О. ЛЕОНИДОВ
«Кремлевское дело»
В моей библиотеке есть том рассказов А. И. Куприна со следующей надписью автора: «Глубокоуважаемому Олегу Леонидову 25 декабря н. ст. 1918 г.— с искренним желанием, чтобы в «Кремлевском деле» он оказался Олегом Вещим»...
Надпись связана с именем В. И. Ленина, и потому теперь мне хочется рассказать об этом мало кому известном «Кремлевском деле».
Зимой 1918 года Куприн приехал из Гатчины в Москву с твердым решением работать «с большевиками» — писать, издавать, пропагандировать. Его увлекла идея просвещения масс, главным образом крестьянских,— своеобразное народничество в революционный период.
Мы много говорили с ним на эту тему, и как-то подсознательно, не выговорив и даже не найдя этого слова, решили, что надо городу «смыкаться» с деревней, осуществив «смычку» через газету специально для крестьян. Оба коренные горожане, с деревней мы были знакомы по книжке или по газете, но это не останавливало нас от идеи издавать «культуртрегерскую» крестьянскую газету.
Куда пойти? С кем переговорить на эту тему? С Лениным?
— Примет ли?
— Попробуем.
Звоню: «Кремль, секретаря товарища Ленина».
— Такой-то и такой-то хотят говорить с Владимиром Ильичей.
— Подождите.
Несколько минут волнения у трубки, неожиданно радостный ответ.
— Завтра в три часа в Кремле.
После этого разговора и была сделана надпись о «Кремлевском деле».
Волновались оба до крайности. Боялись опоздать. И все уславливались, кто будет говорить.
Куприн заявил, что из его слов Ленин ничего не поймет, что должен говорить я. Я тоже отказывался, боясь напутать. Согласились написать и прочесть по бумажке. Не смогли сделать и этого, так как выходило длинно, запутанно и невразумительно.
До кабинета Владимира Ильича, пока получали пропуск за пропуском, перетрусили окончательно и уговариваться перестали.
Когда вошли и я начал лепетать что-то бессвязное, а Ленин приветливо заулыбался одними глазами и морщинками вокруг них, стало ясно, что все страхи и репетиции были излишни: Владимир Ильич понял нас с полслова и потом уже стал говорить сам.
Ему понравилась наша идея. Но он сразу от общих расплывчатых мест перевел нас на практические рельсы.
Для деревни надо писать о том, как строить баню, в деревне надо пропагандировать мыло. «Помыться давно пора»,— запомнились мне слова Владимира Ильича. Не забыть и об уборных. И о вшах и т. д. и т. д. И всякие статьи по сельскому хозяйству — тоже не в форме абстрактных выводов, а просто, практично — применительно к данным условиям.
— Такую газету издавать стоит.
Владимир Ильич обещал переговорить об этом в Л. Б. Каменевым и направил нас к нему.
В кабинете было тихо, тепло и уютно — большим, содержательным деловым уютом.
Ленин почти не сидел. Весь в движении, в привете, в улыбке, в творческой мысли, он заворожил нас, и мы забыли уже о газете, а только слушали его, смотрели на него, стараясь запечатлеть этот исключительный единственный облик.
Ушли обласканные, ушли радостные, бодрые, готовые действовать: не только писать о банях, а бани строить.
Газета эта, по целому ряду причин, так и не родилась...
«Ленин». Однодневная литературная газета, посвященная памяти Владимира Ильича Ленина (Ульянова), 1924.