МАРСЕЛЬ КАШЕН
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ
Я один из немногих во Франции политических деятелей, которым выпало на долю видеть Ленина и общаться с ним. Дело было в 1920 году, когда под руководством Ленина народы, ныне объединенные в Советском Союзе, приближались к решающей победе. Ленину тогда было уже 50 лет.
...Никто до Ленина не вел человечество через более важный этап исторического развития. Теперь даже в лагере противников ленинизма не оспаривают той истины, что этот великий государственный деятель был выдающейся личностью. Серьезные представители исторической науки отмечают колоссальное историческое значение событий, которыми руководил Ленин начиная с 1917 года — момента падения царизма.
Известно, что Ленин был не только человеком действия, которому не было равных по энергии, но что он обладал также обширными универсальными знаниями. Следует напомнить, что Ленин признавал большую роль, которую сыграли в прогрессе человечества французские энциклопедисты XVIII века. Он выражал безграничное восхищение людьми и идеями французской революции 1789—1794 годов. Он был горячим поклонником монтаньяров и якобинцев 1793 года.
Ленин считал Парижскую коммуну одним из тех событий, которые двигают вперед человеческую историю. В словах, ставших бессмертными, он превозносил героизм парижских рабочих 1871 года...
* * *
Ленин хорошо знал Францию. Он жил во Франции несколько лет во время своего долгого пребывания в эмиграции. Он занимал в Париже очень скромную квартиру из двух комнат в доме № 4 по улице Мари-Роз. Я знавал тогда нескольких большевиков-эмигрантов, которые так же, как и Ленин, жили очень бедно в 14-м округе Парижа.
Мне приходилось встречаться с Лениным на конгрессе II Интернационала в Штутгарте в 1907 году. Он был автором ряда поправок к резолюциям, замечательных своей последовательной борьбой против империалистической войны1.
Я увидел его близко много лет спустя, летом 1920 года, во время моей поездки в Москву, куда я был делегирован единодушным решением социалистического съезда в Страсбурге.
Прибыв в Россию, мы часто встречались и беседовали с руководителями большевистской партии. Мы приехали в Москву для переговоров о возможном вступлении французской социалистической партии в III Интернационал.
19 июня руководители Коммунистического Интернационала во главе с Лениным собрались вместе с нами для обмена мнениями. Ленин взял слово. Говорил он на чистом французском языке.
Он прежде всего поблагодарил социалистическую партию и ее двух представителей за их обращение к III, Коммунистическому Интернационалу. Он придавал этому посещению очень большое значение. Он сказал, улыбаясь, что «ждал нас», так как выше всего оценивал замечательную революционную доблесть пролетариата нашей страны.
Он указал, что во Франции не стоит вопрос о немедленной революции. И не это является предметом разговора. Главное — создавать, не теряя времени, предпосылки для действенной борьбы против империалистического режима.
Французской партии, говорил Ленин, нужна газета, которая воспитывала бы рабочий класс и вела его к освобождению. Нужна газета марксистского направления. Что касается пролетарской партии, то в ней необходима строгая дисциплина для всех и в первую очередь для тех, кто удостоился чести занимать в ней ответственные посты. Надо выковать классовую партию, сплоченную, марксистски воспитанную, дисциплинированную.
Современные войны имеют своим последствием серьезные потрясения, обостряющие классовую борьбу и ускоряющие революцию. Праздно задавать себе вопрос, придет ли революция раньше или позже.
Ленин коснулся нашего заявления, что нам не хватает людей. У нас тоже не хватает людей, сказал он, но мы идем вперед, и люди появляются. Важно питать беспредельную веру в то, что силы пролетариата неисчерпаемы. Вы, французы, должны понять, что в нашей борьбе мы вдохновляемся революциями, совершенными у вас в прошлом. И у вас капитализм уступит место социализму, который проник во все поры капиталистической системы. Ведите пропаганду среди народов, которые ваш империализм подчинил своему гнету, ибо повсюду люди должны свободно распоряжаться собственной судьбой.
Вы говорите: «Это будет тяжело». Нам тоже было тяжело, но мы боролись и победили!
Пять часов продолжалась эта глубоко содержательная и сердечная беседа.
* * *
Накануне возвращения во Францию мы попросили у Ленина свидания, чтобы попрощаться с ним и поделиться нашими впечатлениями. Мы встретились с Лениным 28 июля, и наш разговор продолжался полтора часа. Он принял нас очень дружески в своем небольшом кремлевском кабинете, скромно обставленном, строгом, простом.
Он подробно расспрашивал нас о положении во Франции, которое, впрочем, и без того отлично знал. Ленин повторил нам, что преклоняется перед прошлым нашей страны и пролетариатом Франции. Ленин определял коммунистов, как якобинцев, связанных с пролетариатом. И потому он был убежден в том, что во Франции идеи III Интернационала будут иметь успех, поскольку они отражают чистейшие революционные традиции нашей страны.
В тот самый час, когда мы беседовали с Лениным, Красная Армия добивала белопольские банды, вторгшиеся на Украину. Французские и английские империалисты снарядили для Польши отборную дивизию, которой командовал французский генерал Вейган. Эта дивизия была хорошо снабжена оружием последних образцов и большой разрушительной силы. Однако докеры Дюнкерка отказались грузить для этой дивизии пушки и пулеметы, и Ленин просил нас горячо поблагодарить за это трудящихся Франции.
В заключение Ленин сказал, что империалистическая Европа, упорно нападавшая в течение двух с половиной лет на советские республики, потерпела неудачу. Теперь, после поражения империалистов в Польше, Советская Россия получила мирную передышку, и она будет использована для того, чтобы восстановить страну и сделать ее непобедимой.
Ленин спросил, каковы наши впечатления от длительного пребывания в России. Мы ответили, что воспоминания, которые мы сохраним об этом пребывании, неизгладимы. Мы сказали ему, что, несмотря на огромные бедствия, причиненные войной, мы наблюдали во всей стране энтузиазм, веру в будущее и мужество, которые являются верным залогом победы.
Ленин был очень доволен нашим ответом. Он пожелал нам, чтобы Франция вскоре создала большую коммунистическую партию, за успехами которой он будет следить с живейшим вниманием. И уже в конце нашего разговора он выразил сожаление, что не мог беседовать с нами раньше и дольше.
На следующий день мы выехали обратно в Париж, куда прибыли 11 августа, после путешествия через Эстонию, Финляндию, Швецию и Германию.
Вернувшись, мы решили тотчас же дать отчет о нашей поездке французским рабочим. Секретариат партии организовал собрание в парижском цирке — самом большом тогда помещении в городе. К зданию цирка пришло свыше 40 тысяч трудящихся. Мы приложили много труда, чтобы добраться до трибуны, и надо сказать, что никогда до этого Париж не видел народной манифестации более горячей, более захватывающей, более волнующей. Народ Парижа в течение нескольких часов свидетельствовал свою братскую солидарность с советской революцией, самые обнадеживающие сообщения о которой мы ему принесли после бесед с Лениным.
«Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», ч 2 М, Госполитиздат, 1957, стр. 524—526.
Примечания:
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 13, стр. 59—77. — Ред.
АЛЕКСИ ЛАМБРЕВ
СОБРАНИЕ В ЖЕНЕВЕ
После русской революции 1905—1907 годов многочисленные эмигранты, преимущественно революционеры, заполнили Женеву, Цюрих, Берн и другие швейцарские города. Большинство из них осело в Женеве — городе, который издавна служил убежищем для политических эмигрантов-революционеров, изгнанных из России кровавым деспотизмом царя.
Ранее в Женеве поселились Георгий Плеханов, являвшийся тогда теоретиком научного социализма, старая революционерка Вера Засулич, участница покушения на Александра III, лидеры меньшевистского течения РСДРП Мартов, Мартынов, Дейч и др.
В Женеве находилась также значительная группа деятелей большевистского крыла Российской социал-демократической рабочей партии.
Разногласия между обоими течениями — большевиками и меньшевиками — заметно углубились в период революции как по теоретической, так и по политической линии, хотя большевики и меньшевики формально считались членами единой Российской социал-демократической рабочей партии.
На деле единство большевиков и меньшевиков проявлялось лишь при проведении общих первомайских демонстраций, в которых участвовали и революционеры из славянских стран, прогрессивно настроенные люди, сочувствовавшие русскому освободительному движению.
Болгарские студенты, «тесняки», еще в начале 1907 года создали студенческую группу при БРСДП («тесных» социалистов). Члены этой группы имели пропуска в клубы большевиков и меньшевиков. В виде исключения доступ в эти клубы разрешался мне и Георгию Николову (Свинтила), поскольку мы хотя и не были членами партии, но имели связи с русскими товарищами.
В 1908 году, если мне не изменяет память, в большом зале «Хандверк» в Женеве состоялись два больших публичных собрания (правда, тоже по пропускам), организованные большевистским клубом1. В ходе этих собраний были проведены дискуссии между экономистом-меньшевиком Богдановым, известным в Болгарии по его книге «Краткий курс политической экономии», и Владимиром Ильичем Лениным2.
Богданов отстаивал идеалистическую философскую теорию Маха и Авенариуса. Ленин противопоставил ей марксистскую точку зрения в теории познания, гносеологии, и опроверг взгляды Богданова, как метафизические, ненаучные. Мне думается, что именно в высказываниях Ленина на этой дискуссии выражены были основные положения его знаменитого научного труда «Материализм и эмпириокритицизм».
Ленин говорил ясно, не торопясь, понятным языком, хотя тема носила философский характер. Он держался прямо, пиджак был расстегнут, и он время от времени просовывал большой палец правой руки за жилет, почти незаметно подаваясь грудью вперед. Сверкающими глазами он смотрел на слушателей, сидевших в зале. Ленин выступал с небольшой импровизированной сцены. Были моменты, когда, заложив обе руки за жилетку, он переходил в поистине стремительное наступление и строго научной аргументацией громил в пух и прах метафизическую философию Маха и Авенариуса. После этого, успокаиваясь, Ленин возвращался снова к столу.
Плеханов тоже взял слово и полностью присоединился к точке зрения Ленина.
Владимир Ильич был небольшого роста, плотного телосложения. У него был высокий лоб, лысина с поредевшими русыми волосами по бокам, искрящийся живой взгляд, густые русые крутые брови, прямой нос, тонкие усы и заостренная книзу небольшая рыжая бородка.
Во всей его внешности чувствовалась пленяющая скромность.
Я встречал его на улице одетым в серое пальто, светло-коричневую мягкую венскую шляпу и почти всегда с большой, набитой книгами сумкой под мышкой. Ходил он не торопясь, умеренным шагом.
В ответ на наши почтительные приветствия он радушно отвечал: «Здравствуйте, товарищи!»
В то время мне удавалось часто видеть Ленина в большой университетской библиотеке за столом, заваленным множеством книжных томов. Чувствовалось, что он работает с глубокой сосредоточенностью, не обращая никакого внимания на происходившее вокруг. Так он занимался без отдыха в течение многих часов.
Ленин бывал в Женеве, но постоянно в этот период жил в Цюрихе.
Кажется, тогда же, в 1908 году, в клубе большевиков прошел слух, что Ленин ездил в Финляндию, чтобы повидать свою мать3. Рассказы о дружной семье Ленина, о его глубокой привязанности к матери, которая так страдала за своих детей и всем жертвовала ради великого освободительного дела пролетариата, произвели сильное впечатление на нашу революционную молодежь.
«Воспоминания болгарских товарищей о Ленине» (Перевод с болгарского) М., Госполитиздат, 1958, стр. 12—14.
Примечания:
1 24 апреля (7 мая) 1908 года В. И. Ленин выступал в Женеве с рефератом на тему «Оценка русской революции и ее вероятное будущее». — Ред
2 В мае 1908 года В. И. Ленин написал «Десять вопросов референту» в качестве тезисов для выступления члена большевистского центра и члена редакции газеты «Пролетарий» И. Ф. Дубровинского (Иннокентия) на философском реферате А. А. Богданова в Женеве. — Ред.
3 В. И. Ленин для свидания со своей матерью М. А. Ульяновой и сестрой М. И. Ульяновой выезжал в Стокгольм (Швеция) в середине сентября 1910 года. — Ред.
РОБЕРТ ЭЙВЕРТ
БУДЕТ ГОВОРИТЬ НЕКТО УЛЬЯНОВ!
1 января 1906 года в Берлине, вскоре после окончания моей учебы на каменщика, я вступил в Социал-демократическую партию Германии. По старой традиции я, как и многие другие ремесленники, отправился в путешествие. Мой путь пролегал через всю Германию и заканчивался в Швейцарии.
В марте 1908 года я нашел работу в Женеве. Там в клубе Международного рабочего союза я и узнал, что 18 марта по случаю 60-й годовщины мартовской революции 1848 года и 37-й годовщины Парижской коммуны будет выступать с докладом некто Ульянов1. Я и не подозревал тогда, что на этом собрании услышу того Ульянова, который позже стал для нас любимым и дорогим товарищем Лениным, что услышу и увижу будущего вождя первого в мире социалистического государства.
Я не могу точно вспомнить, на каком языке Ленин делал доклад, так как рядом со мной сидели товарищи, которые мне переводили. В докладе Ленин ссылался на принципиальные замечания Карла Маркса в его работах о мартовской революции и Парижской коммуне.
Собрание происходило в клубе Международного рабочего союза, на нем присутствовало около 250 членов этого союза — немцы, швейцарцы, австрийцы, шведы, датчане, итальянцы, русские. Это было в полном смысле слова интернациональное собрание. После доклада Ленина я впервые ясно понял все значение мартовской революции и Парижской коммуны. На следующий же день я отправился в библиотеку, чтобы взять две книги Карла Маркса: «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» и «Гражданская война во Франции».
Лично я познакомился с Лениным только в 1911 году в Цюрихе. Международный рабочий союз поручил мне организовать распространение литературы среди всех секций союза в Швейцарии. В нашем клубе «Цур айнтрахт» («К согласию») мой книжный киоск был открыт до 22 часов.
Однажды товарищ Алексей Фурман, он же Шатц, большевик, принадлежавший вместе с Фрицем Геккертом, Альбертом Галламом и другими товарищами к нашей коммуне, сообщил, что для проведения нескольких совещаний в Цюрих приезжает Ленин. Мы надеялись, воспользовавшись этим случаем, ближе познакомиться с Лениным.
И вот наступил этот день. Ленин вместе со своей женой Крупской пришел в наш клуб «Цур айнтрахт». Это было в октябре или ноябре 1911 года2. Товарищ Шатц подвел Ленина к моему киоску и сказал: «Это товарищ Зиверт. Несколько лет назад в Женеве он однажды уже слышал ваше выступление. Вы выступали по случаю революционного праздника». Ленин взглянул на меня и сразу же спросил, как я оценил его доклад. Я рассказал ему, что этот доклад побудил меня глубже заняться мартовской революцией и Парижской коммуной и я сразу же достал две книги Маркса.
Затем Ленин поинтересовался у меня, как товарищи читают. Между тем у моего киоска собралась целая группа слушателей и обратилась к Ленину с вопросом, какой из немецких журналов он мог бы порекомендовать им для чтения. Он взял в руки «Глейхейт», международный женский журнал, выпускавшийся в Германии под редакцией Клары Цеткин, и сказал: «Товарищи, этот журнал вы должны читать. Здесь вы найдете все, что вас интересует. Это отличный, хорошо редактируемый журнал, который даже, что очень важно, занимается вопросами воспитания детей!»
После этой прекрасной рекомендации более десяти человек заказали у меня «Глейхейт». Ленин тоже купил несколько книг. Он читал очень много. Однажды я принес ему на квартиру целую стопку книг.
Беседа с Лениным произвела на меня и всех принимавших в ней участие очень сильное впечатление. Ленин всегда находил правильный тон, был скромен и сразу же устанавливал контакт с людьми.
Мы спросили Ленина, должны ли мы, германские социал-демократы, стать членами швейцарской социал-демократии. Ленин ответил нам: «В стране, где мы живем и работаем, мы должны быть членами социал-демократии». Через несколько месяцев благодаря энергичным действиям Фрица Геккерта и Фрица Платтена мы стали членами швейцарской социал-демократии.
В Цюрихе я неоднократно имел возможность наблюдать, как Ленин беседовал с простыми людьми. В Международном рабочем союзе была альпинистская группа, вместе с которой Ленин несколько раз совершал прогулки. Он присоединялся к товарищам и вместе с ними уходил в горы. При этом он часто беседовал с ними о красоте швейцарских Альп.
После этих встреч я вновь увидел Ленина лишь через три года, осенью 1914 года. В августе 1914 года началась первая мировая империалистическая война, и Ленин переехал из Галиции в Швейцарию. Сразу же по прибытии в Берн (я жил там с 1913 года с семьей) Ленин начал борьбу против вождей II Интернационала, позорно предавших социализм, и поставил на обсуждение свои «Тезисы о войне»3.
В октябре я, будучи членом правления Швейцарского союза строительных рабочих, находился по делам в Цюрихе и узнал, что в клубе «Цур айнтрахт» будет выступать Ленин на тему «Европейская война и социал-демократия»4.
Когда я пришел в клуб, зал был уже полон, там было более 500 человек. В докладе, который Ленин делал на немецком языке, он развил основные мысли, изложенные им в его «Тезисах о войне». Свое выступление он закончил ставшим позже знаменитым лозунгом: Превратить империалистическую войну в воину гражданскую!
Доклад Ленина произвел на всех присутствовавших большое впечатление и вызвал оживленную дискуссию. От немцев выступал Роберт Альберт, бывший редактор бреславльской газеты «Тагвахт». Он высказался за одобрение военных кредитов в духе партийного правления германской социал-демократии и разглагольствовал о «призвании нации». Депутат рейхстага Грумбах из Мюльхаузена в Эльзасе защищал позицию французских социал-патриотов. Кроме них, выступило еще несколько товарищей, которые придерживались точки зрения Ленина.
В своем заключительном слове Ленин так отчитал обоих защитников империалистической войны, что ни один из участников собрания даже и не подумал поддержать их.
В течение следующих месяцев я еще несколько раз видел Ленина в Берне, так как у меня была возможность принимать участие в качестве гостя в неофициальных встречах большевистской группы.
Однажды я спросил Ленина, как мы, немцы, проживающие в Швейцарии, должны вести себя в случае призыва в армию. Я придерживался тогда мнения, что член партии должен идти в армию, но имея партийное задание. Пропагандировать отказ от службы было бы неправильно, так как нужно было поддержать товарищей в Германии. Ленин согласился со мной. Он считал необходимым создать в армии нелегальную организацию, которая бы неутомимо оказывала воздействие на солдат под лозунгом превращения империалистической войны в гражданскую.
30 апреля 1915 года я был выслан из Швейцарии за то, что неоднократно отказывался подписать обязательство воздерживаться от всякой политической деятельности. Меня отправили за границу и передали германским жандармам. Привели в штаб корпуса. Через два дня я был уже в Саарбрюккене и стал солдатом. Моя семья осталась в Берне. Через несколько месяцев обучения я попал на Восточный фронт.
Тогда я еще не мог и думать, что через несколько лет, на IV конгрессе Коммунистического Интернационала, вновь увижу всеми признанного и любимого вождя международного революционного пролетариата.
Самым большим событием во время этого конгресса, в работе которого я принимал участие в качестве делегата от Коммунистической партии Германии, было заседание немецкой делегации, состоявшееся в присутствии Ленина5. Он попросил каждого из нас сделать краткое сообщение о деятельности партии в его округе, чтобы получить правильное представление о действительном положении в Германии. Ленин прерывал нас репликами, обращая внимание на основные проблемы. И мое сообщение Ленин несколько раз прерывал вопросами, помогая ими лучше изложить то, что его особенно интересовало. В последующие годы мне редко приходилось встречать таких руководящих товарищей, которые так же обстоятельно, как это делал тогда Ленин, обсуждали бы с нами интересовавшие нас проблемы.
Со времени нашей последней встречи в Швейцарии Ленин почти не изменился. Несмотря на то что круг его деятельности значительно расширился, он остался таким же простым, скромным, готовым в любое время прийти на помощь Владимиром Ильичем. Однако болезнь не прошла бесследно. Все мы замечали, как утомляло его участие в заседаниях. А мне так страстно хотелось, чтобы Ленин мог работать еще многие, многие годы и был полон творческих сил. В состоявшейся во время заседания дискуссии Ленин участия не принимал. После ее окончания он поблагодарил нас за сообщения и сказал, что ему нужно еще раз продумать все проблемы, прежде чем он сможет сообщить руководству немецкой делегации свою точку зрения.
Спустя несколько лет после конгресса мне представился случай поехать со второй немецкой рабочей делегацией в Советский Союз. Ленина уже не было среди нас. Но всюду, где бы мы ни были, мы видели: Ленин бессмертен! Его дело продолжало жить в грандиозном строительстве первого в мире социалистического государства. Для коммунистов и революционных рабочих всего мира его имя стало символом борьбы за победу социалистического общества.
«Незабываемый Ленин». Воспоминания немецких товарищей (Перевод с немецкого). М., Госполитиздат, 1958, стр. 37—41.
Примечания:
1 В. И. Ленин выступал 5(18) марта 1908 года от имени РСДРП с речью на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам — 25-летию со дня смерти К. Маркса, 60-летию революции 1848 года и 37-й годовщине Парижской коммуны. — Ред.
2 В. И. Ленин был в Цюрихе с 10—11 (23—24) по 13(26) сентября 1911 года и участвовал в заседании Международного социалистического бюро, выступал с докладом на собрании местной группы РСДРП о положении дел в партии и прочел реферат на тему «Столыпин и революция». — Ред.
3 См. В. И. Ленин, Соч., т. 36, стр. 251—254. — Ред.
4 В Цюрихе В. И. Ленин выступил с рефератом на тему «Война и социал-демократия» не ранее 14 (27) октября 1914 года — Ред.
5 В ноябре 1922 года В. И. Ленин провел ряд бесед с делегатами IV конгресса Коминтерна об организационном построении компартий, о методе и содержании их работы. — Ред.