Партия и непартийные организации
Руководство партии всеми непартийными организациями рабочих, крестьян и трудящихся осуществляется не только через ячейки и другие партийные органы, но и через коммунистов, избранных рабоче-крестьянскими массами в руководящие органы своих широких массовых организаций: профсоюзных, кооперативных, комсомольских и других, а самое главное — Советов рабочих, солдатских, крестьянских депутатов.
Поэтому партия в своем Уставе, наряду с главами о внутреннем организационном строении всего партийного организма, выделила отдельную главу «О фракциях во внепартийных организациях».
Это значит, что все члены партии, съезжающиеся на съезды, конференции профсоюзных, советских, кооперативных и тому подобных организаций, избранные в их исполнительные органы и работающие в них, объединяются во фракции-группы коммунистов.
Уставом и всей практикой установлено, что партийные фракции-группы являются частью партийной организации. Будучи автономными в обсуждении и принятии решений по вопросам внутренней жизни и текущей работы представляемой ими организации, фракции-группы, независимо от их значения, не представляют собой самостоятельной партийной организации, а целиком подчинены соответствующим парторганизациям: фракции-группы центральных организаций — Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза, в союзных республиках — соответствующему ЦК нацкомпартий, в краях, областях — крайкому и обкому, в округах, городах, районах — окружкому, горкому, райкому партии, а на предприятиях, в деревнях и селах — соответствующим первичным партийным организациям.
Партийный комитет обсуждает вопросы, касающиеся работы той или иной фракции-группы или представляемой им организации, с участием представителя этой фракции-группы с правом совещательного голоса на парткоме. В случаях существенного разногласия между партийным комитетом и фракцией-группой в вопросах ее компетенции соответствующий комитет обязан вторично рассмотреть с представителями фракции этот вопрос, принимая окончательное решение, которое фракция-группа принимает к немедленному исполнению.
Центральному Комитету не раз приходилось разбирать конфликты между фракциями губисполкомов и губкомами, а в губкомах между фракциями исполкомов и укомами партии и т. д. Особенно там, где в губисполкомах были элементы из фракции троцкистов и других оппозиционеров. Иногда это кончалось организационными выводами — переизбранием тех или иных работников.
Центральному Комитету, его Оргинструкторскому отделу, губкомам, обкомам, ЦК нацкомпартий приходилось конкретно наблюдать за работой фракций, давать им советы и указания, в том числе по таким вопросам, как выдвижение работников и участие фракций-групп в этом важном деле.
Не менее важным, например, бывал вопрос о нарушениях членами фракции-группы твердого партийного правила: по решенному всей фракцией-группой вопросу, тем более парткомом, член фракции-группы обязан голосовать на общем собрании выборного органа за это решение. Нарушивший подвергается дисциплинарному партийному взысканию.
По имевшим место отдельным фактам нарушений Устава, в том числе отсутствию организованных фракций, особенно в кооперативных органах, ЦК давал конкретные указания об исправлении этих нарушений. В целом можно сказать, что выработанный Лениным и партией порядок по существу работы фракций-групп и их взаимопонимание с парторганами обеспечивали устойчивость, твердость и вместе с тем демократичность руководства партией работой коммунистов во внепартийных организациях. В этом, конечно, помогла общая идейно-политическая борьба партии и ЦК с антипартийными оппозиционными выступлениями троцкистов, «Рабочей оппозиции», «Демократического централизма» и т. п. Идейный их разгром укрепил идейно как раз те организации, в которых оппозиция пыталась создать свои крепости: это советские учреждения, некоторые профсоюзы и кооперация. Именно здесь, а не на промышленных предприятиях — среди пролетариата, где оппозиция не встречала какой-либо серьезной поддержки, партии пришлось приложить особую энергию для удержания коммунистов на Ленинских позициях и отвоевания у оппозиции тех ячеек и фракций-групп коммунистов, где им удавалось на короткое время получить большинство.
Во всесоюзном масштабе случаев расхождений между фракциями центральных органов внепартийных организаций с партийными решениями и Центральным Комитетом партии было немного. В советских органах, во фракциях Всероссийского, а потом Всесоюзного ЦИК и его Президиума было всегда полное единодушие с ЦК партии, особенно в крупных государственных вопросах.
В профсоюзах известна занявшая большое место в истории нашей партии дискуссия «О профсоюзах» между ленинцами и троцкистами и их союзниками — «Рабочей оппозицией», «Демократическим централизмом» и т. п. Известна та победа, которую одержали Ленин и партия над троцкизмом и антипартийными элементами. Вся эта дискуссия берет свое начало в профсоюзах именно с фракции Центрального комитета союза транспортных рабочих («Цектрана»), где возникли расхождения с линией партии, вылившиеся в 1920—1921 годах в указанную большую дискуссию внутри партии «О профсоюзах» между ленинцами и троцкистами.
После этого произошел еще один крупный факт, опять в профсоюзах. На IV съезде профсоюзов (17-25 мая 1921 года), кроме преобладающего количества делегатов — членов Коммунистической партии, были беспартийные и, между прочим, примерно один с лишним процент меньшевиков, эсеров и анархистов. Это тем более требовало от коммунистов дисциплинированности в проведении большевистской линии. Несмотря на это, фракция коммунистов поддалась демагогическому антипартийному выступлению на съезде Рязанова, известного в партии своими путаными оппортунистическими взглядами, и приняла предложенную им неправильную антипартийную резолюцию, которая извращала вопрос о взаимоотношениях партии с профсоюзами и вела к социал-реформистской линии «независимости» профсоюзов от партии. Несмотря на то что мы, часть делегатов, верных Ленинской линии партии, выступили против нее, этот проект резолюции Рязанова был принят большинством. Получилось так главным образом потому, что многие хорошие коммунисты-профсоюзники были введены в заблуждение молчанием Томского — члена выделенной ЦК комиссии для руководства съездом — и отсутствием на съезде проекта резолюции по докладу ВЦСПС, выработанного комиссией. Молчание Томского было воспринято как согласие с проектом Рязанова, что соответствовало действительности, так как уже тогда Томский не во всем был согласен с линией партии в вопросах профдвижения. К тому еще линию Рязанова поддержали сторонники Троцкого и так называемая «Рабочая оппозиция» — шляпниковцы. Центральный Комитет партии и лично Ленин обратили особое внимание на это грубое нарушение партийной дисциплины, по существу противоречащее партийной линии в профсоюзном движении, отрывающее его от партии. Для обсуждения этого вопроса был срочно созван пленум ЦК партии, который, обсудив вопрос, принял решение отклонить принятую фракцией и съездом профсоюзов резолюцию. Пленум поручил Ленину, Сталину и Бухарину выступить от имени ЦК на собрании фракции съезда по вопросу о неприемлемости принятой резолюции.
Пленум ЦК партии придал всему этому факту настолько крупное значение, что своим решением лишил Рязанова, как коммуниста, права работать в профсоюзах, а Томского отстранил от руководства IV съездом. (После которого он был направлен на работу в Туркестан, членом Туркбюро ЦК.)
Речь Ленина на фракции коммунистов произвела огромное впечатление на делегатов. Партийцы, поддавшиеся вначале неправильной резолюции, сильно переживали свою ошибку, некоторые буквально плакали, искренне переживая свои ошибки. Они убедились после выступления Ленина в том, что оставление в силе первоначально принятой резолюции Рязанова, при молчаливом согласии Томского, привело бы к гибели революционного профсоюзного движения в России. Ленин глубоко показал анархо-синдикалистский и социал-оппортунистический характер резолюции Рязанова и резко критиковал поведение Томского. Профсоюзное движение в Западной Европе, имевшее вначале большое историческое значение для объединения и классовой борьбы пролетариата, потом в значительной своей части скатилось к анархо-синдикализму и к тред-юнионизму, отойдя от революционной политической борьбы и став на путь так называемой «независимости» и «нейтральности» профсоюзов, хотя на деле они сомкнулись с руководством скатившихся к оппортунизму социал-демократических партий. Фракция коммунистов, а затем и весь IV съезд профсоюзов с большой благодарностью приняли поданный им Центральным Комитетом партии и Лениным якорь спасения и успешно завершили свою работу. Следует еще добавить здесь один характерный момент, относящийся к вопросу об отношении ЦК партии к фракции съезда. На фракции обсуждались два проекта тезисов Губаря и Гольцмана по вопросу об организации снабжения рабочих. ЦК одобрил тезисы Губаря, а фракция IV съезда приняла тезисы Гольцмана, которые защищал Ларин (тоже часто выступавший с весьма неясными и путаными предложениями). ЦК, рассмотрев этот спор, сообщил фракции, что, не усматривая в тезисах Гольцмана и решении фракции требования немедленного изменения политики правительства, ЦК не применяет в данном случае своего права вмешательства в решения фракции и съезда.
Это показывает: во-первых, как ЦК конкретно занимался и руководил работой съезда профсоюзов, и, во-вторых, дифференцированный подход и гибкость этого руководства — осторожность в применении права вмешательства ЦК, что положительно влияло на тех, которые все еще болели «нейтрализмом» и «независимщиной».
Нельзя думать, что этот вопрос был тогда так же ясен, как сегодня, особенно для беспартийных или не так уж далеко от них продвинувшихся молодых членов партии. Я помню, как, выступая с докладами и лекциями во время Ленинского призыва, мне приходилось подробно останавливаться на этом вопросе о взаимоотношениях между партией и непартийными организациями — профсоюзами, Советами и т. д.
Некоторые рабочие задавали вопросы или в речах говорили: если меня избрали в фабзавком или правление союза, то я должен там самостоятельно проводить то, что мне наказывали избиратели, а не то, что мне предложит партийная ячейка. Приходилось подробно объяснять товарищам, что нельзя противопоставлять одно другому, потому что партия и ее ячейка, как самая передовая сила рабочих масс, выражают волю и желание рабочего класса в целом или рабочих всего предприятия, а не только отдельного цеха или мастерской. Парторганизация выдвигает к избранию и поддерживает таких кандидатов, которые за пятачок не будут сдавать общеклассовые интересы пролетариата как класса. В рабочем классе есть и отсталые элементы, партия и ее местные парторганизации не подыгрывают этим отсталым элементам, а ориентируются на все передовые силы класса. Этим и отличается большевистская Ленинская партия от меньшевистско-ликвидаторской партии, от анархо-синдикалистов и других оппортунистов: наша партия идет впереди масс, видит дальше и глубже всю происходящую борьбу классов и конечные Великие цели борьбы за социализм-коммунизм.
Я не просто рассказывал рабочим Ленинского призыва о работе в профсоюзах, а главное — о связи этой работы с партией, ибо для меня мой профсоюз, моя профсоюзная работа были началом самого верного для рабочего пути в большевистскую партию — началом моего пути к Ленину, единственному в мире верному до конца вождю мирового и российского пролетариата.
Именно поэтому я как большевик-ленинец люблю профсоюзы, профдвижение не как самоцель, не узко-утилитарно, а как составную часть Великого движения марксистско-ленинской партии к социализму-коммунизму.