ГЛАВА IX
ВСТРЕЧИ В ОТЕЛЕ «РЕГИНА»
Стокгольм.
13 апреля (первая половина дня) 1917 года
Итак, Ленин провел в Стокгольме всего несколько часов: поезд из Мальмё прибыл на «Сентрален» в 10 часов утра с минутами, а выезд был назначен на 18.37. Чем же были заполнены эти часы в первой половине дня?
...Г. Е. Зиновьев потом признавался, что у него лично пребывание в шведской столице не оставило особых впечатлений. В своих воспоминаниях он более подробно описывал проезд через Финляндию и особенно прибытие в Петроград. Стокгольм же... Вот его слова:
«Волнение, которое все мы переживали, как-то стерло впечатление времени и пространства. Слабый след остался в памяти от Стокгольма. Машинально ходили по улицам, машинально что-то закупали из самого необходимого для поправления неказистого туалета Владимира Ильича и других и чуть ли не каждые полчаса справлялись о том, когда же уходит поезд в Торнео?
Картина русских событий и в Стокгольме крайне еще неясная. Двусмысленная роль Керенского не вызывает уже сомнений. Но что делает Совет? Так ли уже вселился в Совете Чхеидзе и К0? За кого большинство рабочих? Какую позицию заняла большевистская организация? Все еще неясно»1.
Понятно, что в столице Швеции политэмигранты получили не так уж много информации о том, что происходило в последние дни в Петрограде. Вопросы, которые задавал Г. Е. Зиновьев, звучат красноречиво.
Что же касается «машинальных» действий в Стокгольме, то это, наверное, касалось многих участников поездки: все они скорее спешили на родину и мало, судя по всему, внимания уделяли тому, что происходило вокруг них в Стокгольме.
Иное дело Владимир Ильич. Он хорошо знал, что незадолго до его приезда в Стокгольм в социал-демократической партии Швеции произошел раскол: из ее состава вышла левая группа, которая формировала свою собственную партию. У Ленина появилась возможность встретиться с левыми социалистами, узнать их настроения, взгляды, настрой на дальнейшую борьбу. И конечно же он не преминул воспользоваться этой возможностью, несмотря на усталость, переживания в дороге и стремление быстрее попасть в Россию.
Всего чуть более восьми часов Ленин провел в Стокгольме, а как много успел сделать!
После завтрака в «Регине» и передачи коммюнике газете «Политикен» Ленин встречался в течение часа с одним из лидеров левых социал-демократов, членом парламента Фредриком Стрёмом. Главная тема беседы-перспективы русской революции. В мемуарах Стрёма «I Stormig Tid» («В бурное время»), о которых я уже упоминал, имеется довольно подробная запись этой беседы. Она интересна не только высказываниями Владимира Ильича, но и вопросами Стрёма — они дают нам возможность понять, какие проблемы тогда волновали левых социалистов Швеции, которые через некоторое время объявили о создании коммунистической партии Швеции. В беседе, в частности, говорилось:
«Разговор с Лениным велся на немецком языке и касался многих вопросов. Он сказал, например:
- Русская революция только начинается. Она является - продолжением революции 1905 года. Это еще буржуазная революция, вызванная войной и недовольством рабочих. Эта буржуазная революция должна перерасти в пролетарскую. Буржуазию поддерживают правые элементы рабочего движения, социал-патриоты, которые хотят продолжать империалистическую войну. Мы выставим требование хлеба, мира и свободы. Кадеты, октябристы и помещики примкнули к настоящей революции в надежде избежать революции пролетарской и крестьянского бунта. Мы должны создать конвент рабочих, солдат и крестьян.
Я спросил:
- А не может ли распыление сил революции привести к ее поражению?
- Напротив! Революция пойдет на убыль, если мы не будем действовать и не возьмем руководство в свои руки. Русская революция послужит сигналом к началу революции в Германии, Австрии и Польше. Они смогут победить, если только это будут революции пролетарские. Если это будут революции мелкобуржуазные, они станут орудием в руках капиталистов и власть снова попадет к крупному капиталу и империалистам. Мы должны учиться на уроках французской революции и Парижской коммуны... Правые социал-демократы этого не понимают. Они будто с завязанными глазами идут через историю и время.
- А не приведут ли мирные акции сейчас к сепаратному миру, который может предать западные демократии и привести к победе императоров?
- Ведущаяся война является империалистической и должна быть превращена из войны захватнической в войну между эксплуататорами и эксплуатируемыми; эта новая война принесет мир и свободу всем народам. Русская революция будет продолжаться, пока пролетариат не победит во всех странах.
- Но есть ли гарантии для этого?
- Гарантии — это революция в производстве и обладающий классовым сознанием пролетариат... Совершенно новый общественный порядок не может быть создан за один день или год. Революция — это локомотив истории. И мы его машинисты. Русская революция — это только прелюдия.
- А как будет с демократией и внутренней свободой? Мы, шведы, любим мир, демократию, и мы большие индивидуалисты.
- Шведы очень организованный и культурный народ, но вы — пацифисты. Даже вы, самые крайние левые,— пацифисты. Ваши крупные буржуа видят это яснее, чем вы. Царская, империалистическая Россия была и остается опасностью для скандинавских народов. Вы не можете встретить царскую армию с молитвами, без оружия. Русская революция освобождает вас от военной опасности. Финляндия должна стать свободной, первой из всех стран... Революционная Россия должна освободить завоеванные царизмом и угнетаемые народы. Немецкая революция освободит Польшу, Эльзас-Лотарингию и Шлезвиг, австрийская революция — Богемию и Венгрию и т. д. Эту освободительную миссию не может выполнить буржуазная революция; только пролетариат, свободный от капиталистических интересов, способен на это.
- А не приведет ли непрерывная революция к опасности военной диктатуры?
- Да, разумеется, если рабочие не возьмут в свои руки армию. Иначе буржуазная военщина при поддержке монополистов захватит руководство революцией и контрреволюция победоносно пойдет из одной страны в другую. Такая опасность есть сейчас в России. Керенский будет зависеть от царских генералов.
- А как все же будет с внутренней демократией в этих условиях?
- Товарищ Стрём, а как обстоит дело с Либкнехтом в Германии, с Маклином в Англии, с Хёглундом в Швеции? Это демократия? Это свобода слова? Это личная безопасность? Буржуазная демократия гнила и формальна. Как обстоят дела с пролетариатом в Швеции? Имеет он право голоса, социальную безопасность, гарантии от эксплуатации? Нет, вы же сами были вынуждены порвать с Брантингом, и правильно сделали. А ведь в Швеции наиболее развитая буржуазная демократия в мире. Социалистическая революция принесет действительную свободу и демократию. Слова Маркса о коротком переходном периоде диктатуры пролетариата означают только то, что основной производящий класс берет руководство над всеми ранее угнетавшимися. Пролетарская диктатура означает централизацию сил, но не отменяет демократии.
- Но мы критикуем Брантинга за его слишком централистские и недемократические методы в партии. Мы не верим в пользу централизма и придерживаемся старых взглядов на свободу и права.
- Брантинг умнее вас, но его политика ошибочна. Он мелкий буржуа, меньшевик, верит в Антанту, вместо того чтобы верить в пролетариат, но он умнее, чем многие из вас. У вас есть революционный дух, а дух важнее, чем форма и метод. История научит вас правильным методам. История чертовски хорошая мастерица учить»2.
Такова основная часть беседы Ленина и Стрёма. Следует заметить, что советских оригинальных источников на сей счет нет, поэтому содержание этой беседы сохранилось только в изложении Стрёма.
Не исключено, что в архивах Стрёма имеются более широкие записи беседы с Лениным. Возможно, он изложил на бумаге какие-либо размышления в связи с этой встречей. Очень бы хотелось знать об этом, но... Известно, что Стрём завещал держать в неприкосновенности все его бумаги 50 лет. Он умер в 1948 году, а это означает, что мы сможем узнать содержание его архивов только в 1998 году. Не раньше. Жаль!
Но это еще не все, о чем говорили собеседники. Ленин хорошо знал, что один из руководителей шведских левых социал-демократов — Карл Цет Хёглунд находился в тюрьме за антивоенную пропаганду. В годы первой мировой войны он был интернационалистом, редактировал газету «Стурмклокан». Ленин выразил желание навестить в тюрьме Хёглунда. Стрём пишет в своих мемуарах, что он позвонил в тюрьму Ленгхольм и добился разрешения на свидание. Посещение было назначено на 16 часов.
Стрём заметил, что Ленина «что-то беспокоит». Наконец, русский собеседник посетовал на то, что поездка «через вашу длинную страну и через Финляндию» стоит дорого, что эмигранты заняли деньги на поездку у одного швейцарского друга по партии, но их все же не хватает. «Не могли бы вы занять у рабочих организаций несколько тысяч крон?»3 — обратился Ленин к Стрёму.
Стрём рассказывал, что он позвонил в несколько профсоюзов, а также обратился к директору книжного издательства Фабиану Монссону с просьбой провести сбор денег среди членов риксдага. Монссон в свою очередь обратился к нескольким членам парламента, сказав им, что эти русские «будут править Россией завтра». Сам Монссон, по словам Стрёма, этому не верил, но его слова помогли: было собрано несколько сот крон. Любопытно, что взнос сделал даже... министр иностранных дел Линдман, заявивший: «Я подпишусь охотно на сто крон, только бы Ленин уехал сегодня». Стрём так заключает эту тему: «Мы получили несколько сот крон, и Ленин был доволен. Только благодаря этому он смог заплатить за гостиницу и купить билеты, Он был бедным человеком».
А что было потом? Там же, в гостинице «Регина», было проведено совместное совещание приехавших русских политэмигрантов и руководителей шведских левых социал-демократов. Н. К. Крупская писала, что в Стокгольме группу встретили речами, в зале вывесили красные знамена и устроили собрание. Со шведской стороны в совещании приняли участие К. Линдхаген, Ф. Стрём, К. Карльсон, К. Чильбум, Т. Нерман. Ф. Монссон и И. Веннерстрём тоже должны были прийти, но им помешало заседание в риксдаге, констатирует Стрём.
На совещании было два председателя — Ленин и Линдхаген. Последний выступил с речью «Свет с востока». Ленин в своем выступлении изложил обстоятельства проезда группы русских революционеров через Германию. Судя по мемуарам Стрёма, Ленин заявил :
«Естественно, немецкое правительство, давая разрешение на проезд, спекулировало на нашей оппозиции буржуазной революции, но этим надеждам не суждено оправдаться. Большевистское руководство революцией гораздо опаснее для немецкой императорской власти и капитализма, чем руководство Керенского и Милюкова».
В заключение совещания Линдхаген, Стрём, Карльсон, Чильбум, Нерман, а также Хансен (Норвегия) поставили свои подписи на «Заявлении» социалистов-интернационалистов Франции, Германии, Польши и Швейцарии, в котором говорилось, что в создавшихся условиях проезд русских революционеров через Германию был абсолютно верным.
Это «Заявление» тоже было опубликовано в шведских газетах. «Фалукурирен», например, напечатала полный текст заявления.
Просматривая в Королевской библиотеке перечень печатных трудов шведских участников совещания в отеле «Регина», я обнаружил, что К. Линдхаген выпустил в свет в 1918 году после поездки в революционный Петроград книгу «В стране революции», в которой имеется глава «Ленин». В ней автор пишет и о первой встрече с Лениным, состоявшейся в Стокгольме в отеле «Регина» в апреле 1917 года. Думается, есть смысл вспомнить и его характеристики, которые он давал Ленину и его спутникам.
«Это была,— писал Линдхаген, — довольно большая группа мужчин и женщин, которым пришлось бороться за свои убеждения с превратностями судьбы. У каждого за плечами были события, свидетельствующие о борьбе и лишениях. На их лицах можно было прочесть невероятное стремление: «Назад в Россию». Они не были партийными руководителями в обычном понимании или обычными членами парламента. Это было редкое сочетание настоящих людей».
О Ленине автор писал:
«Внешне и согласно данным ему было 47 лет. Он — невысокого роста, с лицом, напоминающим лапландца с утонченными чертами. Взгляд спокойный и сосредоточенный. Он умеет одновременно владеть положением и быть любезным. Таким представляется Ленин при кратком знакомстве в обществе других людей».
И далее: «Во время этой недолгой встречи почувствовалось, что от Ленина исходит какая-то объединяющая сила. Особое внимание я обратил на то, что, стараясь быть незаметным... он производил впечатление туго сжатой пружины»4.
В ходе совещания в отеле «Регина» возник вопрос о возможности присутствия на нем представителя шведской газеты «Социал-демократен». Этот вопрос задал Ленину Стрём. Отвечая на вопрос, Ленин выразил недоверие редактору этой газеты Я. Брантингу.
Чем же было вызвано такое отношение Ленина к лидеру шведских социал-демократов? Хочется напомнить, что в начале своей социал-демократической деятельности Брантинг стоял на реальных позициях борьбы за интересы рабочего класса, подвергал критике политику как международной, так и шведской буржуазии. Ленин хорошо его знал, поддерживал с ним партийные контакты, писал ему письма, обращался, когда было нужно, с просьбами.
Отношения Ленина и Брантинга в те времена были доверительными и даже теплыми. Но так было до тех пор, пока Брантинг не встал на путь уступок буржуазии, отхода от интересов пролетариата, на путь оппортунизма и, по сути дела, классового мира с капиталом. С началом первой мировой войны Брантинг сам предложил правительству Швеции идею «гражданского мира», то есть классового сотрудничества.
С этого времени Ленин порывает с Брантингом, больше не доверяет ему и резко критикует его и устно и письменно.
Через несколько дней после возвращения в революционный Петроград Ленин написал одно из своих самых выдающихся произведений — «Задачи пролетариата в нашей революции (Проект платформы пролетарской партии)», в котором был дан глубокий анализ классовых противоречий в России после Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года и разработан конкретный план борьбы за переход к социалистической революции. В частности, Ленин показал коренное отличие республики Советов (тогда еще не существовавшей!) от парламентарной буржуазной республики.
В этой ленинской работе имеется раздел «Положение дел в социалистическом Интернационале», в котором говорится, что международное социалистическое и рабочее движение выработало за годы первой мировой войны во всех странах три течения, и тот, кто сходит с реальной основы признания этих трех течений, осуждает себя на бессилие, беспомощность и ошибки. Первое течение — это социал-шовинисты, то есть ,социалисты на словах, шовинисты на деле, это люди, признающие «защиту отечества» в империалистской войне.
Ленин считал их классовыми противниками, которые перешли на сторону буржуазии5.
В числе лидеров социал-шовинистов разных стран Ленин отметил Плеханова и К° в России, Шейдеманов в Германии, Брантинга и К° в Швеции.
Ко второму течению («центру») Ленин относил людей, колеблющихся между социал-шовинистами и интернационалистами, главным вождем которых Ленин считал Каутского: он назвал его «образцом полного краха марксизма, неслыханной бесхарактерности, .самых жалких колебаний и измен с августа 1914 года».
Третье течение, по определению Ленина, — интернационалисты на деле. Их цель — беззаветная революционная борьба против своего империалистского правительства и своей империалистской буржуазии. Принцип: «Главный враг — в собственной стране».
Ленин подробно перечисляет социалистические группы, относящиеся к этому течению. В Швеции он отметил «партию молодых или левых» во главе с Линдхагеном, Нерманом, Карльсоном, Стрёмом, Хёглундом6.
...Вернемся, однако, к встречам в отеле «Регина». После совещания русские революционеры были приглашены за стол. Стрём весьма колоритно описывает в своих мемуарах этот эпизод7.
«Потом во время ленча мы ели в гостинице шведский бифштекс. Я был поражен количеством соли и перца, которое Ленин сыпал на бифштекс. Я предостерег его, сказав, что он наносит вред не только кровеносным сосудам, но и желудку. Ленин рассмеялся и сказал:
«— Нужно съесть много соли и перца, когда едешь домой драться с царскими генералами и оппортунистами-керенскими».
Далее Стрём произнес небольшую речь от имени новой левой партии, которая вскоре должна была конституироваться:
«Тогда мы пошлем делегацию с флагами и поздравлениями»,— сказал Ленин.
Ироничный Радек и здесь не мог не оценить ситуацию по-своему. Швеция, писал он в воспоминаниях, отличается от всех других стран тем, что там по всякому поводу устраивается завтрак, и когда в Швеции произойдет социальная революция, то будет сначала устроен завтрак в честь уезжающей буржуазии, а после— завтрак в честь нового революционного правительства8. Это, разумеется, шутка. Думается, что второй завтрак самому Радеку не помешал.
Об этих встречах, состоявшихся в отеле «Регина» в первой половине дня 13 апреля 1917 года, был опубликован отчет в газете «Политикен»: «От имени русских товарищей Ленин поблагодарил за прием и сказал, что съезд русской социалистической партии, который будет созван в ближайшее время, выступит с предложением интернационального характера. Со шведскими товарищами и особенно с «Роlitikеn» будет поддерживаться тесная связь».
Вот какие важные и насыщенные встречи проходили в отеле «Регина» в первой половине дня 13 апреля 1917 года. А ведь прошло всего часа три с момента прибытия русских революционеров в Стокгольм, Но до отхода поезда на север было еще несколько часов — целая уйма времени!
Примечания:
1 Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 120.
2 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5. С. 100-102.
3 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5. С. 102.
4 Lindhagen С. I revolutionsland. Stockholm, 1918. S. 72, 74.
5 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 170.
6 См. там же. С. 170—174.
7 См.: Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 5, С. 103—104.
8 См.: Платтен Ф. Ленин. Из эмиграции в Россию. С. 130.