Член-корреспондент АН СССР А. Н. ТРАЙНИН

Доктор юридических наук М. Л. ШИФМАН

СТРАНИЦЫ ИЗ БИОГРАФИИ В. И. ЛЕНИНА¹

Самарский период является важным этапом в жизни и деятельности В. И. Ленина. Живя в Самаре, В. И. Ленин проводил революционную работу: вел пропаганду марксизма в нелегальных кружках революционно настроенной учащейся молодежи, провел первые бои против народников, установил связи с марксистами в Нижнем Новгороде, Владимире, Петербурге, написал статью «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».

Значительное место в этот период деятельности В. И. Ленина занимала его работа в качестве помощника присяжного поверенного. В данной статье освещаются некоторые моменты, связанные с получением В. И. Лениным высшего юридического образования и его деятельностью в Самарском окружном суде.

Получение диплома. 5 декабря 1887 г. В. И. Ленин был исключен ив Казанского университета за участие в революционном движении.

Через полгода В. И. Ленин попытался вернуться в университет и 9 мая 1888 г. подал министру народного просвещения И. Д. Делянову заявление. 18 мая 1888 г. это заявление было препровождено на заключение попечителя Казанского учебного округа. Попечитель округа ответил подробным отношением, в котором описал участие В. И. Ленина в студенческой сходке 4 декабря 1887 г. Попечитель счел необходимым добавить, что «проситель — родной брат Ульянова, подвергнутого смертной казни за участие в политическом преступлении, и что при выдающихся способностях и весьма хороших сведениях, он ни в нравственном, ни в политическом отношении лицом благонадежным признан пока быть не может».

На заключении попечителя имеется резолюция министра народного просвещения: «Уж этот не брат ли того Ульянова. Ведь тоже из Симбирской гимназии. Да, это видно из конца бумаги. Отнюдь не следует принимать».

Получив отрицательный ответ на свое заявление, В. И. Ленин в сентябре 1888 г. пробил о разрешении выехать за границу для поступления там в один из университетов. Однако очень скоро— 16 сентября того же года — и в этой просьбе было отказано. При этом В. И. Ленин был аттестован как лицо «вредного направления в политическом отношении».

13 мая 1889 г. казанский губернатор представил министру внутренних дел вторичное заявление В. И. Ленина с просьбой о разрешении выехать за границу для лечения; к заявлению было приложено свидетельство о болезни.

Но и на этот раз вопрос был решен отрицательно, так как из Самары, где жил в это время В. И. Ленин, были получены сведения, что «он продолжает вращаться в среде лиц вредного в политическом отношении направления».

Убедившись в том, что университеты царской России для него навсегда закрыты, а выезд за границу невозможен, В. И. Ленин начал хлопотать о разрешении держать экзамен экстерном при каком-либо высшем учебном заведении. Однако получить это разрешение было очень трудно. В. И. Ленин 28 октября 1889 г. обратился с соответствующим заявлением к министру народного просвещения И. Д. Делянову, в котором писал, что в течение двух лет, прошедших по окончании курса гимназии, он имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности, найти занятие человеку, не получившему специального образования. Крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы возможность поддержать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетнего брата и сестры, В. И. Ленин просил разрешить ему держать экзамены по курсу юридического факультета экстерном при каком-либо высшем учебном заведении.

На заявлении И. Д. Делянов написал о необходимости спросить попечителя и департамент полиции, обосновав это тем, что «департамент полиции уже вероятно знает, что он делает на своей стороне».

На последовавшие 11 ноября 1889 г. запросы попечитель Казанского учебного округа (24 ноября 1889 г.) и департамент полиции (4 декабря 1889 г.) дали отрицательные ответы.

Департамент полиции писал: «Вследствие отношения от 11 минувшего ноября за № 18877, департамент полиции имеет честь уведомить департамент народного просвещения, что дворянин Владимир Ильин Ульянов, получив первоначальное образование в Симбирской гимназии, поступил в 1887 г. в Казанский университет, из коего за участие в студенческих беспорядках, происходивших в декабре того же года, был исключен. Во время жительства в Казани Ульянов замечался в сношениях с лицами политически неблагонадежными, из коих некоторые привлечены ныне к дознанию по обвинению в государственном преступлении».

На этом отношении имеется следующая пометка: «По докладу его сиятельству г. министру 13 декабря 1889 г. приказано ходатайство Ульянова отклонить».

Этот отказ не изменил решения В. И. Ленина. Начались новые хлопоты, и через 5 месяцев— 17 мая 1890 г.— было, наконец, получено разрешение допустить В. И. Ленина к сдаче экстерном экзаменов по курсу юридического факультета.

Однако и теперь вопрос полностью еще не был решен: предстояли хлопоты о разрешении сдавать экзамены при каком-либо определенном университете.

12 июня 1890 г. В. И. Ленин обратился к министру народного просвещения с просьбой разрешить сдавать экзамены в испытательной комиссии при Петербургском университете. На этом заявлении министр сначала написал: «Пусть лучше держит в Казани», и только после вторичного доклада 18 июля 1890 г. была сделана благоприятная отметка: «Приказано объявить просителю, что с настоящею просьбою должно обратиться к председателю испытательной комиссии».

Таким образом был, наконец, положительно решен вопрос о допуске В. И. Ленина к государственным экзаменам при Петербургском университете. Не прошло и года с момента получения разрешения, как В. И. Ленин был уже готов к сдаче экзаменов, хотя для этого нужно было усвоить большую основную и дополнительно рекомендованную литературу. Его блестящие способности, исключительное умение систематически работать по строго продуманному плану и большая эрудиция в области общественных наук сказались здесь в полной мере.

В марте 1891 г. В. И. Ленин приехал в Петербург и обратился к председателю испытательной юридической комиссии Петербургского университета с заявлением о допущении сто к испытанию в юридической комиссии.

В связи с хлопотами по получению разрешения на сдачу экзаменов экстерном, а также в связи с самими экзаменами В. И. Ленин три раза ездил из Самары в Петербург. Жандармское управление и полиция тщательно следили за переездами В. И. Ленина. 29 января 1892 г. начальник самарского жандармского губернского управления в секретном отношении на имя самарского полицмейстера за № 63 писал:

«С.-Петербургский градоначальник извещением от 18 сего января за № 631 уведомил меня, что состоящий под негласным надзором полиции сын действительного статского советника Владимир Ильин Ульянов в ноябре месяце приезжал в С.-Петербург и затем 11 ноября выбыл обратно из Петербурга в г. Самару, между тем об выезде из Самары в Петербург и о приезде обратно в Самару меня не уведомили. Вследствие чего прошу ваше высокоблагородие уведомить меня, прибыл ли и проживает ли в настоящее время в г. Самаре вышеозначенный Ульянов».

В 1891 г. экзамены в юридических испытательных комиссиях впервые проводились на основе специальных правил, составленных применительно к реакционному университетскому уставу 1884 г.²

В Петербургском университете экзамены в эту сессию принимала комиссия под председательством декана юридического факультета — одного из лучших знатоков истории русского права — проф. В. И. Сергеевича. В состав комиссии входили: И. Я. Фойницкий (уголовное право). Н. Л. Дювернуа (гражданское право), Ф. Ф. Мартене (международное право), В. В. Ефимов (римское право), В. А. Лебедев (финансовое право), М. И. Горчаков (церковное право); И. Я. Фойницкий, Н. Л. Дювернуа, Ф. Ф. Мартене являлись авторитетными учеными того времени и играли видную роль в мировой науке.

Первые два экзамена — по государственному праву и по истории русского права — происходили 4 и 5 апреля 1891 г. По государственному праву В. И. Ленину достался билет «Сословные учреждения», по истории русского права — «Несвободные».

На экзамене по политической экономии В. И. Ленин отвечал на вопрос о заработной плате, по статистике — о Кетле, по энциклопедии права и истории философии права — «Сочинение Платона ..Законы"». Экзамен по истории римского права В. И. Ленин сдавал 24 апреля и отвечал на билет «Edicta magistratuum» (распоряжения магистратов). На этом экзамены в весеннюю сессию были закончены. Остальные экзамены были отнесены к осени 1891 г.

Экзамены по уголовному праву и судопроизводству состоялись 16—21 сентября. В. И. Ленин отвечал на билет о защите и о краже документов; на экзаменах по римскому праву — «Дарение, недозволенные действия, время»; по гражданскому праву и судопроизводству — «Исполнение, купля-продажа, поставки»; по торговому праву — «Торговые книги»; по полицейскому праву — «Наука полиции и ее содержание»; по финансовому праву — «Бюджет»; по церковному праву В. И. Ленин отвечал на билет «История церковного законодательства»; по международному праву — «Право нейтралитета».

15 ноября 1891 г. юридическая испытательная комиссия присудила В. И. Ленину диплом первой степени следующего содержания:

«ДИПЛОМ

Предъявитель сего, Владимир Ильин Ульянов, вероисповедания православного, родившийся 10 апреля 1870 г., с разрешения г. министра народного просвещения, подвергался испытанию в юридической испытательной комиссии при императорском С.-Петербургском университете в апреле, мае, сентябре, октябре и ноябре месяцах 1891 г.

По представлении сочинения и после письменного ответа, признанных весьма удовлетворительными, оказал на устном испытании следующие успехи: по догме римского права, истории римского права, гражданскому праву и судопроизводству, торговому праву и судопроизводству, уголовному праву и судопроизводству, истории русского права, церковному праву, государственному праву, международному праву, полицейскому праву, политической экономии и статистике, финансовому праву, энциклопедии права и истории философии права — весьма удовлетворительные³.

Посему, на основании ст. 81 общего устава императорских российских университетов 23 августа 1884 г., Владимир Ульянов, в заседании юридической испытательной комиссии 15 ноября 1891 г., удостоен диплома первой степени, со всеми правами и преимуществами, поименованными в ст. 92 устава и в V п. высочайше утвержденного в 23 день августа 1884 г. мнения Государственного совета. В удостоверение сего и дан сей диплом Владимиру Ульянову, за надлежащею подписью и с приложением печати управления С.-Петербургского учебного округа. Город С.-Петербург, января 14 дня 1892 г.

Попечитель С.-Петербургского учебного округа — М. Капустин
Председатель Юридической испытательной комиссии — В. Сергеевич
Правитель канцелярии — С. Борейша

№ 334»

Несмотря на то, что к В. И. Ленину как к экстерну предъявлялись особо повышенные требования, он единственный из всех 33 державших государственные экзамены, в том числе и из 9 удостоенных диплома первой степени, получил отметки «весьма удовлетворительно» по всем без исключения дисциплинам.

Закончив экзамены, В. И. Ленин 12 ноября 1891 г. возвратился в Самару.

Вступление в адвокатуру. 4 января 1892 г. самарский присяжный поверенный А. Н. Хардин обратился в Самарский окружной суд с прошением, в котором ходатайствовал о зачислении к нему в качестве помощника присяжного поверенного окончившего юридический факультет Петербургского университета с дипломом первой степени В. И. Ульянова.

В 1892 г., когда В. И. Ленин вступил в помощники присяжного поверенного, при Саратовской судебной палате (в округ которой входила Самара) совет присяжных поверенных не был еще организован.

Самарский окружной суд, в силу ст. 354 Учреждения судебных установлений, «принял к сведению» заявление А. Н. Хардина, и с 30 января 1892 г. начинается пребывание В. И. Ленина в составе адвокатуры.

Будучи помощником присяжного поверенного, В. И. Ленин преимущественно выступал по уголовным делам. Защита по уголовным делам в этот период допускалась на двух основаниях: по соглашению защитника с клиентом и по назначению суда. Защита по назначению суда («казенные защиты») не привлекала к себе в то время, да и позднее, должного внимания присяжных поверенных и их помощников. Значительные слои сословной адвокатуры рассматривали этот род обязательной юридической помощи как повинность.

В. И. Ленин относился к казенным защитам по-иному. Ряд документов свидетельствует о том, что он чаще выступал именно по делам лиц, не имевших средств избирать защитника «по соглашению». В обстановке Самары 1892 г., обстановке холеры и голода, число таких лиц было, естественно, значительно. И в последующие годы В. И. Ленин выступал в защиту обездоленных и неимущих⁴.

Судебные дела, в которых принял участие В. И. Ленин. Материалом для изучения выступлений В. И. Ленина в судебных процессах являются хранящиеся в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС подлинные дела Самарского окружного суда. Всех этих дел восемнадцать: 15 уголовных и 3 гражданских. Среди уголовных дел: 11—о краже, 1 — о железнодорожной аварии, 1 — о нанесении побоев отцу, 1 — об истязании жены, 1 —о богохульстве. Основными документами, отражающими судебное рассмотрение дела, являются протоколы судебных заседаний.

В советском социалистическом суде протокол — в полном смысле этого слова — зеркало процесса: он отражает все происходящее в суде (объяснения подсудимых, показания свидетелей, прения сторон).

Протокол судебного заседания дореволюционных судов по делам, которые слушались с участием присяжных заседателей,— документ, совершенно иного рода — документ своеобразный, отразивший в себе полностью бюрократически-канцелярский стиль эпохи.

Согласно ст. 838 Устава уголовного судопроизводства «по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, в протоколе судебного заседания не прописываются показания и объяснения, относящиеся не к порядку производства, а к самому существу дела». Таким образом, протоколы заседаний с участием присяжных заседателей по закону не могли содержать материалов, относящихся к существу дела.

Скудость протоколов судебных заседаний лишает возможности в полной мере изучить выступления В. И. Ленина, ибо он выступал преимущественно по делам, рассматривавшимся с участием присяжных заседателей. Однако и то немногое из его слов, что, пробив канцелярскую броню протокола, увидело свет, и то, что рассеяно по другим материалам, находящимся в судебных делах, представляет огромный интерес.

Рассмотрим большинство судебных дел, по которым В. И. Ленин выступал защитником.

Уголовные дела.

Дело о железнодорожной аварии. Среди уголовных дел, проведенных В. И. Лениным в Самарском окружном суде, одним из самых крупных было дело о железнодорожной аварии—дело Языкова и Кузнецова, в котором защитником Языкова выступил В. И. Ленин. Это дело заслуживает особого внимания, во-первых, потому, что трафаретный язык секретарских записей — «прокурор произносит обвинительную речь, защитник — защитительную» — уступает здесь место довольно отчетливому изложению защитительной речи В. И. Ленина на суде. Во-вторых, самое выступление В. И. Ленина по делу Языкова и Кузнецова представляет собой замечательный образец юридического анализа.

Обстоятельства дела Языкова и Кузнецова, согласно обвинительному акту, заключались в следующем: «В 4 ч. 30 мин. по петербургскому времени, 8 мая 1891 г., на станции „Безенчуг" Оренбургской железной дороги, в районе Самарского уезда, произошло столкновение 5 пустых вагонов, двигавшихся по рельсам вследствие поднявшегося ветра, с ручным вагончиком, на котором ремонтный рабочий Петр Наурское возил воду; при этом столкновении Наурсков получил легкие повреждения, бывший же при нем девятилетний мальчик Андрей Коротин получил безусловно смертельные повреждения, от которых тут же и умер».

На этом основании Языков и Кузнецов были преданы суду по обвинению в том, что, занимая должность: первый— начальника станции, а второй— стрелочника, «допустили в свое дежурство небрежное отношение к своим обязанностям, последствием чего было столкновение стоявших на запасном пути пустых вагонов, гонимых поднявшимся ветром, с ручным вагончиком, на котором ремонтный рабочий Петр Наурсков возил воду, причем Наурскову были произведены легкие повреждения, а бывшему с ним - девятилетнему мальчику Андрею Коротину — безусловно смертельные повреждения, от которых он тут же и умер».

Несчастье, по утверждению обвинительного акта, произошло по небрежности стрелочника Кузнецова и начальника станции Языкова, не принявших мер к тому, чтобы под колеса стоявших вагонов были подложены, как того требовали железнодорожные правила, брусья или иные подпоры.

Как было указано выше, Языков и Кузнецов допустили упущение по службе, выразившееся в том, что они, вопреки железнодорожным правилам, следовательно, вопреки требованиям службы, не закрепили колес товарных вагонов подпорками. Ст. 411 Уложения о наказаниях предусматривала нерадение и упущение в отправлении должности, повлекшие за собой вредные последствия, в данном случае — смерть мальчика. Однако Языков и Кузнецов были привлечены к ответственности не по ст. 411, предусматривающей должностное нерадение, а по общеуголовной ст. 1085 из главы «О нарушении правил, установленных для сохранения путей сообщения», предусматривающей более тяжкое наказание⁵.

В советской судебной практике неоднократно вставал вопрос о том, как следует квалифицировать действия должностных лиц, содержащих элементы состава общеуголовного преступления.

В связи с этим важно отметить, что В. И. Ленин, выступая защитником по делу Языкова, не ставил, как видно из протокола судебного заседания, вопроса о квалификации действий Языкова как нерадения по службе, предусмотренного ст: 411 Уложения о наказаниях. В. И. Ленин, напротив, находил правильным применение общеуголовной нормы — ст. 1085— и возражал лишь против применения к Языкову ч. 2 этой статьи.

Основной вопрос, ставший по делу Языкова предметом спора между прокурором и защитником, заключался в разграничении ч. 2 и ч. 3 ст. 1085.

Четкий юридический анализ ст. 1085 Уложения о наказаниях, данный В. И. Лениным, нашел отражение даже в скупой протокольной записи. Согласно протоколу, защитник подсудимого в своей речи доказывал, что деяние Языкова не может быть подведено под действие ч. 2 ст. 1085 Уложения, так как ч. 2 ст. 1085 предусматривает случаи неосторожности п небрежности лиц, не исполнивших прямых своих обязанностей; по настоящему же делу обязанность подложить брусья под пустые вагоны должен был исполнить Кузнецов, а никак не начальник станции, наблюдавший только за аккуратным исполнением обязанностей его подчиненными, почему деяние Языкова, по мнению защитника, должно быть подводимо под действие ч. 3 ст. 1085, т. е., что подсудимый Языков проявил недостаточный надзор за подчиненным ему стрелочником Кузнецовым. Затем защитник просил, в случае невозможности полного оправдания подсудимого Языкова, избрать для него наказание по ч. 3 ст. 1085,— не арест или тюремное заключение, а денежное взыскание ввиду доверчивости, проявленной Языковым к Кузнецову, оправдываемой долголетней службой Кузнецова на железной дороге и его опытностью.

В. И. Ленин, таким образом, проводил принцип строгой индивидуализации ответственности. Но он проводил этот принцип, и это особенно важно отметить, не путем общего утверждения, что Языков и Кузнецов заслуживают разного наказания. Аргументация В. И. Ленина конкретна и последовательна. Ее конкретность выражается в том, что он расчленяет общее понятие должностной халатности («нерадение по службе» — по терминологии ст. 411 Уложения о наказаниях), которая в общей форме была допущена обоими — и Языковым, и Кузнецовым, и именно поэтому основанием для индивидуализации их вины и ответственности служить не могла. Для этой цели — индивидуализации ответственности В. И. Ленин на место единого и общего понятия «халатность» выдвигает конкретные действия (бездействия) Языкова н Кузнецова. Благодаря этой конструкции кажущееся тождество вины Языкова и Кузнецова (оба действовали «халатно») отпадает; упущение каждого приобретает различные материальные черты: Кузнецов не подложил брусьев под колеса, Языков не проверил действий Кузнецова. Следовательно, на стороне Кузнецова — дефект исполнения, на стороне Языкова — дефект контроля. Конечно, оба дефекта существенны, но они качественно различны. Из этого делается вывод, и в этом глубокая последовательность аргументации В. И. Ленина, что квалификация внешне, правда, сходной, но по существу различной «халатности», с одной стороны, Языкова, и, с другой стороны, Кузнецова не может быть одинаковой. Отсюда заключительное заявление о необходимости применения к Языкову не второй, как к Кузнецову, а третьей части ст. 1085, которая непосредственно предусматривает ответственность за недостаточный надзор за лицами, принадлежащими к составу эксплуатационной службы.

Прокурор тщетно пытался опровергнуть эту аргументацию. Самарский окружной суд согласился с аргументацией В. И. Ленина в результате чего Языков был приговорен лишь к уплате 100 р. штрафа.

Дела о кражах. Как было указано выше, В. И. Ленин выступал защитником по 11 делам о кражах, когда перед судом предстали бездомные и нищие; оказавшиеся за бортом капиталистического общества.

Вот дело Уждина, Зайцева и Красильникова. Красильников — чернорабочий, женат, имеет двоих детей — рассказал, что 27 ноября 1891 г. «он был в г. Самаре, где зашел в солдатскую слободку, на квартиру к своему знакомому крестьянину Кузьме Федорову Зайцеву и застал там еще совершенно незнакомого человека, которого Зайцев называл Ильей; стали разговаривать про нужду и хлеб, и он, Красильников, предложил Зайцеву и Илье совершить кражу хлеба из амбара крестьянина сельца Томашева Колка, где, как он знал хорошо, такового было много». Другой подзащитный по этому же делу Зайцев — чернорабочий, вдовец, имеет двоих детей — к сказанному другими добавил: «Преступление это. я совершил по уговору с Ильей Уждиным и с Игнатием Красильниковым. Вечером, накануне кражи, ко мне пришел Уждин и мы начали разговаривать о голоде, о том, что работы нет и хлеба достать негде».

Такими же были » другие подзащитные В. И. Ленина по делам о кражах. Садлох, например,— незаконнорожденный, неграмотный, — попав в г. Самару в тяжелый 1892 г. без всяких средств к жизни, договорился совершить преступление с одиноким тринадцатилетним «солдатским сыном» Степаном Репиным, который уже ранее судится за мелкие кражи.

Другой подзащитный Бамбуров — из крестьян, чернорабочий. На допросе он показал: «На месте родины, а равно и при себе никакого имущества не имею». «На кражу я решился по неимению средств к жизни, а на работы меня не принимали».

Еще один подзащитный Опарин — безработный.

Заслуживают внимания и «ценности», которые были похищены подсудимыми. Садлох и Репин были обвинены в том, что «из сундука выбрали разные вещи на сумму около 9 рублей». Бамбуров произвел «кражу со взломом», причем похитил форменный сюртук, пиджак, мешок и три горбушки хлеба.

Исход всех этих дел о кражах показывает, какой силой убеждения были проникнуты речи В. И. Ленина: одна часть подсудимых была полностью оправдана, а другая часть приговорена к наименьшим наказаниям, поскольку присяжные заседатели признали их «заслуживающими снисхождения».

Гражданские дела. В. И. Ленин выступал в Самарском окружном суде преимущественно по уголовным делам. Однако несколько раз ему пришлось вести и гражданские дела. Остановимся на двух из них.

Дело по иску Степана Мороченкова к Мелекесской посадской управе и имуществу Анастасии Мороченковой. 17 августа 1892 г. присяжный поверенный А. С. Лялин по доверенности С. И. Мороченкова обратился в Самарский окружной суд с прошением, в котором писал: 30 декабря 1882 г. Мелекесская посадская управа выдала П. И. Мороченкову удостоверение в том, что он внес всю выкупную сумму за состоящее в его пользовании городское усадебное место, почему место это перешло в полную его собственность. Между тем мелекесская посадская управа 17 июля 1890 г. совершила в конторе Мелекесского нотариуса Ищевского акт о продаже ею того же самого места А. К- Мороченковой.

Считая, что продажа, удостоверяемая этим актом, недействительна, истец полагал, что проданное управою по нему Мороченковой усадебное место должно быть возвращено настоящему его собственнику — П. И. Мороченкову, а за его смертью, его законным наследникам, т. е. его брату, так как А. К. Мороченкова и единственная дочь ее и П. И. Мороченкова — Анна — умерли.

После смерти А. К. Мороченковой (по фамилии второго мужа Головиной) спорный участок унаследовал ее брат — крестьянин А. ОК. Палалеев. В. И. Ленин, представлявший интересы А. К- Палалеева, направил в Самарский окружной суд возражения на иск присяжного поверенного А. С. Лялина — поверенного С. И. Мороченкова, причем эти возражения написаны собственноручно В. И. Лениным.

В содержательном исчерпывающем ответе В. И. Ленин доказывал неправильность мнения истца: «Покойный Павел Мороченков подал в Мелекесскую Посадскую Управу 23 декабря 1888 года заявление (засвидетельствованное нотариально) о перечислении числившегося за ним усадебного места по плану № 60 на имя жены его, Анастасии Кириловой Мороченковой. Управа перечислила усадьбу на имя Мороченковой и выдала ей 13 октября 1889 года за № 34 удостоверение об уплате выкупа за усадебное место.

Перечисление это совершенно законное, так как уплата выкупа Павлом Мороченковым сама по себе отнюдь не переносила права собственности на усадьбу от Управы на Павла Мороченкова (ибо по закону переход недвижимой собственности происходит лишь по крепостным документам — и притом с момента утверждения их старшим нотариусом), а только давала Павлу Мороченкову право требовать от Управы или выдачи ему крепостного документа на землю или возвращения уплаченных денег. Само собой разумеется, заявление Управы, что „право собственности с 30 декабря 1882 года переходит к нему, Мороченкову, — никакой силы не имеет, ибо домашними документами права собственности на недвижимость не переносятся.

До выдачи крепости — усадебное место было в собственности Управы.

Последняя, перечислив его, по просьбе Мороченкова, на нмя Мороченко-вой, совершила потом купчую крепость на продажу этого места Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу — Головиной).

Таким образом первое исковое требование истца — о признании этой купчей недействительной —отпадает, а вместе с ним и второе — о признании права собственности на усадебное место по плану № 60 за единственным наследником Павла Мороченкова — Степаном Ивановым Мороченковым.

Спорным усадебным местом совершенно законно владеет ныне крестьянин Антон Кирилов Палалеев, родной брат и единственный наследник Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу Головиной), скончавшейся 3-го февраля 1891 года.

На основании изложенного имеем честь просить Самарский окружной суд в иске, предъявленном крестьянином Степаном Мороченковым к Мелекесской управе и к имуществу умершей жены зап. солдата, Анастасии Головиной,— отказать, возложив «а истца судебные и за ведение дела издержки».⁶

Согласившись с точкой зрения В. И. Ленина, Самарский окружной суд 18 мая 1893 г. вынес решение: «Степану Ивановичу Мороченкову в иске, предъявленном им к Мелекесской посадской управе и к имуществу умершей жены запасного солдата Анастасии Кириловой Головиной, по первому мужу Мороченковой, отказать, с обращением на истца судебных по делу издержек».

Дело по иску Константинова к Шимковичу и Брнскеру. В том же 1892 г. купец Константинов предъявил иск к ответчикам Шимковичу и Брискеру на сумму 12 317 руб. При рассмотрении этого дела в суде 12— 13 января 1893 г. представителем интересов Брискера явился В. И.Ленин.

Соображения, высказанные В. И. Лениным по этому делу, нашли отражение в протоколе судебного заседания. В протоколе записано следующее: «Поверенные ответчиков Брискера — Ульянов и Шимковича — Клеменец, возражая против иска и объяснений Михайлова и нахбдя иск Константинова преждевременным, недоказанным и не подлежащим удовлетворению, объяснили, что из решения Палаты, положенного в основание иска, видно, что Константинов утверждал, что Брискер и Шимкович получили от него 62 000 руб. ⁷, что в 50 000 рублях они не должны давать отчета, а только в остальных 12 000 рублях. Следовательно, чтобы доказать иск, надо доказать получение 62 000 руб. Из решения Палаты видно, что она не только не признала доказанным получение этих денег, но отстранила от своего рассмотрения этот вопрос. На самом деле, Палата, не входя в рассмотрение количества полученных денег, считая доказанным получение лишь 12 000 руб., решала только вопрос о квалификации договора. Необходимость особого выделения этого вопроса и разрешения его отдельно от вопроса о количестве полученных денег вызывалось, во-первых, той постановкой, которую получило дело в первой инстанции, а во-вторых, невозможностью перейти к оценке доказательств ранее решения вопроса, приказчики ли или подрядчики были Брискер и Шимкович, так как законы о доказательствах различны для подряда и для найма».

Позиция, занятая по настоящему делу В. И. Лениным, безусловно имела твердую опору в законе. Действительно, согласно дореволюционным гражданским законам, приказчик действовал в порядке договора личного найма, который по разъяснению Сената мог быть заключен «на словах», а следовательно, «свидетелями можно доказывать как самое заключение договора, так и его условия»⁸. Подряд же, т. е. договор, в силу которого одна из сторон приняла на себя обязательство поставить известного рода веши (в данном случае шпалы), а другая — учинить за то денежный платеж, требовал обязательной письменной формы, и условия этого договора нельзя было доказывать свидетельскими показаниями⁹. Следовательно, в зависимости от признания той или иной юридической природы отношений, возникших между истцом Константиновым и ответчиками Шимковичем и Брискером (т. е. являлись ли последние приказчиками или подрядчиками Константинова), зависел характер доказательств, которые могли быть представлены для обоснования претензии; в одном случае достаточно было свидетельских показаний, в другом — требовался только письменный договор. До решения этого основного вопроса было неизвестно, какими видами доказательств можно оперировать и, следовательно, не было возможности правильно решить спор по существу.

Безупречная юридическая аргументация В. И. Ленина не была воспринята Самарским окружным судом, и иск Константинова был удовлетворен.

Однако по апелляционной жалобе ответчиков Саратовская судебная палата по гражданскому департаменту 19 мая 1893 г. определила: «В иске Константинову отказать, взыскав с него в пользу ответчиков Шимковича и Брискера судебные издержки и вознаграждение за ведение дела в обеих инстанциях в размере 732 р. 70 к. и решение Самарского окружного суда 12—13 января 1893 г. отменить».

Приезд в Петербург и арест. Юридическая деятельность не была главной для В. И. Ленина. В этот период его уже влекла широкая политическая работа в центре рабочего движения. Решив переехать в Петербург, он обратился к председателю Самарского окружного суда с просьбой выдать ему удостоверение в том, что он состоял помощником присяжного поверенного и что ему были выданы в 1892 и 1893 гг. свидетельства «на право хождения по чужим делам». Получив это удостоверение, В. И. Ленин в августе 1893 г. отправился через Нижний Новгород и Москву в Петербург.

Полиция и жандармерия продолжали следить за каждым шагом В. И. Ленина. Вслед за ним в Москву и Петербург были посланы донесения.

Самарский полицмейстер Агатицкий 27 августа 1893 г. в отношении за № 209 писал московскому оберполицмейстеру: «Состоящий под негласным надзором полиции бывший студент Владимир Ильин Ульянов выбыл из г. Самары в Москву. О чем имею честь донести вашему превосходительству и покорнейше просить распоряжения об учреждении за Ульяновым негласного надзора полиции»¹⁰. 1 сентября 1893 г. начальник самарского губернского жандармского управления об этом же писал в департамент полиции.

В Петербург В. И. Ленин приехал 31 августа 1893 г. и 3 сентября зачислился помощником присяжного поверенного к М. Ф. Волкенштейну, о чем ему было выдано следующее свидетельство:

«Свидетельство

Это свидетельство дано окончившему курс юридических наук Владимиру Ильичу Ульянову, православного вероисповедания, в том, что он с 3 сентября 1893 г. числится в списке помощников присяжных поверенных и ныне состоит помощником присяжного поверенного М. Ф. Волкенштейна.

Свидетельство это не должно служить видом на жительство.

Член совета В. Леонтьев»

Никаких судебных дел с участием В. И. Ленина по Петербургу в Институте марксизма-ленинизма не имеется.

В ночь с 8 на 9 декабря 1895 г. В. И. Ленин был арестован. Примерно через полгода после ареста —27 мая 1896 г.— председатель совета присяжных поверенных Петербургской судебной палаты В. О. Люстих обратился со следующим письмом на имя вице-директора департамента полиции С. Э. Зволянского:

«М. Г.

Сергей Эрастович.

Позвольте обратиться к Вашему доброму содействию по следующему поводу: помощник присяжного поверенного Вл. Ил. Ульянов довольно давно уже арестован по обвинению в государственном преступлении; мать и сестра его удостоверяют, что за это время здоровье его сильно расстроилось, и просят освободить его до решения дела на поручительство; присяжный поверенный Волкенштейн, при котором г. Ульянов состоит помощником, также об этом просит и готов принять сам поручительство. Зная Вас как человека, всегда готового оказать посильную помощь страдающим, если обстоятельства это позволяют, я и решился просить Вас не отказать в содействии и Ульянову к освобождению его, с поручительством матери или г. Волкенштейна.

Прошу принять уверение в совершенном моем уважении и преданности.

В. Люстих¹¹.

Однако заступничество В. О. Люстиха не помогло. 12 июня 1896 г. вице-директор департамента полиции С. Э. Зволянский ответил В. О. Люстиху, что «вопрос об освобождении из-под стражи привлеченного к дознанию по делу политического характера помощника присяжного поверенного Владимира Ульянова уже неоднократно был возбуждаем его матерью, тем не менее ни жандармское управление, ни прокурорский надзор не признали возможным, по обстоятельствам дела, сделать что-либо в этом отношении. В настоящее время дознание об Ульянове производством уже закончено и находится в рассмотрении министерства юстиции»¹².

Известно, что дело закончилось 29 января 1897 г. высылкой В. И. Ленина по «высочайшему повелению» в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции сроком на три года.

Еще долго после того, как с адвокатурой фактически было покончено, В. И. Ленин продолжал числиться помощником присяжного поверенного. В личных заявлениях на имя Енисейского губернатора В. И. Ленин подписывался помощником присяжного поверенного, в документах полиции он также именовался помощником присяжного поверенного.

* * *

Недолго работал В. И. Ленин в качестве защитника, но его могучий и обаятельный образ нашел свое выражение и в этой работе. Глубокое знание судопроизводства и практическая работа в суде помогли В. И. Ленину в дальнейшем дать в своих произведениях яркую характеристику классовой сущности царского суда и всестороннюю критику законодательства и всей судебной системы в царской России.

Примечания:

¹ Статья написана на основе архивных материалов Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Даты в статье даны по старому стилю.

² Правила опубликованы в «Журнале Министерства народного просвещения» за февраль 1891 г.

³ Оценка «весьма удовлетворительно» была самой высокой оценкой в университетах того времени.

⁴ См. .4. Шефер, Ленин в Самаре (журнал Куйбышевского обкома ВКП(б) «Коммунист», 1939, № 11).

⁵ Ст. 411 за нерадение и упущение по службе ограничивалась выговором, вычетом некоторого срока из времени службы или удалением от должности, в то время как ст. 1085 предусматривала арест, тюремное заключение, а в более серьезных случаях — даже каторжные работы от 8 до 12 лет.

⁶ Рукопись В. И. Ленина публикуется впервые.— Ред.

⁷ В подлиннике — «63 000 руб.».— Ред.

⁸ И. М. Тютрюмов Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената Спб., 1913, с. 1499.

⁹ См. И. М. Тютрюмов, Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената, с. 1316.

¹⁰ «Красный архив», 1934, т. 62, с. 73.

¹¹ «Красный архив», 1934, т. 62, с. 114—115.

¹² Там же, с. 115.