Пояснения от авторов сайта: книга это просто подборка документов, без комментариев

 

Выстрел в сердце революции

Эта книга — о злодейском покушении эсеров на В. И. Ленина 30 августа 1918 г. Свидетельства очевидцев, собранные кандидатом исторических наук, доцентом Н. Д. Костиным, рисуют обстановку, предшествовавшую покушению, показывают, как партия эсеров, вступившая на путь борьбы против Советской власти, на путь терроризма, выродилась в банду убийц и предателей дела революции. В книге показано, как в ответ на это подлое покушение революционные массы России еще теснее сплотили свои ряды вокруг ленинской партии большевиков. Приводятся многочисленные факты, документы о всенародной любви к Владимиру Ильичу, глубокой вере в правоту его дела.

 

Выстрел в Ленина — это выстрел в сердце революции...

Я. М. Свердлов

 

ВОЗЗВАНИЕ ВЦИК О ПОКУШЕНИИ НА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СНК В. И. ЛЕНИНА

80 августа 1918 г.

Всем Советам рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, всем армиям, всем, всем, всем

Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. Роль тов. Ленина, его значение для рабочего движения России, рабочего движения всего мира известны самым широким кругам рабочих всех стран.

Истинный вождь рабочего класса не терял тесного общения с классом, интересы, нужды которого он отстаивал десятки лет.

Тов. Ленин, выступавший все время на рабочих митингах, в пятницу выступал перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе гор. Москвы. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Задержано несколько человек. Их личность выясняется...

Призываем всех товарищей к полнейшему спокойствию, к усилению своей работы по борьбе с контрреволюционными элементами.

На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции.

Товарищи! Помните, что охрана ваших вождей в ваших собственных руках. Теснее смыкайте свои ряды, и господству буржуазии вы нанесете решительный, смертельный удар. Победа над буржуазией — лучшая гарантия, лучшее укрепление всех завоеваний Октябрьской революции, лучшая гарантия безопасности вождей рабочего класса.

Спокойствие и организация! Все должны стойко оставаться на своих постах. Теснее ряды!

Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Я. Свердлов

ПРЕДИСЛОВИЕ

30 августа 1918 г. на заводе Михельсона в Москве эсерка Каплан трижды стреляла в В. И. Ленина. Эти выстрелы, нацеленные в самое сердце революции, были, как показано в предлагаемой читателям книге, не отдельным террористическим актом, не покушением фанатика-одиночки, а продуманной и тщательно подготовленной партией правых эсеров антисоветской, контрреволюционной акцией.

Первые две попытки покушения на жизнь вождя партии и страны, в январе и марте 1918 г., не удались, но 30 августа Ильич был тяжело ранен. Покушение 30 августа — кульминация контрреволюционной деятельности правых эсеров.

Судебный процесс над членами руководящих органов партии правых эсеров, состоявшийся в 1922 г., раскрывает многие детали подготовки и осуществления покушения на В. И. Ленина, показывает связь этого террористического акта с общей контрреволюционной деятельностью партии социалистов-революционеров. Наряду с ликвидацией эсеровского антисоветского подполья он нанес сокрушительный удар по престижу партии социалистов-революционеров, заставил многих ее рядовых членов порвать с ней. Материалы процесса широко использованы в настоящем издании.

Применение эсерами тактики террора в условиях Советской власти свидетельствовало об их явном переходе в лагерь контрреволюции, о полном отрыве от масс. Выстрелы в вождя пролетарской революции, как и другие террористические акции, ускорили бесславный конец партии эсеров. Трудящиеся нашей страны недвусмысленно заявили, что безоговорочно верят Советской власти, что идут за большевиками.

Идеологи антикоммунизма лживо утверждают, будто характерной чертой политики Советской власти сразу же после победы революции был террор в отношении ее врагов. Жизнь убедительно опровергает их измышления. Победивший пролетариат и его партия вовсе не ставили своей целью уничтожение политических противников. В. И. Ленин неоднократно указывал, что насилие не наш идеал, что мы стремились к соглашению, но нас заставили применить террор¹.

Известно, что сразу после победы Великого Октября буржуазия, поддержанная лидерами мелкобуржуазных партий, организовала мятеж юнкеров, двинула на Петроград войска Керенского и Краснова. Советская власть, разбив мятежников, проявила к ним чрезвычайную гуманность. Московский военно-революционный комитет сделал все, чтобы предотвратить расправу возмущенного народа с арестованными юнкерами. Обвинения против них разбирали следственные комиссии, созданные из представителей ВРК, районных революционных штабов и нейтральных групп. Большинство юнкеров были освобождены.

«После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г...— отмечал В. И. Ленин в 1919 г.,— о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора»². Этот факт вынуждены признать даже некоторые из наших идейных противников.

Однако красный террор по своим масштабам не идет ни в какое сравнение с белым террором контрреволюции. Белогвардейцы только за последние 7 месяцев 1918 г. и только на территории 13 губерний расстреляли 22 780 человек². В то же время с июня 1918 до февраля 1919 г. в 23 губерниях по приговорам ЧК было расстреляно в 4 раза меньше контрреволюционеров и уголовников. Как видим, революционный красный террор применялся весьма ограниченно, к тому же очень короткое время, и был лишь вынужденным ответом на контрреволюционный террор. 2 сентября 1918 г. состоялось решение ВЦИК, а 5 сентября Совет Народных Комиссаров принял декрет «О красном терроре». В нем подчеркивалось, что в условиях, когда получили широкое распространение террористические акты против деятелей партии и Советского государства, применение красного террора против врагов революции является необходимостью.

Книга «Выстрел в сердце революции» отражает позорный путь эсеров, как правых, так и левых. Вехи этого пути — три покушения на В. И. Ленина, убийство В. Володарского, М. С. Урицкого и других деятелей партии большевиков, убийство германского посла Мирбаха и контрреволюционный мятеж левых эсеров в июле 1918 г.

Глубокая оценка позиции левых эсеров дана в беседе В. И. Ленина с сотрудником «Известий ВЦИК» 7 июля 1918 г., на следующий день после мятежа. Вот как звучат эти ленинские слова, приведенные в книге: «Преступный террористический акт и мятеж совершенно и полностью открыли глаза широких масс народа на то, в какую бездну влечет народную Советскую Россию преступная тактика левоэсеровских авантюристов...

И если кто радовался выступлению левых эсеров и злорадно потирал руки, то только белогвардейцы и прислужники империалистской буржуазии. А рабочие и крестьянские массы еще сильнее, еще ближе сроднились в эти дни с партией коммунистов-большевиков, истинной выразительницей воли народных масс»³.

Вот эта-то теснейшая связь трудящихся с партией большевиков, с ее вождем В. И. Лениным — лейтмотив книги «Выстрел в сердце революции». В центре повествования—образ Ленина, вдохновителя и организатора трудящихся, постоянно находившегося в гуще рабочих и красноармейских масс. Даже 30 августа, когда в условиях участившихся террористических актов МК партии предложил В. И. Ленину не выступать в этот день на митингах, Ильич ответил, что именно в такое время, когда «положение в стране серьезно, задачи стоят сложные и решать их надо вместе с массами, надо советоваться с массами». И выступал в тот день на нескольких митингах, неустанно разъясняя сложившуюся обстановку, отвечая на многочисленные вопросы рабочих.

Материалы, включенные в книгу, передают тревожную обстановку после покушения, когда вся страна жила надеждой на выздоровление Владимира Ильича. Множество телеграмм от рабочих, красноармейских и революционных крестьянских организаций с выражением горячего сочувствия поступало в те дни со всех концов России. И, как свидетельствует биографическая хроника В. И. Ленина за 31 августа 1918 г., узнав об этих телеграммах, Ильич заметил, что «сочувствие рабочего класса на него действует благотворнее, чем все лекарства и консилиумы врачей»⁴.

Вместе с тем материалы, вошедшие в книгу, показывают, что весть о покушении на Владимира Ильича не вызвала замешательства в рядах пролетариата. Наоборот, он еще теснее сплотился вокруг большевистской партии и ее вождя, готовый к решительной борьбе с контрреволюцией.

Ленин должен жит! Ленин будет жить! Нельзя убить дело революции, которому Владимир Ильич отдал всю свою жизнь! — эта мысль владела умами рабочих и крестьян России. И сердце революции, которое пытались остановить эсеровские террористы, продолжало биться.

Трудящиеся массы России, ведомые ленинской партией, отстояли завоевания революции, наголову разгромили ее врагов и с именем В. И. Ленина пошли историческим путем созидания нового общества.

Примечания:

¹ См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. т. 37, с. 218, 222.

² Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 113—114.

³ См.: Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968, с. 211, 216.

⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 518, 519.

Глава 1

КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ АКТИВИЗИРУЕТСЯ

Мы теперь переживаем... может быть, самые трудные недели за всю революцию. Классовая борьба и гражданская война проникли в глубь населения: всюду в деревнях раскол — беднота за нас, кулаки яростно против нас. Антанта купила чехословаков, бушует контрреволюционное восстание, вся буржуазия прилагает все усилия, чтобы нас свергнуть. Тем не менее, мы твердо верим, что избегнем этого «обычного» (как в 1794 и 1849 гг.) хода революции и победим буржуазию...

В. И. ЛЕНИН

Незадолго до 30 августа...

Н. К. Крупская:

Лето 1918 г. было исключительно тяжелое. Ильич уже ничего не писал, не спал ночей. Есть его карточка, снятая в конце августа, незадолго до ранения: он стоит в раздумье, так выглядит он на этой карточке, как после тяжелой болезни.

Трудное было время...

Еще в апреле ряд антисоветских партий объединился в «Союз возрождения»... заключил соглашение с Антантой о посылке войск Антантой в Россию против большевиков и об использовании чешского корпуса для организации переворота в России, для свержения Советской власти. Чешский корпус при Керенском насчитывал 42 тысячи человек, там было много русских черносотенных генералов и офицеров. Вместе с французской военной миссией члены эсеровского ЦК и представители эсеров Сибири обсуждали план переворота. Решено было, что чехословацкие войска, эвакуируемые на Дальний Восток, займут опорные пункты Уральской, Сибирской и Уссурийской железных дорог.

Н. Н. Попов:

В Самаре организовалось чисто с.-р-ое правительство— комитет Учредительного собрания. Но военная сила, на которую оно опиралось, состояла из чехов и офицеров. Эта военная сила и была действительным хозяином положения. Она творила суд и расправу, расстреливала рабочих без суда и следствия, порола крестьян, всюду насаждала контрразведки, делавшие все, что им только заблагорассудится.

В. П. Антонов-Саратовский:

После захвата частями восставшего чехословацкого корпуса Самары и образования там комитета Учредительного собрания (Комуча) по всему Поволжью начались кулацкие восстания, в которых принимала участие и часть середняков. Тогда я вновь был делегирован к В. И. Ленину.

Владимир Ильич внимательно выслушал меня и спросил:

- Что же вы делаете?

- Решительно подавляем восстания кулаков.

-Так и надо. Не допускайте никаких мятежей. Малейшую вспышку немедленно приканчивайте. Бросайте все силы на ликвидацию кулацких восстаний. Иначе Советская власть погибнет.

Н. К. Крупская:

В конце мая чехословаки заняли Челябинск, Петропавловск, станцию Тайгу, Томск, в начале июня — Омск, Самару. В конце мая в Москве раскрыт был белогвардейский заговор, возглавлявшийся «Союзом защиты свободы и родины», было контрреволюционное выступление в Крыму, подготовлялся переворот в Балтийском флоте. 4 июня в Крыму образовалось буржуазно-националистическое правительство, 19 июня были контрреволюционные восстания в Иркутске, 20 июня — в Козлове и Екатеринбурге, 29 июня был раскрыт монархический заговор в Костроме, 30 июня провозглашена была власть буржуазного правительства Сибирской областной думой. Рука об руку с буржуазией шли эсеры... 19 июня восстали правые эсеры в Тамбове, на другой день ими был убит в Питере товарищ Володарский.

Из речи В. И. Ленина на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов Москвы 29 июля 1918 г.

Мы прекрасно знаем, что кадеты, правые эсеры и меньшевики по части союза с империалистскими державами, по части заключения грабительских договоров, по части предания родины англо-французскому империализму побили рекорд. Пример — Украина и Тифлис. Союз меньшевиков, правых эсеров с чехословаками достаточно для этого показателен.

Из протокола соединенного заседания ВЦИК, Московского Совета, профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов 29 июля 1918 г.

Соединенное заседание ВЦИК Советов, Московского Совета, профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов, заслушав доклады представителей центральной Советской власти, постановило:

1. Признать Социалистическое отечество в опасности.

2. Подчинить работу всех Советских и иных рабочих организаций основным задачам настоящего момента: отражению натиска чехословаков и успешной деятельности по сбору и доставке хлеба в нуждающиеся в нем местности.

3. Провести самую широкую агитацию в рабочих массах Москвы и других местностей по выяснению критического момента, переживаемого Советской республикой, по выяснению необходимости и в военном и продовольственном отношении очищения Волги, Урала и Сибири от всех контрреволюционеров.

4. Усилить бдительность по отношению к буржуазии, всюду становившейся на сторону контрреволюционеров. Советская власть должна обеспечить свой тыл, взяв под надзор буржуазию, проводя на практике массовый террор против нее...

Н. Н. Попов:

Партия эсеров была инициатором восстания против Советской власти в 1918 году по Волге, на Урале, по всей Сибири и во всей северной области. Во всех этих местах партия эсеров связывала свое восстание теснейшим образом как с державами Антанты, так и с политическими партиями российской монархической буржуазии. Факт образования эсеровского правительства в Архангельске совпал с высадкой английских войск, переворотом в Самаре и в делом ряде пунктов Сибирской железной дороги, произведенным силой чехословацких штыков, действовавших по прямым директивам французского посольства... Участие эсеров в архангельских, самарских и сибирских событиях для кадетов и для союзников являлось ширмой, нужной до тех пор, пока сами контрреволюционные элементы не успели еще сплотиться и занять самостоятельную позицию. Когда же они это сделали, когда они фактически захватили в свои руки государственный аппарат, когда они превратили армию в слепое орудие своих целей и интересов, тогда они, нимало не медля, приступили к ликвидации эсеровских правительств, отодвинув в сторону эту, ими самими созданную ширму...

Н. К. Крупская::

Левые эсеры также скатились на путь контрреволюции.

24 июня они приняли решение убить германского посла Мирбаха и организовать вооруженное восстание против Советской власти. 27 июня английский десант высадился в Мурманске, 1 июля в Москве были арестованы белогвардейские эшелоны, сформированные под руководством французской миссии, 4 июля открылся Всероссийский съезд Советов, а 6 июля эсеры убили Мирбаха, организовали мятеж в Москве...

Еще 5 июля Ильич, выступая на V съезде Советов, в своей речи всячески крыл левых эсеров за бесхарактерность, сеяние паники, за непонимание положения дела, но не думал, что они дойдут до мятежа.

Из доклада В. И. Ленина на V Всероссийском съезде Советов рабочих, крестьянских, солдатских и красноармейских депутатов 5 июля 1918 г.

...Мы знаем, что великая революция поднимается самой народной толпой из своей глубины, что на это надо месяцы и годы, и мы не удивляемся, что партия левых эсеров, за время революции пережила невероятные колебания... Когда Краснов стоял у ворот Петрограда, они не были с нами, а следовательно, вышло так, что они помогали .не нам, а Краснову. Мы не удивляемся этим колебаниям, да, эта партия пережила очень многое. Но, товарищи, есть же мера на все.

Мы знаем, что революция есть такая штука, которая изучается опытом и практикой, что только тогда революция становится революцией, когда десятки миллионов людей в единодушном порыве поднялись как один. (Аплодисменты, заглушающие речь Ленина, крики: «Да здравствуют Советы!».) Эта борьба, поднимающая нас к новой жизни, начата 115 миллионами людей: надо к этой великой борьбе присматриваться с глубочайшей серьезностью. (Бурные аплодисменты.) В октябре, когда основалась Советская власть, 26 октября 1917 года, когда... (шум, крики, аплодисменты) наша партия и ее представители в ЦИК предложили партии левых эсеров войти в правительство,— она отказалась. В тот момент, когда левые эсеры отказались войти в наше правительство, они были не с нами, а против нас.

Н. К. Крупская:

6 июля левые эсеры Блюмкин и Андреев явились в особняк в Денежном переулке, занимаемый германским посольством, добились личного свидания с германским послом графом Мирбахом, бросили в него бомбу, убили и скрылись в отряд ВЧК, находившийся под командой левого эсера Попова и расположенный в Трехсвятительском переулке, куда одновременно перекочевал весь левоэсеровский ЦК. Явившийся туда для ареста убийц председатель ВЧК Дзержинский сам подвергся аресту. Одновременно отряд Попова разослал по ближайшим улицам патрули, которые арестовали председателя Московского Совета Смидовича, наркома почт и телеграфов Подбельского, члена Коллегии ВЧК Лациса и др., захватили почту и телеграф. Левоэсеровский ЦК разослал по России и на чехословацкий фронт сообщение о восстании в Москве, призывая к войне с Германией. Вследствие предпринятых левыми эсерами военных действий Совет Народных Комиссаров открыл в свою очередь военные действия против отряда Попова, насчитывавшего около 2 тысяч пехоты, 8 орудий и броневик. 8 июля утром Трехсвятительский переулок был окружен со всех сторон и подвергнут артиллерийскому обстрелу. Эсеры пытались ответить обстрелом Кремля: несколько снарядов попало на его двор. После недолгого сопротивления отряд Попова отступил и бросился по Владимирскому шоссе, где вскоре рассеялся. В плен было взято около 300 человек...

Из беседы В. И. Ленина с сотрудником «Известий ВЦИК» по поводу мятежа левых эсеров 7 июля 1918 г.

Преступный террористический акт и мятеж совершенно и полностью открыли глаза широких масс народа на то, в какую бездну влечет народную Советскую Россию преступная тактика левоэсеровских авантюристов...

Нас провоцируют на войну с немцами, когда мы не можем и не хотим воевать. Этого грубого попрания народной воли, этого насильственного толкания в войну народные массы левым эсерам не простят.

И если кто радовался выступлению левых эсеров и злорадно потирал руки, то только белогвардейцы и прислужники империалистской буржуазии. А рабочие и крестьянские массы еще сильнее, еще ближе сроднились в эти дни с партией коммунистов-большевиков, истинной выразительницей воли народных масс.

Н. К. Крупская:

6 июля V съезд Советов постановил исключить из Советов левых эсеров, солидаризирующихся с мятежом 6—7 июля. 10 июля съезд принял Советскую Конституцию и закончил свою работу.

Весь июль положение было крайне тяжелое.

Командующим войсками, боровшимися с чехословаками, был левый эсер Муравьев. Он встал после Октября на сторону Советской, власти, боролся против наступления Керенского и Краснова на Петроград, боролся против Центральной рады, боролся на Румынском фронте. Но когда началось 6—7 июля восстание эсеров, Муравьев перешел на их сторону и хотел повернуть войска на Москву. Однако те части, на которые он рассчитывал, не пошли за ним; он хотел опереться на Симбирский Совет, но Совет не пошел за ним; его хотели арестовать, но он стал сопротивляться и был убит...

Контрреволюционное восстание продолжало бушевать. Чехословаки заняли Казань, англо-французские войска заняли Архангельск, и там образовалось эсеровское верховное управление Северной областью, в Ижевске эсеры организовали восстание, ижевские правоэсеровские войска заняли Сарапул, советские войска оставили Читу, добровольческая армия взяла Екатеринодар, но неудачи московского и ярославского восстаний вызвали известные колебания в рядах врагов; развернувшиеся с новой силой бои между немцами и союзниками ослабили интервенцию, отвлекли их внимание от России. 16 августа чехословаки потерпели поражение на реке Белой, началось объединение всех наших вооруженных сил; был предпринят целый ряд важных организационных мероприятий, изданы были декреты о привлечении рабочих организаций к заготовкам хлеба, об организации уборочных и заградительных отрядов — положение с хлебом стало немного улучшаться, буржуазные газеты были закрыты и перестали нервировать публику. Усилена была агитация среди иностранных рабочих против интервенции. 9 августа НКИД обратился к американскому правительству с предложением мира союзным державам.

Правые эсеры, чувствуя, что почва у них уходит из-под ног, решили убить ряд большевистских вождей, в том числе Ленина.

Еще раньше, в январе 1918-го...

А. Ф. Крулев:

Особенно запомнился мне день 1 января 1918 года. Позвонили из Смольного, требовалась автомашина.

Вызвал диспетчера и, посоветовавшись с ним, направил к Смольному машину с шофером Тарасом Митрофановичем Гороховиком.

Из поездки Тарас Гороховик вернулся в гараж с пробитыми пулями кузовом, задними крыльями и передним смотровым стеклом. Поврежденный автомобиль окружили шоферы. Спросили у взволнованного Тараса: что произошло?

- Контрики обстреляли у Михайловского манежа,— ответил шофер.— Покушение на Ленина.

Т.М. Гороховик:

1 января старого стиля 1918 года на всю жизнь останется в моей памяти... Когда я был шофером центральной автобазы в Петрограде, чаще всего возил на машине Н. И. Подвойского. 1 января Николай Ильич попросил отвезти его в Михайловский манеж. Приехали мы туда часов в 7 или 8 вечера. В манеже был митинг. Когда я вслед за Подвойским вошел в манеж, то увидел на трибуне В. И. Ленина, который выступал перед красногвардейцами, отправлявшимися на фронт. По окончании митинга тов. Подвойский поручил мне отвезти Владимира Ильича, куда он скажет. Поехали в Смольный.

Выехали на мост через Фонтанку. Вдруг «Трах-тах-тах». Смотровое стекло передо мной зазвенело, брызнув осколками в лицо. «Это во Владимира Ильича...»— мелькнула у меня мысль. Нажимаю регулятор на все газы. Сворачиваю за угол. Все живы. Опасность миновала. На сердце стало легче. Помчал своих пассажиров дальше, к Смольному.

При осмотре автомобиля у Смольного оказалось, что кузов пробит в нескольких местах. Одна пуля засела в кронштейне кареты. Никто не пострадал, только незнакомому мне пассажиру пуля легко царапнула руку.

Владимир Ильич и его спутники поблагодарили меня и ушли в Смольный.

М. И. Ульянова:

Выйдя после митинга из манежа, мы сели в закрытый автомобиль и поехали в Смольный. Но не успели мы отъехать и нескольких десятков саженей, как сзади в кузов автомобиля как горох посыпались ружейные пули. «Стреляют»,— сказала я. Это подтвердил и Платтен, который первым долгом схватил голову Владимира Ильича (они сидели сзади) и отвел ее в сторону, но Ильич принялся уверять нас, что мы ошибаемся и что он не думает, чтобы это была стрельба. После выстрелов шофер ускорил ход, потом, завернув за угол, остановился и, открыв двери автомобиля, спросил: «Все живы?» — «Разве в самом деле стреляли?» — спросил его Ильич. «А то как же! — ответил шофер.— Я думал — никого из вас уже и нет. Счастливо отделались. Если бы в шину попали, не уехать бы нам. Да и так ехать-то очень шибко нельзя было — туман, и то уже на риск ехали».

Все кругом было действительно бело от густого питерского тумана.

Доехав до Смольного, мы принялись обследовать машину. Оказалось, что кузов был продырявлен в нескольких местах пулями, некоторые из них пролетели навылет, пробив переднее стекло. Тут же мы обнаружили, что рука т. Платтена в крови. Пуля задела его, очевидно, когда он отводил голову Владимира Ильича, и содрала на пальце кожу.

«Да, счастливо отделались»,— говорили мы, поднимаясь по лестнице в кабинет Ильича.

Из биографической хроники В. И. Ленина,

1918, январь, 1(14)

Ленин вместе с М. И. Ульяновой, Ф. Платтеном и шофером автомобиля Т. М. Гороховиком, вернувшись в Смольный, осматривает машину, кузов и переднее стекло которой оказались пробитыми пулями в нескольких местах. В ответ на упреки Платтена, что он подвергает себя опасности, как вспоминал позднее Платтен, Ленин заявил, что в настоящее время ни один большевик России не может уклониться от опасности.

П. Д. Мальков:

1(14) января 1918 года Владимир Ильич выступал на многолюдном митинге в Михайловском манеже. Вместе с ним на митинге были Мария Ильинична, сестра Владимира Ильича, и швейцарский социалист Фридрих Платтен, сопровождавший Ленина еще при его возвращении из Швейцарии в Россию после Февральской революции.

Едва все трое сели после митинга в машину и машина тронулась, как загремели выстрелы. Платтен, мужчина рослый, здоровый, схватил Владимира Ильича за плечи, пригнул к сиденью и закрыл собственным телом. Шофер дал полный газ, и машина умчалась. Никто из пассажиров, кроме Платтена, не пострадал, да и Платтен отделался легким ранением: пуля поцарапала ему руку. Но кузов машины был прострелен в нескольких местах.

Произошло это незадолго до открытия Учредительного собрания. Вот тут уж не посчитались с мнением Ильича и организовали надежную охрану, особенно когда Ильич поехал на заседание Учредительного собрания.

Охрана Смольного все эти дни находилась в полной боевой готовности. Посты были усилены, количество постов увеличено, отпуска в город сотрудникам охраны отменены. В день открытия Учредительного собрания Бонч-Бруевич, управляющий делами Совнаркома, позвонил мне по телефону и передал распоряжение Ленина: поставить всю охрану под ружье, выкатить пулеметы, самому неотлучно находиться в Смольном. Так я и не попал на открытие Учредительного собрания. И охрану Ильича в Таврическом дворце, где заседала Учредилка, поручили не нам, а кому-то другому.

Впрочем, даже после покушения Ленина как следует охраняли недолго, считанные дни. Потом он решительно запротестовал и настоял, чтобы охрану убрали. Опять Владимир Ильич ходил и ездил по Петрограду без охраны.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Я в этот день не был в Петрограде, уехав на некоторое время в ближайшую Финляндию по крайнему настоянию Владимира Ильича, так как переутомился до изнеможения. Отдыхалось плохо и все тянуло назад в Петроград. Около 12 часов ночи 1(14) января я был у себя дома, когда мне позвонили из 75-й комнаты Смольного и попросили немедленно приехать по очень важному делу.

Оказалось, что в этот день Владимир Ильич выезжал на митинг и на обратном пути его обстреляли, пробили в нескольких местах автомобиль и ранили в руку (в палец) швейцарского социал-демократа Платтена, который ехал с Владимиром Ильичем. Платтен машинально нагнул голову Владимира Ильича, и пуля скользнула по пальцу руки Платтена, лежавшей в это время на голове Владимира Ильича. Ясно, что Владимир Ильич был на волосок от смерти.

Я тотчас же повел следствие, желая выяснить и нащупать хотя бы первые обстоятельства. В эту же ночь появились какие-то отдаленные, чуть заметные намеки на то, что в Петрограде образовалась военная офицерская организация, искавшая случая убить Владимира Ильича. И после этого в течение нескольких дней, как мы ни старались, ничего прояснить не могли.

Наутро Владимир Ильич встретил меня совсем весело. Когда я ему сказал, что мы уже повели следствие по поводу покушения на него, он вскинул пронизывающие глаза:

- А зачем это? Разве других дел нет? Совсем это не нужно. Что ж тут удивительного, что во время революции остаются недовольные и начинают стрелять?.. Все это в порядке вещей... А что, говорите, есть организация, так что же здесь диковинного? Конечно, есть. Военная? Офицерская? Весьма вероятно — и он постарался перевести разговор на другие темы.

Я прямо заявил ему, что это покушение направлено не только на него лично как на Владимира Ильича, но и как на главу правительства, выбранного народом, и что мы не имеем права пройти мимо этого.

Я просил его рассказать мне, как это все было. Но он заявил, что ему очень некогда, что он сам ничего не знает, так как это было мгновенно, и что самое лучшее, если уж это так нужно мне, обо всем спросить других, его спутников.

В калейдоскопе следственного материала не встречалось ничего, что бы давало нить для раскрытия этого весьма важного дела, но, как нередко бывает, помог случай.

Как-то в эти дни я вышел из своей квартиры на Песках, по Херсонской улице, д. № 5, чтобы сесть в автомобиль и ехать в Смольный, и неожиданно был остановлен толпой человек в пятьдесят рабочих и работниц, поблизости проживающих, многие из которых меня лично хорошо знали. Их интересовали какие-то законодательные распоряжения, и они хотели услышать мои разъяснения. Я, конечно, задержался и стал рассказывать им обо всем, что их интересовало, и тут вдруг скорей почувствовал, чем увидел, острый, в упор смотрящий на меня взгляд. Это был бравый солдат в серой шинели, смотревший на меня пристальными черными глазами. Я продолжал отвечать на вопросы рабочих и работниц и, когда удовлетворил все их желания, стал прощаться, пожимая им руки и говоря, что спешу по делу.

- Когда же вы к нам на общее собрание? Вся фабрика вас ждет!..— обратилась ко мне знакомая работница с папиросной фабрики Шапшала.— Приходите поскорей! Комитет меня к вам послал...

Я условился на ходу, называя какой-то день, и шагнул в автомобиль.

- Дяденька, покатай! — липли ко мне детишки.

- Послушайте! — вдруг обратился ко мне солдат.— Где можно мне вас видеть и поговорить?..

- А что?

- Я хотел вас убить,— в упор сказал он мне, смотря прямо в глаза.— Сейчас должен был стрелять, а с вами рабочие по душам разговаривают, вот меня и взяло сомнение...

- Это любопытно! — ответил я ему.— Что же это вы, батенька, надумали мною заняться?.. Хотите поговорить, так садитесь, поедем.

- Нет, я лучше приду.

- Да ведь не придете!

- Приду! — упрямо сказал он, и глаза его вновь загорелись.

- Ну что же, тогда идите в Смольный и там меня спросите.

- Но меня не пропустят...

- Обязательно пропустят, назовите мою фамилию. Вы знаете, как меня зовут?

- Знаем.

- Ну, так вот приходите.

- Придем.

И я захлопнул дверцы автомобиля. Мы двинулись.

- Что за странность? — подумал я и тут вспомнил, что мне дома наша няня рассказывала, что все это время приходит какой-то солдат и требует меня; когда она говорит ему, что меня нет, что я на службе, он ей резко отвечает:

- Все вы врете, скрываете вы его.

- Что ты, батюшка! — говорю я ему,— рассказывала мне няня,— кто его скроет, он и дома-то не бывает, все на народе.

А он стал расспрашивать, кто ко мне ходит, и очень удивился, что все рабочие и крестьяне...

- Это что-то не так,— раздумывал он вслух и ушел, и больше не приходил.

Я, действительно, не обратил никакого внимания на этот рассказ няни, так как слишком много приходило ко мне всякого знакомого и незнакомого люда.

- Что-то здесь есть,— подумал я, подъезжая к Смольному,— или, может быть, просто психически больной, вернувшийся  с фронта,— таких тогда было много...

Часа через два мне говорят, что меня добивается видеть какой-то солдат и что ждать приемных часов он не хочет, так как у него есть нужное секретное дело ко мне.

Я велел позвать.

- Неужели он? — мелькнуло в уме.

Смотрю — входит.

Да, это он.

Твердо подошел к столу.

- Ну, вот я и пришел,— сказал он,— а вот вам револьвер, из которого я должен был убить вас,— и он положил на стол наган.

- Кто вы будете? — спросил его кто-то из товарищей-рабочих.

- Я — фронтовик... Совсем недавно вернулся с фронта. Фамилия моя Спиридонов...

- Садитесь,— сказал я ему.— Вы хотели со мной потолковать, давайте, у меня сейчас есть время...

Он присел и как-то виновато сказал:

- Ведь вот еще минута, и застрелил бы вас... Ошибка... Вот работницы... Это они помешали мне. Уж очень душевно они с вами говорили... Я и подумал — это не тот. Тот—враг, а какой же вы враг? Вижу — свой брат,— и он улыбнулся.

Я постарался сейчас же наводящими вопросами направить его мысль на то, что мне было более всего интересно. Мне хотелось знать, связан ли он с кем- либо, действовал ли в одиночку?..

- Подождите, все расскажу... Не спешите...— ответил он.

Кругом нас столпились рабочие, члены нашего комитета, заинтересовавшиеся этим посетителем.

- Мать честная! — вдруг сказал Спиридонов, приподнимаясь.— И тут все рабочие, все наш брат, а говорили — немцы, господа... Все врали нам...

Спиридонов освоился. Стал рассказывать о том, что он был на фронте. Там вся их часть разъехалась, а он с несколькими товарищами, среди которых были офицеры, решив убить Ленина, направились в Петроград... здесь имеется офицерская организация... Я кратко записывал главнейшее. Он указал один адрес в Перекупском переулке, где собиралась часть организации и где он сам бывал. Все это было на квартире у одной женщины, но где остальные бывают, он не знает.

Стало ясно, что нити покушения у него в руках.

Но что делать с ним? Арестовать? Все испортишь. Пустить на волю — может раскаяться в своих показаниях и всех предупредить.

Я вышел, незаметно вызвал к себе двух рабочих комиссаров и сказал им, чтобы они передали всем другим: Спиридонова окружить самым большим вниманием, пойти с ним обедать, забрать его в свою среду, рассказать ему все о революции. Брать его с собой по разъездам, на собрания к рабочим, но отнюдь ни на минуту не выпускать из поля своего наблюдения. Так и сделали.

В этот же вечер мы произвели аресты на квартире в Перекупском переулке: устроили там засаду, и туда, как горох, сыпались люди, которых от времени до времени доставляли в Смольный. Здесь им чинили немедленный допрос, и дело все более и более раскрывалось.

Через два дня мы добрались до фигур, стоявших ближе к центру заговора, и, наконец, арестовали трех офицеров, которые были непосредственными участниками покушения на Владимира Ильича. Но ясно было, что они являются лишь орудием в чьих-то более крепких руках.

Я докладывал Владимиру Ильичу о ходе дела, и он, подвергавшийся смертельной опасности от этих молодых людей, был самым трудным препятствием в деле расследования. Он ставил мне всевозможнейшие вопросы, то сомневаясь в достоверности материала, то требуя новой проверки, казалось бы, совершенно ясных сведений.

Кто же были эти люди, дерзнувшие поднять руку на вождя Октябрьской революции, на того, кто так изумительно умел понять и высказывать действительные народные нужды, цели и намерения борющегося пролетариата?

Теперь... мы наконец можем установить довольно подробно и обстоятельно дело организации первого покушения на Владимира Ильича.

Замысел этого покушения зародился на фронте в то время, когда империалистическая война была объявлена законченной с нашей стороны, когда фронт совершенно развалился и войска самотеком расходились во все стороны...

В Петроград, в этот центр Октябрьской революции, со всех сторон стекались и друзья, и заклятые враги нового, социалистического порядка. Контрреволюционные организации росли повсюду. Но все они были и беззубы, и бессильны. Им нечего было рассчитывать на массы, и они, прекрасно это зная, должны были перейти к старой заговорщицкой форме борьбы, всегда характеризующей бессилие революционной организации, выбрав и соответствующее оружие бессилия — единоличный террор...

Съехавшись в Петрограде, все эти взбудораженные и разгоряченные герои фронта, не понявшие призыва большевиков на борьбу за социальную революцию в нашей разоренной стране и хотевшие продолжать проливать кровь русского солдата за интересы отечественной и международной буржуазии, образовывают какое-то подобие общежития с отдельной конспиративной квартирой, хозяином которой является некий Капитан, который был уже тогда контрреволюционером...

Капитан, этот явный черносотенец и приверженец старого порядка, выбивался из сил, чтобы справиться с задачей и устроить покушение на Владимира Ильича во что бы то ни стало...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, январь, 1(14)

Ленин выступает с приветственной речью на митинге, посвященном проводам на Западный фронт отряда новой, социалистической армии численностью 700 человек (Манежная пл., д. 6, Михайловский манеж)..,

В. Д. Бонч-Бруевич:

Заговорщики... пошли каждый на свое место. Подвинулись ближе...

Вот все стихло.

...Он должен убить того, кого обрекли на смерть его товарищи. Чувство «долга» перед товарищами, бравада офицера, гордого своим превосходством над другими... ведь не кому-либо иному, а именно ему поручили столь ответственное дело…

Никто не возражает, а все мгновенно согласны. И сейчас же скорей за дело — все на свои углы...

Вот они, все участники этого первого покушения на Владимира Ильича, совершавшие его с полного одобрения эсеровской партии...

И тот, другой, чьи глаза светились «нежностью и любовью», победил и здесь, на этом страшном и неожиданном фронте.

Пролетарская красная столица всеми невидимыми силами своими сковала руки того, кто «взял на себя» совершить безумное и ужасное преступление.

Так кончилась эта драма, чуть было не стоившая жизни Владимиру Ильичу.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, январь, 12(25)

Ленин пишет записку: «В военный штаб. Прошу отпустить мне браунинг, по выбору т. Горбунова. Ленин

Январь, 20-е числа:

Ленин дает указание председателю комиссии по борьбе с погромами В. Д. Бонч-Бруевичу о самой тщательной проверке материалов по делу руководителей «Союза георгиевских кавалеров», обвиняемых в подготовке покушения на Ленина, интересуется личностью обвиняемых.

«Известия ВЦИК», 7 марта 1918 г

Стреляли в Ленина наемные люди, нанятые князем Ш. (речь идет об известном финансисте Д. И. Шаховском.— Ред.), нанял их сам князь за полмиллиона рублей... Часть из них служит в городской милиции.

Покушение было сделано... через подосланных лиц. Часть из этих 12 человек (офицеров) уехала в Новочеркасск.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Следствие быстро выяснило значение этой контрреволюционной организации... По логике вещей все главные виновники покушения, конечно, должны были быть немедленно расстреляны, но в революционное время действительность и логика вещей делают огромные, совершенно неожиданные зигзаги, казалось бы, ничем не предусмотренные.

Когда следствие было уже закончено, вдруг была получена депеша из Пскова, что немцы двинулись в наступление. Псков был взят, и немцы стали распространяться дальше, по направлению станции Дно — Петроград. Все дела отпали в сторону. Принялись за мобилизацию вооруженного пролетариата для отпора немцам.

Как только было распубликовано ленинское воззвание «Социалистическое отечество в опасности!», из арестных комнат Смольного пришли письма покушавшихся на жизнь Владимира Ильича и просивших теперь отправить их на фронт на броневиках для авангардных боев с наседавшим противником.

Я доложил об этих письмах Владимиру Ильичу, и он, всегда забывавший о себе, в мгновение ока сделал резолюцию: «Дело прекратить. Освободить. Послать на фронт». И вот те, которые еще вчера были у нас на следствии и сидели под строгим арестом, ожидая неминуемого расстрела, спешили броситься в головной ударной группе в атаку на немцев.

Громадное благородство было проявлено здесь Владимиром Ильичем. Строгое правосудие боевого революционного времени должно было уступить место гигантской и великодушной воле вождя восставшего пролетариата, бросив этих людей на фронт для защиты социалистического отечества, которое было теперь в опасности.

С. И. Аралов:

Когда в 1918 году начался белый террор, поднялись мятежи, заговоры. ВЧК арестовала в Москве до 5 тысяч бывших офицеров. Они были собраны в манеже бывшего Алексеевского юнкерского училища в Лефортове. Ф. Э. Дзержинский спросил В. И. Ленина, что с ними делать? Разговор с Владимиром Ильичем был при мне. Ленин посоветовал нам, то есть Дзержинскому, мне и другим товарищам, отправиться к арестованным и подробно с ними побеседовать, проверить их. Ленин выразил уверенность, что среди них найдется немало честных, правдивых офицеров, патриотов своей родины, и они будут работать в Красной Армии...

Вышло так, как сказал Ленин. Многие простые пехотинцы и артиллеристы охотно согласились служить в Красной Армии, и служили честно, обучая солдат, участвуя в боях против врагов Советской власти.

Март 1918-го... Поезд 4001

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, позднее 26 февраля — ранее 10 марта

Ленин заслушивает доклады управделами СНК В. Д. Бонч-Бруевича о ходе подготовки к переезду Советского правительства из Петрограда в Москву.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Всю организацию дела переезда Советского правительства из Петрограда в Москву, охрану его в пути, устройство в Москве Владимир Ильич лично возложил на меня. После этого заседания он подробно выслушал намеченный мной план действий, и тут я ему впервые сообщил, что, по имеющимся сведениям, эсеры решили взорвать поезд правительства и что они совершенно не интересуются поездами, в которых будут ехать делегаты ВЦИКа, а что бешеная злоба их всецело направлена против Совета Народных Комиссаров, а в частности и в особенности, конечно, против Владимира Ильича.

Владимир Ильич, как всегда, отнесся совершенно спокойно ко всему мною сообщенному и лишь спросил:

- И что же, мы все-таки поедем?

- Конечно...— ответил я ему.

- Гарантируете вы нам благополучный проезд?

- Предполагаю, что проедем спокойно.

И я рассказал Владимиру Ильичу о том, что уже предпринято и что еще будет сделано. Владимир Ильич все это одобрил и предложил все держать в полном секрете и даже в Совнаркоме переезд не делать темой разговоров, дабы не было случайной болтовни...

Самое важное было организовать переезд по железной дороге, так как сведения о том, что эсеры знают о переезде, укрепились. Если они не знают дня переезда, если они не знают места отправки, то они за этим следят, интересуются, к этому подготовляются.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, март, 10

Ленин вместе с Н. К. Крупской, М. И. Ульяновой и др. лицами едет (в 21 час 30 мин.) на автомобиле из Смольного на платформу «Цветочная площадка» соединительных путей Николаевской ж. д., чтобы сесть в поезд, направляющийся в Москву в связи с переездом туда ЦК РКП (б) и Советского правительства. По дороге Ленин беседует с В. Д. Бонч-Бруевичем о подготовке переезда. Машину ведет шофер В. И. Рябов.

В. И. Рябов:

Вечером мне позвонили в гараж и попросили подать автомобиль к Смольному. В машину сели Владимир Ильич и Надежда Константиновна.

Поехали по Обводному каналу. По переулкам выехали, кажется, на Цветочную платформу.

Владимир Ильич вышел из машины, попрощался:

- Надеюсь, еще увидимся.

Я понял, что он покидает Петроград...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, март, 10

Ленин вместе с Н. К. Крупской, М. И. Ульяновой и членами ЦК РКП (б) и СНК выезжает в 22 часа специальным поездом № 4001 из Петрограда в Москву.

Э. Э. Смилга:

Настал день отъезда. Это было 10 марта 1918 года. Был поздний вечер, дул сильный порывистый ветер, шел дождь. Из Смольного выехали две машины — впереди закрытая, в ней находился Ленин, позади открытая грузовая машина, в кузове которой ехала охрана.

Машины мчались по темным безлюдным улицам, направляясь к окраине города. Из предосторожности правительственные поезда (их было три) отправлялись не с Николаевского (ныне Московского) вокзала, а с загородной платформы Цветочная.

Как оказалось впоследствии, такая предосторожность не была лишней: враги революции готовили крушение наших поездов...

Меня назначили в охрану вагона, в котором ехали Владимир Ильич Ленин со своей семьей и его ближайшие соратники — Бонч-Бруевич, Свердлов и другие. Поздно ночью наш поезд тронулся...

Тревожная тишина ночи нарушалась только мерным постукиванием колес. Владимир Ильич был сосредоточен и спокоен. Чувствовалось, что его мысли заняты чем-то важным.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, март, 11

Ленин в поезде по дороге из Петрограда в Москву пишет статью «Главная задача наших дней». В ней он выражает твердую уверенность в том, что, несмотря на невероятно тяжелые условия Брестского мирного договора, который вынуждена была подписать Советская республика, она станет могучей социалистической державой.

Э. Э. Смилга:

Был третий час ночи. С паровоза сообщили, что подъезжаем к станции Любань, а впереди идущий поезд, по-видимому, намерен остановиться на первом пути. Так и вышло... Состав, в котором находился В. И. Ленин, также вынужден был остановиться. Мы слышали, как заскрипели, завизжали двери теплушек незнакомого нам поезда. Из вагонов выпрыгивали вооруженные люди...

Анархисты! Мы сразу их узнали, так как не раз приходилось сталкиваться с ними в Петрограде. Необходимо было принять бой и во что бы то ни стало победить нападавших, несмотря на их многократное численное превосходство. Спасти нас могли только находчивость и решительность.

Быстро выскакиваем из вагонов, снимаем пулеметы и по команде: «Батальон, вперед!», щелкая затворами винтовок, ощетинившись жалами штыков, бросаемся навстречу озверевшей толпе. А в это время наши пулеметчики взяли на прицел горланящую массу анархистов.

Не ожидавшая такого отпора, огорошенная толпа остановилась, нерешительно потопталась на месте, дрогнула и, повернув назад, в панике понеслась к своему поезду. Несколько выстрелов поверх голов бегущих довершили начатое. Буквально на плечах бегущих врываемся на станцию и с криками «По вагонам!» заставляем всех забраться в теплушки. Задвинуть двери товарных вагонов и накинуть засовы было делом нескольких минут.

Вся операция продолжалась не более пятнадцати минут, но нам показалось, что прошло уже несколько часов. Только потом мы поняли, какой опасности подвергался правительственный поезд: стоило кому-нибудь из толпы дать в нашу сторону выстрел, как анархисты начали бы стрелять, нашу горсточку моментально смяли бы, и тогда... жутко было подумать, что случилось бы тогда. Но все обошлось благополучно: поезд с анархистами отогнали в тупик, мы двинулись по направлению к Москве.

Из стенограмм заседаний Верховного революционного трибунала

Иванов¹:

Наше намерение путем порчи или взрыва бомбой паровоза помешать спокойному отъезду Совнаркома из Петрограда в Москву в марте 1918 года должно было носить лишь демонстративный характер. Но эта попытка не получилась ввиду недостаточной подготовки дела и преждевременного отъезда Совнаркома в Москву.

Крыленко:

А взрыв паровоза для того, чтобы помешать отъезду Совнаркома, это не есть террористический акт?

Иванов:

Ни в коем случае. Это есть нежелание дать спокойно уехать тем, кто едет в этом поезде.

Крыленко:

Крушение поезда должно было произойти?

Иванов:

Да нет, конечно...

Крыленко:

Когда намечалось взорвать паровоз, когда люди будут уже в поезде?

Иванов:

Будут, конечно, в поезде.

Крыленко:

Это вы не называете террористическим актом?

Иванов:

Против Совнаркома.

Крыленко:

Об этом акте вы не считали нужным сообщить в ЦК ПСР?

Иванов:

Совершенно не считал нужным.

Крыленко:

Вы считали, что это в порядке вещей, сообщать незачем?

Иванов:

Если бы подобный акт со стороны партгруппы (эсеров.— Ред.) был бы произведен, то ЦК об этом узнал бы.

Крыленко:

Вы, член ЦК ПСР, узнали о том, что готовится взрыв паровоза поезда Совнаркома, и ничего не предприняли, считали это в порядке вещей. Факт вы подтверждаете?

Иванов:

Да...

Из обвинительного заключения по делу Центрального Комитета и отдельных членов иных организаций партии с.-р. по обвинению их в вооруженной борьбе против Советской власти, организации убийств, вооруженных ограблений и изменнических сношениях с иностранными государствами²

Может быть признано для этого периода совершенно точно установленным:

1. Что партийные организации правых эсеров в этот период в лице их руководящих организаций, а именно ЦК в лице Гоца, Иванова и уполномоченного Рабиновича, а Петроградский Губернский Комитет в лице Брюлловой-Шаскольской, Шаскольского и Эстрина замыслили и предприняли ряд мер по организации покушения на крушение поезда Совнаркома при его отъезде в Москву.

2. Что для этого ими был предпринят ряд организационных шагов.

3. Что об этом готовящемся покушении знали, кроме иных лиц, также Семенов³, Коноплева⁴ и Тисленко⁵.

4. Что покушение не удалось по независящим от воли данных лиц обстоятельствам...

Из показаний Г. И. Семенова

Коноплева... предложила ЦК (эсеров.— Ред.) произвести покушение на Ленина, предлагая себя в качестве исполнительницы. Об этом мне рассказывала позже Коноплева, и я знаю эту историю в общих чертах с ее слов. Переговоры об этом она вела с Гоцем. ЦК согласился; поручили организацию акта члену ЦК Рихтеру и отправили Коноплеву и Ефимова⁶ в Москву для выполнения акта... выстрелом из револьвера, причем было, решено отравить пули. Рихтер достал где-то яд «кураре» и передал Коноплевой. По организации акта Рихтер ничего не сделал. Коноплева, пробыв некоторое время безрезультатно в Москве, вернулась в Петроград.

Из показаний Л. В. Коноплевой

Я поняла, что Ленин занимает особое положение в партии и является для эсеров наиболее опасным, наиболее сильным врагом...

Придя к мысли о необходимости террора, я обратилась к представителю ЦК (эсеров.— Ред.) в Военной комиссии при ЦК Борису Рабиновичу с предложением организовать покушение на В. И. Ленина, беря на себя роль выполнительницы. Чтобы не подвести под удар партию с.-р., предлагала это в виде акта индивидуального, для моральной же поддержки просила мнение и санкции ответственных членов ЦК.

Из обвинительного заключения

...ЦК (эсеров.— Ред.) в Москве был полностью в курсе дела всего вопроса о покушении. Наконец, в очной ставке вместе с Коноплевой Ефимов показал, что Рабинович, после приезда из Москвы, куда он ездил для выяснения решения ЦК о применении террора по отношению к Советской власти, «передал мне, что ЦК п.с.-р. дал свою санкцию на совершение террористических актов против Ленина»...

В... покушении на Ленина в марте 1918 г. принимали участие: во-первых, Рабинович, в качестве прикомандированного от ЦК к Военной комиссии руководителя работы последней, привезшего специальную санкцию на акт из Москвы, во-вторых, в качестве непосредственного руководителя, назначенного ЦК и передавшего Коноплевой яд «кураре» — член ЦК (правых эсеров.— Ред.) Рихтер, в-третьих, члены ЦК Тимофеев, Гоц и Веденяпин, знавшие о готовящемся покушении, причем Гоц знал о поездке Рабиновича в Москву за санкцией. Коноплева и Ефимов устанавливаются в качестве исполнителей.

Итак, 4 члена ЦК: Рихтер, Гоц, Тимофеев и Веденяпин уличаются этими данными в официальном если не руководстве, то полной осведомленности о готовящемся покушении. Форма, в которой имел быть совершен террористический акт, устанавливается как акт индивидуальный, не связанный с деятельностью партии (правых эсеров.— Ред.)у как таковой, но тем не менее совершенный с ведома партии, ее благословения и под ее руководством.

А. Я. Аросев:

Однажды в 1918 году мне довелось по одному серьезному делу, которое тогда предстояло нам выполнить, посоветоваться с Владимиром Ильичем не как с членом ЦК, не как с главою русского правительства, даже не как с вождем социалистического движения, а просто как с товарищем.

Вопрос касался, между прочим, и нашей борьбы с другими «социалистическими» партиями — эсерами и меньшевиками. Теперь прилагательное «социалистические» в применении к этим партиям мы свободно берем в кавычки. Тогда, в 1918 году, во многих из нас были еще остатки иллюзий...

- А что вы думаете об эсерах? — спросил меня Владимир Ильич, внимательно выслушав мои соображения.

Я ответил, как я думаю о них с точки зрения того дела, которое нам предстояло выполнить.

От нетерпения и внутреннего несогласия с моим ответом Владимир Ильич два раза с затылка на лоб и обратно отер свою голову. Поправился на стуле и как-то так остро посмотрел на меня, что ничего, кроме его глаз, я не видел.

- Да ведь эсеры делаются заговорщиками против Советской власти,— дословно так возразил мне Ильич.— Они,— добавил он в пояснение своей мысли,— просто стрелять будут в нас!..

Недели через три, расталкивая с большим трудом чужие спины в шинелях, пиджаках и кофтах, я пробивался к трибуне Бауманского района. На трибуне, то есть на сцене, сидел Ем. Ярославский в ожидании слова, а Владимир Ильич, то отступая, то наступая, аргументировал. При этом он, как всегда, был весел, прост и мятежен и, как всегда, какими-то невидимыми волнами связывался с публикой; казалось, она не слушает, а дышит его словами. И манера у него говорить странная: он говорит не только со всеми, а с каждым. Этим он существенно отличается от многих из наших весьма заслуженных ораторов.

Окончив речь, В. И. Ленин, убегая от оглушительных хлопков, надвинул на брови свою черную шляпу, сразу стал казаться ниже всех ростом,— во время речи он казался выше,— застегнул торопливо пальто. Но тут же почувствовал, что жарко, опять расстегнул и по жиденьким деревянным ступенькам подмостков, аккуратно ступая, спустился в толпу...

Какой-то весьма негодующий товарищ заявил, что в Лефортове, в Введенском народном доме, где самый чистый пролетариат, там нет до сих пор ни одного оратора, а в Бауманском почему-то сошлись и Ярославский, и Ленин, и другие. Владимир Ильич сослался на то, что он сговорился ехать в Замоскворечье. Я указал на то, что командирован в Бауманский район. Тем временем Ем. Ярославский уже говорил. Негодующий товарищ весьма сумрачно настаивал, чтобы кто-нибудь немедленно отправился в Введенский народный дом. Поехал я. А Владимир Ильич — в Замоскворечье.

Из Лефортова часов в 10 вечера я вернулся домой. А через полчаса Тихомиров позвонил мне о том, что случилось на заводе Михельсона.

Огнями задрожали в моем воспоминании ильичевские слова:

«Они просто стрелять будут в нас».

Примечания:

¹ Иванов Н. Н — член ЦК партии правых эсеров, один из организаторов покушений на членов Советского правительства.

² Судебный процесс над правыми эсерами проводился в Москве с 8 июня по 7 августа 1922 г. Верховным революционным трибуналом РСФСР. Далее в книге материал будет даваться под заголовком «Из обвинительного заключения».

³ Семенов Г. И.— эсер, рабочий-электрик. После Великого Октября был избран членом бюро военной комиссии ЦК партии правых эсеров, а затем назначен начальником их центрального боевого отряда. Руководил покушением на В. И. Ленина 30 августа 1918 г. Впоследствии выступил с разоблачением террористической деятельности правых эсеров, вышел из рядов этой партии.

⁴ Коноплева Л. В.— сельская учительница. В 1917 г. вступила в партию правых эсеров, была членом бюро военной комиссии этой партии. Принимала участие в покушениях на Володарского, Урицкого и Ленина. В январе 1921 г. выступила в печати с разоблачением террористической деятельности правых эсеров.

⁵ Тисленко— эсер, террорист, принимал участие в покушениях на руководителей Коммунистической партии и членов Советского правительства.

⁶ Ефимов П. Т.— правый эсер, принимал активное участие в покушении на В. И. Ленина в марте 1918 г.

Глава 2

«ЭСЕРЫ ДЕЛАЮТСЯ ЗАГОВОРЩИКАМИ»

Наша, революционная, программа состояла, собственно, из одного общего пункта: свержение ига помещиков и капиталистов, свержение их власти, освобождение трудящихся масс от этих эксплуататоров. Этой программы мы никогда не изменяли... Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора.

В. И. ЛЕНИН

По ту сторону баррикады...

В. И. Ленин:

И мы переживаем самый тяжелый, самый мучительный период перехода от капитализма к социализму — период, который неизбежно, во всех странах, будет долгим, очень долгим периодом, потому что, повторяю, на каждый успех угнетенного класса угнетатели отвечают новыми и новыми попытками сопротивления, свержения власти угнетенного класса...

П. А. Лисовский:

Террористическая работа всегда являлась одной из главных задач Военной комиссии, организованной эсеровским ЦК. Уже в декабре 1917 года эсеры приступили к созданию... боевых дружин, специально для проведения актов террора,

Ю. М. Стеклов:

На Волге и в Сибири эсеры помогали англичанам, французам, американцам захватить Сибирь и Урал. На Дальнем Востоке японцам, в Архангельске англичанам захватить богатый лесом Север, в Азербайджане — нефть, способствовали зверскому убийству 26 бакинских комиссаров во главе с Шаумяном. Эсеры, кричащие о своем патриотизме, оказались на деле изменниками и с национальной точки зрения! Высказываться ПСР против интервенции начала тогда, когда убедилась, что Антанта не собирается их ставить у власти, что она отвергает эсеровскую демократию, а использует ее как ширму для утверждения Колчака и Деникина.

Из статьи В. И. Ленина «Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком»

Преступно забывать не только о том, что колчаковщина началась с пустяков, но и о том, что ей помогли родиться на свет и ее прямо поддерживали меньшевики («социал-демократы») и эсеры («социалисты-революционеры»). Пора научиться оценивать политические партии по делам их, а не по их словам.

Называя себя социалистами, меньшевики и эсеры на деле — пособники белых, пособники помещиков и капиталистов. Это доказали на деле не отдельные только факты, а две великие эпохи в истории русской революции: 1) керенщина и 2) колчаковщина. Оба раза меньшевики и эсеры, на словах будучи «социалистами» и «демократами», на деле сыграли роль пособников белогвардейщины.

Из постановления СНК об объявлении Москвы на военном положении 29 мая 1918 г.

Ввиду обнаруженной связи московских контрреволюционных заговорщиков, в центре коих стоят правые социалисты-революционеры, с восстанием погромных банд в Саратове, мятежом казачьего генерала Краснова на Дону и восстанием белогвардейцев в Сибири, а также ввиду разнузданной агитации контрреволюционеров, стремящихся использовать продовольственные затруднения народа в интересах восстановления власти капиталистов и помещиков, Совет Народных Комиссаров постановляет: объявить Москву на военном положении.

Из обращения СНК от 10 июня 1918 г.
ко всем трудящимся о борьбе с белочешским мятежом и контрреволюцией в Сибири

Главная цель заговорщиков состоит в том, чтобы отрезать Сибирскую дорогу, приостановить подвоз сибирского хлеба и взять голодом Советскую Республику...

Всем Совдепам вменяется в обязанность бдительный надзор над местной буржуазией и суровая расправа с заговорщиками...

Из протоколов заседаний ВЦИК 4-го созыва.
20-е заседание,
14 июня 1918 г.

М. Н. Покровский:

Самые отсталые слои рабочих масс перестали поддерживать контрреволюцию, укрывающуюся под революционным знаменем. Здесь появились чехословаки, которые открыто находятся на жаловании у Англии и Франции; вся эта эволюция представляет кривую, твердо очерченную, эту кривую, которая привела правых эсеров от рабочих масс... к чехословакам.

В. Володарский:

Мы стоим твердо на страже наших завоеваний, абсолютно никому их не отдадим, будем беспощадно бороться со всеми, кто бы на них ни покушался.

Из речи В. И. Ленина на митинге в Сокольническом клубе 21 июня 1918 г.

И характерно то, что, как только власть где-либо переходит в руки меньшевиков и правых эсеров, так сейчас же оказывается, что они хотят осчастливить нас каким-нибудь Скоропадским. И, как только массы убеждаются, куда привели их меньшевики и эсеры, последние остаются без поддержки масс.

Их оставляют. Тогда они в последней надежде прибегают к спекуляции на голоде, а когда и это не выходит, они не брезгают такими приемами, как убийство из-за угла.

20 июня 1918 г.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, июнь, 20 и в ночь на 21

Ленин просматривает проект телеграммы СНК в Петроградский Совет с выражением сочувствия рабочим Петрограда в связи с убийством В. Володарского.

В. И. Ленин:

...Убит старый работник, расплачивавшийся за свои убеждения страданиями и лишениями, товарищ Володарский. Конечно, быть может, им удастся убить и еще нескольких активных деятелей Советской власти, но это только укрепит ее в массах и подвинет нас на то, чтобы еще крепче держаться за наши завоевания.

А. Ф. Ильин-Женевский:

Последние дни своей жизни Володарский был необычайно бодрым и жизнерадостным. Перевыборы Петроградского Совета, которым он отдавал все свое время и силы, проходили блестящим образом. Почти все фабрики и заводы выбирали в новый Совет членов нашей партии. Меньшевики и эсеры, пытавшиеся противостоять нам на предвыборных собраниях, были жестоким образом разбиты. Понятно, что злоба и ненависть побежденного врага обрушилась прежде всего на любимца петроградских рабочих т. Володарского...

Вне себя вскочили мы в автомобиль и помчались к Смольному. Здесь на широкой входной лестнице я встретил жену Володарского, т. Богословскую. Слезы катились у нее из глаз. От нее я узнал, что... нападению подвергался... т. Володарский — и он был убит...

Мы предоставили нашим политическим врагам все возможности борьбы с нами во время перевыборов Петроградского Совета. Мы разрешили к выходу все их газеты. Мы спокойно выслушивали все их демагогические и клеветнические речи на рабочих собраниях. Мы так боялись, как бы не ущемить их чем-нибудь в их «гражданских правах». И вот достойный ответ.

Н. А. Богословская:

В начале 8-го часа вечера 20 июня с. г. Володарский заехал в Смольный...

Мы решили поехать в Невский районный Совет... Сели в машину втроем: я, Володарский и Зорина. За рулем был шофер Юрген...

Проехав некоторое время, я и другие заметили, что машина замедлила ход и издает странные звуки, и я стала беспокоиться и говорить по этому поводу с Володарским. Шофер, услышав наш разговор, полуобернувшись к нам, сказал: «Да, пожалуй, бензин весь вышел». И после этого сейчас же остановил машину. Вышел шофер и подошел к мотору машины и покачал. Володарский сказал: «Ну что?» Шофер ответил: «Качал, один воздух идет, весь бензин вышел». Володарский тогда на него с раздражением закричал: «Что же вы думали раньше!»

Шофер ответил: «Да не дают, я утром и так едва выпросил, два пуда налили».

Тогда мы вышли из автомобиля. Я... никого не заметила, так как машина стала почти против стены дома-кассы, где входные двери.

Г. Юрген:

...Доехали едва до кассы, когда бензин совсем у меня вышел. Я сказал об этом Володарскому, последний вышел из машины вместе с женщинами и хотел идти в Совет. Когда мотор остановился, я заметил в шагах 20 от мотора человека, который на нас смотрит... Когда Володарский с женщинами отошел от мотора шагов 30, то убийца быстрыми шагами пошел за ними и, догнав их, дал с расстояния приблизительно трех шагов три выстрела, направив их в Володарского и женщин...

Е. Я. Зорина:

Я близко от себя, за спиной услыхала громкий выстрел, как мне показалось, из-за забора... Я пробежала пару шагов вперед и увидела на фоне дома-кассы, позади себя, человека с вытянутой рукой. И, как мне показалось, с револьвером, направленным на меня...

Н. А. Богословская:

В это время мы стояли рядом, я близко от панели, потом Володарский в расстоянии полшага от меня и Зорина по другую сторону Володарского. Когда раздался выстрел, я оглянулась потому, что мне показалось, что выстрел был произведен сзади нас на близком расстоянии, но никого кругом не увидела. Я крикнула: «Володарский, вниз!», думая, что надо ему спрятаться под откос берега. Володарский тоже оглядывался. Мы успели сделать шага 2—3 по направлению к откосу и дойти приблизительно до середины улицы, когда раздались один за другим, с промежутком приблизительно 1—2 секунды, два выстрела, которые послышались еще ближе. В этот момент я почувствовала, что Володарский меня толкнул довольно сильно... мне послышалось, что Володарский крикнул меня. Я побежала в его сторону, увидела, что два раза передернуло его и он начал падать. Когда я оказалась около него, то он лежал на земле... Лежал он головой в сторону автомобиля, на расстоянии шагов 3-х от машины...

Когда я увидела, что Володарский умер, я подняла голову, оглянулась и увидела в 15 шагах приблизительно от себя и в нескольких шагах от конца дома-кассы по направлению Ивановской улицы стоящего человека. Этот человек упорно смотрел на нас, держа в одной руке, поднятой и согнутой в локте, правой, черный револьвер, кажется браунинг... Был он среднего роста, плотный, приземистый, на нем темно-серый поношенный костюм и темная кепка. Лицо его было очень загорелое, скуластое, бритое, ни усов, ни бороды. На вид лет около 30...

П. Пещеров:

Я был у себя в комнате и готовил чай, когда услышал на улице крики и посмотрел в окно. Я увидел бегущего по Прямому пр., около дома, где я проживаю, молодого человека, за которым гнались женщины и дети на расстоянии 30—40 шагов... По моему мнению, похож он был на рабочего... Еще я видел из окна, как он бросил бомбу...

Из обвинительного заключения

Володарский был убит 20 июня 1918 года. Однако организация его убийства началась гораздо раньше. На этот раз организатором убийства был Семенов, вернувшийся в Петроград из Москвы.

Г. И. Семенов:

У меня было личное свидание с Гоцем в помещении книгоиздательства «Революционная мысль» на Литейном, где Гоц от имени ЦК (эсеров.— Ред.) сообщил, что ЦК относится к террору положительно. Я спросил, как смотрит на террор Виктор Чернов. Гоц ответил, что Чернов уже давно сторонник террористических действий. На мой вопрос, на кого следует организовать акт в первую очередь, Гоц указал на... Володарского.

Из обвинительного заключения

Переходя к описанию покушения, Семенов показал, что он назначил исполнителями акта рабочих Сергеева и Козлова, хотя, по показаниям Козлова, последний не знал, что ему тоже намечалась роль убийцы.

Г. И. Семенов:

Место для выполнения акта мы старались выбрать на окраине города, чтобы покушавшийся мог легко скрыться, и решили действовать револьверами. Коноплева передала мне яд «кураре», оставшийся у нее от времени мартовского неудавшегося покушения на Ленина. Я хотел отравить пули ядом и сделал это на квартире Козлова...

Мы выбрали место на дороге из Петрограда на Обуховский завод у часовни, на повороте дороги. Решили остановить там автомобиль Володарского, думая набросать для этого на дороге битого стекла или гвоздей и испортить этим шины или бросить ручную бомбу перед автомобилем.

...Сергеев отправился посмотреть, как проедет автомобиль Володарского в месте, которое мы наметили для акта. Уходя, Сергеев спросил у меня, как поступить, если представится удобный случай убить Володарского. Я ответил, что надо действовать. Автомобиль Володарского действительно остановился невдалеке от намеченного места, когда там был Сергеев. Володарский вышел из автомобиля и пошел навстречу Сергееву. Сергеев выстрелил несколько раз и убил Володарского. На выстрел сбежались люди и бросились за Сергеевым... Он бросил английского военного образца бомбу, преследующие растерялись. Сергеев бросился через забор, переплыл Неву и скрылся... Дня через 2—3 я его отправил в Москву...

Г. Ратнер¹:

Я находился во время убийства Володарского в Бутырской тюрьме. Сидевшие в тюрьме эсеры в чрезвычайно конспиративной форме узнали, что убийство Володарского связано с партией. Член ЦК Евгения Ратнер на мой вопрос об участии в убийстве Володарского ответила кратко «наши». По выходе из тюрьмы я узнал от, Артемьева, что ЦК дал предварительную санкцию на убийство Володарского.

Из обвинительного заключения

На другой день появилось официальное сообщение ЦК (эсеров.— Ред.) о непричастности партии к покушению.

Г. И. Семенов:

В рабочих с.-р. кругах, среди тех, кто считал нужным террористическую борьбу, полагали, что акт — дело Партии, и с нетерпением ждали открытого сообщения Партии об этом. ЦК растерялся, и все его помыслы сводились к страху, как бы не открылось, кто виновник происшедшего, как бы партия не подверглась разгрому. Ввиду этого (с моей точки зрения — именно ввиду этого) на другое же утро после убийства в газетах появилось категорическое заявление ЦК, что ни Партия и ни одна из ее организаций не имели ни малейшего отношения к происшедшему. ЦК настаивал на немедленном отъезде всех нас в Москву. Я был возмущен поведением ЦК. Я считал необходимым, чтобы партия открыто заявила, что убийство Володарского дело ее рук. То же думала моя Центральная боевая группа. Отказ Партии от акта был для нас большим моральным ударом. Моральное состояние всех нас было ужасно.

Из обвинительного заключения

После свершения убийства вся группа выехала, действительно, немедленно из Петрограда... Не подлежит, таким образом, никакому сомнению, что руководящие члены ЦК, начиная с Чернова, знали о деятельности Центрального боевого отряда и одобряли террор... В убийстве Володарского принимали участие и были во всяком случае о нем осведомлены: Гоц, Донской, Евгения Ратнер, Григорий Ратнер, Рабинович, Семенов, Коноплева, Сергеев, Федоров-Козлов, Усов, Зейман, Морачевский и Елена Иванова, причем из членов ЦК Гоц указал лиц, подлежащих убийству.

Из письма В. И. Ленина Г. Е. Зиновьеву 26/VІ. 1918.

Также Лашевичу и другим членам ЦК

Тов. Зиновьев! Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не Вы лично, а питерские цекисты или пекисты) удержали.

Протестую решительно!

Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.

Это не — воз — мож — но!

Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает.

Альберт Рис Вильямс:

...Красный террор был введен в России лишь после того, как началась интервенция; после того, как на русских рабочих и крестьян была спущена свора русских монархистов и черносотенцев, после того, как подлая контрреволюция подняла голову в Москве и Петрограде. Только белый террор вызвал ответную реакцию рабочих и крестьян — красный террор...

Примечания:

¹ Ратнер Г. М.— член московского бюро ЦК партии правых эсеров, руководил подрывной работой. Впоследствии порвал с этой партией, вступил добровольцем в Красную Армию, воевал за Советскую власть. На процессе правых эсеров в 1922 г. был оправдан.

Глава 3

ПО ПУТЕВКАМ МК РКП(б)

Личное воздействие и выступление на собраниях в политике страшно много значит. Без них нет политической деятельности...

В. И. ЛЕНИН

В Басманном районе на Хлебной бирже...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 2

Ленин выступает с напутственным словом перед отрядом агитаторов Московского совета профсоюзов, отъезжающим на Восточный фронт...

Ленин выступает (ранее 16 час.)... перед сводной группой московских и петроградских коммунистов, отправляющихся на Восточный фронт в качестве агитаторов...

Ленин выступает с речью в Бутырском районе... на митинге на тему: «Советская республика в опасности»...

Ленин выступает (не ранее 17 час. 30 мин.) с речью по путевке МК РКП (б) на митинге красноармейцев (Ходынское поле, клуб «Кукушка») на тему: «Советская республика в опасности».

Ленин выступает (не ранее 18 час.) с речью по путевке МК РКП (б) на митинге рабочих завода бывш. Михельсона... на тему: «Советская республика в опасности».

Б. М. Волин:

Стоит посмотреть тома Сочинений В. И. Ленина с произведениями советского периода, чтобы по разделу «Даты жизни и деятельности» видеть, как часто приходилось выступать Владимиру Ильичу. Только его могучий организм, его необыкновенная работоспособность давали ему возможность переносить такую прямо-таки непосильную нагрузку. Очень часто Ленин выступал ежедневно — не только на всевозможных съездах, конференциях, пленумах, совещаниях, заседаниях, конгрессах, но и перед рабочими — непосредственно на заводах, фабриках, в клубах. Выступал он, как известно, и перед крестьянами, и перед красноармейцами...

Особенно часто выступал Ленин в 1918 году...

Одно время Московский комитет партии практиковал «пятничные митинги». По пятницам члены ЦК партии и ВЦИК, наркомы и члены МК партии и многие другие руководящие работники получали путевки МК РКП (б) на одно или два выступления перед трудящимися. Ни с кем МК не согласовывал заранее своих путевок, ни у кого из товарищей он не спрашивал их согласия.

Такие путевки, наравне с другими, получал систематически и Владимир Ильич.

К. Т. Новгородцева (Свердлова):

Кому где выступать, решал обычно Московский комитет партии и агитотдел ВЦИК. Участвовал в распределении докладчиков и Секретариат ЦК. Мне неоднократно приходилось звонить Владимиру Ильичу и ставить его в известность, где ему в очередную пятницу предстоит выступить. Владимир Ильич внимательно выслушивал и неизменно говорил: «Хорошо, хорошо, спасибо, что предупредили, обязательно буду».

Г. О. Ляскин:

В трудное для республики время Ленин постоянно находился в гуще рабочих и красноармейских масс. Летом 1918 года в Москве по пятницам проходили митинги, на которых выступали члены ЦК партии и ВЦИК, наркомы и члены МК партии. Путевки на эти митинги наравне с другими получал и Владимир Ильич.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 29

Ленин получает две путевки от МК РКП (б) для выступления на митингах рабочих в Басманном и Замоскворецком районах Москвы.

Н. Я. Иванов:

Почему именно пятницы? Да так было принято в грозном 1918 году. В пятницу был единый партийный день, и в тот день — 30 августа 1918 года — тоже была пятница. Как всегда, на воротах вывесили объявление. У нас собирался районный митинг.

Б. М. Волин:

Сохранилась путевка на подобный «пятничный митинг», полученная Лениным.

Н. Я. Иванов:

Советский народ хранит много реликвий, связанных с памятью о великом вожде — Владимире Ильиче Ленине. Есть эти реликвии и у нас на заводе имени Владимира Ильича (бывший Михельсона). Хранятся они в заводском музее...

Показываю на документ, который бережно хранится под стеклом. В нем говорится:

«Российская Коммунистическая партия.

Московский комитет.

Товарищу Ленину.

Путевка на митинги 30 августа 1918 г.

Тема: «Две власти (Диктатура рабочих и диктатура буржуазии)».

1. Здан. б. Хлебной биржи (Гавриковская пл.) Бас- ман. р.

2. Зав. Михельсона. Щипок, Замосквор. район».

И дальше поясняется:

«Товарищи, не имеющие возможности выполнить данное поручение по уважительной причине, должны заблаговременно известить об этом МК.

Товарищи обязуются на следующий после митинга день представить в МК краткий отчет и все записки, поданные им слушателями».

По этой вот путевке Московского комитета партии Ильич приехал к нам на завод (бывш. Михельсона.— Ред.) и выступил с речью перед рабочими.

П. Д. Мальков:

День 30 августа 1918 года начался скверно. Из Петрограда было получено мрачное известие — убит Моисей Соломонович Урицкий, кандидат в члены ЦК РКП (б), председатель Питерской ЧК. Всякого, кто близко знал Урицкого, тяжело потрясла весть о его гибели. Феликс Эдмундович сразу же выехал в Петроград, чтобы лично руководить расследованием.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Ленин во время обеда (около 17 час.) отшучивается и не дает определенного ответа на совет М. И. Ульяновой не выступать в этот день на митингах.

Перед отъездом на митинг Ленин заходит к Марии Ильиничне; отвечает категорическим отказом на просьбу взять ее с собой.

Н. К. Крупская:

Мария Ильинична в этот день была больна и сидела дома. Ильич вошел к ней уже в шапке и пальто, готовый ехать. Она стала просить его взять ее с собой. «Ни под каким видом, сиди дома»,— ответил он и уехал на митинг, не взяв с собой никакой охраны.

Е. М. Ямпольская:

Я была тогда секретарем Басманного (теперь Бауманского) райкома партии. В тот день утром секретарей райкомов вызвали в Московский комитет партии и сообщили, где будет выступать В. И. Ленин. Секретарям двух названных районов предложили принять меры охраны. Время было очень тревожное, контрреволюционная буржуазия и предатели, называвшие себя социалистами, перешли к открытому террору. В Петрограде, как известно, был убит М. С. Урицкий, а до этого — В. Володарский. В Басманном районе мы поручили члену райкома Федору Шабловскому охранять В. И. Ленина на митинге и проводить его до Замоскворечья. Это решение было вызвано тем, что наша районная милиция была еще очень слабой...

За 2—3 часа до начала митинга нас снова вызвали в МК партии и сообщили, что в связи с тревожным положением Владимиру Ильичу предложено сегодня не выступать. Понятно, как дороги были нам выступления В. И. Ленина, как все стремились послушать его, какой это был праздник для всего района. Но в обстановке того времени мы все же почувствовали облегчение, что В. И. Ленина на митинге не будет...

Через несколько дней, встретив Марию Ильиничну у входа в гостиницу «Дрезден», я услышала от нее, как, не доверяя обещанию Владимира Ильича не выступать в пятницу, она после обеда осталась дома «стеречь» его, но из этого ничего не вышло.

Известно, что секретарь МК В. М. Загорский упрашивал Владимира Ильича не ездить на митинги 30 августа, но Владимир Ильич считал, что именно в такое время, когда «положение в стране серьезно, задачи стоят сложные и решать их надо вместе с массами, надо советоваться с массами».

В этом весь Ленин.

Т. Ф. Людвинская:

В пятницу 30 августа 1918 года я пришла на расширенное заседание бюро МК. Тогда секретарем МК был Загорский.

Сообщите, пожалуйста, на каких предприятиях предполагаются митинги, кого ожидаете в гости? — спросил он секретарей райкомов перед началом бюро. Секретарь Замоскворецко-Даниловского райкома сообщил:

- На заводе Михельсона созывается митинг, по просьбе рабочих должен приехать Владимир Ильич.

- Как?! — встрепенулся Загорский.— Ведь было решение МК, чтобы Ленин временно воздержался от выступлений на массовых собраниях! В прошлую пятницу он не послушался, выступал с речами в Алексеевском народном доме и Политехническом музее. Прошу вас,— обратился ко мне Загорский,— соедините меня, пожалуйста, по телефону с Владимиром Ильичем.

Я стала дозваниваться. Кто-то вызвал Загорского в другой кабинет, он бросил: «Я сейчас» — и вышел. В это время в трубке раздался голос Ленина:

- Я слушаю, кто говорит?

Говорит Людвинская,— начала я.— По просьбе Загорского...

- И какая у него просьба, товарищ Таня?

- Да вот... Он хотел напомнить вам о решении бюро МК, чтобы вы временно не выступали на митингах...— Я хотела сказать: «В связи с участившимися случаями террористических актов врагов революции», но Ленин прервал меня:

- Что? Вы хотите прятать меня в коробочке, как буржуазного министра?

Вошел Загорский, бросился к телефону. Я передала ему трубку. Из его реплик и по выражению лица можно было понять, что Ленин ему тоже сказал о министре в коробочке.

- Обстановка тревожная, пролетариат должен оберегать своего вождя,— говорил Загорский.— Вот на бюро выслушаем ваши возражения... Пожалуйста, приезжайте, мы ждем вас. Завтра? Хорошо, обсудим еще раз этот вопрос в вашем присутствии. А сегодня просим на митинги не ездить.

Разговор продолжался минуты три. Загорский молча подержал трубку, убедился, что Ленин разговор закончил, положил ее, тяжело вздохнул.

- М-да... Уговорить трудно. Заедет к нам завтра. Говорит, отказаться от выступления на заводе не может, во-первых, потому, что обещал рабочим быть у них на собрании, во-вторых, считает принципиально важным в настоящее время выступать на рабочих собраниях.

К. Т. Новгородцева (Свердлова):

Не было случая, чтобы Владимир Ильич сослался на занятость, несмотря на свою неимоверную нагрузку, или на состояние здоровья. Не было случая, чтобы он отказался от выступления, и никогда Ленин не заставлял себя ждать, не опаздывал на собрания. Он был воплощением скромности, образцом партийной дисциплины... Обязательно до собрания или после запросто, по-товарищески беседовал с рабочими, интересуясь их мыслями, настроениями, нуждами, расспрашивая, как рабочие оценивают то или иное мероприятие Советской власти.

Е. М. Ямпольская:

Какая тяга была у Ленина к массам! Что значит вождь нового типа! Митинг у меня отпечатался в памяти. Есть события, которые запоминаются на всю жизнь...

Г. М. Кржижановский:

Владимир Ильич буквально покорял любую аудиторию. Речей и докладов он никогда не читал, говорил по маленькому конспекту, иногда на четвертушке бумаги. Бывало, войдешь к нему, он говорит:

- Подождите, Глеб Максимилианович, я сейчас готовлюсь к выступлению на проводах красноармейцев.

К выступлению перед рабочими готовился особенно тщательно.

Из письма Председателя ВЦИК Я. М. Свердлова
Председателю Совнаркома В. И. Ленину от 29 июня 1918 г.

Владимир Ильич! Прошу назначить заседание Совнаркома завтра не ранее 9 часов вечера. Завтра по всем районам крупные митинги по плану, о котором мы с Вами уславливались; предупредите всех совнаркомщиков, что, в случае получения [приглашения] или назначения на митинг, никто не имеет [права] отказываться. Митинги начинаются с 6 часов вечера.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Ленин выступает по путевке МК РКП (б) с речью на митинге в Басманном районе (Гавриковская пл., здание бывш. Хлебной биржи) на тему: «Две власти (диктатура рабочих и диктатура буржуазии)»; отвечает на поданные записки.

Г. О. Ляскин:

30 августа... я вместе с другими курсантами 2-х Московских пулеметных курсов поспешил на митинг в здание бывшей Хлебной биржи, где ожидалось выступление В.И. Ленина.

К. Гиль:

В тот роковой день — 30 августа 1918 года — мы совершили с Владимиром Ильичем несколько выездов. Побывали... на Хлебной бирже, где состоялся митинг. Народу собралось очень много. Владимир Ильич выступил по обыкновению с большой и горячей речью.

Е. М Ямпольская:

В тот день к нам на Хлебную биржу для выступления на митинге приехало несколько видных работников партии. Первой выступала А. М. Коллонтай, ждали своей очереди Ем. Ярославский... и др. Помещение Хлебной биржи имело только один вход с широкой лестницы, которая вела непосредственно с площади в зал, на второй этаж. Против входа в зале находились грубо сколоченные подмостки, на которых стоял стол для президиума и откуда выступали ораторы. Митинг начался вовремя. Слушателей было достаточно. Видя, что все идет хорошо, я прошла центральным проходом и остановилась в конце зала у окна. Оно выходило на Гавриковскую площадь. Взглянув в окно, я увидела, что по площади к зданию Хлебной биржи бегут люди. Особенно меня поразили женщины. Они на ходу снимали фартуки и спускали закатанные рукава кофточек и платьев. Ничего не понимая, я двинулась было к выходу, но увидела, что со сцены в проход спрыгнул Ем. Ярославский и быстро пошел кому-то навстречу. В зал входил В. И. Ленин и за ним толпа людей, поднимавшихся по лестнице. Ем. Ярославский обнял В. И. Ленина за плечи и повел его вперед, к трибуне. Люди заполнили весь проход, все глаза были устремлены на Владимира Ильича.

Г. О. Ляскин:

Бурной овацией встретили рабочие и красноармейцы вышедшего на сцену Владимира Ильича. Он несколько раз пытался успокоить собравшихся, но овации еще более усиливались. Наконец наступила тишина, и Ленин начал речь...

Из речи В. И. Ленина на митинге в Басманном районе
30 августа 1918 г.

С первых же шагов правительства Милюкова — Гучкова народным массам становилось ясным, куда ведет их буржуазия. Но подлое дело русских капиталистов и помещиков, по существу продолжавших политику свергнутого народом царя,— прикрывали меньшевики и эсеры, выступавшие как социалисты, а на деле предававшие социализм в угоду англо-французской бирже.

Отброшенные Октябрьским восстанием в сторону, отметенные от революции, соглашатели принялись за свою обычную работу на Украине, Кавказе, в Сибири, на Волге. Они, наконец, добились того, что Советы в этих местах свергнуты и большевистские деятели отданы на растерзание чехословацких наймитов и российских белогвардейцев.

И что же мы видим в этих местах, на развалинах Советов? Полное торжество капиталистов и помещиков, стон и проклятия в среде рабочих и крестьян. Земля отдана дворянам, фабрики и заводы их прежним владельцам. Восьмичасовой рабочий день уничтожен, рабочие и крестьянские организации упразднены, а на их место восстановлены царские земства и старая полицейская власть.

Пусть каждый рабочий и крестьянин, кто еще колеблется в вопросе о власти, посмотрит на Волгу, на Сибирь, на Украину, и тогда ответ сам собой придет — ясный и определенный. (Бурные, долго не прерывающиеся овации.)

Г. О. Ляскин:

Вождь партии и государства говорил об опасности для Советской власти со стороны внутренней контрреволюции и начавшейся иностранной интервенции. К этому времени в Архангельске высадились английские и американские войска, на Урале и в Поволжье восстал чехословацкий корпус, в Самаре образовалось контрреволюционное правительство из бывших членов Учредительного собрания. На Дону и Кубани генералы Краснов и Каледин формировали полки и дивизии из казаков и офицеров. Украина, Белоруссия и Прибалтика были захвачены германскими войсками, и там также сформировались контрреволюционные правительства. Ленин призвал трудящихся встать на защиту Советской власти и идти в ряды Красной Армии.

Е. М. Ямпольская:

В. И. Ленин говорил 15—20 минут. Он никогда не скрывал от народа правду, как бы тяжела она ни была. Так было и на этот раз. Но, говоря о различии между пролетарской и буржуазной диктатурой, В. И. Ленин подчеркивал силу пролетарской диктатуры, диктатуры в интересах большинства, диктатуры, опирающейся на массы и проводящей политику в интересах масс.

Как бы ни были велики переживаемые трудности,— говорил Владимир Ильич,— они носят временный характер и будут преодолены.

Много было вопросов, особенно устных... Всем хотелось услышать ответ от Ленина, от человека, которому доверяли больше, чем себе, и тогда, казалось, легче будет перенести те трудности, которые сулила надвигавшаяся зима.

Г. О. Ляскин:

Митинг окончен, и снова, словно прибой, прокатывается шквал аплодисментов. Ленин сердечно прощается с трудящимися, пробирается к выходу...

Никто не подозревал, что уже здесь, на Хлебной бирже, за Лениным шла слежка и готовилось покушение.

Е. М. Ямпольская:

В толпе я заметила спешно пробирающегося к выходу Шабловского. Он хотел проводить В. И. Ленина в Замоскворечье, но Владимир Ильич вежливо отказался от его услуг:

- Не беспокойтесь, мы хорошо знаем дорогу. Спасибо, ничего не надо.

С. К. Гиль:

Часов в шесть вечера мы покинули Хлебную биржу и поехали на завод бывший Михельсона, на Серпуховской улице. На этом заводе мы бывали и раньше несколько раз.

Г. О. Ляскин:

Ленин уехал на завод, как обычно, без всякой охраны.

На заводе Михельсона

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Ленин выступает (позднее 18 час. 30 мин.) по путевке МК РКП (б) с речью на многотысячном митинге рабочих на тему «Две власти (диктатура пролетариата и диктатура буржуазии)» в гранатном корпусе завода бывш. Михельсона (3-й Щипковский пер.).

Н Я. Иванов:

Очень хорошо относился к нашему заводу Ленин и знал о нем многое. Не могу только понять, как у него хватало времени изучать каждый завод так, словно он сам на нем работал. Ведь если даже о каждом заводе прочесть по книге, то надо пять веков жить, чтобы знать жизнь страны так, как он знал...

30 августа 1918 года.

Мы подготавливали гранатный корпус к митингу. Закончив работу, открыли двери и стали впускать народ. Тут же, у самых дверей, по обыкновению расположилась передвижная книжная лавочка, где продавали революционные брошюры.

С. К Гиль:

Все ждали Ленина. В обширном гранатном цехе собралось несколько тысяч человек. Как-то получилось, что никто нас не встречал: ни члены завкома, ни кто-либо другой.

Владимир Ильич вышел из автомобиля и быстро направился в цех.

Н. Я. Иванов:

Еще задолго до прибытия тов. Ленина пришла на митинг женщина, которая потом была ранена стрелявшей. Она держала себя как-то совершенно по-особенному: взволнованная ходила и все как будто порывалась говорить. Можно было предположить, что она — партийный работник, но ее никто не знал. Она стояла около трибуны...

С. К Гиль:

Я развернул машину и поставил ее к выезду со двора, шагах в десяти от входа в цех.

Несколько минут спустя ко мне приблизилась женщина в коротком жакете, с портфелем в руке. Она остановилась подле самой машины, и я смог рассмотреть ее. Молодая, худощавая, с темными возбужденными глазами, она производила впечатление не вполне нормального человека. Лицо ее было бледно, а голос, когда она заговорила, едва заметно дрожал.

- Что, товарищ, Ленин, кажется приехал? — спросила она.

- Не знаю, кто приехал,— ответил я...

- Как же это? Вы шофер и не знаете, кого везете?

- А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь,— ответил я спокойно.

Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедем дальше.

Она скривила рот и отошла от меня. Я видел, как она вошла в помещение завода.

Н. Я. Иванов:

Подходя к трибуне, Владимир Ильич снял пальто, бросил его на руку, поднялся на трибуну, положил пальто и кепку на стол и повернулся к залу:

- Здравствуйте, товарищи!

Мы долго аплодировали.

Начали кричать:

- Слово Ленину!

Тогда я объявил:

- Слово предоставляется Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину.

Из речи В. И. Ленина на митинге на заводе бывш. Михельсона
30 августа 1918 г.

Нас, большевиков, постоянно обвиняют в отступлении от девизов равенства и братства. Объяснимся по этому поводу начистоту.

Какая власть сменила царскую? — гучково-милюковская, которая начала собирать в России Учредительное собрание. Что же действительно скрывалось за этой работой в пользу освобожденного от тысячелетнего ярма народа? А то, что за Гучковым и прочими радетелями собралась стая капиталистов, преследовавших свои империалистские задачи. А когда воцарилась компания Керенского, Чернова и прочих, то это правительство, шатавшееся и лишенное подпочвы, только и пеклось о кровных интересах близкой им буржуазии. Власть фактически перешла к кулакам, которая трудящимся массам ничего не давала. То же видим и в других странах. Возьмем Америку, самую свободную и цивилизованную. Там демократическая республика. И что же? Нагло господствует кучка не миллионеров, а миллиардеров, а весь народ —в рабстве и неволе. Если фабрики, заводы, банки и все богатства страны принадлежат капиталистам, а рядом с демократической республикой мы видим крепостное рабство миллионов трудящихся и беспросветную нищету, то спрашивается: где тут ваше хваленое равенство и братство?

Нет! Где господствуют «демократы»— там неприкрашенный, подлинный грабеж. Мы знаем истинную природу так называемых демократий.

Тайные договоры Французской республики, Англии и прочей демократии нам воочию показали сущность и подоплеку всего дела. Цели и интересы такие же преступно-грабительские, как и у Германии. Война нам открыла глаза, и мы ясно видим, как из защитников отечества вылезает наглый хищник и грабитель. Этому натиску хищника должно быть противопоставлено революционное действие, революционное творчество. Правда, очень трудно в такое исключительное время провести объединение, в особенности крестьянских революционных элементов, но мы верим в творческую силу и социальный пыл авангарда революции— фабрично-заводского пролетариата. Рабочие же прекрасно сознали, что покуда будут жить в умах феерии о демократической республике и Учредительном собрании, до тех пор по-прежнему будут тратиться 50 миллионов рублей ежедневно на пагубные для них военные цели, до тех пор они никогда не увидят выхода из капиталистического гнета. Поняв это, рабочие создали свои Советы.

...Реальная, подлинная жизнь научила рабочих понимать, что пока помещики великолепно устроились в дворцах и волшебных замках, до тех пор свобода собраний является фикцией и означает свободу собираться разве на том свете. Согласитесь, что обещать свободу рабочим и одновременно оставлять дворцы; землю, фабрики и все богатства в руках капиталистов и помещиков — не пахнет что-то свободой и равенством. У нас же один только лозунг, один девиз: всякий, кто трудится, тот имеет право пользоваться благами жизни. Тунеядцы, паразиты, высасывающие кровь из трудящегося народа, должны быть лишены этих благ. И мы провозглашаем: все — рабочим, все— трудящимся!

Мы знаем, как все это трудно провести, знаем бешеное сопротивление со стороны буржуазии, но верим в конечную победу пролетариата... И наша задача... презрев все лицемерные, наглые выкрики и причитания разбойничьей буржуазии, творить свою революционную работу.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Заканчивая речь, Ленин говорит: «Мы должны все бросить на чехословацкий фронт, чтобы раздавить всю эту банду, прикрывающуюся лозунгами свободы и равенства и расстреливающую сотнями и тысячами рабочих и крестьян.

У нас один выход: победа или смерть!»

Н. Я. Иванов:

Рабочие горячо поддержали Владимира Ильича. Послышались возгласы:

- Мы как один направимся на фронт на защиту нашей революции!

Раздалось громкое «ура». На трибуну посыпались записки от товарищей.

Владимир Ильич обратил внимание на груду записок, лежащих на столе, и потом сказал мне:

- На эти записки я должен ответить, хотя очень тороплюсь на заседание Совнаркома...

Когда тов. Ленин кончил и пошел к выходу, дорогу ему преградил сначала гимназист, брюнет лет 16, в гимназическом пальто. Он подал записку, которую тов. Ленин взял и, не останавливаясь, пошел дальше.

Черный день

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

После митинга, когда Ленин во дворе завода подходил уже к автомобилю, эсерка-террористка Ф. Каплан выстрелила в него несколько раз, нанеся две тяжелые раны отравленными пулями. «Когда раздались выстрелы,— сообщалось в газете «Беднота»,— окружавшие Ленина рабочие на миг растерялись... Ленин, уже раненый, воскликнул: — Товарищи, спокойствие!.. Держитесь организованно...»

С. К. Гиль:

Из завода вышла первая большая толпа народу — главным образом рабочие — и заполнила почти весь двор. Я понял, что митинг кончился, и быстро завел машину. Владимира Ильича еще не было.

Через несколько минут во дворе появилась новая большая толпа народа, впереди нее шел Владимир Ильич. Я взялся за руль и поставил машину на скорость, чтобы можно было двинуться в любую секунду.

Направляясь к машине, Владимир Ильич оживленно разговаривал с рабочими. Они засыпали его вопросами, он приветливо и обстоятельно отвечал и, в свою очередь, задавал какие-то вопросы. Очень медленно подвигался он к автомобилю. В двух-трех шагах от машины Владимир Ильич остановился. Дверка была открыта кем-то из толпы.

Владимир Ильич разговаривал с двумя женщинами. Речь шла о провозе продуктов. Я хорошо расслышал его слова:

- Совершенно верно, есть много неправильных действий заградительных отрядов, но это все, безусловно, устранится.

Н. Я. Иванов:

Две женщины подошли к тов. Ленину с обеих сторон, и одна из них спросила, почему отбирают хлеб на железных дорогах; тов. Ленин ответил, что издан декрет, чтоб не отбирали.

С. К. Гиль:

Разговор этот длился две-три минуты. По бокам Владимира Ильича стояли еще две женщины, немного выдвинувшись вперед. Когда Владимир Ильич хотел сделать последние шаги к подножке машины, вдруг раздался выстрел...

Н. Я. Иванов:

...Люди, которые шли за Ильичем, бросились обратно в корпус с криком: «Стреляют!» Мне было трудно пробраться через толпу. Я бросился прямо с трибуны в ближайшее окно и выскочил во двор. Увидел около машины лежащего Владимира Ильича...

С. К. Гиль:

Моментально повернул я голову по направлению выстрела и увидел женщину — ту самую, которая час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины, у переднего крыла, и целилась в грудь Владимира Ильича.

Раздался еще один выстрел.

Н. Я. Иванов:

Тов. Ленин был ранен. Одновременно была ранена одна из женщин, занимавших тов. Ленина разговорами при выходе во двор.

Раненую отвезли в больницу. Когда пришли в Петропавловскую больницу взять белье для раненой, то выяснилось, что она кастелянша из этой больницы... что она явилась совершенно невинной жертвой террора буржуазной наймитки.

Д. Бонч-Бруевич:

Оказалось, что женщина-убийца выбежала вместе с толпой со двора завода. С толпой же выбежала и та женщина, которая расспрашивала Владимира Ильича о заградительных отрядах и, как оказалось после, была ранена третьей пулей. Она сначала не почувствовала ранения, а потом упала и была доставлена в больницу,

С.К. Гиль:

Я тотчас же застопорил машину и бросился к стрелявшей с наганом, целясь ей в голову. Она кинула браунинг мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было так много народа, что я не решился выстрелить ей вдогонку, так как чувствовал, что наверное убью кого-нибудь из рабочих. Я ринулся за ней и пробежал несколько шагов, но мне тут вдруг ударило в голову: «Ведь Владимир Ильич один... Что с ним?» Я остановился. С секунду была страшная, мертвая тишина. Потом вдруг все закричали: «Убили! Убили!..», и разом вся толпа шарахнулась бежать со двора... Образовалась сильная давка. Я обернулся и увидел Владимира Ильича упавшим на землю. Я бросился к нему. За эти мгновения двор уже опустел, и стрелявшая женщина скрылась с толпой.

А. М. Кожухов:

Покушение на жизнь Владимира Ильича произошло настолько внезапно, что от растерянности и испуга некоторые находившиеся впереди нас рабочие побежали к заводским воротам с криком: «Убили Ленина! Ленина убили!»

Мы, несколько молодых рабочих, расталкивая людей, вырвались из наседавшей на нас сзади людской массы и пробрались вперед. Непроизвольно взглянув в сторону автомобиля, я заметил мелькнувшую за ним женскую худощавую фигуру, скрывшуюся потом в толпе. В это время из кабины машины выпрыгнул шофер Ленина и побежал в сторону заводских ворот; пробежав несколько шагов, он вернулся к лежавшему на земле Владимиру Ильичу.

С. К. Гиль:

Я побежал к Владимиру Ильичу и, став перед ним на колени, наклонился к нему. Сознания он не потерял и спросил:

- Поймали его или нет?

Он, очевидно, думал, что в него стрелял мужчина.

Я вижу, что спросил тяжело, изменившимся голосом и с каким-то хрипом, и сказал ему:

- Молчите, не говорите. Вам тяжело.

В эту минуту поднимаю голову и вижу, что из мастерских бежит в матросской фуражке какой-то странный мужчина, в страшно возбужденном состоянии. Левой рукой размахивает, правую держит в кармане и бежит стремглав прямо на Владимира Ильича.

Мне вся его фигура показалась подозрительной, и я закрыл собой Владимира Ильича, особенно голову его, почти лег на него и закричал изо всех сил:

- Стой! И направил на него револьвер.

Он продолжал бежать и все приближался к нам. Тогда я крикнул:

- Стой! Стреляю!

Он, не добежав несколько шагов до Владимира Ильича, круто повернул налево и бросился бежать в ворота, не вынимая руки из кармана. В это же время с криком ко мне подбежала сзади какая-то женщина.

- Что вы делаете? Не стреляйте!..— крикнула она, очевидно, предположив, что я хочу стрелять во Владимира Ильича. Я не успел еще ей ничего ответить, как в это время из мастерских раздался крик какого-то мужчины: «Это свой! Свой!», и я увидел троих бегущих из мастерских с револьверами в руках по направлению к Владимиру Ильичу. И опять закричал:

- Стойте! Кто вы? Стрелять буду...

Они тотчас же ответили:

- Мы заводской комитет, товарищ, свои...

Узнав одного из них, которого я видел раньше, когда мы приезжали на завод, я подпустил их к Владимиру Ильичу. Все это произошло очень быстро, в несколько минут.

Н. Я. Иванов:

Чья рука могла совершить такое преступление, в толпе нельзя было узнать. Во дворе толпилось много ребятишек. В годы революции они привыкли к выстрелам и не боялись их.

- Дяденька Иванов, какая стреляла, та на Серпуховку побежала к трамваю! — закричали ребята.

Я выбежал из ворот. Впереди меня, перегоняя друг друга, неслись ребята.

Д. Бонч-Бруевич:

Толпа бежала, сначала не зная, где та или тот, кто стрелял во Владимира Ильича.

Ребятишки, бывшие во дворе во время покушения, гурьбой бежали за стрелявшей и кричали:

- Вот она! Вот она!

С.Н. Батулин:

Подойдя к автомобилю, на котором должен был уехать тов. Ленин, я услышал три резких сухих звука, которые я принял не за револьверные выстрелы, а за обыкновенные моторные звуки. Вслед за этими звуками я увидел толпу народа, до того спокойно стоявшую у автомобиля, разбегавшуюся в разные стороны, и увидел позади кареты автомобиля тов. Ленина, неподвижно лежавшего лицом к земле. Я понял, что на жизнь тов. Ленина было произведено покушение. Человека, стрелявшего в тов. Ленина, я не видел. Я не растерялся и закричал: «Держите убийцу тов. Ленина!» И с этими криками выбежал на Серпуховку, по которой одиночным порядком и группами бежали в различном направлении перепуганные выстрелами и общей сумятицей люди...

Добежавши до так называемой «стрелки» на Серпуховке, я увидел бежавших двух девушек, которые, по моему глубокому убеждению, бежали по той причине, что позади них бежал я и другие люди, и которых я отказался преследовать.

В это время позади себя, около дерева, я увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: «А зачем вам это нужно?» Тогда я, обыскав ее карманы и взяв ее портфель и зонтик, предложил идти за мной. В дороге я ее спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: «Зачем вы стреляли в тов. Ленина?», на что она ответила: «А зачем вам это нужно знать?», что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина.

Н. Я. Иванов:

Она закрыла лицо рукой, но ей сказали: «Нечего закрываться, умела стрелять, умей и людям в лицо смотреть». Левой рукой она пыталась достать что-то из кофточки.

...Покушавшаяся на тов. Ленина— интеллигентка лет 35, одета прилично и скромно. Держится нервно. Называет себя правой эсеркой, последовательницей Чернова.

С. Н. Батулин:

На Серпуховке кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в тов. Ленина. После этого я еще раз спросил: «Вы стреляли в тов. Ленина?» На что она утвердительно ответила, отказавшись указать партию, по поручению которой она стреляла...

А. Блинков:

Товарищи Иванов, Уваров и другие, фамилии которых я не знаю, вели ее по Арсеньевскому к Малой Серпуховской улице. Их провожала большая толпа рабочих; по адресу стрелявшей неслись проклятия...

С. К. Гиль:

Толпа была возмущена, многие рвались к ней с угрожающим видом, она была бы тут же растерзана, но группа рабочих сдерживала натиск. Кто-то увещевал:

- Что вы делаете, товарищи? Ее надо допросить!

С. Н. Батулин:

В Военном комиссариате Замоскворецкого района эта задержанная мною женщина на допросе назвала себя Каплан и призналась в покушении на жизнь тов. Ленина.

Н. А. Семашко:

30 августа 1918 года. Черный день…

Глава 4

«ПОЛОЖЕНИЕ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛОЕ»

...Эти мерзавцы позволили себе стрелять не простыми пулями, а отравленными ядом кураре. Теперь только понятна картина того состояния, в котором мы застали Владимира Ильича после покушения... Пули изрешетили его тело в наиболее опасном месте...

Н. А. СЕМАШКО

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Тяжело раненного Ленина усаживают в автомобиль и отвозят в Кремль...

В. Д. Бонч-Бруевич:

Тов. Гиль был почти единственным свидетелем, несмотря на огромную толпу народа, на глазах у которой стреляла во Владимира Ильича сумасбродная эсерка Каплан, видевшим всю картину покушения и все то, что было после него...

Жизнь Владимира Ильича по нескольку раз в день подвергалась смертельной опасности. Эта опасность усугублялась еще тем, что Владимир Ильич категорически отказывался от какой бы то ни было охраны. При себе он никогда не носил оружия (если не считать крошечного браунинга, из которого он ни разу не стрелял) и просил меня также не вооружаться. Однажды, увидав у меня на поясе наган в кобуре, он ласково, но достаточно решительно сказал:

- К чему вам эта штука, товарищ Гиль? Уберите-ка ее подальше!

Однако револьвер я продолжал носить при себе, хотя тщательно скрывал его от Владимира Ильича. Наган находился у меня под рубашкой за поясом, без кобуры...

Вместе с товарищами из заводского комитета — один оказался из Военного комиссариата — мы помогли Владимиру Ильичу подняться на ноги. Он сам, с нашей помощью, прошел оставшиеся несколько шагов до машины. Мы помогли ему подняться на подножку автомобиля, и он сел на заднее сиденье, на обычное свое место.

Раньше чем сесть за руль, я остановился и посмотрел на Владимира Ильича. Лицо его было бледно, глаза полузакрыты. Весь он притих. Сердце сжалось у меня, как от физической боли, к горлу подступило что-то... С этой минуты он стал для меня особенно близким и дорогим, как становятся нам дороги родные люди, которых мы вдруг можем навеки потерять.

Но размышлять было некогда, надо было действовать. Жизнь Владимира Ильича должна быть спасена!..

Я поехал в Кремль очень быстро, как только позволяла дорога.

И.В.Полуторный:

Рукав рубашки весь в крови. Разрываю его, вижу рану, из которой сочится кровь. Как остановить кровь? Едем уже по Большой Полянке... Вот дом Иверской общины, где имеется приемный покой. Не лучше ли, говорю, заехать сюда, в общину? Тут сделают перевязку.

Шофер отвечает:

- Нигде не остановлюсь, еду прямо в Кремль...

Но до Кремля ехать еще 10—15 минут, а кровь бьет все сильнее. Случайно в кармане нахожу небольшой кусок бечевки, прошу сидящего со мной товарища поддержать немного руку и перевязываю этой бечевкой руку выше раны...

С. К. Гиль:

По пути я несколько раз оглядывался на Владимира Ильича. Он с половины дороги откинулся всем туловищем на спинку сиденья, но не стонал, не издавал ни одного звука. Лицо его становилось все бледнее. Товарищ, сидевший внутри, немного поддерживал его. Въезжая в Троицкие ворота, я не остановился, а только крикнул часовым: «Ленин!» — и проехал прямо к квартире Владимира Ильича.

Чтобы не привлекать внимание людей, проходивших и стоявших неподалеку от парадных дверей дома, где жил Владимир Ильич, я остановил машину у боковых дверей, за аркой...

- Мы вас внесем, Владимир Ильич...

Он наотрез отказался.

Мы стали просить и убеждать его, что ему трудно и вредно двигаться, особенно подниматься по лестнице, но никакие уговоры не помогли, и он твердо сказал:

- Я пойду сам...

И, обращаясь ко мне, прибавил:

- Снимите пиджак, мне так легче будет идти.

Я осторожно снял с него пиджак, и он, опираясь на нас, пошел по крутой лестнице на третий этаж. Поднимался он совершенно молча, я не слышал даже вздоха... На лестнице нас встретила Мария Ильинична...

М. И. Ульянова:

С нетерпением караулю... возвращение знакомой машины. Вот наконец она несется как-то особенно быстро. Но что это? Шофер соскакивает и открывает дверцы. Этого никогда раньше не бывало. Ильича выводят из автомобиля какие-то незнакомые люди. Он без пальто и без пиджака, идет, опираясь на товарищей. Бегу вниз по лестнице и встречаю их уже поднимающимися наверх. Ильич очень бледен, но идет сам, поддерживаемый с двух сторон. Сзади них — шофер Гиль. На мой вопрос Ильич успокаивающе отвечает, что ранен только в руку, легко; бегу отворять двери, приготовлять постель.

Г. Я. Лозгачев-Елизаров:

Владимир Ильич нашел еще в себе столько самообладания... и сам, почти без посторонней помощи, поднялся домой по лестнице на самый верх.

С. К. Гиль:

Мы провели Владимира Ильича прямо в спальню и положили на кровать.

Мария Ильинична очень тревожилась.

Звоните скорей! Скорей! — просила она меня. Владимир Ильич приоткрыл глаза и спокойно сказал:

Успокойтесь, ничего особенного... Немного ранен в руку.

Кому звонить? Я соображаю, что в 8 часов должно быть заседание Совнаркома, на котором Ильич должен был председательствовать. Теперь уже около восьми. Товарищи, вероятно, собрались. Бегу в Совнарком и прошу скорее вызвать врачей: Ильич ранен.

Л. А. Фотиева:

В этот вечер в зале Совнаркома собрались члены Совета Народных Комиссаров на очередное заседание, которое в связи с выступлением Владимира Ильича на митинге было назначено на 9 часов вместо 8 1/2. Когда ровно в 9 часов Владимира Ильича еще не было, всех охватила тревога. Время шло, тревога нарастала. И вдруг чудовищная весть: Ильича привезли домой раненым. С непреодолимой силой потянуло к нему.

С. К. Гиль:

Я позвонил управляющему делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевичу и стал ему рассказывать о случившемся. Он едва дослушал меня — надо было, не теряя ни секунды, принимать меры.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Вдруг раздался звонок прямого провода, за ним другой, третий... Тревожно, тревожно...

Я бросился к телефонной трубке.

- Скорей! Скорей! Несчастье...— кричал кто-то в телефон искаженным, рыдающим голосом.

- Ранен, убит?

- Ранен, ранен...

- Владимир Ильич?

- Да,— кричал мне товарищ Гиль, бессменный шофер Владимира Ильича,— скорей! скорей!

Я бросил трубку. Оцепенение охватило меня, как это не раз испытывал я в минуты наиболее тяжкой опасности.

Схватил из домашней аптечки Веры Михайловны йод, бинты и какое-то возбуждающее, сказав домашним, что Владимир Ильич ранен и чтобы скорей звонили — разыскивали Веру Михайловну, я бросился опрометью из дома...

Зашел в комендатуру, вызвал коменданта товарища Малькова в отдельную комнату и распорядился:

- Привести караулы Кремля и всех красноармейцев в боевую готовность. Охрану усилить... Беспрерывное дежурство у всех ворот, на стене, у входа в Совнарком и ВЦИК...

П. Д. Мальков:

Я работал у себя в комендатуре, как вдруг тревожно, надрывно затрещал телефон. В трубке послышался глупой, прерывающийся голос Бонч-Бруевича:

- Скорее подушки. Немедленно. Пять-шесть обыкновенных подушек. Ранен Ильич... Тяжело...

Ранен Ильич?.. Нет! Это невозможно, этого не может быть!

- Владимир Дмитриевич, что же вы молчите? Скажите, рана не смертельна? Владимир Дмитриевич!..

Отшвырнув в сторону стул и чуть не сбив с ног вставшего навстречу дежурного, я вихрем вылетел из комендатуры и кинулся в Большой дворец. Там, в гардеробной... лежали самые лучшие подушки.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Врач А. Н. Винокуров оказывает Ленину первую помощь.

А. Н. Винокуров:

Когда я пришел в спальню Владимира Ильича, я нашел его раздевающимся у кровати. Он имел столько сил и выдержки, что сам поднялся на третий этаж, дошел до кровати и стал сам раздеваться.

Он был бледен, как полотно. Я немедленно уложил его в постель... оказав ему первую помощь (наложил асептическую повязку, дал возбуждающих капель и др.), немедленно велел вызвать наркомздрава тов. Семашко и заведующего мосздравотделом Обуха.

В то время подошла, насколько помню... покойная Вера Михайловна Бонч-Бруевич (тоже врач). Ввиду того что положение Владимира Ильича было очень тяжелое, пульса у него почти не было, были сильные боли, мы немедленно, не ожидая консилиума, сделали подкожное впрыскивание морфия и затем для поднятия пульса подкожное впрыскивание камфоры. Все это подняло силы Владимира Ильича.

С. К. Гиль:

Владимир Ильич открыл глаза, болезненно посмотрел вокруг и сказал:

- Больно. Сердцу больно...

Винокуров и Бонч-Бруевич постарались успокоить Ильича:

- Сердце ваше не затронуто. Раны видны на руке и только. Это отраженная нервная боль.

- Раны видны?.. На руке?

- Да.

Он затих, закрыв глаза... лицо его стало еще бледней, и на лбу появился желтоватый восковой оттенок. Присутствующих охватил ужас: неужели Владимир Ильич покидает нас навеки? Неужели смерть?..

Бонч-Бруевич позвонил в Московский Совет и попросил дежурного члена Совета и бывших там товарищей тотчас же ехать за врачами. Передал по телефону: нужны немедленно врачи — Обух, Вейсброд и еще хирург. Кому-то было поручено привезти подушки с кислородом, разыскав их в московских аптеках. В Кремле еще не была организована медицинская помощь: не было ни аптеки, ни больницы, и за всем надо было посылать в город.

А. Н. Винокуров:

Одна пуля раздробила Владимиру Ильичу плечевую кость, произведя перелом кости. Другая пуля вошла сзади со стороны лопатки, пробила легкое, вызвав сильное кровотечение в плевру, и засела спереди шеи под кожей.

Особенно опасно было второе ранение. Пуля прошла мимо самых жизненных центров: шейной артерии, шейной вены, нервов, поддерживающих деятельность сердца. Ранение одного из этих органов грозило неминуемой смертью, и каким-то чудом — случаем пуля не задела их. Здесь же проходит пищевод, и было опасение, не ранен ли он, что также грозило большой опасностью для жизни нашего вождя...

М. И. Ульянова:

А в квартиру приходят все новые товарищи расспросить, узнать, что надо сделать. Звонит телефон — не сразу соображаем попросить кремлевских телефонисток не соединять.

Л. А. Фотиева:

Обычно запертые, двери в квартиру раскрыты настежь.

Часовой растерянно стоит в стороне у окна. Вместе с членами Совнаркома я вошла в квартиру Ленина.

М. И. Ульянова:

Несколько человек едут за врачами. Тут и шофер Гиль. Он наспех рассказывает, как было дело, а потом бежит звонить в аптеку, а также встретить и подготовить Надежду Константиновну, которая вот-вот должна вернуться.

С. К. Гиль:

Мария Ильинична обратилась ко мне с просьбой сообщить Надежде Константиновне о несчастье как можно осторожней. Надежда Константиновна была в Народном комиссариате просвещения и ничего еще не знала. Когда я спускался во двор, меня догнал кто-то из Совета Народных Комиссаров, чтобы вместе идти предупредить Надежду Константиновну.

Мы ждали ее во дворе. Вскоре она подъехала. Когда я стал приближаться к ней, она, видимо, догадавшись по моему взволнованному лицу, что случилось нечто ужасное, остановилась и сказала, смотря в упор в мои глаза:

- Ничего не говорите, только скажите — жив или убит?

- Даю честное слово, Владимир Ильич легко ранен,— ответил я.

Она постояла секунду и пошла наверх.

Н. К. Крупская:

У нас в квартире было много какого-то народу, на вешалке висели какие-то пальто, двери непривычно были раскрыты настежь. Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все кончено. «Как же теперь будет?» — обронила я. «У нас с Ильичем все сговорено»,— ответил он. «Сговорено, значит, кончено»,— подумала я. Пройти надо было маленькую комнатушку, но этот путь мне показался целой вечностью. Я вошла в нашу спальню. Ильичева кровать была выдвинута на середину комнаты, и он лежал на ней бледный, без кровинки в лице. Он увидел меня и тихим голосом сказал минуту спустя: «Ты приехала, устала. Поди ляг». Слова были несуразны, глаза говорили совсем другое: «Конец». Я вышла из комнаты, чтобы его не волновать, и стала у двери так, чтобы мне его было видно, а ему меня не было видно. Когда была в комнате, я не заметила, кто там был, теперь увидела: не то вошел, не то раньше там был — около постели Ильича стоял Анатолий Васильевич Луначарский и смотрел на Ильича испуганными и жалостливыми глазами. Ильич ему сказал: «Ну, чего уж тут смотреть».

В. Д. Бонч-Бруевич:

Она (Н. К. Крупская.— Ред.) спокойно, точно всегда была готова к тому, что случилось... твердо... вошла в спальню, взглянула на Владимира Ильича и тотчас же отошла в проход в комнате.

Еще взволнуется...— чуть слышно сказала она и села на стул около самой входной двери в комнату, откуда ей был виден Владимир Ильич. Тут она просидела почти всю ночь, изредка выходя к товарищам, не отводя глаз от того, с кем провела всю свою многотрудную жизнь бессменного борца пролетарской революции. Мы были удручены мыслью, что будет в ближайшее время с тем, за жизнь которого каждый из нас с радостью отдал бы свою жизнь. Нам нужно было, обязательно нужно было знать откровенное мнение врачей, тех врачей, которые... могли бы сказать нам вполне откровенно и вполне объективно всю правду, как бы она ни была тяжела и даже ужасна.

Н. К. Крупская:

Наша квартира превратилась в какой-то лагерь, хлопотали около больного Вера Михайловна Бонч-Бруевич и Вера Моисеевна Крестинская, обе врачихи. В маленькой комнате около спальни устраивали санитарный пункт, принесли подушки с кислородом, вызвали фельдшеров, появилась вата, банки, какие-то растворы.

С. К. Гиль:

Случилось так, что, передавая друг другу пузырек с нашатырным спиртом, его уронили и разбили. Комната быстро наполнилась острым запахом нашатыря. Владимир Ильич вдруг очнулся и сказал:

- Вот хорошо...

Он вздохнул и опять забылся. Очевидно, нашатырь его освежил, а морфий несколько успокоил боль.

В. Д. Бонч-Бруевич:

В это время приехал Вейсброд. Вейсброд быстро сбросил пиджак и стал готовиться к осмотру Владимира Ильича. Но тут вошел профессор Минц. Он, не здороваясь ни с кем, не теряя ни одной минуты, как власть имущий, прямо подошел со стороны спины к Владимиру Ильичу, мимоходом взглянув в лицо, и отрывисто сказал:

- Морфий...

С. К. Гиль:

- Уже впрыснут,— ответила Вера Михайловна.

Профессор Минц, одетый в белый медицинский халат, измерил обоими указательными пальцами расстояние ранок на руке Владимира Ильича, на минуту задумался и быстрыми гибкими пальцами стал ощупывать его руку и грудь. Лицо профессора выражало недоумение.

В комнате стояла мертвая тишина, присутствующие затаили дыхание. Все ожидали решающих слов профессора. Минц изредка тихо говорил:

- Одна в руке... Где другая? Крупные сосуды не тронуты. Другой нет. Где же другая?..

Вдруг глаза профессора сосредоточенно остановились, лицо застыло. Отшатнувшись и страшно побледнев, он стал торопливо ощупывать шею Владимира Ильича.

- Вот она!

Он указал на противоположную, правую, сторону шеи. Доктора переглянулись, многое стало им ясно. Воцарилось гнетущее молчание. Все без слов понимали, что случилось что-то страшное, может быть, непоправимое. Минц очнулся первый:

- Руку на картон! Нет ли картона?

Нашелся кусок картона. Минц быстро вырезал из него подкладку и положил на нее раненую руку.

- Так будет легче,— объяснил он.

В. Д. Бонч-Бруевич:

...Мы хотели, чтобы здесь сейчас же был Владимир Александрович Обух, наш старый партийный товарищ и друг, врач, постоянно наблюдавший и, когда нужно, лечивший Владимира Ильича, прекрасно знавший его организм и его силы. Мы приняли все меры, чтобы отыскать Владимира Александровича, который в это время выступал на одном из окраинных заводов Москвы.

Наконец он разыскан, и нам сообщили по телефону, что он спешно выехал на автомобиле. Минуты тянутся часами.

Скорей бы! Скорей бы! — сверлит в мозгу, хотя и знаешь, что ничего не изменится, но какую-то еще лишнюю нить надежды протягивает нам судьба, и мы готовы были крепко-накрепко ухватиться за нее.

Владимир Александрович спокойно вошел, не запыхавшись, он, очевидно, не спешил, поднимаясь по лестнице, прекрасно сознавая, что на него как на постоянно лечащего Владимира Ильича врача будут устремлены все взоры и что он должен будет сейчас же приступить к ответственнейшему медицинскому делу. Все стихло. Владимир Александрович так же спокойно вошел в комнату Владимира Ильича, где доктор Минц вершил свое изумительное дело хирурга.

В. А. Обух:

Я приехал домой из Моссовета и не успел еще раздеться, как следом за мною явились тт. Афонин, Бричкина и еще кто-то и сообщили, что с Ильичем несчастье и требуется моя помощь. Товарищи были в подавленном состоянии и не сказали мне прямо, что произошло с Владимиром Ильичем. Инстинктивно почувствовав, что произошло нечто серьезное, я захватил с собою хирургические инструменты, и мы поехали... на квартиру Владимира Ильича, где уже застали тов. Винокурова. Он раздевал раненого и впрыскивал ему морфий.

Вслед за нами прибыл профессор Минц и тов. Серебряков. Владимир Ильич лежал на кровати. По пульсу, который почти совсем отсутствовал, и местоположению ранений, положение на первый взгляд казалось безнадежным. Лишь спустя несколько минут удалось установить, что только случайный поворот головы в момент ранения спас Владимира Ильича от разрушения жизненно важных органов, т. е. от неминуемой смерти...

Необычайно слабая деятельность сердца, холодным пот, состояние кожи и плохое общее состояние как-то не вязались с кровоизлиянием, которое было не так сильно... Было высказано предположение, не вошел ли в организм вместе с пулями какой-то яд.

Осмотром был установлен несомненный перелом левой плечевой кости, ранение левой грудной клетки и левого легкого. Как результат последнего — большое скопление крови в полости левой плевры.

Из числа трех пуль, выпущенных во Владимира Ильича, две остались в теле: одна в правой подключичной ямке, другая под кожей спины.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Перевязка была окончена, и Владимир Ильич уложен на высокие подушки. Прибыли сестры милосердия.

Профессор Минц, сказав все, что нужно, об уходе за Владимиром Ильичем и оставив свой адрес и телефон, собрался уезжать.

Мы собрались вместе и ждали Владимира Александровича, который вскоре вышел к нам вместе с В. М. Величкиной и с доктором — хирургом Вейсбродом, который все время присутствовал при работе Минца.

Температура поднялась. Владимир Ильич находился в полузабытьи, иногда произнося отдельные слова. Минц, уезжая, выразил свое крайнее изумление стойкости и терпению Владимира Ильича, который не проронил ни звука даже тогда, когда ему делали ужасно болезненную перевязку. О состоянии Владимира Ильича Минц не говорил ничего определенного, сказав лишь, что это ранение принадлежит, несомненно, к разряду весьма тяжелых.

Врачи-коммунисты несколько раз советовались с проф. Минцем. Лишь в 3 часа утра тов. Обух и проф. Минц оставили квартиру больного. При нем остался тов. Вейсброд.

Б. С. Вейсброд:

Владимир Ильич сам ясно сознавал свое тяжелое положение, когда он, попросив остальных врачей выйти, задал мне вопрос:

- Вы коммунист?

Получив утвердительный ответ, он продолжал:

- Скажите мне откровенно, скоро ли конец? Если да, то мне нужно кое с кем поговорить.

Я успокоил Владимира Ильича, но он все же взял с меня слово, что, если дело дойдет до развязки, то я должен его предупредить...

Обе пули проделали довольно извилистый путь вокруг сердца, крупных сосудов и шейных нервов. Третья пуля, к счастью, пробила лишь пиджак Владимира Ильича, не задев его самого. За это говорит то обстоятельство, что следы от пули на пиджаке не совпадали с ранениями на теле.

Первая ночь, проведенная раненым Владимиром Ильичем в постели, была борьбой между жизнью и смертью. Сердечная деятельность была необычайно слаба. Больного донимали приступы одышки.

М. И. Ульянова:

Вейсброд остается на ночь. Он укладывается на кушетке в проходной комнате. Но его поднимают чуть ли не ежеминутно. Кажется, что, если он не спит, а сидит или ходит тут, около нас, дело пойдет лучше.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

ВЦИК в связи с покушением на Ленина принимает (в 22 час. 40 мин.) обращение «Всем Советам рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов, всем армиям, всем, всём, всем», которое за подписью Председателя ВЦИК Я. М. Свердлова передается ночью по радио всему миру.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Уже на утро 31 августа пролетариат и крестьянство России могли читать во всех газетах твердое и мужественное заявление правительства, из которого всем было ясно видно, что правительство диктатуры пролетариата не запугаешь, что власть твердо и неуклонно идет по пути, предуказанному вождем.

В это время советский правительственный аппарат стал работать особенно интенсивно. При первой возможности я сообщил в Петроград по прямому проводу все подробности ранения Владимира Ильича, составив наскоро письменное описание происшедшего и ранее прочтя его товарищам, находившимся в то время в Совнаркоме. Эти же сведения я послал во все московские и петроградские газеты и сообщил правительственному телеграфному агентству для передачи по телеграфу по всей России. В Петрограде было установлено дежурство в Совете, и мы сообщали туда все новое почти каждый час.

В Совнарком беспрерывно звонили из всех районов, где немедленно собрались рабочие, и все вооруженные силы московского пролетариата взяты были на всякий случай под ружье.

Мы еле успевали передавать эти сведения. Совершенно было ясно, что необходимо организовать выход бюллетеней, в которых бы извещалось о ходе болезни Владимира Ильича. Я сейчас же принялся за это дело.

...Тов. Обух отмечает громадную силу воли у Владимира Ильича в эти роковые минуты и в последующее время и самообладание его родных. Когда больному накладывали повязку на раненую руку — он не издал ни одного стона. Это всех тогда поразило.

В первую ночь был грозный момент, когда скопление крови в области плевры было слишком велико. Кровь вышла из грудной клетки во время кашля.

...В пульсе и общем состоянии были замечены улучшения, но появившаяся в мокроте кровь и легкая рвота вызвали опасения, не получил ли ранения пищевод. Это означало бы неизбежный трагический исход. Был немедленно составлен консилиум, в котором, кроме т.т. Обуха и Вейсброда, приняли участие врачи-специалисты В. Н. Розанов и проф. Мамонов. Консилиум не подтвердил опасений. Казавшийся опасным симптом оказался, выражаясь медицинским термином, «фокусом» в правом легком, который проф. Мамонов объяснил затеканием крови в здоровое легкое из пораненного при отхаркивании.

На Лубянке

Я. X. Петерс:

Я сидел у себя в кабинете, на Лубянке, 11, когда мне сообщили, что после митинга в Замоскворечье, где выступал Ленин, в него стреляла неизвестная женщина, задержанная толпой.

Мною немедленно отдано было распоряжение доставить покушавшуюся на убийство тов. Ленина женщину в ВЧК.

Сейчас же после покушения в ВЧК прибыли наркомюст тов. Курский и тов. Аванесов.

С. К Гиль:

Стрелявшая Фанни Каплан оказалась членом бандитской группы эсеров-террористов. Руками этой же злодейской шайки были убиты в Петрограде Урицкий и Володарский.

Я. X. Петерс:

Первый допрос покушавшейся вел тов. Курский.

Из показаний Ф. Каплан, данных наркому юстиции Д. И. Курскому
30 августа 1918 г.

Каплан:

Я, Фанни Ефимовна Каплан, жила до 16 лет по фамилии Ройд. Родилась в Волынской губернии, уезда не помню. Отец мой был еврейский учитель. Теперь вся моя семья уехала в Америку.

Курский:

Когда появилось решение стрелять в Ленина?

Каплан:

Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно... К какой партии принадлежу сейчас, не считаю нужным говорить...

Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу... Давно уже не служу. Откуда у меня деньги, я отвечать не буду... Стреляла я по убеждению. Я подтверждаю, что я говорила, что я приехала из Крыма. Связан ли мой социализм со Скоропадским, я отвечать не буду... Я не слыхала ничего про организацию террористов, связанную с Савинковым. Говорить об этом я не хочу. Есть ли у меня знакомые среди арестованных Чрезвычайной Комиссией, не знаю. При мне никого из знакомых в Крыму не погибло. К теперешней власти на Украине отношусь отрицательно. Как отношусь к самарской и архангельской власти, не хочу отвечать.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Поздно ночью пришел тов. Козловский, которому как члену коллегии Комиссариата юстиции было поручено произвести первый допрос эсерки Каплан, поднявшей руку на вождя всемирного революционного пролетариата.

Козловский рассказал, что Каплан производит впечатление крайне серого, ограниченного, нервно-возбужденного, почти истерического человека. Держит себя растерянно, говорит несвязно и находится в подавленном состоянии. Козловский сказал, что, несомненно, это дело рук организации эсеров, хотя Каплан и отрицает это, и что здесь ясна связь с петербургскими событиями (убийство Володарского, Урицкого), и что, конечно, можно ожидать и других выступлений. Подробности картины покушения Козловский еще не знал, так как следственные власти только что собирали на месте преступления все материалы.

Я. X. Петерс:

После допроса она была водворена в одиночную камеру.

Покушавшаяся была вторично допрошена мною. Она упорно отказывалась отвечать на мои вопросы о том, по чьему поручению она выполнила этот акт, кто стоял за ее спиной, кто ее сообщники, с какой парторганизацией она связана и т. д.

И лишь на другой день, когда ВЧК удалось установить, что покушавшаяся — бывшая анархистка... на многократно задававшийся ей вопрос о партийной принадлежности она, наконец, объявила, что причисляет сёбя к эсерам группы В. Чернова.

Из показаний Ф. Каплан,
данных заместителю председателя ВЧК Я. X. Петерсу
31 августа 1918 г.

Петерс:

Расскажите всю правду. Я не могу поверить, что вы это сделали одна.

Каплан:

Уходите!

Петерс:

Потом. Потом уйду, а сейчас я буду записывать ваши показания.

Каплан:

Фанни Ефимовна Каплан, под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году я была арестована в Киеве по делу взрыва.

Тогда сидела как анархистка. Взрыв произошел от бомбы, и я была ранена. Бомбу я имела для террористического акта. Судилась военно-полевым судом в городе Киеве, была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуе... В Акатуе я сидела вместе с Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды оформились, я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой... В своих взглядах я изменилась потому, что я попала в анархисты очень молодой. Октябрьская революция меня застала в Харькове, в больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову.

Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и трех сестер... Воспитание я получила домашнее. Занималась в Симферополе, как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованья я получала на всем готовом 150 рублей в месяц.

Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии.

Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль у меня назрела в Симферополе, и с тех пор я начала подготовляться к этому шагу.

Петерс:

Кто вам помогал совершить покушение на Владимира Ильича Ленина?

Каплан:

Никто. И об этом у меня больше не спрашивайте.

«Известия ВЦИК», 1 сентября 1918 г.:

От Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по делу покушения на Председателя СНК В. И. Ульянова (Ленина).

Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии правых социалистов-революционеров черновской группы. К октябрьскому перевороту она относится самым отрицательным образом и всецело поддерживает Учредительное собрание...

Она упорно отказывается давать сведения о своих соучастниках и скрывает, откуда получила найденные у нее деньги... Из ее показаний видно, что она недавно приехала из Крыма и последнее время жила в Москве.

Из показаний свидетелей видно, что в покушении участвовала целая группа лиц, так как в момент, когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговоров несколькими лицами. При выходе был устроен затор публики. Принимаются все меры к выяснению всех обстоятельств дела. Задержано несколько человек. Следствие ведется по всем районам Москвы.

Зам. председателя следственной комиссии
Петерс

«Известия ВЦИК»» 3 сентября 1918 г.:

Вчера в ВЧК по объявлению в газете явился один из рабочих, присутствовавших на митинге, и принес револьвер, отобранный у Каплан. В обойме оказалось три нерасстрелянных патрона из шести.

Осмотром револьвера и показаниями свидетелей удалось с точностью установить, что всего было произведено в тов. Ленина три выстрела...

Из книги В. И. Ленина «Пролетарская революция и ренегат Каутский»

Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации. И после первого серьезного поражения, свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, не верили в него, не допускали мысли о нем, с удесятеренной энергией, с бешеной страстью, с ненавистью, возросшей во сто крат, бросаются в бой за возвращение отнятого «рая», за их семьи, которые жили так сладко и которые теперь «простонародная сволочь» осуждает на разорение и нищету (или на «простой» труд...). А за эксплуататорами-капиталистами тянется широкая масса мелкой буржуазии, про которую десятки лет исторического опыта всех стран свидетельствуют, что она шатается и колеблется, сегодня идет за пролетариатом, завтра пугается трудностей переворота, впадает в панику от первого поражения или полупоражения рабочих, нервничает, мечется, хныкает, перебегает из лагеря в лагерь... как наши меньшевики и эсеры.

«Известия ВЦИК», 3 сентября 1918 г.:

Каплан проявляет признаки истерии. В своей принадлежности к партии эсеров она созналась, но заявляет, что перед покушением будто бы вышла из состава партии.

«Еженедельник Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией»,
1918, № 6, 27 октября:

В ответ на убийство тов. Урицкого и покушение на тов. Ленина за этот период времени... по постановлению Всероссийской Чрезвычайной Комиссии приговорены к расстрелу:

...Каплан, за покушение на тов. Ленина, правая эсерка...

П. Д. Мальков:

Вызвал меня Аванесов и предъявил постановление ВЧК: Каплан — расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову.

- Когда? — коротко спросил я Аванесова...

- Сегодня...

Круто повернувшись, я вышел от Аванесова и отправился к себе в комендатуру. Вызвав несколько человек латышей-коммунистов, которых лично хорошо знал, я их обстоятельно проинструктировал, и мы отправились за Каплан.

По моему приказу часовой вывел Каплан из помещения, в котором она находилась...

Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года.

Возмездие свершилось. Приговор был исполнен. Исполнил его я, член партии большевиков, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля Павел Дмитриевич Мальков,— собственноручно.

«Известия ВЦИК», 4 сентября 1918 г.

Вчера по постановлению ВЧК расстреляна стрелявшая в тов. Ленина правая эсерка Фанни Ройд (она же Каплан).

«Мы все потрясены покушением на Ленина»

В. Д. Бонч-Бруевич:

Как только первые вести о покушении на Владимира Ильича докатились до городов, заводских районов и фабричных центров, оттуда посыпались сотни писем, телеграфных запросов, стали приезжать делегации от рабочих. Негодованию не было конца. Совершенно отчетливо выявилась воля всего пролетариата и революционного крестьянства, воля к борьбе, к натиску на всю белогвардейщину, на всю контрреволюцию, на всю буржуазию, где бы она ни гнездилась, кто так или иначе ни принадлежал бы к ее рядам.

В моменты величайшего горя чувствовалась сильнейшая спайка между всеми бойцами пролетариата. Сила и могущество класса, поднявшего на свои плечи всю тяжесть власти, добытой в огне революционной борьбы, здесь выступили особенно ярко.

Так же точно в эти дни можно было оценить и почувствовать ту действительно необъятную и беспредельную любовь рабочих к своему непоколебимому вождю, всю глубокую, трогательную привязанность, которую питали эти тысячи людей, а через них и миллионы пославших их в Москву к Владимиру Ильичу.

И. Ф. Арманд:

Мы все... были очень потрясены покушением на Ленина... Это событие... как-то еще крепче и теснее сплотило нас, а что касается Ленина, то мне кажется, что и мы все и сами массы еще лучше поняли, как он нам дорог и как он необходим для дела революции, мы все лучше, чем когда-либо, поняли, какое великое значение он имел для нее...

А. Ф. Ильин-Женевский:

В Москве было произведено покушение на Ленина. Владимир Ильич ранен! От этого известия у нас буквально захватило дух. Куда было дальше идти? Нужно себе представить ту огромную, благоговейную любовь, которую все чувствовали по отношению к нашему вождю т. Ленину. Ленин! Это имя светило нам и вдохновляло нас на нашу трудную работу. Под знаменем Ленина мы свергли власть буржуазии, власть денежного мешка, и приступили к построению социалистического строя. И вот на такого человека поднялась рука эсеровского белобандита.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 31

...Когда товарищу Ленину доложили о получаемых со всех концов России телеграммах от рабочих, красноармейских и революционных крестьянских организаций с выражением горячего сочувствия, он заметил, что сочувствие рабочего класса на него действует благотворнее, чем все лекарства и консилиумы врачей.

От рабочих-металлистов г. Москвы

Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов.

31 августа 1918 г.

Авангард пролетариата Москвы — рабочие-металлисты, глубоко потрясенные ужасным злодеянием, совершенным... 30 августа над жизнью глубоко уважаемого и любимого вождя социальной мировой революции Владимира Ильича Ленина, выражают свое искреннее соболезнование тяжелому страданию т. Ленина, надеясь увидеть его опять на своем ответственном посту.

На каждое покушение на жизнь своих вождей революционный пролетариат ответит беспощадным террором против всей контрреволюционной, белогвардейской и правоэсеровской сволочи.

Сейчас же требуем ареста всех контрреволюционных офицеров, высылки из Москвы нетрудовых буржуазных элементов, объявления партии правых эсеров и идущих с ними вместе предателей революции и идеалов пролетариата вне закона и беспощадного истребления всех покушающихся на Советскую власть вообще и ее вождей, в частности...

Центральное правление Московского отделения Всероссийского Союза рабочих-металлистов

От рабочих Московского почтамта

Председателю Совета Народных Комиссаров товарищу Ленину
31 августа 1918 г.

Почтово-телеграфный пролетариат Московского почтамта, будучи глубоко потрясен подлым покушением на Вашу драгоценнейшую жизнь негодяев из правоэсеровского лагеря, купленных деньгами мировой буржуазии, шлет свое горячее соболезнование и желает скорого выздоровления...

От партийной ячейки РКП(б)
1-й запасной артиллерийской бригады
31 августа 1918 г.

Глубоко возмущенное дерзким и гнусным покушением на жизнь незаменимого вождя русского пролетариата, вдохновителя светлой русской революции, Председателя Совнаркома товарища Ленина... соединенное собрание выражает свое искреннее сочувствие дорогому товарищу Ленину и горячо желает скорейшего восстановления его сил для дальнейшей борьбы за светлые идеалы интернационализма, твердо сознавая, что настало время, когда не может быть места в Российской Советской Федеративной Республике тем ее врагам, которые осмеливаются поднимать руку на русскую свободу и вдохновителя ее, и что отныне, убежденная в том, что великодушные полумеры ни к чему не ведут, Советская власть проявит всю мощь свою к избавлению молодой республики от... врагов, в твердом сознании победы святого народного дела, призывает всех рабочих и красноармейцев теснее сплотиться вокруг своих вождей для последнего страшного удара на врага.

От совместного заседания Пресненского районного комитета РКП (б), пленума районного Совета и фабрично-заводских комитетов района
не ранее 31 августа 1918 г.

Дорогой товарищ Владимир Ильич!

Пресненский районный комитет РКП и совместное заседание пленума Пресненского Совета с фабрично-заводскими комитетами района выражает Вам — нашему славному вождю — свои глубокие чувства скорби и возмущения по поводу злодейского нападения на Вашу личность, совершенного предательской рукой...

Пресненский районный комитет выражает свою твердую уверенность в том, что белый террор, применяемый к нашим вождям, не ослабит нашу борьбу с контрреволюцией внутри и извне, а еще более усилит ее, придав ей формы беспощадного массового террора против всех врагов революции.

Делегаты Московской общегородской конференции РКП (б)
31 августа 1918 г.

Дорогой товарищ, Владимир Ильич!

Предательский удар, нанесенный Вам, все сознательные московские пролетарии почувствовали как мучительный удар в свое собственное сердце. Физическая боль, которую Вы испытываете, ощущается нами в удесятеренной степени. Но мы клянемся... что мы соберем всю силу своей организованности, чтобы стереть с лица земли всю черную силу прошлого, всю нечисть контрреволюции...

Рабочие и служащие завода «Проводник» в Тушине
31 августа 1918 г.

Узнав о преступном покушении на жизнь товарища Ленина, этого стойкого, самоотверженного бойца красного социалистического Интернационала, вождя и души русской социалистической революции, мы, рабочие и служащие завода «Проводник», клеймим позором гнусных убийц и высказываемся за всемерную поддержку Советской власти и готовность бороться против всех покушений и врагов рабоче-крестьянской революции, из каких бы рядов они ни были. Тяжело раненному товарищу Ленину выражаем свое глубокое соболезнование и передаем товарищеский привет. Мы ждем скорого его выздоровления и надеемся скоро опять услышать на наших собраниях горячие и боевые речи нашего любимого вождя.

От бойцов Оренбургского фронта г. Актюбинск,
31 августа 1918 г.

В. И. Ленину

От имени всей Красной армии Оренбургского фронта шлем из далеких степей Туркестана пожелание скорейшего Вашего выздоровления. Ваша преданность великому делу освобождения угнетенных всего мира дает нам уверенность в конечном торжестве диктатуры рабочих и крестьян.

За посягательство на Вашу жизнь мы объявляем всем врагам революции беспощадную войну. Мы твердо уверены в наших силах...

Под Красное знамя, все угнетенные!

Смерть белой гвардии и наемникам капитала!..

От Тульского отряда ВЧК
31 августа 1918 г.

Москва, ВЦИК, Свердлову для Ленина

С грустью на душе узнали о покушении на жизнь и ранении нашего вождя товарища Ленина. Мы... заявляем, что на покушение на жизнь любимого вождя рабочих товарища Ленина мы ответим беспощадным истреблением всех контрреволюционных элементов.

От всей души шлем горячий привет товарищу Ленину и желаем ему скорого выздоровления, надеемся, что он через самое короткое время снова встанет во главе рабочих и снова будет руководить ими в борьбе с контрреволюцией.

Председатель общего собрания Пузанов
Секретарь Царев

Выписка из протокола заседания Демянского уездного исполнительного комитета Совета рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов Совнаркому по поводу покушения на В. И. Ленина и убийства М. С. Урицкого
31 августа 1918 г.

Демянский исполком, собравшийся на экстренном заседании... заявляет... все, кто идет против вождей великой русской революции, будут уничтожены и сметены с лица земли Советской Республики.

Петроградский Совет Рабочих и Крестьянских Депутатов
1 сентября 1918 г.

Разбитые в открытом бою наемники русского и иностранного капитала решились прибегнуть к единственному средству, достойному буржуазной реакции,— к убийству из-за угла.

Вчера рукой правого эсера вырван из наших рядов незабвенный тов. Урицкий, неутомимый борец за коммуну, гроза всех агентов контрреволюции.

Вчера же... преступная рука посягнула на жизнь вождя миллионов пролетариев, величайшего борца, какого знала история после Маркса. Как Монблан, высится эта фигура над всем мировым рабочим движением наших дней. Буржуазия всех стран одинаково ненавидит этого апостола рабочей коммунистической революции, но бесконечно любит тов. Ленина все, что есть честного, стойкого в российском и международном пролетариате. Мы хорошо знаем, кто является действительным убийцей товарища Урицкого и организатором покушения на жизнь тов. Ленина... С замиранием сердца все рабочие Петрограда следят за ходом болезни тов. Ленина—  нашего вождя. Тов. Ленин стал нам еще во сто раз дороже, чем был до сих пор. Мы на посту.

Левые эсеры о покушении на Ленина «Правда», 1 сентября 1918 г.:

Московский комитет партии левых эсеров доставил нам нижеследующее извещение:

«Центральный Комитет партии левых эсеров оповещает партийные организации о своем резко отрицательном отношении к покушению белогвардейцев на Председателя Совета Народных Комиссаров — Ленина.

Центр. Ком. партии левых социалистов-революционеров».

Из резолюции собрания железнодорожных рабочих ст. Тумская Московско-Нижегородской ж. д. и крестьян окрестных деревень
1 сентября 1918 г.

Рабочие-железнодорожники ст. Тумской и крестьяне окружных деревень... единогласно вынесли следующую резолюцию: на террор против наших .вождей Ленина, Урицкого мы объявляем массовый террор против контрреволюционной буржуазии и ее приспешников — правых эсеров и их компании.

Акты безумия наших классовых врагов нас еще больше [сплотили] вокруг наших октябрьских знамен. Вне Советской власти не будет власти.

Задача момента повелительно требует от нас продолжать организовывать стальные ряды Красной Армии, защиты Октябрьской революции, продовольственные хлебные отряды и комитеты деревенской бедноты — и мы победим.

Мы не можем не победить.

На наших же центральных, партийных и советских организациях лежит святая честь — обязанность охранять наших вождей.

Революция ранена, но она живет, жить будет, должна жить!

Да здравствует наш вождь товарищ Ленин!

Из резолюции заводского комитета Петроградского патронного завода
1 сентября 1918 г.

Заводской комитет Петроградского патронного завода, возмущенный гнусным и предательским убийством из-за угла передового борца за идеал рабочего класса тов. Урицкого и покушением на вождя рабочих тов. Ленина, выражает свое глубокое презрение наемным убийцам англо-французского империализма и всем врагам рабочего класса.

Из резолюции матросов тяжелого дивизиона паровых катеров Волжской военной флотилии
1 сентября 1918 г.

Мы, матросы тяжелого дивизиона паровых катеров отряда Волжской военной флотилии и мобилизованные из запаса, находящегося в Нижнем Новгороде, собравшись... на митинг и обсудив положение о предательском нападении на нашего славного вождя мирового пролетариата и социальной революции Владимира Ильича Ленина, глубоко возмущаясь и кипя гневом по отношению к гнусным убийцам, именующим себя социалистами и тем оскверняющим эту святую идею, клеймим несмываемым позором предателей социализма, так подло дерзнувших поднять свою гнусную руку на учителя социализма. Клянемся своей честью революционных моряков мстить предателям не из-за угла, как они, а в открытой революционной борьбе и до тех пор не сложим оружия, пока не сотрем с лица земли гнусных предателей и убийц...

От Северо-Двинского губернского военного совета
1 сентября 1918 г.

Москва, вождю международного пролетариата товарищу Ленину

Северо-Двинский военный совет, узнав о гнусном покушении на дорогую трудящимся жизнь борца и вождя международного пролетариата, выражает глубочайшее соболезнование и приветствует Вас, желая скорейшего выздоровления... Пусть знают враги революции, покушающиеся на жизнь лучших вождей трудящихся, что мы здесь, на месте, с удесятеренной энергией будем продолжать работу своих вождей.

«Петроградская правда», 1 сентября 1918 г.:

Ленин тяжело ранен. Во всем мире эта весть всколыхнет миллионы сердец.

Правители, капиталисты-эксплуататоры, паразиты всех стран проникнуты ликованием. Поражен сильнейший враг эксплуататоров.

Трудящиеся, обездоленные, угнетенные, все люди горькой, черной жизни содрогнутся в гневе и возмущении против палачей, посягнувших на учителя и вождя. С замиранием сердца будут всюду пролетарии ждать успокоительных известий о ходе болезни дорогого тов. Ленина.

И нет сейчас во всем мире имени, возбуждающего более жгучий интерес и волнение, чем имя Владимира Ильича Ульянова-Ленина.

Одни ненавидят и боятся.

Другие верят, любят и надеются.

Ибо Ленин — это восстание угнетенных,

Ленин — борьба до конца, до окончательной победы.

Ленин — бесстрашная, последовательная, революционная мысль. Вот что такое Ленин для современного человечества...

Ленина нельзя убить... Он так сросся с восставшим и борющимся пролетариатом, что нужно истребить всех до единого рабочих всего мира, чтобы убить Ленина.

Пока жив пролетариат — жив Ленин.

Разумеется, мы, его ученики и сотрудники, более, чем другие, были потрясены ужасной вестью о покушении на дорогого Ильича, как его любовно, нежно зовут коммунисты. Выстрел наемников капитала ранил нас всех в сердце... Они охотились за ним давно, выслеживая его...

И все близкие к Ленину знают, как величаво небрежен был он в отношении какой бы то ни было охраны, или просто осторожности.

Тысячи раз убеждали его согласиться на некоторые элементарные меры предосторожности. Но Ильич всегда отклонял такие просьбы. Ежедневно, без малейшей охраны являлся он на всякие собрания, съезды, митинги. Неизменно делал свои небольшие прогулки и смело подставлял свою грудь выстрелам...

Роковой выстрел 30 августа показал, что Ленин... был преступно смел, преступно небрежен к своей личности. Отныне партия должна вступить с ним в борьбу и заставить его поберечься для будущей борьбы во имя освобождения человечества.

Гул выстрела затих.

Что же, достигли своей цели наемники капитала?

О нет! Все остались на своих местах. Ни паники, ни растерянности.

От красноармейцев 5-го госпиталя в г. Воронеже
1 сентября 1918 г.

Узнав из газет, что великий вождь мировой социалистической революции товарищ Ленин предательски, из-за угла, ранен двумя пулями и жизни его угрожает опасность, мы, больные и раненые красноармейцы 5-го земского госпиталя... клянемся достойно ответить на террор продающих тело и душу истекающего кровью в борьбе за лучшее будущее рабочего и бедного крестьянина. Мы воздадим им по заслугам террором сознательных масс, не знающих пощады равно как и к буржуазии, так и к ее прихлебателям, всем правым эсерам, меньшевикам... Товарищу же Ленину желаем скорого выздоровления на благо трудящихся, угнетенных и на страх и трепет тунеядцам-угнетателям.

Да здравствует товарищ Ленин!

Да здравствует Коммунистическая партия большевиков!

От рабочих и служащих Московского завода сельскохозяйственных машин «Коса»
Начало сентября 1918 г.

Глубокопочтенный товарищ, вождь и отец трудящихся масс!.. Мы помним тот день, когда, как солнце, ярким светом заблистало во главе трудовой революции имя нашего несокрушимого вождя — товарища Ленина. Он первый стал для защиты нас, угнетенных трудящихся масс. Он первый подал руку тонувшему среди буржуазии бедному трудящемуся классу России. Он первый мощной грудью стал гранитом для борьбы с империализмом, для защиты наших рабочих прав... Мы все, как один, трудящиеся завода «Коса», готовы на первый призыв нашего вождя стать... для защиты Вас и наших рабочих прав.

От съезда военных комиссаров Грязовецкого уезда
Начало сентября 1918 г.

Мы, собравшиеся на съезд уездные и волостные военные комиссары и военные руководители Грязовецкого уезда... всесторонне обсудив текущий момент в связи с наступлением на всех фронтах империалистов всего мира на Советскую Россию, покушением на жизнь Председателя Совета Народных Комиссаров товарища Ленина и убийством товарища Урицкого, постановили:

Принять все зависящие от нас меры и пустить в ход все способы к поднятию в крестьянских, массах сознания самой экстренной необходимости всем, как одному, встать с оружием в руках на защиту социалистического Отечества и завоеваний революции.

Выразить полное свое негодование по поводу совершившегося — покушения на жизнь истинного вождя пролетариата и защитника интересов угнетенных и обездоленных всех стран товарища Ленина и предательского убийства одного из крупнейших советских работников и верного слуги народа товарища Урицкого.

Да здравствует революция рабочих и крестьян!

От латышских стрелков
1 сентября 1918 г.

Только ослепленные ненавистью к пролетариату безумцы могут допустить мысль, что Ленина можно убить. Ленин живет и вечно будет жить в умах и сердцах каждого борца за счастье народа, за счастье человечества. Для нас, латышских стрелков, предательский выстрел в Вас, дорогой Владимир Ильич, послужил сигналом быть в боевой готовности. Мы готовы за каждую каплю Вашей крови [жестоко отомстить]. Ваши враги — враги пролетариата. С замиранием сердца латышские стрелки следят за ходом Вашей болезни и твердо верят в скорое исцеление. Смерть врагам пролетариата, да здравствует наш великий вождь товарищ Ленин!

От Рогожско-Симоновского райсовета г. Москвы
2 сентября 1918 г.

Шлем горячий привет борцу всех угнетенных и обездоленных тов[арищу] Ленину. Мы огорчены злодейским поступком наших врагов, но не растерялись и сумеем отплатить своим непримиримым врагам со всей беспощадностью и еще выше подымем свое красное знамя Интернационала.

Да здравствует всемирный вождь угнетенных товарищ] Ленин!

От Люберецко-Леровского районного Совета Московской губернии
2 сентября 1918 г.

Люберецко-Перовский районный совдеп шлет привет дорогому товарищу Ленину и надеется, что верный борец за угнетенных всего мира [оправится] от ран, нанесенных предательсйкми пулями, что пролетариат всего мира отплатит наймитам за пролитую кровь своих верных борцов.

Рабочие и крестьяне, плотнее смыкайтесь!

Резолюция Краснохолмской уездной конференции коммунистов и представителей комитетов бедноты
2 сентября 1918 г.:

Краснохолмская уездная конференция Коммунистической партии, ей сочувствующих и представителей сельских и волостных комитетов бедноты горячо приветствует любимого вождя пролетариата и бедноты товарища Ленина и заявляет, что на выстрелы черных врагов революции рабочая и крестьянская беднота ответит массовым террором против контрреволюционеров и эсеров, походом против всех врагов революции.

Из резолюции красноармейцев 1-го Московского советского пехотного полка Москва, Кремль, В. И. Ленину
2 сентября 1918 г.

Мы просим товарища Ленина отныне каждый свой декрет, каждый свой приказ дополнять силой нашего оружия, разрешить нам сопровождать его всюду, куда он направляется по делам Республики, и позволить принять нам свое деятельное участие в повседневной жизни с оружием в руках по осуществлению начал пролетарской Октябрьской революции.

Писатели желают вождю скорейшего выздоровления
г. Петроград, 2 сентября 1918 г.

Москва, Кремль, Владимиру Ульянову:

Безумие ослепленных ненавистью людей пыталось прервать Вашу жизнь, посвященную делу освобождения трудового человечества. Искренне желаем скорейшего выздоровления и сердечно приветствуем.

Горький, Григорьев, Ладыжников, Строев, Тихонов

Коммунисты подрайона Воздушного флота Железнодорожного района Москвы
2 сентября 1918 г.:

Узнав о злодейском покушении на вождя передового отряда международной пролетарской армии, застрельщика мировой социалистической революции и непримиримого врага класса угнетателей рабочих и крестьянской бедноты товарища Ленина, мы... клянемся отныне работать с удесятеренной энергией для отмщения тому классу, чья предательская рука поднялась на нашего вождя...

Отныне меньше слов, товарищи, но больше дела, такого дела, от которого не поздоровится ни буржуазии, ни ее приспешникам...

Да здравствует диктатура пролетариата!

Да здравствует вождь мировой социалистической революции товарищ Ленин!

От штаба Восточного фронта
3 сентября 1918 г.

Реввоенсовет Восточного фронта вместе со всеми армиями фронта, вместе со всей честной, мыслящей Россией, вместе с угнетенными всего мира глубоко возмущен дерзким покушением на тов. Ленина. Мы не предаемся скорби и отчаянию, это не удел борющихся за мировую социалистическую революцию, наша скорбь, наше отчаяние только усугубили бы тяжелые минуты нашего горячо любимого вождя. Цо, не поддаваясь скорби, мы не забываем тяжкой боли.

Раны Владимира Ильича — наши раны. Его физическая боль жжет огнем наши сердца больше, чем вражья пуля.

С этого момента мы стали еще бодрее, непримиримее, еще беспощаднее к дерзкому врагу. Несокрушимой каменной стеной пролетарского ополчения мы раздавим векового врага. Девятым валом пролетарского гнева мы смоем его с лица земли вместе со всеми его прислужниками.

С Южного фронта:

Родной наш вождь! Все войска Южного фронта до нестерпимой боли поражены злодейством, совершенным над тобой подлыми наймитами англо-французской буржуазии, которая купила чехословаков и вместе с кулаками и казаками бросила их на войну с российской рабочей и крестьянской Республикой. Армия потрясена совершенным над дорогим главой Республики злодеянием, армия крепко стиснула в своих руках винтовки, пододвинулась к пулеметам и пушкам, затягивая врагов самым тесным кольцом, сплотилась вокруг своего вождя Ленина: «Не отдадим нашей социалистической республики никому».

Из резолюции рабочих и служащих Волховской фабрики Кузнецова
3 сентября 1918 г.

Мы, рабочие и служащие Волховской фабрики Кузнецова, на общем собрании в память погибшего от злодейской пули нашего дорогого, ценимого тов. Урицкого и ранения тов. Ленина вынесли след, резолюцию:

Клеймить проклятием врагов социалистической революции. На их злодейские поступки ответить самыми суровыми расправами.

Мы видим, что наши враги, не в силах что-либо сделать, прибегают к последнему позорному и безнадежному действию.

Но этим нас не устрашат и не прервут пути социалистической революции...

Проклятие и гибель врагам!

Да здравствует Советская власть!

От союза текстильщиков г. Серпухова тов[арищу] Ленину:
Москва.
Кремль.
Сентябрь 1918 г.

Выражая глубокое негодование по поводу возмутительного покушения на Вашу драгоценную жизнь, товарищ, отделение Серпуховского союза текстильщиков желает Вам скорейшего выздоровления и, вместе с тем, доводит до Вашего сведения, что рабочие Серпуховского района особенно твердо в настоящую тяжелую годину держат красное знамя мировой социалистической революции.

Из резолюции красноармейцев астраханского гарнизона
3 сентября 1918 г.

Многотысячный вооруженный астраханский гарнизон красноармейцев, матросов и рабочих в сегодняшний день вооруженной демонстрацией протеста против покушения на жизнь главного вождя российской рабоче-крестьянской революции тов. Ленина шлет свой братский привет любимому рабочему руководителю и приносит из глубины сердец своих пожелание быстрого и полного выздоровления... Клянемся, что умрем, но не допустим буржуазию до власти народа...

Из резолюции Московского Совета р. и кр. д.
3 сентября 1918 г.

Борьба не на жизнь, а на смерть кипит в России между социализмом и буржуазией. Не останавливаясь ни перед чем, буржуазная контрреволюция спешит задушить социалистический пролетариат и трудящиеся массы нашей страны. Поставив себе на службу изменников социализма — правых эсеров и меньшевиков, буржуазная контрреволюция их руками создает новые правительства, их устами зовет себе на помощь иностранных завоевателей — империалистов, в их руки вкладывает револьверы, направленные против вождей рабочего класса. Покушение на жизнь Ленина есть только крайнее выражение бешеной борьбы контрреволюции против трудящихся масс.

Тов. Ленин отдал все свои силы на то, чтобы учить пролетариат всей России и всего мира восстанию против угнетения, против эксплуатации, против рабства и современных рабовладельцев — собственников. Его дело увенчалось победой. Под его руководством восстали в великие Октябрьские дни пролетарии, крестьяне и солдаты России и, победив своего классового врага, сломали самодержавие капитала, вырвали землю из рук помещиков. Победив, пролетарская революция призвала Ленина стать во главе первого пролетарского государства, во главе первой в мире социалистической республики...

Пуля, направленная в нашего вождя предательской рукой изменника, стремилась поразить сердце и мозг мировой социалистической революции.

Но убийцы ошибутся, пролетариат московский и всей России пойдет вперед, сметая со своего пути все препятствия. Мы будем беспощадны в борьбе за социализм против буржуазии, в защите своей рабоче-крестьянской власти против белогвардейских заговоров, в отстаиваний своего социалистического отечества...

...М. С. Р. и К. Д., во исполнение стоящих на очереди задач, постановляет организовать при Московском Совете и при всех районных Советах особые отделы, которым поручить мобилизовать все силы как для охраны Советской власти в Москве, так и для всестороннего обслуживания Красной Армии, для укрепления и усиления ее в ее славной борьбе за Российскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику.

Из резолюции собрания мастеров и рабочих Александровской железной дороги
4 сентября 1918 г.

Общее собрание мастеров и рабочих Московского района Александровской железной дороги... заявляет, что оно относится с презрением и негодованием к тем, кто пытается выстрелами из-за угла убить вождя рабочих и беднейших крестьян. Пусть долго еще могучая мысль работает на благо рабочего класса до полного освобождения трудящихся.

Политотдел 5-й армии
4 сентября 1918 г.:

Политический отдел 5-й армии выражает свое глубокое негодование против предательских выстрелов из-за угла в нашего великого учителя и вождя пролетарской революции товарища Ленина. На выстрелы из-за угла будет открытый бой штыком против штыка, ответим решительно и открыто, немедленным ответом будет мощный удар в белогвардейскую твердыню Казань, и она будет в ближайшие дни в наших руках, пощады не дадим врагу.

От председателя Совета Народных Комиссаров Туркестанской республики Ф. И. Колесова
4 сентября 1918 г.

Москва, Ленину:

От лица Советского Туркестана выражаю глубокое возмущение против дерзкого покушения на Вас, дорогой вождь международного пролетариата. Этот гнусный акт... еще сильнее сплачивает пролетариат Туркестана. Готовы кинуться в решительный бой с врагами. Горим желанием срочного восстановления здоровья Вашего для работ на счастье пролетариата всего мира.

Из телеграммы Новгородского губернского исполнительного комитета председателю Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета
Я. М. Свердлову по поводу покушения контрреволюции на В. И. Ленина
4 сентября 1918 г.

Каждая капля крови товарища Ленина будет буржуазии стоить головы. Ждем скорого выздоровления товарища Ленина. Верим в победу социалистической революции, первым вождем которой является товарищ Ленин.

Телеграмма Валдайского уисполкома В. И. Ленину
4 сентября 1918 г.:

Валдайский уездный исполком глубоко возмущен предательским покушением на вождя мирового пролетариата, шлет искреннее пожелание Вашего быстрейшего выздоровления и возврата в ряды борцов за мировую социалистическую революцию. Заявляем, что мы, тесно сплоченные, стойко стоим на страже завоеваний революции...

«Известия ВЦИК», 4 сентября 1918 г.:

Товарищу Ленину, в лице которого враги народа хотели сразить предводителя международной революции, Интернациональная Социалистическая Комиссия шлет горячее пожелание скорейшего выздоровления на процветание общего дела социализма.

Телеграмма 2-й бригады 2-й Новгородской дивизии из Старой Руссы
5 сентября 1918 г.:

Вторая бригада 2-й Новгородской дивизии выражает свое глубокое негодование подлым врагам Советской России, поднявшим руку на вождя пролетарской власти.

Из резолюции Роюевского уездного Совета крестьянских депутатов
5 сентября 1918 г.

...Совет крестьянских депутатов постановил... необходимым послать приветствие тов. Ленину с пожеланием скорейшего выздоровления, а покушателям на народных вождей пролетариата шлем проклятие...

Пусть помнят и знают, что российский пролетариат так дешево не отдаст завоеванную кровью свободу, за которую будет и должен крепко стоять на страже и не дать покушателям пощады.

От Президиума съезда Коммунистической партии Финляндии:

Уважаемый товарищ!

...Мы твердо надеемся, что Вы, уважаемый товарищ, к которому мы питаем глубокое чувство благодарности за полученное нами коммунистическое учение, выдержите всю тяжесть и все муки раненого борца и, вполне оправившись, вскоре сможете вновь завладеть со свойственной Вам неутомимой энергией рулем Социалистической Советской Республики, выполняя выпавшую на Вашу долю историческую задачу1.

Московская секция Польской социалистической партии (левицы)

Товарищу В. И. Ленину, Председателю Совета Народных Комиссаров РСФСР
5 сентября 1918 г.:

Польские рабочие, объединенные в секции Польской социалистической партии (ППС-левица) в Москве, шлют свой горячий привет Председателю Совета Народных Комиссаров тов. Ленину, стойкому пролетарскому вождю, и желают ему скорейшего исцеления от ран, нанесенных преступной рукой.

Выстрелами, направленными в Петрограде в тов. Урицкого и в Москве в тов. Ленина, подлые слуги буржуазии, мирового империализма и контрреволюции, злейшие враги рабочего класса думали убить великие идеи непосредственной борьбы за социализм и власть в руках пролетариата. Но великие лозунги, которыми тов. Ленин призывал российский пролетариат к Октябрьской революции, не замолкнут, пока не приведут нас к полной победе во всех странах. И мы уверены, что с неуклонной своей энергией и железной волей тов. Ленин будет продолжать вести российский пролетариат к нашей общей полной победе...

Последние покушения, равно как раскрытые заговоры против Советской власти... вместе с тем должны служить предостережением, доказывающим упорство и все еще значительную силу врагов рабочего класса, призывая его к бдительности, стойкости и последовательному проведению пролетарских, социал-демократических методов борьбы. Только расширением и углублением классового самосознания пролетарских масс, строгой организованностью... дружным и упорным трудом, решительной массовой дисциплинированной борьбой сможем отстоять занятые позиции, защитить Советскую власть...

Из резолюции ВЦИК по поводу покушения на Председателя СНК В. И. Ленина
2 сентября 1918 г.

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет призывает трудящиеся массы к укреплению своих организаций. Вместе с тем, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет дает торжественное предостережение всем холопам российской и союзнической буржуазии, предупреждая их, что за каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры и все вдохновители их. На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов.

От рабочих парфюмерной фабрики «Ралле» г. Москва
3 сентября 1918 г.:

Мы, рабочие фабрики «Ралле»... выражаем свое глубокое негодование и безмерное возмущение по поводу разбойничьего покушения на нашего дорогого вождя т. Ленина.

В ответ на вызов буржуазных выродков, применивших систему террора против вождей рабочего класса, требуем немедленного усиленного красного террора. Пробил час переходить от слов к делу.

В. И. Ленин. Из «Письма к английским рабочим»

...Настоящие виновники террора — империалисты Англии и их «союзники», которые проводили и проводят белый террор в Финляндии и Венгрии, в Индии и в Ирландии, поддерживали и поддерживают Юденича, Колчака, Деникина, Пилсудского, Врангеля. Наш красный террор есть защита рабочего класса от эксплуататоров, есть подавление сопротивления эксплуататоров, на сторону которых становятся эсеры, меньшевики...

В. Д. Бонч-Бруевич:

...В ответ на кровавые выступления контрреволюции был провозглашен красный террор по всей стране.

...Буржуазия и белогвардейщина не ожидали такого крутого решения власти. Они, очевидно, не предполагали, что власть диктатуры пролетариата действительно настолько крепка, что, не колеблясь ни минуты, примет столь ответственное решение. Воля пролетариата и тех, кого он избрал править страной, перед всем миром выявила свою твердость и непоколебимость в самые трудные, в самые ответственные минуты, когда все было направлено, чтобы поколебать единую революционную власть.

Постановление СНК о красном терроре

Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их... что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный комиссар юстиции Курский.
Народный комиссар внутренних дел Петровский.
Секретарь Фотиева.

Москва, Кремль, 5 сентября 1918 г.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Красный террор положил предел всяким сомнениям в том, что власть диктатуры пролетариата может дрогнуть при каких бы то ни было обстоятельствах, что она может растеряться тогда, когда вождь Коммунистической партии опасно ранен, когда столь неожиданным и наглым нападением на главу центральной власти потрясена вся страна...

Был провозглашен белый террор против представителей рабоче-крестьянской власти. На удар необходимо было ответить в сто раз сильнейшим ударом. На белый террор — красным террором.

Другого исхода не было и не могло быть. Все то сдержанное отношение, которое до сего времени проявляли представители Советской рабочей власти ко многим явным противникам диктатуры пролетариата и тем, кто плелся за ними якобы из-за каких-то теоретических разногласий с большевиками, а на самом деле по прямому сродству с элементами реакции и контрреволюции,— должно было быть прекращено.

В. И. Ленин. Из Отчета Центрального Комитета на VIII съезде РКП (б) 18 марта 1919 г.

От нас потребуется частая перемена линии поведения, что для поверхностного наблюдателя может показаться странным и непонятным... Но противоречиво поведение самой мелкобуржуазной демократии... Мы переменили по отношению к ней свою тактику, и всякий раз, когда она поворачивается к нам, мы говорим ей: «Милости просим»... Мы вовсе не желаем употреблять насилие по отношению к мелкобуржуазной демократии. Мы ей говорим: «Вы — не серьезный враг. Наш враг — буржуазия. Но если вы выступаете вместе с ней, тогда мы принуждены применять и к вам меры пролетарской диктатуры».

Ф. 3. Дзержинский:

Красный террор был не чем иным, как выражением воли беднейшего крестьянства и пролетариата — уничтожить всякие попытки восстания и победить... И вот краткий период этого красного террора обнаружил, что в самой России нет другой силы, кроме силы рабочих и беднейших крестьян и их партии — партии большевиков, что нет той группы, что нет той партии и нет того класса, которые могли бы взять власть в России, кроме них.

«К лечению привлечены лучшие специалисты»

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 30

Для лечения Ленина привлекаются врачи: Н. А. Семашко, В. А. Обух, В. М. Бонч-Бруевич, Б. С. Вейсброд, Н. Винокуров, М. И. Баранов, В. Н. Розанов и профессор В. М. Минц.

После осмотра Ленина врачи проводят консилиум и обсуждают текст официального бюллетеня о состоянии здоровья Ленина.

Официальный бюллетень № 1
30 августа 1918 г., 11 часов вечера

Констатировано 2 слепых огнестрельных поранения; одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи, выше правой ключицы; другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровотечения. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты-хирурги.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Мы, несколько человек, собрались на квартире Владимира Ильича, в комнате Марии Ильиничны, и чуть слышно перемолвились.

Я спросил у В. А. Обуха, как его мнение.

В.А.Обух:

Завтра увидим... Выживет... Я в этом уверен...

Сложилось такое определенное внутреннее убеждение, я даже не знаю, почему. Самые опасные часы прошли. Сердце у него здоровое, и сам он здоровый... Да что тут говорить... Ильич будет жить!..

В. Д. Бонч-Бруевич:

Приехал Свердлов, стали сходиться товарищи...

Владимира Ильича раздели окончательно и стали готовить к перевязкам.

Вера Михайловна (Бонч-Бруевич.— Ред.) вышла в соседнюю комнату. Я знал, что ей пришлось видеть на поле битв и жестоких сражений тысячи раненых, и не только видеть, но как врачу полевого госпиталя войны 1914 г., стоявшего у самых позиций в линии огня, непосредственно делать перевязки и операции тут же в поле,— я знал, что она скажет мне о настоящем положении вещей.

В. М. Бонч-Бруевич (Величкина):

Ранение безусловно крайне опасное, даже смертельное, если бы та пуля, которая засела под челюстью, задела бы пищевод или позвоночный столб, но, видимо, этого нет. Ближайшие часы все определят. Но я уверена, что пуля проскользнула, несколько поранив легкие, ничего не задев, иначе была бы кровавая рвота, а этого нет, хотя прошло уже почти три часа после ранения. Он будет жив...

В. Д. Бонч-Бруевич:

Я до такой степени уверовал в ее слова, которые она никогда в таких случаях не бросала на ветер, что совершенно убедился, что «он будет жив»... и именно так уверенно говорил товарищам.

...В Совнаркоме наступила тишина. Все сидели за столом, каждый в своем, уже привычном кресле, получали сведения из комнат Владимира Ильича и по телефону из города, и все были крайне подавлены, убиты... Почти не говорили между собой... А мысли неслись своим чередом... И в эти минуты вспоминалась вся долгая жизнь, недавняя пламенная революционная борьба, радость побед, глубокие надежды на будущее... И все это, везде и всегда, с ним, и только с ним, с этим истинно вдохновенным, гениальным вождем тех масс, которые безмерно и беспредельно всюду верили ему, шли за ним и готовы были отдать жизнь...

А он лежал тихо, спокойно, и из его уст не выходило ни одного звука, хотя всем было ясно, сколь тяжки и ужасны его страдания. Только иногда открывались глаза, и его ясный светлый взор, подернутый теперь поволокой, встречаясь с нами, говорил нам о том, сколь непомерны его мучения.

Дыхание становилось тяжелым, прерывистым...

Левая плевра наполнилась кровью...— сказал кто- то из докторов.

Он чуть-чуть кашлянул, и алая кровь тихой струйкой залила его лицо и шею...

Н. К. Крупская:

...Врачи опасались, что у него прострелен пищевод, и запретили ему пить. А его мучила жажда. Через некоторое время после того, как уехали врачи и он остался с вызванной к нему из городской больницы сестрой милосердия, он попросил ее уйти и позвать меня. Когда я вошла, Ильич помолчал немного, потом сказал: «Вот что, принеси-ка мне стакан чаю».— «Ты знаешь ведь, доктора запретили тебе пить». Хитрость не удалась. Ильич закрыл глаза: «Ну иди».

С. К Гиль:

...Я покинул квартиру Ленина. Хотя ранение было тяжелое и положение раненого очень серьезное, я старался успокоить себя: врачи помогут, организм у Владимира Ильича крепкий, сердце выносливое. Я и мысли не хотел допустить о смерти Ленина.

М. И. Ульянова:

...Тяжелая ночь. Ильич лежит и слабо стонет. Он бледен, ни кровинки в лице. Но, когда в комнате появляюсь я или Надежда Константиновна, он старается бодриться; ему неприятно, что мы беспокоимся. И мы стараемся не показываться ему. А ближайшие товарищи из ЦК расположились на ночь на креслах в кабинете Ильича, готовые по первому зову вскочить и прийти на помощь.

Н. К. Крупская:

Мария Ильинична хлопотала с докторами, с лекарствами. Я стояла у двери. Раза три ночью ходила в кабинет Ильича на другом конце коридора, где, примостившись на стульях, всю ночь провели Свердлов и другие.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Наши товарищи — врачи не хотели уходить из помещения Совнаркома и беспрерывно дежурили около комнаты Владимира Ильича, отрядив на первую ночь наблюдающим врачом у постели больного Веру Михайловну Величкину. С ее слов я знаю, что эта первая ночь, которая должна была определить все, прошла в большом неустанном напряжении врачей, ночевавших в соседней комнате, принадлежащей канцелярии Совнаркома.

Тревожно, глубоко печально и грустно протекали эти ночные часы и для членов Совнаркома. Мы, каждый на своем посту, выполняли всю сложную правительственную работу, вдруг нахлынувшую на нас в еще большей степени. Москва уже вся жила этим событием. Страна оповещалась. Телеграф и телефон работали безостановочно, лихорадочно.

Но все мысли наши целиком и полностью были там, в соседней комнате. Каждая малейшая перемена в положении больного принималась нами с большой тревогой.

Ночью показалась вновь кровь в мокроте, а потом отделился сгусток.

Когда узнали о крови, все переполошились...

Врачи решили на другой день утром созвать консилиум и пригласить Н. Н. Мамонова и В. Н. Розанова: Мамонова как специалиста по внутренним болезням, а Розанова как хирурга.

В. Н. Розанов:

Раннее утро; Меня подняли с постели, сказав, что нужно ехать в Кремль на консультацию к Председателю Совета Народных Комиссаров Владимиру Ильичу Ленину, которого ранили вечером и которому стало теперь хуже. Ехал с каким-то напряженным чувством той громадной ответственности, которую на тебя возлагают этим участием в консультации у Ленина, того Ленина, который возглавляет всю нашу революцию, направляет и углубляет ее. Сложное это было чувство; за давностью времени кое-что уже стерлось, но, кроме этой напряженности, очевидно, здесь была и. доля любопытства — поглядеть поближе на вождя народа, может быть, некоторое чувство робости...

Небольшая комната, еще полумрак. Обычная картина, которую видишь всегда, когда беда с больным случилась внезапно, вдруг: растерянные, обеспокоенные лица родных и близких — около самого больного, подальше стоят и тихо шепчутся тоже взволнованные люди, но, очевидно, уж не столь близкие к больному. Группой с одной стороны около постели раненого — врачи: В. М. Минц, Б. С. Вейсброд, В. А. Обух, Н. А. Семашко— все знакомые. Минц и Обух идут ко мне навстречу, немного отводят в сторону и шепотом коротко начинают рассказывать о происшествии и о положении раненого... Рассказывали, что Владимир Ильич, после ранения привезенный домой на автомобиле, сам поднялся на третий этаж и здесь уже в передней упал на стул. За эти несколько часов после ранения произошло ухудшение как в смысле пульса, так и дыхания, слабость нарастающая. Рассказав это, предложили осмотреть больного.

Сильный, крепкий, плотного сложения мужчина; бросалась в глаза резкая бледность, цианотичность губ, очень поверхностное дыхание. Беру Владимира Ильича за правую руку, хочу пощупать пульс, Владимир Ильич слабо жмет мою руку, очевидно здороваясь, и говорит довольно отчетливым голосом: «Да, ничего, они зря беспокоятся». Я ему на это: «Молчите, молчите, не надо говорить». Ищу пульс и, к своему ужасу, не нахожу его, порой он попадается, как нитевидный. А Владимир Ильич опять что-то говорит, я настоятельно прошу его молчать, на что он улыбается и как-то неопределенно машет рукой. Слушаю сердце, которое сдвинуто резко вправо,— тоны отчетливые, но слабоватые. Делаю скоро легкое выстукивание груди, вся левая половина груди дает тупой звук. Очевидно, громадное кровоизлияние в левую плевральную полость, которое и сместило так далеко сердце вправо. Легко отмечается перелом левой плечевой кости, приблизительно на границе верхней трети ее с серединой. Это исследование, хотя и самое осторожное, безусловно очень болезненное, вызывает у Владимира Ильича только легкое поморщивание, ни малейшего крика или намека на стоны.

О результатах своего осмотра быстро сообщаю В. А. Обуху, который стоит здесь, рядом со мной, нагнувшись над раненым. В. А. Обух, соглашаясь со всеми находимыми мною данными объективного исследования, все время шепотом говорил: «Да, да», и мы оба настойчиво просим Владимира Ильича не шевелиться и не разговаривать. Владимир Ильич в ответ на наши слова молчит, но улыбается. Идем в другую комнату на консультацию, по дороге в коридорчике меня останавливают Надежда Константиновна и двое из незнакомых мне — кто, не помню — и тихо спрашивают: «Ну что?» Я мог ответить только: «Тяжелое ранение, очень тяжелое, но он сильный».

На консультации мне, как вновь прибывшему врачу, пришлось говорить первому. Я отметил, что здесь шок пульса от быстрого смещения сердца вправо кровоизлиянием в плевру из пробитой верхушки левого легкого и центр нашего внимания, конечно, не сломанная рука, а этот так называемый гемоторакс. Приходилось учитывать и своеобразный, счастливый ход пули, которая, пройдя шею слева направо, сейчас же непосредственно впереди позвоночника, между ним и глоткой, не поранила больших сосудов шеи. Уклонись эта пуля на один миллиметр в ту или другую сторону, Владимира Ильича, конечно, уже не было бы в живых.

Военный опыт после годов войны у нас, хирургов, был очень большой, и было ясно, что если только больной справится с шоком, то непосредственная опасность миновала, но оставалась другая опасность, это опасность инфекции, которая всегда могла быть внесена в организм пулей. Эту опасность предотвратить мы уже не могли, мы могли ее только предполагать и бояться ее, так как она была бы грозной...

Все эти тревоги и опасения были высказаны мною, равно как и другими врачами. Соответственные мероприятия были выработаны очень легко: абсолютный покой, все внимание на сердечную деятельность, руку временно приходилось забыть, для нее только легкая контентивная повязка, чтобы трущиеся при невольном движении отломки костей не доставляли раненому ненужных страданий. Я с удовольствием согласился и поддерживал предложение В. А. Обуха пригласить вечером на новую консультацию доктора Николая Николаевича Мамонова, большого терапевта, талантливого и удивительного мастера в подходе к больному. Такой врач нам, хирургам, был нужен, чтобы детальнее следить за изменениями в плевре и в легком. Вопрос о том, нужно или нет вынимать засевшие пули, без малейших колебаний был сразу решен отрицательно.

После консультации длинное и долгое обсуждение официального бюллетеня о состоянии здоровья Владимира Ильича. Приходилось тщательно и очень внимательно обдумывать каждое слово, каждую запятую: ведь нужно было опубликовать перед народом и миром горькую правду, исход был неизвестен, но это нужно было сказать так, чтобы надежда осталась.

Официальный бюллетень № 2
31 августа 1918 г., 9 часов утра

Температура — 36,3; дыхание — 26, пульс—110—120. Ночь спал с перерывами. Самочувствие лучше. Кровоизлияние в плевру не нарастает. Общее положение серьезное.

А.М.Кожухов:

Тогда мы, коммунисты, и все трудящиеся с глубоким волнением в душе ждали известий о состоянии здоровья самого дорогого и близкого всем людям труда человека — Владимира Ильича Ленина.

Официальный бюллетень № 3
31 августа 1918 г., 12 часов дня

Пульс—112, значительно лучшего наполнения; температура— 37,2. Больной чувствует себя бодрее. Кровоизлияние в плевре не нарастает.

Л. Ф. Крулев:

О состоянии здоровья Владимира Ильича в те печальные дни мы узнавали 6т наших шоферов, постоянно дежуривших с машинами у подъезда Совнаркома. Они привозили к Ленину врачей, ездили в городские аптеки за лекарствами.

Официальный бюллетень № 4
31 августа 1918 г., 7 часов вечера

Пульс— 102, наполнение лучше. Температура — 36,9. Дыхание — 22. Общее состояние и самочувствие хорошее. Непосредственная опасность миновала. Осложнений пока нет.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Повсюду на углах улиц все, касавшееся Владимира Ильича, читалось вслух. У заводов, у фабрик собирались митинги, обсуждавшие все сведения и общее политическое положение Красной столицы. Совершенно было ясно, что пролетарские массы готовы каждую минуту ринуться в бой на защиту завоеваний нашей социалистической революции.

Официальный бюллетень № 5
августа 1918 г., 12 часов ночи

Спит спокойно, с короткими перерывами. Пульс — 104, дыхание — 22, температура—36,7. Рвота не возобновлялась.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Эти бюллетени Управление делами Совнаркома рассылало всем наркоматам, в Президиум ВЦИК и Московского Совета для немедленного, ознакомления всех работающих там. Кроме того, те же бюллетени расклеивались в первое время дважды в день по городу и, конечно, печатались во всех газетах. И надо было видеть, с каким трепетом ожидало население рабочих кварталов появления этих бюллетеней и других газетных извещений о здоровье Владимира Ильича.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, август, 31

По сообщению газеты «Известия», утром «товарищ Ленин первым долгом потребовал газеты. Врачи категорически запретили ему читать. Тогда товарищ Ленин попросил, чтобы ему вкратце докладывали обо всех новостях и о всех важных делах.

Все время он находится в бодром состоянии духа, шутит и на требования врачей совершенно забыть о делах, отвечает, что теперь не такое время.

Когда тов. Ленину доложили о получаемых со всех концов России телеграммах от рабочих, красноармейских и революционных крестьянских организаций с выражением горячего сочувствия, он заметил, что сочувствие рабочего класса на него действует благотворнее, чем все лекарства... врачей»...

Врач В. А. Обух, принимавший участие в консилиуме врачей, лечащих Ленина, сказал на заседании исполкома Моссовета, что деятельность сердца больного в настоящее время восстановилась вполне, и что состояние здоровья товарища Ленина вполне благоприятное.

Из письма комиссара латышских стрелков К. Петерсона члену РВС Восточного фронта Ю. Данишевскому

...Вчера утром — убийство Урицкого, вечером — нападение на Владимира Ильича... О ранении узнал поздно вечером. Дал распоряжение здесь оставшимся стрелкам быть готовыми на случай, если негодяи попытаются организовать восстание. Конечно, ничего подобного не случилось, наши противники слишком слабы, чтобы начать здесь открытую борьбу... На террор ответим подобающе. Только бы Ильич выздоровел!

Примечания:

¹ Из письма, направленного В. И. Ленину Учредительным съездом Коммунистической партии Финляндии, открывшимся 29 августа 1918 г. Работой съезда руководил О. В. Куусинен.— Ред.

Глава 5

СЕРДЦЕ РЕВОЛЮЦИИ БЬЕТСЯ РОВНО

...Выстрелы в Питере и в Москве с необычайной ясностью определили... пролетариату его неизбежную классовую задачу и, усилив сознание рабочего класса, должны породить в нем могучую волевую волну, могучий подъем...

«Правда», 1 сентября 1918 г,

Опасность миновала

«Известия ВЦИК», 31 августа 1918 г.

Весть о покушении на Председателя Совета Народных Комиссаров моментально облетела весь город.

Весть эта не вызвала никакого замешательства в рядах пролетариата. Наоборот, всюду слышались речи о необходимости теснее сплотиться вокруг вождей и усилить до крайней беспощадности борьбу с контрреволюцией.

Белогвардейцы притаились. Никаких выступлений не было.

В городе полное спокойствие.

«Правда», 31 августа 1918 г.:

Урицкий убит, Ленин ранен. Руками правых эсеров русские и союзные капиталисты хотят снять голову с рабочей революции.

Пролетариат ответит организованным массовым террором и удвоенными усилиями на фронте. Класс убийц — буржуазия — должен быть раздавлен!

Е. М. Ямпольская:

Утром 31 августа собрался актив московской партийной организации на Б. Дмитровке, 15, в нижнем зале (впоследствии туда переехал МК партии). В горьком молчании мы выслушали короткую информацию о состоянии Владимира Ильича и приняли такую же короткую резолюцию: на террор буржуазии ответить красным террором трудящихся масс.

«Правда», 31 августа 1918 г.:

Не на живот, а на смерть повели борьбу враги рабочей революции... На деньги союзного капитала работают правые эсеры и прочая черная сволочь, чтобы задушить рабочих костлявой рукой голода, расстроить фронт и тыл революционной армии, снять головы с лучших вождей рабочего класса...

Рабочие! Настало время, когда или вы должны уничтожить буржуазию, или она уничтожает вас... Стреляя в Ленина, эти негодяи стреляли в сердце пролетариата...

В. Д. Бонч-Бруевич:

...Удивительное дело — это чувство уверенности, что Владимир Ильич должен быть жив, что вражеские пули эсерки не должны его выхватить из рядов революционных борцов пролетариата, все более и более охватывало всех в эту же первую, самую тяжелую ночь за время нашей революции и наконец через несколько дней охватило весь пролетариат Москвы и России.

«Правда», 1 сентября 1918 г.:

...Рабочая Москва поздно легла спать в день покушения, но проснулась она на другой день с новым чувством и в новой обстановке. Все кругом ощущают это. И с твердой уверенностью можно сказать, что положение не хуже, а лучше прежнего. На какую-то новую ступень поднялась рабочая революция...

Никто не растерялся и не пал духом. Наоборот, у всех замечается подъем... Тот, кто пробует убивать лицо, очевидно не может убить дело... Пролитая кровь стучит в наше сердце и зовет... на... беспощадную борьбу!

Официальный бюллетень № 6
1 сентября 1918 г., 8 часов 30 минут утра

Пульс — 110, температура — 37,3, дыхание — 22. Общее состояние удовлетворительное; осложнений пока нет.

А. Н. Винокуров:

...Могучее сердце могучего борца... устояло в борьбе со смертельной опасностью, и уже к утру можно было сказать, что непосредственная опасность миновала, а вечером второго дня тов. Ленин уже шутил с лечащими его врачами.

Официальный бюллетень № 7
1 сентября 1918 г., 7 часов вечера

Пульс—125, полный; дыхание — 34, температура — 38. Больной более вял в зависимости от повышения температуры. Входные раны без признаков воспаления. Повышение температуры находится в зависимости от всасывания крови, налившейся в полость плевры и в область перелома плечевой кости. Общее состояние больного позволяет приступить сегодня вечером к исследованию рентгеновскими лучами доктором Будиновым.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Решили сделать рентгеновский снимок грудной клетки. Для этой цели был привезен переносный рентгеновский аппарат. Машины были все крайне тяжелые. Мне пришлось обратиться к товарищам-красноармейцам, стоявшим в Кремле, и попросить их выбрать четверых самых сильных, дабы в очень тесное, маленькое помещение, где жил Владимир Ильич, бесшумно перенести эти тяжеленные сундуки и иные приспособления. Товарищи на цыпочках вошли в комнату Владимира Ильича, неся все эти принадлежности на руках, украдкой взглянули на него и бесшумно вышли в коридор, где безмолвно стояли, понурив головы, дожидаясь, пока доктор сделает снимки, дабы после так же спокойно вынести все эти тяжести.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 2

Данные рентгеновского исследования...

Вклиненный оскольчатый перелом левой плечевой кости на границе средней и верхней трети. Надлом части левой лопаточной кости.

Одна пуля находится в мягких частях левого надплечья, а другая — в мягких частях правой половины шеи, кровоизлияние в полость левой плевры.

Официальный бюллетень № 8
1 сентября 1918 г., 12 часов ночи

Температура — 38,2; пульс—115, хорошего наполнения. Дыхание — 34. С 10 час. спит спокойно.

В. Н. Розанов:

Опасность инфекции как будто миновала, и могучая натура Владимира Ильича стала быстро справляться с громадным кровоизлиянием в плевру... Сердце возвращалось к нормальному положению, дышать больному становилось все легче и легче, а нам, врачам, становилось все труднее и труднее? дело в том, что, как только Владимир Ильич стал чувствовать себя лучше, как только у него поокреп голос, заставить его быть спокойным, заставить его не шевелиться, не разговаривать, заставить его поверить нам, что опасность еще не миновала, представлялось совершенно невозможным: он хотел и работать, и быть в курсе всех дел. На наши приставания — всегда улыбка, всегда очень милая, но совершенно откровенная, т. е.: «я вам верю, верю, что вы говорите по совести, но...» Вот это-то «но» и заставляло нас быть благодарными переломанной руке. Рука была повешена на вытяжение и тем самым волей-неволей приковывала Владимира Ильича к постели.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 1

Я. М. Свердлов сообщает в 11 час. 45 мин. в Петроград, что состояние здоровья Ленина несколько улучшилось. «Больной шутит, заявляет врачам, что они ему надоели, не хочет подчиняться дисциплине, шутя подвергая врачей перекрестному допросу, вообще «бушует». Сегодня мы все окрылены надеждой.

Решающие дни по ходу болезни, однако, еще впереди».

Официальный бюллетень № 9
2 сентября 1918 г., 9 часов 30 минут утра

Пульс — 120, полный; температура — 37,8; дыхание— 24. Ночь спал сравнительно спокойно, кашля не было. Чувствует себя бодрее. Общее состояние менее вялое.

На левой половине грудной клетки сзади выстукивается притупление, начиная с середины лопатки, и соответственно этому притуплению, дыхание не выслушивается (кровоизлияние в плевру).

В поврежденной верхней доле левого легкого, спереди выслушиваются влажные хрипы средней звонкости и среднего калибра в небольшом количестве.

Границы сердца нормальные. Сердце не смещено. Тоны выслушиваются только у основания. По-прежнему несколько глуховаты.

Над правой ключицей кровоизлияние почти рассосалось. Глотание совершенно свободно и безболезненно.

Рука не беспокоит.

В. Д. Бонч-Бруевич:

В эти же дни после первого консилиума я обратился к доктору Мамонову.и просил сказать мне его откровенное мнение по поводу положения Владимира Ильича.

И. Ульянова-Елизарова:

Был новый врач по внутренним болезням, Мамонов. Состояние нашел удовлетворительным. Вчера больному разрешили употреблять в пищу за день 6 стаканов жидкости вместо прежних 2 1/2. Последний консилиум находит течение болезни в общем удовлетворительным. Если в ближайшие 2 дня не случится ничего неожиданного, то Владимир Ильич спасен. Разговаривать с больным не позволяют.

Н. Розанов:

Вечером снова консультация; и так каждый день, утром и вечером, пока дело не наладилось.

Т. Ф. Людвинская:

Нам, партийным работникам, всюду задавали один и тот же вопрос: «Как Ленин?» С особой силой в эти дни мы почувствовали, как велика любовь рабочего класса к своему вождю. В газетах печатали бюллетени о состоянии его здоровья, чтением очередного бюллетеня мы начинали каждый рабочий день.

Официальный бюллетень № 10
2 сентября 1918 г., 8 часов вечера

Пульс — 120, температура — 37,5, дыхание — 26. Самочувствие хорошее и общее состояние удовлетворительное. Со стороны левого легкого новых изменений не отмечено. Днем спал. Появился аппетит. В вечерней консультации участвовал доктор Мамонов.

Р. Б. Борисова:

2 сентября, почти перед самым началом боя, я привезла в штаб Чапаева весть, полученную по телеграфу, что Владимиру Ильичу стало чуть-чуть легче. На летучем митинге бойцов я передала им эту ободряющую весть. Сжимая винтовки, чапаевские бойцы клялись отомстить всем врагам революции за рану любимого Ленина. Свое слово они сдержали. В том бою чапаевцы дрались с невиданной силой. Они уничтожили отряды белых, во много раз превосходившие их численностью и вооружением.

Официальный бюллетень № 11
2 сентября 1918 г., 12 часов ночи

Самочувствие удовлетворительное. Температура — 38,2. Пульс — 110; дыхание — 24.

Официальный бюллетень № 12
3 сентября 1918 г., 9 часов утра

Пульс — 87, температура — 37,3, дыхание — 20. Общее состояние хорошее. Ночь спал удовлетворительно. Осложнений пока нет.

«Известия ВЦИК», 3 сентября 1918 г.:

Уже на пятый день болезни, вопреки строжайшему запрещению врачей, Владимир Ильич встал с постели и без посторонней помощи вышел. Товарищи врачи пришли в ужас и дали порядочный нагоняй дежурному фельдшеру. Последний оправдывался тем, что не решился приказывать не трогаться с постели вождю мирового пролетариата.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 3

Сообщение о состоянии здоровья Ленина передается в 21 час. по прямому проводу в Петроград: «Врачи убеждены в благополучном исходе. Сегодня они впервые вычеркнули слово «пока» и говорят смело «осложнений нет». Владимир Ильич уже заговаривает о том, когда ему, наконец, вновь удастся выступить на рабочих митингах».

Официальный бюллетень № 13
3 сентября 1918 г., 7 часов 30 минут вечера

Положение улучшается. Осложнений нет. Налицо признаки начинающегося уменьшения кровоизлияния в левую плевру. Самочувствие хорошее.

«Известия ВЦИК», 3 сентября 1918 г.:

Выздоровление Ленина шло изумительно быстро, что можно объяснить лишь исключительно крепким организмом Владимира Ильича.

- Не надо забывать,— сказал т. Обух,— что Владимир Ильич в молодости болел малярией, тифом, воспалением легких, и вот, несмотря на это, он скорее, чем мы ожидали, стал на ноги, к радости русского и международного пролетариата.

Официальный бюллетень № 14
3 сентября 1918 г., 12 часов ночи

Самочувствие хорошее. Сон спокойный. Боли не беспокоят.

«Правда», 4 сентября 1918 г.:

...Это мучительно гнусное покушение не только заставило всех говорить, но удивительно объединяюще на всех подействовало. И надо было случиться этому несчастью, чтобы увидеть, что таится в обычно замкнутом суровой жизнью сердце рабочего. Незаметно для него самого оно расширилось и обнаружило огромный запас нежности к своему великому товарищу...

Официальный бюллетень № 15
4 сентября 1918 г., 8 часов 30 минут утра

Самочувствие хорошее. Дышит свободно. Рука не беспокоит. Ночь провел спокойно.

Официальный бюллетень № 16
4 сентября 1918 г., 8 часов вечера

Кровоизлияние в плевру рассасывается. Осложнений нет. Самочувствие хорошее.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 4

От имени Ленина посылается радиограмма в Ташкент председателю СНК Туркестанской Республики и председателю ТуркЦИК с сообщением постановления СНК от 3 сентября 1918 г. о разрешении Народному банку в Ташкенте выпустить временные кредитные билеты на сумму не свыше 200 млн. руб.

Официальный бюллетень №17
4 сентября 1918 г., 12 часов ночи

Температура — 37,1; пульс — 98, дыхание — 26. Самочувствие хорошее.

Г. Я. Лозгачев-Елизаров:

Узнав, что Владимир Ильич лежит дома, я стал настойчиво упрашивать дать мне возможность увидеться с ним, обещая ничем не потревожить больного.

- Я только хочу его увидеть, и больше мне ничего не нужно! — с жаром убеждал я.

Анна Ильинична не могла устоять, и, когда вскоре пришел вернувшийся с работы Марк Тимофеевич, она обратилась к нему:

- Сходи с ним, Марк, к нашим. Ничего слышать не хочет, как я ни уговаривала. Объясни там Манечке сам.

Марк Тимофеевич собрался, и мы пошли. Нас встретила Мария Ильинична. Ревностно охраняя покой раненого, она и слышать не хотела о том, чтобы пустить меня к нему. Получилось так: разговаривая, мы стояли так близко от дверей спальни, что Владимир Ильич все слышал, как мы воюем, и встал на мою сторону. Марии Ильиничне пришлось уступить.

Я вошел в спальню один, напутствуемый твердым наказом: оставаться возле больного не больше двух минут и никоим образом не беспокоить его разговорами. На одной из кроватей, стоящей ближе к двери, лежал Владимир Ильич, слабый и бледный. Превозмогая боль, он приветливо улыбнулся.

- Здравствуй, здравствуй! — произнес он и протянул навстречу здоровую руку. Пожимая ее, я обратил внимание, что рука была заметно горячей.

Не выпуская его руки из своей, я уселся на стул возле Владимира Ильича и, волнуясь, рассказал, как мне случайно привелось услышать о происшедшем с ним несчастье и как я, встревоженный, прибежал пешком в Москву. На мой вопрос, как он себя чувствует и очень ли больно сейчас ему, Владимир Ильич, тронутый моим волнением, ответил с улыбкой:

- Да сейчас уже ничего, не то, что в первый день, но болеть-то болит, конечно: еще бы, ведь две пули во мне сидят. В общем, более или менее благополучно все обошлось. Как видишь, живой остался!

«Правда», 4 сентября 1918 г.:

И работа не спорилась, как только узнали из газет о покушении на тов. Ленина... Первый бюллетень мог посеять тревогу и ожидание осложнений в здоровье раненого, но, странное дело, такой тревоги не замечалось: в массах была полная уверенность в выздоровлении больного. Словно между ним и пролетарской массой образовались миллионы невидимых нитей, по которым масса ежесекундно бессознательно информировалась о состоянии его здоровья. Как будто она думала: «Как может перестать биться сердце, если организм жив; ведь он — это сердце угнетенных,— а ведь пролетариат еще жив».

М. И. Калинин:

У нас много вождей, и вождей в высшей степени уважаемых, которым пролетариат верит. Но среди пролетариев, среди рабочих масс, помимо уважения и преклонения перед талантами и гениальностью Ленина, есть особое чувство любви.

Н. Я. Иванов:

...Мы, старые рабочие-коммунисты, прошедшие бури трех революций... радостно говорим друг другу: «Ленин— в каждом из нас, в наших делах и свершениях во имя торжества коммунизма».

«Самые трудные дни позади»

«Известия ВЦИК», 1 сентября 1918 г.:

Врачи констатируют, что положение раненого улучшается и опасность, угрожавшая его жизни, уменьшается с каждым часом.

Лечат товарища Ленина врачи: проф. Минц, В. Розанов, Б. Вейсброд, Н. Семашко, М. Баранов, В. М. Бонч-Бруевич, А. Винокуров, В. Обух.

А. Ф. Крулев:

Утром 5 сентября, ко всеобщей радости, нам сообщили, что жизнь вождя спасена.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 5

Сообщение управделами СНК В. Д. Бонч-Бруевича о состоянии здоровья Ленина публикуется в № 192 «Петроградской правды»: «Самочувствие прекрасное. Сегодня утром Владимир Ильич попросил: «Давайте костюм, хочу вставать».

Я. М. Свердлов сообщает (в 11 час.) в Петроград о здоровье В. И. Ленина: «Ну, теперь совсем хорошо. Самые трудные дни позади. Вопрос решен. Жизнь Ильича спасена. Силы возвращаются очень быстро.

Владимир Ильич все больше настаивает на том, чтобы ему докладывали дела».

В. Д. Бонч-Бруевич:

Я каждый день несколько раз навещал Владимира Ильича: неудержимо хотелось хоть только взглянуть на него. Говорить было нельзя: доктора строжайше запретили. И вот как-то на минуту войдя к нему, я вдруг заметил, что Владимир Ильич смотрит совсем не так, как эти последние дни: глаза его загорелись глубоким светом, а левый — всегда чуть-чуть прищуренный,— задорно, весело, пытливо сверкнул, и лицо его озарилось прекрасной мгновенной улыбкой. Это мгновение, когда вдруг почувствовалось, что к Владимиру Ильичу вернулись силы жизни, что он уже весь пронизан глубокой творческой мыслью, было так восхитительно прекрасно, что как будто бы весь мир озарился новым светом...

Радостный, как на крыльях, вышел я к товарищам и, как только мог, передал всю полноту моих чувств тем суровым, молчаливым, испытанным бойцам революции, которые во всей своей жизни не знали предела самопожертвованию ради успеха революционной борьбы и которые в эти печальные дни почти не выходили из Совнаркома. Это был первый день, когда мы действительно почувствовали, что Владимир Ильич вне опасности, что к нему возвращаются могучие силы его, что наконец он начинает по-старому проявлять себя. Весть о несомненном переломе в болезни Владимира Ильича быстро разнеслась повсюду...

Официальный бюллетень № 19
5 сентября 1918 г., 8 часов вечера

Осложнений нет. Самочувствие удовлетворительное.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 5

В 23 часа в Петроград передается сообщение о том, что Ленин «первый раз поднялся с постели. Воспользовавшись отсутствием врачей, он попросил дежурного санитара помочь ему встать. Владимир Ильич встал и прошелся по коридору. Температура от этого поднялась, но Владимир Ильич чувствует себя победителем».

В бюллетене № 20 о состоянии здоровья Ленина на 24 час. сообщается: «Самочувствие удовлетворительное».

В. Д. Бонч-Бруевич:

Вскоре Владимир Ильич потребовал газеты. Газет ему не дали, но Надежда Константиновна или Мария Ильинична прочитывали ему наиболее важное. С каждым днем он проявлял все больший и больший интерес и далее стал задавать вопросы по текущим делам. Но мы, помня советы докторов, деликатно уклонялись от этих деловых бесед, чтобы как-либо не взволновать Владимира Ильича.

М. И. Ульянова:

Улучшение идет медленно, постепенно. Первая опасность миновала. Но может быть еще заражение. Надо подождать четвертого, пятого дня. А потом, как трудно удержать Ильича в постели! Как он внушает в отсутствие врачей, что не надо уж очень-то слушать, что надо подобрать газеты за время его болезни. Все — чтобы ни одного номера не пропало. Дать их ему или прочесть вслух.

Б. С. Вейсброд:

Находясь у постели тяжело раненного Ильича после злодейского выстрела эсерки Каплан, когда лишь случайный и счастливый поворот головы спас его от смерти, мы, врачи, естественно, испытывали чувство волнения и острой тревоги за жизнь человека, ради которого каждый из трудящихся охотно пожертвовал бы своей жизнью.

Видя и чувствуя это, он старался приободрить нас, уверить, что ему лучше, что он не нуждается в чрезмерном внимании врачебного персонала.

- Что вы сидите около меня, разве у вас нет дела в больнице? — говорил Владимир Ильич.

М. И. Ульянова:

Первое время врачи, сестра и санитар дежурят круглые сутки. Но дело все больше идет «а улучшение. Ильичу позволяют садиться. Скоро он решает, что уже достаточно силен, и начинает понемногу ходить. И лишь тотчас приехавшие врачи, припугнувшие его, что с сердцем может быть плохо, несколько сдерживают его путешествия. Сдерживает несколько и сломанная рука. Наконец и ходить можно.

«Правда», 5 сентября 1918 г. Ильич почти здоров (Беседа с д-ром Обухом):

Я только что беседовал с тов. Обухом. Тов. Обух, со своей обычной экспансивностью, говорит: «Ильич почти здоров: температура, пульс, сон — все физиологические отправления совершенно нормальны». Я спросил: «Значит, через неделю, полторы встанет?»

- Если не раньше,— сказал тов. Обух.— Ильич и сейчас готов встать, все рвется к работе: дай ему газеты, подай ему тов. Мещерякова (что вернулся недавно из Англии), расскажи ему, что делается в ЦИК и в Совнаркоме, одним словом, проявляет живейший интерес к положению дел.

- А пули? А операция?

- Ну, что ж, их хоть и сейчас можно вынуть,— они лежат на самой поверхности. Во всяком случае, извлечение их никакой опасности не представляет, и Ильич будет через несколько дней совершенно здоров.

Несмотря на всю оптимистичность тов. Обула, надо думать, что он на этот раз близок к истине.

«Правда», 6 сентября 1918 г.:

В адрес Российского Телеграфного Агентства получено заявление следующего содержания:

Ввиду поступающих со стороны местных организаций запросов по поводу убийства тов. Урицкого в Петрограде и покушения на тов. Ленина в Москве Центральный Комитет партии социалистов-революционеров заявляет, что ни одна организация партии к этим актам отношений не имеет.

Центральный Комитет партии социалистов-революционеров.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Предательская, гнусно-подлая партия так называемых социалистов-революционеров и здесь, конечно, еще и еще раз сподличала: она не нашла в себе мужества взять на свою ответственность то, чем руководила и что выполнила по ее непосредственному предписанию ее неврастенический агент Фанни Каплан. Нет, ЦК партии социалистов-революционеров от всякого участия в покушении на Владимира Ильича отказался, вопреки прямой очевидности и непререкаемости улик.

Из резолюции соединенного заседания Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов с делегатами рабочих, красноармейских, железнодорожных и судовых организаций
6 сентября 1918 г.

С невыразимой радостью Петроградский Совет Рабочих и Красноармейских депутатов узнал сегодня о том, что вождь мирового социалистического пролетариата тов. Ленин находится на пути к выздоровлению.

Буржуазные убийцы целили прямо в сердце международного пролетариата. Они прекрасно знали, что не может быть более сильного удара для рабочих-социалистов всех стран, как убрать с поля битвы пламенного борца, вождя поколений, величайшего из вождей рабочего класса после Карла Маркса...

Партия правых эсеров через своих вождей Керенского, Гоца, Чернова, Авксентьева, Савинкова, Руднева — давно уже продалась буржуазии. Савинков и Керенский участвовали в заговоре Корнилова. Гоц и Руднев организовали юнкеров для палаческой расправы с рабочими. Чернов и Авксентьев уговаривали крестьян не отбирать земли у помещиков.

Теперь партия правых эсеров действует вместе с монархистами и черносотенцами. Она является не чем иным, как шпионской и провокаторской агентурой англо-французских банкиров...

Английские и японские бандиты идут на нас войной. Правые эсеры, меньшевики, черносотенные офицеры, попы, кулаки подымают белогвардейские восстания в тылу и применяют белый террор.

В ответ на это мы заявляем: нашу рабоче-крестьянскую республику мы превращаем в военный лагерь. Военное положение объявляется повсюду...

Отдадим свои лучшие силы на дело построения Красной Армии. Будем мобилизовать год за годом. Будем ковать свою новую рабоче-крестьянскую армию.

К нашим братьям, стоящим на фронтах, мы взываем: забудьте слово «назад», знайте только слово «вперед». Вы боретесь за счастье и волю народа, за социализм, за Советскую власть.

Мы — с вами. Победить или умереть — вот наш лозунг. За вами стоит вся. рабочая и крестьянская Россия.

Да здравствует всемирная коммуна! Да здравствует ее великий вождь Владимир Ильич Ульянов- Ленин!

«Известия ВЦИК», 6 сентября 1918 г.:

Фабрика Богорова, Сокольнического района, где нет ни одного члена партии коммунистов, в ответ на покушение на тов. Ленина выделила добровольцев рабочих для отправки на фронт.

Из резолюции общего собрания морского отряда при Народном комиссариате по морским делам
6 сентября 1918 г.

Товарищу Ленину!

Искренне желая здоровья своему дорогому учителю, мы, военные моряки, призванные на защиту Советской власти, заявляем всем изменникам пролетариата, что им не удастся разъединить нас с ...вождем народа, который будет жить еще долгие годы на радость всех трудящихся и угнетенных братьев.

Моряки! Все по боевым местам!

Да здравствует товарищ Ленин — неутомимый борец за счастье всемирной рабочей пролетарской революции!

Из письма красноармейцев 5-й роты 3-го Московского советского пехотного полка
Начало сентября 1918 г.

Дорогому товарищу Ленину.

Шлем привет тебе, добрый наш, славный вождь, дорогой наш товарищ Владимир Ильич...

Дорогой товарищ Владимир Ильич... Мы чувствуем твою физическую и душевную боль. Мы знаем, что раны твои лечат самые лучшие товарищи врачи-коммунисты, и желаем от души, чтобы они скорее зажили, а душу твою будем лечить мы, красноармейцы: мы знаем,, какие ей нужны лекарства. Первое лекарство — уничтожение буржуазии; второе лекарство — уничтожение белой гвардии, попов, правых эсеров, меньшевиков; третье лекарство — сокрушение всех банд, очищение Сибири от них для взятия хлеба оттуда, который нужен нам; четвертое лекарство — продолжать начатое дело до конца, до полного уничтожения своих врагов... Мы все стоим на своих постах, мы все преданы своему святому делу и все перечисленные наши лекарства начинаем пускать в употребление...

Желаем тебе всего лучшего и прекрасного...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 6

В бюллетене № 21 о состоянии здоровья Ленина на 9 час. сообщается: «Ночь спал без перерыва. Самочувствие хорошее. Осложнений нет»...

В бюллетене № 22 о состоянии здоровья Ленина на 20 час. сообщается: «Общее состояние без изменений. Самочувствие хорошее»...

В бюллетене № 23 о состоянии здоровья Ленина на 24 час. сообщается: «Самочувствие хорошее».

«Голос трудового крестьянства»
6 сентября 1918 г.:

ВРАЧИ РАЗРЕШИЛИ ТОВ. ЛЕНИНУ ЧТЕНИЕ. Спешим поделиться с товарищами радостным известием: редакция получила письмо с просьбой выдать комплект газеты с 30-го августа для тов. Ленина.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
сентябрь, не ранее 6 — не позднее 10

Ленина, с разрешения врачей, посещает Н. Л. Мещеряков, вернувшийся из двухмесячной поездки в Англию через скандинавские страны с целью информировать рабочих Англии и других стран о положении дел в Советской России, задачах и ходе русской революции, а также для ознакомления с рабочим движением в этих странах. Ленин просит Мещерякова рассказать ему о результатах поездки; слушая Мещерякова, он несколько раз невольно вступает в разговор, несмотря на просьбу врачей к Мещерякову не позволять Ленину говорить.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Спокойно и ровно более получаса вел наш старый товарищ беседу с Владимиром Ильичем, искусно обходя наиболее волнующие вопросы и события. Оживленно слушал все Владимир Ильич, задавая вопросы тихим, еще слабым голосом, и, как всегда, схватывал все самое важное, ответами своими освещая главнейшее.

Н. Л. Мещеряков:

Когда я приехал... Владимир Ильич был ранен. Кто- то ему в газетах обо мне прочитал, не знаю, но только он тогда потребовал, чтобы меня ему представили. Меня не пропускали. Наконец, он добился. Меня повели, доктора меня предупреждали: «Только не позволяйте ему говорить». Я пришел. «Рассказывайте». Начал рассказывать, но невольно Владимир Ильич впутывался в разговор. Мне пришлось его раза 3—4 одергивать, чтобы он не говорил, иначе я не буду рассказывать. Но удержать его было необычайно трудно... несмотря на то, что это было дней через 10 после его ранения.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Когда Н. Л. Мещеряков дружески расстался с Владимиром Ильичем, он высказал изумление, как этот гениальный человек, возвращавшийся от смерти к жизни, перенесший такое потрясение, великолепно ориентируется и сейчас, лежа на одре тяжкой болезни, во всей сложной политической обстановке. Его вопросы были глубоки, задевали все самое важное, приковывали внимание к самому центру явлений...

«Известия ВЦИК», 6 сентября 1918 г.:

Семашко заметил, что есть все основания быть уверенными, что Ленин не только оправится, но оправится скорее, чем можно было предполагать по характеру ранения. Большую помощь в его выздоровлении оказывает мощный организм Ленина, его твердость духа, что, как всем известно, является основой благополучного исхода.

«Правда», 7 сентября 1918 г.:

Среди массы телеграмм получено следующее письмо и приветствие тов. Ленину:

«Товарищи! Я прошу вас напечатать мое письмо в вашей газете. Я очень люблю тов. Ленина и болею за него, а ему самому не могу сказать об этом. У меня нет папы, а есть только мама и Ленин!! Мама не знает, что я написала вам, она очень расстроена.

Наташа Вознесенская».

Вот письмо:

«Будь здоров, дорогой!! Я расту для твоей работы. Мама учит агитаторов на Сретенском бульваре. Я тоже буду учить, чтобы шли за тобой.

Любящая дочь Наташа».

«Красная газета», 7 сентября 1918 г.:

Вчера, в пятницу, в 1 час 10 мин. дня товарищ Ленин начал опять работать.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 7

В бюллетене № 24 о состоянии здоровья Ленина на 9 час. сообщается: «Ночь спал без перерывов. Самочувствие хорошее».

Ленин получает телеграмму от руководителей политотдела 5-й армии Восточного фронта И. Д. Чугурина и В. Н. Каюрова с пожеланием выздоровления; пишет им ответную телеграмму, благодарит за пожелание, выражает уверенность в том, что подавление выступлений белочехов, белогвардейцев и кулаков будет проводиться решительно.

Н. К. Крупская:

Надежды врагов Советской власти не оправдались. Ильич выжил. Заключения врачей каждый день становились все оптимистичнее. Они и все окружающие Ильича повеселели... Ему запрещали двигаться, а он втихомолку, когда никого не было в комнате, пробовал подниматься. Хотелось ему скорей вернуться к работе.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 7

Ленин дает распоряжение Управлению делами СНК о порядке работы команды самокатчиков...

Ленин телеграфирует в Свияжск, что... удивлен и встревожен замедлением операции по освобождению Казани; требует действовать решительно; на телеграмме делает пометки: «Секретно». «Шифром (оригинал мне вернуть)», «(Прислать мне копию шифра)».

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 9

Ленин поручает члену Реввоенсовета Восточного фронта П. А. Кобозеву, находящемуся в это время в Москве, запросить в штабе Восточного фронта последние сведения о положении под Казанью.

От Пермского губернского съезда трудовых коммун и комитетов бедноты
10 сентября 1918 г.:

Съезд уверен, что железная воля пролетариата исполнится и ты вновь встанешь во главе российской и международной социалистической революции.

Мы, твои ученики, клянемся бороться до последнего за великие идеи социализма и коммунизма, которым ты нас учил... Мы поднимем тебя, великий борец и вождь бедняков, скорее с постели. Железное желание бедняков всего мира вновь видеть своего Владимира Ильича в своих рядах.

Да здравствует III, пролетарский Интернационал!

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 10

В бюллетене № 34 о состоянии здоровья Ленина на 20 час. сообщается: «Состояние значительно лучше, больному разрешено садиться.

С завтрашнего дня бюллетени будут выходить 1 раз в день».

От Военно-революционного совета 5-й армии
10 сентября 1918 г.

Москва, Председателю Совнаркома товарищу Ленину:

Чехословацкие и белогвардейские банды наголову разбиты под Казанью, и она снова в руках Советской власти.

Военно-революционный совет душа в душу со всеми солдатами 5-й армии желает скорейшего выздоровления славному учителю мирового пролетариата и выражает твердую уверенность, что он вскоре снова будет в силах указывать ему путь к победе.

Член Военревсовета Межлаук.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 11

Ленин пишет приветствие Красной Армии по поводу блестящей победы — взятия Казани.

В. И. Ленин. «Письмо красноармейцам, участвовавшим во взятии Казани»

Товарищи! Вам уже известно, какое великое значение приобрело для всей русской революции взятие Казани, ознаменовавшее перелом в настроении нашей армии, переход ее к твердым, решительным, победоносным действиям. Тяжелые жертвы, понесенные вами в боях, спасают республику Советов. От укрепления армии зависит прочность республики в борьбе с империалистами, зависит победа социализма в России и во всем мире. От всей души приветствую геройские советские войска, армию авангарда эксплуатируемых, борющихся за свержение эксплуатации, и желаю дальнейших успехов.

С товарищеским и коммунистическим приветом

В. Ульянов (Ленин).

«Красная газета», 12 сентября 1918 г.:

Здоровье товарища Ленина вполне удовлетворительно.

Товарищу Ленину разрешили сидеть и читать. Больной в курсе всех политических новостей... Он много шутит с окружающими и выражает уверенность, что в ближайшие дни встанет с постели.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, не позднее 12

Ленин беседует с приехавшим из Петрограда А. М. Горьким о классовой борьбе в стране, о роли крестьянства в революции и политике Советской власти по отношению к нему, об интеллигенции; говорит, как вспоминал позднее Горький: «...скажите интеллигенции, пусть она идет к нам. Ведь, по-вашему, она искренно служит интересам справедливости? В чем же дело? Пожалуйте к нам: это именно мы взяли на себя колоссальный труд поднять народ на ноги, сказать миру всю правду о жизни, мы указываем народам прямой путь к человеческой жизни, путь из рабства, нищеты, унижения»

М. Горький

До 18-го года, до пошлейшей и гнусной попытки убить Ленина, я не встречался с ним в России и даже издали не видел его. Я пришел к нему, когда он еще плохо владел рукой и едва двигал простреленной шеей. В ответ на мое возмущение он сказал неохотно, как говорят о том, что надоело:

- Драка. Что делать? Каждый действует, как умеет.

Мы встретились очень дружески, но, разумеется, пронзительные, всевидящие глазки милого Ильича смотрели на меня, «заблудившегося», с явным сожалением.

Через несколько минут Ленин азартно говорил:

- Кто не с нами, тот против нас. Люди, независимые от истории,— фантазия. Если допустить, что когда- то такие люди были, то сейчас их — нет, не может быть. Они никому не нужны. Все, до последнего человека, втянуты в круговорот действительности, запутанной, как она еще никогда не запутывалась. Вы говорите, что я слишком упрощаю жизнь? Что это упрощение грозит гибелью культуре, а?

Ироническое, характерное:

- Гм-гм...

Острый взгляд становится еще острее, и пониженным голосом Ленин продолжает:

- Ну, а, по-вашему, миллионы мужиков с винтовками в руках — не угроза культуре, нет? Вы думаете, Учредилка справилась бы с их анархизмом? Вы, который так много шумите об анархизме деревни, должны бы лучше других понять нашу работу.

В. Десницкий:

В моей памяти — одна из первых после 1917 г. встреча Горького с Лениным. Это было вскоре после покушения эсерки Каплан на жизнь Ленина. Владимир Ильич был оживлен, радостно потирал руки, улыбался Горькому, торопил его:

- Ну, ну! Рассказывайте, говорите, что вас огорчает...

Зашел посмотреть на «земляков» Яков Свердлов. Владимир Ильич спокойно рассказывал о покушении, с полным знанием дела излагал историю болезни...

- На войне, как на войне! Еще не скоро она кончится...

Настойчиво угощал нас:

- Ешьте сыр, хлеб свежий, мягкий. Вишни ешьте, только что куплены, вымыты...

Угощение было весьма скромное. Гостеприимный хозяин не знал, что у него не было чаю, и я потихоньку сходил в канцелярию, где у одной из служащих, старой моей приятельницы, нижегородки, добыл чаю на заварку для Председателя Совета Народных Комиссаров.

Горький сумрачно расспрашивал Ильича о здоровье, не отзовется ли на его работоспособности рана. Владимир Ильич осторожно, но свободно поднимал вверх руку, вытягивал ее, сгибал и выпрямлял. Горький бережно ощупывал шею, мускулы руки. Владимир Ильич прямо и строго смотрел на Алексея Максимовича. Казалось, что жесты Горького, жесты сомневающегося Фомы, говорили о чем-то большем, чем о простом желании убедиться в физической мощи друга. Горький как будто хотел еще и еще раз окончательно уверить себя в том, что именно в Ленине сконцентрирована сила и воля миллионов, что из него лучится яркий свет на завтрашний день и на весь доступный нашему зрению отрезок человеческой истории. И он убедился.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 12

Сообщение, переданное по прямому проводу из Москвы в Петроград о здоровье Ленина, публикуется в № 103 газеты «Северная коммуна»: «11 час. дня 12 сентября. Здоровье товарища Ленина с каждым днем улучшается...» Ленин приветствует войска Красной Армии со взятием Симбирска, указывает на необходимость напрячь все силы для ускорения освобождения Сибири, просит телеграфировать, сколько ценностей спасено в Казани; сообщает, что завтра начинает уже заниматься делами.

Дьюла Варга:

В это время мы в составе интернационального отряда Красной Армии сражались с белогвардейскими офицерскими бандами на Волге. Весть о злодейском покушении на Ленина взбудоражила нас. Будем бороться до последнего патрона, до последнего вздоха, решили мы, во что бы то ни стало уничтожим белые банды, свергнем эсеровское «правительство» Поволжья. С мыслью о тяжело раненном Ленине мы решили немедленно освободить его родной город Симбирск, недалеко от которого тогда находились. Через десять дней после покушения на Ленина мы наголову разгромили части генерала Каппеля, а 12 сентября после ожесточенного сражения взяли Симбирск. В тот же день мы отправили тов. Ленину следующую телеграмму: «Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города— это ответ на Вашу одну рану, а за вторую — будет Самара!»

«Красная армия», 14 сентября 1918 г.

Револьверные выстрелы в Красной Москве отозвались громом пушек на Красном фронте.

Враг разбит и отступает в беспорядке.

Кама в наших руках.

Волга, Урал и Сибирь тоже должны быть нашими.

Все должно быть нашим!

Такова воля пролетариата.

И. Ф. Тимаков:

Протягиваю телеграмму.

- О, совершенно замечательные вести! — восклицает Ильич.— Спасибо вам, товарищ...

И я машинально отвечаю:

- Не за что, Владимир Ильич...

-  Как так не за что? — смеется он.— Да за такое сообщение можно и расцеловать...

«Красная Армия», 22 сентября 1918 г.:

Войска оказались на высоте своего призвания. Молодая армия блестяще сдала экзамен на боеспособность и обнаружила качества, которым может позавидовать любая вымуштрованная империалистская армия...

При вступлении в город наши войска освободили около 1000 рабочих из тюрем. Часть из них взяла оружие и пошла с Красной Армией.

Рабочее население встретило Красную Армию радостно, работницы патронного завода дарили красноармейцам цветы, целовали солдат.

Буржуазия в панике бежала.

Телеграмма В. И. Ленина Пензенскому губисполкому и Реввоенсовету I армии

Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы.

В. Н. Розанов:

Владимир Ильич нас, врачей, меня в частности, всегда встречал очень радушно и приветливо, хотя неоднократно высказывал свое неудовольствие, очень искренне и горячо, что нас заставляют навещать его 2 раза в день, отрывая от других больных. Я ему на это всегда отвечал: «Владимир Ильич, ведь вы тоже больной, и больной серьезный со всех сторон». Раз он мне на это «со всех сторон» и ответил довольно сердито: «А разве от «этих сторон» болезнь течет иначе? Все ведь это товарищи пристают». Я ему на это: «Обязательно, Владимир Ильич, иначе все равно как у врачей: до седьмого колена болезни текут всегда как-то шиворот- навыворот». Владимир Ильич рассмеялся и, сказав: «Вас не переспоришь», со смехом стал снимать сорочку, чтобы проделать скучную процедуру выстукивания и выслушивания легкого.

«Пора на службу!»

М. В. Фофанова:

К раненому Ильичу не пускали никого, кроме самых близких. О состоянии его здоровья страна узнавала из бюллетеней, которые ежедневно печатались в «Правде». Я несколько раз говорила по телефону с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной. Голос у той и у другой становился с каждым разом бодрей: Ильич поправлялся. И вот наконец кто-то из них, я уж не помню, кто именно, говорит: «Приходи завтра к утреннему чаю». Сколько раз виделась я с Ильичем, беседовала с ним! И все же в то утро шла по кремлевскому двору, с трудом сдерживая волнение.

Дверь открыла медсестра. Когда я вошла в столовую, там были Надежда Константиновна и Мария Ильинична. А где же Ильич? Вот и он выходит из спальни. Лицо бледное, но глаза живые, веселые. Левая рука на перевязи. Ее, видно, нельзя разгибать, и на Ильиче вместо пиджака, в рукав которого она не пролезает, вязаный жилет. Тот, что мы купили в Петрограде... В здоровой руке Ильич держит «Правду». Увидел меня, поздоровался и сразу к Марии Ильиничне: «Маняша, с завтрашнего дня надо бы прекратить печатание бюллетеней. Хватит!» Сказал он это ей потому, что Мария Ильинична работала секретарем «Правды».

«Как вы себя чувствуете, Владимир Ильич?» — спросила я. «Самым наилучшим образом. Пора на службу!.. А вы еще не были в Мологе?» — «Еду послезавтра».— «Я навел кое-какие справки об этом поместье,— говорит Ильич.— Оно принадлежало Мусину-Пушкину, богачу, меценату. Там у него должна быть редчайшая коллекция картин. Так вы не утруждайте себя приемкой этих ценностей. Я уже созвонился с Луначарским. Он вышлет туда кого-нибудь из своих музейщиков. А вы займитесь чисто агрономической стороной дела... Ну, хватит о делах!»

Вернувшись из Мологи, я предстала перед Ильичем с докладом о поездке. Я старалась говорить обстоятельней, подробней, зная, что Ильича все интересует. И то, что на пристани в ожидании парохода стояли извозчики, и что в гостинице, принадлежащей уездному исполнительному комитету, было чисто, натоплено, можно было заказать в номере ужин, и что из города я могла позвонить в поместье по телефону, и за мной прислали лошадь, и ехали мы по хорошей, накатанной дороге... Все это радовало Ильича, которого раздражали наскоки зарубежной печати, утверждавшей, что в России все летит прахом, рушится и гибнет. А с каким одобрением кивал Ильич головой, когда я рассказывала о комбеде, во главе которого стоит бывший пастух. Дом со всеми его 100 комнатами, с картинной галереей, с ценнейшей мебелью сохранен таким, «каким был при барине». Ценности занесены в особую опись, которую комбед приготовил к приезду представителей Наркомпроса. На трех молочных фермах племенные коровы — симменталки, швицы, голландки — в чистоте и в холе. Урожай собран весь до зернышка и хранится в закромах. На складах точнейший учет. В саду и яблочко не пропало. А в роще, примыкающей к усадьбе, ни деревца не тронуто.

Не выдержал Ильич, воскликнул: «Браво комбеду!.. Пусть приезжают господа заграничные буржуи и дивятся на русского «дикого» мужика, который отлично справляется без бар и без мироедов...»

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 12

Ленин беседует (не ранее 12 час.) с делегацией 38-го пехотного Рогожско-Симоновского советского полка, которая передает ему резолюцию с просьбой отправить полк на фронт.

С. И. Моисеев:

В истории нашего полка было одно особенно памятное событие. Оно произошло вскоре после парада. К нам позвонила Надежда Константиновна и, к величайшей нашей радости, сообщила, что завтра Владимир Ильич хочет видеть у себя делегацию Рогожско-Симоновского полка...

Выбор пал на троих бойцов: на старика Гавриила Михайлова, вступившего в полк вместе с обоими своими сыновьями, на рабочего-добровольца Горохова и на молодого взводного командира 1-й роты Кузнецова, служившего до революции в гвардейской части.

Вечером мы объявили по ротам о предстоящем посещении товарища Ленина и назвали кандидатов в состав делегации.

Красноармейцы единодушно одобрили кандидатуры Михайлова, Горохова и Кузнецова и поручили им от всей души передать Владимиру Ильичу горячие приветы, сердечное пожелание скорей выздоравливать.

Особо наказали делегатам передать Ильичу о желании всех бойцов быстрее отправиться на фронт...

Много замечательных людей было в нашем полку рабочей Москвы... Одним из таких бойцов был коммунист Гавриил Михайлов.

Сорок с лишним лет проработал он на заводах в разных городах Российской империи. В конце 70-х или в начале 80-х годов был арестован за революционную деятельность и сослан. После освобождения ему удалось устроиться в Москве на заводе АМО Симоновского района. Здесь его и застал февраль 1917 года. Михайлов, несмотря на свой значительный возраст, принимал активное участие в Октябрьском вооруженном восстании. Он одним из первых добровольцем вступил и в 38-й Рогожско-Симоновский полк.

В полку Михайлов пользовался большим уважением и любовью красноармейцев и командиров. Его неизменно избирали во все комиссии, где нужен был председатель, пользующийся неограниченным доверием. Ему приходилось иногда разбирать те или иные проступки красноармейцев, при этом его решения никогда не вызывали среди бойцов возражений или недовольства.

Как и большинство старых членов партии, Михайлов свято верил в силу и победу пролетариата. Красноармейцы любили слушать его беседы и выступления, проникнутые твердой уверенностью в правоте рабочего дела...

Мы все с нетерпением ожидали возвращения своих делегатов. И вот около полудня они пришли ко мне в военный комиссариат.

Все трое выглядели нарядно и торжественно. Особенно мне запомнился старик Михайлов. Его выцветшая гимнастерка защитного цвета с короткими не по росту рукавами была чисто выстирана и отглажена. Из-под форменного воротника выглядывала белая рубашка. Худое желтоватое лицо с выдающимися скулами и редкой бородой словно просветлело.

Старик все еще находился под неизгладимым впечатлением от встречи с Лениным, и голос выдавал его сильное волнение. Да и заговорил он совсем необычно, начал свой рассказ со слов, которые даже тогда в нашей среде не употреблялись, а сейчас могут показаться и вовсе странными. Но в тот момент они не удивили меня, тем более что я слышал их из уст старого человека.

- Ну, товарищ комиссар, сподобились!..— проникновенно произнес он.— Повидали нашего Ильича, потолковали.

Он поправляет пояс, шарит большими натруженными руками по груди, словно ищет что-то, и снова повторяет:

- С самим Лениным!..

Голос у старика дрогнул, оборвался, он отвернулся к окну и вынул из кармана чистый платок.

Горохов старался казаться спокойным, но и его серые глаза начинают растерянно моргать, когда он видит, что Михайлов неловко, по-мужски, вытирает повлажневшие веки.

- Приходим мы, значит,— пытается рассказать Горохов.— Приходим и говорим, что, дескать, делегация от полка Рогожско-Симоновского... Пропустили... На квартире нас Надежда Константиновна встретила. Провела к Владимиру Ильичу...

Связного доклада у взволнованных делегатов не получилось. Мы просто поговорили, сидя за столом. Несколько успокоившись, Михайлов рассказал, что уход за Лениным хороший; самочувствие улучшается.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 12

В бюллетене № 36 о состоянии здоровья на 20 час. сообщается: «Кровоизлияние в плевру почти всосалось. Сегодня наложена на руку повязка с вытяжением. Самочувствие хорошее. Больному разрешено немного вставать с постели.

Регулярный выпуск бюллетеней прекращается».

С. И. Моисеев:

На мой вопрос, как реагировал Владимир Ильич на нашу резолюцию с требованием немедленно отправить нас на фронт, Михайлов ответил:

Владимир Ильич так и сказал: «Правильно,— говорит,— поступаете и дальше так же действуйте!»

- Владимир Ильич сказал нам,— подтвердил Горохов,— что рабочие войска дюже нужны...

Чтобы делегаты смогли лучше и подробнее рассказать красноармейцам о посещении В. И. Ленина, было решено не ставить доклад делегации на общем собрании полка, как это предполагалось раньше, а провести беседы по ротам и командам.

Три дня Михайлов, Горохов и Кузнецов обходили подразделения.

Я присутствовал на беседе Михайлова в одной из рот. Красноармейцы сразу обступили делегата, как только он появился в помещении.

- Так вот, товарищи,— начал, не торопясь, Михайлов.— Повидали мы Владимира Ильича, поговорили с ним. Поправляется он, выздоравливает... Теперь хорошо, а то плохо было.

Михайлов обстоятельно рассказывает, о чем расспрашивал их Владимир Ильич и что они ему отвечали...

Простыми и понятными словами передавал старый рабочий красноармейцам беседу с Ильичем.

- Вот товарищ Ленин сказал еще и такое. Много, говорит, тягости рабочие вынесут, трудно им неописуемо будет... И голода отведают, и крови своей много прольют, но против всего этого рабочий класс выстоит... Владимир Ильич так и сказал: рабочий класс — крепкий, он выдержит... Слышите, товарищи!

Михайлов задумался, вспоминая сказанное Владимиром Ильичем, и продолжал:

- Да, а еще вот что товарищ Ленин сказал. Не было, говорит, раньше рабочей власти, которая удержалась бы, но наш российский пролетариат имеет крепкую партию, он создаст свою Красную Армию и отстоит от врагов власть...

В рассказе Михайлова подчас трудно было понять, где он передает сказанное Владимиром Ильичем, а где переходит к собственным мыслям. Рассказывает он негромко, как будто боится спугнуть наступившую тишину.

Я всматриваюсь в лица красноармейцев, наблюдаю, какое впечатление производит на них рассказ Михайлова. Все слушают с глубоким вниманием, затаив дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова рассказчика.

Заканчивая, Михайлов обвел всех присутствующих значительным, почти строгим взглядом и, подняв тяжелую руку, медленно произнес:

- Помните, товарищи, Владимир Ильич нам прямо так и сказал: правильно поступаете и дальше так же действуйте! И мы ему тоже ответили, что будьте, мол, спокойны, Владимир Ильич, все как надо сделаем и свой пролетарский долг выполним.

И в каждой роте в заключение своей беседы глава нашей делегации к Ленину непременно произносил одну и ту же фразу: «Лежит Владимир Ильич во всем чистеньком, кроватка у него беленькая, и Надежда Константиновна около сидит».

Этими словами Михайлов как бы успокаивал слушателей и заверял их, что с Владимиром Ильичем все в порядке, уход за ним хороший.

Все эти дни жизнь в полку проходила как-то иначе, чем всегда. В казарменных помещениях было тихо, даже военные команды отдавались приглушенным голосом, но выполняли их более старательно. Исчезли резкие выражения в очередях за супом и кипятком при ротных кухнях. Днем в свободное время бойцы собирались группами и вполголоса толковали между собой о рассказах делегатов, побывавших у Ленина. А по вечерам уходили к семьям, к знакомым, к товарищам и там пересказывали все слышанное об Ильиче.

Общение красноармейцев с рабочим населением района взаимно поддерживало, питало и углубляло революционные чувства тех и других.

- Вот он, Ильич, в постели, а принял делегацию нашего тридцать восьмого, сам вызвал,— с гордостью и восхищением говорили рабочие.

Впоследствии Надежда Константиновна вспоминала, что представители 38-го полка были первой делегацией, пришедшей к Владимиру Ильичу после его ранения. Но относилось ли это вообще к делегациям или только к красноармейцам, я сказать не могу.

Результаты посещения Владимира Ильича нашей делегацией для полка были огромны. Те препятствия, которые то и дело возникали раньше... сразу исчезли. Сам комиссар Московского военного округа заявил, что первым поручением, которое дал ему товарищ Ленин после выздоровления, было: позаботиться о вооружении и снабжении Рогожско-Симоновского полка.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 13

На митинге трудящихся Басманного района Москвы Я. М. Свердлов приветствует участников собрания от имени раненого товарища Ленина.

Сентябрь, 14:

Ленин беседует с комендантом Кремля П. Д. Мальковым, который предлагает перевести Совнарком из здания судебных установлений в Большой Кремлевский дворец и передает Ленину план комнат для размещения там СНК.

Середина сентября:

Ленин беседует с управделами СНК В. Д. Бонч-Бруевичем, высказывает отрицательное отношение к восхвалению его личности, нашедшее отражение в многочисленных письмах и телеграммах, присылаемых в Совнарком, а также в материалах, публикуемых в прессе; поручает Бонч-Бруевичу довести до сведения редакций газет и журналов о его желании прекратить публикацию подобных материалов.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Когда Владимир Ильич начал поправляться после ранения и стал уже выходить в свой кабинет в Совнаркоме, какие-то враждебные силы стали распространять ложные слухи по Москве о том, что Владимир Ильич умер. В Управление делами Совета Народных Комиссаров, можно сказать, беспрерывно звонили с разных сторон с одним и тем же вопросом: как здоровье Владимира Ильича? Не ухудшилось ли его состояние? А некоторые прямо спрашивали: да жив ли он?..

Я решил обдумать, как сделать, чтобы народ мог увидеть Владимира Ильича. Спросив у врачей, когда можно будет Владимиру Ильичу выступить на каком-либо митинге, я получил строгий ответ, что не раньше как через три месяца. Следовательно, надо было снять Владимира Ильича в кино...

Условились сделать это очень важное дело поскорей, чтобы потом составить и размножить ленту для кино во многих экземплярах и таким образом показать повсюду рабочим Владимира Ильича на прогулке в Кремле.

С. К. Гиль:

Ответственные сотрудники Совета Народных Комиссаров решили тайком от Ленина заснять его на кинопленку. Ильич только что оправился после ранения, и было важно показать народу, что Владимир Ильич здоров и бодр.

Съемки были поручены опытному кинооператору. Ему предложили заснять Владимира Ильича так, чтобы он этого не заметил. Все знали, что иначе из всей затеи ничего не получится. Ильич ни за что не согласится сниматься для кино.

Был солнечный день, когда было решено осуществить «операцию». Главный кинооператор и его помощники разместились в разных уголках Кремля по маршруту асфальтовой дорожки, а также у Царь-пушки и у здания арсенала. Здесь намечалась прогулка Владимира Ильича.

Сопровождал Ленина В. Д. Бонч-Бруевич, управляющий делами Совнаркома и старый друг Ильича. Бонч-Бруевич старался увлечь Владимира Ильича разговором, дабы тот не заметил наведенных на него аппаратов.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Мы бодро шли, и я старался... отвлечь его внимание от окружающей обстановки, так как я знал, что в это время со всех сторон из-за углов кинооператоры стараются уловить каждый шаг, каждое движение Владимира Ильича.

С. К. Гиль:

Когда съемки были наполовину сделаны, Ленин круто повернулся, чтобы вернуться в свой кабинет, и вдруг заметил кинооператоров с их треножниками.

- Что это? — недоуменно спросил Владимир Ильич.— Куда они бегут? И что это у них за плечами? Погодите, да ведь это киношники!

Бонч-Бруевич не мог отпираться и подтвердил, что это действительно «киношники».

- Так это меня снимать вздумали? Вот еще что! Кто им разрешил? И почему меня не предупредили?

- Очень просто, Владимир Ильич,— вы не согласились бы сниматься, а это совершенно необходимо.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 16

Ленин получает письмо, написанное Г. Наумовичем 26 августа 1918 г. от имени группы учащихся, с просьбой прислать пару слов и автограф. «...Помните, что мы любим Вас, надеемся следовать Вашим идеям»,— говорилось в письме.

Ленин пишет ответное письмо «Григорию Наумовичу, для группы учащихся, интересующихся коммунизмом», в котором желает им «быстрейших успехов в деле изучения коммунизма, усвоения его и перехода к практической работе в рядах Российской Коммунистической партии».

Сентябрь, 17:

Ленин впервые после ранения председательствует (с 20 час.) на заседании СНК... Во время заседания Ленин обменивается записками с наркомом финансов Н. Н. Крестинским по вопросу о ходе работ комиссии по выработке проекта декрета о натуральном налоге, созданной постановлением СНК 4 сентября 1918 г.; спрашивает, когда он сможет получить проект декрета и каковы его основные положения.

«Известия ВЦИК17 сентября 1918 г.:

Нам сообщают, что здоровье тов. Ленина настолько поправилось, что вчера, 16-го сентября, Владимир Ильич впервые принял участие в очередном заседании Центрального Комитета Российской Коммунистической Партии.

Члены Центрального Комитета, для которых появление Ильича было неожиданным приятным сюрпризом, горячо приветствовали своего вождя и учителя, возвращающегося к любимой работе после вынужденного перерыва.

Из биографической хроники В. И. Ленина.
1918, сентябрь, 18

В бюллетене о состоянии здоровья Ленина на 20 час. сообщается: «Температура нормальная. Пульс хороший. От кровоизлияния в левую плевру остались небольшие следы. Со стороны перелома осложнений нет. Повязка переносится хорошо. Положение пуль под кожей и полное отсутствие воспалительных реакций позволяют отложить удаление их до снятия повязки. Владимиру Ильичу разрешено заниматься делами».

Ленин к бюллетеню делает приписку: «На основании этого бюллетеня и моего хорошего самочувствия, покорнейшая моя личная просьба не беспокоить врачей звонками и вопросами. 18-го сентября 1918 г. В. Ульянов (Ленин)»

Сентябрь, 18:

Ленин пишет телеграмму в Петроград, в которой приветствует рабочих, оканчивающих курсы командного состава Красной Армии, подчеркивает, что «успех российской и мировой социалистической революции зависит от того, с какой энергией рабочие будут браться за управление государством и за командование армией трудящихся и эксплуатируемых, воюющих за свержение ига капитала»; выражает уверенность в том, что их примеру последуют еще тысячи и тысячи рабочих...

Ленин говорит по телефону с Я. М. Свердловым, который сообщает, что приехал председатель Сергачского уездного комитета РКП (б) (Нижегородская губ.) и член уездного Совета М. И. Санаев и... просит принять его.

М. И. Санаев:

- Яков Михайлович позвонил по телефону.

- Владимир Ильич? Приехал товарищ из самой гущи деревенской работы. Рассказывает очень много важного. Можете принять?

Потом мне:

- Пойдемте, зовет.

Мы пошли по внутренним переходам. Яков Михайлович отпирал ключом попадавшиеся двери.

Перед кабинетом Владимира Ильича сидел красноармеец. Мы вошли в кабинет. Я не видел до того Владимира Ильича. Представлял его по портретам того времени: монгольский тип, с остро напряженными глазами. А тут ходит по кабинету среднего роста человек, крепкий, пропорциональный. Лицо симпатичное, благодушное. Глаза смотрят спокойно, и никакого напряжения во взгляде, как изображалось на портретах. Одет в костюм синевато-черного цвета... Право, простой человек.

Все это мелькнуло у меня мгновенно. И все-таки я волновался.

Рукопожатие Владимира Ильича — крепкое, спокойное, рука — мягко-упругая, теплая. Левая рука забинтована, согнута в повязке.

Владимир Ильич пригласил нас сесть. Я сел. Яков Михайлович ушел, пригласив меня потом зайти к нему.

Владимир Ильич продолжал ходить по кабинету...

- Как вы себя чувствуете, Владимир Ильич? — начал я.

- Теперь ничего. Скоро повязку с руки снимут. Только вот пуля внутри сидит, но врачи говорят, что со временем вынут.

Дальше я хотел сказать, какое впечатление на нас произвело покушение на Владимира Ильича, какие чувства мы к нему испытываем, но он осторожно отвел меня от этой темы, начав прямо расспрашивать, что делается в деревне.

Я понял, что Владимир Ильич не хочет выслушивать излияния чувств к нему. Приступил к деловому докладу. Владимир Ильич, ходя по кабинету, задавал мне вопросы: «Как организуется деревенская беднота? Как борется с кулачеством? Не проникают ли кулаки в комбеды? На основании чего мы устанавливаем разделение крестьян на кулаков, середняков и бедняков?»

...Выслушав ответы, Владимир Ильич сказал:

- Тяжела борьба с кулаками, а надо довести ее до конца... Зимой нас беспокоить особенно не будут, а с весны капиталисты и белогвардейцы двинутся со всех сторон. Они нас в кольцо возьмут, вот так.

И Владимир Ильич на карте начал показывать линии предполагаемого окружения Советской России. И знаменательно, что эти линии почти совпали с теми путями, по которым белогвардейские полчища действительно двинулись весной 1919 года...

Владимир Ильич отошел от карты и снова зашагал по кабинету. Я уже давно оправился от первоначального волнения. Любовно смотрел на двигавшуюся передо мной фигуру вождя. Так хорошо быть в комнате с Лениным, смотреть на него, говорить с ним, да так просто, как с близким, дорогим человеком. За все время в комнату никто не входил, не раздавалось и телефонного звонка. Видимо, оберегали Ильича, только что второй день вышедшего на занятия. Сколько времени я был у Ленина? Долго. Не меньше двух часов.

- Надо, чтобы ваш доклад был напечатан. Идите в «Правду» и там расскажите все, я сейчас дам вам записку.

Владимир Ильич сел к столу, пододвинул к себе бланк «Российская Федеративная Советская Республика— Председатель Совета Народных Комиссаров», положил забинтованную руку на стол, взял другой ручку и приготовился писать. В этот момент взгляд его изменился; спокойный до этого, взор его получил ту напряженность, что изображалась на портретах того времени.

Перо быстро забегало по бумаге.

- Как ваше имя и отчество?

Я сказал. Владимир Ильич не расслышал отчества, я увидел, что он писал «Николаевич» вместо «Иванович», но разве это имеет значение? Потому я ничего и не сказал Владимиру Ильичу по этому вопросу.

- Вот,— подал мне Владимир Ильич исписанный лист бумаги размером с пол-листа писчей.

Разгонистым почерком, с сокращениями слов, с подчеркиванием отдельных слов, с вбиранием в скобки, по старой орфографии, на одной странице было написано:

«В редакцию «Правды»

18. IX. 1918 г.

Податель тов. Михаил Николаевич Санаев, председатель Сергачского уездного комитета партии (и член исполкома), рассказывает очень интересный материал о классовой борьбе в деревне и комитетах бедноты.

Крайне важно, чтобы именно такой фактический материал с мест появился в газете (а то чересчур много «общих» рассуждений). Очень прошу записать со слов товарища и напечатать.

С товарищеским приветом Ленин».

Я попрощался с Владимиром Ильичем, пожелав ему скорейшего выздоровления...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 18 или 19

Ленин пишет статью «О характере наших газет», в которой предлагает широко пропагандировать в печати опыт передовых коллективов, показывать, как достигнуты их успехи и каким образом сделать эти успехи достоянием других коллективов, выдвигает в качестве главной задачи прессы в переходный период от капитализма к социализму— воспитание масс на живых, конкретных примерах и образцах работы по-новому. Ленин требует уделять больше внимания практике ежедневной, будничной работы, призывает к общественной критике недостатков в работе предприятий и учреждений, выявлению плохих руководителей, разоблачению лодырей, нарушителей трудовой дисциплины. «Поменьше политической трескотни,— пишет Ленин.— Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни. Побольше внимания к тому, как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое».

Сентябрь, ранее 19:

Ленин беседует с секретарем ЦК РКП (б) Е. Д. Стасовой, расспрашивает ее о работе в Петрограде. Стасова передает Ленину от Петроградского исполкома Советов портрет К. Маркса, выполненный художником-самоучкой, рабочим завода «Старый Лесснер» П. Г. Лоторевым. «Товарищ Ленин,— сообщалось в газете «Северная коммуна»,— был чрезвычайно растроган вниманием, оказанным ему Петроградом, и просил передать Петроградскому Совдепу его горячую благодарность».

Глава 6

«РАБОТЫ ТАК МНОГО...»

Этот перелом, который мы переживаем, был трудным, но теперь мы чувствуем, что дело налаживается, и мы от социализма неустроенного, декретированного, переходим к истинному социализму.

В. И. ЛЕНИН

В Горках

Н. К. Крупская:

Владимир Ильич, приступив к работе, окунулся сразу в самую гущу продовольственных вопросов, принял активное участие в выработке декрета об обложении сельских хозяев натуральным налогом, но сразу же почувствовал, что повседневная напряженная административная работа ему еще не по силам, и согласился поехать на пару недель отдохнуть за город.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 25 — октябрь, 14

Ленин живет в Горках; поддерживает регулярную связь с Кремлем, получает оперативные сводки Наркомвоена, телеграммы и другие материалы, а также информацию о текущих делах от Я. М. Свердлова и секретарей СНК; работает над книгой «Пролетарская революция и ренегат Каутский».

Ленин, вспоминая это время, в марте 1923 г. в беседе с М. И. Ульяновой, говорил: «В 1917 г. я отдохнул в шалаше у Сестрорецка благодаря белогвардейским прапорщикам; в 1918 г.— по милости выстрела Каплан. А вот потом — случая такого не было...»

В. Н. Розанов:

...Владимир Ильич по настоянию всех врачей уехал на несколько недель в деревню. Уехать было необходимо, так как здесь, в Кремле, Владимир Ильич все-таки занимался, а отдохнуть и набраться сил после тяжелейшего ранения было нужно. В конце сентября Владимир Ильич приехал показаться нам, лечащим врачам, то есть В. М. Минцу, Н. Н. Мамонову и мне. Владимир Ильич выглядел прекрасно: бодрый, свежий, со стороны легких и сердца — полная норма, рука срослась прекрасно, так что протез свободно можно было бросить; жалоба только одна: неприятные, порой болевые ощущения в большом и указательном пальцах больной руки — результат указанного выше ушиба лучевого нерва. На этой консультации было решено, что доктору Мамонову делать больше нечего, а мы, хирурги, увидимся еще раз недели через полторы-две. Владимир Ильич во время этой консультации долго беседовал с нами, расспрашивал меня про нашу больницу, обеспокоился тем, что у нас уже затруднения с отоплением корпусов, что-то записал себе на бумажке, при этом долго смеялся тому, что нигде у себя в комнате не мог найти какой-либо бумажки, говоря: «Вот что значит быть председателем». На мой вопрос: беспокоят ли его пули, из которых одна на шее прощупывалась очень легко и отчетливо, он ответил отрицательно и при этом, смеясь, сказал: «А вынимать мы с вами их будем в 1920 году, когда с Вильсоном справимся».

На последней консультации, когда мы распрощались с Владимиром Ильичем, произошел один маленький эпизод, который хорошо выявляет удивительную деликатность и чуткость Владимира Ильича. От ЦК ко мне несколько раз обращались с вопросом о гонораре за лечение Владимира Ильича. Говорил об этом и В. А. Обух, которого я очень просил, чтобы этот вопрос о деньгах не поднимался.

Я эти разговоры передал, конечно, коллегам, Минцу и Мамонову; нам казалось совершенно невозможным представлять какой-то счет Владимиру Ильичу, выздоровление которого мы буквально сами переболели.

Владимир Ильич решил этот вопрос сам деликатно и великолепно. На последней консультации были только я и В. М. Минц. Осмотрели, побеседовали немного, попросили его некоторое время массировать руку, указывали ему на необходимость беречься и позаботиться о том, чтобы в квартире было потеплее. Здесь Владимир Ильич нас насмешил и сам посмеялся: «Вы говорите — потеплее, велел себе электрическую печку поставить — поставили, а оказывается, это против декрета; вот как быть? — придется все-таки оставить... по предписанию врачей». Хотим проститься (я не помню, кто с нами здесь еще был,— кажется, Мария Ильинична), Владимир Ильич встает как-то немного смущенный и говорит: «на минутку», зовет в спальню. Протягивает одной рукой конверт В. М. Минцу, а другой — мне. И, буквально конфузясь, говорит: «Это — за лечение, я глубоко вам благодарен, вы так много на меня тратили времени». Мы с Минцем оба смешались на несколько секунд и держались за конверты, которые оставались в руках у Владимира Ильича. Выйдя из этого замешательства, я наконец сказал: «Владимир Ильич, может быть, можно без этого— поверьте, мы рады, что вы выздоровели, искренне рады и благодарны за то, что вы выздоровели». Минц, тоже волнуясь, сказал что-то в этом роде. Владимир Ильич немного прищурился, на меня поглядел как-то пристально, бросил конверты, кажется, на постель, подошел почти вплотную, крепко-крепко пожал руку, взял меня рукой за плечо и, волнуясь очень заметно, произнес: «Бросим это... спасибо, еще раз благодарю». Сказал он это так хорошо и искренне, что мне тоже хорошо стало. Он проводил нас до двери, еще раз пожал мне не руку, а плечо... Приехав домой, я сейчас же позвонил В. А. Обуху о том, что у меня гора с плеч свалилась, рассказал ему всю сценку и сказал, что теперь вопрос о гонораре, мне кажется, ликвидирован окончательно. Больше никакого разговора ни с кем о гонораре не было.

Г. Я. Лозгачев-Елизаров:

Горки!

Расположенное километрах в 25—30 к югу от Москвы, в направлении Каширы, в нескольких километрах от железнодорожной линии Москва — Саратов, имение «Горки» было в свое время собственностью известного фабриканта Морозова, впоследствии, в качестве приданого его дочери, оно перешло в руки московского градоначальника А. А. Рейнбота, который и был его последним хозяином.

Все внутреннее убранство и обстановка большого барского дома были сохранены в абсолютной неприкосновенности— вся эта старинная с бронзовыми украшениями вычурная мебель, обитая дорогим шелком, тяжелые гобеленовые занавеси, зеркала, часы с бронзовыми скульптурными украшениями на мраморных каминах, портреты неведомых морозовских предков, картины и гравюры времен 1812 года, античные статуэтки и статуи из белоснежного мрамора, большая библиотека...

Естественно, что привыкшему к простоте в быту Владимиру Ильичу не очень-то по душе была вся эта барская обстановка: для себя он облюбовал самую меньшую по размерам комнату. Видимо, желая особо подчеркнуть, что Горки для него являются не более как временным пристанищем, что богатый дом и его мебель не принадлежат ему ни в какой мере и чужды ему по духу, Владимир Ильич наказал всем домашним: ни одного предмета в доме не переносить из комнаты в комнату и, по возможности, не менять его постоянного местоположения. Этот наказ аккуратно выполнялся, насколько мне известно.

Владимир Ильич был в восхищении от прекрасного тенистого парка с окружающими его рощами и лугами. Устраивала вполне близость живописной реки Пахры, пейзажи которой удивительно напоминали картины Левитана. Устраивала, наконец, и возможность за 35— 40 минут домчаться в автомобиле до Кремля при необходимости. Это, пожалуй, было наиболее важным для Владимира Ильича.

Отдыхая в Горках, Владимир Ильич много... работал, писал. Раны заживали, и нетерпеливый пациент, следуя советам врачей, упражнял больную руку, развивая ее в плече.

JI. А. Фотиева:

Отойдя на время от сутолоки повседневной оперативной работы, Владимир Ильич в Горках писал свой бессмертный труд «Пролетарская революция и ренегат Каутский», работу, которая вошла в золотой фонд марксизма-ленинизма...

Ленин считал необходимым как можно скорее разоблачить искажение и опошление марксизма Каутским и, работая над книгой, написал статью на ту же тему. Одновременно с опубликованием статьи в «Правде» Владимир Ильич распорядился немедленно послать ее в Германию для перевода и издания.

И сегодня, в условиях сложной и напряженной международной обстановки, заветы Владимира Ильича Ленина о сохранении единства, дисциплины, сплоченности и идейной оснащенности Коммунистической партии, ее руководящей роли в социалистическом государстве, о нерушимом единстве мирового коммунистического движения приобретают еще большее значение.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, сентябрь, 26

Сообщение о том, что Ленин принимает участие в редактировании подготовляемой издательством ВЦИК популярной брошюры с отчетом о деятельности народных комиссаров за истекший год...

Не ранее 29 сентября:

Ленин получает срочную телеграмму из Ташкента от СНК Туркестанской республики, в которой сообщалось о принятии мер для установления дипломатических отношений с Ираном; пишет на ней: «Сообщить Чичерину с запросом, что сделано им».

Конец сентября:

Ленин приезжает из Горок, чтобы показаться лечащим врачам В. М. Минцу, В. Н. Розанову и Н. Н. Мамонову...

Октябрь, 1:

Ленин, получив известие о смерти В. М. Величкиной (Бонч-Бруевич), пишет В. Д. Бонч-Бруевичу письмо с выражением глубочайшего соболезнования.

В. Д. Бонч-Бруевичу 1/Х. 1918.

Дорогой Владимир Дмитриевич! Только сегодня утром мне передали ужасную весть. Я не могу поехать в Москву, но хотя бы в письме хочется пожать Вам крепко, крепко руку, чтобы выразить любовь мою и всех нас к Вере Михайловне и поддержать Вас хоть немного, поскольку это может сделать человек, в Вашем ужасном горе. Заботьтесь хорошенько о здоровье дочки. Еще раз крепко, крепко жму руку.

Ваш В. Ленин

Не ранее 1 октября:

Ленин пишет записку наркому продовольствия А. Д. Цюрупе, в которой предлагает ему, ввиду плохого состояния здоровья, уйти в двухмесячный отпуск.

А. Д. Цюрупе

Тов. Цюрупа! Вид больной. Не теряя времени,— на двухмесячный отдых. Если не обещаете точно, буду жаловаться в ЦК.

Октябрь, не ранее 6 — не позднее 15:

Ленин беседует с секретарем Международной социалистической комиссии А. И. Балабановой, приехавшей из Стокгольма, по вопросам международного рабочего движения.

Не ранее 7 октября — не позднее 6 ноября:

Ленин беседует с политкомиссаром 4-й армии Г. Д. Линдовым. После рассказа Линдова об освобождении Самары и о том, как быстро и энергично самарскиекоммунисты приступили к налаживанию советской работы, Ленин говорит... что видит «в этом еще раз подтверждение той мысли, что Советская власть пустила слишком глубоко корни в самые недра рабочего, городского и сельского классов, чтобы какая-нибудь сила в состоянии была бы вырвать эти корни».

10 октября:

Ленин беседует с Я. М. Свердловым, говорит, что на днях приступит к работе.

Ранее 12 октября:

Ленин дает распоряжение отправить Костромскому губпродкому два вагона хлеба.

Н. К. Крупская:

Маловато сил было после ранения у Ильича, понадобилось порядочно времени, пока он смог выходить за границы парка. Настроение у него было бодрое — настроение выздоравливающего человека, а кроме того, начался перелом во всей окружающей обстановке. Стало меняться положение на фронте. Красная Армия побеждала. 3 сентября в Казани восстали рабочие против захвативших власть чехословаков и правых эсеров, 7-го советские войска заняли Казань, 12-го — Вольск и Симбирск, 17-го — Хвалынск, 20-го — Чистополь, 7 октября — Самару. 9 сентября советские войска заняли Грозный и Уральск. Поворот был несомненный.

С. И. Гопнер:

Летом усилилась партизанская борьба на Украине, а II съезд КП(б)У в октябре 1918 года подготовлялся под знаком близкого всеукраинского вооруженного восстания и освобождения Украины. В связи с ранением Ленина 30 августа, о котором мы с ужасом узнали в Орле, непосредственные сношения ЦК КП(б)У с Лениным были прерваны на все время его болезни. Когда перед открытием II съезда в Москву съехались члены ЦК КП(б)У, вопрос о свидании с Лениным волновал всех: получить советы Ленина по некоторым спорным вопросам тактики на Украине было совершенно необходимо.

Днем 16 октября членам ЦК КП(б) Украины, к нашей величайшей радости, было сообщено, что Ленин может принять 10— 12 человек в тот же вечер...

Ленин вышел к нам с перекинутой через плечо черной повязкой, на которой лежала больная рука. Мы устремились к нему навстречу. После того как мы поздоровались и Владимир Ильич ответил на наш вопрос о его самочувствии, мы спросили, сколько времени он может уделить беседе с нами. Мы очень хотели, чтобы беседа была обстоятельной, но боялись его утомить.

Прежде чем ответить нам на этот вопрос, Владимир Ильич указал здоровой рукой на стену, где... висел на гвозде белый плакат с известным американским изречением: «Если вы пришли к занятому человеку, то скорее кончайте свое дело и уходите», и сказал:

- Вот наши враги — американцы написали умную вещь.

После этого Ленин спросил, хватит ли нам для беседы двух часов. Мы были радостно удивлены, так как не ожидали, что при его состоянии он сможет провести с нами такую длительную беседу. Мы знали, что прием 16 октября был первым приемом Ленина после болезни, и еще раз убедились в том, какое громадное значение Ленин придавал событиям и задачам коммунистов на Украине.

П. Д. Мальков:

После ранения В. И. Ленина 30 августа 1918 года в ЦК был поставлен вопрос о том, чтобы при выезде из Кремля Ленина сопровождал не один, а два бойца из охраны. Но Ленин решительно отклонил это. Вскоре это предложение было все же принято в отсутствие Ленина. После этого было дано соответствующее указание начальнику караула.

Владимир Ильич еще не знал о принятом решении, в воскресенье поехал в сопровождении одного бойца. Часовой задержал его машину. Ленин подъезжает к комендатуре, спрашивает, почему его не выпускают из Кремля. Когда ему доложили, что выезжать с одним бойцом— значит нарушить решение ЦК, Владимир Ильич беспрекословно подчинился.

Ленин любил дисциплину, считал, что ей должны подчиняться все одинаково: и рядовые работники, и руководящие, никаких исключений быть не может...

Когда Ленин выздоравливал после ранения, Мария Ильинична рассказала мне, как она упрашивала Владимира Ильича отдохнуть. Несмотря на подорванное здоровье, Ленин отклонил ее советы. Ленин ответил, что об этом сейчас не может быть и речи. Работы так много, что он не может пожертвовать лично для себя ни одной минуты...

Когда Владимир Ильич выехал в Горки, Яков Михайлович распорядился, чтобы в его кремлевской квартире был произведен ремонт. Дело в том, что Ленин жил в комнатах, которые вообще не были приспособлены для жилья,— это было старое служебное помещение со сводами.

Прошло немного времени, и здоровье Владимира Ильича значительно улучшилось. Он рвался к напряженной работе, в Кремль. Не раз он говорил мне, что собирается возвратиться туда, но по совету Якова Михайловича я всегда отвечал ему, что еще не закончен ремонт квартиры. Ленин стал подозревать, что ему говорят неправду. И вот как-то он задает мне вопрос, почему так долго ремонтируется его квартира (на самом деле она была уже отремонтирована). Выслушав «объяснение», Владимир Ильич усомнился в нем. После этого трудно было убеждать Ильича в затяжке ремонта. Удержать его в Горках на более длительный срок не удалось — он возвратился в Кремль.

Снова Москва

Из протокола объединенного заседания ВЦИК, Московского Совета и рабочих организаций 22 октября 1918 г.

22-го октября состоялось чрезвычайное объединенное заседание высших органов центральной и московской Советской власти совместно с представителями рабочих организаций для обсуждения международного положения и в связи с этим положения Советской Республики.

Впервые после своего выздоровления в заседании принимает участие В. И. Ленин.

Когда председатель Свердлов огласил порядок дня и сообщил, что с докладом о международном положении выступит Владимир Ильич,— зал огласился бурными рукоплесканиями. На трибуну поднимается тов. Ленин. Он почти не изменился после болезни, но только немного похудел. Заметно, что тов. Ленин еще не вполне свободно владеет левой рукой. Но речь его так же проста и ясна, так же остроумны и ярки его сравнения, так же глубоко убедительны его слова.

Словом, это прежний Владимир Ильич, которого так любит и так ценит трудовой народ, друг и вождь мирового пролетариата.

При появлении тов. Ленина на трибуне все представители рабочей Москвы поднимаются со своих мест и приветствуют его долго не смолкающими восторженными криками. Летят кверху шапки, рукоплескания и восторженные возгласы, едва стихнув, начинаются снова с возрастающей силой. Бурная овация длится несколько минут.

Из доклада В. И. Ленина

Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться, но не сразу революция научается защищаться. Революция была пробуждением к новой жизни миллионов. В феврале и марте эти миллионы не знали, за что идут продолжать ту бойню, в которую их погнали цари и Керенские и цель которой была разоблачена лишь в декабре большевистским правительством. Они ясно понимали, что это была не их война, и нужно было около полугода, чтобы наступил перелом. Этот перелом наступил; он изменяет силу революции. Массы, истомленные, истерзанные четырехлетней войной, в феврале и марте бросали все и говорили, чтобы наступил мир и была прекращена война. Они не в состоянии были поставить вопроса, из-за чего война. Если эти массы теперь создали новую дисциплину в Красной Армии, не дисциплину палки и помещичью, а дисциплину Советов рабочих и крестьянских депутатов... если среди них сложилась новая сплоченность, то это потому, что в первый раз в сознании и на опыте десятков миллионов рождается и родилась новая, социалистическая дисциплина, родилась Красная Армия. Она родилась только тогда, когда эти десятки миллионов людей на собственном опыте увидели... что строится новая жизнь, что они начали ее сами строить и что они эту жизнь построят, если не помешает иностранное нашествие.

Когда крестьяне увидели своего главного врага и начали борьбу с деревенскими кулаками, когда рабочие скинули фабриканта и начали строить заводы по пролетарскому принципу народного хозяйства, они увидели всю трудность перестройки, но они с ней справились; нужны были месяцы, чтобы наладить работу. Эти месяцы прошли, и перелом наступил; прошел тот период, когда мы были бессильны, и мы пошли вперед гигантскими шагами; прошел период, когда у нас не было армии, когда не было дисциплины; создалась новая дисциплина, и в армию пошли новые люди, которые тысячами отдают жизнь.

Это значит, что новая дисциплина, товарищеский союз перевоспитали нас в борьбе на фронте и в деревенской борьбе против кулака. Этот перелом, который мы переживаем, был трудным, но теперь мы чувствуем, что дело налаживается, и мы от социализма неустроенного, декретированного, переходим к истинному социализму. Перед нами главная задача — борьба с империализмом, и в этой борьбе мы должны победить. Мы указываем на всю трудность и опасность этой борьбы. Мы знаем, что перелом в сознании Красной Армии наступил, она начала побеждать, она выдвигает из своей среды тысячи офицеров, которые прошли курс в новых пролетарских военных школах, и тысячи других офицеров, которые никаких курсов не проходили, кроме жестокого курса войны. Поэтому мы нисколько не преувеличиваем, сознавая опасность, но теперь мы говорим, что армия у нас есть; и эта армия создала дисциплину, стала боеспособной. Южный наш фронт не есть фронт единичный,— это фронт против всего англо-французского империализма, против самого могущественного врага в мире, но мы его не боимся, так как знаем, что ему самому не удастся справиться со своим внутренним врагом.

Три месяца тому назад смеялись, когда мы говорили, что в Германии может быть революция, нам говорили, что только полусумасшедшие большевики могут верить в немецкую революцию. Называли не только вся буржуазия, но и меньшевики и левые эсеры большевиков изменниками патриотизму и говорили, что в Германии революции не может быть. Но мы знали, что там нужна наша помощь, и для этой помощи мы должны были жертвовать всем, вплоть до тяжелых условий мира. Несколько месяцев назад говорили нам и доказывали это, но Германия в несколько месяцев превратилась из могущественной империи в гнилое дерево. Эта сила, которая ее разрушила, действует и в Америке и в Англии, она сегодня слаба, но с каждым шагом, который попробуют сделать англо-французы в России, попробуют оккупировать Украину, как это сделали немцы,— с каждым шагом эта сила будет всплывать все больше и будет более страшной даже, чем испанская болезнь.

Вот, товарищи, почему главной задачей, повторяю, каждого сознательного рабочего является теперь ничего не скрывать от широких масс, которые могут не знать всей остроты положения, а, наоборот, раскрывать всю правду. Рабочие созрели, чтобы знать эту правду. Мы должны победить не только белогвардейцев, но и всемирный империализм. Мы должны победить и победим не только этого, но и более страшного врага. Для этого Красная Армия нужна более всего. Пусть каждая организация Советской России не перестает ставить на первом месте вопрос об армии. В настоящее время, когда все утвердилось, на первом плане вопрос о войне, об укреплении армии. У нас есть полная уверенность, что мы с контрреволюцией сладим. Мы знаем, что у нас есть силы, но мы также знаем, что англо-французский империализм сильнее нас, и хотим, чтобы это отчетливо сознавали рабочие массы. Мы говорим: надо усиливать армию в десять раз и более, говорить о том, чтобы более укреплялась дисциплина и чтобы сознательные, просвещенные, сорганизованные настоящие вожди в десять раз

более уделяли внимания и заботы этому, и тогда рост международной революции, рост этот не ограничится теми странами, которые потерпели уже поражение. Теперь революция начинается уже и в тех странах, которые оказались победителями. Силы наши должны расти с каждым днем, и этот непрерывный рост является для нас по-прежнему главной и полной гарантией того, что международный социализм победит!

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1918, ноябрь, 6

Ленин участвует (с 15 час.) в первом заседании VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов (Театральная пл., Большой театр); по предложению фракции коммунистов избирается почетным председателем съезда; выступает с речью о годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.

П. И. Замойский:

Объявив VI Всероссийский Чрезвычайный съезд Советов открытым, Свердлов говорит:

- Теперь мы можем сказать с полной уверенностью, что по всему лицу земли России Советская власть стоит твердо и незыблемо.

Мы жадно смотрели на сцену, рассматривали каждого, кто был в президиуме: мы искали Ленина, но его не было.

Свердлов говорил недолго. Вот он, оторвав руки от стола, ярко блеснув стеклами пенсне, высоко поднял голову и сказал четко и раздельно:

- Позвольте, товарищи, еще раз объявить VI съезд открытым.

Почтив память погибших в борьбе за социалистическую революцию, приняв регламент и порядок дня, съезд приступает к работе. Яков Михайлович, быстро оглянувшись, громко объявил:

- Слово предоставляется... Владимиру Ильичу... Ленину!

Напряженная секунда тишины... И вдруг весь зал, все ярусы от пола и до потолка, все ложи огласились таким грохотом, что казалось, рухнут и потолок, и стены театра.

Я не уловил, откуда вышел Ленин, ибо этот бурный взрыв радости наполнил зал не только голосами, восклицаниями, слившимися в один могучий громоподобный раскат, но казалось, что зал наполнился ливнем. В глазах моих стоял туман.

И вот я вижу его. Вижу, как он торопливо перебирает бумажки, и кажется, что никак не может найти нужную, что он весь занят поисками... Нет, он ждет. Ждет, когда смолкнет ликование... А оно только началось.

Зал могуче потрясают голоса солдат-фронтовиков, голоса рабочих, людей земли, женские голоса. Все встали. И сквозь непрерывный гул то в одном, то в другом конце раздаются восклицания:

- Товарищу Ленину — у-у-ура-ра-а! — И снова и снова грохот рукоплесканий.

Н. Я. Иванов:

Рабочие наши после ранения Ленина каждый день приходили в заводской комитет и спрашивали, как здоровье Ильича. Заботились михельсоновцы об Ильиче, но и он их не забывал...

За несколько дней до Октябрьских торжеств вечером было у нас собрание. В тот же вечер на месте покушения мы построили деревянную пирамиду, метра в четыре высотой, а наверху поставили глобус, обитый красной материей, и над ним водрузили пятиконечную металлическую звезду. Было около восьми часов вечера. Помню, работали при факелах. Я стоял наверху пирамиды на стремянке и обивал материей глобус.

Вдруг неожиданно въезжает во двор машина и останавливается возле нас. Вижу, выходит из машины Владимир Ильич вместе с товарищем Ярославским. Я быстро стал спускаться со стремянки. Посмотрев на памятник и на меня, Владимир Ильич сказал:

- Не делом вы занимаетесь.— И направился в корпус, где выступал 30 августа. Когда я спустился вниз, Ильич был на трибуне и говорил. Улыбается, будто с ним ничего не случалось. Выступил он с небольшой речью. Говорил о предстоящем празднике.

Рабочие, перебивая друг друга, задавали вопросы:

- Как вы себя чувствуете, Владимир Ильич? Почему не бережете себя, почему ездите без охраны?

- Я чувствую себя очень хорошо,— отвечал Ленин.— И охрана мне не нужна. Я куда еду? К рабочим, на рабочее собрание. Зачем же охрана? Бойцы на фронте нужны.

Ильич сел в машину и уехал, провожаемый толпами рабочих. По рассказам, Владимир Ильич приехал на наш завод вот как. Врачи запрещали ему выступать. За ним смотрел Ярославский, чтобы он не принимался за работу, пока не выздоровеет. Поехал Владимир Ильич с Ярославским на прогулку. Он знал по газетам, что в этот день должно быть собрание у нас, и говорит шоферу:

- Сегодня собрание на заводе Михельсона. Поворачивайте, Гиль, к михельсоновцам...

Л. А. Фотиева:

Живя за городом, в Болшеве, в Корзинкине и позже в Горках, Владимир Ильич много раз приезжал в Москву и выступал с большими политическими докладами,  провел огромную подготовительную работу к XI съезду партии. Он руководил съездом, выступал на нем пять раз, в том числе с большим докладом — политическим отчетом ЦК РКП (б), активно участвовал в обсуждении решений съезда, вносил свои предложения.

Из речи В. И. Ленина при закрытии XI съезда РКП(б)

Никакая сила в мире, сколько бы зла, бедствий и мучений она ни могла принести еще миллионам и сотням миллионов людей, основных завоеваний нашей революции не возьмет назад, ибо это уже теперь не «наши», а всемирно-исторические завоевания...

Весь гвоздь в том, чтобы двигаться теперь вперед несравненно более широкой и мощной массой, не иначе как вместе с крестьянством, доказывая ему делом, практикой, опытом, что мы учимся и научимся ему помогать, его вести вперед. Такую задачу при данном международном положении, при данном состоянии производительных сил России можно решить, лишь решая ее очень медленно, осторожно, деловито, тысячу раз проверяя практически каждый свой шаг.

Из речи В. И. Ленина о годовщине революции 6 ноября

В тот день, когда мы чествуем годовщину революции, следует бросить взгляд на тот путь, который прошла она. Нам пришлось начинать нашу революцию в условиях необыкновенно трудных, в которых не будет находиться ни одна из дальнейших рабочих революций мира, и поэтому особенно важно, чтобы мы попытались осветить в целом пройденный нами путь, посмотреть, что за это время достигнуто и насколько мы подготовились за этот год к нашей главной, настоящей, к нашей решающей, основной задаче... Мы всегда отдавали себе отчет в том, что если нам пришлось начать революцию, нарастающую из всемирной борьбы, то вовсе не в силу каких- либо заслуг русского пролетариата, или в силу того, что он был впереди других, напротив, только особенная слабость, отсталость капитализма и особенно стеснительные военно-стратегические обстоятельства создали то, что нам пришлось ходом событий занять место впереди других отрядов, не дожидаясь, пока эти отряды подойдут, поднимутся. Мы теперь даем себе отчет, чтобы узнать, насколько мы подготовились, чтобы подойти к тем битвам, которые теперь предстоят в нашей грядущей революции.

И вот, товарищи, задавая себе вопрос, что мы сделали в крупном масштабе за этот год, мы должны сказать, что сделано следующее: от рабочего контроля, этих начальных шагов рабочего класса, от хозяйничанья всеми средствами страны мы подошли вплотную к созданию рабочего управления промышленностью; от общекрестьянской борьбы за землю, от борьбы крестьян с помещиками, от борьбы, которая носила общенациональный характер, буржуазно-демократический характер, мы пришли к тому, что в деревне выделились пролетарские и полупролетарские элементы, выделились те, которые особенно трудятся, те, которых эксплуатируют, поднялись на строительство новой жизни; наиболее угнетенная часть деревни вступила в борьбу до конца с буржуазией, в том числе со своей деревенской кулацкой буржуазией.

Дальше, от первых шагов советской организации мы пришли к тому, как справедливо заметил открывавший съезд товарищ Свердлов, что нет в России такого захолустья, где бы советская организация не упрочилась, не составляла бы цельной части Советской конституции, выработанной на основе долгого опыта борьбы всех трудящихся и угнетенных.

От нашей полной беззащитности, от последней четырехлетней войны, которая оставила в массах не только ненависть угнетенных людей, но и отвращение, и страшную усталость, и измученность, которая осудила революцию на самый трудный, тяжелый период, когда мы были беззащитны перед ударами германского и австрийского империализма,— от этой беззащитности мы пришли к могучей Красной Армии.

Глава 7

ПЕРЕД СУДОМ РЕВОЛЮЦИИ

Вся буржуазия помогает теперь меньшевикам и социалистам-революционерам. Эсеры и меньшевики являются сейчас авангардом всей реакции.

В. И. ЛЕНИН

От предательства к террору

Из приговора Верховного революционного трибунала по делу партии эсеров

Дело идет не о ликвидации старых исторических счетов, а о борьбе с ожесточенным врагом, который, несмотря на ничтожество своего влияния внутри страны, может в дальнейшем представить крупную опасность, как орудие в руках еще могущественного империализма.

Из сообщения Государственного политического управления о контрреволюционной и террористической деятельности партии социалистов-революционеров

В распоряжение Государственного политического управления в последнее время поступил ряд важных и ценных материалов, подтверждающих имевшиеся давно сведения о террористической и боевой деятельности партии с.-р. в годы гражданской войны.

Я. X. Петерс:

Долгое время история покушения на В. И. Ленина была довольно темной: известно было только, что стреляла в него Каплан, сознавшаяся на допросе в принадлежности к партии эсеров черновского толка, но категорически отрицавшая связь с какой-либо организацией означенной партии. Появившееся заявление Центрального Комитета партии с.-р. о непричастности к покушению как будто бы подтверждало ее слова, что акт был чисто индивидуальным, по личной инициативе Фанни Каплан, за ее страх и совесть.

И только в феврале 1922 г. вышедшая за границей брошюра Г. Семенова (Васильева), бывшего начальника Центрального летучего боевого отряда партии эсеров и руководителя террористической группы, организовавшей целый ряд покушений на ответственных руководителей Российской Коммунистической партии и Советской власти... окончательно развернула перед нами дотоле закрытую страничку не только истории покушения на Владимира Ильича и других вождей, но и целого ряда экспроприаций, грабежей, восстаний и проч... направленных к свержению Советской власти и диктатуры трудящихся.

Из книги Г. Семенова (Васильева) «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг.»

...В Москву стали стягиваться петроградские боевики... Я решил задержать их временно в Москве... Я считал, что они будут нужны при подготовке покушения на Ленина... Боевиков собралось человек пятнадцать. В Москве у нас были две конспиративные квартиры. Кроме того, мы снимали две дачи под Москвой (одну по Казанской ж. д., другую по Николаевской жел. дор.).

Следили за Лениным... я, Усов, Иванова и Королев — посменно... Мы считали, что легче всего убить при выходе из автомобиля в какое-нибудь учреждение...

Покушение на Ленина я расценивал как крупный политический акт, я считал, что политическая обстановка еще недостаточно созрела для подобных политических ударов, что это покушение надо производить при обстановке начинающегося развала Советской власти и что, следовательно, его надо отсрочить на некоторое время, ибо большевики пользуются еще популярностью, у них еще есть связи с массой...

Я узнал от Дашевского, который руководил в это время военной работой в Москве и был в курсе нашей работы, что в Москве есть группа с.-р., которая ставит себе ту же цель, что и мы. Дашевский предложил мне вступить с руководительницей группы в переговоры о присоединении ее группы к моей.

Руководительницей группы оказалась Фаня Каплан...

При первом же свидании Каплан произвела на меня сильное, яркое впечатление революционерки-террористки. Я предложил лично ей войти в мою группу; ввести всю ее группу целиком, не зная состава, я отказался и предлагал вводить каждого в отдельности после знакомства и персональной оценки. Каплан согласилась. В ее группе оказалось, кроме ее, всего три человека: Пелевин— старый каторжанин, с.-р., бывший матрос; Рудзиевский — кажется, присяжный поверенный, эсерствующий с сильным белогвардейским оттенком, и Маруся — с.-р., лет 20. Рудзиевский и Пелевин произвели на меня определенно отрицательное впечатление. Маруся — более благоприятное, но недостаточно определенное... Предполагалось, что исполнителем будет Фаня...

Мы решили убить Ленина (выстрелом из револьвера) при отъезде его с какого-нибудь митинга. В это время в Москве бывали во всех районах еженедельные митинги, и Ленин выступал на них почти ежедневно, но заранее не было известно, на каком именно митинге он выступит. Мы наметили поэтому такой план действия: город разбивается территориально на 4 части, назначаются 4 исполнителя; в часы, когда идут митинги, районный исполнитель дежурит в условленном месте; на каждом сколько-нибудь крупном митинге обязательно присутствует кто-нибудь из боевиков. Как только Ленин приезжает на тот или другой митинг, дежурный на митинге боевик сообщает районному исполнителю; тот немедленно является на митинг для выполнения акта.

Исполнителями я наметил: Каплан, Коноплеву, Федорова и Усова... В Москве было создано Московское бюро ЦК (эсеров.— Ред.), которым руководил вызванный для этого из Саратова Донской. У Каплан было свидание с Донским (он хотел видеться с нею как с будущей исполнительницей). Донской на этом свидании говорил, что ЦК (эсеров.— Ред.) не откажется от признания акта делом партии.

В первую же неделю, когда наш план дежурств на митингах уже выполнялся, Ленин выступил только на одном небольшом митинге, на котором не было нашего дежурного (на небольшие митинги мы не посылали дежурных). В следующую неделю Усов, которому дежурный боевик сообщил о приезде Ленина на митинг, пришел туда, но покушения не сделал.

К. А. Усов:

Я не знал, где правда, и потому не мог стрелять, и, когда пришел к своим, они меня своим уже не считали, и я стал думать, как бы вообще уйти из организации.

Г. И. Семенов:

Мы все считали, что Усов оказался слабым, что у него не хватило решимости к действию. Усов был исключен из числа исполнителей.

Из обвинительного заключения

Второй исполнитель, Козлов, как это установлено следствием, поступил равным образом, точно так же, как и Усов.

Допрошенный, он показал, что принимал первоначальное участие в слежке за Лениным и состоял в числе исполнителей акта. В тот день, когда стреляла в Ленина Каплан, он тоже был на митинге в Хлебной бирже, встретил там Ленина, но в него также не выстрелил, не решился. Оказались более «твердыми» только Коноплева и Каплан.

Г. И. Семенов:

Лучшим исполнителем я считал Каплан. Поэтому я послал ее в тот район, где я считал больше всего шансов на приезд Ленина. Послал хорошего боевика, старого с.-р., рабочего Новикова, на завод Михельсона, где ожидался приезд Ленина. Каплан должна была дежурить на Серпуховской площади недалеко от завода.

Я считал, что бежать после совершения акта не надо, что за такой момент покушающийся должен отдать жизнь, но практическое решение этого вопроса я предоставлял каждому из исполнителей. Каплан разделяла мою точку зрения. Все-таки, на случай желания Каплан бежать я предложил Новикову нанять извозчика-лихача и поставить наготове, у завода (что Новиков и сделал).

Ленин приехал на завод Михельсона. Окончив говорить, Ленин направился к выходу. Каплан и Новиков пошли следом. Каплан вышла вместе с Лениным и несколькими сопровождающими его рабочими. Новиков нарочно споткнулся и застрял в выходной двери, задерживая несколько выходящую публику. На минуту между выходной дверью и автомобилем, к которому направился Ленин, образовалось пустое пространство. Каплан вынула из сумочки револьвер; выстрелив три раза, тяжело ранила Ленина. Бросилась бежать. Через несколько минут она остановилась и, обернувшись лицом к бегущим за ней, ждала, пока ее не арестуют (думаю, что Каплан остановилась, вспомнив свое решение не бежать и овладев собою). Каплан была арестована. На Новикова никто не обратил внимания.

Ф. Е. Ставская:

Я встретилась в Москве с Донским, который отрекомендовался мне членом ЦК (эсеров.— Ред.), представляющим ЦК в Москве. На вопрос о причастности партии с.-р. к покушению на Ленина он ответил, что ЦК знал о готовящемся покушении, не мог удержать Каплан и не мог открыто признать акт покушения делом партии, боясь подвергнуть партию репрессиям со стороны Советской власти.

Г. И. Семенов:

После покушения я стянул всех боевиков на дачи. В газетах появились заявления ЦК (эсеров.— Ред.), что партия не принимала участия в акте. Это произвело на нас ошеломляющее впечатление. Увидевшись с Донским, я с негодованием говорил ему о недопустимости такового поведения ЦК, считая это просто трусостью... Донской объяснил заявление ЦК тем, что ЦК считает недопустимым подвергнуть партию, в случае отсутствия такого заявления, разгрому красного террора.

Из письма Л. В. Коноплевой в ЦК РКЛ(б)

Велась нами слежка в Тарасовке по Ярославской железной дороге, где я поселилась под именем Лидии Николаевны Поповой. В Тарасовке на даче жил тогда, кажется, Бонч-Бруевич, у которого, по полученным нами сведениям, бывал... Крыленко и целый ряд видных большевиков. Надеялись там увидеть Ленина.

М. И. Ульянова:

В начале лета 1918 г., когда встал вопрос о том, где проводить дни отдыха, В. Д. Бонч-Бруевич предложил Владимиру Ильичу ездить к нему на дачу в Тарасовку...

Итак, дело с дачей было на мази. Но побывали мы на ней не более двух-трех раз, несмотря на гостеприимство В. Д. Бонч-Бруевича. Дело в том, что Владимир Ильич любил отдыхать в полном уединении... А в Тарасовке было довольно многолюдно.

Из письма Л. В. Коноплевой в ЦК РКП (б)

На другой день после покушения Фанни Каплан последовало официальное заявление от имени партии (эсеров.— Ред.), что ни одна партийная организация в покушении на В. И. Ленина участия не принимала.

Этот отказ произвел ошеломляющее впечатление на отряд, на престиж ЦК, поколебалась вера в террор, началось внутреннее разложение отряда. Отряд верил, что дело террора есть дело во имя революции, во имя революции он шел и отдавал последнее, что имел,— свою жизнь. Санкция ЦК была моральной поддержкой, оправданием метода этой борьбы. Отряд шел на молчание партии, но отказ идти, ложь словом — были для него неприемлемы.

Из обвинительного заключения

По показаниям Коноплевой, мысль о терроре непрерывно возникала сама собой прежде всего у боевиков, организацией которых занялась партия (эсеров.— Ред.) с конца декабря (1917 г.— Ред.)... «Позже,— говорит Коноплева,— к этой работе присоединились экспроприация и террор»...

Урицкий был намечен как жертва террористического покушения одновременно с... Володарским.

Г. И. Семенов:

Слежка за Урицким была специально поручена Коноплевой, которая специально для этого сняла квартиру против квартиры Урицкого.

Л. В. Коноплева:

Я тогда получила адрес Урицкого: то ли от Семенова, то ли от Ивановой, точно не помню. Я ходила по этому адресу. Там жил зубной врач, и я у нее установила, что как раз в этой квартире проживает Урицкий. Нашла комнату напротив этого дома, где жил Урицкий. Комната как раз выходила окнами на его подъезд в первом этаже. Слежку вела за часами его выезда. Из окошка моей комнаты великолепно был виден его подъезд. Он оттуда выходил. Я видела, как подъезжала машина и он уезжал. Слежку вела в течение двух, может быть, трех недель. До моего отъезда из Петрограда я могла более или менее точно установить часы его обычных выездов с Васильевского острова... С Семеновым было установлено — сообщить ему о готовности акта телеграфным путем. Адрес — на Ярославский вокзал, одной из служащих, знакомой Ивановой, она была каторжанкой... Телеграмма мною была дана в Москву, что все готово для покушения. Семенов приехал в Петербург совершенно неожиданно для меня и предложил мне выехать в Москву. Работа по убийству Урицкого была отложена, но работа по слежке передана боевику Василеостровского района Зейману... Позже из газет я узнала, что Урицкий был убит Канегиссером, который не был членом нашего отряда.

Г. И. Семенов:

Дальше мы намечали убийство Ленина.

Л. В. Коноплева:

Все силы боевиков были брошены на подготовку покушения на Ленина в Москве.

Из обвинительного заключения

Параллельно с работой в Петрограде велась работа в Москве оставленным там специально для этой цели Гвоздом и посланными ему в помощь Усовым и Зеленковым. Эта посылка была сделана с ведома Гоца и Донского, причем Гоц был связан с членами ЦК в Москве. ...Связь ЦК (эсеров.— Ред.) с покушением на Ленина установлена точно и бесповоротно... О готовившемся покушении знали члены ЦК Гоц и Донской, санкция была дана ими от имени ЦК, Гоц дал, кроме того, честное слово, что акт будет признан, то же заверение дал Донской Каплан, все боевики были убеждены, что действуют согласно санкции ЦК.

С.Б. Членов:

Само собой понятно, что в партии социалистов-революционеров создалось такое настроение, при котором они считали, что объявить открытый террор по тем или иным соображениям нежелательно, но если в тот или иной момент то или иное лицо, связь которого с партией нельзя доказать, убьет кого-нибудь из господ большевиков, то мы должны этому только радоваться, ибо это покажет всей Европе и всей России, как их ненавидит пролетариат.

И вот отсюда постоянно повторяющиеся, как лейтмотив, разговоры: убить должен рабочий. Отсюда Сергеев убивает Володарского, отсюда в Москве намечаются в числе исполнителей Федоров-Козлов и Усов, и только когда на них получилась осечка, пришлось, скрепя сердце, двинуть на это дело Фанни Каплан!

А. В. Луначарский:

Самый острый сквозной ветер, самые резкие переходы от жары к холоду, глубокие раны не опасны для человека, если вокруг не существует целого мира микробов, пользующихся недостаточным кровеорошением той или другой части организма вследствие охлаждения, развертывающих в глубине каждой язвы свою тлетворную жизнедеятельность. Вот такими микробами и является партия эсеров.

М. Н. Покровский:

Процесс Центрального Комитета п. с.-р... был необходимый акт самообороны от противника, вновь выступившего... против правительства, пятый год признаваемого законным русскими народными массами,— а фактически признанного всем миром...

Социалисты-контреволюционеры

Из Директивы Политбюро для печати до 15 мая 1921 г.

...Организованные и руководимые эсерами банды, действуя по заранее намеченному плану, грабили государственные ссыпные пункты и маршрутные поезда с продовольствием, портили железнодорожные пути, имеющие продовольственное значение, и, наконец, систематически истребляли продовольственную агентуру...

Сокращением подвоза хлеба из производящих районов при наличных запасах, обеспечивающих двухмесячную потребность трудящихся столиц и центрального промышленного района, обязаны эсерам, меньшевикам и кадетам, пытающимся взорвать Советскую власть изнутри.

«Правда», 17 мая 1921 г.:

Вместо хлеба, необходимого нам сегодня, партия эсеров предлагает... восстание против власти Советов. Враги советуют ударить на власть. Мы ответим врагам: смерть тому, кто советует хотя бы малейшее колебание власти! Смерть тому, кто путем передвижки власти хочет открыть дорогу реакции!

В. И. Ленин:

...Все направление социалистов-революционеров и вся их партия есть не что иное, как покушение мелкобуржуазной интеллигенции эскамотировать наше рабочее движение, а следовательно, и все социалистическое и все революционное движение в России.

Из инструктивного письма Агитпропотдела ЦК РКП (б)
Май 1922 г.

Сейчас политика эсеров, направляемая к дискредитированию, ослаблению и свержению Советской власти, как и в 1918 году, служит интересам капитала Антанты и помогает осуществлению ее грабительских замыслов...

Из письма В. И. Ленина в Политбюро ЦК РКП (б) с проектом директивы товарищам, едущим за границу
17 марта 1922 г.

Всем товарищам, едущим за границу, Политбюро указывает, что данный момент требует самой большой сдержанности в заявлениях и разговорах о меньшевиках и эсерах, с одной стороны, а с другой стороны, самой беспощадной борьбы с ними и самого максимального недоверия к ним (как к опаснейшим фактическим пособникам белогвардейщины).

«Правда», 9 июня 1922 г.:

Партия эсеров, именующая себя партией трудящихся, на деле оказалась партией предателей, злостных бандитов, взрывавших мосты и поезда с хлебом — для голодающих рабочих и детей.

В. И. Ленин:

Перед нами весь мир буржуазии, которая ищет только формы, чтобы нас задушить. Наши меньшевики и эсеры — не что иное, как агенты этой буржуазии. Таково их политическое положение.

Из журнала «Красная новь» № 4(8), июль — август 1922 г.

Речь идет о представителях партии, боровшихся с Советской властью путем восстаний, террора, интервенций; о партии, которая до сих пор, особенно за рубежом, выступает сторонницей по сути дела этих же методов, но не имеющей смелости открыто и ясно сказать, что она за интервенцию, за террор в силу природы слоев, ее питающих.

Ж. Садуль:

Итак, начиная с ноября 1917 года, партия эсеров порвала с революцией. Она перешла в лагерь ее врагов. Она его уже больше не покидала.

Прогнанные от власти, они решили ее вернуть и во имя этого пошли на тяжкие преступления перед Родиной, революцией и народом! Они дезорганизуют, разоряют, бросают в объятия голода свою несчастную Родину, ту Родину, которой отведено столько места в их программе и так мало места в их собственных сердцах, чтобы вернуть себе министерские портфели, они предают Родину огню и мечу.

А. В. Луначарский:

...Эсеровская партия по существу не может не быть контрреволюционной партией, как та крыловская змея, которая, как бы ни меняла свои шкуры, всегда останется смертоносной и вредоносной для революции...

Из обвинительного заключения

Период от разгрома Учредительного собрания и до 14 июня — постановления ВЦИК об исключении партии с.-р. из числа легальных партий и ее представителей из Советов является... периодом — переходным от неоформленных и изолированных попыток вооруженной борьбы с Советской властью к организации партией с.-р. открытой вооруженной борьбы...

Переломным моментом в жизни партии (эсеров.— Ред.) _у когда была формально определена и санкционирована эта линия поведения, явился состоявшийся в Москве в период с 7 по 14 мая 1918 г. VIII Совет партии...

В специальной резолюции по международной политике VIII Совет партии постановил: «...принимая во внимание, что своей политикой большевистская власть накликает на Россию опасность полной утраты ее самостоятельности и раздела ее на сферы влияния более сильных соседей—VIII Совет партии полагает, что отвратить эту опасность возможно лишь путем немедленной ликвидации большевистской партийной диктатуры...»

П. К. Паскаль:

Связь миссий (иностранных держав.— Ред.) с п. с.-р. несомненно была с самого начала и до конца. Цель миссий — свергнуть Советское правительство какими угодно силами. Россия не хочет воевать, надо ее расчленить и ослабить как можно больше. Создать разные национальные армии и заставить их воевать с Советской Россией. Создать латвийскую, литовскую, эстонскую, польскую армии и натравить их против Советского правительства.

П. с.-р. больше пыталась прикрывать действия контрреволюции, так как сама она была слаба, но имела революционное прошлое.,.

Н.В.Крыленко:

Иностранное правительство, действующее в чужой стране, полагало себя полным господином и нашло верных слуг для исполнения своих предначертаний. Оно не хотело само марать своих рук в русских делах: для этого есть эсеры.

Из обвинительного заключения

Везде, где эсеры поднимали движение, они фактически должны были начинать с обращения к союзникам. В результате движение всегда приводило не к использованию ими союзников, а к использованию их союзниками, не к установлению соглашения с политическими группировками буржуазии, а к сниманию буржуазией пенок с движения, вышибанию затем эсеров из занятых позиций и полному торжеству реакции...

В области военной и боевой работы с начала октябрьского переворота, т. е. с 25 октября и затем в течение всего 1918 года, деятельность партии (эсеров.— Ред.) выразилась в организации вооруженного восстания против Советской власти, в сношениях с белогвардейскими контрреволюционными организациями, в военном шпионаже и в переброске и отправке на антисоветский фронт контрреволюционных элементов в целях усиления организаций, находившихся в состоянии вооруженной борьбы с Советской Россией, в подрывной работе в тылу Красной Армии и, наконец, в общей пропаганде и агитации среди воинских частей с призывом к свержению Советской власти и активному сопротивлению Рабоче-крестьянскому правительству.

Из речи представителя Коминтерна, члена Чехословацкой коммунистической партии тов. Муна

Партия с.-р.— партия мелкобуржуазная. С самого начала русской революции она выступает как контрреволюционный фактор. Партия с.-р. выступает под маской революции и присваивает себе звание социалистов, чем она обманула не только русских рабочих и крестьян, но и пролетариат Западной Европы, в особенности чехословацких легионеров.

Партия с.-р. играла на социал-патриотических чувствах чехословацких легионеров, она воспользовалась их антигерманским настроением, изображая им Советскую власть как власть германских шпионов и агентов германского империализма, она заставила их восстать против Советов и начать ожесточенную гражданскую войну, принявшую благодаря чехословацким штыкам огромные размеры.

Следовательно, партия с.-р. при помощи чехословаков является ядром, вокруг которого группируется вся русская контрреволюция...

Я. X. Петерс:

Обезглавить революцию — эту цель поставила себе партия социалистов-контрреволюционеров.

Из обвинительной речи представителя Коминтерна
К Цеткин:

...Эсеры образовали единый фронт с контрреволюционерами, с капиталистами всех стран, с теми, кто в Генуе в тяжелое для Советской России мгновение стремился превратить Россию в колонию, сделать ее жертвой империалистов всех стран. В это тяжелое мгновенье Советская власть, Советское правительство выступило как единственный защитник мирового пролетариата, как защитник его будущего на арене истории. Советское правительство в одиночку против целого мира врагов защищало права народа, права трудящихся на коллективную собственность. В интересах мирового пролетариата было единодушно, мощно, настойчиво возвысить голос для протеста против намерений мировой буржуазии относительно Советской России, возвысить свой голос, демонстрируя свою солидарность с Советской Россией. Единое выступление пролетариата было сорвано вождями 2 Интернационала при помощи эсеров, с их благословения и под доброжелательным покровом 2 1/2 Интернационала.

Анри Барбюс:

Эсеры всеми средствами старались погубить вторую русскую революцию... Они соединяли свои усилия со всеми международными реакционными силами, которые русская революция вызвала против себя. Эта деятельность, которую нельзя простить сознательным людям...

Клара Цеткин:

В эсерах мы видим аванпост капитализма, мировой буржуазии, аванпост, который тем более опасен, что он в поддельном наряде, с поддельным знаменем втерся в стан угнетенных.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1923, август, 31

Статья Ленина «Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?», написанная в 1902 г., впервые публикуется в № 14 журнала «Прожектор».

Из статьи В. И. Ленина «Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?»

...Потому, что, пренебрежительно относясь к социалистической идеологии и желая опереться заодно и в равной мере и на интеллигенцию, и на пролетариат, и на крестьянство, партия социалистов-революционеров тем самым неизбежно (независимо от ее воли) ведет к политическому и идейному порабощению русского пролетариата русской буржуазной демократией. Пренебрежительное отношение к теории, уклончивость и влияние по отношению к социалистической идеологии неминуемо играет на руку идеологии буржуазной... Социал-революционаризм есть одно из тех проявлений мелкобуржуазной идейной неустойчивости и мелкобуржуазной вульгаризации социализма, с которыми социал-демократия всегда должна и будет вести решительную войну...

Потому, что, ставя в свою программу террор и проповедуя его как средство политической борьбы в современной его форме, социалисты-революционеры приносят этим самый серьезный вред движению, разрушая неразрывную связь социалистической работы с массой революционного класса. Никакие словесные уверения и заклятья не могут опровергнуть того несомненного факта, что современный террор, как его применяют и проповедуют социалисты-революционеры, ни в какой связи с работой в массах, для масс и совместно с массами не стоит, что партийная организация террористических актов отвлекает наши крайне немногочисленные организаторские силы от их трудной и далеко еще не выполненной задачи организации революционной рабочей партии, что на деле террор социалистов-революционеров является не чем иным, как единоборством, всецело осужденным опытом истории...

Усилиями террористов пошиба Азефа и Савинкова партия эсеров была доведена до почти морального уничтожения... Все честное постепенно бежит из партии с.-р. ...

Из декларации 25 тысяч рабочих и работниц Бауманского района Москвы

Никогда рабочие массы не оправдывали и не принимали участия в преступлениях эсеров, направленных на разрушение нашего хозяйства, на пролитие пролетарской крови и на свержение Советской власти.

Все эти преступные действия эсеров вызывали и вызывают только негодование и возмущение рабочих, а партию эту мы считаем нашим злейшим врагом... Что касается заявления эсеров о том, что рабочие против Советской власти,— мы заявляем... что рабочие и работницы за Советскую власть, что всякие покушения на Советскую власть встретят наш решительный отпор...

Из заявления рабочих Замоскворецкого района Москвы

Слишком велика вина этой якобы социалистической партии, предавшей интересы рабочего класса и перешедшей на сторону наших классовых врагов. Всем памятны... взрывы железнодорожного полотна, сбрасывание под откос наших продовольственных поездов, на наших глазах на заводе Михельсона стреляли в нашего любимого вождя товарища Ленина.

До сих пор эта преступная партия идет против рабочего класса. Лишь недавно они призывали к вооруженному восстанию против Советской власти. ПСР вновь хочет гражданской войны, вновь стремится разорить нашу страну... Весь рабочий класс, как один человек, стоит за Советскую власть, руководимую Коммунистической партией, единственной нашей партией, выражающей интересы рабочих.

Мы выражаем свое глубокое возмущение представителям 2 и 2 1/2 Интернационалов, которые считают себя представителями рабочих, а выступают в защиту классовых врагов пролетариата.

Мы обращаемся к пролетариям всего мира с призывом изгнать подобный элемент из своих рядов и энергично приступить к созданию единого рабочего фронта.

Из декларации 15 тыс. рабочих Хамовнического района Москвы

Рабочие и крестьяне сомкнулись вокруг Советской власти, вынесли на своих плечах дело революции. Многие, многие из нас по призыву Советской власти бросили станки, заводы, деревни и взялись за винтовки, женщины пошли в сестры милосердия, а то с винтовкой на передовые линии и всюду сражались, и всюду били лжесоциалистов, подкупленных агентов Антанты.

Наши жены, сестры, старики, оставшиеся здесь в тылу, героически готовили нам боевые патроны, боеприпасы, голодали, умирали от всяких болезней и терпеливо ждали, когда мы отобьем врагов и Советская Россия свободно вздохнет.

Это время наступило.

Из заявления 50 тысяч рабочих Краснопресненского района Москвы

Власть Советов — наша пролетарская рабоче-крестьянская власть, так как она завоевана нами ценою миллионов жертв, то заявление членов ЦК ПСР о борьбе с этой властью силой оружия мы считаем вызовом рабочим и крестьянам Советской России, и потому наши требования такие: мы никому — ни внутренним, ни внешним врагам не позволим поднять руку на Советскую власть.

Из заявления петроградских рабочих

Петроградские рабочие не забудут, что в 1918— 1919 гг., когда они сидели на осьмушке хлеба, вы, господа эсеры, в Сибири и на Волге вместе с чехословацкими наемными контрреволюционерами и белыми генералами организовали гражданскую войну против нас, взрывали мосты, устраивали пожары хлебных амбаров и всеми силами старались увеличить муки нашего голода.

Петроградские рабочие никогда не забудут, что партия эсеров в течение 4-х лет была главным агентом Антанты и что члены этой партии на всех фронтах вместе с бывшими царскими генералами и офицерами проливали кровь рабочих и крестьян России. Петроградские рабочие помнят, что вы, эсеры, чуть не убили Ленина, как ваши друзья уложили в гроб Урицкого. Рабочие и работницы Петрограда проклинают предательскую партию эсеров, как и все трудящиеся Советской России. В рядах эсеров ныне нет честных рабочих и крестьян. Партия эсеров стала чисто буржуазной партией. Делегаты-питерцы, как партийные так и беспартийные, бросают господам эсерам: вы убийцы Володарского, вы продажные агенты Антанты, вы — враги трудящихся…

Висневская, работница петроградского завода «Треугольник»:

Знайте, предатели революции, что именно сегодня ваша партия похоронена, как партия не революционеров, а гнусных убийц, поджигателей.

Тюлыгин, рабочий петроградского Металлического завода, беспартийный:

Мы голодали не потому, что Советская власть виновата, а потому, что вы тормозили доставку хлеба в Питер. По вашей вине, господа эсеры, десятки тысяч детей остались сиротами, жены — без мужей, матери — без сыновей. Это вы боролись против Красной Армии вместе с Красновым и Дутовым, с Антантой и белыми генералами Колчаком, Деникиным, Юденичем. Теперь я, беспартийный, убедился в этом. Пусть все беспартийные знают, что вы предатели рабочего класса, из-за вас лилась рабочая кровь, из-за вас разбухли российские кладбища от убитых... Вы, придя к власти в Сибири и на Волге, во всех городах, где удалось вам на время свергнуть Советскую власть,— расстреливали рабочих. Это вы, господа социалисты-революционеры, не давали убирать расстрелянных рабочих по две недели в Казани и Пскове, в Тамбовской губернии.

М. А. Спиридонова:

Правые эсеры и меньшевики были разбиты наголову не редкими репрессиями и стыдливым нажимом, а своей предыдущей соглашательской политикой. Массы действительно отвернулись от них. Губернские и уездные съезды собирались стихийно, там не было ни разгонов, ни арестов, была свободная борьба мнений, спор партий и результаты выборов обнаруживали всюду полное презрение масс к соглашательским партиям правых эсеров и меньшевиков, Они погасли в пустоте.

Глава 8

ЛЮБОВЬ ТРУДЯЩИХСЯ К ЛЕНИНУ БЕСПРЕДЕЛЬНА

Силы наши должны расти с каждым днем, и этот непрерывный рост является для нас по-прежнему главной и полной гарантией того, что международный социализм победит!

В. И. ЛЕНИН

«Мы чувствуем себя с ним, как со старшим товарищем»

Л. А. Фотиева:

Долгие тяжелые годы эмиграции, последствия ранения, переутомление от нечеловеческого напряжения сил подорвали здоровье Владимира Ильича. Уже к концу 1921 г. он начал страдать сильными головными болями и упорной бессонницей...

Усилившиеся головные боли и общее ухудшение состояния здоровья Владимира Ильича побудили врачей искать причину нездоровья в влиянии на его организм окисления пуль, оставшихся в теле после ранения.

Вечером 20 апреля 1922 года мне позвонил Н. А. Семашко и сказал, что он просит меня завтра поехать к Владимиру Ильичу: приезжает профессор Борхардт из Берлина для консультации, так как нужно удалить пули у Владимира Ильича. Я ужасно удивился этому и спросил: «Почему?» Николай Александрович рассказал мне, что Владимир Ильич в последнее время стал страдать головными болями, была консультация с профессором Клемперером (крупный германский профессор, терапевт). Клемперер высказал предположение, и, очевидно, довольно определенно, что эти боли зависят от оставшихся в организме Владимира Ильича пуль, якобы вызывающих своим свинцом отравление.

Н. А. Семашко:

Владимира Ильича сначала рентгеноскопировали. Характерно, что, такой внимательный к другим, Владимир Ильич мало заботился о себе. Тогда лучший рентген был в институте, директором которого был академик П. П. Лазарев. Решили просветить рентгеном Владимира Ильича там,

В. Н. Розанов:

Сговорились на другой день проверить положение пуль по Рентгену в Институте академика Лазарева. При рентгеноскопии пули были видны прекрасно, они немного сместились, сравнительно с тем, что мы видели на рентгенограммах после ранения. Сделали рентгеновские снимки в различных направлениях. После этого Владимир Ильич пошел с П. П. Лазаревым осматривать Физический институт, но осмотр этот не удался, так как Владимир Ильич, дойдя до комнаты, где у П. П. Лазарева были собраны материалы по Курской аномалии, заставил П. П. Лазарева познакомить его с этими материалами самым подробным образом. Владимир Ильич слушал очень внимательно, о многом переспрашивал, видно, что он углубился в вопрос. Уезжая, Владимир Ильич сказал, чтобы П. П. Лазарев продолжал держать его в курсе дела.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, 22

Ленин приезжает в Институт биологической физики (3-я Миусская ул., д. 3). Здесь ему в связи с предстоящей операцией делают рентгеновские снимки грудной клетки для проверки положения пуль, оставшихся после ранения в 1918 г. Ленин ставит свою подпись: «В. Ульянов (Ленин)» в книге записи больных.

Н. А. Семашко:

Для операции извлечения пули Владимира Ильича положили в Боткинскую больницу,

В. Н. Розанов:

Об операции было условлено делать ее у меня, 23 апреля, и что Владимир Ильич приедет в 12 часов. Я предложил Борхардту приехать ко мне в больницу к 11 часам, думая показать ему до операции хирургические отделения, но профессор Борхардт просил разрешения приехать в 10 с половиной часов. Я, конечно, не возражал, думая, что он хочет поподробнее посмотреть нашу больницу.

Борхардт приехал и притащил с собой громаднейший, тяжелый чемодан со всякими инструментами, чем премного удивил и меня, и всех моих ассистентов. Инструментов для операции требовалось самый пустяк: несколько кровоостанавливающих зажимов, пинцет, зонд, ножницы да скальпель — вот и все, а он притащил их целую гору. Я успокоил его, что у нас есть все, все приготовлено, готов и раствор новокаина, есть и перчатки, и, так как до приезда Владимира Ильича оставалось еще полтора часа, предложил ему познакомиться с хирургическим корпусом. Он, видно, волновался и сказал, что хочет начать готовиться к операции. После этого Борхардт стал говорить, чтобы оперировал я, а он будет ассистировать, я ему на это ответил, что оперировать должен он, а я с удовольствием ему поассистирую. Борхардт еще несколько раз повторял это свое предложение, что он будет помогать при операции. Так я до сих пор и не знаю, зачем он это говорил,— думаю, из галантности...

Владимир Ильич приехал точно в 12 часов, с ним тов. Беленький и еще кто-то из охраны. Приехал и Н. А. Семашко. В операционную вошел, конечно, только Николай Александрович, который спросил меня: «Кто же будет оперировать?» Я ему ответил: «Немец, конечно, для чего же он приехал?» Николай Александрович согласился с этим. Операция прошла вполне благополучно. Владимир Ильич, видно, совсем не волновался, во время самой операции только чуть-чуть морщился. Я был уверен, что операция будет амбулаторная и Владимир Ильич через полчаса после операции поедет домой. Борхардт категорически запротестовал против этого и потребовал, чтобы больной остался в больнице хотя бы на сутки. Я не возражал против этого...

Е. А. Нечкина:

Вечером 22 апреля 1922 года профессор Розанов задал мне необычный вопрос:

- Екатерина Алексеевна, скажите, кто завтра дежурит?

Я ответила, что дежурю сама, и немножко удивилась, почему это заинтересовало профессора.

Утром на следующий день профессор Розанов предложил подготовить для больного изолятор. Кто этот больной, он не сказал, но уже весь персонал, работающий во 2-м корпусе Боткинской больницы, чувствовал какое-то необычайное волнение.

Вскоре к корпусу подъехал автомобиль, и я увидела в окно: из машины вышел Владимир Ильич и с группой спутников направился в корпус. Он снял пальто внизу на площадке и быстро поднялся наверх. Затем его провели в операционную, чтобы извлечь пулю, которая осталась в теле Ильича после злодейского покушения бандитки Каплан в 1918 году.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, 23

После операции Ленин остается в больнице, находится в палате № 44. Соколов осматривает Ленина и заполняет историю болезни.

В. Н. Розанов:

Это неожиданное помещение в больницу... обеспокоило Надежду Константиновну и Марию Ильиничну, которые и звонили ко мне и потом приехали. Мария Ильинична беспокоилась, накормят ли Владимира Ильича. Я успокоил ее, сказав, что позаботимся со всех сторон, и покормим, и напоим.

Владимир Ильич, как всякий больной, поступающий в больницу, был проведен по всем бумагам, была написана история болезни, которую заполнил В. И. Соколов, главный доктор. Владимир Ильич беспрекословно подчинился больничным порядкам, очень любезно принял доктора Соколова, отвечал на все его вопросы, дал себя выслушать и выстукать.

Е. А. Нечкина:

После операции Владимира Ильича положили в 44-й палате. Здесь была обыкновенная больничная обстановка. Простая кровать, столик и мягкое кресло составляли всю мебель. Единственное, что добавили к скромному убранству палаты,— это настольная лампа.

Владимир Ильич пробыл в 44-й палате одни сутки. Я, как медицинская сестра, все время ухаживала за ним и в первые минуты страшно волновалась. Но Владимир Ильич так просто себя держал, так был деликатен и даже стеснителен, что скоро от моей робости не осталось и следа.

На кровати лежала одна подушка. Видно было, что Ильичу неудобно, и я тотчас же принесла другую. Ильич запротестовал и стал отказываться. Только при помощи профессора Розанова удалось уговорить его взять другую подушку. Оказывается, Владимир Ильич думал, что на постель полагается только одна подушка, и опасался, как бы мы не обидели какого-нибудь больного, отобрав у него эту подушку.

Вечером, когда стали проветривать палату, Владимир Ильич вышел в соседнюю комнату. Я там работала, и товарищ Ленин, присев на стул, стал расспрашивать, какой контингент лечится сейчас в больнице, как работает медицинский персонал.

- Послушайте,  сестрица, почему вы так плохо выглядите? — задал он мне вопрос. Я смутилась и не знала, что ответить.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, 23

Ленина посещает (позднее 19 час.) В. Н. Розанов.

В. Н. Розанов:

Часов в семь вечера мой сынишка сильно порезал себе ногу, пришлось пойти с ним в корпус и наложить на рану швы и повязку. Я зашел к Владимиру Ильичу, рассказал ему об этом случае, и потом он каждый день спрашивал у меня, как нога моего сына, пока у него не зажило. Эта внимательность к другим — одна из черточек характера Владимира Ильича. Владимир Ильич чувствовал себя прекрасно, на мой вопрос, не нужно ли чего, ответил, показывая на тов. Беленького, который стоял в дверях: «Скажите ему, чтобы они не очень волновались и больных бы не стесняли». Часов в одиннадцать вечера, когда я зашел вновь в корпус, Владимир Ильич уже спал.

Е. А. Нечкина:

Утром Владимир Ильич спросил у профессора Розанова, почему сестра дежурит день, ночь и снова день, почему ее так загружают работой.

Розанов ответил, что сестре эти дни компенсируются и отдых за них она получит.

Затем Владимир Ильич спросил профессора Розанова, чем он мог бы отблагодарить сестру, которая ухаживала за ним.

- Ну что вы, Владимир Ильич, какая может быть благодарность? Она для вас делает все то, что сделала бы и для другого больного.

Однако Ильич настаивал, и профессор Розанов обратился с этим вопросом ко мне.

Я совсем растерялась и не знала, что отвечать. Тогда профессор решил за меня сам:

- Лучше всего вам подойдет путевка на курорт.

Днем Владимир Ильич уехал. Перед отъездом он тепло простился со всеми. Благодарил за внимание и заботу, извинялся за беспокойство. Поблагодарил и меня.

Из биографической хроники В. И. Ленина, 1922, апрель, 25

Ленин пишет письмо наркому здравоохранения Н. А. Семашко с просьбой распорядиться об отправке в Крым в санаторий для лечения и отдыха медицинской сестры Солдатенковской больницы Е. А. Нечкиной.

Н. А. Семашко

25. IV. 1922 г.

т. Семашко!

Прошу Вас распорядиться об отправке в Крым в один из тамошних санаториев для лечения и отдыха сестры Солдатенковской больницы

Екатерины Алексеевны Нечкиной.

Не откажите сообщить мне копию Вашего распоряжения по этому делу, а если Вы встречаете какие-либо препятствия к исполнению моей просьбы, то прошу черкнуть, в чем эти препятствия.

С ком. приветом Ленин.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, 26

Ленин в ответ на свою просьбу получает от Н. А. Семашко письмо с сообщением об устройстве медицинской сестры Солдатенковской больницы Е. А. Нечкиной в санаторий и копию распоряжения по этому вопросу.

Е. А. Нечкина:

Прошло 4—5 дней.

Однажды утром в конторе Боткинской больницы раздался телефонный звонок. Звонили из Наркомздрава. Просили медицинскую сестру Нечкину явиться для переговоров.

Окончив дежурство, я поехала в Наркомздрав, не зная, зачем меня вызывают. Оказывается, меня ждала путевка в Крым. Я была потрясена.

Владимир Ильич, еще не совсем здоровый, занятый большой государственной работой, нашел время, чтобы вспомнить обо мне.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, позднее 24

В течение 2 1/2 недель Ленину делают перевязки. Ленин беседует с лечащими его старшим врачом хирургического отделения Солдатенковской больницы В. Н. Розановым, его помощником доктором А. Д. Очкиным и фельдшерицей К. М. Грешновой.

А. Д. Очкин:

После операции Владимир Ильич просил не присылать к нему специальных дежурных, чтобы не нарушить обычного распорядка больницы.

Для перевязок его навещали профессор В. Н. Розанов, операционная фельдшерица К. М. Грешнова и ассистент, автор этих строк.

Владимир Ильич всегда встречал нас тепло и приветливо, с какой-то особой простотой. Во время перевязок он живо интересовался нашей работой, жизнью больницы. Забрасывал нас короткими четкими вопросами.

Занятый важными государственными делами, В. И. Ленин находил время для беседы с нами.

Охотно и запросто В. И. Ленин рассказывал нам об актуальных политических вопросах, обращал наше внимание, между прочим, на рутину и косность, еще жившие в наших учреждениях.

Почти всегда беседы были наглядным уроком для нас, представителей советской интеллигенции. Они раскрывали нам глаза на явления, до тех пор непонятные. После каждой беседы с Владимиром Ильичем мы уходили с таким чувством, будто выросли на целую голову. Свободно и легко разбирающийся в людях, В. И. Ленин умел быстро и окончательно убедить, покорить своего слушателя, сделать собеседника навсегда своим поклонником.

Исключительную чуткость, внимание вплоть до мелочен проявлял В. И. Ленин к ученым, к советской интеллигенции. Он трогательно заботился о В. Н. Розанове, стремясь, чтобы профессор не чувствовал ни в чем недостатка. Простота и задушевность Владимира Ильича часто заставляли нас забывать о том, что перед нами великий гений человечества.

Мы чувствовали себя с ним, как со старшим товарищем, и было жаль расставаться. Хотелось еще и еще слушать его, хотелось видеть его проницательный, все подмечающий взгляд, слушать чеканные, простые вопросы и характерную речь со слегка раскатывающимся «р».

Мы на себе испытали замечательную черту В. И. Ленина — заботу о людях. Владимир Ильич часто спрашивал, как живут работники больницы, как и чем они питаются. Эти вопросы тогда, в период продовольственных затруднений, имели большое значение. И надо сказать, что благодаря заботе В. И. Ленина было значительно улучшено снабжение больницы продуктами питания. Он распорядился также отвести на пустырях вокруг больницы громадную территорию для посадки картофеля и различных огородных культур.

Дело это по тем временам было новым, и за него горячо и охотно взялся весь коллектив медицинских работников. Результаты не замедлили сказаться. Мы получили хороший урожай овощей и картофеля.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, апрель, 27

Ленину сняли швы после операции по извлечению одной из пуль, оставшихся после ранения в 1918 г.

Л. А. Фотиева:

Операция прошла благополучно. 27 апреля были сняты швы, и в тот же день В. И. Ленин председательствовал на заседании Политбюро ЦК РКП (б).

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, май, ранее 21

Ленин звонит по телефону старшему врачу хирургического отделения Солдатенковской больницы В. Н. Розанову, узнает, когда он будет свободен, приезжает в больницу, беседует с ним, благодарит за лечение, спрашивает, не нужно ли помочь доктору А. Д. Очкину и фельдшерице К. М. Грешновой; во время беседы записывает сведения о них для оказания помощи.

Н. А. Семашко:

...Владимир Ильич умел помогать трудящимся не только тогда, когда они просили о помощи, но и тогда, когда скрывали нужду. Он, например, выпытал у ухаживающей за ним фельдшерицы Грешновой, что у нее большое горе: у нее больна туберкулезом девочка, но она боялась отправить девочку на лечение одну, хотела бы поехать с ней. А по общим правилам пребывание родителей в детских санаториях не допускалось. И вот Владимир Ильич пишет мне записку с просьбой помочь Грешновой...

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, май, 21

Ленин пишет письмо наркому здравоохранения Н. А. Семашко с просьбой помочь фельдшерице Солдатенковской больницы К. М. Грешновой получить очередной отпуск летом для поездки с девочкой-воспитанницей на лечение и сообщить ему решение по этому вопросу.

Н. А. Семашко

Тов. Семашко!

Еще просьба. Я обещал В. Н. Розанову помочь фельдшерице Грешновой, которая возилась со мной много дней после операции извлечения пули.

Розанов просит дать ей очередной отпуск нынче летом вместе с девочкой сироткой, которая у нее на руках.

Должно быть, это «вместе» составляет изъятие из правил, не разрешаемое без Вашего приказа?

Будьте любезны, закажите Вашему секретарю справку об этом и черкните мне или поручите черкнуть несколько слов, можете распорядиться на этот счет или нет.

21/V. 1922.

Ваш Ленин.

Из биографической хроники В. И. Ленина,
1922, май, 26

Ленин в ответ на свою просьбу получает от наркома здравоохранения Н. А. Семашко письмо с сообщением о мерах, принятых для поездки фельдшерицы Солдатенковской больницы К. М. Грешновой с девочкой-воспитанницей в Крым на отдых и лечение.

Ближайшие сотрудники Владимира Ильича пользовались его неослабным вниманием. Он вникал во все их нужды, он заставлял товарищей беречь себя, отдыхать, лечиться. В то горячее время многие товарищи не только не слушались врачебных советов, но даже не выполняли указаний Владимира Ильича. В таких случаях у Владимира Ильича разговор был короток: через несколько дней данный товарищ получал постановление ЦК: партийная дисциплина обязывала подчиниться...

А. Д. Очкин:

Он заботился не только о людях, но и о каждом конкретном человеке. Поглощенный огромной партийной и государственной деятельностью, он все же никогда не забывал о так называемых «маленьких» делах, добивался, чтобы дело, раз начатое, было доведено до конца. Владимир Ильич Ленин — воплощение великого и простого.

Л. А. Фотиева:

А. М. Горький писал, что в каждом человеке есть бубенчик, если его затронуть, то человек зазвенит самым прекрасным, что в нем есть. Ленин обладал способностью затронуть такой бубенчик в каждом человеке. И каждый в присутствии Владимира Ильича чувствовал себя лучшим. Оттого-то и были так дороги встречи и беседы с Лениным.

Н. А. Семашко:

В руководстве Ленина партией и правительством, как, впрочем, и во всей жизни Ленина, поражала больше всего его принципиальность. К нему изумительно подходило то определение морали, которое он дал на III съезде комсомола: «...наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата».

«Мы все — большевики»

Из письма В. И. Ленину крестьянина с. Мелового, Богатинской волости, Обоянского уезда, Курской губернии Д. Греховодова

Мы видим, товарищ Ленин, шаги Вашей деятельности. Мы видим, что Вы действительно стоите за освобождение бедных крестьян.

Вообще борцы за социализм — это партия большевиков.

Раньше мы не знали, кто такие большевики.

А когда мы узнали, кто такие большевики, оказывается, что мы, крестьяне, все — большевики.

Из приветствия съезда паровозных бригад Московско-Киево-Воронежской ж. д.

Выражая чувства живейшей радости по поводу выздоровления вождя всего пролетариата, главы Совнаркома тов. Ленина, съезд паровозных бригад Московско- Киево-Воронежской ж. д. приветствует всех членов, социалистическую армию, которая грудью защищает добытые кровью лучших людей завоевания социалистической революции. Паровозосоюз со своей стороны обещает всемерно поддерживать настоящую социалистическую власть всеми имеющимися в его распоряжении средствами и силами.

В. И. Ленину от латышских стрелков:

Шлем искренний привет первому из равных гражданину Российской социалистической республики, дорогому нашему товарищу Ильичу. Крепитесь, наша беспредельная преданность Вам и готовность умереть за социальную революцию да придаст Вам силы победить болезнь, как Вы победили умы всего трудового мира.

Рабочие Тульского оружейного завода В. И. Ленину:

От имени тысячного собрания рабочих кузнечной и части других мастерских Тульского оружейного завода, от имени их жен и детей шлю горячий привет дорогому вождю и учителю угнетенных масс тов. Ленину. Тебя ранила контрреволюция, беспощадная же борьба и смерть контрреволюционерам, слава и честь великому коммунару, да сгинет контрреволюция!

Да здравствует величайший вождь мирового пролетариата, наш непоколебимый, наш славный, наш бесконечно любимый товарищ Ленин!

Рабочие просят и требуют, чтобы ты жил.

По поручению рабочих

председатель Тульского губернского комитета коммунистов Григорий Каминский

Из письма В. И. Ленину от объединенного заседания ЦИК, Совета народных комиссаров Туркестанской республики, государственных, общественных и красноармейских организаций г. Ташкента

Революционное движение российского пролетариата в течение двух последних десятилетий неразрывно связано с именем величайшего вождя международного пролетариата, с именем товарища Ленина. Имя его сделалось символом рабочего движения, все бури, все грозы русский рабочий класс вынес вместе со своим руководителем.

Чем больше разрасталась революция, тем очевиднее становилась огромная роль, которую играл товарищ Ленин в международном движении. Революция масс, революция стихийная, безудержная, регулировалась и направлялась стальной волей своего вождя... Никто и ничто в мире не в состоянии разомкнуть наши ряды, и на всякий вражеский вызов мы ответим лишь большим сплочением наших рядов и последовательностью наших лозунгов. В наших рядах ни на минуту не зародится смущение, доколе держатся молот и оружие в наших руках.

В. И. Ленину от VII съезда Советов Орловского уезда Вятской губернии:

Вам, истинному человеку и неутомимому защитнику угнетенных и бедняков, не щадящему здоровья и жизни для свободного труда и независимой жизни, шлют свой горячий революционный привет представители многомиллионного крестьянства и рабочих России, людей от сохи и молота, которым дает возможность собираться и свободно обсуждать свои дела единственная форма государства— власть Советов, власть трудящихся.

Да здравствует власть трудящихся!

Да здравствует их вождь Ленин!

Коммунисты Знаменской ткацкой фабрики:

Дорогой наш вождь Владимир Ильич!

...Ты являешься нашим вождем, нашим великим учителем. Честь и слава тебе! И день твоего рождения является великим праздником для нас. Проходили века, мы спали в кошмарном сне, в котором усыпляла нас буржуазия, мы задыхались от лжи и грязи, но не смели открыть глаза, пока не раздался твой зов, искренний, ясный, как весенний день. Ты звал нас к новой, светлой жизни, основанной на труде и справедливости, и мы проснулись. С того дня мы перестали быть рабами буржуазии, мы сбросили сомнения и поняли, что только от пас самих, от нашей организованности зависит наше будущее. И мы смело, со светлой верой шагаем по твоим следам...

Казаки, крестьяне, горцы и рабочие Кубанско-Черноморской области В. И. Ленину:

Кубанско-Черноморский областной съезд трудовых казаков, крестьян, горцев и рабочих братски приветствует светлый ум, горячее сердце и могучую волю вождя международной социалистической революции. Приступая сегодня к работам, мы, делегаты, употребим все наши силы для того, чтобы внести свою долю в дело укрепления международного революционного союза трудящихся, знамя которого Вы подняли и высоко держите.

Из письма В. И. Ленину от Красноуфимского городского Совета

Мы клянемся отдать все свои силы неустанной борьбе с мировой контрреволюцией и такой же неустанной работе по восстановлению хозяйственной жизни Урала, столь необходимого всей Советской России. Везде, во всех Советах и партийных ячейках и на железных дорогах, мы горим одной мыслью — красный Урал не должен отставать от героического пролетариата Петрограда и Москвы, потому что год черной власти Колчака — эта темная ночь Урала научила нас ценить яркий день пролетарской власти.

Коммунисты Медвеженской волости, Ливенского уезда, Орловской губернии В. И. Ленину:

...Пусть запомнят белые есаулы, что дело их бесповоротно проиграно и никакие буржуазные [замыслы] о переворотах увенчаться успехами не могут, лишь только потому, что наш свободной республики солдат бережет винтовку дороже своего правого глаза и рабочий мужик стал твердо на советскую землю и помнит лишь одно, что только в новом советском строительстве есть истинная и святая справедливость.

В. И. Ленину от черемховских углекопов:

В самые тяжелые для российского пролетариата дни, в дни массовых кулацких восстаний, в дни объединенного наступления мирового капитала на Советскую республику, так же как и в минуты победы пролетариата, Коммунистическая партия, а за нею и все русские рабочие под Вашим мощным призывом сплачивались в единую стальную массу, чтобы под Вашим же руководством двигаться вперед по пути к полному освобождению пролетариата от гнета эксплуатации и порабощения.

Мы уверены в том, что под Вашим руководством и руководством Коммунистической партии через миллионы препятствий, через разруху, голод, болезни, в борьбе с обезумевшими от отчаяния предпринимателями, банкирами, помещиками и генералами пролетарии всего мира добьются своего полного и окончательного освобождения.

Члены сельскохозяйственной коммуны имени Ленина:

Мы, коммунары, видя в Вас стойкого, с всеобъемлющим умом человека, непоколебимого, терпеливого творца коммунизма, мы взяли Вас за образец. Начиная коммунальную жизнь, мы знали, что наш путь труден, а в труде есть залог будущего народного счастья, поэтому мы и решили назвать коммуну Вашим именем... Мы решили так же упорно, подражая Вашему примеру, строить новую, коммунальную жизнь, которую Вы так горячо и умело проповедуете и неуклонно проводите в жизнь.

...Мы строим новую жизнь. Мы пережили самую трудную полосу нашей жизни. Мы остались бодры духом и неослабны физически. Мы теперь видим, что недалек тот час, когда водворится царство социализма.

Трудящиеся Марийской автономной области:

Учитывая всю важность и серьезность стоящих перед Советской Россией задач по восстановлению разрушенного хозяйства страны, съезд выражает готовность напрячь все свои силы и энергию к скорейшему экономическому возрождению кантона, горячо призывая к этому все трудовое крестьянство, и надеется, что всеобщим дружным и упорным трудом мы победим последнего и злейшего врага трудящихся Советской России — экономическую разруху.

Сыр-Дарьинский областной союз кожевников:

Принимая во внимание неоценимые заслуги товарища Ленина в борьбе за осуществление диктатуры пролетариата и за раскрепощение народов, населяющих Восток, мы в единодушном порыве здесь, на окраине Туркестана, готовы осуществить начатое дело Октябрьской революции. Несмотря на нашу оторванность от центра в 1918— 1919 годах, мы сумели с горсточкой пролетарских и полупролетарских масс отразить международный контрреволюционный напор царских генералов и враждебных нам элементов.

Из резолюции общего собрания рабочих и служащих московского завода «Электросила» № 3

В связи с предстоящей четвертой годовщиной Октябрьской революции общее собрание рабочих и служащих завода «Электросила» № 3 (бывш. «Динамо») не может не вспомнить о том, кто своей непоколебимой верой в силы рабочего класса повел его на штурм капиталистических твердынь.

Шлем тебе, дорогой Владимир Ильич, свой пролетарский привет и заявляем, что при осаде капиталистического мира мы будем одни из первых укреплять участок осады электрификацией страны.

Курсанты 96-х пехотных командных курсов г. Верхотурья, Екатеринбургской губернии:

Мы тобой гордимся, как революционной звездой мира первой величины, и даем клятвенное обещание твердо стоять с винтовкой в руках на страже пролетарских завоеваний до тех пор, пока пролетариат мира не разорвет цепи угнетателей и похоронит навсегда их вместе с обломками старого общественного порядка. Мы клянемся все как один по первому твоему зову выступить с винтовкой в руках против всех, кто попытается посягнуть на целость территории пролетарского государства, при поддержке организованного пролетариата и всего трудового народа РСФСР и под руководством умелых наших вождей доказать еще раз, что Рабоче-Крестьянская Красная Армия, вооруженная своим классовым самосознанием, не знает границ своих побед над общим врагом трудящихся мира. Работай, наш дорогой Ильич, на страх врагам и на радость пролетариату, на всякий случай мы начеку.

Ячейка РКСМ Брянского губернского совета народного хозяйства:

За последнее время темные личности все более и более распространяют слухи о том, что будто бы «Ленин опасно болен», «при смерти», что «Ленин умер» и т. п. Вся несуразность, вся ложь этих провокационных слухов еще более доказывает, что контрреволюция не спит, что «старые знакомые» (для Вас) эсеры и меньшевики не дремлют, что они еще ведут свою предательскую и преступную работу среди рабочих и среди темных, несознательных масс. Были люди, которые верили этим темным слухам, но этот номер «Правды» разъяснил все и лишний раз доказал, что эсеры и прочие соглашатели умеют только «трепаться». Те меньшевики, те эсеры, которые стреляли в Вас, в вождя всемирного пролетариата, которые и сейчас распускают про Вас ложные слухи, должны поплатиться, и мы горячо верим, что настанет час расплаты, предателям-убийцам не будет уже пощады.

Дорогой Владимир Ильич! Мы шлем Вам свой горячий юношеский привет и желаем Вам как можно скорее оправиться от болезни и с новыми силами выступить на борьбу с социал-соглашателями и всемирной буржуазией.

Воспитанники детского дома имени Ленина ст. Подсолнечная Октябрьской ж. д.:

Милый Владимир Ильич!

Мы, дети детского дома имени Ленина, шлем Вам свой привет и желаем, чтобы Вы были здоровы. Мы очень хотим Вас увидеть. Приезжайте к нам. Наш детский дом стоит на берегу Сенежского озера. Место очень красивое. Можно ловить рыбу и охотиться. Воздух у нас свежий, чистый. Вы отдохнете и поправитесь лучше. У нас есть свежее молоко от своих коров, и мы Вас угостим, оно тоже будет очень Вам полезно. Летом у нас вырастет много вкусных вещей, и мы Вас всем, всем угостим. Мы будем Вас ждать. Желаем Вам всего хорошего, а главное, много, много здоровья.

Конференция военных моряков Каспийского флота:

...Мы заявляем Вам, наш дорогой вождь и учитель, что моряки-каспийцы твердо стоят на своем революционном посту, и по первому Вашему зову мы, не щадя своих жизней, вновь пойдем на защиту завоеваний Октябрьской революции. Погибнем мы, но Великий Октябрь несокрушим. Ильич должен жить, наш вождь и учитель должен быть в наших рядах...

Съезд работников потребительской кооперации:

Кооператоры знают, что под руководством Ильича Советская республика в ближайшие же годы возродит свое разрушенное хозяйство. При наступившем переломе в положении народного хозяйства, когда под натиском трудящихся и под умелым руководством нашего вождя, товарища Ленина, отступают и уходят в прошлое голод и разруха, это может служить причиной нашей уверенности в окончательной победе. Скорейшее выздоровление товарища Ленина ускорит эту победу.

Расширенный пленум ЦК профсоюза работников земли и леса:

С любовью и надеждой следит рабочий класс за твоим здоровьем и ждет с нетерпением твоего скорейшего выздоровления, дабы ты вел своей твердой рукой великий корабль мировой социальной революции — первое рабоче-крестьянское государство в мире.

Как связанные в своей работе с деревней, мы счастливы засвидетельствовать, что эта любовь и надежда пролетариата полностью разделяются трудовым крестьянством.

III Хорезмский курултай Советов:

...Мы с тревогой следим за состоянием Вашего здоровья и желаем Вам от глубины всего сердца полного здоровья и благополучия, дабы трудящиеся всего мира могли черпать от Вас указания в своей борьбе за освобождение от гнета капитализма. Народы Востока знают одного вождя — тов. Ленина, и только с ним им по пути.

Съезд строительных рабочих Нижегородской губернии:

...Мы твердо надеемся, что вождь мирового пролетариата, зажегший огонь революции, с одной стороны, и электрический свет в глухой деревне — с другой, проводник горячей коммунистической идеи и душа электрификации России, вновь вернувшись выздоровевшим для работы, воспламенит сердца мирового пролетариата к окончательному бою с капиталистами. Сами же твердо уверяем тебя, дорогой наш вождь; что, закладывая первые камни по восстановлению разрушенной России и по первым работам строительства электрификации, приложим все свои усилия, одолеем разруху и под упорным нашим трудом камень за камнем возродится великая социальная республика.

Письмо В. И. Ленина V Всероссийскому съезду профсоюзов

17.IX.1922.

Дорогие товарищи!

Мне первый раз приходится, после долгой болезни, выступать — хотя бы и письменно — перед съездом. Позвольте мне поэтому ограничиться горячим приветствием и немногими краткими словами о положении и задачах нашей промышленности и нашей республики. Наше положение особенно трудно, потому что нет средств для восстановления основного капитала, машин, орудий, зданий и т. п., а ведь именно эта промышленность, так называемая «тяжелая индустрия», есть основная база социализма. В капиталистических государствах обычно восстанавливают этот основной капитал посредством займов. Нам не хотят дать займа, пока мы не восстановим собственности капиталистов и помещиков, а мы этого сделать не можем и не сделаем. Остается необыкновенно трудный и долгий путь: скапливать понемногу сбережения, увеличивать налоги, чтобы постепенно восстанавливать разрушенные железные дороги, машины, здания и прочее. Во всем мире мы пока остаемся одни, как государство, в котором трудящиеся крестьяне под руководством рабочих строят социализм, решительно отказываясь от руководства капиталистов, которые, прикрываясь всякими пышными словами о демократии, свободе и т. п., на деле укрепляют частную собственность капиталистов и помещиков, создают господство немногих богачей, делящих весь земной шар и воюющих между собой за его переделы, за порабощение сотен миллионов народов более слабых и отсталых.

Пока мы остаемся одни, задача восстановления нашего народного хозяйства ложится на наши плечи необыкновенно тяжело. Необходимо величайшим образом напрягать силы всех крестьян и всех рабочих, необходимо усовершенствовать и удешевлять наш государственный аппарат, который у нас еще очень плох, чтобы улучшать положение трудящихся и восстанавливать, хотя бы понемногу, наше разрушенное войной империалистской и войной гражданской хозяйство.

Пусть каждый сознательный крестьянин и рабочий, которому случится прийти в уныние под влиянием тяжелых условий жизни или чрезвычайной медленности нашего государственного строительства, припомнит недавнее прошлое, с господством капиталистов и помещиков. Такое воспоминание вернет ему бодрость в работе. Всеми силами, со всех сторон усилить и улучшить работу — в этом единственное спасение рабоче-крестьянской власти.

С товарищеским приветом

В. Ульянов (Ленин)

Из приветствия делегатов V Всероссийского съезда профсоюзов

Дорогой Владимир Ильич!

С глубоким волнением и большой радостью заслушал V Всероссийский съезд профессиональных союзов Ваше письмо. Вместе с рабочими всей России следили мы лихорадочно за малейшими известиями о Вашем здоровье и считаем дни и часы, когда Вы вновь займете свое место на боевом посту... Мы знали, что Вы не можете отойти надолго от работы, ибо борьба и революционное творчество — Ваша жизнь. От одной мысли, что Вы опять с нами, что мы опять увидим Вас за рулем, наша бодрость увеличивается и вера в окончательную победу превращается в уверенность...

Мы приложим все усилия к тому, чтобы наша крупная промышленность была в ближайшие же годы восстановлена в размерах, далеко превышающих довоенные. Съезд от имени организованных в профсоюзы рабочих дает Вам в этом торжественное обещание, которое будет свято исполнено.

Примите же, дорогой Владимир Ильич, от собравшихся со всех концов республики делегатов горячий привет, который идет от сердца всего рабочего класса.

Студенты Московского института инженеров путей сообщения и рабочего факультета:

Дорогой Ильич! Октябрьский вихрь сорвал замок с дверей того института, куда ступала лишь нога буржуазно-дворянских белоподкладочников. Незначительными группами, сперва робко, стали проникать рабочие и крестьяне в институт. Эти сначала незначительные группы обратились теперь в широкий трудовой поток.

Владимир Ильич! В момент, когда сохранение революционно-пролетарской идеологии является основной задачей пролетариата, в этот момент мы решительно заявляем: в нашей школе никогда так не царили пролетарский дух и влияние, как теперь.

В наших трудовых рядах сплоченность и спайка.

Некогда реакционный институт сегодня окончательно становится авангардом пролетарских научных сил.

И радостная весть о Вашем выздоровлении, Владимир Ильич, обращает нашу спайку в незыблемую сталь революционного единения...

Рабочие Казанского порохового завода:

Мы все рады, что в наши ряды вернулся вождь российского и мирового пролетариата. Владимир Ильич, твое здоровье дает нам силы, энергию и уверенность в том, что наша промышленность будет восстановлена, мы даем тебе гарантию в том, что наш завод послужит примером в работе для других заводов и красные пороховницы в нужный момент не окажутся пустыми.

Петроградские текстильщики:

Дорогой и глубокоуважаемый Владимир Ильич!

Петроградский текстильный трест в свою годовщину вместе со своим горячим приветом шлет Вам плед, сработанный на одной из его фабрик.

Петротекстиль хочет, чтобы Вы, наш дорогой, ощутили от нашего скромного подарка вместе с физическим теплом и то рабочее сердечное тепло, которым Вас хочется окутать, а также и обратили внимание на то, что в условиях крайней изношенности, разрухи, недохваток и кризисов мы работаем нисколько не хуже довоенного, а следовательно, можем достигать, чего хотим.

Носи, наш дорогой, на доброе здоровье.

Рабочие Московского проволочно-гвоздильного завода:

Дорогой товарищ Владимир Ильич!

Сегодня мы, рабочие проволочно-гвоздильного завода, празднуем пятую годовщину Октября.

Подарком Советской власти мы преподносим 100% довоенной производительности. Тянем проволоку, рубим гвозди, на ходу ремонтируем завод.

Привет Вам, дорогой Ильич, от 40 человек беспартийных рабочих, которые поклялись стоять за Советскую власть.

Старых хозяев не пустим: сами научились работать, живем дружной семьей...

Да здравствует вождь революции Ильич!

Железнодорожные рабочие Харькова:

Глубокоуважаемый Владимир Ильич!

Имя Ваше... дало живой отклик среди собравшихся, в [особенности] же героев труда, убеленных сединами, и президиум заседания с последними, от лица всех собравшихся, постановил приветствовать и поздравить Вас с великим торжественным праздником Октябрьской революции, как мирового вождя и как борца и ветерана труда на политическом фронте и идейного руководителя экономического фронта.

Заслуги Ваши перед революцией глубоко запечатлены в сердцах рабочего железнодорожного пролетариата, отстаивающего грудью октябрьские завоевания и отдающего упорный свой труд на восстановление хозяйственного фронта, и у всех одна мысль — сохранить Ваше здоровье на благо рабочего класса.

Рабочие Ярцевской прядильно-ткацкой фабрики:

Приветствие Ильичу

25 лет ты бессменно стоишь у руля революционного движения рабочего класса России. 25 лет ты являешься истинным и преданным защитником угнетенных и эксплуатируемых всего мира. Прошло пять с лишком лет, как рабочий класс России под твоим руководством сбросил цепи угнетения и эксплуатации и упорно строит, несмотря на тяжелые экономические условия жизни, под бешеный вой хищников-капиталистов всего мира свою лучшую, коммунистическую жизнь. Мы твердо уверены в том, что настанет тот момент, когда порабощенные трудящиеся всего мира последуют, примеру рабочих и крестьян России, возьмут власть у буржуазии в свои руки и над всем миром взовьется красное знамя коммунизма. Мы же со своей стороны клянемся, что будем твердо держать в своих руках добытые долгой и кровавой борьбой завоевания Красного Октября и отдадим все свои силы на укрепление пролетарской революции.

Рабочие киевского завода «Арсенал» В. И. Ленину:

Мы, рабочие-арсенальцы, заявляем, что всегда с тобой и руководимой тобой РКП...

Мы знаем, что под руководством квалифицированного токаря марксистской мысли — Ильича, имея в руках точные инструменты классовой борьбы и коммунизма — «Капитал» и «Коммунистический манифест», будем твоими помощниками: мастерами и подмастерьями социалистического общества, вырабатывая методы к осуществлению коммунизма.

Живи еще долгие годы и работай на пользу рабочего класса.

Курсанты, красноармейцы, командный, административный, политический и преподавательский состав 3-х Омских кавалерийских курсов:

В эпоху великой борьбы труда с капиталом и за шесть лет существования Советской власти, несмотря ни на какие условия, Вы твердо стоите на своем посту у руля мощного корабля диктатуры пролетариата и умелою рукою направляете его но фарватеру между рифами — капиталистическими странами.

Корабль, руководимый Вами, своим острым килем разрезает и отбрасывает бушующие волны мировой реакции. Никакая буря житейской волны не в силах сломить Вашу волю. Вы со своей чуткой душой предугадывали надвигающиеся штормы клеветы на советские республики, умело и своевременно разоблачали ложь буржуазии. Для людей, идущих с Вами по одной дороге, Вы были и есть учитель, вождь и отец. В самые критические минуты существования Советской власти Вы спокойно оставались на своем посту, бичуя всех изменников делу пролетариата, убеждая колеблющихся и неверующих в силу революции, уговаривая малодушных. Своей работой Вы заслужили полную любовь пролетариата всего мира, но в то же время и ожесточенную ненависть буржуазии...

Альберт Рис Вильямс:

Один из секретов ленинской силы заключается в его потрясающей искренности. Он искренен со своими друзьями. Он, конечно, радуется всякий раз, когда на сторону революции становится новый боец, но не станет рисовать розовыми красками условия работы и будущие перспективы, чтобы привлечь на свою сторону хотя бы одного человека. Скорее, он склонен изображать вещи в более мрачных тонах, чем они есть в действительности. Многие из ленинских выступлений содержали в себе примерно такие мысли: цель, за которую борются большевики, не так близка, как многим из вас представляется; мы вели Россию по тернистому пути, но курс, который мы взяли, может прибавить нам новых врагов, новые страдания; каким бы трудным ни было наше прошлое, будущее сулит нам еще немалые трудности — большие, чем вы себе представляете...

Эта печать искренности лежит на всех его публичных выступлениях. Ленину чужды обычные атрибуты государственного деятеля-политикана: обман, словесная мишура и рисовка. Сразу чувствуется, что он не может обмануть, если бы даже и захотел. Он не может сделать этого по той причине, в силу которой не может обманывать самого себя: он обладает научным подходом и верит в неотразимую силу фактов.

Ф. Березовский:

Ни одной партии он как будто не упоминал. Но чувствовалось, что подчеркивания отдельных мест доклада заставляли гореть восторгом глаза большевиков, пришибали... анархистов и уничтожающе действовали на меньшевиков и эсеров... Его речь была отточенной до мельчайших подробностей, несмотря на всю остроту и непосредственность тех чувств, которые вкладывал Владимир Ильич в доклад и подчеркивал интонацией своего голоса...

Вот ленинский голос зазвучал тревогой и ненавистью к тем, кто разрушал и саботировал великое дело освобождения трудящихся.

И ненависть загоралась огнем во взглядах людей, одетых в серые гимнастерки и черные куртки.

Деловое напряжение слушателей сменялось ощущением огромной ответственности, которую взваливал на свои плечи пролетариат и его классовая власть...

В его словах, в его голосе звучала неоспоримая большевистская правда.

Иван Ольбрахт:

Товарищ Ленин!.. Человек, которого эпоха вывела из чердачных каморок и музейных библиотек эмиграции и поставила в центр событий мировой истории.

Он, которого из недр своих подняла масса людей, чтобы в его ясных, твердых, как удар колокола, словах выразить свой нестройный крик, чтобы из мутного хаоса разрозненных помыслов он смог выковать идею, чтобы он руководил ими, сплотил их и вместе с ними завоевал мир...

На всех лицах одинаковая улыбка, тихая, едва заметная, нежная улыбка великой любви. Ведь Ленин — плоть от плоти и кровь от крови этих масс, и уста его ни разу не произнесли слова, которое одновременно не было бы их словом...

Ф. Панферов:

Из-за кулис стремительно к трибуне подходит Ильич.

Да нет, он даже ниже среднего роста. У него только такая огромная голова, со светящимся, как солнце, лбом, небольшая бородка и острые, всевидящие глаза. По всему видно — он очень занят государственными делами, каждая минута и даже секунда у него на счету. А мы бурей аплодисментов встретили его и не умолкаем. Он чуточку поморщился, махнул рукой в нашу сторону, как бы говоря: «Хватит, товарищи, не тратьте время попусту». И мы на какой-то миг оборвали аплодисменты. Ильич одобрительно улыбнулся, и делегаты, помимо своей воли, ослушались его, бурей аплодисментов потрясли зал.

Нет, нет!

Я не смогу сидеть где-то в задних рядах. Нагнувшись, перебегаю вперед, легонько толкаю в плечо делегата, сидящего с краю в первом ряду. Он любезно потеснился, и я на расстоянии пяти-шести метров вижу за трибуной Ильича.

Он опять передо мной, могучий и мощный. Светится лоб, большие глаза чуть вприщур, но они пронизывают меня и всех нас. Они родные, близкие, как будто всегда и постоянно видимые нами. Говорит он без всяких выкрутасов, чуть картавя, глухим, басовитым голосом.

Я внимательно слушаю Владимира Ильича, и мне кажется, что он высказывает мои мысли. Да, да, вот так думал и я. Но тут же опровергаю себя: да нет. У меня, конечно, было что-то смутное. Но почему же мне кажется: что-то подобное я где-то говорил?

Во время перерыва я расспрашивал делегатов, какое у них впечатление от выступления Ильича.

Все в один голос утверждали:

- Наши думы высказал!..

Так он народен, наш Владимир Ильич.

А. В. Луначарский:

Особенно прекрасным было его лицо, когда он был серьезен, несколько взволнован, пожалуй, чуточку рассержен. Вот тогда под его крутым лбом глаза начинали сверкать необыкновенным умом, напряженной мыслью. А что может быть прекраснее глаз, говорящих об интенсивной работе мысли! И вместе с тем все лицо его приобретало характер необыкновенной мощи.

Необычайно увлекателен с чисто эстетической точки зрения был Ильич, когда он смеялся и в особенности когда он улыбался... В смехе Ильича было много беззаветно-детского, а беззаветность смеха — это его победоносность, это показывает наличие и в натуре и в сознании привычки чувствовать себя силою...

Улыбка Ильича вовсе не была такой беззаветной; она, наоборот, была чрезвычайно тонкой, довольно сильно иронической, лукавой. Кто не помнит этой очаровательной улыбки Ильича? Когда он слушал вас с этой улыбкой, вы понимали, что он лучше, глубже, шире знает то, что вы ему говорите, что он уже сделал выводы... Но вместе с тем это была улыбка человека, который готов протянуть дружески руку помощи,— когда вы подойдете ближе, посмеяться над вашей ошибкой, но посмеяться мягко, по-товарищески. Тут было что-то такое от старшего брата, почти, я сказал бы, от матери, что всегда вызывало взрыв самой теплой любви к этому человеку с морщинками возле насмешливых глаз и с полными доброго смеха глазами...

...Мы всей огромной массой любили его горячо, не только чтили его, а именно были влюблены в его моральный облик, и не только в его великий ум вождя,— все вместе сливалось в обаятельный и гигантский образ.

И теперь, когда его уже нет среди нас, мы чувствуем, каждый в своем сердце, никогда не прекращающийся источник горячей любви и благодарности к этому человеку.

Джером Дэвис:

...Взирая на пройденный Лениным путь, вдумываясь в его произведения, я все более и более убеждаюсь в том, что Ленин был величайшим вождем, какого когда-либо имела Россия... Ленин останется в сознании людей как самый искренний и наиболее прозорливый вождь...

Пример вдохновенной жизни Ленина и его учение будут жить вечно.

Трудно представить себе более цельное сочетание в одном лице громадной мысли, могучей воли и великого чувства: Владимир Ильич как бы вытесан весь из одной глыбы, и нет в нем линий раскола. Все в нем сосредоточенно, как бы пригнано к одной большой общей задаче — служению делу пролетариата и руководству им на пути к социализму. И с какой бы стороны вы ни подходили к нему, вы неизменно наткнетесь на ту же единую, но грандиозную идею, охватывающую его целиком и не оставляющую места другим интересам.

Мартин Андерсен-Нексе:

Ленин, который был умнее всех, чутко прислушивался к голосу и биению сердца маленьких людей, учился у них, возвышал их самих и их дела, показывал, что рядовой человек и его труд — основа жизни. Уже одно это было наградой за тысячелетнее прозябание; никогда раньше не стоял перед простым людом человек, так хорошо знавший его самого и его жизнь, как Ленин.

Поэтому Ленин всегда занимал в сердцах рабочих особое место, которое никакая травля и клевета не могли поколебать.

А. М. Горький:

Писать его портрет — трудно. Ленин, внешне, весь в словах, как рыба в чешуе. Был он прост и прям, как все, что говорилось им.

Героизм его почти совершенно лишен внешнего блеска, его героизм — это нередкое в России скромное, аскетическое подвижничество честного русского интеллигента-революционера, непоколебимо убежденного в возможности на земле социальной справедливости, героизм человека, который отказался от всех радостей мира ради тяжелой работы для счастья людей...

Его рука, протянутая вперед и немного поднятая вверх, ладонь, которая как бы взвешивала каждое слово, отсеивая фразы противников, заменяя их вескими положениями, доказательствами права и долга рабочего класса идти своим путем, а не сзади и даже не рядом с либеральной буржуазией,— все это было необыкновенно и говорилось им, Лениным, как-то не от себя, а действительно по воле истории. Слитность, законченность, прямота и сила его речи, весь он на кафедре — точно произведение классического искусства: все есть, и ничего лишнего, никаких украшений, а если они были — их не видно, они так же естественно необходимы, как два глаза на лице, пять пальцев на руке...

Его мысль, точно стрелка компаса, всегда обращалась острием в сторону классовых интересов трудового народа.

КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ ВОСПОМИНАНИЙ

Аванесов В. А.— советский государственный деятель, член РСДРП с 1903 г. В 1917—1919 гг.— секретарь и член Президиума ВЦИК, с 1922 по 1927 г.— член ЦИК СССР.

Андреева М. Ф.— русская актриса и общественный деятель, член партии с 1904 г.

Антонов-Овсеенко В. А.— член Коммунистической партии с 1917 г., активный участник Октябрьской революции, видный советский военный деятель.

Антонов-Саратовский В. Я.— советский государственный и партийный деятель, член партии с 1902 г.

Арманд И. Ф.— деятель международного коммунистического и женского движения. Член Коммунистической партии с 1904 г. После победы Великого Октября — член бюро Московского губкома РСДРП (б), с 1918 г. возглавляла отдел работниц ЦК РКП (б).

Аросев А. Я.— член КПСС с 1907 г. В дни Октябрьских боев — член Московского военно-революционного комитета, начальник штаба Красной гвардии. В годы гражданской войны — комиссар штаба 10-й армии.

Блинков А.— рабочий завода Михельсона, очевидец покушения эсерки Каплан на В. И. Ленина 30 августа 1918 г.

Богословская Н. А.— жена В. Володарского, ехала вместе с ним в машине 20 июня 1918 г., проходила свидетелем по делу расследования убийства В. Володарского.

Бонч-Бруевич В. Д.— в революционном движении с 16 лет. После II съезда РСДРП — большевик. Активный участник Февральской и Великой Октябрьской революций. С первых дней Советской власти по 1920 г.—управляющий делами Совета Народных Комиссаров.

Борисова Р. Б.— член КПСС с 1912 г. Участница революционного движения с 1905 г., после Октября — на партийной работе.

Вайнкоп Д.— голландский левый социал-демократ, позднее коммунист.

Варга Д.— после Октябрьской революции был одним из командиров интернациональных частей в Советской России, принимал участие в подавлении контрреволюционных мятежей.

Вейсброд Б. С.— советский хирург и общественный деятель, член Коммунистической партии с 1904 г. В 1917 г. руководил отделом здравоохранения первого Замоскворецкого Совета и был комиссаром лечебных учреждений. С 1922 г.— главный врач 2-й Градской больницы в Москве. Принимал участие в лечении В. И. Ленина.

Величкина (Бонч-Бруевич) В. М.— после II съезда РСДРП — большевик. Сотрудничала в большевистских газетах «Вперед», «Пролетарий». Врач по профессии, после Октябрьской социалистической революции возглавляла в Наркомпросе школьно-санитарный совет, в 1918 г.— член коллегии Наркомздрава.

Вильямс А. Р.— прогрессивный американский деятель и публицист. Впервые приехал в Россию летом 1917 г. вместе с Джоном Ридом. В Петрограде стал очевидцем и участником Октябрьской революции. В 1918 г. вступил в ряды Красной Армии. Не раз встречался с Лениным и беседовал с ним. Написал о нем книгу очерков «Ленин—человек и его дело», изданную в Нью-Йорке в 1919 г.; вскоре выпустил вторую книгу — «Сквозь русскую революцию» (1921). Его перу принадлежит очерк о Мавзолее Ленина «Величайшая в мире приемная».

Винокуров А. Н. — член Коммунистической партии с 1893 г., по профессии врач. После Октябрьской революции — первый председатель Петроградской городской думы, председатель совета врачебных коллегий, член коллегии Наркомтруда, затем нарком социального обеспечения. Принимал участие в лечении В. И. Ленина.

Волин Б. М.— член Коммунистической партии с 1904 г., партийный и советский работник. Активно участвовал в революции 1905— 1907 гг. В дни Великого Октября — член Московского комитета большевиков, сотрудник органа МК «Социал-демократ».

Володарский В. (Гольдштейн М. М.) — большевик, после Октябрьской социалистической революции — комиссар по делам печати, пропаганды и агитации в Петрограде. Убит правыми эсерами 20 июня 1918 г.

Гиль С. К.— член КПСС с 1930 г. С 1917 по 1924 г.— шофер В. И. Ленина.

Гопнер С. И.— член партии с 1903 г. В 1918—1922 гг.— член ВЦИК. Вела партийную и советскую работу на Украине и в Москве.

Горбунов Н. П.— член Коммунистической партии с 1917 г. После Октябрьской революции — секретарь Совнаркома. В 1919—1920 гг.— на политработе в Красной Армии, затем управделами СНК РСФСР, управделами СНК и СТО СССР.

Горохов Л. Т.— рабочий, затем шофер. С первых дней Октябрьской революции возил на машине В. И. Ленина в Петрограде, Москве и Подмосковье, временами жил вместе с ним в Горках.

Гороховик Т. М.— шофер автобазы правительственного гаража в Петрограде, очевидец покушения правых эсеров на В. И. Ленина 1 (14) января 1918 г.

Горький А. М.— великий пролетарский писатель, основоположник социалистического реализма, родоначальник советской литературы.

Данишевский К. X.— член Коммунистической партии с 1900 г., видный деятель революционного движения в Латвии. После Октябрьской революции — член Реввоенсовета республики и Реввоенсовета Восточного фронта, председатель Реввоентрибунала республики.

Десницкий В. А.— коммунист, советский общественный деятель, литературовед. Неоднократно встречался с В. И. Лениным.

Дзержинский Ф. Э.— выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства, соратник В. И. Ленина, член партии с 1895 г.

Дьяконов А. М.— председатель Московского революционного трибунала. Первым допросил в Замоскворецком военном комиссариате правую эсерку Каплан после ее покушения на В. И. Ленина 30 августа 1918 г.

Замойский П. И.— советский писатель, член Коммунистической партии с 1918 г. Делегат VI Всероссийского чрезвычайного съезда Советов.

Зорина Е. Я.— работница Петросовета, ехала в машине вместе с В. Володарским и Н. А. Богословской 20 июня 1918 г., проходила свидетелем по делу расследования убийства В. Володарского.

Иванов II. Я.— член КПСС с 1902 г., работал в 1914—1916 гг. фрезеровщиком на Путиловском заводе. С 1916 г.— рабочий завода Михельсона. Участник трех революций.

Ильин-Женевский А. Ф.—член КПСС с 1912 г., в 1917 г.—член Гельсингфорсского комитета партии, затем Военной организации при ЦК РСДРП (б).

Калинин М. И.— выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства, член партии с 1898 г. Активный участник Октябрьской революции в Петрограде. После ее победы — городской голова, затем комиссар городского хозяйства Петрограда. С марта 1919 г.— Председатель ВЦИК.

Каюров В. Я.— член КПСС с 1900 г., рабочий, в 1917 г.— член Выборгского РК РСДРП(б) и исполкома райсовета, с 1918 г.— на военной и хозяйственной работе.

Кингисепп В. Э.— член ВЦИК и следственного отдела Революционного трибунала, принимал участие в расследовании покушения правых эсеров на В. И. Ленина 30 августа 1918 г.

Кожухов А. М.— член КПСС с июня 1917 г. Активный участник Октябрьской революции в Москве и гражданской войны; участвовал в подавлении левоэсеровского мятежа в Москве.

Кон Ф. Я.— один из старейших деятелей польского рабочего движения. В 1918 г. вступил в партию большевиков. Был на партийной работе на Украине и в Москве. В 1922—1923 гг.— секретарь Исполкома Коминтерна.

Кржижановский Г. М.— старейший деятель Коммунистической партии, соратник В. И. Ленина. В революционное движение вступил в 1893 г. После победы Октябрьской революции — видный советский энергетик.

Крулев А. Ф.— с марта 1917 г. шофер автобазы Временного правительства в Петрограде. Активный участник Октябрьской социалистической революции. В 1918 г. работал в гараже Совнаркома. Несколько раз встречался с В. И. Лениным.

Крупская Я. К. — выдающийся партийный и советский государственный деятель. Член партии с 1898 г. Жена, друг и соратник В. И. Ленина. После Октябрьской революции — член Наркомпроса РСФСР.

Крыленко И. В.— член большевистской партии с 1904 г., один из видных советских партийных и государственных деятелей. В 1922 г.— председатель Верховного трибунала при ВЦИК.

Курский Д. И.— советский государственный деятель, член большевистской партии с 1904 г. С 1918 по 1928 г.— нарком юстиции РСФСР.

Куусинен О. В.— видный деятель международного рабочего движения, Коммунистической партии и Советского государства. Один из основателей Коммунистической партии Финляндии (1918), участник всех (кроме II) конгрессов Коминтерна.

Лацис М. И. (Судрабс Я. Ф.) — член партии с 1905 г. В Октябрьские дни входил в состав Петроградского ВРК, позднее — член коллегии ВЧК и НКВД.

Лозгачев-Елизаров Г. — приемный сын А. И. Ульяновой-Елизаровой, неоднократно встречался с В. И. Лениным.

Луначарский А. В.— видный советский государственный деятель, публицист, литературный критик. В революционном движении с 1895 г. После победы Октябрьской революции — нарком просвещения РСФСР.

Людвинская Т. Ф.— активный участник революционного движения, член КПСС с 1903 г. После Октябрьской социалистической революции — на партийной работе в Москве и Ярославле.

Ляскин Г. О.— член КПСС с 1918 г., курсант 1-х Московских пулеметных курсов. В 1921—1923 гг.— помощник командира роты в Объединенной военной школе имени ВЦИК.

Мальков Я. Д.— член Коммунистической партии с 1904 г. В 1917 г. входил в состав Гельсингфорсского партийного комитета и Цетробалта. Активный участник Октябрьской революции. С первых дней Советской власти — комендант Смольного, затем комендант Кремля.

Мещеряков Н. Л.— социал-демократ, искровец, после II съезда РСДРП — большевик. В революционном движении с 1885 г. После Октябрьской революции работал в ряде партийных и советских органов печати.

Моисеев С. Я.—член КПСС с 1902 г. В 1917 г.—активный участник Октябрьской революции в Москве, затем секретарь Рогожского райкома и член МК партии, комиссар 38-го Рогожско-Симоновского полка.

Невский В. Я.— член партии с 1898 г. После Октябрьской революции — на советской, партийной и научной работе.

Нечкина Е. Л.—медицинская сестра бывшей Солдатенковской (ныне имени €. П. Боткина) больницы.

Обух В. А. — член Коммунистической партии с 1894 г., по профессии врач. Принимал участие в лечении В. И. Ленина.

Очкин А. Д.— профессор-хирург. Работал в Солдатенковской (ныне имени С. П. Боткина) больнице.

Петерс Я. X.— участник Октябрьской социалистической революции в Петрограде. Член Коммунистической партии с 1904 г. После Октября — член коллегии и заместитель председателя ВЧК, председатель Ревтрибунала.

Петровский Г. И.— участник революционного движения в России с 1897 г. Депутат IV Государственной думы, член ее большевистской фракции. В ноябре 1914 г. был арестован вместе с другими депутатами-большевиками и сослан на поселение в Туруханский край. После Октябрьской революции — на ответственной партийной и государственной работе.

Платтен Ф.— швейцарский коммунист, один из организаторов Коммунистической партии Швейцарии. В апреле 1917 г. был организатором возвращения В. И. Ленина и других большевиков-эмигрантов из Швейцарии в Россию. В 1923 г. переехал в СССР, где возглавил сельскохозяйственную коммуну швейцарских рабочих.

Подвойский Н. И.— видный деятель революционного движения в России, член РСДРП с 1901 г. В Октябрьские дни — один из руководителей Петроградского военно-революционного комитета. В период гражданской войны и военной интервенции — один из руководителей Красной Армии.

Покровский М. Н.— член РСДРП с 1905 г., советский историк. Принимал активное участие в революции 1905—1907 гг., был членом Московского комитета партии. После Октябрьской социалистической революции — на государственной и научной работе.

Полуторный И. В.— работник Народного комиссариата по военным и морским делам. Сопровождал В. И. Ленина в Кремль с завода Михельсона после его ранения эсеркой Каплан 30 августа 1918 г.

Попов Н. Н.— участник революционного движения в России, член Коммунистической партии с 1919 г., советский историк.

Розанов В. И.— видный хирург-клиницист, профессор, заведовал отделением Солдатенковской (ныне имени С. П. Боткина) больницы. Принимал участие в лечении В. И. Ленина.

Рябов В. И.— активный участник Октябрьской социалистической революции, шофер совнаркомовского гаража. Возил В. И. Ленина на машине в Петрограде, Москве и Подмосковье.

Садуль Жак — офицер французской армии, член французской социалистической партии. В 1917 г. был командирован в Россию в качестве члена французской военной миссии. Под влиянием Великого Октября вступил во французскую секцию РКП (б) и добровольцем в Красную Армию. Участник I конгресса Коминтерна.

Санаев М. И.— член Коммунистической партии с 1918 г. С мая 1918 по март 1919 г.— председатель Сергачского уездного комитета РКП (б) Нижегородской губернии и член исполкома уездного Совета.

Свердлов Я. М.— выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства, член большевистской партии с 1901 г. В Октябрьские дни — член Петроградского ВРК и Военно-революционного центра по руководству восстанием. 8 ноября 1917 г. по рекомендации В. И. Ленина был избран Председателем ВЦИК.

Свердлова (Новгородцева) К. Т.— активный участник революционного движения, член КПСС с 1904 г., жена Я. М. Свердлова. В 1917—1918 гг. заведовала большевистским книгоиздательством «Прибой». В марте 1918 г. была утверждена помощником секретаря ЦК РКП (б) и до 1920 г. заведовала секретариатом ЦК РКП (б).

Семашко И. А.— член РСДРП с 1893 г., большевик, по профессии врач. Активный участник Октябрьской революции. После ее победы — народный комиссар здравоохранения РСФСР. Принимал участие в лечении В. И. Ленина.

Скрыпник Н. А.— заведующий отделом ВЧК по борьбе с контрреволюцией, принимал участие в допросах эсерки Каплан, совершившей покушение на В. И. Ленина 30 августа 1918 г.

Смилга Э. Э.— член большевистской партии с 1907 г. В ноябре 1917  г. назначается в группу красных латышских стрелков и направляется в Петроград. Принимал участие в охране Смольного и Кремля. Активный участник подавления мятежа левых эсеров в Москве 6 июля 1918 г. В годы гражданской войны сражался против Колчака и Юденича.

Ульянова М. И. - видный деятель Коммунистической партии и Советского государства; младшая сестра В. И. Ленина. С марта 1917 г.— член редколлегии и ответственный секретарь газеты «Правда».

Ушнлихт И. С.—член партии с 1900 г. Принимал активное участие в революционном движении Польши и Литвы. Активный участник Октябрьской социалистической революции. С 1919 г.— на военной и хозяйственной работе.

Урицкий М. С.—активный участник революционного движения в России, член партии с 1917 г. В 1918 г. был назначен председателем Петроградской ЧК. 30 августа 1918 г. убит правыми эсерами.

Фотиева Л. А.— член КПСС с 1904 г. Участница первой российской революции 1905—1907 гг. и Октябрьской социалистической революции. С 1918 г.— секретарь Совнаркома и СТО и одновременно секретарь В. И. Ленина.

Фофанова М. В.— участница революционного движения. В 1902 г. вступила в организацию РСДРП. На ее квартире неоднократно жили большевики, возвращавшиеся из ссылки, тюрем и эмиграции. После июльских дней 1917 г. в течение некоторого времени на квартире Фофановой жил В. И. Ленин. После Октябрьской революции — на хозяйственной работе.

Цеткин Клара — выдающийся деятель германского и международного рабочего движения, один из основателей Коммунистической партии Германии.

Членов С. Б.— защитник Л. В. Коноплевой и С. И. Дашевского на процессе правых эсеров в Москве в 1922 г.

Шубин П.— защитник Г. И. Семенова на процессе правых эсеров в Москве в 1922 г.

Ямпольская Е. М.— член КПСС с 1917 г. В 1917—1918 гг. работала в редакциях газет «Социал-демократ» и «Правда». Летом 1918 г. была секретарем Басманного райкома партии Москвы.

Ярославский Е. М.—видный деятель Коммунистической партии, историк и публицист. Член партии с 1898 г. Был одним из руководителей Октябрьского вооруженного восстания в Москве. С 1918 г,— на ответственной партийной и советской работе.

УКАЗАТЕЛЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Ленин В. И. Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам? Полн. собр. соч., т. 6, с. 372—376.

Ленин В. И. Государство и революция. Полн. собр. соч., т. 33, с. 1—120.

Ленин В. И. Уроки революции. Полн. собр. соч., т. 34, с. 69.

Ленин В. И. Слухи о заговоре. Полн. собр. соч., т. 34, с. 73—78.

Ленин В. И. За деревьями не видят леса. Полн. собр. соч., т. 34, с. 79—85.

Ленин В. И. Политический шантаж. Полн. собр. соч., т. 34, с. 90—93.

Ленин В. И. Бумажные резолюции. Полн. собр. соч., т. 34, с. 94—97.

Ленин В. И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. Поли, собр. соч., т. 34, с. 151—199.

Ленин В. И. Русская революция и гражданская война. Пугают гражданской войной. Полн. собр. соч., т. 34, с. 214—228.

Ленин В. И. Кризис назрел. Полн. собр. соч., т. 34, с. 272—283.

Ленин В. И. Письмо к товарищам большевикам, участвующим на областном съезде Советов Северной области. Полн. собр. соч., т. 34, с. 385—390.

Ленин В. И. Речь на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов совместно с фронтовыми представителями 4 (17) ноября 1917 г. Полн. собр. соч., т. 35, с. 62—64.

Ленин В. И. Речь по вопросу об Учредительном собрании на заседании ВЦИК 1 (14) декабря 1917 г. Полн. собр. соч., т. 35, с. 135— 137.

Ленин В. И. Записка Ф. Э. Дзержинскому с проектом декрета о борьбе с контрреволюционерами и саботажниками. Полн. собр. соч., т. 35, с. 156—158.

Ленин В. И. Плеханов о терроре. Полн. собр. соч., т. 35, с. 184—186.

Ленин В. И. Запуганные крахом старого и борющиеся за новое. Полн. собр. соч., т. 35, с. 191—194.

Ленин В. И. Постановление СНК о борьбе против Каледина. Полн. собр. соч., т. 35, с. 215.

Ленин В. И. Политический отчет Центрального Комитета Экстренному съезду РКП (б). Полн. собр. соч., т. 36, с. 3—26.

Ленин В. И. Главная задача наших дней. Полн. собр. соч., т. 36, с. 78—82.

Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти. Полн. собр. соч., т. 36, с. 165—208.

Ленин В. И. К декрету о революционных трибуналах. Членам коллегии Комиссариата юстиции и копию Председателю ЦИК. Поли, собр. соч., т. 36, с. 210.

Ленин В. И. Речь на митинге в Алексеевском манеже 7 апреля 1918 г. Полн. собр. соч., т. 36, с. 214—215.

Ленин В. И. Доклад о внешней политике на объединенном заседании ВЦИК и Московского Совета 14 мая 1918 г. Полн. собр. соч., т. 36, с. 327—345.

Ленин В. И. Доклад Совета Народных Комиссаров V Всероссийскому съезду Советов. Полн. собр. соч., т. 36, с. 491—513.

Ленин В. И. Доклад о текущем моменте на IV конференции профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов Москвы 27 июня 1918 г. Полн. собр. соч., т. 36, с. 442—444.

Ленин В. И. Беседа с сотрудником «Известий ВЦИК» по поводу мятежа левых эсеров 7 июля 1918 г. Полн. собр. соч., т. 36, с. 518— 519.

Ленин В. И. Речь и правительственное заявление на заседании ВЦИК 15 июля 1918 г. Полн. собр. соч., т. 36, с. 523—526.

Ленин В. И. Предложения о работе ВЧК. Полн. собр. соч., т. 37, с. 535.

Ленин В. И. Берегитесь шпионов! Полн. собр. соч., т. 38, с. 399.

Ленин В. И. Ответ на вопросы американского журналиста. Поли, собр. соч., т. 39, с. 113—117.

Ленин В. И. Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком. 24 августа 1919 г. Полн. собр. соч., т. 39, с. 151 — 159.

Ленин В. И. Политический доклад Центрального Комитета на Всероссийской конференции РКП (б) 2 декабря 1919 г. Поли, собр. соч., т. 39, с. 354—355.

Ленин В. И. Письмо к английским рабочим. Полн. собр. соч., т. 41, с. 127—128.

Ленин В. И. Проект директивы ЦК о военном единстве. Полн. собр. соч., т. 38, с. 400—401.

Ленин В. И. О современном положении и ближайших задачах Советской власти. Доклад на соединенном заседании ВЦИК, Мо- сковского Совета рабочих и красноармейских депутатов, Всероссийского совета профессиональных союзов и представителей фабрично- заводских комитетов Москвы 4 июля 1919 г. Полн. собр. соч., т. 39, с. 30—43.

Ленин В. И. Все на борьбу с Деникиным! (Письмо ЦК РКП (большевиков) к организациям партии). Полн. собр. соч., т. 39, с. 44—63.

Ленин В. Я. Доклад о работе ВЦИК и Совнаркома на первой сессии ВЦИК VII созыва 2 февраля 1920 г. Полн. собр. соч., т. 40, с. 87—110.

Ленин В. И. Доклад о внутреннем и внешнем положении Республики на совещании актива Московской организации РКП (б) 9 октября 1920 г. Полн. собр. соч., т. 41, с. 338—341.

Ленин В. И. Речь на заседании Пленума Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов 28 февраля 1921 г. Полн. собр. соч., т. 42, с. 353—366.

Ленин В. И. Речь на Всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921 г. Полн. собр. соч., т. 43, с. 130—144.

Ленин В. И. О продовольственном налоге. Полн. собр. соч., т. 43, с. 204—245.

Ленин В. И. Доклад о тактике РКП на III конгрессе Коммунистического Интернационала. Полн. собр. соч., т. 44, с. 34—54.

Ленин В. И. Набросок проекта постановления Политбюро ЦК РКП (б) о ВЧК. Полн. собр. соч., т. 44, с. 261.

Ленин В. И. О внутренней и внешней политике Республики. Отчет ВЦИК и СНК IX Всероссийскому съезду Советов. Полн. собр. соч., т. 44, с. 291—329.

Ленин В. И. Политический отчет Центрального Комитета РКП(б) XI съезду партии. Полн. собр. соч., т, 45, с. 69—116.

Ленин В. И. Дополнения к проекту вводного закона к Уголовному кодексу РСФСР и письма Д. И. Курскому. Полн. собр. соч., т. 45, с. 189—191.

Ленин В. И. Пять лет российской революции и перспективы мировой революции. Доклад на IV конгрессе Коминтерна. Полн. собр. соч., т. 45, с. 278—294.

Ленин В. И. Мы заплатили слишком дорого. Полн. собр. соч., т. 45, с. 140—144.

Ленин В. И. М. И. Лацису. 4.VI.1919 г. Полн. собр. соч., т. 50, с. 338.

Ленин В. И. Ф. Э. Дзержинскому 19 мая 1922 г. Полн. собр. соч., т. 54, с. 265—266.

Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. 5—12. М., Политиздат, 1974—1982.

В. И. Ленин, КПСС о борьбе с контрреволюцией. М., Политиздат, 1969.

Ленин в воспоминаниях чекистов. М., 1970.

Ленин всегда с нами. Воспоминания советских и зарубежных писателей. М., Художественная литература, 1967.

Ленинские декреты о Москве. М., Московский рабочий, 1978.

Ленин — товарищ, человек. М., Политиздат, 1977.

Ленин и Тверской край. М., Московский рабочий, 1969.

Ленин у руля Страны Советов, т. 1, 2. М., Политизда|^1980.

Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти томах, т. 1. Воспоминания родных. М., Политиздат, 1979; т. 2. М., Политиздат, 1979; т. 3. М., Политиздат, 1979; т. 4. М., Политиздат, 1979; т. 5. Воспоминания зарубежных современников. М., Политиздат, 1979.

Воспоминания о В. И. Ленине. М., Госполитиздат, 1954.

Воспоминания о В. И. Ленине. М., Молодая гвардия, 1955.

Воспоминания о В. И. Ленине, ч. I. М., Госполитиздат, 1956.

Декреты Советской власти, т. 1—VII. М., 1957—1976.

О 60-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик. Постановление ЦК КПСС от 19 февраля 1982 года. М., Политиздат, 1982.

Арманд И. Ф. Статьи, речи, письма. М., Политиздат, 1975.

Аросев А. Я. Наш Ильич.— В кн.: Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., Художественная литература, 1965.

Батулин С. Н. Показания очевидца Батулина. Во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией.— Пролетарская революция, 1923, N° 6—7.

Беседа с д-ром Обухом.— Известия ВЦИК, 3 сентября 1918 г.

Беседа с тов. Винокуровым.— Известия ВЦИК, 3 сентября 1918 г.

Блинков А. В памятный день.— Правда, 30 августа 1923 г.

Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания о Ленине. М., Наука, 1965.

Борисова Р. Б. В восемнадцатом году.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 3-х ч., ч. 2. М., Госполитиздат, 1957.

Буянов И. А. Свет новой жизни.— В кн.: Наш Ильич. М., Московский рабочий, 1969.

Варга Дыола. Воспоминания красного командира.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 5. М., Политиздат, 1979.

Вейсброд Б. С. Живой Ильич.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 4. М., Политиздат, 1979.

Вильямс Альберт Рис. Ленин — человек и его дело.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 5. М., Политиздат, 1979.

Винокуров А. Н. Между жизнью и смертью.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

Вождю, полководцу, другу. Письма бойцов и командиров Красной Армии В. И. Ленину 1918—1924 гг. М., Воениздат, 1970.

Вознесенская Я. Дорогое приветствие.— Правда, 1918, 7 сентября.

Волин Б. М. Из воспоминаний.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 4. М., Политиздат, 1979.

Гиль С. К. Шесть лет с В. И. Лениным. Воспоминания личного шофера Владимира Ильича Ленина. 2-е изд. М., Молодая гвардия, 1957.

Гопнер С. И. Встречи в 1918 году.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

Горький А. М. В. И. Ленин.— В кн.: Ленин всегда с нами. Воспоминания советских и зарубежных писателей. М., Художественная литература, 1967.

Грунт А. Я. Москва, 1917-й. Революция и контрреволюция. М., 1975.

Гусев К. В., Ерицян X. А. От соглашательства к контрреволюции. М., Мысль, 1968.

Данишевский К. X., Каменев С. С. Воспоминания о Ленине. М., Политиздат, 1972.

Демиденко Г. Г. Дел у революции немало... Очерк жизни и деятельности В. Д. Бонч-Бруевича. М., Политиздат, 1976.

Десницкий В. А. М. Горький. Очерки жизни и творчества. М., Художественная литература, 1959.

Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир. М., Госполитиздат, 1957.

Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения, т. 1—2. Изд. 3-е. М., 1977.

Драбкина Е. Я. Раздумье.— В кн.: Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., Художественная литература, 1965.

Заломов П. А. Вождь пролетариата; «Одно мы с ним! Он с нами неделим!» — Коммунист, 1979, № 6.

Замойский П. И. Говорит Ильич.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

Зубов Н. И. Ф. Э. Дзержинский. Биография. Изд. 3-е. М., 1977.

Иванов Н. Как ранили Ильича.— Правда, 1923, 30 августа.

Иванов Н. Я. Ленин в каждом из нас.— В кн.: Наш Ильич. Воспоминания рабочих о В. И. Ленине. М., Профиздат, 1969; Ленин в каждом из нас.— В кн.: Народы России о Ленине. М., Советская Россия, 1980.

Из глубины сердец. 1917—1924. Сборник писем военнослужащих Красной Армии В. И. Ленину. М., 1970.

Из показаний Лидии Коноплевой.— В кн.: Покушение на В. И. Ленина 30 августа 1918 г. М., Новая Москва, 1925.

Ильин-Женевский А. Ф. Большевики у власти. М., 1929; От февраля к захвату власти. М., 1927.

Ильич почти здоров.— Правда, 1918, 5 сентября.

История гражданской войны в СССР. 1917—1922 гг., т. 1—5. М.—Л., 1938—1960.

История Коммунистической партии Советского Союза. В 6-ти томах, т. 3 (кн. 1—2) —4 (кн. 1). М., 1967—1970.

Калинин М. И. О Владимире Ильиче Ленине. М., Политиздат, 1934.

Карпинский В. А. Владимир Ильич Ленин — вождь, товарищ, человек. М., Политиздат, 1966; Ленин с нами. М., 1966.

Кедров М. С. Из красной тетради об Ильиче.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

К истории покушения на Ленина (неопубликованные материалы).— Пролетарская революция, 1923, № 6—7.

Кожухов А. М. На заводе Михельсона.— В кн.: О Владимире Ильиче Ленине. М., Политиздат, 1963.

Костин И. Д. Выстрел в сердце революции.— Дон, 1968, № 4; Из новых воспоминаний о Ленине. М., Политиздат, 1967; Черты незабываемого образа. Воспоминания о В. И. Ленине. М., Политиздат, 1973.

Красная книга ВЧК, т. I, Госиздат, 1920.

Кржижановский Г. М. Великий Ленин. М., Политиздат, 1956.

Кржижановский Г. М. Предисловие.— В кн.: Гиль С. К. Шесть лет с В. И. Лениным. М., Молодая гвардия, 1957.

Крупская Н. К. Воспоминания о В. И. Ленине. М., Политиздат, 1968; Будем учиться у Ильича. М., Молодая гвардия, 1967; О Ленине. Сборник статей и выступлений. М., Политиздат, 1971.

Крыленко Н. В. Обвинительные речи по наиболее крупным политическим процессам. М., 1937; Судебные речи. М., 1964.

Кто была Фанни Каплан? — Пролетарская революция, 1923, № 6—7.

Кто радуется с убийцей.— Известия ВЦИК, 1918, 1 сентября.

Лацис М. Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920; Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921.

Лозгачев-Елизаров Г. Я. Незабываемое. 5-е изд. Саратов, 1966.

Луначарский А. В. Бывшие люди. Очерки истории эсеров. М., 1922; Силуэты. М., 1965; Рассказы о Ленине. М., 1971.

Любишева В. А. Из истории архива Председателя Совнаркома В. И. Ленина. М., 1976.

Людвинская Т. Ф. Нас ленинская партия вела... М., 1976.

Ляскин Г. О. Всегда среди нас.— В кн.: В. И. Ленин и кремлевские курсанты. М., Московский рабочий, 1980.

Мальков П. Д. Владимир Ильич Ленин.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979; В Смольном и Кремле.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 3-х ч., ч. 2. М., Госполитиздат, 1957; Записки коменданта Кремля. М., Молодая гвардия, 1968.

Мещеряков И. Л. Из воспоминаний о Ленине. — В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 2. М., Политиздат, 1969.

МК РКП (б). Эсеры «на работе» против Советов (к предстоящему процессу). М., 1922.

Моисеев И. С. Полк рабочей Москвы. М., Воениздат, 1960.

Мы встречались с В. И. Лениным. Л., 1967.

Народы России о Ленине. Сборник воспоминаний. М., Советская Россия, 1980.

Наш Ильич. Воспоминания рабочих о Ленине. М., 1969.

Незримый фронт. 1917—1967. Алма-Ата, 1967.

Нечкина Е. Л. Воспоминания медсестры.— В кн.: Народы России о Ленине. М., Советская Россия, 1980.

Новиков В. И. С именем Ленина связано. М., Советская Россия, 1980.

Обвинительное заключение по делу Центрального Комитета и отдельных членов иных организаций с.-р. по обвинению их в вооруженной борьбе против Советской власти, организации убийств, вооруженных ограблений и изменнических сношениях с иностранными государствами. М., 1922.

Обвинительные речи на процессе правых социалистов-революционеров. М., 1922.

О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

О Ленине. М., 1976.

О Ленине. Воспоминания. Рассказы. Очерки. М., 1960.

Они встречались с Ильичем. М., 1960.

Они встречались с Лениным. Воспоминания ветеранов Советских Вооруженных Сил. М., 1974.

О 100-летии со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Обращение международного Совещания коммунистических и рабочих партий.— В кн.: Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы. М., Политиздат, 1969.

Очкин А. Д. Отеческая забота об интеллигенции.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 4. М., Политиздат, 1979.

Письма В. И. Ленину из-за рубежа. М., Мысль, 1966.

Письма трудящихся В. И. Ленину 1917—1924. М., Политиздат, 1969.

По заданию В. И. Ленина. М., 1971.

Покровский М. Что показал процесс так называемых правых социалистов-революционеров. М., 1922.

Покушение на Ленина 30 августа 1918 г. М., Новая Москва, 1924.

Приговор Верховного революционного трибунала по делу партии эсеров. М., 1922.

Протоколы ВЦИК 5-го созыва. М., 1918.

Процесс П. С.-Р. Речи государственных обвинителей: Луначарского, Покровского, Крыленко, представителей Коминтерна: К. Цеткин, Муна, Боканьи. М., 1922.

Процесс эсеров. Обвиняемые 1-й группы. М., 1922.

Процесс эсеров. Выпуск второй. Речи защитников и обвиняемых. М., 1922.

Рассказы рабочих о Ленине. М., 1934.

Речи защитников и последние слова подсудимых на процессе правых социалистов-революционеров. М., 1922.

Розанов В. Н. Из воспоминаний о Владимире Ильиче.— Красная новь, 1924, № 6(23).

Санаев М. И. Посещение В. И. Ленина.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. М., 1959, т. 2.

Свердлова К. Т. Яков Михайлович Свердлов. М., 1957.

Семашко Н. А. Владимир Ильич и Наркомздрав.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 3. М., Политиздат, 1979.

Семашко Н. А. Незабываемый образ.— В кн.: Воспоминания о В. И. Ленине в 5-ти т., т. 2. М., Политиздат, 1979.

Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917—1920 гг.). М., 1968; Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в.— 1920 г.). М., 1977.

Строки народной любви.— В кн.: Наш Ильич. М., Московский рабочий, 1969.

Ульянов Д. И. Воспоминания о Владимире Ильиче. М., Политиздат, 1966.

Ульянова М. И. О Ленине. М., Политиздат, 1971.

Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Ильиче. М., 1969.

Уншлихт И. С. О Владимире Ильиче. М., Политиздат, 1972.

Фотиева Л. А. Из жизни Ленина. М., Политиздат, 1956; Из воспоминаний о В. И. Ленине. М., Политиздат, 1964; Неиссякаемая энергия. М., Политиздат, 1972; В. И. Ленин — руководитель и товарищ. М., 1973.

Фофанова М. В. В Питере и в Москве.— В кн.: Наш Ильич. М., Московский рабочий, 1969.

Юров 10. Подписано Лениным. М., Политиздат, 1970; Путешествие по ленинской адресной книжке. М., Политиздат, 1971; Кто раз увидел. М., Политиздат, 1978.

Ямпольская Е. М. В те далекие годы.— В кн.: О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., Политиздат, 1963.

Архивные фонды

ЦГАОР, ф. 1005, оп. 1-а, ед. хр. 349—375.— Стенограмма заседаний Верховного Трибунала ВЦИК по процессу правых эсеров в 1922 г. в Москве.

ЦГАОР, ф. 1005, оп. I-а, ед. хр. 20113, 5092.— Верховный Суд РСФСР 1918—1924 гг.

ЦГАОР, ф. 543, оп. 1-а, ед. хр. 1—15.—Следственная комиссия Революционного Трибунала при ВЦИК.

ЦГАОР, ф. 1005, on. 1-а, д. 346—348.— Верховный Трибунал ВЦИК. Протоколы допросов лиц, обвиняемых по делу правых эсеров в 1922 г. в Москве, с приложением материалов за 1918 г.

ЦГАОР, ф. 336, ед. хр. 45.— Следственная комиссия при Петроградском Совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

ЦГАОР, ф. 393, ед. хр. 7578.— Всероссийское общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. 1905—1935.

Журналы

Вестник агитации и пропаганды. Орган ЦК РКП (б), 1922, № 4, 5, 6, 7, 8, 9.

Вопросы истории КПСС, 1968, № 4.

Знамя, 1970, № 3, 4, 5.

Коммунист, 1979, № 3, с. 111.

Коммунистическая революция. Орган ЦК РКП (б), 1922 г.

Красная новь, 1922, май, июнь, июль, август.

Прожектор, 1925 г.

Пролетарская революция, 1923 г.

Газеты

Известия ВЦИК, 1918—1924 гг.; Красная Армия, август — сентябрь 1918 г.; Красная звезда, 1924 г.; Правда, 1918, 1922, 1924 гг.; Петроградская правда, 1918, 1922 гг.