Книги о Ленине

3. Ближе к центрам движения!

Решающее значение в деле завоевания местных комитетов сыграло непосредственное руководство В. И. Лениным деятельностью Русской организации «Искры». Впоследствии, вспоминая период завоевания Петербургского комитета, И. И. Радченко писал Е. Д. Стасовой: «Свою атаку мы вели при помощи ильичевских бомб- писем... и вам служили столь же крепкой поддержкой, как и мне, письма-бомбы Ильича, который, где распекая, где одобряя и воодушевляя, всегда вселял мужество и желание бороться, даже издалека всегда верно схватывая ситуацию, помогал конкретными советами и вхождением в самую суть дела»¹ .

Русская организация «Искры», руководимая В. И. Лениным, завоевав комитеты, сделала первый шаг по пути подготовки партийного съезда. Известие о становлении на искровские позиции Петербургского, Московского, Киевского и других комитетов произвело на социал-демократическую Россию огромное впечатление. «Когда мы узнали, что Петербургский, Московский, Киевский комитеты... решили признать «Искру» руководящим партийным органом, мы возликовали,— говорилось в одном из писем в редакцию,—потому, что это для нас (после ленинской брошюры «Что делать?») было тождественно с осуществлением в самом близком будущем мечты о соорганизовании, наконец, действительной социал-демократической партии в России во главе с Центральным Комитетом»². И это не было беспочвенной мечтой. Местные комитеты были настолько сильно захвачены идеями В. И. Ленина, что пошли до конца за автором «Что делать?», не только объявив о своей солидарности с «Искрой», но и начав реорганизацию своей структуры и деятельности.

Под влиянием «Искры», «Что делать?» социал-демократические комитеты расширяли, разнообразили свою деятельность. От кружковой работы и экономической агитации они переходят к политической агитации в массах, к проведению уличных демонстраций. Старые организационные формы явно не соответствовали новому содержанию партийной работы комитетов.

После появления «Что делать?» в местных комитетах начали разрабатываться новые планы их организации и деятельности, которые пересылаются на рассмотрение в редакцию «Искры». «Что касается плана деятельности в местных комитетах,— сообщала об этом новом явлении Н. К. Крупская калужским искровцам,— то это действительно теперь один из злободневных вопросов. Питер прислал свой проект по этому поводу, Москва тоже послала подобный же проект, о реорганизации местной работы писал Харьков и т. д. Ленин написал питерцу (А. А. Шнеерсону.— В. С.) письмо о том, как, по его мнению, должна вестись местная работа³ — письмо разрослось мало не в брошюру»⁴.

Ленинское письмо к питерцу получило широкое распространение в местных организациях. Оно, как и «Что делать?», явилось руководством к действию. Тверской комитет, сообщая о начатой реорганизации, писал: «В настоящее время комитет работает над созданием организации, придерживаясь в общем взглядов, развитых т. Лениным в брошюре «Что делать?» и письме петербургским товарищам»⁵ .

В процессе этой перестройки ликвидируются последние остатки кустарщины и кружковщины, прекращается существование в одном городе нескольких организаций. Так, например, в Харькове происходит объединение местного комитета с существовавшим здесь Харьковским «Союзом борьбы». Приблизительно в это же время (в июне 1902 г.) прекращает самостоятельное существование Саратовский социал-демократический ремесленный союз, и все его члены вошли в состав Саратовской организации, руководимой комитетом⁶. Редакция «Искры» оценивала это новое явление в жизни местных организаций как «шаг к объединению всех работающих социал-демократических групп к тому фактическому объединению, которое быстро продвигается вперед»⁷ .

Объединительные тенденции, проявившиеся в местных организациях, породили и другое явление: реорганизация местных комитетов сопровождалась активным самоопределением искровцев. В этот период начинают распадаться объединенные организации социал-демократов ж социалистов-революционеров. В сентябре 1902 г. из объединенной группы социал-демократов и эсеров в Саратове выделились социал-демократы и вошли в местный комитет⁸ . В январе 1903 г. Уфимский комитет официально вышел из Уральского союза социал-демократов и эсеров и в феврале 1903 г., после переговоров с Самарским комитетом и Бюро Русской организации, присоединился к РСДРП и признал «Искру» и «Зарю» руководящими органами российской социал-демократии⁹.

Усиление искровского влияния, перестройка местных организаций в духе ленинских работ «Что делать?» и «Письмо к товарищу...» встретили ожесточенное сопротивление «экономистов». Пользуясь нерешительностью некоторой части искровцев, провалами, выхватывавшими из организаций наиболее активных работников, а такими были именно искровцы, «экономисты» решили дать им последний бой. Обвиняя «Искру» в «самодержавии», натравливая рабочих на интеллигенцию, используя различные демагогические приемы, они добились раскола в ряде комитетов: Петербургском, Киевском, Екатеринославском, Донском (Ростов-на-Дону) и др. В Одессе антиискровскую кампанию начал блок «борьбистов» и «экономистов».

«Питерский раскол послужил сигналом к ряду скандалов,— писала о положении на местах и новой тактике «экономистов» Н. К. Крупская в Бюро Русской организации.— Везде рабочедельцы поднимают голову и натравливают рабочих на интеллигенцию. В искровские комитеты они посылают специальных людей и хотят придать делу такой вид, что повсюду рабочие восстают против соединения с Искрой»¹⁰ .

Южные «экономисты» предприняли даже определенные организационные шаги, чтобы выступить против «Искры» сплоченными рядами. Рабочедельческая оппозиция в Екатеринославе разослала своих эмиссаров в Николаев, Херсон, Харьков, Воронеж и в Союз горнозаводских рабочих юга России, чтобы объединить все недовольные элементы на антиискровской платформе¹¹ .

Не отставали от «экономистов» и эсеры, обрушившиеся на «Искру» за якобы недостойные социал-демократов приемы в полемике.

Но ничто не могло остановить победоносного шествия «Искры». Ведущие социал-демократические организации, встав на позиции «Искры», выразили солидарность с политическими, тактическими и организационными взглядами «Искры»¹² . «Теперь повсюду в комитетах идет дифференцирование, сплачиваются единомыслящие, яснее формулируют свои программы, и благодаря этому все ненадежные элементы отпадают, часто происходит раскол, как, например, в Питере, Киеве, но это не такая еще беда, перемелется — мука будет, а нет ничего хуже неопределенности, расплывчатости. В общем можно теперь уже, кажется, считать несомненной победу искровского направления, по крайней мере мы насчитали более 15 искровских комитетов¹³, остальные искровские наполовину, относительно некоторых у нас просто нет сведений. Итак, идейное объединение русской социал-демократии уже не за горами. Конечно, пока это объединение чересчур примитивное, грубое. Но начало положено — остальное доделает съезд»¹⁴ ,— писала Н. К. Крупская Е. В.Карамзину 2 декабря 1902 г.

Расширение районов деятельности Русской организации «Искры», работа в самых различных областях партийной жизни (завоевание комитетов, связи, транспорт, финансы и т. д.) не смогли не сказаться на ее организационных формах. Еще в начале мая 1902 г. И. И. Радченко, будучи в Самаре, обсудил с Г. М. и 3. П. Кржижановскими, М. И. Ульяновой и Ф. В. Ленгником наметки новой структуры Русской организации «Искры». Суть перестройки заключалась в том, что помимо Бюро должны были создаться «известные центры тяготения местной деятельности... [чтобы не] разбрасываться по всей России. Это — идеал,— писал И. И. Радченко в редакцию «Искры»,—и его надо осуществлять по мере сил»¹⁵ .

Судя по письму И. И. Радченко, Бюро Русской организации фактически возвращается к той организационной структуре, которая была разработана В. И. Лениным еще в августе 1901 г. Действительно, внешнее сходство двух проектов налицо. Ленинский проект предусматривал создание двух отделов «Искры», руководимых одним лицом или же коллегией. Теперь предлагалось образовать «известные центры тяготения», находящиеся, очевидно, в подчинении Бюро Русской организации. На этом кончается сходство двух проектов. Функции структурных частей организации, их опора на местах уже абсолютно различны. Если раньше руководящий орган двух отделов «Искры», опиравшихся в своей работе на агентов и группы содействия «Искре», призван был заниматься главным образом вопросами снабжения литературой местных организаций и корреспондирования в газету, то по новому проекту, когда искровское влияние уже возросло в значительной степени и существование агентов, стоящих вне комитетов, как писала Н. К. Крупская, утратило свое значение¹⁶, опорой «центров тяготения» должны были стать члены Русской организации «Искры», работавшие в комитетах, или же в лучшем случае комитеты, принявшие искровские взгляды. По сравнению с отделами значительно расширялись функции «центров тяготения», которые завоеванием комитетов должны были готовить созыв II съезда партии и в то же время не забывать выполнение организационно-технических функций: транспорта, типографий, финансов, распределения кадров, ведения конспиративной переписки и т. д. И хотя редакция «Искры» одобрила наметки Бюро, они в это время осуществлены не были, поскольку ни в одном городе, кроме Самары, у искровцев еще не было прочной базы.

План перестройки Русской организации окончательно должны были обсудить и принять на совещании в Петербурге, которое намечалось на 20 июля¹⁷. После этого решено было откомандировать в Лондон нескольких членов Русской организации для утверждения и дополнения плана редакцией «Искры».

З.П. Кржижановская приезжала к назначенному сроку в Петербург, но намеченной встречи не состоялось, так как П. А. Красиков уже уехал за границу. Ей удалось лишь, встретившись с И. И. Радченко, договориться о созыве после возвращения П. А. Красикова и В. П. Краснухи из Лондона совещания искровцев¹⁸, которое И. И. Радченко намечал на октябрь, полагая, что именно к этому времени они успеют «твердой пятой встать во всех главных комитетах»¹⁹ .

На лондонском совещании 15 августа 1902 г. В. И. Ленина с представителями Северного союза (В. А. Носков), Петербургского комитета (В. П. Краснуха) и Русской организации «Искры» (П. А. Красиков), очевидно, обсуждался и вопрос о новой структуре Русской организации «Искры», окончательное принятие которой возлагалось на Бюро. Об этом свидетельствуют следующие факты: во-первых, В. П. Краснуха, возвратившись в Петербург, знакомит 24 августа П. Н. Лепешинского и И. И. Радченко с решениями совещания в Лондоне²⁰ ; во-вторых, П. Н. Лепешинский сообщал в редакцию «Искры», что в свете этих решений «мы... составили план общих действий, распределили роли», т. е. наметили функции «центров тяготения», и, наконец, в-третьих, этот план «еще должен быть одобрен Соней (Бюро Русской организации.— В. С.), и тогда начнется кампания»²¹.

И. И. Радченко во избежание ареста 30 августа срочно покинул Петербург и прежде всего направился в Самару, где ознакомил Бюро Русской организации с решениями лондонского совещания, в том числе и по организационным вопросам. За время его пребывания в Самаре Бюро детально рассмотрело намеченный «план общих действий» и «распределение ролей» и почти целиком их одобрило.

Суть реорганизации заключалась в том, что, исходя из все возрастающей сложности функций самого Бюро Русской организации, необходимости введения широкого разделения труда, географического распределения сил, детализации работы по местным условиям, согласно некоторой специализации районов, и упорядочения финансовой части, было решено впредь до официального образования Организационного Комитета разделить Русскую организацию «Искры» на три равноправных бюро²² .

Города, в которых должны были расположиться три бюро, определялись отношением местных социал-демократических организаций к «Искре». Поэтому одно из них, которое ведало бы делами всего Центрального района, предполагалось создать в Петербурге, второе (для юга страны) — в Киеве и, наконец, третье — в Самаре (для юго-востока и Урала).

Три бюро объединялись в своей деятельности регулярной и оживленной перепиской, разъездными агентами и сношениями с редакцией «Искры». Финансирование транспортных предприятий «Искры», возглавляемых И. И. Радченко, осуществлялось всеми бюро. Петербургское и Киевское ежемесячно должны были отчислять на транспорт и нужды редакции «Искры» по 800 руб., а Самарское — 400, поскольку оно призвано было курировать работу бакинской и нижегородской нелегальных типографий²³

В Самаре, учитывая необходимость выпуска общепартийных листков, Бюро Русской организации предложило образовать еще одну структурную часть — подредакционную группу²⁴, которая работала бы по заданиям трех бюро, но под контролем редакции «Искры».

Такова была в общих чертах новая структура организации «Искры» и ее руководящих органов в России. Лишь один пункт, а именно о переводе архива организации в Петербург, не получил одобрения Бюро. В принципе оно не возражало против передачи архива В. П. Краснухе, но ввиду большой сложности дела рекомендовало редакции осуществить ее не сразу, а постепенно и последовательно, чтобы не нарушать уже сложившиеся связи и ориентацию в делах местных социал-демократических организаций.

Вся эта перестройка преследовала цель приблизить руководящие органы Русской организации «Искры» к действительным центрам революционного движения, а разделением труда между тремя бюро — «гарантировать успешность центростремительной работы, избежать волокиты людей и писем и каждому центру более детализировать свои функции»²⁵.

Проведение в жизнь этого плана, безусловно, повысило бы оперативность и увеличило продуктивность работы искровцев, руководимых районными бюро, и — что немаловажно — активизировало бы деятельность Бюро Русской организации в Самаре. Дело в том, что болезнь Г. М. Кржижановского, отъезд Ф. В. Ленгника в Киев несколько расстроили работу Бюро. М. И. Ульянова, на плечи которой фактически легло все оперативное руководство, физически не могла осуществлять его в необходимой степени, что нашло свое отражение в ослаблении переписки с редакцией «Искры» и местными организациями. Летом 1902 г. образовалась даже некоторая изоляция Бюро Русской организации. Проделав титаническую работу по восстановлению бакинской и постановке нижегородской типографии, по координации транспортного дела, Бюро не смогло поставить переписку на должную высоту. В нелегальных условиях переписка была тем пульсом, по которому редакция «Искры» и Бюро могли судить о состоянии партийной работы, о деятельности всей Русской организации «Искры». Именно поэтому редакция так настойчиво требовала от Бюро и своих сторонников обеспечения регулярной связи. Именно поэтому И. И. Радченко с горечью писал в редакцию: «Я в Соню (Бюро. — В. С.) влюблен, и мне обидно за нее — год она проворонила, продремлет и еще один»²⁶ Чтобы Соня не продремала еще один год, и был разработан план «центров тяготения».

Становление комитетов на искровские позиции, тенденция внутренней их реорганизации, рост рабочего движения в стране, выступления «экономистов» — все это толкало искровцев на еще большую активизацию своей деятельности. «Вокруг такая действительность, такое время, что даже горсть разбросанных лиц, но понимающих друг друга, могла бы массу и массу сделать, — писал И. И. Радченко 8 августа 1902 г. в редакцию «Искры». — Надо одинаково вооружиться. Тогда не будем сидеть по 3 месяца, не зная друг о друге из-за того только, что нет путевых адресов и пр. Раз человек здоров, он должен браться за дело, отбросив всякую утопию обеления, страх перед отсутствием бюджета, как первое, так и второе — недостижимо. Когда касса сходит до 3-х рублей, она снова пополняется из совершенно неожиданных источников. Это факт. Разумеется, лучше бы иметь больше и определеннее, но на что горностаевый мех («Искра».— В. С.)? Будет он, будут и деньги. Чего другого нет — сапог или носового платка (паспортов.— В. С.), опять-таки возьмись решительней и, наверно, добудешь»²⁷

«Раз человек здоров, он должен браться за дело», —писал И. И. Радченко. Так оно и случилось. После выздоровления Г. М. Кржижановского Бюро Русской организации активизирует свою деятельность. 3. П. Кржижановская, совершая объезд местных организаций, посетила Псков, Петербург, Тверь, Нижний Новгород. Становится более регулярной и оживляется переписка с местами и редакцией «Искры».

«Очень рады,— писала Н. К. Крупская,— что дела у Вас кипят»²⁸ . Действительно, члены Бюро Русской организации, как бы наверстывая упущенное, с головой окунулись в водоворот партийной жизни. Именно в это время они начали подготовку операции, счастливое завершение которой восхитило всех социал-демократов и привело в бешенство царских башибузуков. Речь идет о подготовке грандиозного побега искровцев из Лукьяновской тюрьмы в Киеве.

В конце июня—начале июля 1902 г. М. А. Сильвин тайно переслал из тюрьмы в Самару письмо, в котором поведал Бюро о благоприятных условиях для побега и о своем плане его осуществления. Бюро Русской организации сразу же развернуло кампанию по осуществлению плана Сильвина. Главное, что могло привести к успешному завершению дела, — это деньги, паспорта и превосходные конспиративные связи в Киеве. Первое было легко осуществить, так как в распоряжении Бюро в это время имелось 1935 руб.²⁹ Предстояло разрешить вопрос с паспортами и явками, где можно было бы укрыться беглецам. С этой целью Бюро посылает в Киев специального человека, передав ему 800 руб. на устройство побега. Эмиссар Бюро Русской организации, войдя в контакты с Киевским комитетом, блестяще справился с порученным делом. Комитет подыскал явки, которые сообщили в тюрьму участникам побега, отчислил определенную сумму, также использованную для этой цели.

Все это делалось в условиях строжайшей конспирации, поскольку охранка особенно старательно преследовала искровцев в связи с подготовкой громкого процесса над участниками противоправительственного сообщества «Искры». «Травля за нашими ведется артистически, — предупреждала редакция «Искры» своих сторонников, — и нужна прямо чертовская осторожность, чтобы не прогореть»³⁰ .

Русская организация «Искры» довела дело до благополучного окончания. 18 августа 1902 г. 10 искровцев и присоединившийся к ним в последний момент эсер совершили побег из Лукьяновской тюрьмы³¹.

Лето 1902 г. для Русской организации «Искры» было знаменательным: помимо побега из Лукьяновской тюрьмы из Екатеринославской, перепилив решетки в камере, бежал агент «Искры» И. В. Бабушкин³². Позднее, 13 января 1903 г., из Киевского губернского жандармского управления, проявив изумительное хладнокровие, скрылась И. Г. Леман³³ .

Созданная В. И. Лениным Русская организация «Искры», освободив первых искровских агентов и возвратив их к практической деятельности, нанесла карательным органам царизма чувствительный удар. Успехи эти вызвали живой отклик в местных комитетах, которые были покорены великолепной практической деятельностью искровской организации. Чтобы выразить свое восхищение и признательность, киевский нелегальный Красный Крест постановил возвратить «Искре» деньги, истраченные ею на организацию лукьяновского побега³⁴ .

«Искра», завоевав к зиме 1902 г. крупнейшие социал-демократические организации России, стала постепенно вовлекать их в общепартийную работу. Изменения отношений комитетов к «Искре» позволили В. И. Ленину и Русской организации «Искры» развернуть непосредственную подготовку созыва II съезда РСДРП. На местах, как сообщали из России, также уже поняли, что, «если комитеты признают «Искру» руководящим и партийным органом, она может созвать Всероссийский съезд партии, на котором... выработают план организации партии, составят Центральный Комитет и т. д.»³⁵.

Восстановив связи и свою техническую часть, Русская организация «Искры», руководствуясь указаниями В. И. Ленина, с мая 1902 г. начала кампанию по завоеванию комитетов РСДРП в Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, Харькове, Саратове, Екатеринославе и других промышленных центрах России. Первым шагом в этом направлении было распределение районов деятельности между членами искровской организации. О проделанной работе они регулярно отчитывались не только перед редакцией, но и перед Бюро в Самаре. Так, например, Д. И. Ульянов, информируя редакцию о положении в Одессе, сообщал, что сегодня же напишет аналогичное письмо «нашим друзьям» — Г. М. и 3. П. Кржижановским. Сравнительно оживленную для нелегальных условий переписку с Бюро вели Л. М. Книпович (Астрахань), И. И. Радченко и Е. Д. Стасова (Петербург), Г. И. Окулова и В. В. Кожевникова (Москва), Е. В. Барамзин (Саратов), А. П. Паромова (Харьков), А. И. и Е. И. Пискуновы и О. И. Чачина (Нижний Новгород), Л. Б. Красин и В. 3. Кецховели (Баку), А. И. Елизарова (Ульянова) (Томск, Порт-Артур) и многие другие члены Русской искровской организации. Все это позволяло Бюро быть в курсе событий и оказывать в случае надобности своевременную помощь³⁶ .

Кампания искровцев по завоеванию комитетов открывала дорогу к непосредственной подготовке съезда партии, который должен был закрепить принятием устава и программы партии политические, организационные и тактические взгляды, проводимые «Искрой». И хотя не все комитеты безоговорочно признали «Искру» руководящим партийным органом, победа искризма была уже очевидной.

Примечания:

¹ «Интернациональный маяк», 1933, № 19, стр. 8.

² ЦПА ИМЛ. ф. 24, оп. !8н, ед. хр. 1364, л. 1

³ Имеется в виду работа В. И. Ленина «Письмо к товарищу о наших организационных задачах» (см. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 7, стр. 1—32).

⁴ «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 118.

⁵ «Второй съезд РСДРП. Протоколы», стр. 612.

⁶ ЦПА ИМЛ. ф. 2. оп. 1. ел. хр. 921, л. 5; «Искра» N° 24, 1 сентября 1902 г.; № 31. 1 января 1903 г.

⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 2. on. 1. ед. хр. 921, л. 9 об.

⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 11 у, ед. хр. 28366, л. 8-8 об.

⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 24, он. 4н, ед. хр. 1424, л. 2—2 об.

¹⁰ Ленинский сборник VIII, стр. 308.

¹¹ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. 8, лит. И, л. 100, 106.

¹² В результате деятельности ленинской «Искры» и ее Русской организации появились заявления о солидарности с «Искрой» «в вопросах программных, тактических и организационных» следующих комитетов: Тверского («Искра» № 24, 1 сентября 1902 г.), Петербургского и Московского («Искра», № 26, 15 октября 1902 г.), группы «Южный рабочий» («Искра» № 27, 1 ноября 1902 г.), Харьковского («Искра» № 28, 15 ноября 1902 г.), Нижегородского («Искра» № 30, 15 декабря 1902 г.), Саратовского («Искра» № 31, 1 января 1903 г.), Уфимского и Иркутского («Искра» № 35, 1 марта 1903 г.), Сибирского союза и Одесского комитета («Искра» № 38, 15 апреля 1903 г.), Горнозаводского союза («Искра» № 40, 15 мая 1903 г.).

¹³ В это число входили: Петербургский, Московский, Тверской, Кишский, Харьковский, Бакинский, Тифлисский, Рижский, Полтавский, Нижегородский, Саратовский, Казанский, Херсонский, Северный союз (Иваново-Вознесенский, Владимирский и Костромской комитеты) и группа «Южный рабочий».

¹⁴ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 11у, ед. хр. 28366, л. 10 об. — 11.

¹⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4тт, ед. хр. 1683. л. 1 об.

¹⁶ См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 116. Российские практики и Бюро Русской организации «Искры» на этот счет были иного мнения. «Я полагаю, что Соек (Бюро Русской организации.— В. С.). держась взгляда противоположного Вам по вопросу о представителях, права,— писала 8 декабря 1902 г. Л. М. Книпович.— Представители, и вполне надежные, не только нужны еще, но в настоящее время более необходимы, чем были до сих пор иди когда- либо» (ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. Зн, ед. хр. 1341, л. 15). Это был верный взгляд, так как в период обострявшейся борьбы с «экономизмом» и подготовки съезда на местах и в комитетах нужно было иметь твердых и последовательных людей, на которых могли бы опереться и вокруг которых можно было сжлотиться силам, тяготеющим к «Искре». История искровской организации даже при наличии ее руководящего центра, а затем и ОК показала, что редакция «Искры» могла опереться и поддерживала связь с Россией только через своих агентов и лишь как редкое исключение через работников комитетов, но опять-таки рекомендованных ей представителями. Иными словами, агентура «Искры», как таковая, сохранила свое значение вплоть до II съезда РСДРП.

¹⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 766, л. 21.

¹⁸ См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 151.

¹⁹ Там же, стр. 154.

²⁰ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1901 г., д. 825, ч. 10, л. 90.

²¹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 769, л. 5 об.

²² См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 160.

²³ См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 160.

²⁴ См. там же, стр. 159

²⁵ См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 160.

²⁶ «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 101.

²⁷ «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 101.

²⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 840, л. 16.

²⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 766, л. 21 об.

³⁰ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1901 г, д. 825, ч. 7, л. 111 об.

³¹ Все 10 бежавших искровцев (Н. Э. Бауман, В. С. Бобровский, Л. Е. Гальперин, И. С. Блюменфельд, В. Н. Крохмаль, М. М. Литвинов, О. И. Таршис (Пятницкий), М. Г. Гурский, И. Б. Басовский, Б. С. Мальцман) благополучно прибыли за границу, а такая «боевая» организация, как эсеры, не сумела обеспечить надежным убежищем своего члена Б. Плесского, и он вскоре был арестован.

³² См. «Искра» № 24, 1 сентября и № 25, 15 сентября 1902 г.

³³ См. «Искра» № 33, 1 февраля 1903 г. и № 35, 1 марта 1903 г.

³⁴ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у, ед. хр. 28201, л. 2 об.

³⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 18н, ед. хр. 1364, л. 1

³⁶ К сожалению, российская переписка Бюро не сохранилась, и поэтому о деятельности этого искровского органа можно судить лишь по его переписке с редакцией «Искры» и ее переписке со своими агентами.