НА ДЕЖУРСТВЕ
У секретаря Совнаркома и СТО Лидии Александровны Фотиевой было несколько помощников. Это Н. С. Аллилуева, М. А. Володичева, М. И. Гляссер, Н. С. Лепешинская, Е. К. Минина и другие. Выполняя определенную работу (составление повестки заседаний Совнаркома и СТО, оформление протоколов заседаний, контроль за исполнением постановлений и т. д.), они по очереди дежурили в качестве секретарей Ленина. В конце 1922 года в список дежурных включили и меня.
Дежурный приходил утром раньше других. Он проверял, все ли в порядке в кабинете Владимира Ильича: какова температура воздуха (она не должна была превышать 14 градусов тепла), получены ли свежие газеты, где лежат вчерашние, все ли на письменном столе так, как надо, хорошо ли работают телефоны.
Находился дежурный секретарь в зале заседаний Совнаркома, когда заседаний не было, а во время заседаний — в соседней комнате. По вызову Владимира Ильича или при необходимости сообщить ему о текущих делах, подписать протоколы заседаний СНК и СТО, передать нужные бумаги в кабинет к Ленину ходила Лидия Александровна.
Постановления Совнаркома обычно формулировались Лениным и записывались Фотиевой. Позднее это стала делать стенографистка. Нередко Владимир Ильич спрашивал того, кто вел протокол: «Успели записать?» Убедившись, что все в порядке, он продолжал вести заседание.
Когда кто-либо из присутствовавших предлагал свое решение, Ленин быстро оценивал его и если считал, что оно целесообразно, то просил товарища продиктовать это решение.
Записанное стенографисткой и просмотренное Л. А. Фотиевой решение СНК передавалось машинистке и после его оформления, иногда тут же, на заседании, вручалось кому полагалось или отправлялось адресату с самокатчиком1. Таким образом, протокол заседания правительства выполнялся весьма оперативно.
Работы у дежурных секретарей В. И. Ленина было много. Они составляли списки товарищей, желающих прийти на прием к Ленину, докладывали ему об этом, следили за порядком приема посетителей, выполняли поручения Владимира Ильича. Всем нам, работникам секретариата СНК, осуществлять непосредственные задания Ленина было очень приятно и радостно.
Вызовет, бывало, Владимир Ильич к себе и скажет:
- Товарищ, пожалуйста, отправьте вот этот пакет, и как можно быстрее!
Каждый раз, когда посылалась секретная почта, он напоминал, что пакет необходимо прошить и запечатать сургучом. Улыбаясь, обычно спрашивал:
- А вы это умеете делать?
Затем непременно добавлял:
Узнайте, где сейчас находится адресат, чтобы зря не гонять самокатчика. Пошлите под личную расписку и обязательно проверьте получение.
Особо секретные пакеты Владимир Ильич заклеивал сам. Для этого у него на столе находилась бутылочка гуммиарабика с «носиком».
Однажды во время моего дежурства Ленин попросил меня держать членов коллегии одного наркомата «на телефонном расстоянии». Я не знала, как это понимать, но не переспросила, чтобы не отнимать у него времени. А в секретариате мне объяснили, что это значит знать, где будут находиться эти товарищи в течение дня и вечера, чтобы в любой момент можно было их вызвать по телефону к Владимиру Ильичу.
Рабочий день у В. И. Ленина был очень напряженный: просмотр огромного количества разных материалов, новых книг, журналов и газет, ответы на письма, деловые разговоры по телефону, прием посетителей, публичные выступления, научно-теоретическая работа и т. д. Большой энергии требовали от Владимира Ильича заседания СНК и СТО, которые он вел. Ленин слушал докладчиков, сам выступал, успевал просматривать материалы, подписывал постановления, отвечал на записки.
Разговоры на заседаниях категорически запрещались, все обменивались только записками.
24 октября 1922 года Владимир Ильич дает распоряжение:
«Секретарям, дежурящим на заседаниях СНК и СТО
Поручается вам следить строго за тем, чтобы на заседаниях не велось частных разговоров и останавливать разговаривающих.
Председатель СНК
В. Ульянов (Ленин)»2
Вспоминается дежурство 20 ноября 1922 года. В этот день Владимир Ильич выступил с речью на пленуме Московского Совета, заседавшего совместно с пленумами всех районных Советов столицы. Перед тем как ехать на заседание, он вызвал меня к себе в кабинет и спросил:
- Долго ли вы еще будете в Совнаркоме?
Ответила, что сегодня дежурю и, конечно, задержусь.
- Через полтора часа я вернусь.— И ушел.
Я чуть было не сказала ему: «Нельзя ли и мне поехать в Моссовет? Так хочется послушать вашу речь!»
Владимир Ильич в то время уже чувствовал себя не совсем здоровым и выступал редко.
Его речь на заседании Моссовета оказалась последним выступлением перед народом. Она, как известно, закончилась пророческими словами о том, что задачу построения нового общества трудящиеся нашей страны успешно решат, что «из России нэповской будет Россия социалистическая»3.
Дежурные секретари с ноября 1922 года вели специальный дневник. В нем были сделаны четыре графы: число, фамилия дежурного, поручения, отметки об исполнении. На титульном листе написано: «Просьба в этот дневник записывать все поручения и все события за дежурные часы с отметкой об исполнении поручений...»
Дневник начинается с 21 ноября 1922 года, с того дня, когда здоровье Владимира Ильича, приступившего в первых числах октября 1922 года к работе после болезни, вновь стало ухудшаться. Записи обрываются 6 марта 1923 года. В этот день В. И. Ленин тяжело заболел.
В дневнике мною сделано десять записей. Перечитываю написанное более 40 лет назад, и в памяти возникают отдельные обстоятельства того уже далекого, но такого близкого сердцу времени.
Первая запись, сделанная вечером 23 ноября 1922 года, гласит:
«5 ч. 40 м. Владимир Ильич был в кабинете. Запросил пакет от Склянского и о том, когда будет готов протокол Политбюро и как это технически делается. Я запросила Склянского, который обещал прислать пакет 24 ноября утром.
6 ч. 45 м. пакет Сокольникову.
8 ч. 5 м. Владимир Ильич хотел говорить со Сталиным, который оказался занятым на заседании Секретариата Центрального Комитета. Владимир Ильич сказал: «Или вечером или утром, а сейчас беспокоить не стоит»...
Владимир Ильич просмотрел все новинки книг. Передала Владимиру Ильичу пакет от Зиновьева и материал от Закса. Владимир Ильич запросил повестку заседания... Совета Народных Комиссаров, дал перевести письмо с русского на английский. В 10 ч. 5 м. Владимир Ильич ушел»4.
24 ноября вечером я сделала в дневнике следующую запись: «...передали Владимиру Ильичу на голосование из Политбюро вопрос о составе комиссии по поводу заявления ЦК Грузии. Владимир Ильич не проголосовал»5.
А дело было вот в чем. Между Закавказским краевым комитетом РКП (б), возглавляемым Г. К. Орджоникидзе, и группой Б. Мдивани в Компартии Грузии в конце 1922 года возник конфликт. 25 ноября 1922 года Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение направить в Грузию комиссию во главе с Ф. Э. Дзержинским. Ленин с нетерпением ждал его возвращения, а когда тот вернулся, запросил у него материалы по «грузинскому вопросу». Владимир Ильич поручил Л. А. Фотиевой, Н. П. Горбунову и «М. И. Гляссер изучить их и доложить, заметив, что ему «требуется это для партийного съезда».
5 февраля, проверяя, как идет изучение материалов грузинской комиссии, Владимир Ильич сказал, что в случае нужды можно «привлечь к работе Володичеву и Шушанику Манучарьянц»6.
Хочу снова заметить, что наряду с большими государственными делами В. И. Ленин постоянно уделял много внимания книгам. Они всегда были у него на вооружении, помогали ему в его научной и общественно-политической деятельности.
26 ноября утром я записала, что Владимир Ильич, разбирая книги, некоторые взял с собой. 30 ноября вечером он просил принести ему новые книги. Вернул газету «Последние новости» от 13 октября и передал просмотренные новинки. Просил особо сохранить книгу Ф. Энгельса «Политическое завещание». На ее обложке он написал: «Сохранить на полке. 30/IX—1922. Ленин».
В этот же вечер я записала в дневнике: «7 ч. 55 м. пришел к Владимиру Ильичу Адоратский, сидел до 8 ч. 40 м.»7
В. В. Адоратский по поручению Ленина подготовлял сборник избранных писем К. Маркса и Ф. Энгельса. Владимир Ильич разрешил ему брать книги из своей библиотеки, но с условием, чтобы тот оставлял соответствующую записку.
4 декабря вечером В. И. Ленин передал мне книгу испанца Ц. Рейеса «Новые и старые пути» и попросил, чтобы ее заглавие и содержание перевели на русский язык.
— Вот испанского языка,— заметил при этом Ленин,— я не знаю.
Книга Ц. Рейеса была прислана Владимиру Ильичу из секретариата Исполкома Коминтерна. 7 декабря ее возвратили в секретариат Коминтерна для перевода.
Последняя моя запись в дневнике дежурных секретарей была сделана 11 декабря 1922 года вечером: «Никаких поручений не было. Владимир Ильич ни разу не звонил»8.
В. И. Ленин в это время был в Горках. На другой день в одиннадцать часов утра он приехал в Москву и в последний раз работал в своем кабинете. Он пришел в него в одиннадцать часов пятнадцать минут, побыл недолго и ушел на квартиру. Затем Владимир Ильич вернулся и с двенадцати до двух часов дня беседовал со своими заместителями по СНК и СТО. Вечером, в пять часов тридцать минут, он занялся в кабинете очередными делами, а в восемь часов пятнадцать минут почувствовал себя плохо, погасил свет и ушел домой. До сих пор часы в кабинете Владимира Ильича показывают это печальное время — двадцать часов пятнадцать минут.
Утром 13 декабря у него было два приступа болезни. Врачам стоило большого труда настоять, чтобы Владимир Ильич совсем отказался от работы и уехал за город. В конце концов он согласился на отъезд и сказал, что «сегодня же начинает ликвидировать свои дела»9.
Примечания:
1 Самокатчики — красноармейцы, развозившие в то время правительственную почту на велосипедах.
2 Ленинский сборник XXXV, стр. 355.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 405.
4 «Вопросы истории КПСС», 1963, № 2, стр. 70—71.
5 Там же, стр. 71.
6 «Вопросы истории КПСС», 1963, № 2, стр. 82.
7 Там же, стр. 73.
8 «Вопросы истории КПСС», 1963, № 2, стр. 76.
9 Там же, стр. 89.