Книги о Ленине

Глава IV

ЗАЩИТА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ЗАВОЕВАНИЙ

Организация Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК)

На основании изучения опыта революций XVIII — XIX вв., особенно опыта Парижской коммуны, а также революции 1905 года, большевики пришли к выводу о необходимости организации защиты революции от попыток свергнутых классов вернуть старый порядок. В. И. Ленин писал в марте 1906 г., обращаясь к кадетским публицистам: «Вы говорите, что миллионам не нужно насилия против тысяч? Вы ошибаетесь, и ошибаетесь оттого, что рассматриваете явление не в его развитии. Вы забываете, что новая власть не с неба сваливается, а вырастает, возникает наряду со старой, против старой власти, в борьбе против нее. Без насилий по отношению к насильникам, имеющим в руках орудия и органы власти, нельзя избавить народ от насильников»¹.

Должно ли это насилие по отношению к насильникам осуществляться особыми органами диктатуры пролетариата? Этот вопрос до победы социалистической революции не стоял и не мог стоять. Это был конкретный вопрос, который мог быть решен только практикой революционной борьбы.

Почему вопрос о создании особого органа подавления контрреволюции не встал сразу же после победы Октября? Прежде всего потому, что функции борьбы с контрреволюцией выполнял и такой чрезвычайный орган власти, как Военно-революционный комитет при ВЦИК, и местные ВРК. Мы уже видели, как в ходе деятельности ВРК неоднократно вставал вопрос о необходимости создания особого органа для борьбы с контрреволюцией.

В своем исследовании по истории ВЧК видный советский историк П. Г. Софинов писал: «Подобно тому как в области военной предполагалось оборонять страну силами армии, построенной по милицейской системе, сопротивление свергнутых классов предполагалось сокрушить при помощи обычных органов власти (Наркомат внутренних дел, суд, прокуратура, милиция) без применения чрезвычайных мер»².

Однако до Октября вопрос о том, какие органы, чрезвычайные или обычные, будут вести борьбу с контрреволюцией, вообще не стоял. После Октября эти функция взял на себя Военно-революционный комитет, который являлся все же чрезвычайным, хотя и временным органом власти. Он появился и вырос как орган восстания, как чрезвычайный орган в момент закрепления успехов восстания.

Высказав правильную мысль, что необходимость чрезвычайных мер по подавлению сопротивления буржуазии выяснялась по мере развертывания этого сопротивления, П. Г. Софинов, однако, не совсем точно указал, что первоначально предполагалось сокрушить контрреволюцию при помощи таких органов власти, как Наркомат внутренних дел, суд, прокуратура, милиция. Прокуратура первоначально вообще не создавалась в системе советских судебных органов; задачи милиции сводились главным образом к охране общественного порядка, судебные же органы только возникали и были еще очень слабы. Верно здесь то, что функции борьбы с контрреволюцией предполагалось возложить на Народный комиссариат внутренних дел, хотя главной задачей этого комиссариата было руководство строительством советского аппарата на местах.

Необходимость применения насилия для подавления контрреволюции Ленин предвидел еще за десять лет до Октября. Но Ленин мыслил себе это подавление как прямые действия народных масс, не выдвигая тогда вопроса о создании для этого особых органов³. Для Ленина наиболее важным и принципиальным был вопрос об участии самих масс в подавлении контрреволюции, — этот вопрос он и ставил.

Особенностью первого этапа борьбы с контрреволюцией было то обстоятельство, что антисоветские силы действовали еще легально. Открыто выходили буржуазные и эсеро-меньшевистские газеты, открыто действовали «Комитет спасения», Петроградская дума и другие антисоветские организации. Но уже в это время формировалось контрреволюционное подполье, создавались конспиративные центры саботажников, офицеров-калединцев, террористов, организаторов голода и пьяных погромов.

В. И. Ленин неоднократно указывал, что инициатива в проведении политики террора принадлежала контрреволюции. «После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г., — говорил В. И. Ленин, — мы не закрыли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора»⁴.

Вопрос о создании особого органа борьбы с контрреволюцией возник в связи с необходимостью подавить наиболее тогда распространенный способ сопротивления буржуазии — саботаж.

6 декабря 1917 г. на заседании Совнаркома был поставлен вопрос «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе»⁵. Постановление, принятое по этому вопросу, гласило: «Поручить т. Дзержинскому составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злостного саботажа»⁶. Таким образом, комиссия Дзержинского, как впоследствии называли часто ВЧК, задумана была как орган борьбы с саботажем и контрреволюцией.

В связи с этим постановлением Совнаркома В. И. Ленин написал Ф. Э. Дзержинскому записку, в которой изложил широкий план борьбы с контрреволюцией и саботажем, борьбы с классами буржуазии и помещиков как основной силы антисоветской контрреволюции⁷. «Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс.

Буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей.

Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками»⁸.

Все меры, предложенные В. И. Лениным в этой записке, были направлены на борьбу с саботажем, организаторами голода и пьяных погромов. В. И. Ленин предложил установить точный учет всех лиц, принадлежащих к богатым классам, ввести наказание тюрьмой или отправкой на фронт за саботаж работы в государственных или общественных учреждениях, на предприятиях и железных дорогах, ввести трудовую повинность для лиц из богатых классов.

В записке В. И. Ленина ни слова нет о применении террора против контрреволюции. Самые тяжкие преступления против народной власти по его предложению должны были караться только тюремным заключением до одного года или денежным штрафом.

Записка В. И. Ленина была написана на следующий день после решения о ликвидации Военно-революционного комитета. Еще накануне, 5 декабря 1917 г., на заседании СНК по предложению Ф. Э. Дзержинского был обсужден вопрос о необходимости ликвидации бывшего градоначальства и организации специального органа для поддержания спокойствия и порядка в Петрограде⁹. Видимо, это постановление связано было с ликвидацией ВРК и поисками новых форм организации охраны революционного порядка. Этот вопрос встал буквально на следующий же день. В своей автобиографии Ф. Э. Дзержинский уделил всего пять строк своей деятельности в первое время после Октября. Нo и в этих нескольких строчках он отмечает, что задание организовать орган борьбы с контрреволюцией он получил после роспуска ВРК¹⁰. Несколько позже, в феврале 1919 г., Ф. Э. Дзержинский в докладе на заседании ВЦИК так охарактеризовал условия, в которых создавалась Всероссийская Чрезвычайная Комиссия: «...она образовалась в тот момент, когда не оказалось органа, который взял бы на себя борьбу с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»¹¹.

Деловая, практическая преемственность ВРК и ВЧК совершенно очевидна. Это ясно из постановления Совнаркома от 7 декабря 1917 г. о создании ВЧК, в котором после определения состава и задач нового органа было сказано: «Комиссия сконструируется окончательно завтра. Пока действует ликвидационная комиссия Военно-революционного комитета»¹².

Опыт Военно-революционного комитета по борьбе с контрреволюцией, его структура, его функции, его состав — все это послужило исходным материалом при создании ВЧК. Из десяти членов Чрезвычайной комиссии, назначенных постановлением СНК от 7 декабря, шесть были руководящими работниками Военно-революционного комитета¹³.

Источником формирования аппарата ВЧК стали массовые революционные организации. Во главе ВЧК был поставлен Ф. Э. Дзержинский. «Кристально чистый, самоотверженный, волеустремленный, человек немедленного действия, не отступающий перед препятствиями, подчиняющий свои личные интересы интересам революции, забывающий себя, справедливый даже по отношению к своим врагам, — вот каким тов. Дзержинский показал себя за долгие годы работы вплоть до своей смерти, таков был он и на этом посту, обрызганном кровью, закопченном пороховым дымом». Так писал о Феликсе Дзержинском один из его соратников по работе в ВЧК — М. Я. Лацис¹⁴.

* * *

7 декабря 1917 г. Ф. Э. Дзержинский выступил в Совете Народных Комиссаров с докладом об организации в составе комиссии по борьбе с саботажем. В постановлении СНК говорилось: «Назвать комиссию Всероссийской Чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее»¹⁵. Были определены также и задачи нового органа: «1) пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия во всей России, со стороны кого бы они ни исходили: 2) предание суду революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними; 3) комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения...»¹⁶.

Как видим, орган по борьбе с контрреволюцией решено было создавать не при ВЦИК, как это предполагалось объявлением о ликвидации ВРК, а при Совете Народных Комиссаров. Это подчеркивало оперативный характер ВЧК и ее непосредственную подчиненность правительству.

Постановление Совета Народных Комиссаров определяло также и меры наказания за антинародную деятельность: «...конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т. д.»¹⁷.

Были ли приданы ВЧК этим постановлением судебные функции? Этот вопрос не был решен при создании ВЧК. Указание на то, что комиссия ведет только предварительное расследование, казалось бы, не давало ВЧК права вынесения приговоров. Однако в том же постановлении говорилось и о том, что задачей комиссии является «пресекать и ликвидировать¹⁸ все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России», что комиссия должна проводить конфискацию, выдворение, лишение карточек, — и это, конечно, свидетельствовало о функциях непосредственного подавления врагов революции.

В мерах борьбы с контрреволюцией, намеченных СНК 7 декабря, нет и намека на применение террора. Только бесчеловечные преступления контрреволюции, организация буржуазией голода, саботажа на фабриках и заводах, заговоры и террористические акты заставили социалистическую революцию применить более суровые методы борьбы и подавления саботажников, заговорщиков, террористов и спекулянтов.

Вечером 7 декабря состоялось первое заседание Коллегии ВЧК¹⁹. 7 декабря 1917 г. СНК утвердил Коллегию ВЧК, в которую вошли Ф. Э. Дзержинский, Я. X. Петерс, И. К. Ксенофонтов, В. В. Фомин, С. Е. Щукин и др.²⁰

На первом заседании Коллегии ВЧК под председательством Ф. Э. Дзержинского было решено создать три отдела: информационный, организационный, отдел борьбы с контрреволюцией и саботажем²¹.

В январе 1918 г. был создан подотдел борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников. 27 января 1918 г. Ф. Э. Дзержинский писал в штаб Красной гвардии Петрограда: «Этому подотделу необходимо иметь 5 — 10 товарищей-красногвардейцев, сознающих великую свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота»²².

В это время стали складываться чекистские традиции. В народном сознании облик чекиста остался как облик самоотверженного революционера, пролетарского рыцаря, беспощадно разящего врага, но неизменно справедливого даже по отношению к врагу. «Вторжение вооруженных людей на частную квартиру и лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовало добро и правда, — писал Ф. Э. Дзержинский в инструкции чекистам. — Но всегда нужно помнить, что это зло, что нашей задачей — пользуясь злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем. А потому — пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать его в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут к ним гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти»²³. Инструкция предупреждала о строгом наказании за нарушение этих правил.

Окружавшие Ф. Э. Дзержинского старые большевики были его верными соратниками по строительству органов ЧК. «Никто из работников ЧК, — писал один из старых чекистов — Я. Озолин, — начиная от самого старшего и кончая самым младшим, не смел думать так или иначе уклоняться от исполнения данного поручения; все были связаны железной дисциплиной, но эта железная дисциплина не исходила из-под палки, а была добровольная и, выражаясь поэтическим языком, „до готовности взойти на костер». Так же обстояло дело с взаимным доверием. В то время нельзя было ни на одну минуту держать на работе товарища, если не питать к нему доверия на сто процентов»²⁴.

Аппарат ВЧК состоял из небольшого коллектива самоотверженных революционеров. «Когда мы перешли из Смольного в помещение бывш. градоначальства на Гороховой, 2, то весь аппарат ВЧК состоял из нескольких лиц; канцелярия находилась в портфеле Дзержинского, а вся касса, сперва 1000 руб., а потом 10 000 руб., которые были получены для организации ВЧК, у меня, как казначея, в ящике стола», — писал Я. X. Петерс²⁵.

С первых же шагов своей деятельности ВЧК приступила к созданию местных органов борьбы с контрреволюцией. 15 декабря в «Известиях» было опубликовано обращение ВЧК «Ко всем Советам на местах», в котором говорилось: «Комиссия обращается ко всем рабочим, солдатам и крестьянам с призывом прийти на помощь Комиссии в борьбе с врагами революции. Все сведения и данные об организациях и отдельных лицах, деятельность которых направлена во вред революции и власти народа, направляйте в Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем».

В этом документе проявилась особенность ВЧК как органа диктатуры пролетариата. Первым ее шагом было обращение к массам: в рабочих, солдатах и крестьянах она видела источник своей силы. ВЧК предлагала всем Советам приступить к организации местных чрезвычайных комиссий. «Общими, объединенными усилиями скорее и легче будет сломлено сопротивление врагов революции», — говорилось в обращении.

Однако создание сети местных комиссий проходило очень медленно. Первоначально функции борьбы с контрреволюцией на местах выполняли военно-революционные комитеты, штабы Красной гвардии и другие организации.

Оглядываясь на пройденный путь, Ф. Э. Дзержинский так охарактеризовал деятельность ВЧК в «петроградский период», т. е. в первые три месяца существования этого органа: «В это время мы наткнулись на неслыханный саботаж чиновничества, не пожелавшего нас признавать и тормозившего всю хозяйственную жизнь страны. В наши учреждения бросилась масса авантюристов с целью обделывать свои делишки, пользуясь тем, что мы не могли наладить контроль, ввиду чего пришлось начать решительную борьбу по очистке наших учреждений от преступных элементов.

В то же время пришлось разоружать деморализованные вконец части, пришлось вести борьбу с контрреволюционными заговорами, бандитизмом и т. д.»²⁶. Таким образом, Ф. Э. Дзержинский обозначил четыре важнейших направления деятельности ВЧК: борьба с саботажем, преступлениями по должности, контрреволюционными заговорами и бандитизмом.

Функции ВЧК определялись и уточнялись в ходе напряженной борьбы с контрреволюцией, с саботажем, под огнем врагов. Возникшая в силу необходимости организации борьбы с саботажем, ВЧК первые свои удары направила против саботажников.

Один из работников ВЧК так рассказывал о борьбе с саботажем в первое время после Октября: «Следствием установлено было, что саботажем руководит организация всех „демократических" групп, начиная меньшевиками и кончая кадетами». Роль идейных вдохновителей и организаторов саботажа взял на себя «Центральный совет стачечных комитетов учреждений и ведомств г. Петрограда». В этот совет входили наряду с кадетами эсеры, бундовцы, меньшевики. Руководящую роль играли меньшевики, получавшие в фонд саботажников большие суммы денег от кадетов. Так, например, для поддержки «бастующих банковских товарищей» от бывшего министра кадета Кутлера в первый раз получено было 540 000 руб., во второй раз — 480 000 руб.²⁷ Крупные суммы получены были от торгового дома «Ив. Стахеева и К°» в Москве, от правления табачной фабрики Богданова, Тульского поземельного банка, банков Гейсана, Менделевича и Оркина и др. При этом широко использовались средства из кассы ВЦИК 1-го созыва. Газета «День» организовала подписку в фонд саботировавших чиновников и проводила на своих страницах провокационную кампанию натравливания служащих на Советскую власть, не брезгуя самой черной клеветой, разжигая низменные страсти подонков общества.

Саботажники стремились вывести из строя наиболее важные звенья аппарата обслуживания миллионных масс населения. Все силы саботажников были направлены на то, чтобы прекратить работу в банках, казначействе, крупных учреждениях с тем, чтобы лишить рабочих заработной платы, заготовительные органы — источников финансирования, а население промышленных центров — продовольствия.

Саботажники пытались также остановить работу железных дорог, почты, телеграфа. Там, где не удавалось прекратить работу, уносили или прятали ключи, забирали или уничтожали документы, приводили все делопроизводство в хаотическое состояние²⁸.

ВЧК нанесла удар прежде вceго по центрам саботажников. Был арестован «Центральный совет стачечных комитетов», закрыта газета «День». Саботажники лишились источников материальной помощи.

Деятельность подпольных антисоветских организаций первое время носила разрозненный характер, главной их боевой силой становились белогвардейские офицеры, стремившиеся установить связь с иностранными посольствами, эсерами, меньшевиками, кадетами. «В период между октябрем 1917 г. и апрелем 1918 г. ВЧК был ликвидирован целый ряд организаций, как-то: „Союз спасения Родины», „Союз защиты Учредительного собрания», „Военная лига» и др. ...»²⁹

Парадоксальным является тот факт, что левые эсеры, нападая на ВЧК, всячески стараясь ограничить ее функции, по сути дела, сыграли роль катализатора в кристаллизации задач ВЧК. В ряде конфликтов с левыми эсерами были выработаны основные документы, составившие программу деятельности ВЧК.

Первый такой конфликт начался неделю спустя после организации ВЧК. 15 декабря 1917 г. нарком юстиции левый эсер И. 3. Штейнберг в интервью корреспонденту газеты «Новая жизнь» заявил, что он сегодня же собирается в Смольный и во дворец Николая Николаевича, где помещался Революционный трибунал, с тем, чтобы проверить и освободить всех заключенных, арестованных «без всякой вины»³⁰.

Такими «безвинно пострадавшими» оказались руководители ряда контрреволюционных организаций. И. 3. Штейнберг создал при Наркомюсте особую «медицинскую коллегию», в задачу которой входила фальсификация медицинской экспертизы. На основе такой «экспертизы» освобождались из заключения опасные контрреволюционеры.

Одним из центров контрреволюции стал «Союз защиты Учредительного собрания». 18 декабря 1917 г. по ордеру, подписанному Ф. Э. Дзержинским, были арестованы руководители этой антисоветской организации. Однако И. 3. Штейнберг и В. А. Карелин, возглавлявшие Народный комиссариат юстиции, в ночь на 19 декабря распорядились освободить арестованных контрреволюционеров. Вопрос этот приобрел не частное, а принципиальное значение: кто и как должен был контролировать действия ВЧК, может ли Наркомюст или другой советский орган, помимо Совета Народных Комиссаров, отменять или приостанавливать постановления ВЧК?

19 декабря этот вопрос обсуждался на заседании Совета Народных Комиссаров. Резолюция, предложенная Лениным и принятая СНК, гласила: «Совет Н[ародных] Комиссаров] признает, что какие бы то ни было изменения постановления комиссии Дзержинского, как и других к[омис]сий, назначенных Советами, допустимы только путем обжалования этих постановлений в Сов[ет] Н[ародных] Комиссаров], а никоим образом не единоличными распоряжениями К[омисса]ра Юстиции»³¹. Совнарком указал также, что действия И. В. Штейнберга и В. А. Карелина были неправомерными и формально и по существу, так как они противоречили правам комиссии Дзержинского и прямому решению Совнаркома о задержании арестованных.

Таким образом, первая попытка левых эсеров ограничить функции ВЧК не только была отбита, но и имела своим результатом утверждение права ВЧК как органа Совнаркома на самостоятельные оперативные действия, направленные против контрреволюции.

На этом же заседании 19 декабря группа левых эсеров предложила проект постановления о компетенции Комиссариата юстиции и следственных комиссий. Суть проекта, написанного И. 3. Штейнбергом, сводилась к тому, что ВЧК и следственные комиссии ставились под контроль Наркомюста. Совнарком отверг эту резолюцию, приняв только (в редакции В. И. Ленина) один пункт: «Все существующие сейчас следственные комиссии (в том числе комиссия Дзержинского, Бонч-Бруевича, Козловского и военно-морская) разных наименований должны быть приведены в систему, для чего Народному комиссару юстиции, Народному комиссару внутренних дел и другим комиссарам, в ведении коих комиссии находятся, надлежит согласиться между собой и войти с соответственным предложением в СНК»³². Таким образом, попытка левых эсеров из Наркомюста взять в свои руки контроль над ВЧК была отвергнута, а подготовка решения по важному вопросу приведения в систему следственных органов была передана нескольким наркоматам, а не только Наркомюсту, как этого хотели левые эсеры.

Этот вопрос снова рассматривался Совнаркомом 21 декабря 1917 г. Мы не поймем значения принятого на этом заседании постановления, если не сравним его с проектом, предложенным И. 3. Штейнбергом за два дня до этого.

В проекте 19 декабря И. 3. Штейнберг записал, что «деятельность следственных комиссий должна проходить при непосредственном участии Народного Комиссара Юстиции, которому предоставляется право проверки формальных сторон работ следственных комиссий»³³. Проект, представленный в Совнарком 21 декабря, включал в себя совершенно правильный пункт, появившийся, видимо, в результате работы над ним представителя НКВД и других наркоматов: «„Всероссийская Комиссия» при Совете Народных Комиссаров учреждается для целей беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»³⁴.

И в других пунктах проекта И. 3. Штейнберг вынужден был отступить от позиций 19 декабря. Но все же он попытался утвердить если не контроль, то «наблюдение» только одного наркомата — Комиссариата юстиции над деятельностью ВЧК. Однако во всех пунктах, где у Штейнберга шла речь о том, что работа ВЧК «протекает при ближайшем наблюдении Народного Комиссариата Юстиции», Ленин добавлял: «и Внутренних дел, а равно президиума Петроградского Советам³⁵.

Таким образом, В. И. Ленин не только не снимал вопрос о контроле над деятельностью ВЧК, но расширял этот контроль, привлекая к нему Народный комиссариат внутренних дел и президиум Петроградского Совета. Попытка же левых эсеров монополизировать этот контроль и ограничить оперативную деятельность ВЧК нейтрализовалась и сводилась к нулю.

Пытаясь все же ограничить действия ВЧК, левые эсеры предложили, чтобы аресты, имеющие особое политическое значение, происходили «лишь с ведома Народного Комиссариата Юстиции». Совнарком шестью голосами большевиков против четырех левых эсеров отверг этот пункт. В. И. Ленин предложил свою резолюцию: «Об арестах, имеющих выдающееся политическое значение, Комиссии извещают Народные Комиссариаты Юстиции и Внутренних Дел»³⁶. В ленинской редакции этот пункт и был принят единогласно. Мелкобуржуазные революционеры ничего не могли противопоставить последовательной ленинской аргументации и вынуждены были соглашаться с предложениями, которые явно противостояли их же собственному проекту.

Таким образом, попытки левых эсеров связать руки ВЧК постановлениями Совнаркома от 19 и 21 декабря были отброшены. Но не в этом только суть этих постановлений. Вопрос о той или иной степени влияния левых эсеров был временным, преходящим. Более важным, имеющим значение для всего периода гражданской войны, был вопрос о месте ВЧК в системе органов диктатуры пролетариата, о соотношении этого органа с другими звеньями советской государственной системы. Практика борьбы с контрреволюцией поставила ВЧК под контроль партийных органов, под строгий контроль высших правительственных органов. Этот контроль и неразрывная связь ВЧК с массами являлись гарантией, что власть, предоставленная ВЧК, не будет использована во вред интересам революции.

Поскольку левые эсеры вступили в соглашение с правящей партией и вошли в состав правительства, большевики, честно выполнявшие условия правительственного блока, могли только приветствовать решение левых эсеров о вхождении в состав ВЧК как шаг по пути укрепления блока. 8 января 1918 г. Совнарком принял решение ввести в состав Коллегии ВЧК представителей левоэсеровской фракции ВЦИК, с утверждением кандидатов в Совете Народных Комиссаров³⁷. Членами ВЧК были утверждены четыре левых эсера: М. Ф. Емельянов, В. Д. Волков, П. А. Александрович, П. А. Сидоров³⁸.

Большевики имели подавляющее большинство в Коллегии ВЧК, но главное заключалось в том, что всю работу ВЧК направляли такие опытные большевистские партийные деятели, боевые революционеры, как Ф. Э. Дзержинский, В. Р. Менжинский, В. В. Фомин, Я. X. Петерс и др. Они пресекали любые попытки левых эсеров всяческими способами утвердить свою политику «примирения» с контрреволюцией.

24 января 1918 г. левый эсер Г. И. Шрейдер обратился от имени Трибунала по делам печати в Совет Народных Комиссаров с запиской, в которой предлагал изъять из ведения ЧК и следственных комиссий дела о преступлениях, связанных с использованием печати. Все подобные дела он предлагал передать в Трибунал по делам печати, в котором у левых эсеров были сильные позиции. Арестованных по обвинению в использовании печати в контрреволюционных целях Г. И. Шрейдер предлагал немедленно освободить. В тот же день этот вопрос был рассмотрен на заседании СНК. Претензии Г. И. Шрейдера были полностью отвергнуты. И снова результатом этого наскока левых эсеров явилось определение еще одной грани в функциях ВЧК: «Революционный Трибунал Печати, — говорилось в постановлении СНК, — карает лишь органы печати и не назначает прямых наказаний на лица, но этим отнюдь не отрицается право Комиссии по борьбе с контрреволюцией и других органов власти подвергать аресту лиц, выступления которых в печати свидетельствуют о наличии активной контрреволюционной борьбы с их стороны»³⁹.

В первые месяцы своего существования ВЧК не была единственным органом борьбы с контрреволюцией. В постановлении СНК от 19 декабря мы находим упоминание о комиссии под председательством В. Д. Бонч-Бруевича, о следственных комиссиях при Петроградском Совете, при ВЦИК, о следственной Военно-морской комиссии. Несколько позже была создана Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда. 3 января 1918 г. эта комиссия обратилась к населению столицы с сообщением о контрреволюционном заговоре в связи с предстоящим открытием Учредительного собрания⁴⁰.

Постепенно происходила централизация всей деятельности по борьбе с контрреволюцией в ВЧК. Левые эсеры противились такой централизации. Они пытались не только сохранить систему множественности органов борьбы с контрреволюцией, но и создавать новые органы, параллельные ВЧК, под руководством эсеров. Левый эсер В. А. Алгасов внес в повестку заседания СНК 27 января 1918 г. вопрос о создании особой комиссии при Совете Народных Комиссаров для усиления мер борьбы с контрреволюцией, спекуляцией. Однако в интересах борьбы с контрреволюцией нужно было прежде всего укрепить уже существующую Чрезвычайную комиссию, а не создавать новую, в которой 2/3, по проекту Алгасова, должны были принадлежать левым эсерам. Совет Народных Комиссаров отверг этот проект.

24 января 1918 г. следственная комиссия при Петроградском Совете обсудила вопрос о необходимости разграничения функций действующих в Петрограде следственных комиссий. По существу же, как будет видно из принятого постановления, речь шла о разграничении функций не только следственных комиссий, а вообще органов борьбы с контрреволюцией. Следственная комиссия внесла в Совнарком проект постановления, по которому комиссии Дзержинского (ВЧК) и комиссии Бонч-Бруевича поручались меры пресечения и розыска, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствия и постановка дела на суд (или освобождение) должны быть предоставлены исключительно ведению следственной комиссии при Петроградском Совете р. и с. д.⁴¹ Этот же вопрос в еще более резкой форме был поставлен перед СНК председателем Революционного трибунала С. С. Зориным.

Отметив смещение функций разных комиссий, отсутствие прямой зависимости их, а тем самым и подотчетности от судебного делопроизводства, С. С. Зорин предложил строго определить функции тех органов, цель которых — изыскание способов для пресечения преступлений⁴². Он предложил провести жесткую грань в деятельности органов борьбы с контрреволюцией, с тем чтобы эта деятельность не переходила за черту, где начинаются обязанности следствия и суда⁴³.

31 января на Совнаркоме выступили с докладами по этим вопросам Ф. Э. Дзержинский, В. Д. Бонч-Бруевич, а также комиссар юстиции левый эсер И. 3. Штейнберг. На заседании, видимо, развернулись жаркие прения. Скупая запись в протоколе говорит о прениях по затронутым вопросам⁴⁴, упоминаются выступления левого эсера П. А. Александровича, председателя Революционного трибунала С. С. Зорина и др. В принятом постановлении отмечалось, что «в Чрезвычайной комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствий и постановка дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале»⁴⁵.

Как видно из постановления, на этом этапе ВЧК не были присвоены функции судебных органов или приведения приговоров в исполнение. В этом постановлении была ясно выражена линия пролетарской революции на соблюдение революционной законности и четкое разграничение функций пресечения действий контрреволюции и судебных функций. И если в дальнейшем революции пришлось объединять в одном чрезвычайном органе те и другие функции, то это явилось только ответной мерой на бешеное сопротивление контрреволюции, на белый террор. Необходимость быстрых и решительных мер подавления саботажников и заговорщиков заставила революцию отказаться от строгого разграничения функций розыска и суда.

Этим же постановлением была разграничена работа между ВЧК и Чрезвычайной комиссией по охране Петрограда. Борьба с контрреволюцией и спекуляцией была сосредоточена в ВЧК, борьба с уголовными преступлениями должна была вестись Чрезвычайной комиссией по охране Петрограда. Из редакционных поправок В. И. Ленина к постановлению СНК от 31 января 1918 г. видно, что он предполагал слить комиссию по охране Петрограда с ВЧК, но затем отказался от этого намерения⁴⁶. Сохранение комиссии по охране столицы было продиктовано слабостью милицейских органов и перегруженностью ВЧК.

Большое место в деятельности ВЧК заняла борьба со спекуляцией. Одним из центров «организованной» спекуляции был «Союз торговли и промышленности», объединивший крупнейших московских буржуа. «...Эта кучка мародеров сплавляла, распродавала по страшно дорогим ценам колоссальное народное достояние таким же хищникам разного рода, которые, продержав тот или иной груз на железной дороге, запнув его за взятку в тупик или сложив на склад и выдержав известное время, повышали на эти товары цены до неимоверной цифры», — писал «Еженедельник ЧК»⁴⁷. Различные акционерные общества, «Союзы», синдикаты и тресты, окруженные густой сетью агентов, посредников и маклеров, прятали, продавали и перепродавали огромные партии товаров. ВЧК рассматривала этих паразитов как часть общего контрреволюционного фронта и вела с ними непрерывную последовательную борьбу. ВЧК разоблачила крупный спекулятивный центр в Торговом доме Александровых, выявила и ликвидировала сеть скупщиков золота и ценных бумаг⁴⁸. «После ряда ударов по петербургским спекулянтам, — говорится в докладной записке отдела по борьбе со спекуляцией, — ...было заметно некоторое сокращение их наглой деятельности...»⁴⁹

Во второй половине января 1918 г. Ф. Э. Дзержинский подготовил для обсуждения в Совете Народных Комиссаров важнейшие вопросы борьбы с контрреволюцией. Повестки дня заседаний СНК отразили эти вопросы: о преступлениях лиц, состоящих на должностях Советской власти; о разоружении буржуазии; контрразведка⁵⁰. Этот перечень дает представление о некоторых основных направлениях борьбы с контрреволюцией. В советский государственный аппарат проникали чуждые революции элементы, авантюристы, взяточники, бюрократы. Они использовали свое служебное положение для преступных, антинародных дел. Деятельность таких людей была не менее опасна, чем прямая контрреволюция. Вот почему ВЧК уже в середине января 1918 г. включила в сферу своих действий и борьбу с преступлениями по должности.

Опыт борьбы с контрреволюцией показал также, что в богатых кварталах Петрограда и других крупных городов накопилось много оружия, которое в любой момент могло быть пущено в ход против Советской власти. Нужно было изъять оружие из рук буржуазии, и эту задачу также стала выполнять ВЧК.

Наконец, третий вопрос, поставленный Ф. Э. Дзержинским, был связан с необходимостью создания советской контрразведки. Царская контрразведка находилась при Генеральном штабе и Морском ведомстве и вела борьбу со шпионской деятельностью центральных держав. Контрразведка, созданная Керенским, носила сугубо контрреволюционный характер и была направлена на борьбу с большевиками. Нужно было создать новую контрразведку, подлинно революционную, раскрывающую заговоры империалистов и белогвардейцев, разящую шпионов и диверсантов. Эта задача также вошла в сферу деятельности ВЧК.

Разгром центров руководства саботажем ускорил ликвидацию открытых форм чиновничьего саботажа. 20 января представители «Союза служащих кредитных учреждений» обратились в СНК с заявлением о своем «признании» национализации банков⁵¹. Однако в заявлении обходился вопрос об отношении «Союза» к Советской власти. Через несколько дней с таким же заявлением обратились в СНК уполномоченные от саботирующих служащих частных банков⁵². Подписавшие его Л. Теслер, Ю. Лавринович и другие заявляли о прекращении борьбы с Советской властью. Но к этому времени обстановка коренным образом изменилась, в учреждениях и банках были уже сформированы руководящие группы новых работников. Совет Народных Комиссаров заслушал 31 января 1918 г. доклад Я. М. Свердлова о деятельности комиссии по ликвидации саботажа и о попытках «кающихся» чиновников-саботажников вернуться на работу.

Совет Народных Комиссаров отказался вести какие бы то ни было переговоры с организациями, вставшими на путь антинародного саботажа. «Отдельным народным комиссарам, — говорится в постановлении СНК, — предоставляется [право] принимать на работу как отдельных лиц тех саботажников, которые, вполне подчиняясь Советской власти и поддерживая ее, необходимы для работ в соответствующих ведомствах»⁵³.

Саботажники нашли защитников в лице левых эсеров, которые настойчиво добивались пересмотра этого вопроса. Они всячески поддерживали попытки Д. Б. Рязанова снова поставить в СНК вопрос о возвращении саботажников на свои места. Но напрасно В. А. Карелин и Д. Б. Рязанов писали по этому вопросу «особые мнения» и прилагали их к протоколам. Совнарком твердо стоял на своей позиции: никаких переговоров с саботажниками.

В декабре 1917 — январе 1918 г. ВЧК раскрыла обширную сеть тайных складов продовольствия и оружия, золота, платины, драгоценностей. Действия спекулянтов тесно переплелись с деятельностью саботажников и контрреволюционеров. Одни стремились вывезти ценности за границу, другие — создать базы для белогвардейских формирований. Одни хотели нажиться на голоде народном, другие провоцировали голодных людей на антисоветские выступления. ВЧК раскрыла этот союз спекулянтов и контрреволюционеров.

В самом Петрограде не было сколько-нибудь серьезных сил, способных открыто поддержать контрреволюцию. Все надежды свергнутых классов были связаны с антисоветскими очагами на Дону, Украине, Урале и в ряде других районов. Боевой силой этих антисоветских очагов были верхушечные слои казачества, военные отряды национальной буржуазии, главным образом контрреволюционное офицерство.

Различного рода подпольные антисоветские организации занялись переправкой контрреволюционных офицеров на Дон и Украину. В этом черном деле активную роль играли военные миссии союзных стран. В первой половине декабря ВЧК разоблачила заговор видных представителей США и калединцев. Посол США в Петрограде Д. Френсис и сотрудник американской миссии Красного Креста полковник Г. Андерсон поручили белогвардейскому офицеру А. Колпашникову отправить Каледину на Дон эшелон из 35 вагонов, груженных 80 автомобилями и военным снаряжением. Френсис выдал Колпашникову удостоверение в том, что эшелон направляется якобы в Румынию, и снабдил белогвардейца деньгами⁵⁴. Однако бдительность революционных отрядов безопасности сорвала эти планы.

9 декабря 1917 г. в «Известиях» было опубликовано сообщение, в котором говорилось: «Сейчас этот таинственный поезд никогда не пойдет. Он задержан в Петрограде Советской властью.

Заговор раскрыт. Заговор американских (и не только американских) империалистов с калединцами»⁵⁵.

Контрреволюция создала в Петрограде, Москве и других центрах страны заговорщические организации под названиями «Все для родины», «Организация борьбы с большевиками и отправки войск к Каледину», «Белый крест», «Черная точка», «Союз реальной помощи» и др.⁵⁶ Под прикрытием таких «благотворительных» организаций, как «Союз помощи офицерам-инвалидам», создавались подпольные штабы белогвардейских банд.

ВЧК удалось не только раскрыть и разгромить эти организации, но и установить их связи с иностранными военными миссиями, с контрреволюцией на Дону, Украине, в Сибири. В феврале и марте 1918 г. ВЧК опубликовала в «Известиях» документы, свидетельствующие об антисоветских заговорах «Союза реальной помощи» и «Белого креста»⁵⁷. Отправка «пачками» белогвардейских офицеров через Киев на Дон, к Каледину, организация погромов и мятежей, подкуп подонков общества, хулиганов и грабителей — таковы формы «деятельности» этих организаций.

Видную роль в антисоветских заговорах играл американский агент В. А. Бари, через которого проходило финансирование контрреволюционного подполья⁵⁸. В. А. Бари установил в Москве связь с монархической организацией гвардейских офицеров, насчитывавшей около 800 человек, а также с организацией Б. Савинкова «Союз защиты родины и свободы»⁵⁹. Эта последняя являлась наиболее крупной, с разветвленной сетью местных филиалов — в Казани, Ярославле, Рязани, Челябинске и других городах⁶⁰.

Уже в первые три месяца своего существования ВЧК нанесла сокрушительные удары по контрреволюционным заговорщикам. В борьбе с контрреволюцией формировались те черты и особенности этого чрезвычайного органа диктатуры пролетариата, которые позволили ВЧК превратиться в обнаженный меч революции.

Первой и главной такой чертой была теснейшая связь с массами. Опыт первых месяцев деятельности ВЧК был закреплен и обобщен в резолюции, принятой на I Всероссийской конференции ВЧК в июне 1918 г. «...Чрезвычайные комиссии и их комиссары, — говорилось в резолюции, — не могут [действовать] без постоянной связи и участия широких революционных рабочих масс и их организаций... Конференция находит нужным указать чрезвычайным комиссиям, чтобы они всегда и постоянно обращались за содействием и помощью для беспощадной борьбы с врагами к рабочему классу.

Чрезвычайные комиссии должны быть в тесном контакте со всеми партийными и советскими органами и читать перед ними отчеты о своих действиях»⁶¹. В этой неразрывной связи с массами и был основной и главный источник силы ВЧК.

В. И. Ленин проникновенно раскрыл эту особенность ВЧК: «...когда Советская власть переживает трудные минуты, когда среди буржуазных элементов организуются заговоры и когда в критический момент удается эти заговоры открыть, то — что же, они открываются совершенно случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам приходится жить среди масс, потому что им в своих заговорах нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут они в конце концов всегда натыкаются на людей, которые идут в... ЧК и говорят: „А там-то собрались эксплуататоры»»⁶².

Главной своей задачей ВЧК считала «предупреждение преступлений, разгром созданных боевых организаций, разрушение намеченных контрреволюционерами планов, разоружение враждебного населения»⁶³.

Только террор белогвардейцев и интервентов заставил диктатуру пролетариата перейти к красному террору.