ГЛАВА V
НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПО ЛЕНИНУ.
Теоретики «перманентной» революции грешат прежде всего именно тем, что не понимают сущности перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую. С этим связана у них путаница и в другом вопросе — о сущности национальной революции и о перерастании национальной революции в международную.
Есть у нас такие горе-интернационалисты, которые самый эпитет «национальная революция» считают чуть ли не ругательными словами. Как! Мы, революционеры, будем барахтаться в какой-то там национальной революции! Это недостойно Нас (с большой буквы!). Подавай нам «сразу» интернациональную революцию!
Что же такое национальная революция по Ленину?
Национальная революция не есть (или, во всяком случае, не обязательно есть) националистическая, шовинистическая, мещанская революция, любующаяся своей ограниченностью и узколобостью. По Ленину, национальная революция есть революция, захватывающая весь или почти весь народ, всю нацию. В этом смысле Маркс не раз говорил и о пролетарской революции, как о национальной революции. В «Борьбе классов во Франции 1848 — 1850 гг.» Маркс пишет: «Развитие промышленного пролетариата вообще обусловливается развитием промышленной буржуазии.
Под ее господством он впервые приобретает широкое национальное существование, которое только и может сделать его революцию национальной революцией»1.
У Ленина вы найдете на этот счет прекрасные места.
Обратимся к работе «Победа кадетов и задачи рабочей партии» (март 1906 г.)2, особенно к тому месту из этой статьи, которое определяет, что именно Ленин понимает под словами «национальная революция». Ленин берет, как пример, историю со Спиридоновой и Аврамовым (казачий есаул Аврамов истязал Спиридонову, чем вызвал громадное возмущение, результатом которого был самосуд над Аврамовым). Ленин говорит: когда Аврамов истязует Спиридонову, это есть диктатура, но когда народ расправляется с Аврамовым, убивая его на месте, то это тоже есть диктатура. Первое — есть диктатура меньшинства, второе — есть диктатура народа. Меньшевики моментально обиделись: как — «народа»? Где же ваш марксизм? Где же «класс»? Тут показывает ослиные уши тот самый меньшевик, который, как мы уже говорили, танцовал от «классовой» печки, оставаясь на деле подголоском либералов.
Ленин разъясняет:
«Во взятом нами примере мы видим диктатуру именно народа, ибо народ, масса населения, неоформленная, «случайно» собравшаяся в данном месте, сама и непосредственно выступает на сцену, сама чинит суд и расправу, применяет власть, творит новое революционное право (подчеркнуто нами. Г.З.). Наконец, это есть диктатура именно революционного народа. Почему только революционного, а не всего народа? Потому, что во всем народе, страдающем постоянно и самым жестоким образом от подвигов Аврамовых, есть люди, забитые физически, запуганные, люди, забитые нравственно, например, теорией о непротивлении злу насилием, или просто забитые не теорией, а предрассудком, обычаем, рутиной, люди равнодушные, то, что называется обыватели, мещане, которые более способны отстраниться от острой борьбы, пройти мимо или даже спрятаться (как бы тут, в драке-то, не влетело!). Вот почему диктатуру осуществляет не весь народ, а только революционный народ, нисколько не боящийся, однако, всего народа, открывающий всему народу причины своих действий и все подробности их, привлекающий охотно весь народ к участию не только в «управлении» государством, но и ко власти, и к участию в самом устройстве государства» (подчеркнуто нами. Г. З.)3.
Мы все помним знаменитую фразу Ленина, сказанную в 1917 г., о том, что каждая кухарка должна научиться управлять государством. Читатель видит, что в сущности то же самое говорил он уже в 1905 г., объясняя меньшевикам, что такое диктатура народа. В этом именно смысле Ленин не раз говорил о национальной революции, как революции, захватывающей весь народ, захватывающей прежде всего широкие слои крестьянства.
Недаром Ленин, в скобках говоря, после декабрьского восстания 1905 г., интересовался, какую роль играли дворники на Красной Пресне. Он видел величайшее знамение времени в том, что и часть дворников участвовала в восстании. В 1917 г. он брал кухарку как символ самых угнетенных, отсталых, забитых слоев народа. В 1905 г. он интересовался дворником. Как! дворники участвовали в постройке баррикад, и вы об этом молчите — это ведь очень, очень не маловажный момент для суждения о массовом движении. Вы рассказываете о том, какие тезисы выносились в этот момент, и как в тезисах спорили, есть ли это революция буржуазно-демократическая, или не буржуазно-демократическая! Но вы забыли сказать мне вещь поважнее – участвовали ли дворники и вообще мелкий люд в постройке баррикад. Если участвовали, то для меня это лишнее доказательство того, что дело идет о подлинной глубинной национальной революции.
Если «Пила и Сысойка» в революции еще так или иначе не участвуют, то это, пожалуй, еще не настоящая, не вполне массовая, народная революция4. Да, эти элементы отсталы, не культурны; они внесут в революцию свою отсталость, некультурность, ограниченность кругозора. Все это мы, представители пролетариата, мы, авангард, будем исправлять. Но если «Пила и Сысойка» не участвуют вовсе в движении, если крестьяне, солдаты, если кухарка, дворник, мелкий люд не участвуют так или иначе в движении, то это не есть еще настоящая народная, национальная революция.
При этом — количество переходит в качество: чем большие массы втянуты в классовую борьбу (выборы в парламент, стачки, всеобщая забастовка, восстание, гражданская война), чем шире, сильнее размах борьбы, тем выше этап классовой борьбы. Для успешного подхода к построению социализма нужна прямо поголовная организация трудящихся.
И с этой точки зрения Ленин подходит к вопросу о Советах. Уже с 1905 — 1906 гг. Ленин начинает создавать учение о Советах5. Некоторые профессора преподают у нас советское право. Это, конечно, хорошо — изучать нынешнее советское право. Но было бы еще лучше, если бы рядом с этим наши профессора сумели рассказать, как Ленин оценивал Советы уже в 1905 году.
Уже в «Победе кадетов» Ленин говорит:
«Ты рабочий человек? Ты хочешь бороться за избавление России от горстки полицейских насильников? Ты — наш товарищ. Выбирай своего депутата. Сейчас же, немедленно; выбирай, как считаешь удобным, — мы охотно и радостно примем его в полноправные члены нашего совета рабочих депутатов, крестьянского комитета, совета солдатских депутатов и проч. ит. п. Это власть — открытая для всех»6 (подчеркнуто нами. Г. З.).
Да, в 1917 г. Ленин писал о значении Советов поистине вещи бессмертные, настоящие шедевры. А вот приведенные слова были сказаны уже в начале 1906 г., после первого подъема революции 1905 г. Уже тогда Ленину было ясно, что Советы не только «орган восстания», не только даже «орган власти», но и новая форма государства. Советы — лучшая организация, где осуществляется действительная смычка рабочих и крестьян, где сходятся передовики рабочие с представителями самых отсталых «низов». Вот в чем гвоздь. Здесь, в Советах, концентрационный пункт всего того, что рвется в бой, на улицу, в революцию.
Возвращаясь к этой же теме уже после 1917 г., Ленин в полемике против Каутского писал:
«Советы... потому именно представляют из себя неизмеримо более высокую форму и тип демократизма, что, объединяя и втягивая в политику массу рабочих и крестьян, они дают самый близкий к «народу» (в том смысле, в котором Маркс говорил в 1871 году о действительно народной революции), самый чуткий барометр развития и роста политической, классовой зрелости масс (подчеркнуто нами. Г. З.). Советская конституция не писалась по какому-нибудь «плану», не составлялась в кабинетах, не навязывалась трудящимся юристами из буржуазии. Нет, эта конституция вырастала из хода развития классовой борьбы, по мере созревания классовых противоречий... (подчеркнуто нами. Г. З.).
«Сначала советы объединяли крестьянство в целом. Неразвитость, отсталость, темнота именно беднейших крестьян отдавали руководство в руки кулаков, богатеньких, капиталистов, мелко-буржуазных интеллигентов... (подчеркнуто нами. Г. З.).
«Победившая большевистская революция означала конец колебаний, означала полное разрушение монархии и помещичьего землевладения (до Октябрьской революции оно не было разрушено)7. Буржуазная революция была нами (подчеркнуто нами. Г. З.) доведена до конца. Крестьянство шло за нами в целом. Его антагонизм к социалистическому пролетариату не мог обнаружиться в один момент (подчеркнуто нами. Г. 3). Советы объединяли крестьянство вообще. Классовое деление внутри крестьянства еще не назрело, еще не вылилось наружу (подчеркнуто нами. Г. З.).
«Этот процесс развился летом и осенью 1918 г. Чехословацкое контр-революционное восстание (подчеркнуто нами. Г. З.) разбудило кулаков. По России прошла волна кулацких восстаний. Беднейшее крестьянство не из книг, не из газет, а из жизни училось непримиримости (подчеркнуто нами. Г. З.) своих интересов с интересами кулаков, богатеев, деревенской буржуазии»8.
И там же Ленин прибавлял, что, если бы большевизм попробовал преждевременно «декретировать» гражданскую войну или «введение социализма» в деревне, попробовал обойтись без временного блока (союза) с крестьянством вообще, без ряда уступок среднему крестьянину и т. п., — тогда это было бы бланкистским искажением марксизма, тогда это было бы попыткой меньшинства навязать свою волю большинству, тогда это было бы теоретической нелепостью, непониманием того, что общекрестьянская революция есть еще революция буржуазная и что без ряда переходов, переходных ступеней сделать ее социалистическою в отсталой стране нельзя»9 (подчеркнуто нами. Г. З.).
Выше уже сказано было, как Ленин интернационализировал взгляд на крестьянство. А теперь напомним, как он интернационализировал свое учение о Советах.
Вот что он писал по этому поводу:
«Эта Советская власть перестала быть русской формой власти пролетариата. Она стала позицией международного пролетариата в его борьбе за власть, она стала вторым шагом (после Парижской Коммуны. Г. З.) во всемирном развитии социалистической революции»10.
И в другом месте:
«Февральская и Октябрьская революции 1917 г. довели Советы до всестороннего развития в национальном масштабе, затем до их победы в пролетарском социалистическом перевороте. И менее чем через два года обнаружился интернациональный характер Советов, распространение этой формы борьбы и организации на всемирное рабочее движение, историческое призвание Советов быть могильщиком, наследником, преемником буржуазного парламентаризма, буржуазной демократии вообще»11.
И в то же время Ленин учил, что Советы могут сыграть решающую роль не только в тех странах, где преобладает пролетариат и где может произойти классическая пролетарская революция, но и в странах с громадным преобладанием крестьянства. Например, на Востоке.
На II всемирном конгрессе Коминтерна Ленин в 1920 г. говорил:
«Понимание роли и значения Советов распространилось теперь и на страны Востока.
«Начало советскому движению положено на всем Востоке, во всей Азии, среди всех колониальных народов.
«То положение, что эксплоатируемый должен восстать против зксплоататора и создать свои Советы, не слишком сложно. Оно после нашего опыта, после двух с половиной лет Советской республики в России, после I конгресса III Интернационала, становится доступным сотням миллионов угнетенных эксплоататорами масс во всем мире»12.
Лозунг Советов для Востока имеет громадное значение.
Здесь этот лозунг указывает на ту организацию, где соберутся крестьяне — в данном случае крестьяне угнетенных колониальных и полуколониальных стран13. Это наглядный пример того, как у Ленина национальная революция «увязывалась» с лозунгом «Советы». Мы знаем, что в Индии, в Китае и других колониальных и полуколониальных странах Ленин ждал (и мы ждем) прежде всего именно национальной революции, в ленинском понимании этого слова. И для этих революций Ленин дает лозунг — «Советы». В Советах соберутся угнетенные крестьяне, Советы станут органами национальных революций в колониях и полуколониях — тех национальных революций, которые, по Ленину, являются составной частью мировой пролетарской революции.
Вот в немногих словах то, что Ленин понимал под национальной революцией, под диктатурой народа. Возникает вопрос: а чем же отличается национальная революция по Ленину от «общенациональной оппозиции» по Мартову?
Разумеется, между ленинским пониманием «национальной революции» и «учением» меньшевиков об «общенациональной оппозиции» лежит целая пропасть.
Под общенациональной оппозицией меньшевики в эпоху первой революции понимали объединение всех революционных и оппозиционных слоев народа от рабочего до «либерального» помещика-октябриста — против царя.
Ленин не прочь был использовать даже либерального помещика против царизма. Ленин не отказывался «подталкивать» либералов против царя, пока либералы, в связи с ростом революционной «опасности» (1905 г.), не перешли окончательно в лагерь контрреволюции. Но Ленин вместе с тем всегда понимал, что цензовая оппозиция хочет использовать рабочих, хочет заставить пролетариат вытаскивать для буржуазии каштаны из огня. Ленин видел, как уже вскоре после появления на сцену либерализма (особенно после 1905 г., когда рабочие показали свою классовую мощь), буржуазная оппозиция стала готовить сделку с царизмом против рабочих и крестьян. Ленин не прочь был до поры до времени использовать как гирьку в борьбе против царизма и либеральный фронт, но он ни на минуту не забывал, что нам нужен революционный блок: союз рабочего класса и крестьянства.
В устах меньшевиков «общенациональная оппозиция» это значило: рабочий, плетись в хвосте за либералами, не смей «отпугивать» либеральную буржуазию, урезывай свои требования до программы «общенациональной оппозиции», равняйся по либералу.
Конечно, младо-турецкий переворот тоже был, можно сказать, «национальной» революцией, так как в известной мере выражал интересы почти всей нации.
Ленин говорил о национальной революции не в этом смысле. Ленин понимал под национальной революцией глубокую, народную революцию, поднимающую крестьянство на «плебейскую» расправу с помещиками. А меньшевики под формулой «общенациональной оппозиции» понимали блок с кадетами и октябристами, равняющийся по либеральному помещику и «оппозиционному» купцу.
* * *
После 1905 г. Ленин продолжает теми же глазами смотреть на национальную революцию в России. Он пишет, например, в 1909 г. в письме к тов. Скворцову (напечатанном в «Пролетарской Революции» за 1924 г., № 5), разъясняя «классическую» постановку вопроса большевизмом:
«Вот этот аграрный вопрос и есть теперь в России национальный вопрос буржуазного развития. Вот чтобы не впасть в ошибочное (механическое) перенесение к нам во многом верного и во всех отношениях крайне ценного немецкого образца, надо ясно себе представить, что национальным вопросом вполне утвердившегося буржуазного развития Германии было объединение и т. п., по не аграрный вопрос, а национальным вопросом окончательного утверждения в России буржуазного развития является именно аграрный (даже уже: крестьянский) вопрос.
«Вот чисто теоретическая основа отличия в применении марксизма к Германии 48 — 68 (примерно) и к России 1905 — 19?? годов»14.
Или дальше:
«Если мы согласимся в том, что новейшая история России, история 1905 — 09 годов доказала коренное, первостепенное, национальное (в этом смысле) значение аграрного вопроса в утверждении буржуазной эволюции определенного типа в России, то мы можем итти дальше. Если нет, то нет»15.
Непонимание этого и приводило меньшевиков и полуменьшевиков к контр-революционности в вопросе о роли крестьянства в революции:
«Отсюда, — пишет Ленин о меньшевиках, — их чудовищная, идиотская, ренегатская идея (насквозь пропитавшая и «Общ. движение»), что крестьянское движение реакционно; что кадет прогрессивнее трудовика, что «диктатура пролетариата и крестьянства» (классическая постановка) противоречит «всему ходу хозяйственного развития» (стр. 661 ме-ковского «Общ. движения»). «Противоречит всему ходу хоз. развития» — это ли не реакционность?»16
«Если исходная точка — интересы масс, то гвоздь русской революции — аграрный (земельный) вопрос», писал Ленин в другом месте. «О поражении или победе революции надо заключать не на основании насилий правительства и проявления «реакции» (которая всецело заполняет внимание многих кадетообразных с.-д.), а на основании учета положения массы в борьбе за землю»17 (подчеркнуто нами. Г.3.).
А эта борьба за землю в основном определялась тем, что «у десяти миллионов крестьянских дворов 73 милл. десятин земли; у двадцати восьми тысяч благородных и чумазых лендлордов — 62 милл. десятин. Таков основной фон того поля, на котором развертывается крестьянская борьба за землю»18.
«Революция невозможна без общенационального (и эксплоатируемых и эксплоататоров затрагивающего) кризиса», пишет впоследствии Ленин в «Детской болезни»19.
Вместе с тем Ленин тогда же разъяснял, что вопрос о земельной революции в России имеет не только национальное значение, но и международное. Никогда ленинизм не забывал не только того, что русская революция вообще есть часть международной революции; ленинизм не забывал и более частного вопроса: что даже только один аграрный вопрос в России есть не только русский, но международный вопрос.
Ленин писал в «Аграрной программе социал-демократии...» следующее:
«... Не подлежит сомнению, что помещичье хозяйство тысячами нитей связано не только с бюрократией, но и с буржуазией. Конфискация подрывает массу интересов крупной буржуазии, а крестьянская революция ведет, как справедливо указывал Каутский, и к банкротству государства, т.-е. к нарушению интересов не одной русской, а и всей международной буржуазии... А так как товарное производство не объединяет и не централизует крестьянства, а разлагает и разъединяет его, то крестьянская революция в буржуазной стране осуществима только под руководством пролетариата, — обстоятельство, еще более восстановляющее самую могущественную буржуазию всего мира против такой революции»20. А в другом месте:
«Падение самодержавия страшно отзовется на экономической жизни Западной Европы и нанесет тяжелый удар капитализму, особенно во Франции и Германии, вложивших миллиарды в дело укрепления русского самодержавия ... Оно увлечет национальности ... оно вызовет глубокое возбуждение в пролетариате всего мира»21.
Ленин неоднократно развивает ту мысль, что, разумеется, международная буржуазия ни в коем случае не будет сидеть, сложа руки, в тот момент, когда начнется осуществление руководящей роли пролетариата в аграрной революции, т.-е. когда пробьет час земельной революции невиданных еще в мире размеров. И это по той простой причине, что русский помещик связан с русским буржуа, а последний связан с международным капиталистом.
Размах и победа национальной революции — по Ленину — немедленно упирается другим своим концом в международные отношения, т.-е. в вопросы международной революции.
Русская революция, уже и как аграрная только революция, полна международного значения и теснейшим образом связана с судьбами международного революционного развития. Тем большее международное значение получает Октябрьская 1917 г. революция. Этому во всяком случае не приходится учить ленинизм; именно ленинизм в этом вопросе дал не абстрактные формулы, а гениальный анализ, освещающий действительное положение вещей, — не в воображаемой, фантастической, обстановке а в конкретно-исторической учение сильно именно тем, что оно одно указало действительную взаимозависимость русской и международной революции в их динамике.
А как смотрел на национальную революцию тов. Троцкий?
Для тов. Троцкого «национальная» революция есть почти ругательное слово. Под национальной революцией он понимает национальную ограниченность. Я не буду уже брать то, что написано тов. Троцким до революции 1905 г., я возьму то, что было написано им в разгар империалистической войны 1914 — 1918 гг., когда Троцкий, хотя и медленными шагами, начинал отходить от меньшевизма. У Троцкого есть «программная» статья, которая называется «Военная катастрофа и политические перспективы», написанная в сентябре 1915 г.22. В ней он ставит перед собою вопрос о перспективах. «Национальный или интернациональный курс» — так ставит он вопрос.
И Троцкий говорит:
«... Все развитие наших общественных отношений за это десятилетие шло по пути дальнейшего умаления возможной революционной роли мелкой буржуазии и крестьянства(!?!)23 и дальнейшего возрастания численности и производственного значения промышленного пролетариата. Если «национальная» революция в 1905 г. не могла быть завершена, то вторичная национальная революция, т.-е. революция, объединяющая «нацию» против старого режима, не может быть историей даже поставлена (подчеркнуто нами. Г. З.).
«Социал-демократия, разумеется, учтет и использует в своей борьбе всякое оппозиционное движение других общественных сил. Но большой, основной вопрос гласит: считаем ли мы, что буржуазные классы России, окончательно раскрывшие свою реакционно-империалистическую природу во внешней политике, способны на революционную роль во внутренней? Ставим ли мы развитие русской революции — а, значит, практически движение русского пролетариата — в зависимость от революционного движения русской интеллигенции, мелкой городской буржуазии и крестьянства (подчеркнуто нами. Г. З.)? Или же мы подчиняем движение российского пролетариата задачам и целям движения всего европейского пролетариата?»24.
Это — образец анти-ленинской прозы Троцкого.
Еще в конце 1915 года тов. Троцкий продолжает ставить на одну доску: 1) русскую интеллигенцию, 2) мелкую городскую буржуазию и 3) крестьянство!
Выходит, что эти факторы более или менее одинаковы; эти три группы будто бы одинаково отходят от революции, теряют способность играть революционную роль. И Троцкий патетически вопрошает Ленина: Что же, будете вы держать курс на русскую интеллигенцию, на мелкую городскую буржуазию и крестьянство, которые все больше перестают быть революционными факторами, или вы будете держать курс на международный пролетариат?
В самой постановке вопроса — Ахиллесова пята троцкизма. Это «или» — «или» именно и неверно. Ибо марксизм не может и ставить вопроса: держать курс на известные слои крестьянства своей собственной страны, или на международный пролетариат. Марксист-ленинец говорит: именно потому, что я держу курс на международный пролетариат, именно поэтому я не забуду, что для победы моего дела мне нужно обеспечить себе основного союзника пролетариата в моей стране, и я нахожу этого союзника прежде всего в известных слоях крестьянства. В нашей стране это уже совершенно ясно. Годы революции разъяснили дело. А мы видели, что по Ленину (см. резолюцию II конгресса Коминтерна) вопрос о крестьянстве решается таким же образом и в международном масштабе.
Перед нашими глазами прошли примеры ограниченности парвусизма и троцкизма в 1905 г., затем воспроизведение той же ограниченности в 1915 г. в ходе империалистической войны, когда были уже достаточно ясны все нынешние главные проблемы.
Может ли человек, который стоит на этой точке зрения Троцкого, высказанной в 1915 г., объяснить, что такое Февральская революция 1917 года? Конечно, нет! Такой человек потерял ключ к объяснению Февраля 1917 г.
Мы уже знаем, что такое Февральская революция по Ленину, — это и есть «национальная» буржуазно-демократическая революция, беременная пролетарской революцией. По Ленину объяснение Февралю дать можно. А по Троцкому?... Можно ли с точки зрения «перманентной» революции объяснить Февраль? Можно придумать сколько угодно мертвых схем, но объяснить по-марксистски, что такое был Февраль, «перманентник» не может. Ибо Февраль есть «национальная» буржуазно-демократическая революция, как ее понимал Ленин. По Троцкому же крестьянство, городская мелкая буржуазия и интеллигенция находятся за одной скобкой. В «зависимости» от них (т.-е. и от крестьянства), по Троцкому, нельзя ставить развития русской революции.
Троцкому надо было понять, что крестьянство в такой стране, как наша, является основным союзником пролетариата. Ему надо постараться понять, это разъяснил нам Ленин, что особенно после первой мировой империалистической войны крестьянство в международном масштабе выделило из себя три группы, составляющие большинство земледельческого населения (еще и еще раз — смотри резолюцию Ленина по аграрному вопросу, принятую вторым конгрессом Коминтерна в 1920 г.), долженствующие стать и становящиеся на наших глазах союзником пролетариата. В сентябре 1915 г. тов. Троцкий в статье «Военная катастрофа и политические перспективы» еще раз показал, что у него нет ключа к пониманию того, как настоящая, народная, национальная революция перерастает в интернациональную.
Взгляды Троцкого в этой области опроверг Ленин в статье «О двух линиях революции» (ноябрь 1915 г.).
Анализируя точку зрения Плеханова по вопросу о характере грядущей революции в России, Ленин дает следующую оценку двум линиям революции 1905 г.:
«Опыт русской революции 1905 г. и контр-революционной эпохи после нее говорит нам, что у нас наблюдались две линии революции в смысле борьбы двух классов, пролетариата и либеральной буржуазии, за руководящее влияние на массы...
«Первая линия русской буржуазно-демократической революции, взятая из фактов, а не из «стратегической» болтовни, состояла в том, что решительно боролся пролетариат, нерешительно шло за ним крестьянство. Шли оба эти класса против монархии и против помещиков. Недостаток силы и решительности этих классов вызвал поражение (хотя частичная брешь в самодержавии была все же пробита).
«Второй линией было поведение либеральной буржуазии... «Либеральная» линия русской революции состояла в «успокоении» и раздроблении борьбы масс, ради примирения буржуазии с монархией. И международная обстановка русской революции, и сила русского пролетариата делали такое поведение либералов неизбежным.
«Большевики сознательно помогали пролетариату итти по первой линии, бороться с беззаветной смелостью и вести за собой крестьянство. Меньшевики скатывались постоянно на вторую линию, развращая пролетариат приспособлением его движения к либералам, начиная с приглашения итти в Булыгинскую Думу (август 1904 г.), кончая кадетским министерством 1906 г. и блоком с кадетами против демократии в 1907 г.»25.
Итак, по Ленину, в революции 1905 г. было две классовых линии: одна — наша, пролетарская (б — ков), а другая — меньшевистская, фактически либерально-буржуазная.
Какую же позицию тогда занимал тов. Троцкий? В той же статье Ленин так характеризует ее:
«Эту задачу неправильно решает в «Нашем Слове» Троцкий, повторяющий свою «оригинальную» теорию 1905 г. и не желающий подумать о том, в силу каких причин жизнь шла целых десять лет мимо этой прекрасной теории.
«Оригинальная теория Троцкого берет у большевиков призыв к решительной революционной борьбе пролетариата и к завоеванию им политической власти, а у меньшевиков — «отрицание» роли крестьянства. Крестьянство-де расслоилось, дифференцировалось; его возможная революционная роль все убывала: в России невозможна «национальная» революция: «мы живем в эпоху империализма», а «империализм противопоставляет не буржуазную нацию старому режиму, а пролетариат — буржуазной нации».
«Вот — забавный пример «игры в словечко»: империализм. Если в России уже противостоит пролетариат «буржуазной нации», тогда, значит, Россия стоит прямо перед социалистической революцией!! тогда неверен лозунг «конфискации помещичьих земель» (повторяемый Троцким в 1915 г. вслед за Январской конференцией 1912 г.), тогда надо говорить не о «революционном рабочем», а о «рабочем в социалистическом правительстве»!! До каких пределов доходит путаница у Троцкого, видно из его фразы, что решительностью пролетариат увлечет и «непролетарские (!) народные массы» (№ 217) !! Троцкий не подумал, что если пролетариат увлечет непролетарские массы деревни на конфискацию помещичьих земель и свергнет монархию, то это и будет завершением «национальной буржуазной революции» в России, это и будет революционно-демократической диктатурой пролетариата и крестьянства!
«Все десятилетие — великое десятилетие 1905 — 1915 гг. — доказало наличность двух и только двух классовых линий русской революции... Троцкий на деле помогает либеральным рабочим политикам России, которые под «отрицанием» роли крестьянства понимают нежелание поднимать крестьянина на революцию!»26.
И в то же время Ленин и тут, разумеется, ни на минуту не забывал, что буржуазно-демократическая революция не отделена китайской стеной от социалистической революции, которую надо совершить «в союзе с пролетариями Европы». Тогда же Ленин писал:
«Пролетариат борется и будет беззаветно бороться за завоевание власти, за республику, за конфискацию земель, т.-е. за привлечение крестьянства, за исчерпание его революционных сил, за участие «непролетарских народных масс» в освобождении буржуазной России от военно-феодального «империализма» ( = царизма). И этим освобождением буржуазной России от царизма, от земельной власти помещиков пролетариат воспользуется немедленно, не для помощи зажиточным крестьянам в их борьбе с сельским рабочим, а — для совершения социалистической революции в союзе с пролетариями Европы»27.
В ленинской постановке вопроса о «национальной», «народной» революции было больше интернационального, международного, чем у любого из его самых «левых» оппонентов. Всю силу своего мощного анализа Ленин вкладывал в дело оценки соотношения классовых сил внутри России — той страны, где революция предстояла непосредственно. Но в то же время Ленин всегда обсуждал вопросы «национальной» русской революции в свете международного соотношения сил.
«Чтобы удержать за собой победу, чтобы не допустить реставрации, русской революции нужен нерусский резерв, нужна помощь со стороны. Есть ли такой резерв на свете? Есть: социалистический пролетариат на Западе.
«Кто говорит о реставрации, забывая об этом, тот обнаруживает крайнюю узость своих воззрении на русскую революцию. Тот забывает, что Франция конца XVIII века, в эпоху буржуазно-демократической революции была окружена гораздо более отсталыми полуфеодальными странами, которые служили резервом реставрации, а Россия начала XX века, в эпоху своей буржуазно-демократической революции, окружена гораздо более передовыми странами, в которых есть налицо социальная сила, способная стать резервом революции»28.
Так говорил Ленин в 1906 году. Эту мысль раз развивал он в работах, посвященных вопросу о характере и перспективах русской революции. В его постановке вопроса о «национальной» революции в России никогда не было «узости воззрений».
В основной брошюре 1917 года «Удержат ли большевики государственную власть» (конец сентября 1917 г.) Ленин писал:
«Наша революция непобедима... ибо за нами стоят еще неизмеримо большие, более развитые, более организованные всемировые силы пролетариата, временно придавленные войной, но не уничтоженные, а, напротив, умноженные ею.» (Подчеркнуто нами. Г. З.)29. Здесь полная «смычка» со взглядами 1906 года (см. сказанное о разнице в мировой обстановке, в какой совершалась великая Французская революция и в какой совершается наша русская революция).
Взгляды Ленина на «национальную» революцию в России были насквозь интернациональными. Он один знал до конца конкретную дорогу от великой «национальной» «народной» революции к международной. Он один до конца понял взаимную связь и взаимозависимость одной и другой. Он один до конца понял Февраль 1917 года и потому так ясно видел конкретную дорогу к Октябрю 1917 года и через него — к мировому Октябрю.
Примечания:
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. «Исторические работы», стр. 36.
2 H. Ленин. Собр. соч., т. VII, ч. I, изд. 1922 г., стр. 85 — 150.
3 Н. Ленин. Собр. соч., том VII. ч. I. изд. 1922 г., стр. 121 — 125
4 «Один из главных, научных и практически-политических, признаков всякой действительной революции состоит в необыкновенно быстром, крутом, резком увеличении числа «обывателей», переходящих к активному, самостоятельному, действенному участию в политической жизни. в устройстве государства», писал Ленин о Февральской (1917 г.) революции.
«Так и Россия. Россия сейчас кипит. Миллионы и десятки миллионов, политически спавшие десятки дет, политически забитые ужасным гнетом царизма и каторжной работой на помещиков и Фабрикантов, проснулись и потянулись к политике. А кто такие эти миллионы и десятки миллионов? Большей частью мелкие хозяйчики, мелкие буржуа, люди, стоящие посредине между капиталистами и наемными рабочими. Россия наиболее мелко-буржуазная страна из всех европейских стран». (Н. Ленин, Собр. соч., т. XIV, ч.1. «Задачи пролетариата в нашей революции», стр. 41.)
5 Ленин, однако, никогда не Фетишизировал Советы и умел давать трезвый классовый анализ Советов и в конце 1905 г., и в марте 1917, и после июльских дней 1917, и перед Октябрем и после Октября.
6 Н. Ленин. Собр. соч., т. VII, ч. I, стр. 123.
7 Подчеркнуто нами. Г. 3.
8 Н. Ленин. Собр. соч., т. XV. «Пролетарская революция и ренегат Каутский», стр. 509, 510.
9 Н. Ленин. Собр. соч., т. XV. «Пролетарская революция и ренегат Каутский», стр. 512.
10 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVI. «О профессиональных союзах», стр. 15.
11 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVII. «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», стр. 177.
l2 Н. Ленин. Собр. соч., т. XVII. Доклад о международном положении и основных задачах Коммунистического Интернационала, стр. 269.
13 См. подробнее о необходимости организации Советов в деревне в резолюции по крестьянскому вопросу, принятой вторым конгрессом. («2-й конгресс Коммунистического Интернационала», стр. 617 — 618.)
14 «Пролетарская Революция», 1924 г., № 5 (28). «Тов. Ленин о «прусском» и «американском» путях развития (1909 г.)», стр. 178.
15 Там же, стр. 179.
16 «Пролетарская Революция)), 1924 г., № 5 (28). «Тов. Ленин о «прусском» и «американском» путях развития (1909 г.)», стр. 178.
17 H. Ленин. Собр. соч., т. VIII. «Пролетариат и его союзник в русской революции», стр. 53.
18 Н. Ленин. Собр. соч., т. IX. «Аграрная программа социал-демократии в русской революции 1905 — 1907 гг.», стр. 448.
19 Н.Ленин. Собр. соч., т. XVII. «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», стр. 172.
20 Н. Ленин. Собр. соч., т. IX, стр. 549 — 550.
21 Н. Ленин. Собр. соч., т. VI. «Международное значение русской революции», стр. 206.
22 Эту статью Троцкий считает верной и теперь. Он относит ее к тем своим статьям, которые он перепечатывает без всяких оговорок.
23 Подчеркнуто нами. Г. З.
24 Л. Троцкий, «Война и революция», т. I, стр. 255 — 256.
25 Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 211 — 212.
26 Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 213 — 214
27 Н. Ленин. Собр. соч., т. XIII, стр. 211.
28 Н. Ленин, Собр. соч.. т. IX. «Аграрный вопрос на Стокгольмском Объединительном Съезде», стр. 429. Сравни также IX, стр. 415. «Заключительное слово» на Стокгольмском съезде, 1906 г.
29 H. Ленин. Собр. соч., т. XIV, ч. II, стр. 250