С ИЛЬИЧЕМ В СЕРДЦЕ
Если придется побывать на прославленной московской «Трехгорке», вас обязательно отведут в небольшую мастерскую, где работают фабричные художники по ткачеству. Вот уже сорок лет хранится здесь как драгоценная реликвия первый в мире тканый портрет Владимира Ильича Ленина.
Портрет соткан из черных и белых нитей, а внизу в левом углу стоят инициалы художника: «С. П. X.»
Кто же автор портрета? Чье это творение, немеркнущая искра из пламени народной любви к Ленину?
В свое время об истории портрета ходило много различных рассказов. И только недавно удалось найти следы этой необычной истории.
* * *
В конце 1924 года на московской «Трехгорке» работал старый мастер — художник по ткачеству Сергей Петрович Храпунов. Среднего роста, седой, с небольшой бородкой и усами старичок славился своим чудесным мастерством не только на всю Москву, но и на всю страну.
Тридцать лет проработал он на «Трехгорке». Много прекрасных рисунков перенес он за эти долгие годы на полотно, и однажды решил впервые в мире создать тканый портрет Владимира Ильича Ленина.
По ночам до рассвета в небольшой мастерской при фабрике, где работал Храпунов, мигал огонек коптилки. Проходя мимо окон, рабочие видели седую голову старого художника, склонившуюся над маленькой фотографией Ленина, вырезанной из газеты. И хотя в комнате больше никого не было, губы его шевелились, он улыбался. Казалось, что он разговаривает о чем-то с вождем революции, делится с ним своими мыслями.
Храпунову посчастливилось встретиться с Лениным, когда тот приезжал в гости к рабочим «Трехгорки».
В тот день на фабрике был коммунистический субботник. Рабочие ремонтировали станки, приводили в порядок двор, заканчивали оборудование красного уголка.
Тогда по-весеннему грело солнце. Воздух был свеж и прозрачен. Высоко в голубом небе порхала стайка голубей. Ленин вышел из машины у ворот и прошел на территорию «Трехгорки». Ему было жарко. Жмурясь на солнце, Владимир Ильич снял кепку и вытер платком вспотевшую голову. Потом снял пальто и сел на фабричном дворе недалеко от проходной на сваленные бревна рядом с секретарем партийной организации «Трехгорки» Василием Горшковым. С удовольствием вдыхая смолистый запах свежеобструганного дерева, стал расспрашивать о фабричных делах, как работают ткачи, как отдыхают и на что жалуются.
Рабочие, пришедшие с коммунистического субботника, окружили их плотной стеной. Маленький сынишка фабричного сторожа, одетый в большую отцовскую шапку-ушанку, пробрался сквозь толпу и тихонько присел возле Владимира Ильича, который ласково обнял его. Мальчишка поминутно поправлял шапку, которая сползала ему на глаза, и, открыв рот, с жадным любопытством смотрел на Ленина.
— Кем ты будешь, когда вырастешь? — спросил Владимир Ильич.
— Я хочу учиться,— чуть слышно прошептал мальчик. Ленин, улыбаясь, наклонился к его лицу и заглянул в озорные глаза:
— Ну, а потом?
— Потом я буду машинистом... на паровозе... как дядя Миша...
— И купишь себе другую шапку,— добавил Владимир Ильич под веселый, но необидный смех рабочих.
Все это запомнилось художнику на всю жизнь: ясный весенний день, Ленин, рабочие и мальчишка.
И все это вспомнилось до мельчайших подробностей сейчас, когда старый мастер взялся сделать тканый портрет вождя революции. Он нарисовал десятки эскизов, добиваясь лучшего сходства рисунка с фотографией. Однако Сергей Петрович не копировал фотографию Ильича, а вносил в рождавшийся рисунок свое увиденное при встрече с вождем, вкладывал в любимую работу всю душу.
Сергей Петрович часто беседовал с рабочими, приводил их в мастерскую и с волнением показывал наброски портрета, внимательно прислушиваясь к замечаниям и советам. Многие рабочие видели Ленина, у каждого осталось на всю жизнь свое собственное впечатление. Но все сходились в одном:
— Наш Ильич — простой, душевный человек...
Потом наступил решающий день — перенести портрет на лист плотной бумаги, или, как говорят художники по ткачеству, на патрон, который служит моделью для ткачей. Храпунов это выполнил блестяще.
Затем Сергей Петрович опытной рукой, с ювелирной точностью расчертил портрет на бумаге на отдельные клеточки, насек на бумаге точки и таким образом сделал своеобразную карту рисунка: каждая точка на патроне — это нитка. Получилась модель для работы на жаккардовских станках.
После этого требовалось так заправить станок, чтобы сотканные нити, согласно линиям и краскам, нанесенным художником, легли на полотно, переплетаясь с безукоризненной точностью, выявляя свет и тени созданного портрета.
Мастерство перенесения портрета на ткань зависит от таланта художника по ткачеству, от его умения. Как нарисован портрет и как сделан патрон, таким и получится будущий портрет на полотне.
Старый художник на закате своей жизни блеснул непревзойденным мастерством. Имея в руках две нити, две краски: белую и черную, вложив в работу весь жар души, ему удалось искусным подбором переплетений нитей создать живые оттенки портрета, облик родного Ильича.
Когда портрет Ленина был готов, его повесили в клубе дли всеобщего обозрения. Посмотреть новую работу знаменитого мастера-художника приходили не только трехгорцы: приезжали рабочие с других фабрик, из других городов. Портрет был соткан настолько замечательно, что многие не верили, что он соткан из ниток, и старались потрогать рукой, чтобы удостовериться.
...Много лет прошло с тех пор, как был создан этот портрет. Давно нет на свете старого мастера-художника, он умер в 1931 году. За рабочим столом в мастерской склонились его внуки, молодые художники, создавая новые рисунки для тканей. Как священную реликвию берегут они первый тканый портрет В. И. Ленина и бумажный патрон, по которому работал над своим искусным произведением Сергей Петрович Храпунов. А эта история передается из поколения в поколение.