КРУПНЕЙШАЯ ЛИЧНОСТЬ СТОЛЕТИЯ
Владимир Ильич Ленин сконцентрировал в себе силу и волю миллионов людей. От него лучился яркий свет на весь доступный нашему зрению отрезок человеческой истории.
О многом говорит тот факт, что в марте 1990 года в Париже В.И. Ленин был провозглашен крупнейшей личностью двадцатого века. Со столь высокой оценкой солидарны очень многие объективные люди. Сыгравший роль В.И. Ленина Н.Л. Губенко в интервью признался, что не отрекается от выраженного в картине. Он определенно высказал свое мнение: "Я преисполнился к Ленину глубочайшего уважения как к личности, которая не только для меня, но и, пожалуй, для многих философов, историков, политиков останется одной из ключевых личностей XX века. Думаю, по своей значимости Ленин выйдет за пределы своего века и останется в истории не как разрушитель, ярлык которого пытаются на него сейчас навесить, а как созидатель, человек сострадательный к судьбе своего государства, беднейших слоев населения". ("Правда". 1993. 4 августа).
Очень уместно сейчас напоминание о позиции К. Каутского, которого В.И. Ленин резко критиковал. Напомнив о том, что из-за разногласий лидер российских большевиков резко нападал лично на него и на все те элементы, также социалистические, которые расходились с воззрениями Ленина, Каутский сформулировал такую мысль: "Но в момент смерти мы должны оценить всего человека, а не только несколько лет его жизни, не только несколько сторон его деятельности, и все личное должно замолчать. Наши разногласия не должны делать нас слепыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории". ("У великой могилы". М., 1924. С. 383).
Крупнейший соратник маршала Тито, член политбюро Компартии Югославии с довоенных лет, один из организаторов антифашистского народного восстания в Югославии, народный герой СФРЮ, первый председатель парламента республики, диссидент номер один, личный враг И. Тито, автор книги о правящей бюрократии "Новый класс", вышедшей на западе на 35 языках, Милован Джилас в беседе с корреспондентом "Правды" в Белграде Евгением Фадеевым сказал так: "Моя критика основоположников не принижает их огромного политического значения. Ленин, например, для меня остается крупнейшей политической фигурой XX века. Я вообще не вижу, несмотря на то, что не согласен с рядом его идей, личности в нашем столетии, котором могла бы с ним сравниться". ("Правда". 1994. 28 сентября).
Диаметральную противоположность подходов к одной и той же личности неоднократно отмечала Н.П. Морозова.
Когда в атмосфере бездуховности какой-то части россиян оказался ненужным ленинский интеллект, в Италии ученый Джузеппе Боффа решил создать интеллектуальную биографию Ленина. ("Правда". 1994. 21 января).
Величайшим человеком Земли, который служил идее и из хаоса небытия воссоздал Россию, считают В.И. Ленина восточные мудрецы. Об этом в октябре 1994 года говорили на конференции "Махатма Ленин как знак чуткости Космоса", организованной движением "Мир через культуру". (Газета "Верность". 1994. № 1).
По-разному к Ленину относятся сегодня. Несовпадение мнений и взглядов, в частности, выявилось, когда были опрошены около девяти тысяч человек в 37 регионах страны. Позитивное отношение к Владимиру Ильичу остается устойчивым. Но на возрастание неоднозначных оценок в определенной мере повлияло то, что критические выступления средств массовой информации, огульная критика дали всходы прежде всего в формирующемся сознании молодежи. В целом же 73 процента ленинскую деятельность оценили по самой высокой шкале. Это напрямую связано с восприятием людьми социалистического выбора и Великой Октябрьской социалистической революции. 59 процентов опрошенных отметили, что ленинская идея была верна, но на практике ее не смогли реализовать. Социальные психологи посчитали, что на первом плане оказалось незнание или непонимание истинного содержания ленинских выводов. Примерно у каждого шестого в той или иной степени проявилось стремление доказать теоретическую неправоту Ленина. Другие причины — неправомерное смешивание ленинских положений с их сталинской интерпретацией, а также стремление дискредитировать идею социализма.
Почему идут нападки на В.И. Ленина? Вместе с другими над этим задумалась Ольга Дмитриевна Ульянова. Племяннице В.И. Ленина выпала нелегкая доля — вырасти в семье, которую знает весь мир, и стать свидетельницей варварского разрушения истории своей страны и памятников ее прошлого. Начало этому процессу, считает О.Д. Ульянова, положило разрушение памятника Владимиру Ильичу в Польше в 1988 году. Потом антиленинская кампания перекинулась на Советский Союз. Сообщив о создании в Италии Международного комитета в защиту Ленина, Ольга Дмитриевна заключила: "Получается фантастическая штука — Ленина нужно защищать у нас от нас. А в Италии, Швеции, Франции и других странах он по-прежнему остается величайшей фигурой современности". ("Правда". 1993.10 февраля).
Мы являемся свидетелями того, что политическое и теоретическое наследие, личность В.И. Ленина продолжают оставаться в центре борьбы, что не все правильно понимают как политического деятеля и человека, не видят Владимира Ильича в его времени.
В сложной ситуации отрадно отметить, что Коммунистическая партия Российской Федерации в своей программе предусмотрела и такую задачу: добиваться прекращения очернения советской истории, памяти и учения В.И. Ленина. При решении благородной задачи от сторонников В.И. Ленина требуется всеохватывающее изучение во всем богатстве ленинского творчества. Высказывается такое мнение, что вопрос о В.И. Ленине должен быть поставлен и решен заново. К такому заключению пришел Г. Водолазов в статье "Ленин и Сталин". "Заново, — объясняет он, — не означает простого переворачивания прошлых оценок: где был плюс, ставить минус — и дело с концом. "Заново" означает генеральную перепроверку всех прежних оценок, всех постановок вопросов, всех идей и цитат, всех выводов. Никаких аксиом, никаких "истин, не требующих доказательства", никаких принимаемых на веру положении". (Октябрь. 1989. № 6. С. 10).
Для последователей В.И. Ленина очень актуальными являются методология ленинской мысли и диалектика его подхода к любым проблемам, те поворотные моменты в оставленном первым руководителем Советского государства историческом опыте, которые сохраняют непреходящее значение. Главное в ленинизме — творческий дух, утверждение человеческого счастья, приверженность поиску истины, дорога к которой — не прямая линия.
Революционная эпоха, как отмечает исследователь, — "напрямую "замкнула" и сделала отныне нерасторжимой связь истории и человека, поставила сам объективный ход исторического процесса в непосредственную зависимость от выбора личности, от степени ее свободы, прежде всего внутренней, духовной свободы, проявляющейся в сознательной рефлексии человека в ситуации выбора. Как одно из самых значительных явлений нашего столетия, ленинизм тоже должен быть соотнесен с этим масштабом, с тем чтобы понять, насколько глубоко он выразил дух эпохи, тенденции ее развития, отделить исторически преходящее в нем от исторически перспективного, выявить исторические границы его духовного воздействия в последующее время, особенно в конце XX века". (Скоробогацкий В.В. По ту сторону марксизма. Свердловск, 1991. С. 190).
Не вызывает возражений положение, что к историческим личностям и событиям следует подходить с позиций широкого и непредвзятого взгляда на историю. Вряд ли появление марксизма было случайным, ибо тогда он не оказал бы такого громадного воздействия на общемировое развитие. Это же относится и к ленинизму, который не в меньшей мере способствовал общемировому прогрессу, в том числе прогрессу в странах, население которых по сей день составляет преобладающую и наиболее отсталую часть человечества, которому принадлежит В.И. Ленин. Не случайно многие зарубежные деятели высоко оценивают имя и дело Владимира Ильича. Например, в сборнике "100 великих людей нашего времени", изданном в Соединенных Штатах Америки, о В.Л. Ленине сказано, что ни один человек XX века не сделал так много, как он.
Идейно-теоретический журнал китайских коммунистов "Цюши" ("Стремление к истине") в восьмом номере за 1991 год опубликовал тезисы совещания, посвященного выходу в свет второго издания Полного собрания сочинений В.И. Ленина на китайском языке в шестидесяти томах. Участники встречи отметили, что В.И. Ленин был величайшим революционером, который теорию научного социализма воплотил на практике. Всю свою жизнь он посвятил делу освобождения пролетариата и всех трудящихся, построению социализма и коммунизма, оставив народам мира богатейшее и драгоценнейшее духовное наследие.
Ещё в январе1925 года, к первой годовщине смерти Владимира Ильича, американский журнал "Каррент Хисторикл Магазин" размышлял о том, что значение В.И. Ленина в первую очередь мировое. Даже полный провал всего русского эксперимента не может затмить этот факт, поскольку речь идет не только о России. Дело Ленина, памятник Ленину, подчеркнул автор, — в совершившемся пробуждении человеческого сознания. Этот памятник никто не разрушит и ничто не омрачит.
Есть оценки деятелей, не принимающих ленинизм, но сохраняющих объективность. В их числе — английский министр Т. Шоу. Он писал, что был и остается при мнении, что политика Ленина была ошибочной, что невозможно было осуществить его идеал, в особенности в России. Но в то же время заявил, что В.И. Ленин был, безусловно, бесстрашен, безусловно, честен, а в частности всегда готов был признать, что та или другая часть его теории не осуществилась на практике, всегда готов был сделать отсюда необходимые выводы.
Сильно предубежден был Герберт Уэллс, но и тот признал, что встреча с изумительным человеком, который откровенно признает колоссальные трудности и сложность построения коммунизма и безраздельно посвящает все свои силы его осуществлению, подействовал на писателя-фантаста живительным образом. В.И. Ленин видел мир будущего, преображенный и построенный заново.
Хранителем и обновителем совести человечества назвал В.И. Ленина А. Эйнштейн.
Значительным событием была выставка в Стокгольме известного шведского бизнесмена Берндта Рэнхольма, создавшего коллекцию книг, документов, скульптур и картин о В.И. Ленине. Выставка — это в известном смысле антология изобразительного искусства о В.И. Ленине. На ней экспонировались картины и скульптуры из Эстонии, которые подверглись нападению вандалов. Посетители видели простреленную пулей копию картины И. Бродского "Ленин в Смольном", бюсты Владимира Ильича, сохранившие следы пуль. Выставка мужественного человека бросила вызов вандалам и мракобесам, разрушающим в ряде стран скульптуры создателя Советского государства.
На открытие выставки была приглашена племянница В.И. Ленина — Ольга Дмитриевна Ульянова. Обо всем этом 25 августа 1992 года рассказала "Правда".
В последние годы отчетливо выявилась откровенно деструктивная тенденция в подходе к В.И. Ленину. Ее опасность кроется в примитивизме, а цель, — отождествив Ленина со Сталиным, перечеркнуть всю нашу историю, представить Октябрьскую революцию и все последовавшее за ней сплошной ошибкой, даже преступлением перед народом и человечеством. Безнравственна и несостоятельна амбициозная, мещанская по сути клевета на В.И. Ленина как человека. Вздорными являются попытки поставить под сомнение благородство ленинских целей и чистоту помыслов. Игнорируется, в частности, то, что в середине тридцатых годов теоретик Второго Интернационала Хендрик де Ман в книге "Социалистическая идея" назвал В.И. Ленина последним из самых великих и высказал такую мысль: "Для колоссального влияния личности Ленина на русские народные массы совсем, конечно, не безразлично было то, что он в своей частной жизни мог жить в шалаше и в своей внешности обнаруживал абсолютное безразличие ко всем признакам буржуазного хорошего тона, портреты вряд ли занимали бы место старых русских икон в русских рабочих жилищах и крестьянских хижинах, если бы он носил вместо своего простого рабочего костюма и рабочей кепки приличный чиновничий костюм немецкого партийного вождя или роскошное одеяние министра или дипломата во фраке и звездах. Конечно, и этот костюм, и рабочая кепка нисколько не прибавили бы к его популярности, если бы они были только позой, то есть если бы они, как и его язык и его мимика, не воспринимались бы как естественное самовыражение человека, который сознает себя носителем и исполнителем высокой идеи и для которого буржуазно-изысканная одежда значит так же мало, как и украшения буржуазной риторики".
Совсем иного характера размашистые и бьющие на внешний эффект нынешние оценки, заявления, высказывания иных соотечественников. Так, Э. Рязанов назвал В.И.Ленина гением зла, а И. Глазунов заявил, будто высокоидейный человек — главный преступник XX века. Некоторые такой тон оправдывают разноголосицей мнений. Конечно, существование противоречивых оценок крупной исторической фигуры — явление понятное. Но проявляться оно должно цивилизованно.
При праздновании 120-летия со дня рождения великого человека отмечалась необходимость покончить с бездушным до нелепости обращением с именем и образом В.И.Ленина, не превращать его в "икону". Еще при жизни Владимира Ильича, в августе 1923 года, А. Воронский высказал предположение, что Ленин станет лучшей сказкой человечества. Но никогда не удастся превратить его жизнь в житие. Он не поддается такому почетному омертвению. Он слишком земнороден. Ему предстоит идти по бесконечной "дороге гигантов", которая уходит в исторические дали, о которой тоскует человек с печалью и болью, с радостью и нетерпением, которые зовут и манят к себе, как русские необъятные горизонты в часы вечерних закатов и зорь. Необъятны просторы. Бесконечно продвижение "вперёд и выше". Долог путь побед и поражений, чтобы вместо борьбы и поражений, чтобы вместо борьбы классов смогла утвердиться всечеловечность, к которой стремился В.И. Ленин.
Антиленинцы стремились и стремятся к другому. Встревоженные публицисты зафиксировали какую-то вакханалию лжи, подтасовок, передергиваний. Опьяненные гласностью, иные авторы азартно взялись соревноваться между собой, как бы погаже написать о Владимире Ильиче. К сожалению, довольно часто ложь воспринимается обманутой толпой.
В практическую плоскость был поставлен и получил утвердительный ответ вопрос: нужно ли защищать Ленина? Выяснилось, что при нынешнем плюрализме мнений, чтобы выкристаллизовать истину, одним не хватает знаний, а других волнует не столько правда, сколько "жареный" к ней гарнир из домыслов и небылиц. Сегодня некоторые строят свою карьеру и мнимую популярность у публики на отрицании того, что было создано В.И. Лениным. Его бездоказательно обвиняют, порой без всякого стеснения подтасовывая факты. Множится число подобных публикаций. По некоторым данным, только за три года было опубликовано около двадцати тысяч статей и материалов, в основном, в сугубо уничижительном духе. (Газета "Товарищ" 1994. № 2). Как видим, есть настоятельная необходимость энергично оберегать чистоту светлого образа и делать это основательно, наступательно, доказательно, на научной основе. Не будет лишним вывод Э. Бернштейна, сделанный вначале XX века: "Социализм, ценя значение научного познания, старается при выборе своих средств и методов опереться на факторы и законы развития, он соизмеряет с этими факторами и законами свои временные цели. Этот принцип пользуется в социал-демократии всеобщим признанием". ("Свободная мысль" 1992. № 16. С. 103).
Практика революционной жизни опровергла утверждение Карла Поппера, который еще в начале двадцатых годов взялся доказывать историческую обреченность марксистской идеологии, будто "марксисты по своей природе глухи к какому бы то ни было научному спору". ("Литературная газета". 1992. № 21. С. 11).
При опровержении всякого рода фальсификаций, подтасовок, многообразных искажений самое надежное оружие — правда. Вот почему, вопреки утверждениям злопыхателей, В.И. Ленин никогда не обманывал народ, не агитировал зато, во что сам не верил. Антиленинцы преднамеренно не вспоминают о том, что при принятии решений Владимир Ильич руководствовался мотивами, которые ничего общего не имеют ни с личными амбициями, ни с политиканством, а связаны с защитой дела социалистической революции, с заботой о благе миллионов людей труда.
Инициаторами "нового прочтения Ленина" явились недавние "верные ленинцы", авторы монументальных монографий и многочасовых речей о величии вождя Октября и бессмертии его дела. Теперь они великому человеку приписывают ничего общего с его творческим наследием не имеющее. При этом не стесняются обращаться к очень сомнительным источникам. Красноречиво признание эмигранта В. Маклакова: "Многое из того, что мы сейчас называем "развесистой клюквой", было сфабриковано нами для целей политической борьбы". ("Военно-исторический журнал". 1991. №'7.С87).
Дали о себе знать проявления вульгарного антиленинизма. Частности составили основу книги Ларисы Васильевой "Кремлевские жены". Исповедь автора названной книги в законченном виде адресована в первую очередь Н.К. Крупской. Именно она представлена главной ответчицей за все содеянное большевиками. К Надежде Константиновне применены оскорбительные ярлыки: "синий чулок", "созидательница разрушения", "вдова фараона". Пример с Васильевой подтверждает, что антиленинская тема в литературе и на подмостках эстрады "стала золотой жилой для многих мастеров от искусства — социальный заказ, видно, приносит немалые дивиденды. Читателя ставят в унизительное положение так называемые сеансы литературного спиритизма. Речь идет о случаях, когда автор провозглашает монологи в адрес теней ушедших из жизни героев. В основном монологи адресуются все той же Надежде Константиновне". ("Правда". 1994.19 июля).
Совесть сторонников вождя величайшей социалистической революции побуждает действовать и тогда, когда косноязычная посредственность чернит труды, до понимания которых сама не поднялась.
Злопыхательский дух, чудеса оборотистости перевертышей — все это перестало быть новостью и неожиданностью при властвовании "демократов". Подчас ревнителями чистоты и нравственности пытаются представить себя жалкие, даже порочные люди. К сожалению, им начинают верить, считать их открывающими ранее сокрытое, недоступное читателям, слушателям, телезрителям.
При оплевывании гения представить себя в выгодном свете спешат конъюнктурщики. Здесь прежде всего имею в виду тех людей, которых "природа в таком изобилии одарила чувством нового, они всегда правы, всегда впереди прогресса, всегда не помнят, что говорили вчера, и всегда, в сущности, повторяют одну и ту же "бодягу", то непробиваемую, как застывший железобетон, то жидкую, как эклектическая каша". (Лившиц Мих. Мифология древняя и современная. М., 1980. С. 164).
Недоброжелательность по отношению к великому человеку эпохи отмечают выступления по телевидению, статьи и книги вчерашнего "верного ленинца", "активного строителя коммунизма", "пламенного пропагандиста ленинских идей", бывшего первого заместителя начальника ГлавПУРа, дважды доктора наук, члена-корреспондента Российской академии наук Д. Волкогонова. Особенно рельефно это проявилось в пухлом двухтомнике "Ленин".
Плодовитый и всезнающий автор, за несколько лет выдавший объемистую трилогию о Сталине, Троцком, Ленине, не скрывает сожаления по поводу того, что ленинизм еще не умер. С сожалением же констатирует и другое, одновременно надеясь, что ускорится желанный для него процесс забвения деятеля планетарного масштаба: "Еще много граждан в России, которые и сегодня молятся Ленину. Пусть это не вызывает ни гнева, ни насмешек. Несвобода сидит глубоко в нас, и потребуются долгие годы, когда о Ленине, его наследстве и наследниках мы сможем говорить так же спокойно, как о российских крестьянских вождях, российском самодержавии, феврале 1917 года, ставшими историческими предтечами великой трагедии свободы". (Волкогонов Дмитрий. Ленин. Политический портрет. Книга II. М., 1994. С. 421. В дальнейшем римскими цифрами будут обозначаться книги, а арабскими — страницы двухтомника).
Перед читателями Волкогонов предстал отъявленным конъюнктурщиком. Такого мнения придерживаются многие. Категоричен Г. Баценюк из Новосибирска: "Если посмотреть его "ученые труды", то можно убедиться, что это сплошь — конъюнктура, подхалимаж начальству и пустословие!". ("Народная правда". 1992. № 14).
Беспринципность автора в генеральских погонах можно охарактеризовать с помощью двух фраз литературоведа Д.М. Урнова: "Износив всего-навсего одну-другую пару башмаков, в которых входили на трибуну и провозглашали некие принципы, они провозглашают новые принципы. И, главное, всегда и неизменно делают это так, с таким убежденным, самоуважительным видом, как будто никогда и ничего иного не говорили". (Урнов Д.М. Пристрастия и принципы: Спор о литературе. — М., 1991. С. 1). Этот же исследователь ввел в оборот словосочетание "книги-оборотни". Оно очень подходит к последнему двухтомнику Волкогонова.
При его оценке резок И. Назаров: "Его писанина — это сплошная ложь, фальсификация да высосанные из пальца домыслы, угодные требованиям "новой исторической эпохи". (Газета "Единство". 1994.6 октября).
К многословному исследованию деятельности вождей можно отнести слова А. Тулеева: "Безнравственные люди сделают все, за что им заплатят". ("Правда". 1992.2 декабря).
Выразив глубокое презрение перевертышам ранга Яковлева и Коротича, новое периодическое издание назвало Волкогонова почетным лжецом, пигмеем. (Газета "Верность". 1994. № 1).
Автор двухтомника проявил и такие не лучшие качества, как неискренность, лукавство, склонность к сплетне, необязательность при выполнении данного публичного слова. При попытки восстановить против Ленина верующих он сжульничал: поместил семь страшных фотоснимков, среди которых "Разграбление Симонова монастыря", "Сейчас будут жечь иконы", "Разрушение Благовещенской церкви" и другие, якобы фиксирующие преступные деяния. Но не все читатели сразу примут во внимание, что эти снимки были сделаны через шесть-семь лет после смерти Владимира Ильича. И сейчас автор считает, что вправе приписывать Ленину безнравственность и иные отрицательные качества! ("Правда". 1994. 21 сентября).
Волкогонов широковещательно грозился предать гласности ранее не обнародованные 3724 ленинских документа. У монополиста в использовании фондов хранилища бывшего ЦК КПСС возможности очень большие. Но они не реализованы, а обещания в значительной степени так и остались мало выполненными. В числе первых такое обстоятельство в двух рецензиях в "Правде" отметил Леон Оников. Оказалось, угроза низвергнуть Ленина какими-то замурованными десятилетиями, неведомыми доселе документами рассчитана на простаков. В главах, относящихся непосредственно к Ленину, его деятельности периода революции и гражданской войны, насчитывается 520 ссылок на источники. Неопубликованных прежде — 152. В их число включены записка Андропова в ЦК КПСС от 1975 года о сносе дома Ипатьева в Свердловске, доклад Берия Сталину в 1949 году о высылке из Закавказья "всяких турков" в Сибирь. В числе Декретных" и "разоблачающих" фигурируют бытовые детали о ремонте квартиры Ленина, о частоте пульса после ранения, о разных банальностях. Так где же новые документы? Не чувствуется основания под следующим утверждением: "Хотя моя книга строго документирована, в том числе и ленинскими материалами, пролежавшими в плену спецхранов долгие десятилетия, некоторые выводы автора могут показаться читателю спорными и даже шокирующими" (I, 17). После этого лицемерно сожалеет, что тысячи ленинских документов "медленно, слишком медленно становятся доступными для критического анализа многих людей". (II, 439). На заключительной странице двухтомника жалостливо плачется: "Сколько в последние годы я получал писем с приговорами, угрозами, слушал злобные анонимные звонки и грязные слова в спину... Колоссальная апологетичность одностороннего взгляда на Ленина столь велика, что на многих совершенно не действуют даже самые достоверные документальные аргументы". (II, 464). Одновременно утверждает, будто защитники В.И. Ленина и ленинизма не имеют ответов на тысячи вопросов. Даже если бы это было так, здесь на Волкогонова никакой надежды нет.
Неискренен Волкогонов в показном стремлении продемонстрировать непредвзятый подход к затронутым проблемам. Одновременно мимоходом, без обоснования, как очевидное оценивает очень существенное, делает скоропалительные выводы и не скупится на комья грязи: "Берясь" за Ленина как часть трилогии "Вожди", я понимал, что сказать что-то новое и честное можно лишь в том случае, если придерживаться принципа: ни хулы, ни апологетики. У вас, возможно, сложилось впечатление, что я подошел предвзято к личности выдающегося российского революционера. Смею вас уверить, что это не так. Просто я был вынужден сказать много такого, что не было известно простому читателю. Нельзя было создавать слащавую пастораль, их написано у нас множество. Мрачный портрет — вина не писателя, а той Системы, которой было выгодно сделать из Ленина идеологическую мумию: беспорочную, безгрешную, всевидящую, всезнающую, правую во всех случаях жизни. А Ленин был грешным человеком, очень грешным. Но этого греховного "величия" мы не видели" (II.422).
Такой же прием используется и тогда, когда при стремлении показаться объективным, Волкогонов доводы, обоснования заменяет всевозможными оговорками, но от очернения не отказывается. Вот несколько примеров: "Говорят, и этому есть косвенные свидетельства, что на пороге черты, отделяющей бытие от небытия, Ленин ужаснулся тому, что он сделал, и был готов многое пересмотреть. Не знаю, не уверен. Этого доподлинно никто уже не в состоянии доказать" (1,33). При внешней неопределенности утверждений проглядывает явная антибольшевистская направленность. При противопоставлении В.И. Ленина и Николая II "исследователь" не только старается представить царя гораздо большим демократом, но и идет дальше: "И как ни пытался вождь русской революции вытравить, например, память о русских царях, особенно, как он говорил, "идиоте Николае II", последний спустя три четверти века, вероятно, превосходит, не без помощи большевиков, по популярности Ульянова-Ленина" (II, 176). При усилении бездоказательного обвинения Волкогонов умышленно рядом ставит несколько разнящиеся оговорки: "Ленин, похоже, полностью утратил "различие между добром и злом" уже через пару месяцев после октябрьского переворота. Но дело здесь, повторяюсь, не только в обстоятельствах момента. Видимо, степень убежденности Ленина в ряде догматов марксизма была столь большой, что они превратились в навязчивые стереотипы мышления, даже подсознательные проявления" (II, 254). Видите, автор двухтомника здесь не при чем. Он только предполагает, ему так показалось. Иногда вводные слова используются для того, чтобы было ловчее комья грязи бросить в как можно большее число соратников вождя революции: "Можно предположить, что нашлось немало людей, которые политическое рвение большевистских вождей в их стремлении пришпорить историю не без успеха использовали для собственных, далеких от революционных идеалов и целей" (II, 274). Но Волкогонов не захотел осмотреться, чтобы увидеть, как сегодня для собственного обогащения расхитители созданного трудящимися добра используют рвение "демократов" предать забвению все, связанное с социализмом.
В такой же манере "беспристрастный" Волкогонов отзывается о В.И. Ленине. Я, мол, признаю крупного революционера, а без сопутствующих охаивающих слов просто не могу обойтись. Приведу несколько примеров иезуитского подхода. Вот как снижается значимость вынужденного или показного признания: "Автор настоящей книги утверждает, что Ленин был крупнейшим революционером XX века, человеком с сильным прагматическим умом, огромной целеустремленностью и волей. В некоторых политических сферах он смог добиться результатов, имевших судьбоносное значение для всей истории нашего столетия..." (I, 17). Видите, насколько крупный революционер: добился успехов только в отдельных сферах. Так видимость объективности, непредвзятости сохраняется и значимость гения принижается. А читатели не будут останавливаться на каждой фразе, примут все за бесспорную истину. В другом случае В.И. Ленину так приписываются иезуитские принципы: "Выяснение предтечи самого крупного российского революционера XX столетия показывает: Владимир Ульянов, еще подходя к порогу века, уверовал: опираться нужно на все и всех, если это ведет к цели". (1,73). Теперь посмотрим, какая словесная "оболочка" потребовалась, чтобы социалистическую революцию низвести до рокового события. Начинается в комплиментарном тоне: "... Интеллект этого человека, по-своему трансформировавший марксистские догмы пролетарской революции, оказал наибольшее влияние на весь ход событий XX века. По сути, Ленин изменил мировое соотношение политических сил, перекроил карту планеты, вызвал к жизни мощное социальное движение на континентах, долго держал в напряжении и страхе умы многих государственных деятелей: свершится или нет готовящаяся мировая революция? Весь мир немало сделал для того, чтобы не допустить рокового хода событий, подобного российским" (II, 125).
Автор двухтомника не один раз показал себя коварным человеком. Это в сочетании с живостью, доступностью изложения и другими качествами делает двухтомник опасным для массового читателя. Леон Оников, в частности, выделил такой момент: "Волкогонов хотя и коварен, бесчестен, но не глуп. Он прекрасно понимает, что когда русский негативно отзывается о своем родном народе, совсем не то, когда сказать то же самое о русских позволяет себе не русский. Цель Волкогонова — возбудить русских только против "жида Ленина", русофоба, оскорбляющего русский народ. Подлый прием". ("Правда". 1994.20 августа). И в других случаях используется столь же неблагородный прием. Так, в наши дни, когда религия обретает возрастающую роль в духовной жизни общества, Волкогонов пытается настроить всех верующих против Ленина.
Много лет работающий над ленинским творческим наследием А.М.Совокин в интервью, опубликованном в первом номере газеты "Верность", cделал неоднозначный вывод: двухтомник Волкогонова далеко не безопасен. В первую очередь он опасен для молодежи, которую легко обмануть. Молодые не знают во всем объеме ленинское творчество.
Обязательно нужно отвечать перевертышу, хотя есть немалые трудности. Прав Совокин, когда говорит, что восстанавливать истину во много раз сложнее, чем её искажать. Для перевирания цитаты достаточно двух-трех строчек, а для восстановления истинного смысла — несколько страниц. К тому же Волкогонов в безапелляционном тоне разбросал множество спорных утверждений, выдавая их за верные. Так что на один волкогоновский том могут потребоваться несколько томов опровержений, объективных толкований.
Нельзя не сказать о других фальсификаторах ленинского образа.
Эта книга — скромный вклад в разъяснение читателям лживых и безнравственных утверждений антиленинцев разного пошиба.