ОРЛОВА Надежда Хаджимерзановна,
доктор философских наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета.
ЛЕНИН О ПРЕОДОЛЕНИИ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА МЕЖДУ МУЖЧИНОЙ И ЖЕНЩИНОЙ
Борьба мужского и женского начал, борьба не только личная, а и общественная, поднятая напряжением истории до религиозной высоты1.
Как известно, начало XX столетия было отмечено резким отрицанием значимости патриархальных традиций, подчеркиванием их подавляющего влияния на личность, революционным стремлением утвердить так называемое государственное воспитание, освободить женщину от пут семейного домохозяйства для общественной жизни. Ставятся под сомнение ценности традиционной патриархальной семьи. Возникают самые парадоксальные проекты альтернативных брачно-семейных сценариев. В работе С.Г. Громана «Всебрачие будущего» (1908 г.) такой альтернативой традиционной моногамии выступает так называемая пантагамия, согласно которой половые отношения и супружеская ответственность подчиняются не внешним нормативам, а нравственному императиву самой личности. Выстраиваются новые дефиниции брака, как союза, в основе которого должна лежать исключительно половая любовь, а также отношения равенства и взаимного уважения. Вокруг этих тем разгораются самые жаркие дискуссии. Наиболее остро в этой связи обсуждается положение женщины, как в сфере общих гражданских прав личности, так и в приватной сфере брака и семьи. «Половой вопрос был всегда одним из больных идеологических и биологических вопросов, — поэтому неудивительно, что в наши годы общей ломки половая проблема приобрела особую остроту»2.
Революция 1917 года определила революционный характер перемен в области брачно-семейного права в России. В двадцатые годы в молодом советском государстве результаты этих перемен по праву оценивалась как «чрезвычайно сложная ломка в идеологии масс».
Генеральное направление задается словами лидера большевиков В.И. Ленина в его различных выступлениях и статьях. Еще в 1915 году в своем обращении к делегаткам международной женской конференции в Берне Ленин призывает работниц взять на себя инициативу в деле устройства демонстраций и революционных манифестаций. Тогда «работницы, идя рука об руку с пролетариатом, смогут положить начало новой эре пролетарской борьбы, в течение которой пролетариат завоюет в более передовых странах социализм, а в более отсталых — демократическую республику»3. Женщина должна осознать себя гражданкой, активной преобразовательницей мира, борцом за свои права и свободы.
К этому же времени относится и его полемика с И. Арманд по вопросам трактовки понятия «свободная любовь». По мысли Ленина, «требование свободы любви неясно и — независимо от Вашей воли и желания (я подчеркивал это, говоря: дело в объективных, классовых отношениях, а не в Ваших субъективных желаниях) — явится в современной общественной обстановке буржуазным, а не пролетарским требованием»4. Ленин уверен, что для «буржуазок» критерии «свободы» означают свободу «от серьезного в любви», «от деторождения», «свободу адюльтера». Пролетарское же понимание свободы, скорее должно означать свободу от произвола мужа, мужчины. В этом смысле архиважным становится вопрос правового положения женщины во всех сферах социальной жизни.
В известной речи «О задачах» подчеркиваются и вся важность этого вопроса, и масштабы преобразований за первые послереволюционные годы. «Советской властью, как властью трудящихся, в первые же месяцы ее существования, был произведен в законодательстве, касающемся женщины, самый решительный переворот. Из тех законов, которые ставили женщину в положение подчиненное, в Советской республике не осталось камня на камне. Я говорю именно о тех законах, которые специально использовали более слабое положение женщины, поставив ее в положение неравноправное и часто даже унизительное, т. е. законах о разводе и о внебрачном ребенке, о праве женщины на иск к отцу ребенка для его обеспечения»5.
Таким образом, в первое десятилетие своего существования Советское государство «железной метлой вымело в мусорный ящик истории все то издевательство, которое творилось и творится еще до сих пор в других государствах в отношении женщины»6. Причем сделало это «очень чисто, так чисто, как ни одно государство во всем мире», создав для этого специальные организации и специальные механизмы для вовлечения женщин в политическую жизнь государства. Роль женотделов и других подобных им организаций заключалась в том, чтобы каждая кухарка умела управлять государством и хотела это делать.
Так реализовывался тезис В.И. Ленина о вовлечении женщин в активную государственно-управленческую деятельность. «Наша задача состоит в том, чтобы сделать политику доступной для каждой трудящейся женщины. С того момента, как уничтожена частная собственности на землю и фабрики и свергнута власть помещиков и капиталистов, задачи политики для трудящейся массы и трудящихся женщин становятся простыми, ясными и вполне для всех доступными»7.
Очевидны были успехи по расширению прав женщины- работницы, ее массовая включенность в профессиональные, гражданские, общественные институты. Но, как пишет И. Арманд, при Советской власти было гораздо легче «провести полное политическое и гражданское освобождение женщины, чем уничтожить ее вековое домашнее рабство, ибо для этого необходима была коренная ломка старого, необходимо создание новых хозяйственных форм, новых форм воспитания»8.
В идеальном с точки зрения закона положении женщины сохранялась сложившаяся культурная традиция брачно-семейного неравенства. Лидерами молодого государства осознается, что «положение женщины, при ее занятии домашним хозяйством, все еще остается стесненным. Для полного освобождения женщины и для действительного равенства ее с мужчиной нужно, чтобы было общественное хозяйство и чтобы женщина участвовала в общем производительном труде. Тогда женщина будет занимать такое же положение, как и мужчина»9.
В работе «Великий почин» Ленин пишет: «женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба (руководимая владеющим государственной властью пролетариатом) против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство»10.
В известной работе Платона «Государство» рисуется модель государственной семейной политики, в которой репродуктивная роль женщины сводится лишь к вынашиванию и рождению ребенка, который затем помещается в государственные приюты, для дальнейшего воспитания и социализации. Такой сценарий мы хотя и рассматриваем как утопию, но некоторые новации в отношениях между полами, попытки создать новые брачно-семейные системы, организовать новые традиции быта в послереволюционной России имели место быть.
Самый известный опыт, когда в массовом количестве открывались круглосуточные ясли и сады, строились домовые фабрики- кухни, проектировались жилые дома-коммуны. Узко семейный быт был объявлен как мещанский и подавляющий в деле строительства нового общества, в котором и мужчина и женщина должны быть максимально освобождены от гнета домашнего и родительского труда.
Вековой семейный уклад объявлялся «последней крепостью старого строя, старого рабства», который надо разрушить. Но разрушить ее можно «не криками о негодности и преступности, а созданием новых форм общественного питания, общественного воспитания, общественного страхования и обеспечения»11.
Освобождение женщины от домашнего рабства и передача воспитания подрастающего поколения в компетенцию государства становятся революционными лозунгами, которые звучат на митингах и собраниях. Политической, государственной задачей становится «рационализация быта», когда следует «налегать на Нарпит, на Советы, на тресты»12.
Таким образом, субъектом права на новый стиль жизни становится не просто женщина, приниженное положение которой влекло за собой и определенное пренебрежительное отношение к ней, к ее способностям, к ценности ее труда. Субъектом права становится именно «работница», которая при капитализме «была бесправна не только на фабрике, не только в политической и в гражданской области - она была крепостной в семье, дома, в домашнем быту, в своем хозяйстве, в мелочах повседневной жизни»13.
Впрочем, как показало время, и в XXI веке конфликт ролей в приватной сфере домохозяйства все еще ищет своего разрешения.
Примечания:
1 Михайловский Н.К. Сочинения. СПб, 1998, т. 2, с. 328.
2 Залкинд А.Б. Половой вопрос в условиях советской общественности. Л., 1926. С. 3. 96
3 К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин о женском вопросе. М., Политиздат, 1978, с. 82-83.
4 Там же, с. 182-184.
5 Там же, с. 97-103.
6 Семашко Н.А. Новый быт и половой вопрос. М.-Л. Государственное издательство. 1926, с. 18
7 К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин о женском вопросе. М., Политиздат, 1978, с. 97-103
8 Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975, с.69
9 К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин о женском вопросе. М., Политиздат, 1978, с. 97-103
10 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 24
11 Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975, с.69
12 Крупская Н.К. О воспитании в семье. М., 1962, с.126
13 Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975, с.69.