ПОСЛЕ ЧЕТВЕРТОГО АПРЕЛЯ
…
В конце июня Ленин просил меня повидать Красина, он хотел через меня с ним связаться. Красины жили в Царском селе. Ночью же поехала к ним. Ночь весенняя, светлая, и сирень зацветает. Красин обещал наметить день встречи с Владимиром Ильичем.
Ленин «досконально» осмотрел электростанцию и. вернувшись, сказал мне с оттенком удивления, но без порицания: «Странные люди — эти инженеры. Красин инициативный и бесстрашный партиец, а сейчас он по уши влюблен в свою электроэнергию, ни о чем другом не думает. Будто нет революции, не слышит он ее, важно ему одно, чтобы турбины да генераторы работали без отказа. И так это смачно рассказывает про новую технику, что я шесть часов бродил с ним по заводу, времени не заметил. Да, странные эти инженеры, но в будущем, когда начнем строить новую Россию, нам такие-то, как Красин, нужны будут. Да не десятки, а тысячи Красиных...»
…
ЖЕНЩИНЫ В СЕМНАДЦАТОМ ГОДУ
Есть у меня большая забота: мой любимый участок работы с женщинами заброшен, он остался на задворках. Меня бросают на все другое, и для работниц или солдаток остаются урывки времени и сил.
Шли мы как-то, вскоре после приезда Ленина, с ним и Надеждой Константиновной пешком от Кирочной к Таврическому. Я рассказала ему о своей работе с солдатками. Их напрасно считают оборонками, хотя либералки-оборонки усиленно стараются их организовать, создать свой Союз солдаток и повести за собой. А мы бездействуем. Я одна вожусь с ними, они сами зовут меня выступать. Плачутся на дороговизну. «Вернуть бы мужей из окопов, на что нам воина?» Много матерей-солдаток, еще больше жен с ребятами, на паек не прокормиться. А куда на работу пойдешь, когда младенцев некуда девать?
Ленин заинтересовался.
- Солдаток завоевать, конечно, можно и должно, — подтвердил он.
- Только к ним нужен особый подход, особый прицел, — добавила я.
- Какой же?
Я горячо стала сетовать, что партия ничего не делает на этом участке. Надо создать в партии комиссию или бюро по работе среди женщин и поставить вопрос о дороговизне.
Надежда Константиновна возразила, что работа среди солдаток входит в общее русло партийной работы, нет надобности создавать «особую организацию». Она сослалась на неудачи такого опыта в Париже во время эмиграции.
При чем тут «особая организация»? Я говорю о необходимости выделить в партии ответственный орган, бюро или что хотите, кто бы отвечал за эту работу, а вовсе не об отдельной женской организации.
Я разгорячилась, возражая не столько Надежде Константиновне, сколько всем товарищам, которые не хотят понять надобности такого метода работы. Заметив мою горячность, Ленин спросил:
- Что же вы предлагаете? Набросайте планы, соберите партиек, обсудите, а пока работайте с солдатками «на свою голову», как вы говорите. Если они слушают вас, да еще «Окопную правду» читают, стало быть, уже первый шаг сделан.
Вместе с работницами Николаевой и Федоровой набросали мы план работы и собрали партиек. Но дело было не так-то просто...
Николаева и Федорова, конечно, за. Инесса [Арманд] не против, но и не за наш проект. [Мне все равно] — пусть составят новый, важна не редакция, а суть. Лилину, Сталь и Инессу выбрали составить резолюцию для [намечавшейся женской] конференции. На другое утро Инесса прочла мне их измененную редакцию, добавив, что она ею недовольна, ко оказалась в меньшинстве. А я слушаю и ушам не верю. Так составлено предложение, что вышло огульное порицание всякой выделенной работы среди женщин. Мое же предложение состояло именно в том, чтобы при каждой партийной организации было особое бюро для работы среди женщин и чтобы один из членов партийной организации лес ответственность за этот участок...
Но работа с работницами и солдатками идет своим чередом. И если я потерпела неудачу в области организационного почина, то были уже и чисто практические успехи на моем участке. Хотя бы забастовка работниц прачечных заведений, первая в республике против меньшевистского министра труда Гвоздева...
Среди больших проблем и напряженной атмосферы, вызванной усилившимся наступлением немцев, неожиданно вспыхнули стачки в буржуазной российской республике. Забастовали прачки, булочники, мелкие торговые служащие.
Партия послала меня руководить движением прачек. Прачки, то есть работницы частных прачечных заведений, борются стойко, требуют более высокой расценки труда, нормирования рабочего дня и муниципализации прачечных. Ничего, что это «отсталый слой» пролетариата, борьба идет организованно и стойко. Во главе славный товарищ, большевичка Сахарова. Митинги идут во всех частях города, вскрываются ужасающие условия труда. Опухшие ноги, ревматизм, инвалидность во цвете лет и невозможно голодный заработок.
Но рядом с требованиями лучших условий труда и муниципализации прачечных (это требование особенно не нравится господину министру Гвоздеву), на митингах прачек принимаются большевистские резолюции о войне, о Советах, о предателях-соглашателях.
Огромный отдых для меня эти митинги среди бастующих работниц прачечных заведений.
Владимир Ильич говорит мне: «А вы сумейте отсеять мелкобуржуазные элементы от работниц и жен пролетариев и опирайтесь на них. За ними пойдут и остальные».
Да, Ленин прав — женщины ненавидят империалистическую бойню, особенно фабричные работницы. Образуются два лагеря: буржуазные равноправки-оборонки, те за Временное буржуазное правительство, те за войну до победы Антанты, те покупают портреты Керенского и шлют цветы его супруге. А широкие массы работниц, солдаток за Советы, за большевиков...
…
Расслоение растет. Процесс, который мы предвидели еще за границей, намечается все четче. «Единый» фронт революции мартовских дней неизбежно расслаивается. Растет у кадетов и всяких контрреволюционеров ненависть к большевикам, но и крепнут в сознании рабочих, солдат и матросов положения Ленина. Отклики со всех концов России на наши задачи. Наш оплот — это рабочие, отчасти солдаты. Матросы — решительные, крепкие, рвутся в бой. Но социалисты ли они? Пойдут ли с нами — они и солдаты — за предел боев: за власть? Поймут ли наши задачи — построение нового общества? Подчинятся ли партии?
Впрочем, в этом Ленин совершенно прав, сейчас важен, важнее всего, сдвиг всей трудовой массы. Каждый слой, каждая социальная группа добивается своего, но все это ведет к общей и первейшей задаче: взятие власти народом. Дело не только в нас, в большевиках, — мы ведущая сила. А важно, чтобы представители всех родов труда, связанные органически с производством города и деревни, то есть рабочий, солдат-крестьянин, стали хозяевами всей страны. В этом-то и сила большевистской линии. Мы не просто партия, мы — выразители воли трудящихся. Наша линия — четко классовая, наша тактика — массовое действие. Мы выразители революционного учения Маркса. В этом наша сила.
…
НА ИСТОРИЧЕСКОМ ЗАСЕДАНИИ
Это было 10 октября 1917 года. Из Центрального Комитета партии большевиков вызвали на экстренное заседание. Адрес заседания сообщен был конспиративно. И время необычное — поздно вечером, после десяти.
…
С трудом отыскиваю конспиративное собрание ЦК. Квартирка литератора. Не нашего толка, «сочувствующего».
Заседание уже началось...
Вокруг обеденного стола с зажженной висячей лампой — члены ЦК. Но возле меня за столом какой-то незнакомый седоватый старичок. Отодвигаюсь и поглядываю искоса. И вдруг в глазах незнакомца незабываемая, умная, лукаво-насмешливая улыбка.
- Не узнали? Вот это хорошо!
- Владимир Ильич?!
Сердце полно безмерной радостью. Ленин — с нами. После вынужденного подполья, скрыванья от ищеек Керенского, после долгого перерыва в участии на заседаниях ЦК он снова среди нас.
Историческое заседание 10(23) октября! Кто не знает его? Заседание страстное, напряженное. На нем решается судьба пролетарской революции, судьба трудового человечества. В порядке дня вопрос о вооруженном восстании. Ленин ставит вопрос ребром. Надо принять решение о курсе на «В. В.», как мы тогда говорили для краткости, то есть уже о практической подготовке восстания; надо сказать, что момент созрел.
Сообщения товарищей о господствующих в массах настроениях, об обострении революционной борьбы с правительством Керенского только еще ярче подтверждают правильность предложения Ленина.
В Северной области солдатско-матросские массы пришли в движение, требуют действия. Москвичи подтверждают готовность московского пролетариата выступить за власть Советов. Гельсингфорскпй Центробалт, столь ненавистный Временному правительству, прислал в ЦК делегацию и требует директив, чтобы ринуться в «беспощадный бой» за власть Советов. Третья армия — за большевиков. Железнодорожники и почтовые служащие — в конфликте с властью Керенского.
Ленин внимательно слушает сообщения товарищей, как бы нанизывая их на продуманную нить намеченного партией плана.
Ленин говорит просто и ясно о том, что «кризис назрел», что крестьянские восстания показывают, какую роль сыграет крестьянство в момент социалистической революции...
Зиновьев и Каменев выступают против Ленина, против ЦК, с подло трусливыми возражениями, с преступными дезорганизаторскими доводами. Чего же хотят эти трусы? Дождаться Учредительного собрания. И там — оппортунистической политикой, «парламентским путем» добиться власти.
-Чепуха несусветная! — вырывается с досадой и возмущением у Ленина.
Он с трудом дослушивает изменников.
- Ваши доводы никуда не годны. Они свидетельствуют не о настроениях масс, а о вашей собственной растерянности и трусости, это — отступление от всех основных положений большевизма и революционного пролетарского интернационализма.
Таковы основные мысли, какими Ленин громит изменников, разоблачая их.
Это с ними, с трусами и изменниками, боролся Ленин, когда из подполья писал письма товарищам, разъясняя недопустимость промедления. «...Безнадежна позиция тех,— писал Ленин,— кто... свою личную бесхарактерность сваливает на массы... Массы угнетенных и голодных не бесхарактерны».
Заседание 10 октября затянулось. Ночь на исходе. Решающий момент — голосование резолюции ЦК, предложенной Лениным.
Десять рук подымаются за резолюцию. Две руки — против. Это две руки предателей, выступающих против партии, против революции, значит — против коммунизма и его победы.
Резолюция ЦК берет курс на «В.В.»: «вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело». ЦК предписывает всем организациям готовиться.
Заседание закрыто. В окна глядит рассвет...
...