XXII. ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧИХ И ПАРТРАБОТА
Стачечная борьба русских рабочих, особенно передовых рабочих Петербурга, за время войны вызвала в русском «обществе» невероятное количество толкований, предположений, а порой и экивоков. Как грязный ком весеннего снега, росли слухи, переплетались с отдельными фактами, выносились на открытые и закрытые заседания наших государственных дельцов, встревоженных бурными конфликтами между трудом и капиталом, не прекращающимися даже во имя «обороны страны».
Непримиримость рабочих, упорное нежелание подчиниться идеям «защиты отечества» и во имя ее нести безропотно бремя усиленной эксплуатации чувствительно отзывалось на патриотических барышах акул отечественной промышленности. Но особенно был неприятен русской буржуазии антипатриотический характер рабочего движения, показывавший полный крах влияния либерализма на рабочую среду. Неприязнь к интернационализму доходит до отчаянной ненависти к большевикам соц.-демократам, представителям интернационального социализма в России. Буржуазная пресса «не признает» других «социалистов», кроме гучковцев. Так называемые «прогрессивные» газеты «День», «Речь», «Со-в.рем. слово», попав в ложное положение, например, при перовых выборах в в.-п. к-ты или во время выборов в Страховой совет, где представители рабочих высказались за «интернационалистов» — социал-демократов, — старались представить дело как случайность. «Вдруг» выборы оказались фракционными, «неожиданно» победили противники и т. д. — лгали эти «либералы».
Все идейные защитники капитала, отрицавшие классовую борьбу, особенно в военное время, ибо в «патриотизме рабочих» эти господа «не сомневались», делали большие усилия, чтобы найти причины конфликтов вне общественной среды, в «чужом влиянии», подкупе, провокации и т. д. и т. п.
Недовольство рабочих в первые дни войны пытались объяснять влиянием «пораженческих идей». Патриотическое общество под руководством социал-шовинистов предало «ленинцев» анафеме, а охранка поспешила изъять нужное количество вождей «пораженчества», надеясь таким путем в корне убить оппозицию войне и эксплуатации. Но движение не сократилось.
Навстречу растущему недовольству рабочих был пущен слух о «немецких деньгах». Продажные газеты, содержимые на счет полицейских участков и охранки, распространяли сведения о немецких подкупах стачечников. Несмотря на то что сведения шли от «Земщины», «Русского знамени» и других злачных полицейских мест, как будто очень осведомленных о «подкупах» благодаря своей близости к господствующим кругам Германии, эти слухи успеха не имели, хотя и были приняты во внимание генеральным штабом в его войне со стачечным движением.
Левые и либеральные круги общества находили другую причину роста стачечного движения — провокацию. Провокацию, это детище русского царя-самодержца, связывали непосредственно с «интригами» Вильгельма II.
Слухи о том, что «охранное отделение» служит германскому генеральному штабу, ходили по России с первых дней войны. Были случаи открытия агентов охранки, занимавшихся шпионством в пользу Германии. Дело жандармского полковника Мясоедова только оправдывало слухи, придавало им большую вероятность.
Благодаря цензурным и полицейским мероприятиям правительства вокруг рабочего движения создалась таинственная атмосфера, располагавшая к распространению слухов. Дикая борьба агентов правительства с политическими противниками царизма, не считающаяся с «обороною страны», толкала обывательскую мысль к простейшему объяснению, что вся власть в России — двор, министры, генералы и чиновники — немцы. Поход власти на общественные организации и одновременное покровительство всему хищническому только убеждали широкую публику в правоте ее мнений, и таким образом правительственное орудие лжи обратилось против него самого.
Причины стачечного движения были, конечно, гораздо глубже тех, которые создавались народною молвою. Война не устранила классовой борьбы, а, наоборот, усилив эксплуатацию рабочего класса, вызвала более острые формы ее. Стачечную борьбу рабочего класса в России нельзя рассматривать изолированно от общедемократического, буржуазного движения в стране. Разложение крепостнических порядков в процессе войны создало крайне тяжелое положение для рабочего элемента страны. Буржуазия пыталась использовать создавшееся положение для увеличения своего богатства и усиления политического влияния. Под шумок «единения классов и наций» буржуазия заключила запродажную сделку с царизмом за счет экономических и политических интересов народных масс. Эту сделку, под видом «защиты страны», скрепили на спине демократии и рабочего класса ренегаты от демократии — Керенский, Маслов, Рубанович, Потресов и иже с ними.
Для буржуазии эта сделка принесла уже непосредственные выгоды в виде «участия в помощи доблестной армии» через посредство всевозможных общественных организаций. «Помощь» приносила миллионные заказы, а цели войны сулили Гучковым и Рябушинским всяческие «господства». Но пока что они устраивались около автомобилей и других снаряжений и амуниции. Промышленность работала вовсю, капиталисты пользовались дезорганизацией транспорта для спекуляций, и вся предпринимательская свора переживала такое доходное время, о котором и не мечтали при мирном положении.
Предпринимательская «рабочая политика» военного времени принципиально не отличалась от мирных дней... Политика франко-бельгийско-немецко-английско-истинно русского организованного капитала в рабочем вопросе была коротка: беспощадная борьба со всякими требованиями, хищная эксплуатация, локауты и полицейские расправы. Когда на западе загремели пушки, этот космополит-капитал принял «истинно русский» вид и, запасаясь выгодными заказами, поспешил на помощь «отечеству». Заводоуправления даже заведомо «немецких» фирм открывали госпитали, жертвовали гроши и всячески покровительствовали патриотическому обирательству рабочих. Военное время давало космополиту-капиталу такие средства и возможности принуждения и устрашения рабочих, о каких он и не мечтал в «мирную эпоху».
Заводы и фабрики, перегруженные военными заказами, были заинтересованы в повышении производства путем удлинения рабочего дня и т. д. Жажда высокой прибыли толкала их на путь широкой эксплуатации труда женщин, детей, ввоза китайских и корейских дешевых рук. В этом вопросе правительство исполняло все просьбы предпринимателей, отменяло законы, охранявшие здоровье и интересы рабочих. Противоречия между трудом и капиталом обострились и быстро привели к конфликтам. Орудие борьбы у рабочих было одно — стачки. Предприниматели прибегали к шпионажу, провокации, локаутам. Полиция, охранка и генеральный штаб также были к услугам предпринимателей.
Под влиянием стачечного движения лета прошлого года питерские организованные предприниматели, заботясь о «нормальном ходе» работ во всех предприятиях, внесли в Совет министров ходатайство о «милитаризации всех рабочих». Этим проектом питерские капиталисты надеялись убить в рабочих всякий дух протеста, искоренить стачки путем дисциплины и военной юстиции. Организация заводов по казарменному типу, награждение ставленников капитала «офицерскими» полномочиями над рабочими, с арсеналом наказаний и наград в руках дирекции — вот идеал этого космополита-капитала. Совет министров целиком принял виды капитала, изготовил по сему случаю проект закона и передал его в весеннюю сессию Госуд. Думы. Но стачечное движение февраля и марта говорило ясно, что рабочие не примирятся с законом, и он остался лежать без движения.
Под влиянием роста недовольства в рабочей среде движением «заинтересовался» генеральный штаб. Свою диктаторскую власть милитаризм протягивает все далее и далее в тыл, направляя все свои «тыловые силы» на рабочий класс, не забывающий своего боевого клича: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Усиление реакции в связи с военным временем тяжело отразилось на организационном строительстве рабочего движения России. Последние годы, до войны, рабочий класс стремился всячески укрепляться, воздвигал нелегальные и легальные крепости. Из последних самая сильная была — рабочая пресса. Она пала первою, а за нею были уничтожены или «обезоружены» и все другие.
Начавшийся, хотя и очень слабый, приток интеллигенции к рабочему движению, которым ознаменовались последние годы перед войною, был вновь нарушен. Чуждый рабочему классу элемент поддался социальной реакции и вновь, как во время послереволюционной реакции, начался отлив и ренегатство. Значительная часть была мобилизована, но немалая доля пошла добровольно на ту или иную службу империализму.
Рабочие организации почти всюду оказались без интеллигенции, однако это уже не парализовало их жизни и деятельности, как в прошлую эпоху довоенной реакции. Рабочие организации выдвинули собственных, кровно-пролетарских вождей. Все организационное движение было вынуждено «окопаться» нелегальной стеной тайного объединения рабочих.
Как и во время мирной эпохи, организационной базой нелегального объединения рабочих являлся завод, мастерская, фабрика. Заводские организации объединялись по районам, районы — в общегородские организации, комитеты и т. д. Помимо постоянных организаций нашей партии некоторые заводы, имевшие группы других, чуждых нам, но нелегальных организаций (соц.-революционеры, «объединении», анархисты-коммунисты), создавали случайные «совещания» отдельных групп, по делам местного значения, главным образом на время конфликтов.
Центром идейной работы нелегальных ячеек нашей партии, разбросанных по всем промышленным центрам России, было отношение к войне, борьба с шовинизмом и «патриотической» эксплуатацией. Эта работа наших организаций за время войны требует своего историка. О грандиозности ее можно судить по тем стачечным волнам, которые не переставали колебать прогнивший остов царской монархии до самого последнего ее дня. Свидетельством активности рабочих организаций военного времени служили высылки тысяч организованных рабочих, аресты и отсылка на позиции стачечников.
Зоологическому национализму Пуришкевичей, утонченному шовинизму Плеханова и его сторонников наши организованные товарищи противопоставляли интернациональные интересы пролетариата, силу социалистического, революционного идеала. Идеям обороны страны, единению с буржуазией, гвоздевщине — агитацию за революционное свержение царской власти и за непримиримую классовую борьбу против хищников капитала — истинного виновника бойни народов.
Спрос на нелегальную, социалистическую литературу был так велик, что его не могла удовлетворить слабая нелегальная техника. На помощь приходила частная инициатива. Среди рабочих ходили всевозможные рукописные, гектографированные, переписанные на машинке и т. п. копии отдельных прокламаций, статей из нелегальных заграничных изданий и т. п. В Москве ходила по рукам переписанная на машинке брошюра Ленина и Зиновьева «Война и социализм», имевшая более 100 страниц. «Социал-демократ», «Коммунист» являются такой роскошью, за одно прочтение которых платили от 50 коп. до 1 руб. и более. На «Коммунист» были требования на сотни экземпляров, при этом рабочие охотно назначали плату в 3 руб. за номер. Кроме этого по всей России ходили декларации интернационалистического направления различных групп партийных работников. Карточки наших депутатов, сосланных в Сибирь, за два месяца разошлись только в одном Питере в количестве около 5000 экземпляров по цене от 25 коп. до 1 руб. 50 коп. за штуку (открытки и портреты).
Состав местных организаций Юга, Поволжья, Центра и Питера пополнился социал-демократическими элементами эвакуированных местностей Польши и Прибалтийского края. Так, например, в Питере за время войны присоединились к Петербургскому Комитету, на правах районов, две национальные группы: эстонская и латышская. Польских рабочих также немало эвакуировано в глубь страны; есть заводы из Варшавы и в Питере. Однако поляки держались особняком и в местные организации не вступали.
Из легальных рабочих организаций всюду остались страховые учреждения. Кое-где в Центре, в Москве, Туле и на Юге сохранились некоторые профессиональные союзы и общества, но деятельность их крайне сужена. За последнее время выросли кооперативы, куда проникали и партийные элементы.
Около страхового дела в больничных кассах, в Присутствии и в совете, велась все та же борьба двух течений: ликвидаторского, окрашенного в национально-патриотический цвет, и правдистского, оставшегося верным старому красному, интернациональному знамени.
Выборы в Страховой совет, происходившие 31 января, носили ярко антигвоздевский, антиликвидаторский характер. Прокламация Петербургского Комитета к рабочим о выборах в Страховой совет призывала к борьбе с «гучковскими молодцами». Списку же кандидатов предшествовало такое воззвание: «Товарищи! Кто во имя интересов пролетарского движения защищает лозунг «общегородской кассы», кто за передачу дела лечения рабочих в руки самих касс, кто защищает полную независимость дела страхования от заводчиков и фабрикантов, кто хочет бороться за осуществление всех видов страхования за счет государства и предпринимателей и кто к тому еще знает, что интересы рабочего класса не могут быть поручены тем, кто вместе с гвоздевской компанией тащится в хвосте реакционной буржуазии, — тот должен голосовать только за кандидатов идейных защитников последовательного марксизма». Правдистский список прошел целиком. Из 70 голосов за список голосовали 39 представителей. Число ликвидаторских, народнических и беспартийных голосов было всего 26, объединившихся на двух заместителях.
Эти выборы, после позорной гвоздевщины, служили ярким показателем силы течений, верным свидетельством интернационализма сознательных представителей русской рабочей семьи.
Много месяцев прошло с того времени, как пушечный гром и треск пулеметов заглушили голос интернациональной солидарности рабочих. Много месяцев лжи, измены, националистической отравы гонят народы, их рабочие массы друг на друга. Хитроумными теориями «обороны отечества», «защиты культуры» и другими подобными идеями господствующие классы старались использовать воспитанный революционной, социалистическою пропагандою идеализм рабочих масс. Верным союзником кровавого дела буржуазии и монархий воюющих стран являлся международный оппортунизм, пытаясь под военный грохот и дурман провести в жизнь свою давнишнюю теорию классового мира. Социал-патриоты, союзники империалистических аппетитов буржуазии, в каждой из воюющих стран имели «особенности» местного характера, каждые старались обосновать свою позицию «интересами рабочего класса». Немецкие оппортунисты, от Шейдемана до Каутского, боролись с «русским самодержавием», французы «защищали республику», англичане «освобождали Бельгию», а русские «не препятствовали» генералам-вешателям вести войну во имя «освобождения западной демократии». Этим путем достигалась задача отвлечения мыслей и действий демократии и рабочего класса от их собственного положения внутри страны, от их борьбы за свои классовые цели.
Каждая страна, каждая коалиция боровшихся капиталистических сил была не прочь поспекулировать на счет «революции» своего конкурента. Даже российский генеральный штаб охотно пропускал и инсценировал «новости» о революционном движении в германской коалиции. Буржуазная пресса очень полно осведомляла Россию о революционном недовольстве германско-австрийских народов. Этими сведениями питался и русский рабочий, но воспринимал их совершенно отлично от буржуазии. Если последняя искала «подкреплений» своей стратегии в стесненном положении противника и призывала массы «потерпеть», ибо «еще удар — и враг бежит», то рабочий класс делал для себя противоположные выводы. В пробуждении недовольства, в росте революционных настроений русский рабочий, русский социалист черпал силу, черпал уверенность в конечной победе классовой солидарности над ограниченным, вредным «внеклассовым» национализмом. Движение в этом направлении, не угасавшее от начала войны, росло с каждым днем, крепло в своей борьбе против кровавых замыслов капитала и царизма.
Долгие месяцы бойни, унижений и ухудшений в положении демократии громко говорили о том, что ей нечего было ждать от войны. Сознательные рабочие нашей страны никогда не связывали свою судьбу, свои цели с победами над «немцем». Как и в старые революционные годы, они сохраняли веру в свои силы, в пробуждение городской и деревенской бедноты для окончательного свержения царизма, облагораживающегося «освобожденческой» ложью войны. Вместе с оставшимися верными Интернационалу рабочими всего мира, задавленный военными и охранительными цепями, российский пролетариат готовился к великой мировой борьбе за классовые интересы обездоленных, за социализм.
XXIII. СХЕМА ОРГАНИЗАЦИИ
Пользоваться свободой от шпионов мне пришлось недолго. Путешествуя по явкам Петербургского Комитета и на свидания с отдельными товарищами по рабочим районам, недели через две после приезда я попал под наблюдение. Первое время это наблюдение мало беспокоило меня; но затем, чем дальше, тем настойчивее, а филеры нахальнее. Однако мне всегда удавалось достигать ночлега без шпионских глаз. Быстро приспособился к нелегальному положению, к постоянной перемене ночевок и скитанию. Жизнь подполья за эти последние десять лет изменилась только по составу участников ее. Вместо учащейся молодежи, интеллигенции 1903 — 1905 годов в эти годы войны всюду были видны только рабочие. Явочные квартиры, ночевки — все это было также в рабочих районах и в рабочих квартирах. Интеллигенты были редким исключением.
Из старой, так называемой партийной интеллигенции очень мало было таких, которые сохранили свои связи с рабочими. Исключением был А. М. Горький. У него по-прежнему толпились рабочие, к нему шли со всеми вопросами, которые вставали перед ними в той атмосфере обмана войны и измены, с которыми не мирились рабочие-революционеры.
Много раз забегал к Алексею Максимовичу и я. В вопросе об отношении к войне он стоял на интернациональной позиции и следил с большим вниманием за развитием нелегальной работы, оказывал нам различные услуги. Около него билась своя многогранная жизнь, в которой участвовали самые разнообразные представители питерской интеллигенции. Сам Алексей Максимович увлекался идеей организации радикально-демократических групп.
В его квартире можно было получить самые последние политические известия из нашей «парламентской» и внепарламентской жизни буржуазной оппозиции. Это был своеобразный и оригинальный по своему характеру центр. В вопросах политики и тактики Алексей Максимович не был компетентен, и к нему шла рабочая публика просто «потолковать по душам», излить свои болести и свои тревоги. Охранному отделению это хождение рабочих было известно, и около дома, в котором жил А. М. Горький, было постоянное дежурство шпионов.
Меня чрезвычайно интересовали жизнь и строение наших нелегальных партийных организаций. В «чистом» виде я их знал хорошо в 1902 — 1907 годах, а позднее, когда в 1914 году вернулся из-за границы, нашел уже значительно «разбавленными» и избалованными легальностью. В это время была своя легальная пресса, союзы, появились новинки в виде страховых учреждений и т. п., что в прежнее время было недоступно. Война одним ударом смела все эти вольности и побудила рабочих к построению совершенно нелегальных организаций.
Близкое знакомство убедило меня, что и существо и формы организации остались прежние. Равенство условий обусловливало сходство. Так же как и раньше, основной партийной ячейкой были заводские кружки, выбиравшие заводской коллектив, который входил в состав районной конференции, избиравшей районный комитет, а конференция последних избирала уже Петербургский Комитет, принимая во внимание районное представительство. Однако в силу конспирации иногда было трудно созвать конференцию, и тогда Петербургский Комитет принимал в число членов просто делегата от районного комитета.
При районных комитетах и Петербургском Комитете создавались различные коллегии, как-то: коллегия пропагандистов, агитаторов; 2) литературная коллегия;
3) организаторская коллегия. Организатор — это был душа дела, организации. От его активности зависел размах и глубина революционной работы. И ПК обращал большое внимание на эту коллегию. Было издано на гектографе даже особое положение об организаторской коллегии и ее задачах следующего содержания:
«Организаторская коллегия представляет из себя коллектив всех местных организаторов: выборных от отдельных групп и кооптированных. Организаторская коллегия является подсобной организацией при РК и вместе с тем школой для подготовки новых организаторов. Как подсобная организация при РК, организаторская коллегия ставит целью своей деятельности: 1) расширение и укрепление организации на местах; 2) восстановление организаций, временно прекративших свою деятельность или потерявших связи с районом; 3) организацию новых групп; 4) обслуживание своих партийных организаций литературой.
Эти цели организаторская коллегия осуществляет следующим образом:
1. Каждый организатор помогает районному представителю (ответственному организатору) приискивать квартиры для лекций и собраний своей группы, оповещать и членов группы и докладчиков о днях и месте собраний. Он же следит за исполнением постановлений РК, за правильным поступлением членских взносов, требуя от казначея своевременного представления отчетов, и т. п.
2. Когда деятельность какой-либо группы начинает как бы замирать или прекращаться вовсе вследствие провала, провокации, отсутствия пропагандистов, квартиры и т. п., организатор обязан выяснить причины, вызвавшие остановку деятельности организации.
3. При организации новых групп организатор должен стараться разыскать старых товарищей в организуемом предприятии; использовать для этого же связи и знакомства других членов групп; усиленно доставлять туда соответствующую литературу, наконец, в случае возможности, поступить в данное предприятие на работу.
4. Всякий организатор должен своевременно приготовить место для склада литературы и своевременно же доставить ее в группы. После распространения он должен собрать сведения о действии на рабочих распространенной литературы.
5. Все адреса, все связи организатор должен хранить у себя обязательно зашифрованными и у товарища, который не принимает активного участия в жизни партии и который, в случае посадки организатора, немедленно же должен передать все связи организаторской коллегии. Как школка, организаторская коллегия устраивает собрание не менее 2 раз в месяц для обсуждения вопросов, связанных с текущим моментом, поскольку происходящие события могут служить агитационным материалом (1 Мая, 4 апр., Женский день, дни стачек, рост професс. движения и т. д. и т. д.)».
Организационная коллегия служила и школой по вопросам агитации текущего момента. У меня сохранился конспект одной из лекций, чрезвычайно распространенной во время войны, следующего содержания:
«Современная война и ее причины
1. Для рабочих с.-д. война не была неожиданностью: ожесточенная борьба буржуазных клик разных стран из-за рынков и колоний, лихорадочный рост вооружений — все это указывало на неизбежность военного столкновения.
2. Причины настоящей войны: а) англо-немецкое соперничество на мировом рынке вообще; борьба в Африке и Турции (Багдадская ж. д.); б) Россия и Австрия, как исторические соперники на Балканах; в) Константинополь, проливы, Ближн. Восток, как рынок в потенции для русской буржуазии, мечтания о Великой России, русский панславизм; г) Россия и Германия в Турции, борьба между ними на почве заключения торговых договоров.
3. Чем вызвана коалиция трех держав против Германии и Австрии? Германская буржуазия представляла опасного соперника для буржуазии всех трех стран, и, забыв свои личные счеты, они решили покончить с общим врагом.
4. Роль Германии в современной войне.
5. Невозможность дальнейшего соперничества на почве увеличения вооружений.
6. Для рабочего класса не должен иметь существенного значения вопрос, оборонительная или наступательная война. Критерием для определения его отношения к войне это обстоятельство не может служить. Нынешняя война носит ярко выраженный характер буржуазно-империалистической войны. Все противоречия и язвы буржуазного строя с кристальной ясностью выразились в ней. Опровержение лживых фраз буржуазии, что это есть война за культуру, война с милитаризмом.
7. Какая позиция по отношению к этой войне вытекла для разных стран, как отрядов Интернационала».
Кружковая работа во время войны и в Питере, и в Москве велась довольно хорошо. Желающих заниматься социалистическими науками было всюду больше того, что могла обслуживать организация. Обычно из всех желающих выбирались такие товарищи, которые по окончании кружковых занятий смогли бы вести работу самостоятельно. Сведение кружковой работы до простого социалистического просвещения всех желающих было нам не по средствам. Кружки являлись лишь воспитательным средством для подготовки массовых партийных работников. Наиболее усиленные кружковые работы происходили осенью и зимой. Летом устраивали массовки, на которых обсуждались не только дела политической борьбы, но и положение дел в заводах, решались вопросы о стачках и т. п. Когда вспыхивали забастовки, как лесснеровская весною 1915 года, предприятие закрывало рабочим двери. Наиболее смелые и имеющие влияние рабочие собирались на массовки и нелегально руководили движением.
Трудно перечислить все темы, все вопросы, которые обсуждались на кружках и в рабочих собраниях. Я помню вопросы о войне, о Соединенных Штатах Европы, о дороговизне, о II и III Интернационале101... Ни один вопрос, вызванный жизнью данного завода, города или интересующий всю страну, не проходил мимо рабочих. Рабочие обсуждали их и во время работы. Заводские ячейки-кружки обычно составлялись из лиц, хорошо друг друга знающих. Поэтому уже во время рабочего дня вопрос ставился на обсуждение, и, если требовалось решение, оно выносилось. Работа заводских кружков «доброго старого времени», интеллигентской кружковщины резко отличалась от работы последнего, особенно военного периода. Старые кружки воспитывали рабочих в «теории рабочего движения». Кружки же последнего времени были организациями самой практики рабочего дела.
XXIV. НЕЛЕГАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Невозможные политические условия для существования во время войны рабочей печати вызвали к жизни вновь нелегальный печатный станок. Конец 1914 года и весь 1915 год рабочий класс слышал голос независимой печати лишь в виде подпольных листков, размноженных самым разнообразным путем, начиная от руки и кончая печатным станком. Много сил, средств и лучших работников тратилось нашей партией на это дело — и недаром. Листовки, даже самые примитивные, падали как расплавленные капли металла на возбужденное сознание рабочих, побуждали их к действиям, указывали пути и способы борьбы с окружавшей кровавой реакцией. Листки наглядно показывали рабочему, что и в рамках проклятого царского режима возможно проявление рабочей организованности и солидарности в борьбе, а также и существование секретных организаций.
В архивах нелегальных организаций не сохранилось полного комплекта нелегальных изданий этого времени. Часть листовок была мною отправлена за границу, и лишь некоторая доля случайно сохранилась на руках. О существовании некоторых знаю лишь по памяти. Все же попытаюсь дать хоть некоторую сводку памятников литературы, рисующую нашу партийную работу этой эпохи.
О листках, вышедших в начале войны за подписью:
1) «Выборгского районного комитета» и 2) «Петербургского Комитета РСДРП», я говорил уже, а поэтому возвращаться к ним не буду. Имеющийся же у меня (материал привожу ниже с сокращениями и в выборках, характеризующих момент.
3-й листок изготовлен на пишущей машинке, литографическим способом, по своему содержанию относится к первому полугодию войны. Начинается словами:
«Товарищи, снова вас оторвали от ваших семей...» Главная тема листка — выяснение, кто настоящий враг рабочего класса. «Кто же этот враг, который угрожает русскому народу, против которого вы должны драться? Нам говорят, что это немцы». Далее говорится подробно о преследованиях рабочих, об эксплуатации их. «Грабят нас помещики, грабят фабриканты, купцы и домовладельцы, грабит полиция, грабит царь со своими чиновниками, и, когда нам наконец надоедает этот повальный грабеж, когда мы хотим отстоять свои интересы, когда мы объявляем забастовку, тогда на нас напускают полицию, солдат и казаков, нас бьют, бросают в острог, ссылают и вообще преследуют, как бешеных собак. Вот кто наши действительные враги — враги непримиримые и беспощадные»... «Теперь они хотят втереть нам очки и уверить нас, что наш враг — немец, которого мы и в глаза не видали». «Они науськивают нас на Германию»... «Теперь, когда им понадобились наши кулаки, они запели умильные песни. Они убеждают забыть внутренние распри, объединиться с ними в общем патриотическом порыве и забыть про наше собственное рабочее дело, заняться их делом, пойти завоевывать для их царя и их помещиков новые земли».
«Но неужели же мы, русские рабочие, будем так глупы, что поддадимся на его (русского правительства) лживые уверения (что враг русского народа — немцы). Неужели мы забудем свое собственное дело для его дела?» «Нет, если уж нужно умирать, то умрем за народное дело, а не за дело Романовых и черносотенных дворян. Они дают нам в руки ружья: будем же людьми и воспользуемся этим оружием для того, чтобы завоевать русскому рабочему классу новые условия жизни!»
Листок обращается и к солдатам: «Когда вспыхнет революция, помните, братья солдаты, что ваше место не против нас, а рядом с нами». Заканчивается он словами: «Царское правительство не дало нам амнистии. Мы тоже ему ее не дадим. За горло его и коленом ему на грудь. Да здравствует демократическая республика, конфискация всей земли в пользу крестьянства, 8-часовой рабочий день!»
4-й (печатный) исходит от «Военной группы при П М Р К». Листок обращается к солдатам:
«Товарищи солдаты! К вам, рабочим и крестьянам, одетым в серые мундиры, обращаем мы слово свое. Почти полгода прошло с тех пор, как волею самодержавия вы оторваны от мирных трудов, от жен, отцов и матерей. Полки за полками идете вы покорно на гибель. Туда, к границам Австрии, Германии и Турции, где вас ждут голод, холод, болезни и ядра, штыки таких же рабочих и крестьян, как и вы сами. Лгут правительства воюющих стран, когда говорят солдатам, что они защищают родину. Не родину вы защищаете, а своекорыстные интересы дворян, чиновников, попов и прочей алчущей наживы братии. Вы нужны самодержавию только как пушечное мясо. Вас, защитников отечества, морят голодом. Вас оскорбляют на каждом шагу. Вас не пускают даже в чайные погреть иззябшее тело. Собакам и вам — одна честь и слава. Вас гонят из трамваев и доездов. За вами охотятся жандармы и коменданты. Ваши семьи брошены на произвол судьбы, ваши малютки-дети голодают. Нищенский па.ек, получаемый вашими женами, — вот заботы царя-батюшки о вас и ваших детях.
Товарищи солдаты! Все тяготы войны ложатся на вас — крестьян и рабочих. Вас гонят на убой, и с вас снимают последнюю рубашку — налогами. А помещики да купцы благоденствуют». Далее листок предлагает солдатам план организационной работы: «Идя на войну, помните, что должен прийти час расплаты с вашими палачами, Знайте, братья, что в вас теперь вся сила. Всколыхнетесь вы, пойдете против самодержавия — и конец рабству. Всю землю получат крестьяне, свободу — рабочие. Возвращаясь в деревню с позиций, режьте правду-матку о том, что делается на войне. Будите деревню. Читайте рабочие и крестьянские листки. Толкуйте промеж себя о том, как горю общему пособить По ротам, по батальонам устраивайте группы, связывайтесь с другими частями.
Устраивайте ваши военные организации. Связывайте их с рабочими.
За дело, товарищи солдаты!»
Заканчивается следующими лозунгами:
«Да здравствует единение армии с народом! Долой войну! Долой самодержавие! Всю землю крестьянам! 8-часовой рабочий день рабочим! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует революция!»
5-й листок (печатный, был выпущен в конце декабря 1914 года) посвящен приближавшейся десятой годовщине 9 Января. Листок начинается так:
«Товарищи! Приближается десятая годовщина 9 Января 1905 года. Десять лет прошло с тех пор, когда царь-палач расстрелял мирные, безоружные толпы рабочих, искавших у него правосудия. В угоду помещикам и капиталистам была пролита рабочая кровь на улицах Петрограда. Но движение 9 Января было первой ступенью к грядущей революции. Кровь павших товарищей своим потоком размыла и унесла тот мост, который построен был веками между царем и народом, — народную веру в царскую справедливость: обнажили действительную свою сущность произвол и насилие... Гром выстрелов и стон умирающих над Невой, как набатный звон, всколыхнул многомиллионную пролетарскую Русь, разбудил великий народный гнев, накопившийся целыми веками против угнетателей».
«Миллионы жертв, замученных династией Романовых, стали грозными обличителями перед народным судом».
Далее следует перечисление всех преступлений и зверств царизма: не забывается Ленский расстрел 102, июльские дни, арест фракции Госуд. Думы. Войне также уделяется большое место. Листок заканчивается призывом:
«В день 9 Января пролетариат России должен заявить, что у него нет веры и в отечество — родину-матушку»... и предлагает «быть готовым для стачки-протеста против войны и царского произвола».
В конце обычные наши лозунги:
«Да здравствует международное братство рабочих, против шовинизма и патриотизма буржуазии. Да здравствует дем. республика, конфискация земель и 8-часовой рабочий день! Да здравствует Революция и Социализм!»
6-й листок (печатный) посвящен «9 Января». После краткого исторического обзора листок переходит к тогдашнему положению:
«Миллионы наших братьев, рабочих и крестьян, нашли и находят себе могилы в этой бессмысленной бойне. Во имя чего? Во имя защиты интересов своих врагов! Ослабив и ослабляя военным положением и мобилизациями демократию и ее авангард — городской пролетариат, правительство пользуется громами наступившей войны в первую голову для одержания победы над своими внутренними врагами. Разделавшись с рабочей печатью, закрывая профессиональные и культурно-просветительные организации рабочих, превращая призванных запасных и ратников в заводских и фабричных рабов, правительство, наконец, накидывает петлю на депутатов — избранников миллионов рабочих.
Но всему есть предел. Будет он и для тех, кто теперь чувствует себя господами положения. Растущее падение патриотического настроения, открытое недовольство войной рабочих, глухое брожение в армии, полное расстройство хозяйственной жизни страны с неоспоримой убедительностью указывают, что близок час великой развязки, великого суда над виновниками величайшего в истории преступления против человечества. Нельзя остановить желания народа сбросить с себя цепи политического рабства, и никакими слезливыми, насквозь льстивыми речами патриотических волков, обнажающих свою классово-политическую корысть, не затемнить сознания рабочих. Не забыть им в крови 9 Января рожденных призывов бороться до конца со своими врагами».
Заканчивается призывом к однодневной стачке в день 9 Января и обычными в военное время нашими лозунгами.
7-й листок (печатный) вышел в конце января, посвящен положению рабочих, следующего содержания:
«Товарищи! Миллионы наших братьев, рабочих и крестьян, погибают в бессмысленной бойне, устроенной господствующими классами. В крови хотят они утопить революционное стремление рабочего класса и демократии. Война ведется на два фронта — против врага внешнего и против врага внутреннего. Борьба против внутреннего врага выливается в разные формы для каждой отдельной страны. Откровеннее и наглее всех в этом отношении русское правительство. Под шум войны оно внутри страны бесцеремонно расправляется с революционным народом и его авангардом — пролетариатом. Разделавшись с рабочими организациями, печатью, думским представительством, царское правительство сделало покушение на самое классовое единство рабочего класса. Оно превратило в казармы целый ряд заводов и фабрик, оставив там тысячи запасных и ратников. Этим сразу достигаются две цели: во-первых, правительство обеспечивает армию достаточным количеством снарядов и военных припасов; а во-вторых, раскалывает рабочий класс на две часта под угрозой отправки на передовые позиции в случае протеста, вводится крепостной режим для запасных и ратников. Рабочий — запасный или ратник — обращается в раба, который лишен возможности защищаться против самых возмутительных издевательств над ним. Во имя чего это делается? Часть пролетариата хотят насильно сбить с пути классовой борьбы и обратить в тормоз для всяких выступлений рабочих. Наши враги великолепно понимают, что сила рабочего класса в его сплоченности, в его единстве. Разрозненные выступления пролетариата для них не страшны. Закрепощая на заводах запасных и ратников, правительство желает вконец ослабить способность рабочих к сопротивлению».
Далее запасные и ратники призываются дать отпор царским опричникам. Рабочим, напуганным угрозами на «фронт», передовыми позициями и т. п., листок разъясняет: «Не из человеколюбия оставлены вы на заводах, превращенных в тыл армии. Без вас немыслимо было бы вести войну, ибо вы изготовляете все необходимое для армии. Это значит, что можно послать на передовые позиции одного, двух, десять ратников, а всю массу послать невозможно. Это значило бы срубить сук, на котором приходится сидеть. Не может правительство послать нас на войну, ибо большинство из вас рабочие обученные, и заменить вас невозможно. В случае дружного выступления, напротив, вы можете заставить дрожать их, виновников великого преступления, ибо, как никогда, они заинтересованы в том, чтобы работы не прерывались. Никогда еще правительство так не боялось выступления рабочих, как теперь. Оно знает, что это будет буревестником грядущей гражданской войны — Второй Русской Революции».
Петербургский Комитет предполагал тогда связать это выступление с днем суда над фракцией, и листок призывал: «На днях будет суд над С.-Д.Р. фракцией. Рабочий класс должен протестовать против этого гнусного издевательства над его представителями».
Заключение: «Долой войну, долой царскую монархию! Да здравствует революция!» и т. п.
8-й листок, исполненный на гектографе, издан в феврале одним районом ПК. Посвящен тогдашней злобе дня — измене Мясоедова и К°. Приводит письмо А. Керенского к председателю Госуд. Думы, требующее созыва ее для обсуждения этого дела. Листок напоминает историю японской войны, продажность и предательство бюрократии и т. п.
«Совершилось то, что давно уже предсказывалось вождями рабочего класса: самодержавное правительство совершило чудовищное преступление — измену русскому народу. Сдавив железным кулаком всю жизнь страны, придавив расстрелами рабочий класс, оклеветав рабочих депутатов в измене, оно само, втихомолку, под шумок, сделало свое гнусное дело: сторговалось и продало русскую армию немецкой буржуазии».
9-й листок — печатный. Это первый номер «Пролетарского голоса». Газета в трех столбцах на одной странице. Помещена полностью принципиальная статья из № 33 «Социал-демократа» — «Война и Российская Социал-Демократия».
10-й (печатный) листок посвящен предстоящему суду над депутатами, следующего содержания:
«Товарищи! На днях будет суд над рабочими депутатами. Правительство хотело обвинить их в измене и напечатало свою клевету в газетах. Это дело сорвалось. Военному суду хотело предать, но верховные же правители теперешней резни, обозвав министров дураками, решили, что расправляться по-военному с представителями рабочих, переполняющих армию, это значит сеять своими руками возмущение. И наших депутатов будет судить судебная палата.
Обвиняют их по 102-й статье, за принадлежность к социал-демократической партии. Только всего.
Но по этой статье полагается до восьми лет каторги. Социал-демократические рабочие депутаты пойдут в каторгу только за то, что принадлежали к своей рабочей партии, только за то, что были действительно социал-демократическими депутатами.
Они слишком намозолили глаза правительству и буржуазии.
Вспомните последние два года! Кто в Думе всегда отстаивал рабочие интересы? Кто больше всех беспокоил министров запросами о беззакониях властей? Кто расследовал взрывы на пороховых заводах и в угольных шахтах? Кто мешал гулять полицейскому кулаку при похоронах рабочих и при демонстрациях? Кто собирал пожертвования для пострадавших товарищей? Кто издавал газету «Правда» и «Пролетарская правда»? Кто протестовал против убийства и увечья миллионов людей на войне?
Все они, все рабочие депутаты. И за это они все пойдут на каторгу.
Вся буржуазия рада, что их закуют в кандалы. Когда их арестовали, кадеты в «Речи» сказали министрам: «Не бойтесь, закатайте их!» Ведь теперь все стоят за войну и за правительство; арест рабочих депутатов — дело несерьезное. А трудовики и фракция Чхеидзе как будто сразу оглохли и онемели.
Кто же может защитить теперь рабочих депутатов? Только те, кто их послал, кто их поддерживал. Только пролетариат может защитить их. Только он может показать, что суд над ними — дело серьезное и что оно не может пройти так тихо и гладко, как хотели бы охранники, министры и либералы. В особенности рабочим Петрограда нельзя молчать, нельзя откладывать свое выступление до лучшего будущего. Перед судом и в день самого суда они должны выступить, чтобы повлиять на судей и на правительство.
Через тюремные стены привет товарищам депутатам нашим, стойким борцам! Да здравствует революция! Долой войну! Долой царскую монархию! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует социализм!»
11-й листок (также печатный) посвящен суду над депутатами. В нем уже точно поставлена дата суда. Перечисляя заслуги фракции, листок призывает:
«Товарищи рабочие! Докажем, что враги наши ошиблись в расчетах! Докажем, что в грозный час, когда призрак каторги висит над головами наших депутатов, мы с ними! Пусть перед судом предстанут не пять депутатов, а весь рабочий класс, громко заявляющий о своей солидарности с подсудимыми и о готовности бороться за своих представителей и за идеалы, начертанные на нашем красном знамени.
Товарищи рабочие! Бастуйте в день 10 февраля, устраивайте митинги, демонстрации, протестуйте против наглого издевательства царского правительства над рабочим классом.
Товарищи запасные и ратники! Не разбивайте в этот день единства рабочего движения! Долой царскую монархию! Долой войну! Да здравствует революция!» и т. д.
12-й листок (печатный) по поводу дела Мясоедова:
«Товарищи рабочие и солдаты! — говорится в первых строках листка, — преступление русского правительства раскрыто, одной рукой оно бросило перчатку правительству Германии и Австрии, другой готовило измену родному народу. Преследуя интересы буржуазии и помещиков, ища новые рынки сбыта, оно втянулось в кровавую бойню всеевропейской войны. За спиною народа правительства Германии, Австрии, Франции, Англии и России готовили резню народов, взаимное истребление пролетариата всего мира, а теперь, теперь они ведут войну в «защиту» прав угнетенных национальностей». На примере Галиции показывается, как Россия «освобождает» угнетенные народности, какую свободу им несет. По поводу обвинения прокурором пяти депутатов в измене листок говорит: «Нет изменников среди русского народа... нет желающих проливать кровь братьев — пролетариев Германии и Австрии... Таких нет и среди русского народа. Они там — наверху, среди правительства, в министерстве, в блестящих салонах».
Сообщив об измене Мясоедова, ПК заявляет: «Ответом на это новое преступление... будет усиление борьбы под старым испытанным знаменем пролетариата. Кровавому бреду и ужасам войны необходимо положить конец, и только международному пролетариату под силу это великое дело, только он превратит кровавую бойню в великую международную битву народа и пролетариата с правительствами эксплуататоров-убийц. В ответ на гнусную измену правительства русский пролетариат провозгласит старые революционные лозунги и под ними пойдет на новый бой с правительством палачей и предателей. Долой царскую монархию! Долой войну! Да здравствует революция! Да здравствует РСДРП!»
13-й листок (печатный) озаглавлен «К печатникам!». Начинается упреком по отношению к части печатников, которые должны теперь раскаяться в том, что они, совместно с буржуазной кликой, манифестировали с трехцветными флагами, обрекая на смерть своих товарищей. Далее перечисляется «свободолюбие» царизма в Галиции, мясоедовщина и т. п. преступления власти. Капиталистам, виновникам войны, листок предсказывает гибель: «Они должны потонуть в невинной крови павших жертвами их произвола». В заключение предлагается практическая революционная работа. «Товарищи! Организуйте по типографиям и мастерским рабочие кружки, выясняйте наступающий момент, читайте литературу по социальным вопросам и ведите социалистическую пропаганду в массах, зовите отсталых товарищей в ряды РСДРП, заводите связи с центральной организацией — Петроградским Комитетом!»
14-е печатное воззвание:
«Товарищи строительные рабочие. Настало время борьбы. Весь рабочий класс готовится к бою за свои права и за лучшую жизнь. Только строительные рабочие спят непробудным сном, как будто им живется хорошо. На самом же деле строительный рабочий — настоящий раб: длинный рабочий день, низкая заработная плата, спим на чердаках, в сараях, подвалах, на постройках, на верстаках и под верстаками, вместе с дворовой собакой, едим всякие отбросы, а тело покрываем грязными лохмотьями. Неужели вы можете быть довольны такой жизнью, неужели вы допустите, чтобы она досталась и вашим детям? Взгляните, товарищи, как мы гибнем под тяжким гнетом капитала. Вспомните катастрофы на стройках у Залемана в Петербурге, у Бровкина и Титова в Москве и на многих других, под развалинами которых похоронена не одна тысяча ваших товарищей! А дети их ходят оборванными и просят корку хлеба, и этих несчастных гонят отовсюду; а если жена буржуа и подаст копейку, то называет себя «благодетельницей». Капиталисты же за наш пот и кровь пользуются всеми земными благами, живут в роскошных дворцах, разъезжают в автомобилях. Для угнетения же трудящихся масс устраивают тресты и синдикаты («союзы и соглашения»). Когда же рабочие пытаются улучшить свою жизнь, продажное правительство ссылает, вешает и расстреливает непокорных. Всю же эту шайку бандитов берет под свое покровительство палач Романов.
Когда же разрослось рабочее движение и всей шайке вампиров грозила неминуемая гибель, то эти палачи объявили братоубийственную войну, лишь бы спасти подгнивший строй, они призывают забыть внутренние распри с врагами рабочего класса, посылают вас избивать братьев ваших — немецких рабочих, которых их правительство так же насильно посылает на эту бойню, как русское правительство вас. Арестуют и высылают наших товарищей, закрывают рабочие союзы и даже избранников народа арестовали и бросили в тюрьму. Продажная же пресса подняла национальную травлю. Объявили бойкот немецким товарам, а капиталисты торгуют ими же, только по повышенным ценам. Наемные же банды правительства устраивают погромы. Когда же стало ясно, что войной не удастся избежать новой революции, то правительство спохватилось, что напрасно подралось оно со своим верным другом, на помощь которого оно могло надеяться для подавления революции: стали вывозить последний хлеб в Германию, в то время как свое население голодает. Когда же этого оказалось мало, начали продавать военные тайны, лишь бы поскорей передушить ненавистные им массы. Был раскрыт заговор, в котором шпионы оказались из ставки главнокомандующего, министерства внутр. дел и юстиции — всех свыше ста человек во главе с жандармским офицером Мясоедовым и бар. Остен-Сакен. Вот уже 8 месяцев кровавой бойни, и что же мы видим: горы трупов, море крови, миллионы убитых и раненых, десятки миллионов голодных, а теперь надвигается новый бич — эпидемия, которая начнет косить бедноту... Товарищи! Можно ли дальше молчать?
Нет, товарищи! Настало время борьбы! Организуйтесь в группы и присоединяйтесь к общей массе борющегося пролетариата! Долг наш, товарищи, взяться за святое дело борьбы и крикнуть вампирам: «Прочь ваши кровавые руки! Долой рабские оковы! Долой палачей и предателей! Долой всю буржуазию! Долой самодержавие! Да здравствует общеевропейская революция! Да здравствует Интернационал и федеративная республика Европы!»
15-я печатная листовка, обращенная специально к «Товарищам железнодорожникам». В первой части железнодорожники так характеризуют свое положение:
«В невероятно тяжелое время приходится налаживать нам дело нашей организации! Десять лет правительственной реакции, последовавшей за великой русской революцией 1905 года, в которой железнодорожники сыграли не первую, но решающую роль, — эти десять лет реакции, направленной главным образом против нас и всего рабочего класса, деморализовали весь железнодорожный пролетариат, отняли все наши завоевания. Даже новый подъем рабочего движений 1912 — 1914 годов не мог сдвинуть с мертвой точки застоя железнодорожных рабочих. Перед нашими глазами совершены вопиющие злодейства царского правительства: расстреливали ленских и путиловских рабочих, гноили по царским тюрьмам лучших борцов пролетариата... Не только русский рабочий класс протестовал против варварства царского правительства, но даже европейская буржуазия. А мы, мы — русские железнодорожники, были глухи и немы, как будто это вовсе не касалось нас. И невольно возникает вопрос:
кто же мы такие и каково наше положение? Неужели нам так хорошо живется, что мы забыли всякую солидарность с нашими товарищами-рабочими? В то время, когда рабочим частных предприятий предоставлена фиктивная возможность организовываться и путем стачек бороться с капиталистами, правительство отняло у нас и эту возможность. Оно само эксплуатирует нас. Взамен улучшений, обещанных нам, и свободы стачек оно дало нам 9-часовой рабочий день и столько же сверхурочных за 70 — 80 коп. для рабочих и 90 коп. — 2 руб. для мастеров (но это в ел. тяги, в ел. пути дело обстоит гораздо хуже: там летом 11-час. раб. день за 80 коп. при всякой погоде); массу бесприютных, калек и убитых, охранительные комитеты и жандармерию, разные кассы и тресты, которые сдирают с рабочих последнюю копейку; необузданный произвол администрации, доходящий до самодурства». Далее листок переходит к положению железнодорожников уже во время войны: «Теперь же все мастерские и службы железных дорог превращены в сплошную казарму. Всех мастеровых и рабочих заставляют работать чуть не все 24 часа в сутки; для машинистов и их помощников устанавливают 2-смен-ное дежурство; массу служащих откомандировывают и перекомандировывают, так что последние часто не могут денег получить и остаются без жалованья по нескольку месяцев. Бывали даже поэтому случаи голодовок. К тому же путем вымогательства с рабочих удерживают в пользу войны. А вверху, как черный призрак, грозит охранительный комитет, облеченный правом подвергать наказанию без суда железнодорожных рабочих. Спрашивается: где же выход найти из этого положения? А выход из него может быть только один: организованная классовая борьба. Только в этой борьбе мы сможем заставить правительство и его приспешников — разных инженеров (занимающихся добровольным сыском и доносом и получающих за все по 4 или 6 кругленьких тысяч в год, не говоря о железнодорожных заправилах) — считаться с нашими интересами». Переходя к войне, листок следующим образом выражает к ней свое отношение и определяет задачи железнодорожного пролетариата: «Нас заставили убивать таких же бедняков, как и мы сами, рабочих и крестьян, рожденных в другой стране. Это война не с германским милитаризмом во имя защиты культуры, как утверждает буржуазия, а с рабочим классом всего мира, цель которой — во взаимной вражде порвать международную солидарность пролетариата.
Правительства воюющих стран никогда не прерывали дружеских отношений между собою, и, в случае революции в одной из них, они всегда соединяются для подавления рабочего класса и трудового крестьянства. Это подтверждает громкое дело полковника Мясоедова, начальника жандармской охраны на прусской границе, полк. Спиридовича — начальника личной охраны царя, ген. Фрейгата, бывшего редактора «Вестника полиции», ген. Фредерикса, барона Карпуса, чиновника болгарск. посольства, и 40 офицеров генер. штаба, продававших русскую армию немецкому правительству. Пусть каждый рабочий подумает хорошенько, где нужно искать ваших врагов: среди ли австрийских и германских солдат или среди русского и германского правительств, всегда проливавших и проливающих нашу рабочую кровь? Пусть каждый рабочий подумает теперь, для чего разгромлены рабочие организации, задушена рабочая печать, осуждены рабочие депутаты? Кому нужна эта кровавая бойня? Товарищи железнодорожники! В огне и пороховом дыму зреет новая русская революция, и мы должны к ней подготовиться, чтобы в великие дни революции ни один паровоз не двинулся с места!
Мы также члены «великой армии труда» и будем солидарны с нашими товарищами рабочими».
Листок заканчивается возгласами: «Долой войну! Да здравствует революция! Да здравствует демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация помещичьих земель! Да здравствует железнодорожная организация!» Подписан: «Петербургская железнодорожная организация РСДРПартии».
16-й листок (печатный) начинается словами:
«Товарищи работницы! Сегодня день нашей солидарности, день, когда женщина-работница, порвав свою вековую цепь покорности, рабства и унижения, гордо встала в ряды международного пролетариата для борьбы с общим врагом — капиталом. Женщины-работницы! Наших сыновей правительство послало на распятие капиталу, так стройте же свои организации, сплачивайтесь на фабриках и в мастерских, в конторах и за прилавками, и первый наш мощный крик бросим в лицо ненасытному капиталу: «Довольно крови! Долой войну! На всенародный суд преступное самодержавное правительство!» Заканчивается провозглашением здравицы международному союзу рабочих и работниц. Листок выпущен от имени «Организации женщин-работниц РСДРПартии».
Вышел перед Женским днем.
17-й листок (печатный) посвящен Ленскому расстрелу. «Что сделали люди, жизнь которых так безжалостно растоптало русское правительство? В чем их вина? — спрашивает листок, напоминая о преступлении царизма. — В том, что, заброшенные на берега далекой Лены, они объявили забастовку, предъявив Ленскому Золотопромышленному Товариществу ряд экономических требований», Переходя к переживаемому моменту, листок заканчивается:
«Снова льется кровь миллионов рабочих и крестьян. Народные массы находят себе кровавую могилу на полях многочисленных «фронтов» всемирной войны. Но вместе с тем растет и недовольство масс. Становится очевидным, что, помимо стремлений господствующих классов к захвату и грабежу вражеских территорий, одной стороной война направлена против рабочего класса и демократий всех воюющих стран. Гражданская война, война пролетариев и демократии против господствующих классов собственной страны, — лозунг революционных соц.-демократов в настоящий исторический момент. Борьба с русским правительством — задача российского пролетариата. Чествование памяти ленских жертв есть один из этапов этой борьбы. Товарищи рабочие! Празднуйте день 4 апреля! Да здравствует однодневная стачка! Устраивайте митинги, демонстрации, клеймите предательскую и антинародную политику русского правительства! Укрепляйте РСДРП».
18-й листок (печатный) озаглавлен «Пролетариат и война». Определив империалистический характер войны, ведущейся из-за приобретения новых рынков сбыта, завоевания новых областей приложения капитала, ПК говорит:
«Напрасно буржуазные «патриоты» всех воюющих стран вопят, что на их отечество напал коварный враг, что им надо защищать родину... Все буржуазные правительства одинаково повинны, ибо каждый готовился к войне и каждый ждал момента, когда можно схватить соперника за горло. Старание же свалить ответственность на врага есть лишь гнусное лицемерие.
К сожалению... не только серая масса крестьянства поверила тому, что капитал есть отечество, а сокращение прибыли капиталистов равнозначно гибели культуры: но и Второй Интернационал, который долго держал знамя революционного пролетариата, в лице представителей виднейших социалистических партий, оказался в хвосте шовинистически настроенных господствующих классов. Соц.-дем. Германии, Франции, Бельгии и Англии, не оказав перед началом войны должного сопротивления правительствам своих стран, дали им деньги на ведение братоубийственной для пролетариев бойни.
...Оппортунистические вожди западноевропейского социализма растоптали красное знамя революционного пролетариата. В Бельгии и Франции они даже вошли в министерства... жалкими фразами «о защите отечества» силятся они прикрыть измену социализму. Нет оправдания социалистам, создающим теории взаимного истребления друг друга рабочими разных стран. Действительность оправдала взгляд революционных с.-д., указавших на растущую опасность оппортунизма. Наши русские оппортунисты не остались в долгу перед своими собратьями в Европе. «Непротиводействие войне» — вот какая позиция наших социал-патриотов.
Соц-дем., оставшиеся верными знамени международного социализма, знают и ни на минуту не забывают, что международное братство рабочих есть необходимый плод развития современного, общества, есть залог победы рабочего класса над капиталистом... На смену погубленному оппортунизмом Второму Интернационалу идет Интернационал революционного пролетариата».
19-й, первомайский листок ПК (печатный).
«В день 1 Мая глубже сознавал каждый пролетарий, что залог пролетарской победы — крепкая международная солидарность и неизменная верность пролетарским лозунгам. В огне и пороховом дыму испытывалась международная солидарность пролетариата. Но большинство пролетарских вождей поддалось волне националистических страстей, и, как последний шаг по этому позорному пути, они отказались от празднования 1 Мая. Лишь Либкнехт, имя которого не забудет мировой пролетариат, и немногие его товарищи остались верны своему знамени и открыто заклеймили постыдную роль вождей воинствующей с.-д.
С прежней верой в победу, со старыми испытанными лозунгами, с прежней силой российский пролетариат должен праздновать 1 Мая. Долой войну! Долой самодержавие! Да здравствует 2-я российская революция! Да здравствует 8-часовой рабочий день и конфискация помещичьих земель!»
20-й, по поводу созыва Госуд. думы (печатный):
«...«Устои» трехсотлетней романовской монархии начинают колебаться, — правительство ищет поддержки в «общественном мнении» и для этого созывает Государственную Думу... От кадетов, бесповоротно устремившихся в министерские передние и до крайних правых, празднующих теперь праздник на своей улице, — все объединились на лозунге: «Бей немцев». У всех оказалась одна и та же сущность, одни и те же стремления к безудержному грабежу и подавлению «враждебных» наций, одни и те же захватно-шовинистические инстинкты империализма. Угодливость слуг превысила ожидание хозяев.
...«Единство общественного мнения», «единение правительства и общества» будет провозглашено, и очередной подлог совершится. И лозунги зверского национализма, брошенные с трибуны российского «парламента», снова огласятся по всей стране. Но народ и его передовая часть — пролетариат не примет участия в этой комедии, Наших представителей в Думе нет. Царизм позаботился убрать их туда же, где томятся и еще многие борцы за пролетарское дело и свободу страны. Оставленные царизмом для декорации депутаты, считающие себя социал-демократами, — Чхеидзе и его товарищи — не представляют российского пролетариата; своими выступлениями, участием в думских комиссиях, попечительствах, в кадетском Союзе городов и нежеланием считаться с мнением организованного пролетариата они поставили себя вне рядов социал-демократии... В день, когда с трибуны Гос. Думы будут раздаваться призывы к дальнейшей борьбе, нагло называемой «защитой отечества», мы должны Крикнуть: «Довольно крови! Долой войну! Долой романовскую монархию! Долой разбойников, палачей и предателей! Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание!»
Итак, товарищи, в день 20 июля мы призываем петербургский и российский пролетариат активно высказать свою волю стачками, митингами и демонстрациями».
2-я годовщина (4 июля) расстрела путиловских рабочих (гектографированный). В листке описывается, что происходило в течение текущего года.
«Вся буржуазия во главе с Марковым и Пуришкевичем, Гучковым и Милюковым встала на подмогу правительству. Рабочие были против войны. Царское правительство хорошо знало, кто из думской фракции действительно двигает могучий поезд пролетарского движения. И вот начинается пошленький фарс царского суда: оклеветание рабочих депутатов в измене, осуждение в Сибирь... Кто положил миллионы русских солдат на полях Польши и Галиции за свободу буржуазии? Кто под видом мобилизации промышленности организовал всероссийский союз капиталистов для закабаления рабочего класса? А РСДРПартия по-прежнему беззаветно предана рабочему классу и готова до конца биться с угнетателями страны... Пусть день 4 июля будет днем укрепления и расширения РСДРПартии, основанием железного фонда нелегальной рабочей печати и созданием нелегальных профессиональных союзов».
22-й листок (печатный) районного комитета (какого, не названо) по поводу годовщины ленских событий. Кончается словами:
«Перед готовностью страдать за светлое царство социализма никогда не остановится русский пролетариат, не остановится и перед ужасами настоящей войны, не остановится до тех пор, пока не проведет в жизнь свои заветные лозунги. Долой войну! Да здравствует 2-я революция, российская демократическая республика, 8-час. рабочий день, конфискация помещичьих земель, международная солидарность рабочих и социализм!»
23-й листок (печатный) группы деревоотделочников при ПК, начинающийся словами:
«Недалек момент грядущей революции». В листке говорится «о бойне народов, предпринятой во имя интересов кровавой буржуазии... Необходимо вмешательство самого рабочего класса в гнусную комедию русской действительности. А для этого нужна прочная организация рабочего класса, которая одна может положить конец насилию, чинимому русской монархией... Наш святой долг, товарищи, объединиться под знаменем борьбы революционной социал-демократии и дружно, железной стеной встать на защиту попранных прав угнетенного русского народа, давно стонущего под беспощадной тиранией монархического строя, который плывет на золотом корабле русской буржуазии по безбрежному морю крови и слез народных. Мы пойдем и дальше, мы приложим все усилия для создания нового международного объединения рабочих всех стран... Долой войну! Долой самодержавие! Да здравствует 2-я рос. революция! Да здравствует 8-час. раб. день и конфискация помещичьих земель! Да здравствует III Интернационал, соединенные республиканские штаты Европы, социализм!»
24-е гектографированное «Письмо рабочего» по поводу распоряжений Николая Николаевича.
«Доблестный князь Николай, от имени своего правительства, даровал одну из обещанных своих свобод — свободу расстрелов рабочего класса».
«Кому вы рассказываете свои басни о «немецких деньгах и агитаторах»? Если рабочему классу, так он только посмеивается над вашим завираньем, так как эти агитаторы работают рядом с ним за одним станком, а «немецкие деньги» рабочие урывают из своего скудного заработка. Быть может, вы хотите скрыть, что Россия подготовляется и уже накануне второй революции? Или ваша светлость мечтает этой ложью закрыть глаза многострадальной русской армии и сдержать штыки, уже оборачивающиеся на вас, истинных виновников варварской войны?» Кончается «Письмо рабочего» опять-таки «тремя китами».
Кроме этого было выпущено несколько прокламаций, наказов и резолюций, посвященных вопросам войны в связи с выборами в военно-промышленные комитеты.
Большинство прокламаций и других изданий Петербургского Комитета писалось нашими нелегальными работниками-пролетариями. Многочисленные литераторы, журналисты и прочие газетные работники не подходили к нелегальной работе на пушечный выстрел, бежали от нелегальных своих товарищей, трусили за маленькое благополучие, «завоеванное» ими в «Земсоюзе» или «Согоре». Одно время работники ПК замышляли обратиться к этой писавшей братии с особым ультиматумом: работать или быть под бойкотом, когда откроется свободная возможность называться «редактором» пролетарской газеты или сотрудником за строчку. Но эта мысль, к сожалению, не была приведена в исполнение.
В то время, когда оппортунисты — «гвоздевцы», «потресовцы», «плехановцы» и т. п. — мобилизовали в работу все свои силы, всю патриотическую интеллигенцию, Петербургский Комитет нашей партии ощущал большой недостаток в интеллигентных работниках. Бывали времена, когда некому было составить порядочный нелегальный листок, составить для собраний доклад и т. д. И это было в то время, когда Питер кишел литераторами и интеллигентами-правдистами. Я решил мобилизовать всю «правдистскую» интеллигенцию и заставить ее работать. При помощи Н. И. Подвойского, работавшего в стат. отд. Союза городов, устроил собрание интеллигентов в его кабинете на Невском в доме № 3. Собралось всего человек шесть, в том числе тт. Винокуров, Еремеев, Гневич, Подвойский.
Попытки привлечь хоть к какому-нибудь делу Авилова, Данского, Рябинина, Стеклова, Бонч-Бруевича и др. не дали желанных результатов. Многие из них были заняты «своими» делами, другие занимали «важные посты» в различных учреждениях, работавших на войну. Выявилось, что многие товарищи из бывших сотрудников «Правды» изрядно отстали от партийной жизни рабочих районов, да и не выказывали желания познакомиться с ней. Одни интеллигенты-«страховики» еще имели кое-какую партийную связь; остальные же были задавлены и работой, и тяжелой атмосферой общественной реакции.
На содействие с их стороны рассчитывать не приходилось. И из многочисленной когда-то массы интеллигентов-правдистов к активной работе легко удалось привлечь только К. М. Шведчикова, взявшего на себя финансовое дело, транспорт и хранение литературы. Н. И. Подвойский, А. Н. Винокуров, С. Т. Гневич и др. использовались от случая к случаю, так как работали по страхованию. К. С. Еремеев вскоре должен был скрыться.