ПРОТИВ ВОЙНЫ и ЦАРИЗМА. ОТРЫВКИ ИЗ ДНЕВНИКА 1914 ГОДА
ГОЛОС ЛЕНИНА
...Мне удалось с помощью Либкнехта пробраться из Германии в Стокгольм. Я все еще верила, что можно активизировать II Интернационал против мировой бойни, на какова должна быть наша политика и на чем построена, этого ни я, ни другие не знали. Мы блуждали, как в лесу.
В этот момент полной растерянности и развала II Интернационала, при победном ликовании буржуазных капиталистических партий, восхвалявших классовое единство, раздался громовой голос Ленина. Один против всего мира он своим беспощадным анализом вскрыл, как на ладони, сущность империалистической войны и, что еще важнее, ясно начертал пути и методы превращения этой войны в войну гражданскую и в [социалистическую] революцию. Кто хочет мира, тот должен объявить войну оппортунизму и порвать с соглашательством, со своей собственной буржуазией.
В Стокгольм пришел из Швейцарии номер Центрального органа — «Социал-демократа» с установкой Ленина в отношении войны и наших задач. Это был один из самых значительных моментов моей жизни. Статья Ленина разбила вдребезги стену, о которую я билась головой. Мне показалось, что из темного глубокого колодца я снова вышла на солнечный свет и увидала свой дальнейший путь. Он был ясен и четок...
Я поняла, что Ленин стоит над всем человечеством и умеет своей необычайной силой мышления видеть то, что недоступно всем нам. Я осознала его моральное и духовное бесстрашие, не знающее ни пределов, ни границ. Чем ниже падали оппортунисты, Каутский и его ближайшие последователи, тем выше вырастал бесстрашный образ человека, который во всем этом кровавом хаосе конкретно указал путь.
В октябре 1914 года я написала мое первое письмо Владимиру Ильичу. В ответ я получила через одного русского товарища директиву немедленно стать на работу и связаться с теми социалистами в Скандинавии, которые помогут выполнить намеченную Лениным политику дальнейшей борьбы рабочего класса. С этого времени я стала работать под руководством Владимира Ильича.
Одновременно на меня и на этого товарища возложена была задача организовать в Скандинавии постоянную связь между Лениным и Бюро ЦК, находящемся в России. Связь наладилась и функционировала до того момента, когда шведское консервативное правительство Хаммаршельда решило прикрыть «большевистский центр». Меня арестовали, посадили в тюрьму в Кунгсхольмепе и выслали из Швеции. Мне удалось с помощью норвежских друзей обосноваться в Норвегии в местечке Хольменколлен над Осло [Христианией]. Из красного домика над фиордом летели мои запросы и заказанные мне брошюры и статьи к Владимиру Ильичу. И в домике я раскрывала письма ко мне Владимира Ильича, которые приходили на адреса моих друзей. В красном же домике в Хольменколлене мы выработали резолюцию норвежских левых, поддерживающую левый Циммервальд и одобренную Владимиром Ильичем.
Когда я в те годы думала о Владимире Ильиче, он представлялся мне не просто человеком, а воплощением стихийно-космической силы, сдвигавшей тысячелетние социально-экономические пласты человечества. Созревал и намечался план величайшего переворота социальных отношений и перестройки общества на новых началах.
Шла не только империалистическая война, но благодаря Ленину начали появляться трещины в социальной структуре общества... II Интернационал был разбит в осколки, но уже вокруг Ленина собирались новые, свежие побеги. И когда в 1915 и 1916 годах Владимир Ильич давал мне задание откалывать лучшую революционно настроенную социалистическую молодежь от опоганившего себя Второго Интернационала, группируя эту молодежь вокруг левого Циммервальда, задача эта оказалась много легче, чем я думала.
ВЫПОЛНЯЯ ПОРУЧЕНИЯ ЛЕНИНА
….
Полиция меня в [Хольменколлене] не беспокоила. Это место считалось «туристское» и бывал «всякий народ»!
Сюда из Стокгольма наезжали многие по поручениям большевистской партии. С согласия Владимира Ильича втянули меня в работу по «транспорту»... Связи с норвежцами были у меня. К тому же я кое-как уже начала говорить по-скандинавски. Главная задача была — и получать материал от Ленина, и переправлять часть в Россию, а часть — группам в разные страны. Надо было также переводить статьи Владимира Ильича и других и проталкивать в печать. Я делала переводы, главным образом на немецкий язык.
…
Когда началась подготовка Циммервальда — приехали шведские левые (Хеглунд и др.) для совещания со мной. Я написала им декларацию, согласованную с Владимиром Ильичем. И они повезли ее как «свою» на Циммервальдскую конференцию. Владимир Ильич ее похвалил.