5. Характеристика Владимира Ильича.
Ленина часто изображают как какого-то тирана и непримиримого политика, равнодушного к окружающим его лицам, как человека, в глазах которого все люди, кто бы они ни были, служат только необходимым материалом для лабораторных опытов; со злорадством напоминают о том, как он разошелся со своим другом Мартовым, как резко выступал он против него.
На самом деле, Ленин, по своей натуре, чужд всякой сантиментальности, но со своими товарищами по революционной и классовой борьбе, со своими единомышленниками он поддерживает тесные дружеские отношения и никогда не отрекается от своих друзей. Он — крайне чуткий, хороший, настоящий товарищ. Когда сам Владимир Ильич употребляет это слово, он придает ему не только ограниченный смысл «партийного единомышленника», но и вкладывает в это понятие несравненно более глубокое содержание.
Каменев вполне основательно указывает на ту сильную привязанность, которую Ленин неизменно питал к рабочим и трудящимся, среди которых он жил, внимательно расспрашивая их, поддерживая с ними тесное общение и всемерно добиваясь их раскрепощения.
Характеризуя Ленина, один из ближайших его друзей — инженер Кржижановский — указывает на его выдающийся ум и сверхчеловеческую энергию, и в то же самое время (прибавляет он) Ленин — чрезвычайно веселый и любезный товарищ. «Ленин, прежде всего, человек политический, и, разойдясь с кем-либо политически, он сейчас же рвет и личные отношения». «В борьбе же», — говорит Кржижановский. — «Ленин прямолинеен и беспощаден». Он любил Мартова, знания и диалектические способности которого ему хорошо известны; может быть, он любит его и сейчас; но, как говорит Луначарский, «он считал Мартова политически несколько безвольным и теряющим за тонкой политической мыслью общие ее контуры1». Вообще, меньшевизм свидетельствует о недостатке уверенности в массовом движении, о сухом материализме и малодушии тех, кто его исповедует; в решающие моменты политических кризисов и самых элементарных социальных осложнений он неизбежно ведет своих сторонников вправо.
Друзья и товарищи Ленина готовы во всякое время пожертвовать ради него своей жизнью. Чего бы они только ни сделали для Владимира Ильича! Никого так не любят и не боготворят, как его, — его, над которым когда-то так глумились, на которого так клеветали, которого так презирали и ненавидели! На следующий день после покушения Фанни Каплан на Ленина Троцкий выразил, поистине, общее мнение, сказав: «Когда подумаешь о том, что Ленин может умереть, вся наша жизнь кажется бесполезной и не хочется больше жить».
В течение нескольких недель, последовавших за этим, к счастию, неудавшимся покушением, со всех концов необъятной России стали получаться тысячами бесхитростные письма, выражавшие искренние чувства рабочих и крестьян. Крестьянский орган «Беднота» опубликовал самые характерные из этих писем. Один из авторов пишет чистосердечно: «Товарищ редактор! Не откажите поместить в вашей газете несколько строк по адресу нашего дорогого учителя Ленина; я был бы очень огорчен, если бы вы отказались удовлетворить мою просьбу». Другой, полный негодования, обращается к Ленину со следующими трогательными словами: «Позволь мне выразить тебе чувства глубокой скорби, ненависти и возмущения против безумного врага, осмелившегося совершить покушение на вождя порабощенных».
Но бесспорно самым интересным из полученных Владимиром Ильичем писем является следующее: «В начале ноября мы получили декрет о земле, в котором сказано, что отныне не будет больше собственности на землю и что земля будет отобрана у помещиков и передана трудящимся. Мы, крестьяне, не знали, как выразить нашу радость. Наконец-то труд восторжествовал над капиталом и трудящийся над бездельником. Мы, трудящиеся, мы, крестьяне, были в восторге; мы сгорали от любопытства, желая узнать, кто этот добрый человек, сумевший все так хорошо устроить и подписавший декрет именем Ленина? Кто такой Ленин? Дядя Митя бежит к попу, отцу Василию, и спрашивает, кто такой этот Ленин: царь ли это или мудрейший из губернаторов? А поп ему отвечает: «Не радуйся, Митя: земля принадлежит помещикам за их труд, и если вы осмелитесь ее засеять, господь бог не даст вам счастья и не ниспошлет дождя, а твой Ленин — антихрист». Эти слова заставили нас, крестьян, отнестись к попу с недоверием. Мы порядили, посудили, и в конце концов пришли к выводу, что поп тоже думает попасть, благодаря своей рясе, в царство небесное, но что это вовсе не мешает ему иметь пять лошадей, четырех коров и пятьдесят десятин пахотной земли и, кроме того, получать церковные доходы: появишься на свет божий — плати; крестины — плати; умрешь — гони 10 рублей за погребение. У нас молитвы обложили акцизом, как китайский чай торгового дома «Высоцкий и К0». И вот, взвесив все это, мы решили не очень-то бояться антихриста и весной обработать землю крупных помещиков».
Надо было присутствовать на партийных собраниях и на съездах советов, на фабрично-заводских митингах, чтобы постичь всю глубину дружеского расположения и любви русского народа к Ленину. Стоит ему только появиться, как его встречают потрясающей бурей аплодисментов. Все встают, радостно взволнованные, и окружают, как телохранители, этого несравненного человека. А он всегда — неизменно простой, скромный, застенчивый, справедливый, сердечный товарищ.
Слушая речь, просматривая статью, которая развивает верные, по его мнению, мысли, или читая критику, которую он считает основательной, Ленин спешит высказать свою горячую радость и одобрение. Всякое предложение, которое он считает правильным, он охотно поддерживает в печати или Ц. К. партии. Если же, наоборот, он где-либо обнаруживает следы оппортунизма и антимарксизма, он с язвительной иронией беспощадно критикует эти заблуждения и лжеучения, тщательно разоблачая скрытые в них опасности.
Один из старейших большевиков, Орловский-Воровский, впоследствии назначенный главой русской миссии в Италии2, набросал следующую меткую характеристику Владимира Ильича:
«Как это всегда бывает с людьми большой силы воли, с выдающимися личностями, Ленина одни глубоко ненавидели, а другие столь же глубоко любили. Его противники считают его каким-то чудовищем, для которого не существует ничего святого, которое жаждет крови и честолюбиво стремится к власти. Наоборот, в глазах своих приверженцев и, особенно, рабочих, он — почти божество. Ленин, поистине, принадлежит к числу тех, кто способен увлечь за собой массы. Он не крупный оратор в эстетико-техническом смысле, но он говорит с такой убедительностью, с таким подъемом, что может заразить своим гневом тысячную толпу. Общение с массой воодушевляет его; он обладает уменьем прививать людям свои убеждения и свою веру. Его речь, чуждая каких бы то ни было прикрас, тверда, ясна, изобилует не образами, а фактами.
«Но это кровожадное чудовище, железной рукой опрокидывающее на своем пути все препятствия, производит совсем иное впечатление, когда, сидя за рабочим столом, развивает свои мысли, читает рукописи или обсуждает какой-нибудь практический вопрос. Никто так охотно не выслушивает хороших советов, как он; никто с такой готовностью не позволяет просматривать свои рукописи, как он; наконец, никто так не подчиняется мнению большинства, как он, — разумеется, в тех случаях, когда он убежден, что это не повредит рабочему классу. Ибо он не отступит от своих взглядов ни на шаг, хотя бы это повело к разрыву с лучшими друзьями.
«Frangesnonflectes» (ты можешь меня сломить, но не согнуть) — говорили о нем.
«Человек с таким характером нужен рабочему классу России, если он хочет выполнить свою историческую задачу. Ибо порой придется вести упорную борьбу даже против ближайших друзей пролетариата, прежде всего с той целью, чтобы возвратить на путь истины заблудившихся товарищей. А для этого, действительно, необходимы железная рука, железная воля и железные нервы».
Ленину не нужна власть, как таковая, а лишь постольку, поскольку она дает ему возможность приложить ту теорию, которой он посвятил и охотно принес в жертву всю свою жизнь.
Редко можно встретить человека столь мужественного, как Ленин; он это доказал в различные периоды своей жизни и при самых разнообразных обстоятельствах; и в то же самое время он отличается не менее изумительно гибкой и глубокоаналитической мудростью и прямо-таки волшебным даром понимания масс и фактов. «Ленин — великий знаток масс», — сказал о нем один из: злейших его противников. Психологию масс он, действительно, изучил до невероятных тонкостей. Он знал все нужды рабочих, все их желания, недовольства и радости. В этом коренится источник его силы и воли. В меньшей степени он знает психологию отдельной личности и нередко ошибается в оценке того или иного человека.
«Бывает», — пишет Горький, «что Ленин переоценивает добрые качества людей в их пользу и во вред делу. Но почти всегда его отрицательные оценки, — казалось бы, необоснованные, — неизбежно подтверждаются людьми, которых он отрицательно оценил еще раньше, чем видел результаты их работы. Это может свидетельствовать о том, что дурные свойства людей чувствуются Лениным лучше хороших, но также и о том, что дрянных людей вообще и всюду значительно больше, чем полезных3».
Будучи превосходным истолкователем исторического материализма, он не стремится повелевать событиями, но он их направляет и умело вводит в одно, русло иногда противоречащие друг другу течения; словом, он обладает уменьем группировать и гармонически сочетать разнообразные силы. Октябрьская революция без Ленина и Троцкого была бы так же немыслима, как и дальнейшее развитие всего революционного движения.
«Октябрьская революция, — говорит Зиновьев, — поскольку и в революции не только можно, но и должно говорить о роли личности, — октябрьская революция и роль в ней нашей партии есть на девять десятых дело рук тов. Ленина. Если кто-либо смог заставить колеблющихся стать в ряды и шеренгу, — это был тов. Ленин4.
Благодаря глубокому проникновению в смысл реальных явлений и исключительному знанию психологии масс, Ленин предвидит исторические события, обнаруживая при этом прямо-таки пророческую дальнозоркость, порождающую в нем неожиданно смелые, всесокрушающие решения. Касалось ли дело октябрьской революции, или брестского мира, или новой экономической политики, — трех исторических моментов русской революции, — последующие события доказали такую правильность его предсказаний, которая идеалистам представляется каким-то даром провидения.
Изучая с исключительной добросовестностью сложнейшие проблемы международной и внутренней политики, Ленин значительную часть своего времени уделяет повседневный, обыденным, мелким житейским вопросам. Он беседует с представителями правительственных учреждений, партийных организаций и местных Советов, с рабочими, крестьянами, приезжими иностранцами, и, кроме того, находит время для чтения книг, газет и журналов и для писания статей на самые разнообразные темы. Его работоспособность легендарна. К ней присоединяется железная, непреклонная, несокрушимая, гениальная сила воли.
Ленин, по справедливому замечанию Орловского-Воровского, не может считаться выдающимся оратором в эстетическом смысле. Его речи не отличаются той ясностью построения, которая является характерной чертой красноречия Троцкого, ни тем обилием образных, стилизованных оборотов, которыми блещут доклады Луначарского. Ленин строит свои речи на нескольких основных положениях; он развивает их с помощью небольших, кратких фраз, которые даже не всегда считает нужным заканчивать. Неустанно, в различных вариантах, повторяет он одну и ту же мысль до тех пор, пока не убедит своих противников. Он оживляет свою речь выпадами, общепонятными рассуждениями, громким смехом; он весь в движении, ходит взад и вперед, пожимает плечами, засовывает руку в карман брюк или пиджака. Порой он прибегает к обыденным и даже вульгарным выражениям, если считает, что это делает высказанную им мысль более ясной.
«Я понял, — пишет Луначарский по поводу первой услышанной, им речи Ленина, — что этот человек должен производить, как трибун, сильное и неизгладимое впечатление. А я уже знал, насколько силен Ленин, как публицист, — своим грубоватым, необыкновенно ясным стилем, своим уменьем представлять всякую мысль, даже самую сложную, поразительно просто и варьировать ее так, что она отчеканилась наконец даже в самом сыром и мало привыкшем к политическому мышлению уме»5.
Не отклоняясь ни на йоту от течения своих мыслей, он, вместе с тем, постоянно, с большим искусством, приноравливается к уровню своих слушателей и читателей; он учитывает степень культурного развития, способность восприятия, привычки, — даже скверные — тех, к кому обращены его слова. На 4-м конгрессе III Интернационала он сказал по поводу принятых на предыдущем конгрессе тезисов, что они слишком пропитаны «русским духом» и слишком длинны для иностранцев. Он считается, очевидно, с инертностью мышления иностранцев.
Личная жизнь Ленина отмечена той же простотой, какая сквозит в его статьях, речах и беседах. Если существуют в России революционеры, возгордившиеся под влиянием: власти и популярности, то к их числу, во всяком случае, не принадлежит Владимир Ильич. «Его личная жизнь такова, — говорит Горький, — что в эпоху преобладаний религиозных настроений его сочли бы святым6».
Ленин удивительно уравновешенный человек: он отличается исключительным здоровьем и удивительной бодростью. Этим объясняется и его духовная мощь, его воля и его смелость. Он всегда любил прогулки, купанье, охоту. В часы досуга, не размышляя ни о чем, он всецело отдается самому беззаботному веселью и возвращается окрепший, с повышенной энергией, готовый к новой борьбе.
По своему внешнему виду Ленин производит впечатление крепкого, нормально сложенного человека. «На вид, — говорит Кржижановский, — он похож на ярославского кулачка, на хитрого мужичонку, особенно, когда носит бороду7».
Он невысок ростом, приземист, напоминает фавна; его лицо усеяно веснушками; лоб широкий, выпуклый; нос выдается вперед, подбородок оброс жидкой бородкой; глаза щурятся и постоянно настороже; взгляд, всегда прямой и ясный, одухотворен умом, иронией и боевым задором. Его лицо отличается математически-точными очертаниями; его огромный череп воплощает в себе всю силу, энергию и жизнеспособность его личности.
Таков Владимир Ильич, который в гигантской лаборатории, именуемой Россией, проделал опыт с научным социализмом и пытался установить социальный порядок, исключающий всякую возможность эксплоатации, угнетения и обязательства. Таков этот самый ярый противник капитализма, империализма и колониальной политики.
Ленин являет нам картину грандиозной жизни, посвященной исполинским усилиям устранить те условия, в силу которых даже в XX столетии человек все еще не перестал быть рабом. Мощной рукой вписал он необъятную главу в книгу современной истории. Благодаря ему жива идея Интернационала, идея братства трудящихся всего мира.
Примечания:
1 А. В. Луначарский. «Великий переворот». Петроград. 1919 г. стр. 67.
2 10 мая 1923 г., в Лозанне (Швейцария), Воровский пал жертвой покушения белогвардейца (Конради). Характеристику этой видной фигуры большевизма см. Г. Зиновьев. «В. В. Воровский» (П. П. Орловский). Собр. сочив. Госиздат, 1924, т. XVI. стр. 248. (Прим. перед.)
3 М. Горький; «Владимир Ильич Ленин». Коммунистический Интернационал, № 12, стр. 1934
4 Г. Зиновьев: «Н: Ленин»; Петроград. 1918 г., стр. 61 и след.
5 Л. В. Луначарский. «Великий переворот». Петроград. 1918 г., стр. 62.
6 М. Горький. «Владимир Ильич Ленин». «Коммунистический Интернационал», № 12, стр. 1934.
7 А. В. Луначарский. «Великий переворот». Петроград, 1919, стр. 61.