Книги о Ленине

 

2. ПЕРВЫЕ ОПОРНЫЕ ПУНКТЫ «ИСКРЫ»

Постановка общерусской политической газеты явилась исходным пунктом и первым практическим шагом к созданию партии. В. И. Ленин лучше, чем кто-либо другой, понимал, что организаторская роль «Искры» в создании РСДРП может быть успешной только в том случае, если удастся сделать газету общерусским печатным органом, установить тесную связь с российскими социал-демократами и получать от них систематическую помощь и поддержку. Решению этой задачи он уделял огромное внимание. Задолго до выхода в свет первого номера газеты по инициативе Ленина в России стали создаваться группы содействия «Искре» и сеть искровских агентов. Организаторами выступили непосредственно члены Литературной группы*  во главе с В. И. Лениным. Н. К. Крупская вспоминала, что «целый год после ссылки прожил он в России, чтобы создать прочные опорные пункты для будущей газеты, обеспечить помощь целого ряда агентов, которые организовали бы прием и распространение газеты, обеспечить целый ряд сотрудников и корреспондентов»¹.

В «Заметках к докладу на II съезде РСДРП о деятельности организации «Искры»» В. И. Ленин этот период хронологически обозначил с февраля по декабрь 1900 г.² В многотомной истории КПСС и многочисленных ранних исследованиях неоднократно отмечалось, что первые группы содействия «Искре» в России были созданы в 1900 г. в Пскове, Полтаве и Самаре**. В «Докладе ко II съезду организации «Искры»» отмечалось, что «к апрелю 1901 г. на юге России (в Полтаве. — В. Н.) работала группа содействия «Искре»; она собирала деньги, доставала адреса для посылки «Искры», устроила склад искровской литературы, изыскивала явки. Члены искровской группы рассылали и развозили литературу, направляли корреспонденции, оказывали «Искре» услуги в деле устройства транспорта и техники. Те же функции исполняла и другая группа лиц, жившая под Питером (в Пскове. — В. Я.). Группа лиц на востоке (в Уфе. — В. Н.) взялась помогать «Искре» в денежном отношении» ³.

Факты свидетельствуют, что в указанное время на востоке искровцы работали как в Самаре, так и в Уфе. Однако в данном случае речь идет об уфимской группе.

К сожалению, не сохранилось более точных и конкретных документальных материалов о составе и времени создания в России первых искровских групп. Современники тех дней в своих мемуарах также не дали ответа на этот вопрос. Путем сопоставлений различных печатных и архивных материалов, анализа обширной переписки искровцев с редакцией газеты, а также с помощью сохранившихся воспоминаний можно лишь проследить, как создавались группы содействия «Искре» в Пскове, Полтаве, Уфе.

Из-за отсутствия документов, касающихся истории возникновения искровских групп в России, к сожалению, нередко допускается недостаточно аргументированная и поверхностная трактовка отдельных вопросов. В качестве примера можно привести некоторые публикации по истории псковской, полтавской и уфимской групп содействия «Искре». Особенно заметно бросается в глаза стремление отдельных местных исследователей сделать «свою» группу содействия «Искре» «самой первой, самой значимой»⁴. Так, например, Г. Ф. Павлюченков, изучающий деятельность уфимской группы, непомерно большую роль пытается приписать Уфе и местным искровцам в революционной борьбе того периода. «Можно с уверенностью сказать, — пишет он, — что не было в 1900 — начале 1901 года и не могло быть другого города России, который был бы центром таких обширных революционных связей нарождающейся «Искры», каким была в тот период Уфа» ⁵. Однако в статье, из которой взята эта цитата, отсутствуют факты и документы, подтверждающие выдвинутую точку зрения. Справедливости ради следует отметить, что этой тенденции не избежали и другие историки, изучающие деятельность местных искровских групп.

Ряд исследователей, независимо один от другого, пытаются доказать первородство своих «местных» искровских групп. В этой связи возникает вопрос, что же взять за основу, какими критериями следует руководствоваться при определении времени возникновения той или иной группы содействия «Искре». В первую очередь, конечно, при этом должны быть использованы документальные материалы, в Которых либо прямо говорится о времени образования искровских групп, либо упоминается вскользь. Возьмем следующий пример. Выполняя задание редакции, агент «Искры» В. П. Ногин по приезде в Петербург создал там искровскую группу. В письме от 29 (16) сентября 1901 г. о проделанной работе он проинформировал руководство редакции: «На прошлой неделе, отыскавши двух преданных нам лиц, я составил с ними группу, назвав ее Спб. отдел «Искры»...»⁶. К счастью, текст письма сохранился до наших дней, благодаря чему исследователи смогли установить время создания петербургской искровской группы: 10 — 13 сентября 1901 г.⁷

Однако подобных материалов по большинству групп в нашем распоряжении не имеется. Отсюда и неизбежные трудности, возникающие при определении времени образования их.

При внимательном изучении истории псковской и полтавской искровских групп невольно бросается в глаза то обстоятельство, что для этих городов было много общего в плане выбора их в качестве опорных пунктов. В конце XIX — начале XX в. в Пскове и Полтаве не было крупных фабрик и заводов. Рабочий класс здесь был малочислен. В Псковской губернии на 1 188 тыс. жителей насчитывалось 13 тыс. рабочих, в Полтавской — на 3 млн. жителей приходилось 15 тыс. рабочих⁸. В обеих губерниях рабочих было менее 1 % от общей численности населения. Здесь проживало в основном крестьянство, которое в конце XIX в. было еще далеко - от политической борьбы. Правда, единичные выступления там имели место, но они носили стихийный характер и не представляли особой угрозы для местных властей.

В силу этих обстоятельств царское правительство довольно часто из крупных городов России высылало сюда наиболее революционно настроенных лиц. Член местной искровской группы В. Н. Соколов рассматривал Псков в качестве пригорода Петербурга. «Здесь задерживается все, что к Питеру тянется, но ему не пригодно или оттуда выталкивается силой, — вспоминал он. — Из Питера сюда выгоняют студентов, писателей и прочий бунтующий элемент, который не хочет далеко от столицы оторваться»⁹. Почти так же характеризовал Полтаву того периода ссыльный писатель В. Г. Короленко.

В 1900 г. в Пскове находились под надзором полиции 37 человек ¹⁰, в Полтаве — 125¹¹. Многие из них продолжали заниматься здесь революционной деятельностью и поддерживали связи с социал-демократами различных городов России.

Наличие значительного количества политически неблагонадежных стало вызывать тревогу у местных властей. Начальник Псковского губернского жандармского управления полковник Вольский в ноябре 1900 г. докладывал министру внутренних дел, что «... в силу исключительности своего положения город Псков избирается местом временного пребывания лиц, административным порядком выселенных из столицы и губерний бывшего Царства Польского и Северо-Западного края и подчиняемых на известный срок гласному надзору полиции...

Наконец, в городе проживает много лиц, состоящих под негласным надзором полиции, из коих постоянно — главным образом состоящие на службе губернского земства при статистическом отделении губернской земской управы и временно — воспитанники и студенты высших учебных заведений, высылаемые из столицы ввиду участия их в беспорядках.

Все эти обстоятельства, вместе взятые, требуют крайнего напряжения от ...весьма немногочисленного состава городской полиции...» ¹².

Примерно такое же положение сложилось в 1900 г. и в Полтаве. Один из высокопоставленных чинов петербургской охранки в июле этого года докладывал в департамент полиции, что большинство «политически неблагонадежных» после удаления из Петербурга избирают почему-то местом своего пребывания Полтаву. «За последнее время, — писал он, — в Полтаву выбыли 25 поднадзорных, известных своей принадлежностью к деятельности подпольных социал-демократических кружков. Ныне в Полтаве поселились как прежние, так и современные деятели подпольного «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»... Ввиду того, что подобное скопление в одном пункте лиц, заведомо неблагонадежных, принадлежащих к различным противоправительственным направлениям, может быть и не случайным, о вышеизложенном считаю долгом доложить» ¹³.

Можно с полным основанием утверждать, что одной из причин для выбора «политически неблагонадежными» Пскова и Полтавы (аналогичная картина была и во многих других городах) в качестве опорных пунктов было наличие в них значительного количества революционно настроенных лиц. Они чаще всего группировались вокруг земской статистики. В обзоре важнейших событий за 1899 — 1900 гг. товарищ прокурора Харьковской судебной палаты не упустил случая отметить, что «местная губернская земская управа беспрепятственно давала таким лицам у себя занятия, чаще всего в статистическом отделении»¹⁴. В Полтавском земстве на службе значилось 19 человек из числа политических поднадзорных. На это обстоятельство министр внутренних дел еще несколько раньше обратил внимание Николая II, который, ознакомившись с представленным ему докладом, наложил резолюцию: «Желал бы знать, по какой причине такая компания поднадзорных лиц находилась одновременно на службе в Полтавском земстве?» ¹⁵

В. И. Ленин и члены Литературной группы были в курсе положения дел в статистических отделах этих губерний и были знакомы со многими из местных работников. В указанное время в Пскове, например, проживали социал-демократы Л. Н. Радченко, которую В. И. Ленин хорошо знал еще по петербургскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса», а также А. М. Стопани и Н. Л. Сергиевский — известные Владимиру Ильичу еще по Казани. Знал В. И. Ленин и то, что во главе статистического отдела Псковского губернского земства стоял знакомый А. М. Горького и В. Г. Короленко — Николай Михайлович Кисляков***. Не будучи марксистом, он, однако, охотно помогал революционерам и принял в свой отдел большое число людей, которые значились тогда «неблагонадежными». Начальник Псковского губернского жандармского управления полковник Вольский неоднократно сообщал в департамент полиции о том, что революционеры, проживающие в городе Пскове, группируются главным образом в губернской земской управе. «Замечено, — писал он, — что как только появится здесь лицо, почему-либо высланное из Петербурга или состоящее под надзором полиции, как оно немедленно поступает на службу в статистическое бюро, ближайшее заведование которым лежит на поднадзорном Николае Кислякове» ¹⁶. По характеристике начальника псковской полиции, Н. М. Кисляков «являлся наиболее выдающимся лицом по подбору неблагонадежных лиц для службы в управе».

Вопреки существовавшему в то время порядку Н. М. Кисляков устроил на работу многих политических ссыльных без предварительного запроса о благонадежности того или иного из них. На службу в статистическое бюро Псковской губернской земской управы были приняты соратники В. И. Ленина — П. Н. Лепешинский и А. М. Стопани, также без предварительного запроса и разрешения на это. Кисляков последовательно и неоднократно отстаивал интересы своего статистического бюро и своих «неблагонадежных» сотрудников от посягательства жандармерии и губернской администрации. «В этом отношении, — писал П. Н. Лепешинский, — он немножко напоминал Некрасова, который охотно шел на всяческие унизительные жертвы, чтобы уберечь только от разгрома свои «Отечественные записки»» ¹⁷. За это, разумеется, Н. М. Кислякова не могли не ценить псковские статистики.

В результате такого подбора сотрудников в 1896 — 1900 гг. в статистическом отделе при Псковском губернском земстве оказались высланные или добровольно прибывшие в Псков революционеры: П. А. Красиков, А. М. Стопани, Н. Л. Сергиевский, Г. Т, Милов, супруги А. Г. и О. Н. Бутковские, а также многие либерально или радикально настроенные лица, не примыкавшие твердо к какой-либо политической группировке: Н. Ф. Лопатин, И. А. Сабанеев, В. А. Оболенский и др. Некоторых из статистиков В. И. Ленин знал еще до приезда в Псков, а о других мог быть информирован товарищами.

Псков был близок к Петербургу и в то же время находился недалеко от западной границы, что создавало отличную возможность для связи с заграничными социал-демократами. Что касается Полтавы, то удобное географическое положение на юге России, относительная близость со многими крупными промышленными и революционными городами страны создавали хорошие условия, чтобы сделать этот пункт центром для всего Юга****.

Следует полагать, что все эти обстоятельства, вместе взятые, послужили основанием членам Литературной группы сделать Псков и Полтаву опорными пунктами газеты «Искра».

Трудно сказать, думал ли Владимир Ильич еще в Сибири избрать Псков одним из опорных пунктов «Искры», или это решение созрело позднее. Можно предположить, что В. И. Ленин сделал выбор по приезде в этот город, когда на месте познакомился с обстановкой. Этот вывод напрашивается на основании воспоминаний П. Н. Лепешинского, который писал: «Еду я в Псков — по вызову Владимира Ильича»¹⁸. Следовательно, Лепешинского Ленин вызвал уже после своего решения обосноваться в Пскове.

В защиту этого предположения свидетельствует и тот факт, что еще в Сибири супруги Лепешинские собирались ехать на Украину, а не в Псков. Близкая знакомая их семьи Е. Н. Окулова в письме к своим родным из Минусинска писала: «Сейчас от меня ушли Лепешинские. Они завтра едут в Омск, там пробудут два месяца, а затем предполагают ехать в Харьков» ¹⁹.

Таким образом, до самого последнего дня пребывания в ссылке Лепешинские и не думали о Пскове, а поехали туда лишь по вызову Ленина, когда он избрал этот город в качестве одного из опорных пунктов «Искры».

Во время кратковременного пребывания в Пскове В. И. Ленин занялся подбором членов будущей искровской группы из представителей революционно настроенной интеллигенции. Ядро псковских искровцев составили П. Н. Лепешинский, О. Б. Лепешинская, В. Л. Горн, Г. Т. Милов, О. Н. Бутковская, А. Г. Бутковский, А. М. Стопани, П. А. Красиков, П. Ф. Куделли, В. ЕЕ Соколов, Н. Л. Сергиевский. К ним примыкали исполнители отдельных поручений — В. Я. Андреев, А. И. Жиглевич, Б. Я. Закс, А. П. Семякин, П. А. Блинов и др.

В своих воспоминаниях П. Н. Лепешинский писал, что в июне*****  1900 г. он встретился в Подольске с В. И. Лениным, который наделил его «инструкциями по части организации искровской группы в Пскове и обслуживания интересов задуманного Ильичем органа в смысле посреднической роли Пскова между заграницей и Петербургом»²⁰. П. Н. Лепешинский так излагал суть данного ему поручения: «Я становился одним из агентов будущей социал-демократической газеты, которую предполагалось издавать за границей... Постоянный пункт моего пребывания — г. Псков, где я становлюсь земским статистиком (Ильич уже подготовил для этого почву, и псковское статистическое бюро обо мне уже было осведомлено и меня ждет). Там я в обывательском смысле скромненько живу и конспиративно обслуживаю газету: посылаю для нее корреспонденции, собираю всяческие печатные и рукописные материалы, веду с ее секретарем шифрованную переписку, принимаю транспортированную из-за границы нелегальную литературу и либо до поры до времени храню ее у себя, либо распределяю по указанному мне назначению, устраиваю приют в Пскове для нелегальных работников, приехавших из-за границы для сношения с Питером, организую у себя под боком социал-демократическую группу для обслуживания все того же предприятия и т. д. и т. д.»²¹.

Подбором людей, разработкой будущих связей, шифров для переписки В. И. Ленин практически занимался до самого отъезда из Пскова. Один из участников многочисленных совещаний в этом городе, статистик В. А. Оболенский, вспоминал: «В мае 1900 г. я был приглашен в Орел в статкомитет... Помню, как перед отъездом из Пскова я сидел с Лениным на берегу живописной реки Псковы. Он приглашал меня сотрудничать в «Искре» и объяснял, как пользоваться шифром для переписки с ним. Ключом нашего шифра мы избрали «Ангел» Лермонтова»²².

Тогда же В. И. Ленин имел конспиративную встречу с местным социал-демократом Н. Ф. Лопатиным, во время которой решались вопросы, связанные с деятельностью «Искры». Таким образом, завершающим моментом в создании группы содействия «Искре» следует считать май 1900 г. — время отъезда В. И. Ленина из Пскова******.

В соответствии с ленинским организационным планом на юге России Ю. О. Мартов создает полтавскую группу. В Ленинском сборнике, вышедшем в свет в 1928 г., и в первом томе «Переписки В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократическими организациями в России. 1900 — 1903 гг.», изданном в 1969 г., дается в общем одинаковая трактовка этого вопроса. В обоих источниках отмечается, что группа содействия «Искре» в Полтаве — одна из первых искровских групп в России, организована Ю. О. Мартовым во время пребывания его в Полтаве (весна 1900 — март 1901 г.)²³.

В статье В. Н. Жук и 3. М. Суховской «Источники о деятельности искровских организаций на Полтавщине», опубликованной в 1972 г., отмечается, что группа содействия «Искре» в Полтаве создана после Псковского совещания ²⁴. Что касается совещания, то оно проходило в Пскове в конце марта — начале апреля 1900 г. На наш взгляд, наиболее точная датировка среди многообразия других предположений дается в многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза». Время создания группы здесь относится к сентябрю 1900 г.²⁵ В ее состав сначала входили Ю. О. Мартов, В. П. Ногин, С. О. Цедербаум, Д. И. Штессель, П. Ю. Шехтман, Л. Ф. Коршунова, М. В. Завойко, С. А. Грюнер, Е. Я. Левин и др. В августе 1900 г. из группы выбыл В. П. Ногин, бежавший за границу, а 1 сентября того же года из Пскова в Полтаву по вызову Мартова приехала Л. Н. Радченко*******. В марте 1901 г. уехал за границу Ю. О. Мартов, а вскоре выехал из Полтавы в Вильно С. О. Цедербаум. После отъезда Мартова искровцев возглавила Л. Н. Радченко, а затем А. И. Штессель. С июля по сентябрь 1902 г. во главе группы стоял В. О. Цедербаум.

Весной 1901 г. в состав полтавской группы вошли Н. М. Флеров, Е. М. Трутовекая, П. В. Чериковер, Н. В. Завойко, П. Е. Щеголев. К искровцам довольно близко примыкали исполнители отдельных поручений А. М. Сонкин, С. Ф. Третьяков, С. А. Волкенштейн, М. П. Струц, П. С. Поставной, С. Г. Френкель и др.²⁶

В материалах департамента полиции упоминания о деятельности полтавских искровцев впервые встречаются лишь в марте 1901 г. Несколько позже было возбуждено дознание о так называемом сообществе, распространяющем революционные издания типографии «Искры» и др. По данным полицейских донесений, в состав подпольной организации входило более 50 человек²⁷. Приведенная цифра явно завышена и не соответствовала реальной действительности: в это число были включены все лица, мало-мальски хоть в чем-то замешанные и стоящие в оппозиции к правительственным властям. Большинство из них не имели абсолютно никаких связей с редакцией «Искры» и не были посвящены в ее дела.

Среди политических поднадзорных в Полтаве находились представители почти всех направлений: социал-демократы, народовольцы, либералы, социалисты-революционеры. Несмотря на различия во взглядах на цели и задачи борьбы, многие из них поддерживали между собой тесные связи и регулярно встречались на закрытых собраниях. По донесениям секретных агентов, на сходках, где обсуждались способы борьбы с царским самодержавием, присутствовало иногда свыше 20 человек.

Как стало известно, к весне 1901 г. местные власти держали под наблюдением в Полтаве девять явочных мест, где периодически проходили встречи. В их числе значились квартиры представителей местной интеллигенции агронома Третьякова, ветеринарного врача Грюнера, учителя Орлова, дворянки Семиренко, а также политических поднадзорных Ю. Мартова, С. Цедербаума и др.²⁸

О деятельности политических поднадзорных был хорошо информирован прокурор Харьковской судебной палаты, который в ноябре 1901 г. совершенно конфиденциально сообщил министру юстиции, что «негласное наблюдение за лицами, посещавшими сходки, привело начальника Полтавского губернского жандармского управления к тому предположению, что все эти лица составляют один кружок, так как оказалось, что они находятся между собою в близких отношениях, часто навещают друг друга, ведут между собою деятельную переписку, дают друг другу разные книги, запрещенные сочинения и революционные брошюры» ²⁹.

Полтавские искровцы принимали активное участие в беседах и встречах, о которых сообщал прокурор, однако о своей основной работе, проводимой по заданию «Искры», они не информировали участников закрытых совещаний. Отсутствие в департаменте полиции данных о деятельности местных искровцев в течение 1900 — 1901 гг. отнюдь не означает, что эта работа не велась. Наоборот, в результате хорошей конспирации со стороны революционеров сотрудникам охранки просто не удавалось заполучить необходимые материалы.

Недостаточная осведомленность о деятельности революционно настроенных лиц, проживавших в Полтаве, вызывала беспокойство местных властей. Для усиления контроля за деятельностью революционеров решено было улучшить постановку секретной службы. В таких случаях представители самодержавия часто прибегали к услугам платных агентов. На их содержание тратились немалые средства из государственной казны. О широкой постановке секретной службы в Полтаве свидетельствует тот факт, что на содержание агентуры отпускалось ежегодно 300 руб. так называемых безотчетных денег. Для сравнения заметим, что Псковскому губернскому жандармскому управлению для этих целей выделялось ежегодно лишь 50 руб., Самарскому - 400³⁰.

Приостановить размах революционного движения путем усиления наблюдения и применения репрессивных мер пытались и в других губерниях. Однако многочисленный полицейский аппарат и его платные агенты были не в состоянии ослабить натиск революционных сил.

Прошло немногим более года с момента начала негласного наблюдения за деятельностью политически неблагонадежных в Полтаве, как прокурор Харьковской судебной палаты снова направил совершенно конфиденциальное сообщение министру юстиции. Материал, добытый путем слежки и обысков, дал возможность блюстителю порядка сделать вывод, что многие лица являются сторонниками социал-демократической революционной пропаганды и что задачей себе они поставили издание и распространение в народе, в особенности среди рабочих, запрещенных сочинений и революционных воззваний. «В изданиях, отобранных при обысках, — говорилось в донесении, — указывается на бедственное материальное положение простого народа; на страшные притеснения, которые он якобы терпит от правительства и его чиновников; на необходимость радикально изменить в России государственный строй, уничтожить царское самодержавие и допустить народных представителей к управлению государством»³¹.

Деятельность в Полтаве революционно настроенных лиц значительно активизировала противоправительственную пропаганду, которая велась главным образом среди железнодорожных и ремесленных рабочих города. Усилилось также распространение социал-демократической литературы среди крестьян. Ни в коей мере не умаляя значения этой работы, следует подчеркнуть, что особую значимость деятельность полтавских искровцев представляет в свете выполнения непосредственных заданий редакции газеты «Искра».

В борьбе за создание партии нового типа В. И. Ленин и редакция газеты отводили значительную роль уфимской группе содействия «Искре». Как уже отмечалось, создание этой группы «на востоке» связано с именем В. И. Ленина и н. К. Крупской. Ленин дважды посетил Уфу, прожив здесь в общей сложности 26 дней³²********. В свой первый приезд в этот город, где Н. К. Крупской предстояло отбывать оставшийся срок ссылки*********, В. И. Ленин пробыл там не более четырех дней. Тогда он неоднократно встречался с местными социал-демократами, беседовал с ними по вопросам революционной работы, знакомил со своим планом издания общероссийской революционной газеты³³.

По свидетельству современников, первая встреча произошла на квартире В. Н. Крохмаля. «В начале 8-го часа вечером пришел молодой человек, лет 30 на вид, хотя и с большой лысиной, — вспоминал А. И. Петренко. — Он был одет весьма просто, как большинство из нас: плохонькое пальтишко, на шее повязан шерстяной шарф. Вместе с ним пришла молодая женщина. Это и был Владимир Ильич Ульянов со своей женой Надеждой Константиновной, урожденной Крупской»³⁴.

Другая встреча состоялась на квартире О. В. Аптекмана. В беседах принимали участие Н. К. Крупская, А. Д. Цюрупа, А. И. Свидерский, В. Н. Крохмаль, К. К. Газенбуш, О. В. Аптекман, О. И. Чачина, О. А. Варенцова, А. И. Петренко, М. П. Бойков, П. И. Попов и др.³⁵ В. И. Ленин познакомил уфимских социал-демократов с планом организации общерусской политической газеты как составной частью общего плана создания в России революционной марксистской партии.

На наш взгляд, в свой первый приезд в Уфу В. И. Ленин вряд ли ставил перед собой задачу создавать здесь немедленно группу содействия «Искре». И дело здесь не столько в кратковременности пребывания его в этом городе, хотя этот фактор немаловажен, сколько в том, что такая оперативность не вызывалась самой обстановкой. В Уфе оставалась Н. К. Крупская, на которую можно было вполне положиться в организационном доведении до конца начатого дела. Притом было бы очень опрометчиво такое сугубо важное и конспиративное дело решать в незнакомом городе со многими недостаточно проверенными людьми столь поспешно. Для В. И. Ленина важнее было другое — выяснить отношение местных социал-демократов к намечаемому печатному органу, заручиться поддержкой с их стороны. Очевидно, именно эти задачи В. И. Ленин и решал во время своего первого пребывания в Уфе, поскольку они имели немаловажное значение как для предстоящих переговоров с «легальными марксистами» на Псковском совещании, так и для заключения соглашения с членами группы «Освобождение труда».

Из Уфы В. И. Ленин направился в Псков, избранный им местом жительства. Приехав сюда с готовой программой действий, он начал тщательно знакомиться с обстановкой на месте, прежде всего сплотив вокруг себя группу единомышленников.

По воспоминаниям современников, во время своего пребывания в этом городе В. И. Ленин принимал активное участие в беседах и совещаниях с представителями местной интеллигенции, которые иногда сам организовывал. Основная цель таких встреч состояла в том, чтобы отобрать нужных людей и привлечь их к выполнению отдельных поручений.

Пробыв в Пскове менее двух месяцев, В. И. Ленин 20 апреля 1900 г. написал прошение в департамент полиции о разрешении ему вновь выехать в Уфу сроком на полтора месяца. Ссылка на серьезную болезнь жены и медицинское заключение не возымели своего действия: в конце апреля Владимир Ильич получил официальный письменный ответ об отказе³⁶.

По просьбе В. И. Ленина хлопотать за него поехала в Петербург мать — Мария Александровна. Ходатайство ее на этот раз увенчалось успехом. И в мае 1900 г. В. И. Ленин получил разрешение департамента полиции на поездку в Уфу вместе с матерью³⁷.

Завершив в Пскове работу, связанную с подготовкой к изданию «Искры», В. И. Ленин направился в Уфу. Во время Вторичного приезда сюда Владимир Ильич снова провел ряд встреч и совещаний с местными революционерами. Участие в них наряду с уфимскими социал-демократами принимали и представители других городов: А. И. Пискунов и Е. И. Пискунова из Нижнего Новгорода, В. А. Носков из Воронежа**********, П. П. Румянцев из Самары, Л. М. Книпович из Астрахани, П. Ф. Савинов из Бирска³⁸***********. В. И. Ленин и Н. К. Крупская навестили семью видных уральских революционеров Кадомцевых³⁹.

Встречи носили деловой характер, были посвящены вопросам революционной борьбы. В то время нелегко было разобраться во всех ее перипетиях. В этой связи В. И. Ленин, как никто другой, сумел указать правильный путь и предостеречь от ошибок тех, кто искренне заблуждался.

Во время пребывания в Уфе В. И. Ленин провел большую организаторскую работу: создал опорный пункт «Искры», подобрал корреспондентов, условился с ними об адресах и шифрах для конспиративной переписки. Начало июля 1900 г. — время отъезда Ленина из города, когда все эти дела были закончены, — и следует считать завершающим этапом создания в Уфе группы содействия «Искре». Последующая деятельность ее проходила уже под непосредственным руководством Н. К. Крупской, В течение 1900 — 1901 гг. здесь вели подпольную работу А. Д. Цюрупа, В. Н. Крохмаль, В. А. Кугушев, А. И. Свидерский, И. С. Кадомцева, Э. С. Кадомцев, А. И. Петренко, И. С. Якутов, М. П. Бойков, А. И. Крылов, Н. Н. Плаксин, Ю. А. Попова и др.⁴⁰

Как показывают факты, в небольших губернских городах центром сосредоточения революционеров и вообще оппозиционно настроенных лиц в то время являлись земские управы, в которых многие из них работали статистиками, учетчиками, управляющими и т. д. На это обстоятельство местные власти неоднократно обращали внимание столичного начальства. Так, например, в одном из секретных сообщений, направленном в сентябре 1902 г. в департамент полиции, член уфимской губернской земской управы князь В. А. Кугушев характеризовался как человек, поддерживавший связи и знакомства главным образом с разными ссыльными и политически неблагонадежными лицами. «Благодаря своей энергии, средствам и связям, — говорилось в донесении, — Кугушев забрал в руки всю земскую управу и, при его покровительстве вообще неблагонадежному элементу, все ссыльные и поднадзорные получили туда широкий доступ; даже в своих имениях, в лице служащих, Кугушев имел людей одинаковых с ним убеждений»⁴¹. Среди ближайших знакомых князя сотрудники полиции отмечали А. Д. Цюрупу, М. П. Цюрупу, М. К. Газенбуш, М. П. Бойкова, М. Б. Смирнова, Муртаза Кутлубаева и др. Небезынтересно и то, что сам В. А. Кугушев даже не скрывал связей и знакомств с лицами политически неблагонадежными, многие из которых находились под надзором полиции. Вскоре после ареста на одном из допросов он заявил: «В Уфе я был знаком с разными ссыльными, а именно: Бр. Плаксиными, Свидерским, Леоновичем, Малышевым, Квятковским, Синицыным, Малышевой и с женой Бойкова — Лидией»⁴². Что касается его уфимских встреч в 1900 г. с В. И. Лениным и Н. К. Крупской, то данными о них полиция, по-видимому, не располагала. Однако в воспоминаниях В. А. Кугушева они нашли свое отражение в следующем виде: «...1900 г. Уфа. Приезд в Уфу Владимира Ильича к Надежде Константиновне; мои связи с уфимской ссыльной колонией — Цюрупой, Свидерским, Леоновичем, Бойковым; Крупской. Визит Владимира Ильича в губернскую земскую управу. Беседа в моем кабинете... Темы беседы: положение крестьянства в губернии, настроение среди городской интеллигенции и рабочих... Характер земской работы»⁴³.

Уфимские социал-демократы поддерживали тесные связи с революционерами многих городов России. В их числе, пожалуй, особый интерес представляют взаимоотношения с революционными социал-демократами Москвы. К сожалению, до сих пор нам многое неизвестно о тех далеких событиях подпольной борьбы. Сохранившиеся документы лишь указывают на то, что междугородные связи имели место и носили сугубо конспиративный характер. В июне 1902 г. за участие в студенческих беспорядках и связь с политически неблагонадежными был арестован житель Уфы Муртаз Кутлубаев. Тот факт, что его привлекли к дознанию при московском губернском жандармском управлении, уже указывает на связь с москвичами. В числе вещественных доказательств, отобранных у Кутлубаева полицией во время обыска, оказались стихотворения «Русская Марсельеза» и «Похоронный марш», в которых выражалось сочувствие противоправительственному движению ⁴⁴.

В ходе дознания сотрудники департамента полиции неоднократно указывали на контакты арестованного с политически неблагонадежными лицами. Правда, круг их оказался сравнительно невелик. В результате вмешательства родных Кутлубаев вскоре был освобожден, внеся огромный по тем временам залог — 3000 руб.⁴⁵ По всей вероятности, эта солидная сумма «сыграла» решающую роль, и дело вскоре было прекращено. В этой истории небезынтересен факт, что в указанное время Кутлубаев проживал в Москве по адресу: Сухаревская площадь, дом Элькинда. Как отмечалось в секретных агентурных донесениях, здесь же проживал служащий московского отделения Петербургского Международного коммерческого банка М. М. Меерсон, принадлежавший к группе искровцев. На имя Меерсона из-за границы редакция «Искры» направляла конспиративные письма, которые он затем передавал Н. Э. Бауману⁴⁶. Представляется маловероятным, чтобы Кутлубаев не был осведомлен об этих связях.

Имеющиеся материалы свидетельствуют, что за деятельностью искровской группы в Уфе в 1900 г. редакция газеты следила внимательнейшим образом, оказывала ей необходимую помощь. Наглядным подтверждением этого может служить то, что первый транспорт только что вышедшей в свет газеты «Искра» был направлен наряду с Москвой и в Уфу. Пограничная стража задержала груз с искровской литературой. На двух тюках стояла условная буква «у», что, по заключению сотрудников полиции, означало первую букву названия города, куда предназначалась литература. Одновременно в Уфу на имя Глазырина по почте была направлена книга, служившая условным сигналом, что литература послана⁴⁷. Во время допроса служащего городского банка А. В. Глазырина полиция установила, что с разрешения последнего его адресом для революционных целей воспользовался уфимский социал-демократ В. А. Квятковский, который ввиду неопровержимости улик был арестован. Не имея сведений из Уфы о получении транспорта с искровской литературой, Н. К. Крупская срочно направила туда письмо************  с запросом по этому поводу, где писала: «Как поживает В. А. (речь идет о Квятковском. — В. Н.), здоров ли? Получили ли транспорт? Ответьте немедленно»⁴⁸. В целях конспирации она привела в нем только инициалы своих товарищей по ссылке: «Н. Н.», «В. А.», «Ю. А.». Местный исследователь Г. Ф. Павлюченков убедительно доказал, что эти инициалы принадлежали уфимским социал-демократам Н. Н. Плаксину, В. А. Квятковскому, Ю. А. Поповой⁴⁹.

На наш взгляд, имеются все основания утверждать, что первый искровский транспорт предназначался в Уфу не случайно. Вполне резонным было решение редакции направить груз туда, где находился опорный пункт и группа надежных искровцев.

В соответствии с ленинским организационным планом члены Литературной группы к моменту выхода в свет «Искры» создали опорные пункты редакции газеты в Пскове, Уфе, Полтаве, а также разветвленную сеть агентов. Они установили широкие связи в России и заручились поддержкой в оказании им помощи со стороны революционных социал-демократов Петербурга, Москвы, Пскова, Уфы, Нижнего Новгорода, Харькова, Саратова, Баку, Риги, Казани, Смоленска и ряда других городов.

Таким образом, за сравнительно короткое время в условиях строжайшей конспирации В. И. Ленин организовал выпуск общерусской политической газеты, создал ряд опорных искровских групп в России и сравнительно широкую сеть агентов «Искры», определил круг вопросов, цели и задачи, которым отныне была подчинена вся их деятельность. С созданием единогообщерусского революционного центра, каким стала редакция «Искры», а также ряда опорных искровских групп в России появилась возможность начать коренную перестройку работы местных комитетов РСДРП, направить все силы на решение главной задачи революционного движения. Тем самым в отличие от ранее существовавшей разрозненной деятельности отдельных комитетов, групп и революционно настроенных лиц теперь их подпольная борьба направлялась в общее русло в соответствии с разработанным ленинским организационным планом.

 

Примечания:

 

* По инициативе В. И. Ленина Литературная группа была создана в начале 1900 г., вскоре после возвращения Владимира Ильича из сибирской ссылки. В ее состав входили В. И. Ленин, Ю. О. Мартов, А.  Н. Потресов. Эта группа представляла собой организующее начало создания общерусской марксистской газеты «Искра».

** До последнего времени исследователи относили время образования самарской искровской группы к концу 1900 г. (см. История Коммунистической партии Советского Союза, т. I. М., 1964, с. 568; Ленинская «Искра». М., 1950, с. 178; Наякшин К., Рутберг Г. В. И. Ленин и самарская большевистская организация. Куйбышев, 1969, с. 79, и т.д.). Последующее изучение архивных материалов послужило основанием для пересмотра времени образования группы содействия «Искре» в Самаре. Составители «Переписки В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократическими организациями в России. 1900 — 1903 гг.» считают, что группа содействия «Искре» в Самаре создана осенью 1901 г. (см. Указ. соч., т. 1, с. 562). Для обоснования этой точки зрения в качестве основного аргумента приводятся письма Н. К. Крупской и Ю. О. Мартова в Самару. Так, в письме от 19(6) мая 1901 г. Н. К. Крупская писала К. К. Газенбушу: «Образуйте из сочувствующих «группу содействия «Искре »». На это обстоятельство указывал тогда же и Ю. О. Мартов в письме к Н. О. Кранихфельд. «Сообщи, образовалась ли группа содействия «Искре», — писал он, — если нет, необходимо это сделать» (см. Переписка В.  И. Ленина и редакции газеты «Искра»..., т. 1, с. 88 — 89). Указание членов редакции газеты на необходимость создать такую группу в Самаре свидетельствует, что до весны 1901 г. ее здесь не было.

*** Н. М. Кисляков — статистик. За участие в хранении подпольной литературы в 1884 г. находился под гласным надзором полиции в Нижнем Новгороде. С 1896 г. возглавлял статистический отдел Псковского губернского земства. В период пребывания в Пскове более десяти лет находился под негласным надзором полиции. Н. М. Кисляков — автор многочисленных научных работ.

**** Дальнейшие события подтверждают эту точку зрения. Прошло сравнительно немного времени, и начальник московской охранки полковник Зубатов в октябре 1901 г. вынужден был констатировать: «Полтава в настоящее время представляет крупный центр революционной интеллигенции юга России — в этом нет сомнения. Очевидно также, чго полтавский кружок играет видную роль в деятельности группы «Искры»» (ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, оп. 1901 г., д. 850, т. 4, л. 25).

***** Более позднее исследование, проведенное автором данной работы, позволило уточнить время встречи В. И. Ленина с П. Н. Лепешинским в Подольске. Она состоялась, по-видимому, в период с 10 по 16 июля 1900 г. (см. Новиков В. И. С именем Ленина связано. М., 1980, с. 29).

****** В многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза» указывается, что группа содействия «Искре» в Пскове была создана позднее июля 1900 г. Судя по всему, исходным моментом для такого определения явилась встреча В. И. Ленина с П. Н. Лепешинским в Подольске, где на него были возложены функции руководителя группы.

******* В Полтаве Л. Н. Радченко пробыла месяц, а затем, с 1 октября по 1 ноября 1900 г., находилась на лечении в Крыму, куда она выехала с разрешения департамента полиции.

******** По данным исследователя Г. Ф. Павлюченкова, в первый приезд И. Ленин пробыл в Уфе не менее 6 дней. Однако известно, что Владимир Ильич прибыл туда 6 февраля, а 12 февраля он уже вернулся в Москву (притом около двух суток он находился в пути). Следовательно, приводимый общий подсчет не совсем верен. — См. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. 1. М., 1970, с. 243; Неделя, 1972, № 13.

********* В период пребывания в сибирской ссылке предполагалось, что вместе с В. И. Лениным в Псков поедут Н. К. Крупская и ее мать Елизавета Васильевна. Это видно из письма Н. К. Крупской к М. А. Ульяновой от 17 октября 1899 г., где она писала; «Теперь до отъезда осталось 3 месяца 13 дней, совсем мало. Я уже подала прошение в департамент полиции, чтобы меня пустили в Псков. Мама от себя собирается тоже подавать прошение о том же» (см. Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 55, с. 414). С аналогичной просьбой обратилась и мать В. И. Ленина. В сохранившихся архивных материалах отмечалось, что Мария Александровна Ульянова «ходатайствует о разрешении невестке ее, Надежде Константиновне Ульяновой... поселиться жить вместе с мужем в г. Пскове» (ЦПА НМЛ, ф. 4, оп, 3, д. 11, л. 80). Несмотря на многочисленные просьбы, департамент полиции отказал в этом, и Н. К. Крупской пришлось поехать в Уфу.

********** В некоторых источниках отмечается, что на встречу с В. И. Лениным Носков приезжал не из Воронежа, а из Ярославля (см. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. 1, с. 257; Степанов В. Н. Ленин и русская организация «Искры». М., 1968, с. 32).

*********** В материалах, подготовленных представительницей «экономистов» Ю. Махновец для доклада III съезду РСДРП об истории социал- демократического движения в Воронеже, автор с нескрываемым сожалением отмечал, что Носков «был на кумысе в Уфе и виделся с Лениным, взгляды которого и усвоил» (ЦГАОР СССР, ф. 1776, on. 1, д. 53, л. 14).

************ Составители первого тома «Переписки В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»...» (с. 61) считают, что Н. К. Крупская адресовала это письмо в Самару. Однако, как это видно из вышеизложенного, оно было адресовано не в Самару, а в Уфу.

 

¹ Крупская Н. К О Ленине. Сб. статей. М., 1960, с. 97.

² См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 7, с. 391.

³ См. Второй съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959, с. 565.

⁴ Ленинская «Искра» и местные партийные организации России. Пермь, 1971, с. 331

⁵ Павлюченко в Г. Ф. К истории Уфимского опорного пункта ленинской газеты «Искра». — На Башкирской земле, с. 54.

⁶ Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»..., т. 1, с. 2 45.

⁷ Юхнева И. В. Первые искровцы в Петербурге. — Вестник Ленинградского университета, 1961, вып. 2, № 8, с. 18.

⁸ Государственный архив Псковской области (далее — ГАПО) ф, 20, on. 1, д. 2748, л. 3; Вопросы истории КПСС, 1972, № 5, с. 78.

⁹ Соколов В. Н. Партбилет № 0046340. М., 1935, с. 256 — 257.

¹⁰ ГАПО, ф. 20, on. 1, д. 2623, л. 7 — 9.

¹¹ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 3 д-во, оп. 1901 г., д. 74, ч. 48, л. 1.

¹² Цит. по: Дейч Г. М., Новиков В. И. В. И. Ленин в Пскове. Л.,

1962, с. 6.

¹³ ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, оп. 1898 г., д. 2, ч. 3, лит. Б, л. 27.

¹⁴ ЦГИА СССР, ф. 1405, оп. 530, д. 1028, л. 95 — 96.

¹⁵ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 3 д-во, оп. 1898 г., д. 1238, л. 170.

¹⁶ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 3 д-во, оп. 98, д. 1, ч. 35, лит. А, л. 1.

¹⁷ Лепешинский П. Н. На повороте. Пг., 1922, с. 106.

¹⁸ Там же, с. 104.

¹⁹ Товарищи в борьбе. Красноярск, 1965, с. 235.

²⁰ Второй съезд РСДРП и местные партийные организации России. Пермь, 1973, с. 29.

²¹ Лепешинский П. Н. На Повороте, с. 105.

²² Оболенский В. А. Из неопубликованных воспоминаний. Глава X. Моя жизнь в Пскове в 1896 — 1900 гг., с. 155. Воспоминания хранятся в библиотеке Гарвардского университета.

²³ Ленинский сборник VIII, с. 128; Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра»..., т. 1, с. 563.

²⁴ Исторические источники и их использование, вып. 7. Киев, 1972, с. 51.

²⁵ История Коммунистической партии Советского Союза, т. 1. М., 1964, с. 567.

²⁶ См. Ленинский сборник VIII, с. 128 — 129; Переписка В. И. Ленина и редакция газеты «Искра»..., т. 1, с. 563 — 564; Ленинская «Искра» и местные партийные организации России, с. 331; Вопросы истории КПСС, 1972, № 5, с. 78; Исторические источники и их использование, вып. 7, с. 51.

²⁷ ЦГИА СССР, ф. 1405, оп. 530, д. 1082, л. 46.

²⁸ ЦГАОР СССР, ф. МЮ, оп. 1901 г., д. 91, л. 6.

²⁹ Там же.

³⁰ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 3 д-во, оп. 1900 г., д. 92, л. 10.

³¹ ЦГАОР СССР, ф. МЮ, оп. 1901 г., д. 91, л. 7.

³² На Башкирской земле, с. 45.

³³ Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. I. М., 1970, с. 243.

³⁴ Петренко А. И. Тов. Ленин в Уфе (1900 г.). — Пролетарская революция, 1924, № 3(26), с. 130.

³⁵ Очерки истории Башкирской организации КПСС. Уфа, 1971, с. 33.

³⁶ Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. I, с. 252.

³⁷ Там же.

³⁸ Очерки истории Башкирской организации КПСС, с. 34.

³⁹ Узиков Ю. В. И. Ленин в Уфе. Уфа, 1970, с. 83.

⁴⁰ Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине, с. 40; Ленинская «Искра» и местные партийные организации России, с. 407.

⁴¹ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 7 д-во, оп. 1902 г., д. 754, л. М — 12.

⁴² ЦГАОР СССР, ф. ДП, 7 д-во, оп. 1902 г., д. 754, л. 20.

⁴³ Узиков Ю. В. И. Ленин в Уфе. Изд. 2. Уфа, 1974, с. 100 — 101.

⁴⁴ ЦГАОР СССР, ф. ДП, 7 д-во, оп. 1902 г., д. 760, ч. 1, л. 2 — 3.

⁴⁵ Там же.

⁴⁶ ЦГАОР СССР, ф. ДП 00, оп. 1901 г., д. 850, т. 15, л. 38.

⁴⁷ ЦГАОР СССР, ф. 4405, оп. 530, д. 1027, л. 19.

⁴⁸ Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра».., т. 1, с. 62.

⁴⁹ На Башкирской земле, с. 62.