ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В кратких итогах нашего исследования необходимо сосредоточить внимание на следующих, определяющих современное лениноведение, тенденциях.
Очевидно, что Ленин не становится предметом исключительно архивных и научных изысканий. Более того, такие авторы, как Ю. Буртин, выдвигают новые перспективы возвращения к этой сложной, во многом не понятой политической фигуре, поскольку “если Сталин (вслед за октябрьским Лениным) — наше неизжитое прошлое, гирей висящее на ногах, то поздний Ленин — будущее, до которого мы и нынче ещё не в состоянии дотянуться” (1).
К сожалению, научный анализ дискредитирован поспешностью и превращением Ленина в объект современной политической борьбы. Поэтому на экстремистский подход (работы Д. Волкогонова, В. Солоухина, А. Латышева и др.) сразу же нашёлся ортодоксальный и нетерпимый ответ (книги Ж. Трофимова, Ф. Волкова, В. Гончарова, В. Филиппова и др.). И пока продолжается это противостояние спокойные научные разработки проблемы остаются достоянием лишь ограниченного круга читателей.
Но главное, что исследования фигуры Ленина не прекратились, идёт накопление идей и фактов, которые рано или поздно будут востребованы современниками, в том числе теми, кто уже устал от конфронтации и драки. И тогда, возможно, Ленина попытаются оценить не с позиций настоящего, запросов актуальной современности, а исходя из смысла того времени и того конкретного состояния эпохи, в которой он жил и действовал. В этом отношении весьма актуальны методологические замечания о том, что если история не постигается из неё самой, если смысл прошлого заимствуется в настоящем, то многообразие прошлой реальности сужается до рамок, заданных сегодняшним днем, а самоценность исторических процессов растворяется в политической заданности исторических описаний (2).
Безусловно, рано или поздно уйдут в прошлое столь характерные для перестроечного и постперестроечного времени оценки и выводы, сравнения и сопоставления на уровне текстов, что заводило анализ в тупик. Ведь оказалось, что у Ленина можно обнаружить множество высказываний, как оправдывающих те или иные насильственные действия, так и объявляющих их недопустимыми. Все они были привязаны к конкретным ситуациям, к конкретным моментам, но это не бралось в расчет. Сравнение ленинизма и сталинизма также по большей мере велось способом вытаскивания из текстов определённых фрагментов, совпадающих с идеологическими постулатами сталинской эпохи. Сторонники этого способа не утруждали себя мыслью о том, что если такие совпадения объявлять идейным родством двух учений, двух политических практик, то как в этом случае быть с тем, что и у Ленина и даже Сталина до 1925 года можно найти массу высказываний, которые абсолютно противоречили той политической практике, которая в историографиии и различных теоретических построениях была определена как сталинизм.
Рано или поздно будет воспринято предложение Е. Г. Плимака о необходимости воспринимать личность Ленина в аспекте эволюции великого революционера. Проходя суровую школу российских революций, он “переставал быть безоглядным революционером”. В начале своей деятельности Ленин был действительно пламенным революционером, желающим не столько учиться у истории, сколько учить историю. Однако после Октября 1917 года, в дни Бреста, Ленин осознает, что дорога к социализму “никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной”, признает, что “кирпичи ещё не созданы, из которых социализм сложится”. В конце гражданской войны, накануне перехода к собственным путям “постепеновского прогресса”, он признает в “Детской болезни «левизны» в коммунизме” и то, что российские революционеры в чём-то весьма существенном нарушили наставления Чернышевского. И здесь Плимак цитирует забытые ленинские слова: “Политическая деятельность — не тротуар Невского проспекта” (чистый, широкий, ровный тротуар совершенно прямой главной улицы Петербурга)... Русские революционеры, со времён Чернышевского, неисчислимыми жертвами заплатили за игнорирование или забвение этой истины” (3).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Буртин Юрий. Три Ленина. К 75-летию со дня смерти. С. 8.
2. Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории советского общества. С. 46.
3. См.: Плимак Евгений. Современные споры о Ленине. С. 95.