ПАВЕЛ НОНЧЕВ
РАССКАЗ О ВСТРЕЧАХ С ЛЕНИНЫМ
В 1898 году я окончил педагогическое училище в г. Казанлыке. В те годы Казанлык был одним из центров зарождавшегося в Болгарии социалистического движения. Сам я участвовал тогда в марксистском кружке, состоявшем из учащихся.
В 1900 году я приехал в Женеву изучать финансовые дисциплины и попробовал, как мне порекомендовали до отъезда мои товарищи, установить связи с русскими социал-демократами. Меня приняли радушно, и через несколько месяцев после приезда я уже вошел в круг социал-демократов и стал членом группы Льва Дейча, которого знал раньше.
В эмигрантской среде было очень оживленно. Здесь находился Плеханов, имевший большое влияние среди эмигрантов, но шли разговоры об одном новом, молодом социалистическом деятеле, имя которого было мне до тех пор не известно — о Владимире Ульянове. Говорили, что Ульянов не разделяет многих взглядов западноевропейских социалистов, непримирим к оппортунизму.
Увидел я Ленина вскоре после его приезда в Женеву, в 1900 году1, но не сразу смог познакомиться с ним. Он был очень занят, проводил долгие часы в библиотеках, внимательно изучал литературу по разным вопросам, подготавливал издание «Искры» и часто выезжал в соседние с Россией страны, чтобы быть ближе к родине. Поскольку у меня, как у болгарского студента, паспорт был в порядке и имелись другие документы, русские эмигранты выделили меня секретарем эмигрантской группы по оказанию содействия Российской социал-демократической рабочей партии. Перед нашей группой стояла задача распространять идеи социализма, принимать из России и отправлять туда людей, помогать им в получении документов, собирать средства для эмигрантов и т. д. Эмигранты собирались в доме недавно приехавшего из России социалиста — богатого человека, который распродал свое состояние и привез в Женеву большую библиотеку. Здесь я познакомился с Лениным.
Ленин разговаривал в углу комнаты с Надеждой Константиновной Крупской. Он был среднего, скорее даже невысокого роста, со скуластым лицом и живыми глазами. Держался Ленин очень скромно и естественно, в нем не было ни тени напыщенности и высокомерия, которые в известной степени были свойственны Плеханову и некоторым другим политэмигрантам. Ничто на первый взгляд не выдавало огромной энергии и духовной силы Владимира Ильича Ленина.
Меня представила Вера Засулич2. Узнав, что я болгарин, Ленин повернулся ко мне:
— Ну, товарищ Нончев, как у вас, в Болгарии?
Он долго расспрашивал о нашей стране, о том, сколько в Болгарии фабрик и рабочих, о деятельности социалистических групп. Слушал он внимательно и сосредоточенно, иногда задавал вопросы для уточнения и уяснения.
После этой встречи я часто видел Ленина. Он всегда спрашивал меня о новостях из Болгарии, о состоянии партии, проявлял большой интерес к нашей стране и много знал о ней.
Внимательно читая всю литературу, которая приходила к нам с родины, я старался давать Ленину обстоятельные ответы.
После трудностей первого периода стала выходить регулярно ленинская «Искра»3. Газета печаталась на тонкой, но очень прочной бумаге. Отпечатанные экземпляры проглаживались утюгом, чтобы они были более тонкими и малозаметными. Номера «Искры» рассылались самыми различными способами и всегда через разные страны. Позднее я узнал, что один раз при рассылке «Искра» прошла и через Болгарию. Газета выходила в пяти тысячах экземпляров, но сколько из них доходило до места назначения, никто точно не знал. Однако «Искра» жила. Из нее действительно разгорелось пламя революционного пожара в России, как гласит эпиграф: «Из искры возгорится пламя».
В Женеве я познакомился и несколько раз беседовал с Надеждой Константиновной Крупской. Я готовился стать учителем в Болгарии, и часто мы говорили с ней на педагогические темы.
Во время революции 1905 года почти все политические эмигранты, находившиеся в Швейцарии, отправились на родину, но после поражения революции многие возвратились. Раскол между большевиками и меньшевиками углубился — оба крыла (революционное и оппортунистическое) издавали свои печатные органы.
Как-то по Женеве прошел слух, что Ленин будет выступать в зале «Хандверк» с беседой о русской революции4. Это выступление и дискуссия ожидались с большим интересом. На собрание прибыли почти все эмигранты из других швейцарских городов, гости из Франции и других соседних стран. На этом собрании присутствовал и я.
Зал был переполнен. Среди присутствующих был Плеханов с женой Розалией Марковной. Мы, болгарские студенты, сидели недалеко от него.
Вспоминаю, как Владимир Ильич быстро поднялся на сцену и, оглядев зал, начал говорить о своеобразии и ходе революции. В своем докладе он беспощадно критиковал меньшевиков. В зале были меньшевики, но никто из них не осмелился возразить или перебить Ленина. А Ленин продолжал говорить. Я как сейчас вижу это собрание. Он говорил с жаром, подчеркивал мысли энергичным жестом левой руки, останавливая взгляд на слушателях. В притихшем зале слышался только голос Ленина. Я посмотрел на Плеханова. Он реагировал на речь нервными движениями и приглушенными восклицаниями. В одном месте он не сдержался и пытался встать. «Я должен ответить! Оставь меня, Розалия Марковна! — обратился он к жене, которая удерживала его. — Я должен ответить». Жене удалось успокоить его.
Речь Ленина длилась около двух, двух с половиной часов. Когда он кончил, публика под впечатлением его слов несколько секунд молчала, а затем вдруг вспыхнули бурные, продолжительные аплодисменты.
Плеханов снова поднялся:
— Я должен ответить!
Ленин спокойно указал рукой на сцену:
— Пожалуйста!
Около часа говорил Плеханов, но его слова после блестящей речи Ленина произвели слабое впечатление. В этом поединке победителем вышел Ленин.
«Воспоминания болгарских товарищей о Ленине» (Перевод с болгарского).
М., Госполитиздат, 1958, стр. 4—7.
Примечания:
1 В И. Ленин жил в Цюрихе, Женеве и близ Женевы в первой половине августа 1900 года; вел переговоры с рядом социал-демократов по поводу издания «Искры» и о ее программе. — Ред.
2 Засулич, В. И. (1851—1919) —член группы «Освобождение труда», впоследствии меньшевичка. — Ред.
3 Первый номер «Искры» вышел 11(24) декабря 1900 г. в Лейпциге. — Ред.
4 В. И. Ленин выступал в зале «Хандверк» 20 октября (2 ноября) 1905 года с рефератом о политических событиях в России. — Ред.
ЕЛЕНА КЫРКЛИЙСКАЯ
ТАКИМ Я ВИДЕЛА ЛЕНИНА
Прошло-прошумело больше полувека, а воспоминания о тех днях еще свежи и не стираются из памяти.
Я находилась в Швейцарии, где мой брат Николай учился на инженерном факультете в Берне. Я поступила на медицинский факультет Женевского университета и сняла квартиру в квартале Каруж. В Женеве я встретилась со своей соотечественницей Волгой Каблешковой, с которой мы вместе учились в Пловдивском государственном пансионе. Волге я обязана своим знакомством с болгарами, которые в то время жили в Женеве: Александром Атанасовым, Найденом Кировым, Георгием Дпмитровым-Панчеревским, Тодором Атанасовым, Николой Димитровым и Алексием Ламбревым («Алешей»). В Женеве находились и другие мои соотечественники, которые вместе с Волгой Каблешковой были членами группы. Мне едва исполнилось двадцать лет, и я довольно легко переносила тоску от первой разлуки с родиной, чувствуя, что моя жизнь заполнена благодаря тому, что я находилась в окружении соотечественников.
Руководителем группы болгарских «тесняков»1 в Женеве был Александр Атанасов (Шеский). В то время у нас не были определены ни дни, ни часы наших встреч; обсуждений и длительных дискуссий в каком-либо определенном месте (салоне, ресторане) у нас не проводилось. Местом почти ежедневных наших встреч был небольшой скверик в Женеве.
В квартале Каруж была у нас своя столовая. Наша болгарская группа также часто посещала «русскую столовую»2. Это был небольшой зал со стульями и столами без скатертей; посетители сами себя обслуживали.
Здесь я познакомилась с Лениным. Видела я и Плеханова; его супруга была врачом и часто оказывала мне бесплатную медицинскую помощь, так как у меня болели ноги после ушиба.
Плеханов был всегда хорошо одет. Говорил языком ученого. Его стиль выдавал в нем человека с широкой культурой. Потом, уже позднее, я нашла сходство с Плехановым в облике нашего Василя Коларова.
Ленин был чрезвычайно скромным, обладал редкой сосредоточенностью, глубоким мышлением. Когда я слушала его, то чувствовала какую-то невидимую силу, захватывающую и направляющую мое внимание к его ясным словам. Я испытывала такое чувство, как будто какой-то невидимый молоточек нажимает на мозговые струны и обостряет способность человека мыслить.
В «русскую столовую» мы приходили обычно в послеобеденные часы. Столовую посещали также поляки, чехи... Здесь мы устраивали спевки, разучивали «Интернационал» и различные, преимущественно русские, песни. Общих собраний в то время мы не устраивали, а проводили беседы по группам.
Однажды в послеобеденное время мы, как обычно, беседовали за столом в «русской столовой». В нашей небольшой группе была одна полька. Входная дверь открылась, вошел Ленин и приветствовал нас словами: «Здравствуйте, товарищи!». Мы хором ответили ему и пригласили к себе. Пришлось, чтобы собраться всем около него, сдвинуть три стола. До тех пор я лишь однажды разговаривала с Лениным, когда он спросил меня, кто я и откуда приехала.
Полька попросила Ленина объяснить некоторые волнующие нас вопросы. И Ленин сразу начал говорить. Он сказал, что первой задачей является создание марксистской революционной рабочей партии в России, что с ее помощью русский рабочий класс освободится от политического рабства и экономической эксплуатации. Ленин настойчиво говорил о необходимости строгой дисциплины в партийных рядах.
Полька спросила Ленина:
— Как нужно понимать ваши слова относительно дисциплины?
Ленин ответил, что необходимо выполнять взятые на себя задачи до конца, серьезно относиться к своим обещаниям и быть постоянным и настойчивым в достижении цели.
В связи с поставленным ему вопросом относительно передовых статей «Искры» Ленин разъяснил, что нельзя отдавать дело в руки оппортунистов, ибо в таком случае оно погибнет. Необходимо идти рука об руку с рабочими, правильно указывать пм путь и место в обществе с тем, чтобы они могли быть в авангарде борьбы за марксизм.
Я задала Ленину весьма наивный вопрос:
— Смогут ли рабочие вести борьбу без материальных средств?
Ленин обвел взглядом присутствующих, потом наклонил голову и, глядя себе на руки, начал объяснять, что прежде всего рабочие должны через печать и на личном опыте убедиться, что капитализм их непримиримый враг и таковым останется. В борьбе с самодержавием и капитализмом рабочие будут пользоваться поддержкой широких народных масс, в том числе и прогрессивной интеллигенции. Ленин вкратце обрисовал задачи, стоящие перед каждым передовым интеллигентом, усвоившим учение Маркса, а также задачи редакции боевой газеты «Искра».
Под видом вопроса я сделала следующее признание:
— Лично для меня некоторые вопросы из учения Маркса доступны, понятны. Но как поступить, чтобы понять все, овладеть теорией марксизма?
И Ленин ответил, что необходимо формировать группы по изучению марксизма, проводить в них беседы. В ходе бесед будут возникать вопросы самого различного характера. В разъяснении их помощь окажут печатные органы партии, где будут работать специально подготовленные для этого люди.
В заключение Ленин сказал, что нам предстоит ответственная и тяжелая работа. Мы должны доказать, что способны руководить, поэтому нам нужно неустанно учиться друг у друга и не терять ни одной минуты, пополнять своп знания. Наше общение с широкими народными массами, в первую очередь, с рабочими, поставит перед нами значительные проблемы — легкие на первый взгляд, по на практике трудно поддающиеся разрешению. В таких случаях нам нужно разделять вопросы на составные части и разъяснять только те из них, которые мы хорошо знаем, а все другие — оставлять до тех пор, пока мы их хорошо не изучим.
Ленин учил нас быть искренними, честными, бороться против интриганства. Именно так, говорил Ленин, мы завоюем сердца рабочих.
Ленин бесшумно встал и покинул столовую. Мы сидели неподвижно и сосредоточенно, и нам казалось, что он все еще с нами и продолжает говорить — так глубоко проникал в душу взгляд его живых глаз. Всякий раз, когда я встречала Ленина, его лицо озарялось добродушной улыбкой. Не помню, чтобы хоть раз видела я на его лице отпечаток гнева. Были моменты, когда лицо Ленина выражало грусть, но его взгляд отражал решимость и стремление к борьбе до конца.
В то время Ленин часто ездил по странам Европы: он был в Германии, Англии, Франции, всюду знакомился с революционным движением, выступал с докладами, использовал богатые фонды библиотек. К сожалению, наши сведения о его поездках и работе были тогда скудными.
Таким я видела Ленина на заре моего политического пробуждения.
Зима 1924 года застала меня в Софии на улице Кирилла и Мефодия, в доме № 42. Мой дом часто посещали тогда Благоев — «Дед», Георгий Димитров, Георгий Кирков, Василь Коларов и другие руководящие деятели партии. По соседству с моим домом находился партийный клуб. Из окна кухни я видела рабочее место нашего любимого Георгия Димитрова.
Был морозный январский день. Уличный шум как будто замер. Я была одна. В клубе никого не было. Только траурный флаг извещал о смерти Ленина... Я оделась и вышла на улицу. Встретила своих знакомых — рабочих. Мы молча поздоровались, я увидела их горящие взоры, в которых можно было прочитать не только скорбь, но и готовность к борьбе...
И потому такая неисчерпаемая правда и сила звучат в призыве трудящихся:
Без Ленина — по-ленински!
«Воспоминания болгарских товарищей о Ленине» (Перевод с болгарского)
М.. Госполитиздат, 1958, стр. 15—18
Примечания:
1 «Тесняки» — сначала революционное течение в Болгарской социал-демократической партии, а с 1903 года марксистская партия — Болгарская рабочая социал-демократическая партия («тесных» социалистов), переименованная в 1919 г. в Болгарскую коммунистическую партию. — Ред.
2 Столовая, организованная в Женеве семьей Лепешинских, служила пунктом сбора большевиков-эмигрантов. Здесь же В. И. Ленин проводил занятия в партийной школе. В столовую, по существу являвшуюся партийным клубом большевиков, имели доступ эмигранты из различных стран. — Ред.