Книги о Ленине

 

Глава восьмая

УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ДИПЛОМ

 

Его Сиятельству господину Министру
Народного Просвещения
Бывшего студента Императорского
Казанского Университета
Владимира Ульянова

ПРОШЕНИЕ

В течение двух лет, прошедших по окончании мною курса гимназии, я имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности, найти занятие человеку, не получившему специального образования.

Ввиду этого я, крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении.

Бывший студент Императорского Казанского Университета

Владимир Ульянов

Г. Самара, октября 28 дня 1889 года.
Воскресенская улица, дом Каткова¹.

В. И. Ульянов. Прошение министру народного просвещения о разрешении держать экзамены экстерном. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 554.

¹ На прошении рукой министра Делянова карандашом помечено следующее: «Спросить об нем попечителя и департамент полиции, он скверный человек. Д(епартамен)т полиции уже, вероятно, знает, что он делает на своей стороне».

 

Бывший студент Казанского университета Владимир Ульянов обратился в министерство народного просвещения с ходатайством о допущении его к экзамену на степень кандидата юридических наук при каком-либо высшем учебном заведении.

Ввиду сего департамент народного просвещения имеет честь покорнейше просить департамент полиции сообщить имеющиеся в его распоряжении сведения о политической благонадежности Ульянова и заключение по предмету изложенного выше ходатайства.

Отношение министерства народного просвещения в департамент полиции, от 11 ноября 1889 года, № 18877. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 69.

Во время жительства в Казани Ульянов замечался в сношениях с лицами политически неблагонадежными, из коих некоторые привлечены ныне к дознанию по обвинению в государственном преступлении¹.

Ответ департамента полиции министерству народного просвещения, от 4 декабря 1889 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

¹ Департамент полиции имел в виду марксистские кружки Н. Б. Федосеева в Казани, в одном из которых был Владимир Ильич.

 

Г. Министр изволил изложенное ходатайство просителя отклонить.

Ответ департамента народного просвещения на прошение В. И. Ульянова, от 10 декабря 1889 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Пристав первой части г. Самары в рапорте на имя полицмейстера от 16 мая 1890 года сообщал, что семейство Ульяновых из первой части перешло на жительство в третью часть, в дом Рытикова. За прошедшие десять дней жизни на новой квартире, доносил 28 мая пристав третьей части, Владимир Ульянов «ни в чем предосудительном замечен не был».

Эта квартира семьи Ульяновых помещалась в небольшом двухэтажном деревянном доме¹.

 «Памятные историко-революционные места города Куйбышева и области». Куйбышев, 1957, стр. 11.

¹ В дом вели две двери: одна (с Сокольничьей улицы) — на верхний этаж, в квартиру Ульяновых, состоявшую из шести комнат; другая — в нижний, в квартиру хозяина дома купца Рытикова. В 1939 году здесь открыт Дом-музей В. И. Ленина. На стене дома белая мраморная доска с надписью: «В этом доме жил вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин в 1889 — 1893 гт.»

 

Налево из передней — светлая просторная комната. Здесь была у Ульяновых столовая, служившая одновременно и гостиной.

Три окна выходят на Ленинскую (бывшую Сокольничью. — А. И.) улицу. У окон цветы. Старинный рояль...

С глубоким волнением останавливаемся мы на пороге комнаты Владимира Ильича, восстановленной по указаниям сестер и брата. Окно его выходит на Рабочую (бывшую Почтовую. — А. И.) улицу, комната оклеена темно-голубыми обоями, скромно обставлена. Узкая железная кровать, покрытая белым пикейным одеялом. На окне и двери белые полотняные портьеры. У окна — небольшой письменный стол. Три венских стула. Настольная керосиновая лампа с белым фарфоровым абажуром. Чернильный прибор из темно-серого мрамора с медной отделкой с двумя медными подсвечниками со стеариновыми свечами. Счеты, которыми он пользовался, подсчитывая и выверяя данные земской статистики, рассказывающие об экономическом положении Самарской губернии и России в целом.

В углу этажерка с книгами.

«Дом-музей В. И. Ленина». Путеводитель. Куйбышев, 1960, стр. 3, 24.

Мучительно больно смотреть на сына (речь идет о Владимире Ильиче. — А. И.), как бесплодно уходят самые лучшие его годы для высшего образования. Не будучи в состоянии переносить этой нравственной боли, я и утруждаю Ваше Сиятельство покорнейшею просьбой разрешить сыну моему поступить в какой-либо из русских университетов или, в крайнем случае, допустить его держать выпускной университетский экзамен по юридическому факультету, т. е. на степень кандидата. Я тем настойчивее прошу Ваше Сиятельство снять с моего сына так долго уже лежащую на нем кару, что кара эта, вообще, не позволяет ему, как человеку, принадлежащему к кругу исключительно интеллектуальных работников, найти какое бы то ни было даже частное занятие, не позволяет, значит, ни к чему приложить своих сил. Такое бесцельное существование, без всякого дела, не может не оказывать самого пагубного нравственного влияния на молодого человека, — почти неизбежно должно наталкивать его на мысль даже о самоубийстве¹.

М. А. Ульянова — министру народного просвещения, 17 мая 1890 года. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 35.

¹ Само собой разумеется, что вопрос на самом деле не стоял так трагично. Но Мария Александровна намеренно составила прошение в таких ярких и решительных выражениях и сама отвезла его в Петербург, чтобы вручить министру народного просвещения. Расчет Марии Александровны оказался правильным. Министерство народного просвещения на этот раз не замедлило дать удовлетворительный ответ (19 мая 1890 года, за № 8076), в котором Владимиру Ильичу разрешалось держать экзамен по предметам юридического факультета в испытательной комиссии при одном из университетов, управляемых уставом 1884 года. Этот ответ был направлен в самарское городское полицейское управление для вручения вдове действительного статского советника Марии Ульяновой по месту жительства в городе Самаре.

 

Его Сиятельству господину Министру
 Народного Просвещения
 Дворянина Владимира Ульянова

ПРОШЕНИЕ

Так как Вашему Сиятельству благоугодно было разрешить мне держать в качестве экстерна окончательные по предметам юридического факультета экзамены в испытательной комиссии при одном из университетов, управляемых уставом 1884 года, то имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить мне сдавать этот экзамен в испытательной комиссии при Императорском С.-Петербургском Университете¹.

Дворянин Владимир Ульянов.

Самара, июня 12 дня 1890 года.
Угол Почтовой и Сокольничьей улиц, дом Рытикова.

В. И. Ульянов. Прошение министру народного просвещения о разрешении держать экзамены экстерном при Петербургском университете. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 36.

¹ На прошении две революции: «К докладу. Пусть лучше держит в Казани», «Доложено 18 июля. Приказано объявить просителю, что с настоящею просьбою должно обратиться к председателю испытательной комиссии. За директора Эзов». Наличие двух противоречивых резолюций свидетельствует о колебаниях чиновников из министерства народного просвещения по вопросу о том, в каком университете разрешить Владимиру Ильичу сдавать экзамены. Царские чиновники побоялись разрешить В. И. Ульянову снова вернуться в университет, из которого он был недавно исключен. Этим, очевидно, и объясняется появление на прошении новой резолюции.

 

От Департамента Народного Просвещения на прошение дворянина Владимира Ульянова о разрешении ему сдавать в испытательной комиссии, состоящей при Имп(ераторском) СПБ университете окончательные экзамены по предметам юридического фак(ультета), которые дозволено ему держать в качестве экстерна, — сим, по прик(азанию) Его Сиятельства Г. Управляющего) М(инистерством), объявляется просителю, что с таковым ходатайством надлежит ему обратиться к Председателю вышеупомянутой Комиссии.

В. — Директор Эзов.
Делопроизводитель (подпись)

В Самарск(ое) Гор(одское) Пол(ицейское) Упр(авление), для вручения дворянину Владимиру Ульянову, по месту жительства) его в г. Самаре, на углу Почтовой и Сокольничьей ул., в д. Рытикова.

Ответ департамента народного просвещения на прошение В. И. Ульянова, от 23 июля 1890 года, № 11915. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 38.

За лето 1890 года мы с Владимиром Ильичем не встречались, и только в августе перед отъездом в Питер Владимир Ильич раза три заходил на квартиру Скляренко, но уже не для занятий, а так вообще повидаться и покалякать.

В течение лета постоянных занятий в кружке почти не велось. Можно считать, что в кружковой работе до зимы получился перерыв. Зато зима 1890/91 года ознаменовалась интенсивнейшей работой не только кружка А. П. Скляренко, но и большинства самарских кружков. Отлучки Владимира Ильича из Самары в связи с экзаменами и загруженность его работой не ослабляли деятельность кружка Скляренко. Полученная кружком закваска сильно бродила и давала реальные результаты.

А. Беляков, стр. 61 — 62.

И при подготовке к экзаменам В(ладимир) И(льич) все время видался с публикой. Утром сидел за занятиями; по вечерам видался.

Примечание Л. И. Елизаровой к книге И. И. Блюменталя «В. И. Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 9.

Думаю, что встреча наша произошла осенью 1890 г., когда Ленин отправлялся из Самары в Петербург в связи с выяснением вопроса о возможности сдачи государственных экзаменов. Что именно встреча эта была тогда, меня убеждает и то, что из Самары в Питер нужно было ехать вверх по Волге, обязательно минуя Казань (железной дороги тогда не было). С декабря 1890 г. до весны 1892 г. я провел вне Казани. Может быть, Ленин был у меня как раз в этом году? Но, по-моему, это менее вероятно. Зашел он ко мне один и сказал, что хочет поговорить о моей брошюре, которую только что прочитал. Брошюра эта была выпущена под инициалами «М. И.» в Казани, «в типографии Губернского правления», в 1890 году. Датирована она: «Симбирск, 7 февраля 1890 г.», но это опечатка: должно было быть «7 февраля 1889 г.»

Я, к сожалению, не помню возражений Ленина, но, несомненно, разговоры наши вращались вокруг вопросов политической экономии, о Марксе, о социал-демократии, а главное — о роли интеллигенции в будущей социальной революции, чему, собственно, и была посвящена резолютивная часть моей брошюры. Ни о чем постороннем мы не беседовали. Помню это хорошо, потому что я даже несколько удивился тому, что Владимир Ильич не расспрашивал меня о своем брате Александре, с которым я работал в Петербурге, был хорошо знаком и переписывался до самого его ареста.

Воспоминания М. Л. Мандельштама («В. И. Ленин в Самаре». М., 1933, стр. 94 — 95).

Он (А. П. Скляренко. — А. И.) был знаком ранее с мужем моим, М. Т. Елизаровым, а через него познакомился с братом — В. И. Ульяновым... Но знакомство с братом долго не распространялось на всех нас. Алексей Павлович заходил лишь в комнату брата и упорно отклонял выход к общему чаю, прося туда, в комнату, графин с водой и стакан. Мы тогда не мало трунили над ним за это; но всем нашим усилиям не удавалось вытащить его.

А. Елизарова (Старый товарищ А. П. Скляренко, стр. 21).

В январе 1891 года, а может быть в декабре 1890 года — утверждать категорически затрудняюсь, Скляренко и я впервые появились на квартире Ульяновых — угол Почтовой и Сокольничьей, дом Рытикова, во втором этаже.

Я помню отлично, как оба мы инстинктивно стремились скорей в комнату Владимира Ильича, где чувствовали себя как-то лучше, проще и свободнее. Однако проходить в эту комнатку, в эту лабораторию, где вырабатывались, подготовлялись, обдумывались Владимиром Ильичем теории и планы, приходилось всегда через столовую, через этот «уловитель», от которого уклонялись Скляренко и я. Комнатка была около трех-четырех квадратных саженей, с очень скромным, весьма поместительным письменным столом, который скорее других вещей в комнате бросался в глаза. На столе всегда был образцовый, удивительный порядок в расположении книг и очень небольшого количества тетрадок, очевидно рукописей, заметок, выписок.

Для меня было ясно, что на столе Владимир Ильич держит только те книги, которые в ближайший момент нужны для работы.

Главная масса книг с правой стороны состояла из учебников, пособий, лекций, которые Владимир Ильич «прошибал», как выражался Скляренко, готовясь к экзамену за юридический факультет, а с левой стороны всегда можно было видеть новую книжку толстого журнала, «Капитал» Карла Маркса по-немецки, Ф. Энгельс — по-немецки, свежую книгу «Die neuc Zeit»¹. Это, очевидно, были настольные книги. Иногда появлялись книжки Николая — она, В. В. Постникова² и лежали подолгу на столе, вероятно подвергаясь изучению.

Отдельно на этажерке в углу громоздилась главная масса юридических книг, пособий, лекций и новинки в то время редких экономических работ, дожидавшиеся своей очереди для чтения. Скляренко и мне комната Владимира Ильича казалась необычайно уютной, и уходить из нее всегда не хотелось. Время в этой комнатке летело незаметно, быстро, и я не помню случаев, когда бы в этой милой, светлой, привлекательной комнатке было скучно и не расцветали широкие перспективы.

Столовая же, или вернее столово-гостиная, с большим столом, накрытым белоснежной скатертью, с тарелочками, салфеточками и прочим, несмотря на необычайную сердечную приветливость матери Владимира Ильича, Марии Александровны, производила почему-то, особенно на меня, не видавшего в детстве чистых скатертей на столе, отпугивающее, устрашающее впечатление. Скляренко белоснежных скатертей не трусил, ибо воспитывался в доме, где чистые, скатерти были приняты в обиходе, но он всегда уклонялся от чаепития в большом обществе, потому что считал это занятие бесполезной, глупой тратой времени и почти ненавидел чисто убранный стол. Скляренко уверял, что у него болезненная ненависть к чистой скатерти, как к символу буржуазного строя, и ему постоянно непреодолимо хотелось учинить на чистой скатерти какое-нибудь безобразие. Это и заставляло его изыскивать всяческие, самые разнообразные предлоги для уклонения от чаепитий за общим столом в доме Ульяновых, несмотря на глубокое уважение к Марии Александровне.

У меня ненависти к белоснежной скатерти не было, но меня охватывал панический ужас при одной мысли, что я на эту скатерть могу опрокинуть стакан с чаем и что я неизбежно его опрокину, если соглашусь на чаепитие...

Мария Петровна Яснева, приехавшая в Самару осенью 1891 года, с которой мы тогда же познакомились, тоже отличалась способностью заливать чаем и всем, что подвернется под руку, белоснежную скатерть. Каждый из нас по-своему реагировал на белоснежную скатерть в доме Ульяновых: Скляренко ненавидел, я боялся, а Яснева довольно равнодушно при всякой возможности скатерть заливала, к явному огорчению Марии Александровны.

Много раз мне приходилось бывать у Владимира Ильича в квартире его матери, Марии Александровны, бесконечно доброй, ласковой и особенно приветливой старушки, о которой я всегда и до сих пор вспоминаю с какой-то исключительно трогательной и глубокой нежностью. Я впервые в жизни встречал женщину, у которой так ясно чувствовалась какая-то особенно глубокая, трогательная и печальная ласка ко всякому юноше, приходившему в ее дом.

Чаще всего я бывал в доме Ульяновых с Марией Петровной Ясневой или Алексеем Скляренко.

Мария Ильинична была тогда ученицей только еще третьего класса Самарской гимназии, но уже состояла под самым строжайшим надзором училищного начальства, точно так же, как и Дмитрий, младший брат Владимира Ильича, учившийся в шестом классе гимназии. В моей памяти о встречах с этими тогда еще детьми, но уже с ярлыком «опаснейших крамольников», почти ничего не сохранилось, так как в разговорах они редко принимали участие. В моменты наших посещений в будние дни они чаще всего были заняты своими учебными работами.

Анну Ильиничну Елизарову приходилось встречать очень редко, ибо она, занятая уроками, по вечерам зимой почти не бывала дома³, а Скляренко и я бывали у Владимира Ильича чаще всего между пятью и шестью часами вечера. Обычно в это время редко кто, кроме Марии Александровны и детей, бывал дома.

Скляренко и меня очень поражала та изумительная нежность, с которой Владимир Ильич при встречах и при расставаниях с матерью целовал ей руку. Всякого другого за такие «барские» обычаи мы бы тогда подняли на смех, заулюлюкали бы, сжили бы со свету. Но здесь мы как-то сразу согласованно почувствовали, что это не барская манера. В этом целовании руки сказывалась вся безмерная скорбь об утрате брата Александра, вся нежность сыновней любви, вся сила пламенного желания смягчить острую боль утраты, выразить бесконечную ласку. Скляренко, отрицавший целование рук и вообще «телячьи нежности», очень любил поязвить по поводу всякой уродливой буржуазной привычки. Но в этом случае он как-то сразу признал, что это прекрасно, что в этом есть глубочайший смысл, что «барством» здесь не пахнет.

Во время воскресных, сравнительно редких ульяновских чаепитий за общим столом в присутствии Владимира Ильича всегда было очень оживленно, весело. Яркая, сочная мысль, ясное, отчетливое, ядреное слово превращали всякую беседу, даже по пустяковым вопросам, в живой фейерверк не слов, а мыслей.

1890 год был преддверием голодного 1891 годе. Гроза над Поволжьем надвигалась. Это было ясно для всех, кроме царского правительства.

Зашевелились радикалы и либералы. К ним примазывались остатки растрепанных народников и захудалых народовольцев.

В самарских кружках было хорошо известно, что после казни Желябова⁴ и Перовской началось быстрое вырождение партии «Народная воля», дошедшее до того, что известный народоволец П. Ф. Якубович⁵, поэт и писатель, осужденный по процессу «21», открыто заявлял, что былая идея захвата власти уже оставлена народовольцами и надежды возлагаются на «призыв с высоты трона». Однако народники всех «видов», растерявшие свои боевые знамена, — в противовес марксистам, выступавшим уже в легальной прессе и очень серьезно и решительно в прессе нелегальной, — зашевелились. По разным городам, «неблагополучным по марксизму», поехали бродячие агитаторы народничества, чтобы оттянуть молодежь от «модной болезни» — марксизма.

Один из таких агитаторов, народник Россиневич, в начале марта 1891 года появился в Самаре и через Ливанова Александра Ивановича, Долгова Н. С, В. О. Португалова, В. В. Савицкого и некоторых других народников приступил к разведке вражеских марксистских сил и вражеского расположения. Я не знаю результатов этой предварительной разведки, но в кружки молодежи Россиневич почему-то не пошел, связаться с кружками не пожелал. Может быть, это произошло потому, что он считал их слишком мелкими и незначительными.

Числа я точно не припомню, но уверен, что это было в начале марта 1891 года, народники организовали большой «журфикс»⁶ в квартире зубного врача Анны Абрамовны Кацнельсон на Дворянской улице.

Несмотря на перегруженность работой, Владимир Ильич на этот «журфикс» очень охотно пошел, хотя, по моим впечатлениям, терпеть не мог всякого рода «журфиксов».

Собрание было многочисленное, народнические звезды всех величин были в полном сборе. Доклад Россиневича, на который народники возлагали большие надежды, был очень слаб, мало содержателен, плохо построен, но еще хуже обоснован. Даже для меня, А. П. Скляренко, Лебедевой, Кузнецова, едва усвоивших основные истины марксизма, начатки материализма, этот доклад остался легкомысленным, и мы уверены были, что Владимир Ильич разобьет его в пух и прах.

Никаких новых и сильных положений в своем докладе Россиневич не выдвинул. Он путался беспомощно в безнадежном старом хламе о самобытных путях экономического развития России, о крупной решающей роли земельной общины, об огромном значении артелей для общественной переработки сырья на кустарных промыслах как о «народной промышленности» и т. д. все в этом же роде, и, наконец, о необходимости немедленного и дружного объединения всех оппозиционных групп в единый «союз» для низвержения самодержавия. По выражению лпц присутствовавших столпов народничества можно было, судить, что даже они докладом не удовлетворены. Очевидно, они ждали от Россиневича большего, и настроение среди них было заметно пониженное.

Владимира Ильича благоглупости Россиневича привели в отличное расположение духа, ироническая усмешка в глазах и на губах Владимира Ильича играла вполне отчетливо. Было ясно, что никаких затруднений для убийственной критики Россиневича он не испытывал.

Простая по форме и очень глубокая по существу речь Владимира Ильича, обильно иллюстрированная цифрами из книг народнических апостолов, основоположников — В. В., Николая — она, Кривенко, Южакова и других, — произвела глубочайшее неотразимое впечатление на всех без исключения. От доклада Россиневича не осталось ни одного живого места; все смешное было очень тонко высмеяно, глупое, неуклюжее и наивно-детское было так просто и остроумно разоблачено, что сам Россиневич по временам заразительно хохотал, а марксистская часть собрания была буквально на верху блаженства.

Особенно сильно были поражены Россиневич и другие народники утверждением Владимира Ильича, что «капиталист растет из кустаря», что кустарное производство, почитаемое народниками за особливое «народное производство», — не больше, как первый шаг на пути развития капитализма. Цифрами из работ народников и земских статистических сборников Владимир Ильич доказал порабощение кустарей кулаками, а главное, выяснил, что кустарные промыслы не что иное, как «домашняя система крупной промышленности».

Все это было настолько ясно и очевидно, хотя и ново, что выступить никто из народников не решился.

Это был первый триумф Владимира Ильича на большом собрании с участием широких кругов радикальной интеллигенции и учащейся молодежи, который разнес славу его как блестяще образованного экономиста и большого мастера-полемиста.

Поражение народнического агитатора, приехавшего разнести «чуждую» России теорию Маркса, было настолько очевидно для всех, не исключая и самого Россиневича, что на другой же день этот столп народничества из Самары уехал, отказавшись от целого ряда намеченных выступлений.

А. А. Кацнельсон слышала от Н. С. Долгова, что Россиневич сильно поссорился с Ливановым и другими за то, что они не предупредили его о столь сильном противнике, чтобы подготовиться к выступлению с более увесистыми материалами. Они его сбили с толку утверждениями, что Ульянов «чересчур самонадеянный, самоуверенный и резкий юноша, верхогляд, не больше», а он, по мнению Россиневича, «самого В. В. за пояс может заткнуть по своей подготовке и зубастости».

Россиневич уехал крайне недовольный самарскими народниками за безобразно плохую организацию и за совершенно неправильную предварительную информацию о силах противника.

Россиневич предрекал самарским народникам, что их ждет поражение по всем фронтам и что работа марксистов под руководством такого способного, энергичного и сильно подготовленного юноши скоро всюду вытеснит, сведет на нет народников и народовольцев,

После этой первой победы Владимира Ильича над самарскими народниками во главе с приезжей знаменитостью Росси-невичем в самых широких кругах радикалов, либералов и учащейся молодежи стало хорошо известно, что появилась новая сила, новое ученье, которое всю свою программу, всю свою работу основывает на цифрах и фактах, на изучении экономической действительности, отвергая всякие самобытные пути экономического развития и проповедуя научный социализм. Это учение дает «героям» по шапке, а на первый план, как движущую силу истории, выдвигает рабочие массы, утверждает, что только организованный рабочий класс может совершить революцию, а не интеллигенция, хотя бы самая революционная и организованная.

Жизнь самарских либералов и радикалов в эту зиму шла, как всегда, как заведенная машина. По определенным дням в определенных домах собирались «журфиксы». Прибавилась новая тема для разговоров о «задорном юноше», который старичкам «здорово по носу нащелкал». По разговорам трудно было установить, довольны или недовольны этим собеседники, но марксизм, как нарождающаяся сила, привлек к себе деятельное внимание интеллигенции. Началась погоня за первым томом «Капитала», которого в Самаре было не больше четырех-пяти экземпляров.

Насколько мне помнится, уже в зиму 1891 года появился в Самаре первый экземпляр брошюры Г. В. Плеханова «Наши разногласия» и не было книги, которая пользовалась бы большим успехом не только среди молодежи, но и среди радикалов и либералов, чем эта боевая работа Плеханова. Это также свидетельствовало о том, что «субъективный метод в социологии» доживал свои последние дни, а исторический материализм, теория Маркса и Энгельса незаметно, но властно внедрялась во все поры общественной жизни.

На незначительном «журфиксе» народников многозначительное выступление Владимира Ильича дало, на мой взгляд, весьма значительный результат. Шедшим вразброд остаткам народников и народовольцев и болтавшимся «без руля и без ветрил» радикалам и либералам был показан новый путь. Пробужденный к работам марксистов интерес, усилившийся спрос на произведения Маркса среди молодежи свидетельствовали, что выступления «задорного юноши» — Владимира Ильича — были не только многозначительны, но и чреваты большими для движения последствиями.

Интерес к марксизму широко захватил самые разнообразные круги молодежи Самары; марксистская литература, главным образом нелегальная, в изобилии к этому времени появившаяся, разжигала этот интерес все сильнее и сильнее.

Передовая, революционная молодежь, тон которой задавал кружок Скляренко, не пропускала ни одного случая, где бы можно было заявить свой протест против темных сил реакции.

М. И. Семенов (М. Блан), стр. 55 — 56.

¹ Журнал «Die шзие Zeit» («Новое время») — теоретический орган германской социал-демократии. Долгое время редактировался К. Каутским.

² Владимир Ефимович Постников (1844 — 1908) — экономист-статистик, служил в министерстве земледелия и государственных имуществ по устройству казенных земель, член Вольно-экономического общества. В его книге «Южно-русское крестьянское хозяйство» (1891) собраны и обработаны данные земской статистики по Екатеринославской, Таврической и Херсонской губерниям.

³ Большая семья Ульяновых жила в Самаре в очень стесненных материальных условиях. Этим в объясняется постоянное стремление членов семьи искать заработки в виде уроков. Как мы помним (см. стр. 502 наст, издания), еще не приехав из Алакаевки в Самару, в мае 1889 года Владимир Ильич дал объявление в «Самарской газете», что он «желает иметь урок». С 19 по 22 сентября 1889 года в «Самарской газете» публиковалось объявление: «Репетируют и дают уроки по всем предметам среди (их) уч(ебных) зав(едений). Спросить М. Т. Елизарова, Дворянская ул(ица), д(ом) Шорянова». 26 и 28 сентября, 3, 5, 10, 12, 19 и 24 октября это же объявление печаталось с другим адресом: «Полицейская площадь, д(ом) Кулагина». 19 января 1890 года в «Самарской газете» снова появляется такое же объявление, но теперь адрес: «Воскресенская, дом Каткова». Сам текст объявления свидетельствует, что репетировал и давал уроки ие только М. Т. Елизаров, во и другие члены семьи — Владимир Ильич (си. стр. 544 наст, издания) и Анна Ильинична, о чем и говорит А. Беляков.

⁴ Андрей Иванович Желябов (1850 — 1881) — революционер-народник. Участвовал в «хождении в народ». Член исполнительного комитета «Народной воли». Вел пропагандистскую работу среди рабочих, военных, студентов. Организовал ряд покушений на Александра II, окончившихся убийством царя 1 марта 1881 года. Казнен вместе с другими первомартовцами 3 апреля 1881 года,

⁵ Петр Филиппович Якубович (1860 — 1911) — поэт-революционер. Студентом вступил в «Народную волю», организовал «Молодую партию «Народная воля»». В 1884 году был арестован, в 1887 году приговорен к смертной казни, замененной 18 годами каторги, которую отбывал на Каре и в Акатуе. В 1895 году вышел на поселение. Автор очерков «В мире отверженных. Записки бывшего каторжника».

⁶ Журфикс (jour fixe) (франц.) — определенный день. Определенный день в неделю для приема гостей.

 

Он (Владимир Ильич. — А. И.) занимался также, изучением языков и к экзаменам уже читал по-английски. Я помню, что Владимир Ильич излагал нам прочитанную им английскую книгу «Экономическая история Англии» Асhleу (Эшли)¹. Он читал и говорил по-французски.

Однажды, помню, он цитировал наизусть какую-то статью из «Revue des deux Mondes»². Он знал также и немецкий язык.

М. И. Семенов (М. Блан), стр. 55 — 56.

¹ Уильям Джеймс Эшли (1860 — 1927) — английский историк-экономист, профессор Торонтского, Гарвардского и Бирмингемского университетов. По политическим убеждениям консерватор. Основные труды Эшли: «Ранняя история английской шерстяной промышленности» (1887) и двухтомная «Экономическая история Англии в связи с экономической теорией» (1888 — 1893), которая охватывает период с XI до конца XVI века (см. также стр. 705 паст, издания).

² «La Revue des deux Mondes» («Обозрение Старого и Нового Света») — французский ежемесячный буржуазно-либеральный журнал; выходил в Париже с 1829 по 1940 год. Начал выходить как литературно-художественный журнал, затем все большее место уделял вопросам философии и политики.

 

Его Превосходительству господину Председателю
 Испытательной Юридической Комиссии
 при Императорском Санкт-Петербургском Университете
 Дворянина Владимира Ильина Ульянова

ПРОШЕНИЕ

Представляя при сем фотографическую карточку¹, свидетельство, выданное мне из Императорского Казанского Университета, свидетельство из Департамента министерства Народного Просвещения о разрешении мне Его Сиятельством господином Министром Народного Просвещения держать, в качестве экстерна, окончательные по предметам юридического факультета экзамены в испытательной комиссии, квитанцию университетского казначейства во взносе 20 рублей в пользу испытательной комиссии и требуемое правилами сочинение по уголовному праву², имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство о допущении меня к испытанию в Юридической Комиссии³.

С.-Петербург,

марта 26 дня 1891 года.

Дворянин Владимир Ильин Ульянов

В. И. Ульянов. Прошение председателю испытательной юридической комиссии при Петербургском университете о разрешении держать окончательные экзамены. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 37.

¹ К прошению приложена фотографическая карточка Владимира Ильича, относящаяся к 1889 или 1890 году. На обратной ее стороне значится: «Фотограф И. Шарыгин в Самаре, Панская улица, д. Половодова. Негатив хранится».

² Домашнее письменное сочинение по уголовному праву, приложенное В. И. Лениным к прошению, до сих пор осталось необнаруженным.

³ На прошении резолюция: «С разрешения г. Министра Народного Просвещения».

 

Володю я видела третьего дня — была у него. Комната, которую он снял¹, мне нравится; особенно хорошо для него, мне кажется, то, что в квартире его тихо, так что ему удобно будет заниматься. Он, вероятно, уже писал тебе, что прошение его было принято (да и сейчас еще секретарь принимает прошения) и что хотя срок на подготовку к экзаменам сокращен, но требования, по-видимому, не особенно велики, так что он надеется, что успеет подготовиться. Вероятно, писал также, что обедать ходит в нормальную столовую. Больше, кажется, ничего о нем сказать не могу. Передала ему третьего дня твою записку и книжку, которую прислал Марк (Елизаров. — Л. И.)...

О. И. Ульянова — М. А. Ульяновой, 1 апреля 1891 года, Петербург. «Известия», 1961, 18 апреля.

¹ Речь идет о комнате на Тучковой набережной, дом 12 (ныне набережная Макарова, дом 20), кв. 47, которую Владимир Ильич снял, приехав в Петербург для сдачи выпускных экзаменов в университете. Точная дата его приезда в Петербург неизвестна. 20 марта Ульяновы получили письмо из Петербурга, в котором Ольга Ильинична советовала брату немедленно выезжать из Самары, так как экзамены должны начаться 4 апреля. В письме от 21 марта она писала, что «вчера же или сегодня утром Володя мог выехать сюда». 26 марта Владимир Ильич лично подал «прошение» в испытательную юридическую комиссию о допущении к экзаменам. Значит, приехал он в Петербург между 21 и 26 марта. В снятой им комнате Ленин проживал до 9 мая 1891 года.

 

По новому уставу (то есть университетскому уставу 1884 года. — А. И.) степень кандидата вовсе упразднялась¹, экзамены были изъяты из ведения университетской администрации и переданы в специально назначаемые министром «государственные испытательные комиссии». К экзамену в государственных испытательных комиссиях могли быть допущены только лица, имеющие «выпускное свидетельство», которое, в свою очередь, выдавалось после зачета пребывания в университете и слушания лекций в течение восьми полугодий. Без выпускного свидетельства к государственным экзаменам допускались лишь в чрезвычайных случаях с особого разрешения министра. Эти... правила, проводимые в силу устава 1884 года, вводились в жизнь медленно, так что впервые государственные экзамены были произведены в 1889 году, хотя устав был издан в 1884 году...

В 1891 году государственные экзамены производились в третий раз. Оба предыдущие производства экзаменов в 1889 и 1890 гг. были организованы на основании весьма трудных для студентов правил — нужно было, проучась 4 года в университете, сдать в течение одного-двух месяцев все предметы курса. С 1891 г. стали проводиться новые правила, по которым часть экзаменов была выделена из «государственных» и под названием «полукурсовых» сдавалась непосредственно при университете в течение прохождения курса. Владимиру Ильичу же, как экстерну, не пришлось пользоваться этим послаблением и нужно было сдать экзамены, как это делалось в 1889 — 1890 гг. Вообще сдача экзаменов экстернами была сопряжена с большими трудностями, к ним и профессора относились с особым недоверием и предубеждением, спрашивая и пытая гораздо серьезнее, чем студентов, кроме того, экстерны не могли знать хорошо местных условий, и им для одинакового со студентами ответа надлежало проделать гораздо большую работу, чем студентам. Экстернам редко-редко удавалось получать при сдаче хорошие отметки. Экзаменоваться нужно было по целому ряду предметов: римскому праву, истории русского права, государственному праву, политической экономии, статистике, энциклопедии права и истории философии права, гражданскому праву и судопроизводству, торговому праву и судопроизводству, церковному праву, международному праву, полицейскому праву и финансовому праву. В 1891 году было допущено к экзамену очень много лиц: весной — 87, осенью — 134, так что, несмотря на то, что по правилам 1890 года не полагалось устраивать весеннюю и осеннюю сессии, в 1891 г. они были сохранены². Весной было предложено допустить всех, сдавших полукурсовые и начавших сдавать государственные экзамены в 1890 г., для сдачи окончательных экзаменов, а также и лиц, не сдававших полукурсовых экзаменов. Владимир Ильич был в числе последней группы. Осенью эта группа вместе с только что окончившими студентами сдавала, окончательные испытания. То обстоятельство, что министерство специально готовилось к пропуску большого числа экзаменующихся, а также и то, что в этом году допустили целый ряд привлекавшихся ранее по политическим делам, которым целый ряд лет не позволяли держать экзамена (например, Еф(им) Ив(анович) Нефедов и др.), заставляет предположить, не было ли у правительства определенного желания избавиться от весьма беспокойного и опасного элемента — так называемых «бывших студентов», дав им возможность получить диплом и заняться какой-либо неопасной правительству деятельностью. Что касается «бывшего студента» В. И. Ульянова, то они в этом просчитались. В 1891 году в Петербурге экзамены производились комиссией под председательством декана юридического факультета, профессора истории русского права В. И. Сергеевича³. Кроме него, в комиссию входили еще 6 членов, профессоров университета: Дювернуа⁴ — по гражданскому праву, Фойницкий⁵ — по уголовному праву, Мартенc⁶ — по международному праву, Ефимов⁷ — по римскому праву, протоиерей Горчаков⁸ — по церковному и Лебедев⁹ — по финансовому праву. Кроме членов комиссии, к производству экзаменов был привлечен ряд специалистов из числа профессоров и приват-доцентов университета: Корку нов — по государственному праву, Ведров — по полицейскому праву, Адамович и Гольмстен — по гражданскому и торговому праву, Бершадский — по энциклопедии и истории философии права, Георгиевский — по политической экономии и Янсон — по статистике. Для производства экзаменов члены комиссии вместе с приглашенными экзаменаторами делились на испытательные комитеты, которых весной было 9, осенью — 5. Весною Владимиром Ильичем было сдано 5 экзаменов по 7 предметам, осенью 8 экзаменов по 11 предметам, — вероятнее, что осенью он сдавал и письменный экзамен, так что всего им было сдано 13 устных и 1 письменный экзамен.

Какова же программа экзаменов? По данным печатных программ «испытаний» в «юридической комиссии», по обозрениям преподавания в Петербургском университете и по расспросам помнящих это время лиц удалось в общих чертах восстановить, что собой представляли те предметы, которые пришлось пройти Владимиру Ильичу для сдачи государственных экзаменов. Прежде всего 5 первых, сданных весной, принадлежащих к так называемым «полукурсовым». Сюда входили: история римского права, история русского права, государственное право, политическая экономия и статистика, энциклопедия и история философии права. История римского права была приноровлена к лекциям профессора Ефимова, имевшимся уже тогда в печатном виде («Лекции по истории римского права». Спб., 1889. — А.И.), программа истории русского права была составлена Сергеевичем и целиком соответствовала требуемым им руководствам «Лекциям и исследованиям» и 1-му тому «Русских юридических древностей». Государственное право проходилось по «Началам русского государственного права» (тома 1 — 3, Спб., 1875 — 1883. — А. И.) Градовского; в то время к этому руководству прибавлялись еще литографированные лекции того же Градовского, посвященные сословным учреждениям и местному самоуправлению. Программа требований по политической экономии принадлежала профессору Георгиевскому, экзамен сдавался по его курсу «Пособие к лекциям по политической экономии» (вышло в свет в 1890 г.) или по «Курсу политической экономии» (2-е издание вышло в свет в 1880 году, — А. И.) профессора Вредена, по статистике — по Янсону («Теория статистики») (три издания — 1886, 1887 и 1891 годы. — А. И.)¹⁰. Наконец, энциклопедия права и история философии права сдавались по ««Лекциям по общей теории права» (Спб., 1886. — А. И.) Коркунова и по книге Б. Чичерина «История политических учений» (вышла в свет в 1869 г.); кроме того, были в ходу лекции профессора Бершадского¹¹, который и производил экзамен. Видимо, все эти книги были изучены Владимиром Ильичем; не исключено, что студенческие издания лекций он тоже имел возможность прочесть, так как приехал он не позже, чем за неделю до экзаменов. Для подготовки к осенним экзаменам Владимир Ильич уже мог воспользоваться многими литографированными курсами, так как между весенней и осенней сессией для него был перерыв с 24-го апреля по 6-е сентября.

Из числа осенних экзаменов догма или система римского права сдавались обыкновенно по литографированным лекциям профессора Дорна¹², была в ходу и книга Андреевского «Система римского права». Гражданское право по большей части сдавалось по книге профессора Дювернуа «Из курса лекций по гражданскому праву» (выпуск I. Спб., 1889. — А.И.), редко пользовались студенты более обширным курсом Победоносцева¹³. По гражданскому судопроизводству в ходу было «Пособие к лекциям» («Пособие к лекциям русского гражданского судопроизводства». Спб., 1891. — А. И.) В. Адамовича и учебник русского гражданского судопроизводства Гольмстена. Торговое право сдавалось по курсам Цитовича («Очерк основных понятий гражданского права») или Шершеневича («Курс торгового права»); в ходу были и литографированные лекции («Конспект лекций по торговому праву». — А. И.) того же Адамовича, который читал этот курс в университете. По уголовному праву были в ходу, кроме пространных лекций Таганцева, редко употребляемых студентами, «Элементарный учебник общего уголовного права» Кистяковского и «Русское уголовное право» Сергеевича. Уголовное судопроизводство сдавали по «Курсу уголовного судопроизводства» (тома 1 и 2. Спб., 1888. — А. И.) Фойницкого. Церковное право сдавалось по «Курсу церковного права» Суворова. По международному праву почти исключительно было в ходу «Современное международное право цивилизованных народов» Мартенса в двух томах. Полицейское право сдавали по курсу Андреевского («Репетиториум полицейского права», части 1 и 2. Харьков, 1888. — А. И.), финансовое право — по Лебедеву («Финансовое право», в 4 выпусках).

Переходим к самому производству экзаменов в 1891 г., которые пришлось держать Владимиру Ильичу. Они продолжались в общей сложности 20 дней, происходили в здании Академии Наук, в малом конференц-зале, первые три начались в 7 часов вечера, остальные в 10 часов утра. Экзамены производились по билетам, вынимаемым экзаменующимися.

4 и 5 апреля 1891 г. Владимир Ильич сдавал в «комитете», состоящем из профессоров: Сергеевича, Мартенса и Коркунова¹⁴,  историю русского права и государственное право. По первому предмету ему попался вопрос о «несвободных», содержащий сведения о положении холопов обельных «Русской Правды» и холопов полных, докладных и кабальных московского времени. По государственному праву на долю Владимира Ильича пришелся вопрос о сословных учреждениях, куда входили данные по истории дворянских установлений, губернских и уездных собраний дворянства, о предводителе дворянства, о дворянском депутатском собрании; организация крестьянского самоуправления, сельское общество, волость, сведения об уездных и губернских по крестьянским делам присутствиях. На обоих экзаменах, как и на всех следующих, Владимир Ильич получил отметку «весьма удовлетворительно», которая была высшим баллом. 10 апреля Владимир Ильич сдавал политическую экономию и статистику профессорам Сергеевичу, Янсону¹⁵ и Георгиевскому¹⁶. На его долю пали следующие вопросы: по политической экономии — заработная плата, куда входили по программе Георгиевского сведения о формах заработной платы натуральной и денежной, повременной (поденной, помесячной и т. п.) и задельной (поштучной); по статистике Владимиру Ильичу был задан вопрос об Конринге (германский статистик и государствовед XVII века)¹⁷. Следующий экзамен был по энциклопедии и истории философии права, производился он Сергеевичем и Бершадским¹⁸ 16 и 17 апреля; в какой группе был Владимир Ильич, узнать не представляется возможным; на его долю выпал вопрос о содержании сочинения Платона о законах. Последний экзамен Владимиру Ильичу был 24 апреля по истории римского права, экзаменовали Сергеевич и Ефимов. Владимир Ильич отвечал на вопрос об «edicta magistratum» (законы, издаваемые выбранными властями; в этот вопрос входила история преторского эдикта и его значение в римском праве республиканского и императорского периода).

Из статьи Михаила Цвибака «Владимир Ильич Ульянов на государственном экзамене». «Красная летопись», 1925, № 1, стр. 138-142.

¹ Прежний университетский устав (1863 года) предоставлял «всем окончившим полный курс гимназий» право держать экзамен на степень кандидата при университете.

² Весенняя экзаменационная сессия проходила с 4 по 24 апреля, осенняя — с 16 сентября по 9 ноября. Экзамены производились по билетам.

³ Василий Иванович Сергеевич (1835 — 1911) — известный историк русского права, с 1872 года — профессор Петербургского университета, в 1888 году был назначен деканом юридического факультета. Возглавляя историко-юридическую школу, пытался доказать надклассовость русского самодержавия, извечность частной собственности. Известны его труды: «Вече и князь» (1867), «Лекции и исследования по истории русского права» (1883), «Русские юридические древности» (три тома, 1890 — 1903) и другие.

⁴ Николай Львович Дювернуа (1836 — 1906) — юрист, последователь так называемой немецкой школы. Преподавал в Демидовском юридическом лицее, Новороссийском университете, с 1882 года — профессор Петербургского университета.

⁵ Иван Яковлевич Фойницкий (1847 — 1913) — юрист-криминалист. С 1871 но 1913 год преподавал в Петербургском университете, с 1876 года служил также в Правительствующем сенате. Автор многих работ по уголовному праву, тюрьмоведению и уголовному процессу. По политическим взглядам — монархист.

⁶ Федор Федорович Мартене (1845 — 1909) — дипломат и юрист, специалист по международному праву. С 1873 года — доктор международного права, профессор Петербургского университета. В 1884 году избран президентом европейского Института международного права, участник многих международных конференций.

⁷ Василий Владимирович Ефимов в 1880 году окончил Петербургский университет и был оставлен при нем, в 1882 году стал преподавать историю римского права, с 1889 — экстраординарный, а с 1891 года — ординарный профессор.

⁸ Михаил Иванович Горчаков с 1871 года — доктор государственного права и профессор Петербургского университета, с 1865 года — настоятель церкви и законоучитель Мариинского института в Петербурге.

⁹ Василий Александрович Лебедев в 1886 году защитил диссертацию «Местные налоги», получил степень доктора финансового права и звание ординарного профессора Петербургского университета.

¹⁰ Принадлежавший Владимиру Ильичу экземпляр книги Ю. Э. Янсона «Теория статистики» хранится в настоящее время в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. На обложке в правом верхнем углу рукой Владимира Ильича сделана надпись: «1890 19/Х В. Ульянов».

¹¹ Литографированное издание «Лекций по истории философии права, читанных преподавателем Бершадским в первой половине 1883 года», было выпущено студентами 1-го курса юридического факультета Петербургского университета в 1883 году.

¹² Лекции доцента, а затем экстраординарного профессора Петербургского университета Л. Б. Дорна «Римское право» и «Догма римского права» выпускались неоднократно, начиная с 1868 и кончая 1891 годом, когда вышло их посмертное издание.

¹³ «Курс гражданского права» К. П. Победоносцева состоял из трех частей; в 1868 — 1890 годах он вышел тремя изданиями.

¹⁴  Николай Михайлович Коркунов (1853 — 1904) — юрист. С 1878 по 1889 год преподавал в Петербургском университете энциклопедию права, с 1889 года — государственное право; с 1883 по 1893 год — инспектор классов в Александровском лицее.

¹⁵ Юлий Эдуардович Янсон (1835 — 1893) — приват-доцент (с 1865 года), а затем (с 1871 года) профессор Петербургского университета; был деканом юридического факультета (1876 — 1888 годы), неоднократно исполнял должность ректора. Автор «Опыта статистического исследования о крестьянских наделах и платежах» (1877), «Сравнительной статистики» (1-й том — 1878, 2-й том — 1880 годы) и других. С 1892 года — член-корреспондент Академии наук.

¹⁶ Павел Иванович Георгиевский (1857 — 1919) в 1879 году окончил юридический факультет Петербургского университета и оставлен при нем. В 1887 году получил степень доктора политической экономии, в 1888 году назначен профессором. Под его руководством разработаны данные по статистике железных дорог России.

¹⁷ Здесь ошибка. По статистике Владимиру Ильичу достался вопрос не о Конринге, а об Адольфе Кегле (1796 — 1874) — крупном бельгийском буржуазном статистике, астрономе и физике, сыгравшем большую роль в организации статистического учета.

¹⁸ Сергей Александрович Бершадский (1850 — 1896) — правовед; доцент (с 1883 года), а затем (с 1884 года) профессор Петербургского университета по кафедре энциклопедии и истории философии права. Преподавал также в Александровском лицее: с 1885 года — полицейское право, о 1888 года — историю русского права.

 

Милая, дорогая мамочка!

Сейчас получила твое письмо и была ему очень рада, так как давно поджидала от тебя весточку. Хотела было писать тебе вчера, но решила подождать твоего письма, чтобы кстати ответить на вопросы о Володе, которые я предвидела.

Мне кажется, дорогая мамочка, что ты напрасно беспокоишься, что он надорвет здоровье. Во-первых, Володя — олицетворенное благоразумие, а во-вторых, экзамены оказываются очень легкими. Он уже сдал два предмета и из обоих получил по 5. В субботу (экзамен у него был в пятницу) он отдыхал: утром ходил на Невский, а после обеда пришел ко мне¹, и мы ходили с ним гулять по набережной Невы — смотрели ледоход; затем он отправился к Песковским.

Ночей не спать он не будет, так как это совершенно лишнее: все равно голова не может работать в течение 24 часов, так что отдых необходим. Обедать он ходит каждый день, — следовательно, — прогуливается.

О. Л. Ульянова — М. А. Ульяновой, 8 апреля 1891 года. Петербург. «Известия», 1961, 18 апреля.

¹ Ольга Ильинична в это время жила в общежитии Высших (Бестужевских) женских курсов: Васильевский остров, 10-я линия, дом 39.

 

Мое первое воспоминание о Владимире Ильиче — беглое и поверхностное, относится (к) 1891 г., когда он приезжал в Питер сдавать экстерном государственный экзамен. Он довольно часто приходил к своей сестре Ольге, с которой я училась вместе на Высших женских курсах и у которой я его иногда встречала. С ним я тогда почти не была знакома. Знала только, что сестра страшно высоко его ценила и, по-видимому, по его советам и указаниям работала.

З. Кржижановская. Несколько штрихов из жизни Ильича. «Молодая гвардия», 1924, № 2 3, стр. 33.

Владимир Ильич пришел ко мне в один из приездов в Петербург, чтобы поговорить о сестре и о брате (то есть об Ольге Ильиничне и Александре Ильиче. — Л. И.). Помню его мрачным и молчаливым, смерть брата он переживал трудно. Ему, видимо, хотелось услышать о нем от человека, с ним работавшего¹. Вопросы его касались главным образом научной работы, и это одно из самых сильных воспоминаний от этой встречи. Владимиру Ильичу было, видимо, особенно дорого и важно, что брат его занимался именно научной работой. Казалось бы, при тех обстоятельствах, в которых мы встретились, нам обоим было не до научных вопросов, между тем о них, в сущности, и шла только речь. Может быть, людей, ближе меня знавших Владимира Ильича, эта черта не поразила бы так, но для меня это подавление личных переживаний, подавление даже упоминаний о политической стороне дела было чем-то совершенно новым, большинство моих товарищей, из активных революционеров, к науке относилось с некоторым пренебрежением, в лучшем случае — с нетерпением, как к чему-то, чем не время заниматься в борьбе. За всеми вопросами Владимира Ильича чувствовался живой, непосредственный интерес, и, если бы я не знал, что он занят активной борьбою, я подумал бы, что он решил посвятить себя науке.

Не могу точно установить даты этой встречи. Это было после смерти его брата, но отчетливо помню молодое, мрачное, ни разу не улыбнувшееся лицо, напряженное выражение.

Сергей Ольденбург. Несколько воспоминаний об А. И. и В. И. Ульяновых. «Красная летопись», 1924, № 2, стр. 18.

¹ С. Ф. Ольденбург вместе с А. И. Ульяновым работал в научном отделе студенческого научно-литературного общества.

 

1891-ый год — участие петербургских рабочих в демонстрации на похоронах Шелгунова, политические речи на петербургской маевке. Перед нами социал-демократическая демонстрация передовиков-рабочих при отсутствии массового движения¹.

В. И. Ленин. Первые уроки. Сочинения, изд. 5, том 9, стр. 250.

¹ Организованная социал-демократической группой М. И. Бруснева рабочая демонстрация во время похорон писателя-демократа Н. В. Шелгунова состоялась 15 апреля 1891 года, как раз во время пребывания Владимира Ильича в Петербурге, и он не мог о ней не знать. «Участие рабочих в шелгуновской демонстрации, — вспоминал М. И. Бруснев, — имело чрезвычайное значение в жизни нашей организации: мы, тщательно скрывавшиеся до того времени в подполье, громко заявили о своем существовании» (см. сборник «Начало рабочего движения и распространение марксизма в России». М., 1960, стр. 268). Такое же значение имела и состоявшаяся 5 мая нелегально в Екатерингофском парке маевка, на которой с политическими речами выступали рабочие социал-демократы Ф. А. Афанасьев, Н. Д. Богданов, В. Прошин.

 

Владимир Ильич приехал (в Петербург. — А. И.) как раз тогда, весной, для сдачи первой половины своих экзаменов. Ему пришлось отвезти сестру (Ольгу Ильиничну. — А. И.) в больницу (попала, к несчастью, в очень плохую)¹, потом, когда ей стало плохо, вызвать телеграммой мать.

А. И. Ульянова-Еливарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25 — 26).

¹ В, И. Ленин отвез Ольгу Ильиничну в Александровскую больницу (набережная реки Фонтанки, дом 132).

 

В моей памяти до сих пор сохранился текст телеграммы, которую Владимир Ильич послал нам: «У Оли брюшной тиф, лежит в больнице, уход хороший, доктор надеется на благополучный исход...» Но скоро пришла другая телеграмма: «Оле хуже. Не лучше ли маме ехать завтра».

Воспоминания М. И. Ульяновой. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

В марте (правильно: 10 мая. — А. И.) 1891 г. в ветреный и сырой питерский день шли мы за гробом слушательницы Высших женских курсов Ольги Ульяновой. Идти было трудно...

Я осторожно вела под руку мать Оли, Марию Александровну Ульянову, с другой стороны ее поддерживал Владимир Ильич. Она шла молча, прямая, тонкая, хрупкая, с слегка закинутой назад головой, и лишь изредка из-под полуопущенных глаз скатывались скупые слезинки.

У меня сердце разрывалось от жалости. Невыносимо было хоронить Олю, чудесную 19-летнюю девушку, умницу, только что развертывавшую свои блестящие способности, милого товарища, так нелепо погибшего. Невыносимо было видеть ее мать, молчаливо идущую за ее гробом. Я знала, что один за другим падали удары на ее прекрасную седую голову: смерть мужа, страшная гибель старшего сына Александра и теперь неожиданная смерть дочери... И все это на коротких отрезках времени! Слишком много для одного человека. А она шла тихая, молчаливая, натянутая как струна, крепко сжав губы. И мы все молчали. Я чувствовала, какой страшной скорбью полно ее сердце, как грубы и неуместны были бы всякие слова утешения, и только крепче прижимала к себе руку.

Прошло столько лет с тех пор, а я так ярко и сейчас помню этот весенний день, печальное шествие на кладбище, Олю в гробу и эту скорбную мать с прекрасным измученным лицом...

З. П. Невзорова-Кржижановская. Воспоминания о М. А. Ульяновой. «Исторический архив», 1958, № 2, стр. 164.

...В год окончания Владимиром Ильичем университета (то есть в 1891 году, когда Владимир Ильич сдавал экстерном экзамены при Петербургском университете. — А. И.) над семьей стряслось новое несчастье: умерла в Петербурге от брюшного тифа его сестра Ольга¹. Владимир Ильич был один с матерью в первые, самые тяжелые дни. Он привез ее домой в Самару².

Он видел, как и при этом новом ударе проявилось ее мужество, ее чуткость к другим прежде всего.

Стараясь преодолеть свое горе, мать все же, конечно, сильно страдала. Ольга была прекрасная, с выдающимися способностями и большой энергией девушка³.

Осенью 1890 года она поехала в Петербург на Высшие женские курсы. Ни в Казани, ни тем более в Самаре высшего женского учебного заведения не было, а она страстно рвалась к учению. На курсах она выделилась в первый же год своими знаниями, своей работоспособностью, и подруги ее — З. П. Невзорова-Кржижановская⁴, Торгонская, покойная А. А. Якубова⁵ — говорили о ней как о выдающейся девушке, бывшей центром их курса. Со всем неясным или непонятным подруги шли к ней, и она повредила себе тем, что, уже больная, объясняла им по химии и другим предметам к начавшимся экзаменам. Она искала также путей и для общественной работы, и из нее вышла бы, несомненно, выдающаяся и преданная революционерка⁶. После ее потери одно могло облегчить несколько горе матери: близость к ней остальных детей.

А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 25, 26).

¹ Как пишет М. Ульянова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 55), Ольга Ильинична умерла 8 мая 1891 года от брюшного тифа, осложнившегося к тому же рожей.

²  После смерти сестры Ольги, которая была похоронена 10 мая 1891 года на Волновом кладбище, Владимир Ильич пробыл в Петербурге еще десять дней. 9 мая он прописался на Литовской улице (ныне Литовский проспект) в доме 41, где проживал до 17 мая. В этот день он вместе с матерью выехал в Самару, а оттуда в Алакаевку, где пробыл до 31 августа. Сообщая самарскому губернатору о том, что Владимир Ильич выехал в Самару, петербургский градоначальник генерал-лейтенант Грессер добавлял, что «в поведении и образе жизни Ульянова за время проживания его в С.-Петербурге ничего предосудительного замечено не было».

³ Д. И. Ульянов говорит об Ольге Ильиничне: «О ней малоизвестно, между тем это был самый близкий, лучший товарищ Володи в годы детства и юношества. Она была моложе брата, но не отставала от него по развитию. Восемнадцати лет она владела немецким, французским, английским и шведским языками» (Воспоминания о В.И.Ленине, 1, стр. 69).

⁴ См. именной указатель цитируемых авторов — Кржижановская (Невзорова) Зинаида Павловна.

⁵ Аполлинария Александровна Якубова (1870 — 1913) — социал-демократка, близкий товарищ В. И. Ленина и Н. К. Крупской, была сослана в Восточную Сибирь по делу петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». После II съезда РСДРП примкнула к меньшевикам, затем перешла к большевикам.

⁶ В Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранится сделанный Ольгой Ильиничной конспект третьей главы I тома «Капитала» Карла Маркса.

 

Отец и мама (то есть Аполлон Александрович и Юлия Григорьевна Шухт¹. — А. И.) знали Ильича с очень ранних лет...

Отец рассказывал, что, когда он разговаривал с Владимиром Ильичем в Самаре, а Владимир Ильич в это время собирался ехать в Петербург, отец дал ему адреса людей, к которым он мог обратиться, людей из революционной среды. Какие это были люди, он мне не говорил...

Мама рассказывает, как Владимир Ильич ехал вместе с ней из Самары в Петербург, как он помогал ей в возне с нами, детьми... То, что Владимир Ильич уехал из Самары в Петербург только с мамой и нами, детьми, выявляет его теплое, заботливое отношение к товарищам уже в такие молодые годы.

Воспоминания Е. А. Шухт. Цит. по статье В. Сидорова и С. Иванова «Из жизни семьи Ульяновых». «Огонек», 1940, № 10, стр. 4.

¹ Аполлон Александрович Шухт (1860 — 1933) — активный участник революционных военных кружков в 1884 — 1887 годах. В 1887 году был арестован и сослан в Сибирь. Вернувшись из Сибири в 1889 или 1890 году, Шухт не получил права жить в Царском Селе у матери и должен был оставаться в Самаре, где и познакомился с Владимиром Ильичем. Когда жена Шухта решила поехать с тремя детьми, старшему из которых было пять лет, в Петербург хлопотать о разрешении пере браться в Царское Село, Владимир Ильич приурочил свою поездку на экзамены к отъезду Юлии Григорьевны, чтобы сопровождать ее. В. И. Ленин навещал семью Шухт в Царском Селе, а впоследствии встречался с нею в Швейцарии, в Женеве. Родившаяся в 1893 году четвертая дочь Шухта, Ася, была крестницей Владимира Ильича. «Видел крестницу и ее фамилию», — писал 20 мая 1895 года из Швейцарии Владимир Ильич матери. В марте 1917 года семья Шухт вернулась в Россию, и тогда же Аполлон Александрович вступил в большевистскую партию. А. А. Шухт умер в 1933 году. Некролог о нем в «Правде» написав М. И. Ульяновой.

 

При поездках в Петербург для сдачи экзаменов Владимир Ильич видался там с некоторыми марксистами. Один из них, преподаватель Технологического института Явейн, давал Владимиру Ильичу для прочтения некоторую марксистскую литературу. Часть ее, журнал «Neue Zeit» и еженедельник «Fur sociale Gesetzgebung und Statistik»¹, Ильич привозил с собой в Самару.

А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28.

¹ Речь идет о журнале «Archiv fur sociale Gesetzgebung und Statistik» («Архив социального законодательства и статистики»), который начал выходить с 1888 года и издавался Генрихом Брауном. В журнале печатались статьи, критиковавшие учение К. Маркса.

 

В сентябре (1891 года. — А. И.) началась новая сессия экзаменов¹.  Экзамены  происходили  в...  зале Академии Наук² по вечерам, начинаясь в 7 часов; письменные были произведены в университете в зале совета, они начинались в 10 часов утра. На письменном экзамене, который состоял в сочинении на тему из области права, предложенную комиссией, присутствовали Сергеевич и Лебедев. Устные экзамены производились согласно новым, утвержденным 10 декабря 1890 г. министром, требованиям и программам. Первым устным экзаменом после письменного было уголовное право и судопроизводство, он продолжался с 16-го по 21-е сентября для всех 6-ти групп, на которые были разбиты 134 экзаменующихся. По уголовному праву требовалось «знание общих положений науки уголовного права и процесса на основании сравнительного изучения русского уголовного законодательства с действующим уголовным правом других государств и умение отчетливо определять состав отдельных преступлений по русскому законодательству»³. На долю Владимира Ильича пали вопросы о защите в уголовном процессе и о краже документов. Экзаменовали Сергеевич, Фойницкий и Лебедев. С 24-го сентября по 5-е октября производился экзамен по римскому праву, точнее — по догме римского права; в требования этого экзамена входило «усвоение общих юридических понятий на основании римского права и отчетливое знание отдельных институтов вещного, обязательственного, семейного и наследственного права». Кроме того, каждый экзаменующийся должен был доказать «непосредственное знакомство, через изучение в подлиннике, с институциями⁴ или дигестами⁵». Этот экзамен проводили Сергеевич, Дювернуа и Ефимов. Владимир Ильич отвечал о дарении, его существе и отношениях, из него вытекающих, о недозволенных действиях, о влиянии времени на происхождение и прекращение прав, об исчислении времени и о давности и ее видах. Третий экзамен вместе с четвертым производились по гражданскому праву и судопроизводству и торговому праву, вместе с судопроизводством, комитетом в составе Сергеевича, Дювернуа, Адамовича⁶ и Гольмстена⁷. Экзамены продолжались с 4-го по 11-е октября. По гражданскому и торговому праву с соответствующими судопроизводствами требовалось теоретическое знание русского гражданского права и начитанность в русском гражданском кодексе, знание торгового права вместе с вексельным в научной системе, сведения об устройстве общих и торговых судебных учреждений России и знание порядка русского гражданского судопроизводства с особенностями торгового. Владимиру Ильичу пришлось отвечать по гражданскому праву об исполнении, купле-продаже и поставке, т. е. о разного рода видах передаточных договоров, по торговому праву — о торговых книгах. Следующие два экзамена были по полицейскому и финансовому праву с 12-го по 19-е октября, производились они Сергеевичем, Лебедевым и Ведровым⁸. По финансовому праву необходимо было знать теорию и историю этой науки, действовавшее в то время законодательство России и главнейшие исторические факты. В требования по полицейскому праву входило «знание устройства и функций по русскому законодательству различных органов государственной деятельности, направленной, во-первых, к предупреждению опасностей, как проистекающих от человеческой воли, так и от нее не зависящих, во-вторых, к обеспечению условий нравственного и материального благосостояния народа». По этой «науке», заключавшей в себе данные, начиная от организации книжной торговли и библиотек и кончая «усиленной и чрезвычайной охраной», Владимиру Ильичу выпало отвечать на вопрос о «науке полиции и ее содержании». По финансам Владимир Ильич отвечал о бюджете, куда входили данные о бюджете и государственной росписи, их составлении и исполнении.

Два последних экзамена, по церковному и международному праву, должны были произойти с 23-го по 30-е октября, но были отложены на 2-е и 9-е ноября вследствие болезни Сергеевича и Мартенса. По церковному праву требовалось знание организации церкви от времени первых веков христианства в историческом развитии вплоть до русской церкви, юридическое положение православной церкви в России и знакомство с устройством церкви католической, григорианской и лютеранской⁹. В требования по международному праву входило знание главных моментов развития международного права и главнейшие трактаты с 1648 года, сведения о международных юридических отношениях государства и об особых их отношениях во время мира и войны. Экзамен по церковному праву, кроме малого интереса, который он представлял для студентов, считался ими особенно трудным в силу личных качеств экзаменатора Горчакова; редко кто получал по этому предмету высшую отметку. По церковному праву Владимир Ильич отвечал об истории русского церковного законодательства. По международному праву на его долю пал вопрос о праве нейтралитета, куда входило: основные начала нейтралитета, права и обязанности нейтральных государств; права нейтральной торговли; военная контрабанда, блокада и право осмотра. Все эти экзамены Владимир Ильич сдал на высшую отметку, высшую же отметку имело и его сочинение по уголовному праву, к сожалению, до нас не дошедшее. Любопытно, что из всего числа державших с Владимиром Ильичем экзамены только 9 человек подали сочинение по этому предмету, что объясняется качествами экзаменатора Фойницкого, который всегда славился как гроза студентов.

15 ноября 1891 года юридическая испытательная комиссия присудила В. И. Ульянову диплом первой степени. Владимир Ильич имел больше, чем требовалось для диплома первой степени, соответствующего прежней степени кандидата прав. Для диплома первой степени нужно было иметь больше половины отметок «весьма удовлетворительно», у Владимира Ильича были все «весьма удовлетворительно». Несмотря на то, что Владимир Ильич был экстерном, он кончил первым в выпуске.

Из статьи Михаила Цвибака «Владимир Ильич Ульянов на государственном экзамене». «Красная летопись», 1925, № 1, стр. 142 — 144.

¹ Во время осенней сессии экзаменов, с 7 сентября до 12 ноября 1891 года, Владимир Ильич жил в Петербурге на Екатерингофском проспекте (ныне проспект Римского-Корсакова), дом 3, кв. 8. Этот дом не сохранился; на его месте в 1914 году построен другой, под тем же номером.

² Осенью 1891 года Владимир Ильич посещал библиотеку Академии наук, о чем свидетельствует недавно обнаруженная запись в библиотечном «Альбоме для посторонних посетителей и читателей» за 1856 — 1909 годы. На 61-м листе в графе о предмете занятий рукой Владимира Ильича записано: «Политическая экономия и статистика». Здесь же имеется подпись: «Влад. Ульянов» — и указан адрес: «Екатерингофский 3/8» (см. «Правда», 1962, 29 августа).

³ Здесь и далее цитируются «Требования и программы испытаний в комиссии юридической», опубликованные в февральском номере «Журнала министерства народного просвещения» за 1891 год.

⁴ Институции — в римском рабовладельческом государстве элементарные учебные руководства для высших школ риторики и права.

⁵ Дигесты — главнейшая часть свода римского гражданского права, составленного при императоре Юстиниане; опубликована в конце 533 года.

⁶ Василий Иванович Адамович — приват-доцент Петербургского университета по кафедре гражданского судопроизводства и торгового права и судопроизводства. В 1881 году окончил Петербургский университет, в 1883 году выдержал при нем испытание на степень магистра, с 1884 года читал гражданское судопроизводство, с 1888 года — торговое право.

⁷ Адольф Христианович Гольмстен с 1882 по 1886 год и с 1888 по 1891 год — редактор гражданского отдела «Журнала гражданского и уголовного права», с 1883 по 1890 год — редактор юридического отдела «Словаря практических сведений». С 1889 года — приват-доцент Петербургского университета по кафедре гражданского судопроизводства и торгового права.

⁸ Сергей Владимирович Ведров в 1879 году был назначен доцентом полицейского права, а в 1884 году — профессором Петербургского университета. Кроме того, преподавал в Лесном институте и в Училище правоведения.

⁹ «У вас там (то есть в Петербургском университете. — А. И.), — говорил впоследствии Владимир Ильич М. А. Сильвину, — масса схоластики, совершенно ненужной» («Каторга и ссылка», 1934, № 1, стр. 82).

 

Предъявитель сего, Владимир Ульянов, по произведенному в Юридической испытательной комиссии при означенном (то есть Петербургском. — А. И.) университете испытанию, признан имеющим право на диплом первой степени¹, каковой ему будет вручен по изготовлению, в удостоверение чего выдано Владимиру Ульянову это свидетельство для предоставления.

Свидетельство, выданное В. И. Ульянову Юридической испытательной комиссией при Петербургском университете, от 22 ноября 1891 года, № 205. Цит. по статье Б. Волина «В. И. Ленин в Самаре». «Исторический журнал», 1943, № 1, стр. 55.

¹ Из 33 экзаменовавшихся вместе с Владимиром Ильичем 6 не выдержали испытаний, дипломы получили 27 человек, из них 9 — первой степени. Но только у одного Владимира Ильича в дипломе первой степени были высшие оценки по всем предметам.

 

ДИПЛОМ

Предъявитель сего, Владимир Иванов¹ Ульянов, вероисповедания православного, родившийся 10 апреля 1870 г., с разрешения г. министра Народного Просвещения, подвергался испытанию в Юридической испытательной- комиссии при Императорском С.-Петербургском университете в Апреле, Мае, Сентябре, Октябре и Ноябре месяцах 1891 года.

По представлении сочинения и после письменного ответа, признанных весьма удовлетворительными, оказал на устном испытании следующие успехи: по догме римского права, истории римского права, гражданскому праву и судопроизводству, торговому праву и судопроизводству, уголовному праву и судопроизводству, истории русского права, церковному праву, государственному праву, международному праву, полицейскому праву, политической экономии и статистике, финансовому праву, энциклопедии права и истории философии права — весьма удовлетворительные.

Посему, на основании ст. 81 общего устава Императорских Российских Университетов, 23 августа 1884 года, Владимир Ульянов, в заседании Юридической испытательной комиссии 15 Ноября 1891 г., удостоен диплома первой степени, со всеми правами и преимуществами, поименованными в ст. 92 устава и в V п. Высочайше утвержденного в 23 день Августа 1884 года мнения Государственного Совета. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащею подписью и с приложением печати Управления С.-Петербургского учебного округа. Город С.-Петербург, Января 14 дня 1892 года.

Попечитель С.-Петербургского учебного округа
М. Капустин.

Председатель Юридической испытательной комиссии
В. Сергеевич.

Правитель канцелярии С. Борейша.
№ 334.

Диплом первой степени, выданный В. И. Ульянову после сдачи экзаменов при Петербургском университете, от 14 января 1892 года. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 56.

¹ В подлиннике опечатка. На дипломе рукой В. И. Ленина слово Иванов зачеркнуто и сверху написано: Ильин (то есть сын Ильи, Ильич).

 

Образование (в каких учебных заведениях учились, окончили ли, если не окончили, то сколько прошли классов или курсов):

в 1891 году кончил (сдал экзамен экстерном) Петрогр(адский) (тогда еще Петербургский. — А. И.) Унив(ерситет) по юр(идическому) фак(ультету)¹.

Из анкеты делегата X съезда РКП В. И. Ленина. Ленинский сборник, том XX, стр. 50.

¹ В анкете делегата X Всероссийской конференции РКП (б), отвечая на вопрос «Образование», В. И. Ленин записал: «юридический факультет Петроградского университета, кончил 1891» (Ленинский сборник, том XXXVI, стр. 244). Обе анкеты заполнялись в 1921 году (первая — 7 марта, вторая — 24 мая) в Петрограде, поэтому В. И. Ленин назвал университет Петроградским.

 

Тогда многие удивлялись, что, будучи исключенным из университета, он (Владимир Ильич. — А. И.) в какой-нибудь год, без всякой посторонней помощи, не сдавая никаких курсовых и полукурсовых испытаний, подготовился так хорошо, что сдал вместе со своим курсом. Кроме прекрасных способностей Владимиру Ильичу помогла в этом большая трудоспособность.

А. И. Ульянова-Елизарова (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 21).

Ульянов подчинен негласному надзору полиции на основании 3 п(ункта) циркуляра г. министра внутренних дел от 9 апреля 1882 года, за № 1365, ввиду исключения его из числа студентов Казанского университета за участие в беспорядках 4 декабря 1887 года.

Время выезда, месяц и число	Место, куда отправляется	Сведения, обнаруженные) наблюдением при переездах
11 ноября 1891 г.	В г. Москву, почему настоящее извещение препровождается к господину московскому обер-полицмейстеру.

Петербургский градоначальник генерал-лейтенант Грессер.

16 ноября 1891 года. № 11521¹.

Извещение о выезде состоящего под негласным надзором в г. С.-Петербурге Владимира Ильина Ульянова, 21 года. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 71.

¹ Получив настоящее «извещение», московские полицейские с ног сбились, разыскивая в Москве Владимира Ильича. После длительных и безуспешных поисков они вынуждены были обратиться в адресный стол: «Запрос в адресный стол из (Московского) охр(анного) отд(еления). Ульянов Владимир Ильин, сын действит(ельного) стат(ского) советника. За нач(альника) отд(еления) (подпись). 11 января 1892 года». В тот же день они получили следующий ответ: «Справка адресного стола. Ульянова Владимира Ильина, сына действ(ительного) стат(ского) советника,

 

С.-Петербургский градоначальник извещением от 18 сего января за № 631 уведомил меня, что состоящий под негласным надзором полиции сын действительного статского советника Владимир Ильин Ульянов в ноябре месяце приезжал в С.-Петербург и затем И ноября выбыл обратно из Петербурга в Самару¹, между тем об выезде из Самары в Петербург и о приезде обратно в Самару меня не уведомили. Вследствие чего прошу ваше высокоблагородие уведомить меня, прибыл ли и проживает ли в настоящее время в г. Самаре вышеозначенный Ульянов.

Начальник самарского губернского жандармского управления — самарскому полицмейстеру, от 29 января 1892 года, № 63. «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 63

¹ После окончания экзаменов Владимир Ильич вернулся из Петербурга в Самару 12 ноября 1891 года.

 

По получении диплома Владимир Ильич записался помощником к присяжному поверенному Хардину, видному представителю тогдашнего либерального общества в Самаре, человеку очень умному, которого Владимир Ильич ценил¹.

А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н.Ленин), стр. 28.

¹ Как пишет Г. А. Клеменц («Коммуна» (Самара), 1924, 23 апреля), Владимир Ильич находился с Хардиным в близких отношениях до самой смерти последнего в 1910 году, причем и после его смерти относился к его памяти с большим уважением.

По возвращении из Петербурга в Самару Владимир Ильич подал заявление о желании поступить к Андрею Николаевичу Хардину помощником присяжного поверенного. 1 января 1892 года Хардин обратился с соответствующим рапортом в самарский окружной суд. 30 января общее собрание отделений суда постановило принять этот рапорт к сведению. Это и явилось началом юридической деятельности Владимира Ильича.

 

Владимир Ильич любил бывать у Хардина¹ — первое время больше из-за шахмат, а потом, когда он сдал экзамены по юридическому факультету и записался у Хардина помощником присяжного поверенного, их связывали также общие дела судебного характера.

Д. Ульянов (Воспоминания о В. И. Ленине, 1, стр. 64 — 65).

¹ Квартира А. Н. Хардина находилась на Саратовской улице в доме Вощакина (ныне улица Фрунзе, 65).

 

Знакомство и последовавшая затем связь молодого В. И. Ульянова с Хардиным были далеко не случайны, так как Хардин был весьма незаурядной величиной и в общественном смысле: в его лице и в кружке, близ него группировавшемся, поляризовалась (то есть занимала резко выраженную позицию, — А. И.) часть интеллигенции, отмежевывавшаяся от начинавшего давать свои результаты «буржуазного окружения», центром которого был также адвокат и городской воротила К. К. Позерн¹.

Н. Самойлов. Некоторые указания для исследователя биографии тов. Ленина в период бытности его пом. присяжного поверенного. «Пролетарский суд», 1925, № 3, стр. 12.

¹ Окончив Московский университет, Карл Карлович Позерн был вынужден покинуть столицу и поселился в Самаре, где, став присяжным поверенным и гласным Думы, вскоре сделался одним из крупнейших адвокатов Поволжья и видным прогрессивным общественным деятелем. В доме Позернов часто бывал А. М. Горький, в судьбе которого Карл Карлович и его жена Мария Сергеевна приняли живейшее участие. Марии Сергеевне Позерн Горький посвятил два тома своих очерков и рассказов. В некрологе о К. К. Позерне, напечатанном 21 апреля 1896 года в «Самарской газете» (№ 88), А. М. Горький писал: «Это была жизнь, полная труда, хорошая жизнь человека, всегда руководившегося принципом и ставившего честь прежде всего!»

 

Особняком жили в Самаре либеральные кружки, с которыми мы соприкасались лишь спорадически (то есть от случая к случаю. — А. И.) и для строго определенных целей: помощи ссыльным и заключенным, приискания заработка и т. п. Либералы группировались вокруг следующих лиц: судебного следователя Я. Л. Тейтеля, известного врача и сотрудника толстых журналов в 70-х годах В. О. Португалова, присяжного поверенного А. Н. Хардина, у которого Владимир Ильич работал в качестве помощника после 1891 года, адвоката Г. А. Клеменца, о котором упоминалось выше, председателя окружного суда Анненкова и др.

М. И. Семенов (М. Блан), стр. 35.

Наш дом¹ часто посещали молодые люди — судебные следователи, присяжные поверенные и т. д. Отец (В. И. Анненков. — А. И.) любил молодые, свежие мысли. Его ближайшим другом был еврей — судебный следователь Яков Львович Тейтель... В доме Тейтеля отец мой встретил Максима Горького, который в то время был еще неизвестным молодым человеком, сосланным в Самару за либеральный образ мыслей². Молодые люди, посещавшие дом Тейтеля, с интересом слушали рассказы отца о декабристах и Сибири³.

Был другой молодой человек, посещавший дом Тейтеля, который с глубочайшим интересом относился к истории восстания декабристов... Он был не особенно большого роста, все черты его лица носили отпечаток не только обширного ума, но и непреклонной энергии. Он в это время был помощником присяжного поверенного популярного адвоката Хардина. Его имя было Владимир Ильич Ульянов, впоследствии он стал известным миру как Ленин.

М. В. Анненкова. Пусть догорает свеча. «Новый мир», 1957, № 4, стр. 152.

¹ Имеется в виду дом председателя самарского окружного суда В. И. Анненкова.

² А. М. Горький приехал в Самару в феврале 1895 года из Нижнего Новгорода.

³ Председатель самарского окружного суда Владимир Иванович Анненков был сыном декабриста Ивана Александровича Анненкова.

 

А. Н. Хардин не стеснял своих помощников в их занятиях и не был сторонником «натаскивания» их по делам; этому последнему он предпочитал самую широкую самодеятельность молодняка адвокатуры.

Зато с какою громадною любовью он трактовал со своими начинающими помощниками вопросы, которые останавливали на себе их внимание, самым тщательным образом анализируя каждую, казавшуюся ему оригинальной, конструкцию, которую они предлагали его обсуждению.

Очевидно, его дискуссии с В. И. Лениным в этой области были весьма интересны, потому что достаточно лет спустя — уже в начале девятисотых годов — мне приходилось слышать от Хардина сожаление, что Ленин не пошел по пути цивилиста¹.

Н. Самойлов. Некоторые указания для исследователя биографии тов. Ленина в период бытности его пом. присяжного поверенного. «Пролетарский суд», 1925, № 3, стр. 12.

¹ Цивилист — юрист, специалист по гражданскому праву, цивилистике.

 

В Самарский Окружной Суд
 Помощника присяжного поверенного
 при Самарском Окружном Суд
е Владимира Ильича Ульянова,
 живущего в г. Самаре по Сокольничьей улице
 в доме Рытикова

ПРОШЕНИЕ

Имею честь просить Самарский Окружной Суд выдать мне свидетельство на право быть поверенным¹. При сем, согласно требованию статьи 4065 учреждения судебных установлений (изд. 1883 года), удостоверяю, что для получения мною права быть поверенным нет ни одного из препятствий, означенных в статье 246 устава гражданского судопроизводства.

Помощник присяжного поверенного
 Владимир Ульянов

Самара, февраля 28 дня 1892 года².

В. И. Ульянов. Прошение в самарский окружной суд о выдаче свидетельства на право быть поверенным. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 557.

¹ Прошение Владимира Ильича было написано с целью получить возможность выступать в качестве адвоката по гражданским делам.

² На прошении имеется справка: «Ульянов состоит помощником присяжного поверенного при г. Хардине с 30-го января сего 1892 года. Сведений о нравственных качествах Ульянова в деле не имеется».

 

Несколько раз пришлось ему (Владимиру Ильичу. — А. И.) выступать по процессам. Это были мелкие процессы, не бравшие много времени на подготовку и интересовавшие Владимира Ильича в очень умеренной степени¹.

И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28.

¹ Всего в· 1892 году В. И. Ленин выступил защитником 12 раз (первый раз - 5 марта, последний - 17 декабря). Подзащитными его были главным образом крестьяне, перенесшие страшный голод, который охватил все Поволжье. За время своего пребывания в Самаре Владимир Ильич вел 18 судебных дел, из которых 15 - уголовных и 3 - гражданских. Подавляющее число уголовных (11) - дела о краже, остальные 4 уголовных дела - о богохульстве, об аварии на железной дороге, об оскорблении отца, об избиении жены.

 

...В своем нервом процессе, относящемся к 5(17) марта 1892 г., Владимир Ильич защищал мастерового — портного по профессии — В. Ф. Муленкова, 34 лет, обвинявшегося в тяжком преступлении — «богохульстве». Подсудимому, как это видно из обвинительного акта, вменялось в вину то, что, будучи в нетрезвом виде, в публичном месте (в бакалейной лавке) он «матерно обругал бога, богородицу и святую троицу». Затем, удостоив своим вниманием «государя императора и его наследника», заключил, что «государь неправильно распоряжается...»

В журнале судебного заседания окружного суда по уголовному отделению «марта 5 дня» (начавшегося в 3 часа 30 минут пополудни. — А. И.) отмечено, что «защитником подсудимого был помощник присяжного поверенного Ульянов, избранный самим подсудимым» (д(ело) № 68, л(ист) д(ела) 40)¹.

Хотя действия Муленкова были квалифицированы по ст(атье) 180 Уложения о наказаниях, а сам процесс проходил при закрытых дверях, защитнику удалось добиться относительно мягкого наказания — одного года тюрьмы (см. ф(онд) 461, д(ело) 25952).

Из статьи И. Стерника «Из деятельности В.И. Ульянова в качестве защитника». «Советская юстиция», 1958, № 4, стр. 29.

¹ Здесь и ниже ссылка на архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

 

(Второе) выступление (Владимира Ильича. — А. И.) было 11 марта по делу крестьян Самарской губ(ернии) и уезда, Дубово-Уметской волости, села Березовый Гай, Михаила Васильевича Опарина, 34 лет, и Тимофея Ивановича Сахарова, 43 (лет), обвинявшихся в краже у крестьянина (кулака. — А. И.) того же села Мурзина из сундука около 300 рублей. Дело было, должно быть, весьма ординарно, и судебное разбирательство продолжалось весьма недолго: от 12 ч(асов) 10 мин(ут) дня до 1 ч(аса) 25 мин(ут) дня, т. е. всего час с четвертью. Владимир Ильич произносил защитительную речь, текста и даже передачи которой в деле не имеется. Есть только указание на то, что после того, как присяжные заседатели вынесли свое «да, виновны», Владимир Ильич ходатайствовал о применении к подсудимым не столь суровых статей (в протоколе судебного заседания указывается, что «защитник просил о назначении наказания по 5-й степени той же статьи». — А. И.). Суд согласился с этим¹.

А. Аросев. Некоторые данные о деятельности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре. Ленинский сборник, том II, стр. 444.

¹ В корреспонденции «В Березовом Гае», опубликованной в «Правде» 6 января 1960 года, говорится о новой жизни колхозного села Березовый Гай. В селе есть клуб, кино, радио, телевизоры. В дома колхозников пришли достаток и радость. Старый колхозник Иван Осипович Сахаров говорит: «...Владимир Ильич Ленин был защитником не только двух наших односельчан. Он весь народ защитил, поднял его на борьбу за свое законное право, за свое законное счастье».

 

Обязанности защиты подсудимых Тишкина, Зорина, Уж-дина, Зайцева, Красильникова, Гайского, Муленкова принять на себя согласен¹.

Пом(ощник) прис(яжного) пов(еренного) В. Ульянов

Надпись В. И. Ульянова на рапорте присяжного поверенного О. Г. Гиршфельда председателю самарского окружного суда. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

¹ Защитником этой группы голодных крестьян должен был выступить присяжный поверенный О. Г. Гиршфетьд. Но обвиняемые, как писал в рапорте председателю самарского окружного суда Гиршфельд, «выразили желание иметь своим защитником помощника присяжного поверенного В. Ульянова».

 

Третье дело, которое вел Владимир Ильич 16 апреля 1892 г., представляет, как и первое, значительный интерес. Как известно, в 1891 г. Россию вообще, и особенно Поволжье, поразил страшный голод. Даже для видевшего всякие виды русского крестьянства этот страшный год был исключительным. И вот дело, в котором защитником пришлось выступить Владимиру Ильичу, явилось отголоском голодного 1891 года. Обвинялись бедняки-крестьяне (Илья Ионович) Уждин, (Кузьма Федорович) Зайцев и (Игнатий Васильевич) Красильников в покушении на кражу хлеба из амбара местного кулака Копьякова¹. Они ничего не успели украсть, так как тут же были схвачены. В протоколах многочисленных допросов говорится, что Уждин показал, что «положительно есть нечего и взять негде, а между тем — семья и кормить ее нужно», и что Зайцев показал, что «разговаривали о голоде, о том, что работы нет и хлеба достать негде».

Владимир Ильич защищал подсудимых по назначению суда. В протокольной записи говорится, что прокурор требовал наказания по 2-й степени 32-й статьи Уложения о наказаниях. «Защитник подсудимого, — говорится в протоколе, — ходатайствовал о понижении наказания». Суд удовлетворил требование прокурора, но, как говорится в протоколе, «в низшей мере». Буржуазно-помещичий суд, перед которым предстали голодные бедняки-крестьяне, приговорил их к лишению всех прав и состояния и к арестантским ротам сроком на 3 года.

В этот же день, 16 апреля, Владимир Ильич выступал и по четвертому делу. Это было дело о самарском крестьянине (Василии Федоровиче) Муленкове, который впал в полную нищету и обвинялся в нескольких мелких кражах. Дело об этом бедняке тянулось около двух лет до того, как оно попало в суд. Владимир Ильич произнес защитительную речь, и сословные присяжные заседатели признали Муленкова по всем кражам, за исключением одной, невиновным. Все разбирательство продолжалось с 12 час(ов) 45 мин(ут) до 3 час(ов) 10 минут.

Через два дня, 18 апреля 1892 г., Владимир Ильич выступал в уголовном отделении самарского окружного суда в пятый раз. Обвинялись в краже снова бедняки — запасной рядовой (Егор Яковлевич) Тишкин и крестьянин (Иван Федорович) Зорин. Все судопроизводство продолжалось 1 час 20 мин(ут) — с 11 час(ов) 30 мин(ут) до 12 час(ов) 50 минут.

5 июня Владимир Ильич выступал в шестой раз — с защитой крестьянина (Максима Степановича) Бамбурова. «Защитник произнес защитительную речь». Товарищ прокурора требовал применения 5-й степени 31-й статьи Уложения о наказаниях. Владимир Ильич просил применить к подзащитному 3-ю степень 33-й статьи².

В следующем, седьмом по порядку, деле Владимир Ильич выступал 19 июня 1892 года. Он защищал на этот раз целую группу бедняков-крестьян: Чинова, 48 лет, двух братьев Куклеевых — Ивана, 21 года, и Николая, 13 лет, — и Лаврова, 33 лет. Все они содержались в тюрьме начиная с июня 1889 г., т. е. 3 года, по обвинению в краже³. После того, как прокурор заявил, что он «полагал бы назначить наказание по 31-й ст(атье) Уложения о наказаниях», «защитник ходатайствовал о смягчении наказания». Только один малолетний парнишка был оправдан. Все судопроизводство продолжалось 5 час(ов) — с 10 час(ов) утра до 3 час(ов) дня.

Летом Владимир Ильич не выступал защитником в уголовном отделении самарского окружного суда. В донесении пристава 3-й части города Самары полицеймейстеру от 30 июля 1892 г. сообщалось, что Владимир Ильич 25 июля выбыл в Алакаевку. 30-го же сентября начальник Самарского губернского жандармского управления предложил самарскому полицеймейстеру в связи с тем, что Ленин вернулся из Алакаевки в Самару, снова учредить за ним негласный надзор⁴.

Возобновил свои выступления Владимир Ильич в качестве защитника 15 сентября.

Из статьи Б. Волина «В. И. Ленин в Самаре (Экстернат и адвокатура)». «Исторический журнал», 1943, № 1, стр. 57 — 58.

¹ Крестьянин Игнатий Красильников, женатый, имевший двоих детей, рассказал, как значится в протоколе, что 27 ноября 1891 года «он был в г. Самаре, где зашел в солдатскую слободку, на квартиру к своему знакомому крестьянину Кузьме Федорову Зайцеву, и застал там еще совершенно незнакомого человека, которого Зайцев называл Ильей; стали разговаривать про нужду и хлеб, и он, Красильников, предложил Зайцеву и Илье совершить кражу хлеба из амбара крестьянина сельца Томашева Колка, где, как он знал хорошо, такового было много» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).

² Крестьянин села Вязовки, Каменнобродной волости, Максим Степанович Бамбуров обвинялся в краже различных носильных вещей. Согласившись с заявлением Владимира Ильича, что подсудимый действовал «под влиянием крайности и не имел средств к пропитанию», суд приговорил его к помещению в исправительно-арестантское отделение сроком на один год.

³ Крестьяне села Раковки, Б.-Каменской волости, Самарского уезда, Петр Гаврилович Чинов, братья Куклеевы и Семен Егорович Лавров, работая в селе Верхней Орлянке, Бугурусланского уезда, сломали замок в амбаре кулака Е. Н. Чибисова и похитили разные вещи на сумму 160 рублей.

⁴ По другим данным, Владимир Ильич в 1892 году пробыл в Алакаевке с 22 июля по 8 сентября.

 

Его Превосходительству господину Директору
 Департамента Полиции Помощника присяжного поверенного
 при Самарском Окружном Суде
 Владимира Ильича Ульянова

ПРОШЕНИЕ

Будучи зачислен определением Общего Собрания Самарского Окружного Суда, состоявшимся 30 января 1892 года, в число помощников присяжного поверенного, я подал затем в Суд прошение о выдаче мне свидетельства на право быть поверенным. Так как Самарский Окружной Суд затрудняется дать определенный ответ на мое прошение по отсутствию у него сведений о моей личности, то я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство поставить в известность господина председателя Самарского Окружного Суда о неимении со стороны Департамента Полиции препятствий к выдаче мне свидетельства на право быть поверенным.

Помощник присяжного поверенного
 Владимир Ульянов

Самара, июня 1 дня 1892 года. Угол Почтовой и Сокольничьей улиц, дом Рытикова¹.

В. И. Ульянов. Прошение директору департамента полиции. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 13.

¹ На прошении резолюция: «Объявить, что соответствующий отзыв будет дан на запрос надлежащего судебного начальства. 5/VI».

 

Департамент полиции имеет честь покорнейше просить ваше превосходительство не отказать в зависящем распоряжении об объявлении помощнику присяжного поверенного Владимиру Ильичу Ульянову, проживающему в доме Рытикова на углу Почтовой и Сокольничьей улиц, что соответствующий о нем отзыв будет дан лишь на запрос надлежащего судебного начальства.

Отношение департамента полиции на имя самарского губернатора, от 8 июня 1892 года, № 2924. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 72.

Его Превосходительству
 господину Председателю Самарского Окружного Суда
 Помощника присяжного поверенного В. И. Ульянова

ПРОШЕНИЕ

В дополнение к поданному мною в марте месяце сего года в Самарский Окружной Суд прошению о выдаче мне свидетельства на право быть поверенным¹ имею честь доложить Вашему Превосходительству, что свидетельство о благонадежности мною не может быть представлено по следующим причинам: начальство Императорского С.-Петербургского Университета, от коего я имею аттестат об окончании курса, не может выдать мне удостоверения о благонадежности потому, что я не состоял студентом этого университета и держал экзамен в Испытательной Юридической Комиссии при этом университете в качестве экстерна с разрешения Его Сиятельства господина Министра Народного Просвещения, состоявшегося в мае месяце 1890 года. Что же касается до удостоверения моей благонадежности со стороны полиции, то Департамент Полиции не выдает такого рода удостоверений по просьбам частных лиц, но только по запросам присутственных мест. На основании вышеизложенного я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство запросить г. Директора Департамента Полиции о неимении с его стороны препятствий к выдаче мне свидетельства на право быть поверенным.

Самара, июня 11 дня 1892 года.

Помощник присяжного поверенного
 Влад. Ульянов²

В. И. Ульянов. Прошение председателю самарского окружного суда. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 559 — 560.

¹ Имеется в виду прошение от 28 февраля 1892 года (см. стр. 603 наст, издания).

² На прошении резолюция: «В Департамент Государственной Полиции Министерства Внутренних Дел. 18 июня. № 1556».

 

Присяжным поверенным заведуемого мной суда Андреем Николаевичем Хардиным в январе 1892 года принят в свои помощники дворянин Владимир Ильин Ульянов, о чем Хардин и довел до сведения окружного суда представлением от 1 января 1892 года (по входящему реестру № 556/119), которое, в силу 354-й статьи учреждения судебных установлений, и принято судом к сведению. 29 февраля 1892 года Ульянов обратился в суд с прошением о выдаче ему свидетельства на право быть поверенным, но как при означенном представлении Хардина не было приложено удостоверения подлежащих властен о благонадежности Ульянова, а было лишь представлено свидетельство от испытательной комиссии при С.-Петербургском университете от 22 ноября 1891 года за № 205 о том, что Ульянов, прослушав курс по юридическому факультету, признан, по испытанию, имеющим право на диплом первой степени, то мной и было объявлено Ульянову о невозможности получить просимое им свидетельство без представления им надлежащего удостоверения о его благонадежности. По поводу этого Ульянов подал мне 11 июня 1892 года (по входящему реестру № 8749/2233) прошение, в коем, ходатайствуя о сношении с департаментом полиции по вопросу о неимении препятствий к выдаче ему просимого свидетельства, указывает вместе с тем на препятствия, ввиду коих он лишен возможности представить сам удостоверение о его благонадежности.

Сообщая о вышеизложенном в департамент государственной полиции (с приложением засвидетельствованной копии с вышеозначенного прошения Ульянова от 11 июня 1892 года), имею честь покорнейше просить не оставить меня уведомлением: не имеется ли препятствий к выдаче Ульянову свидетельства на право хождения в качестве поверенного по судебным делам¹.

Отношение председателя самарского окружного суда в департамент полиции, от 18 июня 1892 года, № 1556. Архивные документы к биографии В. И. Ленина, стр. 72 — 73.

¹ На подлиннике резолюция: «Оставить Ульянова под негласным надзором и уведомить о неимении препятствий к выдаче свидетельства на право хождения по делам. 2 июля».

 

...К выдаче дворянину Владимиру Ильичу Ульянову свидетельства на право ходатайства по делам препятствий со стороны департамента не встречается.

Из ответа департамента полиции председателю самарского окружного суда, от 4 июля 1892 года, № 3371. «Красная летопись», 1924, № 1, стр. 13.

 

...Выдать Ульянову просимое свидетельство (на право быть поверенным. — А. И.), о чем опубликовать в «Губернских ведомостях»¹ и донести г. министру юстиции.

Постановление общего собрания отделений самарского окружного суда, от 23 июля 1892 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

¹ «Самарские губернские ведомости» — официальная газета; выходила в Самаре в 1852 — 1917 годах, с 1866 года — два раза в неделю.

 

Председатель Самарского Окружного Суда объявляет, что им выдано свидетельство на право ведения чужих судебных дел в Самарском Окружном Суде в течение 1892 г. помощнику присяжного поверенного, дворянину, Владимиру Ильичу Ульянову.

«Объявления». «Самарские губернские ведомости», 1892, 5 августа.

 

СВИДЕТЕЛЬСТВО

на 1892 год.

Согласно состоявшемуся двадцать третьего июля 1892 года постановлению Общего Собрания отделений Самарского Окружного Суда, выдано сие свидетельство сим Судом Помощнику Присяжного Поверенного дворянину Владимиру Ильичу Ульянову в том, что ему, Ульянову, на основании 406 ст(атьи) Учреж(дения) Суд(ебных) Уст(ановлений) по прод. 1886 года и 1104, 1110 и 111 ст(атей) т. II, ч. 1, Учреж. Общ. Суд. мест. изд(ание) 1876 года, разрешается ходатайствовать по чужим судебным делам в Самарском Окружном Суде в течение всего 1892 года.

Июля 27 дня 1892 года.

И. д. Председателя Самарского Окружного Суда (подпись)
И. д. Секретаря (подпись).

Свидетельство, выданное В. И. Ульянову на право быть поверенным в 1892 году, от 27 июля 1892 года, № 1879. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

15 сентября 1892 г. слушалось дело о самарском мещанине (Николае Ивановиче) Гусеве, обвинявшемся в том, что бил свою жену кнутом (это было восьмое судебное дело, в котором выступал Владимир Ильич. — А. И.). Обвинителем выступала жена подсудимого¹. После того, как развернулось дело, Владимир Ильич отказался сделать заявление о смягчении наказания для подсудимого.

Второе выступление осенью того же года было 17 сентября по делу о краже у купца Коршунова. Кражу совершили двое: рабочий, прусский подданный Вильгельм Христианович (правильно: Христофорович. — А. И.) Садлох, и «солдатский сын», как именует его суд, мальчик 13 лет, Степан Спиридонович Репин. Они похитили разные вещи из сундука купца Коршунова (на сумму около 9 рублей. — А. И.) ... Мальчик был оправдан, а Садлох осужден.

Насколько можно судить по материалам вышеприведенных дел, Владимир Ильич выступал в них, так сказать, «но наряду», в порядке обязанности, как помощник присяжного поверенного Хардина.

В трех нижеследующих делах Владимир Ильич выступал по выбору подсудимых.

Так было 26 октября во время слушания дела мещан (Василия Икарионовича) Алашеева 21 г(ода), (Алексея Виссарионовича) Карташева 22 л(ет), (Дмитрия Алексеевича) Перушкина 18 л(ет) и крестьян: Нижегородской губ(ернии), Лукояновского уезда, Крюковской волости, села Силина, — (Василия Семеновича) Абрамова 31 г(ода), Самарской губ(ернии), Ставропольского уезда, Суходольской волости, села Суходола, —  (Андрея Андреевича) Червякова. Все они обвинялись в краже стальных рельсов у купца Духимова и чугунного колеса у купчихи Бахаревой в Самаре.

Из всех подсудимых Владимир Ильич взялся защищать только первых трех: Алашеева, Карташева и Перушкина...²

19 ноября того же года должно было слушаться дело крестьянина Самарской губ(ернии) и уезда, Петропавловской волости, деревни Светловки, Филиппа (Евграфовича) Лаптева, обвинявшегося в оскорблении своего отца и ослушании его. Но Владимир Ильич сделал заявление в суде о необходимости вызова дополнительных свидетелей со стороны обвиняемого, в чем однажды судом было уже отказано. Суд согласился, и дело отложили до следующего заседания. Однако после не пришлось разбирать этого дела, так как на другой же день отец с сыном помирились. (Отец потребовал от сына расписки в том, что он, сын, обязуется беспрекословно и во всем подчиняться отцу. Сын выдал формальным путем такую расписку, и дело было исчерпано.)

Последний раз Владимир Ильич выступал в судебном заседании 17 декабря. Дело шло об отставном прапорщике Языкове, служившем начальником станции «Безенчук», Оренбургской железной дороги, и «отставном рядовом» Кузнецове, служившем на той же станции стрелочником.

А. Аросев. Некоторые данные о деятельности Владимира Ильича как помощника присяжного поверенного в Самаре. Ленинский сборник, том II, стр. 445 — 447.

¹ В протоколе говорится, что «председательствующий спросил частную обвинительницу (то есть жену Гусева. — А. И.), какому наказанию желает она подвергнуть подсудимого, частная обвинительница просила наказать подсудимого по закону. Защитник (Владимир Ильич. — А. И.) ничего не заявил» (Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).

² В. И. Алашеев, А. В. Карташев и Д. А. Перушкин обвинялись в краже, а В. С. Абрамов и А. А. Червяков — в приеме краденого (см. «Самарские губернские ведомости», 1892, 2 сентября).

 

Среди уголовных дел, проведенных В. И. Лениным в Самарском окружном суде, одним из самых крупных было дело о железнодорожной аварии — дело Языкова и Кузнецова, в котором защитником Языкова выступил В. И. Ленин. Это дело заслуживает особого внимания, во-первых, потому, что трафаретный язык секретарских записей — «прокурор произносит обвинительную речь, защитник — защитительную» — уступает здесь место довольно отчетливому изложению защитительной речи В. И. Ленина на суде. Во-вторых, самое выступление В. И. Ленина по делу Языкова и Кузнецова представляет собой замечательный образец юридического анализа.

Обстоятельства дела Языкова и Кузнецова, согласно обвинительному акту, заключались в следующем: «В 4 ч(аса) 30 мин(ут) по петербургскому времени 8 мая 1891 г. на станции «Безенчук» Оренбургской железной дороги, в районе Самарского уезда, произошло столкновение 5 пустых вагонов, двигавшихся по рельсам вследствие поднявшегося ветра, с ручным вагончиком, на котором ремонтный рабочий Петр Наурское возил воду; при этом столкновении Наурское получил легкие повреждения, бывший же при нем девятилетний мальчик Андрей Коротин получил безусловно смертельные повреждения, от которых тут же и умер».

На этом основании Языков и Кузнецов были преданы суду по обвинению в том, что, занимая должность: первый — начальника станции, а второй — стрелочника, «допустили в свое дежурство небрежное отношение к своим обязанностям...»

Как было указано выше, Языков и Кузнецов допустили упущение по службе, выразившееся в том, что они, вопреки железнодорожным правилам, следовательно, вопреки требованиям службы, не закрепили колес товарных вагонов подпорками. Ст(атья) 411 Уложения о наказаниях предусматривала нерадение и упущение в отправлении должности, повлекшие за собой вредные последствия, в данном случае — смерть мальчика. Однако Языков и Кузнецов были привлечены к ответственности не по ст(атье) 411, предусматривающей должностное нерадение, а по общеуголовной ст(атье) 1085 из главы «О нарушении правил, установленных для сохранения путей сообщения», предусматривающей более тяжкое наказание...

В связи с этим важно отметить, что В. И. Ленин, выступая защитником по делу Языкова, не ставил, как видно из протокола судебного заседания, вопроса о квалификации действий Языкова как нерадения по службе, предусмотренного ст(атьей) 411 Уложения о наказаниях. В. И. Ленин, напротив, находил правильным применение общеуголовной нормы — ст(атьи) 1085 — и возражал лишь против применения к Языкову ч(асти) 2 этой статьи.

Основной вопрос, ставший по делу Языкова предметом спора между прокурором и защитником, заключался в разграничении ч(асти) 2 и ч(асти) 3 ст(атьи) 1085.

Четкий юридический анализ ст(атьи) 1085 Уложения о наказаниях, данный В. И. Лениным, нашел отражение даже в скупой протокольной записи.

Из статьи А. Н. Трайнина, М. Л. Шифмана «Страницы из биографии В. И. Ленина». «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 65 — 66.

Защитник подсудимого (то есть Владимир Ильич. — А. И.) в своей речи (по делу Языкова и Кузнецова. — А. И.) доказывал, что деяние подсудимого Языкова под действие 2-й части ст(атьи) 1085 Уложения не может быть подведено, так как во 2-й части ст(атьи) 1085 Уложения предусмотрены случаи неосторожности и небрежности лиц, не исполнивших своих прямых обязанностей...

Защитник просил в случае невозможного полного оправдания подсудимого Языкова избрать для него наказание по 3-й части 1085 статьи Уложения и именно не арест или тюрьму, а денежное взыскание¹.

Протокол судебного разбирательства в самарском окружном суде, от 17 декабря 1892 года. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

¹ Судебное разбирательство по делу Языкова и Кузнецова длилось три часа — с 11 часов утра до 2 часов дня. Суд согласился с доводами Владимира Ильича и осудил Языкова по 3-й части статьи 1085 Уложения о наказаниях, то есть за то, что он, как начальник станции, не проявил достаточного надзора за подчиненным ему стрелочником Кузнецовым. Языков был приговорен к уплате 100 рублей штрафа.

 

В Самарский Окружной Суд
 Помощника присяжного поверенного
 Владимира Ильича Ульянова

ПРОШЕНИЕ

Прилагая при сем квитанцию Самарского губернского казначейства от сего января 1893 г. за № 75 об уплате мною 75 рублей в оплату свидетельства на право ведения чужих дел, а равно и свидетельство на ведение дел в течение 1892 года, имею честь покорнейше просить выдать мне свидетельство на право ведения чужих дел в течение 1893 года. При сем удостоверяю, что препятствий к выдаче мне свидетельства, означенных в статье 246 устава гражданского судопроизводства, не имеется.

Самара, января 5 дня 1893 года.

Помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов¹

В. И. Ульянов. Прошение в самарский окружной суд. В. И. Ленин. Сочинения, изд. 5, том 1, стр. 561.

¹ На прошении имеется резолюция: «1893 г. Января 7 дня, в Общем Собрании отделений сего Суда постановлено: Просимое Помощником Присяжного Поверенного Ульяновым свидетельство выдать и донести о сом господину Министру Юстиции».

 

Согласно состоявшемуся седьмого января сего 1893 года постановлению Общего Собрания отделений Самарского Окружного Суда, выдано сие свидетельство сим Судом Помощнику Присяжного Поверенного, дворянину Владимиру Ильичу Ульянову в том, что ему, Ульянову... разрешается ходатайствовать по чужим судебным делам в Самарском Окружном Суде в течение настоящего 1893 года.

Свидетельство, выданное В. И. Ульянову на право быть поверенным в 1893 году, от 7 января 1893 года, № 82. Архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

В. И. Ленин выступал в Самарском окружном суде преимущественно по уголовным делам. Однако несколько раз ему пришлось вести и гражданские дела. Остановимся на двух из них.

Дело по иску Степана Мороченкова к Мелекесской посадской управе и имуществу Анастасии Мороченковой. 17 августа 1892 г. присяжный поверенный А. С. Лялин по доверенности С. И. Мороченкова обратился в Самарский окружной суд с прошением, в котором писал: 30 декабря 1882 г. Мелекесская посадская управа выдала П. И. Мороченкову удостоверение в том, что он внес всю выкупную сумму за состоящее в его пользовании городское усадебное место, почему место это перешло в полную его собственность. Между тем Мелекесская посадская управа 17 июля 1890 года совершила в конторе мелекесского нотариуса Ищевского акт о продаже ею того же самого места А. К. Мороченковой.

Считая, что продажа, удостоверяемая этим актом, недействительна, истец полагал, что проданное управою по нему Мороченковой усадебное место должно быть возвращено настоящему его собственнику — П. И. Мороченкову, а за его смертью, его законным наследникам, т. е. его брату, так как А. К. Мороченкова и единственная дочь ее и П. И. Мороченкова — Анна — умерли.

После смерти А. К. Мороченковой (по фамилии второго мужа Головиной) спорный участок унаследовал ее брат — крестьянин А. К. Палалеев¹. В. И. Ленин, представлявший интересы А. К. Палалеева, направил в Самарский окружной суд возражения на иск присяжного поверенного А. С. Лялина — поверенного С. И. Мороченкова, причем эти возражения написаны собственноручно В. И. Лениным.

В содержательном исчерпывающем ответе В. И. Ленин доказывал неправильность мнения истца: «Покойный Павел Мороченков подал в Мелекесскую Посадскую Управу 23 декабря 1888 года заявление (засвидетельствованное нотариально) о перечислении числившегося за ним усадебного места по плану № 60 на имя жены его, Анастасии Кириловой Мороченковой. Управа перечислила усадьбу на имя Мороченковой и выдала ей 13 октября 1889 года за № 34 удостоверение об уплате выкупа за усадебное место.

Перечисление это совершенно законное, так как уплата выкупа Павлом Мороченковым сама по себе не переносила права собственности на усадьбу от Управы на Павла Мороченкова (ибо по закону переход недвижимой собственности происходит лишь по крепостным документам — и притом с момента утверждения их старшим нотариусом), а только давала Павлу Мороченкову право требовать от Управы или выдачи ему крепостного документа на землю или возвращения уплаченных денег. Само собой разумеется, заявление Управы, что «право собственности с 30 декабря 1882 года переходит к нему, Мороченкову», — никакой силы не имеет, ибо домашними документами права собственности на недвижимость не переносятся.

До выдачи крепости — усадебное место было в собственности Управы. Последняя, перечислив его, по просьбе Мороченкова, на имя Мороченковой, совершила потом купчую крепость на продажу этого места Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу — Головиной).

Таким образом первое исковое требование истца — о признании этой купчей недействительной — отпадает, а вместе с ним и второе — о признании права собственности на усадебное место по плану № 60 за единственным наследником Павла Мороченкова — Степаном Ивановым Мороченковым.

Спорным усадебным местом совершенно законно владеет ныне крестьянин Антон Кирилов Палалеев, родной брат и единственный наследник Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу Головиной), скончавшейся 3-го февраля 1891 года.

На основании изложенного имеем честь просить Самарский окружной суд в иске, предъявленном крестьянином Степаном Мороченковым к Мелекесской управе и к имуществу умершей жены зап(асного) солдата, Анастасии Головиной, — отказать, возложив на истца судебные и за ведение дела издержки»².

Согласившись с точкой зрения В. И. Ленина, Самарский окружной суд 18 мая 1893 г. вынес решение: «Степану Ивановичу Мороченкову в иске, предъявленном им к Мелекесской посадской управе и к имуществу умершей жены запасного солдата Анастасии Кириловой Головиной, по первому мужу Мороченковой, отказать, с обращением на истца судебных по делу издержек».

Дело по иску Константинова к Шимковичу и Брискеру. В том же 1892 г. купец Константинов предъявил иск к ответчикам Шимковичу и Брискеру на сумму 12 317 руб(лей). При рассмотрении этого дела в суде 12 — 13 января 1893 г. представителем интересов Брискера явился В. И. Ленин.

Соображения, высказанные В. И. Лениным по этому делу, нашли отражение в протоколе судебного заседания. В протоколе записано следующее: «Поверенные ответчиков Брискера — Ульянов и Шимковича — Клеменец (Г. А. Клеменц. — А. И.)³, возражая против иска и объяснений Михайлова и находя иск Константинова преждевременным, недоказанным и не подлежащим удовлетворению, объяснили, что из решения Палаты, положенного в основание иска, видно, что Константинов утверждал, что Брискер и Шимкович получили от него 62 000 руб(лей), что в 50 000 рублях они не должны давать отчета, а только в остальных 12 000 рублях. Следовательно, чтобы доказать иск, надо доказать получение 62 000 руб(лей). Из решения Палаты видно, что она не только не признала доказанным получение этих денег, но отстранила от своего рассмотрения этот вопрос. На самом деле, Палата, не входя в рассмотрение количества полученных денег и считая доказанным получение лишь 12 000 руб(лей), решала только вопрос о квалификации договора. Необходимость особого выделения этого вопроса и разрешения его отдельно от вопроса о количестве полученных денег вызывалась, во-первых, той постановкой, которую получило дело в первой инстанции, а во-вторых, невозможностью перейти к оценке доказательств ранее решения вопроса, приказчики ли или подрядчики были Брискер и Шимкович, так как законы о доказательствах различны для подряда и для найма»...

Безупречная юридическая аргументация В. И. Ленина не была воспринята Самарским окружным судом, и иск Константинова был удовлетворен.

Однако по апелляционной жалобе ответчиков Саратовская судебная палата по гражданскому департаменту 19 мая 1893 г. определила: «В иске Константинову отказать, взыскав с него в пользу ответчиков Шимковича и Брискера судебные издержки и вознаграждение за ведение дела в обеих инстанциях в размере 732 р(убля) 70 к(опеек) и решение Самарского окружного суда 12 — 13 января 1893 г. отменить»⁴.

Из статьи А. Я. Трайнина, М. Л. Шифмана «Страницы из биографии В. И. Ленина». «Советское государство и право», 1956, № 3, стр. 68-70.

¹ Пытаясь усложнить судебное разбирательство, присяжный поверенный Лялин ходатайствовал о привлечении к делу Антона Палалеева в качестве третьего лица. На это Владимир Ильич возражал, что «Палалеев есть его доверитель и участвует в настоящем деле как опекун, так что надобность в привлечении его к настоящему делу в качестве 3-го лица излишня».

² Это заявление Владимир Ильич написал 13 марта 1893 года. В связи с задержкой рассмотрения дела Владимир Ильич 24 апреля подал в Самарский окружной суд следующее прошение: «На основании ст(атьи) 320 У (става) г(ражданского) с(удопроизводства) имею честь просить Самарский Окружной Суд назначить заседание для рассмотрения настоящего дела, находящегося в производстве 3-го стола № 239 — 1892 г. Самара, апреля 24 дня 1893 года. Помощник присяжного) повер(енного) В. Ульянов».

³ См. его воспоминания о Владимире Ильиче на стр. 522 — 523 и 620 наст, издания.

⁴ В этом году Владимир Ильич также вел дело некоего Графова, о чем свидетельствует его письмо из Петербурга 5 октября 1893 года. Прося мать «прислать деньжонок: мои подходят к концу», Владимир Ильич сообщает: «Из Самары мне пишут, что деньги по делу Графова (Казанское дело, которое я вел в Самаре) обещались уплатить в ноябре. Это даст мне (если обещание будет исполнено, а насколько это верно — не знаю) рублей 70» (Сочинения, изд. 4, том 37, стр. 1). За ходатайство по делу присяжный поверенный получал, соразмерно цене иска.

 

От него (то есть от А. Н. Хардина. — А. И.) я знаю, что В(ладимир) И(льнч) приписывался к адвокатскому сословию не ради занятия адвокатурой, а просто чтобы иметь возможность легального, в глазах властей, существования¹.

Воспоминания Г. А. Клеменца о В. И. Ленине. «Коммуна» (Самара), 1924, 23 апреля.

¹ К этим словам Г. А. Клеменца Анна Ильинична сделала следующее примечание: «И чтобы иметь профессию, заработок. Ведь средств, кроме понсии матери и проживаемого понемногу хутора в Алакаевке, у Владимира Ильича не было» (см. книгу И. И. Блюменталя «Ленин в Самаре». Самара, 1925, стр. 13). Чтобы улучшить материальное положение, члены семьи Ульяновых по-прежнему искали уроков, о чем свидетельствует объявление, печатавшееся в «Самарской газете» с 29 августа по 6 сентября 1892 года: «Действ(ительный) студент-матем(атик) дает уроки по специал(ьности); здесь же репет(ируют) и дают ур(оки) но всем предметам) ср(едннх) учебн(ых) зав(едепий) и итальянскому яз(ыку). Почт(овая) ул(ица), д(ом) Рытикова, М. Елизаров».

 

Бывшая профессия (указать вполне определенно) или какие специальности знаете. Помощник присяжного поверенного 1891-1895...

Из анкеты делегата X Всероссийской конференции РКП (б) В. И. Ленина. Ленинский сборник, том XXXVI, стр. 244.

Запись в адвокаты давала ему (Владимиру Ильичу. — А. И.) профессию, которая могла доставлять в будущем средства к существованию, но главная энергия и силы были направлены на изучение марксизма, русской действительности и на подготовку к революционной работе.

А. И. Ульянова-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин), стр. 28.