А. Киржниц
ЛЕНИН-АДВОКАТ1.
Интересный эпизод из жизни Ленина рассказал мне в дни траура старый петербургский присяжный поверенный А. Шапиро.
После окончания экстерном юридического Факультета Петербургского университета товарищ Ленин подал заявление в совет присяжных поверенных о приеме его в адвокатское сословие. После выполнения необходимых Формальностей он был приписан помощником знаменитого тогда присяжного поверенного Волькенштейна2. Но товарищ Ленин тогда уже был «под подозрением», и департамент полиции был очень недоволен «его адвокатской карьерой». Непосредственно помешать ему в этом было неудобно. Адвокатское сословие имело известные автономные права, и департамент полиции не мог поэтому грубо и явно вмешиваться в дела сословия.
Все же департамент полиции не мог примириться с принадлежностью к адвокатскому сословию такой опасной и «преступной» личности, каковым считался тов. Ленин, и потому обратился за помощью в министерство юстиции, в непосредственном подчинении которого находилось адвокатское сословие. Но и министерство юстиции не решилось просто приказать исключить из сословия тов. Ленина. Петербургские адвокаты, ревностно охранявшие свои автономные права, наверно подняли бы скандал на всю Европу.
Долгое время и департамент полиции и министерство юстиции решали, как обставить это деликатное дельце и, наконец, догадались: министерство юстиции прислало в совет присяжных поверенных следующее отношение:
«Нам известно, что в сословие присяжных принят Владимир Ильич Ульянов — лицо политически «подозрительное». Министерство считает своей обязанностью поставить вас об этом в известность и выражает уверенность, что вы не потерпите такой личности в своих рядах».
Коротко и ясно! Мы не вмешиваемся в ваши дела. Мы вам ничего не приказываем, мы только информируем и выражаем надежду! Обыкновенно такого обращения бывало достаточно для царской России, и надежда или пожелание министра понимались, как приказ, который надо исполнить хочешь ли того или нет.
Но либеральная русская адвокатура, которая гордилась тогда своей автономией, решительно отбросила «дружеский совет» министра юстиции. На этом заявлении была наложена резолюция председателя совета присяжных, присяжного поверенного Турцевича3 такого содержания: «Оставить без последствий». Таким образом департаменту полиции не помогли его потуги, и Ленин остался в сословии. Самого же тов. Ленина вся эта история практически не интересовала. Он не занимался адвокатской практикой и даже не думал о ней. Тогда уже он весь ушел в подпольную революционную работу.
Из сословия присяжных Ленин вышел автоматически — после того как он в течение положенного времени не выполнил обязанностей адвоката: не представил в совет отчета о своей адвокатской практике, не выступил на обязательных процессах, не уплатил членского взноса и т. п.
В архиве петербургского адвокатского сословия была папка с документами об «адвокате В. И. Ульянове», включавшая и приведенное выше отношение министерства юстиции. Но в первые дни революции 1917 г., во время пожара окружного суда, сгорел архив адвокатского сословия, в том числе и упомянутое дело4.
Примечания:
1 Перевод с еврейского. Взято из № 37 от 15 Февраля 1924 г. газеты «Эмес» («Правда»), органа Центр. Бюро Еврейских секций при Ц.К.Р.К.Ц. (6.).
2 В деле мин-ва юстиции за № 10070 —1893 г. «списки пом. прис. повер. за 1893 г.» имеется след. строка: «Ульянов, Владимир Ильич, ок. к. юрид. наук., [записан] у М. Ф. Волькенштейна с 3 сент. 1893 г., в С.-Птр.
3 Не верно. Не Турцевич, а повидимому Турчанинов, бывший тогда товарищем председателя совета присяжных.
4 В деле № 6, часть 980, особого отдела департамента полиции за 1898 год,— «о розыске лиц по делам политического характера, подлежащих обыску и безусловному аресту, — потомственного дворянина Владимира Ильича Ульянова», имеется документ, указывающий, что В. И. Ульянов еще в 1892 году в Самаре хлопотал о допущении его к адвокатской практике:
«Его Превосходительству Господину
Директору Департамента Полиции
Помощника присяжного поверенного
при Самарском Окружном Суде
Владимира Ильича Ульянова.
Прошение.
Будучи зачислен определением Общего Собрания Самарского Окружного Суда, состоявшимся 30 января 1892 года, в число помощников присяжного поверенного, я подал затем в Суд прошение о выдаче мне свидетельства на право быть поверенным. Так как Самарский Окружный Суд затрудняется дать определенный ответ на мое прошение по отсутствию у него сведений о моей личности, то я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство поставить в известность господина председателя Самарского Окружного Суда о неимении со стороны Департамента Полиции препятствий к выдаче мне свидетельства на право быть поверенным.
Помощник присяжного поверенного Самара, июня 1 дня 1892 года.
Владимир Ульянов.
Угол Почтовой и Сокольничьей
улиц, дом Рытикова.
Резолюция: «III. Объявить, что соотв. отзыв будет дан по запрос. надлеж. Судеб. Начальства, 5/VI».
Это прошение написано рукою самого В. И. Ульянова.
Само собою разумеется, что стремление В. И. Ульянова получить право быть присяжным поверенным было не самоцелью. Нужно было официальное прикрытие для нелегальной революционной работы.
Далее в том же деле № 6, ч. 950, имеется сообщение директора департамента полиции П. Дурново от 4 июля 1892 г. за № 3371 председателю Самарского окружного суда о том, «что к выдаче дворянину Владимиру Ильичу Ульянову свидетельства на право ходатайства по делам препятствий со стороны департамента не встречается».
Редакция.