Книги о Ленине

Глава VI

ТРЕТИЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ РАБОЧИХ, СОЛДАТСКИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ

Роспуск Учредительного собрания

Вопрос об Учредительном собрании является одним из наиболее интересных и важных вопросов в истории Октябрьской революции, «ибо соотношение буржуазной и пролетарской демократии здесь предстало перед революцией практически»¹, - писал В. И. Ленин. Представители буржуазной и реформистской мелкобуржуазной историографии утверждали и утверждают, что большевики якобы принципиально отвергают парламент, парламентскую деятельность и именно из этой общей посылки выводят отношение большевиков к Учредительному собранию.

Эта точка зрения была разбита В. И. Лениным в его работе «Детская болезнь „левизны» в коммунизме». Она полностью опровергается историческими фактами периода подготовки и созыва Учредительного собрания.

Апрельская конференция, VI съезд большевистской партии в своих решениях отметили всю важность борьбы за скорейший созыв Учредительного собрания. Решая главный вопрос о новом, высшем типе государства, вырастающего в ходе революции, В. И. Ленин допускал возможность, что Всероссийское Учредительное собрание народных представителей объединит Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов². В данном случае речь шла об Учредительном собрании как высшем органе Советской Республики. Но Ленин предвидел возможность созыва Учредительного собрания типа буржуазного парламента, через который или помимо которого революция будет двигаться дальше, к Советской Республике. «...Чем дольше будут гг. Львовы и К° оттягивать созыв Учредительного собрания, — тем легче будет народу сделать (через посредство Учредительного собрания или помимо него, если Львов не созовет его очень долго) выбор в пользу Республики Советов рабочих и крестьянских депутатов», — писал В. И. Ленин³. Выступая с требованиями скорейшего созыва Учредительного собрания, большевики вместе с тем разоблачили конституционные иллюзии, связанные с этим лозунгом. В. И. Ленин писал 26 июля 1917 г., что без новой революции в России, без свержения власти контрреволюционной буржуазии, без отказа народом в доверии партиям эсеров и меньшевиков, партиям соглашательства с буржуазией, Учредительное собрание либо не будет собрано вовсе, либо превратится в говорильню⁴.

Незадолго до Октября в тезисах для доклада к III общегородской петроградской конференции большевиков В. И. Ленин уделил внимание вопросу об Учредительном собрании с точки зрения его состава. Он заявил, что «опубликованный Центральным Комитетом список кандидатов составлен недопустимо и требует самого резкого протеста»⁵. В этом списке из 124 кандидатов было только 40 рабочих, т. е. менее 33%⁶. «... В крестьянском Учредительном собрании необходимо вчетверо или впятеро больше рабочих, которые одни способны близко и тесно связаться с крестьянскими депутатами»⁷. В этом же документе В. И. Ленин писал о серьезной работе внутри Учредительного собрания, основанной на сближении с крестьянами⁸. Таким образом, Ленин не отвергал вопрос об Учредительном собрании с порога, а подчинял его главному вопросу — о победе социалистической революции и создании более высокой формы демократии, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием.

После победы Октября коренным образом изменилось соотношение классовых сил в стране. От самого Учредительного собрания зависело, признает ли оно эти исторические изменения и будет сотрудничать с народом или пойдет против народа.

Большевики с первого же дня социалистической революции заявили, что Советская власть созовет Учредительное собрание. Уже 27 октября Совет Народных Комиссаров принял и опубликовал за подписью Ленина постановление о проведении в назначенный срок — 12 ноября 1917 г. — выборов в Учредительное собрание. «Все избирательные комиссии, учреждения местного самоуправления, Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и солдатские организации на фронте должны напрячь все усилия для обеспечения свободного и правильного производства выборов в Учредительное собрание в назначенный срок», — говорилось в постановлении⁹.

Разоблачая позже каутскианскую фальсификацию истории Великой Октябрьской социалистической революции, В. И. Ленин подчеркивал, что лидер II Интернационала сделал вопрос об Учредительном собрании, о разгоне этого собрания гвоздем брошюры «Диктатура пролетариата» для доказательства своей основной идеи, что большевики уничтожили демократию. Вопреки утверждению Каутского большевики еще до выборов в Учредительное собрание, до выяснения вопроса о его составе ясно и точно определили свою позицию и подчеркнули, что пролетарско-крестьянская республика выше буржуазной парламентарной.

Ленин не исключал возможности, что Учредительное собрание под давлением народных масс может пойти на признание Советской власти. В «Тезисах об Учредительном собрании» В. И. Ленин отмечал, что «единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса, создавшегося в силу несоответствия выборов в Учредительное собрание и воли народа, а равно интересов трудящихся и эксплуатируемых классов, является возможно более широкое и быстрое осуществление народом права перевыбора членов Учредительного собрания, присоединение самого Учредительного собрания к закону ЦИК об этих перевыборах и безоговорочное заявление Учредительного собрания о признании Советской власти, советской революции...»¹⁰. Если же Учредительное собрание станет на путь контрреволюционной борьбы с Советами, то кризис может быть разрешен только решительными революционными мерами Советской власти¹¹.

Каутский пытался изобразить эту позицию большевиков как беспринципную и всячески подчеркивал, что большевики пробовали смягчить конфликт с Учредительным собранием, прежде чем разогнать его. «Решительно ничего дурного тут нет, — писал в ответ на это В. И. Ленин, — отрекаться нам не от чего...»¹² Весь ход исторических событий показывает, что большевики стремились избежать конфликта с Учредительным собранием, и если это не удалось, то вина лежит не на большевиках, а на буржуазных и мелкобуржуазных партиях, на их стремлении противопоставить Учредительное собрание Советам.

Линия большевиков была ясно выражена в письмах Секретариата ЦК партии. В письме от 2 декабря 1917 г. говорилось: «...мы стояли и стоим за то Учредительное собрание, которое даст крестьянам землю, всему народу хлеб, всей России мир, а рабочим контроль над производством. Несомненно, таковым будет то Учредительное собрание, которое признает власть Советов, власть Совета Народных Комиссаров»¹³.

Всякая попытка правых капитулянтов решать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридических позиций встречала решительный отпор Ленина. Когда большинство членов временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания, в которое входили Л. Б. Каменев, В. П. Милютин, А. И. Рыков, Д. Б. Рязанов и другие, заняли буржуазно-демократическую позицию по вопросу об Учредительном собрании «вне учета реальных условий классовой борьбы и гражданской войны», В. И. Ленин резко осудил эту позицию¹⁴. По его предложению фракция большевиков избрала новый состав бюро.

В своих «Тезисах об Учредительном собрании» В. И. Ленин писал, что требование его созыва входило в программу революционной социал-демократии, так как в буржуазной республике Учредительное собрание является высшей формой демократизма. Но с самого начала Октябрьской революции большевики неоднократно подчеркивали, что «Республика Советов является более высокой формой демократизма, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием»¹⁵.

Тезисы В. И. Ленина отмечали, что выборы в Учредительное собрание проходили в условиях, которые исключали возможность правильного выражения воли народа. Лозунг «Вся власть Учредительному собранию» стал лозунгом кадетов, калединцев и их пособников. «Для всего народа стало вполне ясным, что Учредительное собрание, если бы оно разошлось с Советской властью, было бы неминуемо осуждено на политическую смерть», — писал Ленин¹⁶.

Раскол партии эсеров, происшедший после выборов, привел к тому, что в Учредительном собрании оказались представители несуществующей партии. «В силу этого, даже формального, соответствия между волей избирателей в их массе и составом избранных в Учредительное собрание нет и не может быть», — писал В. И. Ленин¹⁷. Еще более важным, классовым источником несоответствия между волей народа и составом Учредительного собрания Ленин считал то обстоятельство, что «выборы в Учредительное собрание произошли тогда, когда подавляющее большинство народа не могло еще знать всего объема и значения Октябрьской, советской, пролетарски-крестьянской революции, начавшейся 25 октября 1917 года...»¹⁸.

12 декабря тезисы Ленина были единодушно одобрены большевистской фракцией Учредительного собрания, а на следующий день они появились в «Правде» и других газетах. Тысячи агитаторов понесли ленинские идеи в массы, пропагандируя их на заводах, фабриках, в деревнях, на фронте, в окопах.

Контрреволюция пыталась использовать в борьбе против Советов избирательный аппарат. Всероссийская по делам о выборах в Учредительное собрание комиссия, состоявшая из кадетов, эсеров и меньшевиков, всячески саботировала постановления Совнаркома и отказывалась признать представителей Советского правительства, присланных в комиссию. Комиссия пыталась сорвать выборы. 27 октября она заявила, что переход власти к Советам создал условия, «при которых нормальное течение всего хода выборов и особенно ограждение полной их свободы и правильности, а также и работа Всероссийской и местных по выборам комиссий делаются невозможными...» ¹⁹. Это был призыв к саботажу выборов в Учредительное собрание. Таким образом, не большевики, а кадеты и их союзники стали на путь срыва выборов и своевременного созыва Учредительного собрания, что они, собственно, делали и до Октября, назначив выборы на 17 сентября, а затем перенеся их на 12 ноября 1917 г. Но, убедившись вскоре, что выборы сорвать не удастся, кадеты изменили тактику и стали собирать все антисоветские силы под знаменем Учредительного собрания.

На местах избирательный аппарат находился в руках контрреволюционных партий, главным образом кадетов и эсеров. В результате саботажа избирательных комиссий деревня оказалась совершенно неподготовленной к выборам. Крестьянству не была разъяснена техника выборов, население терялось в десятках списков различных политических партий. Количество списков доходило до двадцати, а в некоторых округах списков было несколько десятков.

Вот официальные данные о количестве заявленных списков по некоторым округам²⁰:

Петроградский и Московский Советы, ВЦИК и Совнарком получали тысячи писем с жалобами на то, что избирательные комиссии не разъяснили порядок выдвижения кандидатов, систему голосования, права избирателей и т. д.

Эсеры, меньшевики и кадеты шли на всякие ухищрения, чтобы провести своих представителей. Во многих уездах Вологодской, Олонецкой, Новгородской, Ставропольской, Тамбовской, Могилевской, Саратовской, Тверской, Тульской и других губерний избиратели получили на руки только эсеровские и кадетские списки²¹. В ряде уездов Смоленской, Рязанской, Новгородской, Витебской, Виленской и других губерний списков большевиков совсем не было или они оказывались в недостаточном количестве. Избирательные комиссии зачастую не включали в списки избирателей целые группы населения — главным образом рабочих.

Постановлением Временного правительства от 22 сентября количество подлежащих избранию депутатов Учредительного собрания было распределено по округам таким образом, чтобы дать явное преимущество аграрным районам перед промышленными (табл. 4).

Таблица 4

Распределение депутатов по отдельным избирательным округам *

* Составлено по: Известия Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссии. 1917. № 6. С. 6 — 7.

Итак, по десяти аграрным губерниям избиралось 158 депутатов, а по десяти промышленным — 84, т. е. почти вдвое меньше.

Большевики, занятые строительством нового, советского аппарата и борьбой с контрреволюционными мятежами на Дону, Урале, Украине, не могли принять активное участие в избирательной борьбе. Только часть агитаторов была выделена для ведения избирательной кампании. В Петрограде, Москве, Туле, Ярославле, Калуге, Харькове, Витебске и других городах были созданы землячества рабочих и солдат, курсы агитаторов. Члены землячеств и слушатели курсов разъезжались на места, разъясняя народу значение декретов Советской власти.

Выборы в Учредительное собрание проходили в основном в ноябре — декабре 1917 г. Еще накануне выборов стало очевидно, что единый список эсеров при наличии двух партий — правых и левых эсеров — приводит к искажениям и дезинформации избирателей. На заседании ВЦИК 6 ноября 1917 г. В. А. Аванесов и другие депутаты подняли вопрос о том, что необходимо дать этим партиям возможность выставить новые, отдельные списки²². Но боязнь левых эсеров окончательно порвать с правыми помешала осуществить эту необходимую меру.

Статистические данные об итогах выборов в Учредительное собрание известны по таблицам, опубликованным Н. В. Святицким в 1918 г. Эти данные были собраны по 54 избирательным округам из 73. Источником для Н. В. Святицкого были сообщения печати. В предисловии к сводке данных он писал: «...считаю долгом оговориться: эти цифры в отношении многих приводимых в этой работе округов не могут считаться вполне точными и полными»²³. На неполноту данных Н. В. Святицкого указал В. И. Ленин в своей работе «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата»²⁴.

В. И. Ленин дал непревзойденный образец классового анализа избирательной статистики для точного и глубокого ответа на вопрос: «Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших 1/4 голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими 3/4 голосов?»²⁵. Подавляющее большинство среди пролетариата, почти половина — в армии, подавляющий перевес сил в решающий момент в решающих пунктах, т. е. в столицах и на фронтах, близких к центру, — таковы условия победы большевизма²⁶.

В. И. Ленин указал на порочный методологический прием Н. В. Святицкого, который объединял в пределах одной области промышленные и аграрные губернии. Следуя этому приему, Н. В. Святицкий вообще не выделил данных об итогах выборов в промышленных центрах, за исключением Петрограда и Москвы, которые являлись особыми избирательными округами. Нет у Н. В. Святицкого также данных об итогах выборов по гарнизонам.

В 1940 — 1941 гг. научные сотрудники редакции «История гражданской войны в СССР» Р. И. Кроль и 3. Л. Кроненберг²⁷ при участии автора собрали материал об итогах выборов по 67 избирательным округам. При этом были использованы фонды центральных и местных архивов, а также прессы того времени. В результате не только были проверены данные Н. В. Святицкого, но и составлены новые таблицы об итогах выборов в губернских центрах и гарнизонах.

Общее количество принявших участие в голосовании на выборах в Учредительное собрание по 67 округам — 44433309. Это превышает данные Святицкого на 8 млн избирателей. Если учесть, что избирателей, по подсчетам Министерства внутренних дел Временного правительства, было около 90 млн.²⁸, то станут ясными огромные размеры абсентеизма по отношению к Учредительному собранию — около 50% избирателей не приняли участия в голосовании.

В целом подсчеты по 67 округам подтверждают тот вывод, который сделал Ленин по 54 округам. Партия пролетариата (большевики) — 25%; партии мелкобуржуазной демократии (эсеры, меньшевики и т. п.) — 62%; партии помещиков и буржуазии — 13% голосов.

Вместе с тем данные по губернским городам и гарнизонам (табл. 5) дают весьма важный материал для характеристики тех пунктов в промышленных центрах и в армии, о которых говорил Ленин как об «ударных кулаках». В целом по 67 губернским городам большевики получили 36,5% голосов (из общего числа голосовавших), кадеты — 23,9%, а эсеры — только 14,5%.

Эти данные необходимо дополнить итогами выборов в армии. За большевиков отдали свои голоса 40,9% всех голосовавших в армии, за эсеров — 40, за кадетов — 1,9%. На решающих участках фронта сила большевиков выступает более очевидно: Северный фронт дал большевикам 61% голосов, Западный фронт — 67, Балтийский флот — 57,5%.

Опираясь на данные о выборах в частях армии и флота, В. И. Ленин сделал вывод: «Следовательно, в армии большевики тоже имели уже к ноябрю 1917 года политический „ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающий момент»²⁹. Мы можем дополнить эти данные итогами выборов по гарнизонам, где большевики получили 57,3% всех голосов, эсеры — 22, кадеты — 7,7%.

Таблица 5

Распределение голосов на выборах в Учредительное собрание по губернским городам и гарнизонам, в % ко всем принявшим участие в голосовании *

* Таблица составлена по данным местных партийных и государственных архивов и по материалам прессы.

Таким образом, партия большевиков была первой партией на выборах в Учредительное собрание не только в столицах — Петрограде и Москве, но и в значительной части губернских городов России, не только на Западном и Северном фронтах, но и почти во всех гарнизонах.

Важно также подчеркнуть высокую активность избирателей в промышленных центрах и на фронте. Если в целом по стране в выборах приняли участие около 50% избирателей, то в Москве в голосовании участвовали 82% избирателей, в Петрограде — 81, Твери — 84, Костроме — 70,5, Владимире — 66%. В армии в голосовании приняли участие 64% избирателей. Активность избирателей находилась в прямой зависимости от уровня революционной организованности пролетариата в городах и армии. Чем выше была эта организованность, чем шире участие избирателей в выборах, тем больше голосов отдается большевикам, тем слабее промежуточные элементы.

Опираясь на данные о выборах в двух столицах, В. И. Ленин сделал вывод, что «город неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из „городских» классов, сумеет вести за собой деревню, осилит эту задачу и какие формы это руководство города примет»³⁰.

Н. В. Святицкий не привел данных об итогах выборов по губернским городам и крупным промышленным центрам — то ли потому, что не имел этих данных, то ли потому, что они противоречили его выводам.

Из табл. 5 мы видим всю сеть решающих пунктов, в которых большевики имели в решающий момент подавляющий перевес сил. «В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил — этот „закон» военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией», — писал В. И. Ленин³¹. В центре страны это Петроград, Москва, Псков, Иваново, Кострома, Тверь, Ярославль, Витебск, Смоленск, Ревель; в Поволжье — Самара, Саратов; на Урале — Екатеринбург и Оренбург; в Сибири и на Дальнем Востоке — Барнаул, Томск, Красноярск, Владивосток; на Украине — Харьков, Одесса; на Северном Кавказе — Ставрополь, Владикавказ, Ростов.

Таким образом, большевики получили большинство в Петрограде и Москве — двух главных центрах «всей капиталистической машины государства (как в экономическом, так и в политическом отношении)...»³² и в значительной части губернских центров. Большевики получили возможность «при помощи центрального аппарата государственной власти доказать делами трудящимся непролетарским массам, что пролетариат единственный надежный союзник, друг и руководитель их»³³.

Данные об итогах выборов в Учредительное собрание по гарнизонам показывают, что большевики вели за собой лучшую часть крестьянства, наиболее организованную и политически просвещенную, сознательную, жизнеспособную и активную. Они получили подавляющее большинство голосов (в %) в гарнизонах Петрограда (79,2), Москвы (79,5), Костромы (79,6), Нижнего Новгорода (66,9), Ярославля (82,4), Твери (68,4), Саратова (70,0), Екатеринбурга (78,5), Рязани (73,5), Витебска (68,9), Пскова (60,6), Ревеля (60,5), Тулы (71,6), Орла (61), Вятки (68,7), Воронежа (56,3%) и многих других. Даже в тех губернских городах, главным образом торгового характера, где большевики не получили большинства голосов (Воронеж, Курск, Орел, Тамбов, Вологда, Новгород), рабочим все же удалось создать себе прочную опору в гарнизонах.

Эсеры были крайне слабы не только в Петрограде и Москве, но и в Ярославле, Владимире, Костроме, Иванове, Смоленске, Твери и других промышленных центрах. Получив 58% голосов по стране в целом, эсеры не имели опорных пунктов ни в городах, ни на важнейших фронтах, ни в гарнизонах. Аморфность, политическая неопределенность этой партии нашли свое отражение в «победе» эсеров, победе, которую невозможно было реализовать. Тот факт, что крестьяне голосовали за фактически несуществующую партию, расколовшуюся на две организации, особенно ярко выступает, когда мы обращаемся к результатам выборов в тех немногих округах, городах и гарнизонах, где правые и левые эсеры выступали с отдельными списками.

В Петрограде, где большевики получили 45,3% всех голосов, левые эсеры получили 16,2%, а правые эсеры — только 0,5%. Балтийский флот дал большевикам 57,7% голосов, левым эсерам — 26,9, а правым эсерам — 9,8%. В Казанском избирательном округе левые эсеры получили 30,3% голосов, а правые — 1,2%. Еще более разительные данные по Казанскому гарнизону, в котором большевики получили 40,8%, левые эсеры — 34,9%, а правые эсеры — 1,2%.

Чем выше была политическая организованность масс, тем сильнее выявлялась политическая изоляция правых эсеров. Это особенно ясно видно по результатам выборов по Енисейскому округу (в %):

В Тобольском округе правые эсеры получили 78,5%, а левые эсеры — 0,8% всех голосов. В округе большевистский список не выдвигался. В самом Тобольске правые эсеры получили только 1,2%, а левые эсеры — 25,5%; в Тобольском же гарнизоне правые эсеры получили 0,97%, а левые — 56,2%.

Все эти данные свидетельствуют о том, что раскол партии эсеров к моменту выборов в Учредительное собрание сильнее всего сказывался в промышленных центрах и гарнизонах.

Кадетская партия в целом по стране получила на выборах 4,7%. Если присоединить к ним все остальные буржуазные и помещичьи организации, то этот процент поднимется до 13. Кадеты получили несколько более сильные позиции в отдельных губернских центрах торгового и торгово-промышленного характера. По 67 губернским городам кадетам отдали свои голоса 23,9% принявших участие в выборах, а в армии — только 1,9%.

«Естественно, — писал В. И. Ленин, — что в наиболее развитых капиталистических центрах всего слабее были промежуточные элементы, стоящие посредине между пролетариатом и буржуазией. Естественно, что в этих центрах всего резче была классовая борьба. Именно здесь были главные силы буржуазии, именно здесь, только здесь, пролетариат мог разбить буржуазию. И только пролетариат мог разбить ее наголову. И только разбив ее наголову, пролетариат мог завоевать окончательно, используя такое орудие, как государственная власть, сочувствие и поддержку мелкобуржуазных слоев населения»³⁴.

Как показали данные выборов в Учредительное собрание, эсеры, меньшевики, кадеты, буржуазные националисты оказались наиболее сильными в некоторых районах Восточного Урала, Сибири, Украины, Поволжья и Черноземной области. «И вот именно в тех районах, где процент большевистских голосов в ноябре 1917 года был наименьший, мы наблюдаем наибольший успех контрреволюционных движений, восстаний, организации сил контрреволюции», — писал В. И. Ленин ³⁵.

Выступления контрреволюции на юге и востоке страны, контрреволюционные буржуазные националисты на окраинах, эсеры, меньшевики и кадеты со знаменем Учредительного собрания в центре страны — все это были звенья фронта контрреволюции с едиными целью, задачей и планом.

Однако и в этих условиях большевики не стали откладывать созыв Учредительного собрания. 20 ноября на заседании Совнаркома И. В. Сталин предложил принять частичную отсрочку созыва Учредительного собрания. Совнарком отклонил это предложение. 23 ноября СНК назначил М. С. Урицкого комиссаром над Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссией.

В это же время В. И. Ленин разработал проект декрета о праве отзыва из Учредительного собрания. Проект предоставлял Советам право отзывать депутатов Учредительного собрания. 21 ноября ВЦИК принял ленинский проект декрета³⁶. Ряд Советов вынесли решение об отзыве из Учредительного собрания депутатов — членов партии эсеров: Авксентьева, Гоца, Лихача, Аргунова, Брешко-Брешковской, Булата и др.

Под флагом борьбы за демократию контрреволюция создала «Союз защиты Учредительного собрания». В «Союз» вошли кадеты, правые эсеры, меньшевики, «народные социалисты», представители подпольного ВЦИК 1-го созыва, саботажнические «стачкомы» и другие контрреволюционные организации. Такие же «Союзы защиты» создавались и на местах. Лозунг «защиты Учредительного собрания» объединил под антисоветским знаменем все контрреволюционные партии — от эсеров и меньшевиков до монархистов.

В архиве партии эсеров сохранился документ, который очень ярко передает план этой «ведущей» партии Учредительного собрания. План был изложен в записке депутата Учредительного собрания эсера Л. Хрисаненкова 25 декабря 1917 г.³⁷

По плану предполагалось установить контакт с Центральной радой в Киеве, руководителями белорусских националистов, Калединым на Дону, с националистической контрреволюцией на Кавказе, в Поволжье, Сибири, с Викжелем. Представителей всех этих организаций собирались вызвать в Петроград. 1 и 2 января решили устроить «мощные манифестации», митинги в гарнизоне.

Во время демонстрации депутаты «на плечах толпы», по гладкому плану заговорщиков, «вносятся в Таврический». Там немедленно открывается Учредительное собрание и спешно принимаются решения о мире «на известных принципах», о земле³⁸. Каковы эти принципы — план скромно умалчивал. В случае разгона депутатов они должны были тайно перебраться в Киев и там под охраной Рады продолжать свою «работу».

«Дальновидные» эсеры пытались заглянуть в будущее и рисовали довольно радужную для себя картину ближайших событий: «Части армии переходят на сторону Учредительного собрания, Украина тоже, Дон, Кавказ и другие, составляющие Россию части заявляют о признании власти Учредительного собрания. Белоруссия немедленно присоединяется. (Для этого все готово.)»³⁹ В результате, по замыслу эсеров, Юг, Запад и Восток страны выступят против Севера, против Петрограда — и он рухнет.

Таков был этот план, план разжигания гражданской войны, план удушения Петрограда. Из этого документа ясно видно, кто являлся инициатором и вдохновителем братоубийственной гражданской войны, кто под флагом демократии старался задушить демократию руками Калединых и петлюр.

О том, что это был замысел не частного характера, а план партии правых эсеров, свидетельствуют многие другие документы и факты. В протоколах военной организации партии правых эсеров 19 — 21 декабря зафиксированы предложения о «массовых выступлениях»⁴⁰. Руководитель «боевой организации» эсеров Семенов предлагал «мобилизовать все силы», «не останавливаясь перед гражданской войной»⁴¹. Эсеры пытались стянуть в Петроград к началу января свои «боевые силы» для решительных действий. В середине декабря эсеры из Московского губернского Совета крестьянских депутатов разослали циркуляр во все волостные земства и волостные Советы с призывом срочно направить в Петроград «ходоков» для защиты Учредительного собрания⁴².

После победы социалистической революции все буржуазные и мелкобуржуазные партии выступили как партии национальной измены, предающие интересы русского народа, партии закабаления России иностранным империалистам. Первое место в этой предательской политике «по праву» принадлежало партии кадетов. Кадеты укрепили свои связи с иностранными посольствами и военными миссиями. Кадетская городская дума в Москве избрала английского посла Бьюкенена почетным гражданином Москвы и подобострастно прислала ему на рассмотрение свои антисоветские резолюции. Французский посол Нуланс публично выразил одобрение антисоветской политике кадетов и обещал им свою поддержку. В это время английские части в Гонконге получили приказ готовиться к переброске во Владивосток, а французские резиденты действовали на Украине, на Дону, в Сибири.

Эсеры и меньшевики не отставали от кадетов в своей антинародной политике. Выступая на так называемом земском соборе, меньшевик Церетели заявил, что Учредительное собрание и тесный союз с Антантой — это та платформа, которая может стать объединяющим моментом при создании «всенародной демократической организации».

Открыто кадеты выступали как «государственная» партия, которая якобы представляет интересы России. Когда Совнарком предпринял первые шаги по выходу из мировой бойни, в лагере империалистов возникло сильное беспокойство: Антанта хотела получить некоторую гарантию, что «будущая» Россия будет верна старым договорам. Ни эсеры, ни меньшевики не решались открыто выступить против внешней политики Советского правительства. Это выпало на долю кадетов.

15 ноября Центральный комитет партии кадетов обратился ко всем послам союзников с заявлением, в котором говорилось, что обращения «незаконной власти» к союзным и враждебным державам «ни в каком отношении не могут считаться связывающими государство Российское»⁴³.

Этот шаг, явно сделанный по указке Антанты, с головой выдавал кадетов как лакеев союзников. Французский посол Нуланс ответил на резолюцию кадетов благодарностью и заявил, что доведет эту резолюцию до сведения правительства Французской республики. Такой же ответ кадеты получили от других послов. Английский посол Бьюкенен в беседе с кадетскими журналистами сделал несколько выпадов против Совнаркома. Особое негодование посла вызвало обращение Советского правительства к народам Востока. Бьюкенен сослался на ...историю французской революции, когда британский народ якобы объединился вокруг тогдашнего правительства в борьбе с революцией. «Или я очень ошибаюсь, или та же история повторится и в XX столетии», — грозил Бьюкенен⁴⁴.

Все эти заявления и угрозы представителей Антанты в тысячах листовок и газет распространялись кадетами. Но, не имея ни опоры в массах, ни боевых сил, кадеты вынуждены были действовать осторожно, чтобы не скомпрометировать себя и своих союзников — эсеров и меньшевиков. Вот почему они выступали под лозунгом Учредительного собрания.

17 ноября все буржуазные газеты поместили воззвания министров свергнутого Временного правительства с призывом сплотиться вокруг Учредительного собрания. Кучка бывших министров назначила открытие Учредительного собрания на 28 ноября, в 2 часа дня, в здании Таврического дворца. На следующий день Военно-революционный комитет издал приказ об аресте членов «правительства».

Совершенно ясно, что кадеты, возглавлявшие заговор, не могли рассчитывать на немедленный успех. Сводки о ходе выборов свидетельствовали, что к 28 ноября в Петроград сумеет прибыть не более 100 делегатов. За два дня до 28 ноября кадетская газета «Русские ведомости» признавала, что только в 6 округах из 73 выборы были совершенно закончены. В 25 округах выборы в основном были закончены к середине ноября, но не закончен еще подсчет голосов. На подсчет голосов требовалось не менее двух недель. В 10 округах выборы были проведены только 19 — 21 ноября. II наконец, в 32 округах выборы должны были закончиться не ранее 28 ноября⁴⁵. Все это говорит о том, что кадеты не могли рассчитывать на сбор к 28 ноября даже одной трети членов Учредительного собрания. Но если бы и все делегаты Учредительного собрания явились в Петроград, то и в этом случае кадеты возлагали бы на него небольшие надежды. «В России теперь очень мало людей, которые верили бы, что Учредительное собрание сразу избавит нас от всех бедствий... Созыв Учредительного собрания не будет моментом решительного перелома в истории России...»⁴⁶ — писали «Русские ведомости».

Кадеты и эсеро-меньшевики деятельно готовились ко дню «открытия» Учредительного собрания. Подпольный ВЦИК 1-го созыва отпустил средства на организацию демонстрации. Съезд партии правых эсеров, заседавший в эти дни в Петрограде, решил принять участие в демонстрации. Вечером 27 ноября у графини Паниной состоялось заседание Центрального комитета кадетской партии. На заседании председательствовал приехавший из Москвы кадет А. И. Шингарев. ЦК кадетов принял решение объявить собравшихся в Петрограде депутатов Учредительного собрания совещанием и, когда съедется достаточное количество депутатов, открыть Учредительное собрание. По плану кадетов депутаты Учредительного собрания, находящиеся в Петрограде, должны были собраться в Таврическом дворце, избрать временного председателя Учредительного собрания и ждать кворума.

Все было предусмотрено до мелочей. Контрреволюционная печать подробно описывала, как будет выглядеть первый день Учредительного собрания. «В политических кругах ожидают, — писали „Русские ведомости», — что первое заседание Учредительного собрания будет чрезвычайно бурным... появление на трибуне... захватчиков власти вызовет гневные протесты...»⁴⁷

Таким образом, мы видим, что план эсеров, по которому толпа должна была внести депутатов «на своих плечах» в зал Таврического дворца, был, по сути дела, изложением кадетского плана.

28 ноября кадеты, эсеры и меньшевики организовали контрреволюционную демонстрацию. Перед Таврическим дворцом проходила толпа возбужденных буржуа, чиновников, офицеров. Контрреволюционеры подняли белые и зеленые знамена с лозунгами «Вся власть Учредительному собранию».

Вечером 28 ноября, после кадетской демонстрации, в Смольном собрался Совет Народных Комиссаров. После демонстрации и попытки кадетов «открыть» Учредительное собрание план контрреволюции стал ясен. Разрозненные выступления калединцев, дутовцев и украинских националистов политически объединялись контрреволюционной демонстрацией в столице и попыткой «открытия» Учредительного собрания. Удар нужно было направить по политическому центру контрреволюции. Таким центром была партия кадетов. «Когда говорят, что кадетская партия не сильная группа, — говорят неправду, — заявил В. И. Ленин. — Кадетский центральный комитет, это — политический штаб класса буржуазии. Кадеты впитали в себя все имущие классы: с ними слились элементы, стоявшие правее кадетов»⁴⁸.

Вечером 28 ноября по предложению В. И. Ленина Совнарком принял «Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции». «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов, — гласил декрет. — На местные Советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской гражданской войной против революции.

Декрет вступает в силу с момента его подписания»⁴⁹.

Большевики открыто объявили кадетскую партию партией врагов народа. В представлении масс «кадет» и «корниловец» слились в одно понятие еще в августовские дни 1917 г. На весь период гражданской войны за красновцами, деникинцами, колчаковцами, врангелевцами прочно сохранилась единая кличка «кадеты».

Народная ненависть к кадетской партии накапливалась издавна, задолго до Октябрьской революции. Кадет Милюков, кадет Шингарев, кадет Львов были олицетворением антинародной политики Временного правительства. Кадеты — организаторы саботажа, вдохновители калединщины — стояли на дороге могучего народного движения и грозили вернуть ненавистное прошлое. Демонстрация 28 ноября была последней каплей, переполнившей чашу.

Нельзя понять декрет о кадетах, если считать его простым ответом на демонстрацию 28 ноября. Вооруженное восстание казаков в Оренбурге (26 ноября), отказ украинской Центральной рады пропустить советские войска на Дон против Каледина (24 ноября), вооруженное выступление калединцев в Ростове — все это говорило о едином плане контрреволюции, руководимой кадетами.

В Петроград приходили тысячи телеграмм с требованием распустить Учредительное собрание, если оно пойдет против воли народа. Из Москвы, Харькова, Самары, Калуги, Иванова, с Северного и Западного фронтов, с кораблей Балтийского флота рабочие и солдаты, крестьяне и матросы присылали требования роспуска Учредительного собрания, если оно не признает декретов Совнаркома и Советскую власть.

1 декабря декрет об объявлении кадетов врагами народа рассмотрел ВЦИК. От имени фракции левых эсеров выступил И. 3. Штейнберг; «Звание членов Учредительного собрания не должно спасать данное лицо во время беспощадной борьбы с контрреволюцией, — говорил он. — Но в каждом отдельном случае необходимы точные данные, чтобы ЦИК знал, что эти обвинения персональны»⁵⁰. Таким образом, И. 3. Штейнберг, не возражая против борьбы с отдельными лицами, возражал против борьбы с партией кадетов в целом. «Нам предлагают ловить стрелочников, — ответил ему в своем выступлении В. И. Ленин. — Мы не будем прятать политического обвинения против штаба целого класса за ловлей отдельных лиц». Обращаясь к Штейнбергу, В. И. Ленин предлагал разобрать обвинение большевиков «против партии кадетов по существу» и доказать, «что партия кадетов не штаб гражданской войны, заведомо безнадежной, заливающей страну кровью. Этого, — заключил В. И. Ленин, — тов. Штейнберг не постарался доказать. Он забыл все то, что было выяснено о связи кадетов с Корниловым...»^5l.

Левый эсер С. Д. Мстиславский предложил резолюцию, в которой заявлялось, что Учредительное собрание должно собраться в составе как социалистических элементов, так и буржуазных. Далее Мстиславский с чисто эсеровской «последовательностью» предложил признать «необходимой напряженную и беспощадную борьбу с контрреволюцией» в судебных рамках, а декрет от 28 ноября... отменить⁵².

Большевики предложили резолюцию, в которой полностью подтверждался декрет от 28 ноября. В резолюции говорилось, что ВЦИК обеспечивает и впредь СНК свою поддержку на этом пути и отвергает протесты политических групп, подрывающих своими колебаниями диктатуру пролетариата и крестьянской бедноты⁵³.

За резолюцию большевиков было подано 150 голосов, за резолюцию левых эсеров — 98 голосов⁵⁴.

Лозунг Учредительного собрания стал лозунгом, объединившим все силы контрреволюции. Под флагом «Союза защиты Учредительного собрания» действовали черносотенно-буржуазные и мелкобуржуазные партии — кадеты и энесы, эсеры и меньшевики, различного рода националисты и представители реакционного генералитета. При помощи «Союза защиты» они предполагали стянуть в Петроград силы контрреволюции, с тем чтобы вооруженной рукой поддержать буржуазный парламент. Это был план мятежа, подготавливаемого под вывеской защиты Учредительного собрания.

Партия большевиков разоблачила и сорвала планы буржуазных мятежников.

3 января заседание ВЦИК проходило в особенно торжественной и вместе с тем напряженной обстановке. Оставалось два дня до открытия Учредительного собрания. Я. М. Свердлов доложил о порядке его открытия. «Для нас несомненно, — говорил он, — что высшей властью является власть трудового народа в лице его Советов, что превыше власти не может быть в России и ей и надлежит открыть Учредительное собрание. При открытии каждого государственного представительного собрания Правительство обращается к нему с изложением своей программы, и представитель Советской власти должен будет при открытии Учредительного собрания огласить соответствующую декларацию»⁵⁵. Свердлов огласил написанную Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа».

Декларация объявляла Россию Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которая учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация советских национальных республик. После характеристики основ советского общественного строя, принципов национальной и внешней политики в Декларации говорилось: «Поддерживая Советскую власть и декреты Совета Народных Комиссаров, Учредительное собрание считает, что его задачи исчерпываются установлением коренных оснований социалистического переустройства общества»⁵⁶. Комиссия под руководством Я. М. Свердлова добавила к Декларации заключительный абзац: «Приведенные выше основные положения должны быть немедленно опубликованы и прочтены официальным представителем Советской власти, открывающим Учредительное собрание... и лечь в основу деятельности Учредительного собрания»⁵⁷.

ВЦИК большинством голосов против двух принял ленинскую «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Таким образом предрешался вопрос об открытии Учредительного собрания представителем Советской власти. Учредительное собрание было поставлено перед выбором: или оно примет Декларацию и, таким образом, по существу признает свою деятельность исчерпанной, или отвергнет ее и тем самым открыто выступит против народа, против завоеваний Октябрьской революции.

ВЦИК предвидел и вторую возможность. «Мы должны также предусмотреть, — говорил Я. М. Свердлов, — что от некоторых групп членов Учредительного собрания могут последовать попытки срыва власти рабочих, солдат и крестьян, и в предупреждение такого покушения на Советскую власть предлагаем принять следующее постановление...»⁵⁸. В полной тишине зала звучат слова составленного Лениным постановления: «...всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема, как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы»⁵⁹. ВЦИК одобрил это постановление.

В день открытия Учредительного собрания, 5 января, контрреволюционные партии и организации решили провести антисоветскую демонстрацию. Эта попытка полностью провалилась. Жалкие кучки чиновников, студентов и гимназистов, эсеровских «дружинников», кадетов, меньшевиков, лишенные какой бы то ни было поддержки народа, были рассеяны красногвардейцами и матросами.

С утра 5 января в Таврическом дворце стали собираться депутаты Учредительного собрания. Днем начались фракционные заседания. Большевики поручили Я. М. Свердлову как председателю ВЦИК открыть от имени ВЦИК Учредительное собрание и огласить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Большевистская фракция решила, что, в случае если Учредительное собрание отвергнет Декларацию, депутаты-большевики немедленно и демонстративно покинут заседание, а Учредительное собрание будет распущено.

Правые эсеры, используя время, когда большевиков еще не было в зале заседаний, пытались самочинно открыть Учредительное собрание. Престарелый эсер С. П. Швецов поднялся на трибуну и тщетно размахивал колокольчиком, пытаясь успокоить левую часть Учредительного собрания и присутствовавших на хорах рабочих, солдат и матросов, протестовавших против самозваного председателя. Я. М. Свердлов властно отстранил Швецова, занял председательское место и объявил, что по поручению Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и крестьянских депутатов он открывает заседание Учредительного собрания. Тут же председатель верховного советского органа прочитал «Декларацию трудящегося и эксплуатируемого народа» и предложил Учредительному собранию принять эту Декларацию. Правоэсеровское большинство Учредительного собрания уклонилось от обсуждения Декларации. Это же большинство избрало В. Чернова председателем собрания.

Под руководством В. Чернова Учредительное собрание занялось бесконечным говорением, шельмованием Советской власти, рабочих и солдат, совершивших революцию. «После живой, настоящей, советской работы, — записал В. И. Ленин в этот день, — среди рабочих и крестьян, которые заняты делом, рубкой леса и корчеванием пней помещичьей и капиталистической эксплуатации, — вдруг пришлось перенестись в „чужой мир», к каким-то пришельцам с того света, из лагеря буржуазии и ее вольных и невольных, сознательных и бессознательных поборников, прихлебателей, слуг и защитников...

Точно история нечаянно или по ошибке повернула часы свои назад, и перед нами вместо января 1918 года на день оказался май или июнь 1917 года!

Это ужасно! Из среды живых людей попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать тех же самых мумий „социального», луиблановского фразерства, Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое»⁶⁰.

Фракция большевиков решила оставить Учредительное собрание. Ф. Ф. Раскольников огласил написанную В. И. Лениным Декларацию. «Громадное большинство трудовой России, — гласила Декларация, — рабочие, крестьяне, солдаты — предъявили Учредительному собранию требование признать завоевания Великой Октябрьской революции, советские декреты о земле, мире, о рабочем контроле и прежде всего признать власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Всероссийский ЦИК, выполняя волю этого громадного большинства трудящихся классов России, предложил Учредительному собранию признать для себя обязательной эту волю. Большинство Учредительного собрания, однако, в согласии с притязаниями буржуазии, отвергло это предложение, бросив вызов всей трудящейся России...

Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания»⁶¹.

Таким образом, правая часть Учредительного собрания, выступившая против декретов о земле, мире, рабочем контроле и организации Советской власти, была разоблачена большевиками как контрреволюционное сборище, антинародное и антисоветское по своим позициям и существу своей политики.

Поздней ночью, когда Учредительное собрание отказалось обсудить вопрос о мирной политике Советской власти, оставили зал заседаний и левые эсеры, огласив свою декларацию. В Таврическом дворце остались только правые эсеры и меньшевики.

Уже под утро комендант Учредительного собрания матрос А. Железняков потребовал от В. Чернова прекратить заседание. В ставших историческими словах балтийского моряка «караул устал» была выражена воля всего народа, всей России: народ устал от болтовни соглашателей, народ требовал, чтобы ему не мешали строить советскую государственность.

В. Чернов спешно проголосовал еще несколько «проектов» и объявил заседание закрытым. Под возгласы рабочих-красногвардейцев и матросов: «Контрреволюционеры!», «Буржуям продались!» — эсеро-меньшевики оставили Таврический дворец, чтобы больше никогда сюда не вернуться.

В ту же ночь, 6 января, Совнарком принял декрет о роспуске Учредительного собрания и внес этот декрет на рассмотрение и утверждение ВЦИК.

«Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова, — говорилось в декрете. — Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти Центрального Исполнительного Комитета Советов признать программу Советской власти, признать „Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.

А вне стен Учредительного собрания партии большинства Учредительного собрания, правые эсеры и меньшевики, ведут открытую борьбу против Советской власти, призывая в своих органах к свержению ее, объективно этим поддерживая сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудящихся.

Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет:

„Учредительное собрание распускается»»⁶².

Ленинская тактика по вопросу об Учредительном собрании одержала блестящую победу. Большевики подвели народ к самым стенам Учредительного собрания, дали возможность миллионам людей убедиться в том, чего стоит это сборище прислужников буржуазии.

На следующий день В. И. Ленин выступил на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета с докладом о роспуске Учредительного собрания. Бурными аплодисментами встретил советский парламент слова великого вождя: «Народ хотел созвать Учредительное собрание — и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это пресловутое Учредительное собрание. И теперь мы исполнили волю народа, волю, которая гласит: вся власть Советам»⁶³.