ПОРТРЕТ НА СКАЛЕ
Под Пятигорском, высоко в горах, неподалеку от места дуэли Лермонтова, стоит отвесная скала. На ее вершине, под самыми облаками, виден издалека портрет Владимира Ильича Ленина.
Каждый день приходят сюда люди различных национальностей. Они приносят свою веру, любовь и надежду. Подолгу стоят они возле скалы, вглядываясь в дорогие черты. Школьников принимают здесь в пионеры и повязывают им красные галстуки. Комсомольцы устраивают торжественные собрания и получают комсомольские билеты. А ранней весной, в день рождения великого вождя и учителя, молодежь украшает портрет Владимира Ильича цветами и зеленью, стоит около него в почетном карауле. Ленинская скала объявлена уникальным историческим памятником.
Кто же нарисовал на вершине высокой отвесной скалы этот портрет Ленина?
Произошло это сорок лет назад, летом 1925 года. В Пятигорске проходил тогда первый краевой съезд горянок и терских казачек Северного Кавказа. Великая Октябрьская социалистическая революция освободила их от векового бесправия, вывела на широкую дорогу. И женщины впервые собрались вместе, чтобы решить, как строить новую жизнь, как бороться за счастье своих детей, за мир во всем мире.
Одна за другой поднимались на трибуну терские казачки и горянки. С жаром говорили о предстоящем труде во имя Родины, давали клятву никогда не сворачивать с намеченного пути.
С трибуны этого исторического съезда на всю страну прозвучали пламенные слова его организатора В. Алексеевой:
— Наша дорога нелегка, путь утесист, немало скатов над пропастями, немало бурных потоков, которые нужно перейти. Но мы идем вперед. Наш свет — свет ленинских идей. Как теплые солнечные лучи, он согревает все живое, дает ему буйный рост. Перед нами, женщинами, стоят важные задачи. И если мы их претворим в жизнь, то выполним завет Владимира Ильича Ленина, который говорил, что раскрепощение женщин — это успех революции...
На съезде было много гостей из разных районов страны: шахтеры из Донбасса и крестьяне Полтавщины, рыбаки с Каспийского моря и ткачи Орехово-Зуева. Почетным гостем на съезде был прославленный герой гражданской войны Семен Михайлович Буденный. Были приглашены также отдыхавшие в соседнем санатории рабочие, инженеры и командиры Красной Армии. Среди них был молодой ростовский инженер и художник Николай Кузьмич Щуклин, небольшого роста, энергичный парень с веселыми серыми глазами.
На одном из последних заседаний он поднялся на трибуну и сказал, что хочет подарить съезду портрет великого Ленина, который нарисовал на скале. Несколько минут под сводами зала грохотала восторженная овация, а молодой инженер, художник-самоучка, стоял на трибуне и смущенно улыбался.
...Нарисовать портрет Ильича решил он после зажигательной речи В. Алексеевой. На сцену поднялась группа женщин, героев гражданской войны. Впереди несли пробитое пулями боевое красное знамя.
— С этим знаменем мы шли в бой! — сказала одна из героинь.— Теперь с этим знаменем по ленинской дороге пойдем мы к новой жизни!
И вот тогда решил Щуклин создать портрет В. И. Ленина и подарить его съезду. Возвращаясь после заседания, он продолжал думать об этом.
Узкая горная тропинка, бежавшая у подножия Машука, привела его на поляну, заросшую травой и дикими цветами, и запетляла дальше, к месту гибели Лермонтова. Прямо перед художником вздымалась к небу высокая отвесная скала. Часть скалы, обращенная к поляне, была отшлифована до блеска дождем и ветрами.
Щуклин остановился, осененный смелым замыслом. «А что, если нарисовать портрет на этой скале? — подумал он.— Его будет видно издалека. Ночью, если зажечь на вершине костры, портрет увидят жители Пятигорска!»
С этой мыслью он вернулся в санаторий и рассказал обо всем соседям по палате — ростовским рабочим Баранову, Картукову и Курносову.
— Это было бы здорово! — проговорил с восхищением Баранов.— Но как же ты доберешься снизу до отшлифованной поверхности?
— Надо подъемный кран вызывать,— засмеялся Кур-носов.
— Не снизу, а сверху,— сказал Щуклин. И, глядя на удивленные лица товарищей, пояснил: — Один конец веревки можно закрепить наверху, на вершине скалы, а другим обвязаться вокруг пояса. И все. Спускайся и рисуй.
Рабочие помолчали.
— Рискованное дело,— нарушил тишину Картуков.— Можно упасть и разбиться насмерть о камни.
— И все-таки я сделаю, что задумал,— твердо ответил Щуклин.
В тот же день друзья поднялись на вершину скалы и помогли ему закрепить длинную веревку. И началась напряженная работа.
Несколько дней подряд, днем при солнечном свете и ночью при жарком пламени факела, рисовал он необычный портрет. Обвязавшись веревкой, закрепленной за дерево, росшее на вершине, он работал на весу на высоте около 400 метров.
Прижавшись вплотную к стене, он с трудом передвигался в разные стороны, цепляясь за еле заметные вмятины и выступы. Когда необходимо было подняться повыше, он подтягивался как акробат и, застыв в нужном положении, осторожно рисовал одной рукой, а другой держался за веревку. К поясу были привязаны баночки с масляной краской.
Инженер писал самозабвенно, с огромным увлечением, вкладывая в каждый штрих, в каждый мазок кисти частицу своего сердца.
Много раз в день Николай Кузьмич спускался вниз и, отойдя от скалы, внимательно рассматривал свое творение. Еще и еще раз проверял он расчеты, исправлял и дорисовывал отдельные детали, стараясь рисовать так, чтобы огромный портрет был хорошо виден с различных точек, под любым углом. Иногда, утомленный работой, он отдыхал, повиснув на веревке, прижавшись лицом к холодному камню.
...Закрывая съезд, делегатки решили провести заключительное заседание на горе Машук, у портрета Владимира Ильича Ленина.
Утром женщины собрались возле скалы. Не было конца ликованию народа, когда Николай Кузьмич Щуклин обрезал веревки и большое серое полотнище упало к подножию скалы, открыв миру бессмертный образ вождя и учителя. Спокойный и уверенный взгляд Ленина был устремлен в светлую даль. Кругом расстилалась новая, свободная страна. На ее земле, политой кровью лучших сынов и дочерей, павших за святое дело пролетарской революции, рождалась новая жизнь, невиданная и прекрасная. И все это свершалось по мудрым заветам Ленина.
Под портретом вождя сверкали строки:
Неправда, что умер Ленин —
Ильич никогда не умрет!
Он в городах и селеньях
Нашей Отчизны живет.
Отдаваясь эхом в горах, под скалой загремели аплодисменты. Старый орел, лениво взмахнув крыльями, поднялся в голубую высь, потревоженный и удивленный невиданным здесь зрелищем. Люди запели «Интернационал». К подножию скалы ложились груды цветов и зелени: ветки векового кедра и остро пахнущей ели, дикие розы и белые ромашки.
В. Алексеева подошла к Щуклину и долго, взволнованно жала его руку, еще пахнущую масляной краской:
— Спасибо вам, Николай Кузьмич...
И, заметив слезы на глазах молодого инженера, от души поцеловала его...
А вечером делегаты и гости разъезжались по разным уголкам страны. Уезжал и Николай Кузьмич. В последний раз пришел он к скале и долго стоял, как бы прощаясь с творением рук своих. Не знал он, что уйдет отсюда молодым человеком, а вернется через много лет, с убеленной сединой головой.
Трудовая жизнь забрасывала его в различные районы необъятной страны. В первые годы пятилеток по путевке союза железнодорожников поехал он на строительство Туркестано-Сибирской железной дороги. В горячих мертвых песках метр за метром прокладывал он «трассу жизни» — легендарный Турксиб.
Не успели простучать по новой магистрали колеса первого поезда — партия посылает Щуклина на строительство железной дороги Москва — Донбасс. И снова годы напряженного труда. Затем коммунист Николай Щуклин едет сооружать линию Рубцовка — Риддер.
Быстро летели годы по дороге новой жизни. Но где бы ни был, он часто вспоминал Кавказские горы и скалу с портретом Ленина.
* * *
Интересна дальнейшая судьба портрета.
В августе 1942 года жаркое дыхание войны опалило Крым и Кавказ. Орлы улетели с насиженных мест подальше в горы, испуганные треском автоматов и артиллерийским огнем. Фашисты заняли Пятигорск. Они решили уничтожить портрет Ленина на скале. Попробовали замазать известью, но в ту же ночь прошла сильная гроза, и вода смыла с камня все следы кощунственной затеи.
Вскоре после этого фашисты обстреляли портрет из пулеметов. Пули отбили куски скалы, но портрет уцелел. Однако гитлеровцы хотели во что бы то ни стало уничтожить его. Их приводило в бессильную ярость, что портрет Владимира Ильича Ленина привлекает всеобщее внимание.
Какой-то смельчак приходил каждый день к портрету и клал цветы у подножия скалы. Однажды ночью на «ленинской скале», как называли ее в народе, вспыхнул зажженный кем-то костер, и величественный портрет Ильича, озаренный багровыми языками пламени, был хорошо виден всем жителям Пятигорска, ближайших сел и деревень. Бессмертный образ великого вождя и учителя в эти тяжелые дни оккупации давал новые силы в борьбе с врагом, вселял в советских людей веру в грядущую победу.
Фашистские оккупанты привезли орудие, открыли яростный огонь, но портрет так и не смогли уничтожить. Тогда гитлеровцы решили взорвать скалу. Они заложили несколько крупных мин у ее подножия и даже на вершине.
Достаточно было нажать кнопку — и огромная скала взлетела бы на воздух.
Но наступление Советской Армии помешало осуществить этот чудовищный план.
В 1944 году Николай Кузьмич Щуклин, живший в то время в Москве, получил письмо с Кавказа от старого друга:
«Твой портрет Ильича изуродован фашистами. Они хотели его уничтожить. Пробовали закрасить известью, но дожди смыли их мерзкую работу. Тогда гитлеровцы подтянули к подножию Машука пушку... Да разве можно убить веру в Ленина? Николай, приезжай скорее. Мы, как смогли, вернули портрету жизнь. Ты же вернешь ему прежнюю силу...»
* * *
Не привыкать Николаю Кузьмичу собираться в дорогу. Вся жизнь прошла на колесах. И вот уже скорый поезд мчит его на Кавказ. Мелькают за окном знакомые города и села, реки и поля.
И опять, как и много лет назад, идет он по горной тропинке, ведущей к заветной скале.
Тропинка то, как ловкая серна, стремительно взбегала вверх на скалы, то внезапно прыгала вниз и бежала рядом с быстрым холодным потоком. День был ясный и солнечный. В безбрежной дали хорошо было видно сверкающую снежную шапку Эльбруса и подъемные краны в предместьях Пятигорска, где вырастали новые жилые кварталы.
Когда Щуклин подходил к источнику «Теплый нарзан», его догнала стайка ребятишек с красным знаменем и цветами в руках.
— Куда вы идете? — спросил Щуклин.
— Мы идем к Ленину вступать в пионеры,— ответил ему черноглазый мальчик.
Вот и скала. Щуклин медленно подошел к ее подножию и снял шапку.
В тот вечер принялся он за восстановление портрета вождя. Опять, как и прежде, в те далекие годы, обвязавшись веревкой, закрепленной за дерево, росшее на вершине, работал он на весу на головокружительной высоте. И хотя глаза уже были не те и загрубевшие мозолистые руки не слушались, Николай Кузьмич рисовал без устали, и работа подвигалась быстро. Каждый день под скалой собиралась толпа горцев. С глубоким уважением и интересом смотрели они на русского художника.
— Ты делаешь большое, благородное дело,— говорили они ему.— У тебя золотые руки.
После многодневной работы Щуклин вернул ленинскому портрету прежний облик. И добавил у подножия новые стихотворные строки:
Портрет вождя враги
пытались
И расстрелять
и зачернить.
Они в невежестве не знали,
Что Ленин будет вечно
жить,
Что держит ленинское
знамя
Над миром партии рука,
Что Ленин жив, что
Ленин с нами
Идет в грядущие века.
Не зарастает народная тропа, ведущая на зеленеющий Машук, к портрету Ильича. Люди приносят сюда свою веру, надежду и любовь.