Книги о Ленине

 

2. «Твердой пятой встать во всех главных комитетах»

Так начался второй период деятельности «Искры» в России — период окончательного идейного и организационного завоевания «Искрои» местных социал-демократических организации, предшествовавший созыву II съезда РСДРП. Деятельность «Искры» и ее редакции развивалась в это время по двум направлениям: во-первых, непосредственного завоевания комитетов и, во-вторых, создания и развертывания работы Организационного Комитета по созыву II съезда партии.

Впервые эти взаимосвязанные задачи были поставлены В, И. Лениным перед Русской организацией «Искры» в мае 1902 г. в письме Г. М. Кржижановскому. Вся деятельность Русской организации, подчеркивал В. И. Ленин, должна быть подчинена основной задаче — подготовке партийного съезда. В связи с этим решающее значение приобретала работа искровцев непосредственно в местных комитетах и группах. «Теперь наша главная задача,— писал В. И. Ленин Г. М. Кржижановскому,— подготовить это, т. е. чтобы вполне свои люди проникли в возможно большее число комитетов...»¹

На пути к достижению завоевания комитетов В. И. Ленин указал на два главных препятствия: созданный группой «Южный рабочий» ЦК южных комитетов и организаций — орган районной организации, старавшейся проводить свою «самостоятельную», по сути дела антиискровскую политику, и Петербургский «Союз борьбы», который продолжал следовать «экономистским» традициям. Эту преграду В. И. Ленин призывал сокрушить активной работой искровцев в комитетах. Для практического осуществления своего плана он рекомендовал членам Русской организации «Искры» Ф. В. Ленгнику, Е. В. Барамзину, Г. М. Кржижановскому и М. А. Сильвину тотчас войти в комитеты и развернуть всестороннюю работу по их завоеванию. «Обдумайте атаку на центр, Иваново и др., Урал и Юг»²,— указывал Владимир Ильич.

В период с апреля по ноябрь 1902 г. (до момента образования Организационного Комитета) члены Русской организации «Искры» Е. В. Барамзин, Р. С. Землячка, Л. М. Книпович, П. А. Красиков, Г. М. и 3. П. Кржижановские, П. Н. Лепешинский, Г. И. Окулова, В. В. Кожевникова, И. И. Радченко, А. М. Рунина, Д. И. Ульянов, М. И. Ульянова, А. И. и Е. И. Пискуновы, А. П. Паромова, А. И. Петренко, Е. Д. Стасова, А. М. Стопани и другие, а также новые силы, примкнувшие к искровцам,— В. В. Вакар, В. П. Краснуха, В. Н. Шапошникова, А. А. Шнеерсон, А. И. Гусев, К. О. Левицкий, И. Ф. Дубровинский и многие другие ведут работу по созданию искровского большинства в комитетах, по их завоеванию на сторону «Искры»³. Непоколебимые основы для этой деятельности были заложены в местных комитетах выдающейся ленинской работой «Что делать?».

Атака с помощью ильичевских бомб-писем.

Особенно длительной и ожесточенной была борьба искровцев по завоеванию комитета Петербургского «Союза борьбы»⁴ . Первая попытка искровцев укрепиться в цитадели «экономизма» связана с В. П. Ногиным, прибывшим в Россию в качестве агента «Искры» летом 1901 г.

В Петербург В. П. Ногин приехал 2 сентября из Москвы, где он вместе с Н. Э. Бауманом создавал Московский отдел «Искры». Этому шагу Ногина предшествовала переписка с редакцией «Искры». «Питер для нас очень важен, и у нас там совсем нет своих людей»⁵ — писала Н. К. Крупская 23 августа В. П. Ногину, извещая, что редакция не возражает против поездки его и С. В. Андропова в Петербург.

Яблочкову (под этой фамилией фигурировал В. П. Ногин в редакционной переписке) пришлось начинать работу на пустом месте. Апрельские «предупредительные» аресты 1901 г. смели почти под корень петербургскую социал-демократическую организацию. «Во всех садах и парках масса жандармов, полицейские посты усилены,— писал Ногин об обстановке в Петербурге,— страху нагнали на всех порядочно. Всякие «вольные мысли» летят в сторону, и, уподобившись пескарям, публика сидит и дрожит»⁶. Несмотря на сложную обстановку в городе, отсутствие верных явок, Ногину удается связаться с представителями «Союза борьбы» и начать переговоры о признании им руководящей роли «Искры». На этом этапе переговоры не дали положительных результатов, и В. П. Ногин, установив связь с двумя преданными «Искре» людьми, организует вместе с ними местную организацию «Искры» — Петербургский отдел «Искры», от имени которого сначала один, а затем вместе с приехавшим С. О. Цедербаумом и продолжил переговоры с «Союзом». Результатом их явилось соглашение, «для нас очень выгодное, — писал 16 сентября В. П. Ногин в редакцию «Искры»,— позволяющее нам делать все, что касается искусства («Искры».— В. С.), и в то же время мы получаем все права членов Союза»⁷. Одно только огорчало В. П. Ногина — финансовый вопрос и предчувствие, что проект соглашения не будет принят в первоначальном варианте и придется сделать союзовцам кое-какие уступки. К этому времени В. П. Ногин связался с С. И. Радченко, а во второй половине сентября численность Петербургского отдела «Искры» увеличилась за счет присоединившихся к нему избежавших ареста членов социал-демократической группы «Социалист».

Принципиальные разногласия между искровцами и союзовцами заключались в том, что первые хотели войти в «Союз борьбы» в качестве автономной организации — Петербургского отдела «Искры», а союзовцы требовали ликвидации искровской организации в Петербурге и принятия ее членов в «Союз» на общих основаниях. Переговоры сторон закончились 30 сентября подписанием окончательного соглашения.

Новый документ свидетельствовал, что искровцы пошли на ряд уступок: Петербургский отдел «Искры» прекращал свое существование как местная организация, его члены принимались в «Союз» на общих основаниях, но вместе с тем сохраняли свою принадлежность к организации «Искры» и право исполнять возложенные ею функции: сношение с редакцией «Искры», ее местными группами и с провинцией, сбор средств, корреспонденций и др. Однако распространение изданий «Искры» могло осуществляться ими только с одобрения и ведома «Союза борьбы».

Согласно соглашению, «Союз борьбы» мог сноситься с редакцией «Искры» только через членов бывшего Петербургского отдела «Искры» и лишь в исключительных случаях минуя их. «Союз» отчислял из своих доходов в пользу «Искры» 7,5%. Таковы были основные пункты соглашения, но и око не было прочным. «Мне все думается только, что наше соглашение долго не протянется,— писал Ногин в редакцию.— Дело в том, что «мелкие чины» Союза настроены очень враждебно к нам, недовольны пунктами соглашения. Будь нас немного побольше, мы бы быстро стали господами положения»⁸. Несмотря на это, редакция «Искры» в общем была согласна с текстом соглашения, так как оно предоставляло искровцам возможность официально проводить свою линию.

После провалов «Комитета русских социал-демократов» (бывшая группа «Рабочее знамя») оставшиеся ее члены (около 30 человек) также намеревались войти в «Союз». Таким образом, после соглашения с искровцами вся социал-демократическая работа в Петербурге сконцентрировалась в рамках Петербургского «Союза борьбы».

Имело ли соглашение искровцев с «Союзом борьбы» положительное значение на данном этапе? Безусловно, да, и прежде всего для проникновения «Искры» в рабочие кружки «Союза». Уже в процессе переговоров с В. П. Ногиным «Союз» делает «Искре» заказ на ее литературу⁹ . Петербургское охранное отделение в конце октября отмечало, что в рабочие кружки начиная с октября стало проникать все больше искровских изданий. Так, в рабочих кружках на Шлиссельбургском тракте и в Гавани за двадцать дней октября получили № 1—8 «Искры», брошюру Г. В. Плеханова «Что же дальше?» и другие нелегальные издания «Искры»¹⁰ .

Оживление искровской деятельности в связи с приездом В. П. Ногина и С. О. Цедербаума не ускользнуло от внимания охранки. Но на их след она напала только в конце сентября, и то благодаря провокатору М. Гуровичу. 2 октября 1901 г. был арестован В. П. Ногин, а С. О. Цедербауму, несмотря на слежку, 30 сентября все же удалось скрыться из города.

После ареста В. П. Ногина и отъезда С. О. Цедербаума опасения первого, что соглашение долго не продержится, оправдалось. Отношения между искровцами и союзовцами обострились до предела. «Союз» отказывается от распространения искровских изданий, мотивируя свое решение их малой популярностью, не попробовав даже ни разу дать прочесть «Искру» ни одному рабочему¹¹ . Руководители «Союза» пошли даже на такой шаг, как требование при приеме в члены «Союза» безусловного выхода из искровской организации.

Полный разрыв был налицо. 19 (6) ноября некто Н. Н. Медведков писал в Мюнхен: «Тут две организации — «Искры» и «Союза». У искровцев нет практической деятельности,., теперь искровцы создают свою организацию»¹² . Письмо точно отражало действительное положение вещей.

Оставшиеся искровцы твердо стояли на своих позициях. «В Питере хаос, девицы хотя гнут свою линию, но боюсь, что скоро они втянутся в местные дела»¹³ .— сообщала Н. К. Крупская в Киев. Принципиальность питерских искровцев встретила полную поддержку «Искры».

Решительное размежевание искровцев с экономистским «Союзом» послужило как бы своеобразным сигналом для их ареста. В связи с тем что объединение «Искры» с «Союзом» расстроилось, дальнейшее наблюдение за членами организации «Искры» (Р. Рубинчик, А. Минской, Е. Мандельштам и др.) в Петербурге «едва ли представляется целесообразным,— отмечал начальник Особого отдела Л. Ратаев,— так как затяжка едва ли выяснит что-нибудь новое, а скорее предоставит им возможность сорганизоваться вновь и наводнить Петербург транспортами «Искры»»¹⁴ . По приказанию департамента полиции 4 декабря были подвергнуты обыску 25 человек, отнесенных полицией к организации «Искры», из которых 10 арестовали¹⁵.

О питерском провале редакция «Искры» извещает многих своих сторонников, мобилизуя их на восстановление искровской организации в Петербурге.

Возобновление деятельности «Искры» в Петербурге связано в первую очередь с именами И. И. Радченко и Л. II. Радченко (брата и жены арестованного С. И. Радченко). Л. Н. Радченко прибыла в Петербург 13 декабря, и приблизительно в это же время из Киева выехал в столицу И. И. Радченко, о котором И. Г. Леман писала: «Он практик, очень ловок во всех практических делах, энергичен и страшно предан делу»¹⁶. 21 декабря из Киева в Петербург с чемоданом литературы отправилась И. Г. Леман, чтобы вручить ее питерским искровцам. Л. Н. Радченко также выезжала в Москву, Киев и Харьков, откуда с корзиной литературы возвратилась в Питер. Таким образом, «наследники Ногина» имели в своем распоряжении порядочное количество искровской литературы. Несмотря на свою малочисленность (группа «Искры» после провала состояла только из трех человек), искровцы сумели быстро установить связи с рабочими кружками и интеллигенцией и распространить полученные издания¹⁷. К концу января 1902 г. И. И. Радченко обратился в редакцию «Искры» с просьбой выслать литературу, так как рабочие очень охотно читают «Искру»¹⁸.

Все же шире развернуть свою деятельность искровцы в начале 1902 г. не сумели. После ареста 9 февраля в Киеве В. Н. Крохмаля полиция по отобранным у него адресам провела в Петербурге новые аресты среди искровцев. В руки жандармов попали Л Н. Радченко, Н. Н. и Н. Н. Рашевские, Ю. М. Сокольский, А. П. и II. П. Невзоровы, А. И. Кузнецова и др. Причем полиция захватила склад нелегальных изданий, среди которых было более 2 тыс. воззваний от имени «местной организации «Искры»»¹⁹. Из руководителей питерских искровцев избежал ареста только И. И. Радченко.

Редакция «Искры» после провалов начала 1902 г. концентрирует свои силы на главном направлении—восстановлении нарушенных связей и транспортных путей и отряжает для этой работы, чтобы успеть завершить ее в кратчайшие сроки — к Первомаю, свои лучшие силы. 12 марта, указывая И. И. Радченко на необходимость «переселиться на юг и взять в свои руки заведование транспортом»²⁰, Н. К. Крупская пересылает ему связи с Л. И. Гольдманом (кишиневская типография), Б. С. Мальцманом («наследник Дементьева» в Теофиполе), А. И. Петренко и В. М. Сапежко (в Киеве), чтобы через них восстановить связи В. Н. Крохмаля. С отъездом И. И. Радченко переписка редакции с Петербургом велась, очевидно, через остатки искровской группы.

В такой тяжкий момент для Русской организации Петербургский «Союз» наносит искровцам еще один, казалось бы непоправимый, удар — совместно с Бундом он выступает инициатором созыва партийного съезда²¹. И, однако, живые ростки появились даже в таком затхлом болоте экономизма, как Петербургский «Союз борьбы». Об этом свидетельствуют специальные денежные ассигнования на «Искру» и закупка «Союзом» в течение апреля — мая 1902 г. искровской литературы на сумму более 300 руб.²² Некоторое изменение в позиции «Союза» обусловливалось активизацией его левого крыла (Е. Д. Стасова, Н. Н. Штремер, В. П. Краснуха и др.). Именно эти деятели идут на приобретение искровской литературы и вступают в переговоры с П. Н. Лепешинским об использовании для ее получения транспортного пути через Швецию — Финляндию.

В связи с этим предложением И. И. Радченко в апреле 1902 г. возвращается в Питер. «В данное время,— писал он в редакцию,— за это (переезд в Петербург.— В. С.) многое говорит и С.-Петербургский комитет, из которого несколько и ценных человек порывают все дела с комитетом и переходят к нам. (Это следствие «Что делать?».) Уверен, что за лето, когда «господа на даче», мы многое успели бы»²³ . Редакция одобрительно отозвалась о намерениях И. И. Радченко. «Конечно, сейчас надо приняться, главным образом, за подготовительную работу: проникать в комитеты и завоевывать их,— писала Н. К. Крупская.— Ведь до сих пор, собственно говоря, не было ни одного комитета целиком своего»²⁴.

С возвращением в Петербург И. И. Радченко развернул особенно активную деятельность. Он вновь контактируется с левым крылом комитета Петербургского «Союза» и через его представителей находит пути в рабочие кружки. На одном из собраний кружка в беседе с рабочими И. И. Радченко почувствовал их неподдельный интерес к общепартийным делам, к необходимости выработки преемственности в революционной работе, к объединению, а не к разделению всех сил для достижения успеха в борьбе.

В письме В. И. Ленину от 6 июня 1902 г. он так описывал одну из бесед с рабочими: «И тут же из уст каждого посыпалось недовольство тем типом организаций, какие существуют теперь, все подтверждали фактами и теми, в которых или сами принимали участие, или же были свидетелями».

Один из рабочих выступил против халатности в подготовке демонстраций: «На демонстрациях мы друг друга не знаем, заранее не подготовляемся... Несколько наших попалось полиции — невтерпеж, не выдержит — и пошел с красным флатом или закричит. Уж больно удерживали некоторых — жалко было, чтобы люди такие отдавались полиции, мало сделав, тем более ребята очень ценные. Неужели нельзя организовать?»

Другой заявляет: «Да и листки не вовремя доходят — на десятый день после заказанного числа; наши корреспонденции сплошь и рядом не печатаются, я вот передал статью и не знаю, что с ней. А посмотришь в «Рабочей Мысли», так и в ней мало корреспонденции, а все свои местные; хотелось бы знать о Николаеве, Киеве, Екатеринославе, Харькове и т. д., что там делается. Вот в «Искре» такие помещаются корреспонденции, нельзя ли будет посылать ей, это очень важно, чтобы знать, что делается по всей России».

Третий настаивает: «Как бы установить прочную связь, чтобы на случай провала можно было бы легче, быстрее, доверчивее связаться с оставшимися. Ведь, помилуйте, по целому году наши ищут связей».

Четвертый заявляет: «Да, вообще людей из нашего брата очень много теряется. Вот недавно один уехал на юг, а у него-то знакомых «своих» там никого нет, ну, когда-то он их там раздобудет, а скорее — влетит»²⁵.

В этой беседе очень резко проявилось недовольство рабочих недостачей литературы и, что особенно характерно, недовольство «экономистской» литературой. «Нам нужна литература,— говорили рабочие И. И. Радченко,— до сих пор мы имели очень мало и неаккуратно. Вот «Искры» бывает в нашем районе по два, по три экземпляра, читали только до 14 номера. А «Рабочая Мысль» хотя и есть, так что ж она-то, поди, мало кого теперь интересует...

...Мы понимаем друг друга, мы были давно знакомые якобы, мы были родные, свои по всему сходящиеся, вооруженные от пяток до головы одним и тем же оружием»²⁶ — так закончил свои впечатления от этой беседы с рабочими И. И. Радченко, постаравшийся самым тщательным образом донести до В. И. Ленина не только общее ее содержание, но и колорит выступлений рабочих социал-демократов.

Столь же успешно развивались и взаимоотношения искровцев с комитетом Петербургского «Союза». И. И. Радченко, познакомившись с некоторыми членами комитета, снабдил их ленинской работой «Что делать?» и добился того, что комитет заявил: «Мы не видим никаких препятствий для совместной деятельности, между нами принципиальных разногласий нет. Ту организационную программу, которую рекомендует Ленин... вполне признаем и решили при том нашем пресловутом демократизме²⁷ , связывающим нас по рукам и ногам, не останавливаться ни минуты, а приступить к переформированию всего комитета»²⁸, чтобы к съезду партии прочно встать на ноги.

В начале июля 1902 г. комитет избрал комиссию по переформированию и предложил искровцам войти в ее состав. В состав комиссии вошел И. И. Радченко, который настоял, чтобы ей были предоставлены самые широкие полномочия, а разработанный ею проект организации — принят без изменений.

В это же время произошло второе совещание представителей «Союза борьбы» с участием И. И. Радченко, П. А. Красикова и П. Н. Лепешинского. Здесь было постановлено откомандировать в редакцию «Искры» доверенного делегата «Союза», который бы окончательно обсудил вопрос о слиянии «Союза» с организацией «Искры». В свете этого совещание решило, что комитет выпустит заявление, в котором объявит себя сторонником «Искры».

Чтобы успешнее провести работу в комиссии по реорганизации комитета Петербургского «Союза», И. И. Радченко, как всегда в трудные минуты, обращается за помощью к В. И. Ленину. Он просит Владимира Ильича оказать «помощь в виде конкретного наброска местной работы в связи с общей российской»²⁹ .

С удовлетворением встретила редакция «Искры» сообщение И. И. Радченко об успехе искровцев в Петербурге. «Ваше письмо о Коле (комитете Петербургского «Союза».— В. С.) страшно нас обрадовало, очень уж хорошо будет, если Коля станет относиться к нам доброжелательно»³⁰ . В свою очередь В. И. Ленин также поздравил питерских искровцев. «Дорогой друг! Прежде всего от всей души поздравлю Вас (и Ваших друзей),— писал он И. И. Радченко,— с громадным успехом: приступом к реорганизации местного комитета»³¹ .

Выполняя просьбу И. И. Радченко. В. И. Ленин в своем письме дает совет, «какие практические шаги должны быть немедленно и прежде всего сделаны Ваней (Петербургским «Союзом».— В. С.), раз он стал новым Ваней или хочет de facto стать таковым»³² . В свете этого он одобрил намерение комитета послать представителя в редакцию «Искры» и открыто заявить о солидарности с «Искрой». «Это заявление.—указывал В. И. Ленин,—будет иметь громадное значение и для Вани и для всей России, оно будет уже само по себе крупным делом»³³. Касаясь заявления комитета, В. И. Ленин подчеркнул, что в нем прежде всего следует отметить отказ комитета Петербургского «Союза борьбы» от старых воззрений и признание теоретических, тактических и организационных принципов «Искры». В заявлении должна быть обязательно подчеркнута необходимость «восстановления фактического единой общерусской социал-демократической рабочей партии при помощи совместной работы, которая должна начаться с группировки вокруг «Искры»»³⁴ . Наконец, заявление должно было особо подчеркнуть как наиболее действенную меру для достижения поставленной цели необходимость «теснее сблизиться и слиться с русской организацией «Искры»»³⁵ . Для выполнения этих задач комитет обязывался изменить конституцию Петербургского «Союза борьбы».

Особо остановился В. И. Ленин на перспективах сближения Петербургского комитета с «Искрой». Для осуществления немедленного слияния с «Искрой» и объединения партии он рекомендовал, как это и было намечено питерскими искряками, направить одного или нескольких человек (от Петербургского комитета и Рабочей организации) в редакцию «Искры», где на совместном совещании с делегатами Русской организации «Искры» и редакцией «выработается уже настоящий конкретный план не только переделки питерской работы, но и прямого объединения партии, конституирования Организационного комитета по подготовке 2-го партийного съезда...»³⁶. Таков был конкретный план деятельности питерских искровцев, намеченный В. И. Лениным.

И. И. Радченко тем временем проводит ряд совещаний с представителями комитета «Союза», на которых вырабатывается текст заявления и решается вопрос о посылке в редакцию «Искры» В. П. Краснухи, рекомендованного комиссией по реорганизации комитета. Главная задача, которая возлагалась на В. П. Краснуху, заключалась, как сообщал И. И. Радченко, в том, чтобы совместно с редакцией «Искры» выработать план общероссийской централизованной организации, в которую Петербургский комитет войдет уже без дальнейших переговоров³⁷ .

Текст заявления о солидарности с «Искрой» был принят на совещании 14 июля с участием И. И. Радченко, Е. Д. Стасовой, В, П. Краснухи и Н. П. Штремера. Петербургский комитет и Рабочая организация поручили В. II. Краснухе опубликовать заявление в «Искре»³⁸ . Ленинский план был осуществлен.

В 20-х числах июля на одной из встреч с руководителями организации ремесленников И. И. Радченко попал в поле зрения охранки. С этого времени за Шуваловским (такую кличку дали филеры И. И. Радченко) было установлено так называемое наружное наблюдение. Словно чувствуя сжимающиеся вокруг него щупальца охранки, И. И. Радченко связывает редакцию со своим заместителем Е. Д. Стасовой и членами пропагандистской группы Петербургского комитета В. Н. Шапошниковой (Цапля) и А. А. Шнеерсоном (Ерема, Конрад)³⁹.

Редакция «Искры» советует И. И. Радченко переменить местожительство, но он отвечает отказом, обещая работать более осмотрительно и уехать после возвращения В. П. Краснухи с лондонского совещания с редакцией⁴⁰. С этим его решением редакция «Искры» вынуждена была согласиться, поскольку получила сведения, что «Роберт («Рабочее Дело».— В. С.) хвалится, что получил письмо от знакомых Николая Петровича (Петербургского комитета. В. С.), утверждающих, что те шаги, которые делает Николай Петрович по отношению к Фекле (редакции «Искры».— В, С.), делаются вопреки их желанию, и что осенью они приедут и вышибут сделавших эти шаги. Это показывает,— писала Н. К. Крупская,— что надо ковать железо, пока горячо, и торопиться с официальным заявлением и закреплением сделанного»⁴¹ .

Выполняя указание редакции, И. И. Радченко вместе с И. Г. Леман, приехавшей в Петербург, проводит 28 и 29 июля в Териоках новое совещание с Е. Д. Стасовой и Н. Н. Штремером, на котором окончательно был согласован текст заявления, изданного в виде обращения Петербургского комитета (так стали называться объединившиеся комитет Петербургского «Союза борьбы» и группа «Искры») «Ко всем российским социал-демократическим организациям». Комитет призвал все местные организации «закончить, выражаясь словами автора «Что делать?», ликвидацию периода кустарничества, периода местной разобщенности, организационного хаоса и программной разноголосицы»⁴².

Принятием заявления не окончились распри внутри питерской социал-демократической организации. Прежде всего комиссия по реорганизации комитета действовала с прохладцей, так как в нее попали не самые лучшие, по выражению И. И. Радченко, члены Рабочей организации. Возможно, что медлительность в работе комиссии объяснялась и некоторым недовольством Рабочей организации заключенным с комитетом «Союза борьбы» соглашением. «Зачем вам понадобилось это объединение,—спрашивали И. И. Радченко члены Рабочей организации,— и без него прекрасно мы бы действовали, имея за собой все, а так ручаетесь ли вы, что Ваня (комитет Петербургского «Союза».— В. С.), какой бы он ни был новый, не внесет опять ереси по привычке. За этим надо следить»⁴³. И. И. Радченко убеждал их, что возврата к старому нет, так как теперь имеется верный страж завоеванного — газета «Искра».

Реорганизация Петербургского «Союза борьбы» — оплота «экономистов» — имела огромное значение в партийной жизни. «Это дело,— писал В. И. Ленин в июле 1902 г. И. И. Радченко,— может стать поворотным пунктом во всем нашем движении, и поэтому довести эту реорганизацию до конца — самая важная и самая настоятельная задача»⁴⁴ . Для активизации работы комиссии по реорганизации В. И. Ленин предлагает И. И. Радченко кооптировать в нее, как это он намечал ранее, новых членов Рабочей организации и вместе с ними довести дело до логического конца — окончательной перестройки работы Петербургской организации в духе «Что делать?». Возлагая эту ответственную задачу на И. И. Радченко, В. И. Ленин в то же время потребовал от него: «Аркадия Вы должны сберечь: Вы нам за него отвечаете, и мы Вас отдадим под суд, если Вы его не выгоните из Питера до ареста. Пусть не увлекается живой работой и не забывает, что жандармы тоже живы»⁴⁵ .

Успокаивая редакцию, И. И. Радченко сообщал, что работа идет по намеченному плану. Особенно активизировалась Рабочая организация, которая, «питая к Николаю Петровичу самое неприятное чувство, настаивает поскорее сказать одно: или он сторонник Феклы, или нет»⁴⁶. Опираясь на членов Рабочей организации, И. И. Радченко начинает создавать группу пропагандистов, в которую вошли наиболее передовые представители как Петербургского комитета, так и Рабочей организации. С помощью этой группы Аркадий надеялся централизовать всю работу в рабочих кружках и тем самым еще больше укрепить позиции искровцев. «Пока все говорит в пользу успеха этого,— писал он 2 августа в редакцию «Искры»,— а потому железо будет горячо не только до осени, когда приедет Вышибайло (А. С. Токарев.— В. С.), а и после зимних морозов»⁴⁷ .

Группа пропагандистов призвана была также выполнить очень важную задачу, поставленную В. И. Лениным: «в случае хотя бы самомалейшей ненадежности или уклончивости Вани» начать подготовку войны питерских искряков против остатков «экономизма» на два фланга. Ввиду этого В. И. Ленин советовал И. И. Радченко укреплять и расширять связи «в интеллигентской половине Вани... подготовлять отпадение искряков от людей половинчатых»⁴⁸ . Особенно подчеркивалась В. И. Лениным важность работы на другом фланге — среди рабочих. «Ваш кружок,— писал он И. И. Радченко,— превосходная почва, и Вы должны прежде всего добиться того, чтобы этот кружок развил, осознал и оформил свою вражду к Ване»⁴⁹ .

Для этого В. И. Ленин советовал И. И. Радченко давать в кружок «Что делать?», работу, направленную «именно и главным образом против «питерского» типа людей»⁵⁰. Когда кружок станет «сознательно и вполне искренским, сознательно и безусловно враждебным всей старой «питерщине», и «Рабочей Мысли» и «Рабочему Делу» и всякой половинчатости»⁵¹ , тогда он «поднимет «знамя восстания» против экономистов Вани и объявит прямой поход с целью завоевать на свою сторону всю Маню» (Рабочую организацию.— В. С.)⁵².

И. И. Радченко не смог в полной мере выполнить указания В. И. Ленина, так как 30 августа, спасаясь от неизбежного ареста, вынужден был срочно уехать из Петербурга⁵³ . Искровскую тактику и связь с редакцией поддерживали после отъезда Аркадия В. П. Краснуха, Е. Д. Стасова («друг Феклы, но увлекающийся местной работой»⁵⁴ ), В. Н. Шапошникова и А. А. Шнеерсон — от Петербургского комитета и И. И. Егоров (Нил)—от Рабочей организации. На их плечи и легла борьба с вышибаловцами — проводниками и защитниками гибнущего «экономизма» в Петербургской организации.

В конце августа в Петербургском комитете появились признаки надвигающегося раскола. На собрании представителей Петербургского комитета и комитета Рабочей организации А. С. Токарев (Вышибало) поднял знамя борьбы против объединения с искровцами и признания «Искры» руководящим органом. Демагогическими приемами ему удалось привлечь на свою сторону некоторых представителей кружков. Произошел раскол, который был закреплен принятым 8 сентября и впоследствии опубликованным отдельным листком протестом Рабочей организации против соглашения «Искры» с комитетом Петербургского «Союза»⁵⁵.

О питерском расколе редакция «Искры» сейчас же извещает Бюро Русской организации и отдельных агентов, с тем чтобы они оказали посильную и срочную помощь искровцам в Петербурге и не упустили из рук близкой победы. От Е. Д. Стасовой и В. П. Краснухи В. И. Ленин потребовал ответить на демарш Вышибалы и его сторонников «самой решительной и отчаянной войной», не боясь ни угроз, ни огласки, ни даже раскола «Союза»⁵⁶.

К концу сентября 1902 г. искровцы имели опору только в трех районах (из восьми), а остальные занимали колеблющуюся позицию или солидаризировались с вышибаловцами. В разгаре борьбы редакция доставляет в Петербург напечатанное заявление Петербургского комитета о солидарности с «Искрой», распространение которого, конечно, сыграло определенную роль в поляризации сил борющихся сторон.

А. Токарев и его последователи в своем стремлении очернить деятельность «Искры» и ее сторонников опускались до самых низкопробных приемов бульварной печати. Выступления вышибаловцев вызвали в Рабочем комитете двоякое отношение: с одной стороны, сомнения и колебания в правильности занятой пм позиции и, с другой — желание ознакомиться подробнее с программой «Искры» и ближайшими задачами организации в свете общепартийной работы. По взаимному соглашению (Петербургского и Рабочего комитетов) проводится ряд сходок, но конфликт уладить не удалось, и в октябре Рабочая организация окончательно порывает связь с искровцами, приняв решение, по которому члены Петербургского «Союза», признавшие организационные взгляды «Искры» и «Зари», а их — руководящими органами, исключались из «Союза» и с ними прекращались всякие организационные отношения⁵⁷

Ноябрьские аресты, ослабившие в равной степени «воюющие державы», привели к какой- то стабилизации положения в Питере. Искровцы из-за нехватки кадров не смогли активно продолжать борьбу против вышибаловцев, которые по той же причине не только не закрепили своего успеха, а, наоборот, стали подумывать о соглашении с искровцами⁵⁸ .

Редакция «Искры» в этот тяжелый для своих сторонников момент посылает в Петербург лучших своих людей: И. В. Бабушкина, А. П. Доливо-Добровольского, М. М. Эссен, а Бюро Русской организации — Г. И. Окулову⁵⁹ . Совместными усилиями готовилась Организация «Искры» к решающему этапу борьбы за Питер.

Прибывший в Петербург И. В. Бабушкин с присущей ему энергией принялся за работу.

3 января 1903 г., сообщая о положении в организации, он писал, что, очевидно, все держалось на И. И. Радченко⁶⁰ . Иными словами, Новицкая — так стал именоваться И. В. Бабушкин — укоряла остальных искровцев в недостаточно энергичной деятельности. К началу января И. В. Бабушкин вошел в районный комитет и в Центральный комитет Петербургского «Союза». Своей ближайшей задачей он поставил, передачу в его руки всей корреспондентской части «Союза», что дало бы ему возможность быть в курсе всех дел организации. Причину временного успеха вышибаловцев И. В. Бабушкин объяснял «только слабой энергией комитета», разбросанного по всему Питеру и редко обсуждавшего положение дел сообща. Продуктивной работе помимо всего очень мешала плохо поставленная конспирация. «Этот несчастный экономизм,— писал И. В. Бабушкин в редакцию,— расшатал все так, что все устои качнулись, и, черт бы его побрал, потому приходится азы зубрить»⁶¹ .

Казалось бы, что с приездом И. В. Бабушкина искровские дела в Петербурге поправятся, тем более что вышибаловцы обратились к Петербургскому комитету с заявлением о признании программы «Искры» и «Зари» и объявили о желании объединить свои силы для общей работы. Искровцы пошли им навстречу, выделив для переговоров трех человек и поручив комитетской редакции составить соответствующий листок⁶²

В. И. Ленин, анализируя историю борьбы в Петербургской организации, своевременно предупредил искровцев, что выжидательная позиция, которую они заняли в отношении вышибаловцев, абсолютно порочна. «Вышибаловцы,— указывал он,— неуклонно оттесняют вас, обманывают и не сегодня-завтра «вышибут» действительно и окончательно»⁶³ .

После ознакомления с материалами оппозиции В. И. Ленин в середине января вновь предостерегал питерских искровцев, что вышибаловцы надувают их «и водят за нос, уверяя в согласии с «Зарей» и «Искрой»»⁶⁴ . Единственный выход из создавшегося положения В. И. Ленин видел в развертывании самой решительной борьбы с оппортунистами: «Всякая проволочка и всякое примирительство с вышибаловцами было бы теперь не только архиглупо, но и прямо позорно»⁶⁵ ,— писал он 16 января 1903 г. Е. Д. Стасовой. Владимир Ильич советовал немедленно выпустить от имени Петербургского комитета листок, в котором предложил отвергнуть всякие примирительные заигрывания и подходы вышибаловцев и начать с ними решительную, беспощадную войну, «обличая их в переходе от социал-демократии к «революционно-социалистической» «Свободе»»⁶⁶ . Приветствуя энергичное и бескомпромиссное поведение И. В. Бабушкина, В. И. Ленин указывал: «Война вышибаловцам и к черту всех примирителей, людей с «неуловимыми взглядами» и мямлей!! Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан. Лучше 2—3 энергичных и вполне преданных человека, чем десяток рохлей»⁶⁷.

Несмотря на неоднократные требования В. И. Ленина приступить к решительным антивышибаловским действиям, петербургские искряки продолжали с ними контактоваться.

Е. Д. Стасова в письме от 22 (9) января 1903 г. разъясняла редакции, что переговоры с вышибаловцами хотя и не активно, но продолжаются, что это «делается отчасти из дипломатии, чтобы не дать литераторам соединиться с вышибаловцами»⁶⁸ .

Что же это за литераторы, угроза объединения которых с оппортунистами так тревожила искровцев? Дело в том, что еще в декабре 1902 г. внутри искровского комитета наметился новый раскол, предопределенный позицией редактора листков М. Я. Лукомского и всей литературной группы комитета. По сути дела их позиция по отношению к вышибаловцам была соглашательской, и, когда комитет захотел сменить редактора как человека «неуловимых взглядов», они выступили против этого решения. Чтобы не оказаться между молотом и наковальней, искровцы порой вынуждены были идти даже на переговоры с оппортунистами.

Положение усугублялось арестами искровцев — членов комитета И. В. Бабушкина и Ф. П. Шипулинского, и, хотя вместо них кооптировали А. П. Доливо-Добровольского и М. М. Эссен, на совместном заседании представителей рабочих кружков и комитета, которое решало вопрос о литературной группе, сторонники Лукомского неожиданно получили вотум доверия и объявили прежний состав искровского комитета неправомочным⁶⁹. Однако раскола еще не произошло — он только наметился. Пока же «между двумя половинами комитета произошло соглашение,— сообщала Е. Д. Стасова,— и будет идти совместная работа», чтобы «энергично, сообща действовать для поддержания начавшихся стачек»⁷⁰ .

Соглашение оказалось временным. Борьба против искровцев велась с прежним ожесточением, несмотря на то что два человека из группы Лукомского, отказавшись от проведения в жизнь программы пресловутого «демократизма», перешли к искровцам. В результате этой беспринципной борьбы и личных нападок со стороны литераторов, еще считавшихся и называвших себя искровцами, А. П. Доливо-Добровольский и М. М. Эссен вынуждены были выйти из комитета.

Для обсуждения создавшегося положения во второй половине февраля 1903 г. созывается общее собрание организаторов Петербургского комитета. Здесь-то и произошел окончательный разрыв с группой Лукомского, которая также стала именовать себя Петербургским комитетом РСДРП. Объявив себя последовательным и решительным сторонником «Искры», новый комитет под флагом защиты искровства, используя имеющиеся, хотя и незначительные, связи с рабочими, повел антиискровскую пропаганду, восстанавливая рабочих против прежнего Петербургского комитета. Н. К. Крупская, получив известие о новом расколе в Петербурге, писала 22 февраля 1903 г. Е. Д. Стасовой: «Ну и неразбериха же у вас в Питере! У нас все же нет ясного представления о положении дел. Как-то очень уж все случайно, настроение не улавливается»⁷¹.

Итак, со второй половины февраля 1903 г. в Петербурге действовали три (!) комитета: Петербургский комитет РСДРП (искровский), Петербургский комитет РСДРП (группа Лукомского и иже с ними) и «Комитет рабочей организации», иногда называвший себя Петербургским «Союзом борьбы».

Ни в одном из других городов борьба искровцев по завоеванию комитета не была столь длительной и ожесточенной, как в Петербурге. Основной причиной этого можно считать не только бешеное сопротивление «экономистов», но и невыполнение искровцами требования В. И. Ленина о более широком, и непременно с участием рабочих, обсуждении интриг как открытых оппортунистов — вышибаловцев, так и лукомцев — скрытых их последователей. Именно об этом свидетельствует письмо Е. Д. Стасовой, полученное редакцией 10 марта 1903 г. «Напрасно Вы думаете,— писала она,— что рабочие вооружены против комитета. Рабочих берегли от этой полемики, и они ничего не знают»⁷² (курсив мой.— В. С,).

Так через колебания, мучительные сомнения, разрывы с сегодняшними друзьями, а завтрашними врагами шло завоевание «Искрой» Петербургского «Союза борьбы». И если искровцы выстояли и даже укрепили свои позиции, то в этом несомненная заслуга В. И. Ленина, который повседневно руководил их борьбой, указывал новые пути, поправлял неверные шаги, вселял твердую уверенность в победу «Искры» и в Петербурге. Именно поэтому, когда были достигнуты первые успехи, питерские искровцы взволнованные слова привета и благодарности адресовали своему учителю В. И. Ленину. «Дорогой друг и высокочтимый товарищ! — писал ему И. И. Радченко.— Прежде всего от себя и своих друзей шлю Вам благодарность за поздравление с успехом, которым обязан Вам. Мы идем за Вами и от всей души желаем процветания Ваших сил для всего нашего движения»⁷³.

«Завоевание крепости зубатовщины». Завоевание Московского комитета — героическая страница в истории «Искры». Если в Петербурге главное свое внимание искровцы направляли на борьбу с «экономизмом», то в Москве им пришлось действовать на несколько фронтов сразу. Вся сложность работы в Москве заключалась в наличии зубатовских обществ.

«Зубатовщина,— отмечала А. И. Елизарова (Ульянова),—повлияла на распыление движения в Москве, создав кустарничество. Боязнь провокаторов заставляла часто обособляться, и стремление к объединению натыкалось на кружки, которые, как кроты, залезали в землю, отказывались упорно от идеи объединения.

О многих кружках мы узнали только после их провалов, некоторые маячили где-то неподалеку, но не поддавались выяснению и сближению»⁷⁴ .

Стремлению охранки оторвать рабочих от социал-демократического движения, объединить их вокруг умеренно-буржуазной интеллигенции во многом способствовали публичные выступления на зубатовских рабочих собраниях таких либеральных московских профессоров, как Озеров, Езерский и др. На первых порах все это, вместе взятое, принесло определенный успех, благодаря которому был создан так называемый «Рабочий совет», о котором С. В. Зубатов доносил в департамент полиции: «Мы организовали «Рабочий совет» из 17 человек, проведя туда всю агентуру. Обладая Советом, мы располагаем фокусом от всей рабочей массы и, благодаря этому рычагу, можем вертеть всею громадою»⁷⁵

Зубатовские общества внедрились в московское рабочее движение, установили связи со всеми районами, а на некоторых заводах и фабриках даже образовали свои отделения. Сторонники «полицейского социализма» растлевали сознание рабочих, отвлекали их от революционной борьбы. Помимо этого охранке удалось создать в Москве весьма активную агентуру, которая доставляла почти исчерпывающую информацию о социал-демократическом подполье. И наконец, московским искровцам пришлось также вести борьбу с «экономистами». И если борьба с «экономистами» в Московской организации увенчалась успехом, то борьба на фронте зубатовщины и провокатуры таких положительных результатов не дала вплоть до II съезда партии⁷⁶ .

Связи В. И. Ленина с московскими социал- демократами были заложены еще во время его пребывания в Москве, на пути из ссылки в Псков. Приезд В. И. Ленина в Москву обеспокоил Зубатова, который в срочной депеше в департамент полиции сообщал, что «известный в литературе (под псевдонимом Ильин) представитель марксизма Владимир Ульянов, только что отбывший срок ссылки в Сибири... поселился нелегально в квартире сестры своей Анны Ильиной Елизаровой, проживающей по Бахметьевской улице вместе с мужем своим Марком Тимофеевичем Елизаровым и сестрой Марией Ульяновой (все трое состоят под надзором полиции)»⁷⁷. Опасения Зубатова не были беспочвенны.

За несколько дней пребывания в Москве В. И. Ленин встретился с руководящими деятелями не только Московской, но и иногородних организаций, положив начало их связям с редакцией будущей «Искры». Однако эти связи не были долговременными. В ночь на 1 марта 1901 г. полиция арестовала членов МК, и в том числе М. И. Ульянову⁷⁸ и М. Т. Елизарова. После этого связи редакции «Искры» с Московским комитетом прервались и были восстановлены лишь зимой 1901 г.

В конце марта — начале апреля 1901 г. в Москве обосновался агент «Искры» Н. Э. Бауман, который еще в декабре 1900 г. был послан редакцией для работы в России по транспорту литературы. В конце концов он решил поселиться в Москве, чтобы восстановить прерванные связи с комитетом и наладить регулярное снабжение организации газетой «Искра». Сразу войти в контакт с комитетом Н. Э. Бауману не удалось. «Всякие следы социал-демократов исчезли на несколько месяцев», поэтому, когда в апреле были доставлены первые номера «Искры» и ее первомайская прокламация, их пришлось распространять, «хотя бы только среди интеллигенции при помощи —о, позор! — социалистов-революционеров...»⁷⁹

Весну и лето 1901 г. Н. Э. Бауман тщетно пытался связаться с Московским комитетом и с рабочими кружками. Потерпев неудачу, он из сторонников «Искры» создает небольшую организацию, которая главным образом занималась распространением искровской литературы. На заводы и фабрики она поступала случайно и в ограниченном количестве. В июне 1901 г. Н. Э. Бауман известил редакцию, что он создает в Москве центр искровской деятельности, который будет «через посредство местных связей расширять свои отношения от центра к периферии»⁸⁰ . Проводя в жизнь свой план, он связывает непосредственно с редакцией все пункты, с которыми установил сношения, а редакция «Искры» передает ему в свою очередь связи, имеющиеся в Центральном районе.

С приездом в Москву в конце июля — начале августа 1901 г. В. П. Ногина план Н. Э. Баумана принял определенные организационные формы. Они создают Московский отдел «Искры», который и должен был проводить искровскую линию. К августу Москва благодаря деятельности Н. Э. Баумана стала центром по распространению искровской литературы, которая доставлялась в Орехово-Зуево, Саратов, Самару, Казань, Астрахань, Нижний Новгород, Вятку, Тверь, Малмыж, Елабугу и в другие провинциальные организации⁸¹ . Поскольку доставка и распространение «Искры», по словам В. И. Ленина, были гвоздем нашего дела, редакция «Искры» предложила заикнувшемуся было о намерении восстановить местную организацию Н. Э. Бауману направить усилия именно на эту сторону, предоставив ведение местных дел Московскому комитету, тем более что Н. Э. Бауман был связан с основными путями транспортировки «Искры»: с болгарским, виленским, батумским и позднее дементьевским.

Н. Э. Бауман выполнил указания редакции «Искры» и в начале октября 1901 г. сообщил в редакцию: «Если у меня будет в достаточном количестве товара, то я могу удобно доставлять (без значительных проволочек) в Нижний, Казань, Самару, Саратов, Астрахань, Вятскую губернию, Тамбов, Центральный район, Ярославль, Кострому, Воронеж, Тверь, Орел. Со всеми этими пунктами установлены способы доставки... Постепенно я надеюсь поставить на должную высоту корреспондентскую часть в упомянутых городах, включая сюда еще Тулу, Калугу и другие города этого района»⁸². Учитывая свои растущие связи, Н. Э. Бауман просит редакцию «Искры» употребить «все усилия, чтобы доставить... как можно больше товара»⁸³ .

Выполнение Н. Э. Бауманом общепартийных функций значительно облегчилось к этому времени, так как в августе он связался с членом Московского комитета, избежавшим ареста⁸⁴ . Последний осенью ожидал включения в работу еще нескольких человек. Член комитета принял предложение Н. Э. Баумана работать сообща. Однако окончательного соглашения не произошло, так как Н. Э. Бауман, заметив за собой слежку, выехал из Москвы⁸⁵ , а 27 сентября вновь сформированный Московский комитет (Л. Л. Никифоров, В. Л. Шанцер, И. И. Скворцов-Степанов и др.) был арестован.

Вскоре после этого провала руководство в МК РСДРП захватили сторонники «экономизма»: С. И. Апенченко, Б. Б. Веселовский и А. И. Унксов.

Возвратившись в Москву, Н. Э. Бауман встречается с Л. М. Хинчуком, который впоследствии вспоминал: «Приблизительно в конце 1901 г. я был в Туле. У нас была группа, состоявшая из следующих лиц: А. Д. Цюрупа, я, Александр Григорьевич Шлихтер, Софья Николаевна Луначарская... Платон Васильевич Луначарский — врач. Мы тогда были группой искровцев в Туле... с Москвой связи не было, и мы командировали Цюрупу в Москву... выяснилось, что в Москве существует рабочедельческий комитет, и решено было, что надо туда поехать на постоянную работу; в качестве нелегального работника и я поехал. Приезжаю в Москву, застаю в комитете только троих — Апенченко С. П., Веселовского Б. Б. и Унксова А. И.

...В Москве в это время был еще старик Никифоров Л. Л., через него я и связался с Апенченко... а на другой день его арестовали, и я остался один со связями. Вскоре мы организовали комитет искровцев... из трех лиц: «Вайнштейн, Теодорович и я. Затем пришлось восстанавливать все связи»⁸⁶, которых на деле оказалось совсем немало: 50—60 рабочих и плюс еще комитетская касса. С этим-то комитетом (в лице Л. М. Хинчука) Н. Э. Бауман и установил связь, рассчитывая с его помощью и при поддержке рабочих кружков создать в Москве крупный центр искровской деятельности⁸⁷.

Осуществить свой план Н. Э. Бауману не удалось. Появившийся в Москве представитель Заграничного союза русских социал-демократов М. Коган выступил с антиискровской платформой, агитируя одновременно за быстрейший созыв II съезда. И в этот момент в городе появляется еще два (!) комитета. Вот что писал по этому поводу Н. Э. Бауман в редакцию «Искры»: «Недели три тому назад я вступил в соглашение с одной местной группой, имеющей порядочные связи с рабочими... Проектировали организовать комитет. Но вот недели I 1/2 тому назад приезжает союзник с документами о расколе с «Искрой» и т. п. Надо сказать, что до появления союзника здесь при самых тщательных изысканиях ничего нельзя было найти, кроме упомянутой группы. Союзник кликнул клич, и вдруг на собрании оказалось два «комитета». Комитеты эти ничем себя не проявили. На собрании союзник при помощи резолюции и отчетов последнего съезда⁸⁸ внушал неприязнь и требовал прекращения сношений с «Искрой». Буквально группе, которая согласилась работать со мной, грозили бойкотом, раз она будет иметь сношения с «Искрой». Союзник говорил, что они не имеют права бросить «Рабочее Дело»... грозил, что, соединяясь с «Искрой», москвичи будут оторваны от всех комитетов, так как все комитеты признают только «Рабочее Дело». Новоявленные 2 комитета вполне сочувственно отнеслись к речам союзника и уже объявили в опале группу, союзную с нами. Никто из наших по конспиративным соображениям не был на этом собрании. На днях я буду иметь переговоры с 2 комитетами. Посмотрим, что это за птицы»⁸⁹ . Намеченная встреча не состоялась— Н. Э. Баумана известили, что комитеты «в отъезде».

Используя оставшиеся у дружественной группы связи, Н. Э. Бауман и его сподвижники вступили в непосредственные контакты с рабочими кружками. Наличие у искровцев литературы, снабжение ею кружков, острая постановка вопросов партийной жизни и улучшение конспиративных навыков в работе — все это способствовало укреплению их авторитета среди рабочих. Такой оборот дела явно не устраивал последователей «экономизма», которые были и в этой, так называемой дружественной группе. Они стали игнорировать искровцев в решениях вопросов партийной деятельности, стараясь оттеснить их от рабочих кружков⁹⁰

Сообщая о событиях в Москве, о стремлении «экономистов» изолировать искровцев и создать комитет рабочедельческого толка, Н. Э. Бауман писал в редакцию «Искры»: «Они («экономисты».— В. С.) стараются извести нас обструкцией. Конечно, такая тактика тормозит дело, но в конце концов они ничего не достигнут, так как мы имеем теперь адреса рабочих, которым страшно нравится «Искра». Они говорят, что это единственный орган не сухой»⁹¹ .

Деятельность Н. Э. Баумана получила довольно высокую оценку со стороны И. Г. Леман, которая писала 12 декабря 1901 г. в редакцию «Искры»: «Из всех мест, где я была, по-моему, лучше всего, разумнее всего и основательнее всего дело ведется и поставлено у Грача (Н. Э. Баумана.— В. С.). Гораздо более правильное понимание общих организационных задач... и действительно поставлено более менее солидно; так что можно рассчитывать на будущее. Одним словом, все идет к тому, что мы здесь будем господами положения»⁹².

Опираясь на рабочие кружки, искровцы во главе с Н. Э. Бауманом добились от Московского комитета заявления, что в созываемом рабочедельцами съезде обязательно должна принимать участие и «Искра»⁹³ . «Экономизм» в Москве стал сдавать свои позиции, а «Искра» — укреплять. Это не замедлило сказаться на денежных сборах Н. Э. Баумана, который в декабре 1901 г. выручил в Москве за искровскую литературу 146 р. 35 к.⁹⁴ , а потребность Московской организации в «Искре» возросла до 2 тыс. экз. каждого номера⁹⁵ .

После ареста Б. Б. Веселовского (22 января 1902 г.) и С. И. Апенченко (7 февраля 1902 г.) все связи сосредоточились в руках Л. М. Хинчука, который вместе с С. Л Вайнштейном и И. А. Теодоровичем организовал уже чисто искровский комитет. Н. Э. Бауман в его состав не входил⁹⁶ . Однако и этот комитет проявил некоторые колебания по отношению к антиискровским группам, изъявив согласие приобрести литературу «Рабочего Дела» и группы «Свобода». 27 января 1902 г. И. Г. Леман после свидания с членами Московского комитета возмущенно писала по этому поводу: «Коля выкинул невероятную глупость... Сегодня Коля согласился исправить свой промах»⁹⁷.

Несмотря на эти колебания, Московский комитет в начале 1902 г. еще раз подтвердил свои симпатии к «Искре», безоговорочно поддержав ее инициативу по изданию первомайской прокламации. Принимая во внимание это обстоятельство и широкие периферийные связи Н. Э. Баумана, Н. К. Крупская поручила ему добиться до 1 марта принятия проекта первомайского листка в Москве, Нижнем Новгороде, Туле, Твери, Тамбове и Воронеже⁹⁸ . Арест помешал Н. Э. Бауману выполнить поручение редакции, а в апреле по адресам, взятым в Киеве при аресте В. Н. Крохмаля, жандармы «ликвидировали» основные московские связи Н. Э. Баумана, схватив Ю. А. Рукипу, М. М. Меерсона, П. П. Ногина и др. Правда, жандармский погром не коснулся Московского комитета, и в первой половине марта редакция переслала комитетскую явку Л. О. Канцель для работы в Москве.

Благодаря содействию И. И. Радченко, который в феврале 1902 г. побывал в Москве, редакция установила переписку с Л М. Хинчуком. Поскольку МК РСДРП по сути дела был искровским, ему не стоило большого труда провести постановление «ежемесячно отчислять 50 рублей в пользу «Искры»»⁹⁹ Совместными усилиями Л. М. Хинчук и Л. О. Канцель продолжили работу в комитете. «Здесь дела хороши,— сообщала Л. О. Канцель в редакцию,— после провала постепенно завязываются все связи. Комитет вполне сочувствует Фекле (редакции «Искры».— В. С.). Майских просят 10 000»¹⁰⁰ .

Московский комитет прочно стоит на искровской позиции, хотя у него и проскальзывает недовольство изданиями «Искры». 17 апреля 1902 г. Л. М. Хинчук писал в редакцию «Искры»: «Прокламация майская написана хорошо, чрезвычайно выдержана со стороны направления, но мало популярна»¹⁰¹ . Однако все это не отражалось на местной работе, и М. А. Сильвин, посетивший Москву, сообщая редакции, что дело там поставлено хорошо, просил передать представительство в этом городе Л. Хинчуку¹⁰² . Решающую роль в ликвидации некоторых колебаний комитета сыграла работа В. И. Ленина «Что делать?», доставленная в Москву М. А. Сильвиным¹⁰³ .

Комитет восстановил связи с фабриками и заводами, и число членов организации, по свидетельству И. А. Теодоровича и Л. М. Хинчука, в апреле 1902 г. достигало 40 человек, составлявших семь кружков¹⁰⁴. Московский комитет начал подготовительную работу к проведению первомайского праздника, но все было прервано последовавшими один за другим провалами. В ночь на 21 апреля были проведены первые аресты членов Московской организации, в том числе и Л. М. Хинчука, а в иочь на 1 мая вторая волна арестов окончательно обессилила организацию¹⁰⁵ . «Здесь гигантский провал,— сообщала Л. О. Канцель.— Провалился, между прочим, и Федоров (Хинчук.— В. С.)... Собственно, все осталось на мне. Не могу решить, что делать — складывать ли все здание по кирпичу или бросить все. Это очень жалко»¹⁰⁶. В ответ Н. К. Крупская просила Л. О. Канцель: если есть «хоть какая возможность — оставайтесь в Москве, нам важно иметь там хоть одного человека»¹⁰⁷ . Л. О. Канцель не смогла уже выполнить поручение редакции «Искры» — 5 мая она была арестована¹⁰⁸ .

Редакция «Искры» предпринимает меры, чтобы поскорее поправить свое положение в Москве. Не зная еще об аресте Л. О. Канцель, Н. К. Крупская дает указание Ф. В. Ленгнику, И. И. Радченко и Бюро Русской организации об оказании ей всемерной помощи.

Арест Л. О. Канцель не прервал связи редакции «Искры» с Москвой. Уже 24 мая редакция получила письмо от «наследника Федорова» — Е. И. Поповой (Радченко), которая сообщала о московских делах¹⁰⁹. Н. К. Крупская с радостью ухватилась за представившуюся возможность возобновить связи с Москвой. Она просила Попову впредь писать обстоятельнее и аккуратнее. Последовавший провал не был полным крахом организации. Избежали ареста члены комитета И. А. Теодорович, С. Вайнштейн, с которыми, безусловно, находилась в контакте Е. И. Попова. Она была также связана с Тамбовом, Нижним Новгородом, Петербургом и Либавой. Сохранились конспиративные связи и в самой Москве. Благодаря им удалось заполучить записку Витте о фабричном законодательстве, которую редакция «Искры» просила переслать как можно скорее¹¹⁰. Способствовал укреплению налаживающихся связей редакции с Московским комитетом вездесущий И. И. Радченко.

Мы не знаем всего состава Московского комитета после апрельско-майских провалов, но письма Е. И. Поповой позволяют судить, что он действовал, расширял свои городские и иногородние связи.

18 июля Е. И. Попова просила редакцию напечатать в «Искре», «что Московский комитет постановил отчислять в кассу «Искры» 20% со всех доходов» и выразил «товарищу Ленину горячую благодарность за «Что делать?»»¹¹¹ .

«Ваше сообщение... очень обрадовало нас»,— отвечала Н. К. Крупская и просила Е. И. Попову подробнее информировать о Московском комитете, его организации, о связях с рабочими и их отношении к «Искре» и «Что делать?». Здесь же она посоветовала опровергнуть заявление «Рабочего Дела» и Бунда о том, что все комитеты относятся отрицательно к брошюре В. И. Ленина и к организационным планам «Искры». «Если Московский комитет, как мы имеем основание думать, судя по выраженной им благодарности Ленину, относится к нам дружественно,—писала Н. К. Крупская,—хорошо было бы, чтобы он как-нибудь печатно заявил это. Это имело бы большое значение в настоящее время»¹¹² .

В. И. Ленин в свою очередь поблагодарил москвичей «за выражение сочувствия и солидарности», а также пожелал, чтобы комитет публично заявил о солидарности с идеями «Что делать?» и призвал все комитеты руководствоваться этой работой. В. И. Ленин писал Московскому комитету: «Было бы весьма желательно, чтобы свою солидарность с моей книгой Московский комитет облек в форму заявления, которое бы и появилось в «Искре» немедленно... Ваше выражение благодарности за «Что делать?» мы поняли и могли, разумеется, понять только в том смысле, что в этой книге вы нашли ответы на ваши собственные вопросы, что вы сами из непосредственного знакомства с движением вынесли то убеждение в необходимости более смелой, более крупной, более объединенной, более централизованной, более сплоченной вокруг одного газетного центра работы,— которое формулировано и в этой книге. А раз это так, раз вы действительно пришли к такому убеждению,— желательно, чтобы комитет открыто и громко заявил это, приглашая и другие комитеты работать вместе с ним в том же направлении, держась за ту же «ниточку», ставя себе те же ближайшие организационнопартийные цели»¹¹³.

После опубликования в № 22 «Искры» заявления Московского комитета об отчислении 20% доходов в пользу «Искры» редакция связывает Бюро Русской организации со своими московскими корреспондентами.

Для укрепления своих рядов редакция «Искры» посылает в Москву В. В. Кожевникову (Наташу). Собирался обосноваться там же и В. А. Носков. Учитывая начавшуюся за И. И. Радченко слежку, редакция «Искры» предложила ему выехать из Петербурга в Москву¹¹⁴ .

2 сентября В. В. Кожевникова известила редакцию о благополучном приезде в Москву, где «натолкнулась на очень хорошую «нашу» публику, которая обещала мне дать точные указания»¹¹⁵ . Не сразу Наташе удалось связаться с членами комитета, но она не теряла времени и уже 6 сентября сообщила редакции, что теперь может принимать, хранить и распространять литературу¹¹⁶ .

Выступая впоследствии на совещании в ист- парте МК ВКП(б), В. В. Кожевникова говорила: «В Москве работа велась на принципах децентрализации; каждый член комитета и каждый агент «Искры» должны были иметь свою периферию, и работники периферии не должны были встречаться друг с другом из опасения провокации. С. Вайнштейн и И. Теодорович должны были вести сношения с рабочими. У меня была связь с заграницей и другими городами и снабжение литературой»¹¹⁷ .

Не осталось безучастным к Москве и Бюро Русской организации, которое в первой половине сентября направило «для подкрепления тамошних сил» Г. И. Окулову¹¹⁸ . «Вначале наши отношения с Наташей не совсем ладились, так как пославшие нас организации недостаточно разграничили наши функции, — вспоминала Г. И. Окулова.— Позднее это уладилось»¹¹⁹ .

До 10 сентября В. В. Кожевникова дважды встречалась с членами комитета, которые произвели на нее довольно хорошее впечатление. «Они вполне наши,—писала она.—Об этом можно сказать и из того, что, когда я им выяснила важность для «Искры» в настоящее время, чтобы хоть несколько групп высказались прямо и открыто в печати, что они разделяют взгляды «Искры» и считают ее своим органом, они согласились довольно скоро и на днях дадут мне на просмотр это заявление»¹²⁰ . Комитет пошел еще дальше по пути вхождения в общероссийскую работу, изъявив готовность выделить человека, который отошел бы от местных дел «и посвятил себя общероссийской, для организации «Искры», работе»¹²¹ .

Таким образом, Московский комитет по двум важнейшим вопросам партийной жизни полностью солидаризировался с «Искрой», проявив последовательность и во взаимоотношениях с ее агентом, предоставив ему право сноситься от имени комитета с редакцией «Искры», периферией и Бюро Русской организации, хотя официально В. В. Кожевникова еще не входила в комитет.

Московский комитет сдержал свое обещание. Он выработал заявление о признании «Искры» руководящим органом, которое 13 сентября было послано в редакцию для опубликования в «Искре»¹²² . Социал-демократическая организация второй столицы окончательно стала искровской, преодолев имевшиеся в ней на определенном этапе «экономистские» устремления. «Рабочедельцев, как я ни спрашивала, нигде решительно нет,— радовалась В. В. Кожевникова,— их просто с огнем не найдешь... о «Рабочем Деле» забыли окончательно, даже спрашивают, существует ли оно теперь. Ваши дела куда лучше, чем думаете вы сами, везде относятся с большим интересом, ждут с громадным интересом вашей литературы, ждут, как вы отнесетесь к такому-то и такому-то факту. Только вашей литературы и ждут, только ее и читают, только на нее и смотрят, как на руководство. Я думаю, что ваше влияние настолько уже широко и велико, что ваш успех зимний окончательно обеспечен, за здешнюю публику можно ручаться»¹²³

Редакция «Искры» с удовлетворением встретила заявление Московского комитета. «Заявление пришлось очень ко времени»¹²⁴ ,— писала Н. К. Крупская В. В. Кожевниковой. Тем временем В. В. Кожевникова и Г. И. Окулова все более входили в курс дела, убеждаясь, к сожалению, что в комитете не все благополучно, хотя он это от них и скрывал тщательно. Очень остро чувствовался недостаток в опытных организаторах, что можно было преодолеть, введя в состав комитета двух искровских агентов. Но комитет по-прежнему воздерживался от их кооптации. На помощь Наташе и Зайчику редакция срочно посылает В. Л. Коппа и Н. Л. Мещерякова (Лэди), дает указание в Петербург и Киев, чтобы они помогли москвичам литературой.

После приезда в Москву Н. Л. Мещерякова В. В. Кожевникова 5 ноября встретилась с ним и наметила план кампании по вхождению в комитет, поскольку «вследствие преград, которыми обставляет себя Старуха (в данном случае Московский комитет.— В. С.), мы еще не можем быть настолько полезными, насколько могли бы»¹²⁵. Намерения искровцев были подсказаны жизнью, так как при сложившихся отношениях они не могли в полной мере влиять на ход работы Московского комитета и даже, не зная истинного положения дел в организации, поведать о ее жизни и нуждах в корреспонденциях для редакции «Искры». Поэтому они решили предъявить ультиматум комитету, и, если он откажется их кооптировать, «ссылаясь опять- таки на то, что «у нас все благополучно», мы тогда заявим, что мы оба лишние, что если у них так много народу, то пусть выделят людей своих для общерусских наших дел, мы передадим им все, что у нас есть, а сами поедем туда, где дело обстоит не так благополучно, как у них»¹²⁶.

Редакция «Искры», используя свой авторитет, в письме Московскому комитету от 6 ноября рекомендует принять в состав комитета В. В. Кожевникову, Н. Л. Мещерякова и Г. И. Окулову. Под давлением редакции и ее московских представителей комитет кооптировал Н. Л. Мещерякова, а В. В. Кожевниковой и Г. И. Окуловой предоставил самые широкие полномочия по делам Организации «Искры» и Организационного Комитета¹²⁷ .

Успех был полный, но недолгий. С помощью провокаторов Серебряковой, Глебова и Гузеева Московское охранное отделение шаг за шагом раскрывало связи Московского комитета и в ночь на 28 ноября нанесло удар по организации. На явочной квартире были арестованы С. Л. Вайнштейн, В. В. Кожевникова, Н.Л. Мещеряков, И. А. Теодорович. В это же время были схвачены еще 13 наиболее активных членов организации. На свободе осталась Г. И. Окулова, но, не имея никаких связей, она не могла скрыться и 9 декабря также была арестована¹²⁸ .

Вновь решающую роль сыграла Е. И. Попова, возобновившая через Е. Д. Стасову переписку с редакцией «Искры». Стараниями Е. И. Поповой и Л. С. Цейтлина комитет был восстановлен и обратился в редакцию «Искры» с просьбой прислать организаторов и адреса для переписки. Редакция немедленно направляет в Москву А. Г. Орлова (Рузова), который по приезде сразу же вошел в состав комитета.

В это время Московский комитет получил и «литературное» подкрепление в виде 3 с половиной пудов искровских изданий, посланных из Киева.

В течение двух месяцев после ноябрьского провала комитет восстановил свои связи с Петербургом, Тулой, Нижним Новгородом, Киевом, Бюро Русской организации и ОК и даже создал организацию по доставке литературы в другие города. Вместе с тем следует отметить, что в этот период Московский комитет имел слабые связи с рабочими кружками. Состоял он из трех человек: А. Г. Орлова, Л. С. Цейтлина и В. И. Батырева¹²⁹. Комитет еще раз во всеуслышание подтвердил свою приверженность к «Искре», признав Организационный Комитет и одобрив возлагавшиеся на него функции.

Так, преодолевая сопротивление «экономистов», разоблачая зубатовские общества, неся из-за провокаторов и провалов огромные людские и материальные потери, организация «Искры» одержала еще одну победу, завоевав на свою сторону комитет второй столицы.

Примечания:

¹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч.. т. 46, стр. 185.

² Там же.

³ История становления комитетов на искровские позиции — это поучительные страницы борьбы с оппортунизмом и проявлением кустарничества в российской социал-демократии. Борьба за искровское влияние в Петербургском «Союзе» отличается по своему накалу и некоторым специфическим особенностям от борьбы в Одесском или, скажем, в Киевском комитетах партий. В силу задач, поставленных перед настоящим исследованием, мы не можем рассказать о работе искровцев во всех местных организациях и поэтому ограничимся социал-демократическими организациями двух столиц: Петербурга и Москвы.

⁴ Данному вопросу специально посвящен ряд статей. Назовем хотя бы работы А. Ильина-Женевского  «Как «Искра» завоевала Петербург» («Красная летопись», 1925, № 4) и «Второй съезд партии и Петербургская социал-демократическая организация» («Красная летопись», 1928, № 2), а также статью Н. В. Юхневой «Первые искровцы в Петербурге» («Вестник Ленинградского университета», 1961, № 8, вып. серия истории, языка и литературы). Некоторые сведения общего характера имеются в брошюре Ю. 3. Полевого «Ленинская «Искра» и искровские организации в России» (М., 1941), статьях В. В. Королевой «Деятельность В. И. Ленина по установлению связей редакции «Искры» с Россией (февраль 1900 — февраль 1902)» («Труды Казанского авиационного института», 1962, вып. 69, общественные науки) и Ф. Ф. Захарова «Русская организация «Искры» (январь 1902 — август 1903 г.)» («Ученые записки Куйбышевского государственного университета им. В. В. Куйбышева», 1958, вып. 20, ч. 1, общественно- политические науки), а также в «Очерках истории Ленинградской организации КПСС» (Л., 1961).

⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 2, он. 1, ед. хр. 509, л. 40 об.

⁶ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5. ч. 6, лит. С, л. 68.

⁷Там же, л. 78—78 об.

⁸ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. 6, лит. С, л. 149—149 об.

⁹ Н. К. Крупская советует В. И. Ногину литературу «Союзу» продавать, а не давать даром. Она просила его запросить «Союз», нужна ли ему литература еще, и если да, то сколько (ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4н, ед. хр. 1694, д. 1 об.).

¹⁰ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. 6, лит. Ф, л. 38—39, 41—41 об., 57 об. — 59 об.

¹¹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, он. 1, ед. хр. 509, л. 50

¹² ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. -6, лит. С, л. 293—293 об.

¹³ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1901 г., д. 825, ч. 2. л. 16.

¹⁴ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. 6, лит. С, л. 293 об. — 294 об.

¹⁵ Были арестованы: Степан Радченко, Лилия Бархатова, Ревекка Рубинчик, Августа Минская, Елизавета Мандельштам, Александр Малченко и др. (ЦГАОР, ф. 102, 00, д. 5, ч. 13, лит. С, т. 2, л. 54—50).

¹⁶ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у. ед. хр. 28197, л. 3

¹⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у, ед. хр. 28190, л. 2

¹⁸ ЦГАОР. ф. 102, 00, 1901 г., д. 825, ч. 3, л. 149

¹⁹ ЦГАОР, ф. 102, VII д-во. 1902 г., д. 128, т. 2, л. 16 об. — 17.

²⁰ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1901 г., д. 825, ч. 5, л. 1

²¹ Съезд состоялся в Белостоке и конституировался в конференцию.

²² ЦПА ИМЛ, ф. 2, oп 1. ед. хр. 822, л. 4 об.- 5.

²³ ЦПА ИМЛ, ф. 24, он. 4н, ед. хр. 1683, л. 4.

²⁴ ЦПА НМЛ, ф. 2, on. J, сд. хр. 782, л. 6

²⁵ «Неделя» № 47, 15—21 ноября 1964 г.

²⁶ «Неделя» № 47, 15—21 ноября 1964 г.

²⁷ «Демократические» принципы построения социал-демократических организаций, которые отстаивали «экономисты», предопределяли при сформировании комитетов, во-первых, так называемое выборное начало снизу доверху и, во-вторых, отводили комитетам роль исполнительных органов всех организаций. Как правило, до лета 1902 г. местные организации строились по этому принципу. Наиболее яркое выражение «демократизм», или «выборное начало», получил в Петербургском «Союзе борьбы». 25 сентября 1902 г., излагая организационные взгляды лидера питерских «экономистов» А. С. Токарева, А. А. Шнеерсон сообщал в редакцию: «...выступал Вышибало (А. С. Токарев. — В. С.). Он говорил в течение I 1/2 часа... Вот тип местной организации, который он предложил на собрании. На каждом заводе нужно создать центральный заводской кружок, который будет руководить борьбой этого завода, представляя из себя заводской комитет... Этот центральный заводской кружок избирает одного представителя, который присутствует на сходке всех заводов района. Эта районная сходка выбирает одного представителя, и, таким образом, вместе с другими выборными района они составляют районный комитет... Эти районные комитеты выбирают из себя Центральный Комитет... Самый важный принцип предлагаемой организации таков. Инициатива принадлежит всем членам организации. ЦК может точно так же выступать как инициатор, но ни одно решение не может быть проведено в жизнь без согласия ²/₃ всей организаций. Поэтому ЦК является только исполнительным органом решений всей организации» (ЦПА ИМЛ. ф. 24, оп. 19н, ед. хр. 21043, л. 14 об. —15).

²⁸ ЦПА ИМЛ. ф. 24, оп. 8н, ед. хр. 1668, л. 2.

²⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1. ел. хр. 782, л. 14.

³⁰ Там же, л. 10 об.

³¹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 192.

³² Там же, стр. 193.

³³ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 193—194.

³⁴ Там же, стр. 194—195.

³⁵ Там же, стр. 195.

³⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 195.

³⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 2, он. 1, ед. хр. 782, л. 20.

³⁸ Там же, л 38.

³⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 782, л. 20, 39.

⁴⁰ Там же, л. 39 об.

⁴¹ Там же, л. 23.

⁴² «Искра» № 26, 15 октября 1902 г

⁴³ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 782, л. 31.

⁴⁴ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 192

⁴⁵ Там же, стр. 219.

⁴⁶ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед, хр. 782, л. 34 об.

⁴⁷ Там же, л. 35.

⁴⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч. т. 46, стр. 204.

⁴⁹ Там же.

⁵⁰ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 204—205.

⁵¹ Там же, стр. 205.

⁵² Там же.

⁵³ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4н, ед. хр. 1426, л. 14—14 об.

⁵⁴ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 903, л. 1 об.

⁵⁵ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1901 г., д. 825, ч. 10. л. 146.

⁵⁶ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 227,

⁵⁷ ЦГАОР, ф. 102, 00, 1898 г., д. 5, ч. 6, лит. Ф, л. 107.

⁵⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 871, л. 18 об.

⁵⁹ Г. И. Окулова 29 декабря 1902 г. была арестована в Москве и приехать в Питер не смогла (ЦГАОР, ф. 102, VII д-во, 1902 г., д. 128, т. 1, л. 10 об.).

⁶⁰ ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп 1, ед. хр. 906, л. 2 об.

⁶¹ Там же, л, 3. 4.

⁶² ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4н, ед. хр. 1417, л. 13 об.

⁶³ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 254.

⁶⁴ Там же, стр. 255.

⁶⁵ Там же, стр. 255—256.

⁶⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, стр. 256.

⁶⁷ Там же.

⁶⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4н, ед. хр, 1417, л. 16.

⁶⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 920, л. 15.

⁷⁰ Там же, л. 18 об — 19.

⁷¹ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед хр. 920, л. 20 об.—21

⁷² ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 920, л. 24 об

⁷³ «Вопросы истории КПСС», 1960, № 6, стр. 119.

⁷⁴ Цит. по кн.: «Из истории Московской организации ВКП(б) (1894—1904)». М., 1947, стр. 71—72.

⁷⁵ «Каторга и ссылка», 1925, № 1, стр. 11.

⁷⁶ «Завоевание крепости зубатовщины есть вопрос долга ж чести обновленной партии»,— подчеркивалось в «Докладе о Московском социал-демократическом движении на II съезде РСДРП» (см, «Второй съезд РСДРП, Протоколы», стр. 639).

⁷⁷ «Красный архив», 1933, т. 7, стр. 131.

⁷⁸ Арест М. И. Ульяновой был большим уроном для организации еще и потому, что на ее адрес доставлялись чемоданы с литературой (ЦПА ИМЛ, ф. 2 on. 1, ед. хр. 434, л. 21).

⁷⁹ «Второй съезд РСДРП. Протоколы», стр. 632

⁸⁰ ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. хр. 514, л. 9 об

⁸¹ См. «Пролетарская революция». 1939, № 1, стр. 225

⁸² «Из истории Московской организации ВКП(б)», стр. 81.

⁸³ «Второй съезд РСДРП. Протоколы», стр. 566.

⁸⁴ Единственным членом МК, который избежал ареста, был JI. JI. Никифоров. Очевидно, Н. Э. Бауман установил контакты именно с ним.

⁸⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у, ед. хр. 28183, л. 1

⁸⁶ «Искровский период в Москве». М., 1928, стр. 75—76.

⁸⁷ ЦГАОР, ф. 102, 00, д. 825, 190J г., ч. 2, л. 15 об.

⁸⁸ Н. Э. Бауман имеет в виду «объединительный» съезд заграничных организаций РСДРП, который происходил в Цюрихе 4—5 октября 1901 г.

⁸⁹ «Историк-марксист», 1941, № 1, стр. 82—83.

⁹⁰ См. «Искровский период в Москве», стр. 76.

⁹¹ «Пролетарская революция», 1939, № 1, стр. 227.

⁹² «Искровский период в Москве», стр. 75.

⁹³ См. «Из истории Московской организации ВКП(б)», стр. 85.

⁹⁴ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у, ед. хр. 28186, л. 1.

⁹⁵ См. Ленинский сборник VIII, стр. 217.

⁹⁶ Л. М. Хинчук вспоминал: «Я имел свидание с Бауманом, когда был в комитете, но постоянного контакта мы не устанавливали» («Искровский период в Москве», стр. 76).

⁹⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8у, ед. хр. 28190, л 2.

⁹⁸ ЦГАОР, ф. 102, 00, д. 825, 1901 г., ч. 3. л. 150 об

⁹⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 7у, ед. хр. 28165, л. 1.

¹⁰⁰ «Искровский период в Москве», стр. 78.

¹⁰¹ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 7у, ед. хр. 28165, л. 1.

¹⁰² ЦПА ИМЛ, ф. 2, on. 1, ед. х,р. 822, л. 5.

¹⁰³ М. А. Сильвин доставил в Москву литературы на 381 р. 95 к.

¹⁰⁴ См. «Искровский период в Москве», стр. 80.

¹⁰⁵ См. «Искра» № 21, 1 июня 1902 г.

¹⁰⁶ ЦПА ИМЛ, ф. 24, осп. 4н, ед. хр. 1431, л. 3 об.; ЦГАОР, ф. 102, 00, д. 825, 1901 г., ч. 7, л. 101.

¹⁰⁷ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 4н, ед. хр. 1431, л. 3 об.

¹⁰⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 8н, ед. хр. 1668, л. 1 об.

¹⁰⁹ ЦПА ИМЛ. ф. 24, оп. 4н, ед. хр. 1431 л. 15 об

¹¹⁰ Там же, л. 17

¹¹¹ ЦПА ИМЛ, ф. 24. оп. 4н, ед. хр. 1431, л. 18; ф. 2. on. 1, ед. хр. 782, л. 19.

¹¹² ЦПА ИМЛ, ф- 24, оп. 4н, ед. хр. 1431, л. 19.

¹¹³ В. И. Ленин. Полн, собр. соч., г. 46, стр. 222—223.

¹¹⁴ ЦПА ИМЛ, ф. 24. оп. 4н, ед, хp. 1426. л. 6.

¹¹⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 9у, ед. хр, 28264, 2 об.

¹¹⁶ ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 9у, ед. хр. 28264. л. 4 об.— 5.

¹¹⁷ «Искровский период в Москве», стр. 87.

¹¹⁸ См. «Пролетарская революция», 1928, № 6—7, стр. 159.

¹¹⁹ «Искровский период в Москве», стр. 107

¹²⁰ «Искровский период в Москве», стр. 102.

¹²¹ Там же.

¹²² ЦПА ИМЛ, ф. 24, оп. 9у, ед. хр. 28264, л. 8—8 об. Заявление Московского комитета было опубликовано в № 26 «Искры» 15 октября 1902 г.

¹²³ «Искровский период в Москве», стр. 98—99.

¹²⁴ ЦПА ИМЛ, ф. .24, оп. 9у, ед. хр. 28264, л. 9.

¹²⁵ ЦПА НМЛ, ф. 24, оп. 9у, ед. хр. 28264, л. 29 об.

¹²⁶ Там же, л. 22 об.

¹²⁷ Там же, л. 25 об.— 26, 36.

¹²⁸ ЦГАОР, ф. 102, 00, д. 825, 1901 г., ч. 10, л. 298; ч. 10, лит. А, л. 122

¹²⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 24, он. 4н, ед. хр. 1423, л. 3.