Книги о Ленине

Советы к III Всероссийскому съезду Советов

Триумфальное шествие Советской власти приближалось к своему победному завершению. Контрреволюция была почти полностью разгромлена. Необходимо было подвести итоги первому этапу борьбы, записать завоеванное, закрепить победу. Эти задачи и должен был выполнить III Всероссийский съезд Советов.

Вопрос о созыве III съезда Советов обсуждался 22 декабря 1917 г. на заседании ВЦИК. Большевики предложили противопоставить Учредительному собранию съезд Советов. «Центральный Исполнительный Комитет, — гласила резолюция большевиков, принятая ВЦИК, — считает необходимым всей организованной силой Советов поддержать левую половину Учредительного Собрания против его правой, буржуазной и соглашательской половины и в этих целях постановляет:

Созвать на 8 января третий Всероссийский Съезд Советов Рабочих и Солдатских Депутатов и 12 января — третий Всероссийский Съезд Крестьянских Депутатов»⁶⁴.

Советы пришли к своему III Всероссийскому съезду обновленные и укрепленные в ходе борьбы с буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюцией.

Отчет Наркомвнудела, возглавленного Г. И. Петровским, за первые полгода работы охарактеризовал задачи центральной советской власти в области внутренней политики. «Первая — полная, скорая и беспощадная ликвидация всех без исключения органов прежнего буржуазного управления. Вторая — организация власти на всех  местах, соответственно новым заданиям революции, дабы закрепить за собой власть и открыть путь к организации пролетариата в господствующий класс. Недостаточно только того, чтобы „пролетариат, захватив власть, командовал, управляя при помощи старой машины, а надо, чтобы он разбил эту машину и командовал, управляя при помощи новой машины»»⁶⁵.

Старый государственный аппарат держался не только силой денег, но и косностью традиций буржуазно-помещичьего общества. Вот почему одно только опубликование нового декрета или даже ликвидация старого учреждения отнюдь не означали, что старое уже полностью ликвидировано, а новое полновластно действует. Иногда даже центральные советские органы не проявляли должной решительности в деле ликвидации всех проявлений старого. Так было, например, с выплатой арендной платы владельцам земельных участков, отчужденных государством еще до революции под строительство железных и шоссейных дорог, общественных зданий. Арендная плата владельцам этих участков выплачивалась и после Октябрьской революции и достигала по всей России огромной суммы. Народный комиссариат внутренних дел только в феврале 1918 г. поставил перед ВЦИК вопрос о необходимости фактической отмены этой арендной платы, которая юридически была отменена уже Декретом о земле.

Еще более уродливые формы инерция старых традиций и старых законов принимала на местах. В начале 1918 г. Оренбургский Совет рассмотрел вопрос о бывшем земском начальнике одного из уездов губернии, Фирсове, который жаловался на отстранение его от работы «без официального уведомления». Оренбургский Совет переслал прошение Фирсова в Наркомвнудел и получил следующее разъяснение: «Октябрьской революцией уничтожен институт земских начальников, а поэтому ни о каких официальных уведомлениях об увольнении не может быть и речи, так как земские начальники уволены не приказом, а народным восстанием»⁶⁶.

Центральные органы Советской власти требовали от местных Советов решительного преодоления этой инерции старого и пресечения всяких попыток игнорировать революционную законность. В феврале 1918 г. Костромско-Ярославское управление старого Министерства земледелия объявило о торгах на продажу леса из казенных дач. Орган Наркомзема «Леса республики» обратился к местным Советам с вопросами: «почему до сих пор существует Костромско-Ярославское управление?», «почему до сих пор все леса не переданы в ведение лесных отделов губернских Совдепов?», «почему и как местная Советская власть питает и кормит учреждение, давно уже похороненное, как позволяет ему распоряжаться общенародным достоянием, отдавая его на съедение кулакам-лесопромышленникам?»⁶⁷

В период распространения Советов по всей территории огромной страны большое значение приобретали вопросы руководства строительством органов Советской власти на местах.

Совнарком и ВЦИК предоставляли полную инициативу местным Советам и требовали от них самостоятельного решения вопросов местной жизни, инициативы и активности в выполнении декретов центральной власти. Между тем местные Советы, не имевшие еще опыта государственного строительства, часто ждали указаний сверху и не всегда поддерживали творческую инициативу масс. В этих условиях необходимо было дать как можно более широкие возможности для развертывания инициативы местных Советов.

Еще 5 ноября 1917 г. В. И. Ленин написал обращение «К населению», в котором наряду с сообщением о победе революции в Петрограде, Москве, на фронтах, с информацией о саботаже капиталистов и буржуазной интеллигенции, о подготовке государственных законов о национализации банков и синдикатов содержалась развернутая программа деятельности местных органов Советской власти. «Товарищи трудящиеся! — говорилось в обращении, проникнутом огромной верой в творческие силы масс. — Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмете все дела государства в свои руки. Ваши Советы — отныне органы государственной власти, полномочные, решающие органы ... Беритесь сами за дело снизу, никого не дожидаясь»⁶⁸. Обращение намечало главнейшие меры, которые должны были немедленно принять местные Советы: установление строжайшего революционного порядка, введение строжайшего контроля за производством и учетом продуктов, арест и предание суду саботажников, меры по охране земли, хлеба, фабрик, орудий труда, продуктов, транспорта.

6 ноября это обращение председателя СНК было опубликовано в печати. В директиве, посланной Совнаркомом на места 15 ноября 1917 г., особенно подчеркивалась эта идея развития творческой инициативы масс. «Власть перешла к Советам, — кратко сообщают телеграммы из разных городов нашей великой России. — Но к делу еще товарищи на местах не переходят или если и делают что-нибудь, то не совсем так, как это требует великий исторический момент, который мы переживаем.

Класс помещиков и капиталистов оттеснен от правительства, но на местах еще господствуют чиновники.

Рабочие, солдаты и крестьяне должны понять, что теперь власть вся сверху донизу принадлежит им. Осуществлять эту власть они могут через Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов...

Не ожидайте, товарищи, указаний сверху, не ждите предписаний, а сами на практике осуществляйте эту власть...

Только вы сами на местах сможете себе помочь, а правительственная власть будет убирать препятствия и помогать вам отбивать атаки сторонников помещиков и капиталистов путем издания общих законов»⁶⁹. Обращение заканчивалось призывом: «Резолюции все написаны, пора действовать».

В этом обращении СНК дается конкретный план действия местных Советов. В каждом Совете предлагалось создать отделы: финансовый, городского и земского самоуправления, податной, землеустроительный, общего управления и т. д. Советы должны были назначить комиссаров во все старые учреждения: Казенную палату, Казначейство, податную инспекцию, акцизное управление и другие учреждения, за исключением органов местного самоуправления.

Обращение не только не давало указаний о немедленном уничтожении финансовых и других старых хозяйственных органов, но и ориентировало Советы на их использование. «Все чиновничьи канцелярии и управления будут продолжением или, вернее, исполнительным органом в общих делах соответствующего отдела Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов»⁷⁰.

Повседневное руководство местными Советами было возложено на Народный комиссариат внутренних дел. В Комиссариате внутренних дел был создан отдел местного управления, в задачи которого входили вопросы общего административного управления, инструктирование Советов по проведению в жизнь декретов Всероссийского съезда, Центрального Исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров, вопросы организации и контроля работы Советов и их отделов на местах и т. д.

Отдел местного управления и инструкторский отдел Наркомвнудела были гибким, оперативным аппаратом, направлявшим строительство Советской власти на местах. Инструкторский отдел посылал в провинцию агитаторов, наделяя их широкими полномочиями не только в деле разъяснения декретов Совнаркома, но и для непосредственного руководства ликвидацией старых органов и Создания полновластных Советов.

Строительство советского государственного аппарата в первый период Октябрьской социалистической революции носило характер направленного и планомерного процесса, в котором ломка старого являлась необходимой предпосылкой и условием создания нового аппарата власти.

В этом процессе участвовали миллионные массы рабочих, крестьян, солдат, возглавляемых большевиками, впервые применившими на практике марксистско-ленинскую теорию государства. В первую очередь были подвергнуты ломке и полной ликвидации органы угнетения и насилия над массами — центральные правительственные учреждения, которые заменялись центральными советскими органами. Саботаж чиновников, рассчитанный на создание хаоса в стране, только ускорил ломку старого аппарата. Сложнее обстояло дело с теми частями аппарата старой власти, которые получили свое развитие в период буржуазной революции. Земские и городские самоуправления выступали под фальшивым демократическим знаменем и пользовались некоторой поддержкой мелкобуржуазных слоев населения. Массы убеждались на собственном опыте в антинародном характере и этих органов, в необходимости полной их ликвидации.

В упомянутом уже отчете Наркомвнудела говорилось: «Характер ликвидации (старых органов. — Е. Г.) был разнообразен. Одни в корне уничтожались и более не восстанавливались, в других прежний технический аппарат приспособлялся к новым целям. Таким последним путем... были ликвидированы земские и городские самоуправления»⁷¹.

Пока Советы не создали своего хозяйственного, управленческого, коммунального аппарата, использование городских дум и даже земских управ было необходимо и неизбежно. По мере укрепления Советов можно было переходить к постепенной передаче функций органов местного самоуправления Советам. В тех случаях, когда Совет не был еще достаточно крепок, а Городская дума саботировала, назначались новые выборы в Думу, а старая распускалась. Вопрос о роспуске городских дум был полностью передан на рассмотрение местных органов Советской власти. «Роспуск городских дум и организация выборов в новые предоставляется местным совдепам», — телеграфировал 18 ноября Совет Народных Комиссаров⁷².

В Петрограде выборы нового состава Городской думы состоялись 27 — 29 ноября 1917 г. Из 200 вновь избранных гласных Думы 188 принадлежали к большевикам⁷³. Новый состав Думы возглавил М. И. Калинин. Служащие городской управы встретили нового городского голову саботажем. Прекратили работу чиновники трамвайного управления, газового завода, электростанций, водопровода. Но ввергнуть в хаос хозяйство огромного города саботажникам не удалось. М. И. Калинин и гласные-большевики обратились к рабочим коммунальных предприятий, к фабзавкомам, солдатам и матросам и они заменили саботирующих чиновников. Уже 3 декабря 1917 г. М. И. Калинин отметил, что нормальная жизнь города налажена. Борьба с саботажем позволила очистить муниципальные органы, обновить их аппарат и перестроить. За три месяца работы новой Думе удалось ликвидировать задолженность города, оздоровить хозяйство за счет обложения высоких прибылей капиталистов. М. И. Калининым было предпринято — и это впервые в истории — переселение рабочих из подвалов в квартиры буржуазных кварталов, проведена муниципализация аптек.

Постепенно Городская дума превратилась в отдел Петроградского Совета, что и было оформлено решением самой Думы в апреле 1918 г.

В ряде городов положение осложнялось тем, что вошедшие в СНК левые эсеры взяли курс на поддержку органов самоуправления и противопоставление их Советам. В результате соглашения с левыми эсерами решением от 18 декабря был создан Наркомат местного самоуправления «для объединения деятельности всех городских и земских учреждений»⁷⁴. Наркомат местного самоуправления был задуман как орган, который должен был постепенно подготовить переход хозяйственных функций дум и земства к Советам. Это возможно было при честном соблюдении эсерами условий соглашения (о вхождении левых эсеров в Советы Народных Комиссаров), при полном и безоговорочном признании Советов единственной властью.

В Наркомате внутренних дел оставался по-прежнему отдел местного самоуправления. Заведующий этим отделом фактически возглавлял и новый комиссариат. Левым эсерам весьма трудно было реализовать свои планы возрождения «коалиции» Советов с думами и земствами.

В большинстве случаев городские думы и земства находились в руках кадетов, эсеров и меньшевиков. Отчет Наркомата внутренних дел так характеризовал положение в органах местного самоуправления: «Земства и городские думы почти повсюду находились в руках буржуазии, которая сумела в них свить себе прочное гнездо. С переходом политической власти к Советам эти органы местного самоуправления сплошь и рядом стали оплотом контрреволюции и как таковые должны были быть уничтожены естественным ходом революции... Однако процесс перехода местного хозяйства к совдепам вследствие отсутствия соответствующего аппарата у последних, равным образом отсутствия в совдепах опытных работников по местному хозяйству принял весьма затяжной и болезненный характер»⁷⁵.

В первые же дни Октябрьской революции между Советами и органами самоуправления установились враждебные или в лучшем случае полувраждебные отношения. В некоторых городских центрах думы полностью находились в руках большевиков (Иваново-Вознесенск, Луганск, Царицын). В Петрограде Городская дума, как уже было сказано, после перевыборов в ноябре 1917 г. стала по своему составу большевистской. Однако в большинстве городских дум хозяйничали антисоветские силы. На вопрос о взаимоотношениях городского самоуправления и органов Советской власти местные Советы отвечали в начале декабря коротко и выразительно. Из Углича (Ярославская губ.) сообщали: «Взаимоотношения враждебные с обеих сторон»⁷⁶. «Враждебное», — сообщали из Бежецка (Тверская губ.)⁷⁷. «Дума признала контроль Совета, но относится к Советам враждебно, состав ее кадетский», — сообщали из Симбирска⁷⁸.

Там, где Совет был слабее или находился под влиянием эсеро-меньшевиков, Дума не считала нужным открыто выступать против новой власти. Так, из Спасска (Рязанская губ.) сообщали: «Фактически Совет власти в свои руки не брал, но управа с Советом считается»⁷⁹. Если учесть, что в Спасске в начале декабря отношение Совета к событиям в Петрограде и Москве было «выжидательное», то станет ясно, что Думе и незачем было выступать против этого Совета.

Но по мере укрепления Советов и перехода руководства в руки большевиков в сознании народных масс все больше утверждается уверенность, что сосуществование органов самоуправления и Советов невозможно. В том же городе Спасске в январе 1918 г. положение резко изменилось: «У нас в городе Спасске была Первая конференция большевиков, на которой мы узнали силы в уезде. Власть Советов принята везде и всюду. Теперь борьба становится легче». В этих условиях изменилось отношение и к органам самоуправления.

То же происходило и в Пронске (Рязанская губ.). Вплоть до января 1918 г. старые органы самоуправления сохранили не только свои хозяйственные функции, но и власть. «Старые учреждения, как уездные земства и продовольственные управы, не признавали новую власть, а смеялись над ней вплоть до II съезда (Советов Пронского уезда. — Е. Г.) 7 января 1918 года, — писал в своем отчете эмиссар ВЦИК. — На съезде участвовало 12 волостей. Во всех 12 волостях была организована власть Совета. На съезде были все большевики и только представитель одной волости был ярый оборонец-эсер. Уездным съездом было постановлено упразднить земство, превратив его в хозяйственный отдел при Совете»⁸⁰. В этом решении любопытно превращение земства в отдел Совета.

Несколько позже, в феврале, такой переход земств в систему Советов был почти повсеместным там, где Советы достаточно окрепли и подчинили себе органы самоуправления. Спасский уездный съезд Советов в конце декабря вынес особое решение о земствах. «Что же касается работы земств, — гласит решение, — то это есть единица хозяйственная, подчиненная, как и все другие организации, контролю Совета, а потому не может считаться властью»⁸¹.

Ликвидация органов самоуправления началась с городских дум. Как проходила ликвидация дум?

Началась она в ноябре — декабре 1917 г., достигла наибольшего размаха в январе — феврале 1918 г. и закончилась только весной 1918 г.

В Москве, Курске, Новгороде и других городах городские думы участвовали в организации вооруженной борьбы против Советов. Хозяйственные функции городских дум в этих районах перешли непосредственно к Советам.

В феврале — марте 1918 г. ликвидация городских дум продолжалась в центральных губерниях — Твери, Туле, Орле, Костроме, Ярославле, Смоленске. В это же время подобный процесс происходил в южных районах (Ставрополь, Екатеринодар, Майкоп, Ейск, Симферополь) и некоторых восточных (Пермь, Бийск, Томск, Тюмень).

Ликвидация земских управ началась в основном несколько позже и в первую очередь коснулась волостных земств центральных губерний.

В декабре 1917 г. ликвидация земских учреждений проходила в некоторых волостях Тульской и Рязанской губерний. Сообщение из Рязани, посланное в Петроград в начале декабря, говорит о двух путях борьбы со старым земством: «При организационной работе приходится сталкиваться с вопросами о земствах, которым в большинстве случаев на местах не доверяют, — на местах доверие Советам. Советом выпущено постановление о том, что в крайних случаях при недоверии земствам они могут переизбираться... В некоторых волостях земства упразднены, их функции у волостных Советов»⁸².

Таким образом, еще в декабре 1917 г. наряду с переизбранием земств (как методом борьбы со старым аппаратом) выдвигается и другой метод — полная ликвидация земских учреждений. Но таких волостей, где проходила бы ликвидация земств в декабре 1917 г., было очень немного.

В январе 1918 г. ликвидация земских учреждений охватила несколько центральных губерний. Более широко развернулся этот процесс в феврале — марте 1918 г.

Поздняя ликвидация губернских земских управ объясняется главным образом тем, что они меньше всего подвергались контролю со стороны крестьянских масс, а органы Советской власти не придавали особого значения деятельности управ. Последние в городах не претендовали на власть, не выступали столь открыто, как городские думы, и поэтому не попадали под ответные удары, наносимые Советами контрреволюции. Именно поэтому губернские и уездные земства сохранялись значительно дольше, чем думы.

Ликвидация губернских земских управ в 1918 г.

Часто ликвидация земских учреждений в губернских городах проходила позже, чем в уездах и волостях. Так, в Туле земство было ликвидировано в марте 1918 г., а в уездах Тульской губ. — в январе — феврале. Такое же положение было в Твери, Владимире и некоторых других губернских городах. В уездах и волостях земства были более демократическими по составу, находились под непосредственным контролем крестьянства и под давлением крестьянства вынуждены были самораспускаться или ликвидировались решением крестьянских Советов. Процесс ликвидации волостных земств является одним из важнейших в деле ломки старого государственного аппарата.

Сохранившись дольше всех остальных частей старой государственной машины, земства уже в январе представляли серьезную помеху для дальнейшего развития деятельности Советов. Контрреволюционные организации в центре рассылали свои директивы и планы на места через земства. Так, в конце декабря 1917 г., когда контрреволюция пыталась созвать в Петрограде съезд «защиты Учредительного собрания», директивы о выборах на этот съезд рассылались земствам⁸³. По мере слома других частей старого аппарата в земства перекочевывали остатки эсеровской контрреволюции.

Анализ типичного процесса ликвидации волостных земств в Тульской губ. показывает, что ликвидация волостных земских управ началась еще в декабре 1917 г., но охватила только 8,1% всех волостей губернии. 45,2% всех волостных земских управ было ликвидировано в январе и 32,2% — в феврале 1918 г.

Таким образом, волостные земские управы в основном были ликвидированы в первые два месяца 1918 г. (на март — май приходится только 14,4%)⁸⁴.

Уездные земские управы оказали значительно большую сопротивляемость, чем волостные. Иногда органы самоуправления пытались противопоставить себя Советам, обманным путем меняя вывеску, подкрашиваясь под советский цвет. В Ветлужской волости Костромской губ. волостное земство «преобразовалось» в волостной Совет. В Цивильском уезде (Казанская губ.) земское собрание в конце ноября 1917 г. объявило себя временно-организационным Советом солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Когда рабочие потребовали представительства в этом «совете», им было отказано под предлогом, что организация рабочих в уезде «крайне малочисленна». Вслед за этим самозванный «совет» постановил: «Состав уездного земского собрания и представителей от волостных земств считать Советом крестьянских депутатов». Год спустя Цивильский Совет таким образом подвел итоги первого этапа своей работы: «Совет не проявлял никакой инициативы в своей деятельности, и на деле все управление оставалось в руках земской управы. Фактически продолжали функционировать все старые учреждения Временного правительства, а Совет существовал как побочный придаток этих учреждений»⁸⁵. Это, кстати, свидетельствует и о том, с какой осторожностью нужно подходить к общим сводкам, где зачастую просто говорится «организован Совет» или «организован ревком» без указания на характер и происхождение этих органов. Иногда за вывеской «Совет» пряталась кадетская контрреволюция. Солдат Попов, посланный в Ярославскую губ., телеграфировал из Мологи 13 декабря 1917 г. В. И. Ленину: «Революционный комитет — слабый, маленький, крестьянский Совет — кадетский. Земство, городское управление и комиссар — кадеты. Предстоит борьба. Требуется организовать гвардию. Надо оружие и необходимо усилить революционный комитет»⁸⁶.

Это сообщение полностью соответствовало действительности. В Мологе хозяйничали кадеты и эсеры. Земская управа и комиссар Временного правительства организовали «Комитет спасения родины и революции». Результатом сообщения солдата Попова была телеграмма народного комиссара внутренних дел Г. И. Петровского Рыбинскому Совету, в которой предлагалось установить связь с Мологой и содействовать укреплению там Советской власти.

Но и в самом Рыбинске было далеко не благополучно. В Рыбинский ревком, созданный Советом, вошли представители городского самоуправления. Ревком взял на себя охрану населения, заявив, что стоит на «нейтральной позиции и готов исполнять все распоряжения (откуда бы они ни исходили), клонящиеся к защите и хранению интересов местного населения». Ревком призвал голосовать на выборах за... три партии — эсеров, меньшевиков и большевиков. Что касается центральной власти, то Совет Рыбинска и ревком стояли на позиции «однородного социалистического министерства». Такой Совет и ревком не могли помочь Мологе. Помогли и Рыбинску и Мологе рабочие и революционные матросы, приехавшие из Петрограда, и солдаты, вернувшиеся с фронта. В январе 1918 г. в Мологе и Рыбинске установилась Советская власть.

Ликвидация старых органов самоуправления проходила в тесной и неразрывной связи с созидательным творчеством новых органов. Местные Советы проявляли при этом инициативу, основанную на глубоком понимании задач Советской власти. Это ярко проявилось в резолюции Жиздринского уездного Совета р., с. и к. д. от 20 декабря 1917 г., где подчеркивалось, что необходимо провести «не замену старых чиновников новыми, а изменить систему — переменить не людей, а весь государственный строй заменить новым»⁸⁷.

В решении Совета характеризовались 25 старых учреждений уезда и говорилось о преимуществах Советской власти, которая одна только может обеспечить более действенный контроль, широкую гласность, простоту управления и широкое привлечение к нему трудящихся. Совет постановил упразднить старые учреждения: Городскую думу и земства, мещанскую управу, податное управление, дворянскую опеку, Елизаветинский благотворительный комитет и др. — и передать все функции и средства упраздненных учреждений в исполнительный комитет Совета. При Исполкоме создавались специальные отделы: экономический, аграрный, рабочего контроля, врачебно-санитарный, народного просвещения, инженерно-строительный, призрения, административный, военный и судебный. В постановлении оговаривалось, что количество работников всех отделов не должно превышать 29 человек, и особо отмечалась необходимость «сократить канцелярскую волокиту и переписку»⁸⁸.

К концу января 1918 г. процесс первоначального укрепления Советов был в основном закончен, и это дало возможность оформить ликвидацию органов самоуправления в законодательном порядке.

24 января (6 февраля) отдел местного управления Наркомата внутренних дел разослал на места директиву: «При существовании Советов земским и городским самоуправлениям не должно быть места.

Там, где органы самоуправления не наши, где они выступают против Советской власти, они должны быть распущены, а где они работают с Советами, должны слиться с ними, дабы не было двух однородных органов, ведающих одной и той же работой»⁸⁹.

Но даже эта январская директива не означала немедленного повсеместного уничтожения старых органов самоуправления. Как видно из сводок, ликвидация земств и городских дум затянулась до июня 1918 г. В той же директиве Наркомата внутренних дел ясно было сказано: «Ликвидация самоуправлений должна производиться постепенно, по мере того как Совет овладеет тою работою, которая до сих пор лежала на органах самоуправления. При этом весь технический аппарат переходит в руки Советов» ⁹⁰. Эта директива и ее осуществление свидетельствуют о том, что отношение революции к аппарату земств и городов было иным, нежели к старым ведомствам. Разница заключалась не только в темпах ломки (старые ведомства в январе 1918 г. уже были сломаны, тогда как ликвидация земств и городских дум в январе только началась). Разница заключалась также в возможности более широкого использования аппарата органов самоуправления до укрепления Советов и в переходе этого аппарата в систему Советов после укрепления. В «Вестнике отдела местного управления НКВД» (1918. № 4) сказано: «Советам рекомендуется при образовании отделов использовать организационный аппарат земских и городских самоуправлений с соответствующими изменениями».

* * *

Таким образом, к III Всероссийскому съезду Советы пришли обогащенные первым опытом строительства нового государства, окрепшие в боях Триумфального шествия.

У нас имеются данные для обобщенной характеристики Советов, их функций, структуры, хода объединения к январю 1918 г.

В ЦГАОР сохранилось 707 анкет делегатов и 317 анкет Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а также 422 анкеты делегатов III Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. В этом архиве сохранились также сводные таблицы анкетных данных, составленные мандатной комиссией.

Проверка и сопоставление исходных анкетных данных и сводных таблиц обнаружили многочисленные ошибки и погрешности в таблицах. В связи с этим возникла необходимость составления новых сводных таблиц по первичным материалам — анкетам делегатов. Эти таблицы были нами составлены и опубликованы в 1941 г.⁹¹

В 1960 г. Е. Г. Гимпельсон провел подсчет по мандатам делегатов съезда⁹². Ценность этого источника в том, что он дает представление почти обо всех делегатах съезда, в том числе и о тех, которые почему-либо не заполнили анкет. Недостаток мандатов как источника в том, что они не дают данных о функциях Советов. В дальнейшем мы используем данные как анкет, так и мандатов. Только совокупность этих источников может дать нам более полное представление о характере Советов, представленных на съезде, и о составе делегатов.

К своему III съезду Советы пришли как органы, объединявшие рабочих, солдат и крестьян в единую организацию. Опыт революции 1905 года показал необходимость создания объединенных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Раздельное существование рабочих и солдатских Советов в революции 1905 года ослабляло союз рабочего класса и крестьянства. В период от Февраля к Октябрю большевики боролись за создание объединенных Советов по всей стране. Этот процесс был ускорен победой Великой Октябрьской социалистической революции.

Таблица 6

Объединение Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов*

* Таблица составлена на основании материалов мандатных комиссий I — III Всероссийских съездов Советов.

Из данных табл. 6 видно, как проходил процесс объединения Советов. Скачок в процессе объединения произошел в период между II и III Всероссийскими съездами Советов, т. е. под непосредственным влиянием победы Октябрьской социалистической революции, в период Триумфального шествия Советской власти.

У нас имеются данные о структуре 317 Советов (без армейских и крестьянских) из 370 Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов.

Процесс объединения Советов захватил, хотя и в меньшей мере, деревню. Из 337 Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов, объединенных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов было 94.

Таблица 7

Состав делегатов III Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов *

* Таблица составлена на основании анкет делегатов III Всероссийского съезда Советов р. и с. д.

Таблица 7 показывает огромную роль большевистской партии в объединении Советов. Эти данные еще раз подтверждают, что большинство делегатов представляли объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Это означает также, что ставка эсеро-меньшевиков на отрыв солдатских и крестьянских Советов от рабочих Советов не удалась. Очень важно отметить, что две трети делегатов объединенных Советов принадлежали к большевикам. Объединение Советов было проведено под руководством большевистской партии.

Старые эсеро-меньшевистские Советы сошли со сцены. Творчество масс создало новые Советы — органы диктатуры пролетариата. Большинство Советов, представленных на III съезде, было избрано накануне Октября и в период Октябрьской революции. В сентябре — октябре 1917 г. было переизбрано 58 Советов (из 317 представленных на съезде), 199 Советов было избрано в ноябре — декабре 1917 г. и январе 1918 г. После Октябрьской революции не прекращался процесс большевизации Советов. Этот процесс проходил в ходе проверки массами на творческой работе в Советах своих избранников. Массы широко пользовались правом отзыва депутатов из Советов и замены их новыми.

Исторический процесс крушения мелкобуржуазных партий очевиден из данных о фракциях этих партий в Советах. На II Всероссийском съезде Советов эсеры и меньшевики имели свои фракции во всех Советах.

К III съезду Советов меньшевики сохранили свои фракции в 57 Советах, а правые эсеры — в 33. Только в некоторых Советах сохранились фракции энесовцев, дашнаков, бундовцев, пепеэсовцев. Левые эсеры создали свои фракции в 131 Совете. Таким образом, только левые эсеры сумели удержать часть позиций мелкобуржуазных партий в Советах.

К III съезду Советов только 51 Совет ответил отрицательно на вопрос, «взят ли весь прежний административный аппарат в свои руки». 233 Совета полностью или частично овладели аппаратом учета и распределения продовольствия. К началу 1918 г. Советы на местах сумели построить сложный, многогранный аппарат управления и создать органы подавления классово враждебных элементов. Из 317 Советов, представленных на III Всероссийском съезде, 218 создали отряды Красной гвардии, 158 организовали новые судебные органы, 112 установили контроль над банками и 138 — над казначействами. 177 Советов подчинили себе продовольственные организации, и 125 Советов установили контроль над органами городского и земского самоуправления.

Таким образом, значительная часть Советов, представленных на III съезде, сумели создать финансовые, продовольственные, судебные органы, вооруженные отряды Красной гвардии. 148 Советов имели свои печатные органы, из них 89 выпускали ежедневную газету.

Из сопоставления данных⁹³ о функциях Советов ко II и III Всероссийским съездам Советов видно, какие изменения произошли здесь. Ко II съезду Советы еще не посягали на банки, казначейства, органы городского и земского самоуправления. К III съезду весь этот аппарат был в той или иной форме подчинен Советам. Ко II съезду Советы только «принимали меры»борьбы со спекуляцией и разрухой; к III съезду Советы взяли на себя задачу управления экономикой.

Советы к III съезду успешно справились с задачей слома старого государственного аппарата и строительства нового государства. В основном эта задача была выполнена. По неполным данным (многие из делегатов съезда не заполняли общих анкет), больше половины Советов держали в своих руках суд, банки, продовольственные органы.

В опубликованном 22 декабря 1917 г. обращении Народного комиссариата внутренних дел «Ко всем Советам» был обобщен опыт почти 2-месячного строительства новых органов власти. Этот документ вместе с «Инструкцией о правах и обязанностях Советов», опубликованной в тот же день, дал ответ на многие вопросы, возникшие перед местными Советами с первых же шагов их деятельности.

Обращение и Инструкция дали четкое решение вопроса о соотношении центральной и местной власти в системе диктатуры пролетариата. «Советы рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов, являясь органами на местах, вполне самостоятельны в вопросах местного характера, но всегда действуют сообразно декретам и постановлениям как центральной Советской власти, так и тех более крупных объединений (уездных, губернских и областных Советов), в состав которых они входят»⁹⁴. Советам выделялся кредит из государственных средств.

Обращение и Инструкция имели огромное принципиальное политическое значение, своим острием они были направлены как против сепаратистского понимания функций органов власти на местах, которое так ярко обозначилось в создании губернских, уездных и даже волостных «республик» и «Совнаркомов», так и против бездушного бюрократического централизма и пассивного ожидания директив «сверху».

Схема построения центральных и местных органов власти основывалась на принципах демократического централизма, и эти идеи отстаивал в своей политике Народный комиссариат внутренних дел. «Вся страна, — говорилось в обращении, — должна покрыться целой сетью советских организаций, которые должны находиться в тесной организационной зависимости между собою. Каждая из этих организаций, вплоть до самой мелкой, вполне автономна в вопросах местного характера, но сообразует свою деятельность с общими декретами и постановлениями центральной власти и с постановлениями тех более крупных советских организаций, в состав которых она входит. Таким путем создается связный, во всех своих частях однородный организм — республика Советов»⁹⁵. В обращении подчеркивалось, что «при таком способе организации власти, естественно, сам собою отпадает институт назначаемых сверху комиссаров»⁹⁶. В то же время предусматривалось, что как временная мера в губерниях и уездах, где власть Советов недостаточно укрепилась, могут быть назначены комиссары.

В этих документах был определен круг задач местных Советов и способы их выполнения. Опираясь на опыт, накопленный в центре и на местах, НКВД ориентировал Советы на расширение их функций, на подчинение Советам всех учреждений «как административного, так хозяйственного, финансового и культурно-просветительного значения»⁹⁷. Задача слома, ликвидации тех частей старого аппарата, которые выполняли функции непосредственного угнетения, уже была в основном решена. Вот почему обращение и Инструкция не выдвигали вопросов, связанных со сломом старой машины. Тем более актуальной становилась задача овладения аппаратом учета, связи, финансов, просвещения — подчинения Советам этого аппарата.

В обращении был поставлен также весьма важный вопрос о перераспределении административных функций между отдельными пунктами губерний и уездов, об изменении административных границ⁹⁸. Направление политики в этом вопросе ясно выражено в обращении: «Административные центры должны переместиться в те города, Советы которых более крупны, более деятельны и влиятельны, т. е. в города с развитой промышленной и торговой жизнью»⁹⁹. Обращение призывало Советы поддерживать тесную связь с отделом местного управления.

Особенно выделялся в обращении вопрос об организации и укреплении крестьянских Советов, о составе этих Советов, которые должны объединить действительно демократические слои деревни, «чтобы в них не было места кулакам, торговцам и прочим сторонникам насадителей кабальных отношений»¹⁰⁰. Таким образом, был сделан первый шаг в сторону ограничения избирательных прав деревенской буржуазии, хотя и не оформленный законодательным актом. Этот шаг был вынужденным ответом на контрреволюционные выступления кулачества в конце 1917 г.

Инструкцией НКВД ликвидировались местные военно-революционные комитеты как временные чрезвычайные органы и уточнялись функции исполнительных комитетов или президиумов местных Советов.

Трудности установления связи Центра с периферией в условиях подавления в некоторых частях страны контрреволюционных выступлений, необходимость принятия на местах быстрых, оперативных решений требовали укрепления самодеятельности и расширения инициативы Советов. 27 декабря 1917, г. народный комиссар внутренних дел Г. И. Петровский в своей телеграмме местным Советам, сославшись на продолжающийся саботаж старого аппарата, указал на необходимость всемерного развития инициативы и самодеятельности Советов¹⁰¹.

В процессе борьбы с сепаратизмом, «областничеством», с одной стороны, и преодоления бюрократического централизма и косности — с другой, и воплощались в советской системе принципы демократического централизма.

Следует отличать областные партийные и советские объединения как определенную форму организации от «областничества» как политики, имеющей своим содержанием местничество и сепаратизм.

Традиция создания областных партийных организаций, объединяющих несколько губерний, сложилась в большевистской партии до Октябрьской революции 1917 г. Еще в марте 1917 г. возникли областные советские объединения, которые были приняты как форма организации на Всероссийском мартовском совещании Советов. К Октябрю 1917 г. сложились такие области, как Московская, в которую входили четырнадцать губерний Промышленного центра, Поволжская, Уральская, Северная, Юго-Западная и др. Областные организации создавались вокруг крупных промышленных и культурных центров, центров революционной борьбы и общественно-политической жизни. Естественными центрами областей стали, кроме Петрограда и Москвы, Киев, Одесса, Саратов, Екатеринбург. В ходе развития областных организаций стали проявляться сепаратистские тенденции.

Один из крупных руководителей советского строительства первого года революции — В. Тихомирнов, возглавлявший отдел местного управления Наркомата внутренних дел, писал: «В архивах Народного комиссариата внутренних дел не мало найдется примеров такой упорной борьбы за полную, абсолютную, в ущерб интересам остальных Советов власть Советов у себя, на месте. Не мало пришлось затратить советскому центру усилий, чтобы путем разъяснения, посылки специальных инструкторов, а подчас и репрессий подчинить общесоветской воле и направить в русло единой могучей советской работы работу всех этих разбросанных по безграничной русской равнине разрозненных рабочих и крестьянских Советов»¹⁰².

Так называемое областничество, т. е. местничество, сепаратизм, проявлялось и при решении вопросов о распределении кадров партийных и советских работников. В своем выступлении в марте 1918 г. Я. М. Свердлов считал необходимым обратить особое внимание на то, что «распределением ответственных партийных работников в общероссийском масштабе ведает ЦК»¹⁰³. Я. М. Свердлов привел разительные примеры, когда некоторые местные организации в ответ на приказ Центра дать сведения о запасах оружия на местах, руководствуясь местными интересами, давали неточные сведения или вообще не давали никаких¹⁰⁴. Некоторые Советы не сдавали в общегосударственную кассу собираемые на местах налоги. Ряд Советов в Царицыне, Самаре, Казани и других городах установили свои таможенные пошлины и стали облагать налогами нефть, поступающую из Баку в Центр¹⁰⁵.

По мере того как Советы на местах укреплялись, на первый план выдвигалась задача объединения местных Советов, правильной постановки их работы по единому плану, точного выполнения декретов и постановлений центральной власти. В отчете НКВД дается характеристика этого периода сплочения и укрепления местных Советов. «В первый период революции вся Советская Россия рассыпалась на целый ряд как бы независимых друг от друга губернских, уездных — даже волостных республик. И это было вполне законной реакцией против старого полицейского государства. Это была болезнь роста молодого организма. Однако стихийный период самостийности губерний, уездов и волостей уже прошел. Советская Россия постепенно начинает собираться. И самое здоровое, самое жизненное в нем то, что сама обратная волна идет непосредственно с мест, от самих низов, и от самих местных совдепов. Возникшие было „республики» постепенно перестали так себя именовать. Исчезают постепенно и местные „Совнаркомы», заменяясь более правильными наименованиями Исполнительных комитетов»¹⁰⁶.

Не в кабинетах юристов, а в живом творчестве народных масс рождались и развивались конституционные основы Советского государства. Сотни местных Советов, центральные советские органы обобщили этот опыт и утвердили его в первых конституционных актах на III Всероссийском съезде Советов.