ГЛАВА X
ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ В СТОКГОЛЬМЕ
Стокгольм.
13 апреля (вторая половина дня) 1917 года
Все годы первой мировой войны Ленин, находясь в Швейцарии, был отрезан фронтами от России. Здесь, в Швеции, русские большевики располагали несравненно большей информацией о положении в стране, о деятельности партии, о настроениях в массах трудового народа. Вот почему Ленин счел необходимым ознакомиться с партийными документами, которых в Швейцарии не было. А потом он принял участие в совещании большевиков.
Помните, еще в купе поезда Мальмё — Стокгольм Ленин сказал Ганецкому, что в Швеции, по его мнению, следует оставить партийную ячейку для связи с внешним миром. Вот об этом, в частности, и шла речь на совещании. По предложению Ленина было решено создать в Стокгольме Заграничное бюро ЦК РСДРП (б). В его состав вошли В. Воровский, Я. Ганецкий и К. Радек. Им поручили вести информационную работу среди иностранных рабочих — разъяснять ход и задачи русской революции, поддерживать контакты с революционными партиями в Европе и координировать деятельность русских революционеров, оставшихся в зарубежных странах. Ленин оставил членам бюро точные инструкции. Владимир Ильич торжественно вручил членам Заграничного бюро... «весь капитал» заграничной группы ЦК РСДРП (б). Что же это был за капитал?
Кажется, вспоминает Радек, это были 300 шведских крон и какие-то шведские ценные бумаги примерно той же стоимости!1 То есть всего 600 крон! Это мизерная сумма даже по тем временам... Вот какими средствами располагало Заграничное бюро большевиков, о которых вскоре станут шуметь, что они «купались в немецких деньгах».
Совещание большевиков продолжалось долго. Стало ясно, что времени для поездки в тюрьму для посещения Хёглунда практически не остается. Было решено послать ему приветственную телеграмму:
«Члену риксдага Ц. Хёглунду
Следственная тюрьма, Ленгхольм
Желаем скорого возвращения на свободу, к борьбе!
От имени русских и шведских друзей
Ленин, Стрём»2.
Стрём в своих мемуарах отметил:
«Это единственная телеграмма, в которой мое почти неизвестное имя стоит рядом с именем великого революционера»3.
Ленин написал еще одну телеграмму — на этот раз в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. В ней шла речь о необходимости принять меры для того, чтобы группе политэмигрантов был обеспечен свободный проезд через границу России. Оригинал этой телеграммы не сохранился, но о ней рассказал спутник Ленина Давид Сулиашвили 17 января 1925 года и газете «Заря Востока» (Тбилиси)4.
Зачем понадобилась такая телеграмма? Дело в том, что революционеры не знали, как их встретят на границе с Финляндией: там присутствовали офицеры не только Временного правительства, но и Антанты. Как они обойдутся с политэмигрантами, которые «осмелились» проехать через территорию Германии?
Уверенности в благополучном проезде не было, поэтому революционеры решили оставить все документы, которые они везли из Швейцарии, в Заграничном бюро ЦК в Стокгольме, с тем чтобы потом, когда будет изыскан безопасный путь пересылки материалов, направить их в Россию. Ленин, в частности, оставил в Стокгольме свою ставшую потом знаменитой «Синюю тетрадь».
Уже находясь в России, Ленина очень беспокоила судьба этой тетради. В одной из записок в июле 1917 года он писал:
«...Если меня укокошат, я Вас прошу издать мою тетрадку: «Марксизм о государстве» (застряла в Стокгольме). Синяя обложка, переплетенная. Собраны все цитаты из Маркса и Энгельса, равно из Каутского против Паннекука. Есть ряд замечаний и заметок, формулировок...»5
Шла вторая половина дня, скоро отъезд. Что еще предстояло сделать? Ленину следовало получить визу для въезда в Россию, а для этого отправиться в русское консульство. Тогда оно размещалось в шестиэтажном доме на Смоландсгатан. В консульстве Ленин получил свидетельство для въезда в Россию под номером 109.
После того как вопрос с визой был решен, шведские друзья уговорили Ленина зайти в книжный магазин, где он купил несколько новинок, потом он посетил ПУБ.
ПУБ и сегодня один из главных универсальных магазинов Стокгольма. Он расположен на небольшой площади в самом центре города, на котором ныне возвышается здание известного Концертного зала со знаменитыми скульптурами Карла Миллеса перед входом.
В исторической хронике зафиксировано, что в ПУБе Ленин купил недорогой темно-коричневый костюм.
Полагаю, что так оно и было. Но мне кажется, что представляют интерес и записи Радека, которые дают несколько иную версию покупок:
«Вероятно, добропорядочный вид солидных шведских товарищей вызвал в нас страстное желание, чтобы Ильич был похож на человека. Мы уговорили его купить хотя бы новые сапоги. Он уехал в горских сапогах с гвоздями громадной величины. Мы ему указывали, что если полагалось портить этими сапогами тротуары пошлых городов буржуазной Швейцарии, то совесть должна ему запретить с такими инструментами разрушения ехать в Петроград, где, быть может, теперь вообще нет тротуаров. Я отправился с Ильичем в стокгольмский универсальный магазин, сопровождаемый знатоком местных нравов и условий еврейским рабочим Хавкиным. Мы купили Ильичу сапоги и начали его прельщать другими частями гардероба. Он защищался, как мог, спрашивая нас, думаем ли мы, что он собирается по приезде в Петроград открыть лавку готового платья, но все-таки мы его уломали и снабдили парой штанов, которые я, приехав в октябре в Питер, на нем и открыл, несмотря на бесформенный вид, который они приняли под влиянием русской революции»6.
Не правда ли, любопытная зарисовка?
Может быть, Радек, а может, кто-либо другой слишком уж (относительно, конечно!) задержали Ленина в магазине. Впоследствии он очень жалел, что не сумел хотя бы на короткое время засесть за книги.
Уно Виллерс — автор шведской брошюры «Ленин в Стокгольме» — пишет, что Отто Гримлунд как-то рассказывал ему, что у Ленина была мысль, несмотря на все, успеть посетить библиотеку. Речь шла о Королевской библиотеке, в которой Ленину доводилось работать неоднократно. Ленин выразил сожаление в связи с тем, что спешка на этот раз не дала возможности посетить Королевскую библиотеку7.
17 часов. До отъезда остается один час 37 минут. Шведские левые социал-демократы устроили для русских-революционеров прощальный обед в отеле «Регина».
Вот и промелькнули эти восемь часов, которые судьба отвела Владимиру Ильичу для посещения Стокгольма — шестого и последнего в его жизни. Эмигрантские скитания Ленина завершились, он возвращался на родину. Правда, ему еще придется скрываться от агентов Временного правительства, в частности в Финляндии. Но это уже ненадолго.
Последний раз шел Владимир Ильич в окружении других эмигрантов и шведских друзей по улицам Стокгольма. Могу представить, как это было: переулком они вышли к широкой Васагатан, немного прошли по правой стороне улицы, а потом свернули налево, пересекли трамвайные пути и оказались у главного входа вокзала «Сентрален». Кто-то (думаю из шведов) узнал, на каком перроне стоял нужный им поезд, и все направились к составу.
Наконец собрались на перроне. Много было провожавших. В общей сложности около вагона оказалось человек сто. Прощание было теплым. Это хорошо ощущается по отчету газеты «Политикен»:
.. «Последние полчаса .у вагона наших друзей было исключительно оживленно. Человек сто русских и шведов собрались проводить отъезжавших на родину. У них было прекрасное настроение, у всех имелись красные революционные эмблемы. На платформе царило оживление. До последнего момента шли беседы, происходил обмен мнений. В одном из окон виднелась характерная голова Ленина. Он был, разумеется, центром внимания. Незадолго до отхода поезда кто-то произнес горячую речь в честь Ленина, этого неподкупного выразителя идей интернационализма. Дрожащими от волнения голосами все запели «Интернационал», отъезжающие грудились у окон, размахивали красными флажками. Гул голосов и песня казались эхом великого грохота революции на востоке. При первом толчке поезда шведы провозгласили здравицу в честь революции. Русские с воодушевлением подхватили ее. Под не поддающееся описанию ликование... поезд отошел, увозя тех, кто в скором времени должен стать во главе великой освобожденной России»8.
Эта сцена отъезда русских революционеров во главе с Лениным во многих изданиях описывается именно по газете «Политикен». А мне, при просмотре шведских газет, встретился не менее эмоциональный отчет в газете «Дагенс нюхетер» (14.4.1917). Он несколько пространнее, чем информация в «Политикен», но главное состоит в том, что репортер буржуазной газеты не счел нужным скрывать своего удивления, вызванного теплотой проводов на вокзале. Видимо, не случайно он озаглавил заметку «Проводы и революционное настроение». Предлагаю ее полный текст:
«Время не ждет, заявил Ленин лево-социалистической газете. Известно, что русское правительство сделало все, чтобы затруднить поездку революционеров, и поэтому нельзя терять ни одного дня. Итак, отъезд в 6.37 поездом на Хапаранду. На вокзал «Сентрален» пришли проститься шведские партийные друзья, постоянно представленные Туре Нерманом и Фредриком Стрёмом, а также журналистом из Сконы Тримлундом, помогавшим русским в пути из Треллеборга в Стокгольм. Пришли и многочисленные русские жители Стокгольма. Из-за оживленной и непривычной сцены, разыгравшейся перед спальным вагоном третьего класса, другая провожающая публика совсем забыла про своих родственников в поезде.
Радость, вызванная революцией, и интернациональное братство способствовали, очевидно, установлению новых прочных контактов. Это было долгое прощание. Бесконечные рукопожатия и выражения надежды на новые встречи. Точно так, как это и должно быть на вокзале. Цветов, однако, не было видно. Вместо них необычную чарующую красочность обстановке придавали революционные банты, которые были у всех в петлицах.
Залы светились тускло, а по ступеням барабанил дождь со снегом. Настроение же на перроне было необычное, не совсем такое, к какому привыкли у нас. Из купе вагона приглушенно доносилась песня. Открылось окно, и люди на платформе стали подпевать. Похоже, что это была революционная песня. Она исполнялась далеко не хорошо поставленными голосами; но шла из глубины души. Это совершенно точно. В заключение — «Марсельеза».
В одном из окон вагона показался Ленин. Стоявший на перроне высокий статный армянин, обнажив голову, начал по-русски пламенную речь. Песня затихла, и послышались одобрительные голоса собравшихся. Наступил самый напряженный момент. Все затаив дыхание слушали сильный голос оратора, произносившего слова на непонятном для большинства языке. На лицах Ленина и остальных русских во время выступления можно было заметить переживания. Бесшумно двинулся поезд. Послышались выкрики «Ура!», и несколько человек взмахнули красными платками»9.
Этот отчет, как видим, содержит целый ряд деталей, которых нет в «Политикен». Например, тут упомянуты некоторые из провожавших, сказано, что другая публика совсем забыла про своих родственников из-за непривычной сцены проводов у вагона третьего класса, упомянуты бесконечные рукопожатия и дождь со снегом, отмечен и выступавший — высокий статный армянин и даже подмечены переживания, отразившиеся на лице Ленина и других эмигрантов, и так далее.
Разночтение же касается, пожалуй, только одного момента. Согласно «Дагенс нюхетер», на вокзале исполнялась «Марсельеза», а «Политикен» утверждает, что «Интернационал». Думается, что предпочтение следует отдать газете левых социал-демократов.
Один из участников проводов — Фредрик Стрём в своих воспоминаниях потом напишет:
«Поезд с Лениным тронулся в путь на север. Ленин ехал навстречу своей всемирно-исторической миссии»10.
Очень выразительно высказался и редактор «Политикен» Туре Нерман:
«Как мы, так и те, кто был с нами, предчувствовали, что прикоснулись к мировой истории. Тем не менее никто из нас не мог предположить, к каким преобразующим мир результатам приведет поездка небольшой группы людей, которая рванулась в весеннюю ночь на север в шведском вагоне третьего класса без спальных мест»11.
Стокгольм остался позади, но революционерам еще суждено было находиться в пути на территории Швеции не только вечер 13 апреля, но и 14 и 15 апреля...
В один из дней, когда я работал в Государственном архиве Швеции, мне понадобилась очередная справка, не помню уж точно какая. Как обычно, обратился к дежурному архивариусу, но тот не смог ответить на поставленный вопрос и сказал, что пригласит архивариуса Стаффана Смедберга. Через некоторое время в справочную вошел худощавый человек средних лет. Он поинтересовался целью поисков. Я сказал, что пытаюсь найти неизвестные материалы о проезде В. И. Ленина через Швецию в апреле 1917 года. И в ответ услышал следующее:
- Мы обнаружили один интересный документ. Это циркуляр полицейского управления Швеции. Ничего иного, насколько нам известно, в наших архивах нет. Циркуляр секретный, но если хотите, я покажу его вам...
Ждать пришлось недолго. Стаффан Смедберг, судя по всему, хорошо знал, где лежит циркуляр. Вернувшись, он протянул мне тонкую коричневую папку с надписью, сделанной от руки: «Секретный архив гражданского департамента Е-ІІ в:3». В папке лежал отпечатанный на машинке документ на семи страницах. На первой красовался штамп: «Секретно», а заголовок гласил «Касается революционеров, принадлежащих к так называемой группе Ленина, которым разрешено проехать из Швейцарии через Германию, чтобы попасть в Россию»12.
Я поблагодарил Стаффана Смедберга и спросил, нельзя ли снять копию с этого документа. Разрешение было получено. Там же, в Государственном архиве, за плату мне сделали ксерокопию с циркуляра полицейского управления. Что же он из себя представляет?
В нем приводятся имена и фамилии всех участников поездки. У большинства отмечены дата, год и место рождения. Первым в этом списке значится «швейцарский гражданин, секретарь Фриц Платтен».
В циркуляре записаны встречи и передвижения революционеров. В нем говорится, к примеру, что на вокзале указанных лиц встречали бургомистр Стокгольма К. Линдхаген, член парламента Ф. Стрём и редактор Т. Нерман. В документе сказано также, что путники «поселились в отеле «Регина», откуда поступило сообщение (от детективов.— Авт.), что прибывшие иностранцы были революционерами, принадлежащими к так называемой «группе Ленина».
Шпики сообщили также, что «иностранцы в тот же день до обеда имели в гостинице «Регина» встречу с несколькими представителями шведских левых социалистов — бургомистром Линдхагеном, членом парламента Стрёмом и редакторами Карльсоном, Чильбумом, Нерманом». Отъезд русских революционеров также проходил под наблюдением тайных агентов. В этом документе говорится, что на вокзал «Сентрален» были посланы «сыщики, находящиеся на службе полицейского управления». Циркуляр гласит:
«Отъезд из города был назначен на тот же день — 13 апреля 1917 года в 6.37 вечера поездом на Хапаранду,.. На вокзале «Сентрален» были замечены член парламента Стрём и редакторы Карльсон и Нерман вместе с другими шведами, разговаривавшими с иностранцами».
Очень интересная деталь. В полицейском циркуляре говорится также, что тайные агенты искали человека по имени Ленин, однако никак не могли его обнаружить:
«Согласно, печати, среди поименованных политэмигрантов должен был находиться очень известный революционер Ленин, однако фамилия Ленин не отмечена среди тех, кто прошел паспортный контроль».
Только через некоторое время шведская полиция получила извещение о том, что «Ленин находился среди путешественников, но его звали не Ленин, а Владимир Ильич Ульянов» (подчеркнуто в циркуляре.— Авт.).
Уно Виллерс, который тоже цитирует этот документ, отметил: можно, пожалуй, предположить, что «детективы из полицейского бюро, направленные в связи с отъездом иностранцев на «Сентрален», после отхода поезда с революционерами облегченно вздохнули...»13.
Завершая тему пребывания Ленина в Стокгольме, необходимо сказать еще вот о чем. На территории Германии, как отмечалось в одной из предыдущих глав, с Владимиром Ильичем настойчиво хотел повидаться социал-шовинист В. Янсон. В Стокгольме история повторилась, только действующим лицом был другой социал-шовинист — Парвус. Помните? Да, тот самый, с кем был связан контрабандист, соглашавшийся провести Ленина по нелегальной тропе до Берлина. Когда стало известно, что он имеет отношение к Парвусу, Владимир Ильич решительно отказался от услуг контрабандиста.
Радек в своих воспоминаниях свидетельствует, что Ленин не счел возможным встречаться и с Парвусом. Более того, он попросил Воровского, Ганецкого и его, Радека, вместе со шведскими товарищами зафиксировать отказ от встречи14.
Примечания:
1 См.и Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 131
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 459.
3 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5. С. 104
4 См.: Воспоминания коммунистов Закавказья о В. И. Ленине. Ереван, 1970. С. 163.
5 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 444
6 Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 130.
7 См.: Виллерс У. Ленин в Стокгольме. Стокгольм, 1970. С, 10.
8 Potitiken. 1917. 14.IV.
9 Dagens Nyheter. 1917. 14.IV.
10 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5. С. 104.
11 Nerman Т. Allt var rott, Stockholm. 1950. S. 203.
12 Riksarkivet. Civil dep. heml. arkiv E-II в : 3.
13 Виллерс У. Ленин в Стокгольме. С. 11.
14 См.: Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 130,