Книги о Ленине

1. Всеобщая стачка в России

В конце августа царское правительство, желая сделать маленькую уступку либеральной буржуазии, опубликовало «Временные правила об университетах», предоставлявшие студентам право сходок и передававшие управление университетами советам профессоров. Однако студенты под руководством социал-демократических организаций использовали полученные права для того, чтобы превратить высшие учебные заведения страны в места общественных собраний и народных митингов. Уже 1 сентября в анатомическом театре Московского университета состоялась сходка студентов, на которой присутствовало много рабочих и партийных работников. 3 сентября сходка потребовала вычеркнуть слово «императорский» из названия университета. 7 сентября четырехтысячная сходка студентов с участием рабочих, курсисток и членов революционных партий продолжалась с 12 час. дня по половины десятого вечера. 8 сентября участники состоявшегося здесь митинга единодушно приняли политическую платформу, осуждавшую булыгинскую думу.

Студенты провозгласили университет народной трибуной, заявили о своем желании привлекать рабочих на собрания и готовить их «к совместному вступлению на путь революционных действий с целью: а) свержения самодержавия и б) созыва временного революционного правительства до учреждения демократической республики»¹. Митинги в Московском университете продолжались до конца сентября, когда власти, наконец, закрыли университет.

Такие же сходки и митинги с начала сентября начались и в Петербургском университете, Технологическом институте, Женском медицинском институте, на курсах Лесгафта и в других высших учебных заведениях столицы. В принятой студентами университета 13 сентября резолюции осуждалась булыгинская дума и выдвигалась задача оказать содействие рабочему классу для выступления в открытой борьбе. Высшие учебные заведения превращались в «очаги революционного брожения». «И пусть наш открытый университет, — говорилось в заключении резолюции, — станет для самодержавного правительства еще более опасен, чем был для него университет бастующий». Документ был издан листовкой Объединенной социал-демократической организацией студентов Санкт-Петербурга ².

Таким образом, социал-демократы, и прежде всего большевики, сумели использовать для политического просвещения рабочих и мобилизации революционного студенчества и эту незначительную уступку царизма. Университетские и институтские аудитории превратились в агитационные залы, где шла борьба против булыгинской думы и пропагандировалась идея вооруженного восстания. Направлял эту работу ЦК, получавший советы и указания от В. И. Ленина в письмах и статьях, помещаемых в газете «Пролетарий».

«Мы заявляем, — говорилось в одном из обращений ЦК РСДРП, — что народу необходимо представительство, основанное на началах, совершенно противоположных тем, на которых строится Государственная дума. Народу необходимо единое собрание представителей, обладающее всей полнотой государственной власти, избранное при полной личной и гражданской свободе путем всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов... Новый, необходимый народу государственный строй есть демократическая республика, основанная всецело на самодержавии народа. Осуществить такой строй может только вооруженное восстание против царского правительства»³. Большевики призывали рабочих готовиться к всеобщей политической стачке, к вооруженной борьбе. Обо всей этой работе сообщалось в Женеву, в редакцию «Пролетария», лично В. И. Ленину.

«Все письма оттуда, — писала Н. К. Крупская из Женевы, — подтверждают одно: работа кипит; каждый день митинги на заводах, в высших учебных заведениях — влияние организации страшно растет, связи растут... Публика прямо пьянеет. Меньшевики свелись на нет, отчасти благодаря провалам громадным, отчасти благодаря тому, что их влияние после их благоглупостей по вопросу о Государственной думе вообще стало падать, особенно среди рабочих»⁴. В. И. Ленин чутко реагировал на изменения настроений, подмечал усилившийся поток сообщений о начинающейся «партизанской войне» народных масс против царского правительства. В статье «От обороны к нападению», помешенной в «Пролетарии» № 18 от 13(26) сентября, он писал: «Вчитайтесь в эти известия о сотнях нападений на полицейских и военных, о десятках убитых на месте, десятках тяжело раненных за последние два месяца. Даже корреспонденты предательски-буржуазного «Освобождения», занимающегося осуждением «безумной» и «преступной» проповеди вооруженного восстания, признают, что никогда еще трагические события не были так близки, как теперь» ⁵.

Ленин по-прежнему воюет на два фронта: против либеральных буржуа и меньшевиков. Критикуя их, он весь свой талант и силу публицистического огня посвящает пропаганде идеи вооруженного восстания, создания временного революционного правительства. Обвиняя представителей сентябрьского земского съезда в предательстве интересов народа в связи с их решением идти в булыгинскую думу, Ленин писал в статье «Земский съезд», помещенной в № 19 «Пролетария» от 20 сентября (3 октября): «Чем усерднее стараются либеральные буржуа, освобожденцы, урезать, притупить, обкарнать последовательные революционно-демократические лозунги, тем отчетливее и прямее должны мы их ставить: созыв всенародного учредительного собрания временным революционным правительством, организация вооруженного восстания и революционной армии для свержения царской власти» ⁶. Он отмечает в следующем номере «Пролетария», вышедшем в свет 27 сентября старого стиля, что французская буржуазная пресса поощрительно отзывается о первых контактах между лидерами либерального движения и представителями царской власти. «Сытая европейская буржуазия хвалит за умеренность алчущую власти российскую буржуазию»,— заключает Ленин⁷.

В своей сентябрьской переписке с Центральным Комитетом в России В. И. Ленин по-прежнему предостерегает ЦК от поспешных шагов в сторону объединения с меньшевиками. Международное социалистическое бюро в Брюсселе, не давая себе труда разобраться по существу в разногласиях между революционной большевистской фракцией РСДРП и оппортунистической меньшевистской, все время то через Германскую социал-демократическую партию, то через Французскую социалистическую торопило большевиков с объединением, предлагая посредничество, место для проведения объединительной конференции и пр. Шокировало МСБ и то, что такая импозантная фигура, как Г. В. Плеханов, десятилетиями представлявший русских марксистов на Западе, теперь дезавуирован новым ЦК и Лениным. В то же время ЦК слишком медлил с решением вопроса о представительстве в МСБ, чем затруднял работу В. И. Ленина и подрывал доверие к его контактам с западноевропейскими социалистическими партиями. «Вы ставите и меня и особенно себя в невозможное положение перед Международным бюро, — обращал внимание ЦК Ленин в своем письме от 30 сентября (17 сентября),— не назначая представителя на конференцию и не присылая обещанных членов ЦК сюда»⁸. Ленин пишет далее, что уже потерял надежду на приезд в Женеву представителя ЦК. «Относительно Плеханова, — продолжает он, — сообщаю Вам для осведомления здешние слухи. Он явно озлобился на нас за разоблачение перед Международным бюро. Ругается, как извозчик, в № 2 «Дневника Социал-Демократа». Говорят то о его особой газете, то о возвращении его в «Искру». Вывод: недоверие к нему должно усилиться»⁹.

Наконец 3 октября (20 сентября) В. И. Ленин получает от ЦК почту, а затем принимает специального посланца ЦК РСДРП из Петербурга, Дельту, т. е. Елену Дмитриевну Стасову. Она привезла Владимиру Ильичу, по его словам, «кучу документов». Рассказала Е. Д. Стасова все подробности о положении в России и о работе Центрального Комитета. Но самое главное, пожалуй, в новостях Дельты было приглашение В. И. Ленина на встречу с членами ЦК в Финляндию. С огорчением Ленин пишет в письме в ЦК от того же, 3 октября нового стиля: «Приехать в назначенный срок я не смогу, ибо теперь немыслимо бросить газету. Воинов ¹⁰ застрял в Италии. Орловского¹¹ пришлось услать по делу. Не на кого оставить. Значит, дело откладывается до русского октября ¹², как вы назначили»¹³. Ленин настаивал далее на быстром формальном ответе МСБ: посылают ли кого-нибудь или назначают. В последнем случае он, видимо, имел в виду свою кандидатуру. Еще раз напоминал о деле Плеханова. Ленин ставил вопрос и о первых шагах по созыву IV съезда партии, предполагая, что его созыв возможен через полгода. «Мы не должны смешивать политику объединения двух частей с спутыванием обеих частей. Объединить две части — согласны. Спутать две части — никогда», — предостерегает Ленин ¹⁴.

Через день Владимир Ильич получил письмо от члена ЦК РСДРП А. А. Богданова, в котором излагались подробности возможной встречи с Лениным в Финляндии. В. И. Ленин вновь прикидывает осуществимость такого плана, снова разговаривает с Е. Д. Стасовой. В. В. Боровский должен был возвратиться в Женеву через неделю. Один-два номера «Пролетария» мог бы выпустить и он, тем более что Ленин написал бы заранее несколько статей, а другие — послал бы с дороги. Однако ехать именно в Финляндию — «донельзя нерационально». Владимир Ильич так поясняет свою мысль: «По всем известиям, которыми полны теперь заграничные газеты, в Финляндии теперь страшное озлобление. Сообщают прямо о ряде готовящихся вспышек, о подготовке восстания. Войска туда посылают теперь особенно много. Береговая и морская полиция усилена вчетверо. После случая с John Grafton ¹⁵ все внимание обращено специально на суда, подходящие к берегам. Оружие найдено во многих местах, и его ищут теперь сугубо. Вполне возможным считают, что нарочно вызовут столкновения, чтобы вмешаться вооруженной рукой.

При таких условиях устраивать там общее собрание, значит рисковать совершенно без всякой надобности. Это прямо отчаянное предприятие. Достаточно одной ничтожной случайности (вероятность каковой теперь в Финляндии особенно высока), и получится крах полный, и всего ЦК и ЦО, ибо здесь тогда все распадется. Надо прямо посмотреть на вещи: это значит целиком отдать партию меньшевистским вождям на растерзание. Я уверен, что, обдумав, вы согласитесь, что мы не вправе этого делать» ¹⁶.

Ленин предлагает несколько видоизменить план и съехаться в Стокгольме. Члены ЦК тогда просто переедут из Або (ныне Турку) в столицу Швеции, где их ждал бы Ленин. Это составит потерю времени для членов ЦК всего в два или четыре дня. «Это совсем пустяки, — продолжает Ленин. — Выгоды — увеличение безопасности. Общего краха быть тогда абсолютно не может. Значит, судьбой ЦО и всего ЦК мы не рискуем ни капли; не делаем ничего нелепо отчаянного. Некоторые из вас могут приехать вполне легально: их нельзя будет арестовать. Другие достанут чужие паспорта или проедут (Дельта говорит, что переезды легко устраивают финляндцы) без паспорта. В случае провала это будет, во-1-х, одиночный, а не полный, провал, а во-2-х, абсолютно без всяких улик, так что при судебном ведении дела полиции невозможно будет ровно ничего серьезного выудить. Тогда мы гарантированы в 2—3 днях вполне надежного собрания; при наличности всех документов (я их привезу, а вы пришлете свои по почте и т. п.), при возможности составить какие угодно протоколы, воззвания и проч. Наконец, мы испробовали бы тогда, нельзя ли мне почаще ездить в Стокгольм, чтобы оттуда работать для вас и для листков и т. д. (меньшевики, кажется, сделали нечто в этом роде на юге)»¹⁷.

Между тем Южнорусская конференция меньшевиков приняла в России резолюцию, в которой просила Г. В. Плеханова быть представителем меньшевистской фракции партии в МСБ. «Это именно то, что нам нужно! — комментирует Ленин этот шаг в своем письме в ЦК от 8 октября (25 сентября ст. ст.). — Плеханов, конечно, уважит их просьбу. Его квазинейтралитет, гибельный для нас, будет сорван, что и требовалось доказать. Пусть в Международном бюро будет двое: от большинства один и от меньшинства один. Это всего лучше. При этом, если Плеханов будет от меньшинства, это еще лучше»¹⁸. В. И. Ленин рекомендовал назначить представителем большевиков в МСБ В. В. Воровского, указывая на то, что должность Эта в значительной мере формальная. Забегая вперед, скажем, что А. А. Богданов в своем письме от имени ЦК РСДРП от 1—3 октября ст. ст. отклонил кандидатуру Воровского, считая его недостаточно «предствительным» по сравнению с Г. В. Плехановым. ЦК РСДРП одновременно назначил своим представителем в МСБ Владимира Ильича Ленина¹⁹. Так закончилась, длившаяся почти полгода, борьба за самостоятельное представительство большевиков перед западноевропейским социалистическим и рабочим движением. При этом надо отметить, что борьба по этому вопросу против Плеханова носила со стороны В. И. Ленина исключительно принципиальный характер и была лишена и тени тех личных наскоков, которыми со своей стороны пользовались Плеханов и меньшевики²⁰. Когда в середине октября нового стиля Владимир Ильич получил известие о планах издания в Петербурге легальной социал-демократической газеты «Новая жизнь», он написал письмо Плеханову. В нем Ленин подчеркивает большую, как ему кажется, близость Плеханова к большевикам: «Наше согласие с Вами касается примерно 9/10 вопросов теории и тактики, а ради 1/10 расходиться не расчет»²¹. Владимир Ильич от имени редакции «Новой жизни» предлагает Г. В. Плеханову сотрудничать в этой газете. Владимир Ильич просил Плеханова о свидании, однако быстрое развитие революционных событий в России заставило его принять меры для быстрейшего возвращения на родину. Плеханов в Россию не поехал. Свое отношение к событиям в партии и в стране он высказывал на страницах издававшегося им самостоятельно «Дневника социал-демократа».

Вторая половина сентября 1905 г. принесла известия о новой стачечной волне, поднявшейся на этот раз в Москве. Рабочие типографии Сытина бастовали свыше месяца, но требования их 13 сентября были удовлетворены лишь частично. 19 сентября рабочие типографии Сытина забастовали вновь. Эта забастовка была поддержана полиграфистами многих других типографий Москвы и к 24 сентября превратилась во всеобщую. В этот день бастовали 89 типолитографий, находившихся под надзором фабричной инспекции. Выпуск газет в Москве был прекращен²². С 22— 23 сентября в Москве начинаются уличные митинги и демонстрации бастующих рабочих. 23 сентября печатники собрались на Малой Бронной и двигались к Тверскому бульвару, 24 сентября демонстрация рабочих шла по Тверской улице (ныне ул. Горького) и выдержала стычку с казаками у Пречистенского бульвара. 25 сентября рабочие булочной Филиппова на Тверской улице вступили в настоящее сражение с полицией и казаками. Около 180 рабочих было арестовано. В этот день Московский комитет РСДРП призвал рабочих к общемосковской политической забастовке. На этот призыв откликнулись десятки тысяч рабочих²³.

В Женеве В. И. Ленин немедленно прореагировал на известия о стачках и уличных столкновениях в Москве. До нас дошла рукопись его статьи «Кровавые дни в Москве», написанная 27 сентября (10 октября) и являющаяся первым ленинским отзывом на события. Отмечая некоторое отставание в темпах стачечного движения рабочих Москвы и Центрально-промышленного района (за исключением летней иваново-вознесенской стачки), В. И. Ленин объясняет этот факт целым рядом местных причин. Ленин считает, что нынешние стачки подняли теперь революционное движение в Москве до той ступени, которая уже достигнута в Петербурге, Польше и других районах страны. «Перед нами, — писал Владимир Ильич,— естественно, ставится теперь вопрос: остановится ли революционное движение на этой, уже достигнутой, ставшей «обычной» и знакомой стадии развития или поднимется на высшую ступень? Если только можно отважиться в область оценки столь сложных и необозримых событий, как события русской революции, то мы неизбежно придем к неизмеримо большей вероятности второго ответа на вопрос»²⁴. Через день, однако, Ленин перерабатывает свою статью с учетом новых данных о событиях в Москве, ставит их в общую связь революционных выступлений народа, начиная с 9 января, и дает им оценку как началу новой революционной волны.

«Революционные события в Москве, — пишет В. И. Ленин в своей новой статье под названием «Политическая стачка и уличная борьба в Москве», — это — первая молния грозы, осветившая новое поле сражения. Издание закона о Государственной думе и заключение мира²⁵ ознаменовали начало новой полосы в истории русской революции. Либеральная буржуазия, уже утомленная упорной борьбой рабочих и обеспокоенная призраком «непрерывной революции», вздохнула облегченно и с радостью ухватилась за брошенную ей подачку. Началась по всей линии борьба с идеей бойкота, начинался явный поворот либерализма вправо. К сожалению, даже среди социал-демократов нашлись неустойчивые люди (в лагере новоискровцев), готовые поддержать этих буржуазных предателей революции на известных условиях, готовые «взять всерьез» Государственную думу. События в Москве, можно надеяться, устыдят маловеров и помогут сомневающимся правильно оценить положение дел на новом поле сражения. И мечтания анемичных интеллигентов о возможности всенародных выборов при самодержавии, и иллюзии тупоумных либералов о центральном значении Государственной думы сразу разлетаются в прах при первом же крупном революционном выступлении пролетариата»²⁶. Ленин предполагает, что московские события могут послужить началом высшей формы борьбы и более решительного восстания. Ленин весь живет в эти дни московскими событиями, все более видит в них прообраз перехода революционного движения на новую ступень, приближения, громадного приближения восстания.

В письме А. В. Луначарскому от 11 октября нового стиля (28 сентября ст. ст.) по поводу его статьи «Парламент и его значение», Ленин советует усилить критику кадетов, которые в революционную эпоху стараются повернуть народ к парламентским действиям. Им подыгрывают Ю. Мартов и другие меньшевики, истерически вопя о том, чтобы скорее наступили хотя бы полулегальные, квазипарламентские времена. «Нам именно теперь нужна выдержка, — указывает Ленин, — нужно продолжение революции, борьба с жалкой полулегальностью. «Искра» не поняла этого. Как все оппортунисты, они не верят в энергию и упорство революционной борьбы рабочих. Москва — урок им»²⁷.

16 октября (3-го ст. ст.) Ленин пишет письмо в Боевой комитет при Петербургском комитете ПК. Благодаря его работников за присылку своих документов, он в то же время предостерегает от излишнего «бюрократизма» в деле вооружения рабочих, «канцелярщины». Большевики уже полгода говорят  об изготовлении бомб, но нет никаких данных о том, что их производство действительно налажено. «Идите к молодежи, — советует Ленин.— Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно, и т. д. и т. д. Пусть тотчас же организуются отряды от 3-х до 10, до 30 и т. д. человек. Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д. Пусть тотчас же эти отряды выбирают себе руководителей и связываются, по возможности, с Боевым комитетом при Петербургском комитете»²⁸. Ленин предлагает, чтобы эти отряды немедленно начали не только боевую подготовку, но и прямые партизанские действия против отдельных представителей царской власти. «Пусть каждый отряд сам учится, — поясняет Ленин, — хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч»²⁹.

Не довольствуясь этим, Ленин пишет своего рода инструкцию под названием «Задачи отрядов революционной армии» ³⁰. Он выделяет две задачи для таких отрядов — самостоятельные боевые действия и «руководство толпой». Хочется отметить, что именно такими были действия большевиков во время февральского восстания против царизма в 1917 г. В момент восстания солдат 27 февраля 1917 г. они, лишенные руководства со стороны офицеров, но вооруженные, шли за двумя-тремя большевиками, руководившими толпой в том или ином месте. Такие импровизированные боевые группы из солдат и вооруженных рабочих выполняли и самостоятельные боевые действия. Группы эти выделялись из революционной толпы по призыву одного-двух инициативных руководителей. Таким образом, предложенная В. И. Лениным тактика действия революционных отрядов при определенных условиях, особенно при переходе войска на сторону восставших, могла найти удачное применение. Ленин писал: «Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии) и пр. и т. д.). Ни в коем случае не ждать со стороны, сверху, извне, помощи, а раздобывать все самим»³¹. Ленин подробно излагает принципы организации отрядов, способы общения и тайных условных знаков между членами отрядов, программу их обучения и первых немедленных революционных действий. «Прекрасным военным действием, — указывает он в частности, — дающим и ученье солдат революционной армии, боевое крещение им, и громадную пользу приносящим революции, является борьба с черносотенцами. Отряды революционной армии должны тотчас же изучить, кто, где и как составляет черные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д. и т. д.»³².

Эта же мысль о близости восстания, о необходимости быть готовым к нему пронизывает и ленинскую статью «Уроки московских событий», помещенную в «Пролетарии» 24(11) октября 1905 г. «Готовьтесь же, не теряя ни минуты, к новым и новым битвам! — призывает Владимир Ильич.— Вооружайтесь, кто чем может, составляйте немедленно отряды борцов, готовых с беззаветной энергией сражаться против проклятого самодержавия, помните, что завтра или послезавтра события во всяком случае и неизбежно вызовут вас на восстание, и речь идет только о том, сумеете ли вы выступить готовыми и объединенными или растерянными и разрозненными!»³³

А московские рабочие между тем готовили новый сюрприз царскому правительству: железнодорожную и всеобщую стачку. «Да, с этого времени, — пишет активный участник революции в Москве С. И. Мицкевич в своих воспоминаниях «Москва в сентябре — октябре 1905 года», — Москва становится действительно революционным сердцем России. События дальше развивались следующим образом: 4 октября прекратилась стачка типографщиков, закончившаяся частичным успехом. Стачечное движение, казалось, пошло на убыль, хотя еще и бастовало немало предприятий. Но 7 октября началась забастовка на Московско-Казанской железной дороге, а за нею и на других. В Москве началась знаменитая всеобщая политическая Октябрьская стачка, ставшая вскоре всероссийской» ³⁴.

Напомним в двух словах, как проходила железнодорожная стачка. Революционное брожение среди железнодорожников Московского узла наблюдалось еще с конца сентября 1905 г. 6 октября к стачке призвал Московский комитет РСДРП, а в ночь на 7-е и Центральное бюро Всероссийского железнодорожного союза. Утром машинисты выпустили пары из паровозов, свалили товарные вагоны на Казанской железной дороге. Началась частичная стачка и на Ярославской дороге. 8 октября прекратилось отправление поездов по Ярославско-Архангельской, Московско-Курской, Рязано-Уральской железным дорогам, 9 октября — на Московско-Киево-Воронежской и Московско-Брестской железным дорогам, 10-го — по Николаевской и Виндаво-Рыбинской, 13-го — по Московской окружной. К 13—14 октября почти весь Московский железнодорожный узел встал, забастовка распространялась от Москвы по станциям и депо всех направлений. В эти же дни забастовали железнодорожники Петербурга, станций Рига и Псков, к 17 октября встали железные дороги Польши и Урала. В забастовочное движение был вовлечен весь 750-тысячный отряд железнодорожных рабочих и служащих³⁵.

Забастовка железнодорожников Москвы стала сигналом к расширению стачечной борьбы и других отрядов рабочего класса города. К 15 октября остановилась работа городского транспорта, водопровода, электростанций, газовых заводов, магазинов и контор. Бастуют служащие, гимназисты и студенты. «Во время октябрьской стачки, — вспоминал С. И. Мицкевич, — шли непрерывные митинги днем и вечером. Кроме высших учебных заведений для митингов открыли свои залы и классы некоторые средние учебные заведения и начальные школы; уже с этого времени частное реальное училище (в Мыльниковом переулке близ Чистых прудов) становится большим центром собраний, заседаний и боевых дружин, которые в это время начали везде лихорадочно создаваться. Митинги стали еще многолюднее, так как десятки тысяч бастовавших рабочих были теперь свободны и мощным потоком хлынули на митинги»³⁶.

Столь же стремительно развивались события и в Петербурге. Л. А. Фотиева, работавшая в это время в Петербургском комитете, рассказывала: «3 октября в Петербурге началась забастовка, прологом к которой послужила сентябрьская стачка в Москве. Забастовка росла с невиданной быстротой и, захватив вскоре все фабрики, заводы, железные дороги столицы, перекинулась в другие города, а в середине октября распространилась на всю страну. Забастовка была подготовлена неустанной работой большевиков, которые руководствовались указаниями III съезда партии об особой роли массовых политических стачек накануне восстания и в ходе его»³⁷.

13 октября в Петербурге на фабриках и заводах проходили выборы в Совет рабочих депутатов. В тот же вечер открылось их первое заседание под руководством присяжного поверенного Хрусталева, избранного по документам рабочего Носаря. Хрусталев-Носарь примкнул впоследствии к меньшевикам, значительное число меньшевиков было и среди членов Исполкома Совета. Большевиков же вследствие некоторой первоначальной недооценки Совета в Исполнительном комитете, оказалось только 7 человек из 50. Под прямым давлением масс Петербургский Совет прокламировал ряд революционных мероприятий, активно содействовал вовлечению в забастовку новых предприятий и учреждений. 17 октября в Петербурге бастовало 130 тыс. человек, число забастовщиков продолжало расти, а всего по стране в Октябрьской всеобщей политической стачке приняло участие более двух миллионов человек.

Владимир Ильич в Женеве с нетерпением ждал известий о разгоравшейся стачке. В письме Центральному Комитету РСДРП от 25(12) октября 1905 г. он торопил ЦК с планами встречи. Вместо долгого пути и встречи в Стокгольме он предлагает теперь встретиться в Берлине или Кенигсберге. Последний представляется ему удобнее с конспиративной точки зрения: «Если выберете необычный город (Кенигсберг — 22 часа от Питера), то свидание можно назначить в заранее условленном, по путеводителю, кафе, или гостинице, или пивной»³⁸. Но дни бегут за днями. Только 17 октября ст. ст. Центральный Комитет посылает В. И. Ленину адрес явки в Стокгольме, куда ему и надлежало явиться для встречи с членами Центрального Комитета РСДРП³⁹.

О начале стачечной борьбы в Петербурге и о действиях большевистского Петербургского комитета В. И. Ленин узнал, в частности, и из письма М. М. Эссен, приехавшей в Петербург, по ее словам, «в разгар событий»⁴⁰. 26(13) октября В. И. Ленин написал ответ на её «длинное письмо». Ленинское письмо весьма примечательно по богатству его содержания и важности содержащихся в нем политических прогнозов. Он убеждает Зверушку⁴¹, что ее пессимизм относительно дел в партии необоснован, что он и здесь, в Женеве, слышит, что «Пролетарий» пришел в упадок, а на самом деле все обстоит как раз наоборот. «И что наши лозунги, лозунги «Пролетария», не остаются гласом вопиющего в пустыне, — продолжает Ленин, — это мы видим ясно даже из легальных газет, сообщающих о митингах в 10—15 тысяч человек в Университете и т. д.⁴². Хорошая у нас в России революция, ей-богу! Надеемся скоро вернуться — к этому идет дело с поразительной быстротой.

Свидание с ЦК мы непременно устроим. Теперь это уже решенный вопрос и дело налажено»⁴³. Ленин поясняет, что никто не может взяться определить время восстания. По его мнению, это время следовало бы оттянуть до весны и до возвращения маньчжурской армии в Россию, вообще партии было бы выгодно оттянуть его. «Но ведь нас все равно не спрашивают,— оговаривается В. И. Ленин. — Возьмите теперешнюю грандиозную стачку»⁴⁴. Отмечает Владимир Ильич и то, что «значение заграницы теперь ежечасно падает, и это неминуемо». Он продолжает: «Конечно, мы ни в коем случае не бросим «Пролетария», пока не удастся печатать его в Питере на Невском⁴⁵. Но на легальную газету теперь тоже надо обратить много внимания. Загранице уже приходится частью закрывать лавочку (пропагандистская литература), — скоро закроем совсем и откроем в Питере.

В подготовке восстания я бы советовал проповедовать тотчас везде, самым широким образом, образование массы, сотен и тысяч автономных боевых отрядов, очень маленьких (от трех человек), которые бы сами вооружались кто чем может и готовились всячески. Момент восстания я бы, повторяю, охотно оттянул до весны, но конечно, мне издали судить трудно»⁴⁶.

В тот же день, 26(13) октября, Владимир Ильич пишет статью «Всероссийская политическая стачка». Барометр показывает бурю — так суммирует Ленин сообщения зарубежных телеграфных агентов о положении в России. «И не только барометр показывает бурю, — продолжает В. И. Ленин, — но все и вся сорвано уже с места гигантским вихрем солидарного пролетарского натиска. Революция идет вперед с поразительной быстротой, развертывая удивительное богатство событий, и если бы мы захотели изложить перед нашими читателями подробную историю последних трех-четырех дней, — нам пришлось бы написать целую книгу. Но писать подробную историю мы предоставим грядущим поколениям. Перед нами захватывающие сцены одной из величайших гражданских войн, войн за свободу, которые когда-либо переживало человечество, и надо торопиться жить, чтобы отдать все свои силы этой войне»⁴⁷. Ленин цитирует слова из немецкой социалистической песни: «Все колеса останавливаются, когда того захочет твоя могучая рука». Теперь поднялась могучая рука русского рабочего. И сразу отброшены в сторону все потуги царизма ограничить свои уступки булыгинской думой. Как сообщали газеты, граф С. Ю. Витте, которого все и за границей и в России прочили теперь в премьеры «либерального» царского правительства, заговаривает теперь о более серьезных уступках. В университетах и институтах России происходят невиданные десятитысячные митинги. Пролетариат России сумел воспользоваться возможностью, предоставленной ему революционным студенчеством: на митингах в университетских залах провозглашаются лозунги созыва действительно всенародного Учредительного собрания. В. И. Ленин делает вывод о наступившем равновесии сил: «Самодержавие уже не в силах открыто выступить против революции. Революция еще не в силах нанести решительного удара врагу. Это колебание почти уравновешенных сил неизбежно порождает растерянность власти, вызывает переходы от репрессий к уступкам, к законам о свободе печати и свободе собраний»⁴⁸.

Этот вывод — «равновесие сил» — Ленин повторяет и в рукописи своей заметки под тем же названием, указывая, что «царизм уже не в силах,— революция еще не в силах победить»⁴⁹. Равновесие сил заставляет царскую клику выжидать, ибо власть все еще в их руках. Контрреволюции сейчас наступать невыгодно. «Для нас, — пишет Ленин, — для пролетариата, для последовательных революционных демократов, этого еще мало. Если мы не поднимемся еще ступенью выше, если мы не осилим задачи самостоятельного наступления, если мы не сломим силы царизма, не разрушим его фактической власти, — тогда революция будет половинчатая, тогда буржуазия за нос проведет рабочих»⁵⁰. Ленин записывает здесь же: «Слух, будто решена конституция». Это нужно было бы царю, чтобы осуществить идеалы кадетов и перескочить через революцию. «Не перескочить ли революции через эту пожалованную конституцию?»— так заключает свои заметки Владимир Ильич⁵¹.

И поздно вечером 17 октября он узнает о выходе в свет манифеста Николая II с пожалованием свобод и законодательной думы.

Примечания:

¹ Всероссийская политическая стачка в октябре 1905 года. Ч. 1. М.—Л., 1955, с. 39.

² Там же, с. 22—23.

³ Там же, с. 12—13.

⁴ Там же, с. 190.

⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 270—271.

⁶ Там же, с. 279—280.

⁷ Там же, с. 298.

⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 75.

⁹ Там же.

¹⁰ Воинов — А. В. Луначарский.

¹¹ Орловский В. В. Боровский.

¹² До октября по старому стилю.

¹³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 79.

¹⁴ Там же, с. 80.

¹⁵ Пароход «Джон Графтон» под английским флагом был зафрахтован группой русских революционеров, главным образом эсеров. В открытом море он принял на борт 30 тыс. винтовок и несколько миллионов патронов к ним, а также взрывчатые вещества, которые надлежало выгрузить в Финляндии для дальнейшей переправки в Россию. 26 августа (8 сентября нов. ст.) 1905 г. пароход сел на мель в финских шхерах. Удалось перевезти на берег только часть оружия. Пароход был взорван, а команда его укрылась в Швеции.

¹⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 82—83.

¹⁷ Там же, с. 83.

¹⁸ Там же, с. 84.

¹⁹ См. там же, с. 98, 339.

²⁰ В дальнейшем в связи с подготовкой объединительного съезда РСДРП этот вопрос потерял свою остроту.

²¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 104.

²² См.: Кириллов В. С. Большевики во главе массовых политических стачек в первой русской революции (1905—1907). М., 1976, с. 164.

²³ См. там же, с. 165—168. В ходе этой стачки депутаты рабочих разных типографий впервые назвали свое общее постоянно действующее собрание «Советом депутатов».

²⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 316—317.

²⁵ Имеется в виду мирный договор между Россией и Японией, заключенный 23 августа ст. ст. в американском городе Портсмуте. За сравнительную мягкость его условий для России, фактически проигравшей войну, руководитель русской делегации видный государственный деятель С. Ю. Витте получил от Николая II титул графа.

²⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 345.

²⁷ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 87.

²⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 336—337.

²⁹ Там же, с. 338. 1

³⁰ См. там же, с. 339—343. Статья была впервые опубликована в 1926 г.

³¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 339.

³² Там же, с. 343.

³³ Там же, с. 385.

³⁴ См.: Мицкевич С. И. Москва в сентябре — октябре 1905 г.— Первая русская... Сборник воспоминаний активных участников революции. М., 1975, с. 118.

³⁵ Подробнее см.: Пушкарева И. М. Железнодорожники России в буржуазно-демократических революциях. М., 1975, с. 147—155.

³⁶ Мицкевич С. И. Указ соч., с. 123.

³⁷ Фотиева Л. А. Памятные дни. — Первая русская..., с. 130.

³⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 99.

³⁹ См. там же, с. 366. Примечание 85.

⁴⁰ См.: Эссен М. М. Встречи с В. И. Лениным. — Первая русская..., с. 140.

⁴¹ Партийная кличка М. М. Эссен — Зверь.

⁴² Так, 11 октября 1905 г. в Петербургском университете состоялся колоссальный 10-тысячный митинг. Участники его были размещены в Актовом зале, различных аудиториях и во дворе университета. Одновременно проводили свои собрания железнодорожники, объявившие о своем присоединении к всеобщей стачке с 12 октября, приказчики и ювелиры. Среди собравшихся проводился сбор денег на покупку оружия и распространялись революционные прокламации и листовки. В связи с этим министр народного просвещения В. Г. Глазов закрыл Петербургский университет с 15 октября.

⁴³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 100.

⁴⁴ Там же.

⁴⁵ Именно на Невском проспекте, около Фонтанки, разместилась через несколько дней редакция большевистской газеты «Новая жизнь».

⁴⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 47, с. 100—101.

⁴⁷ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 1.

⁴⁸ Там же, с. 3—4.

⁴⁹ Там же, с. 5.

⁵⁰ Там же.

⁵¹ Там же, с. 6.