ПЕРВАЯ ПОДРУГА ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА
В этом году исполнилось 40 лет со дня смерти сестры и первой подруги Владимира Ильича — Ольги Ильиничны Ульяновой1.
Ольга Ильинична родилась 4 (16) ноября 1871 года и была самой близкой по возрасту к Владимиру Ильичу, росла, так сказать, в паре с ним (в нашей семье дети росли по парам). Миниатюрная и худенькая, она легко досталась матери при появлении на свет. И можно сказать, что и во всю свою короткую жизнь она как с физической стороны — болела меньше всех из детей, так и в воспитательном отношении причинила наименьше забот и огорчений. Относительно последних было бы правильнее сказать, что и вообще никаких не причинила. Она рано начала ходить, так что догнала в этом искусстве старшего ее на полтора года брата Володю. Во всех играх и забавах она не отставала от него, и они росли неразлучно. Бойкая и живая, она в раннем детстве всего больше не любила час отправки спать, ревела при этом и уверяла, что она никогда не спит, а только лежит с закрытыми глазами. Обладала несколько мальчишеским характером, то есть любила шумные игры и беготню и не отставала от брата в лазаньи по крышам или по деревьям, являясь домой измазанной или с половиной рукава на новом платье.
Четырех лет, подле брата Володи, выучилась она совершенно незаметно для взрослых читать и очень полюбила чтение. Читала она вместе с братом те книжки для детей и для школ и детские журналы — «Семья и школа», «Детское чтение», которые получались ее отцом—директором народных училищ Ильей Николаевичем, и чрезвычайно легко заучивала наизусть стихотворения, которые говорила всем, кто ее попросит, очень охотно вслух. Так, в возрасте пяти лет она говорила наизусть такое длинное стихотворение, как «Сказка о воробье, который делал в жизни все, что мог», или такое серьезное, как «Колыбельная песня». Характерно для нее, что заучивала она их по собственному выбору, вполне сознательно предпочитая такие стихотворения с содержанием чисто детским сказочкам и побасенкам. В детской литературе того времени отражалось общее настроение: поэзия разночинцев, сознание долга перед народом, одним словом, то жертвенное настроение, для которого так характерна сказка о воробье. Об этом стихотворении и впечатлении, произведенном им на него в детстве, говорит в своих воспоминаниях и наш приблизительный ровесник — В. Вересаев.
Учение шло у Оли очень легко и успешно. Читая все книги для школ, она прочла между прочим, в возрасте шести-семи лет «Русскую историю» в картинах, причем без всякого давления на нее с какой-либо стороны, запомнила имена всех древних русских князей и царей в их последовательности, то есть то, что составляло тогдашнюю историю для школ. Восьми лет она поступила в ближайшую начальную школу, где проучилась только одну зиму в третьем, то есть последнем, отделении,— больше ей там делать было нечего. И в эту зиму она выделялась по способностям и начитанности среди более старших подруг. Оля охотно ходила в школу и была огорчена, что пришлось оставить ее. В младшие классы гимназии, вследствие плохой постановки преподавания там, ее решили не отдавать, а подготовить прямо к IV классу, куда она и поступила, позанимавшись пару лет со старшей сестрой, причем большую часть работ проделывала самостоятельно, осенью 1883 года, то есть на двенадцатом году. Переходила она из класса в класс неизменно с первыми наградами и кончила курс пятнадцати с половиной лет с золотой медалью в 1887 году, в один год с Владимиром Ильичем.
Отношения с подругами за все время прохождения курса были у Оли исключительно хорошие: она охотно помогала им во всех школьных работах и по своему характеру была общей любимицей.
В семье она была любимицей старшего брата, Саши, с которым у нее было много общего в характере и натуре: гармоничность, ровность, смелость, особенно ярко выраженное чувство долга, выдающаяся трудоспособность и любовь к занятиям. Многими чертами характера походила она и на мать: такая же ласковая, приветливая, бодрая, умеющая постоянно быть занятой. Как мать, она очень любила музыку, пение и клала много труда на изучение ее. Но не унаследовала выдающихся способностей матери к музыке. „Как жаль, что у Оли способности к музыке небольшие”,— говорила мать, когда Оле было 15—17 лет,— ’’как многого могла бы она достигнуть при ее усидчивости”. Но и при этих ее, небольших, как считала мать, способностях Оля достигла в музыке больше, чем кто-либо из нас, и играла трудные классические вещи. Одна также из нас обнаружила она недурные способности к рисованию, и рисунки ее выделялись в гимназии.
Способности к языкам у нее были тоже хорошие. Кроме французского и немецкого, по которым она шла прекрасно в гимназии, она при своей огромной усидчивости усвоила за два года между окончанием гимназии и поездкой на курсы английский язык, по которому брала уроки в Казани, и совершенно самостоятельно шведский — для поездки в Гельсингфорс и слушания там лекций по медицине. Со шведского она делала и переводы мелких рассказов.
Читала Оля много, серьезно и чрезвычайно продуктивно. Этой продуктивности ее чтения прямо удивлялся В. В. Водовозов, у которого она брала в Петербурге книги для чтения. Сохранились некоторые ее конспекты по прочитанным книгам, сохранились ее тетрадки, где она отмечала, сколько страниц прочла по тому или иному предмету, по той или иной книге. Этой серьезностью и требовательностью к себе, этой глубиной в подходе к каждому вопросу она также очень напоминала брата Сашу.
Гибель брата Саши произвела на нее потрясающее впечатление. Тетя, сестра матери2, приехавшая по телеграмме последней к меньшим детям из Казани, рассказывала, что Оля испугала их, упав при тяжелом известии с рыданиями на землю, а потом вскочив с громкими угрозами царю. Одна из подруг по гимназии пишет в своих воспоминаниях об Оле, как с ней сделалось дурно вскоре после этого на какой-то торжественной панихиде в гимназии, но в общем выдержка у Оли была большая, и матери она своего расстройства не показывала.
Несомненно, что Ольга Ильинична была бы горячей революционеркой, а при ее способностях, глубоком и серьезном отношении к делу и больших уже и в молодые годы знаниях, а также цельности натуры и очень полезным и нужным в революции человеком. Но жизнь ее прервалась на двадцатом году: поехав осенью 1890 года на Высшие женские курсы в Петербург, она весной 1891 года заболела брюшным тифом, который в плохой больнице — Александровских бараках — осложнился рожей. Ольга Ильинична умерла 8 мая 1891 года, по странному стечению обстоятельств в тот же день, как за четыре года перед тем погиб на виселице ее старший любимый брат — Александр Ильич.На курсах, как и в гимназии, Ольга Ильинична пользовалась также большой любовью подруг, служила как бы связующим звеном между ними, и наиболее близкие к ней — Якубова, Невзорова, Торгонская — говорили, что, встречаясь и после многих лет, они всегда вспоминали Ольгу, так много давшую им в тот единственный год, который она провела вместе с ними. Помогала она им и в занятиях, уже больная, объясняла им по химии к экзамену. Сама она сдала прекрасно этот экзамен и написала домой 8 апреля: «Ровно через месяц выезжаю домой».
Неудовлетворенная петербургскими курсами, Ольга Ильинична собиралась на следующий год ехать изучать медицину за границу. Несколько сохранившихся ее писем к гимназической подруге3 и к Владимиру Ильичу показывают глубину и серьезность ее запросов и большой интерес к общественным наукам.
Печатается впервые по машинописной копии
Примечания:
1 Ольга Ильинична Ульянова скончалась 8 (20) мая 1891 года. Воспоминания Анны Ильиничны написаны в 1931 году. Ред.
2 Анна Александровна Веретенникова. Ред
3 Имеется в виду А. Ф. Щербо. Ред