КАМИЛЛА РАВЕРА
МОГУЩЕСТВО ПРАВДЫ
Осенью 1922 года в составе делегации Итальянской коммунистической партии на IV конгресс Коминтерна я впервые приехала в Страну Советов. Революционная волна, прокатившаяся по Италии в послевоенные годы, в этот момент пошла на убыль. Фашистские банды, вооруженные и оплачиваемые помещиками и капиталистами, совершали нападения на помещения газет, профсоюзных и политических организаций трудящихся. Начались зверские расправы над вожаками рабочих и крестьян. Фашизм готовился захватить власть.
...Поезд уносил нас все дальше от Италии. Стоя у окна вагона, я смотрела на поля и леса, уже покрытые снегом. Мы приближались к границе Страны Советов. Березовые рощи стояли словно заколдованные. В эту минуту я думала о русском народе, который большевики освободили от тяжкого гнета. Я думала о Ленине, который повел свой народ через величественные и героические битвы к победоносной Октябрьской революции, открывшей новую эру в жизни всего человечества...
Среди бесконечных снегов я увидела наконец большой красный флаг — государственная граница. Нас встречала страна социализма. С незабываемым волнением смотрела я на этот флаг.
В Москве мы первым делом встретились с товарищем Грамши1, который вот уже несколько месяцев представлял Итальянскую компартию в Исполкоме Коминтерна. Уже в столице Страны Советов до нас дошло сообщение о «фашистском походе» — Муссолини вошел в Рим во главе банд «чернорубашечников». Их в открытую поддержали правящие круги. Государственные власти оказали фашистам молчаливое содействие. В Италии начиналось господство фашистского режима.
Однажды утром — до начала работы конгресса Коминтерна оставалось еще несколько дней — мне сказали: «Сегодня вы сможете побывать у Ленина».
Трудно кратко сказать, чем стал Ленин для нас, коммунистов, рабочих и крестьян Италии, для миллионов и миллионов людей во всех странах. Мы ассоциировали его имя с победой социализма. Трудящиеся всего мира видели в нем воплощение чаяний, надежд, идеалов всех угнетенных и эксплуатируемых. Ленин стал символом рождения нового мира, в котором навсегда будет уничтожена всякая возможность гнета и порабощения человека человеком.
Могущество мысли и воли Ленина, величие совершенного им труда заставляли каждого человека мысленно представлять себе Ленина могучим и величественным, почти мифическим существом. То же самое думала о нем и я.
Нас провели в его кабинет. Ленин пошел к нам навстречу, улыбающийся и сердечный, приветствуя по-итальянски и продолжая говорить дальше уже по-французски.
Я смотрела на него с внутренним смущением и изумлением: живой Ленин совершенно отличался от того образа, который сложился у меня раньше. Он был предельно прост во внешности, в привычках, в манере говорить. Все это сразу сделало разговор непринужденным и естественным. Я слушала его, и мне казалось, что это уже давно знакомый человек.
Мы сказали Владимиру Ильичу, что очень обеспокоены состоянием его здоровья.
— Чувствую я себя хорошо, — неожиданно сказал Ленин. — Однако мне приходится подчиняться деспотическим предписаниям врачей, дабы не заболеть снова. А это было бы неприятно — ведь столько надо сделать.
А затем Владимир Ильич перешел к разговору об успехах Советской власти. Ленин приводил многочисленные факты, данные. Потом сказал:
— Обо всем этом я буду говорить в своем докладе на конгрессе.
И тут же Ленин выразил желание ознакомиться с некоторыми новостями и мнениями по поводу последних событий в Италии.
Один из членов нашей делегации вкратце рассказал о событиях, происшедших за последнюю неделю, и повторил свое ошибочное мнение, уже высказанное им раньше среди наших делегатов: приход фашизма якобы не является фактом чрезвычайного значения. Это-де простая смена министров, означающая приход к власти более реакционного правительства, и не больше. А поэтому будто бы нет причин для изменения нашей политики и действий. Главным остается, сказал он, пропаганда принципов партии.
Ленин сразу же поставил вопрос:
— А что думают о происшедшем рабочие, крестьяне, люди из народа?
— Они борются, — несмело вмешалась я в разговор. Я думала о рабочих, убитых в Турине, о тех, кто героически сражался против фашистов и погибал в городах и деревнях Италии.
— Борются? Хорошо, это хорошо, — повторил Ленин. — Потом сказал:
— Рабочий класс всегда борется за то, чтобы завоевать и отстоять демократические права, даже если они ограничены буржуазной властью. А когда он теряет их, он борется за то, чтобы вернуть их, и вместе с этим ищет себе союзников...
Его речь была прервана: в комнату вошла Надежда Константиновна. Она поздоровалась с нами и молча посмотрела на Ленина.
— Опять провинился, — сказал он, возвращаясь к тому шутливому тону, которым всегда говорил о своем здоровье, — время для нашего разговора окончилось. Вот что означает появление Крупской. Предписания врачей строги: переговоры не могут продолжаться свыше известного числа минут. И я, человек дисциплинированный, им повинуюсь. Мы увидимся на конгрессе, — добавил он сердечно, провожая нас до дверей своего кабинета.
Расставаясь, Владимир Ильич сказал нам серьезным тоном:
— У вас будет долгая и трудная работа. Главное — никогда, ни при каких обстоятельствах не терять связей с рабочими, с крестьянами, с женщинами, с жизнью всего народа.
Вернувшись в гостиницу, где остановилась наша делегация, я встретила товарища Джерманетто. Он спросил меня:
— Ты действительно была у Ленина?
Я подтвердила.
— Тебе повезло, — заметил он. — Мы-то его не увидим.
— Да нет же, — сказала я. — Мы все его увидим и услышим на конгрессе.
— Говорят, что его там не будет. Врачи против.
— Будет. Он сам сказал.
Джерманетто засиял и пошел сообщить новость другим товарищам. С просьбой подтвердить это ко мне зашел наш товарищ Натанджелло, молодой рабочий из Неаполя, которого мы в шутку называли «певцом», наверное, потому, что во всем мире распространено мнение, будто любой неаполитанец — певец. Его часто приглашали спеть что-нибудь делегаты из других стран. Натанджелло любезно запевал какую-нибудь неаполитанскую мелодию. Позже он признавался, что ему никогда не приходилось столько петь, как в Москве. «Певца» очень пугало, что ему не удастся передать Ленину привет, как об этом его просили земляки-рабочие.
— Ну как я покажусь у себя, — говорил он, — если я не выполню моего обязательства? Они провели на заводе сбор денег, чтобы помочь мне приехать сюда.
Ленин пришел на конгресс. Во время заседания члены нашей делегации неожиданно узнали, что Ленин направляется по коридору в зал. Мы бросились ему навстречу. Джерманетто поздоровался с ним по-французски, а потом объяснил, что мы — итальянские делегаты. Натанджелло был взволнован до предела.
— Теперь ты можешь передать привет от своих товарищей из Неаполя, — шепнула я ему.
Но он только смотрел на Ленина, не произнося ни слова.
— Я расскажу об этом своим товарищам, — говорил Натанджелло позже. — Они поймут, как я был взволнован.
Нужно ли говорить, что земляки нашего неаполитанского друга все отлично поняли.
Рим, апрель 1960 г.
Газета «Комсомольская правда», 9 апреля 1960 г»
Примечания:
1 Грамши, Антонио (1891—1937) — выдающийся деятель итальянского и международного коммунистического движения, основатель и руководитель Итальянской коммунистической партии. Активнейший борец против итальянского фашизма, захватившего власть в Италии в 1922 году. В 1926 году Грамши был приговорен к 20 годам тюремного заключения. Умер 27 апреля 1937 года. — Ред
ДЖОВАННИ ДЖЕРМАНЕТТО
С ДЕЛЕГАЦИЕЙ ИТАЛЬЯНСКИХ КОММУНИСТОВ В МОСКВЕ
Когда летом 1917 года в Турин прибыли посланцы Керенского «ориентировать» итальянских рабочих и объяснить им политику Временного правительства России, их встретили возгласами: «Да здравствует мир!», «Да здравствует Ленин!». Непрошенные гости, по-видимому, поняли, что рабочие Италии и без них достаточно ориентированы, и поскорее убрались восвояси...
Ленин! Это имя уже тогда воплотило все светлые надежды людей, истерзанных первой империалистической войной. Это имя наш народ провозгласил своим боевым знаменем, оно звучало угрозой против виновников мировой бойни, стало заветной надеждой трудящихся на лучшее будущее.
Никогда еще в Италии за последнее столетие имя человека не было так любимо в народе, как имя Ленина. В убогих хижинах деревень, разбросанных по склонам Альп, в серных рудниках Сицилии, на фабриках и заводах Турина и Милана, в учреждениях и учебных заведениях всей страны, в казармах и окопах фронтов первой мировой войны миллионы итальянцев произносили это имя с любовью и благоговением. Имя Ленина было начертано на стенах домов, в тюремных камерах и в римских катакомбах...
Легко понять мою радость, когда мне сообщили, что я поеду в Советский Союз в составе делегации Итальянской коммунистической партии на IV конгресс Коминтерна и II конгресс Профинтерна.
Это было время террористического разгула фашистских банд, поджигавших помещения общественных организаций трудящихся и с благословения полиции убивавших лучших наших руководителей и друзей. За несколько дней до черного «похода Муссолини» на Рим мы выехали из Италии...
Мы — группа делегатов — проехали чуть ли не по всей Европе. Но меня ничто не интересовало ни в Вене, ни в Берлине, ни в других европейских столицах. Все мои думы были обращены к неведомой Стране Советов, к Москве, к великому Ленину, которого я увижу впервые.
Был ноябрь. Но мы, привыкшие к жаркому солнцу Италии, даже не чувствовали холода. Так горяча была встреча, оказанная нам советскими людьми, едва мы переступили границу нового мира, мира свободы и дружбы народов.
На открытии IV конгресса Коминтерна мы с восторгом пели пролетарский гимн «Интернационал» на 50 языках... 13 ноября 1922 года мы собрались в самом большом зале Кремля, с нетерпением ожидая доклада Ленина «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции»...
Перед началом заседания я решил выйти в коридор с тайной надеждой встретить Ленина и приветствовать его от имени итальянских рабочих. И я его встретил. Но вместо многословного приветствия я лишь сказал по-французски:
— Здравствуйте, товарищ Ленин!
Он остановился, горячо пожал мою руку и спросил:
— Вы француз?
— Нет, я итальянец.
— Я говорю немного по-итальянски, — сказал он мне на моем родном языке.
В это время из зала вышло еще несколько товарищей. Все мы на разных языках старались обменяться несколькими словами с великим Лениным...
В порядке дня IV конгресса Коминтерна стоял также итальянский вопрос. Нашей молодой еще партией руководили лица, которые вели ее по неправильному пути.
В один из вечеров Владимир Ильич пригласил итальянскую делегацию к себе на беседу. Мы все, кроме троцкиста Бордига и нескольких его сторонников, были несказанно обрадованы. За столом, за чашкой чая, уселась вся делегация, Владимир Ильич, Надежда Константиновна Крупская и еще несколько человек.
Бордига хотел было произнести речь об итальянских делах, но Владимир Ильич его прервал:
— Нет, нет... Мы уже слышали столько речей на конгрессе... Давайте лучше побеседуем со всеми вами попросту, по-товарищески...
Ленин был в прекрасном настроении, веселым и дружественным. Он беседовал почти с каждым из нас по-французски или по-итальянски. Расспрашивал о нашей партийной работе, узнавал, из каких мы приехали городов и областей, интересовался борьбой рабочих каждой местности и слушал ответы делегатов с таким вниманием, с каким был способен слушать великий учитель рабочего класса.
Никогда не изгладится из моей памяти совет, данный нам Лениным в тот вечер. Говоря о захвате власти в Италии фашистами, Владимир Ильич сказал, что фашисты, наверное, организуют свои профсоюзы. Итальянским коммунистам обязательно надо будет работать внутри этих профсоюзных организаций.
Должен признаться, что мы были тогда крепко пропитаны сектантством, и нам этот совет казался не совсем правильным... Однако дальнейший ход борьбы доказал всю справедливость этого мудрого указания Ленина. Мы вскоре поняли, что это был единственный путь к завоеванию трудящихся масс, обманутых фашистской демагогией, единственный путь, по которому можно было повести их на борьбу и добиться победы. Сколько раз позже, когда помещения фашистских профсоюзов нередко служили нам надежным убежищем для подпольных собраний, мы вспоминали мудрые слова Ленина!
Итальянская комиссия IV конгресса Коминтерна разработала обстоятельную резолюцию о работе нашей партии. Делегация собралась обсуждать эту резолюцию. Случайно в этот вечер в Кремле не было свободного зала, кроме тронного. Председателем этого заседания товарищи избрали меня. Любопытно, что место председателя оказалось... троном Николая II и последнего. В пылу горячей дискуссии, длившейся до утра, никто и не задумался, вероятно, над тем, что на царском троне в тот вечер восседал... итальянский цирюльник...
Кстати, у меня были старые счеты с Николаем последним. Когда этот палач рабочих и крестьян России приехал однажды в Италию, меня и других рабочих арестовали за участие в демонстрации солидарности итальянских трудящихся с революционными рабочими России.
В тот знаменательный вечер заседания в тронном зале Кремля итальянские делегаты большинством голосов одобрили ленинскую линию в вопросах политики партии.
Под руководством Грамши и Тольятти была проведена длительная борьба, чтобы направить партию рабочего класса Италии на верный путь. Эта борьба привела к тому, что Итальянская компартия увеличила свои ряды с 58 тысяч до 2 с лишним миллионов членов. Правильной ленинской политикой в работе профсоюзов мы достигли того, что Всеобщая итальянская конфедерация труда (ВИКТ) насчитывает ныне наибольшее в истории страны число организованных рабочих и служащих. Во времена руководства предателя д’Арагона1 в ее рядах состояло менее 2 миллионов, а ныне более 4 миллионов членов профсоюзов.
Память о Ленине живет в этих завоеваниях рабочего класса нашей страны, который следует заветам гениального учителя народов.
Имя Ленина служит боевым знаменем для всех угнетенных и эксплуатируемых, а его бессмертное учение — нашей путеводной звездой в борьбе за мир, за свободу и социализм!
«Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», ч 2. М., Госполитиздат, 1957, стр. 660—662.
Примечания:
1 Д'Арагон — итальянский профсоюзный лидер того периода, реформист. — Ред.
БЕДРЖИХ РУНГЕ
НА IV КОНГРЕССЕ КОМИНТЕРНА
Мы с напряженным вниманием ожидали выступления Ленина. Он должен был прочесть доклад «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Это произошло 13 ноября 1922 года. Собрались все делегаты. Присутствовали сотни гостей, были там рабочие прямо с заводов и крестьяне с полей. Все хотели слышать Ленина. Мы еще никогда Ленина не видели и ожидали его с нетерпением. Вдруг мы услышали возгласы: «Ленин здесь!».
Быстрыми шагами он прошел через зал. Он был в простом сером костюме, какие у нас в Праге носят всюду. Это был тот, кто возглавил свержение самодержавия и повел 150 миллионов человек к социализму. Это был Ленин — вождь мирового пролетариата. Я по наивности представлял его себе иначе.
Под бурные приветствия он подошел к ораторской трибуне и начал говорить. Уже с первых слов было ясно, что это оратор, который полностью уверен в своем деле и теперь старается последовательно, все более сильными доводами довести определенную идею до сознания своих слушателей. Он не пользовался никакими ораторскими приемами. Он анализировал, делал выводы и постоянно ссылался на хладнокровное взвешивание всех обстоятельств, а еще больше на здравый человеческий смысл. Он никогда не становился сентиментальным, использовал только действительность, великолепную действительность. Ленин часто улыбался, и его лицо с могучим лбом было постоянно озарено иронической улыбкой и умным взглядом, которым он окидывал собрание, выискивал лица и с ними разговаривал.
Начал он с раскрытия сущности новой экономической политики и указал на ее положительные результаты. Как пример он привел финансовую систему.
Кто слышал эти слова и знает астрономические цифры современного советского народного хозяйства и огромные успехи советского народа во всех областях человеческой деятельности, может вполне оценить гениальность Ленина. Его вера в силу пролетариата более чем тысячу раз подтверждена.
Ленин умел быть самокритичным. Мы были очень удивлены, когда услышали из его уст следующие слова: Несомненно, что мы сделали и еще сделаем огромное количество глупостей, — сказал Ленин, но добавил, — если нам это скажут противники, мы им ответим, что мы только начали учиться, но учимся с такой систематичностью, что мы уверены, что добьемся хороших результатов1.
Результаты уже есть и потрясают весь мир.
Напряженно ловили мы слова Ленина, которые так ясно и точно выражали его мысли. Когда Ленин после бурных аплодисментов сошел с трибуны, каждый из нас сказал себе: «Сегодня ты научился кое-чему такому, чего не забудешь до самой своей смерти».
...Незабываемым остался для меня разговор с товарищем Лениным, который для меня, как журналиста, был особенно интересен. Разговор состоялся через 8—10 дней после доклада Ленина на IV Международном конгрессе. Товарищ Ленин пригласил тов. Дьюла Алпари, руководителя «Internationale Presse-korrespondenz»2, чтобы с ним обсудить дальнейшие задачи и перспективы этого журнала. Тов. Алпари попросил меня, чтобы я, как его «правая рука», принял участие в этом разговоре.
Еще и сегодня помню, с каким смешанным чувством я в тот раз исполнил его просьбу. Я был неизмеримо счастлив, что узнаю Ленина лично. В то же время меня беспокоило, что я, только за несколько недель до этого ушедший с поста редактора либерецкой газеты «Vorwarts», должен участвовать в беседе с Лениным, в которой, может быть, будут обсуждаться проблемы, до которых, я это чувствовал, я тогда еще совершенно не дорос.
Я знал, какое значение придавал Ленин партийной печати. Уже на III Всемирном конгрессе при активном участии Ленина в тезисах «Организационное строительство коммунистических партий, методы и содержание их работы» был выработан раздел «О партийной печати», в котором, между прочим, говорится о том, что партии должны с неутомимой энергией создавать и улучшать коммунистическую печать.
Партия должна уделять больше внимания качеству газет, а не их количеству. Каждая коммунистическая партия должна иметь прежде всего хороший центральный орган, выходящий по возможности ежедневно.
Задача наших газет заключается в том, чтобы собирать ценный опыт всей деятельности членов партии и предлагать его партийцам как руководство для неустанного контроля и улучшения коммунистических методов работы.
Без этой обширной, целенаправленной организационной работы коммунистических газет, указывал В. И. Ленин, вряд ли удастся осуществить демократический централизм и целесообразное разделение труда в коммунистической партии, а в результате этого и выполнить историческую задачу партии.
Чтобы помочь нашим партиям в выполнении этих задач, в конце 1920 года был основан журнал «Internationale Pressekorrespondenz»3, который выходил тогда один раз в неделю на немецком, английском и французском языках и печатался только на одной стороне листа. Мы должны были дать отчет товарищу Ленину о состоянии журнала и о накопленном опыте.
Как только я оказался рядом с товарищем Лениным, моя растерянность быстро развеялась. Тов. Алпари, который знал Ленина еще до первой мировой войны, представил меня товарищу Ленину как нового сотрудника «Инпрекорра». Услышав, что я из Либерца и работал редактором газеты «Vorwarts», он начал расспрашивать о рабочем движении в Либерце и о «Vorwarts’e», заметив при этом, что знает эту газету. Ленин знал, что Либерец был центром текстильной промышленности; поразил меня своим вопросом о рабочих текстильной фабрики «Либига». Ленин говорил так, будто мы были уже давно знакомы. Моя скованность вдруг пропала, и я рассказал ему обо всем, стараясь сделать это как можно лучше.
После этого короткого вступления Ленин заговорил о журнале «Internationale Presse-korrespondenz», известном в партийных кругах под сокращенным названием «Іnprekorr». Он подчеркнул важность журнала как источника информации для нашей партийной печати в самых различных странах.
Наше движение не имело тогда еще никаких собственных печатных органов. Только самые большие коммунистические газеты и журналы, как парижская «L’Humanite», берлинская «Rote Fahne», а также «Rude ргаvo», могли себе позволить абонирование (подписку) у буржуазных агентств печати. Периферийная печать была вынуждена заимствовать сообщения из других газет, в основном из центрального органа партии, но, к сожалению, часто и из буржуазных газет. Не всегда редакторы нашей провинциальной печати были настолько политически образованны, что могут полученные сведения истолковать по-марксистски. Поэтому «Іnprekorr» должен был выполнять задачу снабжения нашей партийной печати надежным информационным материалом о положении рабочего класса во всех странах, о его борьбе и его успехах. Прежде всего, сказал Ленин, он должен систематически помещать подробные сообщения о Советском Союзе — первом в мире государстве рабочих и крестьян. Лживым и клеветническим сведениям о Советском Союзе, которыми наводняют мир наши противники, мы должны противопоставить свои правдивые сведения и объяснять, особенно рабочим кругам, подлинную сущность пролетарской революции и ее успехи.
Но наша задача не ограничивается только сообщениями о Советском Союзе. Наша печать должна поддерживать всякое рабочее движение и движение самых малых национальностей. Наши газеты должны изо дня в день пропагандировать эти события. Должны отводить им много места, используя самые лучшие аргументы. Чрезвычайно важно знакомить массы в ходе всякого выступления с его основными идеями и удерживать их длительное время в сознании масс, чтобы рабочий класс действительно понял, в чем дело.
Поэтому, по его словам, необходимо, чтобы «Іnprekorr» имел хороших корреспондентов во всех странах.
Товарищ Ленин нам посоветовал, чтобы мы использовали работу IV Всемирного конгресса, на котором все коммунистические партии были представлены своими руководящими товарищами.
Менее часа продолжалась эта беседа с товарищем Лениным, но его слова стали для нас директивами, которым «Іnprekorr» точно следовал во всех своих изданиях до тех пор, пока вторая мировая война не прекратила его издания.
Следуя советам товарища Ленина, мы — товарищ Алпари и я — обсудили этот вопрос с представителями различных коммунистических партий и договорились с ними, что Политбюро их партий выделят по одному товарищу, ответственному за информацию для «Іnprekorr». Кто сегодня перелистает номера «Іnprekorr» (или же последующий журнал «Rundschau»), увидит, что основные статьи всегда писали руководящие товарищи наших коммунистических партий. Назовем только некоторых из них: от нашей партии — товарищи Готвальд, Запотоцкий, Шмераль, Копецкий, Гакен, Крейбих и другие, от Коммунистической партии Германии — товарищи Тельман, Пик и другие, от французской — Кашен, Торез, Семар, Берлиоз и другие, от итальянской — Грамши, Эрколи (Тольятти), Лонго и т. д., от испанской — Диас, Пассионария и другие, от английской партии — Поллит и т. д.
Местом издания «Іnprekorr» должен был остаться Берлин не только по своему центральному положению, которое облегчало быстрое оповещение, но и потому, что там газета могла выходить легально.
Однако эта легальность в Германии продолжалась недолго. Когда в конце 1923 года коммунистическая партия в Германии была запрещена и «Іnprekorr» должен был изменить свое место издания, была выбрана Вена, где мы были вынуждены работать при больших технических трудностях.
К немецкому, французскому и английскому изданиям прибавилось еще, по договору с итальянскими товарищами, и итальянское издание. Его существование, однако, ограничилось неполными двумя годами, потому что фашистская диктатура в Италии сделала окончательно невозможным и нелегальное распространение «La Corrispondenza Internationale» (так называлось наше итальянское издание «Inprekorr»).
Журнал «Вопросы истории КПСС» М 2, 1960 г., стр. 194—196.
Примечания:
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 33, стр. 390, 391. — Ред.
2 Алпари, Дьюла (1882—1944) — деятель венгерского и международного коммунистического движения, публицист, ответственный редактор официального органа Коминтерна — «Internationale Presse-korrespondenz» («Инпрекорр») и затем «Rundschau» — с момента его основания (1921 г.) и вплоть до ареста Алпари гестапо в Париже в 1941 году. Казнен фашистами в концентрационном лагере Саксенгаузен в июле 1944 года. — Ред.
3 Первый номер журнала вышел в сентябре 1921 года. — Ред.
ВАЛЬТЕР УЛЬБРИХТ
ЛЕНИН — ДРУГ НЕМЕЦКОГО НАРОДА
Великая Октябрьская социалистическая революция, сорокалетие которой отметили в 1957 году трудящиеся всего мира, по своему громадному воздействию на развитие человеческого общества является самым выдающимся событием в многовековой всемирной истории. Великая Октябрьская социалистическая революция положила начало освобождению трудящихся масс и угнетенных народов от эксплуатации и колониального гнета, открыла эру подлинной социальной, политической и национальной свободы. Первой социалистической революцией, как и предсказывал Фридрих Энгельс, была завершена предыстория человеческого общества. Началась новая эпоха.
С этим всемирно-историческим событием неразрывно связана жизнь и борьба великого революционера и ученого — Владимира Ильича Ленина.
Вряд ли на земном шаре найдется такой уголок, где бы люди ничего не слышали о Ленине. Его имя стало символом борьбы за свободу и счастье сотен миллионов простых людей. Все новые и новые поколения смелых борцов за дело рабочего класса, за социализм воспитываются в духе Ленина.
История знает немало великих людей. Но только рабочий класс, самый прогрессивный класс современного общества, помог полностью раскрыть свой гений такому гиганту революционной мысли и революционного действия, каким был Ленин.
Ленин развил учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса и показал рабочему классу и угнетенным народам, как они в условиях империализма могут добиться победы в своей освободительной борьбе.
Первым историческим достижением Ленина была разработка учения о партии нового типа. Эта партия, руководствующаяся марксистской теорией, должна быть партией единой, боеспособной и закаленной, партией, способной выполнить историческую задачу пролетариата: довести освободительную борьбу трудящихся до победы. Под руководством Ленина русские большевики и выковали к началу XX столетия свою революционную, боевую партию.
Основным звеном в создании такой партии Ленин считал организацию издания марксистской газеты «Искра», первый номер которой появился в декабре 1900 года в городе Лейпциге. С гордостью мы отмечаем, что именно немецкие рабочие помогли Ленину в печатании и успешном распространении первых номеров «Искры». Издание газеты стало в действительности той искрой, которая зажгла пламя революционной борьбы в России, а позже и в других капиталистических странах.
Пламя «Искры» подняло на борьбу пролетариат и трудящихся крестьян России, которые под руководством своей большевистской партии, осуществив Великую Октябрьскую социалистическую революцию, совершили коренной поворот в истории человечества. Пролетариат и все миролюбивые прогрессивные люди земного шара обязаны этим Коммунистической партии Советского Союза, гениальному Ленину. Ныне трудящиеся на огромной территории — от Пекина до Берлина — уверенно строят социализм.
Благороднейшие идеи интернационализма, которыми Карл Маркс и Владимир Ильич Ленин вооружили пролетариат всего мира, находят сегодня свое высшее выражение в братской дружбе государств социалистического лагеря, возглавляемого Советским Союзом.
Ленин всегда был тесно связан с немецким рабочим движением. Будучи одним из лучших его знатоков, Ленин видел всю глубину опасности ревизионизма и оппортунизма для Социал-демократической партии Германии. Правые лидеры германской социал-демократии, боясь разоблачения, препятствовали тому, чтобы рабочий класс Германии познакомился с основными теоретическими произведениями Ленина.
Я впервые услышал о Ленине перед первой мировой войной, будучи еще молодым рабочим. Тогда в германской социал-демократии шла дискуссия о борьбе против германского милитаризма и империализма. В то время группа Носке поддерживала колониальную политику империалистов, Каутский
занимал неясную центристскую позицию по отношению к германскому империализму и лишь группа Либкнехта — Люксембург боролась против захватнических замыслов германской крупной буржуазии. В связи с этой дискуссией накануне первой мировой войны я и узнал о позиции Ленина на Штутгартском конгрессе II Интернационала. Делегация Российской социал-демократической рабочей партии по предложению Ленина внесла несколько поправок в резолюцию1. В поправке (к последнему абзацу резолюции Бебеля. — Ред.) говорилось, что в случае, если война вспыхнет, задача всех социал-демократических партий будет состоять в том, чтобы выступить за ее скорейшее окончание и всеми силами стремиться использовать вызванный войной экономический и политический кризис для революционной работы в массах, чтобы тем самым ускорить крушение господства класса капиталистов. Этой резолюцией были определены задачи и роль социал-демократических партий в борьбе против империалистической войны.
Несмотря на то, что группа Либкнехта — Люксембург в германской социал-демократии была полностью согласна с этой точкой зрения Ленина, она не сделала из нее никаких практических выводов для партийной и организационной работы. Позже Ленин справедливо отмечал, что самое большое несчастье рабочего движения в Германии состояло в том, что оно не смогло порвать с ревизионизмом перед мировой войной. Этим страдал весь германский рабочий класс во время длительного и мучительного периода германской революции после войны. Мы, кто принадлежал тогда к группе Либкнехта, совершили этот разрыв лишь в тяжелых условиях, во время первой мировой империалистической войны.
Из-за отсутствия революционной партии рабочего класса, партии нового типа, германский рабочий класс в период краха германского империализма не имел такого руководителя, каким может быть только революционная партия ленинского типа. Хотя Ленин и критиковал германских левых за то, что они вовремя не осуществили организационного разрыва с ревизионизмом, он все же высоко ценил то, что германские левые в период первой мировой войны высоко держали знамя пролетарского интернационализма и тем самым спасли честь германского рабочего класса.
Ленин был другом и защитником интересов не только германского пролетариата, но и всего немецкого народа. После победы Великой Октябрьской социалистической революции в 1917 году Советское правительство во главе с Лениным стремилось помочь немецкому народу выйти из войны. Когда нам стало известно воззвание Совета Народных Комиссаров Советской России о немедленном установлении мира, мы почувствовали прилив новых сил в борьбе против кайзеровских политиков в Берлине. Когда же капиталистические великие державы отклонили мирное предложение Советской России, Ленин обратился к немецкому народу с предложением о заключении мирного договора. Предложение Ленина соответствовало интересам германского народа, который хотел немедленного окончания войны. Если бы предложение Ленина было принято, то Германия, поддержанная Советской Россией, пришла бы к справедливому миру и силы народа заставили бы Вильгельма II, Гинденбурга и военных магнатов уйти со сцены. Это означало, что не было бы унизительного Версальского договора.
Когда в 1918 году началась Ноябрьская революция в Германии, Ленин от имени Советского правительства предложил социал-демократическому правительству Эберта — Шейдемана заключить между Советской Россией и Германией пакт о дружбе и помочь голодающим немецким трудящимся поставками зерна. Ленин говорил, что при таком положении вещей единственным спасением для Германии является союз с Советской Россией. Даже после реставрации господства крупной буржуазии в Германии, когда капиталистические западные державы хотели затормозить ее развитие, Советское правительство по инициативе Ленина предложило заключить Рапалльский договор, гарантировавший Германии национальную независимость. Благодаря этому договору, заключенному в апреле 1922 года, Германия вышла из состояния изоляции. Был открыт путь к экономической деятельности на мировых рынках. Но рабочий класс тогда не имел еще достаточно сил, чтобы на основе Рапалльского договора обеспечить новую ориентировку во внешней политике Германии. В период послевоенного кризиса германского капитализма в Коммунистической партии
Германии и в германском рабочем движении велось много дискуссий по вопросам борьбы за рабочее правительство. И в этом вопросе мы, немецкие коммунисты, получали от Ленина ценные указания и советы.
В 1922 году я впервые увидел Ленина. На IV конгрессе Коммунистического Интернационала Ленин выступал с докладом на тему «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции» !. В то время Владимир Ильич был болен, говорить ему было трудно, но, несмотря на это, он говорил ясно и убедительно.
Самое сильное впечатление от этой речи оставило у меня популярное, понятное каждому рабочему и крестьянину изложение экономической политики партии. Для каждого, кто слушал эту имеющую огромное значение речь, было ясно, что Ленин мастерски владел большим искусством освещения задач дня с принципиальной точки зрения. Нам, коммунистам из-за рубежа, Ленин дал тогда важный совет — «постигнуть организацию, построение, метод и содержание революционной работы».
Ленин говорил, что принятая III Всемирным конгрессом Коммунистического Интернационала резолюция об организационном построении коммунистических партий, о методах и содержании их работы прекрасна, но иностранные товарищи «не могут удовлетвориться тем, что повесят ее, как икону, в угол и будут на нее молиться». Необходимо, чтобы они сами воспринимали этот опыт.
Делегация Коммунистической партии Германии во время конгресса попросила Владимира Ильича Ленина принять ее для беседы. Ленин, всегда готовый оказать помощь международному рабочему движению, сразу же дал согласие. Эта беседа была посвящена вопросу о создании и характере рабочего правительства в Германии. Ленин сидел, опершись рукой о колено, и внимательно слушал наши соображения, задавал вопросы, чтобы ознакомиться с существенными фактами, характеризующими положение в Германии. Терпеливо выслушав нас, он разъяснил, как рабочий класс Германии в союзе с трудящимися крестьянами должен вести борьбу за рабочее правительство. Ленин указал нам на необходимость сотрудничества с рабочими — членами социал-демократической партии и на улучшение работы в профсоюзах. Он подчеркнул значение планомерной организаторской работы среди широких масс трудящихся и необходимость соблюдения строгой дисциплины. Ленин обратил наше внимание на работу по привлечению на свою сторону сельскохозяйственных рабочих и трудящихся крестьян. Это указание было особенно важным, так как работа среди крестьян у нас была тогда запущена.
От этой беседы у меня осталось в памяти, как Ленин сразу же схватывал суть дела. Его нельзя было отвлечь второстепенными вопросами. Ничего существенного он не оставлял незамеченным. Ленин разговаривал с нами с присущим ему темпераментом, но в то же время терпеливо и убедительно.
Его сердечность и непринужденность при общении со всеми товарищами особенно поразила нас. Эта беседа с Лениным влила в нас новые силы и уверенность, показала, как после тщательной оценки обстановки нужно делать выводы для практической деятельности.
Лишь руководствуясь учением Маркса и Ленина, укрепляя боевую силу партии, мы смогли в 1945 году выполнить задачу искоренения фашизма и приступить к созданию нового общественного строя. Учение Ленина об империализме показало нам, что ликвидация господства промышленных и банковских магнатов, а также крупных помещиков является предпосылкой для строительства новой жизни. Из учения Ленина о государстве мы узнали, что необходимо разбить фашистский государственный аппарат и осуществить руководящую роль рабочего класса в государстве и экономике. Из указаний Ленина о новой экономической политике мы берем основные положения для разработки задач переходного периода от капитализма к социализму в Германской Демократической Республике. Основываясь на учении великих интернационалистов Маркса и Ленина, мы укрепляем дружбу с Коммунистической партией Советского Союза, с коммунистическими и рабочими партиями стран народной демократии, тем самым создавая условия для победы дела мира, демократии и социализма во всем мире.
В деяниях народов Советского Союза и всех стран социализма, в деяниях рабочего класса и трудящихся капиталистических стран, борющихся против эксплуатации и угнетения, в деяниях народов, ведущих национально-освободительную борьбу против империализма, живет сегодня Ленин. Великая Октябрьская социалистическая революция была началом того нового, светлого, которое в победоносной борьбе с темными силами реакции распространяется сейчас по всему миру.
«Незабываемый Ленин» Воспоминания немецких товарищей (Перевод с немецкого). М , Госполитиздат, 1958, стр. 6—12.
Примечания:
1 Резолюция Штутгартского конгресса II Интернационала по вопросу о милитаризме была составлена с учетом принципиальных поправок В. И. Ленина и Р. Люксембург к резолюции, предложенной А. Бебелем. В резолюции Бебеля не содержалось никаких указаний на активные задачи пролетариата. — Ред.
2 См. В. Я. Ленин, Соч., т. 33, стр. 380—394. — Ред.
ВАЛЬТЕР ШУЛЬЦ
«НЕМЫСЛИМО, ТАК ВЕДЬ НЕ МОЖЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ!»
В один из ноябрьских вечеров 1922 года делегация Коммунистической партии Германии на IV конгрессе Коминтерна встретилась в одной из роскошных комнат Большого кремлевского дворца с руководителями делегации большевистской партии и членами Исполкома Коминтерна, чтобы обсудить в узком кругу немецкие вопросы. Все мы пришли на это заседание с большим волнением, так как нам сообщили, что в нем должен принять участие и Владимир Ильич Ленин. В своей речи на пленарном заседании конгресса Ленин сказал, что хотя он по состоянию здоровья и не может принимать участие во всех заседаниях конгресса, но собирается подробно поговорить с большим числом делегатов из различных стран. И вот наступил наш час.
С личными воспоминаниями происходит нечто своеобразное, особенно когда они относятся к событиям, происшедшим тридцать пять лет тому назад1, и не подкрепляются никакими документами, а только запечатлелись в памяти. Как бы я ни старался, сейчас мне не удастся рассказать о ходе этого заседания со всеми подробностями, хотя очень живо припоминаю два эпизода, которые мне постоянно приходят в голову, когда начинается разговор о Ленине. Каким он был, как он говорил, как он двигался? Сотни, тысячи людей уже рассказывали об этом. Добавить что-либо новое к написанному о Ленине как о человеке вряд ли кто-нибудь сможет. Или, может быть, все- таки попытаться?
Насколько я помню, заседание открыл руководитель немецкой делегации товарищ Эрнст Мейер, кратко изложивший существующие в немецкой партии спорные вопросы. После этого взял слово один из членов Исполкома Коминтерна, подробно остановившийся на существе политических проблем. Ленин внимательно слушал, в то время как его глаза пытливо останавливались то на одном, то на другом из присутствующих. Но когда оратор заговорил о разногласиях между Центральным Комитетом и возглавляемой Рут Фишер и Масловым оппозицией и при этом упомянул редактируемое берлинской окружной организацией еженедельное приложение к газете «Роте фане» «Тактика и организация», произошло следующее. Владимир Ильич внезапно и быстро задал вопрос:
— Я правильно понял: ведь «Роте фане» — центральный орган партии?
— Да! — ответил выступавший.
— Но ведь сотрудники редакции назначены Центральным Комитетом?
— Совершенно верно!
— А «Тактика и организация» — это приложение к «Роте фане»?
— Да!
— И это приложение редактируется берлинской организацией, то есть оппозицией?
— Да!
— Немыслимо! Не-мыс-ли-мо!! Так ведь не может продолжаться!
Звучание этого «Не-мыс-ли-мо!!» я и сегодня слышу так же отчетливо, как и вижу перед собой Рут Фишер, к лицу которой при этом приговоре прилила кровь.
У членов делегации коммунистической молодежи Германии этот маленький урок вызвал большое удовлетворение, так как мы еще с 13 ноября2 собирались разделаться с Рут Фишер. После проникнутого непоколебимым оптимизмом доклада Ленина, когда не успели еще отзвучать его слова и весь зал гремел от аплодисментов, Рут Фишер обернулась к стоявшему рядом своему единомышленнику — я думаю, это был Хуго Урбане — и прошептала: «Теперь ты поумнел?» Это было сказано тихо, по так, что мы слышали. Ее слова вызвали у нас возмущение и протест, которые в самой резкой форме выразил прежде всего товарищ Рихард Гюптнер.
Сейчас мы ждали только случая, чтобы спросить ее: «Теперь ты поумнела?».
«Незабываемый Ленин». Воспоминания немецких товарищей (Перевод с немецкого, М , Госполитиздат, 1958, стр 150—151
Примечания:
1 Воспоминания написаны в 1957 году. — Ред.
2 13 ноября 1922 года — день выступления В. И. Ленина на заседании IV конгресса Коминтерна. — Ред.
ВИКТОР ШТЕРН
ЛЕНИН ГОВОРИЛ О НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
И из всех воспоминаний моей жизни самым дорогим является воспоминание о том, как мне посчастливилось однажды совсем близко видеть и слышать Ленина. В качестве делегата от Коммунистической партии Австрии я участвовал в работе IV конгресса Коммунистического Интернационала, который состоялся в ноябре — декабре 1922 года. Ленин, полностью еще не оправившийся после тяжелого заболевания, не мог участвовать во всех заседаниях конгресса, но все же сделал доклад на тему: «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Ленин пришел в зал заседания только на этот доклад и вынужден был после доклада, который его очень утомил, снова покинуть конгресс. Ленина встретили восторженной овацией. Он около часа делал доклад на немецком языке. Лишь в отдельных случаях товарищ, стоявшая рядом с ним (я думаю, что это была товарищ Фрида Рубинер), помогала ему в выборе того или иного немецкого выражения.
Трудно передать глубокое впечатление, которое доклад Ленина оставил у всех присутствующих, слушавших его с огромным вниманием и не пропустивших ни одного его слова. При этом Ленин говорил чрезвычайно просто, стремясь лишь к тому, чтобы как можно яснее и убедительнее выражать свои мысли.
Ленин говорил в основном о необходимости и сути, а также о достигнутых результатах новой экономической политики. Ленин совсем не случайно сделал именно этот вопрос основным содержанием своего выступления. В то время это был не только решающий вопрос русской революции, но и вопрос большого международного значения, один из важнейших вопросов будущих пролетарских революций во всех других странах.
По сравнению с военным коммунизмом, с помощью которого пролетарская революция продвинулась далеко вперед, новая экономическая политика означала в известной степени отступление, необходимое для того, чтобы не оторваться от базы и иметь возможность собрать силы для нового наступления. Но важнейшей стороной новой политики было то, что она в течение целого периода являлась правильным путем обеспечения и ускорения строительства социализма. Этот путь был прежде всего необходим для укрепления союза рабочих и крестьян, от которых можно было требовать на основе продразверстки поставок сельскохозяйственных продуктов только во время гражданской войны. Частичное допущение капитализма и государственного капитализма в узких рамках при сохранении в руках пролетарского государства экономических командных высот также было необходимо в интересах строительства социализма, причем были созданы все условия для его победы в упорной борьбе по вопросу «кто — кого?».
В то время когда Ленин делал свой доклад, новая политика больше не была отступлением, а уже развертывалась как настоящее наступление социализма. Но Ленин уделял особое внимание доказательству того, что она с самого начала была необходимым шагом в направлении к социализму. Он сослался на то, что созданные в результате новой политики условия были еще гораздо раньше определены им как успехи, к которым следует стремиться на пути к социализму. Итак, новая политика пи в коем случае не означала отхода от последовательного и правильного пути. Напротив, именно военный коммунизм был таким, вызванным интервенцией и гражданской войной, отступлением от этого пути.
Положение в Советской стране было все еще чрезвычайно трудным в результате вызванной мировой и гражданской войнами невиданной разрухи. Весь советский народ приносил тогда (как и позже, во время второй мировой войны) неисчислимые жертвы, борясь за свое лучшее будущее, за интересы трудящихся и эксплуатируемых во всех странах. В своей речи Ленин и не думал как-либо замалчивать трудности. Но, несмотря на это, вся его речь была проникнута оптимизмом, верой в народ, твердой, как камень, непоколебимой уверенностью в победе. Он сослался на большие успехи, уже достигнутые на основе проведения новой политики. Смелый поворот от военного коммунизма к новой экономической политике был чрезвычайно трудным испытанием. Прошедшие годы доказали, констатировал Ленин, что мы выдержали этот экзамен. Положение рабочих улучшилось, укрепился союз с крестьянами, легкая промышленность увеличила выпуск продукции, пролетарское государство доказало свою способность решать экономические задачи. С особенной гордостью и радостью Ленин сообщил представителям пролетариата из всех стран о том, что удалось стабилизировать рубль и что уже накоплено 20 миллионов золотых рублей, которые вместе с дальнейшими сбережениями можно использовать для поднятия тяжелой промышленности, создание которой является насущной необходимостью для существования страны и для победы социализма. Рабочие захватили власть и имеют перед собой цель — создать социалистический порядок, говорил Ленин, выражая непоколебимую уверенность в том, что эта цель будет достигнута.
Нужно вспомнить тогдашнее международное положение, ненависть империалистов, господствовавших в остальном мире, чтобы понять всю смелость предвидения, с которой Ленин пришел в своем докладе к выводу, что перспективы мировой революции можно считать благоприятными.
Конечно, сознание того, что к нам обращался Ленин, великий вождь победоносного российского и мирового пролетариата, очень во многом определило неизгладимое впечатление от его речи. Но именно глубина мысли Ленина подействовала на нас сильнее всего. И при этом я должен открыто признать — я думаю, что это почти наверняка относится к абсолютному большинству из тех, кто тогда слушал Ленина, — что все значение сказанного Лениным мне стало полностью ясно лишь гораздо позже.
Это произошло тогда, когда я понял, что новая экономическая политика означала спасение русской революции, когда ее результаты стали еще более внушительными, когда эта политика в конце концов привела к победе социализма в Советском Союзе, когда Советский Союз на основе этой победы спас весь мир от фашистского порабощения и когда опыт строительства социализма во многих других странах подтвердил, насколько правильно Ленин уже тогда оценил международное значение новой экономической политики.
«Незабываемый Ленин». Воспоминания немецких товарищей (Перевод с немецкого). М, Госполитиздат, 1958, стр. 140—143.