Книги о Ленине

Рабочий контроль. Его функции и права

В первых же своих работах после свержения самодержавия В. И. «Ленин высоко оценил рабочий контроль над производством и распределением как средство борьбы за диктатуру пролетариата.

В «Письмах из далека» (март 1917 г.), в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» (апрель 1917 г.) вопрос о рабочем контроле ставился Лениным еще в общем виде, как необходимая революционная мера борьбы пролетариата за установление власти Советов.

На Апрельской конференции «Ленин конкретизирует этот вопрос: органами контроля он называет Советы, а целью его — установление контроля над производством и синдикатами.

Изучение опыта рабочего класса, различных форм рабочего контроля дало возможность В. И. Ленину сделать важные выводы. В статье «Грозит разруха» (май 1917 г.) он предложил ввести контроль рабочих за трестами, публикацию их полных отчетов, созыв съездов служащих этих трестов. Органы контроля В. И. Ленин предложил строить на широкой демократической основе и включать в них представителей крупных политических партий. В качестве таких органов Ленин называл советы рабочих, советы банковских служащих, советы инженеров⁴.

В мае 1917 г. В. И. Ленин указал на историческую необходимость рабочего контроля. Эта необходимость была вызвана глубоким кризисом всего буржуазного строя и его культуры в России: «Не чье бы то ни было нетерпение, не чья бы то ни было пропаганда, а объективные условия, невиданность этого краха всей культуры, — вот что вынуждает переход к контролю за производством и распределением, за банками, фабриками и пр.

Иначе неизбежна гибель десятков миллионов людей, без всякого преувеличения»⁵, — писал В. И. Ленин.

Программное значение имела ленинская резолюция об экономических мерах борьбы с разрухой, принятая Петроградской конференцией фабрично-заводских комитетов в мае 1917 г.⁶ В. И. Ленин отмечал, что главное в этой резолюции — противопоставление реального рабочего контроля фиктивному государственному контролю, организуемому капиталистами. Он решительно отводил измышление меньшевиков, что резолюция является отступлением от марксизма к синдикализму, и подчеркивал, что лозунг рабочего контроля есть требование «перехода всей государственной власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»⁷. Опираясь на уже достигнутые эффективные результаты в проведении рабочего контроля, В. И. Ленин выдвигал идею, что в органах контроля должно быть обеспечено за рабочими не менее 3/4 всех голосов, при обязательном участии не отошедших от дела предпринимателей и технически научнообразованного персонала⁸.

В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» В. И. Ленин раскрыл взаимосвязь между рабочим контролем и национализацией банков, синдикатов, отменой коммерческой тайны, регулированием потребления.

Принципиальное значение имеет ленинское указание о лозунге рабочего контроля как неотъемлемой части борьбы за диктатуру пролетариата. В этом Ленин видел коренное отличие большевистской постановки вопроса как от синдикалистской, так и от меньшевистски-реформистской. «Синдикализм либо отрицает революционную диктатуру пролетариата, либо сводит ее, как и вообще политическую власть, на девятое место. Мы ставим ее на первое место»⁹, — писал В. И. Ленин в работе «Удержат ли большевики государственную власть?».

Что касается меньшевиков, то даже «левое» их крыло выделило вместо рабочего контроля государственный контроль с участием рабочих, «...получается, в сущности, чисто кадетская формула, ибо против участия рабочих в „государственном» контроле кадеты ничего не имеют»¹⁰, — подчеркивал В. И. Ленин.

Даже начальники некоторых горных заводов Урала поняли еще в апреле 1917 г., что управлять заводами невозможно без привлечения рабочих в заводоуправления. Весь вопрос, следовательно, заключался в том, кто и для чего будет привлекать рабочих к контролю. Рабочий контроль при наличии власти в руках буржуазии мог выполнять весьма ограниченные функции. Только в условиях победы пролетарской революции «рабочий контроль может стать всенародным, всеобъемлющим, вездесущим, точнейшим и добросовестнейшим учетом производства и распределения продуктов»¹¹, — писал В. И. Ленин в брошюре «Удержат ли большевики государственную власть?». В этой же работе он предупреждал, что «гвоздь» дела не только в конфискации имущества капиталистов, «а именно во всенародном, всеобъемлющем рабочем контроле над капиталистами и за их возможными сторонниками. Одной конфискацией ничего не сделаешь, ибо в ней нет элемента организации, учета правильного распределения»¹².

В условиях дооктябрьского периода рабочий контроль был средством борьбы с саботажем капиталистов, средством мобилизации масс пролетариата на завоевание власти. Но он не был орудием организации или социальной реконструкции производства¹³.

Положение коренным образом изменилось после победы Октябрьской революции. При рождении Советской власти не было и не могло быть других органов, кроме органов рабочего контроля, фабзавкомов, профсоюзов, которые взяли бы на себя заботу о сохранении и нормальной работе промышленных предприятии, обеспечении их сырьем и материалами.

25 октября 1917 г. в воззвании II съезда Советов к рабочим, солдатам, крестьянам, написанном Лениным, было подчеркнуто, что Советская власть установит рабочий контроль над производством¹⁴. В эти же дни (26 или 27 октября) В. И. Ленин написал свой «Проект положения о рабочем контроле». В этом документе Ленин обобщил опыт проведения рабочего контроля в дооктябрьский период и наметил пути его дальнейшего развития. Он определил состав и функции органов рабочего контроля. Эти органы должны были избираться рабочими и служащими данного предприятия и осуществлять контроль «за производством, хранением и куплей-продажей всех продуктов и сырых материалов»¹⁵. Решения органов рабочего контроля, по проекту Ленина, были обязательны для владельцев предприятий и могли отменяться только профессиональными союзами и съездами.

Органы контроля, как и сами владельцы предприятий, объявлялись «ответственными перед государством за строжайший порядок, дисциплину и охрану имущества». Проект Ленина давал широкие права органам рабочего контроля, он предусматривал, что для них «должны быть открыты все, без изъятия, книги и документы, а равно все склады и запасы материалов, орудий и продуктов, без всякого изъятия»¹⁶.

14 ноября 1917 г. ВЦИК утвердил Положение о рабочем контроле, в основе которого лежал ленинский проект¹⁷. Через день Положение за подписью В. И. Ленина было опубликовано как законодательный акт Советского правительства¹⁸.

Четко определяя цель рабочего контроля («в интересах планомерного регулирования народного хозяйства»), Положение устанавливало систему органов рабочего контроля — от Всероссийского совета рабочего контроля в центре, губернских, районных и городских Советов рабочего контроля до органов рабочего контроля во всех промышленных, торговых, банковых, сельскохозяйственных, транспортных, кооперативных предприятиях. Функции рабочего контроля на предприятиях выполняли заводские и фабричные комитеты, советы старост и т. п. с введением в их состав представителей от служащих и технического персонала. Был установлен также состав Всероссийского совета рабочего контроля, в который входили представители ВЦИК, всероссийских центров профсоюзов, фабзавкомов, рабочей кооперации, союзов инженеров и техников, агрономов и др. Положение определило функции высших и низовых органов рабочего контроля, их права и обязанности.

Еще до опубликования ленинского проекта и принятия декрета ВЦИК о рабочем контроле пролетарское творчество создало ряд исторических актов, в которых обобщался дооктябрьский опыт рабочего контроля и выдвигались новые задачи соответственно тому основному факту, что пролетариат стал господствующим классом.

Между 27 и 31 октября Невьянский Совет рабочих и солдатских депутатов выработал инструкцию о функциях Окружной контрольной комиссии. Это один из самых ранних подобных документов, выработанных на местах после победы Октября. В инструкции четко определялось, что «в ведении контрольного органа должен находиться весь аппарат хозяйственного и технического производства и финансовое положение Невьянского горного округа...»¹⁹. Инструкция детально определила задачи органов рабочего контроля в области снабжения предприятий, сбыта продукции, найма и увольнения рабочих.

Особенностью этой инструкции являются ясно выраженная задача поднятия производительности труда и конкретные меры, которые должен был принять контрольный орган для достижения этой задачи (улучшение технического устройства, оборудования, перемещение рабочих и служащих, замена несоответствующих, закрытие или открытие предприятия и цеха).

Функции рабочего контроля осуществляли и специальные контрольные комиссии, создаваемые фабзавкомами, профсоюзами, рабочими коллективами.

В условиях, когда органы новой власти еще не были созданы, различные пролетарские организации временно должны были выполнять функции государственных органов.

Через два дня после опубликования проекта закона о рабочем контроле В. И. Ленин заявил на заседании Петроградского Совета: «Согласно этому закону, фабрично-заводские комитеты составляют государственное учреждение»²⁰. Но Ленин не отождествлял ФЗК и органы Советской власти. В черновом наброске проекта программы партии (март 1918 г.), когда уже был накоплен известный опыт деятельности органов рабочего контроля, он писал: «Управляют рабочие организации (профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты и т. д.) под общим руководством Советской власти, единственно суверенной»²¹.

Инструкция Центрального совета ФЗК и большинство местных инструкций по рабочему контролю имели своей основой ленинский проект и декрет ВЦИК от 14 ноября 1917 г. Эти документы определили основные функции органов рабочего контроля: 1) контроль над организацией производства; 2) контроль над снабжением предприятий сырьем и топливом; 3) подготовка демобилизации промышленности и перехода на производство мирного времени. Соответственно этим функциям устанавливалась и структура органов рабочего контроля. Они создавали у себя комиссии по снабжению топливом, сырьем, по организации производства, по демобилизации²².

Душой инструкции ЦС ФЗК, основным ее ядром являлось точное определение прав органов рабочего контроля. Без права вмешательства органов контроля в управление производством, т. е. без распорядительных функций, деятельность рабочего контроля не имела бы никакого смысла.

Большая часть известных нам инструкций по рабочему контролю построены на ленинских идеях и ориентируют на распорядительный контроль. Таковы инструкции, выработанные на Урале, в Костроме²³. В то же время ни одна из этих инструкций не отстраняет существующую администрацию завода, правление, дирекцию. Все они в той или иной форме предполагают совместную деятельность с администрацией и техническим руководством на предприятиях, при строгом контроле их действий, и принуждение к дальнейшей производственной деятельности в случае саботажа.

Именно по этому коренному вопросу инструкция, подготовленная Всероссийским советом рабочего контроля (в этом совете сильно сказывалось влияние меньшевиков), исходила из принципиально иных позиций. Инструкция весьма подробно перечислила все функции органов рабочего контроля (11 пунктов!), сопровождая их такими словечками, как «содействовать», «наблюдать», «выяснять» и т. д. Однако даже «содействие» и «наблюдение» весьма строго ограничивались тем, что по инструкции Всероссийского совета рабочего контроля «распорядительные права по управлению предприятием, его ходом и деятельностью остаются за владельцем»²⁴.

Две инструкции отражали две противоположные линии в проведении рабочего контроля.

По замыслу Ленина, по объективному смыслу действий пролетарских масс, рабочий контроль был формой перехода от государственного капитализма, капитализма, регулируемого пролетарской диктатурой, к социалистическому переустройству промышленности. По этому замыслу рабочий контроль весь был устремлен в будущее — он призван был подготовить рабочее управление. Рабочий контроль должен был ускорить ломку старых, капиталистических производственных отношений, вести активное наступление на капитализм, расчищая почву для новых, социалистических отношений.

Позиция авторов инструкции Всероссийского совета была совершенно иная. Они исходили из того, что в России предстоит длительный период развития капитализма²⁵. Они ничего не хотели ломать, напротив, рабочий контроль, в их представлении, был призван ускорить возвращение к нормальному капиталистическому производству. Все предложения меньшевиков о централизации рабочего контроля, о подчинении местных его органов центральным имели своей целью обуздание рабочего контроля с тем, чтобы он не смел покушаться на основы капиталистического строя. Вот почему инструкция Всероссийского совета довольно детально предусматривала, чем не должны заниматься местные органы рабочего контроля: «Контрольная комиссия не занимается вопросами финансирования предприятия...»; «Контрольная комиссия... не имеет права захватывать предприятие и управление им»; «Контрольная комиссия... не участвует в управлении предприятием...»²⁶. Рабочий контроль по этой инструкции должен был стать органом обороны от возможного нападения предпринимателей на права рабочих, органом защиты узких профессиональных интересов. Такого же типа была инструкция экономического отдела Московского Совета р. и с. д.

История сыграла злую шутку с меньшевиками. Они выступили с позиций сохранения производства, обеспечения условий для «нормального» производственного процесса. Между тем именно их политика приводила к усилению анархии, к разрушению производительных сил и приближению экономической катастрофы. Требуя установления осведомительного контроля, сдерживая порыв, натиск рабочих на капиталистов, меньшевики получили несколько неожиданные результаты. Там, где рабочий контроль осуществляли меньшевики, выигрывали капиталисты: они получали время и возможность для осуществления своих саботажнических планов. Освободившись от действительного контроля рабочих, капиталисты могли выполнить свой чудовищный замысел омертвления капиталов, порчи оборудования, сокрытия запасов сырья, топлива, продовольствия.

Лишенные в некоторых местах по милости меньшевиков возможности реально контролировать капиталистов, не имея средств для их обуздания, рабочие иногда становились на путь анархических выступлений, синдикалистских требований или превращались в защитную силу для предпринимателей, в прикрытие от красногвардейской атаки на капитал.

Советский декрет о рабочем контроле был рассчитан на решительную ломку старых производственных отношений, старой системы организации труда, построенной на эксплуатации. Но именно эта линия обеспечивала наибольшую преемственность в производстве, приводила к меньшим потерям и спасала страну от экономической катастрофы. Действенный, распорядительный характер рабочего контроля, проводимого под руководством большевиков, ломал саботаж капиталистов, резко ограничивал их стремление помешать производственному процессу. Распорядительный рабочий контроль создавал наиболее благоприятные условия для сохранения и дальнейшего развития производительных сил.

Этим двум линиям соответствовали и два типа руководителей, два характера рабочих вожаков, две различные психологии. С одной стороны, твердость и трезвый расчет таких пролетарских революционеров, как вожаки столичных рабочих питерцы Н. К. Антипов, В. Я. Чубарь, как уралец М. А. Андреев, костромич Г. М. Сафонов, их решимость в преодолении саботажа, их смелость в решении новых вопросов, их пытливость, хозяйственная сметка, практический ум, проявленные при вторжении в «святая святых» капиталистического хозяйства, в область финансирования предприятий, снабжения сырьем, в создании новой дисциплины. Они допускали ошибки и просчеты, но это были ошибки творцов нового, созидателей и искателей.

Другим типом руководителя были меньшевистские деятели, подобные Н. Череванину, Ф. Дану, И. Церетели. Велеречивые говоруны, «смелые» обличители пролетарской диктатуры и робкие критики капитализма, они звали рабочих к «организованности» и «благоразумию» каждый раз, когда рабочие наносили удары по самым «незыблемым», с точки зрения меньшевиков, основам капитализма.

Предприниматели и оппортунистические элементы в рабочем движении пытались использовать наличие двух противоположных инструкций в своих интересах. Правление Невского завода в конце декабря 1917 г. в специальном решении подвергло тщательному анализу обе инструкции и пришло к выводу, что инструкция Всероссийского совета является «более ясной, очерчивающей с большей определенностью пределы власти предпринимателя и рабочего контроля, почему полагает, что применение таковой вызовет значительно меньше всякого рода трений и недоразумений между предпринимателями и рабочим контролем»²⁷.

Таким же анализом занялся в январе 1918 г. Петроградский отдел Всероссийского общества кожевенных заводчиков. Докладчик Я. Р. Неймарк отметил, что инструкция Всероссийского совета «благожелательна» для предпринимателей и что это «следует рассматривать не как проявление сентиментализма к промышленникам, но как правильный учет движущих промышленность сил» ²⁸. В полном соответствии с меньшевистской оценкой Октябрьской революции инструкция ЦС ФЗК оценивалась заводчиками как выражение настроений «несознательной» части рабочего класса «анархо-коммунистических тенденций ФЗК», а инструкция Всероссийского совета — как проявление воли «организованного» (?!) пролетариата, продуманная система «постепенного перехода к государственному социализму на почве современного капиталистического строя»²⁹. Заводчики даже соглашались на «государственный социализм» меньшевиков, только бы не сходить с почвы капиталистического строя! Финансовый контроль оказывался особенно чувствительным для предпринимателей и вызывал у них яростное сопротивление.

Саботаж капиталистов, который принял большие размеры еще до победы Октябрьской революции, стал буквально всеобъемлющим после Октября. Вопрос о рабочем контроле над производством и распределением превратился в центральный, именно здесь велась особенно ожесточенная борьба. Под знаменем борьбы с органами рабочего контроля объединялись предприниматели и реакционная часть инженерно-технической интеллигенции, финансовые тузы и верхушка банковских служащих. Совет съезда горнопромышленников Урала пытался теоретически обосновать свою борьбу против рабочего контроля. Уральские заводчики пророчили, что рабочий контроль, «как противоречащий основным экономическим законам и нарушающий таковые же основные понятия о правах собственности и владения имуществом, неизбежно должен привести к гибели промышленных предприятий» ³⁰.

Все классовые организации буржуазии выступили против рабочего контроля. Всероссийский союз обществ фабрикантов и заводчиков, его многочисленные филиалы, отделы на местах, Союз горнопромышленников юга России, различные отраслевые объединения предпринимателей провели в ноябре — декабре 1917 г. свои съезды, на которых принимались решения и разрабатывались планы борьбы с рабочим контролем. Сначала предприниматели резко выступали и против осведомительного контроля. Но вскоре они ухватились за эту меньшевистскую панацею и стали всячески ее защищать.

Распространенной формой классового сопротивления буржуазии стала распродажа предприятий иностранным компаниям. Так, Савинские копи Подмосковного угольного бассейна были проданы Датско-норвежскому акционерному обществу³¹. У рабочих складывалось ясное сознание, что существует единство действий русских и зарубежных капиталистов в организации саботажа. «От каждой затопленной копи, от каждой мастерской, уголка выжженного леса протягиваются невидимые нити к Лондону...» — писала газета уральских рабочих³².

Ход классовой борьбы, сопротивление капиталистов, саботаж заставляли органы рабочего контроля идти дальше, чем это предусматривалось инструкцией ЦС ФЗК, — переходить к управлению предприятием. Этот процесс можно проследить, рассматривая ход событий в Центрально-промышленном районе, на Урале, в Петрограде.

Первый декрет СНК о национализации был принят 17 ноября 1917 г. в связи с локаутом и саботажем товарищества Ликинской мануфактуры. Вопрос о Ликинской мануфактуре возник еще до победы Октября. История этого вопроса чрезвычайно показательна для характеристики двух эпох, рубежом для которых стала Октябрьская революция. Владелец Ликинской мануфактуры А. В. Смирнов был членом Временного правительства последнего созыва. Стремясь усмирить своих голодающих рабочих, он закрыл фабрику, ссылаясь на отсутствие средств, сырья и необходимость ремонта. Даже комиссия Временного правительства, в состав которой входили представители Заводского совещания, организации по распределению топлива («Монотоп») и других бюрократических организаций регулирования промышленности, пришла к выводу, что нет никакой необходимости закрывать фабрику, что она вполне может продолжать работу³³. Комиссия отвергла также предложение о приостановке фабрики на ремонт. Но  А. В. Смирнов не посчитался с мнением комиссии, и фабрика два месяца до Октября находилась под замком. Саботажники рассчитывали, что рабочие разбегутся и тогда можно будет подобрать более покорных. Рабочие голодали, но не сдавались. И когда прогремел Октябрьский гром, пролетарии Ликинской мануфактуры сразу же обратились к своему правительству с просьбой о помощи. Тогда и был принят декрет о национализации Ликинской мануфактуры.

Формула декрета ясно указывала на причины национализации: «Совет Народных Комиссаров, считая, что закрытие фабрики товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова, исполняющей заказы на армию и обслуживающей нужды беднейших потребителей, недопустимо, что материалы по обследованию дел на фабрике указывают на злую волю предпринимателя, явно стремившегося локаутировать рабочих и саботировать производство, и что в интересах народного хозяйства, широкой массы потребителей и 4000 рабочих и их семей необходимо пустить указанную фабрику в ход, постановляет:

1) фабрику товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова при поселке Ликино Владимирской губернии со всеми находящимися при ней материалами, сырьем и прочим объявить собственностью Российской республики...»³⁴. В двух других пунктах декрета говорилось об организации управления фабрикой.

Основной причиной национализации являлась государственная значимость продукции Ликинской мануфактуры, необходимость этой продукции для народного хозяйства, армии и широких масс потребителей. Но непосредственным поводом к этому акту явился все же саботаж владельца фабрики, его злая воля, как говорилось в декрете, его отказ вести производство, отказ от сотрудничества с рабочими на основе декрета о рабочем контроле.

Настоящей лабораторией рабочего контроля, испытанием на практике различных его форм стал район Урала. Острота классовой борьбы в этом районе определялась прежде всего жесткой, антирабочей линией монополистических организаций уральских промышленников. Такая линия капиталистов оказалась только ускорителем событий. Вместо постепенного перехода от рабочего контроля к управлению процесс принял здесь скачкообразный характер. Ущерб, нанесенный при этом уральской промышленности, полностью явился результатом деятельности саботировавших капиталистов, не пожелавших подчиниться рабочему контролю.

Орган Народного комиссариата труда справедливо отмечал, что застрельщиками не только саботажа, но и локаутов «выступают уральские зубры, эти наиболее реакционные представители крепостнического капитала». 11 ноября 1917 г. Совет съезда горнопромышленников Урала, рассмотрев вопрос о рабочем контроле на Невьянском, сысертских, богословских, верхне-исетских, симских и нижнетагильских заводах, пришел к выводу, что ответом на распорядительный контроль должно было бы быть закрытие заводов. «Но так как фактическое прекращение производства находится вне власти правления, то посему для последних остается единственное средство — прекращение высылки денег»³⁵. Признав свое бессилие прекратить производство, закрыть заводы, уральские магнаты решили задушить предприятия, лишив их финансовых средств. Этот коварный план, по замыслу предпринимателей, должен был привести к краху уральской промышленности и революционных организаций на Урале.

Здесь вступил в силу один из законов революции: чем сильнее сопротивление буржуазии, тем выше организованность и сплоченность пролетариата, тем решительнее и активнее его действия. Центральный областной совет ФЗК Урала еще в начале декабря в своем обращении к местным контрольным органам отмечал, что буржуазия планомерно и систематически проводит экономическую блокаду революции. «Мы имеем теперь дело не с анархическим саботажем отдельных предпринимателей и их ставленников, но с организованным саботажем целого класса капиталистов», — отмечалось в обращении³⁶.

В документе говорилось также об организации предпринимателями финансового бойкота предприятий. Нити этого бойкота тянулись к крупнейшим акционерным компаниям и банкам, правления которых находились в Петрограде. Здесь еще раз сказывалась известная ограниченность рабочего контроля, который не мог решить вопрос руководства предприятием, не отрубая нитей, связывающих это предприятие с монополиями.

Тогда-то рабочие Урала послали своих представителей в Петроград для решения вопроса об обуздании уральских промышленных и финансовых магнатов. От рабочих Богословского округа в делегацию входили А. В. Курлынин и М. А. Андреев, от Симского округа — П. Гузаков, от Областного Совета — В. А. Воробьев. Делегаты встретили в петроградских правлениях акционерных обществ весьма холодный прием и решительный отказ в финансировании заводов Урала. Тогда они обратились к Я. М. Свердлову. Яков Михайлович привел В. А. Воробьева к Ленину. Сохранилась записка В. И. Ленина, адресованная народному комиссару труда А. Г. Шляпникову и председателю ВЧК Ф. Э. Дзержинскому: «Податель сего тов. Воробьев, делегат от Урала, имеет прекрасные рекомендации от местной организации. Вопрос на Урале очень острый: надо здешние (в Питере находящиеся) правления уральских заводов арестовать немедленно, погрозить судом (революционным) за создание кризиса на Урале и конфисковать все уральские заводы. Подготовьте проект постановления поскорее»³⁷.

Результатом этого были декреты СНК от 7 и 9 декабря о национализации заводов Богословского и Симского округов³⁸.

Тогда же Народным комиссариатом труда совместно с представителями уральских рабочих были выработаны обязательства заводов Богословского и Симского округов по правильному ведению хозяйства и поднятию производительности труда³⁹. Уральский областной Исполнительный комитет вскоре арестовал руководителей саботажа и ликвидировал один из его центров — Бюро совещания горнопромышленников Урала. 27 декабря СНК принял декреты о конфискации всего имущества акционерных обществ Кыштымского и Сергинско-Уфалейского горных округов⁴⁰.

Последовательность этапов превращения органа рабочего контроля в рабочее управление рельефно выделяется на материалах Невского судостроительного завода. 27 ноября заводской комитет Невского завода уполномочил своего представителя Орлова контролировать выдачу денег из кассы завода с правом приостанавливать незаконные выдачи. Этот первый шаг рабочих правильно ориентировал на финансовый контроль.

4 декабря общее собрание рабочих избрало контрольную комиссию. Комиссия пригласила на завод представителя Наркомата труда Т. В. Резницкого, представителя ЦС ФЗК М. А. Мануйлова и бухгалтера А. К. Жарикова и в тот же день, 4 декабря, официально заявила правлению завода, что «Невский завод поступает под рабочий контроль». Комиссия усилила финансовый контроль, предписав кассиру завода не производить никаких выдач денег и векселей без письменного предписания комиссии. Бухгалтеру завода было предписано предъявлять все счета и ордера для проверки в контрольную комиссию. В то же время была взята под контроль вся переписка правления. Помощь тут оказали курьеры, которые всю входящую и исходящую переписку передавали на просмотр комиссии.

Контрольная комиссия постепенно создавала свой аппарат. Кроме бухгалтера, она включила в свой состав служащего отдела заказов М. Л. Яскевич. Это дало возможность усилить финансовый контроль. 14 декабря заводской комитет разослал во все торговые, промышленные и финансовые организации предписание, что все причитающиеся обществу Невского завода платежи должны проводиться через заводской комитет.

Уже в середине декабря контрольная комиссия была реорганизована в исполнительный комитет по управлению делами завода, т. е. в рабочее правление⁴¹. Первоначально старое правление еще сохранялось, но функции его все время сокращались. 3 января 1918 г. рабочее правление установило, что все приказы должны исходить только от заводского комитета. Назначение технического персонала также возлагалось на заводской комитет, с последующим утверждением рабочим правлением. Все дела по принятию и сдаче заказов, закупке материалов должны были проходить через комиссию по производству при рабочем правлении. Все это подготовило почву для полной ликвидации старого правления. 16 января рабочее правление сообщило и. о. директора, что должность директора упраздняется. Все дела ему было предписано сдать комиссии по производству. Результаты этого процесса отражены в письме Невского завода в технический отдел Комиссариата путей сообщения от 14 января 1918 г. Рабочие подсчитали свои возможности и решили, что если накануне войны нормальная производительность выражалась в объеме 180 паровозов в год, то теперь, при условии обеспечения завода сырьем и топливом, они могут выпустить в 1918 г. до 200 паровозов. Они точно подсчитали, сколько им понадобится сырья, угля, нефти; указали на то, что завод обеспечен техническим персоналом и квалифицированными мастеровыми. «Завод в настоящее время работает и при содействии народных комиссаров может развить свою деятельность до максимума», — писали рабочие⁴².

Политический и производственный опыт наглядно показал рабочим неудовлетворительность осведомительного контроля. Представитель Кыштымского горного округа на I Уральской конференции ФЗК 2 декабря 1917 г. рассказывал, что до 22 — 23 ноября они проводили осведомительный контроль. Опыт показал, что этот контроль не позволяет бороться с упадком производства. Вот почему на своей конференции 22 — 23 ноября контрольные комиссии округа решили перейти к распорядительному контролю, отвергнув проект инструкции об осведомительном контроле, предложенной союзом служащих и представителями администрации⁴³. Такое же положение сложилось на некоторых шахтах Подмосковного бассейна. На IV делегатском съезде профсоюза горнорабочих Подмосковного бассейна в декабре 1917 г. была отвергнута резолюция о наблюдательном контроле и принят большевистский проект распорядительного контроля⁴⁴.