Книги о Ленине

Высший Совет Народного Хозяйства. Переход к рабочему управлению

В рабочем контроле, ограниченном рамками одного предприятия, в той или иной мере проявлялась тенденция к местничеству, а при отсутствии твердого пролетарского руководства — и к синдикализму. Характерно, что именно меньшевики, столь много и натужно кричавшие в дооктябрьский период о синдикалистском характере лозунга рабочего контроля, после победы социалистической революции стали активно навязывать рабочим синдикалистские планы передачи путей сообщения союзам железнодорожников, средств связи, почтово-телеграфным профорганизациям, крупных предприятий — рабочим коллективам. В январе 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов В. И. Ленин говорил: «Когда нас обвиняли в том, что, вводя рабочий контроль, мы разбиваем производство на отдельные цехи, мы отметали этот вздор. Вводя рабочий контроль, мы знали, что пройдет не мало времени, пока он распространится на всю Россию, но мы хотели показать, что признаем только один путь — преобразований снизу, чтобы рабочие сами выработали снизу новые основы экономических условий»⁴⁵. В этом выступлении В. И. Ленин раскрыл закономерность перехода от рабочего контроля к созданию ВСНХ. Этот процесс шел через преодоление внутренних противоречий, свойственных рабочему контролю.

В ноябре 1918 г. В. И. Ленин, подводя итоги первым преобразованиям в области промышленности, говорил: «...мы ввели рабочий контроль, зная, что это шаг противоречивый, шаг неполный, но необходимо, чтобы рабочие сами взялись за великое дело строительства промышленности громадной страны без эксплуататоров, против эксплуататоров... Мы считаем самым важным и ценным то, что за это управление взялись сами рабочие, что от рабочего контроля, который должен был оставаться хаотическим, раздробленным, кустарным, неполным во всех главнейших отраслях промышленности, мы подошли к рабочему управлению промышленностью в общенациональном масштабе»⁴⁶.

Какие же противоречия имел в виду В. И. Ленин, говоря о послеоктябрьском рабочем контроле? Почему он считал неизбежным хаотический, раздробленный и кустарный характер рабочего контроля при всей положительной его роли (которая, кстати, достаточно хорошо изучена и показана в нашей исторической литературе)?

Несмотря на огромную работу, проделанную органами рабочего контроля, усилия их по преодолению разрухи оставались разрозненными. Рабочий контроль оказался не в состоянии регулировать снабжение, заказы, финансирование в масштабе определенной отрасли промышленности и тем более в масштабе страны. Но даже в пределах одного предприятия рабочий контроль не всегда мог довести до конца борьбу с саботажем буржуазии, так как нити этого саботажа тянулись далеко за пределы предприятия, к капиталистическим центрам промышленности, к банкам, к аппарату крупных монополий.

Творчество масс, руководство Коммунистической партии выработали ряд методов и путей борьбы с местничеством, синдикализмом, усиления борьбы с саботажем буржуазии.

Еще в инструкции ЦС ФЗК указывалось: «Контроль только тогда достигнет поставленных ему целей и оправдает возложенные на него надежды, если он будет вестись рабочими организациями, как центральными, так и местными, самым энергичными деятельным образом, не останавливаясь перед активными мерами воздействия на предпринимателей... если он будет тесно соприкасаться и непосредственно связываться с общей регулировкой и организацией производства как на отдельных предприятиях, так и в целой промышленной отрасли»⁴⁷.

Авторы инструкции предвидели опасность появления сепаратизма и местничества в органах рабочего контроля. Для борьбы с такими тенденциями инструкция рекомендовала ФЗК «поддерживать самую тесную связь как между собой, группируясь для совместной работы по территориальным районам или по отдельным производствам, так и со своими руководящими центрами и высшими (областными, Всероссийским) органами рабочего контроля; они должны точно исполнять все указания сверху, направленные к организации всего дела контроля...»⁴⁸.

Но внутреннее противоречие рабочего контроля до создания ВСХН заключалось в том, что он не имел достаточных возможностей объединить свои силы в масштабе всей страны. Он не мог поставить и решить проблемы регулирования и планирования народного хозяйства. Рабочий контроль до создания центральных экономических органов не мог решить и ряд конкретных задач по демобилизации промышленности, восстановить утерянные или ослабленные связи между отдельными экономическими районами и отраслями промышленности.

Органы рабочего контроля пытались разрешить эти противоречия, обращаясь к помощи организаций, объединенных в масштабе города или отрасли промышленности. Так, Путиловский завод в поисках топлива обратился в ЦС ФЗК с просьбой организовать перераспределение нефти между предприятиями Петрограда. ЦС ФЗК совместно с районным уполномоченным по топливу и заводскими комитетами решил оставить на предприятиях запас жидкого топлива только на три месяца, а всю остальную нефть передать другим заводам. В частности, Путиловскому заводу было передано 100 тыс. пудов нефти из запасов завода «Треугольник»⁴⁹.

Но такие меры давали только частичный эффект, так как не решали вопросов производства и распределения в масштабах страны. Там, где местническим, анархистским элементам удавалось одержать верх, начинались деградация и распад хозяйственных связей. Так, синдикалистам удалось в январе 1918 г. захватить Черемховские копи и провести их «социализацию». В результате Забайкальская и Томская железные дороги и город Иркутск остались без угля. Экономическая жизнь большого района была нарушена. Положение было исправлено только в марте 1918 г., после того как общесибирский съезд углекопов принял решение о национализации копей Черемховского района⁵⁰.

Всякие проявления местничества и сепаратизма встречали решительный отпор со стороны партийных организаций. На Екатеринбургской городской партийной конференции в конце декабря 1917 г. крупный деятель уральской большевистской организации, комиссар труда областного Совета р. и с. д. И. М. Малышев отметил, что «не везде фабрично-заводские комитеты как органы рабочего контроля над производством справляются со своими задачами и выполняют их правильно и в интересах всего рабочего класса. ...Некоторые из них встают на узкую местническую точку зрения интересов только данного предприятия»⁵¹. Для преодоления этих тенденций было решено поставить ФЗК под контроль профсоюзов, но, как рассказывал И. М. Малышев, эта мера также не достигла цели. «Вот здесь-то и возникает необходимость поставить фабрично-заводские комитеты под контроль и руководство рабочей партии, держащей сейчас в своих руках государственную власть», — заявил И. М. Малышев⁵².

Эти существенные противоречия рабочего контроля, противоречия между интересами отдельного предприятия и народного хозяйства в целом, между интересами отдельных групп рабочих и всего рабочего класса, не могли не принять острый характер. Поскольку существовали антагонистические классы, постольку они по-разному использовали эти противоречия, по-разному намечали выход из них.

Предприниматели охотно раздували синдикалистские тенденции и пытались использовать их в своих интересах. На заводе «Треугольник» администрация активно использовала местные органы рабочего контроля для пополнения запасов сырья и топлива, для незаконного использования женского труда на ночных работах. В то же время именно на этом заводе администрация отказалась сообщить рабочим источники получения сырья из-за границы и связи с заграничными рынками. Орган Центрального совета ФЗК Петрограда справедливо отмечал, что «контроль не может иметь действительной силы, если огромная область торговых операций будет изъята из-под их наблюдения»⁵³.

Руководитель ВЦСПС С. А. Лозовский, примыкавший тогда к левым меньшевикам, выступал с резкой критикой местничества и синдикализма. Но путь преодоления этого противоречия, предлагавшийся тогда им, приводил... к тому же синдикализму. Лозовский видел выход в передаче руководящих функций на предприятиях профессиональным союзам, а не центральным советским органам⁵⁴. Такая централизация как форма и средство борьбы с местничеством оказывалась самым настоящим синдикализмом.

Противоречия между частными интересами отдельных слоев рабочих и общеклассовыми задачами пролетариата леводогматические, сектантские группы пытались истолковать как противоречия между социалистическими устремлениями революции и переходными мерами, которые проводила партия⁵⁵. Отвергая эти меры перехода от рабочего контроля к рабочему управлению, «левые коммунисты» звали к ускоренной национализации всей промышленности. Для «левых коммунистов» программа, разработанная Лениным весной 1918 г., являлась «соглашательством с капиталом».

Н. Осинский, как и другие «левые коммунисты», считал, что рабочий контроль рассчитан только на сохранение капитализма и поэтому не имеет будущего. Он противопоставлял органы рабочего контроля государственным органам, не понимая диалектики перехода от контроля к управлению⁵⁶. Рабочий контроль как средство сохранения производительных сил и ломки капиталистических производственных отношений, как средство привлечения специалистов и подготовки кадров своих хозяйственников — этого главного содержания «левые коммунисты» в рабочем контроле не увидели.

Этим правым и «левым» тенденциям противостояла единственно правильная, ленинская линия на создание системы органов управления экономикой, покоящейся на принципах демократического централизма.

В синдикалистских устремлениях Ленин видел нарушение основных принципов Советской власти, «...величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти...» — писал В. И. Ленин⁵⁷. Линия на развитие демократического централизма, взятая партией, предполагала всемерное развитие инициативы, творчества и самодеятельности масс в сочетании с централизацией всего руководства народным хозяйством. Но переход к демократической централизации должен был осуществляться постепенно, не перескакивая через такие необходимые ступени, как рабочий контроль. Вот почему Ленин выступал как против синдикализма меньшевиков и анархистов, так и против бюрократического централизма «левых» догматиков, отрицавших значение рабочего контроля и стремившихся к «немедленному и гигантскому» обобществлению.

Вот как оценивали и понимали эту большевистскую линию подлинные пролетарии, в которых воплотился государственный разум рабочего класса России. На начальном этапе проведения рабочего контроля, еще до сформирования ВСНХ, один из руководителей костромских большевиков — рабочий Г. М. Сафонов в своем выступлении на I конференции местных контрольных комиссий сказал: «Вопрос о контроле возбудил большой интерес среди рабочих, какой не возбуждал почти еще ни один декрет. Всюду растет уже организация в этой области, происходят конференции и т. д. Этот вопрос пойдет быстрыми шагами вперед, и снизу мы дойдем до осуществления его во всероссийском государственном масштабе. Он также тесно связан и с регулированием производства. Некоторые предприятия в интересах государства сейчас нужно закрыть, другие, быть может, надо открыть или открыть в одном месте и закрыть в другом»⁵⁸.

Все классы и политические силы общества видели реальные противоречия рабочего контроля, но каждый по-своему, своим социальным видением, со своим планом разрешения этих противоречий, выхода из них.

Передовые слои рабочего класса, большевики, видели в рабочем контроле могучую силу для обуздания капиталистов, для ломки старых производственных отношений, для практического обучения рабочих управлению производством. Но они видели и свойственные рабочему контролю хаотичность, местничество, тенденции к синдикализму и сепаратизму. Этот противоречивый характер рабочего контроля был движущей силой, ускорявшей переход от низших форм регулирования хозяйства в пределах одного или нескольких предприятий к регулированию отдельных отраслей промышленности и наконец всего народного хозяйства. На первых порах, в первые месяцы Советской власти, эти начальные формы регулирования сыграли положительную роль, так как они пробуждали активность, вызывали инициативу миллионов людей. Раздробленность и кустарность рабочего контроля в какой-то степени даже способствовали ломке старых отношений. Но для создания новых отношений, для строительства нового уклада общественной жизни нужно было переходить от контроля к управлению, от органов рабочего контроля к Советам народного хозяйства, от государственного капитализма, на котором основывался рабочий контроль, к национализации и созданию социалистического уклада.

Буржуазия, предприниматели, различного рода союзы заводчиков и фабрикантов, партия кадетов справедливо увидели в распорядительном рабочем контроле посягательство на право капиталистической собственности. В ряде противоречий рабочего контроля буржуазия увидела прежде всего неподготовленность рабочих к управлению, отсутствие у них опыта, что при враждебном отношении к рабочим значительной части технической интеллигенции должно было, по твердому убеждению капиталистов, привести к краху рабочего контроля. Это противоречие между стремлением рабочих к управлению предприятием и отсутствием у них опыта и знаний реально существовало, но разрешалось оно совсем не так, как полагали столпы русского капитализма и их идеологи. Стремясь путем локаутов и саботажа вызвать крах рабочего контроля, а с ним — и Советской власти, предприниматели толкали рабочих на ускоренное прохождение того курса управления, который в других условиях мог бы тянуться более длительное время.

Промежуточная сила — мелкая буржуазия и ее идеологи (меньшевики) подчеркивали в рабочем контроле прежде всего его профессиональные защитные функции, а распорядительные функции шли, по мнению меньшевиков, от «неорганизованных», «анархически настроенных» слоев рабочего класса. Даже наиболее «левые» из меньшевиков видели в рабочем контроле средство борьбы за экономические, профессиональные интересы рабочего класса, а в активном контроле — гибель капиталистического производства, которая, по их мнению, была бы и гибелью самого рабочего класса. Вот почему они видели выход только в информационном, осведомительном контроле, который должен был помочь восстановлению «нормальных» отношений между рабочими и предпринимателями в условиях революционного времени.

И наконец, полной, казалось бы, противоположностью этой позиции была линия «левых коммунистов», которые, особенно охотно подчеркивая противоречия рабочего контроля и чрезмерно преувеличивая синдикалистские и местнические тенденции этого контроля, требовали немедленного перехода к рабочему управлению, к созданию мощных гигантов — трестов и синдикатов. Эта линия приводила к усилению синдикализма, но не в пределах предприятия, а в масштабах целых отраслей хозяйства, что было гораздо опаснее. Эти горячие головы стремились перескочить через последовательные стадии развития от рабочего контроля к управлению, что привело бы к усилению разрухи и к обострению отношений с технической интеллигенцией. И если в ходе классовой борьбы Советам приходилось все же быстрее, чем это было задумано, переходить к управлению хозяйством, то это не свидетельствует о правоте «левых коммунистов», а говорит только о трудностях и препятствиях, которые были навязаны рабочим саботажем капиталистов.

* * *

II Всероссийский съезд Советов учредил ряд экономических органов, прототипы которых мы находим и в составе министерств Временного правительства. Это были народные комиссариаты торговли и промышленности, земледелия, финансов, продовольствия, путей сообщения. Но функции этих комиссариатов были во многом противоположны функциям министерств буржуазно-помещичьего правительства Керенского. Народные комиссариаты вели ожесточенную борьбу с буржуазией и помещиками во всех областях экономической жизни. Они видели главную свою задачу в создании новых, социалистических общественных отношений. Однако ни один из названных народных комиссариатов не занимался вопросами управления, регулирования и снабжения всего народного хозяйства в целом. Такие функции не были присущи ни Народному комиссариату торговли и промышленности, наиболее универсальному из всех экономических наркоматов, ни тем более комиссариатам финансов, продовольствия, земледелия и другим, каждый из которых имел свою, специфическую область народного хозяйства.

Социалистическая революция, поставившая своей задачей коренное преобразование экономического строя, создание социалистических общественных отношений, неизбежно должна была создать особый орган для проведения этих преобразований. Такая необходимость диктовалась не только общими закономерностями перехода от капиталистического строя к социализму. Она была ускорена особыми условиями, порожденными первой мировой войной, экономическим развалом, усугубленным саботажем буржуазии, сопротивлением старого государственного аппарата, и особенно его «регулирующих» органов. Для того чтобы реализовать программу, намеченную Лениным в «Грозящей катастрофе...», провести национализацию банков, крупной промышленности, транспорта, организовать учет и контроль над производством и распределением в общегосударственном масштабе, нужен был особый орган диктатуры пролетариата.

Деятельность Ленина в этой области отличалась особой целеустремленностью и последовательностью. Прежде всего он поставил задачу овладения всеми важнейшими учреждениями и организациями, ведающими экономической жизнью страны, и подбора кадров для работы в этой области. Как свидетельствует В. Я. Чубарь, 26 октября 1917 г. В. И. Ленин на совещании с группой работников профсоюзов и Центрального совета фабрично-заводских комитетов поставил вопрос: «Чем мы сейчас располагаем (в отношении людского состава) в ЦС ФЗК и какие учреждения нужно захватить в первую очередь?»⁵⁹. Тут же были распределены силы, намечены важнейшие учреждения, которыми нужно было овладеть. На этом же заседании впервые была обсуждена схема организации такого государственного органа, который управлял бы народным хозяйством и регулировал экономику страны.

В первых проектах Положения о рабочем контроле, опубликованных в «Правде» 3 ноября 1917 г., предусматривалось создание такого органа — Всероссийского Совета урегулирования промышленности или Временного Всероссийского Совета народного хозяйства⁶⁰. Однако в окончательном тексте Положения о рабочем контроле эти пункты были опущены. Осталось только упоминание о том, что органы рабочего контроля согласуют свою деятельность «со всеми другими учреждениями, ведающими делом организации народного хозяйства»⁶¹. Такое исключение понятно: вопрос о создании нового центрального экономического органа требовал тщательной подготовки и должен был получить оформление в специальном декрете.

Эта подготовка началась с первых дней Великого Октября и продолжалась более месяца. 9 ноября В. И. Ленин в своем выступлении на расширенном заседании Петроградского Совета профсоюзов рассказал о ходе работы по созданию высшего хозяйственного органа⁶². Наиболее ранний документ, связанный с этой работой, относится к 10 ноября 1917 г. Это сохранившиеся в Государственном архиве Октябрьской революции тезисы за подписью В. М. Смирнова и Н. Осинского. Тезисы отражают первоначальные поиски правильных путей экономической политики и очень осторожный подход к решению вопросов перестройки экономики.

У авторов тезисов не было ясного представления о характере монополистических объединений в России и их роли в концентрации производства. Они утверждали, что «национализация синдикатов практически не имеет смысла ввиду того, что синдикаты являются не формой собственности, а лишь союзами, регулирующими обмен и снабжение и лишь отчасти производство...»⁶³. Что касается аппарата монополий, то в тезисах предлагалось присоединить их «деловой аппарат к соответствующим аппаратам государственных регулирующих учреждений»⁶⁴. Дальнейший ход событий изменил эту схему: большая часть старых регулирующих органов Временного правительства, носивших чисто бюрократический характер, были ликвидированы, а «деловой аппарат» был не просто «присоединен», а после ликвидации саботажа и внутренней ломки использован в основательно переработанном виде.

В тезисах не было еще идеи создания центрального экономического органа — Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). Авторы предлагали создать при Наркомате промышленности Экономический комитет и влить в него совещания по топливу, транспорту и др. Комитет должен был делиться на секции по отраслям промышленности, с функциями регулирования производства, снабжения и цен⁶⁵.

Авторы тезисов совершенно правильно ориентировали на национализацию в первую очередь тяжелой промышленности — каменноугольной, нефтяной, железорудной, металлургической, а также сахарной. Последняя была выделена, видимо, в связи с высокой степенью ее монополизации.

Что касается крупных предприятий других отраслей, то авторы тезисов предполагали передать их в распоряжение местных регулирующих учреждений, с сохранением за акционерами права на получение фиксированного дивиденда.

Этот документ был составлен 10 ноября, а на следующий день СНК поручил двум авторам тезисов — Н. Осинскому и В. М. Смирнову, присоединив к ним М. А. Савельева, вести работы по организации Высшего экономического совещания⁶⁶. Как свидетельствует М. А. Савельев, к этой работе был привлечен Н. А. Скрыпник, работавший тогда в Центральном совете ФЗК, а затем и другие работники Центрального совета — М. Н. Животов, В. Я. Чубарь, Н. К. Антипов.

В недрах Центрального совета ФЗК также шла подготовительная работа по созданию центрального хозяйственного органа. Уже на первой после победы встрече с В. И. Лениным (26 октября 1917 г.) работники ЦС ФЗК рассказали о своих проектах. В нашем распоряжении нет этих проектов. Но в архиве сохранилась «Схема государственного регулирования хозяйства согласно декрету СНК о рабочем контроле»⁶⁷. По этой схеме Совет Народного Хозяйства включал в себя два параллельных ряда учреждений — регулирующие органы по отраслям промышленности и органы рабочего контроля — от Всероссийского совета рабочего контроля до районных, городских и заводских органов рабочего контроля⁶⁸. Эта схема была составлена работниками союза металлистов, но можно предположить, что схема ЦС ФЗК была близка к ней. Органы рабочего контроля занимают здесь первостепенное место.

Однако в ходе работы, обсуждения опыта рабочих организаций и различного рода регулирующих органов в Центральном совете ФЗК сложилось мнение, что новый экономический центр в противовес старым регулирующим организациям должен не только законодательствовать, контролировать, но и непосредственно руководить хозяйством⁶⁹. По вопросу о составе этого центра руководители ЦС ФЗК стояли все еще на дооктябрьских позициях, когда одним из боевых требований рабочих было требование предоставить 2/3 мест в регулирующих органах представителям рабочих организаций. Это же требование сохранилось в проекте ЦС ФЗК о рабочем контроле⁷⁰. В комиссии по подготовке декрета ЦС ФЗК коренным образом изменил свою позицию и стал отстаивать чисто пролетарский состав нового органа, тогда как Ю. Ларин выдвигал принцип пропорционального представительства, дававший преобладание крестьянству и нерабочим общественным организациям.

15 ноября СНК, приняв первый декрет о национализации (Ликинской мануфактуры), обсудил вместе с тем вопрос об организации Совета Народного Хозяйства. СНК уполномочил А. Г. Шляпникова, Н. Осинского и Н. И. Бухарина подготовить и представить соответствующий проект⁷¹. Тут же был принят декрет о ликвидации Главного экономического комитета и Главного экономического совета. Все материалы и средства этих учреждений передавались в ведение уполномоченных СНК по организации нового органа, который в этом документе носит название «Высшее экономическое совещание»⁷².

Проект декрета о создании ВСНХ был рассмотрен в СНК 18 ноября, но утверждение этого важнейшего государственного акта было перенесено на заседание ВЦИК. Предварительно проект был опубликован 23 ноября в «Правде».

25 ноября 1917 г. Н. И. Бухарин доложил на заседании ВЦИК проект декрета о создании ВСНХ. Этот проект был результатом длительной работы, проведенной под руководством В. И. Ленина и при активном участии крупных деятелей рабочего движения — В. Я. Чубаря, Н. К. Антипова, Н. А. Скрыпника. Большую работу по подготовке декрета провела большевистская фракция ВЦИК. По проекту, ВСНХ учреждался при Совете Народных Комиссаров с задачей организации народного хозяйства и государственных финансов, составления плана регулирования экономики, объединения деятельности центральных учреждений и народных комиссариатов, ведающих вопросами экономики. ВСНХ предоставлялись широкие полномочия конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли. Особый пункт предусматривал, что «все существующие учреждения по урегулированию хозяйства подчиняются ВСНХ, которому предоставляется право их реформирования»⁷³. Проект определял также состав ВСНХ, в который должны были войти представители народных комиссариатов и Всероссийского совета рабочего контроля. Сведущие лица приглашались с правом совещательного голоса.

Таким образом, проект декрета, включив в себя многое из предварительных проектов, поднялся над ними. Он был освобожден от той узости, которая сводила дело к преобразованиям старых регулирующих органов, а также от профессионализма, строившего планы простого расширения функций Всероссийского совета рабочего контроля.

Естественно, что проект, а особенно принцип, устанавливавший состав ВСНХ, вызвал возражения мелкобуржуазных партий. Меньшевик М. А. Катель, выступивший на заседании ВЦИК, грозил, что без коалиции с торгово-промышленной буржуазией справиться с хозяйством не удастся⁷⁴. В защиту проекта выступил Н. А. Скрыпник. По предложению левых эсеров проект был передан в комиссию.

В. И. Ленин считал крайне важным быстрое утверждение этого декрета. На заседании ЦК РСДРП (б) 29 ноября он указал, что «Экономическое совещание до сих пор не встречало достаточного к себе внимания, а вместе с тем оно представляет один из крупнейших факторов современного государственного строительства...»⁷⁵

Окончательное рассмотрение и принятие декрета о создании ВСНХ состоялось на заседании ВЦИК 1 декабря 1917 г. В. П. Милютин от имени комиссии доложил проект декрета. Предложение левых эсеров об учреждении ВСНХ при ВЦИК, а не при Совнаркоме встретило возражения большевиков. Вопрос этот имел важное принципиальное значение: быть ли новому органу парламентским комитетом или оперативным, действенным оружием управления хозяйством и борьбы с капиталистами. «...Высший совет народного хозяйства, — заявил В. И. Ленин, — не может быть сведен к парламенту, а должен быть таким же боевым органом для борьбы с капиталистами и помещиками в экономике, каким Совет Народных Комиссаров является в политике»⁷⁶.

Предложение левых эсеров было отвергнуто большинством голосов. В целом же декрет был принят голосами большевиков и левых эсеров; из 265 участников заседания против голосовали только 12 человек⁷⁷.

В дни организации ВСНХ В. И. Ленин усиленно работает над программой экономических мероприятий. Сохранившиеся наброски этой программы включают национализацию банков, меры по «вытягиванию денег назад в казну», меры по переводу военных предприятий на хозяйственно-полезное производство, централизацию потребления, введение государственной монополии внешней торговли, национализацию промышленности, меры борьбы с безработицей, принудительное синдицирование и т. д.⁷⁸ В написанном В. И. Лениным 29 ноября постановлении СНК были указаны главные направления перевода военных предприятий на хозяйственно-полезные работы: производство сельскохозяйственных орудий, машин, производство и ремонт паровозов⁷⁹.

Развернутая программа экономических мероприятий дана была Лениным в «Проекте декрета о проведении в жизнь национализации банков и о необходимых в связи с этим мерах»⁸⁰.

Советское правительство не повторило ошибки Парижской коммуны, оно не остановилось перед дверью Государственного банка. В ноябре 1917 г. саботаж чиновников Государственного банка в основном был сломлен. Демократизация состава учетноссудных комитетов при конторах и отделениях Государственного банка, назначение туда правительственных комиссаров ограничили возможность финансирования саботажников и заговорщиков. Но эта возможность сохранялась все же до тех пор, пока частные банки оставались в руках финансовых монополий. Утром 14 декабря 1917 г. все банки и кредитные учреждения были заняты отрядами Красной гвардии, а вечером ВЦИК принял декрет о национализации банков⁸¹. На следующий день были заняты все частные банки в Москве и в других городах страны. Эти меры сыграли решающую роль в эффективном проведении рабочего контроля и подготовке национализации промышленности.

За время мировой империалистической войны сильно выросла зависимость России от западноевропейских стран и США. Как установил в своем исследовании А. Л. Сидоров, внешний государственный долг России за время войны составил 7,25 млрд руб., что почти в 3 раза превышало все иностранные капиталовложения в кредитные и торгово-промышленные акционерные предприятия страны⁸². 21 января 1918 г. ВЦИК принял декрет об аннулировании всех государственных и иностранных займов. Революция одним ударом освободила Россию от кабальной зависимости.

Буржуазные экономисты, юристы, историки единодушно считали, а многие из них придерживаются этих взглядов до сих пор, что единственным результатом экономических преобразований первых месяцев диктатуры пролетариата были нагромождение хозяйственного хаоса, дезорганизация экономики, закрытие и ликвидация предприятий, безработица и голод. При этом они последствия империалистической войны, а затем классового саботажа буржуазии выдавали и выдают за плоды экономической политики Советского государства.

Рассмотрим результаты проведения рабочего контроля и рабочего управления по таким вопросам, как организация производства и распределения, подготовка условий для социалистического управления промышленностью, разработка плановых начал народного хозяйства.

Еще в середине ноября 1917 г. Союз инженеров Петрограда такими черными красками рисовал результаты рабочего контроля: «Массовое удаление с заводов рабочими лиц технического персонала, которое должно было внести и действительно внесло величайшее расстройство во всю русскую промышленность за период революции, бесплодность усилий, которые делались некоторыми заводскими комитетами в их борьбе с понижением интенсивности труда рабочих, и неудачи, которые постигли все попытки провести государственную точку зрения при решении вопросов, относящихся к промышленным предприятиям, — все это свидетельствует, что рабочие в своей массе не подготовлены к делу самостоятельного контроля над производством»⁸³. В более позднее время буржуазная оценка результатов советской экономической политики становилась все более мрачной. Такой она сохранилась и в сочинениях многих современных буржуазных историков. Как из этого хаоса и развала родилась организация, позволившая снабжать многомиллионную Красную Армию, трудовое население и выиграть войну против интервентов и белогвардейцев, — над этим буржуазные историки не задумываются.

Прежде всего о жизненности и исторической необходимости рабочего контроля свидетельствовал тот факт, что он был установлен и дал важные результаты на огромной территории России — в Петрограде, Москве, Харькове, на заводах Урала и Поволжья, в Ташкенте и Баку, во Владивостоке и Коканде. Рабочий контроль не только сжал в железные клещи саботажников, способствовал срыву контрреволюционных планов уничтожения производительных сил — он явился вместе с тем необходимой первоначальной формой организации производства на новых социалистических началах.

Органы рабочего контроля создавались главным образом на крупных и средних предприятиях и сравнительно мало затрагивали мелкие предприятия. По данным промышленной переписи 1918 г., обработанным В. 3. Дробижевым, специальные органы рабочего контроля существовали к середине 1918 г. на 70,5% предприятий с числом рабочих более 200 человек⁸⁴. Если же взять все предприятия, включая мелкие, то оказывается, что органы рабочего контроля были созданы только на 24,8% всех предприятий. В группе крупнейших предприятий, с числом рабочих более 5000 человек, органы рабочего контроля были созданы почти повсеместно (95,6% предприятий). При этом нужно учесть, что функции специальных органов рабочего контроля там, где их не было, выполняли фабзавкомы. Так, например, на предприятиях черной металлургии до Октября было создано 5% специальных органов рабочего контроля, в ноябре 1917 — марте 1918 г. — 35%, а после марта — 60%. Но было бы поспешным сделать вывод, что вообще органы рабочего контроля на предприятиях черной металлургии были созданы после марта 1918 г. Функции рабочего контроля выполняли ФЗК, которые в этой области промышленности еще до Октября охватывали 60,7% всех предприятий. Таким образом, мы тут сталкиваемся с обратной пропорцией: чем выше процент организованности рабочих в ФЗК, тем позже создаются специальные органы рабочего контроля. Примерно такое же положение было в текстильной промышленности, на предприятиях железнодорожного транспорта.

На предприятиях с числом рабочих свыше 200 человек фабзавкомы были созданы почти везде (от 84 до 100% всех предприятий).

Авангардная роль по степени организованности принадлежала рабочим черной металлургии, химической промышленности, машиностроения и металлообработки, текстильной и кожевенной промышленности, предприятий железнодорожного транспорта, деревообделочной промышленности. От 40 до 87,5% всех предприятий в этих отраслях имели ФЗК⁸⁵.

Отставали по степени организации ФЗК и специальных органов рабочего контроля предприятия топливной промышленности, бумажной, пищевой, строительных материалов.

Из всех фабзавкомов 48,9% было создано до Октября, 25,2% — в ноябре 1917 — марте 1918 г. и 25,9% — после марта 1918 г.

Что касается специальных органов рабочего контроля, то они создавались главным образом после победы социалистической революции. До 25 октября 1917 г. такие органы были созданы на 12,9% всех предприятий; в ноябре 1917 — марте 1918 г. — на 48,2%, а после марта — на 38,9% (процент предприятий исчисляется от общего количества предприятий, имевших специальные органы рабочего контроля в августе 1918 г.)⁸⁶.

В фабзавкомах, выполнявших функции рабочего контроля в контрольных комиссиях, в силу их классового, пролетарского характера была заложена тенденция к объединению в масштабах города, губернии, отрасли хозяйства. Эта тенденция была использована ВСНХ, который на основе таких объединений строил свои органы, руководившие экономикой страны.

Объединение фабзавкомов в крупных центрах было закончено еще до победы Октября. В Петрограде Центральный совет фабзавкомов сформировался в конце мая — начале июня 1917 г. До Октября были созданы Центральные бюро ФЗК в Иваново- Вознесенске и Оргбюро ФЗК в Саратове. В значительном большинстве районов страны объединения фабзавкомов были созданы в ноябре 1917 — январе 1918 г. Многие из этих объединений послужили основой для организации губернских и областных Советов Народного Хозяйства.

Контрольные органы, созданные при объединенных фабзавкомовских центрах, оказались наиболее эффективными и действенными. При Центральном совете ФЗК Петрограда была создана Комиссия по сырью, которая в течение двух месяцев своей работы (22 ноября 1917 г. — 15 января 1918 г.) успешно регулировала ввоз и вывоз сырья из Петрограда. Как свидетельствует отчет комиссии, она в необходимых случаях проводила и реквизицию товаров, лежавших на складах. За то же примерно время (с 22 ноября 1917 г. по 20 января 1918 г.) Комиссия по топливу ЦС ФЗК распределила по предприятиям 1 274 310 пудов твердого топлива и 378 тыс. пудов жидкого топлива. Это в незначительной мере удовлетворяло потребности промышленности и коммунального хозяйства города в топливе, и комиссия установила определенную очередность снабжения. В первую очередь обеспечивались топливом водопровод, электростанции, мельницы, пекарни. Во вторую — транспорт и в третью — заводы, снабжавшие полуфабрикатами предприятия первых двух категорий.

Стремление разрешить топливный кризис толкало контрольные органы на установление связи и контактов с районами, добывающими топливо. V конференция ФЗК Петрограда в первой половине ноября 1917 г. создала комиссию в составе 45 человек и направила ее в Донецко-Криворожский бассейн, «чтобы путем совместной работы с местными рабочими организациями выяснить и устранить причины, мешающие добыче и доставке угля для заводов Петрограда»⁸⁷. Комиссия вместе с рабочими организациями Донбасса разоблачила контрреволюционные дела «Монотопа», который направил Каледину в Донскую область 4,5 млн пудов угля, а в Петроград только 985 тыс. пудов. Делегация приняла также меры для возобновления работы на Вознесенском руднике, добывавшем 2 млн пудов угля ежемесячно. Важным результатом работы делегации явилась выработка предложений для поднятия дисциплины и производительности труда. Среди этих предложений были: установление месячного отпуска шахтерам, поднятие заработной платы подземным рабочим, улучшение квартирных условий и передача дела снабжения шахтеров продовольствием в руки самих рабочих⁸⁸.

Типичным примером деятельности местных контрольных комиссий является Комиссия рабочего контроля текстильной фабрики бельгийского акционерного общества Гратри, Жерар и Михиной (Костромской губ.), созданная в начале декабря 1917 г. Комиссия начала свою работу с учета топлива, сырья, фабрикатов и полуфабрикатов. Под давлением комиссий администрация приняла меры для продолжения работы фабрики. Когда же администрация фабрики оказывалась не в состоянии достать сырье, «сама местная контрольная комиссия бралась за это дело, и при ее помощи путем делегации своих представителей в Москву дважды удавалось достать сырье и пускать в ход уже приостанавливающееся предприятие», — говорилось в выступлении представителя контрольной комиссии. Таким же был ход работы контрольных комиссий на других фабриках Костромской губ.⁸⁹

Контрольные органы и фабзавкомы Харькова приступили в середине ноября 1917 г. к разработке плана производства сельскохозяйственных орудий для деревни⁹⁰. Такое же решение приняли рабочие Пермского пушечного завода. Они наметили переоборудование одного из цехов завода для производства сельскохозяйственных орудий, выделили опытного инженера и мастера, необходимый штат рабочих для изготовления штампов и моделей. Кроме того, был разработан детальный план перехода на производство мирного времени. По этому плану предусматривалось производить паровозы, локомобили, двигатели внутреннего сгорания, тракторы, инструментальную сталь, трансформаторы, турбогенераторы и т. д. Деловой совет, возглавлявший эти заводы, предлагал составить план в общеуральском масштабе с тем, чтобы избежать взаимной конкуренции и «организовать производство... более всего отвечающее потребностям тех форм жизни, в которые вступает Россия»⁹¹.

Выработка планов демобилизации промышленности в Петрограде, на Урале, Украине и в других районах страны вплотную подводила рабочих к сознанию, что реализация этих планов требует уничтожения частной собственности на средства производства, перехода крупной промышленности в руки социалистического государства. Конференция фабзавкомов Петрограда в январе 1918 г. отметила, что демобилизация промышленности сводится в итоге к полной реконструкции всего народного хозяйства. Областная конференция профсоюзов металлистов и горнорабочих Донецко-Криворожского бассейна в начале декабря 1917 г. вынесла решение о том, что национализация промышленности является условием планомерной ее демобилизации⁹².

Наиболее важным результатом деятельности органов рабочего контроля была выработка основ новой дисциплины труда. Ленин отмечал, что создание новой трудовой дисциплины должно занять целую историческую эпоху.

Замечательными памятниками борьбы за новую дисциплину и повышение производительности труда являются различного рода инструкции, обязательства, уставы, правила и положения, выработанные самими рабочими в первые месяцы Советской власти, а также другие документы подобного типа⁹³.

Установление самими рабочими новых норм поведения в трудовом процессе нашло свое отражение в этих документах.

Путь перехода от капиталистической дисциплины палки и голода к сознательной социалистической дисциплине был труден и долог. Но уже начало этого пути было отмечено героической борьбой рабочих за самодисциплину, против мелкобуржуазной расхлябанности и анархической распущенности.

Рабочие коллективы выступили против митингования, проведения различного рода собраний в рабочее время. Контрольная комиссия судостроительной верфи Кулебакского горного завода в целях укрепления трудовой дисциплины не только запретила собрания в рабочее время, но и потребовала увольнения за прогулы без уважительной причины⁹⁴. 1-й областной съезд металлистов и горнорабочих Урала в январе 1918 г. принял резолюцию «О пролетарской дисциплине», в которой зафиксировал новые нормы поведения в ходе производственного процесса⁹⁵.

Первой задачей новых экономических органов диктатуры пролетариата было поднятие производительности труда. Велики были трудности решения этой задачи в стране с преобладающим мелкобуржуазным населением, с разрушенной промышленностью, в обстановке заговоров и военных действий буржуазной контрреволюции. И все же задача не только была поставлена, по и начала успешно решаться.

Наибольших результатов рабочие достигали в тех районах страны, где в ноябре 1917 — январе 1918 г. не было военных действий. Это относится к шахтерам Подмосковного бассейна. На Малевских копях Подмосковного бассейна добыча угля составляла: в январе 1918 г. — 68 тыс. пудов, в феврале — 69, в марте — 102 тыс. пудов⁹⁶. Значительный рост производительности труда на Побединских рудниках отметил делегат от шахтеров Подмосковного бассейна на съезде рабочих организаций Рязанской губ. в середине марта 1918 г.⁹⁷ В тех округах Урала, где действенный рабочий контроль был введен раньше, чем в других районах страны, результаты борьбы за повышение производительности труда сказались раньше: поднялась выплавка чугуна.

По данным Ф. П. Быстрых, выплавка чугуна на Урале в ноябре 1917 г. упала на 14% по сравнению с тем же месяцем 1916 г. В то же время в Южно-Верхотурском, Северо-Екатеринбургском и Западно-Екатеринбургском округах, где рабочий контроль был введен раньше, производство чугуна возросло на 15%⁹⁸.

Еще дальше на Восток, на Судженских копях, производительность труда возросла на 14%. Добыча золота на Дальнем Востоке за первую половину 1918 г. увеличилась на 100% по сравнению с 1917 г.⁹⁹ Рабочие Черногорских копей в Хакассии подняли производительность на 13% по сравнению с 1916 г.¹⁰⁰

Конечно, в целом по стране производительность труда в промышленности резко упала. По подсчетам С. Г. Струмилина, часовая выработка на одного рабочего в среднем для всех видов промышленного труда в 1918 г. упала на 33 — 35%¹⁰¹. Но по каким причинам произошло это падение? Данные по Петрограду за 1918 г. свидетельствуют, что 44% падения производительности произошло в результате голода и резкого истощения организма рабочих, 10% — за счет ухудшения сырья и износа оборудования, 25% — за счет дефектов в организации труда и только 21% за счет падения дисциплины труда. По подсчетам С. Г. Струмилина, рабочий Петрограда в 1919 — 1920 гг. получал только 45,6% больших калорий по сравнению с дореволюционным временем. Соответственно и производительность труда должна была упасть на 54% только в силу недоедания, не считая таких причин, как износ оборудования, ухудшение сырья, организационные неполадки, неизбежные при ломке старых производственных отношений. Между тем производительность труда упала только на 35%. Чем же объяснить это явление?

С. Г. Струмилин дал совершенно правильный ответ на этот вопрос: «Очевидно, русский рабочий работал лучше, чем ему позволяло его питание, истощая свои старые запасы, истощая свой организм... Значит, не лень, а повышенное усердие, как и следовало ожидать, вызвала к жизни в русском рабочем пролетарская революция»¹⁰².

Одним из первых результатов деятельности ВСНХ и органов рабочего контроля было организованное перераспределение запасов сырья, продовольствия, оборудования.

Высший Совет Народного Хозяйства коренным образом реорганизовал и подчинил себе аппарат учета и распределения капиталистических монополий и государственных «регулирующих» органов. А. В. Венедиктов рассмотрел в общем виде процесс слома и частичного использования старого «регулирующего» аппарата¹⁰³. Военно-регулирующий аппарат старой России был сломан социалистической революцией «как аппарат государственной власти». От этих старых органов революция сохранила только учетно-статистический и административно-технический аппарат, осуществлявший функции «регулирования» хозяйства. Этот аппарат и был использован ВСНХ как деловой, хозяйственно-технический аппарат национализированных предприятий, железных дорог, морского и речного флота, коммунальных предприятий и банков.

Однако это использование было отнюдь не простым и гладким процессом. Оно проходило в острой борьбе с саботажем буржуазии и верхушки инженеров, экономистов, администраторов, в борьбе с интеллигентским скептицизмом буржуазных специалистов. В ходе этой борьбы менялись структура и функции «регулирующих» органов. Участник революционных событий Р. Арский, говоря о таких регулирующих органах, как «Петоп», «Москвамет», «Расмеко» (петроградские и московские органы распределения топлива и металла), заводские совещания и др., констатирует: «Пришлось занимать их с боя, в корне изменяя их конструкцию, создавая из них органы, учитывающие запасы и регулирующие промышленную жизнь по определенному плану...»¹⁰⁴ Прежде всего были подчинены пролетарской диктатуре те органы, которые занимались распределением топлива, сырья и промышленных изделий. Именно в эти органы были направлены лучшие организаторские силы Советов, фабзавкомов, профсоюзов.

Естественно, что Советы и рабочие организации стали подчинять себе аппарат Особых совещаний и различных отделов Министерства торговли и промышленности.

Важное значение имел аппарат Особого совещания по обороне, осуществлявший контроль предприятий, работавших на армию, а также его местные органы — заводские совещания. Назначенный председателем Особого совещания по обороне Н. И. Подвойский провел прежде всего демократизацию этих организаций. 8 декабря 1917 г. он подписал приказ о реорганизации и изменении состава районных и подрайонных заводских совещаний¹⁰⁵. Две трети их состава формировались из представителей Советов, фабзавкомов и профсоюзов, одна треть — из представителей технических и промышленных организаций, союзов инженеров и техников, организаций промышленников.

Заместителем председателя Особого совещания по обороне был назначен инженер П. А. Козьмин. В. И. Ленин предложил ему изучить механизм Совещания и ежедневно докладывать о ходе работ¹⁰⁶. В неопубликованных воспоминаниях П. А. Козьмина отмечается, что военные инженеры, составлявшие аппарат Совещания, охотно сотрудничали с представителями Советского правительства. «После того как мы познакомились с аппаратом Совещания, — пишет Козьмин, — тов. Ленин предложил выработать новое положение о нем и дал срочное задание (это было между 8 и 10 декабря ст. стиля) созвать военных специалистов и разработать с ними план военно-технического снабжения революционной армии...»¹⁰⁷

Докладная записка Особого совещания по обороне в конце января 1918 г. отмечала, что его аппарат провел большую работу по ликвидации заказов военного времени, объединению деятельности заводских совещаний, использованию освобождающихся материалов и складов¹⁰⁸.

Насколько сложным был процесс подчинения и освоения «регулирующего» аппарата, показывает история «Расмеко» (Комитет распределения металлов). Из 200 служащих этого комитета на работу явились в начале ноября только три человека — машинистка, заведующий статистическим отделом и конторщик. Остальные разошлись по домам, захватив с собой документы и денежные ордера¹⁰⁹. В декабре 1917 г. открытый саботаж был подавлен и «Расмеко» включен в состав отдела металлов ВСНХ, но фактически он некоторое время продолжал свою бюрократическую деятельность, применяя те же бумажные методы учета и распределения¹¹⁰. По-прежнему часть буржуазных специалистов стремились запутать учет и внести хаос в распределение металлов. Произведенная в июне 1918 г. ревизия обнаружила «хаотическое ведение дела, граничившее с преступлениями по должности, и прямые злоупотребления...»¹¹¹. В отделе черных металлов не хватало 45 — 50% зарегистрированных документов. В других отделах «Расмеко» документы лежали месяцами без движения.

Таким образом, речь шла не о простом подчинении и использовании аппарата монополий и регулирующих органов, а о поглощении этого аппарата Высшим Советом Народного Хозяйства, об органической его переработке в соответствии с задачами диктатуры пролетариата.

Так, отдел металла ВСНХ поглотил аппараты «Продамета», «Кровли» и других синдикатов. 23 января 1918 г. было опубликовано постановление ВСНХ, по которому акционерное общество для продажи изделий русских металлургических заводов «Продамет» и акционерное общество по продаже кровельного железа «Кровля» превращались в государственные учреждения по регулированию железоделательной промышленности, подведомственные металлургическому отделу ВСНХ¹¹². Все металлургические заводы, как национализированные, так и частные, должны были производить продажу своей продукции исключительно через «Продамет», «Кровлю» и их филиалы.

Советское государство широко использовало производственные связи и объединения, сложившиеся в условиях монополистического капитализма. Это наглядно видно из фактов формирования государственных объединений национализированных предприятий на основе бывших акционерных обществ, синдикатов, трестов. Так были созданы объединения уральских и южных горнозаводских и металлургических предприятий, химических, текстильных фабрик. Постановлением ВСНХ от 18 июня 1918 г. было создано объединение «Национальные машиностроительные заводы Сормово — Коломна», в которое вошли национализированные предприятия акционерных обществ «Сормово», Коломенского машиностроительного завода, белорецких железоделательных заводов и др.¹¹³

Известный советский экономист Г. В. Цыперович, изучавший историю трестов и синдикатов в России и СССР, подчеркивал особый характер использования ВСНХ старых органов учета и распределения. Он отвергал точку зрения, что ВСНХ, его главки и центры являлись простыми преемниками старой системы синдикатов и трестов. «Преемственность проявляется только в том, — писал Г. В. Цыперович, — что эти новые органы пролетарской власти сумели использовать метод капиталистического централизованного учета, контроля и регулирования для организации промышленности в интересах всех трудящихся против интересов капитала. Поэтому ВСНХ, Главки и центры считали необходимым и широко использовали группировку отдельных отраслей производства „по трестам» или „кустам», поэтому они ввели систему взаимного расчета между этими объединениями, распределения различных предприятий и их объединений по признаку специализации изделий, распределения сбыта по районам и т. д.»¹¹⁴

В 1920 г. IX съезд РКП (б) указал, что «рабочее государство национализировало капиталистические тресты, пополнив их отдельными предприятиями той же отрасли промышленности, и по типу этих трестов объединило предприятия не трестированных при капитализме отраслей промышленности»¹¹⁵. Позже выяснились недостатки этой формы объединения, которые привели к чрезмерной централизации «по вертикали», во много раз усиленной условиями эпохи военного коммунизма.

Насколько изменился состав органов управления хозяйством в результате подчинения и реорганизации старого аппарата учета и распределения, видно из статистических обследований руководящих кадров промышленности, проведенных в 1919 — 1923 гг. Центральным Комитетом Коммунистической партии и Центральным статистическим управлением. Эти данные позволяют сделать некоторые выводы о роли рабочего контроля в отсечении всех нитей, связывавших старый аппарат учета и распределения с капиталистами, и в подготовке новых кадров для управления социалистическим хозяйством.

Составители первичных материалов правильно взяли для определения пролетарского ядра в органах управления крупной промышленностью не рабочих вообще, а рабочих со стажем до 1914 г., исключая таким образом случайный элемент, который попал на заводы и фабрики во время первой мировой воины. В статистических данных речь идет о рабочих, вынесших на себе тяжесть борьбы за свержение самодержавия, участвовавших в проведении рабочего контроля и национализации промышленности и ставших затем руководителями предприятий. Из их числа в партии большевиков состояло: с дооктябрьским стажем — 20,7% руководителей предприятий; со стажем с 1917 — 1920 гг. — 73,9%; с 1921 г.-5,4%.

Среди председателей советских трестов 46,1% имели дооктябрьский партийный стаж и 52,6% вступили в партию в 1917 — 1920 гг. Это подтверждает наш вывод, что руководящий состав промышленности прошел школу борьбы в двух революциях и гражданской войне, школу, в которой опыт рабочего контроля занимал почетное место. Это подтверждается данными о профессиях рабочих, возглавлявших крупные предприятия¹¹⁶.

В числе рабочих директоров предприятий по своей профессии до Февральской революции 1917 г. было: металлистов — 60%, текстильщиков — 23, химиков — 2, остальные профессии — 15%. Подавляющее большинство рабочих директоров вышли из тех отраслей промышленности, в которых были в 1917 — 1918 гг. наиболее высокие и организованные формы рабочего контроля и рабочего управления.

Удельный вес рабочих, по данным анкетного обследования 1919 г., составлял среди административных работников ВСНХ 20,2%, в составе президиума ВСНХ 34,7%, президиумов ГСНХ и УСНХ 41,5%, в заводоуправлениях предприятий металлической промышленности 64%¹¹⁷.

Удельный вес рабочих повышался по мере приближения к управлению предприятиями. В высших звеньях, где особенно требовалась специальная подготовка, инженерное или экономическое образование, рабочих было меньше. Здесь наиболее широко использовались старые кадры специалистов. Рабочий контроль подготовил кадры прежде всего для руководства предприятиями и органами управления народным хозяйством в губерниях и уездах. Это подтверждается данными и по отдельным губерниям.

По подсчетам К. Н. Павлычевой, в первом составе руководящих органов восьми крупных заводов металлообрабатывающей промышленности Нижегородской губернии 57,7% всех членов заводоуправлений ранее работали в фабзавкомах и контрольных комиссиях, 7,7% — в правлениях профсоюзов, 11,5% — в Советах¹¹⁸. Таким образом, 2/3 руководителей этих предприятий прошли школу хозяйствования в таких органах рабочего контроля, как фабзавкомы и профсоюзы. Весьма распространенной формой подготовки кадров хозяйственников были курсы по рабочему контролю¹¹⁹.

И наконец, важнейшим результатом проведения рабочего контроля было зарождение и постепенное развитие в массах чувства хозяина всех материальных благ, сознания общегосударственной значимости своей деятельности, твердая уверенность, что рабочие могут справиться с управлением хозяйством. В начале января 1918 г. рабочий Сучанских рудников на Дальнем Востоке так рассказывал о зарождении этого самосознания: «Когда три месяца назад ввели рабочий контроль, со всех сторон вопили: рудник погибнет... В первое время, конечно, не все шло гладко. Дело ведь новое, непривычное, и никакие инструкторы по рабочему контролю к нам не приезжали. Все-таки мы работали не покладая рук. Теперь, когда три месяца прошло, когда рабочие стали хозяевами рудника, теперь можно смело и с уверенностью сказать, что рудник никогда не погибнет, пока рабочие останутся у власти»¹²⁰.

После создания ВСНХ органы рабочего контроля постепенно превращались в часть аппарата областных Советов Народного Хозяйства. Наиболее крупные объединения фабзавкомов послужили фундаментом для создания областных СНХ.

Как проходил этот процесс, можно проследить на материалах Петроградского ЦС ФЗК. Еще в январе 1918 г. функции распределения топлива перешли от ЦС ФЗК к СНХ Северного района¹²¹. 22 — 25 февраля 1918 г. ЦС ФЗК передал в СНХ Северного района отдел по контролю над ввозом и вывозом товаров «со всем делопроизводством и штатом служащих». Спустя месяц таким же образом из ЦС ФЗК в СНХ Северного района была передана контрольная комиссия по выдаче чеков. В конце марта 1918 г. этот процесс завершился — весь аппарат ЦС ФЗК вошел в состав СНХ Северного района, образовав в нем отдел по контролю над предприятиями¹²².

Параллельно происходил процесс слияния фабзавкомов на предприятиях с производственными профессиональными союзами. Решения о таком слиянии были приняты на проходившем в январе 1918 г. I Всероссийском съезде профсоюзов и VI конференции фабзавкомов Петрограда.

Таким образом, фабзавкомы постепенно передавали функции государственного характера органам управления народным хозяйством, по мере укрепления этих органов. Сами же ФЗК превращались в профсоюзные организации, сохраняя свою сущность массовой опоры рабоче-крестьянского государства. Они сохранили некоторые функции контроля: фабзавкомы выделяли своих представителей в государственные контрольные органы, например в Учетно-ссудный комитет при Государственном банке, в коллегии различных отделов ВСНХ и местных СНХ¹²³. В «Тезисах банковой политики», написанных Лениным в апреле 1918 г., предусматривалось: «Полное сохранение рабочего контроля по отношению к выдаче денег из банков»¹²⁴.

Там, где орган рабочего контроля превращался в «рабочую дирекцию», он, по существу, являлся переходной формой к рабочему управлению. Это обычно происходило в тех случаях, когда саботаж предпринимателей и части инженеров заставлял рабочих отстранять администрацию от руководства предприятием. В других случаях переход от контроля к управлению ускорялся бегством предпринимателей и администрации. Брошенный на произвол судьбы завод, естественно, переходил в руки рабочих, и органы контроля брали на себя функции управления.

Так было на Петроградском металлическом заводе, где еще в ноябре 1917 г. была создана выборная рабочая дирекция. В извещении о создании этого органа говорилось: «Вследствие упорного намерения К° Петроградского металлического завода разрушить крупное техническое предприятие, мы, рабочие и служащие... вынуждены защищать свое право на свободный труд и жизнь и, на основании закона создали свою рабочую дирекцию (контрольно-распорядительную комиссию) для совместного управления предприятием с дирекцией К° Петроградского металлического завода». По положению, утвержденному СНК, рабочая дирекция металлического завода имела все функции руководящего органа завода, но существовала она на равных правах со старой дирекцией ¹²⁵. Однако старая дирекция отказалась признать избранный рабочими контрольно-распорядительный орган. В этих условиях рабочие вынуждены были перейти от контроля к управлению производством.

В ряде случаев рабочая дирекция действовала рядом со старыми управленческими органами. Однако долго такое положение не могло продолжаться — рабочая дирекция или ликвидировала старое управление, или полностью подчиняла его себе. Так проходил процесс на Сормовском заводе, на предприятиях Урала.

Если этот процесс развертывался быстрее, чем накопление опыта управления у рабочих, то это объясняется неторопливостью центральных органов Советской власти. Напротив, Советское правительство, лично Ленин неоднократно предупреждали местные органы против поспешности в национализации предприятий. Ленин указывал, что национализировать еще не значит обобществить, т. е. реально включить данное предприятие в социалистическое хозяйство. Это понимали и многие местные органы Советской власти. Так, съезд рабочих организаций Рязанской губ. принял в марте 1918 г. специальное решение, призывавшее органы рабочего контроля не захватывать предприятия ¹²⁶.

Ускорение темпов национализации объясняется исключительно остротой классовой борьбы, сопротивлением, саботажем буржуазии. Это особенно отчетливо видно из данных о национализации предприятий на Урале. За первые шесть месяцев после Октября на Урале было национализировано 344 предприятия. Из них только 99 (29%) было национализировано центральными органами — СНК и ВСНХ, а 245, или 71%, — областными СНХ и местными Советами. Только злостный саботаж предпринимателей, бросавших заводы и рудники на произвол судьбы, заставлял местные органы ускорять темпы национализации.

Национализации промышленности предшествовала большая подготовительная работа, проведенная под руководством большевистской партии, при активной деятельности ВСНХ и его местных органов. План управления промышленностью вырабатывался при участии профессиональных организаций. В Московской губ. профсоюзы обследовали 1800 подлежавших национализации предприятии, в Нижегородской — 1600. Благодаря этим обследованиям десятки тысяч рабочих втягивались в организацию органов управления заводами, фабриками, шахтами.

Весьма интересны данные о том, какие органы проводили обобществление промышленности¹²⁷. Из 3338 обобществленных предприятий 456 обобществлены по декретам СНК, 292 — но постановлениям ВСНХ, 1225 — местных Советов, 861 — местных СНХ, 141 — по постановлениям профсоюзов.

Из этих данных видно, насколько беспочвенными являются утверждения буржуазных и реформистских историков, начиная с К. Каутского, о синдикалистском характере обобществления производства после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Подавляющее большинство предприятий обобществлялось по решениям государственных органов, центральных и местных.

Главной заслугой новых экономических органов, созданных Октябрем, явилась их активная роль в преобразовании производственных отношений, в создании социалистического уклада в экономике страны.