ГЛАВА XII
ЛЕНИНИЗМ И НЭП. КЛАССОВАЯ БОРЬБА ПРИ ДИКТАТУРЕ ПРОЛЕТАРИАТА.
НЭП есть борьба (по внешности, сравнительно мирная) между капиталистическими и социалистическими элементами нашей экономики — борьба, которую пролетарское государство старается регулировать, но которую оно в данный период уничтожить не хочет и не должно. «За спипой» этой «мирной и бескровной» борьбы различных элементов экономики переходного периода идет, не умолкая, прямая классовая борьба.
— «А сейчас у нас есть классы? Есть. Сейчас у нас есть борьба классов? Самая бешеная!»1 — говорил Ленин на X съезде РКП в 1921 году, на том съезде, который ввел НЭП.
Да, надо сказать это прямо: и в нашем советском государстве пока еще идет, не умолкая, классовая борьба. Ленин говорил о «культурничестве», как задаче целой эпохи. Но Ленин и перед введением НЭП'а, и в особенности после введения его разъяснял, что диктатура пролетариата не только не исключает, а предполагает продолжение классовой борьбы, что и после завоевания власти пролетариатом классовая борьба, только в другой форме, продолжается.
Крайне интересен в этом отношении набросок предполагавшейся Лениным работы «Некоторые стороны вопроса о диктатуре пролетариата».
Набросок этот опубликован только летом 1925 года в «Ленинском Сборнике» III. Набросок, как это часто бывает у Ленина, представляет совершенно законченное целое. Данный набросок имеет громадную теоретическую ценность.
«Диктатура пролетариата есть продолжение классовой борьбы пролетариата в новых формах»2 — пишет Ленин и продолжает: «В этом гвоздь, этого не понимают».
Вот именно, этого не понимают, увы, и доныне. Этого не понимают, в частности, те, кто в лето от P. X. 1925-е с серьезным видом доказывает, что кулака в современной русской деревне нет и в помине, или те, кто доказывает, что «накопление» в деревне будет происходить чуть ли не путем непорочного зачатия и т. д.
«Государство лишь = орудие пролетариата в его классовой борьбе. Особая дубинка, rien de plus! (ничего более. Г. 3.)»3.
Этого тоже у нас «не понимают» частенько. Этого не понимают те, кто доказывает, что наше пролетарское государство может вести такую политику, которая одинаково будет удовлетворять и кулака, и бедняка — такую политику, при которой и волки будут сыты, и овцы целы. Между тем, на деле наше пролетарское государство, разумеется, не может быть «нейтральным» между нэпманом и рабочим, между кулаком и бедняком. Государство буржуазии также, разумеется, не нейтрально — оно вмешивается в ход классовой борьбы в пользу одной стороны баррикады. Наше государство вмешивается в ход классовой борьбы в пользу другой стороны баррикады. Своей аграрной политикой столыпинское государство добивалось одного параллелограмма сил в деревне; своей земельной и крестьянской политикой наше советское государство добивается теперь другого параллелограмма сил в деревне.
«Формы классовой борьбы пролетариата, при его диктатуре, не могут быть прежние» — учит Ленин. И он перечисляет:
«Пять новых (главнейших) задач и... новых форм:
1. Подавление сопротивления эксплоататоров...
2. Гражданская война...
3. „Нейтрализация" мелкой буржуазии, особенно крестьянства...
4. „Использование" буржуазии...
5. Воспитание новой дисциплины...
Нам особенно важно будет в данный момент остановиться на третьей и четвертой формах классовой борьбы при диктатуре пролетариата. Под нейтрализацией мелкой буржуазии, особенно крестьянства, Ленин понимает:
«Нейтрализация» на практике
{ пресечение насилием (Энгельс, 1895)
{ пример
{ убеждение etc., etc.
привлечение+пресечение, «постольку — поскольку». И Ленин поясняет далее:
«Крестьянин как труженик и крестьянин как эксплоататор (спекулянт, собственник).
«Постольку — поскольку». Колебания в ходе борьбы. Опыт борьбы».
Задача:
«Вести», «руководить», «увлекать за собой», классовое содержание этих понятий»4.
Итак, нейтрализацию крестьянства после диктатуры пролетариата Ленин ни в коем случае не понимает как какую-то нейтральность пролетарского государства, как «невмешательство» пролетарского государства в борьбу классов и т. п. Нет, нейтрализация крестьянства для Ленина есть функция гегемонии пролетариата. Пролетариат должен вести, руководить, увлекать за собою крестьянство. Нейтрализация крестьянства после победы пролетариата есть один из видов классовой борьбы при диктатуре пролетариата.
Не менее интересна та форма классовой борьбы при диктатуре пролетариата, которую Ленин называет «использованием буржуазии». Этот заголовок Ленин поясняет следующими словами:
«Спецы». Не только подавление сопротивления, не только «нейтрализация», но взятие на работу, принуждение служить пролетариату.
«Сравни Программа РКП. «Военспецы»5.
То, что иные размагниченные «коммунисты» считают чуть ли не «сотрудничеством классов», Ленин справедливо называет принуждением служить пролетариату, одной из форм классовой борьбы при диктатуре пролетариата. Ленин называл концессии «видом блока» с иностранным капитализмом и в то же время Ленин прекрасно знал, что этот «блок» есть своеобразное проявление классовой борьбы после завоевания политической власти пролетариатом нашей страны. Он не отказывался от того, чтобы заплатить громадную «дань» иностранным капиталистам-концессионерам за то, чтобы получить от них быструю экономическую помощь, за «учебу» и т. д. И в то же время он знал, что в последнем счете концессии являются «использованием» буржуазии при диктатуре пролетариата.
Вопрос о концессиях именно теперь получает более злободневное значение, чем это было до сих пор. Именно теперь мы от рассуждений о концессиях переходим к практической концессионной политике. Чем больше будет оживать наше хозяйство, тем больше охоты будет у иностранных концессионеров брать у нас концессии. Да оно и понятно. Когда хозяйство в Союзе ССР поднялось, когда валюта укрепилась, когда Советское правительство признано официально большим количеством буржуазных государств, когда укрепляется революционная законность, — естественно, что именно тогда у концессионеров создается иное отношение, чем это было до сих пор. Было время, когда Ленин смотрел на концессии главным образом под углом международной политики. В речи о концессиях (27 ноября 1920 г.), произнесенной на собрании секретарей ячеек Московской организации, Ленин, рассказывая о подготовлявшейся тогда концессии Вандерлиппа, говорил:
«Вся эта сделка означает отвлечение империалистических сил от нас, — пока империалисты сидят и вздыхают, и ждут, когда подойдет удобный момент, чтобы большевиков задушить, а мы этот момент отдаляем... Я указал вам одно империалистическое противоречие, которое мы обязаны использовать, это между Японией и Америкой; другое — между Америкой и всем остальным капиталистическим миром... Поэтому все вопросы о концессиях мы будем рассматривать под этим углом зрения... И третью рознь мы имеем между Антантой и Германией... Вот три переплета, которые и путают безысходно всю игру империалистов... Конечно, концессии важны нам и в смысле получения продуктов. Это бесспорно верно, но главная суть заключается в политических отношениях»6 (подчеркнуто нами. Г. З.).
Ленин говорил о видимости блока с иностранным капиталом в форме концессий и в то же время прибавлял:
«Мы и не мечтали о том, что вот — мы повоевали, и наступит мир, и социалистический теленок рядом с капиталистическим волком обнимутся. — Нет!»7.
Ленин в «Продналоге» особенно подробно разъяснил нам, почему именно концессии есть одна из форм государственного капитализма.
«Мы под названием новой экономической политики повернули назад и повернули назад так, чтобы ничего нового не отдать, и в то же время, чтобы капиталистам дать такие выгоды, которые заставят любое государство, как бы оно враждебно ни было по отношению к нам, пойти на сделки и сношения с нами... Мы на войне научились маневрировать и должны понять, что маневр, который нам предстоит теперь, в котором мы теперь находимся, — самый трудный. Но зато маневр этот, видимо, последний»8.
* * *
Итак, классовая борьба и при диктатуре пролетариата не затихает, а продолжается — продолжается в новой сложной, «непривычной», прихотливой форме. Она будет продолжаться до полной победы социализма, до уничтожения классов.
«Диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее — впредь до уничтожения классов, — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами»9.
И Ленин подробно объясняет нам, что именно означает уничтожение классов.
«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большею частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это — такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»10.
Еще более краткое, эпиграмматическое определение, что такое класс, Ленин дает в другом месте (в речи на III Всероссийском съезде РКСМ):
«А что такое классы вообще? Это — то, что позволяет одной части общества присваивать себе труд другого»11.
«Уничтожение классов — дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее...»
«... Чтобы уничтожить классы, нужен период диктатуры одного класса...»12.
«Для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплоататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить еще и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда (подчеркнуто нами. Г. З.). Это дело очень долгое. Чтобы его совершить, нужен громадный шаг вперед в развитии производительных сил, надо преодолеть сопротивление (часто пассивное, которое особенно упорно и особенно трудно поддается преодолению) многочисленных остатков мелкого производства, надо преодолеть громадную силу привычки и косности, связанной с этими остатками»13.
Эти слова Ленина необходимо помнить каждому, кто хочет быть ленинцем. Их необходимо помнить особенно теперь, когда центральным вопросом политики ленинизма в нашей стране стал вопрос крестьянский.
И, разумеется, столь же крепко необходимо помнить, что формы классовой борьбы в стране, где власть и командные хозяйственные высоты прочно находятся в руках пролетариата, решительно изменились. «Забыть» это последнее означало бы погрешить против главного в ленинизме — против его требования изучать конкретную обстановку в каждой данной полосе развития; означало бы забыть азы ленинизма, лишить себя возможности руководить рабочим классом и его повседневной борьбой в данных конкретных условиях, скажем, к 9-му году его диктатуры. Напомним, что о переходе на мирный «бескровный» фронт хозяйственной борьбы Ленин говорил еще пять лет тому назад. Напомним, что впервые партия готовилась перейти к мирной работе еще в 1918 г., сейчас же после заключения Брестского мира. «Бескровная» (на деле она, увы, и сейчас еще часто бывает кровавой) классовая борьба, конечно, не то, что кровавая гражданская война (самая острая форма классовой борьбы), но она — тоже классовая борьба.
Классовая борьба при диктатуре пролетариата продолжается — в частности продолжается в период НЭП'а. Классовая борьба в деревне в современной России (в СССР), нэповской, только еще растущей к социализму России, продолжается.
Центральной фигурой современной революционной деревни должен быть середняк — говорил Ленин и на VIII съезде партии, когда впервые был поставлен вопрос об отношении к среднему крестьянству, и в своих законченных работах, и в набросках эпохи перехода к НЭПУ
Но что такое середняк?
Здесь необходимо сопоставить то, что Ленин говорил на VIII съезде РКП весною 1919 года и на II Всемирном Конгрессе Коминтерна в июле 1920 года.
Выше (см. главу I «Марксизм и ленинизм») мы привели центральное место из резолюции Ленина по крестьянскому вопросу, принятой на II Всемирном Конгрессе Коминтерна. Эта резолюция охватывает и страны, в которых пролетариату еще предстоит борьба за власть, и Россию, в которой власть в 1920 году находилась уже в руках пролетариата.
В названной резолюции Ленин говорит и о задачах пролетариата в капиталистических странах, и о задачах победоносного пролетариата после завоевания им власти.
Что такое среднее крестьянство? Надо различать ленинское определение «среднего крестьянства» вообще и середняка в России.
О «среднем крестьянстве» вообще Ленин в резолюции II Всемирного Конгресса говорит:
«Под «средним крестьянством» в экономическом смысле следует понимать мелких земледельцев, которые владеют, на правах собственности или аренды, небольшими участками земли, но все же такими, которые при капитализме дают, по общему правилу, не только скудное содержание семьи и хозяйства, но и возможность получать известный излишек, способный, по крайней мере, в лучшие годы превратиться в капитал, и которые прибегают довольно часто к найму чужой рабочей силы»14.
Вот общее определение среднего крестьянства. Далее у Ленина следуют примеры того, что такое среднее крестьянство в Германии и во Франции.
«Революционный пролетариат — продолжает Ленин в той же резолюции — не может ставить своей задачей, — по крайней мере, для ближайшего будущего и для начала периода диктатуры пролетариата (подчеркнуто нами. Г. З.), — привлечение этого слоя на свою сторону. Он должен ограничиться задачей нейтрализовать его, т.-е. заставить его не оказывать активной поддержки буржуазии в ее борьбе с пролетариатом. Колебания этого слоя между той и другой силой неизбежны, и в начале новой эпохи преобладающая его тенденция в развитых капиталистических странах будет за буржуазию...»15 (подчеркнуто нами. Г. З.). «Устойчивою пролетарская власть быть не может без нейтрализации среднего крестьянства и обеспечения себе поддержки весьма значительной доли, если не всего, мелкого крестьянства»16.
На первых порах, по крайней мере, для ближайшего, будущего, для начала периода диктатуры пролетариата можно ограничиться нейтрализацией среднего крестьянства. В дальнейшем перед пролетариатом возникают более обширные задачи: привлечь среднее крестьянство к прямому сотрудничеству, к прочному союзу. На VIII съезде РКП Ленин, говоря уже применительно к России, разъяснил это с особой подробностью. Чтобы понять Ленина, нужно помнить, что в нашей стране 1) среди самих середняков есть значительный слой «мелкого крестьянства» и 2) наша страна не принадлежала к числу «развитых» капиталистических стран. Уже в виду этих обстоятельств у нас больше шансов привлечь середняка к союзу, к сотрудничеству.
«Когда свергнув буржуазию и укрепив свою власть, пролетариат взялся с разных сторон за дело созидания нового общества, вопрос о среднем крестьянстве выдвинулся на первый план... По мере того, как мы приближаемся к задачам коммунистического строительства, центральное внимание должно сосредоточиться в известной мере как раз на среднем крестьянстве»17.
И в ленинской резолюции, принятой VII съездом РКП, говорится о том, что политика пролетариата «должна быть рассчитана на длительный период сотрудничества с средним крестьянством», что нам необходимы «союз и соглашение победоносного пролетариата со средним крестьянством» 3), что мы должны «изыскивать всевозможные пути к оказанию беднейшему и среднему крестьянству всяческой реальной помощи» 4), что вся политика коммунистической партии должна вестись «в духе соглашения пролетариата и беднейшего крестьянства со средним крестьянством»18 (подчеркнуто везде нами. Г. З.).
Ленин цитирует § 47 партийной программы, где говорится: «по отношению к среднему крестьянству политика РКП состоит в постепенном и планомерном вовлечении его в работу социалистического строительства».
Ленин самым настойчивым образом подчеркивает, что «на вопрос о среднем крестьянстве мы должны обратить сугубое и трижды сугубое внимание»19.
Эта основная мысль ленинизма красной нитью проходит по всем работам Ленина — вплоть до последней, столь основоположной, работы «О кооперации» (1923 год). Эта мысль — союз, «соглашение пролетариата и беднейшего крестьянства со средним крестьянством» — является стержнем всех важнейших решений партии. На ней целиком построены и резолюции XIV партконференции, абсолютно верно определившие дорогу партии на целый период (роль кооперации, оживление Советов, усиление советской демократии, сугубое внимание крупной промышленности и т. д.).
— А каково происхождение середняка в России?
Самое глубокое, что сказано по этому поводу Лениным, по нашему мнению, содержится в его речи, посвященной обоснованию программы РКП на VIII съезде партии.
Ленин говорил:
«Мы говорим, что пришли к диктатуре. Но надо же знать, как пришли. Прошлое нас держит, хватает тысячами рук и не дает шага вперед ступить или заставляет делать эти шаги так плохо, как мы делаем. Чтобы понять, в какое положение мы попадаем, надо сказать, как мы шли, что нас подвело к самой социалистической революции. Нас подвел капитализм в его первоначальных товарно-хозяйственныx формах (подчеркнуто нами. Г. З.). Надо все это понимать, потому что, только учитывая действительность, мы сможем разрешить такие вопросы, как, скажем, отношение к среднему крестьянству. На самом деле, откуда мог взяться средний крестьянин в эпоху чисто империалистического капитализма? Ведь даже в странах просто капиталистических его не было. Если мы будем решать вопрос о нашем отношении к этому чуть ли не средневековому явлению (к среднему крестьянству), стоя исключительно на точке зрения империализма и диктатуры пролетариата, мы много набьем себе шишек (подчеркнуто нами. Г. З.). Если же нам менять свое отношение к среднему крестьянству, — тогда и в теоретической части потрудитесь сказать, откуда он взялся, что он такое. Он есть мелкий товаропроизводитель. Вот та азбука капитализма, которую сказать нужно, потому что мы из этой азбуки все еще не вылезли. От этого отмахнуться и сказать: «зачем нам заниматься азбукой, когда мы финансовый капитализм изучаем», — это в высшей степени несерьезно»20.
Это в высшей степени богатое содержанием определение происхождения середняка дает нам одновременно ключ к позиции ленинизма и 1) в вопросе о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, и 2) в вопросе о причинах возникновения НЭП'а, 3) в вопросе о взглядах ленинизма на государственный капитализм, и 4) в вопросе о классовой борьбе в деревне после взятия власти пролетариатом. Если взять за отправной пункт это ленинское определение происхождения середняка, тогда не трудно будет найти дорогу к правильному определению кулака, а также к правильному определению того, какова должна быть роль пролетариата в деле руководства крестьянством.
«Крестьянин, как труженик, тянет к социализму, предпочитая диктатуру рабочих диктатуре буржуазии. Крестьянин, как продавец хлеба, тянет к буржуазии, к свободной торговле, т.-е. назад к «признанному», старому, «исконному» капитализму»21.
Это определение как нельзя более злободневно именно в данный период диктатуры пролетариата в нашей стране.
«Теперь пролетариат держит в руках власть и руководит ею. Он руководит крестьянством. Что это значит руководить крестьянством? Это значит, во-первых, вести линию на уничтожение классов, а не на мелкого производителя. Если бы мы с этой линии коренной и основной сбились, тогда мы перестали бы быть социалистами и попали бы в лагерь тех мелких буржуа, в лагерь эс-эров и меньшевиков, которые являются сейчас самыми злейшими врагами пролетариата ...
«Пролетариат руководит крестьянством, но этот класс нельзя так загнать, как загнали и уничтожили помещиков и капиталистов. Надо долго и с большим трудом и большими лишениями его переделывать... От нас, от руководящей партии, зависит, сколько бедствий падет на пролетариат и сколько на крестьянство. Чем руководиться в этом разделении — поровну, уравнительно? Но пускай об этом говорят Чернов и Мартов, а мы говорим, что нужно руководиться интересами пролетариата, т.-е. обеспечением от реставрации капитализма и обеспечением пути к коммунизму. Если крестьянство сейчас больше устало, больше замучилось, или, вернее, больше себя считает усталым, то ему мы больше и уступаем для обеспечения от реставрации капитализма и обеспечения путей к коммунизму»22.
Итак, задача нашего руководства крестьянством: 1) обеспечение от реставрации капитализма, 2) обеспечение путей к коммунизму, 3) уничтожение классов. В этих целях, и только в этих целях, под этим углом зрения и только под этим углом зрения мы можем и должны итти на уступки крестьянству — такие уступки, которые не противоречат этим основным нашим целям. Так говорит Ленин, обращаясь к рабочему классу. Но тут же он обращается к крестьянству, и этому последнему он говорит:
«Или крестьянство должно итти с нами на соглашение и мы делаем ему экономические уступки, или — борьба... На деле всякий другой путь есть путь к Милюкову, к восстановлению помещиков и капиталистов, а мы говорим, что мы на всякие уступки пойдем в пределах (подчеркнуто нами. Г. З.) того, что поддерживает и укрепляет власть пролетариата, который неуклонно, несмотря на трудности и препятствия, идет к уничтожению классов и коммунизму»23.
Вот единственная достойная ленинизма постановка вопроса об отношении рабочего класса к крестьянству при диктатуре пролетариата в такой стране, как наша. Кто «прячет в карман» руководящую роль пролетариата, замалчивает диктатуру пролетариата — исходя при этом хотя бы из самых благонамеренных соображений; кто глубокомысленно намекает на то, что капитализма у нас уже нет, или почти нет, что кулака нет, что наша политика одинаково полезна и кулаку и бедняку — тот сознательно или бессознательно ревизует ленинизм.
Мы не знаем документа более замечательного по силе и страстности, чем рукопись Ленина под заглавием «Товарищи рабочие, идем в последний решительный бой!» (Писано в 1918 г., опубликовано Институтом Ленина с предисловием тов. Каменева в январе 1925 г.).
«Никакие сомнения невозможны. Кулаки — бешеный враг Советской власти. Либо кулаки перережут бесконечно много рабочих, либо рабочие беспощадно раздавят восстания кулацкого, грабительского меньшинства народа против власти трудящихся. Середины тут быть не может. Миру не бывать: кулака можно и легко можно помирить с помещиком, царем и попом, даже если они поссорились, но с рабочим классом никогда...
«Кулаки — самые зверские, самые грубые, самые дикие зксплоататоры, не раз восстанавливавшие в истории других стран власть помещиков, царей, попов, капиталистов. Кулаков больше, чем помещиков и капиталистов. Но все же кулаки — меньшинство в народе... едва ли больше двух миллионов (двух миллионов! Это — к сведению тех, кто утверждает, что кулаков у нас «почти» нет. Г. З.) (будет) кулачья, богатеев, спекулянтов хлебом. Эти кровопийцы нажились на народной нужде во время войны, они скопили тысячи и сотни тысяч денег, повышая цены на хлеб и другие продукты. Эти пауки жирели на счет разоренных войной крестьян, на счет голодных рабочих. Эти пиявки пили кровь трудящихся... Эти вампиры подбирали и подбирают себе в руки помещичьи земли... Беспощадная война против этих кулаков» и т. д.
Разумеется, так писать можно было только в 1918 г. Но этот язык по отношению к кулакам — подлинным кулакам, а не к тем, кого частенько зря «приписывают» у нас к этому почтенному сословию — пригодится еще не раз. Когда у нас пытаются теперь представить дело так, будто кулака нет в природе, когда у нас бросают фразы, будто «кулак нам не опасен», это неизбежно будит у среднего и бедного крестьянина мысль о том, будто с нашей точки зрения кулак — повторяем: дело идет о подлинном кулаке, а не о середняке, которого зря иногда зачисляют в кулаки, — уже не бешеный враг Советской власти, не грубый и дикий эксплоататор, не кровопийца, не вампир. А между тем действительная правда заключается в том, что кулак — подлинный кулак — в деревне нам несравненно опаснее, чем нэпман в городе, ибо наши позиции в деревне слабей, а шансы стать руководителем общественного мнения в деревне у кулака сильнее. И нечего утешать себя тем, что кулака в деревне только 2 — 3%. Буржуазия на то и буржуазия, чтобы составлять ничтожное меньшинство и в то же время сидеть на шее у большинства народа. Два-три процента «кулачья» в деревне — это громадная сила.
Для того, чтобы нынешняя политика партии в крестьянском вопросе действительно вела к обеспечению от реставрации капитализма, к обеспечению «путей к коммунизму», для того, чтобы руководящая роль пролетариата по отношению к крестьянству осталась не на словах, а на деле — для этого в вопросе о кулаках не должно быть допущено и тени двусмысленности.
* * *
В известном смысле можно сказать, что программа нашей партии состоит из двух половинок. Первая половина, это — официальная программа партии, принятая в 1919 году на VIII съезде РКП, писанная в самый разгар военного коммунизма. Вторая половина — работа Ленина «О продналоге». Первая половина (если взять в ней то, что в ней осталось абсолютно верного, не преходящего, не временного, не эпизодического) содержит, главным образом, 1) общую оценку капитализма и его империалистической стадии и 2) политическую программу пролетариата в эпоху его диктатуры. Это, главным образом, освещение проблемы: пролетарская диктатура и буржуазная демократия, пролетарское государство и буржуазное государство; это общая оценка взаимоотношений пролетариата и крестьянства и т. п. Другая половина — брошюра «О продналоге» — содержит, главным образом, экономическую программу пролетариата в крестьянской стране на переходный период диктатуры пролетариата.
Наступит момент, когда из этих двух половинок (плюс некоторые программные документы Коминтерна: тезисы по крестьянскому вопросу, тезисы по национальному вопросу и др.) партия заново окончательно сформулирует свою программу.
Но не подлежит сомнению, что громадным вкладом, в особенности во вторую половину программы, являются работы «О кооперации» и «Лучше меньше, да лучше», написанные Лениным уже незадолго до его кончины. Эти две работы (настойчиво подчеркиваем: именно обе эти работы, вместе взятые, ибо одна дополняет другую, ибо без «Лучше меньше, да лучше» нельзя, как следует, понять главных мест в работе «О кооперации») представляют собою новую важную главу в программе партии. Обе эти работы целиком могут быть «выведены» из брошюры «О продналоге» и других основных работ Ленина, посвященных НЭП'у. Эти работы ни в какой мере не могут быть противопоставлены «Продналогу»; они полностью «вытекают» из него, но многое они конкретизируют, многие важнейшие проблемы они ставят заново.
* * *
Тема о взаимоотношении роста крупной промышленности (а, стало быть, и электрификации) с задачей руководства «мелким и мельчайшим крестьянством» подробно разработана в «Лучше меньше, да лучше». Этот последний гениальный этюд должен, повторяем, рассматриваться вместе с столь же гениальным этюдом о кооперации. Только тогда мы получим должное представление о том, что наиболее политически важного завещал нам Ленин перед самой своей кончиной.
«Мы разрушили капиталистическую промышленность, постарались разрушить дотла учреждения средневековые, помещичье землевладение, и на этой почве создали мелкое и мельчайшее крестьянство, которое идет за пролетариатом из доверия к результатам его революционной работы. На этом доверии, однако, продержаться нам вплоть до победы социалистической революции в более развитых странах нелегко, потому что мелкое и мельчайшее крестьянство, особенно при НЭП'е, держится по экономической необходимости на крайне низком уровне производительности труда... Если мы не опрокинем революционного строя в России, то, во всяком случае, мы затрудним его развитие к социализму, — так, примерно, рассуждали эти (империалистские. Г. З.) державы, и с их точки зрения они не могли рассуждать иначе. В итоге они получили полурешение своей задачи. Они не свергли нового строя, созданного революцией, но они и не дали ему возможности сделать сейчас же такой шаг вперед, который бы оправдал предсказания социалистов, который бы дал им возможность с громадной быстротой развить производительные силы, развить все те возможности, которые сложились бы в социализм.
«...Мы стоим, таким образом, в настоящий момент перед вопросом: удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разоренности до тех пор, пока западно-европейские капиталистические страны завершат свое развитие к социализму?
«...Мы должны проявить в величайшей степени осторожность для сохранения нашей рабочей власти, для удержания под ее авторитетом и под ее руководством нашего мелкого и мельчайшего крестьянства... Для того, чтобы обеспечить наше существование до следующего военного столкновения между контр-революционным империалистическим Западом и революционным и националистическим Востоком... нужно успеть цивилизоваться. Нам тоже не хватает цивилизации для того, чтобы перейти непосредственно к социализму, хотя мы и имеем для этого политические предпосылки».
Такова общая картина мира, которую дает нам Ленин незадолго до его кончины. На вопрос о том, какова же должна быть наша тактика при этом положении вещей, Ленин отвечает:
«Мы должны постараться построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе, и с величайшей экономией изгнали бы из своих общественных отношений всякие следы каких бы то ни было излишеств...
«Не будет ли это царством крестьянской ограниченности?
«Нет. Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для постройки Волховстроя и проч.
«В этом и только в этом будет наша надежда (подчеркнуто нами. Г. З.). Только тогда мы в состоянии будем пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на другую: именно с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади экономии, рассчитанных на разоренную крестьянскую страну, — на лошадь, которую ищет и не может не искать для себя пролетариат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрификации, Волховстроя и т. д.»24.
* * *
Какую практическую цель преследовал прежде всего в своей последней работе «О кооперации» В. И. Ленин?
Он сам объяснил это нам в статье «О кооперации» в следующих словах:
«Мы перегнули палку, переходя к НЭП'у, не в том отношении, что слишком много места уделили принципу свободной промышленности и торговли, но мы перегнули палку, переходя к НЭП'у, в том отношении, что забыли думать о кооперации, что начали забывать уже гигантское значение кооперации в указанных выше двух сторонах этого значения»25.
Да статья «О кооперации» у Ленина и начинается следующими словами:
«У нас, мне кажется, недостаточно обращается внимание на кооперацию. Едва ли все понимают, что теперь, со времени Октябрьской революции и независимо от НЭП'а (напротив, в этом отношении приходится сказать: именно благодаря НЭП'у), кооперация получает у нас совершенно исключительное значение... И вот не все товарищи отдают себе отчет в том, какое теперь гигантское, необъятное значение приобретает для нас кооперирование России»26.
Два места в этой работе о кооперации мы считаем центральными.
Первое из них:
«Теперь мы должны сознать и претворить в дело, что в настоящее время тот общественный строй, который мы должны поддерживать сверх обычного, есть строй кооперативный»27.
Второе:
«В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве НЭП'а есть все, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов. В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д., — разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при НЭП'е так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения»28.
Под «кооперативным строем» Ленин понимает строй, наиболее приближающийся к социализму. «При частном капитализме предприятия кооперативные отличаются от предприятий капиталистических, как предприятия коллективные от предприятий частных. При государственном капитализме предприятия кооперативные отличаются от государственно-капиталистических, как предприятия частные, во-первых, и коллективные, во-вторых. При нашем существующем строе предприятия кооперативные отличаются от предприятий частно-капиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т.-е. рабочему классу»29. Поголовное кооперирование населения Ленин связывает с достижением поголовной грамотности населения, с «культурной революцией». Это есть целая программа на ряд лет.
Громадное решающее значение кооперации именно для постепенного перевода крестьянского хозяйства на социалистические рельсы Ленин впервые с такой ясностью обрисовывает в этой статье о кооперации. Не в том дело, чтобы растущая у нас кооперация могла сразу стать подлинно-социалистической кооперацией на 100%. Нет никакого сомнения, что в нашей кооперации будут еще буржуазные пережитки и рецидивы, что еще в течение ряда годов пролетарской власти придется принимать вытекающие из обстановки экономические и политические меры для того, чтобы систематически, по мере надобности, выкорчевывать из растущей кооперации элементы буржуазности, чтобы отделять пшеницу от плевел. Но что кооперация является той дорогой, по которой мы можем повести и поведем крестьянство к социализму, в этой статье о кооперации доказано безусловно.
И здесь нет никакого противоречия с тем, что сказано в «Продналоге» о кооперации, как виде «государственного капитализма». Ведь и государственный капитализм есть у нас дорога к социализму. Ведь и о государственном капитализме в пролетарском государстве Ленин говорил, что это «три четверти» социализма.
В статье «О кооперации» говорится: «Из кооперации, из одной только кооперации» может вырасти социализм.
В статье «Лучше меньше, да лучше» говорится: «В этом и только в этом» (в крупной машинной индустрии) наша надежда.
Чтобы получить полностью программу, начертанную Лениным перед его кончиной, нужно, повторяем, «сложить» этюд «О кооперации» с этюдом «Лучше меньше, да лучше». Ибо из того, что говорил и писал Ленин, само собой ясно, что полную победу он рисовал себе именно в результате развития крупной индустрии (в частности, электрификации) плюс кооперация.
По этому пути, по пути, завещанному Лениным, и пошло развитие нашего Союза ССР. Успех в последнем счете — вне всякого сомнения. «Гибель страны» в результате безхлебья, разрухи, отсутствия плана в хозяйственной работе и т. п. — та «гибель», которую предсказывали не только классовые враги, но и группа членов нашей собственной партии, не сумевшая и не умеющая подняться до подлинного понимания ленинизма, — эта «гибель страны» способна вызвать теперь только улыбку. Этой опасности нет и не будет.
Но это не значит, что опасности другого рода не подстерегают нас. Такие опасности налицо. Сила городской и сельской буржуазии в экономике растет — хотя и не относительно, а только абсолютно. Давление буржуазии на наиболее слабые звенья нашего собственного госаппарата (а частью даже и партии) неизбежно. Развитие производительных сил государственной промышленности идет сравнительно быстро, но пока все же недостаточно быстро, чтобы мы могли уже сейчас вести успешное соревнование с техникой европейского и американского капитализма. Классовая борьба в деревне, несомненно, будет еще некоторое время развиваться. Иностранная буржуазия организуется против СССР. Вопрос о том, «кто кого», еще не снят с очереди, хотя его разрешение в благоприятном для нас смысле намечается явно.
В 1923 году наибольшим врагом было безбрежное брюзжание, пессимизм и крики о «гибели страны». В 1925 году известной опасностью может стать самодовольство, когда оно превращается в замазывание классовой борьбы в деревне, в затушевывание опасности со стороны кулака, в затушевывание того, что говорил Ленин о роли госкапитализма и просто капитализма в нашем строе и что верно и сейчас. Мы должны решительно и определенно сказать рабочим и всей стране: то, что мы имеем в НЭПе сейчас, это есть своеобразный госкапитализм в пролетарском государстве, с растущими элементами социализма — растущими, но еще далеко не выросшими. Незачем ссылаться на то, что мы «не знаем», что такое социализм, что этого не знал и Маркс, что и Ленин в брошюре «О кооперации» говорил о необходимости пересмотреть вопрос о том, что такое социализм. Как кооперирование может стать формой обобществления в крестьянской стране — этого раньше ясно не понимали. Что кооперирование при диктатуре пролетариата способно в корне изменить психику мелких производителей — этого тоже раньше не понимали. В этом смысле Ленин и писал о том, что в корне меняется наше представление о социализме. В этом, и — только в этом. Мы, действительно, не знаем в подробностях и деталях многих сторон будущего, вполне победившего, социализма. Мы, действительно, признаем, что многое в этом отношении будет определено историческим опытом многомиллионных народных масс. Но что мы знаем наверняка, чему учили нас и Маркс и Ленин, это — что полная победа социализма означает, во всяком случае, уничтожение классов.
А между тем наше положение в целом настолько удовлетворительно, что нам поистине нет никакой надобности прибегать к самообману и тешить себя иллюзиями. Успехи социалистического строительства увеличиваются у нас с каждым днем. Международное влияние нашей революции растет и крепнет, прежде всего именно в том направлении, о котором перед своей смертью так красноречиво писал Ленин: на Востоке. Наши хозяйственные командные высоты все упрочиваются. Никогда в мировой истории не было еще такого государства, в котором политическая власть принадлежала бы пролетариату и в котором этот пролетариат сумел бы закрепить за собою такие могущественные рычаги, как монополия внешней торговли, национализация земли, сосредоточение всего транспорта и всей крупной промышленности в своих руках, такие рычаги, как кредитная система, прибыль гострестов и т. д. и т. п. Рабочий класс в нашей стране растет и численно, и политически. Будет время, а оно не за горами, когда у нас будет промышленных рабочих в стране не меньше 10 миллионов. В настоящий период мы все еще являемся аграрно-промышленной страной. Будет время, и оно не за горами, когда мы станем промышленно-аграрной страной — на основе все большего и большего роста социалистических элементов нашего хозяйства и в городе, и в деревне. Мы строим социализм и при поддержке международного пролетариата мы его построим, несмотря на все препятствия. Уже близко время, когда исполнится первое десятилетие со времени завоевания политической власти пролетариатом нашей страны. Удержат ли большевики государственную власть? — ставил вопрос Ленин в 1917 году. Этот вопрос теперь уже не стоит. Удержат! Без всякого сомнения, удержат! И сумеют выполнить свою историческую миссию, свой долг международных пролетарских революционеров до конца.
Налицо все условия для нашей полной победы. Хозяйственно-культурные и политические перспективы, открывающиеся перед Союзом ССР, становятся все более и более грандиозны. Задача эпохи заключается в том, чтобы обеспечить наш Союз от реставрации буржуазных отношений, чтобы обеспечить «пути коммунизма». При правильной политике партии, т.-е. при умении нашем правильно применять учение ленинизма в нынешней сложной и трудной обстановке, эта великая задача безусловно будет разрешена.
Примечания:
1 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. I, стр. 135-136.
2 «Ленинский Сборник», III, стр. 500.
3 Там же.
4 «Ленинский Сборник», III, стр. 500 — 502.
5 «Ленинский Сборник» III, стр. 502.
6 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII. «О концессиях», стр. 390, 391, 392, 395.
7 Там же, стр. 394.
8 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. II. Из речи на пленуме Московского Совета 19 ноября 1922 г., стр. 106.
9 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI. «Великий почин», стр. 249.
10 Там же.
11 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVII, стр. 322.
12 H. Ленин. Собр. соч., т. XVI. «Привет венгерским рабочим», стр. 227, 228.
13 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI. «Великий почин», стр. 249.
14 «2-й Конгресс Коминтерна». Стеногр. отчет, стр. 615.
15 Н. Ленин. Собр. соч.. т. XVI. стр. 146.
16 Там же, стр. 159.
17 Там же, стр. 160.
18 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI, стр. 161.
19 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI. Доклад о партийной программе на VIII съезде РКП. стр. 121.
20 H. Ленин. Собр. соч., т. XVI. Из доклада на VIII съезде РКП(б). стр. 115 — 116.
2l Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI. «Привет венгерским рабочим», стр. 227.
22 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. I. Заключительное слово на всероссийской конференции РКП 27 мая 1921 г., стр. 270, 271.
23 H. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. I. Заключительное слово на всероссийской конференции РКП 27 мая 1921 г., стр. 271 — 272.
24 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. II, стр. 135 — 138.
25 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. II, стр. 140.
26 Н. Ленин. Собр. соч.. т. XVIII, ч. И. стр. 139.
27 Там же, стр. 141.
28 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVIII, ч. II, стр. 139 — 140
29 Там же, стр. 143 — 144.