ЛЕНИН. ГОДЫ ВЕЛИКОГО ПРОЛОГА

1905 – 1907

 

Книга повествует о жизни и деятельности В. И. Ленина в период первой российской революции 1905—1907 гг. Партийные документы, письма, воспоминания и свидетельства современников и участников событий составляют сюжетный рассказ об этом напряженном, чрезвычайно сложном и трудном периоде революционной борьбы. В. И. Ленин выступает в книге как теоретик и практик революции, вождь большевистской партии.

Издание иллюстрировано и рассчитано на массового читателя.

 

Составитель и автор предисловия Г. С. УСЫСКИН

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

1905 —1907 гг.— время первой народной революции в России. Три исторических года были наполнены самоотверженной, беспримерной борьбой. Без героического выступления рабочих и крестьян против царского самодержавия в 1905—1907 гг. победа Великой Октябрьской социалистической революции, начавшей новую эру в истории человечества, была бы невозможна. В. И. Ленин рассматривал первую российскую революцию как генеральную репетицию, как пролог победы Великого Октября.

В 1905—1907 гг. вождь партии большевиков жил и работал с предельным напряжением физических и духовных сил, страстно и целеустремленно. Как никто другой, он остро ощущал биение пульса революции, понимал стремительность общественного развития в периоды революционных вихрей, когда творчество народа «в миллионы раз сильнее, богаче, продуктивнее, чем в периоды так называемого спокойного (гужевого) исторического прогресса»¹. Он выработал научную концепцию развития революции, определил политическую линию партии на различных ее этапах. Ленин не уставал повторять, что время революции есть время действия. Это основная идея его теоретических работ и практической деятельности.

В эти годы В. И. Ленин вел огромную практическую работу по руководству революцией в России. Н. К. Крупская в своих воспоминаниях писала: «Очень ошибается тот, кто думает, что борьба была чисто теоретической; борьба была не только теоретической, но и организационной: созыв разных совещаний и конференций, подбор людей, их инструктаж, беседы, совещания с членами думской фракции и т. д. и т. п. ...Именно организационная работа 1905 г. вооружила партию углубленным пониманием целого ряда задач, что оказалось так важно для партии в дальнейшем, в том числе в период подготовки Октябрьской революции»².

Ленинские произведения 1905—1907 гг., составляющие в Полном собрании сочинений восемь томов, с полным основанием можно назвать «дневником российской революции». В них получили свое отражение и анализ все сколько-нибудь значительные события или явления трех революционных лет. Эти же работы послужили фактической основой для развития подлинно научной, марксистской теории революции.

Находясь вдали от родины, в Женеве, Ленин был тесно связан с местными партийными организациями в России. К нему поступало до 300 писем в месяц из 80 городов страны. Письма — важнейший источник информации, основная артерия связи В. И. Ленина, редакций большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий», собственно Заграничного центра партии с революционными массами трудящихся России. По мере нарастания событий поток писем увеличивался. Живо написанные, полные страсти, они обнаруживают «захватывающий интерес ко всем крупным идейным течениям и анализу их...»³, являются ценнейшими историческими документами. Наряду с воспоминаниями современников, очевидцев и участников событий они доносят до нас аромат эпохи, величие тех незабываемых лет, силу идей большевистской партии и ее вождя В. И. Ленина.

Настоящая книга повествует о жизни и борьбе создателя и руководителя первой в мире пролетарской партии нового типа в годы первой российской революции. Написанная в жанре документального повествования, она вобрала в себя не только фрагменты из основных ленинских работ этого периода, протоколов партийных съездов и конференций, сообщения большевистских газет, но и воспоминания родных, друзей, товарищей по борьбе, руководителей и рядовых великой партии Ленина. Они позволяют увидеть Владимира Ильича в действии, в делах и поступках, в которых зримо раскрывается поразительная концентрация его энергии, мысли и воли. Такой коллективный портрет, написанный многими очевидцами его жизни и революционной деятельности, позволяет достаточно полно раскрыть личность Ленина как вождя народных масс и вместе с тем правдиво показать его человеческую индивидуальность, в которой гармонически сочетались сосредоточенность и проницательность, мудрость и выдержка, глубокое уважение и внимание к единомышленникам и непримиримость к врагам рабочего класса, ко всякого рода оппортунистам и раскольникам. Ленин — воплощение разума революции, ее воли и величайшего гуманизма.

Своеобразным путеводителем по книге «Ленин. Годы Великого пролога» является второй том биографической хроники Владимира Ильича. Содержащиеся в нем документы и факты дают возможность показать глубже роль В. И. Ленина как вождя партии нового типа в самые ответственные, переломные, а иногда и драматические моменты развития революции.

Воспоминания современников, очевидцев и участников описанных событий не только своеобразно и многосторонне отражают их, но и помогают воссоздать мир душевных переживаний авторов.

Образ Ленина, благодаря воспоминаниям соратников и современников, партийным документам, работам самого Владимира Ильича, несет в себе резонанс мыслей и чувств гениального теоретика революции, а также исключительного по силе и таланту ее практика, организатора, великолепного оратора и полемиста, чуткого и доброго товарища.

Главы книги строятся сюжетно. Фрагменты из мемуарных источников, отрывки из документов нанизываются на единый стержень, подчиняются главной теме: Ленин в революции 1905— 1907 гг. Процесс такой работы можно сравнить с исполнением мозаичного панно. Выявленные и отобранные материалы, иногда совершенно различные по языку, стилю, характеру изложения, но близкие по теме, хронологии или смыслу, составляют целостную картину, где есть исторический фон, главная идея, существенные штрихи и детали. Сложность такого жанра в том, что автор-составитель лишен права говорить от себя, комментировать события или что-то пояснять по ходу действия. Подобный монтаж — не техника, не ремесло, а творчество. В результате читатель получит возможность увидеть Ленина в движении, в действий, в подробностях и деталях его жизни и деятельности.

Книга состоит из трех частей, соответствующих трем годам революции,— 1905, 1906 и 1907-му. Деление на главы внутри частей определяется ходом событий революции, узловыми моментами истории нашей партии.

В первой части три главы, они посвящены периоду подъема революции. Ленин в Женеве трудится над сплочением партийных сил, готовится проводит III съезд РСДРП в Лондоне. В первых числах ноября 1905 г. Владимир Ильич возвращается в Россию. Это — время бурного нарастания стачечного движения пролетариата, вооруженной борьбы в разных районах страны. Высшей точкой этого периода и революции в целом явилось Декабрьское вооруженное восстание в Москве.

Вторая часть, включающая четвертую и пятую главы, рассказывает о медленном отступлении революции, когда пролетариат вел арьергардные бои против наступавшей контрреволюции.

В. И. Ленин беспощадно борется с конституционными иллюзиями, выступает как агитатор перед рабочими Петербурга с разъяснением позиций большевиков. Важным политическим событием 1906 г. стал IV съезд РСДРП в Стокгольме, где революционное крыло партии во главе с Лениным дало меньшевикам бой по важнейшим вопросам стратегии и тактики.

В третьей части, куда вошли шестая и седьмая главы, раскрывается деятельность В. И. Ленина в условиях наступления реакции. Ведущее событие 1907 г.— V (Лондонский) съезд РСДРП, который закончился полной победой большевизма. Партия все глубже уходит в подполье, сохраняя и укрепляя свои ряды, используя малейшие легальные возможности. В. И. Ленин не может больше оставаться в России, где ему грозит арест. Не без риска для жизни ему удается перебраться через границу, и он вновь оказывается в эмиграции. Завершают книгу материалы, раскрывающие исторический опыт и уроки революции 1905—1907 гг., в первую очередь ленинские оценки этого важного и яркого периода в истории нашей партии и страны.

Примечания:

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 335.

² Крупская Н.К. О Ленине. М. 1979. С. 122

³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 14, с. 372.

 

 

Часть 1

1905

 

 

Глава первая

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВОССТАВШИЙ ПРОЛЕТАРИАТ!

 

ПЕРВЫЙ ГРОМ

П. Н. Лепешинский:

Владимир Ильич еще задолго до 1905 года... предвидит неизбежность... революции в России и ликвидации насквозь прогнившего царизма.

В. И. Ленин. Из книги «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?»

На класс рабочих и обращают социал-демократы все свое внимание и всю свою деятельность. Когда передовые представители его усвоят идеи научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу,— тогда русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.

Н. К. Крупская:

Революционер по натуре, страстно, годами мечтал Ильич о революции. Он был уверен в ее наступлении. Пришел 1905 год.

С.И. Гусев:

9-го января революция встала на ноги! Наступил праздник революции,— праздник угнетенных и эксплуатируемых. Наступил праздник для тов. Ленина.

В. И. Ленин. Из статьи «Кровавые дни в Москве»

В столице 9 января грянул первый гром революционного выступления пролетариата!. Раскаты этого грома пронеслись по всей - России, подняв с невиданной раньше быстротой свыше миллиона пролетариев на гигантскую борьбу.

Н. К. Крупская:

Весть о событиях 9 января долетела до Женевы на следующее утро. Мы с Владимиром Ильичем шли в библиотеку и но дороге встретили шедших к нам Луначарских. Запомнилась фигура жены Луначарского Анны Александровны, которая не могла говорить от волнения и лишь беспомощно махала муфтой. Мы пошли туда, куда инстинктивно потянулись все большевики, до которых долетела весть о питерских событиях,— в эмигрантскую столовку Лепешинских. Хотелось быть вместе. Собравшиеся почти не говорили между собой, слишком все были взволнованы. Запели «Вы жертвою пали...», лица были сосредоточены. Всех охватило сознание, что революция уже началась, что порваны путы веры в царя, что теперь совсем уже близко то время, когда «падет произвол и восстанет парод, великий, могучий, свободный...»

А.В. Луначарский:

...В русской колонии, в особенности в ее большевистских кругах, царило повышенное и, я бы сказал, радостное настроение. Думаю, что это настроение для нас, большевиков, по крайней мере, в значительной степени определялось самим Ильичем...

Меньшевики к этому времени определенно повернули к лозунгу: толкать вперед буржуазию и стремиться к конституции или в крайнем случае демократической республике. Наша же, как утверждали меньшевики, «революционно-техническая» точка зрения увлекала даже значительную часть эмигрантской публики, в особенности молодежь. Мы почувствовали живую почву под ногами.

Ленин в то время был великолепен. С величайшим увлечением развертывал он перспективы дальнейшей революционной борьбы и страстно стремился в Россию.

С.И. Гусев:

И в январские дни... в далекой Женеве, он (В. И. Ленин.— Ред.) показывает, как революционер должен использовать революционную энергию масс. Он кипит в работе, он просматривает десятки заграничных газет, вылавливает из них известия о петербургских событиях, группирует их, сверяет, сличает и сопоставляет с известиями, идущими непосредственно из Петербурга, берет сам на себя черновую техническую работу по составлению сводок революционных событий, комментирует их и одновременно пишет статьи, в которых производит большевистскую оценку выступления петербургских рабочих.

В. И. Ленин. Из статьи «Начало революции в России»

Величайшие исторические события происходят в России. Пролетариат восстал против царизма. Пролетариат был доведен до восстания правительством. Теперь вряд ли возможны сомнения в том, что правительство умышленно давало сравнительно беспрепятственно развиться стачечному движению и начаться широкой демонстрации, желая довести дело до применения военной силы. И оно довело до этого! Тысячи убитых и раненых — таковы итоги кровавого воскресенья 9 января в Петербурге. Войско победило безоружных рабочих, женщин и детей. Войско одолело неприятеля, расстреливая лежавших на земле рабочих. «Мы дали им хороший урок!»,— с невыразимым цинизмом говорят теперь царские слуги и их европейские лакеи из консервативной буржуазии.

Да, урок был великий! Русский пролетариат не забудет этого урока. Самые неподготовленные, самые отсталые слои рабочего класса, наивно верившие в царя и искренне желавшие мирно передать «самому царю» просьбы измученного народа, все они получили урок от военной силы, руководимой царем или дядей царя, великим князем Владимиром.

Рабочий класс получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни.

А.В. Луначарский:

Его (Ленина.— Ред.) зоркий ум, вооруженный марксистским анализом, позволил нам, можно сказать, в первые дни, если хотите, даже в первые часы, осмыслить все событие. Под его руководством мы поняли, что это будет не только для петербургского, но для всероссийского пролетариата концом всяких предрассудков относительно самодержавия, межой, за которой начинается история революционной борьбы пролетариата уже не кружками и группами, а всем его массивом.

Н. К. Крупская:

... Когда пришла весть в Женеву о 9-м января, когда дошла весть о той конкретной форме, в которой началась революция,— точно изменилось все кругом, точно далеко куда-то в прошлое ушло все, что было до этого времени.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина.
Январь, 10 (23) 1905 г.

По получении известий о событиях 9(22) января в Петербурге Ленин пишет для № 3 газеты «Вперед» статью «Революция в России».

М. Б. Ханин:

В утро 10 января, когда казалось, что третий номер газеты («Вперед».— Ред.) готов уже к отправке в типографию, по улицам Женевы вдруг набатом разнеслись громкие выкрики мальчишек-газетчиков, продавцов «Трибунки»: «Революсион ен Рюсси!», «Революсион ен Рюсси!» («Революция в России!»)...

По указанию М. С. Ольминского я выбросил из первого столбца на четвертой странице одну корреспонденцию, набранную петитом, и перенес туда примерно 25 строк из последнего столбца первой страницы, освободив место для заметки, которую уже держал в руках В. И. Ленин. Эта заметка была озаглавлена «Революция в России»...

В. И. Ленин. «Революция в России»

Рабочий класс, как будто остававшийся долго в стороне от буржуазного оппозиционного движения, поднял свой голос. С головокружительной быстротой догнали широкие рабочие массы своих передовых товарищей, сознательных социал-демократов. Петербургское рабочее движение шло за эти дни поистине семимильными шагами. Экономические требования сменяются политическими. Стачка становится всеобщей и приводит к неслыханно колоссальной демонстрации; престиж царского имени рушится навсегда. Начинается восстание. Сила против силы. Кипит уличный бой, воздвигаются баррикады, трещат залпы и грохочут пушки. Льются ручьи крови, разгорается гражданская война за свободу. К пролетариату Петербурга готовы примкнуть Москва и Юг, Кавказ и Польша. Лозунгом рабочих стало: смерть или свобода!

Сегодняшний и завтрашний день решат многое. Каждый час меняет положение. Телеграф приносит захватывающие дух известия, и всякие слова кажутся теперь слабыми по сравнению с переживаемыми событиями. Каждый должен быть готов исполнить свой долг революционера и социал-демократа.

Да здравствует революция!

Да здравствует восставший пролетариат!

М. Б. Ханин:

Заметка «Революция в России» в первоначальном виде, как мне помнится, была гораздо больше по объему напечатанной в газете. Почерк Владимира Ильича я хорошо знал, и мне было ясно, что вместить ее в 25 строк корпуса будет невозможно, поэтому Владимир Ильич переделывал и сокращал ее на ходу. В течение 15—20 минут все было готово, и номер газеты отправили в печать.

А.В. Луначарский:

Несколько дней мы жили как в чаду. Каждый клочок письма, направленный в редакцию или кому-нибудь из женевских студентов, нам сочувствующих, жадно прочитывался. Все стремились мы использовать, чтобы ярче себе представить картину происшествий...

Н. К. Крупская. Из Женевы — Членам Бюро Комитетов Большинства

Перепечатайте из «Вперед» «Начало революции». Вообще нужно как можно шире перепечатывать отдельные статьи из «Вперед» с обозначением, что это взято из органа «Вперед».

В. И. Ленин. Из статьи «Начало революции в России»

На пролетариат всей России смотрит теперь с лихорадочным нетерпением пролетариат всего мира. Низвержение царизма в России, геройски начатое нашим рабочим классом, будет поворотным пунктом в истории всех стран, облегчением дела всех рабочих всех наций, во всех государствах, во всех концах земного шара. И пусть каждый социал-демократ, пусть каждый сознательный рабочий помнит о том, какие величайшие задачи всенародной борьбы лежат теперь на его плечах. Пусть не забывает, что он представляет нужды и интересы и всего крестьянства, всей массы трудящихся и эксплуатируемых, всего народа против общенародного врага.

С.И. Гусев:

9-го января революция встала на ноги. И вместе с нею встала на ноги и наша большевистская партия. Тов. Ленин стоял во главе ее и твердо вел ее по новым революционным путям.

В. И. Ленин. Из статьи «Революционные дни»

Русское рабочее движение за несколько дней поднялось на высшую ступень. На наших глазах оно вырастает в общенародное восстание.

В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

...Именно в этом пробуждении колоссальных народных масс к политическому сознанию и к революционной борьбе и заключается историческое значение 22 января 1905 года.

Из письма В. И. Ленина — А. А. Богданову.

10 января 1905 г.

Наконец мы начали «Вперед»... Настроение прекрасное, и работоспособность у всех... высокая. Мы уверены, что дело пойдет хорошо...

В. И. Ленин. Из «Письма к товарищам»

Над социал-демократической газетой должны работать все социал-демократы. Мы просим корреспондировать всех, а особенно рабочих. Давайте пошире возможность рабочим писать в нашу газету, писать обо всем решительно, писать как можно больше о будничной своей жизни, интересах и работе — без этого материала грош будет цена социал-демократическому органу, и он не будет заслуживать названия социал-демократического.

Н. К. Крупская:

В редакцию, кроме Ильича, вошли Ольминский, Орловский (В. В. Боровский.— Ред.). Вскоре на подмогу приехал Луначарский. Его пафосные статьи и речи были созвучны с тогдашним настроением большевиков.

И. М. Владимиров:

Печатный большевистский аппарат, хотя и маленький, работал усиленно. Работа кипела днем и ночью.

Владимир Ильич почти ежедневно приходил в типографию.

А.В. Луначарский:

У нас было впечатление, что мы делаем историю, и все это благодаря Ильичу. Владимир Ильич одним своим присутствием придавал всему характер необычайной крупности. Он с такой страстностью относился ко всякой корреспонденции, ко всякому событию, ко всякой статье, с такой страстностью и увлечением, что поверхностному наблюдателю могло бы показаться, что эти мелкие события редакции заслоняют от него более или менее крупные явления европейской политики. Но это, конечно, было не так. У него была твердая и абсолютная уверенность в том, что мы делаем всемирно-историческое дело...

Эта крупность работы, вера в ее громадную значительность, конечно, воодушевляла людей, давала особый подъемный характер всей нашей работе...

Работа шла коллективно» Какая-нибудь статья, принадлежащая тому или иному автору, всегда выправлялась Владимиром Ильичем, вставлявшим ту или иную фразу, изменявшим конец.

Н. К. Крупская:

Владимир Ильич особенно ценил тех членов редакции и сотрудников, которые обладали талантом оформления. Это не только вопрос стиля и языка, но вся манера развития и освещения вопроса. С этой стороны Владимир Ильич особенно ценил Анатолия Васильевича Луначарского, не раз говорил об этом.

А.В. Луначарский:

Часто статьи обсуждались заранее. Это бывало и со статьями, которые писал сам Владимир Ильич и мы. Часто Владимир Ильич спрашивал, какие предложения мы имеем относительно тем... мы делали свои предложения, он делился своими. Каждое заглавие и кратко обозначенная тема подвергались обсуждению. Тот, кто предлагал тему статьи, развивал основные тезисы, свои основные позиции; другие оспаривали, возражали, Владимир Ильич тоже. Происходила оживленная беседа. В известные моменты Владимир Ильич говорил: ну, идите садитесь и пишите.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Я никогда не забуду, как Владимир Ильич в буквальном смысле слова «пушил» одного из наших корреспондентов, приехавшего в Женеву с юга России и описавшего как очевидец демонстрацию, а после оказалось, что он многое преувеличил, напутал и сообщил неверно. Владимир Ильич заявил ему, что он таким образом обманул его лично, редакцию газеты «Вперед», нашу партию, весь пролетариат России, западноевропейскую рабочую прессу, «Интернационал» и пр., и выходило так, что этот обман распространяется теперь, можно сказать, на всю вселенную и что он, этот товарищ, достоин всяческого порицания.

Н. К. Крупская:

Влияние Владимира Ильича на авторов имело место и в стенах редакции и вне их, тут сказывалось влияние всей его революционной деятельности, выступлений его на собраниях, влияние его статей и пр.

П. Н. Лепешинский:

Когда Ленину «приходилось исправлять статьи других авторов, его редакторское перо прогуливалось всегда по тем местам рукописи, которые останавливали его внимание не стилистическими недостатками, а своими дефектами по содержанию: страдали неточностью, невыпукло оттеняли то, чему Ильич придавал особенное значение и т. д. Если же с точки зрения содержания статей сотрудника все обстояло благополучно, то Ильич давал вполне одобрительный отзыв о них, хвалил автора и даже в такой мере проникался к нему доверием, что охотно шел на то, чтобы его надежный товарищ по редакции заканчивал иногда его (Ильича) какую-нибудь статью, равно как и сам с удовольствием дописывал в том или ином случае статью, начатую другим членом редакции».

А.В. Луначарский:

Я помню после первых редакционных собраний Ольминский сказал мне: «Хорошо, что люди лишены у нас специфического писательского самолюбия, все без всяких споров и амбиций подчиняются руководству Ильича». Так оно и было.

С. И. Гусев из Петербурга — В. И. Ленину в Женеву. 24 января (6 февраля) 1905 г.

Личное для Ленина

...Теперь ни на секунду не может возникнуть сомнения в том, что победа будет за партией, а не за кружком заграничников-литераторов-дезорганизаторов. Партия возродится — этому лучшая гарантия «Вперед». Такое впечатление не только у меня, а у многих индифферентных. Только бы побольше номеров сюда, поскорее бы транспорт.

А.В. Луначарский:

Несомненно, самым крупным работником не только по своей политической подготовленности, по своему авторитету, по своему трудолюбию, журналистской хватке, по количеству работы и по количеству результатов, которые эта работа давала, был Владимир Ильич... Большинство статей было написано им. Большинство корреспонденций, обработок, заметок писалось им.

В.А. Карпинский:

Ясность, краткость, точность изложения, выразительность и точность заголовков, выбор шрифта, правка корректуры, выход газеты в срок — всему этому Владимир Ильич придавал огромное значение и лично следил за этим. Ни один «пустяк» не мог укрыться от его зоркого взгляда.

Владимир Ильич сам с карандашом в руке высчитывал, сколько букв влезет в номер тем или иным шрифтом, огорчался, что мало петиту, старался экономить как можно больше на полях, требовал, чтобы заголовок занимал поменьше места, выжимал досуха «воду» из статей.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Январь, 18 (31) 1905 г.

Выходит № 4 газеты «Вперед» с передовой статьей Ленина «Начало революции в России» и группой его статей и заметок, напечатанных под общим названием «Революционные дни»: «Что происходит в России?», «Первые шаги», «Поп Гапон», «Канун кровавого воскресенья», «Число убитых и раненых», «План петербургского сражения», «Царь-батюшка» и баррикады», «Кровавый день», «На Дворцовой площади. Письмо очевидца», «Озлобление против войска».

В. И. Ленин. Из статьи «Что происходит в России?»

Поворотный пункт в истории России наступил... О мире между самодержавием и народом не может быть и речи... На политическую сцену активным борцом выступает масса... Эта масса делает героические усилия подняться на высоту навязанных ей историей гигантских мировых задач, и, как бы велики ни были отдельные поражения, как бы ни ошеломляли нас потоки крови и тысячи жертв,— ничто и никогда не сравнится, по своему значению, с этим непосредственным воспитанием масс и классов в ходе самой революционной борьбы.

И. М. Владимиров:

В скором времени, только благодаря исключительной энергии Владимира Ильича, нам удалось приобрести в г. Лозанне (Швейцария) еще немного мелкого шрифта (узкий петит), хотя старого, но все-таки мы с ним могли набрать четыре страницы «Вперед» да еще брошюру в 32 страницы. Надо было видеть радость Ильича, когда он мог поместить лишних 200—300 строк.

Кто хорошо знаком с газетной работой, тот, наверное, знает, что это значит для газеты, и тот разделит тогдашнюю радость нашего Ильича.

Н. К. Крупская:

...Ильич всегда обращал особое внимание на злободневности тематики, на глубокую увязку планирования с жизнью.

В. И. Ленин. Из «Письма организациям в России»

Из Питера начали посылать нам протоколы районных рабочих собраний. Пример, достойный подражания. Вообще усиленно просим рабочих самих писать и писать во «Вперед».

В. А. Карпинский:

Я видел, с каким увлечением работал Владимир Ильич над письмами читателей. Сначала пробежит письмо быстро-быстро. Потом накроет листки рукою, посмотрит прямо перед собой, прищурившись, и, вероятно, решив, что это интересно, важно, начнет читать строку за строкой. А надо сказать, что в те времена приходилось читать материал, не перепечатанный на машинке, написанный нередко неразборчивым почерком рабочего.

Иное письмо так взволнует Владимира Ильича, что он встанет и пройдется по комнате, говоря как бы про себя:

— Здорово! Вот это так!

Подойдет к столу, еще раз пробежит отдельные строки и, наконец, начинает править...

Иногда Владимир Ильич прибавит словечко, вставит фразу, даст короткую концовку,— и вся корреспонденция сразу «заиграет», получит острую политическую направленность, обобщающую мысль.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Январь, не позднее 24 (6 февраля) 1905 г.

Ленин составляет план содержания № 5 газеты «Вперед», перечисляет имеющиеся корреспонденции, отмечает города, в которых происходили стачки и демонстрации, делает подсчет столбцов, строк и букв для набора корреспонденций.

В. А. Карпинский!

О том, как работал Владимир Ильич над своими произведениями, сохранилось много документов. Обыкновенно написанию статьи предшествовал период обдумывания ее, когда она была еще в «чернильнице», по выражению Владимира Ильича. Нередко он набрасывал план или конспект работы. Среди рукописей Владимира Ильича немало таких, что написаны без единой помарки. Но он мог и целыми неделями работать над уже готовой рукописью.

Н. К. Крупская:

Прежде чем писать статью, он обычно писал ее конспект. По конспекту можно проследить весь ход мысли Ильича. Имеется ряд статей, конспекты которых по два, по три раза выправлялись Ильичем...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Январь, не позднее 24 (6 февраля) 1905 г.

Ленин намечает тему передовой статьи для № 6 газеты «Вперед», пишет заметки и тезисы на тему «Мобилизация армии пролетариата», послужившие материалом для статьи «Новые задачи и новые силы».

В. И. Ленин. Из статьи «Новые задачи и новые силы»

Чем больше расширяется народное движение, тем больше раскрывается настоящая природа различных классов, тем насущнее задача партии руководить классом, быть его организатором, а не тащиться в хвосте событий... Чем шире новые и новые потоки общественного движения, тем важнее крепкая соц.-дем. организация, умеющая создавать новые русла для этих потоков. Чем больше работает на руку нам независимо от нас идущая демократическая пропаганда и агитация, тем важнее организованное руководство социал-демократии для охраны независимости рабочего класса от буржуазной демократии...

Лозунг: организуйтесь! который сторонники большинства хотели дать в оформленном виде на втором съезде партии, должен быть осуществляем теперь немедленно. Если мы не сумеем смело, инициативно создать новых организаций, мы должны тогда отказаться от пустых претензий на роль авангарда.

С.И. Гусев:

Я тогда был секретарем Петербургского комитета РСДРП, а также секретарем Бюро комитетов большинства. Главной задачей последнего был созыв III партийного съезда. Вот почему переписка (с В. И. Лениным.— Ред.) касается не только местных, «петербургских», дел, но и вопросов общепартийного масштаба.

Из письма В. И. Ленина - А. А. Богданову и С. И. Гусеву

Единственная наша сила — открытая прямота и сплоченность, энергия натиска...

Либо мы сплотим действительно железной организацией тех, кто хочет воевать, и этой маленькой, но крепкой, партией будем громить рыхлое чудище новоискровских разношерстных элементов, либо мы докажем своим поведением, что мы заслуживали гибели, как презренные формалисты...

Нужны молодые силы. Я бы советовал прямо расстреливать на месте тех, кто позволяет себе говорить, что людей нет. В России людей тьма, надо только шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и еще раз смелее вербовать молодежь, не боясь ее. Время военное. Молодежь решит исход всей борьбы, и студенческая и еще больше рабочая молодежь... Пишу Вам, чтобы попытаться паки и наки вызвать на обмен мыслей, вызвать на то, чтобы с редакцией связали непосредственно десяток молодых, свежих рабочих (и других) кружков...

События уже учат всех и каждого именно во впередовском духе.

Только непременно организовывать, организовывать и организовывать сотни кружков, отодвигая совершенно на задний план обычные комитетские (иерархические) благоглупости. Время военное. Либо новы е, молодые, свежие, энергичные военные организации повсюду для революционной социал-демократической работы всех сортов, всех видов и во всех слоях,— либо вы погибнете со славой «комитетских» людей с печатями.

Н. К. Крупская:

Ильич неустанно звал авангард рабочего класса — партию к борьбе, к организации; к работе над вооружением масс.

В. И. Ленин. Из статьи «Начало революции в России»

Революция разрастается. Правительство начинает уже метаться. От политики кровавой репрессии оно пытается перейти к экономическим уступкам... Но урок кровавого дня не может пройти даром... Немедленное низвержение правительства — вот лозунг, которым ответили на бойню 9-го января даже верившие в царя петербургские рабочие...

Да здравствует революционный пролетариат! — скажем мы. Всеобщая стачка поднимает и мобилизует все более широкие массы рабочего класса и городской бедноты. Вооружение народа становится одной из ближайших задач революционного момента...

Немедленное вооружение рабочих и всех граждан вообще, подготовка и организация революционных сил для уничтожения правительственных властей и учреждений — вот та практическая основа, на которой могут и должны соединиться для общего удара все и всякие революционеры.

В. И. Ленин. Из статьи «О боевом соглашении для восстания»

Мы видим в самостоятельной, непримиримо марксистской, партии революционного пролетариата единственный залог победы социализма и путь к победе, наиболее свободный от шатаний. Мы никогда поэтому, не исключая самых революционных моментов, не откажемся от полной самостоятельности соц.-дем. партии, от полной непримиримости нашей идеологии...

Во имя революции наш идеал должен быть вовсе не тот, чтобы все партии, все направления, оттенки слились в один революционный хаос... Только полная ясность и определенность их в их взаимоотношении между собой и в их отношении к позиции революционного пролетариата могут обеспечить наибольший успех революционного движения.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Февраль, 8(21) 1905 г.

Выходит № 7 газеты «Вперед» со статьями Ленина «О боевом соглашении для восстания» (передовая) и «Должны ли мы организовать революцию?», в которых обращается внимание партии на техническую и организационную стороны подготовки восстания.

А.В. Луначарский:

Большевиков в Женеве было немного, мы были, в сущности, тесной группой, сдавленной со всех сторон эмиграцией и студенчеством, шедшим большею частью под знаменами меньшевиков и эсеров.

Столовались мы в небольшой столовке, которую содержала жена тов. Лепешинского. Оба супруга принадлежали к самой тесной ленинской компании.

Там играли в шахматы, рассматривали очень хорошо нарисованные остроумные карикатуры Лепешинского, спорили, делились новостями, учились ценить и любить друг друга. Иногда там же собирались более или менее широкие собрания большевиков.

Л. А. Фотиева:

Фактически это был большевистский клуб. Сюда приходили для встречи с товарищами, поделиться новостями, поспорить, поиграть в шахматы, послушать доклад. Приезжавшие из России товарищи шли прежде всего в столовую Лепешинских.

О. Б. Лепешинская:

Как сейчас, видится мне знаменитая в Женеве «Каружка» (улица Rue de Carouge), в районе которой преимущественно и ютились русские политические эмигранты. Это широкая, отстроенная четырех-пятиэтажными каменными домами улица, одна сторона которой густо засажена деревьями. Вот здесь-то на «Каружке», 93, и располагалась столовая... Она находилась на первом этаже и выходила на улицу двумя большими стеклянными витринами, разделенными входом. Несколько ступенек вели внутрь помещения. Шесть длинных простых деревянных столов, полсотни стульев и пианино составляли всю ее обстановку. К задней стене примыкала кухня и небольшая комната, где обитало наше семейство. В смежном со столовой помещении были библиотека-читальня и типография.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Ольминский, Боровский, Воинов (Луначарский), Ал. Богданов были приглашены к самому ближайшему участию в газете. Вацлав Вацлавович (Боровский.— Ред.) помимо писания статей занимался обработкой поступившего материала, в то время как Михаил Степанович Александров (Ольминский) помимо непосредственной работы в сотрудничестве с Верой Михайловной Величкиной-Бонч-Бруевич обрабатывал весь громадный корреспондентский материал, который как из рога изобилия сыпался в первую большевистскую газету со всех концов России.

И. М. Владимиров:

...Столовая помещалась рядом с нашей типографией. Для типографии это представляло большое удобство, так как, когда у нас денег не было, мы, бывало, очень часто направляемся в столовую, и тут же обязательно уважаемая Ольга Борисовна Лепешинская накормит нас своим прелестным русским борщом в кредит.

М. Б. Ханин:

Занятия кружка марксизма под руководством Владимира Ильича Ленина в помещении столовой Лепешинских начались с 1903 года. В состав кружка входили эмигранты-женевцы, которые примкнули к большевикам после II съезда РСДРП. В середине 1904  года работа кружка была прервана вследствие занятости Владимира Ильича, редактировавшего первый большевистский орган «Вперед». Работа в кружке возобновилась со второй половины января 1905 года и продолжалась вплоть до III съезда партии.

Каждый раз перед началом занятий по намеченной программе — о законах развития природы и общества, о диалектическом и историческом материализме, о революции угнетенных и эксплуатируемых масс, о тактических основах партии и т. д.— Владимир Ильич подвергал глубокому анализу текущие политические события, разъяснял суть политических разногласий между большевиками и меньшевиками.

На занятиях кружка иногда присутствовали Надежда Константиновна Крупская, иногда М. С. Ольминский, В. М. Величкина и чаще всего П. Н. и О. Б. Лепешинские.

Обычно эти занятия затягивались допоздна, так как Владимир Ильич очень обстоятельно отвечал на все вопросы слушателей.

Иногда перед началом занятий Владимир Ильич как будто невзначай отмечал:

- Еще не все явились...

В обычный день он терпимо относился к отсутствующему или опоздавшему, заявляя:

- Возможно, задержался на работе.

Но в воскресные дни, сам являясь всегда пунктуально или за несколько минут раньше срока, он отчитывал опоздавших:

- Вот вам назначат явку где-нибудь на перекрестке по серьезному конспиративному заданию, а вы на пять минут опоздаете. Что может за пять минут произойти?

И Владимир Ильич приводил целый ряд примеров, подчеркивая, что работники подполья должны приучать себя к абсолютной точности, учитывая, что порой назначаемая встреча ограничивается секундой и незаметным кивком головы.

С. Н. Равич:

Владимир Ильич появлялся только с рефератом в группе, но когда встал вопрос о подготовке работников к массовой работе, В. И. не жалел времени, участвовал в организационных собраниях, в выработке методов и предмета занятий. При его участии было принято решение разбиться по кружкам и вести занятия в форме докладов...

После громоздкого доклада о кризисах, сделанного товарищем с приведением огромного количества цифр и цитат, Владимир Ильич выступил в прениях и по существу сделал новый доклад.

Он показал, как нужно строить доклад: просто, ясно и доступно пониманию.

О. Б. Лепешинская:

Здесь (в столовой.— Ред.) ...Владимир Ильич проводил... занятия с группой большевиков, отъезжавших на партийную работу в Россию. Это была партийная школа, в которой под руководством Владимира Ильича изучалась программа партии...

Аудитория большевистской партийной школы в Женеве была очень разношерстна по составу и по уровню развития слушателей. В ней были и интеллигенты, обладавшие значительной теоретической подготовкой... рабочие с производства. И все же, несмотря на неоднородность состава, Ильич умел так вести занятия, что они захватывали всех участников, и все в одинаковой мере чувствовали важность изучаемых ими основ партийной грамоты. Этого равного интереса не равных по подготовке слушателей Ильич достигал своеобразным педагогическим приемом.

Елена Кырклийская:

Наша болгарская группа также часто посещала «русскую столовую»... Здесь я познакомилась с Лениным...

Однажды в послеобеденное время мы, как обычно, беседовали за столом в «русской столовой». В нашей небольшой группе была одна полька. Входная дверь открылась, вошел Ленин и приветствовал нас словами: «Здравствуйте, товарищи!» Мы хором ответили ему и пригласили к себе. Пришлось, чтобы собраться всем около него, сдвинуть три стола...

Полька попросила Ленина объяснить некоторые волнующие нас вопросы. И Ленин сразу начал говорить...

Когда я слушала его, то чувствовала какую-то невидимую силу, захватывающую и направляющую мое внимание к его ясным словам. Я испытывала такое чувство, как будто какой-то невидимый молоточек нажимает на мозговые струны и обостряет способность человека мыслить.

Л. А. Фотиева:

«Ильичи» жили в то время на Rue de Davide (на «Давидке», как говорили мы). В скромной квартире из двух комнат (каждая в одно окно) и кухни жили Владимир Ильич, Надежда Константиновна и ее мать Елизавета Васильевна, очень симпатичная старушка, которая почти никогда не расставалась с Надеждой Константиновной и жила с ней до своей смерти. Владимир Ильич относился к ней очень хорошо, а она в нем души не чаяла...

В. Д. Бонч-Бруевич:

Еще большее внимание постоянно оказывал Владимир Ильич матери Надежды Константиновны. Она нередко похварывала. Надо было видеть, как Владимир Ильич заботился о ней: сам ходил за доктором, покупал лекарства и ободрял больную.

М. Н. Лядов:

Трудно, совершенно невозможно выделить его частную жизнь. Он жил весь целиком как общественный человек. Как-то странно, например, было бы искать каких-то «чисто личных» отношений между Ильичем и его женой Надеждой Константиновной и его сестрой Марией Ильиничной. Несомненно, где-то там, в глубине, они существовали. Ильич был очень нежный человек. Но даже для всех тех, кто был близок с Ильичем, Надежда Константиновна никогда не выступала в качестве жены, она всегда всем казалась ближайшей помощницей Владимира Ильича во всех его делах.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Долго живя за границей, Владимир Ильич внимательно следил за состоянием здоровья, настроением и всеми интересами своей матери, Марии Александровны, которую он нежно любил. Как бы он ни был занят, какие бы самые насущные дела ни отнимали у него все время, казалось, без малейшего остатка, он всегда находил возможность, урывая от сна и отдыха, обязательно написать ей заботливое, теплое письмо, рассказать и о себе, и о Надежде Константиновне, и о сестрах, если они были с ним.

М. М. Эссен:

Слаженность жизни, сходство вкусов Владимира Ильича и Надежды Константиновны были исключительны. Меня вначале изумляла их обстановка. В то время как в Женеве все жили на европейский лад, в хороших комнатах, спали на пружинных матрацах, так как комнаты и жизнь были в Женеве сравнительно дешевы, Ленин жил в доме, напоминавшем дом русского заштатного города. Внизу помещалась кухня, она же и столовая, очень чистая и опрятная, но почти лишенная мебели, сбоку — небольшая комната, где жила мать Надежды Константиновны, и наверху — спальня, она же рабочая комната Ильича: две простые узкие кровати, несколько стульев, по стенам полки с книгами и большой стол, заваленный книгами и газетами. Мне вначале показалась серой эта обстановка, но, побыв там раз, другой, не хотелось уходить, так просто и уютно там чувствовалось, ничто не стесняло. Эта простота обстановки особенно хорошо действовала на рабочих. Все чувствовали себя как дома.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Обедали они, пили чай и ужинали в строго установленные часы. Если в это время приходил кто-либо из товарищей, Владимир Ильич самым внимательным образом ухаживал за пришедшим, угощал всем, что было на столе.

П. Л. Мещеряков:

Жил он (Ленин,— Ред.) невероятно скромно. Он любил порядок, царивший всегда в его кабинете и в его комнате...

М. И. Ульянова:

Одной из характерных черт Владимира Ильича была большая аккуратность и пунктуальность, а также строгая экономия в расходовании средств, в частности лично на себя. Вероятно, эти качества передались Владимиру Ильичу по наследству от матери, на которую он походил многими чертами характера.

А.В. Луначарский:

Надежда Константиновна, несмотря на то, что она была вряд ли старше остальных членов близкой к Ильичу группы, играла роль нашей партийной мамаши. Она всегда была спокойной, сдержанной и все знала, за всем следила, вовремя давала советы, и все до чрезвычайности с ней считались.

П. Н. Лепешинский:

Заботливое и дружеское отношение к товарищам, в особенности к тем, которых Ленин считал своими полными единомышленниками, не распространялось, однако, у него на лиц, идеологически ему чуждых и враждебных марксистскому мировоззрению. Тут он был сдержан, сух, а в процессе борьбы даже и суров.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Когда мне приходилось бывать у Владимира Ильича дома, меня всегда поражало и трогало то изумительно товарищеское, глубокое и задушевно теплое отношение, которое проявлял он на каждом шагу и к Надежде Константиновне, и к ее матери, которая всегда жила с ними. Надежда Константиновна изо всех сил старалась ничем не обременять Владимира Ильича и дать ему возможность заниматься спокойно теми многими научными и политическими вопросами, которыми он всегда был перегружен. Но это ей удавалось нелегко. Владимир Ильич, когда был дома,— а он часто уходил на многие часы в библиотеки,— находясь в своей небольшой, чистенькой, просто обставленной комнатке, чутко прислушивался к тому, что делается в соседней комнате и на кухне, где женская половина семьи в известные часы занималась хозяйством.

Нередко бывало, что, несмотря на весьма тихий разговор, Владимир Ильич улавливал, что к чаю нет хлеба или надо еще что-нибудь купить. Тут он вдруг появлялся в растворенной двери и решительно заявлял:

- Ну уж за хлебом — это я пойду! Почему ты, Надя, мне раньше этого не сказала?.. Должен же я принимать участие в хозяйстве...

Перечить Владимиру Ильичу было нельзя: он мигом одевался и уходил в соседнюю булочную или лавочку и приносил все, что было надо.

- А это по моему личному выбору,— торжественно заявлял Владимир Ильич, вынимая то, что он купил самостоятельно, быстро уходил к себе и продолжал прерванную работу.

М. М. Эссен:

Владимир Ильич не был аскетом: он любил жизнь во всей ее многогранности, но внешняя обстановка, еда, одежда и пр. не играли никакой роли в его жизни. Тут не было лишений, сознательного отказа, а просто не было в этом потребности. Не помню, чтобы когда-либо, даже шутя, говорилось о вкусном блюде, чтобы придавалось значение платью. Пили, ели, одевались, но эта сторона жизни ничьего внимания не приковывала.

Н. К. Крупская:

Нужды, когда не знаешь, на что купить хлеба, мы не знали. Разве так жили товарищи эмигранты? Бывали такие, которые по два года ни заработка не имели, ни из России денег не получали, форменно голодали. У нас этого не было. Жили просто, это правда. Но разве радость жизни в том, чтобы сытно и роскошно жить?

Л.А.Фотиева:

Я наслаждалась какой-то особенно дружной слаженностью этой семьи, в основе которой лежала высокая идейность, общность духовных интересов, взаимное доверие и уважение.

М. М. Эссен:

Обычная дневная обстановка такова. Владимир Ильич сидит, углубленный в работу, или уходит работать в библиотеку. Надежда Константиновна разбирает корреспонденцию или шифрует письма, мать возится с несложным хозяйством, на которое все же тратится много забот и труда. Вспоминая эту прекрасную женщину, понимаешь, как много облегчения и уюта внесла она в жизнь Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Она не расставалась с ними всю жизнь. Вместе с ними была в ссылке, в эмиграции, в 1905 году приехала вместе в Россию...

Н. К. Крупская:

Служащий Societe de lecture был свидетелем того, как раненько каждое утро приходил русский революционер в подвернутых от грязи на швейцарский манер дешевеньких брюках, которые он забывал отвернуть, брал оставленную со вчерашнего дня книгу о баррикадной борьбе, о технике наступления, садился на привычное место к столику у окна, приглаживал привычным жестом жидкие волосы на лысой голове и погружался в чтение. Иногда только вставал, чтобы взять с полки большой словарь и отыскать там объяснение незнакомого термина, а потом ходил все взад и вперед и, сев к столу, что-то быстро, сосредоточенно писал мелким почерком на четвертушках бумаги.

М. М. Эссен:

Вспоминаются вечера, которые мы проводили у Ленина. Владимир Ильич обладал довольно приятным, несколько глуховатым голосом и очень любил попеть в хоре и послушать пение. Репертуар наш был довольно разнообразен. Начинали обычно с революционных песен — «Интернационала», «Марсельезы», «Варшавянки» и других. С большим чувством пели «Замучен тяжелой неволей», «На старом кургане в широкой степи». Нравились Владимиру Ильичу песни Сибири — «Ревела буря», «Славное море, священный Байкал» — и песня о Степане Разине — «Есть на Волге утес».

А.В. Луначарский:

Именно в Женеве мне пришлось работать интенсивнейшим образом рука об руку с нашим гениальным вождем. Именно здесь в моем присутствии начинали определяться разошедшиеся между собой линии большевиков и меньшевиков, именно здесь все ярче и крепче выявлялась физиономия нашей пролетарской, революционной, марксистской политики...

Ильич в то время не очень любил выступать публично. Ведь всякого рода митинги и дискуссии происходили в Женеве чуть ли не каждый день. Там было немало горластых ораторов, популярных среди студенческой молодежи, с которыми не так легко было справиться ввиду трескучей пустоты их фразеологии, приспособленной, однако, к средней университетской интеллигенции. Владимир Ильич часто считал просто тратой времени выступать на таких собраниях и словопреть с каким-нибудь Даном или Черновым...

Дело несколько изменилось после января 1905 года... Тут Владимир Ильич считал, что надо вербовать и вербовать людей даже за границей. Выступления его стали гораздо более частыми.

Е. Д. Стасова:

Внешне Владимир Ильич говорил очень просто. Он обычно похаживал взад и вперед, иногда закладывал большие пальцы рук за проймы жилета, иногда выбрасывал вперед правую руку с вытянутым указательным пальцем. Слушая впоследствии Плеханова, я невольно сравнивала его с Владимиром Ильичем. Плеханов был блестящим оратором, говорил красиво, с повышением и понижением голоса и многочисленными жестами, как актер, но у него не было ленинской силы логики, силы убеждения.

А.В. Луначарский:

Женевская группа большевиков, непосредственно возглавлявшаяся Владимиром Ильичем, вела энергичную борьбу против меньшевиков.

Помнится, главными ораторами, выступавшими на всяких эмигрантских собраниях с нашей стороны, были как раз Владимир Ильич и я. Было любо-дорого вместе с Владимиром Ильичем вырабатывать наши лозунги или, вернее, претворять те лозунги, которые в обилии давал Владимир Ильич, в более или менее зажигательные речи.

В.И. Ленин. Из статьи «Чего мы добиваемся? (К партии)»

Всякие сомнения теперь исчезли. Никакие колебания невозможны для тех, кто не на словах только является членом партии, для тех, кто на деле хочет отстаивать насущные интересы нашего рабочего движения. Борьба объявлена, объявлена и ведется по всей линии меньшинством, и мы принимаем вызов, мы объявляем непримиримую борьбу, борьбу до конца... Мы боремся во имя интересов русского рабочего движения против заграничной дрязги... Мы боремся за выдержанное направление революционной социал-демократии против шатаний, зигзагов и возвратов к давно отжитому прошлому. Мы боремся за сплоченную партийную организацию нашего рабочего авангарда против интеллигентской распущенности, дезорганизации и анархии.

... Решающим средством борьбы мы считаем созыв партийного съезда. Мы поддерживаем всецело те комитеты, которые выступили с требованием немедленного созыва третьего партийного съезда.

Н. К. Крупская:

Луначарский оказался блестящим оратором, очень много содействовал укреплению большевистских позиций, С той поры Владимир Ильич стал очень хорошо относиться к Луначарскому, веселел в его присутствии и был к нему порядочно-таки пристрастен даже во времена расхождения с впередовцами. Да и Анатолий Васильевич в его присутствии всегда был особенно оживлен и остроумен.

О. В. Лепешинская:

В Женеве в кругах эмиграции возбужденно обсуждали положение в России. Возникла идея организовать большой митинг, объединяющий все фракции русской социал-демократии. Ленин с самого начала относился к идее совместного митинга скептически.

— Боюсь данайцев, даже дары приносящих,— говорил он словами древнеримской пословицы.

Но все же на совместный митинг Ильич дал согласие, предложив при этом оговорить точные условия: председательствовать будет лицо, достаточно беспристрастное к участникам митинга; выступать будет от каждой группы — от большевиков, меньшевиков, Бунда, латышей, польских социал-демократов — только по одному оратору, отказаться всем ораторам от явной и скрытой фракционной полемики. Меньшевики согласились на все наши условия.

На митинг собралось много народу. Пришел и Ильич, скромно усевшись где-то в задних рядах с несколькими товарищами — большевиками. Председательствовала Вера Засулич. Первым выступил Мартов. Говорил он бесцветно, вяло, скучно. Но условие соглашения выполнил: полемических выпадов против большевиков не делал. Затем слово было предоставлено представителю большевиков Воинову (Анатолию Васильевичу Луначарскому). Перед митингом Владимир Ильич с полчаса инструктировал его относительно содержания и формы выступления. Наш оратор также не прибегал к фракционной полемике и говорил на общереволюционную тему. Это была великолепная речь, образная, проникнутая огромным революционным пафосом. Успех большевистского оратора был исключительный. И тут раздосадованные меньшевики немедленно нарушили соглашение, как это и предвидел Ленин.

Дан, пошептавшись с Засулич, получил от нее слово. Вопреки соглашению он выступил уже вторым оратором-меньшевиком. Дан насытил свое выступление выпадами против большевиков, критиковал высказывания Воинова.

Ильич первым поднялся и тихо сказал нам:

— Идемте, товарищи. Нам здесь делать нечего...

Из письма Н. К. Крупской — А. И. Елизаровой (Ульяновой).

30 января (12 февраля) 1905 г.

Эта зима у нас очень рабочая. Работы по горло, но зато нервы спокойнее. Заграничные дрязги меньше волнуют. К меньшевикам отношение другое. В прошлом году это были еще близкие люди, с которыми разрыв был страшно тяжел, в этом году смотришь на них как на сторонних людей, и все их выходки заставляют только проникаться к ним презрением. Врут и мошенничают на каждом шагу... Если бы ты слышала, что несут Мартов и Мартынов в здешнем партийном клубе, даже нейтральные люди говорят, что слушать нет никаких сил: сплетни, грязь.

В. И. Ленин и Н. К. Крупская, — Московскому комитету РСДРП.

1 (14) февраля 1905 г.

Под влиянием известий из Питера мы попробовали было устроить с меньшинством совместно митинг, надеясь, что в такую минуту не будет никаких препирательств. И что же? Меньшевики самым наглым образом нарушили все условия, зная, что большевики на скандал не пойдут.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Февраль, 12 (25) 1905 г.

Ленин в письме С. И. Гусеву предлагает членам Бюро Комитетов Большинства не верить меньшевистскому ЦК, выразившему согласие на созыв съезда партии, настаивает на сохранении полной самостоятельности БКБ в подготовке и созыве III съезда партии.

 

 

НАША СИЛА - ПРЯМОТА И СПЛОЧЕННОСТЬ

А.В. Луначарский:

Отношения наши с меньшевиками были довольно-таки испорчены, и мало кому из политических противников удавалось в то же время сохранить сколько-нибудь человеческие личные отношения. Меньшевики обратились для нас во врагов.

В.И. Ленин. Из статьи «К партии»

Единство партии подорвано глубоко, ее внутренняя борьба вышла из рамок всякой партийности. Организационная дисциплина расшатана до самых основ, способность партии к стройному объединенному действию превращается в мечту...

Под именем «меньшинства» в партии сплотились разнородные элементы, связанные сознательным или бессознательным стремлением удержать кружковые отношения, допартийные формы организации.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Февраль, 15 (28) 1905 г.

Ленин пишет «Письмо организациям в России», в котором настаивает на немедленной подготовке к III съезду партии, предлагает привлечь к этому делу все кружки, особенно рабочие, и сообщает важнейшие вопросы порядка дня съезда.

В. И. Ленин. Из статьи «Письмо организациям в России»

Дорогие товарищи! Сейчас получили известие, что к съезду присоединились С.-Петербург, Тула, Москва, Север, Нижний, Кавказ, Одесса,— конечно, присоединятся и другие...

Крайне важно начать немедленно готовиться к съезду и привлечь к этому делу самым энергичным образом все кружки, районные, пропагандистские, фабричные, словом все и особенно рабочие... Вопросы на съезде важные: организация, отношение к периферии, восстание, вооружение рабочих... поддержка революционного крестьянского движения и многие другие. Сугубо важны доклады о работе среди войска, среди крестьян. Используйте как можно шире для съезда связи с офицерами, студентами и проч. На съезде предполагают заменить § 1 устава мартовский ленинским с расширением прав партийных организаций, а также организаций, примыкающих к партии. Сюда подойдут очень многие из элементов революционной демократии. Пусть же активнее готовятся к съезду все и каждый.

Я. И. Бранденбургский:

Владимир Ильич в те годы и лично и при посредстве Надежды Константиновны Крупской поддерживал энергичную переписку с большевистскими организациями в России и отдельными членами этих организаций. Владимир Ильич был признанным руководителем и вождем большевиков, и мы, профессионалы-революционеры, усвоили уже тогда, в 1905 году, привычку отчитываться в своей работе перед Ильичем. Мы знали, что письма наши не останутся без ответа. Владимир Ильич чрезвычайно дорожил этой связью с практиками.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина Февраль, ранее 20 (5 марта) 1905 г.

Ленин пишет документ «Анкета. К III съезду партии» — обращение к товарищам, работающим в России, с просьбой ответить на ряд вопросов организационного характера.

Н. К. Крупская:

Особенно вцеплялся Владимир Ильич в приезжих из России. И обычно под влиянием вопросов Владимира Ильича, заражаясь его настроением, люди, сами того не замечая, развертывали перед ним лучшую часть своей души, своего я, отражавшуюся в их отношении к работе, ее постановке, во всем их подходе к ней. Они невольно как-то поэтизировали свою работу, рассказывая о ней Ильичу. Страшно увлекался Ильич людьми, страшно увлекался работой. Одно с другим переплеталось. И это делало его жизнь до чрезвычайности богатой, интенсивной, полной.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Февраль, ранее 24 (9 марта) 1905 г.

Ленин составляет краткий конспект доклада «Задачи III съезда РСДРП».

М. М. Эссен:

Втягивая нас в споры, Ленин имел возможность определить не только степень нашей подготовленности, но и характерные особенности каждого, что учитывалось им при отправке на ту или иную работу. Когда решался вопрос об отъезде в Россию, Ленин беседовал с каждым из нас отдельно, учитывая желание и настроение товарища, не насилуя его воли. Он говорил обычно: «Подумайте, какая работа вас больше привлекает, в которой вы чувствуете себя более уверенным и куда бы вы хотели поехать. Работы непочатый край, и люди везде нужны».

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Февраль 1905 г.

Ленин составляет общий план, работ и решений III съезда РСДРП, в который входят проект порядка дня съезда, перечень резолюций и тезисы по каждой намеченной резолюции, кроме секретных; пишет проекты четырех резолюций съезда: о дезорганизаторском поведении меньшевиков или новоискровцев, поведении в партийном кризисе Плеханова, о принципиальной позиции новоискровцев и об отношениях между рабочими и интеллигентами в социал-демократической партии.

П. И. Кулябко:

Весной (в марте) 1905 года я снова была в Женеве... Владимир Ильич был в очень хорошем настроении. Я уже с первого взгляда увидела, что он опять такой же, каким я знала его до второго партийного съезда: веселый, бодрый, полный кипучей энергии, и это было понятно, так как Владимир Ильич снова был по горло занят. Дела большевиков шли хорошо: теперь была своя, большевистская газета «Вперед», которая в России имела огромный успех; кампания за третий партийный съезд закончилась, и уже начиналась деловая и техническая подготовка к нему.

М. Н. Лядов:

Мы работали в России, объезжали комитеты, проводили в жизнь директивы Ильича. Мне пришлось частенько ездить нелегально за границу. Приедешь на неделю, расскажешь Ильичу все новости, нагрузишься его инструкциями, указаниями, советами и едешь обратно разыскивать товарищей по Бюро комитетов большинства. И всегда мы удивлялись, как верно, сидя там, в Женеве, Ильич умел оценивать положение вещей, как ясно перед ним вырисовывалась вся картина запутанных взаимоотношений, создавшихся в России в связи с неудачной японской войной, после кровавого 9 января. Тут для всех практиков стало ясно, насколько высоко стоит Ленин как вождь. Насколько выше он всех болтающих, суетящихся меньшевистских «генералов» из новой «Искры».

Ильич точно играл в шахматы. Он предвидел каждый ход противников и соответственно с этим вел игру. Он ясно понимал, что для того, чтобы рабочий класс остался победителем в надвигающейся революции, необходимо как можно скорее создать единодействующую и единодумающую партию с железной дисциплиной.

В. А. Десницкий:

...Когда перед III съездом партии я... заехал на несколько дней в Женеву, Владимир Ильич жадно расспрашивал меня о России. Ему, уставшему от меньшевистского заграничного «засилья», от той эмигрантской склоки, которая царила в русской женевской колонии, хотелось от человека, только что приехавшего из России, от своего человека, слышать о том, что там происходит. В наших деловых беседах — со мной и А. А. Богдановым, который в эти дни также был в Женеве,— Владимир Ильич ожил, повеселел. «Повоюем, черт возьми, повоюем!» — возбужденно и весело повторял он, слушая наши сообщения о положении дел в России...

Владимира Ильича интересовали не только внутрипартийные организационные отношения на местах, перипетии борьбы большевиков с меньшевиками, не только сообщения о жизни нижегородско-сормовской и других организаций, которые были мне более близко знакомы. Он, видимо, отдыхал, слушая мои повествования о нарастании революции, о революционном настроении в городах, об условиях подпольной работы, о «явочной» реализации свободы собраний, свободы слова в заводских и фабричных районах. Он расспрашивал о мелочах бытового порядка — изменениях в бытовом укладе рабочих, интеллигенции. Его волновали рассказы о рабочих-комитетчиках: ему нужны были фамилии, портреты, описание манеры их речи, способа мышления, отношения к интеллигентам-комитетчикам и пропагандистам.

М. И. Ульянова:

В письмах Владимира Ильича встречаются имена и изредка фамилии только тех товарищей и знакомых, с которыми наше знакомство все равно было установлено полицией в силу разного рода обстоятельств (совместная ссылка по одному делу, учеба в одном и том же учебном заведении и т. п.) или основывалось на чисто деловых сношениях (фамилии издателей, книгопродавцов и пр.). Чтобы избежать упоминания фамилии кого-либо из более или менее легальных знакомых, о котором Владимир Ильич хотел сообщить что-либо, передать привет и пр., он сплошь и рядом прибегал в этих письмах к кличкам и указаниям, имеющим связь с тем или иным известным нам фактом или событием.

М. С. Ольминский:

Надежда Константиновна Ульянова (Крупская) вела переписку с Россией. Работа тяжелая: приходилось писать шифром или «химией» (невидимыми чернилами между видимых строк). Ей помогала до лета 1905 года Лидия Александровна Фотиева. От них получались переписанные для печати корреспонденции; было много и непереписанных, если они были написаны простыми чернилами. От них же получался и «почтовый ящик» — очень важная вещь при конспиративной работе.

Л. А. Фотиева:

Переписка с Россией была тяжелой и трудоемкой работой. Она состояла из ряда операций: прежде всего полученные письма следовало разобрать, каждое письмо проявить, расшифровать зашифрованную часть текста и переписать. Затем надо было написать текст письма, направляемого в Россию, зашифровать наиболее секретную часть его, вписать все письмо химическим способом между строк заготовленного заранее и написанного обыкновенными чернилами письма, которое по содержанию не могло бы вызвать подозрения охранки.

Н. К. Крупская:

Нарастало в России революционное движение, а вместе с тем росла и переписка с Россией. Она скоро дошла до 300 писем в месяц, по тогдашним временам это была громадная цифра. И сколько материалу она давала Ильичу!

В. И. Ленин. Из Письма цюрихской группе большевиков.
18 (31) января 1905 г.

Повторяю: центры поставили себя вне партии. Середины нет: кто за центры, кто за партию? Пора размежеваться и, в отличие от меньшевиков, раскалывавших партию тайно, принять их вызов открыто: да, раскол, ибо вы раскололись до конца. Да, раскол, ибо мы исчерпали все средства оттяжки и партийного решения (III съездом). Да, раскол, ибо везде и повсюду поганая склока с дезорганизаторами только вредила делу... Неужели это не ясно? Долой бонапартистов и дезорганизаторов!

Из письма С. И. Гусева — В. И. Ленину.

20 января (2 февраля) 1905 г.

Личное для Ленина

Что касается общей позиции, то большинство от последних событий только выиграло. Не знаю, много ли найдется у нас теперь в партии мерзавцев, которые открыто посмели бы отрицать необходимость экстреннейшего съезда. Отхлещите-ка хорошенько всю примиренскую сволочь за их позорную близорукость, за то, что они накануне великих событий и в момент, когда война начала проявлять свои тяжелые результаты, говорили, что «ничего не случилось нового, что съезду нечего будет обсуждать и решать». Попали пальцем в небо, угадали, можно сказать, момент!..

Я это пишу не для того, чтобы поучать Вас, в этом Вы, надеюсь, не нуждаетесь, а чтобы изложить и ознакомить Вас с планом агитации по комитетам, объезд которых предпринимается немедленно по получении Вашего ответа.

Из письма В. И. Ленина — Грейлиху.

21 января (3 февраля) 1905 г.

Со всех сторон раздалось требование немедленного созыва третьего съезда для выхода из невыносимого положения...

На стороне «впередовцев» все принципиально убежденные сторонники старой «Искры» и большая часть сознательных передовых рабочих и практических деятелей партии в России...

Мы, большевики, утверждаем, что на нашей стороне большинство настоящих, русских, партийных деятелей. Главной причиной раскола и главным препятствием к объединению мы считаем дезорганизаторское поведение меньшинства, которое отказалось подчиниться решениям второго съезда и предпочло раскол созыву третьего съезда.

С.И. Гусев:

В начале 1905 г. непролетарские тенденции меньшевизма были только в зачаточном состоянии, а глупенькие дрязги и нелепые дезорганизаторские действия (с точки зрения пролетарской политики «глупенькие» и «нелепые») были в полном расцвете. Они дезорганизовывали партию в важнейший период первой русской революции. Отсюда такое раздражение против них и поистине «бешеный» характер борьбы за III съезд...

В конце января тов. Ленин прислал мне письмо, в котором со свойственным ему нажимом «костил» ПК за его бездеятельность.

Из письма С. И. Гусева —В. И. Ленину.

19 февраля (4 марта) 1905 г.

Личное для Ленина

Ура! ПК может гордиться: весь его план, все его резолюции, вся тактика, намеченная им, даже в деталях,— все это блестяще прошло. О первых выборах Вам я уже писал. Даже из тех неполных сведений, которые я Вам сообщил, видно, как велико было влияние ПК во время выборов. Наши резолюции принимаются всюду. Затем обе резолюции проходят и на предварительных совещаниях выборщиков. Наконец, из вырезок, посланных вчера, Вы увидите, что опять-таки принята всеми выборщиками наша резолюция. А из сегодняшней вырезки Вы увидите, что весь план комитета был блестяще доведен выборщиками (390 человек, избранных почти всеми петербургскими рабочими!..).

А где было меньшинство? Где были дееспособные, захватившие в свои руки все (!) петербургские районы? Где были те, которые своей самодеятельностью пленили даже сердце старого волка Ленина, который стал кричать, что ПК «проворонил» Петербург, что мы превратимся в старую деву.

В. И. Ленин из Женевы — С. И. Гусеву в Петербург.

Не позднее 23 февраля (8 Марта) 1905 г.

Ваш подробный рассказ об агитации комитета на выборах в комиссию Шидловского великолепен. Напечатаем.

Еще вопрос: приняли ли вы намеченных 6 рабочих в Комитет? Непременно ответьте. Советуем всеми мерами: принимайте рабочих в комитет, по крайней мере, на ½. Без этого вы не укрепитесь против меньшевиков, которые пошлют большие подкрепления отсюда.

Из письма В. И. Ленина — С. И. Гусеву.

26 февраля (11 марта) 1905 г.

Дорогой друг! Только что получил № 10 и 11. Большое спасибо, особенно за руготню в № 10: Люблю я, когда люди ругаются — значит, знают, что делают, и линию имеют. Ловко Вы отделали «старого волка», он даже от одного чтения почесывался!..

В заключение еще раз скажу Вам: Вы не знаете сил меньшинства по всей России и впадаете в иллюзии. Это напрасно. Меньшевики сейчас сильнее нас, необходима отчаянная борьба, долгая борьба.

С. И. Гусев из Петербурга — В. И. Ленину в Женеву,

3  (16) марта 1905 г.

Личное для Ленина

Если я был не прав относительно меньшевиков (в чем успел еще до Вашего письма исправиться), то не правы и Вы, придавая им большое значение. Они теперь сильнейшим образом ослабели, как Вы уже, вероятно, знаете.

С.И. Гусев:

Кроме писем я посылал во «Вперед» ряд корреспонденций, часть которых и была там напечатана, причем в горячке тогдашней работы граница между корреспонденциями, содержащими материалы не только по текущим политическим событиям, но и по организационной работе ПК БКБ, и между... письмами, в которых были такие же материалы, но не предназначенные для опубликования, нередко стиралась.

Из письма В. И. Ленина — С. И. Гусеву.

4 апреля 1905 г.

Дорогой друг! Вы писали и сами, что за Вами начинается слежка. Кроме того, я собрал здесь от питерцев, недавно прибывших с места действия, сведения, вполне подтверждающие этот факт. Сомнения в нем быть никакого не может. Я по опыту и своему и массы товарищей знаю, что едва ли не самая трудная вещь для революционера это именно вовремя оставить опасное место. Всегда как раз к тому времени, когда необходимо оставить работу в данном месте, она становится особенно интересной и особенно нужной: всегда, решительно всегда кажется работающему именно так. Поэтому я считаю своим долгом самым настойчивым образом требовать от Вас, чтобы Вы на время бросили Питер. Это безусловно необходимо. Никакие отговорки, никакие соображения дела не должны отдалять этого шага. Вред от неизбежного провала будет гигантский. Вред от отъезда ничтожный и кажущийся: двиньте молодых помощников на время, месяц-два, заместить высшие должности и будьте уверены, что при крайне непродолжительном уроне для дела, в общем и целом дело страшно выиграет. Молодежь подучится на более ответственной работе; возможные ее ошибки мы вскоре исправим. Между тем провал испортит нам важнейшие шансы постановки центральной работы. Еще раз: настойчиво советую немедленно уехать в провинцию на месяц. Дела масса везде, и общее направление везде нужно. Если захотеть (а захотеть этого надо), то отъезд всегда можно наладить.

М. С. Ольминский:

Сношения между Россией и заграничным центром становились все оживленнее, товарищи из России появлялись в Женеве чуть не ежедневно. В. И. Ленин расспрашивал каждого приехавшего, доходя до мельчайших подробностей местной рабочей жизни. Отъезжающим в Россию он давал наставление особенно заботиться о том, чтобы рабочие присылали в редакцию письма о фабрично- заводской жизни. Каждому приезжему из России местному работнику ставился вопрос: есть ли у вас в комитете рабочие? а если нет, то почему?

Однажды два молодых комитетчика, приехавшие из Одессы, ответили:

- Пробовали мы ввести в комитет рабочих, но неудачно.

- Почему?

- Да они сейчас же потребовали, чтобы выпускать листки о заработной плате и разных мелких нуждах отдельных заводов.

Нужно было видеть, с каким негодованием обрушился Ильич на этих комитетчиков, как он отпел их, объясняя, что это требование одесских рабочих лучше всего доказывает именно пользу и необходимость выдвигать рабочих в число членов комитета.

Из письма В. И. Ленина из Женевы — Одесскому комитету РСДРП.

12 (25) марта 1905 г.

Принимаете ли рабочих в комитет? Это необходимо, безусловно необходимо! Почему не связываете нас непосредственно с рабочими? Ни один рабочий не пишет во «Вперед». Это скандал. Нам во что бы то ни стало нужны десятки рабочих корреспондентов. Очень просил бы и эту часть письма прочесть не только всем членам комитета, но и всем организаторам и агитаторам большинства.

Привет всем! Ваш Ленин

И. И. Крупская:

Помню одно письмо, писанное рабочими одесских каменоломен. Это было коллективное письмо, написанное несколькими первобытными почерками, без подлежащих и сказуемых, без запятых и точек, но дышало оно неисчерпаемой энергией, готовностью к борьбе до конца, до победы, письмо — красочное в каждом своем слове, наивном и убежденном, непоколебимом. Я не помню теперь, о чем писалось в этом письме, но помню его вид, бумагу, рыжие чернила. Много раз перечитывал это письмо Ильич, глубоко задумавшись, шагал по комнате. Не напрасно старались рабочие одесских каменоломен, когда писали Ильичу письмо: тому написали, кому нужно было, тому, кто лучше всех их понял.

Резолюция рабочих одесских каменоломен

Мы, рабочие-каменоломщики, члены одного пропагандистского кружка одесской организации в количестве 12 человек, узнав, что состоится III съезд РСДРП, пришли к следующему заключению: приветствуя III съезд, зная, что на нем будут решаться важные для партии вопросы, мы считаем главной задачей съезда объединение большинства и меньшинства, потому что существование двух организаций одной и той же партии ведет только к дезорганизации партии.

Из резолюции одесских организаторов

Мы приглашаем всех честных сторонников революционной социал-демократии приступить к немедленному созыву 3-го съезда, чтобы низложить наши центральные учреждения, которые позорят партию, и вывести партию из того ужасного положения разброда и анархии, до какого ее довела дезорганизаторская тактика меньшинства и ЦК (меньшевистского по составу,— Ред.).

Резолюция Северного комитета

Принимая во внимание то, что ЦК (меньшевистский по составу.— Ред.) доказал свою полную неспособность понять важность переживаемого исторического момента и в своей деятельности только способствовал деморализации партии, упорно отказываясь от организации съезда и систематически подрываясь под созидательную работу партии,— Сев. К. поручает ОК (БКБ) созыв съезда, долженствующего положить конец междоусобице и разрешить ряд вопросов, выдвинутых последним годом борьбы пролетариата с самодержавием и капиталом...

Подобная же резолюция, как нам сообщают, принята Нижегородским и СПБ комитетами.

Из письма И. В. Дорошенко из Петербурга — редакции «Вперед».

20 февраля (5 марта) 1905 г.

Все налицо: и революционное состояние всего общества, и готовый на все передовой слой пролетариата, поддерживаемый всем классом, и полная растерянность мечущегося правительства, и полная дезорганизация повседневной жизни — все, слаба только наша организованность, и хочется крикнуть бранливые слова по адресу ЦК (меньшевистского по составу,— Ред.) и всех тех, кто столь долго боролся и против организации, как таковой, и против съезда, долженствующего разрешить (пока еще не так поздно) все вопросы, связанные с вооружением масс. Скорее съезд — вот теперешний самый популярнейший лозунг наших сознательных рабочих, скорее, пока не поздно.

Н. К. Крупская:

В России шла агитация за III съезд. Там многое изменилось со времени II съезда, так много новых вопросов выдвинула жизнь, что новый съезд стал прямо необходим. Большинство комитетов высказывались за съезд. Образовалось Бюро комитетов большинства. ЦК накооптировал массу новых членов, в том числе и меньшевиков;— в массе своей он был примиренческим и всячески тормозил созыв III съезда. После провала ЦК, имевшего место в Москве, на квартире у писателя Леонида Андреева, оставшиеся на воле члены ЦК согласились на созыв съезда.

П. Н. Лепешинский:

Дела большевиков пошли в гору. Они обзавелись своим органом и своим практическим центром (Бюро комитетов большинства), объединяли вокруг себя все здоровые элементы партии, подготовляли созыв III съезда. А меньшевики в то же время все более и более компрометируют себя, договорившись до чудовищного тактического оппортунизма.

Л. А. Фотиева:

Владимир Ильич вел усиленную подготовку съезда, особенно интенсивно был он занят этим в марте и апреле 1905 г. Он выступает в Женеве по вопросам подготовки III съезда, пишет статьи в газете «Вперед», подготавливает резолюции съезда, посылает письма партийным комитетам в Россию о выдвижении кандидатов на съезд, предлагает пригласить на съезд как большевистские, так и меньшевистские комитеты, участвует в Женеве на заседаниях Организационного комитета по созыву III съезда. В то же время Владимир Ильич изучает и обдумывает технику уличной борьбы: в России развертывалась народная революция.

В. И. Ленин. Из статьи «Новые задачи и новые силы»

Революционная эпоха для социал-демократии все равно, кто военное время для армии... Надо сильно расширить состав всевозможных партийных и примыкающих к партии организаций, чтобы хоть сколько-нибудь идти в ногу с возросшим во сто раз потоком народной революционной энергии... Надо помнить, что теперь гораздо большее значение в деле подготовки и обучения имеют самые военные действия, которые учат неподготовленных именно в нашем и всецело в нашем направлении... Ход революционных событий дает везде и повсюду предметные уроки массе и все эти уроки подтверждают именно нашу догму... Мы говорим о том, как важно теперь пользоваться наглядными уроками великих революционных событий...

С.И. Гусев:

Более всего внимание тов. Ленина в этот период сосредоточено на созыве съезда, который вывел бы партию, или, по крайней мере, большевистскую ее часть, из того состояния чрезвычайной дезорганизации, в которое ее привели меньшевики и примиренцы. И тов. Ленин непрерывно возвращается в своих письмах к этому вопросу, дает ряд указаний, советов...

В. И. Ленин. Из статьи «О созыве III партийного съезда. От редакции»

Активное участие всех членов партии в выработке и подготовке докладов и резолюций... (а также в собирании материала для докладов) безусловно необходимо для успеха съезда. Мы приглашаем всех сторонников партийности взяться за эту работу немедленно... Каждый, работавший в любой партийной или примыкающей к партии организации, может дать полезнейший материал, основанный на его личном опыте, для решения различных сторон организационного вопроса...

... Центральным пунктом работ съезда должны быть новые вопросы организации и тактики, выдвигаемые новым гигантским подъемом нашего революционного движения. Для решения этих вопросов коллективный опыт всех социал-демократов, хоть сколько-нибудь участвовавших в движении, представляет неоценимую важность. Надо только поскорее собрать этот опыт и сделать его доступным для обсуждения съезда.

Н. К. Крупская:

... III партийный съезд. Можно было его откладывать или нет? Меньшевики со съездом не торопились, большевики с Лениным во главе, видя, что приближается революция, решили созвать съезд во что бы то ни стало...

Из письма В. И. Ленина — С. И. Гусеву.

16 (3) марта 1905 г.

Насчет съезда мы беспокоимся здесь немало. Хорошо Вам, Игорю и Лядову писать, что Старик нервничает. Еще бы не нервничать, когда нас... окружают враги, пользующиеся всякой вестью и получающие вести быстрее нашего. Это, ей-богу, непростительно со стороны Бюро. Например, о востоке мы только и знаем, что Землячка объезжает Урал и что Лядов был в Саратове... Как налажено издательство листков за подписью «Комитеты восточного района», мы не знаем. Это позор и скандал!!

Из письма С. И. Гусева из Петербурга — В. И. Ленину в Женеву.

7 (20) марта 1905 г.

Личное для Ленина

Вот Вам некоторые документы.

Резолюция Выборгского районного собрания.

1) Приветствуя III съезд, мы находим необходимым, чтобы в нем приняли участие все комитеты партии и чтобы его решения были обязательны для всех партийных работников (как из большинства, так и из меньшинства). 2) Мы требуем, чтобы съезд положил конец разногласиям, раздирающим партию, и привел к полному объединению и слиянию всех партийных работников. 3) Циркуляр Бюро комитетов большинства (речь идет о первом тактическом листке) принимается с полным сочувствием, и высказывается пожелание всестороннего обсуждения на съезде намеченных в нем вопросов.

Из письма И. В. Дорошенко из Петербурга — редакции «Вперед».

7 (20) марта 1905 г.

Что же касается организационных вопросов, которыми предстоит заняться съезду, то мы вполне солидарны с БКБ и 1) поддерживаем § 1 Устава, как формулировал его тов. Ленин, так как считаем, что именно теперь, в боевое время, более, чем когда-либо, необходимо точное установление границ партии, и 2) высказываемся за один центр, работающий в России, что, с одной стороны, обеспечит от повторения борьбы центров, а с другой — даст действительно сильный, осведомленный во всем и не оторванный от самой работы центр.

Из письма М. Г. Торошелидзе из Тифлиса — В. И. Ленину.

8 (21) марта 1905 г.

С личными знакомыми из рабочих мы, конечно, при случае ведем агитацию. «Документы и заявления» Ленина производят сильное впечатление, думаем, перевести на местные языки и издать (техника вся в наших руках).

Из письма Н. К. Крупской из Женевы — Курскому комитету РСДРП

30/ІІІ. Если Курский комитет выскажется за съезд, пусть немедля шлет делегата по адресу: Питер, Николаевская, 33, зубной врач Лаврентьева. Пароль: долой бонапартизм; ответ: мы объединяемся в партию. На всякий случай посылаю и другой адрес: Берлин, Мариенштрассе, восемь, внизу, направо, спросить фрау Вегнер, ей сказать: битте, цейген зи мир нейе вельт нумеро дрей, она ответит: яволь и приведет товарища, ему сказать: вы за Бебеля или «Лейпцигер фольксцейтунг»? Надо очень спешить. Пришлите поскорее явку, чтобы можно было, прислать новинки с оказией.

Курский комитет РСДРП — редакции «Вперед».

Вторая половина марта 1905 г.

Курский комитет РСДРП посылает мандат товарищу Ленину на представительство от комитета на Третьем партийном съезде на основании положений, выработанных Организационным комитетом, на тот случай, если посланный делегат комитета не попадет на съезд.

Мандат В. И. Ленину на Третий съезд партии от Одесского комитета

Одесский комитет на собрании от 20/III—05 г. избрал своим делегатом на III партийный съезд тов. Ленина, которому и передает свой мандат.

Л. А. Фотиева:

Связь с Женевой, то есть с заграничным центром, осуществлялась преимущественно через Марию Ильиничну. Она осведомляла нас о всех партийных новостях. Переписка с ней была оживленной. Она писала большие письма, сообщала сведения, получаемые из России, и о том, что делалось в Женеве, присылала литературу, в том числе брошюры, издаваемые женевским большевистским издательством, и газету «Вперед», для парижской группы и для отправки в Россию «в конвертах»...

Из письма М. И. Ульяновой — Л. А. Фотиевой.

Позже 5 апреля 1905 г.

Наши находятся в сильнейшей ажитации, отбились, конечно, от всяких занятий и все только судят да рядят, что-то будет. Ильич был совсем «бешен» (из текста к карикатуре Лепешинского «Как мыши кота хоронили».— Л. Ф.). Первое время только хохотал целыми днями — всех взбаламутил,— давно я его таким не видела. Болотистых комитетов будет, вероятно, все же большинство, многое будет зависеть от состава делегатов, и что сулит нам судьба — Аллах ведает...

С.И. Гусев:

Трехмесячный период между 9 января и III съездом был заполнен лихорадочной работой всей большевистской части нашей партии. Партия производила спешную мобилизацию своих сил и готовила себя к серьезнейшей и труднейшей задаче организовать революцию, вооружить ее и взять в свои руки руководство ею. Теперь, когда оглядываешься назад, более всего поражает, что за такой короткий период, в труднейших условиях нелегальной работы, в острой борьбе с дезорганизаторской работой меньшевиков,  ей удалось в основном закончить эту работу.

Были вырешены все основные вопросы, были разработаны стратегические планы борьбы, была выработана тактика, были сформированы новые отряды «новобранцев»...

 

 

 

ПАРТИЙНОСТЬ ПОБЕДИЛА КРУЖКОВЩИНУ

Н. К. Крупская:

Съезд устроен был в Лондоне. На нем явное большинство было за большевиками. И потому меньшевики на съезд не пошли, а своих делегатов собрали на конференцию в Женеву.

На съезд от ЦК приехали Зоммер (он же Марк — Любимов) и Винтер (Красин). Марк имел архимрачный вид. Красин такой, точно ничего не случилось.

М. Н. Лядов:

Меня очень интересовало мнение Ильича, можно ли вполне довериться цекистам Красину и Любимову, не удастся ли опять Плеханову переубедить их. Ильич ответил, что как будто опасаться этого сейчас не приходится, уж очень они обозлены поведением меньшевиков, но, во всяком случае, надо быть начеку, и не мешает в прениях по докладу ЦК дать им хорошую трепку.

А.В. Луначарский:

На III съезде произошло полное слияние большевиков левого ленинского фланга с большевистским флангом Красина, выступавшего на съезде под псевдонимом Винтер.

М. Н. Лядов:

В апреле 1905 г. III съезд собрался. Тайком переправили мы всех делегатов за границу. В Лондоне уже поджидал нас Ильич. В маленьком чердачном помещении... была разбита наша штаб- квартира...

Ильич отозвал меня в сторону и заставил подробно рассказать все впечатления о поездке и в свою очередь рассказал про последние переговоры с меньшевистским советом, которые сейчас ведутся в Женеве Красиным и Любимовым. Ильич не рассчитывал, что переговоры эти приведут к благоприятному результату. Очевидно было, что меньшевики ни на какие переговоры не пойдут, они хотят сорвать съезд. По имеющимся сведениям, приехали уже за границу почти все делегаты, имеющие право на решающий голос. Из них только несколько человек им удалось сманить в Женеву. Из наличных большинство как будто бы твердые ребята...

В Лондоне я направился в уже знакомую мне по второму съезду квартиру Алексеева, эмигранта-большевика, уже давно живущего там. В двух маленьких комнатках его квартиры было настоящее столпотворение вавилонское. Часть делегатов тут же на полу устроилась до приискания квартиры со всем своим багажом. Все наперебой рассказывали о своих дорожных приключениях. Среди делегатов ходил Ильич. Внимательно всматривался в каждое новое лицо, расспрашивал, знакомился, как бы впитывал в себя все то, что делегаты привезли с собой с местной работы. Большинство делегатов впервые попало за границу. Они действительно были настоящими представителями с мест.

В. Н. Лосев:

Как-то вечером, совсем уже близко к началу съезда, пошли знакомиться со «Стариком», как почему-то называли Ленина его близкие соратники.

До этого я, да, думаю, и большинство делегатов из России, никогда не видели Ленина. Само собой разумеется, не видел я и его портрета. И что же я увидел?

...У окна за столом сидел невысокого роста плотный человек с высоким, переходящим в лысину лбом. У него были живые и очень веселые глаза — даже как будто огонек какой-то хитрецы, как говорится «себе на уме», играл в них, особенно когда он их прищуривал, русая, переходящая в рыжеватый оттенок бородка клинышком, а лет ему на вид не более 33—35, т. е. как раз столько, сколько и было ему на самом деле. «Вот так старик!» — подумал я в первую минуту, глядя на его живое, молодое лицо и слушая его быструю, веселую речь, и стал с величайшим вниманием и интересом смотреть на него и слушать, как он подробно, систематически стал расспрашивать делегатов о положении дел в партии.

— Какие есть крупные предприятия? Сколько рабочих в них? Сколько рабочих партийцев? Есть ли рабочие в комитете? Каково настроение? — и т. д. и т. д.— так и сыпалось, как из рога изобилия, и на все вопросы подавай краткие, определенные ответы.

М. Н. Лядов:

С каждым делегатом Ильич вел здесь долгую беседу, выспрашивал его обо всем, о каждой мелочи, расспрашивал его о движении в той местности, откуда делегат приехал, попутно незаметно учил всех делегатов, развивал перед ними свой план, свои взгляды. И можно было наблюдать, как за этими товарищескими беседами политически вырастали приезжие товарищи. Только Ильич умел так быстро, так успешно воспитывать своих сторонников. На съезд приехало много товарищей, которые до того ни разу не были за границей, ни разу не видели Ленина, которые знали его только по литературе. После нескольких бесед они делались вернейшими его учениками.

Меньшевики-«генералы» не пустили своих сторонников на съезд, они переманивали делегатов меньшевистских организаций и направляли их на свою меньшевистскую конференцию в Женеву. Но громадное большинство делегатов оказалось большевиками, так что съезд мог с полным правом назваться общепартийным съездом.

М. Г. Цхакая:

Когда я впервые увидел Ленина, это была моя самая настоящая радость... Его исключительно обаятельное лицо, с улыбкой, слегка прищуренными глазами, испытующе смотрящими на меня... Запомнились мне его отрывочные слова — слова благодарности за работу, проведенную кавказскими товарищами по созыву этого съезда...

«Оргкомитет решил, что Вы должны открыть съезд, скажите краткое напутственное слово съезду...»

...Уединившись, посмотрел бумажку Ильича, всю исписанную на одной странице... Он писал «прожект», как он, смеясь, называл свою бумажку, всучивая мне в руки «прожект» моего вступительного слова к открытию третьего партийного съезда РСДРП... Я прочел и вернул дружески улыбающемуся Ленину. На вопрос, что не понравилось, я ответил: «Мы, оказывается, чересчур солидарны, поэтому моя речь экспромтом не будет расходиться даже и в деталях...»

Он, обеими руками крепко сжав мои руки, добавил: «Очень хорошо, очень хорошо, тов. Леонов».

Я немедля открыл съезд, сказав экспромтом маленькую, но, кажется, довольно желчную речь по адресу «заграничных дезорганизаторов в партии».

В. Н. Лосев:

Съезд был открыт старейшим членом его, славным ветераном партии Михой Цхакая. Открывая съезд, он произнес длинную, но очень прочувственную речь, и затем началось конструирование съезда: выборы президиума, утверждение регламента и порядка дня съезда. Председательствовал чаще всего Владимир Ильич, если только он не выступал с докладом по какому-либо вопросу.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Апрель, 12 (25)—27 (май, 10) 1905 г.

Ленин руководит работой III съезда РСДРП, председательствует на его заседаниях, выступает более 100 раз в качестве председателя, ведет дневник председателя съезда, входит в комиссию по подготовке проектов резолюций, пишет проекты резолюций по основным вопросам, обсуждавшимся на съезде, делает доклады и выступает по ряду вопросов порядка дня съезда.

В. Н. Лосев:

Вот он сидит, поглаживая голову ото лба к затылку, и быстро, быстро что-то пишет. Можно подумать, что он ничего вокруг не видит и не слышит: настолько, кажется, он весь ушел в работу. Но нет. Вот он осмотрел секретарей, справился с временем, вот поманил кого-то пальцем и что-то сказал ему, а вот уже стучит легонько по столу и показывает оратору часы, напоминая, что его время истекает. И ни одно предложение, ни один вопрос не застанут его врасплох, все он сумеет связать с целым, на все у него есть свое обоснованное мнение. Вечно внимание, вечно в работе, за всем смотрящий, все направляющий, все учитывающий и взвешивающий, с тем чтобы сейчас же сделать и соответствующий вывод, какая-то упругая, подтянутая стальная пружина, легко и свободно реагирующая на все, что происходит кругом,— таким остался в моей памяти как председатель Владимир Ильич Ленин того времени.

М. Н. Лядов:

Ленин на съезде вел всю громадную работу не только на официальных заседаниях, но и во всех комиссиях, в частных совещаниях с отдельными делегатами, наконец, в беседах...

Надежда Константиновна тоже брала всех на исповедь, старалась выжать всякие адреса, устанавливала с каждым личный шифр и личную связь.

Из письма Н. К. Крупской — М. С. Ольминскому.

29 апреля 1905 г.

...Публика все нутренная, российская, к тому же совершенно незнакомая. Конституировались очень долго, потому что все старались навести справедливость...

Теперь, когда перешли к делу, настроение сразу изменилось, у всех точно гора с плеч свалилась...

Президиум: Ленин, Рахметов (А. А. Богданов.— Ред.) и Никитич (Л. Б. Красин.— Ред.), живут мирно, никто никого не подсиживает, работа идет дружно. Отличительная черта — это то, что говорят все делегаты, правда не всегда к делу... и на тему...

Вероятно, съезд пройдет без «инцидентов». Ленин удивляет мир своим «примиренческим» настроением. Вы его, должно быть, никогда не видели в таком добродушно-терпеливом настроении. К нему и Рахметову публика относится хорошо, но к Воинову (А. В. Луначарскому.— Ред.) и Реаль-политику придираются, и часто очень несправедливо...

В. Н. Лосев:

Съезд происходил чаще всего в задней комнате какой-либо пивной или ресторана. Кажется, за время съезда помещение почему-то приходилось менять два или три раза. Не очень большая, длинная и узкая комната вполне вмещала те 40—45 человек, которые вместе с гостями и членами с совещательными голосами составляли съезд. В одном конце комнаты, по узкой ее стороне, размещался за столом президиум и секретари-протоколисты, которые выбирались на каждое заседание для записывания докладов и прений. Остальное пространство, где стоял длинный узкий стол, было занято делегатами.

...Он (В. И. Ленин.— Ред.) был и докладчиком по основным вопросам съезда. Больше того, он был душой и мозгом съезда. В докладах и других товарищей чувствовалось его влияние. В чем же был секрет того, что так легко и естественно ложилась на него роль вождя? Когда я прослушал его первый доклад об одном из важнейших вопросов, поставленных на очередь революцией, то понял это совершенно ясно. Универсальнейшее знакомство с теорией Маркса, глубочайшее проникновение в нее — вот что давало ему возможность быстро и верно разбираться в сложном переплете нашей действительности, определять направление и форму удара коллективной силы организованного пролетариата. С наибольшей силой это сказалось в формулировке выдвинутых им вопросов о вооруженном восстании, о временном революционном правительстве, о революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства...

В. И. Ленин. Из речи по вопросу о вооруженном восстании.

15 (28) апреля 1905 г.

Вся история последнего года показала, что мы недооценивали значение и неизбежность восстания. Надо обратить внимание на практическую сторону дела. Тут чрезвычайно важен опыт практиков и рабочих — петербургских, рижских, кавказских. Поэтому я высказался бы за то, чтобы товарищи поделились своим опытом,— это придаст практический, а не схоластический характер нашим прениям. Надо выяснить, каково настроение пролетариата, сознают ли рабочие себя способными бороться и руководить борьбой. Необходимо подвести итог коллективному опыту, который до сих пор не был обобщен.

М. Г. Цхакая:

Я его слушал первый раз. Он начал свой доклад совершенно просто. Ленин с гневом подчеркивал оппортунистические положения в статьях меньшевистской «Искры» и противопоставлял гнилым идейкам меньшевиков твердую революционно-марксистскую установку. Он богато иллюстрировал свои мысли фактами из истории международного рабочего движения и особенно из текущей борьбы рабочих России в первые месяцы революционного 1905 года. К концу речи весь съезд стоя слушал ёго в глубочайшем молчании, так как железная логика теоретика, трибуна и организатора революции увлекала всех делегатов.

Когда Ильич кончил, аплодисментам и овациям не было конца. Перед нами стоял великий революционер, теоретик и трибун.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, ранее 14 (27) 1905 г.

Ленин дает А. В. Луначарскому основные тезисы доклада и редактирует его доклад по вопросу о вооруженном восстании и об отношении к нему РСДРП.

А.В. Луначарский:

Первая резолюция о вооруженном восстании была принята по моему докладу. Владимир Ильич дал мне все основные тезисы доклада. Мало того, несмотря на мою манеру никогда не записывать никаких своих речей, а говорить импровизированно, он потребовал на этот раз, чтобы я всю свою речь написал и дал ему предварительно прочесть. Ночью, накануне заседания, где должен был иметь место мой доклад, Владимир Ильич внимательнейшим образом прочитал мою рукопись и вернул ее с двумя-тремя незначительными поправками, что неудивительно потому, что, насколько я помню, я в моей речи исходил из самых точных и подробных указаний Владимира Ильича.

В.И. Ленин. Проект дополнительной резолюции о вооруженном восстании

Съезд устанавливает, на основании опыта практиков и настроения рабочей массы, что под подготовкой восстания следует понимать не одно только приготовление оружия и создание групп и т. д., а равным образом накопление опыта путем практических попыток отдельных вооруженных выступлений, например, выступления вооруженных отрядов, нападающих на полицию и войско при случаях тех или иных открытых народных собраний или нападения вооруженных отрядов на тюрьмы, правительственные учреждения и т. д. Вполне предоставляя местным центрам партии и ЦК определение границ таких выступлений и удобнейших поводов для них, вполне полагаясь на тактичность товарищей, способных предотвратить бесполезное расхищение сил в отдельных и мелочных террористических актах, съезд обращает внимание всех партийных организаций на необходимость принять во внимание вышеприведенные указания опыта.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, 18 (май, 1) 1905 г.

Ленин выступает на одиннадцатом заседании съезда с докладом об участии социал-демократии во временном революционном правительстве и вносит проект резолюции о временном революционном правительстве.

В. И. Ленин. Из доклада об участии социал-демократии

во временном революционном правительстве

Моя задача — изложить постановку вопроса об участии социал-демократии во временном революционном правительстве. На первый взгляд может показаться странным, что подобный вопрос возник. Можно подумать, что дела социал-демократии обстоят великолепно, и вероятность ее участия во временном революционном правительстве очень велика. На самом деле это не так. Обсуждать этот вопрос с точки зрения ближайшего практического осуществления было бы донкихотством. Но вопрос этот навязан нам не столько практическим положением дел, сколько литературной полемикой...

Революционный народ стремится к самодержавию народа, все реакционные элементы отстаивают самодержавие царя. Успешный переворот поэтому не может не быть демократической диктатурой пролетариата и крестьянства, интересы которых против самодержавия царя совпадают...

Завоевавши самодержавие народа, мы должны его отстоять — а это и есть революционно-демократическая диктатура. Бояться ее нет никаких оснований. Завоевание республики — гигантское завоевание для пролетариата, хотя для социал-демократа республика не «абсолютный идеал», как для буржуазного революционера, а лишь гарантия свободы для широкой борьбы за социализм...

Кто идет штурмом на крепость, тот не может отказаться от продолжения войны и после того, как он завладеет крепостью. Одно из двух: или возьмем крепость, чтобы удержать ее, или не идти на приступ и заявить, что хотим только малое местечко около крепости.

М. Г. Цхакая:

...После блистательной речи докладчика по вопросу об участии нашей партии во временном революционном правительстве — еще более убедился, что вопрос этот, вернее, постановка самого вопроса навязана нам новоискровцами, «меньшевиками»... Нисколько, ни на одну минуту не затушевывая классовых противоречий пролетариата и всего буржуазного мира, мы самим ходом революции будем вынуждены принять участие во временном революционном правительстве.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, 20 (май, 3) 1905 г.

Ленин в качестве председателя объявляет, что съезд переходит к обсуждению пятого пункта порядка дня: проекта устава партии, предоставляет слово докладчику и делает пометку «NB» в тексте статьи «Организационный вопрос» с изложением проекта устава партии.

Н. К. Крупская:

Организационный вопрос был одним из основных вопросов, разбиравшихся на III съезде.

А. А. Богданов (Максимов):

Основные мотивы предлагаемых изменений:

К § 1. Преимущества ленинского § 1 над мартовским.

а) Определенность рамок партийной организации, невозможность самозачисления в партию, сужение сферы проявления анархических и индивидуалистических тенденций. Все это особенно важно ввиду трудности новых задач, выступающих перед партией. Масса новых, неустойчивых и недисциплинированных элементов вовлекается теперь в с.-д. течение; было бы особенно опасно для партии расплыться среди этих элементов. Расширение задач требует, конечно, и расширения рамок партии, но оно достигается всего лучше не стиранием ее формальных границ, а расширением партийных организаций.

Екатеринославские рабочие — делегатам III съезда РСДРП

Мы, члены кружка рабочих Брянского завода... просим съезд провести § 1 устава Ленина... Просим съезд установить так, чтобы была возможность всем членам партии знакомиться со всей партийной жизнью и со всеми направлениями в партии.

Из письма членов РСДРП первого района г. Риги

Для более точного определения членства в партии предлагаем Третьему партийному съезду принять во внимание формулировку тов. Ленина: «Членом Партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий Партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций».

В. И. Ленин. Из статьи «Третий съезд»

Что касается до пресловутого вопроса о § 1 устава, то его достаточно выяснила уже партийная литература. Неправильность принципиальной защиты расплывчатой формулировки Мартова доказана вполне. Попытка Каутского защитить эту формулировку не принципиальными соображениями, а удобством с точки зрения русских конспиративных условий, не имела и не могла иметь успеха. Кто работал в России, тот прекрасно знает, что таких соображений удобства не существует. Остается теперь ждать первого опыта коллективной работы партии над осуществлением нового § 1 устава. Мы подчеркиваем, что над его осуществлением надо еще работать и много работать...

Чтобы создать широкую сеть разнородных партийных организаций, начиная от узких и конспиративных и кончая возможно более широкими и возможно менее конспиративными, для этого нужна упорная, долгая, умелая организационная работа...

Н. К. Крупская:

На III съезде не было рабочих — по крайней мере, не было ни одного сколько-нибудь заметного рабочего. Кличка Бабушкин относилась вовсе не к рабочему Бабушкину, который в это время был в Сибири, а, насколько помню, к т. Шкловскому. Зато комитетчиков на съезде было много. Тот, кто упустит из виду эту физиономию III съезда, многого в протоколах съезда не поймет...

Острее стоял вопрос о введении рабочих в комитеты.

За введение рабочих в комитеты особенно горячо стоял Владимир Ильич.

В. И. Ленин. Из речи по вопросу об отношениях рабочих и интеллигентов в с.-д. организациях 20 апреля (3 мая) 1905 г.

Здесь говорили, что носителями с.-д. идей являлись преимущественно интеллигенты. Это неверно. В эпоху «экономизма» носителями революционных идей были рабочие, а не интеллигенты...

Я давно уже в своих печатных произведениях советовал, чтобы в комитеты вводили рабочих в возможно большем числе. Период времени после II съезда характеризуется недостаточным исполнением этой обязанности,— такое впечатление я вынес из бесед е практиками...

Задача будущего центра переорганизовать значительное число наших комитетов. Необходимо преодолеть инертность комитетчиков...

Я думаю, что надо взглянуть на дело шире. Вводить рабочих в комитеты есть не только педагогическая, но и политическая задача. У рабочих есть классовый инстинкт, и при небольшом политическом навыке рабочие довольно скоро делаются выдержанными социал-демократами. Я очень сочувствовал бы тому, чтобы в составе наших комитетов на каждых 2-х интеллигентов было 8 рабочих. Если совет, высказанный в литературе,— по возможности вводить рабочих в комитеты,— оказался недостаточным, то было бы целесообразно, чтобы такой совет был высказан от имени съезда.

Н. К. Крупская:

В Питере, например, в комитет входил один рабочий... Этим особенно возмущался Ильич. По этому поводу он буквально бил посуду. Во время прений он все время бросал сердитые «цвишенруфы», настоятельно требовал, чтобы в комитет вводились рабочие.

В. И. Ленин. Из выступления при обсуждении проектов резолюций об отношениях рабочих и интеллигентов в с.-д. организациях 22 апреля (5 мая) 1905 г.

Я не мог сидеть спокойно, когда говорили, что рабочих, годных в члены комитета, нет. Вопрос оттягивается; очевидно в партии есть болезнь. Рабочих надо вводить в комитеты.

В. И. Лосев:

В моменты, когда Владимир Ильич по ходу доклада вступал в полемику, голос его легко справлялся с оттенками насмешки, юмора и сарказма. Без заметного усилия и усталости в голосе Владимир Ильич справлялся с полутора-двухчасовым докладом, а потом и далее вел председательскую работу.

Особенно мне памятны те места его выступлений, когда он переходил от спокойного тона к горячей убедительности и даже к страстности. В такие минуты он откидывал назад верхнюю часть туловища, отходил и сам несколько назад, как бы выигрывая пространство для шага вперед, большим пальцем рук захватывал нарукавный вырез жилета, и его речь лилась неудержимым потоком, словно словам было тесно и они стремились как можно скорее вырваться на волю. Иногда в такие минуты подъема являлся и жест. Владимир Ильич делал шаг вперед, как бы сливаясь с аудиторией, и обеими руками делал охватывающее, широкое движение, подаваясь вперед верхней частью туловища.

М. Н. Лядов:

Приходится страшно жалеть, что на съезде не было стенографисток. Сколько чрезвычайно важных речей Ильича совершенно пропало из-за этого. Протоколы велись следующим образом. Ежедневно двое делегатов съезда по очереди должны были протоколировать прения. Каждый выступающий оратор должен был представлять в секретариат подробный конспект произнесенной им речи.

Н. К. Крупская:

Ильич ставил во весь рост вопрос о конкретности руководства, и это отразилось в резолюциях III съезда, в постановлении об агитации и пропаганде, в постановлении о ЦО. И еще, что возмущало Ильича,— это чрезмерная опека, которую проявляли комитетчики по отношению к рабочим. Сам Ильич умел замечательно слушать массы, улавливать, что их волновало в данный момент, говорить с массами «всерьез», как говорили рабочие.

В. И. Лосев:

Владимир Ильич произвел на меня большое впечатление и как докладчик, причем одинаково как с внешней, так и с внутренней стороны. В докладах и речах его захватывало то, что он шел не проторенными путями, а «целиной», прокладывая новые пути, причем с величайшей, убедительной простотой доказывал правильность своего положения. Своими выступлениями, закрепленными потом в резолюциях съезда, он давал нам, работникам с мест, как раз то, что нам было необходимо: обоснованную теоретическую ориентировку в сложных условиях революции, определенные ответы на ряд важнейших политических вопросов. Притом все это новое связывалось в естественный прочный узел с теми реальными силами, на которые партия могла опираться, с той практичной действительностью, которую так хорошо умел учитывать Владимир Ильич.

М. Н. Лядов:

На III съезде уже ясно наметилась сильная группа теоретиков и не менее сильная группа практиков, которые на деле показали, что они могут руководить движением...

В ходе работы съезда происходила окончательная закалка большевистской идеологии. И что самое важное, эта закалка создавалась действительно коллективным путем. Пожалуй, III съезд наш был одним из наиболее активных съездов. Каждый делегат высказывался чуть ли не по всем вопросам...

По вечерам собирались в немецком кабачке, который мы полюбили еще со II съезда. Там в подвале частенько за кружкой пива велась самая непринужденная товарищеская беседа, не раз пели мы хором русские песни и слушали хорошее пение Гусева. Те товарищи, которые впервые познакомились с Ильичем, прямо влюбились в него. Как часто слышались возгласы после задушевной беседы: «Да, с таким вождем не пропадем, он сумеет сколотить партию».

В. Н. Лосев:

Он (Ленин,— Ред.) не только внимательно следил за прениями и умело руководил ими, но в то же время делал пропасть другой работы: он не уставал присматривать за секретарями, просил их хорошенько записывать речи. А это было крайне важно, так как запись была очень нужна для будущих отчетов о съезде, но вести ее было очень скучное занятие, оно отвлекало и мешало секретарям слушать интересные доклады и речи. Не счесть, сколько раз товарищи секретари, заслушавшиеся оратора в ущерб своим записям, замечали негодующий взгляд Ильича и укоризненное покачивание головы. Вместе с тем Владимир Ильич строго соблюдал время ораторов, часто тут же знакомился с проектами резолюций, выправлял их или сам составлял: вместе с тем к нему то и дело подходили товарищи, и он тихо вел с ними разговор.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, 25 (май, 8) 1905 г.

Ленин составляет конспект своей речи по докладу о деятельности ЦК и дважды выступает по этому вопросу.

В. И. Ленин. Из выступлений по докладу о деятельности ЦК

С 1900 г. я слежу за деятельностью центрального аппарата партии и должен констатировать гигантский прогресс. Если он нас не удовлетворяет, так ведь полное удовлетворение наступит разве при диктатуре пролетариата, да и то едва ли! Имейте в виду, что «кооптация» Все еще вредит! ЦК (меньшевистский по составу.— Ред.) говорит мало о своей политике, ибо ничего хорошего о ней он не мог сказать. Главная его ошибка — это борьба против созыва съезда. Будь съезд созван годом раньше, он был бы более примиренческим, чем теперь.

В. И. Лосев:

Слушали Владимира Ильича с величайшим вниманием... Внешне, как оратор, Владимир Ильич был очень хорош. Никакой аффектации, никакого искусственного пафоса и почти полное отсутствие жеста, разве только правая рука его так или иначе подчеркивает развиваемую мысль. Голос баритонального тембра был отчетлив и ясен, дикция прекрасная.

Н. К. Крупская:

И еще один большой вопрос стоял на съезде: о пропаганде и агитации...

С колоссальным ростом рабочего движения устная пропаганда и даже агитация вообще не могли удовлетворить потребностей движения: нужна была популярная литература, популярная газета, литература для крестьян, для народностей, говорящих на других языках...

Сотни новых вопросов выдвигала жизнь, которые нельзя было разрешить в рамках прежней нелегальной организации. Их можно было разрешить лишь путем постановки в России ежедневной газеты, путем широкого легального издательства. Однако пока что свобода печати не была еще завоевана. Решено было издавать в России нелегальную газету, образовать там группу литераторов, обязанных заботиться о популярной газете. Но ясно, что все это были паллиативы.

М. Н. Лядов:

На III съезде я присутствовал при единогласном признании всей партией Ленина как своего вождя. Вся партия вверила ему дирижерскую палочку, поручила ему управление нашим партийным кораблем.

Из письма Н. К. Крупской в Одесскую организацию РСДРП

...Общая работа всех сплотила, дух недовольства рассеян, всякие старые счеты забыты. Выборы сошли мирно. Наметившиеся во время съезда делегаты-кандидаты прошли значительным большинством.

Резолюция о времени вступления ЦК в должность 8 мая (25 апреля) 1905 г.

Предложение Ленина

Съезд постановляет, что выбранный им (III съездом.— Ред.) новый Ц.К. вступает в отправление должности немедленно. Принята единогласно.

Н. К. Крупская:

Выбор ЦК на III съезде ни в чем не противоречил желаниям Ильича, был с ним до конца согласован.

А.В. Луначарский:

На 3-ем съезде окончательно выяснилась возможность длительного союза между Лениным и Богдановым, с одной стороны, и тов. «Никитичем», т. е. Красиным, с другой. С тех пор Красин занял в большевистском мире пост одного из крупнейших практических вождей.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, 27 (май, 10) 1905 г.

В час дня Ленин закрывает ІІІ съезд партии.

Ленин проводит первое заседание Центрального Комитета, избранного III съездом партии.

Л. Б. Красин:

На Третьем съезде был избран Центральный комитет и Центральный орган партии. Технически-организационное ядро Центрального комитета было послано в Петербург для налаживания работы во всероссийском масштабе. Тов. Ленин, как редактор Центрального органа, с другими товарищами-литераторами до поры до времени оставался в Женеве и руководил оттуда политической работой Центрального комитета.

В. И. Ленин. Из статьи «Третий съезд»

Третий съезд состоялся. Подробная оценка всех его работ будет возможна лишь после выхода в свет протоколов съезда. В настоящее время мы намерены лишь наметить... главные вехи партийного развития, отлившегося в решения III съезда.

Три главных вопроса стояли перед партией сознательного пролетариата в России накануне III съезда. Во-первых, вопрос о партийном кризисе. Во-вторых, более важный вопрос о форме организации партии вообще. В-третьих,— главный вопрос о нашей тактике в переживаемый революционный момент.

Из письма Н. К. Крупской в Одесскую организацию РСДРП

§ 1 устава принят Ленинский. Центр один — ЦК, который из своей среды выбирает уже ответственного редактора Центрального органа (выбран Ленин).

М. Н. Лядов:

В свободное время знакомились с городом. Ильич показывал делегатам наиболее интересные места. Он был отменным гидом, очень хорошо знал Лондон.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Апрель, позднее 27 (10 мая) 1905 г.

Ленин вместе с делегатами III съезда посещает могилу К. Маркса на Хайгетском кладбище в Лондоне.

М. Г. Цхакая:

Были мы и на могиле Карла Маркса в Лондоне. У ворот кладбища стоял директор в высоком цилиндре. Кладбище представляло собой огромный парк с узкими аллеями, с массой капитальных, дорогих монументов, вплоть до изваяния любимой собачки какого-то лорда или леди. Но могилу великого мыслителя XIX века, творца научного коммунизма и основателя I Интернационала нельзя было найти без помощи работавших на кладбище каменщиков, которые, убедившись, что мы из России, тотчас же догадались, что мы непременно ищем могилу Карла Маркса, и показали ее. Мы долго стояли вокруг могилы, потом сели, не спеша уходить. Ильич иронически напомнил о директоре, который, вероятно, волнуется, что мы так долго здесь, у какой-то могилы незнакомого ему человека:

— Несчастный буржуа не догадывается, что все нетленное, все бессмертное Маркса и Энгельса мы несем с собой и воплощаем даже в отсталой царской России, к ужасу буржуев всех стран...

М. Г. Цхакая:

В послесъездовские дни мне удалось познакомиться с Ильичем поближе и испытать на себе чуткость и необычное внимание, которое он оказывал окружающим его людям. Я никогда не забуду, как перед отъездом из Лондона Ильич водил нас осматривать зоологический сад, Британский исторический музей.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, позднее 27 (10 мая) 1905 г.

Ленин возвращается из Лондона в Женеву. Будучи проездом в Париже, он вместе с М. Г. Цхакая, Н. К. Крупской и Р. С. Землячкой посещает место расстрела парижских коммунаров — «Стену коммунаров» на кладбище Пер-Лашез; осматривает Эйфелеву башню и Лувр.

М. Г. Цхакая:

В Париже Владимир Ильич показал Стену коммунаров, повел в Лувр.

Почти целый день он был моим чичероне. Сам он неоднократно бывал в Лувре, а сейчас ходил специально для меня.

У подножия статуи Ники Самофракийской, греческой скульптуры символа победы, Ленин шепотом сказал: «Смотрите, дорогой Миха, на это чудо древней эллинской культуры. Изумительное, нечеловеческое создание!»

Владимир Ильич так подробно рассказал мне историю этой скульптуры, будто всю жизнь посвятил изучению античного искусства. Его рассказ глубоко взволновал меня, остался в памяти на всю жизнь. В общении с Владимиром Ильичем я приобщался и к искусству.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Апрель, позднее 27 (10 мая) 1905 г.

По возвращении в Женеву М. Г. Цхакая несколько дней живет в городе. Ленин внимательно и заботливо относится к нему; знакомит М. Г. Цхакая со своей обширной перепиской с местными партийными комитетами в России.

М. Г. Цхакая:

По окончании съезда возвращались мы из Лондона в Женеву через Париж — Владимир Ильич, Надежда Константиновна и я. На границе Франции, в Булони, с нами произошел обычный для того времени эпизод. Французская полиция по просьбе агентов царя решила якобы проверить, нет ли в наших чемоданах (где находились протоколы III съезда) контрабандного табака. Осмотр предполагаемой «контрабанды» производился в присутствии русского провокатора. Положение спасла решительность Ильича, который не позволил развязать папки с протоколами, категорически заявив:

— Никакого там табака нет, мы некурящие и не коммерсанты. Там только рукопись, манускрипт.

И, не солоно хлебавши, они оставили нас в покое.

В. И. Ленин. Из статьи «Извещение о 111 съезде Российской Социал-Демократической Рабочей Партии»

Создана полная возможность для всех социал-демократов работать вместе, вступать уверенно в ряды одной партии, достаточно широкой и жизненной, достаточно окрепшей и сильной, чтобы парализовать традиции старой кружковщины, чтобы стереть следы минувших трений и.мелочных конфликтов. Пусть же все действительно ценящие партийность работники социал-демократии последуют теперь призыву III съезда, пусть его постановления послужат исходным пунктом для восстановления единства партии, для устранения всякой дезорганизации, для сплочения рядов пролетариата.

С.И. Гусев:

III съезд завершил в своих решениях ответ на все вопросы, которые поставили январские выступления петербургских рабочих и последовавший за ними ряд выступлений в других городах. III съезд явился ответом на 9 января.

А.И. Ульянова-Елизарова:

Созванный в бурную годовщину, когда волны революции все нарастали, испытавший на себе сильное влияние Ильича, съезд этот отличался яркой революционностью и определенностью. На нем было отмечено, что переживаемый революционный момент выдвигает перед партией роль передового борца за свободу.

...III партсъезд, руководимый Лениным, занял определенную позицию накануне нашей первой революции... и сыграл важную роль в проведении социал-демократическими организациями как октябрьских, так и особенно декабрьских дней 1905 г.

Л. Б. Красин:

На этом съезде вполне ясно и отчетливо были формулированы основы большевистской тактики по всем главнейшим вопросам и, в частности, поставлен и разрешен вопрос о народном восстании, о временном революционном правительстве,— все вопросы, определившие на много лет тактику большевистской партии и способствовавшие ее славной Октябрьской победе в 1917 году.

М. Н. Лядов:

Именно на этом съезде Ильич окончательно оформил ту большевистскую партию, которая провела российский пролетариат через три революции, через массу частичных поражений к Октябрьской победе. Здесь, на III съезде, окончательно сложился большевизм как полное слияние революционной теории с революционной практикой; здесь, именно на III съезде, окончательно выковалась та стальная ленинская гвардия, которая, решительно отметая от себя всех слабых, всех шатающихся, проводила и провела в жизнь основной план кампании Ильича.

В. И. Ленин. Из статьи «Извещение о III съезде Российской Социал-Демократической Рабочей Партии»

Чем упорнее становится сопротивление царской власти народному стремлению к свободе, тем могучее растет сила революционного натиска, тем вероятнее полная победа демократии с рабочим классом во главе ее. Проведение победоносной революции, отстаивание ее завоеваний возлагает гигантские задачи на плечи пролетариата... Российский пролетариат сумеет исполнить свой долг до конца. Он сумеет стать во главе народного вооруженного восстания. Он не испугается трудной задачи участия во временном революционном правительстве, если эта задача выпадет на его долю. Он сумеет отбить все контрреволюционные попытки, беспощадно раздавить всех врагов свободы, грудью отстоять демократическую республику, добиться революционным путем осуществления всей нашей программы-минимум...

Вперед же, товарищи рабочие, на организованную, дружную и стойкую борьбу за свободу!

 

 

 

Глава вторая

РЕВОЛЮЦИЯ ИДЕТ ВПЕРЕД

 

 

 

НАРАСТАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ

Н. К. Крупская:

Ильич был еще в эмиграции в Женеве, но жил целиком тем, что делается в России. Изо дня в день по заграничным и русским газетам, по письмам из России, по рассказам приезжающих из России товарищей следил Ильич за нарастанием революционного движения.

В. И. Ленин. Из статьи «Третий съезд»

Вольные и невольные, сознательные и бессознательные союзники революции растут и множатся не по дням, а по часам. Вероятность победы народа над самодержавием усиливается.

Эта победа возможна только при героическом напряжении силы пролетариата. Она предъявляет к социал-демократии такие требования, каких ни разу еще и нигде не ставила история перед рабочей партией в эпоху демократического переворота. Тут перед нами не проторенные пути медленной подготовительной работы, а величайшие, грандиозные задачи организации восстания, концентрации революционных сил пролетариата, сплочения их с силами всего революционного народа, вооруженного нападения, учреждение временного революционного правительства. В резолюциях, которые опубликованы теперь во всеобщее сведение, III съезд пытался учесть эти новые задачи и дать посильные директивы организациям сознательных пролетариев.

Россия приближается к развязке вековой борьбы всех прогрессивных народных сил против самодержавия. Никто уже не сомневается теперь в том, что самое энергичное участие в этой борьбе примет пролетариат и что именно его участие в борьбе решит исход революции в России.

Я. Н. Бранденбургский:

Когда III съезд закончил свою работу и Ленин вместе с другими товарищами-делегатами вернулся в Женеву, он сделал нам подробный доклад о работе съезда, после чего мы принялись за подробное и исчерпывающее изучение постановлений съезда.

В. И. Ленин. Из статьи «Извещение о III съезде Российской Социал-Демократической Рабочей Партии»

Товарищи рабочие! Недавно состоялся III съезд РСДРП, который должен открыть собой новую полосу в истории нашего социал-демократического рабочего движения. Россия переживает великий исторический момент. Революция вспыхнула и разгорается все шире, охватывая новые местности и новые слои населения. Пролетариат стоит во главе боевых сил революции. Он принес уже наибольшие жертвы делу свободы и готовится теперь к решительному бою с царским самодержавием.

С.И. Моисеев:

От Лепешинских я узнал, что В. И. Ленин был в это время занят составлением материалов о только что прошедшем III съезде и поэтому вряд ли скоро представится возможность его послушать. Но уже через несколько дней по всей русской колонии Женевы разнеслось известие о предстоящем докладе В. И. Ленина.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Первая половина мая

Ленин дважды выступает с докладом о III съезде РСДРП. Первый доклад — закрытый, инструктивный, был сделан для большевистской колонии и агентов, направляющихся в местные партийные организации; второй — открытый, на нем присутствовали и меньшевики.

И. М. Владимиров:

Накануне реферата стало известно, что меньшевики собираются сорвать доклад тов. Ленина. Были приняты все меры к пресечению этого.

Уже за два часа до прихода тов. Ленина зал был переполнен. Почти вся женевская колония пришла послушать Владимира Ильича.

Только в начале собрания Мартов пытался затеять скандальчик но вскоре удалось его «успокоить», и в зале воцарилась тишина.

С. Гальперин:

Зал переполнен — даже меньшевики, имевшие обыкновение не ходить на большевистские собрания, явились в полном составе...

Но Ленин обманул ожидания. Несколькими словами отделывается он о формальной стороне раскола и переходит к сущности споров (тогда неясных даже для очень многих большевиков).

Он разбирает меньшевистские резолюции, в которых резолюция содержится лишь в придаточных предложениях («с одной стороны, нельзя не признаться, с другой,— нельзя не сознаваться») и противопоставляет им большевистский лозунг вооруженного восстания; он высмеивает меньшевистскую боязнь «технической» подготовки революции и подчеркивает инициативную роль революционной организации; он защищает право участия социалистов в революционном правительстве, указывая на то, что вооруженное свержение самодержавия поставит вождей революции перед проблемой власти, хотят ли они этого или нет.

И. М. Владимиров:

Доклад тов. Ленина продолжался около двух часов.

Докладчика слушали с особенным вниманием.

Надо отметить, что из всех лидеров тогдашнего времени Ильич пользовался особенным уважением.

Уже тогда говорили, что тов. Ленин — настоящий пролетарский вождь.

После доклада записались многие из меньшевиков, но это были мелкие сошки.

Они записались специально для того, чтобы свое время уступить Мартову.

После того как председатель собрания (сейчас точно не помню его имени, но кажется, это был тов. Лядов) прочитал список записавшихся, все меньшевики поочередно заявили, что «они уступают свое время Мартову»,— затем было предоставлено слово Мартову.

Мартов долгое время не хотел подняться на трибуну и начал оппонировать тов. Ленину с места. Но публика начала требовать, чтобы он пошел на трибуну и говорил оттуда. Надо признаться, что Мартов считался скучным оратором, а в особенности, когда он еще вдобавок нервничал, его еле-еле понимали, вот почему многие требовали его на трибуну...

Надо было видеть нашего Ильича в тот момент, когда Мартов начал пробираться среди публики на трибуну.

Тов. Ленин со своей улыбкой и сверкающими глазами электризовал публику. Он, как победитель, сидел на трибуне и все время крутил свою цепку от часов.

При поднятии на трибуну Мартов пытался стать спиною к тов. Ленину, что вызвало смех у публики.

Он начал доказывать, что III съезд был «незаконный», так как, по его фальшивому подсчету, не было кворума.

Вообще, Мартов в этот вечер как-то особенно нервничал и все время говорил невпопад. Сколько слов он высыпал, сколько папирос он выкурил! Даже его «верноподданные» остались страшно недовольными...

Тов. Ленин в своем заключительном слове, которое продолжалось не более пяти минут, с цифрами в руках выявил всю фальшь Мартова.

С. И. Моисеев:

Нетрудно было заметить, с какой легкостью улавливал он (Ленин.— Ред.) фальшивые нотки противников. Ни одна мысль ораторов не ускользала от его внимания. Иногда он, перелистывая какую-то книгу, улыбался и бросал короткие реплики товарищам из президиума. Иногда просто добродушно смеялся. Особенно мне запомнилось то, как Владимир Ильич, закрыв лицо руками, хитровато смотрел через щелки между пальцами. Видно было, до какой степени он понимал слабость теоретической аргументации выступавших против него ораторов.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 7 (20) 1905 г.

Ленин участвует в собрании сотрудников редакции Центрального Органа партии — газеты «Пролетарий», на котором обсуждается план работы редакции; на собрании присутствуют члены редакционной коллегии и коллегия сотрудников в количестве 12 человек. На этом собрании были обсуждены и распределены между авторами темы статей. Ленин взял четырнадцатую тему — «Аграрная программа социалистов-революционеров».

Л. А. Фотиева:

Владимир Ильич привлек в редколлегию свою бывших соредакторов по газете «Вперед»: тт. Воровского, Ольминского и Луначарского. Сотрудничали в «Пролетарии» и другие ответственные партийцы, но, конечно, главная, руководящая роль принадлежала Ленину. Как же трудна была эта работа при недостаточной информации из России! Так же как и Надежда Константиновна, Владимир Ильич негодует на плохую информацию, о чем неоднократно пишет в ЦК.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 14 (27) 1905 г.

Выходит первый номер большевистской газеты «Пролетарий» — Центрального Органа партии, редактируемого Лениным. В номере публикуются написанные Лениным «Извещение о III съезде Российской социал-демократической рабочей партии» (передовая), его статья «Третий съезд», примечание к резолюции «О конституировании съезда», а также главнейшие резолюции III съезда РСДРП, большинство из которых было написано Лениным, и адрес для сношений из-за границы.

Заявление экспедиции РСДРП

Экспедиция РСДРП имеет честь уведомить все книжные магазины и абонентов газеты «Вперед», что, ввиду прекращения названной газеты, экспедиция впредь будет высылать вместо нее ЦО «Пролетарий».

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Май — начало ноября 1905 г.

Ленин редактирует Центральный Орган РСДРП — газету «Пролетарий» с первого по 24-й номер.

Я. И. Бранденбургский:

Вновь избранный на III съезде ЦК постановил направить немедленно на работу в Россию как можно больше членов партии, оказавшихся к тому времени по той или иной причине за границей...

Инструктировал нас лично Владимир Ильич, притом каждого в отдельности, в очень дружеской, интимной обстановке...

Владимир Ильич говорил долго и с большим увлечением. Мне запрещено было, конечно, что-либо записывать из того, что он говорил, да и не нужно было, ибо все, что говорил Ленин, крепко запоминалось.

Когда мы расставались, Владимир Ильич произнес такую фразу: «Мы вскоре увидимся в России». Ленин всегда видел будущее зорче всех и глубже всех. Мы, конечно, все тогда рассматривали ситуацию в России как очень революционную, но мы неспособны были предвидеть тот размах, который революция приняла в ближайшее же время, к осени 1905 года, то есть через какие-нибудь 3—4 месяца после описанной встречи. Мы не думали, что революция сможет вскоре принять такие формы, которые позволили бы Владимиру Ильичу работать среди нас, революционеров-практиков, и в самой России руководить революцией.

Владимир Ильич оказался прав в своем предвидении.

После вечера, который я провел с Владимиром Ильичем перед отъездом из Женевы и который запомнил на всю жизнь, я, как и другие товарищи, уезжавшие по предложению ЦК в Россию на подпольную работу, на другой же день отправился в путь.

К. Е. Ворошилов:

Мы удивлялись тому, как хорошо информирован В. И. Ленин о положении дел в той или иной организации... Он знал ход стачки иваново-вознесенских текстильщиков, начавшейся 12 мая 1905 года... знал... о первом в России городском Совете рабочих депутатов...

В. И. Ленин. Из статьи «Кровавые дни в Москве»

Иваново-Вознесенская стачка показала неожиданно высокую политическую зрелость рабочих. Брожение во всем центральном промышленном районе шло уже непрерывно усиливаясь и расширяясь после этой стачки. Теперь это брожение стало выливаться наружу, стало превращаться в восстание.

Н. К. Крупская:

Крестьянскому вопросу Владимир Ильич всегда уделял много внимания. В свое время, при обсуждении Программы партии ко II съезду, Владимир Ильич выдвинул — и горячо его отстаивал — лозунг возвращения крестьянам «отрезков» земли, отрезанной у них при реформе 1861 года.

Ему казалось, что для того чтобы увлечь за собой крестьянство, надо выставить возможно более близкое крестьянам конкретное требование. Подобно тому как агитацию среди рабочих начинали социал-демократы с борьбы за кипяток, за сокращение рабочего дня, за своевременную выплату заработной платы, так и крестьянство надо сорганизовать вокруг конкретного лозунга.

Пятый год заставил Ильича пересмотреть этот вопрос. Беседы с Гапоном — крестьянином по происхождению, сохранившим связь с деревней; беседы с Матюшенко — матросом с «Потемкина», с рядом рабочих, приезжавших из России и близко знавших, что делается в деревне, показали Ильичу, что лозунг об «отрезках» уже недостаточен, что нужно выдвинуть более широкий лозунг — конфискации помещичьих, удельных и церковных земель. Недаром Ильич в свое время так усердно рылся в статистических сборниках и детально вскрывал экономическую связь между городом и деревней, между крупной и мелкой промышленностью, между рабочим классом и крестьянством. Он видел, что настал момент, когда эта экономическая связь должна послужить базой могущественного политического влияния пролетариата на крестьянство. Революционным до конца классом он считал лишь пролетариат.

В. И. Ленин. Из статьи «Социализм и крестьянство»

Для того, чтобы аграрная реформа, неизбежная в современной России, сыграла революционно-демократическую роль, есть только одно средство: совершение ее революционной инициативой самих крестьян, вопреки помещикам и бюрократии, вопреки государству, т. е. совершение революционным путем.

М. И. Васильев-Южин:

Я всецело был согласен с такой политикой и тактикой в отношении крестьян, но все-таки напомнил Владимиру Ильичу только что принятую на III съезде партии резолюцию «Об отношении к крестьянскому движению». В этой резолюции говорилось только, что «социал-демократия ставит своей задачей самую энергичную поддержку всех революционных мероприятий крестьянства, способных улучшить его положение, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель». О призыве к революционному захвату этих земель в ней ничего не говорилось.

- Ваше предложение, Владимир Ильич, идет дальше этой резолюции. Я с ним целиком согласен. Но является ли оно общей директивой при агитации среди крестьян? И есть ли это директива Центрального Комитета?

Владимир Ильич ответил не сразу. Он немного подумал, а потом сказал более осторожно:

- Нет, такой общей директивы Центральный Комитет пока не дает. Все зависит от общей ситуации, а также от условий и обстановки в каждом данном случае.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Май, ранее 15 (28) 1905 г.

Ленин посылает телеграмму и пишет письмо Л. А. Фотиевой о своем намерении прочесть в Париже реферат о III съезде РСДРП и его решениях, просит подыскать помещение для реферата и срочно сообщить ему об этом.

В. И. Ленин — Л. А. Фотиевой

Сейчас послал Вам телеграмму. На всякий случай поясню, в чем дело. Меня вызвали в Париж по одному делу. Мне непременно хочется не терять поездки только из-за этого, а прочесть реферат. Тема: «Третий съезд и его решения». Содержание: параллельный разбор наших и меньшевистских решений: у них только что вышло извещение об их конференции, и я буду его разбирать. Могу читать только во вторник (я приеду в понедельник, но вечер у меня будет занят) и непременно должен кончить в один день. Если можно, снимите самый большой зал (где я читал против Струве — Филатов и др. знают) и оповестите maximum публики. Если еще не телеграфировали мне ясно своего ответа, то телеграфируйте завтра, чтобы я точно знал: сняли ли залу? Может быть, даже успеете написать мне express’om (чтобы я получил не позже воскресенья утром), но если что-либо важное сообщить надо, непременно телеграфируйте.

Сегодня читаю здесь то же.

Жму руку. Ваш Ленин

...Если бы, паче чаяния, оказалось, что нельзя читать реферата, то я бы, может быть, вовсе не приехал. Поэтому непременно ответьте.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, ранее 17 (30) 1905 г.

Ленин выезжает из Женевы в Париж.

Май, 17 (30) 1905 г.

Ленин читает в Париже реферат о III съезде партии и его решениях.

Л. А. Фотиева:

Зал был снят, и доклад Владимира Ильича состоялся. Я не знаю, по какому делу, кроме доклада о III съезде, приезжал Владимир Ильич. Пробыл он в Париже в этот раз не меньше трех дней. Два свободных вечера он побывал в театрах. Первый раз по совету товарища Филатова, хорошо знавшего Париж, Владимир Ильич пошел на какую-то оперу в театр Grand Opera, но остался недоволен, проскучал. На другой день Владимир Ильич был в театре Folies Bergeres.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, позднее 19 (1 июня) 1905 г.

Ленин возвращается из Парижа в Женеву.

В. И. Ленин — Международному социалистическому бюро 20 мая (2 июня) 1905 г.

Согласно решению съезда, газета «Искра» перестала быть Центральным Органом партии. Впредь ЦО будет еженедельная газета «Пролетарий», выходящая в Женеве.

А.В. Луначарский:

Редакционная работа заключалась прежде всего в выработке плана номера. Общий план, не обсуждался. Ясно было, что должны быть корреспонденции, фельетон, передовая статья, кроме того, несколько подстатей политического характера и затем как можно больше материала русской хроники. Западноевропейская хроника давалась очень незначительная...

За русскими событиями мы следили чрезвычайно усиленно. Мы разделили между собой все газеты, но Владимир Ильич проверял все и, таким образом, он читал свою порцию, а кроме того, и все наши порции. Точно так же читали мы и европейскую прессу... Мы старались вычитать и найти у них те определенные черты, которых ждал Ленин, который понимал, куда клонится меньшевистская линия.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Май, ранее 21 (3 июня) 1905 г.

Ленин работает над статьей «О временном революционном правительстве», пишет набросок начала статьи, план, заметки...

Май, 21 и 27 (июнь, 3 и 9) 1905 г.

Статья Ленина «О временном революционном правительстве» публикуется в №№ 2 и 3 газеты «Пролетарий».

В.И. Ленин. Из статьи «О временном революционном правительстве»

Третий съезд партии принял резолюцию по вопросу о временном революционном правительстве. Резолюция эта выражает именно ту позицию, которую занимали мы в газете «Вперед». Мы намерены приступить теперь к подробному разбору всех возражений против нашей позиции и к разъяснению со всех сторон истинного принципиального смысла и практического значения съездовской резолюции...

Кто не понимает новых задач в эпоху революции, задач действия сверху, кто не умеет определять условия и программу такого действия, тот понятия не имеет о задачах пролетариата во всякой демократической революции...

Тот принцип, что для социал-демократии недопустимо участвовать вместе с буржуазией во временном революционном правительстве, что всякое такое участие есть измена рабочему классу, есть принцип анархизма...

Перед партией пролетариата всякое «серьезное революционное положение» ставит задачу сознательного проведения восстания, организации революции, централизации всех революционных сил, смелого военного наступления, энергичнейшего использования революционной власти.

Из письма Д. С. Постоловского — В. И. Ленину 25 мая 1905 г.

На днях я пришлю Вам свой адрес, по которому Вы непременно напишите мне, как следует, по-Вашему, разбивать позицию меньшевиков...

Прямо с трепетом жду «Пролетария», который могучим голосом станет звать всех к единению и работе.

Ц. С. Зеликсон-Бобровская:

В. И. Ленин говорил, что «право называться профессиональным революционером остается за теми, кто прежде всего беззаветно предан партии и рабочему классу. Этим правом должны пользоваться люди, у которых собственная жизнь сливается с жизнью партии».

С.И. Моисеев:

... Когда я пришел на Де-Каруж, в столовую Лепешинских, Пантелеймон Николаевич (Лепешинский.— Ред.) сказал мне:

— Я передаю вам следующее партийное решение относительно вас. С завтрашнего дня вы должны начать работать на квартире у товарища Ленина. Ваша обязанность будет заключаться в том, чтобы помогать Надежде Константиновне в осуществлении конспиративной связи с большевиками, работающими в России, которую она ведет вместе с Владимиром Ильичем.

Из письма А. М. Эссена — В. И. Ленину и Н. К. Крупской.

9 (22) июня 1905 г.

Дорогие друзья! Вы уже, вероятно, получили отчет о состоявшейся конференции групп Северного комитета, он был Вам послан с оказией... Конференция носила деловой характер, делались попытки наметить пути для проведения в жизнь постановлений III съезда, и кое-что, как Вы увидите из отчета, сделано. Понемногу и ЦК начинает действовать. Хуже всего обстоит дело с транспортом. Литературы ни заграничной, ни здешней нет. Осведомляющий аппарат поставлен лучше. Имеются связи и ведется переписка почти со всеми комитетами.

Из письма Е. Д. Стасовой — В. И. Ленину и Н. К. Крупской.
10  (23) июня 1905 г.

Я постановкой дела недовольна, так как не чувствуешь совсем никакого организационного руководства. Затем, с одной стороны, Никитич и Румянцев очень уж осторожны, а с другой — жизнь не ждет, приходится дело Румянцева выполнять другим, что отнюдь не нормально. Очень прошу Вас изложить мне план теперешней общей организационной работы, который Вы считаете правильным. Хотелось бы также подробнее выяснить, как Вы смотрите на мои личные обязанности, что я должна давать вообще и Вам в частности? На днях пришлю отчет о местной работе.

Из письма Н. К. Крупской — Е. Д. Стасовой.
17 (30) июня 1905 г.

Дорогой друг! Вы спрашиваете, о чем, собственно, писать? Вообще говоря, обо всем... Трудно определить точно. Во-первых, о всех мероприятиях, планах и прочее Дон-Жуана (ЦК.— Ред.). Т. е. каковы его финансовые дела (с указанием приблизительной цифры), в чем выражается его литературная деятельность (присылать немедля все листки и издания), удалось ли ему сорганизовать пропагандистские и агитаторские группы, как они функционируют, затем сообщать, где кто из наших дон-жуанов находится в данный момент. В частности, желательно бы знать результаты объездов...

Кроме всяческих и всевозможных сведений о Дон-Жуане, пишите о распределении людей и сил, нам волей-неволей приходится посылать людей и отсюда. Желательно бы, чтобы наши и ваши действия в этом отношении были координированы.

За последний месяц мы послали с литературой (человек берет фунтов десять): 1) в Кострому хорошего рабочего, 2) тоже в Минск, 3—4) две оказии в Одессу, 5) две оказии в Курск и Харьков, 6—7) две в Екатеринослав, 8) человека для работы среди крестьян и в Тверь...

Л. А. Фотиева:

Трудно переоценить значение писем Владимира Ильича для партийных комитетов. Они сплачивали и объединяли комитеты общим руководством, их с нетерпением ждали и с волнением читали большевики-подпольщики в России.

Из письма уральского социал-демократа М. Христолюбова

Нам необходимо иметь Ленина, приходится программу проводить на практике. Сознательных нужно познакомить, и не только изустно... Поэтому высылайте как можно скорее литературу, особенно Ленина... Пошлите Ленина, он необходим мне. Идеи воспринимаются удивительно хорошо...

Из письма М. Г. Цхакая — В. И. Ленину.

28 июня 1905 г.

(О работе Кавказского союзного комитета РСДРП)

Положение в районе Кавказского союза, после моего объезда, следующее:

В Гурии — ничего не знают о большинстве и меньшинстве,— к меньшинству перешли 2—3 человека, т. е. комитет Гурии. Они не решаются в массе говорить об этом — есть запросы посвятить их в эти тайны и, тем более, что в соседнем районе Имеретинско-Мингрельского комитета — отчаянная борьба в массах крестьян,— за «меньшинством или большинством идти». Там ни о чем слушать не хотят, если не заговорит агитатор об этом — о ЛЕНИНЕ и об его понимании стихийности и сознательности. Как видите, тов. Ленин может гордиться, что пропагандисты и агитаторы — самые молодые,— вынуждены по всем углам разыскивать его «Что делать?» и «Шаг...» и подготовляться для дискуссии. Очень мало здесь первой книги— «Что делать?» — во всем районе Кавказа и 5—6 не найдется. Не мешало бы переиздать...

Сегодня (28 июня ст. ст.) здесь (в Тифлисе) закончилась всеобщая забастовка... Будет подробная корреспонденция.

Присылайте всегда «Пролетария».

Из письма Е. Д. Стасовой — В. И. Ленину и Н. К. Крупской.

1 (14) июля 1905 г.

О мероприятиях и планах дон-жуанов (цекистов.— Ред.) сообщить Вам ничего не могу... первые совещания их проходили без меня, и я о них узнала лишь post factum... сообщить довольно мудрено... плана общего у них, по-видимому, нет.

Из рабочего движения.— «Пролетарий» № 8,

17 (4) июля 1905 г.

Екатеринослав. 11 июня. Из резолюции собрания:

«Ввиду того, что «Искра» продолжает называться Центральным органом партии, несмотря на то, что III партийным съездом утвержден Центральным органом партии «ПРОЛЕТАРИЙ», мы, рабочие и работницы г. Екатеринослава, члены Российской Соц- Дем. Раб. Партии, собравшиеся в числе 85 человек, выражаем «Искре» свое негодование по поводу такого вопиющего насилия над ясно выраженною волею партии. В этом факте мы усматриваем желание закрепить и продолжить губительный раскол партии».

В. И. Ленин. Из статьи «Сердитое бессилие»

Называя себя «ЦО партии», «Пролетарий» опирается на решения III съезда, не признаваемые меньшевиками, но признанные ясно, точно и определенно большинством партии, состав которого всем известен. «Искра» же, называя себя «ЦО партии», опирается на решения II съезда, не признаваемые теперь ни большевиками (мы их заменили решениями III съезда), ни меньшевиками!! Ведь вот в чем соль-то! Ведь конференция меньшевиков сама отменила устав II съезда. Ведь новоискровцы цепляются теперь за заголовок, отмененный их собственными сторонниками!

 

 

 

«ДВЕ ТАКТИКИ» ЧИТАЕТСЯ НАРАСХВАТ

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Май — ранее 10 (23) июня 1905 г.

Ленин работает над книгой «Две тактики социал-демократии в демократической революции», пишет первоначальные варианты заглавия, оглавления, заметки по отдельным вопросам, примечание к десятому параграфу книги.

В. И. Ленин. Из книги «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Мы вступили теперь, несомненно, в новую эпоху; начался период политических потрясений и революций. В такой период, какой переживается Россией, непозволительно ограничиваться старым шаблоном. Надо пропагандировать идею о действии сверху, надо готовиться к самым энергичным, наступательным действиям, надо изучать условия и формы таких действий.

Н. К. Крупская:

В общем и целом III съезд правильно наметил линии борьбы. Меньшевики те же вопросы разрешали по-другому. Принципиальную разницу между резолюциями III съезда и резолюциями меньшевистской конференции Владимир Ильич осветил в брошюре «Две тактики социал-демократии в демократической революции».

Л. А. Фотиева:

Возвратившись после съезда в Женеву, В. И. Ленин работал над книгой «две тактики социал-демократии в демократической революции», вышедшей в свет в конце июля. В этом гениальном произведении Ленин, как известно, дал глубокие теоретические обоснования решений III съезда, стратегического плана и тактической линии большевиков в революции.

В. И. Ленин. Из книги «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Под тактикой партии разумеется ее политическое поведение, или характер, направление, способы ее политической деятельности. Тактические резолюции принимаются партийным съездом для того, чтобы точно определить политическое поведение партии, как целого, в отношении новых задач или ввиду нового политического положения. Такое новое положение создала начавшаяся в России революция, то есть полное, решительное и открытое расхождение гигантского большинства народа с царским правительством.

Н. К. Крупская:

Особо бросается в глаза у Ленина-теоретика выбор тем. Он брал ту или другую тему не просто потому, что эта тема интересна, требует разработки, а потому, что данная тема в данный промежуток времени была особо актуальна для рабочего движения.

Планы, конспекты и материалы к брошюре В. И. Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции».

Июнь — июль 1905 г.

Проект заголовка брошюры.

Две тактики социал-демократии в демократической революции. [(Мысли и заметки по поводу двух резолюций о временном революционном правительстве)]...

(Мысли и заметки по поводу решений 3-го съезда РСДРП и конференции отколовшихся с.-д.)

Оглавление.

Предисловие.

1. Насущный политический вопрос. (1—6).

2. Что дает нам резолюция 3-го съезда Р.С.-Д.Р.П. о врем[енном] рев[олюционном] прав[ительст]ве? (6—20).

3. Что такое «решительная] победа рев[олю]ции над царизмом? (1—15).

4. Ликвидация монархического строя и республика. (15—31).

5. Как следует «двигать революцию вперед»? (31—40).

6. Откуда грозит пролетариату опасность оказаться со связанными руками в борьбе с непоследовательной буржуазией? (41-64).

7. Тактика «отстранения консерваторов от правительства». (63-73).

8. Освобожденчество и новоискровство. (74—93).

9. Что значит быть партией крайней оппозиции во время революции? (93—103).

10. «Революционные коммуны» и революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. (103—120).

11. Беглое сравнение некоторых резолюций 3-го съезда Р.С.-Д.Р.П. и «конференции». (121—132).

12. Ослабеет ли размах демократической революции, если от нее отшатнется буржуазия? (133—156).

13. Заключение. Сможем ли мы победить? (157—182).

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Позднее 8 (21) июня — июль 1905 г.

Ленин просматривает июньские номера газеты «Рассвет», делает из них выписки о земской делегации к царю и пишет заметки под заглавием «Образцы холопства». В своей книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции» он дает оценку опубликованным в газете материалам, указывая, что это «буржуазная подделка под социал-демократизм, оппортунистическое извращение и искажение понятия классовой борьбы».

В. И. Ленин. Из книги «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Резолюция съезда, в двух словах характеризуя общественноэкономическую основу революции, все внимание переносит на резко определенную борьбу классов из-за определенных завоеваний и на первый план выдвигает боевые задачи пролетариата. Резолюция конференции, длинно, туманно и путано описывая общественно-экономическую основу революции, очень неясно говорит о борьбе за определенные завоевания и абсолютно оставляет в тени боевые задачи пролетариата. Резолюция конференции говорит о ликвидации старого порядка в процессе взаимной борьбы между элементами общества. Резолюция съезда говорит, что мы, партия пролетариата, должны произвести эту ликвидацию, что настоящая ликвидация есть только учреждение демократической республики, что эту республику мы должны завоевать, что мы будем бороться за нее и за полную свободу не только с самодержавием, но и с буржуазией, когда она будет (а она непременно будет) пытаться отнять у нас наши завоевания. Резолюция съезда зовет на борьбу определенный класс за точно определенную ближайшую цель. Резолюция конференции рассуждает о взаимной борьбе разных сил. Одна резолюция выражает психологию активной борьбы, другая — пассивного зрительства; одна проникнута призывом к живой деятельности, другая — мертвенным резонерством...

Это различие и есть как раз то самое различие, которое издавна разбивает русских марксистов на два крыла: резонерское и боевое крыло в былые времена легального марксизма, экономическое и политическое в эпоху начинающегося массового движения.

Из письма И. К. Крупской — Д. С. Постоловскому.

27 июня 1905 г.

... Издается брошюра Северцева (В. Филатова) о вооруженном восстании и брошюра Ленина. Сия последняя посвящена разбору резолюций о вооруженном восстании, съездовской и конференции. Напишите, как понравится. Становится все несомненнее, что меньшевики с конференцией сели в лужу. Из России сообщают, что во многих местах сами меньшевики недовольны постановлениями конференции.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июль, 25 (август 7) 1905 г.

Брошюра Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции» выходит из печати в издании ЦК РСДРП в Женеве.

С. И. Гусев из Одессы — В. И. Ленину.

Позднее 23 августа (5 сентября) 1905 г.

Дорогой Владимир Ильич! Прочитал Вашу брошюру, читал «Пролетарий» (№№ И —15) и нашел ответ на все интересовавшие меня вопросы. Во всяком случае я могу быть доволен: очень многое из того, что я нашел в брошюре и в «Пролетарии», я или говорил в своих рефератах, или мне приходило в голову. Из моего письма, которое Вы, вероятно, уже получили, Вы увидите, что в общем и целом я близок к Вашей точке зрения на меньшинство, хотя не умею формулировать ясно и точно и часто сбиваюсь на мелочи. Ваша брошюра, по моему мнению, если не создаст эпоху, то во всяком случае сыграет огромную роль. Особенно поражает меня революционный дух, насквозь проникающий ее, и ее удивительная ясность и популярность. Так популярно, как она написана, так ясно и просто Вы еще никогда, как мне кажется, не писали. Мало-мальски сознательному рабочему, не чуждому жгучих вопросов, затронутых брошюрой, она безусловно доступна.

В. И. Ленин. Из книги «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Одни говорят: двигайте революцию вперед, до конца, вопреки сопротивлению или пассивности непоследовательной буржуазии.

Другие говорят: не думайте о самостоятельном проведении революции до конца, ибо от нее отшатнется тогда непоследовательная буржуазия.

Разве перед нами не два диаметрально противоположные пути? Разве не очевидно, что одна тактика безусловно исключает другую? Что первая тактика есть единственно верная тактика революционной социал-демократии, а вторая в сущности тактика чисто освобожденская

О. Б. Лепешинская:

Съезд выработал тактическую линию большевиков в революции. Ленинская тактика, принятая III съездом, состояла в том, что, хотя революция в России носит буржуазно-демократический характер, в ее победе больше всех заинтересован пролетариат, который должен возглавить революцию, вступив в союз с крестьянством и изолировав либеральную буржуазию. Обоснованию этой большевистской тактики и критике оппортунистической тактики меньшевиков была посвящена историческая книга Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции».

В.И. Ленин. Из книги «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Философы только истолковывали мир различным образом — говорил Маркс — а дело в том, чтобы изменять этот мир. Так и новоискровцы могут сносно описывать и объяснять процесс происходящей у них на глазах борьбы, но совершенно не могут дать правильного лозунга в этой борьбе. Усердно маршируя, но плохо руководя, они принижают материалистическое понимание истории своим игнорированием действенной, руководящей и направляющей роли, которую могут и должны играть в истории партии, сознавшие материальные условия переворота и ставшие во главе передовых классов.

С.И. Гусев из Одессы — В. И. Ленину.

Сентябрь 1905 г.

Брошюра Ваша («Две тактики») читается нарасхват. В нескольких кружках решено читать ее совместно при содействии пропагандиста для лучшего уяснения. Желательно самое широкое ее распространение. Посылайте ее всюду по адресам, с оказиями по одному, по два экземпляра, в Сибирь, в ссылку, во все меньшевистские организации. Если сможете при первой оказии послать нам еще (и не только при первой, но и при всех дальнейших), то мы начнем деятельно ее рассылку. Мы можем послать в Ростов, на Северный Кавказ, Вознесенск (Херсонской губернии), Херсон, Сибирь, Гомель, Крым (Севастополь и Мелитополь, Феодосия) и проч. Хотя мы и получили около 100 экземпляров, но этого далеко не достаточно. Мы все почти раздали их пролетариям. Теперь нужно пустить ее еще среди учащихся. Словом, необходимо, чтобы она залезла во все щели. Этого довольно. Дальше уже она сама сделает свое дело.

Н. К. Крупская:

... В брошюре «Две тактики социал-демократии в демократической революции» Ленин отмечал, что «вся работа Российской социал-демократической рабочей партии вполне отлилась уже в прочные, неизменные рамки, безусловно обеспечивающие сосредоточение центра тяжести в пропаганде и агитации, летучках и массовках, распространении листков и брошюр, содействии экономической борьбе и подхватывании ее лозунгов».

Но то, что агитация вошла уже в практику работы, отлилась во вполне определенные рамки, не означает, что Ленин хоть на минуту допускал ее шаблонизацию.

Он требовал умения подходить по-разному к различным слоям населения.

Из письма Петербургской организации РСДРП в редакцию «Пролетария»

Пришлите нам с первой оказией брошюру о временном правительстве («Две тактики...».— Ред.), очень она нужна здесь. Рабочие очень интересуются вопросом.

 

 

 

БАРОМЕТР ПОКАЗЫВАЕТ БУРЮ

Из письма С. И. Гусева из Одессы — редакции «Пролетария».

15 (28) июня 1905 г.

Третьего дня, 13-го, здесь вспыхнула забастовка на Пересыпи, сразу охватившая весь этот район. Дело вышло из-за трех убитых войсками рабочих. Деталей не сообщаю; очевидцы, вероятно, вам сообщат. На следующий день забастовка разлилась по всему городу. Газеты не выходят, бастуют мясники, булочники, ряд стычек с войсками на улицах; вечером в 10 час. взрыв бомбы на Соборной площади (разорван на куски городовой); переполненные народом улицы; войска, казаки. Настроение крайне революционное. Но все это обычно теперь в России.

А вот начинается необычайное. Сегодня в порт явился броненосец...

Началось с пустяка. Им сварили какой-то отвратительный борщ; они явились с этим борщом к командиру, который, выхватив револьвер, убил одного из них.

Матросы высадили десант и вынесли труп убитого товарища на мол, где уложили его в палатке с надписью: «Убит за то, что пожаловался на скверный борщ»...

На берегу около палатки непрерывное паломничество, говорятся речи, массы народа (весть разнеслась по всему городу) на бульваре и в Александровском саду. Сочувствие матросам огромное. Боевое настроение среди рабочих страшно поднялось.

С минуты на минуту можно ожидать крупнейших событий.

Пометы В. И. Ленина на письмах в редакцию «Пролетария» из Одессы о событиях, связанных с восстанием «Потемкина»

... Непременно набрать полностью в текущий номер.

... Непременно набрать это для настоящего номера немедленно.

Из письма Н. К. Крупской — Николаевскому комитету РСДРП.

17 (30) июня 1905 г.

С мучительным волнением следим по газетам за одесскими событиями. Революция началась. Удастся ли ей победить?

Письмо из Женевы от Большевистского заграничного центра в Самарскую и другие местные организации РСДРП.

17 июня 1905 г.

Дорогие товарищи! Судя по здешним телеграммам, черноморские матросы начали восстание. Из этого частичного восстания может вырасти нечто грандиозное, ибо, по последним сведениям от Крымского союза, матросы носились с планом захватить Одессу, идти поднимать Кавказ и т. д. Во всяком случае, факт первого открытого военного мятежа налицо, необходимо его использовать. Надо сейчас же оповестить об этом событии всю массу, приналечь на солдат и офицеров: на них это событие должно произвести потрясающее впечатление. Постарайтесь связаться с Одессой... Если частичное восстание не замрет в самом начале, его необходимо поддержать всеми средствами.

Из письма И. П. Лазарева из Одессы — редакции «Пролетария».

Не ранее 20 июня (3 июля) 1905 г.

Известие о восстании на «Потемкине» пришло в то время, когда вся Одесса была страшно возбуждена, когда движение пролетариата поднялось на небывалую прежде ступень и принимало все более и более грозные формы. Пересыпь вся стояла. Рабочие узнали порох, порох взвинтил пролетариев, и они тысячами рвались в бой.

В городе забастовка разрасталась с каждым часом. Забастовщики уже были на улицах, они были уже демонстрантами... были баррикады, были кровавые стычки с полицией и войсками. Смерть взяла нескольких как с нашей, так и с вражеской стороны. Настроены все были гневно, грозно, настроение крепло, но практического плана, путей для дальнейшего развития событий, для целесообразной траты всей этой массы революционной энергии не было...

И вот известие о броненосце... Что-то небывалое, безумно радостное, бесконечно подымающее было в этой вести. Матросы покончили со своими «драконами», матросы взяли в свои руки красное знамя борьбы за свободу...

«Потемкин» подошел к Одессе утром в среду и быстро начал свое дело. На шлюпке был отвезен тотчас же в порт труп убитого товарища Григория Омельчука (Вакуленчука). На груди убитого была приколота прокламация, в которой выясняется, за что погиб товарищ, и предлагается одесскому пролетариату (народу) взять труп под свое попечение и похоронить его как борца за дело народа (эта бумага, я уверен, в комитете имеется). В то же время шлюпки объехали Одессу по берегу, везде смело высаживали матросов, которые раздавали населению воззвания.

Восстание в Одессе.— «Пролетарий» № 6,

20 июня (3 июля) 1905 г.

Царь и его приближенные буквально подавлены вестью о событиях на броненосце «Потемкин» — телеграфируют и заграничные газеты из Петербурга. «В России началась революция со всеми ее ужасами!» — восклицает умеренная немецкая газета. Наступает час возмездия,— говорим мы: возмездия за реки крови, за все муки и бедствия, виновником которых является самодержавие. 9-го января народ шел к царю, с иконами; 15-го июня царские слуги увидели перед собой пушечные жерла. На одном из лучших черноморских броненосцев стало развеваться красное знамя революции.

Телеграфные известия заграничных газет неполны, сбивчивы, противоречивы. Постараемся передать русским читателям лишь то, что представляется нам более или менее вероятным и правдоподобным.

В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»

Восстание в Одессе и переход на сторону революции броненосца «Потемкин» ознаменовали новый и крупный шаг вперед в развитии революционного движения против самодержавия. События с поразительной быстротой подтвердили своевременность призывов к восстанию и к образованию временного революционного правительства,— призывов, обращенных к народу сознательными представителями пролетариата в лице III съезда Российской социал-демократической рабочей партии. Новая вспышка революционного пламени проливает свет на практическое значение этих призывов и заставляет нас точнее определить задачи революционных борцов в переживаемый Россией момент.

Из письма Н. К. Крупской — Е. Д. Стасовой.

30 июня 1905 г.

Сегодня послали в Одессу бакинца (М. И. Васильева-Южина), хорошего комитетчика, дав ему полномочия агента ЦК...

М. И. Васильев-Южин:

Я решил обратиться еще раз к самому Ильичу с просьбой отправить меня немедленно в Россию на какую угодно работу. И вдруг мне передают, что Владимир Ильич сам ищет меня по очень важному и срочному делу. Немедленно собираюсь идти к нему, но он предупредил меня и зашел сам или встретил меня на дороге — точно не помню. Разговор был недолгий.

- По постановлению Центрального Комитета вы, товарищ Южин, должны возможно скорее, лучше всего завтра же, выехать в Одессу,— начал Ильич.

Я вспыхнул от радости:

- Готов ехать хоть сегодня! А какие задания?

- Задания очень серьезные. Вам известно, что броненосец «Потемкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нем восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно, был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли и соединяться с рабочими для общей борьбы. Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе придаю огромное, исключительное значение.

Владимир Ильич явно волновался и, как мне тогда казалось, несколько увлекался. В таком состоянии я раньше никогда не видел его. Особенно меня поразили и, каюсь, очень удивили тогда дальнейшие его планы, расчеты и ожидания.

- Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнет к «Потемкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию.

- Вы серьезно считаете все это возможным, Владимир Ильич? — невольно сорвалось у меня.

- Разумеется, да! Нужно только действовать решительно и быстро. Но, конечно, сообразуясь с положением,— уверенно и твердо повторил он.

Впоследствии я убедился, что Владимир Ильич был во многом прав и верно оценивал положение. Но тогда, в Женеве, у меня такой уверенности не было...

Мы сердечно простились с Владимиром Ильичем; я обещал аккуратно и подробно извещать его о ходе событий. Обещал прислать за ним в Румынию не только миноносец, а даже крейсер или броненосец, если восстание окажется действительно победоносным.

Из письма матросов броненосца «Екатерина II» в редакцию «Пролетария»

... Было решено с наступлением сумерек арестовать командира со всеми офицерами... и идти в Одессу, присоединиться к «Потемкину».

Из письма матросов крейсера «Очаков» в редакцию «Пролетария»

Мы были уверены, что эскадра присоединится к «Потемкину» и в знак этого подаст нам условленный сигнал, и всю ночь на 18-е мы, находящиеся на берегу, с нетерпением ожидали условленного сигнала о том, чтобы, заручившись поддержкой с моря, начать восстание с суши.

Из воззвания потемкинцев «Ко всему цивилизованному миру»

... Наш общий девиз: смерть или свобода для всего народа... Мы требуем непременного созыва всенародного Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права. За эти требования мы единодушно готовы вместе с нашим броненосцем пасть в бою или выиграть победу... Долой самодержавие! Да здравствует Учредительное собрание!

В. И. Ленин. Пометка на корреспонденции О. И. Виноградовой «Потемкинские дни в Одессе»

Комитет был страшно слаб перед великими задачами: из 7 членов один был на броненосце, двое стояли в стороне от работы, один был болен, трое остальных не решались действовать самостоятельно...

М. И. Васильев-Южин:

Я приехал к концу пожара. Портовые постройки еще дымились. В порту «Потемкина» уже не было и стоял на якоре один «Георгий Победоносец».

... Матросы «Георгия Победоносца» решили сдаться. Тогда «Потемкин» снялся с якоря и вышел в открытое море.

— Куда же он направился и что намерен предпринимать? — допытывался я у одесских товарищей.

Мне ответили, что броненосец, видимо, пошел к кавказскому побережью, а каковы его планы, толком сказать никто не мог. У меня мелькнула надежда, что, может быть, «Потемкин» сам догадался попытать счастья у Батума, куда я предполагал в случае неудачи в Одессе направить его. Я узнал пароль, дававший возможность попасть на броненосец, и с первым же пароходом отправился на Кавказ. Но уже в Новороссийске я узнал, что «Потемкин» повернул на запад, к берегам Румынии. Как известно, в Румынии команда неудачно восставшего броненосца, этой «плавучей республики», высадилась на берег, сдав судно румынским властям. Так кончилось это первое вооруженное восстание 1905 года.

Я написал В. И. Ленину о постигшей нас неудаче, а сам решил направиться в Москву...

В. И. Ленин. Из статьи «Русский царь ищет защиты от своего народа у турецкого султана»

Разве русское правительство не скрывало от народа вестей о событиях в Черноморском флоте до тех пор, пока «Потемкин» не пошел свободно в Румынию? И в Румынии революционный броненосец передал консулам прокламацию с объявлением войны царскому флоту, с подтверждением того, что по отношению к нейтральным судам он не позволит себе никаких враждебных действий. Русская революция объявила Европе об открытой войне русского народа с царизмом. Фактически, русская революция делает этим попытку выступить от имени нового, революционного правительства России. Несомненно, что это лишь первая, слабая попытка,— но «лиха беда начало», говорит пословица.

В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

Начинается полоса военных восстаний во флоте и армии. Каждый подъем волны стачечного и крестьянского движения во время революции сопровождается солдатскими восстаниями во всех концах России. Самым известным среди них является восстание на черноморском броненосце «Князь Потемкин», который, попав в руки восставших, участвовал в революции в Одессе и после поражения революции и неудачных попыток захвата других портов (например, Феодосии в Крыму) сдался в руки румынских властей в Констанце.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Позднее 25 июня (8 июля) — июль 1905 г.

Ленин беседует с приехавшим в Женеву матросом А. Н. Матюшенко — одним из руководителей восстания на броненосце «Потемкин».

В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»

Громадное значение последних одесских событий состоит именно в том, что здесь впервые крупная часть военной силы царизма,— целый броненосец,— перешла открыто на сторону революции. Бешеные усилия и всевозможные уловки употребляло правительство, чтобы скрыть от народа это событие, чтобы потушить восстание матросов в самом начале. Ничто не помогло. Посланные против революционного броненосца «Потемкина» военные суда отказались бороться против товарищей. Распространив по Европе известия о сдаче «Потемкина», о царском приказе потопить революционный броненосец, самодержавное правительство только окончательно опозорило себя перед всем миром. Эскадра вернулась в Севастополь, правительство спешит распустить матросов, разоружить военные суда; ходят слухи о массовой отставке офицеров Черноморского флота; на сдавшемся броненосце «Георгий Победоносец» опять начались возмущения.

Н. Ф. Чужак-Насимович:

Роль огромного революционизирующего толчка сыграло историческое возмущение матросов Черноморского флота (июль 1905 г.).

К лозунгам Третьего съезда — «вооруженное восстание народа» и «временное революционное правительство» — Ленин впервые добавляет лозунг: «революционная армия».

В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»

А броненосец «Потемкин» остался непобежденной территорией революции и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо несомненный и знаменательнейший факт: попытка образования ядра революционной армии.

Из письма Л. А. Фотиевой — И. К. Крупской.

7 (20) августа 1905 г.

Между ПК и ЦК контры, каждый винит другого в ничегонеделании. Но ЦК делает много, и если его работа не везде чувствуется, то это исключительно благодаря плохому транспорту и почтовым сношениям. Масса писем пропадает, в результате чего получается взаимное раздражение...

Н. К. Крупская:

Вот летом 1905 г. приходилось Ильичу писать в Россию о важности знакомить рабочих с тем, что где-то за границей существует ЦО (центральный орган партии), издававшийся нелегально в паре тысяч экземпляров, нелегально перевозившийся через границу, нелегально распространявшийся. Лишь отдельные экземпляры доходили до рабочих. Но уже через несколько месяцев в корне изменились условия.

Из письма М. С. Ольминского — А. В. Луначарскому.

Август 1905 г.

Что касается статей для «Пролетария», в них нет ни избытка, ни недостатка. Исключение — передовицы: приходится отдуваться одному Ленину каждую неделю — при этом условии недолго начать повторяться и т. п. Было бы недурно, если бы Вы помогли в этом отношении.

Л. А. Фотиева:

И без того тяжелые условия замкнутой жизни эмигрантской колонии в Женеве отягощались фракционной борьбой. Меньшевики и в России продолжали свою раскольническую деятельность, нанося этим тяжелый вред партии.

Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.

14 (27) августа 1905 г.

Повторяю самым серьезным образом: вы меня ставите в невозможное положение. Я не преувеличиваю. Убедительно прошу ответить: 1) будет ли у нас съезд 1.IX., как мы решили, или вы отменили это решение? 2) если отменили, то как, когда и где будет ваш съезд (членов ЦК) и какие меры думаете вы принять, чтобы я мог подать свой голос и (что еще гораздо важнее) узнать ваши настоящие намерения. Свиданье чертовски необходимо по тысяче дел.

Из письма И. К. Крупской — Ц. С. Зеликсон-Бобровской.

20 августа 1905 г.

За последние месяцы многое изменилось. Вопрос о большинстве и меньшинстве перестал сверлить таким гвоздем, как раньше, и перестал так всецело поглощать внимание. Некогда как-то очень-то о них думать — очень уж интенсивно пошла работа организационного строительства, если можно так сказать. Со стороны это вряд ли заметно, но когда дело имеешь с сотнями корреспондентов (а это теперь так), то нельзя этого не почувствовать... И корреспондентов это очень бодрит, настроение такое же золотое, как было перед вторым съездом. Правда, ужасно мучает невозможность удовлетворить хоть сотую часть [запросов] на литературу и людей, но кое-что все-таки делается. Кое-кто из старых друзей хандрит, но это объясняется, как мне кажется, личными мотивами, либо разными случайными впечатлениями...

В общем дела очень и очень недурны. Пишу это несмотря на то, что касса пуста, как никогда, что приходится нехотя ругать и ЦК и комитетчиков и личных друзей за то, что не пишут, что оставляют своими сведениями.

Дайте адрес для писем нам.

А. А. Богданов, Д. С. Постоловский и Л. Б. Красин — В. И. Ленину.

24 август (6 сентября) 1905 г.

Дорогой товарищ, отвечаем Вам пункт за пунктом на Ваше письмо от 14/VІІІ. Мы вполне понимаем, как тяжело Вы должны себя чувствовать вследствие неосведомленности, но мы, в свою очередь, спрашиваем Вас, что же нам делать? Мы самым тщательным и аккуратным образом посылаем Вам и протоколы и письма, больше мы ничего не можем сделать,.. 3) Относительно свидания (Пленум ЦК.— Ред.) мы вопроса не перерешали. Оно непременно должно состояться и свой «план» мы на днях сообщим.

Из письма В. И. Ленина — членам ЦК.

7 (20) сентября 1905 г.

... Я по должности обязан вести орган Центрального Комитета? Не так ли? Но как же я могу это делать, когда ни об одном вопросе тактики мне ничегошеньки не пишут, а форрррмальный запрос о «предначертанном» свидании 1 сентября н. ст. оставляют без ответа! Подумайте вы, что это выйдет, если у нас начнется разноголосица! Неужели трудно заставить писать кого-либо вовремя хотя бы о делах «государственной важности»??

А.А. Богданов — В. И. Ленину.

12 (25) сентября 1905 г.

Дорогой товарищ! Отвечаю вам пока от себя, но вряд ли мое мнение окажется только моим. 1) По поводу заявления, что мы «больше ничего не можем сделать для Вашего осведомления», оно имеет тот смысл, что мы и пишем и посылаем документы по тем адресам, которые есть, сами новых найти не можем, и если письма не доходят — не наша вина. Теперь есть случай, и мы им пользуемся...

Получили ли запрос о кооптации Любича и Инсарова, ответьте поскорее. Горячий привет. Общее собрание всех Дон-Жуанов (Пленум ЦК.— Ред.) постараемся устроить во что бы то ни стало.

Из письма М. М. Литвинова —  В.И. Ленину и Н. К. Крупской.

26 и 27 сентября (9 и 10 октября) 1905 г.

Дорогие друзья! Вы спрашиваете меня о своевременной доставке «Пролетария» в Россию. Могу ответить на этот вопрос положительно: шансы есть, и весьма прочные. Кроме прошлогодних путей... мной налажены новые пути, специально для «Пролетария»...

Через несколько недель последние номера (вероятно, № 18.— Ред.) будут во всех комитетах. Если бы комитеты давали адреса то они и раньше получали бы вовремя небольшие количества «Пролетария». В Ярославле и Воронеже я до № 13 исправно посылал по почте сотни экземпляров, а от других комитетов нельзя было добиться адресов. В конвертах рассылаем всюду почти, доходит исправно.

В. И. Ленин. Из бесед с читателями

От редакции. Печатаем выдержки из письма товарища, члена одного из комитетов нашей партии. Этот товарищ — один из немногих, которые не только корреспондируют в ЦО, но и беседуют о своем понимании тактики, о своем проведении ее. Без таких бесед, совсем не предназначающихся специально для печати, невозможна общая выработка солидарной партийной тактики. Без такого обмена мнений с практиками редакция заграничной газеты никогда не может выражать на деле голос всей партии. И мы печатаем поэтому мнение товарища, знакомого лишь с небольшой частью новейшей литературы, желая побудить возможно большее число товарищей-практиков к подобным беседам и обмену мнений по всем партийным вопросам.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Владимир Ильич с самых первых дней обратил серьезное внимание на нашу библиотеку и стал приходить заниматься по вечерам. Мы, заметив его желание работать в библиотеке и, как всегда, уединенно работать, сделали ему отдельный ключ, чтобы он сам мог войти в библиотеку и так же выйти, когда ему будет удобно. В той комнате, где сохранился архив, мы очищали ему к вечеру большой стол и приготовляли на этом столе все те книги, которые он сам заказывал из наших библиотечных запасов. Кроме того, тут же мы раскладывали все новинки легальной и нелегальной литературы, которая к нам поступала, новые толстые журналы и газеты, чтобы он мог все это быстро просмотреть. Его особенно интересовала вся старая революционная литература, которую мы со всех сторон получали в наш архив.

Н. К. Крупская:

Усердно пользовался Ильич в Женеве и богатой русской библиотекой имени Куклина, которой заведовал т. Карпинский. Живучи в других городах, он потом выписывал из этой библиотеки книги.

Из письма В. И. Ленина — С. И. Гусеву.

20 октября 1905 г.

... Беседы с нами русских практиков нам крайне ценны, и я самым убедительным образом прошу Вас всюду и везде проповедовать, напоминать, настаивать, что кто хочет считать ЦО своим ЦО (а этого должен хотеть всякий член партии), тот должен не ограничиваться формальными отписками или рапортами, а именно беседовать, не для печати, а для создания идейной связи беседовать с редакцией о проведении им таких-то взглядов. Считать такие беседы простым баловством — значит впадать в узколобый практицизм и оставлять на авось всю принципиальную, идейную сторону всей нашей практической работы, всей агитации, ибо без ясного, продуманного, идейного содержания агитация вырождается в фразерство. %%%%%%%%%%%%%%А для выработки ясного идейного содержания недостаточно одного сотрудничества в ЦО, необходимо еще совместное обсуждение того, как понимают практики то или иное положение, как на деле они проводят те или иные взгляды. Без этого редакция ЦО останется висящей в воздухе, не будет знать, воспринимается ли ее проповедь, откликаются ли на нее, как видоизменяет ее жизнь, какие нужны поправки, дополнения. Без этого социал-демократы опустятся до того, что писатель будет пописывать, а читатель почитывать. У нас еще слабо сознание партийной связи,— его надо подкреплять и словом и примером.

Из ведомости учета корреспонденции, отправленной редакцией газеты «Пролетарий»

За май — июнь 1905 г. отправлено 86 писем в 33 города.

За июль 1905 г. отправлены 182 письма в 31 город. Поступило в редакцию «Пролетария» по тетради учета Н. К. Крупской:

В сентябре 1905 г.— 134 письма.

В октябре 1905 г.— 327 писем.

Н. К. Крупская:

Я попала в комиссию по редактированию протоколов съезда... В Женеве, куда приехало после съезда порядочное число делегатов, организовали проверку протоколов. В те времена никаких стенографисток не было, специальных секретарей также, протокол писали по очереди по два члена съезда, сдавая потом мне. Не все члены съезда были хорошими секретарями. На съезде протоколы зачитывать, само собой, не удавалось. В Женеве, в столовке Лепешинских, устроена была проверка протоколов совместно с делегатами. Само собою, каждый делегат находил, что его мысль записана неверно, и хотел делать вставки. Вставки делать не разрешалось, вносить поправки можно было лишь тогда, когда остальные делегаты признавали правомерность поправки. Работа была очень трудная.

Н. Ф. Чужак-Насимович:

Осень 1905 года... События так быстро закружились, что стоило немалого труда сохранить в них какое-то необходимое для дела равновесие, и самый лексикон тогдашнего ЦО нашей партии приобретает отпечаток явной нервности: «События сменяются с такой стремительностью, что только с трудом успеваешь следить за ними» («Пролетарий» № 8); «Разразилась великая буря» (№ 17), «Барометр показывает бурю» (№ 23), «События мчатся с головокружительной быстротой» (№ 25) и т, д. и т. д. Это — начала политических статей.

Из письма Н. К. Крупской в Тифлис.

20 октября 1905 г.

Теперь напишу немного об общем положении дел. В Питере дела идут блестяще: там теперь хороший состав комитета, наплыв организаторов и пропагандистов. Все письма оттуда подтверждают одно: работа кипит, каждый день митинги на заводах, в высших учебных заведениях, влияние организации страшно растет, связи растут, публика прямо пьянеет. Меньшевики свелись на нет отчасти благодаря провалам, отчасти благодаря тому, что их влияние после их благоглупостей по вопросу о Государственной думе быстро стало падать, особенно среди рабочих. Да, кроме того, их болтовня о правах приелась. Начинают сознавать, что это болтовня. Рабочие-меньшевики переходят к большинству.

В Москве работа в последнее время шла широко. Наиболее жгучие вопросы обсуждались на конференциях... Листки выходили в массах (в Москве три техники). Правда, отмечалось некоторое понижение настроения, но оно, как оказалось, не помешало разыграться московским событиям. Вы знаете из газет, что там всеобщая стачка...

В средней полосе работа растет, так, например, в Орле к 3-му съезду почти ничего не было, а теперь на Брянском заводе уже около 300... рабочих. Зашевелился Восток... В Казани работа шла широко, у них великолепная техника, выходит даже своя газета «Рабочий»...

Как много изменилось с 3-го съезда! Нет уже той апатии, которая царила раньше в организациях, работа идет быстро, и, удивительное дело, все — и ЦК и комитеты — самым добросовестным образом стараются проводить в жизнь постановления съезда. Связь между организациями заметно растет...

Замечается также, что происходит более быстрый обмен опытом, слышно меньше жалоб на оторванность и недостаток людей.

Крепко жмем руки и желаем бодрости и успеха в работе!

В. Д. Бонч-Бруевич:

Прежде чем уехать (по издательским делам в Париж, Лондон, Берлин.— Ред.), я повидался с Владимиром Ильичем, рассказал о делах и сказал, что полагаю обернуться в две недели. Он написал мне письмо на русском, французском, английском и немецком языках на нашем партийном бланке редакции газеты «Пролетарий» с приложением печати Центрального Комитета РСДРП как на русском, так и на французском языках...

С. И. Моисеев:

По утрам, как правило, Ленин занят был знакомством с газетой и почтой. Газет он получал невероятное множество. По заграничному правилу, газеты, пересылаемые по почте, были спрессованы. Они лежали обычно около его стола в два столбика... Кроме огромного количества русских здесь были немецкие, французские, английские, итальянские и, кажется, польские газеты. Ленин прекрасно владел несколькими языками и пользовался газетами одинаково успешно как русскими, так и иностранными. Его манера чтения газет навсегда запечатлелась у меня в памяти как нечто исключительное, характерное и, видимо, присущее только ему. Поражала быстрота, с которой Ленин мог прочитывать газеты. Он брал из столбика очередную газету, быстро раскрывал ее, вглядывался то в одну, то в другую сторону и сейчас же какими-то пучками зрительных линий сосредоточивался на заинтересовавших его местах. Быстрым движением он перебрасывал газету на другую сторону и делал то же самое.

Из письма Поповича — В. И. Ленину.

Из Иваново-Вознесенска.

11—12 июля 1905 г.

В Иванове настроение бодрое. После бойни там необходима не литература, не агитация, а пули! А всякое словоизвержение кажется или декларацией или просто издевательством. К тому все Иваново уже признало почти депутатское собрание временным правительством, и социал-демократическая организация имеет невиданный авторитет.

Нам кажется, что необходимо собрать все легальное и нелегальное о революционном восстании и дать передовицу в «Пролетарий».

Движение в Иванове проведено по типу «большинства». Социал-демократическая организация не только давала массе лозунги,— нет, она была царем в этом деле; каждая деталь, каждое столкновение, давление — все было руководимо организацией.

С. И. Моисеев:

В. И. Ленин очень много работал, но иногда он заходил в нашу комнату, радуя своей здоровой, заражающей бодростью. Заходил он обычно для того, чтобы спросить что-нибудь, попросить о передаче статьи в «Пролетарий» и т. д. Но чаще всего делился с нами известиями из мировой прессы, причем это никогда не было простым сообщением о каких-либо известиях, а выливалось обыкновенно в короткие, полные мыслей беседы, разъясняющие и освещающие политические события, не всегда известные и ясные нам...

Занятые шифровальной работой, мы невольно поглядывали в комнату Ленина, откуда доносились его твердые шаги. В распахнутые двери было видно, как Владимир Ильич, все чаще останавливаясь около письменного стола, целиком, видимо, отдавшись своим мыслям, сел писать...

Л. А. Фотиева:

Просто поразительны были такт и выдержка, которые проявлял Владимир Ильич в условиях напряженной работы, огромной ответственности за деятельность партии, как ее центральных, так и местных органов. Ему приходилось успокаивать и ободрять особо нервничавших товарищей, улаживать возникавшие недоразумения, подчас даже мирить чересчур разгорячившихся и, главное, выправлять отклонившийся иной раз от правильного курса руль управления... Помогало Владимиру Ильичу его исключительное партийное чутье, уменье по мельчайшим признакам составить правильное представление о самой сути дела.

Н. К. Крупская:

В июле пришли первые протоколы заседания нового ЦК.

... Письмо показалось страшно скупым.

Следующее письмо о работе ЦК было еще скупее. Ильич страшно нервничал. Подышав на съезде русской атмосферой, труднее было переносить оторванность от русской работы.

В половине августа в письме к ЦК Ильич убеждал ЦК «перестать быть немым», ругался за то, что не выполняется постановление о регулярном осведомлении ЦО.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Август, не ранее 2 (15) 1905 г.

Ленин знакомится с содержанием второго номера издававшегося Г. В. Плехановым «Дневника социал-демократа», делает подчеркивания на его страницах.

И. К. Крупская — Д. С. Постоловскому.

8 (21) августа 1905 г.

Вышел № 2 плехановского «Дневника социал-демократа». Полон злобных выходок против Ленина. Определенных, точных лозунгов не дает, а только вертится всячески, прячется с важным видом за «бочонок из-под диалектики» и утверждает, что Ленина испортили уже окружающие его последователи Маха и Авенариуса.

А.В. Луначарский:

Владимир Ильич обыкновенно терпеть не мог подпускать далее близких людей к своим личным переживаниям. Он был прежде всего политик, такой горячий, такой вдохновенный, такой вдохновляющий. Эту политику он превращал для всякого, кто к нему приближался, в центр жизни. Не любил Ильич говорить об отдельных людях, давать им характеристики, предаваться каким-нибудь воспоминаниям. Он думал о ближайшем будущем, об ударе, который нужно нанести, об обороне, которую можно организовать, о связи, которую нужно найти и поддержать.

Из письма В. И. Ленина — П. Н. Лепешинскому.

29 августа 1905 г.

У каждого партийного работника есть свои недостатки и минусы в работе, но надо быть осторожным, чтобы в критике недостатков или в разборе их перед центрами партии не переходить границу, где начинаются пересуды.

В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

Осенью 1905 года все движение достигло своего апогея. 19 (6) августа появился царский манифест о создании представительного учреждения. Так называемая булыгинская Дума должна была быть создана на основании избирательного закона, который предполагал курьезно малое количество избирателей и не предоставлял этому своеобразному «парламенту» никаких законодательных, а только совещательные, консультативные права!

Буржуазия, либералы, оппортунисты готовы были подхватить обеими руками этот «дар» напуганного царя. %%%%%%%%%%%%%%%Подобно всем реформистам, наши реформисты 1905 года не могли понять, что бывают исторические ситуации, когда реформы, в особенности же обещания реформ, преследуют исключительно одну цель: приостановить брожение народа, заставить революционный класс прекратить или по крайней мере ослабить борьбу.

Российская революционная социал-демократия хорошо поняла истинный характер этого октроирования, этого дарования призрачной конституции в августе 1905 года. И потому она, ни минуты не медля, бросила лозунг: долой совещательную Думу! Бойкот Думе! Долой царское правительство! Продолжение революционной борьбы с целью низвержения этого правительства! Не царь, а временное революционное правительство должно созвать первое истинное народное представительство в России!

С.И. Моисеев:

Обсуждение такого острейшего вопроса, как вопрос об отношении к Государственной думе, было для большевистской группы важным событием. Булыгинская дума или вооруженное восстание — так стоял тогда вопрос...

Известие о реферате В. И. Ленина быстро разнеслось по женевской эмиграции. Собрание проходило в самом большом зале Женевы — «Handwerk»,— который был переполнен.

От нас председательствовал, кажется, П. Н. Лепешинский или В. Д. Бонч-Бруевич. Когда слово было предоставлено В. И. Ленину, по залу пронесся какой-то шорох, но очень быстро все замерло. В руках у докладчика были листки бумаги, на лице — кажущееся на первый взгляд смущение.

В. И. Ленин начал, помнится, с зачтения какого-то документа. Однако это было совсем не обычным чтением. Владимир Ильич то и дело отступал, поясняя важные положения. И чем дальше, тем обстоятельнее становились эти отступления. Очень скоро реферат полностью захватил внимание аудитории. Революционная страстность речи Ленина была неотразима, когда он заговорил о рекомендуемых меньшевиками в Думу Петрункевичах, Стаховичах, Милюковых и им подобных. Сжатому на возвышенности эстрады, В. И. Ленину, казалось, не хватало места в этом узком пространстве. Иногда он весь устремлялся к слушателям, наклоняясь и протягивая к ним обе руки.

В. И. Ленин. Из статьи «Революционеры» в белых перчатках»

%%%%%%%%%%%Не обманывайтесь треском и звоном радикально-освобожденских речей и земских резолюций. Это — размалеванные кулисы для «народа», а за кулисами идет бойкая торговля. Либеральная буржуазия умеет распределять роли: радикального болтуна — на банкеты и на собрания, прожженного дельца — на «подготовку почвы» среди придворной шайки. А так как вся власть остается по-прежнему и нисколько не урезанная в руках самодержавия, то неизбежный исход из такого течения дел — «конституция», во сто раз более похожая на булыгинскую, чем на освобожденскую.

Судьба русской революции зависит теперь от пролетариата. Только он может положить конец этому торгу. Только он может новым геройским усилием поднять массы, разъединить колеблющуюся армию, привлечь на свою сторону крестьянство и вооруженной рукой взять свободу для всего народа, раздавив без пощады врагов свободы и отбросив в сторону корыстных и шатких буржуазных звонарей свободы.

С.И. Моисеев:

— Вы хотите соглашения с освобожденцами? — говорил Ленин, обращаясь к меньшевикам.— Скатертью дорога. А мы соединимся со всеми революционными демократами, со всеми сторонниками восстания. На прямой и ясный лозунг земцев-освобожденцев: долой преступную проповедь восстания, за работу в Думе и через Думу,— мы должны ответить прямым и ясным лозунгом: долой буржуазных предателей свободы, господ освобожденцев и К0, долой Думу, да здравствует вооруженное восстание!

Зал гудел от воодушевления, как огромный котел.

Не помню точно, как Владимир Ильич закончил свой реферат, но это совсем не походило на обычное завершение таких собраний. В заключительной части Ленин подвел слушателей к определенному выводу, который вытекал из содержания реферата. Он призывал к решимости, к борьбе, основанной на выводах революционной теории и тактики. Ход событий требовал не фраз, не игры в парламент, а серьезной работы по созданию революционной армии, подготовке масс к вооруженному восстанию.

Конец доклада оказался мобилизующе сильным, заставившим людей в течение какого-то момента остаться наедине со своими впечатлениями. Но тут же раздался гул аплодисментов, возгласов одобрения со всех сторон зала. Успех ленинского реферата был громадным. Логика его идей захватывала не только всех нас, но и тех, кто блуждал в стороне от столбовой дороги большевизма...

Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП,

3 октября 1905 г.

Дорогие друзья! Получил кучу документов и выслушал подробный рассказ Дельты (Е. Д. Стасова,— Ред.). Спешу ответить по всем пунктам.

1) Приехать в назначенный срок я не смогу, ибо теперь немыслимо бросить газету. Воинов застрял в Италии. Орловского (В. В. Воровского.— Ред.) пришлось услать по делу. Не на кого оставить. Значит, дело откладывается до русского октября, как вы назначили...

Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.

5 октября 1905 г.

Дорогие друзья! Получил только что новое письмо Рейнерта (А. А. Богданова.— Ред.). Я внимательно обдумал его предложение, переговорил с Дельтой и пересмотрел свой отрицательный ответ в письме от 3.Х. 05.

Орловского я смогу вернуть через неделю. Кое-как обошлись бы тогда, может быть, недели две без меня, я бы написал заранее несколько статей, а частью и в дороге кое-что написал бы. Но ваш план все-таки кажется мне донельзя нерациональным. По всем известиям, которыми полны теперь заграничные газеты, в Финляндии теперь страшное озлобление. Сообщают прямо о ряде готовящихся вспышек, о подготовке восстания. Войска туда посылают теперь особенно много. Береговая и морская полиция усилена вчетверо... Оружие найдено во многих местах, и его ищут теперь сугубо. Вполне возможным считают, что нарочно вызовут столкновения, чтобы вмешаться вооруженной рукой.

При таких условиях устраивать там общее собрание, значит рисковать совершенно без всякой надобности. Это прямо отчаянное предприятие. Достаточно одной ничтожной случайности (вероятность каковой теперь в Финляндии особенно высока), и получится крах полный, и всего ЦК и ЦО, ибо здесь тогда все распадется. Надо прямо посмотреть на вещи: это значит целиком отдать партию меньшевистским вождям на растерзание. Я уверен, что, обдумав, вы согласитесь, что мы не вправе этого делать.

Н. К. Крупская — Центральному Комитету РСДРП,

8 октября 1905 г.

Подробное письмо послано по адресу Тома.

Повторяю вкратце его содержание: Фрей (В. И. Ленин.— Ред.) считает опасным устраивать теперь свидание в Финляндии. При общем провале партия отдается на растерзание вождям меньшевиков. Для сокращения времени предлагает свидание в Стокгольме. Просит дать телеграмму на Крупскую за подписью Болеслав (адрес вам известен) с одним числом, означающим дату, когда он должен быть в Стокгольме (конечно, при условии согласия на план Фрея).

Из письма А. А. Богданова — В. И. Ленину.

17 (30) октября 1905 г.

Необходимо как можно скорее устроить общее собрание. Герман (Н. Е. Буренин.— Ред.) берется все исполнить на свою ответственность, надо только, чтобы Фрей заметал как можно лучше следы, выехал и прибыл в Стокгольм по адресу 41. Пароль: от Виктора Петровича. Сделайте это под видом реферативной поездки. Можно даже где-нибудь по дороге прочесть реферат (место встречи). Финляндские условия будут очень удобные и благоприятные. Если согласны и нужны деньги на это — телеграфируйте: Петербург, Прядильная, дом 12, Брусневу.

Е. Д. Стасова:

В сентябре 1905 г. меня послали в Женеву для заведования там всеми техническими делами Центрального Комитета. Приехав в Женеву, я сразу пошла к «Ильичам» — на квартиру, где Владимир Ильич жил вместе с Надеждой Константиновной и ее матерью Елизаветой Васильевной.

Когда я пришла, то застала только Владимира Ильича. Он сразу повел меня в общую комнату, которая была одновременно кухней и столовой, и засыпал вопросами о том, что творится в Питере, в России, в Петербургском и Центральном комитетах. Потом вдруг вскочил и говорит: «Подождите!» Я подумала, что поступила в чем-то неправильно. А Владимир Ильич подошел к буфету, вынул оттуда чайник, налил в него воду, зажег газовую плиту, накрыл стол и приготовил все к чаю и уже после этого продолжал беседу со мной. Владимир Ильич часто сам хозяйничал. Так было принято в их семье: хозяйничал тот, кто был свободен.

Из письма Н. К. Крупской — Л. А. Фотиевой.

22 октября 1905 г.

Приехала Дельта и взялась вплотную за дела. Это, кажется, именно такой человек, какой нужен был для заграницы: заботливый, хозяйственный. Но пока что — пока дело не вошло в колею — много возни: удвоенное число хозяйственных и всяких других собраний, да и писем много, пока их все разберешь...

Е. Д. Стасова:

Манера слушать и расспрашивать у Владимира Ильича была особенная: задавая вопросы, он направлял рассказывающего по тому пути, который был ему нужен, заставлял затрагивать те вопросы, какие его интересовали. И в эту нашу первую в Женеве беседу Владимир Ильич таким образом узнал все важное, что я могла сообщить о положении в России.

Как раз весной и летом 1905 г. проходили съезды врачей, учителей, адвокатов и других групп интеллигенции; они создали союзы, образовавшие «Союз союзов». Я рассказала Владимиру Ильичу, как мы боролись с либералами на этих съездах и в союзах. Владимир Ильич выслушал меня и сказал:

— Знаете что, вы должны сделать доклад об этом нашей здешней русской колонии.

Я растерялась, так как никогда не выступала с докладами. Но Владимир Ильич убедил меня, что доклад этот нужен. В процессе подготовки доклада я увидела, каким замечательным учителем и товарищем был Владимир Ильич. Он терпеливо указывал мне на недостатки в плане, а затем в тезисах доклада. На собрании он председательствовал и по окончании доклада снова в нескольких словах указал на мои ошибки.

Л. А. Фотиева:

Вопреки всем трудностям, в числе которых не последнее место занимал крайний недостаток денег на издание газеты «Пролетарий», на отправку людей в Россию и пр., Владимир Ильич оставался бодрым и деятельным. Он вел усиленную борьбу за сплочение рядов партии, за претворение в жизнь решений III съезда партии. Из всех доступных ему источников извлекал Владимир Ильич сведения о положении в России, о работе партийных организаций. Внимательно вчитывался в получаемые письма, беседовал с приезжающими из России товарищами, вникая во все детали, анализировал получаемые сведения, обобщал их, делал выводы.

Л. А. Фотиева:

Нередко получал Владимир Ильич письма от отдельных товарищей из России по волнующим их вопросам. Не всегда легко было быстро разобраться в событиях в России и принять правильную тактическую линию в сложной обстановке все нарастающей вширь и вглубь революции 1905 г. Владимир Ильич отвечал каждому, разъяснял все неясные вопросы, все «ставил на свои места».

Из письма В. И. Ленина — П. А. Красикову.

1  (14) сентября 1905 г.

Дорогой друг! Спешу ответить на Ваше пессимистическое письмо.

... Вы неправильно смотрите на вещи. Дожидаться полной солидарности в ЦК или в среде его агентов — утопия. «Не кружок, а партия», милый друг! Переносите центр тяжести в местные комитеты, они автономны, они дают полный простор, они развязывают руки для денежных и иных связей, для выступления в литературе и проч. и проч. Смотрите же, не впадайте сами в ту ошибку, в которой вы других упрекаете: не охайте, не ахайте, а коли не по душе агентура, налягте на комитетскую работу и своих единомышленников побуждайте налечь на нее.

... Примите сейчас же энергичные меры к тому, чтобы Питерский комитет был не в формальных, а в деловых, тесных, постоянных отношениях с «Пролетарием», и — вы усилите свою позицию и влияние своих идей... Питерский комитет — это сила втрое большая всех «агентов» вместе.

Из письма Л. А. Фотиевой — И. К. Крупской.

11 (24) сентября 1905 г.

Август (Красиков.— Л. Ф.) после письма Владимира Ильича с головой ушел в местную работу, как это и рекомендовал ему Владимир Ильич.

М. М. Эссен:

Товарищи, члены Петербургского комитета, поручили мне написать Ленину, обрисовать создавшееся положение и просить дать указания, как действовать, заверив его, что Петербургский комитет целиком стоит на его линии, полностью присоединяется к лозунгам «Пролетария» и осуждает урезанные лозунги ЦК. На мое письмо я получила ответ Ленина... Он писал: «Насчет дел в партии, мне кажется, Вы немного преувеличиваете в пессимизме.

Сужу по здешнему. Я постоянно слышу здесь от «периферии», что «Пролетарий» явно приходит в упадок, что дела идут из рук вон плохо, газета опускается и пр. и пр. Страшен сон, да милостив бог. С таким гигантским движением, как теперь, ни единому ЦК в мире при нелегальной партии не удовлетворить и 1/1000 доли запросов. И что наши лозунги, лозунги «Пролетария», не остаются гласом вопиющего в пустыне — это мы видим ясно даже из легальных газет, сообщающих о митингах в 10—15 тысяч человек в Университете и т. д. Хорошая у нас в России революция, ей-богу. Надеемся скоро вернуться — к этому идет дело с поразительной быстротой».

В. И. Ленин. Из статьи «Политическая стачка и уличная борьба в Москве»

... Московская стачка показывает нам распространение борьбы на «истинно русскую» область, устойчивость которой так долго радовала реакционеров. Революционное выступление в этом районе имеет гигантское значение уже потому, что боевое крещение получают массы пролетариата, наименее подвижного и в то же время сосредоточенного на сравнительно небольшой области, в количестве, не имеющем себе равного нигде в России. Движение началось с Питера, обошло по окраинам всю Россию, мобилизовало Ригу, Польшу, Одессу, Кавказ, и теперь пожар перекинулся на самое «сердце» России.

Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.

20 сентября (3 октября) 1905 г.

... Повторяю самую настойчивую просьбу: ответьте формально Международному (социалистическому.— Ред.) бюро. Посылаете ли кого на заграничную конференцию. Точно: кого и когда. Назначаете ли кого,— тоже точно. Иначе вы себя роняете невероятно перед М. бюро.

... Насчет Плеханова тоже формально и окончательно: да или нет. Кого же назначить? Отсрочка этого вопроса крайне опасна.

Из письма Бюро ЦК РСДРП — В. И. Ленину.

3 (16) октября 1905 г.

Дорогой товарищ! Передайте, пожалуйста, в Международное бюро, что ЦК согласен принять участие в конференции Международного бюро. Только пусть через вас уведомят о сроке с таким расчетом, чтоб представители ЦК из России вовремя успели приехать. Представителями же ЦК предлагает Ленина, Васильева (Ф. В. Ленгника) и Шмидта (П. П. Румянцева).

Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.

25 октября 1905 г.

Дорогие друзья! Только что получил ваше письмо о назначении меня в Международное бюро (жаль, что не назначили Орловского, но об этом поговорим при свидании)...

Сегодня же пишу в М. бюро вопрос о конференции и ее сроке; по получении ответа перешлю вам тотчас. Очень прошу спешить с свиданием независимо даже от конференции с М. бюро.

Мандат Ленина

в Международном социалистическом бюро

Центральный комитет в заседании своем... постановил предложить товарищу Ленину взять на себя представительство от Российской социал-демократической рабочей партии в Международном социалистическом бюро.

В. И. Ленин. Из статьи «Всероссийская политическая стачка»

Барометр показывает бурю! — Так заявляют сегодняшние заграничные газеты, приводя телеграфные известия о могучем росте всероссийской политической стачки.

И не только барометр показывает бурю, но все и вся сорвано уже с места гигантским вихрем солидарного пролетарского натиска. Революция идет вперед с поразительной быстротой, развертывая удивительное богатство событий, и если бы мы захотели изложить перед нашими читателями подробную историю последних трех-четырех дней,— нам пришлось бы написать целую книгу. Но писать подробную историю мы предоставим грядущим поколениям. Перед нами захватывающие сцены одной из величайших гражданских войн, войн за свободу, которые когда-либо переживало человечество, и надо торопиться жить, чтобы отдать все свои силы этой войне.

Павел Нончев:

Зал был переполнен...

Вспоминаю, как Владимир Ильич быстро поднялся на сцену и, оглядев зал, начал говорить о своеобразии и ходе революции. В своем докладе он беспощадно критиковал меньшевиков. В зале были меньшевики, но никто из них не осмелился возразить или перебить Ленина. А Ленин продолжал говорить. Я как сейчас вижу это собрание. Он говорил с жаром, подчеркивая мысли энергичным жестом левой руки, останавливая взгляд на слушателях. В притихшем зале слышался только голос Ленина...

Речь Ленина длилась около двух, двух с половиной часов. Когда он кончил, публика под впечатлением его слов несколько секунд молчала, а затем вдруг вспыхнули бурные, продолжительные аплодисменты.

В. И. Ленин. Из статьи «Первая победа революции»

Женева, 1 ноября (19 октября)

В понедельник поздно вечером телеграф принес Европе весть о царском манифесте 17 октября. «Народ победил. Царь капитулировал. Самодержавие перестало существовать»,— сообщал корреспондент «Таймса». Иначе выразились далекие друзья русской революции, приславшие из Балтиморы (Сев. Америка) телеграмму в «Пролетарий»: «поздравляем с первой великой победой русской революции».

Эта последняя оценка событий, несомненно, гораздо более правильна. Мы имеем полное право торжествовать. Уступка царя есть действительно величайшая победа революции, но эта победа далеко еще не решает судьбы всего дела свободы. Царь далеко еще не капитулировал. Самодержавие вовсе еще не перестало существовать. Оно только отступило, оставив неприятелю поле сражения, отступило в чрезвычайно серьезной битве, но оно далеко еще не разбито, оно собирает еще свои силы, и революционному народу остается решить много серьезнейших боевых задач, чтобы довести революцию до действительной и полной победы.

Е. Д. Стасова:

Однажды Владимир Ильич зашел ко мне и стал расспрашивать, как мы работали с Бауманом в Москве, как вместе сидели в тюрьме. Я рассказала, что Бауман сидел в изоляторе и мы в тюрьме искали способа, чтобы связаться с ним и держать его в курсе всех событий. После того как судебная палата отклонила слушание нашего дела, мы хлопотали, чтобы Баумана выпустили на поруки, но добиться этого не удалось. Выслушав меня, Владимир Ильич сказал:

— А Наде (жене Баумана,— Ред.) удалось добиться, чтобы Николая Эрнестовича выпустили, но это не было к счастью, потому что вскоре же после освобождения из тюрьмы он был убит черносотенцами.

Только после этого Владимир Ильич передал мне английскую газету, в которой сообщалось об убийстве Баумана. Зная о моей дружбе с Бауманом, Владимир Ильич не хотел, чтобы я узнала о его смерти из газеты.

В. И. Ленин. Из статьи «Николай Эрнестович Бауман»

Телеграф принес сегодня, 3 ноября н. ст., известие, что в Москве убит царским войском член Российской социал-демократической рабочей партии, ветеринарный врач Н. Э. Бауман. У гроба его произошла демонстрация, когда вдова убитого, принадлежавшая, равным образом, к нашей партии, обратилась к народу с речью и призывала к вооруженному восстанию...

Вечная память борцу в рядах российского социал-демократического пролетариата! Вечная память революционеру, павшему в первые дни победоносной революции! Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!

Убийство Н. Э. Баумана показывает ясно, до какой степени правы были социал-демократические ораторы в Петербурге, называвшие манифест 17 октября ловушкой, а поведение правительства после манифеста провокацией. Чего стоят все эти обещанные свободы, пока власть и вооруженная сила остаются в руках правительства? Не ловушка ли в самом деле эта «амнистия», когда выходящих из тюрьмы расстреливают казаки на улицах?

А. А. Богданов. Из стихотворения «На смерть Баумана»

Знамена... венки... все венки без конца...

Звучат властно гимны свободы,

Рабочий народ провожает бойца,

Погибшего в лучшие годы.

Он смело за право рабочих стоял,

Душой не слабел пред грозою,

И в битве как верный товарищ он пал,

Сраженный убийцы рукою...

Народ не забудет отважных бойцов,

Ему беззаветно служивших,

И сбросит он тяжесть последних оков,

Отмстит за невинно погибших!

Н. Н. Накоряков:

Стихотворение Богданова «На смерть Баумана» было выпущено московским комитетом РСДРП отдельной листовкой. Недаром В. И. Ленин советовал однажды мне, тогда уральскому партийному работнику, издать стихи А. А. Богданова нелегальной книжечкой. «Хорошие, революционные стихи наш рабочий любит и будет с пользой читать, лучше, чем плохонькие прокламации»,— говорил Ильич, мило и с хитринкой улыбаясь.

 

 

 

ОРУЖИЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО?

В. И. Ленин. Из резолюции III съезда РСДРП о вооруженном восстании

Принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников.

А.И. Ульянова-Елизарова:

И на съезде, и в газете «Вперед» Ленин обрушивается на половинчатый, никуда не годный, особенно во время подъема, лозунг меньшевиков: «Вооружить народ жгучей потребностью самовооружения». Он говорит, что необходимо теперь прямо призывать к оружию и содействовать вооружению народа.

В. И. Ленин. Из статьи «Доклад о революции 1905 года»

Боевым лозунгом петербургского пролетариата было тогда: «8-часовой день и оружие!». Для все более возраставшей массы рабочих становилось очевидным, что судьбы революции может решить и решит только вооруженная борьба.

Н. Е. Буренин:

После III съезда РСДРП Боевая техническая группа перешла в непосредственное ведение Центрального Комитета партии. Во главе группы был поставлен, по предложению В. И. Ленина, член ЦК Леонид Борисович Красин («Никитич»)...

Какие же задачи возлагал ЦК на Боевую техническую группу? Эти задачи вытекали из простых и ясных слов Владимира Ильича: «Вооружение народа становится одной из ближайших задач революционного момента».

Рабочему классу, поднимавшемуся на решительную борьбу, нужно было дать оружие. Это была новая, трудная задача, вставшая перед партией...

Владимир Ильич Ленин живо интересовался деятельностью Боевой технической группы. Мы работали, руководствуясь его указаниями.

В. И. Ленин. Из статьи «В хвосте у монархической буржуазии или во главе революционного пролетариата и крестьянства?»

Нас упрекают за то, что мы «вдалбливаем» упорно одни и те же лозунги. Мы считаем этот упрек за комплимент. Наша задача в том и состоит, чтобы наряду с общими истинами с.-д. программы вдалбливать неустанно насущные политические лозунги...

Мы должны миллионы и миллиарды раз повторять теперь «тройку» ближайших революционных задач (вооруженное восстание, революционная армия, временное революционное правительство).

Н. К. Крупская:

Шла громадная работа по снабжению масс оружием, по подготовке вооруженного восстания. Работа эта была, само собой, законспирирована. Законспирировано и огромное участие в ней Ильича. Я была тогда секретарем ЦК и знаю, какое непосредственное участие принимал Ильич в руководстве всей этой организационной работой ЦК, как вникал он во все мелочи.

М. Н. Покровский:

Мочь — значит предвидеть... Уже не будем говорить об обывателях — тем бог велел не видеть дальше своего носа: но сколько раз мы, партийные люди, изучившие и Маркса, и историю, пожимали плечами, слушая речи Ленина. Я никогда не забуду первого своего впечатления в этом роде.

Дело было в Женеве летом 1905 года. Ленин говорил почти исключительно на тему о вооруженном восстании... Я тогда только что приехал из России, сразу после самым печальным образом провалившейся попытки устроить в Москве всеобщую забастовку.

— Что за утописты эти заграничные люди,— говорил я, идя после собрания под проливным дождем по женевским улицам.— Нашего рабочего и на забастовку-то не раскачаешь, а он эка что закатывает — вооруженное восстание.

Вернувшись в Москву в сентябре, в один из первых же вечеров, мирно возвращаясь с какого-то заседания «литературной группы», я попал в свалку на Тверском, помнится, бульваре. Мимо меня скакали казаки, свистели камни. Толпа не боялась более казаков — это меня сразу поразило. Это была не та толпа, которую я оставил в июне. А еще месяц спустя, в октябре, я сам заканчивал свои «преступные лекции» возгласом: «Да здравствует вооруженное восстание!..»

Н.Е. Буренин:

Размах работы «Боевой технической группы», особенно после Третьего съезда партии, необычайно расширился. Она обязана была заботиться о приобретении оружия не только для Петербурга, но и для других промышленных центров... Удовлетворить их в мало-мальски достаточной степени не было никакой возможности. Тогда-то и возникла мысль о применении такого действенного средства вооруженной борьбы, как бомба.

Ручные бомбы предназначались для уличных баррикадных боев, для взрыва кабелей и железнодорожных путей в моменты боевых выступлений. Нечего и говорить, что применение бомб с целью индивидуального террора совершенно исключалось, так как партия отвергла индивидуальный террор как средство борьбы. Владимир Ильич Ленин писал в сентябре 1905 года на страницах газеты «Пролетарий»: «К счастью, прошли те времена, когда за неимением революционного народа революцию «делали» революционные одиночки-террористы.

Бомба перестала быть оружием одиночки-«бомбиста». Она становится необходимой принадлежностью народного вооружения».

Л. А. Фотиева:

В то же время Ленин занимался организацией доставки и отправления в Россию оружия. Владимир Ильич еще раньше тщательно изучал вопрос о подготовке вооруженного восстания.

Н. К. Крупская:

Ильич не только перечитал и самым тщательным образом проштудировал, продумал все, что писали Маркс и Энгельс о революции и восстании,— он прочел немало книг и по военному искусству, обдумывая со всех сторон технику вооруженного восстания, организацию его. Он занимался этим делом гораздо больше, чем это знают, и его разговоры об ударных группах во время партизанской войны, «пятках и десятках» были не болтовней профана, а обдуманным всесторонне планом.

В. И. Ленин. Из брошюры «Две тактики социал-демократии в демократической революции»

Факт тот, что не только не увлекаются у нас чересчур задачами восстания, общеполитическими лозунгами, делом руководства всей народной революции, а, наоборот, отсталость именно в этом отношении бьет в глаза, составляет самое больное место, представляет реальную опасность движения, которое может выродиться и кое-где вырождается из революционного на деле в революционное на словах.

Н. Е. Буренин:

Летом 1905 г. Владимир Ильич потребовал, чтобы кто-нибудь из Боевой технической группы приехал к нему в Женеву для решения некоторых практических вопросов, связанных с приобретением оружия за границей. Выбор пал на меня, и я, быстро собравшись, отправился к Ленину.

Я ехал в Женеву, наполненный предстоящим свиданием, думая о том, как примет меня Ильич. Почему-то казалось, что попасть к нему будет очень трудно. Ведь я совершенно не знал, в каких условиях жили и работали наши товарищи в эмиграции.

Вопреки моим ожиданиям, я быстро и без труда попал к Владимиру Ильичу. Он жил в маленьком, типично швейцарском домике на одной из окраин Женевы. Звонка на двери не было. Я постучал. Дверь открыла приветливая, скромная женщина, одетая в обычный костюм петербургской курсистки. Это была Надежда Константиновна Крупская. Я ее сразу узнал, так как встречался с ней в Петербурге, в Смоленской школе для взрослых, где иногда участвовал в культурно-просветительных вечерах для рабочих.

Я представился, назвал свою партийную кличку — «Герман Федорович».

- Владимир Ильич давно вас ждет и очень беспокоится, что вы так задержались с приездом,— сказала Надежда Константиновна.— Пройдемте к нему, он работает на веранде.

Вместе с Надеждой Константиновной мы вышли на веранду, пристроенную к домику. Стены ее, так же как и потолок, были увиты виноградом. Сквозь листья пробивались солнечные лучи, ярко освещавшие работавшего за столом Ильича. Перед ним лежали кипы газет, книги на русском и иностранных языках. Владимир Ильич был в простом пиджачке. И вся обстановка поразила меня простотой и скромностью: стол, несколько стульев; пол, как мне помнится, был земляной.

Ильич очень тепло встретил меня, забросал вопросами.

- Почему поздно приехали? — раздался его немного картавящий голос. — Рассказывайте, какие привезли новости. Слышал про вас. Работаете хорошо. Как это вам удалось организовать транспорт в таком большом масштабе? Смотрите не увлекайтесь! Провалить такое дело нельзя.

Все это было сказано так по-товарищески, дружелюбно, что я сразу почувствовал себя очень спокойно и стал рассказывать.

Особенно подбадривал меня веселый смех, которым Владимир Ильич встречал мои рассказы о том, как нам удавалось надувать таможенных чиновников, пограничную стражу, шпиков и полицию. Никто не мог смеяться так заразительно, как Ильич. Всю мою застенчивость как рукой сняло.

Я говорил, а Владимир Ильич с живым интересом слушал меня и только изредка прерывал, обращаясь к Надежде Константиновне:

— Надя! Ты только послушай, что он рассказывает.

Владимир Ильич подробно расспрашивал меня о том, что делается в Питере, на Украине, в Сибири, на Урале, на Кавказе. Но вряд ли я сообщил ему что-либо новое. Находясь вдали от России, он знал обо всем гораздо больше, чем я, и мне оставалось только удивляться его осведомленности.

Затем Ильич очень сердечно и заботливо стал расспрашивать меня, где я устроился, как питаюсь. Я был растроган простотой Ленина, его теплым, товарищеским отношением ко мне, рядовому работнику партии.

Я уехал в Россию, горя стремлением выполнить указания, данные мне Ильичем, сделать все возможное и, как он говорил, даже невозможное для того, чтобы помочь рабочему классу вооружиться.

Ф. И. Драбкина:

В. И. Ленин внимательно следил за закупкой и транспортировкой оружия и помогал и советами, и людьми, и связями с западноевропейскими социал-демократическими партиями, которые со своей стороны оказывали нам помощь в этом деле.

Но закупить оружие было еще полдела: надо было перебросить его через границу в Россию, а это было особенно трудно.

Н. Е. Буренин:

Наши подпольные мастерские не могли удовлетворить все возрастающий спрос вновь организуемых боевых рабочих дружин на оружие. Партия, по указанию В. И. Ленина, принимала меры для закупки оружия за границей. С этой целью приходилось выезжать за границу и мне.

Из письма Е. Д. Стасовой — В. И. Ленину и Н. К. Крупской.
10 (23) мая 1905 г.

Вы, вероятно, получили уже через Бориса (Н. Е. Буренина) письмо от Докома, Финляндия (В. М. Смирнова), мы получили таковое же, и решено по этому поводу послать отсюда рабочего Шелгунова, а в переводчики приставить болгарина Аврамова.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

...Вряд ли кто-нибудь сразу отгадает, какое из дооктябрьских событий 1905 года привлекло к себе особенное, можно сказать, исключительное внимание Ленина. Старые товарищи, наверно, еще помнят знаменитое нападение наших партийных боевиков на рижскую тюрьму в начале сентября 1905 года, когда группа вооруженных товарищей (52 человека) ворвалась в центральную тюрьму, выдержала настоящий бой с тюремной охраной и солдатами, освободила двух товарищей, которым грозила смертная казнь, и затем победителями ушла с поля боя. Ленин, находившийся в Женеве, прочел об этом сообщение петербургского корреспондента французской буржуазной газеты «Temps», пришел в восторг от блестяще проведенного боевого выступления наших товарищей и немедленно написал для «Пролетария» специальную статью под заглавием «От обороны к нападению». Он воспользовался ярким боевым актом латышских социал-демократов, для того чтобы разъяснить глубокую разницу между индивидуальным террором партии социалистов-революционеров и боевой тактикой массовой пролетарской партии. Ленин писал: «Вот когда пионеры вооруженной борьбы не на словах только, а на деле сливаются с массой, становятся во главе дружин и отрядов пролетариата, воспитывают огнем и мечом гражданской войны десятки народных вождей, которые завтра, в день рабочего восстания, сумеют помочь своим опытом и своей геройской отвагой тысячам и десяткам тысяч рабочих.

Привет героям революционного рижского отряда! Пусть послужит успех их одобрением и образчиком для социал-демократических рабочих по всей России. Да здравствуют застрельщики народной революционной армии!»

В. И. Ленин. Из письма в Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете.

16 октября 1905 г.

Очень благодарен Вам за присылку 1) отчета Боевого комитета и 2) записки по вопросу об организации подготовки восстания+ 3) схемы организации. Прочитав эти документы, я счел долгом прямо обратиться к Боевому комитету для товарищеского обмена мнений...

Идите к молодежи... Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно, и т. д. и т. д. Пусть тотчас же организуются отряды от 3-х до 10, до 30 и т. д. человек. Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д. Пусть тотчас же эти отряды выбирают себе руководителей и связываются, по возможности, с Боевым комитетом при Петербургском комитете. Не требуйте никаких формальностей... Не требуйте обязательного вхождения в РСДРП — это было бы абсурдным требованием для вооруженного восстания. Не отказывайтесь связываться с каждым кружком, хотя бы в три человека, при единственном условии, чтобы он был полицейски надежен и готов был драться с царским войском. Пусть желающие кружки входят в РСДРП или примыкают к РСДРП, это превосходно; но я безусловно считал бы ошибкой требовать этого...

Если через 1—2 месяца у Боевого комитета не будет в Питере minimum 200—300 отрядов, тогда это мертвый Боевой комитет. Тогда его надо похоронить. При теперешнем кипении не набрать сотни отрядов — значит стоять вне жизни.

П. Н. Лепешинский:

Революция 1905 года проходит под знаком сильнейшего воздействия ленинской мысли и ленинской революционной воли.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Пролетариат своим пролетарским орудием борьбы завоевал России всю ту, с позволения сказать, «конституцию», которую с тех пор только портили, урезывали и обкарнывали. Пролетариат применил в октябре 1905 года тот тактический прием борьбы, о котором за полгода говорила резолюция большевистского 3-го съезда РСДРП, обращавшая усиленное внимание на важность сочетания массовой политической стачки с восстанием; — именно этим сочетанием и характеризуется весь период «революционного вихря», вся последняя четверть 1905 года.

Н. К. Крупская:

28 октября Ильич уже сговорился детально в письме о своем возвращении в Россию. «Хорошая у нас в России революция, ей- богу!»,— пишет он там. И, отвечая на вопрос о сроке восстания, он говорит: «Я бы лично охотно оттянул его до весны... Но ведь нас все равно не спрашивают».

Из письма В. И. Ленина — М. М. Эссен.

26 октября 1905 г.

В подготовке восстания я бы советовал проповедовать тотчас везде, самым широким образом, образование массы, сотен и тысяч автономных боевых отрядов, очень маленьких (от трех человек), которые бы сами вооружались кто чем может и готовились всячески.

Е. Д. Стасова:

Большинство эмигрантов при первых сведениях о царском манифесте и «свободах» стало немедленно собираться к возвращению в Россию, и тогда возникла необходимость кому-то остаться для ликвидации всех хозяйственных дел партии (библиотека, архивы, типография, склад литературы и пр.). Перед отъездом Владимир Ильич сказал: «Ну, остальные, пожалуй, уедут, а если мы оставим Варвару Петровну (моя кличка в Женеве), то она доведет дело до конца».

А.В. Луначарский:

Ленин в то время был великолепен. С величайшим увлечением развертывал он перспективы дальнейшей революционной борьбы и страстно стремился в Россию.

 

 

 

Глава третья

ДЕНЬ ЗА ГОД!

СНОВА В ПИТЕРЕ

Н. К. Крупская:

В начале октября возник вопрос о поездке Ильича в Финляндию, где предполагалось свидание с ЦК, но развивавшиеся события поставили вопрос иначе — Владимир Ильич собрался ехать в Россию.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Не ранее 2 (15) — не позднее 5 (18) ноября 1905 г.

Ленин выезжает из Женевы в Россию через Стокгольм

С. И. Моисеев:

Однажды Надежда Константиновна сказала, что нужно достать паспорт, и как можно скорее. Я начал было отговариваться, что совершенно не знаю, у кого достать, но Надежда Константиновна была неумолима. Наконец, она сказала мне причину своего настойчивого требования. Паспорт нужен был для Владимира Ильича, который в самом ближайшем времени решил отправиться в Россию. Нужно было, не откладывая, начать искать таких студентов, у которых можно было раздобыть паспорта.

Все это можно было бы выполнить быстро, если бы сказать студентам, для кого нужен паспорт. Но такая возможность, само собою разумеется, совершенно исключалась, ибо малейшая оплошность — и дело могло дойти до российского посольства, а затем до охранки и за переправляющимся с этим именно паспортом на границе могло быть установлено особое наблюдение. Наверняка последовало бы предписание арестовать предъявившего такой паспорт. Поэтому мы ставили вопрос не об отдельном паспорте, а о новой группе паспортов.

К счастью, наши поиски вскоре увенчались успехом. Мы получили один-единственный паспорт, и он был передан Надежде Константиновне. Чье имя значилось на этом паспорте, я не помню, но выдан он был студенту из Саратова. Надежда Константиновна была безмерно счастлива: она с честью выполнила ту задачу, которая на нее была возложена Владимиром Ильичем.

Письмо членов ЦК — В. И. Ленину.

Октябрь 1905 г.

Герман (Н. Е. Буренин,— Ред.) берется все исполнить на свою ответственность. Надо только, чтобы Фрей (В. И. Ленин.— Ред.), заметая как можно лучше следы, выехал и прибыл в Стокгольм...

Н. К. Крупская:

Я должна была еще остаться на пару недель в Женеве, чтобы ликвидировать дела. Вместе с Ильичем разобрали мы его бумаги и письма, разложили по конвертам, Ильич надписал собственноручно каждый конверт.

С. И. Моисеев:

Когда я пришел, Владимира Ильича в квартире уже не было. Надежда Константиновна встретила меня молча и, проводив в комнату Ленина, указала на небольшого размера плоский чемоданчик.

— Отвезите, Зефир, пожалуйста, его на вокзал и сдайте на хранение.

...Из Швейцарии Ленин сначала проехал в Швецию, и только оттуда организован был его путь в Россию, где бурно развивались события революционного 1905 года.

В. М. Смирнов:

Из-за границы в ноябре 1905 года через Финляндию хлынула в Россию мощная волна русских революционеров. Тогда же из Швейцарии через Швецию прибыл в Гельсингфорс и Владимир Ильич. Разумеется, совершенно «инкогнито».

А.И. Ульянова-Елизарова:

Владимир Ильич приехал тотчас после того, как... был провозглашен манифест, открывший двери тюрем и возможность вернуться из эмиграции целому ряду лиц.

Н. К. Крупская:

Было условлено, что в Стокгольм приедет человек и привезет для Владимира Ильича документы на чужое имя, с которыми он мог бы переехать через границу и поселиться в Питере. Человек, однако, не ехал и не ехал, и Ильичу приходилось сидеть и ждать у моря погоды, в то время как в России революционные события принимали все более и более широкий размах.

Телеграмма А. Тернгрена — А. Неовиусу в Гельсингфорс.

12 ноября 1905 г.

Попроси Арвида немедленно связаться с друзьями Виктора (Буренина.— Ред.) в Стокгольме. Послать в крайнем случае туда кого-нибудь попонятливее. Я имею телеграмму Сельмы (Стасовой.— Ред.) из Стокгольма, датированную десятым. Я попросил телеграфировать из-за границы их адрес Арвиду в Стокгольм.

Из письма А. Неовиуса — А. Тернгрену.

12 ноября 1905 г.

Адрес друга Виктора в Стокгольме у меня есть: это Грай, отель Маркит, Дроттнинггатан, Стокгольм. Грай (не Л., а У.) прибыл уже 5 или 6 дней тому назад... Попроси Виктора связаться с ним, хотя бы через меня, а может быть, прямо. В конце недели имеется возможность поехать в Стокгольм... Люди с парохода говорят, что специальные списки паспортов пассажиров не введены, но при входе может быть паспортный контроль и на всякий случай нужно иметь паспорт.

Я. Е. Буренин:

Мне было поручено принять меры для обеспечения безопасности Владимира Ильича во время его переезда. И тут мне опять оказали помощь наши финские друзья. По моему поручению навстречу В. И. Ленину в Стокгольм выехал студент Гельсингфорсского университета Ула Кастрен, сопровождавший Владимира Ильича до Гельсингфорса. Ула Кастрен и сам точно не знал, кого он сопровождает. Мы сказали ему, что он должен встретить и сопровождать одного из видных участников русского революционного движения.

В. М. Смирнов:

Поездка прошла гладко, без всяких инцидентов. В Гельсингфорсе он (Ленин.— Ред.) сначала остановился на квартире Гуннара Кастрена, брата У. Кастрена. Я помню субботний вечер в ноябре 1905 г., когда я впервые лично познакомился с Лениным. Меня поразили сразу его естественная простота и дружественное, товарищеское обращение с т. Бурениным и со мной. Невольно заражал его веселый громкий смех. Казалось, что разговариваешь со старым знакомым.

На следующий день было воскресенье. Владимир Ильич обедал у нас. Насколько я заочно неверно представлял себе Владимира Ильича — чем-то вроде «генерала от революции»,— можно судить по следующей мелочи. За несколько дней до его приезда я просил свою мать, чтобы к обеду было вино, чего у нас обыкновенно не бывало. Я говорил ей, что в Швейцарии и вообще за границей все привыкли пить за обедом вино или пиво. Кроме того, мы в тот раз обедали в гостиной, что бывало у нас лишь в особо торжественных случаях. Сколько раз после того Владимир Ильич, иногда с Надеждой Константиновной, заходил ко мне невзначай и, как старый знакомый, запросто ел и пил с нами.

Юрье Сирола:

Был 1905 год. В первых числах ноября в Финляндии происходила игра в генеральную забастовку...

После объявления забастовки оконченной мы — некоторые провинциальные деятели рабочего движения — собрались в одной из гостиниц в Гельсингфорсе. Мы обсудили положение и собрались ехать каждый на свое место, когда к нам пришел Виктор Смирнов, лектор университета, говоривший по-шведски. Со Смирновым был незнакомый человек, оказавшийся Лениным. Ленина мы тогда мало знали. Я с ним беседовал довольно долго. Говорили о забастовке, о социал-демократической партии и вообще о рабочем движении в Финляндии. Подробности разговора из памяти исчезли, но одно впечатление от беседы с ним осталось навсегда. Я чувствовал, что в разговоре с этим человеком невозможно обойтись одними фразами. Он так ставил вопросы и так смотрел на собеседника, что ему приходилось рассказывать все, как есть.

Н. Е. Буренин:

В Гельсингфорс Владимир Ильич приехал в субботу 5 ноября и остановился на квартире финского активиста — доцента Гельсингфорсского университета Гуннара Кастрена, брат которого сопровождал Владимира Ильича из Стокгольма.

В тот же день вечером я вместе с лектором Гельсингфорсского университета т. Смирновым В. М. встретились с Владимиром Ильичем на квартире Гуннара Кастрена, а затем по договоренности я выехал 6 ноября поездом в Петербург, чтобы подготовить встречу и устройство Владимира Ильича в Петербурге.

В конспиративных соображениях, по указанию т. Красина Леонида Борисовича, я должен был встретить на вокзале Владимира Ильича и привезти его на квартиру моей сестры Веры Евгеньевны Ивановой, живущей в то время на Можайской улице, дом 8, квартира 14.

В. М. Смирнов:

Насколько я помню, я устроил у себя тогдашнему секретарю финской социал-демократической партии товарищу Сирола первое свидание с Владимиром Ильичем...

Владимир Ильич очень интересовался политическим положением Финляндии. Я информировал его о недавней всеобщей забастовке в Финляндии, о Красной гвардии и прочем.

Тогда т. Ленин пробыл в Гельсингфорсе очень недолго. Он, естественно, спешил в Петербург.

Н. Е. Буренин:

8 ноября 1905 года я встречал Владимира Ильича на Финляндском вокзале в Петербурге. С вокзала мы направились на извозчике на Можайскую улицу, где жила моя сестра Вера Евгеньевна Иванова.

Сестра моя, жена офицера лейб-гвардии, была очень далека от политики и тем более от революционного движения. Но с детства она питала ко мне большую привязанность и всегда готова была оказать мне любую помощь. Нередко она прятала и нелегальную литературу. Ее муж, гвардейский капитан, убежденный монархист, не имел, конечно, об этом ни малейшего представления. Неоднократно я мог убедиться в том, что сестра заслуживает полного доверия. В то же время ее квартира была очень удобна, так как не вызывала у полиции никаких подозрений.

Зная, что сегодня приедет Владимир Ильич, я предупредил сестру, что зайду к ней с одним человеком, с которым должен иметь деловую беседу.

В квартире сестры Владимир Ильич пробыл несколько часов. Сюда к нему пришли Леонид Борисович Красин и другие товарищи. Потом Ильич уехал на квартиру члена ЦК РСДРП П. П. Румянцева, где прожил более двух недель.

Н. К. Крупская:

Я приехала вслед за ним дней через десять, устроив предварительно все дела в Женеве...

На крыльце вокзала меня встретил Петр Петрович Румянцев. Он сказал, что Владимир Ильич живет у них, и мы поехали с ним куда-то на Пески...

У него была хорошая, хорошо обставленная семейная квартира, и первое время Ильич жил там без прописки...

Царское правительство сразу же организовало на него облаву. Приходилось менять паспорта, скитаться по чужим квартирам.

В. Д. Бонч-Бруевич:

...Владимир Ильич попробовал было прописаться под своей фамилией в Петербурге... и на другой день обнаружил за собой слежку дворника и каких-то посторонних личностей... Он сейчас же перешел на нелегальное положение.

Е. Д. Стасова:

Первое, что он (Ленин.— Ред.) сделал, приехав в Петербург,— направился на Преображенское кладбище, где были похоронены жертвы Кровавого воскресенья. Этим Владимир Ильич показал, какое большое значение он придавал событиям 9 января 1905 г.

Братская могила.— «Новая жизнь», 1905, №10

Широко раскинулось Преображенское кладбище... Белых крестов — что деревьев в лесу... Много народу лежит тут...

Под оградою церковного дома — близ военного кладбища, откуда виднеются стоящие правильными рядами синие, желтые, красные железные кресты — свеженасыпанный необычной формы могильный холм.

Длинный холм — восемнадцать аршин... Странный вид этой могилы: тут и кресты, и крестики, и просто деревянные колышки с небольшими прибитыми к ним дощечками... Засохшие глыбы земли неприятными для глаза комками выглядывают промеж крестов и колышков с дощечками...

Ежедневно братская могила посещается народом. Говорят, что на Преображенском кладбище братских могил от 9 января несколько.

Но где эти могилы — вам никто не укажет...

Н. В. Дорошенко:

В день своего приезда Владимир Ильич посетил заседание Петербургского комитета, происходившее на Рождественских курсах, и принял участие в обсуждении вопроса об отношении к Совету. Он занял резкую позицию к нашему отношению к Совету, подверг ее ему одному свойственной критике, отметил именно ту роль, которая впоследствии и была выполнена Советом, наметил ту линию поведения по отношению к нему, которая, конечно, была воспринята всей организацией и проводилась партией.

М. М. Эссен:

Владимир Ильич подробно расспрашивал о нашей работе, о связях в рабочих районах, о запросах рабочих, о борьбе нашей с меньшевиками и эсерами. Детально знакомился с тем, как идет вооружение рабочих и подготовка боевых дружин. Расспрашивал о всех деталях и характере этой работы, стараясь не упустить ни одной подробности, давая советы, указания. Спрашивал, умеем ли мы сами стрелять, тренируемся ли. Был озабочен вопросом вооружения рабочих настоящим оружием, предлагал взять на учет все арсеналы, оружейные магазины, интересовался, изготовляются ли и как бомбы. Особое внимание уделял он работе большевиков в армии, предлагая выделять на нее наиболее подготовленных товарищей. Не меньшее значение Владимир Ильич придавал работе среди крестьян. Была создана комиссия для работы в деревне. Мы посылали агитатора в деревни для завязывания связей с крестьянами...

Ленин не пропускал почти ни одного собрания Петербургского комитета и требовал от каждого из нас подробного отчета о проделанной работе, подвергая критике всякое упущение или неверно понятое решение партии.

Как-то я пожаловалась на то, что жены рабочих не всегда ласково встречают нас, а порой откровенно дают понять, что наши визиты им не по душе. Ленин так и вскипел и стал настойчиво расспрашивать, как мы себя ведем, когда приходим в семью рабочего. Пришлось признаться, что мы мало обращаем внимания на быт и обстановку домашней жизни рабочего, выказываем иногда нетерпение, если дети поднимают шум и мешают нашей беседе; что жены иногда начинают ворчать насчет незваных гостей и что рабочие теряются и конфузливо предлагают не обращать внимания на бабьи глупости. Ох, и досталось же нам от Ленина...

— Да я бы на месте этих жен вытурил бы вас из квартиры! Да подумали ли вы о том, как тяжела жизнь женщин, обремененных работой на заводе, домашними делами, возней с детьми и беспокойством о судьбе мужа, если он попадет в тюрьму? Ведь надо все это понять по-настоящему и найти нужные слова и поступки, чтобы расположить к себе этих женщин, обремененных трудом, заботой о семье, живущих в тяжелой нужде и вечном страхе за мужа, пошедшего в революцию!

Мы поняли, что в квартиру рабочих должны входить не с пренебрежительной миной или равнодушным лицом, а с вниманием и уважением к их жизни и показать не на словах, а на деле нашу готовность быть полезными.

— Приходило ли вам в голову,— говорил Ленин,— предложить свои услуги, если вы видите, как они мечутся между кормежкой детей, стиркой белья и другими домашними делами, не успевая сами ни поесть, ни присесть на минутку, чтобы перевести дух?

На всю жизнь запомнились нам эти слова Ленина. Мы изменили свое поведение, нашли дорогу к сердцам работниц, и несколько времени спустя мы уже рука об руку с ними и их мужьями дружно шагали в рядах демонстрантов, неся революционные знамена, вышитые их умелыми и трудолюбивыми руками.

Ленин пробуждал в нас не просто добрые чувства, но политическое сознание, т. е. именно то, без чего бесплодна политическая деятельность.

М. Н. Лядов:

Мы должны были встретиться на обычной явке Петербургской организации у зубного врача Лаврентьевой, которая меня очень хорошо знала. Она встретила меня на лестнице и говорит, что вот по нашему паролю пришел человек, вид у него весьма подозрительный. Будет лучше, если я, прежде чем повидаться с ним, в щелочку посмотрю, тот ли это, кого я жду. Я посмотрел и, действительно, еле узнал Ильича. Он так изменил свою физиономию, что скорей походил на настоящего питерского приказчика, чем на самого себя. Ильич отлично понимал, что еще рано расконспирироваться, и действительно умело и толково скрывал свою личность.

Д. А. Трилиссер:

...Я встретил Владимира Ильича мельком в вагоне паровой конки по направлению в Лесное. Он, видимо, больше наблюдал за пассажирами, чем читал газету. Его чуть прищуренные глаза то отрывались от газеты и обозревали вокруг, то опять углублялись в нее.

Н. К. Крупская:

...Ленин вернулся в Россию продолжать уже на родине делать ту работу по сплочению передового, сознательного авангарда рабочего класса, по пробуждению к сознательности широких масс, которую он вел из-за границы.

Г. М. Кржижановский:

Я не мог не восхищаться и не удивляться той гигантской энергии, которую он развил в этот период в Петербурге. Это был, так сказать, его первый, «пробный» выход из подполья на широкую историческую арену, но для всех, имевших глаза, уже стало ясно, какой гигантской исторической фигурой может стать этот человек в условиях именно такой широкой, открытой деятельности...

Еще не всеми признанный, еще только полуразгаданный, Владимир Ильич, однако, уже для весьма большого круга лиц являлся вполне признанным капитаном корабля российской пролетарской революции. «День за год!» —вот тот лозунг, которому обязаны подчиняться в период революций борцы за великие достижения этих революций. И Владимир Ильич неуклонно следовал этому лозунгу.

СОВЕТЫ - ОРГАНЫ МАССОВОЙ, НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БОРЬБЫ

В. И. Невский:

...ПК и ЦК были заодно в том, чтобы требовать от Советов принятия партийной программы. Только когда в 1905 году Ленин приехал, он провел свой взгляд на Советы, как на революционный орган масс, как на зародыш будущей власти.

В. И. Ленин. Из статьи «Наши задачи и Совет рабочих депутатов»

...Решение безусловно должно быть: и Совет рабочих депутатов и партия. Вопрос — и крайне важный — вопрос состоит только в том, как разделить и как соединить задачи Совета и задачи Российской социал-демократической рабочей партии...

...В качестве профессиональной организации Совет рабочих депутатов должен стремиться к тому, чтобы включить в свой состав депутатов от всех рабочих, служащих, прислуги, батраков и т. д., всех, кто только хочет и может бороться сообща за улучшение жизни всего трудящегося народа, всех, кто обладает только элементарной политической честностью, всех, кроме черносотенцев. А мы, социал-демократы, постараемся в свою очередь, во-первых, в полном (по возможности) составе всех наших партийных организаций войти во все профессиональные союзы, а во-вторых, пользоваться совместной борьбой с товарищами-пролетариями без различия их воззрений для неустанной, неуклонной проповеди единственно последовательного, единственного действительно пролетарского миросозерцания — марксизма. Для такой проповеди, для такой работы пропаганды и агитации мы безусловно сохраним, укрепим и разовьем нашу совершенно самостоятельную, принципиально-выдержанную классовую партию сознательного пролетариата, т. е. Российскую социал-демократическую рабочую партию...

...В политическом отношении Совет рабочих депутатов следует рассматривать как зародыш временного революционного правительства.

М. М. Эссен:

Только с приездом Ленина, который нас здорово пробрал за недооценку Совета, мы в своей работе подошли к Совету ближе.

Б. И. Горев:

...Его (В. И. Ленина,— Ред.) мнение сыграло решающую роль в настроении петербургских большевиков и их отношении к Совету. Уже больше не думали об ультиматумах, а лишь о том, как завоевать влиятельную роль в Совете.

А.И. Ульянова-Елизарова:

Он (Владимир Ильич.— Ред.) внес... поправку в отношения к первому Совету рабочих депутатов, который некоторые тогдашние большевики склонны были игнорировать, на который склонны были глядеть свысока, как на стоящий в своем большинстве на мелкобуржуазной точке зрения.

Владимир Ильич ясно показал то значение, которое имело такое подлинно избранное массами учреждение, как советы, и их роль в будущем.

Б. А. Бреслав:

Совет, говорил Ленин,— это боевая организация широких трудящихся масс, возникшая из факта всеобщей политической забастовки, из факта частично одержанной победы, партия же — лишь авангард рабочего класса. Совет — это зародыш органа пролетарской диктатуры, прообраз правительства Коммуны. Партия — авангард рабочего класса, наиболее сознательная и передовая его часть — должна руководить Советом путем завоевания в нем большинства.

А.В. Луначарский:

В тогдашнем Петербургском Совете Ленин непосредственно не работал, но руководил работой входивших в состав Совета большевиков — Постоловского, Кнунянца и Богданова, с которыми поддерживал постоянный контакт.

Л. А. Фотиева:

13 (26) ноября Ленин выступил на заседании Совета рабочих депутатов в Вольно-экономическом обществе с речью о мерах борьбы с локаутом, объявленным буржуазией при поддержке царского самодержавия в ответ на введение рабочими революционным путем 8-часового рабочего дня на заводах и фабриках Петербурга. Более 70 предприятий было закрыто, более 100 тысяч рабочих выброшено на улицу. Этой мерой правительство пыталось вызвать рабочих на преждевременные, разрозненные выступления и разбить их по частям.

Н. Соболевский:

Небольшой зал Вольно-экономического общества был переполнен. Кроме депутатов, бывших в полном сборе, на заседании присутствовала масса партийных работников: предстояло обсуждение вопроса огромной важности, наступал критический, переломный момент революции.

М. М. Эссен:

И вот выступил Ленин. Весь зал насторожился и притих. Повеяло настоящим воздухом революции, будто раздвинулись тесные стены зала заседаний и перед нашими глазами развернулся безбрежный мир огромных революционных перспектив.

Н. Соболевский:

Все сразу были захвачены его речью: так в Совете еще никто не говорил. Сначала Владимир Ильич заметно волновался: перед ним были те, к кому он рвался из своей женевской клетки,— цвет петербургского пролетариата, авангард революции. Но он быстро овладел собой. Речь его потекла, как всегда, стремительным потоком.

Л. А. Фотиева:

... Это было первое его выступление на открытом массовом собрании рабочих... Стоявший рядом со мной у колонны товарищ Бэр (Г. М. Кржижановский.— Ред.), которого я знала еще по Парижу, при первых звуках голоса Владимира Ильича стиснул мне руку и прошептал: «Как у него сейчас душа-то играет!..»

Г. М. Кржижановский:

Простая на первый взгляд внешность, но именно только на первый взгляд, а затем та же внешность, необычайно привлекательная по своему озарению особой духовной красотой, простые слова его речи, но в таком сочетании, в котором немедленно сказывается концентрированная, необычайная мощь его интеллекта.

Б. А. Бреслав:

Я до сих пор помню, как, стоя на эстраде и впившись своими проницательными глазами в густую сплошную человеческую массу слушателей, он, будто беседуя с аудиторией, четко говорил:

— В настоящее время социализм из области мечты и пожеланий одних лишь добрых людей превратился в реальность. В реальность социализм превратился потому, что в современном капиталистическом обществе вырос новый класс — пролетариат, который заинтересован в социализме, который борется и не может не бороться за социализм в силу того положения, которое этот класс в современном обществе занимает.

М. М. Эссен:

Ленин вскрыл политическое содержание тактики правительства, которое локаутом стремилось нанести решающий удар революции, рабочему классу. Правительство, говорил Ленин, надеется сломить дух рабочих угрозой голода, смирить его или вызвать на немедленное выступление и раздавить силой оружия. Ленин предлагал не уступать, но и не поддаваться на провокацию, не принимать боя в невыгодных условиях, а начать усиленную подготовку к объединению всех революционных сил. Ленин говорил, что надо не просить, не договариваться, а требовать открытия заводов и в случае отказа призвать всех к всеобщей забастовке и другим решительным мерам борьбы. Ленин предлагал готовить силы для всеобщего наступления и принять бой, когда он будет выгоден революции, восставшему народу, а не правительству. Для осуществления же плана подготовки восстания — немедленно связаться с рабочими других городов, с железнодорожным, почтово-телеграфным, крестьянским и другими союзами, с армией и флотом.

Выступление Ленина, его насыщенная революционным энтузиазмом речь наэлектризовала весь зал, а когда он развернул перед слушателями четкий, ясный план и программу дальнейшего развития революции, в зале пронесся гул одобрений...

Н. М. Анцелович:

Депутаты первого в Петербурге Совета рабочих депутатов, среди которых преобладали рабочие среднего и старшего возрастов, с огромным вниманием слушали Владимира Ильича.

На меня, как и на других товарищей, недавно вступивших в ряды партии, В. И. Ленин произвел исключительное впечатление глубоким знанием обстановки в стране, расстановки борющихся сил.

Б. А. Бреслав:

Возвращаясь с доклада и обмениваясь впечатлениями, рабочие мне говорили:

- Весь доклад Ленина мы поняли лучше, чем лекции наших пропагандистов и других лекторов.

Василий Вылузгин, прекрасный и развитой рабочий Речкинского завода, сказал:

- Оказывается, такие глубоко научные доклады можно излагать самым понятным для рабочих языком. И знаешь, я был просто очарован докладом. Глядя на Ленина, когда он говорил, слушая, как плавно и ясно течет его речь, мне временами казалось, что товарищ Ленин не говорит, а стоит возле огромной твердой скалы, не поддающейся усилиям остальных людей, и ловкой мощной рукой отрубает от нее огромные глыбы таких именно размеров и форм, каких он хочет. Каждое его слово, а тем более каждая его фраза были законченными и ясными мыслями, которые не только были мне понятны, но я их как будто осязал.

М. М. Эссен:

Никогда не забыть выражения лиц рабочих, слушающих Ленина. На лицах радостный восторг, который охватывает всех и роднит с Лениным аудиторию. Незнакомый угрюмый товарищ, стоящий рядом с тобой, вдруг весь меняется, лицо расплывается в радостную улыбку, глаза загораются, и видишь рядом с собой похорошевшее и помолодевшее лицо, преображенное до неузнаваемости; угрюмый человек становится вдруг общительным, делится своим восторгом, загорается пафосом борьбы, точно частица гениальности Ленина передалась и ему.

Рабочие, послушав Ленина, переходили навсегда в наши ряды. Помню, как один рабочий корил меня: «Эх вы, научились бы, как Ленин, объяснять свою программу,— небось ни одного рабочего не одурачили бы меньшевики. Ведь вот как все у него ладно и правильно выходит!»

Д. Ф. Сверчков:

В. И. Ленин предложил резолюцию, принятую единогласно Советом: по поводу локаута, объявленного фабрикантами и заводчиками с благословения графа Витте, локаута, имевшего целью обессилить рабочий класс и привести его к поражению. Он в немногих словах констатировал союз, заключенный с самодержавием не только капиталистами, но и всей мелкой буржуазией и всеми представителями буржуазно-либеральных течений, увидевших в работах и направлении деятельности Совета реальную опасность для себя и своих целей: конституционной монархии или даже буржуазной республики, при которых государственная власть осталась бы в руках имущих классов.

Л. А. Фотиева:

Заседание 13 ноября, насколько я знаю, было единственным пленарным заседанием Совета рабочих депутатов, на котором присутствовал Ленин.

Н. М. Анцелович:

Через два дня большевистская газета «Новая жизнь» опубликовала постановление исполнительного комитета Петербургского Совета рабочих депутатов «О мерах борьбы с локаутом», принятое 14 (27) ноября. Постановление это было написано Владимиром Ильичем.

Из постановления Исполнительного комитета Петербургского Совета рабочих депутатов 14 (27) ноября 1905 г. о мерах борьбы с локаутом

Самодержавное правительство объявило войну революционному пролетариату. Реакционная буржуазия соединяется с самодержавием, намереваясь голодом заставить рабочих смириться и расстроить борьбу за свободу.

Совет рабочих депутатов заявляет, что этот невиданный еще расчет массы рабочих есть провокация со стороны правительства. Правительство хочет вызвать пролетариат Петербурга на одиночные вспышки; правительство хочет воспользоваться тем, что рабочие других городов еще недостаточно тесно сплотились с петербургскими, и разбить тех и других поодиночке.

Совет рабочих депутатов заявляет, что дело свободы в опасности. Но рабочие не поддадутся на эту провокацию правительства. Рабочие не примут сражения в тех невыгодных условиях, в которых хочет навязать им сражение правительство. Мы должны приложить и приложим все усилия, чтобы объединить всю борьбу и всероссийского пролетариата, и революционного крестьянства, и армии, и флота, которые геройски подымаются уже за свободу.

Н. М. Анцелович:

В тот же день в газете «Новая жизнь» была помещена статья Ленина «Неудавшаяся провокация», вызвавшая, помню, много разговоров в рабочей среде и вселившая уверенность в успехе борьбы с самодержавием и капиталистами.

В. И. Ленин. Из статьи «Неудавшаяся провокация»

Совет рабочих депутатов, следуя указаниям представителей социал-демократии, решил раскрыть перед рабочими заговор контрреволюции и предостеречь петербургский пролетариат, чтобы он не дал заманить себя в ловушку. На вызов к борьбе в одиночку он ответил призывом к объединению борьбы по всей России, он ответил немедленными мерами к укреплению союза революционных рабочих с революционным крестьянством, с теми частями армии и флота, которые начинают восстание во всех концах России.

В такой момент больше чем когда-либо важно направить все усилия на объединение армии революции по всей России, важно сберечь силы, использовать захваченные свободы для увеличенной во сто раз агитации и организации, подготовиться к новым решительным битвам...

Мы, социал-демократы, должны позаботиться о том, чтобы вся партия пришла на помощь Совету рабочих депутатов. Мы стремимся не к одному только демократическому перевороту. Мы боремся за социализм, т. е. за полное освобождение трудящихся от всякого, не только политического, но и экономического угнетения. Мы объединяем в своей партии только тех, кто признает эту великую цель и ни на минуту не забывает о подготовке сил к ее достижению.

М. М. Эссен:

Владимира Ильича рвали на части, все большевики хотели его видеть, слушать, говорить с ним, получать указания.

Нам, знавшим его по периоду II съезда партии и борьбы с меньшевиками после II съезда, удавалось встречаться с ним и обсуждать волнующие нас вопросы. Конечно, и речи не было, чтобы встречаться так, как в Женеве, но все же не только на собраниях удавалось видеться с Владимиром Ильичем. Забежишь, бывало, утром условиться, скажем, об его очередном выступлении или о партийном собрании и, конечно, используешь это посещение, чтобы поговорить вообще. Если Ленин не был чрезмерно занят, он довольно охотно, запросто беседовал с нами, и эти беседы заряжали нас новым приливом энергии и энтузиазма. Признаться, довольно частенько мы злоупотребляли своей близостью и бегали к нему даже тогда, когда это и не представлялось крайне необходимым. Но чувствовалось, что это ему не было в тягость. Я не помню ни одного недовольного выражения или досадного жеста Владимира Ильича. Впрочем, этого и не нужно было: он умел как-то погружаться в свои мысли, отходить от беседы, и собеседник тут же чувствовал, что надо стушеваться.

М. П. Голубева:

... 1905—1906 гг.; у меня штаб-квартира для свиданий Владимира Ильича с членами ЦК и Петербургского комитета. Владимир Ильич всегда приходил первым, ни разу не опоздал. Кроме того, зная, что каждый из нас считал за честь предоставить в его распоряжение свою квартиру, зная мое личное хорошее отношение к нему, Владимир Ильич тем не менее, приходя, всякий раз как бы извинялся и говорил: «Вот опять часа на два придется занять вашу квартиру...»

Н. А. Кузнецов:

Совет рабочих депутатов собирался в Вольно-экономическом обществе на углу 4-й Роты и Забалканского проспекта. В одно из заседаний я услышал от делегатов фразу: «Надо задержаться и незаметно пройти в библиотеку». Собралось человек 30—40. Из рядов вышел коренастый низкорослый товарищ в темно-сереньком пиджаке, с рыженькой бородкой, с большой плешью на голове и взошел на кафедру...

Чем-то сильным веяло от этой казавшейся на первый раз невидной фигуры. Каждое слово его речи, точно расплавленный свинец, жгло, попадая на сердце. А глаза! Их стальной блеск был подобен полированному снаряду, готовому каждую минуту разорваться и сокрушить врага. И я тогда понял, что такое Ленин для рабочих.

В.М. Карелина:

Как сейчас помню одно из заседаний Совета рабочих депутатов. Происходило оно в двадцатых числах ноября, уже в помещении Вольно-экономического общества.

В перерыве мой взгляд невольно упал на человека, сидевшего в первом ряду на хорах и старательно что-то записывавшего. Его лицо показалось мне знакомым. Долго я не могла вспомнить его, подойти же к нему ближе я не могла, так как нас отделяла стена в добрую сотню людей.

Заседание снова началось, и этот знакомый незнакомец поглощал все мое внимание. Напрасно я напрягала свою память, но долго я не могла вспомнить, где я видела эти глаза, которые искрились, зорко всматриваясь, когда он вслушивался в речи рабочих.

И тут я вспомнила того небольшого, широкоплечего, с большим лбом человека, которого впервые к нам, работницам, в наши рабочие кружки ввел Степан Иванович Радченко еще в 1893 году. Это был Ленин.

Его замечательные глаза, пронизывающие каждого говорившего оратора внимательным взглядом, выдали его. И невольно мне вспомнился наш кружок, в котором сразу же все наше внимание было поглощено им, его удачными репликами, мыслями.

На этом заседании Владимир Ильич молча просидел до конца заседания. И, когда уже публика начала расходиться, он как-то незаметно ушел…

С.Гальперин:

Декабрь 1905 года. Петербург.

Собрание агитаторов большевистского комитета. Человек полтораста молодежи, только человек пять-шесть — постарше, со стажем больше трех лет. Тема обсуждения: «Советы и партия».

Ленин говорит мало: он хочет ознакомиться с работниками, с их мыслями и настроениями, то и дело он наклоняется к своей сестре, Марии Ильиничне, которая была тогда секретарем Петербургского комитета, и спрашивает: «Кто это?» Иногда аплодирует и прерывает одобрительными возгласами. Языки у всех развязываются, каждый делится перед вождем партии своим собственным маленьким опытом.

Наконец Ленин берет слово:

— Товарищи,— говорит он,— Советы — это наш классовый орган, но это не замена нашей партии! В Совете и вне его, на рабочих собраниях помните, что прежде всего вы члены партии! Никогда не бойтесь разворачивать партийное знамя! Пусть пролетариат знает, что душа Совета — революционная классовая организация большевиков!

И эти простые, но глубокие слова западают в душу молодым агитаторам, которые уходят с сознанием великого долга, накладываемого на них партией.

Д. Ф. Сверчков:

В Совете В. И. Ленин держался в тени. Но кристаллизованная мысль его жила во всех постановлениях Федеративного Совета с.-д. партии, предлагаемых и всегда принимавшихся Советом.

Г. М. Кржижановский:

Некрупная фигура Владимира Ильича как будто не вяжется с обычным представлением о мощности. И тем не менее это так: в этом небольшом компактном теле действительно ключом била жизненная энергия не только духа, но и крепкого, здорового, нормального физически человека.

А. К. Воронский:

По-обычному выступали ораторы. После одной речи в зале произошла суматоха, на кафедру уверенно и быстро взошел плотный человек среднего роста в коротком пиджаке. Он пригладил обеими руками лысеющую куполообразную голову, провел повелительно по усам, окинул собрание маленькими, необычно острыми и живыми глазами с веселой смешинкой. Это был Ленин. Он говорил о земельном вопросе. Ничего неожиданного, нового, поражающего в его речи не было. Он, видимо, старался популярно изложить аграрную политику социал-демократов, но в его словах, в манере говорить заключалась стремительная уверенность, властный напор на слушателей и сосредоточенная деловитость. Он почти не стоял на месте. Он подходил к барьеру, наклонялся вперед, засовывал пальцы за жилет, быстрым движением откидывался назад, отступал, вновь приближался, он почти бегал на пространстве двух-трех шагов. Он картавил, его голос шел из нутра, исподу, верней — он говорил всем своим существом, каждым взглядом. Тогда-то впервые и на всю жизнь я почувствовал, что перед нами главный вожак революции, ее ум, сердце и воля.

В. И. Коваленков:

Помню, пришел Владимир Ильич с одного из заседаний Совета и начал говорить о возможной политической роли Советов:

— Советы уже сделали свое историческое дело,— говорил т. Ленин,— если бы даже революция кончилась неудачно, то и тогда дело петербургских рабочих, создавших Советы, не исчезло бы. Где бы ни повторилась революция, Советы всплывут.

Д. Ф. Сверчков:

... 26 ноября было произведено первое нападение на Совет рабочих депутатов. Вечером в тот же день на квартире присяжного поверенного Н. Д. Соколова состоялось под моим председательством заседание Исполнительного комитета. Оно было особенно полным, и в числе представителей революционных партий в этот важный момент мы видели в своей среде В. И. Ленина...

А.В. Луначарский:

3 (16) декабря весь первый состав Петербургского Совета был арестован. Этот арест чрезвычайно встревожил всех, в том числе, конечно, и Ленина. Уже тогда я помню глубоко озабоченный вид Ленина, его встревоженные речи.

В.И. Ленин. Из статьи «Государственная дума и социал-демократическая тактика»

Советы рабочих депутатов в Питере и Москве были избраны самими рабочими не по полицейским «законным формам». И аресты этих Советов дали весьма важный урок рабочим. Эти аресты показали, как опасно доверять лжеконституционализму, как непрочно «революционное самоуправление» без победы революционных сил, как недостаточна временная беспартийная организация, которая может иногда дополнить, но никак не заменит прочной и длительной боевой партийной организации. Столичные Советы рабочих депутатов пали потому, что у них не хватило прочной опоры в боевой организации пролетариата.

И. В. Попов:

... В. И. Ленин возвратился в Петербург, определил задачи партии по руководству Советом и преподал наглядные уроки проведения в нем большевистской тактики, но было уже поздно исправлять допущенные ошибки: самодержавие опомнилось и начало жестокое наступление; революционный порыв истощенного стачечной борьбой пролетариата шел на убыль.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Новая власть, как диктатура огромного большинства, могла держаться и держалась исключительно при помощи доверия огромной массы, исключительно тем, что привлекала самым свободным, самым широким и самым сильным образом всю массу к участию во власти. Ничего скрытого, ничего тайного, никаких регламентов, никаких формальностей. Ты — рабочий человек? Ты хочешь бороться за избавление России от горстки полицейских насильников? Ты — наш товарищ. Выбирай своего депутата. Сейчас же, немедленно выбирай, как считаешь удобным,— мы охотно и радостно примем его в полноправные члены нашего Совета рабочих депутатов, крестьянского комитета, Совета солдатских депутатов и пр., и т. п. Это — власть, открытая для всех, делающая все на виду у массы, доступная массе, исходящая непосредственно от массы, прямой и непосредственный орган народной массы и ее воли.— Такова была новая власть, или, вернее, ее зачатки, ибо победа старой власти затоптала побеги молодого растения очень рано.

А.В. Луначарский:

... Самая форма этого Совета глубочайшим образом запала в ум Ильича, а вместе с тем и в политическое сознание всех большевиков. Ильич сразу распознал в этом неожиданном продукте революционного творчества масс возможность осуществления нового государственного строя. Я помню, как взволнованно и с каким восхищением говорил он нам в редакции «Новой жизни» или «Волны» о том, что, в сущности говоря, Петербургский Совет в идее есть воскрешение лучших традиций Парижской коммуны…

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Советы рабочих депутатов — органы массовой непосредственной борьбы. Они возникли как органы борьбы стачечной. Они стали очень быстро, под давлением необходимости, органами общереволюционной борьбы с правительством. Они превратились неудержимо, в силу развития событий и перехода от стачки к восстанию,— в органы восстания... И события самым наглядным и убедительным образом показали, что сила и значение таких органов в боевое время зависит всецело от силы и успеха восстания.

ПЕРВАЯ ЛЕГАЛЬНАЯ ЕЖЕДНЕВНАЯ…

А.И. Ульянова-Елизарова:

Свойственная всегда Владимиру Ильичу прозорливость проявилась в конце лета 1905 г. в том, что он написал мне раз, кажется, в ответ на мои жалобы на трудности и затяжки получения нелегальной литературы из-за границы: «Скоро мы откроем газету в Петербурге с редакцией на Невском проспекте». Я посмеялась тогда над этим, как над вещью совершенно невероятной, а между тем через каких-нибудь три месяца вывеска редакции «Новая жизнь» красовалась действительно на Невском проспекте.

В.И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

Была завоевана свобода печати. Цензура была просто устранена. Никакой издатель не осмеливался представлять властям обязательный экземпляр, а власти не осмеливались принимать против этого какие-либо меры. Впервые в русской истории свободно появились в Петербурге и других городах революционные газеты. В одном Петербурге, выходило три ежедневных социал-демократических газеты с тиражом от 50 до 100 тысяч экземпляров.

Н. К. Крупская:

Понятна... громадная радость Ильича, когда революция 1905 г. сломала цензурные рогатки и сделала возможным издание легальной ежедневной газеты.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Когда приехал Владимир Ильич, он круто изменил неопределенно-радикальный курс газеты на большевистский.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Между 9 (22) ноября и 3 (16) декабря 1905 г.

Ленин возглавляет редакцию газеты «Новая жизнь», которая становится фактически Центральным Органом партии.

Почти ежедневно Ленин работает в редакции «Новой жизни», проводит здесь совещания ЦК и ПК РСДРП, встречается с партийными работниками.

Д.Я.Одинцов:

Ленин руководит редакционными совещаниями газеты «Новая жизнь», на которых обсуждается основной материал газеты.

Появилась открытая, легальная печать большевиков. Она несла идеи ленинской партии, и, таким образом, сама партия как бы выходила на открытую арену... Насколько ленинское слово было доходчиво для трудящихся, я могу судить по себе и по своим товарищам. По поручению некоторых рабочих нашего предприятия я бегал на Невский проспект добывать эти газеты и сам читал их. Помню, что к первому номеру «Новой жизни» была приложена программа социал-демократической партии. Отличие большевистских газет состояло в том, что они открыто призывали к борьбе с царским правительством, с помещиками и капиталистами. Несомненно, тысячи молодых рабочих Петербурга благодаря этим ленинским газетам поняли цели и значение классовой борьбы пролетариата, прониклись идеей пролетарской революции.

А.В. Луначарский:

Владимир Ильич чувствовал себя вообще чрезвычайно возбужденным, бодрым и был в самом боевом настроении. Но от него, конечно, не ускользала опасность положения, значительная шаткость добытых завоеваний.

Г. М. Кржижановский:

Он (В. И. Ленин.— Ред.) не только сам вовсю использовал своим острым печатным словом открывшуюся возможность говорить в прессе, не прибегая ни к каким эзоповским терминам,— это именно он толкал и организовывал всю нашу партийную пишущую братию, чтобы она не теряла драгоценных минут в борьбе за широкое и истинно революционное просвещение народных масс.

Н. К. Крупская:

Он (В. И. Ленин.— Ред.) работал целыми днями в редакции, которая собиралась не только в «Новой жизни», но и на конспиративной квартире или в квартире Дмитрия Ильича Лещенко, на Глазовской улице, но по условиям конспирации ходить туда было не очень удобно. Виделись... чаще всего в редакции «Новой жизни». Но в «Новой жизни» Ильич всегда был занят.

Первая статья Владимира Ильича появилась 10 ноября.

Л. А. Фотиева:

Ленин сразу окунулся в многообразную и напряженную работу партийных организаций — Центрального Комитета, Петербургского комитета, газеты «Новая жизнь». Кроме большой работы по редактированию газеты, Ленин писал статьи по важнейшим, принципиальным вопросам деятельности партии.

Н. К. Крупская:

Первые статьи Ильича в «Новой жизни» (от 23, 28 и 29 ноября 1905 г.— н. ст.) были посвящены тому вопросу, которому Владимир Ильич придавал исключительно большое значение: вопросу о реорганизации партии.

В. И. Ленин. Из статьи «О реорганизации партии»

Условия деятельности нашей партии коренным образом изменяются. Захвачена свобода собраний, союзов, печати. Конечно, эти права до последней степени непрочны, и полагаться на теперешние свободы было бы безумием, если не преступлением. Решительная борьба еще впереди, и подготовка к этой борьбе должна стоять на первом плане. Конспиративный аппарат партии должен быть сохранен. Но вместе с тем безусловно необходимо использовать самым широким образом теперешний, сравнительно более широкий простор. Безусловно необходимо наряду с конспиративным аппаратом создавать новые и новые, открытые и полуоткрытые партийные (и примыкающие к партии) организации. Без этой последней работы приспособить нашу деятельность к новым условиям, оказаться в состоянии решить новые задачи, немыслимо...

Н. К. Крупская:

Каждая строка этих первых статей Владимира Ильича дышит верой в классовый инстинкт рабочего класса и страстной убежденностью, что такая партия, как наша, централизованная, строго дисциплинированная, вооруженная марксистской теорией, сумеет направить этот инстинкт по правильному пути. Ильич выдвигал в этих статьях ряд новых организационных вопросов, писал о внутрипартийной демократии в этой широко пополнившейся рабочими-социал-демократами партии, о выборах на очередной партийный съезд, который должен был оформить и закрепить новую организационную структуру.

М. И. Покровский:

Трудно себе представить теперь, с каким чувством люди видели на открыто продававшейся на всех перекрестках Петербурга газете лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — лозунг, который еще вчера был непременным признаком произведения печати, вышедшего из подполья. С каким чувством люди читали политические статьи Ленина, напечатанные не на папиросной бумаге плотнейшим шрифтом, а на обыкновенном газетном листе!

В. И. Ленин. Из статьи «Кризис меньшевизма»

...После октябрьской революции большевики первые сразу объявили в «Новой Жизни» переход к демократизму в партии на деле.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Я давно не видел его (В. И. Ленина.— Ред.) столь взволнованным, усталым и глубоко задумчивым. Я заметил после, что именно это выражение его лица и, особенно, глаз, человека, говорящего, делающего распоряжения, но думающего какую-то ни для кого не доступную думу,— всегда было перед большими поворотными общественно-политическими событиями, накануне новых его решений, новых его обобщений, новых писаний, освещавших дальнейший путь нашей партийной жизни.

В. И. Ленин. Из статьи «О реорганизации партии»

Постановление ЦК нашей партии о созыве IV съезда РСДРП, напечатанное в № 9 «Новой Жизни», делает решительный шаг к полному осуществлению демократического начала в партийной организации.

М. Н. Лядов:

... Его (В. И. Ленина,— Ред.) особенно возмущало, что вся хроника, по примеру буржуазных газет, заполнена придворными и министерскими сплетнями, а настоящей рабочей хроники нет. Надо всех разогнать, кто составляет хронику, набрать настоящих рабочих-хроникеров, они и только они могут дать то, что нам нужно, связать нас с массами.

М. М. Литвинов:

Владимир Ильич поставил вопрос ребром, и редакция целиком перешла в руки ЦК. Владимир Ильич с тех пор принимал самое деятельное участие в газете, и частенько я видел его во втором и в третьем часу ночи в типографии, просматривающим последние корректуры своих статей.

Н. К. Крупская:

Первая же статья Ильича, где он прямо писал о партийном съезде, о партийном конспиративном аппарате, превращала «Новую жизнь» в открыто партийный орган... Она и организационно стала партийной, стала работать под контролем и руководством партии.

В. И. Ленин. Из статьи «Партийная организация и партийная литература»

Новые условия социал-демократической работы, создавшиеся в России..., выдвинули на очередь вопрос о партийной литературе. Различие между нелегальной и легальной печатью,— это печальное наследие эпохи крепостнической, самодержавной России,— начинает исчезать. Оно еще не померло, далеко нет...

При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна,— потому что партийность была под запретом,— но «тяготела» к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные «сожительства», фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии...

Литература может теперь, даже «легально», быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, «барскому анархизму» и погоне за наживой,— социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме...

Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.

Л. Б. Красин:

Владимир Ильич был главным редактором, и все политические директивы вырабатывались в первую очередь им. Он использовал газету и для непосредственной организации нашей партии.

Б. А. Бреслав:

В первое время статьи Ленина, особенно передовые редакционные статьи, печатались без подписи, тем не менее присутствие Ленина в «Новой жизни» сразу почувствовали многие рядовые члены партии и сочувствовавшие нашей партии рабочие.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

...«Новая Жизнь» стояла на точке зрения демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.

Н. К. Крупская:

В статье «Пролетариат и крестьянство», написанной 25. XI, где говорилось о важности участия крестьянства в революционной борьбе, Ильич проявляет ту же трезвость мысли и говорит о том, что пролетариат всячески должен поддерживать борьбу крестьянства за волю и землю, подчеркивая, что «полное уничтожение частной собственности на землю тоже не уничтожит ни господства капитала, ни нищеты масс. И на земле, принадлежащей всему народу, хозяйство будет вести самостоятельно только тот, кто владеет капиталом, только тот, у кого есть орудия, скот, машины, запасы семян, денежные средства вообще и т. д. А тот, у кого ничего нет, кроме рабочих рук, неизменно останется рабом капитала, даже при демократической республике, даже при принадлежности земли всему народу». Владимир Ильич указывал, что пролетарии, борясь за демократические требования, ни на минуту не могут, не должны забывать «об их еще более великой и важной цели, о борьбе за социализм, за полное уничтожение господства капитала, за освобождение всех трудящихся от всякой эксплуатации».

М. С. Ольминский:

... Время было горячее, а газета не еженедельная, а ежедневная, понятно, что т. Ленин не мог следить за газетой от первой строчки до последней. Порядок установился такой: часов в 11 собирались редакторы и ближайшие сотрудники, чтобы распределить темы для статей, а часов в 7 сносились готовые статьи и прочитывались при участии В. И. Ленина.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Возьмите «Новую Жизнь» и вы увидите, что о совместном действии, о боевом соглашении рабочей демократии с революционно-буржуазной демократией там говорится чуть не в каждом номере. О значении Крестьянского союза и крестьянского движения там говорится в самых сильных выражениях. Вопреки кадетским сказкам о нетерпимости и узком доктринерстве марксистов, там вполне признается значение беспартийных союзов и организаций, но только именно беспартийно-революционных организаций. Вот в чем гвоздь вопроса...

А.В. Луначарский:

Ленин вообще очень любил коллективную работу в самом подлинном смысле этого слова, т. о. выработку формулировок на основе некоего черновика, путем непосредственной работы многих голов.

Н. К. Крупская:

Необходимо, скажем, осветить какую-нибудь новую тему. Писать никто не выражает желания. Тогда Ильич с тем, кто, по его мнению, наиболее подходит для того, чтобы написать на данную тему, заводит разговор и начинает его обрабатывать. Не предлагает сразу писать на эту тему, а начинает с ним разговаривать о затрагиваемых в теме вопросах, будить интерес к ним, настраивать его определенным образом, слушает, что тот скажет. Иногда дальше этого дело не идет, и Ильич берется за другого кого-нибудь, начинает с ним говорить, и, когда видит, что «клюет», он начинает детальнее обсуждать вопрос, по ответам, по репликам видит, как человек будет трактовать тему, высказывает ему тогда подробно свое мнение, подробнее развивает свою точку зрения. А потом предлагает: «Напишите-ка на эту тему, у вас хорошо выйдет». И человек берется, увлеченный подходом Ильича, и часто просто излагает его мнение.

Н. К. Крупская:

Большую часть времени отдавал Ильич работе в «Новой жизни»... Многие товарищи, увлеченные митинговой работой, недооценивали этой редакционной его работы, забывая о том, какую роль стала играть в тот момент большевистская легальная печать, особенно легальная ежедневная газета, выходившая тиражом в 60—70 тысяч, какое громадное, не только пропагандистское, не только агитационное, но и организующее значение она имела. Партия в то время только что вырвалась из подполья, аппарат ее был еще слаб, был на полулегальном положении.

В. Д. Бонч-Бруевич:

В «Новой жизни» он (В. И. Ленин.— Ред.) был особенно озабочен внутренним отделом и корреспонденциями и все время предупреждал товарищей, что надо сугубо осторожно относиться к сведениям, от кого бы они ни исходили, проверять на месте и заверять вполне достоверными показаниями.

— Никакой беды нет,— говорил он,— если подождем печатать два-три дня, но зато напечатаем настоящую правду, а это будет важней некоторого опоздания.

М. Ф. Андреева:

Когда мы в ноябре 1905 года собрались наконец поехать в Петербург, то еще в поезде Алексей Максимович сказал мне, что прежде всего мы проедем в редакцию «Новой жизни»...

Вот тут первый раз встретились и познакомились Горький и Владимир Ильич Ленин.

Помню, как Ленин вышел к нам навстречу из каких-то задних комнат и быстро подошел к Алексею Максимовичу. Они долго жали друг другу руки. Ленин радостно смеялся, а Горький, сильно смущаясь и, как всегда при этом, стараясь говорить особенно солидно, басистым голосом, все повторял подряд:

— Ага, так вот вы какой... Хорошо, хорошо! Я очень рад, очень рад!

В. А. Десницкий:

Мы предложили устроить заседание на квартире у Горького: там оно и состоялось. Присутствовали Владимир Ильич, А. А. Богданов, Л. Б. Красин, П. П. Румянцев. Из не членов ЦК были М. Горький и я, в то время кандидат в члены ЦК. За обедом и за чаем после заседания присутствовал и К. П. Пятницкий, заботливо организовавший кормежку гостей.

Горький много рассказывал о московских событиях и настроениях, о похоронах Баумана, о черной сотне, о вооружении рабочих и студентов, о настроении интеллигенции, картинно описывал уличные сцены. Владимир Ильич слушал с неослабным вниманием. Его особенно, как и всегда, интересовали те мелочи, конкретные детали, факты, слова, которые давали свежее, непосредственное впечатление действительности. Здесь впервые узнал он Горького как рассказчика и с первого же раза оценил громадное значение его наблюдений и заключений о людях и событиях...

Время, в которое происходило заседание, было тревожное, ответственное. Приближались решающие дни декабря. Владимир Ильич взвешивал каждый факт, каждое слово. Вопрос о вооруженном восстании, которому так много внимания было посвящено на III съезде, подготовкой к которому все лето и осень были заняты большевистские организации, из стадии обсуждения переходил в порядок завтрашнего дня...

Л. Б. Красин:

И в редакции и в конторе была, как говорится, «нетолченая труба» всякой партийной публики. Придя туда, вы могли видеть в уголку Надежду Константиновну Крупскую с ее неизменными записочками и бумажками, окруженную толпой приезжих, которые получали от нее адреса, справки, явки, указания и т. д. В других углах той же комнаты вы встречали товарищей с Кавказа, из Сибири, из Иваново-Вознесенского района, приехавших за литературой, за партийными директивами, привезших корреспонденцию или явившихся за получением шифра, материалов для провинциальных типографий и т. д.

А. С. Енукидзе:

Кого только нельзя было встретить в редакции «Новой жизни». Всех нелегальных товарищей, профессиональных революционеров, всех бежавших из ссылки, освобожденных из тюрем, встречавшихся на прежних съездах и совещаниях. Редакция с раннего утра до поздней ночи представляла собой возбужденный муравейник.

М. М. Литвинов:

Газета вскоре стала центром партийной жизни в Петербурге. В конторе устраивались партийные совещания, собрания, свидания, явки и пр. Становилось тесновато, и пришлось выселить редакцию в другое помещение, снятое на Троицкой улице.

Е. Г. Смиттен:

... Главный кадр подписчиков составляли рабочие. Были заводы, как петербургские, так и провинциальные, которые подписывались на несколько десятков экземпляров. Зачастую подписчики, преимущественно из рабочих, обращались в редакцию с трогательным выражением своей радости по поводу выхода в свет рабочей газеты.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Владимир Ильич весь ушел в работу газеты «Новая жизнь»... принимая самое живейшее участие в деятельности ЦК нашей партии, руководя Петербургским Комитетом и всем пролетарским движением нашей страны... Несмотря на всю занятость, он, кроме того, отдавал много времени самой организации газеты, ее хозяйству, ее редактированию и обращал особое внимание на внутренний ее отдел, тщательно читая все, что для него поступало в редакцию. Он считал, что пролетарская свободная печать является одним из главнейших завоеваний революции 1905 г.

— И к этому одному из важнейших завоеваний,— говорил он,— мы должны относиться особенно бережно.

Н. К. Крупская:

2 декабря Совет рабочих депутатов выпустил манифест с призывом отказываться от уплаты казенных платежей. 3 декабря за напечатание этого манифеста было закрыто восемь газет, в том числе «Новая жизнь». Когда я 3-го, по обыкновению, отправилась на явку в редакцию, нагруженная всякой нелегальщиной, у подъезда меня остановил газетчик. «Газета «Новое время»,— громко выкрикивал он и между двумя выкриками... предупредил: «В редакции идет обыск!» «Народ за нас»,— заметил по этому поводу Владимир Ильич.

В. И. Ленин. Из статьи «Между двух битв»

Печать свободна,— и поэтому орган рабочих интересов, газета «Новая Жизнь» конфискуется за напечатание социал-демократической программы.

Н. К. Крупская:

Схватка с правительством приближалась. Ильич открыто писал в «Новой жизни» о том, что армия не может и не должна быть нейтральной, писал о всеобщем народном вооружении.

В. Д. Бонч-Бруевич:

После разгрома московского восстания царское правительство перешло от обороны к нападению и тотчас же закрыло газету «Новая жизнь»... Охранное отделение разгромило редакцию, арестовало многих сотрудников, запечатало экспедицию и конфисковало все материалы и запасы газетных номеров. Владимир Ильич был уже в это время нелегальным.

Из сообщения редакции газеты «Новая жизнь»,

3 декабря 1905 г., № 28

... Вопреки всем обещаниям, указам, манифестам, законам топчется независимость и свобода печати.

Но, несмотря на угрозы, мы решили продолжать дело, порученное нам пролетариатом, пока прямое насилие лишит нас возможности разоблачить заговор царского правительства против народа и звать народ к революционной борьбе с самовластием. Рабочие! Мы отдаемся под вашу защиту.

Да здравствует свободное слово!

М. М. Эссен:

... Была закрыта «Новая жизнь». По этому поводу было созвано экстренное заседание ЦК и ПК и Исполнительного комитета Совета рабочих депутатов. Собрание состоялось в квартире у беллетриста Скитальца. На собрании был Ленин...

А.В. Луначарский:

Тут уже наступили сумерки нашей работы. Впоследствии, отнюдь не желая остаться без печатного органа, мы стали заменять одну газету другой, вернее, одно заглавие другим, причем каждое из них недолго оставалось в заголовке нашего легального центрального органа.

Владимир Ильич все время продолжал оставаться главным редактором и по-прежнему с величайшим вниманием следил за всеми отделами.

Вано Стуруа:

... В конце декабря 1905 г. ЦК распорядился ликвидировать нелегальную типографию в Баку. Первым отправился в столицу Авель Енукидзе. 18 января 1906 г. все мы были в Питере, а наша бакинская типография уже легально работала на Литейном проспекте, рядом с домом, где жил Победоносцев.

А. С. Енукидзе:

На Фонтанке у нас была легальная типография, там печаталась газета «Волна». Систематически, на протяжении двух месяцев, Ленин приходил в редакцию в 9 часов утра. Там была маленькая комната, в которой помещалась редакция, и комната еще меньших размеров — его кабинет. К его приходу были готовы все газеты. У его стола стоял большой плетеный стул. Он опирался коленями на этот стул и, держа в руках красный карандаш, читал газеты, начиная с «Нового времени». Все газеты перечитывал до 12 часов, подчеркивал все важное и уходил завтракать. Завтракал поблизости, в Казачьем переулке, в маленьком ресторане «Гурия».

В половине третьего собиралась редакция и начиналось редакционное заседание.

Ленин замечательно тонко делал замечания. Очень интересно было просматривать газеты после его читки. Одним маленьким замечанием Ленин освещал существенную сторону дела...

К 11 часам поступали все вечерние телеграммы, сообщения, резолюции из рабочих организаций, с заводов и др. Все это он читал каждый день и помещал в газете. По вечерам давал указания, как править. И лишь только, когда газета сдавалась в типографию, он спокойно уходил.

Н. К. Крупская:

В декабре «Новая жизнь» была закрыта. С 9 мая (26 апреля) 1906 г. удалось выпускать опять ежедневную большевистскую газету «Волна»; вышло 25 номеров, ее редактировал Владимир Ильич, многие номера ее конфисковались, газета привлекалась за многие статьи к суду и наконец была закрыта. На смену ей стал выходить «Вперед»; вышло 17 номеров, после чего и эта газета была закрыта. Стало выходить «Эхо», вышло 14 номеров, все были конфискованы, и газета закрыта.

М. Ф. Андреева:

Закрывается одна газета, появляется другая, третья, и во всех этих газетах мы узнаем статьи Ильича; подписанные разными псевдонимами, но всегда носящие ясно выраженный характер Ильича — четкость, чеканность и какую-то особенную пролетарскую простоту.

Л. Б. Красин:

Веселое было время! Самая интенсивная работа по организации партии, создание технического аппарата, широчайшая пропаганда и агитация в массах на почве думской кампании, активная подготовка к вооруженному восстанию, целый ряд конспиративных предприятий и технических дел,— все это заполняло целиком время...

В этот именно период в процессе практической работы был создан становой хребет нашей партии и заложены основы ее тактики на десятилетия вперед.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Назовите такой период в русской или всемирной истории, найдите такие шесть месяцев или шесть лет, когда бы для свободных самопроизвольных организаций народных масс было сделано столько, сколько в шесть недель революционного вихря, когда были забыты, по словам клеветников революции, все принципы и идеи, когда исчезли разум и мысль. Что такое была всеобщая всероссийская стачка? Это не организация, по-вашему? Она не зарегистрирована в полицейских книгах, она не постоянная организация, вы не хотите ее считать. Возьмите политические организации. Знаете ли вы, что рабочий народ, серая масса, никогда не шла так охотно в политические организации, не увеличивала так гигантски состав политических союзов, не создавала самобытных полуполитических организаций вроде Советов рабочих депутатов?..

... Во время вихря с быстротой локомотива двинул всю Россию вперед пролетарий, железнодорожник, крестьянин, бунтующий солдат.

П. Н. Лепешинский:

Культ революционного дела — это был основной стержень, около которого переплелись все его (В. И. Ленина.— Ред.) душевные устремления и движения.

НА ТАММЕРФОРССКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

Н. К. Крупская:

Ильич больше всего в то время думал об укреплении партии, укреплении ее влияния. О реорганизации партии применительно к новым условиям решался вопрос на Таммерфорсской большевистской конференции.

А.В. Луначарский:

... Несмотря на общую серьезность положения (ведь все это происходило в обстановке Декабрьского восстания) и несмотря на большое напряжение, с которым шли эти переговоры, Ленин бывал постоянно бодр. Я тогда видел его смех, который потом описал Рансом,— смех, вытекавший, по-моему, из глубокой уверенности в правильности своего анализа событий и неизбежности победы. Владея истиной данного времени, видя перед собой далекие перспективы, Ленин находил, конечно, смешными все блуждания и ошибки меньшевиков и вообще своих менее зорких современников. На этих собраниях к определенному заключению мы не пришли. Подготовлен был только материал для соглашения. Потом создавшийся таким образом материал подвергался обсуждению на раздельных конференциях: на конференции большевиков в Таммерфорсе и на меньшевистской конференции в Петербурге.

В.И. Ленин. Из статьи «Государственная дума и социал-демократическая тактика»

Эта конференция, в которой участвовали представители 26 организаций, в том числе 14 рабочих, выбранных более чем 4000 организованных членов партии, заменила собой намеченный и объявленный Центральным Комитетом IV съезд партии. Съезд не мог состояться вследствие железнодорожной забастовки, московского восстания и различных событий в самых различных концах России. Но съехавшиеся делегаты организовали конференцию «большинства»...

К. Н. Старцев:

... Итак, после того, как были раздобыты деньги на поездку, составлен доклад и мандат, я стал снаряжаться в путь. Среди учащихся нашли по частям подходящий костюм, так как у меня вместо пальто был ватник-телогрейка, шапка-ушанка, а вместо пиджака — теплая рубаха. Хотя и не по росту и не по плечу, но все же одеяние было собрано, и я поехал в Петербург.

... Я решил пойти на Троицкую улицу, где помещалась редакция «Новой жизни». Во мне сразу разгадали делегата, познакомили с другими товарищами, и мы стали ожидать организатора, который скажет, как действовать.

Пока мы сидели, распахнулись двери и в комнату влетел, как я потом узнал, Луначарский Анатолий Васильевич. Он воскликнул: «Товарищи! Совет рабочих депутатов объявил всеобщую забастовку, которая должна перерасти в вооруженное восстание!» Мы все заволновались, стали шуметь, но нас попросили сидеть потише, так как рядом заседает ЦК во главе с Лениным. Вслед затем пришла т. Книпович, у которой был псевдоним для конспирации «Дяденька». Она сказала нам, чтобы мы перед вечером явились на Финляндский вокзал, где нас устроит в поезде товарищ, хорошо говоривший по-фински.

Когда стало смеркаться, мы сошлись на вокзале и разместились по указанию этого товарища в вагоне. Поезд пошел в Финляндию, в город Таммерфорс.

В. С. Цыцарин:

Кажется, 9 декабря я выехал в Финляндию, получив в ПК предварительно мандат и маршрут. 10 декабря утром я приехал в Таммерфорс.

От ряда организаций, в частности из Москвы, из-за революционных боев делегаты не прибыли. Поэтому, по предложению Ленина, решено было переименовать съезд во Всероссийскую конференцию.

К. Н. Старцев:

Нам пришлось пройти через весь город, прежде чем мы оказались перед зданием, которое принадлежало местной социал-демократической организации... В первом этаже был зрительный зал со сценой и, вероятно, обслуживающие его — буфет, кулисы, фойе. Мы поднялись на второй этаж, откуда, подойдя к арке, огороженной решеткой в половину роста человека, можно было видеть собравшихся внизу. Через эту комнату, я бы назвал ее тоже фойе для второго этажа, был вход в следующую комнату, а из нее — в зал, имевший в конце помост, как бы для сцены. Вероятно, это был второй зал, где давались другие спектакли или репетиции. У входа в этот зал, перед запертыми дверями, разместилась мандатная комиссия, в состав которой входила Надежда Константиновна Крупская.

Мандаты были проверены и найдены в порядке. Пока их проверяли, я рассматривал собравшихся делегатов, разбившихся на группы. К ним от одной группы к другой ходил один делегат, который все время делал какие-то пометки в записной книжке.

П. Ф. Куделли:

«Ленин! Ленин приехал!» — радостно передавали мы друг другу. Все заранее оживились, хотя еще никто его не видел и конференция не открылась.

«Наконец-то я увижу этого бонапартиста, централиста, бланкиста...» — и мысленно стала я перечислять все те «комплименты», какими наделяли его меньшевики...

К. Н. Старцев:

Нас пригласили в зал, и мы расселись перед возвышением, на котором стояла, насколько помню, кафедра, наподобие учительской. Дальше стоял стол, пока никем не занятый. Когда все собрались, то на возвышение поднялся и быстрыми шагами приблизился к кафедре делегат, который раньше обратил на себя мое внимание.

«Товарищи! — начал он,— ввиду неприбытия значительного числа делегатов, задержанных последними событиями, я, по поручению Центрального комитета РСДРП, признавшего собравшихся конференцией, объявляю конференцию открытой».

«Кто это такой?» — спросил я В. И. Невского, «Это Ленин»,— ответил он мне...

П. Ф. Куделли:

Выбирается президиум, председатель конференции Ленин — единогласно. Всматриваюсь: знакомые черты, высокий лоб, пронизывающие глаза. Из туманной дали встает неясное воспоминание. Да это, кажется, свидетель моей лекции о французской революции в корниловской школе в Петербурге. Только лысина стала больше, зато глаза горели необыкновенным огнем, движения были легки и быстры. Это были дни начала вооруженного восстания в Москве, и Владимир Ильич чувствовал себя, как в родной стихии.

Б. И. Горев:

Я не припомню всех подробностей порядка дня, только помню, что важнейшими вопросами были: вопрос о текущем моменте, о дальнейшем развитии революции, затем вопрос о выборах в Государственную думу, аграрный вопрос и, наконец, организационный вопрос: о дальнейшем строительстве партии, о совмещении легальной и нелегальной организации и т. д.

К. Н. Старцев:

Первым вопросом повестки дня были доклады делегатов о работе представляемых ими партийных организаций... Сделал доклад и я. Видно было, что т. Фабричный (агент ЦК, посетивший Таганрог.— Ред.) полностью доложил Владимиру Ильичу о положении Таганрогской организации. Из его вопросов, заданных мне во время доклада о количестве членов организации, степени охвата ею рабочих, возрастном составе и о массовке 14 июня 1905 г., обстреле казаками и полицией, было ясно, что он отчетливо представляет, что делается в Таганрогской организации.

После того как все делегаты с мест выступили, Владимир Ильич подчеркнул важное значение этого факта. После этого отчет о работе Центрального комитета сделал т. Красин.

Следующим вопросом в порядке дня стоял доклад В. И. Ленина о текущем моменте... Поистине шедевром было выступление В. И. Ленина с докладом по аграрному вопросу.

... Несколько мгновений после окончания доклада в зале конференции царила тишина, как будто здесь никого не было, а затем разразился гром аплодисментов.

Предложенная резолюция была принята без прений...

Резолюция по аграрному вопросу конференции в Таммерфорсе

1. Конференция признает, что развитие крестьянского движения вполне подтверждает основные принципиальные воззрения революционного марксизма как на революционный характер, так и на истинную общественно-экономическую сущность этого движения, разрушающего остатки крепостного права и создающего свободные буржуазные отношения в деревне; конференция полагает, что аграрную программу нашей партии желательно изменить таким образом: пункт об отрезках устранить; вместо него поставить, что партия поддерживает революционные мероприятия крестьянства вплоть до конфискации всей государственной, церковной, монастырской, удельной, кабинетской и частновладельческой земли, ставя своей главной и постоянной задачей самостоятельную организацию сельского пролетариата, разъяснение ему непримиримой противоположности его интересов и интересов сельской буржуазии, указание конечной цели социализма, единственно способного уничтожить деление общества на классы и всякую эксплуатацию человека человеком.

2. Конференция выражает пожелание, чтобы из аграрной программы было выкинуто требование возвращения выкупных платежей и образования из полученных таким образом сумм особого фонда. Требование же конфискации государственных, монастырских и т. п. земель перенести в другой пункт.

В. С. Цыцарин:

В прениях по его (В. И. Ленина.— Ред.) докладу по аграрному вопросу решил выступить и я. Я критиковал нашу программу об отрезках и высказал такую мысль: если крестьянство не примет участия в революции, то вряд ли революция может рассчитывать на победу, а если крестьянство примет участие в революции, то оно, конечно, не ограничится отрезками, а заберет всю землю. Поэтому, говорил я, тактически, для привлечения крестьянства на сторону рабочих, нужно теперь же требовать передачи крестьянам всей земли, а не только отрезков. Владимир Ильич одобрительно отнесся к моему выступлению и первый начал мне аплодировать. Узнав затем, что я из-за Невской заставы, где Владимир Ильич раньше работал, он долго расспрашивал меня о настроении рабочих заставы, много ли у нас организованных рабочих, давно ли я участвую в партийной работе и т. д.

Н. К. Крупская:

Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять. Раз вечером мы были на финском массовом собрании, происходившем при свете факелов, и торжественность этого собрания соответствовала целиком настроению делегатов. Вряд ли кто из бывших на этой конференции делегатов забыл о ней. Там были Лозовский, Баранский, Ярославский, многие другие. Мне запомнились эти товарищи потому, что уж больно интересны были их «доклады с мест».

К. Н. Старцев:

Владимир Ильич сам проверял и корректировал записи секретарей конференции. Я также вместе с Лозовским отнес домой к Владимиру Ильичу наши протокольные записи. Комната Владимира Ильича и Надежды Константиновны была маленькая, похожая на одиночку, может быть немного шире — номер на двоих.

... Два-три стула и два небольших столика. За одним мы работали, а когда окончили, то за вторым Надежда Константиновна угостила нас чаем. С Владимиром Ильичем мы говорили исключительно по поводу точности и полноты записей в протоколе. Мы не стали отнимать у него времени и, как только закончили дело, ушли.

В. И. Горев:

11-го декабря был издан виттевский закон о выборах в Государственную думу, согласно которому рабочие получили право участвовать в выборах и Думе предоставлялись не совещательные, а законодательные функции. Номер «Биржевых ведомостей» с текстом закона случайно был привезен Красиным или кем-то другим. Я с Лениным жил в одних меблированных комнатах. Мы первыми прочли эту газету, и Ленин сказал:

— Эти выборы мы могли бы использовать для организации самочинных Советов.

Как известно, согласно закону, рабочие выбирали уполномоченных, уполномоченные — выборщиков, выборщики посылались в губернские избирательные собрания.

Ленин и думал, что можно было произвести выборы уполномоченных и на этой стадии остановиться, а из этих уполномоченных явочным порядком создать новые Советы. Эта мысль нами дальше не обсуждалась. Она была только вскользь брошена, как размышление вслух. На следующее утро на конференции пронесся слух, что имеется газета с известием о выборах, и было предложено вне очереди огласить текст закона. Так как я перед этим внимательно изучил его, то я предложил свои услуги, изложил содержание закона, и от себя, без всякого сговора с Лениным и с кем бы то ни было, внес предложение, которое было высказано накануне Лениным, не использовать ли выборы в Думу на первой стадии для рабочих, чтобы из избранных уполномоченных создать самочинные Советы рабочих депутатов.

И нужно было видеть, какое впечатление произвело это предложение на членов конференции. На мою беду представитель меньшевиков на нашей конференции, Смирнов-Гуревич, накануне в частной беседе с некоторыми депутатами предложил этот самый план. Поднялся буквально вопль, кричали, что это измена, что Петербургский комитет послал меньшевика. Ряд ораторов выступили с резкой критикой проекта, названного оппортунистическим, примиренческим и т. д. Тогда я обратился к Ленину и сказал:

- Владимир Ильич! Подтвердите, что вчера мы с вами высказали эту идею!

Ленин буквально заявил следующее:

- Товарищи, я должен сознаться, что вчера я был такого же мнения, как тов. Игорь (мой тогдашний партийный псевдоним), но сегодня, выслушав все ваши возражения, я отступаю в полном боевом порядке.

В. И. Невский:

... Тов. Горев передал точно, как Ленин заявил о том, что он думал так, а потом передумал. У меня то же самое встает в памяти, как будто это было только вчера. Этот момент был одним из самых интересных.

П. Ф. Куделли:

Ударным вопросом было объединение меньшевиков и большевиков. Меньшевики тоже собрались на конференцию, но в каком- то другом городе (в Петербурге.— Ред.), а для связи с нами прислали двух делегатов...

Собрание приступает к занятиям. У Ленина сияют глаза: только что газеты принесли известие, что московские рабочие уже дерутся на баррикадах. В приподнятом настроении и вся конференция.

Председатель Ленин заявляет, что в президиум от группы делегатов поступил проект резолюции по вопросу о Государственной думе. В ней говорилось (излагаю исключительно по памяти, ибо протоколы названной конференции не напечатаны и, кажется, еще не найдены) приблизительно следующее: с.-д. на первых двух ступенях с агитационной целью принимают участие в выборах, но категорически отказываются от выборов депутатов в Думу.

Всеобщее движение, шум, гам, хохот...

Глаза всех устремлены на Ленина, и, заранее предвкушая, с каким едким остроумием заклеймит он составителей резолюции, многие кричат:

- Ленин! Что скажет Ленин?!

Ленин берет слово. Сразу затихли, ждут, что скажет он.

- Товарищи, я должен признаться в соучастии в этом преступлении...

Новый взрыв хохота потрясает конференцию и не дает Ленину говорить. На лице у него добродушно-хитрая улыбка, светящимся взглядом обводит он волнующихся делегатов.

- Вам, работникам с мест, виднее,— продолжает он,— вы, конечно, лучше знаете настроение масс на местах, вам по праву принадлежит решение этого вопроса...— Ленин пошел за конференцией.

И все это произошло так просто, так естественно. Мы видели перед собой доброго, хорошего, родного каждому из нас товарища... И хотелось крикнуть: «Он наш! Он с нами!»

Была принята другая резолюция, рекомендовавшая вовсе не участвовать в выборах в Государственную думу, но широко использовать все избирательные собрания в целях агитации за вооруженное восстание.

К. Н. Старцев:

... Владимир Ильич чуть ли не каждый день спрашивал, как и где он (делегат конференции.— Ред.) питается, как доходит до места ночлега. Он давал советы, как ходить, чтобы не стать жертвой какого-нибудь подосланного убийцы, как скрываться от случайного шпиона, не поддаться на провокацию.

Е. М. Ярославский:

На этой конференции большевики обсуждали назревшие вопросы революционного движения, но при первых же известиях о начавшемся восстании делегаты разъехались по местам, для того чтобы принять непосредственное участие в восстании.

Ленин произвел на нас тогда большое впечатление.

К. Н. Старцев:

После окончания работы, когда мы выходили из зала заседания, к нам обратились финские товарищи с просьбой спеть для собравшихся в зрительном зале рабочих и их семей революционные песни. Мы подошли к перегородке, откуда открывался вид вниз на собравшихся посетителей. Увидев нас наверху, они стали аплодировать нам. Мы стали готовиться спеть Марсельезу, которая обычно хорошо удавалась вместе с Варшавянкой. Но Владимир Ильич, услышав наши приготовления, закричал: «Нет, товарищи, нет! Интернационал!»

... Мы его спели хорошо. Спели мы также несколько других песен.

В. С. Цыцарин:

В день окончания таммерфорсские социал-демократы устроили в честь русских социал-демократов вечер. Приветственную речь на финском языке говорил один из лидеров таммерфорсской организации. Отвечал ему Красин. После приветствий любезные финны открыли танцы. Вскоре Владимир Ильич тихонько взял свое пальто и незаметно ушел из клуба. На второй день мы уехали из Таммерфорса...

К. Н. Старцев:

Разъезд участников конференции был обставлен более конспиративно, чем приезд: тогда мы все ехали в одном вагоне, прямо а Таммерфорс. Теперь мы разъезжались маленькими группами по два-три человека в разных направлениях и брали билеты на короткие расстояния. Затем мы выходили, пропускали свой поезд, ехали в сторону, а оттуда после новой пересадки направлялись прямо в Петербург.

Н. К. Крупская:

На Таммерфорсской конференции, где собрались только большевики, была принята резолюция о необходимости немедленной подготовки и организации вооруженного восстания.

В Москве это восстание уже шло вовсю, и потому конференция была очень краткосрочной.

ВЕРШИНА РЕВОЛЮЦИИ

М. Н. Покровский:

То, что в июне казалось утопией трем четвертям социал-демократов, от чего в ужасе шарахались меньшевики, даже впоследствии, задним числом,— вооруженное восстание народной массы против царизма,— стало фактом.

В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

Своей вершины революция 1905 года достигла в декабрьском восстании в Москве. Небольшое число восставших, именно организованных и вооруженных рабочих — их было не больше восьми тысяч — оказывали в течение 9 дней сопротивление царскому правительству, которое не могло доверять московскому гарнизону, а, напротив, должно было держать его взаперти, и только благодаря прибытию Семеновского полка из Петербурга было в состоянии подавить восстание.

В. С. Цыцарин:

Во время Московского вооруженного восстания (декабрь 1905 г.) я был вызван через «Дяденьку» (Лидию Михайловну Книпович), бывшую в то время секретарем ПК, на совещание, состоявшееся на Фонтанке, недалеко от Гороховой улицы и от типографии, где печатались большевистские газеты, не помню, в чьей квартире. На совещании присутствовали Владимир Ильич, Н. К. Крупская и «Макар» (В. П. Ногин), работавший в то время военным организатором. Владимир Ильич спросил меня, можно ли организовать боевую дружину из рабочих Невской заставы. Эта дружина должна будет пойти в казармы Новочеркасского полка, квартировавшего в то время на Большой Охте, убрать дежурных офицеров и вывести солдат на улицу. По сообщению товарища Макара, Новочеркасский полк настроен очень революционно и готов выступить на улицу. Я заявил, что боевую дружину организовать можно. Владимир Ильич сказал, что дальнейшие указания я получу от «Дяденьки». Я предпринял некоторые предварительные шаги, посвятил в это дело нескольких верных товарищей... Но никаких дальнейших указаний я так и не получил вплоть до ареста, т. е. до 31 декабря, когда была арестована в Корниловской школе наша районная конференция во главе с тов. Луначарским, выступавшим на этой конференции докладчиком.

В. А. Антонов-Овсеенко:

1905 год. Пронизывающе-холодный ветер декабря. Лежу в своей комнатушке, сильно больной. Температурю... Легкий стук. Энергичными шагами входит Вера Слуцкая.

- Идемте ко мне. Крайне важное дело.

- Болен.

- Нужно идти.

В центре города, вблизи Невского. Редакция «Новой жизни». Несколько человек в небольшой комнате у стола. В кресле Ленин.

- Восстание в Москве ширится. Рабочие побеждают. Николаевская железная дорога бастует, пока же ставят военных железнодорожников. Нельзя допустить посылки войск из Питера. Нужно поддержать Москву.

Кто-то предлагает:

- Нужно подорвать пути, задержать эшелоны.

Ильич:

- Правильно, это нужно сделать, но этого недостаточно.

Новый голос:

- Устроим революционную улицу. Соберем, что есть вооруженного, захватим определенный квартал. Забаррикадируемся. Оттянем на себя силы.

- Нет,— говорит Ильич,— это тактика отчаяния. Нужно не терять связи с массами. Тем, что вы предлагаете, мы не помешаем посылке войск: не успеем упрочиться, как разобьют... Но что скажут наши военные?

Тов. Ногин и я сообщаем:

- Матросы разоружены. В «Петропавловке» связи недостаточны, но дезорганизовать возможно. Гвардейцы пойдут за начальством. Армейцы, железнодорожные батальоны и саперы настроены хорошо.

Ильич:

- А пойдут они на отказ заменить бастующих?

Ногин уверенно:

- Да!

Решено. Железнодорожный батальон и саперы должны начать и захватить склад оружия на Охте (саперы стоят), передать оружие организованным рабочим, которые будут двинуты с митингов. Укрепиться на Выборгской стороне, связь держать с Финляндией.

Я, как бывший офицер, должен принять командование. Начинаем рано утром.

Листовка Центрального Комитета и Организационной комиссии РСДРП

Российская социал-демократическая рабочая партия.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Поддержите московское восстание!

Товарищи! Пятый день происходит восстание в Москве. Наши московские братья ответили на наш призыв к всеобщей забастовке и сейчас же от забастовки перешли к восстанию. На первые же попытки полиции и казаков подавить стачку грубой силой московские рабочие ответили постройкой баррикад, покрывших сетью весь город. Правительство не могло справиться с рабочими обычными средствами и пустило в ход артиллерию. Картечь и гранаты осыпали московские баррикады, разрушали городские здания...

Но революция непобедима. 5 дней артиллерийского огня не уничтожили баррикад, не обессилили московского пролетариата. На место разрушенных воздвигаются новые баррикады. На место павших в бою встают тысячи новых борцов. Московский пролетариат сделал то, чего еще не удалось сделать народу ни в одном конце России. В прямом бою с правительственными войсками он проявил такое упорство, какого царские войска не могли проявить в борьбе с японцами. Борьба продолжается в Москве, она разгорается все более ярким пламенем...

... Москве нужна общая поддержка всей России. И прежде всего нужно, чтобы петербургские рабочие не прекращали борьбы. Нельзя допустить, чтобы из Петербурга правительство могло двинуть в Москву новые войска.

Чтобы это сделать, надо выйти на улицу. Довольно сидеть по домам, улица должна принадлежать рабочим.

Идите все на улицы — останавливать конки, закрывать магазины. Не бойтесь полицейских башибузуков — давайте им вооруженный отпор!

Товарищи! Все силы свои приложите, чтобы не давать правительству справиться с московским восстанием! Не изменяйте своим братьям!

В единении сила!

Н. К. Крупская:

...У меня в памяти осталась такая сцена. Неподалеку от Троицкой церкви с сумрачным лицом идет солдат-семеновец, А рядом с ним идет, сняв шапку и горячо в чем-то убеждая семеновца, о чем-то его прося, молодой рабочий. Так выразительны были лица, что ясно было, о чем просил рабочий семеновца: не выступать против рабочих,— и ясно было, что не соглашался на это семеновед.

ЦК призывал пролетариат Питера поддержать восставший московский пролетариат, но дружного выступления не получилось.

В. И. Ленин. Из статьи «Уроки московского восстания»

Все революционные партии, все союзы в Москве, объявляя стачку, сознавали и даже чувствовали неизбежность превращения ее в восстание. Было постановлено 6 декабря Советом рабочих депутатов «стремиться перевести стачку в вооруженное восстание». Но на самом деле все организации были не подготовлены к этому, даже коалиционный Совет боевых дружин говорил (9-го декабря!) о восстании, как о чем-то отдаленном, и уличная борьба, несомненно, шла через его голову и помимо его участия. Организации отстали от роста и размаха движения.

Забастовка вырастала в восстание, прежде всего, под давлением объективных условий, сложившихся после октября. Правительство нельзя уже было застигнуть врасплох всеобщей стачкой, оно уже сорганизовало готовую к военным действиям контрреволюцию. И общий ход русской революции после октября, и последовательность событий в Москве в декабрьские дни поразительно подтвердили одно из глубоких положений Маркса: революция идет вперед тем, что создает сплоченную и крепкую контрреволюцию, т. е. заставляет врага прибегать к все более крайним средствам защиты и вырабатывает таким образом все более могучие средства нападения.

А.В. Луначарский:

Как известно, Декабрьское восстание, осуждавшееся меньшевиками (Плехановым, например), находило в большевиках и их вожде самое полное сочувствие. Ленин считал вполне правомерной и вполне естественной эту попытку перед лицом наступления правительства перевести движение в более высокую форму. Я помню те бесконечно тревожные и сумрачные дни. Не всегда вовремя приходили вести из Москвы. Ленин с жадностью глотал каждую строку приходивших сообщений, каждое слово приезжавших оттуда товарищей.

Большевистский аппарат в Петербурге под руководством Ленина сделал все от него зависящее, чтобы помочь московскому восстанию, по крайней мере по прекращению сообщения между Петербургом и Москвой. От этого в то время многое зависело.

Я не был непосредственным участником тех выделенных большевиками групп, которые должны были употребить все усилия для организации забастовки на Николаевской железной дороге или во всяком случае для разбора пути. Волнения на дороге были огромные, путь разбирался, но силы наши оказались недостаточными. Семеновцы прикатили в Москву и предрешили разгром героических рабочих Красной Пресни.

В. И. Ленин. Из статьи «Уроки московского восстания»

7-е и 8-е декабря: мирная забастовка, мирные демонстрации масс. 8-го вечером: осада Аквариума. 9-го днем: избиение толпы драгунами на Страстной площади. Вечером — разгром дома Фидлера. Настроение поднимается. Уличная, неорганизованная толпа совершенно стихийно и неуверенно строит первые баррикады.

10-е: начало артиллерийской стрельбы по баррикадам и по улицам в толпу. Постройка баррикад становится уверенной и не единичной уже, а безусловно массовой. Все население на улицах; весь город в главных центрах покрывается сетью баррикад. Развертывается в течение нескольких дней упорная партизанская борьба дружинников с войсками, борьба, истомившая войска и заставившая Дубасова молить о подкреплениях. Лишь к 15-му декабря перевес правительственных сил стал полным, и 17-го семеновцы разгромили Пресню, последний оплот восстания.

Л. Н. Сталь:

Помню, как Владимир Ильич волновался в то время, когда посылали из Петербурга Семеновский полк, чтобы разрушить баррикады московского пролетариата, и как мы, в Петербурге, оказались тогда настолько слабы, что нам даже не удалось взорвать тот поезд, в котором отправляли Семеновский полк в Москву. Нами были приняты все меры, и все-таки семеновцы приехали в Москву и дали перевес правительственным силам.

Л. А. Фотиева:

Вооруженная борьба в Москве продолжалась десять дней. 17 декабря по инициативе Владимира Ильича Центральный Комитет предложил Московскому комитету организованно прекратить вооруженную борьбу.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

В то самое время, когда замирали выстрелы в Москве, когда военно-полицейская диктатура праздновала свои бешеные оргии, когда экзекуции и массовые истязания шли по всей России,— в «Полярной Звезде» раздавались речи против насилия слева, против забастовочных комитетов революционных партий.

П.Н. Лепешинский:

Его отношение к восстанию московских рабочих диаметрально противоположно холодному, доктринерскому и неуместному приговору Плеханова над трупами краснопресненских героев: «Не надо было браться за оружие!» Он восторженно приветствует декабрьскую героическую эпопею, он в меру всех предоставленных ему судьбою возможностей на деле поддерживает схватку московской пролетарской улицы с чудовищно еще сильным врагом, он, наконец, после неудачи декабрьской борьбы, ни единым словом не придавливает духа побежденных резонерскими рассуждениями о несвоевременности восстания, а как раз наоборот — все время твердит о том, что оно являлось важным и неизбежным эпизодом великой революции и что уроки его не пропадут для революционной практики пролетариата даром.

В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»

Октябрь и декабрь 1905 года знаменуют высшую точку восходящей линии российской революции. Все источники революционной силы народа открылись еще гораздо шире, чем раньше.

Н. К. Крупская:

Ильич тяжело переживал московское поражение. Явно было, что рабочие были плохо вооружены, что организация была слаба, даже Питер с Москвой был плохо связан. Я помню, как слушал Ильич рассказ Анны Ильиничны, встретившей на Московском вокзале московскую работницу, горько укорявшую питерцев: «Спасибо вам, питерцы, поддержали нас, сёменовцев прислали...»

В. Д. Бонч-Бруевич:

Жил он (Ленин.— Ред.) по знакомым, на случайных квартирах, ведя скитальческий образ жизни. Конечно, он был в самой гуще партийной жизни, видался со множеством людей, постоянно бывал на партийных собраниях и ежедневно рисковал быть узнанным.

А. К. Толоконцева-Исполатова прослужила 22 года в адресном столе. Она не раз предупреждала меня о слежке, которая начиналась за кем-либо из моих знакомых (дежуря по ночам, она видела, чьи адреса вынимал дежурный сыщик), предупредила о слежке, начавшейся за Владимиром Ильичем.

Н. К. Крупская:

... Пришлось менять паспорт и квартиру. Мне изготовили паспорт Прасковьи Евгеньевны Онегиной, Ильичу достали паспорт Чхеидзе. Пока готовили паспорта, Ильич маялся по ночевкам... (у Лещенко, Книповичей, у Витмеров, у Румянцева, в Саблино, куда, впрочем, по соображениям конспирации ездил очень редко).

И. Н. Чеботарев:

Подавление Московского восстания сделало его (В. И. Ленина.— Ред.) дальнейшее пребывание в России... не безопасным.

М. М. Эссен:

Даже после разгрома вооруженного восстания в Москве Ленин не считал еще, что революция разбита. Он видел, что пролетариат не желает складывать оружия, что крестьянство продолжает борьбу, что в армии и флоте неспокойно, а главное — он был твердо убежден, что всколыхнувшая всю страну революция не утихнет, не может утихнуть. Владимир Ильич был полон новыми планами, готовился к очередному съезду партии, кипел энергией. Его не обескуражило временное поражение. Он предлагал извлечь из этого урок для дальнейшего наступления.

В. И. Ленин. Из статьи «Уроки московского восстания»

Мы, руководители с.-д. пролетариата, оказались в декабре похожими на того полководца, который так нелепо расположил свои полки, что большая часть его войска не участвовала активно в сражении. Рабочие массы искали и не находили директив относительно активных массовых действий.

Таким образом, нет ничего более близорукого, как подхваченный всеми оппортунистами взгляд Плеханова, что нечего было начинать несвоевременную стачку, что «не нужно было браться за оружие». Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснять массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы. И теперь мы должны, наконец, открыто и во всеуслышание признать недостаточность политических забастовок, должны агитировать в самых широких массах за вооруженное восстание, не прикрывая этого вопроса никакими «предварительными ступенями», не набрасывая никакого флера. Скрывать от масс необходимость отчаянной, кровавой, истребительной войны, как непосредственной задачи грядущего выступления, значит, обманывать и себя, и народ.

Таков первый урок декабрьских событий. Другой урок касается характера восстания, способа ведения его, условий перехода войск на сторону народа... Московское восстание показывает нам именно самую отчаянную, самую бешеную борьбу реакции и революции за войско.

В. И. Ленин. Из предисловия к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману

Маркс в сентябре 1870 года называл восстание безумием. Но когда массы восстали, Маркс хочет идти с ними, учиться вместе с ними, в ходе борьбы, а не читать канцелярские наставления. Он понимает, что попытка учесть наперед шансы с полной точностью была бы шарлатанством или безнадежным педантством. Он выше всего ставит то, что рабочий класс геройски, самоотверженно, инициативно творит мировую историю. Маркс смотрел на эту историю с точки зрения тех, кто ее творит, не имея возможности наперед непогрешимо учесть шансы, а не с точки зрения интеллигента-мещанина, который морализирует: «легко было предвидеть... не надо было браться...»

Маркс умел оценить и то, что бывают моменты в истории, когда отчаянная борьба масс даже за безнадежное дело необходима во имя дальнейшего воспитания этих масс и подготовки их к следующей борьбе.

Г. М. Кржижановский:

Московское декабрьское восстание было подавлено. Петербург мрачно молчал. Почва под ногами Владимира Ильича становилась все более и более горячей. Расправа с выдающимися работниками первой российской революции намечалась во все более и более явной форме.

В. И. Ленин. Из статьи «Современное положение России и тактика рабочей партии»

Русская революция началась с того, что царя просили даровать свободу. Расстрелы, реакция, треповщина не задавили, а разожгли движение. Революция сделала второй шаг. Она вырвала силой у царя признание свободы. Она, с оружием в руках, отстаивала эту свободу. Сразу не отстояла. Расстрелы, реакция, дубасовщина не задавят, а разожгут движение.

Часть II

1906

Глава четвертая

ДОЛОЙ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ИЛЛЮЗИИ!

БОЛЬШЕВИКИ ВЫПОЛНЯЮТ СВОЙ ДОЛГ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Январь, 4 (17) 1906 г.

В № 1 газеты «Молодая Россия», издание которой было предпринято по инициативе студентов-большевиков Петербургского университета, публикуется в качестве передовой статья Ленина «Рабочая партия и ее задачи при современном положении»...

В. И. Ленин. Из статьи «Современное положение России и тактика рабочей партии»

Намечаются две тактические линии в связи с двумя оценками этого момента. Одни (см., напр., статью Ленина в «Молодой России») считают подавление московского и других восстаний лишь подготовкой почвы и условия для новой, более решительной вооруженной борьбы. Значение момента усматривается в разрушении конституционных иллюзий. Два великие месяца революции (ноябрь и декабрь) рассматриваются как период перерастания мирной всеобщей стачки в всенародное вооруженное восстание. Возможность его доказана, движение поднято на высшую ступень, практический опыт, необходимый для успеха будущего восстания, накоплен широкими массами, мирные забастовки исчерпали себя. Надо собрать тщательнее этот опыт, дать пролетариату собраться с силами, отбросить решительно всякие конституционные иллюзии и всякую мысль об участии в Думе, готовить упорнее и терпеливее новое восстание, укреплять связи с организациями крестьянства...

Другие иначе оценивают момент. Тов. Плеханов, всего последовательнее наметил иную оценку...

...Вопрос о думской тактике есть лишь часть вопроса об общей тактике, подчиненного, в свою очередь, вопросу об оценке всего современного революционного момента... Не нужно было браться за оружие, говорят одни, призывая к выяснению рискованности восстания и к перенесению центра тяжести на профессиональное движение... Другие же полагают, что нужно было браться за оружие, ибо иначе движение не могло подняться на высшую ступень, не могло выработать необходимого практического опыта...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Январь, 5 (18) 1906 г.

Председатель Совета министров С. Ю. Витте пересылает в министерство внутренних дел П. Н. Дурново № 1 газеты «Молодая Россия» со статьей Ленина «Рабочая партия и ее задачи при современном положении» с отношением, на котором Дурново пишет резолюцию с предложением арестовать Ленина, а директор департамента полиции Э. И. Вуич просит прокурора судебной палаты дать распоряжение об аресте Ленина, «как осмелившегося напечатать и распространить прямой призыв к вооруженному восстанию».

В. И. Ленин. Из статьи «Рабочая партия и ее задачи при современном положении»

В чем особенность современного положения великой российской революции?

В том, что события вполне разоблачили всю призрачность манифеста 17 октября. Конституционные иллюзии рассеяны. Реакция по всей линии. Самодержавие восстановлено вполне и даже «усугублено» диктаторскими правами местных сатрапов, начиная от Дубасова и кончая низшей полицией.

Гражданская война кипит. Политическая забастовка, как таковая, начинает исчерпывать себя, отходить в прошлое, как изжитая форма движения. В Питере, напр., истощенные и обессиленные рабочие оказались не в состоянии провести декабрьской стачки. С другой стороны, движение в целом, будучи сдавлено в данный момент реакцией, несомненно поднялось на гораздо более высокую ступень...

Что же теперь?

Будем смотреть прямо в лицо действительности. Теперь предстоит новая работа усвоения и переработки опыта последних форм борьбы, работа подготовки и организации сил в главнейших центрах движения...

Пусть же ясно встанут перед рабочей партией ее задачи. Долой конституционные иллюзии! Надо собирать новые, примыкающие к пролетариату, силы. Надо «собрать опыт» двух великих месяцев революции (ноябрь и декабрь). Надо приспособиться опять к восстановленному самодержавию, надо уметь везде, где надо, опять залезть в подполье. Надо определеннее, практически поставить колоссальные задачи нового активного выступления, готовясь к нему более выдержанно, более систематически, более упорно, сберегая, елико возможно, силы пролетариата, истощенного стачечной борьбой...

От нашей подготовки к весне 1906 года зависит многое в исходе первой фазы великой российской революции.

П. П. Славнин:

Материал для второго номера «Молодой России» частью уже имелся... Владимир Ильич Ленин обещал нам новую свою статью. Она должна была идти передовой.

В типографию налетела полиция и конфисковала напечатанный уже первый номер газеты.

Владимир Ильич, выражая сожаление о преждевременной гибели нашего детища, подбадривал нас, что посев 1905 года слишком реален, что он взойдет, что близится великая массовая борьба и что победа пролетариата неизбежна.

Он приветствовал это оживление революционной самодеятельности среди студенчества и рекомендовал студенчеству связаться с рабочими организациями, чтобы шире развертывать работу и смелее ставить свои задачи.

Е. Д. Стасова:

Мы вели агитацию за бойкот виттевской думы. В списке агитаторов, который находился у меня, был и Владимир Ильич Ленин. Вспоминаю, как меньшевики досадовали, что у них нет такого оратора в Петербурге.

Следует отметить исключительную дисциплинированность В. И. Ленина. Когда я вызывала его на явку (мы ведь работали нелегально), чтобы сообщить, куда он должен пойти для выступления, для доклада, то не было такого случая, чтобы он не пришел, точно так же, как не было случая, чтобы он опоздал. На следующий день Ленин всегда сообщал очень точно: сколько народу было на его докладе, какие вопросы были заданы и какие  недостатки в той организации, куда мы его послали.

Н. К. Крупская:

Силу агитации Ленин видел в правильно поставленной разъяснительной работе, ясной и простой по форме.

В. И. Ленин. Из брошюры «Социал-демократия и избирательные соглашения»

...С.-д. должны уметь говорить просто и ясно, доступным массе языком, отбросив решительно прочь тяжелую артиллерию мудреных терминов, иностранных слов, заученных, готовых, но непонятных еще массе, незнакомых ей лозунгов, определений, заключений. Надо уметь без фраз, без восклицаний, с фактами и цифрами в руках растолковать вопросы социализма и вопросы теперешней русской революции.

П. Н. Лепешинский:

... Владимир Ильич повел широкую среди рабочих масс пропаганду боевых лозунгов революционной социал-демократии. Видя и чувствуя, как все выше и выше вздымаются валы революционно-взбаломученного моря, ожидая в недалеком будущем наступления решительного девятого вала революции, он совершенно не склонен к приятным разговорам с либеральной буржуазией, призывает пролетариат к бойкоту Виттевской Думы...

А. С. Рывлин:

... После подавления московского восстания в Петербурге условий для массовых митингов и открытых собраний уже не стало; Петербургской организации РСДРП надо было приниматься за повседневную работу — восстановление связей с рабочими на предприятиях, организацию рабочих кружков и т. д. С этой целью в обычных конспиративных условиях происходило в рабочем порядке небольшое собрание организаторов подрайонов. И вот, при наличии в Петербургской организации достаточного числа членов районных и общегородского комитетов, для руководства этим рядовым собранием низовых работников явился не кто иной, как Ленин.

Из сообщения газеты «Призыв» № 21,

4 февраля 1906 г.

За Московской заставой вся работа соц.-демократической организации до сих пор почти не изменилась. Кружки происходят - аккуратно... Происходят дискуссии сознательных рабочих по поводу предстоящих выборов в Государственную думу...

На днях Н. Ленин прочел свой доклад, состоящий из следующего: из обзора и критики закона о выборах в Государственную думу от 6 августа и 11 декабря. Ленин указывал, что в сущности закон 11 декабря ничего нового не вносит в законе о Государственной думе. Что он весь состоит из целого ряда полицейских уловок...

В докладе указывалось, что по закону 11 декабря никоим образом не могут попасть в Думу представители от рабочих. Была прочитана резолюция большевистской конференции (Таммерфорсской,— Ред.). Ленин указывал недостаточность силы выборных рабочих, избираемых в какое-нибудь другое свое учреждение, как Совет рабочих депутатов. Указывалось, что у нас нет еще конституции; если бы даже у нас была буржуазная конституция, социал-демократы поступили бы по примеру своих товарищей немецких социал-демократов, т. е. на основании буржуазного закона пролезть в законодательное собрание и там же их законами их «бить»...

М. М. Эссен:

Владимира Ильича рвали на части, все большевики хотели его видеть, слушать, говорить с ним, получать указания.

Н. К. Крупская:

Владимир Ильич обладал умением вслушиваться и обдумывать каждую мелочь. После 1905 г. он мне как-то говорит: «Ты замечаешь, как рабочие никогда не говорят 1905 год, а говорят просто «пятый» год. Это показывает, что рабочий этот пятый год выделяет, что он оставил глубокое впечатление. И они прямо считают достаточным употребить слово «пятый». И потом сам стал писать «пятый».

Из сообщения газеты «Призыв» М 24,

7 февраля 1906 г.

В Московском районе за последнюю неделю состоялось две дискуссии и два собрания, на которых специально занялись выяснением вопроса о тактике социал-демократии по отношению к предстоящим выборам в Государственную думу.

Подсчет оказался следующий: на одном собрании от сапожной фабрики механической обуви 17 чел. высказались единогласно за активный бойкот. На втором собрании, на котором присутствовало 10 чел., 7 высказались за активный бойкот, а 3 за участие в выборах в Государственную думу в первых стадиях. На первой дискуссии, по которой доклад делал Н. Ленин, а ему оппонировал Мартов, 21 чел. голосовало за тактику активного бойкота, а 15 чел. за участие в выборах. На второй дискуссии, на которой доклад делал Мартынов, а ему оппонировал Н. Ленин, 9 чел. голосовало за активный бойкот, а 3 — против. Таким образом, всего пока голосов в Московском районе за тактику «большинства» 54, а за тактику «меньшинства» — 18.

Т. А. Словатинская:

В начале 1906 года у меня дома (я жила тогда в Петербурге, Забалкайский проспект, 40, угол Клинского) происходило важное партийное собрание, на котором присутствовал В. И. Ленин. Мою квартиру выбрали потому, что она была очень удобна в конспиративном отношении. Она находилась на четвертом этаже, на пятом была лечебница, а на третьем — зубной врач. К врачу и в лечебницу всегда ходило много народа, и поэтому приходившие товарищи не вызывали подозрений. Они расспрашивали у швейцара о лечебнице, а шли ко мне.

Должны были собраться человек пятнадцать, в том числе Е. Д. Стасова. Секретарь собрания тов. Эссен (партийная кличка «Зверь») сказала мне, что сейчас придет Ленин, он точен всегда.

И действительно, точно в условленный срок, когда я побежала открывать дверь, я увидела Ленина.

Владимир Ильич прошел с черного хода, через большой двор, проследил, чтоб за ним никто не шел, а когда поздоровался, первыми его словами были: «За мной никого нет, чисто!» Этими короткими словами он показал свою дисциплинированность опытного подпольщика: важно было не притащить за собой «хвост» — шпика...

На собрании обсуждался вопрос о предстоящих выборах в I Государственную думу. Ленин говорил, что революция не кончилась, и разоблачал вредность конституционных иллюзий, говорил, что Дума — это подделка и полицейский обман.

Он настаивал на необходимости активного бойкота выборов в Думу.

В. С. Войтинский:

В Большевистском центре царил безраздельно Ленин. Его непререкаемый авторитет основывался не только на его талантах и исключительной работоспособности, но, главным образом, необычайной уверенности, с которой он решал все вопросы. Это не была самоуверенность доктринера, а нечто иное.

Никогда не замечал я у Ленина признаков «генеральства». Наоборот, в обращении с товарищами (особенно, с рабочими) он был внимателен и прост. При появлении новых людей терпеливо слушал их, как бы ни были скучны их рассказы.

С. В. Малышев:

На следующий день, после первого заседания Совета безработных, мы повидали Владимира Ильича и рассказали ему о результатах наших первых шагов по организации Совета безработных. Выслушав нас, Владимир Ильич прежде всего одобрил в основном нашу линию. Он выразил лишь сомнение в том, насколько организация Совета из самих безработных и только из них будет представлять силу, способную постоянно влиять на буржуазию. Кроме того, Ильич заметил, что во всех делах о безработных сами безработные не сумеют этого дела поставить на действительно нужную классовую основу. Исходя из этого, Владимир Ильич посоветовал нам немедленно же расширить Совет безработных и доизбрать в него представителей от рабочих фабрик и заводов.

— Совет безработных,— говорил нам Ильич,— должен состоять не из 30 представителей одних безработных, а из 100 или 150 человек. В нем должны быть представлены все районы и все крупные фабрики и заводы. Это даст безработным настоящий пролетарский руководящий орган, который сможет действительно успешно давить на городскую думу и на буржуазию вообще.

На следующем заседании Совета, попутно с обращением в Думу, было решено, согласно указаниям Ильича, пополнить Совет безработных работающими делегатами от крупных фабрик и заводов.

Н. К. Крупская:

Помню одно большое собрание с районными партийными работниками, помню меткие характеристики партийных работников, с которыми Ильич беседовал по аграрному вопросу...

Ф. П. Кассесинова:

В начале 1906 г. меньшевики организовали для слушателей Вольной школы доклад Дана «Аграрный вопрос». В качестве оппонентов эсеры выставили Чернова, а народные социалисты — Пешехонова.

Студенты-большевики обратились в ПК с просьбой прислать оппонента Дану, так как не надеялись на свои силы. ПК докладчика не дал, понадеявшись, что наши товарищи сами, мол, справятся с такими «китами», как Дан, Чернов и Пешехонов.

Не знаю, как Владимир Ильич узнал о докладе Дана, но он посмотрел на это совершенно иначе и никем не ожидаемый и не замеченный пришел в аудиторию.

После длинного доклада Дана, сочувственно воспринятого значительной частью аудитории, слово попросил Владимир Ильич, так как официальные оппоненты Дана — Чернов и Пешехонов — опоздали.

В своем горячем выступлении Ленин разбил Дана. К этому времени подошли Чернов и Пешехонов.

Владимир Ильич, продолжая свое выступление, обрушился на эсеров и народных социалистов.

После выступления Владимира Ильича на кафедру вышел Чернов, который неплохо знал аудиторию и надеялся, что его выступление будет воспринято во всяком случае очень сочувственно. Велико же было его разочарование, когда из аудитории начали на него шикать, кричать... Чернову пришлось покинуть кафедру, так и не закончив своей речи. А Пешехонов, по-видимому, вообще не решился выступить.

М.. Лазуркин:

... Ярко на всю жизнь врезалось мне одно обстоятельство — та одновременно и изумительная простота и изумительная ясность ответов, и такая сердечность в ответах, что товарищи, обычно очень сдержанные в вопросах, здесь охотно задавали их, и сам я, хоть и работавший уже два года партийным работником профессионалом-большевиком, но весьма теоретически сырой, задал мучивший меня вопрос о большевиках и эсерах в аграрном вопросе. Помню, что и форма вопроса была очень путана. И на всю жизнь я запомнил, как ответил Ильич. Как мягко, тепло указал на неправильную постановку самого вопроса, как развернул его, и больше того, что дал мне своим пятиминутным ответом Ильич, я не получил за все последующие годы. Вопрос стал прозрачно ясен, и я на всю свою пропагандистскую работу был закален в спорах с эсерами, понявши суть вопроса.

И эта теплота и ясность, чудесная улыбка при исправлении постановки вопроса, ясность и огненность в развитии его — запали мне на всю жизнь.

В. С. Войтинский:

Слушал он (Ленин.— Ред.) по-особому: склонив голову набок, наставив ухо, лукаво прищурившись, с выражением напряженной работы мысли. Это выражение не сходило с его лица и тогда, когда его собеседник нес околесицу и не мог выбраться из леса: «так сказать», «ежели который», «с моей точки зрения, по существу, к порядку». Казалось, что Ленин с особенной жадностью вслушивается в подобные нескладные, корявые речи, и улавливает в них что-то значительное и нужное ему, чего не замечают другие...

Это была характерная манера Ленина. Он, действительно, верил в то, что у массовиков революционер должен искать ответа на все встающие перед ним вопросы.

В. И. Ленин. Из брошюры «Социал-демократия и избирательные соглашения»

Недостаточно изложить наше социалистическое учение и общую теорию марксизма, чтобы доказать передовую роль пролетариата. Для этого надо еще уметь показать на деле при разработке жгучих вопросов современной революции, что члены рабочей партии всех последовательнее, всех правильнее, всех решительнее, всех искуснее защищают интересы этой революции, интересы ее полной победы. Это — нелегкая задача, и в подготовке к ней со стоит основная и главная обязанность всякого с.-д., идущего на избирательную кампанию.

Н. К. Крупская:

В своих пропагандистских выступлениях Ильич не обходил больных вопросов, не затушевывал их, напротив — ставил их со всей резкостью и конкретностью. Он не боялся резких слов, нарочно заострял вопрос; он не считал, что речь пропагандиста должна быть бесстрастна, уподобляться мирному журчанию ручейка; его речь была резка, грубовата часто, но зато врезалась в память, волновала, увлекала.

О. К. Матюшина:

Курсы Лесгафта. Миновала вестибюль, поднялась по лестнице. Расположение комнат знала хорошо. Нашла нужную мне аудиторию. Около дверей стоит девушка, не пускает. Показываю письмо. Тогда курсистка тихо приоткрывает дверь.

За партами сидят слушатели. Среди них — много женщин. Смотрят на доску, даже не обернулись на скрип двери. Около длинной, почти на всю стену, доски стоит невысокий человек в темном костюме. В руках — мелок. Ленин! Сразу узнала его. Он быстро пишет. Повернулся к слушателям: глаза живые, острые, лоб высокий. Сам подвижный. Немного картавит. Говорит просто, голосом подчеркивает важное. Хотела сразу передать письмо, но заслушалась.

В. С. Войтинский:

Этому вопросу (о бойкоте Думы.— Ред.) был посвящен доклад, прочитанный партийным работникам-большевикам Лениным.

Доклад состоялся в середине февраля в одной из классных комнат Тенишевского училища. Слушателей было человек 100—120, — наполовину рабочие, наполовину партийцы-интеллигенты. Были приняты всевозможные предосторожности для ограждения собрания от внезапного набега полиции.

После доклада Ленина были прения, но прения особого рода: «оппоненты» во всем соглашались с докладчиком и лишь приводили новые соображения в пользу его выводов. Говорили о московском восстании, о безработице, о настроениях в деревне. Докладчик принимал все эти замечания, подчеркивая их значительность.

Мы расходились, не только уверенные в спасительности бойкота предстоящих выборов, но и полные надежды, что эта тактика вернет нас к золотым октябрьским дням.

В. И. Ленин. Из статьи «Современное положение России и тактика рабочей партии»

Вопрос о бойкоте Государственной думы есть, в сущности, лишь маленькая частичка большого вопроса о пересмотре всей тактики партии. А этот последний вопрос, в свою очередь, есть лишь маленькая частичка большого вопроса о современном положении России и о значении настоящего момента в истории русской революции.

В.И. Ленин. Из статьи «Кризис меньшевизма»

1906 г., начало. Меньшевики в тоске. В Думу не верят и в революцию не верят. Они зовут выбирать в Думу для бойкота Думы... Большевики выполняют свой долг революционеров, делая все возможное для бойкота второй Думы, которой не верил никто в революционных кругах.

С. В. Малышев:

Вернувшись из партийной командировки в Питер, я прибыл на явку в ЦК нашей партии, находившуюся в Троицкой улице, в каком-то мрачном окрашенном темной краской доме. Здесь очень конспиративно Надежда Константиновна сообщила мне, что в такой-то день и час созывается в народном доме Паниной конференция, на которой Владимир Ильич будет читать доклад о бойкоте выборов в Государственную думу. Тут же я получил у Надежды Константиновны пароль и подробный адрес. Вместе с одним пролетарием-большевиком, кажется Белянчиковым, мы понеслись на Обводный канал в народный дом Паниной. Конференция должна была собраться в каком-то учебном музее. В коридорах мы встретили нашу большевичку т. Дяденьку — Л. Книпович. Она знала нас лично, и мы быстро проскочили на заседание конференции...

Горящими глазами мы разглядывали всех товарищей, стремясь поскорее найти среди них Ленина. Кто-то понял нас, увидя бегающие по людским лицам глаза, и указал нам Ильича. ...Мы... долго глядели на Владимира Ильича, тогда молодого, сильного, веселого. Глаза этого великого человека тянули нас к себе, зажигали в каждом из нас не только особую искру, но целый костер огненных мыслей и чувств. Нам указали место, где сесть. Через минуту открылась конференция.

Из протоколов Петербургской общегородской конференции РСДРП 15 февраля 1906 г.

Ленин. ... Что же касается доклада, то выслушать его необходимо. Доклад займет всего каких-нибудь 15—20 минут, а иначе же нам могут сказать, что на конференции, кроме моральных неправильностей, были еще и юридические (кроме моральных, были еще и юридические упущения). Доклад следует выслушать обязательно. Если вы найдете нужным его утвердить — утвердите, если не найдете нужным, то не утвердите.

Демьян (И. А. Теодорович) читает доклад.

Ленин. ...Я предлагаю такое решение: «Собрание, выслушав доклад Петербургского комитета, признало представительство конференции законным, конференцию установившейся и решения ее для петербургской социал-демократической организации обязательными».

Принята резолюция Ленина.

С. В. Малышев:

Тов. Ленин выступил с докладом по вопросу о бойкоте выборов в Государственную думу. Краткими и ясными доводами он опроверг все построения противников. В ответ ему выступили Мартов и другие меньшевики. Победа осталась за Лениным.

В. С. Войтинский:

Ленин отстаивал безусловный бойкот Государственной думы. Положение рисовалось ему в виде дилеммы: или конституционное строительство — или революция; или Дума — или восстание. Принять один путь — значит отказаться от другого пути. Кто за революцию, тот должен быть против Думы; кто за Думу, тот против революции. Свою мысль он формулировал еще и так: все дело в том, в каком году мы живем — в 47-ом или в 49-ом? Если мы живем в 49-ом, нужно идти к избирательным урнам; если у нас 47-ой год — то никаких выборов, ничего, что отклоняло бы народ с единственно прямого, единственно правильного пути восстания! И далее сыпались соображения о том, что 48-ой год еще впереди: объективные задачи революции не разрешены; классы, составляющие силы революции, не удовлетворены; революционная борьба продолжается — в партизанской форме,— и подавить ее правительство бессильно.

В. И. Ленин. Из статьи «Русская революция и задачи пролетариата»

... Либо мы должны признать демократическую революцию оконченной, снять с очереди вопрос о восстании и стать на «конституционный» путь. Либо мы признаем демократическую революцию продолжающейся, ставим на первый план задачу завершения ее, развиваем и применяем на деле лозунг восстания, провозглашаем гражданскую войну и клеймим беспощадно всякие конституционные иллюзии.

В. С. Войтинский:

Выставив определенное положение, он (Ленин.— Ред.) делал из него выводы, потом делал выводы из этих выводов, и так дальше. Все — в порядке строгой дедукции, все — с непререкаемой уверенностью, со снисходительным смешком и презрительными замечаниями по адресу противника.

От этой манеры веяло огромной силой.

Много раз впоследствии слышал я Ленина, но ни разу особенности его речи не представлялись мне в столь отчетливом виде, как на этом его докладе в защиту бойкота Государственной думы.

И не на меня одного, на всех слушателей его доклад произвел неотразимое впечатление. Казалось, что и вопроса не могло быть о пересмотре тактики по отношению к Государственной думе.

Разумеется, нужно оставить в силе резолюцию декабрьской конференции!

Разумеется, бойкот!..

Для решения вопроса об избирательной тактике социал-демократии в Петербурге,— кажется, в Териоках — была созвана общегородская конференция районных делегатов.

Участвовало в ней человек 50—60, преимущественно рабочие. Защитниками противоположных платформ выступали Ленин и Ф. Дан. Прения были непродолжительные,— с самого начала выяснилось, что большинство собрания за бойкот...

Ленин побивал меньшевистскую тактику полубойкота, заявляя: «Тактика массовой партии пролетариата должна быть пряма, ясна, проста. Выборы же уполномоченных и выборщиков без выбора депутатов в Думу создают запутанное и двойственное решение вопроса. ...Получается бессмыслица: выборы на основании несуществующего избирательного права в несуществующий парламент».

Эта аргументация производила впечатление на рабочих.

А.В. Луначарский:

Уже и тогда для меня было ясно, что доминирующей чертой его характера, тем, что составляло половину его облика, была воля, крайне определенная, крайне напряженная воля, умевшая сосредоточиться на ближайшей задаче, начертанной сильным умом, воля, которая всякую частную задачу устанавливала как звено в одной огромной цепи, ведущей к мировой политической цепи.

В.И. Ленин. Из обращения «Ко всем рабочим и работницам города Петербурга и окрестностей»

Товарищи рабочие! Организованные социал-демократические рабочие всей петербургской и окружной организации РСДРП вынесли свое окончательное и обязательное для комитета партии и всех местных организаций ее решение по вопросу о выборах в Государственную думу. Несмотря на все полицейские препятствия и ловушки рабочие сумели устроить 120 кружковых собраний с подробным обсуждением вопроса, при участии представителей обеих тактик, наметившихся в нашей партии. Свыше 2000 рабочих и интеллигентов, принадлежащих к нашей партии, голосовали вопрос и большинством 1168 голосов против 926 (при 2094 голосовавших) высказались за полный бойкот не только Думы, но и всяких выборов в нее. Конференция представителей, выбранных по всем районам (от каждых 30 голосовавших членов партии по одному делегату), обсудила еще раз вопрос и 36 голосами против 29 (при 65 участниках с решающим голосом) вынесла окончательное решение за тактику активного бойкота.

М. Н. Лядов:

Ильич в это время весь ушел в подготовку предстоящего объединительного съезда. Он был уверен, что нам удастся «единым фронтом» большевистских и меньшевистских рабочих действительно создать единую партию «снизу», через головы меньшевистских вождей, без всяких принципиальных компромиссов с ними. Вопрос об объединении и создании единой крепкой партии был тогда для Владимира Ильича вопросом первейшей важности, он учитывал естественную тягу рабочей массы к централизованному, единому руководству. Именно в Петербурге он наглядно мог видеть, насколько отсутствие единой партии способствовало тому, что фактическое руководство ходом революции ускользало из рук партии...

А.И. Ульянова-Елизарова:

В те дни свободы на местах происходил стихийный процесс объединения на работе большевиков с меньшевиками, и казалось, вследствие того, что на очереди стояли главным образом общие демократические задачи, что объединение это возможно.

В.И. Ленин. Из статьи «Государственная дума и социал-демократическая тактика»

Слияние необходимо. Слияние надо поддерживать. В интересах слияния надо вести борьбу с меньшевиками из-за тактики в рамках товарищества, стараясь переубедить всех членов партии, сводя полемику к деловому изложению доводов за и против, к выяснению позиции пролетариата и его классовых задач. Но слияние нисколько не обязывает нас затушевывать тактические разногласия или излагать свою тактику непоследовательно и не в чистом виде.

Н. К. Крупская:

Хотя меньшевики за последние месяцы уже достаточно выявили свое лицо, но Ильич еще надеялся, что новый подъем революции, в котором он не сомневался, захватит их и примирит с большевистской линией.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Мы переживаем в 1906 году, поистине, репродукцию революции, по удачному выражению какого-то социал-демократа. История 1905 года как бы повторяется, начиная опять сначала, с полновластного самодержавия, продолжая общественным возбуждением и оппозиционным движением невиданной силы, охватывающим всю страну, кончая... кто знает чем?., может быть, «репродукцией» летней (1905 года) депутации к царю либералов в виде адреса или резолюции кадетской Думы, - может быть, «репродукцией» осеннего подъема 1905 г. Смешно было бы пытаться предугадать точные формы и даты будущих шагов революции. Важно иметь в виду несравненно больший размах движения, больший политический опыт всего народа.

Е. Н. Адамович:

Как мы ни старались объединиться, в душе мы ненавидели меньшевиков с их мелкобуржуазной тактикой, личные отношения часто тоже были обострены. И на этом собрании, куда пришел Владимир Ильич, проявилась эта скрытая, глухая борьба. Мне казалось, именно эту сторону и хотел посмотреть Ильич.

И здесь, в этом маленьком факте посещения заседания районного комитета (Василеостровского.— Ред.), ярко выявились основные его черты: желание и умение слушать, наблюдать, умение делать большие выводы из мелких непосредственных наблюдений. Он пришел лично увидеть и услышать подлинных рабочих, районных работников, прощупать, как идет «слияние» с меньшевиками, увидеть характер и темп работы низов.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Опубликованные проекты тактических резолюций большинства и меньшинства определяют две линии, два направления мысли, связанные с различными способами этой оценки.

В. И. Ленин. Из статьи «Цель борьбы пролетариата в нашей революции»

... Значение их (проектов резолюций перед IV съездом РСДРП.— Ред.) в истории тактических идей социал-демократии громадно. Именно эти проекты резолюций показывают, какие уроки вывели из опыта октябрьской и декабрьской борьбы 1905 года обе части партии.

НАКАНУНЕ ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОГО СЪЕЗДА

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина Конец февраля — начало марта 1906 г.

Ленин в Куоккала работает над подготовкой тактической платформы большевиков — проектом резолюций к IV (Объединительному) съезду РСДРП.

А.В. Луначарский:

...Переходом к нему (IV съезду РСДРП.— Ред.) явилась избирательная предсъездовская кампания.

В.И. Ленин. «Русская революция и задачи пролетариата»

Выборы на съезд должны происходить на основании полного выяснения тактических платформ. И, в сущности, тот или иной последовательный и цельный ответ на поставленный вопрос предрешает все частности социал-демократической тактической платформы.

Или — или.

А.В. Луначарский:

С меньшевиками мы резались люто. Хотя съезд должен был быть «объединенным», но каждый понимал, что в зависимости от количества голосов на этом съезде «объединенная» партия получит ту или другую физиономию.

Е. Н. Адамович:

При выборах на Объединительный съезд делегаты выбирались по платформам. На каждое собрание особой комиссией выделялись два оратора — большевик и меньшевик, приблизительно равные по силе. На крупных собраниях выступал и Владимир Ильич. На одном из таких собраний содокладчиком был назначен меньшевик Ф. Дан, считавшийся у своих одним из самых сильных ораторов. По Дан, боясь, что Владимир Ильич завоюет собрание, отказался выступать.

А.В. Луначарский:

Я и сейчас еще с величайшим восхищением вспоминаю тогдашние бои в разгоряченной революционной обстановке. Даже общее чувство того, что волна революции начинает ниспадать, не заслоняло счастливого обладания подлинно революционной, подлинно марксистской тактикой.

В.С. Войтинский:

Мне приходилось и раньше встречаться с Лениным, но здесь я впервые мог оценить его, как докладчика по вопросу о революционной тактике.

Говорил он, с внешней стороны, не блестяще,— без образов, без пафоса, без длинных периодов, без эффектных цитат. По нескольку раз повторял одну и ту же мысль, одними и теми же словами,— будто повторными ударами молота забивал гвозди в головы слушателей. Порой долго останавливался на положении, которое само по себе очевидно. И все же его речь ни на миг не казалась скучной. Основной особенностью ее была непоколебимая уверенность оратора в том, что он знает, каким путем идти, и что иного пути нет и быть не может.

В. И. Ленин. Из статьи «Современное положение России и тактика рабочей партии»

Мы не должны перестраивать заново партийную тактику с точки зрения условий данного момента реакции. Мы не можем и не должны отчаиваться в том, что удастся, наконец, слить три разрозненные потока восстаний — рабочие, крестьянские и военные — в одно победоносное восстание. Мы должны готовиться к этому, не отказываясь, конечно, от использования всех и всяческих «легальных» средств к расширению пропаганды, агитации и организации, но отнюдь не обольщая себя насчет прочности этих средств и их значения. Мы должны собирать опыт московского, донецкого, ростовского и других восстаний, распространять знакомство с ними, готовить упорно и терпеливо новые боевые силы, обучать и закалять их на ряде партизанских боевых выступлений.

А.В. Луначарский:

Мы были в большом восхищении от твердой веры вождя в то, что революция продолжается, несмотря ни на что, и от его стремления перевести значительную часть всей работы партии на боевые рельсы.

И. В. Шауров:

В 1906 году политические интересы продолжали доминировать над всеми другими как в рабочей, так и в интеллигентной среде. Революционные вспышки по всей стране свидетельствовали о возможном новом обострении борьбы. Интерес к деятельности революционных партий становился все более глубоким.

Следует сказать, что политические диспуты были нередки и в 1905 году, но именно в 1906 году они стали широким явлением в общественной жизни и привлекали наибольшее количество людей.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Мне пришлось недавно выступить с политическим рефератом в квартире одного очень просвещенного и чрезвычайно любезного кадета. Поспорили. Представьте себе, говорил хозяин, что перед нами дикий зверь, лев, а мы двое, отданных на растерзание, рабов. Уместны ли споры между нами? Не обязаны ли мы объединиться для борьбы с этим общим врагом, «изолировать реакцию», как превосходно выражается самый мудрый и самый дальновидный социал-демократ, Г. В. Плеханов? — Пример хороший, и я его принимаю — ответил я. Но как быть, если один из рабов советует запастись оружием и напасть на льва, а другой как раз во время борьбы рассматривает повешенный у льва нагрудничек с надписью «конституция», и кричит: «Я против насилия и справа и слева», «я — член парламентской партии, я стою на конституционной почве». Не могло ли бы оказаться так, что львенок, выбалтывающий истинные цели льва, оказался при таких условиях более полезным просветителем масс и развивателем политического и классового сознания, чем терзаемый львом раб, распространяющий веру в нагрудничек?

В. А. Базаров:

Об этом эпизоде у меня сохранилось... следующее воспоминание. В самый разгар предсъездовской дискуссии с меньшевиками, т. е. не позже чем за 1—l 1/2 месяца до начала Стокгольмского съезда, при одной из встреч с Лениным разговор зашел о профессорах и профессорском призвании, и Вл. Ильич, между прочим, сказал: «Оказывается, импровизировать лекцию ничего не стоит. Недавно мне пришлось излагать наше понимание революции и нашу платформу в обществе очень милых кадетов. У меня не было ни минутки свободного времени, чтобы подготовиться; я начал думать о том, что сказать, после того как открыл рот. И, представьте, вышло очень удачно».

А.В. Луначарский:

Ленин со своей тонкой усмешкой говорил мне тогда:

— Если в ЦК или в Центральном Органе мы будем иметь большинство, мы будем требовать крепчайшей дисциплины. Мы будем настаивать на всяческом подчинении меньшевиков партийному единству. Тем хуже, если их мелкобуржуазная сущность не позволит им идти вместе с нами. Пускай берут на себя одиум разрыва единства партии, доставшегося такой дорогой ценой. Уж, конечно, из этой «объединенной» партии они при этих условиях уведут гораздо меньше рабочих, чем сколько туда их привели.

Я спрашивал Владимира Ильича:

- Ну, а что если мы все-таки в конце концов будем в меньшинстве? Пойдем ли мы на объединение?

Ленин несколько загадочно улыбался и говорил так:

- Зависит от обстоятельств. Во всяком случае мы не позволим из объединения сделать петлю для себя и ни в коем случае не дадим меньшевикам вести нас за собой на цепочке.

Отсюда видно, с какой трудностью велись дебаты. Каждый лишний голос в самом Петербурге... был очень важен. Та же борьба, конечно, велась всюду.

Н. К. Крупская:

Ильич думал, что весной 1906 года поднимется крестьянство, что это отразится и на войсках. И он говорил: «Надо определеннее, практически поставить колоссальные задачи нового активного выступления, готовясь к нему более выдержанно, более систематически, более упорно, сберегая, елико возможно, силы пролетариата, истощенного стачечной борьбой» (курсив мой.— Я. К.).

А.Д. Блохин:

После Декабрьского вооруженного восстания 1905 года  И. Ленин поставил перед большевиками задачу: подвести итоги первого года революции, изучить опыт вооруженной борьбы. С этой целью в ряде городов проводились партийные совещания. Состоялось такое совещание и в Москве. На нем присутствовал Ленин.

В. К. Таратута:

... Ильич приезжает в Москву. На острие своей резолюции несет бодрость и энергию московским работникам, отстаивает резолюцию о подготовке к вооруженному восстанию и о подготовке партизанских отрядов.

Как-то незаметно и неизвестно откуда он появляется на собрании; его появление, его безграничный авторитет объединяет всех большевиков: от отдельных страстных мнений и разногласий выкристаллизовывается ясная, отчетливая, вычеканенная резолюция, единогласно всеми принятая,— за подготовку вооруженного восстания, за связь партизанских отрядов с широкими массами казарм и фабрик.

Н. А. Рожков:

Стоял яркий, солнечный весенний день, когда ко мне на квартиру пришли и сообщили, чтобы я немедленно шел к И. И. Скворцову-Степанову — у него сейчас сидит приехавший из Петербурга В. И. Ульянов-Ленин. Нечего и говорить, что я немедленно взял шапку и пошел познакомиться.

Я, конечно, давно уже знал Ленина по его легальным и нелегальным сочинениям, но как человека, как личность я тогда узнал его впервые.

Он сразу произвел на меня сильное и хорошее впечатление,— впечатление большого ума, сильной воли и необыкновенной простоты, отсутствие всякой рисовки и позы.

И. И. Скворцов-Степанов:

Я жил тогда в Большом Козихинском переулке, в доме, принадлежавшем Добычину. Как-то в марте 1906 года (в первых числах) сюда пришел Ленин, только что приехавший из Питера, и попросил связать его с Московской организацией. Это было сделано быстро. Н. А. Рожков жил в доме на другой стороне того же переулка. Таким образом, скоро договорились: где и когда встретится Владимир Ильич с другими представителями Московской организации.

Ц. С. Зеликсон-Бобровская:

Мы, московские большевики, с нетерпением ждем приезда к нам Ленина, который должен был выступить с проектом этой тактической платформы перед Московским Комитетом и активными работниками. На беду, заболеваю чуть ли не накануне приезда Ильича и собрания актива. Лежу, жду не дождусь, чтобы во время перерыва забежал ко мне кто-нибудь из товарищей и сообщил, что и как Ильич, что он говорит, как выглядит, очень ли он удручен и т. д. Какова же была моя радость, когда открылась дверь и я увидела перед собой самого Ильича, смеющегося, бодрого Ильича, увидела его точно таким, каким оставила его два года назад в Женеве!

Н. А. Рожков:

Ленин сделал живой и горячий доклад, захвативший всех нас. Помнится, всех было человек 70 или 80. Были оживленные прения. В общем почти все предложенные резолюции были приняты, только резолюция о партизанских выступлениях не соединила большинства москвичей. Ленин доказывал ее необходимость в это время и потом, перед Лондонским съездом 1907 года, с большим, свойственным ему искусством и остроумием. Главным аргументом было то, что партизанские выступления, если бы за ними последовало восстание, были признаны несомненной его подготовкой, прецедентом его...

М. О. Логинов:

... В Московской партийной организации шел ожесточенный спор о тактических уроках московского восстания. Часть товарищей упорно отстаивала оборонительную тактику, в основном осуществлявшуюся в баррикадных боях на Пресне. Другие считали ее ошибочной и решительно настаивали на том, что основой повстанческой борьбы должно быть активное наступление.

На совещании Владимир Ильич внимательно выслушал обе стороны и решительно встал на точку зрения сторонников наступательных действий.

— Нападение на врага, а не защита — вот наша тактика,— говорил нам Ленин.

Его выступление было проникнуто такой железной логикой, что убедило всех. Спорам был положен конец.

И. И. Скворцов-Степанов:

С жгучим вниманием относился Владимир Ильич ко всему, связанному е Московским восстанием. Мне кажется, я еще вижу, как сияли его глаза и все лицо освещалось радостной улыбкой, когда я рассказывал ему, что в Москве ни у кого, и прежде всего у рабочих, нет чувства подавленности, а скорее наоборот. Организация частично глубже ушла в подполье, но вовсе не отказалась и от открытой агитации и пропаганды. Никто не думает отрекаться от того, что большевики делали в последние месяцы. О панике, об унынии не может быть и речи. От повторения вооруженного восстания нет оснований отказываться...

Н. А. Рожков:

Ленин во время пребывания в Москве побывал... на нашем литературно-редакционном собрании, когда мы подготовляли очередной номер нелегальной газеты, и одобрил нашу работу...

И. И. Скворцов-Степанов:

Вспоминая теперь это далекое время, я вижу, что Владимир Ильич заставлял меня рассказывать, а сам говорил мало и только

требовал новых и новых сведений. Чрезвычайно заинтересовало его и то изучение восстания, которое было предпринято литературно-лекторской группой.

Н. Л. Мещеряков:

Я в то время был членом Московского окружного комитета. Хотя громадное большинство и в комитете и в организации было на стороне большевиков, мы повели по отношению к меньшевикам слишком нерешительную соглашательскую тактику. Эта тактика дала самые скверные результаты по отношению к выборам в I Думу. Кое-где бойкот был проведен при нашем участии, кое-где мы участвовали в выборах на первой стадии.

Владимир Ильич явился на заседание Московского окружного комитета. На этом собрании мы горько каялись в сделанных нами ошибках. Владимир Ильич слушал и упорно молчал. «Да выругайте вы нас получше»,— шутя сказал ему один из товарищей,— «Поздно, товарищи,— ответил ему Ленин.— Надо было посильнее ругать вас раньше, да, по-видимому, никто этого не делал. А теперь дело так испорчено, что никакой руганью не вернешь сделанного. Теперь надо думать, как в будущем исправить ваши ошибки».

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Пишущий эти строки присутствовал при крайне тяжелой сцене в заседании Московского окружного комитета, когда руководящая с.-д. организация обсуждала вопрос: что делать и как быть теперь с этой провалившейся (плехановской) тактикой. Провал тактики был до того очевиден, что из меньшевиков, членов комитета, не нашлось ни одного, который бы высказался за участие выборщиков в губернском избирательном собрании, или за революционное самоуправление, или за что-нибудь подобное. С другой стороны, трудно было решиться и на меры взыскания против нарушивших свои императивные мандаты уполномоченных-рабочих. Комитету пришлось умыть руки, молча признать свою ошибку.

Н. А. Рожков:

Назначено было вторичное собрание в помещении Музея содействия труду, при Русском техническом обществе...

Мы собрались уже почти все, не было только Ленина, как вдруг явился околоточный надзиратель, запер на ключ двери, подошел к телефону и начал докладывать градоначальнику, что происходит или готовится неразрешенное собрание. По счастью, двое из наших в последнюю минуту проскользнули в дверь и вернули с лестницы на улицу подымавшегося уже по ней Ленина.

... Понятно, Ленина тотчас же сплавили обратно в Петербург, рисковать его провалом в Москве не было никакого смысла. Мы все сочли бы такой провал величайшим несчастием и позором для себя.

Н. К. Крупская:

Ильич еле-еле ушел от слежки и... перебрался в Финляндию и там прожил до Стокгольмского съезда.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Такова была свобода тех дней, что открыто жить Владимиру Ильичу было трудно, и он, конечно, должен был, опять перейдя на нелегальное положение... уехать из Петербурга.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Февраль — начало апреля 1906 г.

Ленин, приезжая из Куоккала в Петербург, посещает редакции легальных большевистских газет и журналов...

В. Д. Бонч-Бруевич:

Когда Владимир Ильич узнал, что мы уже имеем здесь, в Петербурге, свою типографию и что мы хотим организовать журнал, он очень этому обрадовался, а я ему добавил, что как только журнал чуть станет на ноги, то мы сейчас же начнем издавать брошюры и книги, которые нужны будут нашему Центральному Комитету партии. Это еще более понравилось Владимиру Ильичу...

Центральный Комитет партии назначил меня ответственным секретарем нового журнала «Наша мысль», и я вошел в его редакцию на правах редактора.

О. К. Матюшина:

Почти все сотрудники издательства («Вперед».— Ред.) — опытные революционеры. Многие из них сидели в царских тюрьмах, некоторые побывали и в ссылке. Эти люди различных профессий: педагог, несколько врачей, медичка, художник. Большая, нужная работа партийного издательства всех объединяла.

Кассиром в магазине (книжном магазине на Караванной.— Ред.) работает врач Евгений Порфирьевич Первухин. Называют его «Порфирыч».

Охранка следит за издательством «Вперед». Нередко сыщики под видом покупателей являлись в магазин. Оттуда вход во внутренние комнаты. Продавцы и Порфирыч бдительно наблюдали за этой дверью: никто из посторонних не должен войти в нее. Особенно, если во внутренних комнатах Ленин.

- Владимир Ильич, там вас спрашивает какой-то рабочий, говорит — писатель, да я сомневаюсь,— озабоченно сказал кассир.

- Зовите, зовите его сюда, Порфирыч. Это парень с Путиловского.

И вот стоит перед Ильичем молодой рабочий, переминается с ноги на ногу, не знает, куда шапку положить. Ленин придвинул ему стул, усадил его и заговорил:

- А ну-ка посмотрим, что вы для нас написали!

Читает Владимир Ильич и одобрительно кивает головой.

- А вы говорили, что писать не умеете! Вон как хорошо начали...

Дочитал и повернулся к рабочему:

- Вот здесь вы не совсем точно выразились. По-видимому, вы хотели сказать так...

Рабочий утвердительно кивает головой и повторяет:

- Да, да!.. Я как раз так думал, как вы говорите, Владимир Ильич, только написать не сумел.

- Ну, значит, мы так и исправим.— Ленин что-то зачеркнул, сверху быстро надписал что-то. Внимательно выправив статью, сказал: — Это мы сейчас же отдадим в печать.

Когда довольный, окрыленный рабочий ушел, Владимир Ильич обратился к Воровскому, сидевшему тут же:

- Из него может выйти толк. Вацлав Вацлавович, поинтересуйтесь, как он живет. Вот адрес. Посмотрите, может быть, нужно помочь. Пусть обязательно напишет еще. Нам необходимо иметь больше рабочих авторов.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Владимир Ильич нередко заходил к нам во «Вперед» под вечер, когда уже смеркалось. Прежде всего проходил он по двору, мимо окон, не обращая никакого внимания на парадный вход в наш магазин, как бы идя в тот огромный... каменный дом, который стоял перпендикулярно к нашему — в конце двора. И, если он видел, что все окна были освещены и что мы спокойно там двигаемся и занимаемся, он как бы возвращался назад, заходил через парадное крыльцо к нам. Если же около парадного крыльца он замечал какое-нибудь подозрительное лицо, то, пройдя наш фасад, он входил в тот огромный флигель, стоявший в конце двора, который так был устроен, что с парадного его крыльца первого этажа был наш второй черный ход. Владимир Ильич проходил туда, звонил и заходил в дальнюю комнату.

О. К. Матюшина:

Я с изумлением смотрела, как он работал, писал свои статьи. Писал он быстро, не отрываясь... Видела я, как Ленин правил корректуру: положит длинные листы один на другой и начинает быстро читать, задумается, возьмет листок, зачеркнет что-то и сверху напишет, иногда целый кусок совершенно заново. Владимир Ильич работал изумительно точно и очень сосредоточенно. Сначала он на гранках только мелочи отмечал, потом все перечитывал и давал полную отделку.

В. Д. Бонч-Бруевич:

У нас нередко бывали заседания Петербургского комитета, в котором преобладали большевики. На эти заседания приходили и Владимир Ильич, который в то время был уже нелегальным, Надежда Константиновна, обе сестры Менжинские, А. А. Богданов, Базаров, Теодорович, Луначарский, Никитич (Красин.— Ред.) и многие другие.

М. М. Эссен:

Ленин не пропускал почти ни одного собрания Петербургского комитета и требовал от каждого из нас подробного отчета о проделанной работе, подвергая критике всякое упущение или неверно понятое решение партии.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Он также неоднократно бывал у нас на явке, когда собирались товарищи из Петербургского Комитета для обсуждения тех или иных вопросов... Конспиративные привычки Владимира Ильича никогда его не покидали. И здесь он проявлял себя все тем же осторожным, спокойным, выдержанным конспиратором-революционером.

К. Е. Ворошилов:

...Совсем рано, отправляюсь в издательство «Вперед». Решил сидеть целый день, если потребуется, чтобы не прозевать прихода Владимира Ильича. Вскоре у Бонч-Бруевича, заправлявшего тогда этим книгоиздательством, узнал, что Владимир Ильич обязательно должен быть: «будет совещание» с частью уже съехавшихся делегатов съезда.

Вооружаюсь терпением и жду. Через некоторое время один из делегатов, кажется, сибиряк, приглашает следовать за ним. Не расспрашивая, направляюсь вслед за товарищем. Внутренними ходами и коридорчиками мы быстро попадаем в небольшую квартирку на втором или третьем (не помню точно) этаже и проходим в совсем маленькую комнатушку. Народа сидело человек десять — двенадцать. Мы втиснулись и, не нарушая порядка, кое-как устроились сидеть. Заседание началось, мы опоздали. Говорил один из делегатов. Речь шла о настроении рабочих масс в связи с выборами в I Государственную думу. Говоривший все время упорно смотрел на одного из товарищей, который сидел рядом с кем-то и как-то особенно, изредка сощурив глаза, бросал взоры то на оратора, то на кого-либо из сидевших в комнате.

Это он, подумал я, это Ленин. И почему-то мне показалось, что я уже где-то и когда-то видел его, что я его знаю. Стал всматриваться в лицо, фигуру, в движения. Хотелось возможно скорее и основательнее запечатлеть в памяти все, относящееся к тому, о ком так много думал и кого так хотелось увидеть. Тут же представляю себе, как я, возвратясь к себе, буду описывать нашего Ленина своей пролетарской братве. Знаю, что будут требовать рассказать «все» и «подробно», и не раз придется рассказывать и на собраниях и на заводе в перерывах.

Оратор кончил. Слово получает следующий. Краткие доклады с мест, догадываюсь я, и начинаю волноваться. После двоих — моя очередь. Я должен буду отчитываться перед самим Лениным. Сразу стало как-то страшновато, даже жарко. А он спокойно слушает, изредка улыбаясь, и на бумажке быстро делает заметки.

Наконец моя очередь. Взгляд в мою сторону Владимира Ильича. Вопрос об имени и организации, мною представляемой. Помню ласковую улыбку и поощрительное какое-то замечание. Ободренный и успокоенный, я очень коротко сообщил об организации, настроении рабочих, выборах в Государственную думу и пр.

Доклады окончились. Владимир Ильич сжато формулировал общее положение и тут же перешел к беседам с делегатами.

В. С. Войтинский:

Он (В. И. Ленин.— Ред.) искал новых людей, зорко приглядывался к ним, давал им возможность выдвинуться и умел связать их с организацией.

... Для него «профессионализм» в партии был не горькой необходимостью, а нормальным порядком, в наилучшей степени обеспечивающим правильное функционирование партийного аппарата.

К. Е. Ворошилов:

В разговорах Владимир Ильич много шутил и между шутками задавал то одному, то другому кучу разных, часто неожиданных вопросов. Его интересовало буквально все. Он с одинаковым интересом слушал о том, как прошли выборы в Государственную думу, и о кознях меньшевиков, и о кадетах, о наших боевых дружинах, их обучении и вооружении, о казаках близлежащих от Луганска станиц и крестьянах, захвативших земли у помещиков, и пр. и пр...

Перед самым уходом Владимир Ильич заговорил о съезде и наших (большевистских) перспективах. Владимир Ильич не верил в объединительную миссию предстоящего съезда и старался подсчитать наши силы. Делегаты еще съезжались, и мы полагали, что будем иметь большинство. Но Владимир Ильич уже тогда допускал, что и меки (меньшевики) смогут иметь большинство на съезде и нам придется выдержать основательные бои с ними.

Слушали мы все Владимира Ильича и чувствовали такую громадную, мощную, титаническую силу в нем, что никакие «большинства» и махинации меньшевиков, о которых (махинациях) все присутствующие кое-что, и  немало, порассказали, были нам не страшны. Теперь мы уже своими глазами видели и слышали того, кто являлся истинным строителем пролетарской революционной партии и неустанным ее стражем и вождем...

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Теперь же неподкрашенная действительность «думской кампании» обрисовалась уже вполне ясно. Теперь уже факты ответили на вопрос, какое объективное значение имеют выборы и участие в них, независимо от воли, сознания, речей и обещаний самих участвующих... Участвовать в выборах, значит либо поддерживать кадетов и войти в сделку с ними, либо играть в выборы. Справедливость этого положения доказала теперь сама жизнь...

Политическая действительность окончательно провалила тактику меньшевиков, ту тактику, которую они защищали в своей «платформе»... и в своих печатных заявлениях... Это была тактика участия в выборах не для выборов в Думу... События показали самым наглядным образом, что такая игра в выборы, игра в парламентаризм ничего, кроме компрометирования социал-демократии, кроме позора и скандала, для нее дать не может.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Ошибка меньшевиков — та, что они не формулируют вовсе, они, по-видимому, даже забывают вовсе такую существенную политическую задачу сознательного социал-демократического пролетариата в данный момент, как борьбу с конституционными иллюзиями. Социалистический пролетариат, строго соблюдающий классовую точку зрения, неуклонно применяющий материалистическое понимание истории к оценке современности, враждебной всяким мелкобуржуазным софизмам и обманам, не может в такое время, какое переживается теперь Россией, игнорировать этой задачи.

М. Н. Покровский:

...Ленин был совершенно прав: меньшевистское понимание исторической диалектики совершенно не схватывало настоящей диалектики истории. Для меньшевиков, например, появление в России конституции после 1905—1907 годов было концом буржуазной революции: самодержавие превратилось в буржуазную монархию, революционные методы борьбы больше неприложимы, революционное подполье нужно ликвидировать. А для Ленина «переход от одной формы к другой нисколько не устраняет (сам по себе) господства прежних эксплуататорских классов при иной оболочке»...

Диалектика формы нисколько не закрыла от Ленина устойчивости внутреннего содержания. Форма-то сделалась конституционной, а самодержавие-то осталось черносотенным.

Этот настоящий, подлинный диалектизм Ленина делал его непримиримым врагом всяких однобоких, «непримиримо-последовательных» схем и положений.

В. И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Конституционные иллюзии, это — целый период русской революции, естественно наступивший после подавления первого вооруженного восстания (за ним последует еще второе) и после выборных побед кадетов. Конституционные иллюзии, это политически- оппортунистический и буржуазный яд, который теперь миллионы экземпляров кадетской печати вливают в народные мозги, пользуясь вынужденным молчанием социалистических газет.

Н. К. Крупская:

Он (Владимир Ильич.— Ред.) указывал, что меньшевики, вступая в блок с либералами, ориентируясь на радикальную буржуазию, отказываются от основного — от правильной оценки роли пролетариата во всем революционном движении. Ясное понимание цели, понимание тех путей, которые ведут к этой цели, понимание исторической роли пролетариата и дало возможность Владимиру Ильичу правильно оценить все эти оппортунистические отклонения.

М. Н. Покровский:

... Ленин всегда придавал теории огромное значение и самые, казалось бы, тонкие и сложные теоретические споры отнюдь не считал праздными, раз эти споры касались политики рабочего класса…

В.И. Ленин. Из брошюры «Победа кадетов и задачи рабочей партии»

Кадеты не партия, а симптом. Это не политическая сила, а пена, которая получается от столкновения более или менее уравновешивающих друг друга борющихся сил. Они соединяют в себе, поистине, лебедя, рака и щуку — болтливую, чванную, самодовольную, ограниченную, трусливую буржуазную интеллигенцию, контрреволюционного помещика, желающего за сходную цену откупиться от революции, и, наконец, твердого, хозяйственного, экономного и прижимистого мелкого буржуа...

Ставить задачей рабочей партии в настоящий момент поддержку кадетов — это было бы все равно, как если бы задачей пара объявили не двигать пароходную машину, а поддерживать возможность давать пароходные свистки. Будет пар в котлах,— будут свистеть и свистки.

С. Аланне:

Однажды член нашей организации, который знал русский язык, познакомил меня с русским товарищем, прибывшим из Петербурга для того, чтобы найти в Гельсингфорсе спокойное жилье недели на две для одного из самых видных руководителей Российской социал-демократической партии...

Мы тут же утрясли вопрос с хозяевами... и в тот же вечер сообщили связному, прибывшему из Петербурга, что готовы разделить свой кров с незнакомым русским революционным вождем на те две недели, которые он собирался пробыть в Гельсингфорсе.

Через некоторое время товарищ из студенческого союза, говоривший по-русски, зашел к нам и сообщил, что русский гость прибыл. Он попросил нас приготовиться принять его в тот же вечер.

Наш таинственный гость прибыл... Крепко пожав руки и широко улыбнувшись, он представился как «товарищ Вебер». Нам никогда не приходилось слышать об известном вожде русских социалистов товарище Вебере, однако мы хорошо знали, что если русские революционеры не сидели в тюрьме или не были сосланы в Сибирь, то за ними охотились жандармы и поэтому они вынуждены были пользоваться вымышленными фамилиями.

В. Хаккила:

Наш незнакомый товарищ был коренастым, среднего роста мужчиной лет сорока. Выглядел он спокойным, и чувствовалось, что имел навык к работе над книгами. Мы не могли предложить ему больших удобств, но наш гость по ним, как видно, и не скучал...

Днем в нашей квартире царила полная тишина, так как мой товарищ был на работе, а я целыми днями просиживал в университетской библиотеке, готовя диссертацию на звание магистра... Наш квартирант был сама скромность. Спал на раскладушке, питался бутербродами и прочими продуктами, которые приносили на квартиру, был всегда в хорошем настроении и усердно писал...

С. Аланне:

У нас с Хаккила было заведено уходить из дому в рабочие дни утром и возвращаться около полуночи. В те годы студенческая молодежь проводила вечера большей частью в кафе, которых в городе было много. Но как бы поздно мы ни приходили домой, мы всегда заставали «товарища Вебера» сидящим за столом, окруженным грудой книг... Любопытство вынудило нас спросить, почему он так усердно работает и над чем. «Товарищ Вебер» рассказал, что в Стокгольме, столице Швеции, скоро должен состояться съезд РСДРП, и он готовит материалы, которые будут представлены делегатам...

Нам, молодым социалистам, опыт которых был небольшим, никогда не приходило в голову, чтобы какой-нибудь социалист мог так тщательно готовиться к съезду, неделями обдумывая вопросы на случай дебатов, которые могли возникнуть.

В. Хаккила:

Прошло немного времени, и мы обнаружили, что у нас не совсем обычный гость. Из разговоров с ним мы поняли, что он был прекрасно осведомлен в европейской политике и даже досконально знает обстановку в Финляндии, с которой, как выяснилось, он ознакомился, будучи на Карельском перешейке. Совершенно очевидно, что в эти тяжелые, переломные годы нам очень помогло то, что Ленин так хорошо знал нашу страну и нашу обстановку и не нуждался в недружелюбно настроенных к нам советчиках, в которых не было недостатка во времена царизма, как нет и теперь. С утра и до позднего вечера наш гость писал, читал и руководил с помощью листовок и статей борьбой большевиков против меньшевиков.

С. Аланне:

Нет, он не был важным по натуре, напротив, «товарищ Вебер» был тихим и скромным человеком. Но на нас, после того как мы ближе познакомились с ним, большое впечатление произвело его глубокое знание психологии людей и его необычайная способность завоевывать доверие, вызывать восхищение в людях. Мы, два молодых социалиста, довольно быстро повяли, что он знал о социализме больше, чем мы оба, вместе взятые. И все-таки он вел себя с нами как равный, никогда не стремился показать свое духовное и умственное превосходство...

Именно тогда мы познакомились с одной из черт «товарища Вебера» — его целеустремленностью. Он целиком посвятил себя революционной социалистической работе... Революция для него была всем, и он для нее тогда уже принес тяжелые жертвы. Он был сослан в Сибирь... теперь жил в подполье.

В. Хаккила:

... Мы ограничили все визиты к нам до минимума, ибо они могли оказаться опасными для нашего гостя. Частым гостем у нас был вожак всеобщей забастовки Иоганн Кок, заходил лектор В.  Смирнов, библиотекарь русского отдела университетской библиотеки, была дочь государственного советника Елена Стасова, занимавшая тогда пост секретаря партии. Она, очевидно, часто приезжала с рапортами из заграничных поездок. Ее партийная кличка была «фрау Сельма»...

С.И. Кавгарадзе:

Как-то утром к нам в гостиницу (в Гельсингфорсе.— Ред.) зашла Е. Д. Стасова и сказала, что один из делегатов съезда, задержавшийся немного здесь в ожидании переправы в Стокгольм, желает с нами встретиться и поговорить, он интересуется кавказскими делегатами. Мы охотно согласились и последовали за ней. В доме, находившемся недалеко от нашей гостиницы, в одной из комнат третьего этажа мы увидели человека среднего роста, плотного телосложения, с небольшой бородой и лысиной, который поднялся нам навстречу и с приятной приветливой улыбкой поздоровался. Нам бросилась в глаза чистота и скудность обстановки в комнате.

- Здравствуйте, товарищи... Садитесь, пожалуйста,— сказал он, указав на стулья.— Вы из Грузии... Вы не делегаты... Мне кое- что известно о цели вашей поездки в Европу... Что ж, дело хорошее...

Я подумал, что он должен быть непременно членом Центрального Комитета, поскольку ему известно о нашей миссии.

- Каково положение в Грузии, Закавказье? Какие настроения? Что товарищи думают насчет объединения с меньшевиками и дальнейших перспектив?

Мы стали рассказывать подробно о революционном движении в Грузии...

Вопросы нашего собеседника касались партийной работы в условиях наступившей реакции, взаимоотношений с меньшевиками, отношения к объединительному съезду...

На другой день утром к нам зашла тов. Стасова. Она как-то хитро улыбнулась.

- Как понравился ваш вчерашний товарищ? Какое впечатление он на вас произвел?

Мы ответили, что он, видимо, твердокаменный большевик, умный человек. Мы поинтересовались его личностью.

- Это был Ленин,— ответила она...

В. М. Смирнов:

На каждом шагу, во всякой детали проявлялась его простота — простота гения. Крайне чуткое, бережное отношение к окружающим, нежелание помешать им в их обычных занятиях — вот черта, всегда отличавшая Владимира Ильича. Возьмем для примера такой сам по себе незначительный факт: когда он ночевал в моей комнате, а не в «комнате для гостей», я неоднократно пытался уговорить его расположиться на кровати, а мне предоставить диван. Нет, он ни за что не соглашался на это, довольствуясь менее удобным, чем кровать, диваном. Все в нашем доме — моя мать, я и даже старая служанка — успели сильно привязаться к Владимиру Ильичу. Не раз в те годы раздавался у нас его громкий, веселый смех.

С. Аланне:

...Ленин обладал тонким юмором, был очень скромным человеком. Это его качество, наверно, явилось следствием длительного соприкосновения с простым народом своей страны, великим и непоколебимым борцом за интересы которого он был... Когда «товарищ Вебер» через две недели уехал от нас, я и Хаккила скучали по нему и жалели, что он прожил у нас так мало...

Вскоре после отъезда «товарища Вебера» Хаккила и я узнали, что человек, который жил у нас две недели, был не кем иным, как Николаем Лениным, о котором мы оба много слышали и который, как мы знали, был признанным вождем большевиков — левого крыла социал-демократической партии России.

БОЙ ПО ВСЕЙ ЛИНИИ...

В. И. Коваленков:

По вопросу о разнице между большевиками и меньшевиками Ленин сказал:

— Разницу эту можно понять на таком простом примере. Меньшевик, желая получить яблоко, стоя под яблоней, будет ждать, пока яблоко само к нему свалится. Большевик же подойдет и сорвет яблоко.

Недостаточно знать Маркса и желать социализма. Необходимо бороться за него. Меньшевики живут мечтами о социализме как о чем-то очень далеком. Для большевика социализм столь же реальный факт, как кусок хлеба; к нему надо идти, его надо завоевать. Мы не должны успокоиться на мысли, что роль отдельной личности невелика, сложить ручки и ждать, когда социализм, как яблочко, свалится с яблони капитализма. Меньшевизм — это вредная маниловщина, усыпляющая революционное сознание рабочего, сказал Владимир Ильич.

М. Н. Лядов:

Нам, делегатам, нужно было пробраться через петербургские явки. Оттуда мы попадали в столовку Технологического института, которая в то время служила главным штабом ЦК. Здесь работала Надежда Константиновна, именно к ней мы направляли наших делегатов.

Н. К. Крупская:

Народу валило к нам уйма, мы его всячески охаживали, снабжали чем надо: литературой, паспортами, инструкциями, советами. Теперь даже не представляешь себе, как это мы тогда справлялись и как это мы распоряжались, никем не контролируемые, и жили, что называется, «на всей божьей воле». Обычно, встречаясь с Ильичем, я рассказывала ему подробно обо всем. Наиболее интересных товарищей по наиболее интересным делам направляли непосредственно к цекистам.

Н. Н. Накоряков:

В Петербурге в одной из лабораторий Технологического института — на явке, нас, большевистских делегатов, встретила Надежда Константиновна Крупская. Она подробно расспрашивала о жизни и деятельности партийных организаций, не забывала получить сведения из наших биографий, внимательно узнавала, в чем нуждаемся, как подготовлены к поездке в отношении денег, одежды, состояния здоровья и т. п. ...

Нам, в первый раз едущим на партийный съезд большевикам-делегатам от молодого, поднимающегося в революционном движении Урала, она сказала, что В. И. Ленин хочет нас повидать, и каждому в отдельности конспиративно сообщила время и место встречи. Это сообщение взволновало и чрезвычайно обрадовало всех.

К. Е. Ворошилов:

Надежда Константиновна... подробно инструктировала и сообщила все, что нужно и можно было сообщить о съезде...

Отныне я уже тесно связался с большевистским центром. Теперь все в порядке. Отъезд за границу еще не назначен и куда поедем, нам еще не сообщили.

Надежда Константиновна рекомендовала держаться осторожнее: «шпиков в Питере тьма тьмущая». Сколько дней еще придется жить в Питере — неизвестно.

Н. Н. Накоряков:

Через несколько дней, воскресным весенним утром, каждый из нас в приподнятом настроении ехал по Финляндской железной дороге. На станции Куоккала, убедившись, что ни за одним из нас не увязался шпион, мы объединились и парами, свободно, как гуляющие, но осторожно пошли по указанному адресу.

Оказалось, что на встречу с Владимиром Ильичем были приглашены не только молодые делегаты от Урала, но также молодые и впервые едущие на партийный съезд делегаты Донбасса, Иваново-Вознесенска, Харькова, Тулы. Мы узнали об этом только на станции. Всего нас было восемь человек...

Владимир Ильич сразу стал душой беседы: он живо интересовался революционным движением на местах, условиями жизни рабочих, нашими биографиями, нашим образованием, даже тем, что мы читали, какие собрания проводили с рабочими перед съездом, какие издавали листовки, как понимаем задачи партии в революции...

Постепенно мы перешли к обсуждению порядка дня предстоящего съезда.

В. И. Ленин незаметно руководил беседой, приближая ее к основным вопросам идейной борьбы с меньшевиками. Вывод напрашивался сам собой: мы, большевики, не должны позволять меньшевикам принижать роль пролетариата и его партии в развитии революции.

Центром своих направляющих замечаний в этой беседе В. И. Ленин сделал именно защиту большевистской оценки революции 1905 года и перспектив ее дальнейшего развития. Он обращал наше внимание на то, что борьба на съезде должна быть принципиальной...

М. Н. Лядов:

Всех делегатов из Петербурга направляли немедленно в Финляндию, в морской порт Ханко.

Н. Н. Накоряков:

Мы отплыли из финляндского порта Ханко в Стокгольм ранним утром в начале апреля. Был туман... Приблизительно через полчаса наш пароход наскочил на камни... Через несколько часов мы благополучно добрались до берега. К своему удивлению, среди встретивших нас вновь увидели Владимира Ильича Ленина...

В этой обстановке бросалось в глаза, что среди собравшихся один Владимир Ильич, несколько замаскированный финской кепкой и морским бушлатом, сохранял полное спокойствие: он деловито расспрашивал нас о прошедшем, о самочувствии, подшучивал над нами — большевиками, которым пришлось «спасать друго-врагов» — меньшевиков, и тут же спокойно вел переговоры с товарищами-финнами, организовавшими наш отъезд.

Он с мягкой иронией упрекнул их за неудачу и настойчиво требовал скорейшей отправки съездовцев или на новом пароходе, или на том же, если будет быстро снят с камней.

... К ночи, мы вновь погрузились и благополучно отбыли, сохранив навсегда, в памяти внимание Владимира Ильича к нашей судьбе, подбодренные его спокойствием. Ленин уехал последним по направлению к Або, чтобы отправиться в Стокгольм другим путем.

М. Н. Лядов:

В Стокгольме нас встретили раньше прибывшие товарищи, в том числе и Ильич. Мы, большевики, сразу сгруппировались вокруг него. Он был очень удручен тем, что нас приехало так мало. Очевидно, съезд будет меньшевистский… А разногласия обостряются... все больше и больше. Нам нужно как можно тесней сорганизоваться и добиваться единства в выступлениях. Авось удастся по некоторым вопросам отколоть от меньшевиков часть колеблющихся местных работников. Мы сильно сомневались в этом: с мест приехали самые заядлые меньшевики, среди которых совершенно не было рабочих... Разногласия у них только по аграрному вопросу. Тут далеко не все поддержат масловскую муниципализацию. В вопросах думских в оценке революции — все они одним миром мазаны, все пойдут против нас.

А.В. Луначарский:

При обсуждении создавшегося таким образом положения поднялись голоса о возможности срыва съезда, но Владимир Ильич выступил решительно против этого. ... Владимир Ильич стоял на позиции выяснения всех устоев как нашей,. так и их политики доведения точки зрения до предельной, ясности.

К. Т. Свердлова:

Мы, рядовые участники съезда, большевики, знали и любили Ленина по его работам, статьям, выступлениям. Он был уже, тогда признанным вождем нашей партии, непререкаемым авторитетом для каждого из нас. И вот этот вождь, этот великий человек был в первую очередь в своем поведении самым простым обыкновенным человеком, и эта простота была самым его существом.

М. Н. Лядов:

Ильич заготовил нам помещение, в одной или двух просторных гостиницах, чтобы жить всем вместе и чтобы можно было там устраивать фракционные заседания. Мы очень этому обрадовались. За дорогу мы, большевики... близко сошлись. Нас было 46 человек с решающим голосом и человек 10 — с совещательным; меньшевиков же было 64 с решающим.

Нам всем, большевикам, удалось устроиться вместе. Через молодых шведских социалистов (оппозицию официальной социал-демократии) мы устроились с обедами в одной рабочей столовой, где нас дешево и хорошо кормили.

Н. К. Крупская:

Я на съезд несколько запоздала. Ехала туда вместе с Тучанским, которого раньше знала по подготовке I съезда, с Клавдией Тимофеевной Свердловой. Свердлов тоже собирался на съезд. На Урале он пользовался громадным влиянием. Рабочие не хотели ни за что отпустить его. У меня был мандат от Казани, но не хватало небольшого числа голосов. Мандатная комиссия дала поэтому мне лишь совещательный голос. Недолгое присутствие в мандатной комиссии сразу же заставило окунуться в атмосферу съезда — она была достаточно фракционна.

Большевики держались очень сплоченно. Их объединяла уверенность, что революция, несмотря на временное поражение, идет на подъем.

А.В. Луначарский:

Важнейшими вопросами, стоявшими в порядке дня, были, как известно, пересмотр аграрной программы, вопрос о Думе и о вооруженном восстании. На этих трех китах стояло все проблематическое здание объединения.

В.И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим) »

Итак, 62 и 46. Съезд был меньшевистский. Меньшевики имели прочное и обеспеченное преобладание, позволявшее даже им заранее сговариваться и предрешать таким образом постановления съезда. Эти частные сговоры на фракционных собраниях вполне естественны, в сущности, при наличности определенного компактного большинства, и, когда некоторые делегаты, особенно из так называемого центра, жаловались на это, я называл это в беседах с делегатами «жалобой центра на свою собственную слабость».

М. Н. Лядов:

Уже в первые дни съезда для большинства из нас стало ясно, что никакой единой партии мы с такого рода типами не создадим, что мы вернемся со съезда с еще более острыми и ясно оформившимися разногласиями, чем до съезда. Первое время, в особенности до начала официальных заседаний съезда, Ильич еще надеялся, что часть меньшевиков, если не по всем, то по некоторым вопросам, отколется от общей массы меньшевиков. Ильич имел основания на это надеяться. Ряд заведомых меньшевиков категорически заявлял, что они ни к какой фракции не принадлежат и никакой фракционной дисциплине не подчиняются. Конечно, очень скоро это оказалось пустыми фразами.

А.В. Луначарский:

Президиум был выбран по списку меньшевиков в составе Плеханова, Дана и Ленина.

М. Н. Лядов:

Съезд происходил в рабочем дворце — большом мрачном здании, предоставленном нам для заседаний на все время съезда. В тот же вечер мы устроили фракционное (большевистское.— Ред.) заседание, выбрали бюро фракции, наметили фракционных ораторов по важнейшим вопросам. Ильич тщательно знакомился со всеми делегатами. Он буквально с каждым новым, неизвестным ему товарищем успел поговорить, расспросить его, прощупать... Ильич сразу почувствовал себя хорошо в нашей компании, и, действительно, подавляющее большинство наших проделали на местах громадную работу, все могли многое порассказать о настоящем массовом движении, в котором они непосредственно и самым активным образом участвовали.

Н. К. Крупская:

Помню хлопоты Дяденьки (Л. М. Книпович.— Ред.), которая хорошо знала шведский язык и на которую поэтому пала вся возня с устройством делегатов. Помню Ивана Ивановича Скворцова и Владимира Александровича Базарова, у которого в боевые моменты особенно поблескивали глаза. Я помню, как Владимир Ильич в связи с этим говорил о том, что у Базарова сильна политическая жилка, что его увлекает борьба. Помню какую-то прогулку на лоно природы... На съезде были также Ворошилов (Володя Антимеков) и К. Самойлова (Наташа Большевикова). Уж одни эти две последние клички, проникнутые молодым задором, характерны для настроений большевистских делегатов на Объединительном съезде.

А.И. Ульянова-Елизарова:

... По всем основным вопросам большевики и меньшевики выступили с различными проектами: и о вооруженном восстании, и об аграрном вопросе. Вокруг последнего особенно разгорелась борьба на съезде. Ленин доказывал в своем докладе необходимость доведения аграрной революции до конца и ставил лозунг национализации земли против муниципализации, за которую стояли меньшевики.

Эрик Хаапалайнен:

Делегаты съезда с огромным вниманием слушали речь Ленина. Он доказывал, что предложение меньшевиков о передаче земли помещиков земствам, которые затем сдавали бы ее в аренду крестьянам, вовсе не решает аграрного вопроса. Крестьяне не одобряют этого, так как бедняк не сможет выкупить землю и останется вечным должником. Программа меньшевиков о муниципализации земли получила убийственную критику.

Еще до этого в брошюре об отношении рабочей партии к аграрному вопросу («Пересмотр аграрной программы рабочей партии».— Ред.) Ленин четко сформулировал свои взгляды, а также взгляды большевиков на эту проблему.

Теперь уже Ленин показал съезду, что единственно правильное, революционное решение аграрной проблемы предполагает передачу всех земель дворян и помещиков государству, а затем крестьянам в безвозмездное пользование, после того как трудящиеся захватят власть в свои руки. Это была программа большевиков о национализации земли.

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

Аграрный вопрос или, вернее, вопрос об аграрной программе был поставлен съездом в первую очередь. Прения были большие. Выдвинулась масса интереснейших принципиальных вопросов. Докладчиков было пятеро: я защищал проект аграрной комиссии (напечатанный в брошюре: «Пересмотр аграрной программы рабочей партии») и нападал на муниципализацию Маслова. Тов. Джон (П. П. Маслов,— Ред.) защищал эту последнюю. Третий докладчик, Плеханов, защищал Маслова и пытался уверить съезд, что ленинская национализация — эсеровщина и народовольчество.

А.В. Луначарский:

... Центр тяжести сводился к борьбе Плеханова и Ленина. Ленин излагал свои идеи первым. Главная мысль его доклада заключалась в том, что в деревне надо, во-первых, уничтожить все следы помещичьего режима, для чего стремиться создать там революционные крестьянские комитеты, и этим он хотел втянуть как можно глубже крестьянство в революционную борьбу и творчество. Борясь, таким образом, реально за землю, крестьянин легче всего мог покинуть все свои монархические предрассудки и стойко стать за окончательную политическую революцию, за наиболее демократическую форму республики...

Доклад Ленина был ярок, горяч и убедителен, как всегда полон веры в революцию.

Н. К. Крупская:

У Ильича было одно любимое словечко, которое он часто употреблял,— «придиренчество». Если начиналась полемика не по существу, с передергиванием и придирками к мелочам, он говорил: «Ну, это уж «придиренчество».

Еще резче возражал Ленин против полемики, имеющей целью не выяснение вопроса, а сведение мелких фракционных счетов. Это был излюбленный способ меньшевиков.

А.В. Луначарский:

Плеханов, колоссально поправевший в то время и начавший работать в мелкобуржуазной газете «Товарищ», на съезде произносил блестящие речи, в которых повторял Ленину: «в новизне твоей старина мне слышится» и упрекал его в эсерстве. Это «эсерство» заключалось в том, что Ленин держался и впредь за перспективы рабоче-крестьянской революции.

Г. В. Плеханов:

... В проекте т. Ленина сказывается не только частный его взгляд на наш аграрный вопрос, а весь характер его революционного мышления. Бланкизм или марксизм,— вот вопрос, который мы решаем сегодня...

С Лениным мне пришлось уже сломать не одно копье во взаимной борьбе. Тем приятнее мне, что я могу начать свое возражение ему с комплимента. Он прекрасно говорил. Слушая его, я припоминал, как покойный Лавров говорил мне: в вас пропал прекрасный адвокат. В т. Ленине, поистине, пропал превосходный адвокат. Тов. Ленин сказал в защиту своего проекта все, что можно было сказать. Но видно слабо то дело, которое защищает этот превосходный адвокат, если защита все-таки оказалась слабой.

П. П. Румянцев:

...Плеханов не рассматривал представленного Лениным проекта и тех аргументов, которые им выдвигались: Плеханов поставил вопрос на слишком общую почву. Он заявил, что, кто разделяет учение Маркса, тот должен вотировать против Ленина. Он посвятил свою речь доказательству того, что Ленин не стоит на точке зрения Маркса Если бы речь касалась только Ленина, то и тогда я считал бы долгом протестовать против такого приема, но т. Плеханов вчера заявил, что Ленин — самый яркий представитель и выразитель целой половины партии; значит, брошено обвинение половине партии в том, что она идет против принципов марксизма. Это тяжкое, страшное обвинение. И Плеханов не привел ровно ничего в доказательство своего обвинения...

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

Случайно ли вышло так, что Плеханов стал хвататься за идейное оружие буржуазии против пролетариата? Нет, это было неизбежно после того, как Плеханов, неверно оценил декабрьское восстание («не нужно было браться за оружие»), и стал, не называя вещи своими именами, проповедовать в «Дневниках» поддержку кадетов рабочей партией.

Эрик Хаапалайнен:

Дебаты продолжались долго. Никакого взаимопонимания нельзя было достигнуть, хотя «колеблющиеся» депутаты пытались найти компромиссные решения. Как председатель съезда, Ленин предложил разъяснить свою позицию по аграрному вопросу Социал-демократической партии Финляндии. Меня не уполномочивали выступать, и я смог высказать только личное мнение.

Я пытался доказать, что, на мой взгляд, предложенная меньшевиками «муниципализация», передает землю в собственность муниципалитета и, так же как и в буржуазном обществе, отнюдь не решает вопроса о земле в пользу трудящихся крестьян., В связи с этим в Финляндии также надо конфисковать и передать государству земли крупных владельцев, чтобы в дальнейшем отдать их крестьянам безвозмездно. Я пытался представить революционное решение аграрного вопроса и поддержать позицию большевиков.

Е. М. Ярославский:

Ленин дрался тогда с большим мужеством за каждое решение, за каждую строку. Особенной остроты достигла борьба по аграрному вопросу. Ленин отстаивал национализацию земли, проект которой он выдвигал еще в период борьбы за программу партии в редакции «Искры». Он доказывал, что лозунг национализации земли мобилизует крестьянские массы на гораздо более глубокую революционную вспашку крепостнической России, на более дружный и решительный натиск против помещичьего землевладения и царизма.

С. Г. Струмилин:

С каждым днем наблюдая Ленина в этих повседневных боях, я проникался все большим уважением к этому великому вождю и обаятельному человеку.

А.В. Луначарский:

По поручению Ленина я принял участие в дискуссии, выступив с речью против основной политической задачи Плеханова, а затем по поручению большевиков вообще вместе с Таратутой был назначен в комиссию по окончательному соглашению с меньшевиками относительно грядущего объединения ЦК партии.

М. Н. Лядов:

Чем более мы знакомились с меньшевистскими депутатами, тем все больше убеждались, что они отражают похмельное состояние всей интеллигенции, а не тех рабочих, которые в декабрьские дни случайно шли за меньшевиками. Тогда между нами и рабочими-меньшевиками не было никаких принципиальных разногласий. Они... шли за... нами в проповеди активного бойкота Думы, шли в конце концов и на окончательный разрыв с буржуазной оппозицией. Теперь меньшевики были в покаянном настроении... И, для того чтобы кого-нибудь из них не заподозрили меньшевистские генералы, что они и впредь будут грешить, они ...всячески оплевывали, вышучивали свое вчерашнее поведение и клялись и божились, что такое же покаянное настроение переживают все рабочие, а не только они.

А.В. Луначарский:

В результате меньшевики, конечно, провели свою резолюцию, но внесли в нее разные поправки и поправочки. Программа получилась до такой степени пестрая, что Ленин безнадежно махнул рукой.

Из письма Л. Б. Красина — А. М. Горькому и М. Ф. Андреевой

Б[ольшинст]во и м[еньшинст]во отделились как масло от воды, и вся последующая работа съезда довольно точно может быть символизируема двумя цифрами 63 и 47. Перевес меньшевиков в 15—16 голосов математически точно обрисовывался во всех голосованиях по сколько-нибудь больным вопросам. Уже с самого начала съезда это отношение выяснилось и сохранилось до конца.

При таких условиях весь смысл съезда свелся почти только к противопоставлению двух позиций и закреплению их в протоколах на поучение будущему историку.

М. Н. Лядов:

Насколько неинтересно, а иногда прямо тошно становилось на официальных заседаниях съезда, на которых меньшевики проводили обеспеченным большинством голосов заранее заготовленные решения, настолько все более интересными и поучительными становились наши фракционные (большевистские.— Ред.) заседания. Здесь нам удалось, действительно, учесть весь опыт бурного революционного года и окончательно определить нашу большевистскую тактику на предстоящий период.

К. Т. Свердлова:

Вспоминаются собрания нашей большевистской части участников съезда, которые происходили не реже, чем через день. Собирались мы обычно в каком-нибудь ресторане, где, заняв две-три комнаты, обменивались мнениями и впечатлениями, намечали планы действий на очередных заседаниях съезда. Эти собрания не были официальными в полном смысле этого слова. Ни председателя, ни секретаря на них не было, никто не просил слова. Шла живая, шумная, непринужденная беседа, центром которой всегда был Ленин, умевший выслушать каждого, во-время подать нужную реплику или веселую шутку, дать мудрый и глубокий совет, разъяснить самое сложное и запутанное.

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

Два главные вопроса, аграрный и о Гос. думе, вместе с прениями об оценке момента, заняли главное внимание съезда. Не помню, сколько дней потратили мы на эти вопросы, но факт тот, что утомление сказывалось уже на многих присутствовавших,— а кроме утомления, пожалуй, и стремление снять некоторые вопросы с очереди. Было принято предложение ускорить работы съезда, и докладчикам по вопросу о вооруженном восстании сократили время до 15 минут (докладчикам по предыдущим вопросам не раз продолжали время свыше положенного получаса). Это было начало комкания вопросов.

М. Н. Лядов:

Помню, некоторые из наших делегатов, когда вполне определилась картина съезда, подымали вопрос о том, стоит вообще продолжать эту канитель, не лучше ли сорвать съезд и разъехаться по домам. Ильич на это не соглашался, говорил, что горячиться не нужно, съезд надо довести до конца, что мы объединимся не только с меньшевиками, но и с национальными социал-демократическими партиями... Если мы сорвем съезд, националы к нам, к одним большевикам, не присоединятся. А кроме того, говорил Ильич, рабочие массы не поймут сейчас раскола, у них настолько велика тяга к единой партии, что они осудят нас за срыв съезда. Меньшевики, взяв руководство партией в свои руки, на деле докажут, что они руководить не могут, что они фактически боятся революции. Вот тогда массы пойдут за нами в случае раскола.

В. И. Ленин. Из содоклада по вопросу об отношении к Государственной думе

Товарищи! Я не буду читать вам резолюции большевиков, ибо эта резолюция, вероятно, всем вам известна. (Ввиду требования со стороны членов съезда оратор прочитывает, однако, еще раз текст резолюции большевиков.) Сравнение этой резолюции с резолюцией меньшевиков показывает нам следующие четыре основных пункта различия или четыре основных недостатка резолюции меньшевиков.

1) В резолюции меньшевиков нет оценки выборов, нет учета объективных результатов нашего политического опыта в этом отношении.

2) В этой резолюции сквозит повсюду неосторожное, если выражаться мягко, или оптимистическое отношение к Государственной думе.

3) В резолюции нет ясного деления различных течений или партий внутри буржуазной демократии с точки зрения нашей тактики по отношению к ним.

4) Ваша резолюция постановляет образовать парламентскую фракцию в такой момент и при таких условиях, когда польза такой меры для пролетарской партии никак не может быть доказана.

Таковы действительные разногласия между нами, если разбирать разногласия серьезно, не придираясь к словам или к мелочам.

Г. В. Плеханов: Из выступления на IV съезде РСДРП

...Тов. Руденко сказал, что в комиссии он формулировал наш спор словами: нам надо решить, стоит ли Дума на столбовой дороге революции, и что на этот вопрос т. Ленин ответил: нет. Это в самом деле было так. И это хорошо характеризует разницу наших взглядов.

Эрик Хаапалайнен:

... Финский пролетариат думает и убежден, что в России, где народ лишен всеобщего избирательного нрава, а Государственная дума есть пародия парламента, об участии РСДРП в Думе не может быть и речи.

Ввиду того, что Россия лишена свободы собраний, слова, печати и что, кроме того, масса товарищей засажена но тюрьмам, только бойкот возможен для социал-демократии.

М. Н. Лядов:

Мы указывали на три важнейшие ошибки, которые сделал съезд: в аграрном вопросе, в вопросе о создании социал-демократической фракции в Думе и о вооруженном восстании. Но, несмотря на крупные наши разногласия, мы не пошли на раскол, потому что принятый на съезде организационный устав давал нам возможность использовать демократический централизм и автономию местных организаций для идейной борьбы внутри партии за правильную тактическую линию.

Е. М. Ярославский:

По моему мнению, различие наших взглядов на вооруженное восстание можно формулировать так:  мы, большевики, говорим о вооруженном восстании, в то время как меньшевики фактически говорят о восстании невооруженном. И правильно было бы, если бы свою резолюцию они так и озаглавили: резолюция о невооруженном восстании.

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

На съезде резолюцию меньшевиков по вопросу о восстании так и звали: «резолюцией против вооруженного восстания». И едва ли решится оспаривать правильность этого утверждения тот, кто сколько-нибудь внимательно прочтет тексты обеих предлагавшихся съезду резолюций.

К. Т. Свердлова:

... Насколько прост и внимателен был Ленин со своими друзьями-единомышленниками, настолько же беспощаден он был с противниками, с врагами марксизма — с меньшевиками. Не раз во время съезда он обрушивал на их головы такие веские доводы, такие убийственные для них доказательства и бичующие остроты, что каждому становилась предельно ясна вся путаница и ошибочность их взглядов, а самовлюбленные и напыщенные вожди меньшевиков напоминали общипанных кур, беспомощно кудахтающих и не знающих, в какие кусты спрятаться.

К. Е. Ворошилов:

Большой заслугой IV съезда РСДРП явилось утверждение нового Устава партии, в основу которого был положен принцип демократического централизма. Первый параграф Устава, по которому обнаружились серьезные разногласия с меньшевиками еще на II съезде РСДРП, был принят в ленинской формулировке.

А.В. Луначарский:

Владимир Ильич... и другие руководители нашей фракции, после чрезвычайно мучительных дебатов настояли все-таки на необходимости объединенного ЦК партии, хотя прекрасно понимали, что единой работы у нас не выйдет и что 99 на 100% неизбежен новый раскол. Тем не менее, настроение партии было такое, что брать на себя ответственность за разрыв было неудобно. Решено было на деле, в самой практике, показать, что меньшевики в своих стараниях как можно скорее изжить большевизм толкают нас неизбежно к объявлению собственной самостоятельности.

М. Ф. Андреева:

На съезде (Стокгольмском) мы, большевики, в меньшинстве. По окончании съезда собираемся со «Стариком» (В. И. Ленин.— Ред.) на обсуждение результатов съезда. Тов. Воровский председательствовал, а Ильич твердо, ясно, чеканно излагал, со свойственной ему простотой, итоги, перспективы...

М. Н. Лядов:

Помню наше последнее фракционное (большевистское.— Ред.) заседание, когда решался вопрос, идти ли нам в центральные учреждения партии. Решили тогда в редакцию центрального органа никому не идти: работать с меньшевиками в одной газете, как это доказал опыт «объединительных» месяцев, совершенно невозможно. Нам нужно сохранить свою нелегальную газету «Пролетарий», которая будет впредь выходить как орган Петербургского, Московского окружного и Уральского комитетов и выпускать но мере возможности легальные большевистские газеты. Мы тут же утвердили свой большевистский центр, который должен был руководить нами, как он и руководил до сих пор.

В. И. Ленин. Из «Обращения к партии делегатов Объединительного съезда, принадлежавших к бывшей фракции «большевиков»

... По нашему глубокому убеждению, Объединительный съезд партии не вполне правильно понял... задачи. В трех важнейших резолюциях съезда (аграрная программа, о Государственной думе, о вооруженном восстании.— Ред.) определенно обнаруживаются ошибочные взгляды прежней фракции «меньшевиков», численно преобладавшей на съезде...

Против тех решений съезда, которые мы считаем ошибочными, мы должны и мы будем идейно бороться.

К. Т. Свердлова:

Среди делегатов съезда — меньшевиков царила большая растерянность и раздавались голоса о поражении революции. Время было, действительно, трудное. Декабрьское вооруженное восстание 1905 года в Москве было разгромлено. Неудачей закончились и отдельные, разрозненные выступления в других городах России. Царские опричники осмелели и усилили преследования революционеров. Меньшевики, никогда не верившие в победу рабочей революции и выступавшие за предоставление буржуазии политической власти в стране, провозглашали с трибуны съезда, что декабрьское восстание было ошибкой, что рабочим вообще не надо было браться за оружие. Таких голосов на съезде было много, растерялся и хныкал и кое-кто из наших товарищей, большевиков. Но не таков был Ленин! С исключительной силой, страстью и энергией громил он предателей, нытиков и маловеров. Нам, большевикам, на каждой беседе он неизменно и настойчиво повторял, что основная борьба только начинается, решающие бои впереди и не складывать надо оружие, а готовить рабочий класс к вооруженной борьбе за власть.

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

Объединительный съезд дал массу делового, документального материала для определения — точного и бесспорного определения того, в чем мы согласны и в чем мы расходимся, насколько именно расходимся. Надо изучать этот документальный материал, надо знать факты, точно показывающие содержание и размеры разногласий, надо отучаться от старой кружковщинской привычки — преподносить выкрикивания, страшные слова, грозные обвинения вместо делового разбора таких-то и таких-то, проявившихся по такому-то и такому-то вопросу разногласий... Не у всякого хватит внимания и терпения читать проекты резолюций,— сличать их с принятыми резолюциями, обдумывать значение различных формулировок каждого пункта, каждой фразы. Но без такой серьезной работы сознательное отношение к решениям съезда невозможно.

И вот, сводя вместе сказанное мной выше о спорах на съезде, сводя вместе различные тенденции нерассмотренных (или отложенных) съездом проектов резолюций, я прихожу к выводу, что съезд много помог более отчетливой размежевке правого и левого крыла социал-демократии.

Глава пятая

ОТ ИМЕНИ ПРОЛЕТАРИАТА...

РЕШЕНИЯ СЪЕЗДА- НА ШИРОКОЕ ОБСУЖДЕНИЕ

В. И. Ленин. Из «Доклада об Объединительном съезде РСДРП (Письмо к петербургским рабочим)»

Надо добиваться самого широкого обсуждения решений съезда, надо требовать от всех членов партии вполне сознательного и критического отношения к этим решениям. Надо добиваться, чтобы все рабочие организации с полным знанием дела высказали свое одобрение или неодобрение тем или иным решениям. В печати, на собраниях, в кружках и группах должно вестись это обсуждение, если мы только действительно серьезно решили провести демократический централизм в нашей партии, если мы решили вовлекать рабочие массы в сознательное решение партийных вопросов.

М. П. Голубева:

Вспоминается весна 1906 года. Владимир Ильич приехал со съезда и вместо того, чтобы прислать кого-нибудь, сам зашел ко мне за явкой. Рассказывая ему о том, что делалось в Питере за время его отсутствия, я с величайшим огорчением и опаской передала ему о том, что мы устроили митинг... что у нас не было хороших ораторов, что меньшевики выпустили Мартова и нас побили. Владимир Ильич выслушал, чуть-чуть прищурился, улыбнулся своей хитрой улыбкой и сказал: «Не беда, авось когда-нибудь с ними сквитаемся».

Н. К. Крупская:

По возвращении со Стокгольмского съезда мы поселились на Забалканском, я по паспорту Прасковьи Онегиной, Ильич по паспорту Чхеидзе. Двор был проходной, жить там было удобно, если бы не сосед, какой-то военный, который смертным боем бил жену и таскал ее за косу по коридору, да не любезность хозяйки, которая усердно расспрашивала Ильича о его родных и уверяла, что знала его, когда он был четырехлетним мальчуганом, только тогда он был черненьким...

Н. А. Рожков:

...Менжинские рассказывали мне, что Ленин жил в очень тяжелых условиях,— в комнате, в которой о партийных делах нельзя было говорить громко — говорили шепотом.

Из письма Л. Б. Красина — А. М. Горькому и М. Ф. Андреевой

...Подчиняясь всем решениям съезда и отрицая раскол, нам придется не только воевать за свои тактические принципы, но и делать все возможное — а рамки устава в этом отношении достаточно широки — чтобы не забрасывать техники практической подготовки к тем великим событиям, которые непременно, с стихийной необходимостью наступят, от которых мы не отговоримся никакими резолюциями «против вооруженного восстания», никакими парламентскими социал-демократическими фракциями.

А. С. Енукидзе:

После съезда В. И. Ленин вернулся одним из первых (он был делегатом от питерских рабочих) и стал делать доклады по районам. В этих докладах Владимир Ильич проводил ту мысль, что нам надо сохранить единство внутри партии, поскольку это был объединительный съезд и был избран единый орган, но наши революционные взгляды, оценка результатов московского восстания, дальнейшая установка работы — это незыблемо, и внутри партии мы будем неуклонно проводить нашу линию. Кроме этого он написал обращение к партии о результатах Стокгольмского съезда, и в этом обращении, начинавшемся с того, что мы на съезде потерпели поражение, он призывал все большевистские организации, которые еще не растворились в общих партийных организациях, тесно сомкнуть ряды и начать дальше работу.

Из отчета газеты «Призыв» № 5 74 от 7(20) мая 1906 г. о докладе В. И. Ленина 6 мая 1906 г. в помещении Петербургского университета

Докладчик указал, что все вопросы были предрешены на съезде, так как меньшевистская фракция, оказавшаяся в большинстве на съезде, всегда вотировала за предложения Г. В. Плеханова. Большевики теперь начинают новую идейную борьбу внутри партии.

Докладчиком было указано на неправильность оценки меньшевиками настоящего момента и каким образом, исходя из этого положения, у них вытекают последующие ошибки. Такой ошибкой, по мнению докладчика, является резолюция о вооруженном восстании и аграрная программа. Так было указано, что меньшевики сильно пошли вправо, к кадетам.

Е. Н. Адамович:

Доклад Владимира Ильича о IV съезде своим избирателям мы устраивали на курсах Лесгафта. Несмотря на конспиративный характер собрания, аудитория была переполнена.

В. С. Войтинский:

О работах и решениях Стокгольмского съезда я узнал из доклада Ленина, прочитанного им петербургским партийным работникам большевикам.

Доклад был ярко полемический: на съезде восторжествовало мелкобуржуазное, оппортунистическое крыло партии; мелкие хозяйчики из «Бунда» и крестьяне с Кавказа подавили голос чисто пролетарских российских организаций, представленных большевиками; съезд принял ряд меньшевистских резолюций и избрал Центральный Комитет, в который вошло 7 меньшевиков и всего 3 большевика.

Все постановления съезда вызывали более или менее резкую критику докладчика, но всего хуже была резолюция о Государственной думе, которая, между прочим, признавала желательным, чтоб «при наличии с.-д. депутатов, работающих в партийной организации и подчиняющихся ее указаниям, в Думе была образована с.-д. группа».

Н. К. Крупская:

Выступал Ильич с докладом перед представителями Выборгского района в Союзе инженеров на Загородном. Пришлось долго ждать. Один зал был занят безработными, в другом собрались катали — организатором их был Сергей Малышев, в последний раз пытавшиеся договориться с предпринимателями, но и на этот раз не договорились. Только когда они ушли, можно было приступить к докладу.

Л. И. Рузер:

Собралось человек двадцать. Нетрудно представить себе, с каким чувством волнения я ожидал момента, когда в первый раз увижу и услышу Ленина, авторитет которого уже тогда был очень велик.

И вот пришел невысокого роста коренастый человек, с немного рыжеватой бородкой, с несколько застенчивыми манерами, в темном костюме, в котелке и с полузакрытым зонтиком под мышкой. Надо сказать, что в то время мы, партийная молодежь, хотя уже и приобщились к жарким боям против всех видов народовольческой идеологии, однако находились еще в достаточной мере под влиянием революционного романтизма народовольческих времен. Некоторые из нас носили косоворотки, на пышной шевелюре — широкополые шляпы, у иных в руке была тяжелая палка. Словом, к великой радости шпиков охранки, имели такой вид, что заметны были издалека. Но об этом никто из нас как-то не думал.

Безотчетно я ждал, что Ленин предстанет перед нами в образе некоего героя, со всеми присущими таковому по законам романтики внешними атрибутами. А пришедший человек был определенно похож на среднего петербургского горожанина. Вид его с первого взгляда меня несколько обескуражил. Но вскоре я постиг суть этого наглядного урока конспиративности. Большего приспособления к внешнему облику тогдашней петербургской улицы, лучшего средства укрыться от глаз царской полиции нельзя было себе представить.

Но вот Владимир Ильич начал говорить. Внимательно вслушиваюсь и... испытываю большое разочарование. Я слышал простые, самые обычные слова, речь Ленина не была украшена никакими ораторскими эффектами, он не зажигал сразу же первыми звуками своего голоса, скупые жесты также не привлекали внимания слушателя. Потом в этой спокойной речи послышались нотки иронии и сдержанного гнева и вскоре... я перестал следить за своими впечатлениями и ощущениями. Даже и не заметил, как мысль моя начала усиленно работать, всецело поглощенная тем, что говорил Владимир Ильич. Все, что было раньше неясно, стало понятным и определенным. Наше участие в выборах четко связалось как с прошлым — с поражением декабрьского вооруженного восстания 1905 года и с бойкотом I Думы, так и с нашим будущим — с использованием выборов и думской трибуны для подготовки новых боев с самодержавием.

Только тогда, когда Владимир Ильич кончил, я снова мог отдать себе отчет в впечатлениях. Я был поражен необыкновенной силой этой убедительной речи, а потом на всю жизнь сохранил определенное ощущение: когда послушаешь Владимира Ильича, кажется, будто кто-то забрался тебе в голову и навел там порядок, внимательно осмотрел все, что там находилось, хорошо уложил по местам нужное, властно и решительно выбросил ненужное...

После первой же встречи я оказался под неотразимым обаянием этого, ничем внешне не отличающегося от других, человека, умеющего так незаметно и так властно хозяйничать в чужой голове.

В. И. Ленин. Из статьи «Борьба с кадетствующими с.-д. и партийная дисциплина»

Принципиально мы уже не раз определяли наш взгляд на значение дисциплины и на понятие дисциплины в рабочей партии. Единство действий, свобода обсуждения и критики,— вот наше определение. Только такая дисциплина достойна демократической партии передового класса. Сила рабочего класса — организация. Без организации масс пролетариат — ничто. Организованный, он — все. Организованность есть единство действия, единство практического выступления. Но, разумеется, всякие действия и всяческие выступления ценны лишь потому и постольку, поскольку они двигают вперед, а не назад,— поскольку они идейно сплачивают пролетариат, поднимая его, а не принижая, не развращая, не расслабляя. Безыдейная организованность — бессмыслица, которая на практике превращает рабочих в жалких прихвостней власть имущей буржуазии. Поэтому без свободы обсуждения и критики пролетариат не признает единство действий. Поэтому сознательные рабочие никогда не должны забывать, что бывают такие серьезные нарушения принципов, которые делают обязательным разрыв всяких организационных отношений.

Л. И. Рузер:

Нечего и говорить, что в тот период я жадно ловил каждый случай услышать Ильича, и эти случаи выпадали тогда довольно часто. Один из них дал мне возможность ярко воспринять еще одну особенность его речи: умение самой простой фразой, самым простым примером, иногда в шутливой форме, уяснить какое-либо положение так вразумительно, так живо и отчетливо, как другой не сделает пространным изложением.

С. В. Марков:

Владимир Ильич выступил с докладом на общем собрании большевиков и меньшевиков Нарвского района, в одной из небольших комнат на курсах Лесгафта. Содокладчиком выступал меньшевик Дан. Мне выпало счастье быть председателем данного собрания...

Я объявил собрание открытым и сообщил собравшимся, что слово для доклада предоставляется тов. Ленину. Внимание напряженное. Владимир Ильич подошел к столику и приступил к докладу, а когда кончил, то гром аплодисментов раздался со скамей, где сидели большевики, и — молчание со стороны меньшевиков. Следующим стал говорить Дан. По окончании его речи поднялся невообразимый шум, и мне с трудом удалось привести в порядок собрание... Владимир Ильич спокойно выслушивал своего противника, а когда говорил заключительное слово, то Дан не выдержал и дал тягу, схватив со стола свой портфель и направляясь к выходу, напутствуемый ироническими замечаниями, пущенными вдогонку со стороны большевиков.

Ленин закончил свое слово под аплодисменты единомышленников и отдельные выкрики со стороны меньшевиков.

В. И. Ленин. Из статьи «Новый подъем»

Один с.-д. правого крыла издевался на съезде над резолюцией левых с.-д., признающей открыто и прямо «главной формой движения» не игрушечно-конституционную, а октябрьско-декабрьскую, т. е. выступление широких масс, непосредственно отстраняющих и старые законы, и старые органы власти, употребляющих новую, в самой борьбе создавшуюся власть как орудие завоевания свободы. Мы не видим сейчас этих форм борьбы, восклицал оратор из правых с.-д. Это не действительность, а выдумка наших левых, этих фантазеров, этих бунтарей, этих анархистов,— Снимите ваши кадетские очки! — ответили мы на съезде товарищу,— вы увидите тогда не только то, что происходит на поверхности. Вы увидите, что именно не думская борьба является главной, вы поймете, что объективные условия делают неизбежными внедумские формы движения, делают именно их главными, существенными, коренными, решающими.

Прошла неделя — другая после этих споров на съезде. И революция уже сбивает кадетские очки не только с правых с.-д., но и с широких масс населения. Дума уже блекнет, конституционные иллюзии уже рушатся.

Л. Н. Воронова:

На трибуну стремительно поднялся наш большевистский Ильич. Мне показалось, что ветер революции пронесся по залу. Ленин говорил об итогах недавно прошедшего IV Объединительного съезда партии, о революционной тактике в условиях отступления революции. Говорил ярко, просто, доходчиво. Стояла мертвая тишина, аудитория ловила каждое слово оратора. Только иногда вспыхивали бурные аплодисменты, когда Ленин очень метко и язвительно высмеивал ошибочные положения меньшевистского Ильича. Дело в том, что отчество Дана было «Ильич». Ленин требовал свободы критики в адрес меньшевистского ЦК, ибо принципиальная критика очищает партию от рутины и ошибок.

Сообщение газеты «Волна» № 15 от 12 мая 1906 г. о докладе В. И. Ленина на собрании с.-д. организации Московского района в Петербурге

11 мая состоялось собрание до 300 организованных рабочих — членов РСДРП, посвященное Объединительному съезду партии. Докладывали т. Дан (меньшевик) и т. Ленин (большевик). К концу собрания возникли, между прочим, прения по вопросу о том, имеет ли право фракция, оставшаяся на съезде в меньшинстве, проводить свои взгляды в прессе и на публичных собраниях. Товарищем Даном была предложена нижеследующая резолюция, в которую товарищем Лениным была внесена поправка, печатаемая нами курсивом. Резолюция с поправкой была принята всеми против 29 голосов.

«Собрание организованных рабочих Московского района г. Петербурга, выслушав доклад об Объединительном съезде РСДРП, постановляет: 1) что все решения съезда должны быть подвергнуты тщательному обсуждению во всех организационных ячейках, а также на страницах социал-демократических газет и на народных собраниях; 2) что безусловно необходимо полное единство политических действий партии на основе общеобязательных решений съезда.

В. И. Ленин. Из статьи «К итогам съезда»

Партия пролетариата должна выработать в себе уменье строго критически относиться к резолюциям ее представителей. И дружный хор буржуазной печати, восхваляющей благоразумных пай- мальчиков русской социал-демократии, ясно указывает пролетариату на существование известной болезни в партии.

Мы должны излечить и мы излечим эту болезнь.

Н. К. Крупская:

9 мая Владимир Ильич первый раз в России выступил открыто на громадном массовом собрании в Народном доме Паниной под фамилией Карпова. Рабочие со всех районов наполняли зал. Поражало отсутствие полиции. Два пристава, повертевшись в начале собрания в зале, куда-то исчезли. «Как порошком их посыпало»,— шутил кто-то.

В. А. Васильев:

Накануне митинга в доме графини Паниной нам сообщили из Петербургского комитета большевиков, что на собрании выступит представитель Центрального Комитета, что нужно пригласить на митинг побольше рабочих с заводов, быть начеку, держаться организованно. Работал я тогда на заводе Вестингауза и привел на митинг большую группу рабочих.

И вот настал час митинга, Никогда не изгладится он из моей памяти. Зал был переполнен. Люди стояли в проходах, в фойе у раскрытых дверей, ведущих в зал.

А.Г.Шлихтер:

Собрание было одним из самых многолюдных, какие мне довелось видеть в то время в Петербурге. Все места и подоконники были заняты. У стен и во всех проходах — плотно сгрудившиеся тела. Преобладала «чистая» публика: городская интеллигенция, петербургская демократия, но было очень много и рабочих.

Из краткого отчета газеты «Волна» № 14 от 11 мая 1906 г. о митинге в доме гр. Паниной 9 мая 1906 г.

Театральный зал был переполнен 3-тысячной толпой, добрую половину которой составляли рабочие. Все время собрания, затянувшегося до 1 ч. ночи, настроение было самое повышенное. В собрании выступали представители всех левых течений...

И. А. Абрамов:

Докладчиком выступал кадет В. В. Водовозов. Он пытался опровергнуть предъявленные большевиками обвинения его партии в тайном сговоре с царским правительством. Он восхвалял свою партию, говорил о какой-то победе на выборах в Государственную думу, призывал рабочих к прекращению забастовок. Последнее особенно настораживало.

В. Р. Менжинская:

Выступали представители разных партий. Я вошла в зал во время выступления главного организатора меньшевиков — Дана. Он говорил гладко, часть собрания ему аплодировала.

И. А. Абрамов:

Слушал я эти речи, призывающие рабочих отказаться от революционной борьбы, и думал; «Неужели никто не даст им отпора?»

А. Г. Шлихтер:

...В среднем проходе началось какое-то движение; это пробирается поближе к трибуне небольшая группа слушателей, среди которых выделяется чей-то высокий лоб и большая лысина. До трибуны остается еще 10—15 шагов, но группа останавливается: дальше продвигаться не допускает сплошная масса тел. Я замечаю в группе кое-кого из знакомых товарищей... Меня тоже заметили, что-то говорят незнакомому мне товарищу и зовут к себе. Я с трудом пробираюсь к ним боковым проходом.

- Ильич,— шепчет мне на ухо кто-то из товарищей.

Я чувствую крепкое энергичное рукопожатие, вижу чудесную, ласково-приветливую улыбку и искрящиеся, пронизывающие огоньком глаза.

- Записались?

Так умел спрашивать только Ильич: спрашивая, он сам же подсказывал ответ своими глазами, голосом, жестикуляцией.

- Нет,— был мой ответ.

- Запишитесь непременно, вот тезисы для выступления.

И опять только Ильич умел так организовывать всякое дело — большое или маленькое, за которое он лично брался: все взвешено, рассчитано, продумано, заранее подготовлено.

Точный текст этих тезисов в моей памяти не сохранился, но общий смысл тезисов сводится к разоблачению подготовляемого кадетами совместно с правящей бюрократией натиска на рабочий класс и крестьянство для ликвидации революции и для «конституционного» ограничения вырванных у царизма реформ рамками, которые обеспечивали бы лишь интересы буржуазии и помещиков, но отнюдь не трудящихся масс.

И. А. Абрамов:

...В зале вдруг усилился шум. Кто-то громко крикнул:

- А почему не даете слово Карпову?! Мы требуем соблюдать порядок и очередность!

Председательствующий растерянно посмотрел на листок бумаги, кашлянул в ладонь, помедлил и объявил:

- Слово предоставляется Карпову.

Я заметил, как от группы людей, стоявших ближе к трибуне, отделился невысокого роста человек и начал пробираться на сцену. Раздались аплодисменты.

В. Р. Менжинская:

После настойчивых требований Карпов получил слово, и, к своему удивлению, председатель услышал, что вышедшего встречают аплодисментами. Это был Ленин.

Н. К. Крупская:

Ильич ужасно волновался. С минуту стоял молча, страшно бледный. Вся кровь прилила у него к сердцу. И сразу почувствовалось, как волнение оратора передается аудитории. И вдруг зал огласился громом рукоплесканий — то партийцы узнали Ильича. Запомнилось недоумевающее, взволнованное лицо стоявшего рядом со мной рабочего. Он спрашивал: кто, кто это? Ему никто не отвечал. Аудитория замерла.

В. А. Васильев:

В зале стало тихо-тихо, и вот Карпов заговорил. С первых же его слов лица сидевших в президиуме вытянулись, кадеты забеспокоились. А в зал летели пламенные слова, призывающие рабочих к новому подъему революции.

А. Г. Шлихтер:

Но вот Ильич заговорил:

- По словам Огородникова, не было соглашения, были лишь переговоры. Но что такое переговоры? Начало соглашения. А что такое соглашение? Конец переговоров.

Я хорошо помню то изумление от неожиданности, какое охватило всех, положительно всех слушателей от этой столь простой, по такой ясной, чеканной формулировки сущности спора. Еще несколько фраз, несколько исторических справок о переговорах, завершавшихся соглашением и сделками, и в огромном зале наступила та характерная, особенная тишина, которая обыкновенно бывает лишь в тех случаях, когда слушатели замирают в напряженном внимании к тому, кто говорит. В кратких, но точных выражениях Ильич дал анализ классовых интересов буржуазии в данный момент, он доказал контрреволюционную сущность ее партии «народной свободы» и объективную неизбежность открытого поворота этой партии против пролетариата и крестьянства с того момента, когда буржуазии удастся сговориться с самодержавным правительством о разделе власти.

За «чашкой чая» у Трепова начался торг, направленный к скорейшему удушению революции 1905 г. Как только этот торг увенчается успехом, рабочему классу и крестьянству грозит не только потеря экономических достижений, осуществленных явочным порядком в дни революционного подъема, как, например, 8-часовой рабочий день, право на открытые собрания, организацию профсоюзов и т. д., но и свирепая расправа.

Вот почему, говорил Ленин, мы должны неустанно разоблачать перед трудящимися массами контрреволюционную сущность либеральной буржуазии и всяческих ее приспешников и внедрять в сознание рабочих мысль, что только рабочий класс в союзе с крестьянством, руководя его борьбой за землю, сможет предупредить контрреволюционные замыслы буржуазии и продолжать борьбу за доведение буржуазно-демократической революции 1905 года до победоносного конца.

И. А. Абрамов:

Оратор продолжал решительно, с железной логикой разоблачать кадетскую политику сделки с самодержавием за счет народа. Его речь то и дело прерывают аплодисменты.

Кадет Огородников, увидя перед собой столь грозного противника, не вытерпел и бросил реплику:

- От чьего имени выступаете?

Карпов, не глядя на него, ответил:

- От имени пролетариата!

Огородников, сбивая оратора, переходит на крик:

- А пролетариат идет за нами! Мы ведем пароход свободы!

Карпов уничтожающе усмехнулся в сторону президиума и произнес:

- Вы — только пароходные свистки!

Зал грохнул от смеха. Но Карпов сделал выразительный жест рукой, и снова воцарилась тишина.

В своей короткой и яркой речи он убедительно доказал беспочвенность всяких надежд на Думу, вскрыл ее пороки, разоблачил предательство кадетов, ставших на путь тайных сделок с самодержавием, ясно и четко изложил отношение большевиков к Думе.

Г. М. Кржижановский:

Перед нами, несомненно, грозный народный трибун. С железной логикой развертывает он перед слушателями анализ протекающих на их глазах событий, и всем становится ясно, что другого толкования этих событий дать нельзя, как нельзя сомневаться в том, что дважды два — четыре. А если это так, с каким негодованием должен обрушиться суд истории на головы тех, которые не уразумели ясного смысла этих событий и прозевали в них решающую роль движения народных низов. Но еще большее презрение должно пасть на головы тех, которые сознательно стараются затушевать истинный смысл событий, тщатся извратить самосознание трудящихся масс, усыпить их волю побасенками о якобы уже достигнутой мирной пристани. Кто же эти предатели и изменники, обращающие в ничто те громадные жертвы, которые принесены уже пролетариатом в его освободительной борьбе не только за себя, но и за дело всех трудящихся? На поверку оказывается, что под покровом более или менее красивых слов такую измену совершают все партии до меньшевиков включительно, и лишь одни большевики держат железный курс на неуклонное достижение подлинных, а не фальсифицированных завоеваний революции.

Из краткого отчета газеты «Волна» № 14 от 11 мая 1906 г. о речи В. И. Ленина на митинге в доме гр. Паниной 9 мая 1906 г.

Вполне признавая обязательность для всей партии решений Объединительного съезда, оратор указал на ошибочность некоторых из постановлений его, каковая ошибочность послужила источником и неверного тона, взятого тов. Бартеньевым (Ф. Даном.— Ред.) по отношению к партии к.-д. Разоблачение партии к.-д., говорил оратор, есть не простая руготня, а необходимое, наиболее целесообразное средство отвлечения широких народных масс от половинчатой, робкой, стремящейся к сделке со старой властью либеральной буржуазии, к буржуазии революционно-демократической, готовящейся к решительной борьбе за власть. Дискредитировать такую партию, как партия к.-д., значит давать могучие толчки политическому развитию народных масс. Самый момент наступления конфликта, конечно, не от нашей воли зависит, а от поведения правительства, от степени политического самосознания и настроения народных масс. Наша задача — приложить все усилия к тому, чтобы организованный пролетариат сыграл и в новом подъеме, и в неизбежной грядущей решительной борьбе роль вождя победоносной революционной армии.

В. С. Войтинский:

После некоторых замечаний о работе к.-д. в Государственной думе оратор перешел к тактике с.-д. партии. «Резолюция съезда относительно Думы,— говорил он,— далеко не исчерпывает вопроса, многое в ней не досказано, а то, что в ней есть, не всегда правильно. Мы подчиняемся съезду и будем проводить его резолюцию, но мы расширим ее, наполним ее революционным содержанием».

И далее, при возраставшем энтузиазме собрания, оратор отстаивал «старый, испытанный путь революции»: «Не поддержать Думу, не давить на нее мы должны, а вне ее накапливать свои силы для решительного последнего боя с самодержавием».

Из краткого отчета «Невской газеты» № 8 от 11 мая 1906 г. о речи В. И. Ленина на митинге в доме гр. Паниной 9 мая 1906 г.

Съезд, по его мнению, принял резолюцию об отношении к Думе «далеко не полно, далеко не правильно. Мы должны будем проводить решения единой РСДРП, но мы будем пополнять ее решения в нашей деятельности».

По мнению оратора бойкот не был ошибкой... Конечно, народ извлечет лишь пользу из Думы. Много пользы принесут последовательно действующие крестьянские и рабочие депутаты. Но давление на Думу бесплодно. Когда правительство стоит против народа, мы должны помнить, что лишь борющиеся стороны могут разрешить конфликт.

Крестьянам мы скажем: учитесь, товарищи крестьяне, чтобы, когда настанет момент, вы тоже были готовы поддержать революционное движение (Ш умные аплодисменты).

А. Г. Шлихтер:

Ильич не говорил как будто ничего нового сравнительно с тем, что можно было встретить в газете большевиков, выходившей в Петрограде. А между тем то, что говорил «неизвестный» Карпов, приковывало, захватывало новизной и неожиданностью не только массовых слушателей аудитории, которые наших газет или совсем не читали или читали их от случая к случаю, но и меня...

Прошло несколько минут, и тишина начала прерываться шумными аплодисментами, торжествующими возгласами. Среди слушателей произошел крутой перелом настроения: глаза тех, которые смущенно посматривали по сторонам после выступления Огородникова, горели огнем возбуждения, радости, надежды.

М. Н. Лядов:

...Когда я слушал Ильича в доме Паниной, когда я следил за лицами многотысячной толпы, жадно слушавшей его, я видел, что вся эта толпа, не знавшая его, впервые его увидевшая (никто, кроме немногих товарищей, не знал, что это Ленин...), сразу признала его вождем. Это была блестящая речь.

И. А. Абрамов:

Когда Карпов закончил свое выступление, раздались неслыханные здесь доселе аплодисменты. Было ясно: подавляющее большинство присутствующих на стороне Карпова.

Г. М. Кржижановский:

Он (В. И. Ленин.— Ред.) сходит с трибуны под гром аплодисментов, переходящих в овацию, и нам приходится наблюдать, что в этом единодушном порыве участвуют даже те, которых он только что обличал. Но ведь в этом-то и сила народного трибуна, могущего покорить массу вопреки ее разнокалиберному составу. Таким трибуном был наш Владимир Ильич...

И. А. Абрамов:

Кадеты нервничали, метались. Кто такой этот Карпов?.. А Карпов, спокойно переждав, пока стихнет зал, заявил:

— Предлагаю принять резолюцию по обсужденным здесь вопросам!

Это окончательно вывело из себя либеральных устроителей митинга. Противники Карпова, очевидно, полагали, что поговорит человек, и на этом дело кончится. А дело-то неожиданно приняло серьезный оборот!

Из резолюции, принятой на народном митинге в доме гр. Папиной 9 (22) мая 1906 г.

Собрание заявляет, что партия «народной свободы» (к.-д.) выражает лишь робко и неполно народные требования, не выполняет своего обещания объявить созыв всенародного учредительного собрания. Мы предостерегаем народ от этой партии, которая колеблется между народной свободой и угнетающей народ старой самодержавной властью.

Собрание призывает крестьянскую («Трудовую») и рабочую группу в Государственной думе выступать решительно, совершенно независимо от к.-д., каждая с своими самостоятельными требованиями, и заявлять полностью требования народа.

Собрание обращает внимание всех, ценящих дело свободы, на то, что поведение самодержавного правительства и полная неудовлетворенность крестьянских и общенародных нужд делают неизбежной решительную борьбу вне Думы, борьбу за полную власть народа, единственно способную обеспечить свободу и нужды народа.

Собрание выражает уверенность, что пролетариат по-прежнему будет стоять во главе всех революционных элементов народа.

И. А. Абрамов:

Когда эта резолюция была почти единогласно принята собранием, весь зал поднялся.

Н. К. Крупская:

Необыкновенно подъемное настроение охватило всех присутствовавших после речи Ильича, в эту минуту все думали о предстоящей борьбе до конца.

А.Г. Шлихтер:

Взволнованные, радостные группы рабочих еще долго не хотели уходить, толпясь в вестибюле и на улице. Сколько бодрых надежд и революционной веры вынесли они с этого митинга в рабочие кварталы Петербурга!

В.А. Васильев:

Откуда-то появился красный флаг. С пением революционных песен рабочие выходили на улицу. Группа партийцев позаботилась о том, чтобы уберечь Владимира Ильича от жандармов. Быстро изменили ему внешность, вместо кепки дали шляпу, посадили на извозчика и под охраной надежных товарищей отправили в безопасное место…

Н. К. Крупская:

Была белая майская возбуждающая питерская ночь. Полиции, которую ждали, не было. С собрания Ильич пошел ночевать к Дмитрию Ильичу Лещенко.

Т. К. Неслуховская:

...Владимир Ильич Ленин... приходил не раз на квартиру к Лещенко на Глазовскую улицу... для работы и встречи с товарищами и иногда оставался ночевать. Так было и весной 1906 г., когда Ленин выступал под именем Карпова в Народном доме Паниной.

Елена Николаевна (Лещенко.—Ред.) говорила, как рады они были приходу к ним Ильича после митинга в такой волнующий вечер.

М. Н. Лядов:

Этот митинг с выступлением Ильича горячо обсуждался во всем рабочем населении Петербурга и заставил правительство принять самые крутые меры против всяких митингов и предать суду устроителей митинга у Паниной.

А.С. Енукидзе:

...Был отдан приказ градоначальника во что бы то ни стало задержать Карпова. После этого ему приходилось работать нелегально, но он удивительно умел быть совершенно незамеченным. Пройдешь по улице, кажется никого знакомого не встретишь, а он потом говорит: «Я вас видел».

Кепку надвинет, пригнется как-то и идет. Его никто не замечает. У него были удивительные навыки старого подпольщика.

В.И. Ленин. Из статьи «Резолюция и революция»

Народное собрание в доме Паниной особенно возмутило гг. кадетов. Речи социал-демократов на этом собрании взбаламутили это загнившее болото. Помилуйте, кричат гг. кадеты, своей критикой нашей партии вы помогаете правительству. Это знакомый аргумент. Всякий раз, когда с.-д. выступают вперед, чтобы разъяснить пролетариату и всему народу действительный смысл совершающихся событий, чтобы разогнать туман, нагоняемый на рабочих буржуазными политиками, чтобы предостеречь рабочих от буржуазных продавцов народной свободы, чтобы указать рабочим их истинное место в революции,— гг. либералы кричат, что этим ослабляется революция.

...На том же митинге были произнесены совершенно верные и вполне выражающие общее убеждение с.-д. слова о ненужности... форсирования событий. Но одно дело форсирование, другое дело — те условия, в которых должен разыграться следующий акт великой драмы. Готовиться к этому моменту... зовем мы пролетариат и крестьянство.

А. Г. Шлихтер:

Впоследствии мне передавали, что Ильич остался очень доволен митингом. Ему так понравилась борьба на открытой арене, что Надежде Константиновне с большим трудом приходилось удерживать Ильича от риска публичных выступлений.

В. В. Адоратский:

Я задал ему (В. И. Ленину.— Ред.) вопрос, о чем он вспоминает с наибольшим удовольствием из всего того, что он делал в России в этот его приезд. Он рассказал мне, что огромное удовлетворение доставил ему один большой митинг, на котором ему удалось единственный раз выступить и где он провел свою резолюцию, разъяснив ее во всех подробностях, так что принята она была вполне сознательно, т. е. растолкована и разъяснена до конца. Его рассказ об этом митинге мне отчетливо врезался в память. Это, по-видимому, был митинг в доме графини Паниной.

ДУМСКАЯ ТАКТИКА БОЛЬШЕВИКОВ

Н. К. Крупская:

В мае, когда движение нарастало, когда Дума стала отражать крестьянские настроения, Ильич уделял ей очень большое внимание. За это время им написаны статьи: «Рабочая группа в Государственной- думе», «Крестьянская или «Трудовая» группа и РСДРП», «Вопрос о земле в Думе», «Ни земли, ни воли», «Правительство, Дума и народ», «Кадеты мешают Думе обратиться к народу», «Горемычники, октябристы и кадеты», «Плохие советы», «Кадеты, трудовики и рабочая партия»; все эти статьи имеют в виду одно — смычку рабочего класса с крестьянством, необходимость поднять крестьян на борьбу за землю и волю, необходимость не дать кадетам возможности заключить сделки с правительством.

В. И. Ленин. Из статьи «Крестьянская или «Трудовая» группа и РСДРП»

Крестьяне требуют земли, и притом всей земли. Крестьяне требуют земли на таких условиях, которые действительно улучшили бы их положение, т. е. вовсе без выкупа или за самый скромный выкуп. Другими словами: крестьяне требуют, по существу дела, не аграрной реформы, а аграрной революции... Вот почему социалистический пролетариат всей душой, со всей энергией, поможет крестьянам осуществить их требования во всей их полноте. Без полной победы крестьянства над всеми его угнетателями, унаследованными от старого порядка, невозможна полная победа буржуазно-демократической революции. А такая победа нужна всему народу и нужна пролетариату в интересах его великой борьбы за социализм.

А. С. Енукидзе:

Владимир Ильич все время во всей своей работе, в своих выступлениях... часто останавливался на вопросах Думы, и по его речи, по его выступлениям и статьям можно было лучше всего ориентироваться в той борьбе классов, которая происходила в Думе. Никто так не разбирался в сущности кадетской партии, в работе меньшевистской партии, октябристов и т. д., как это Владимир Ильич разъяснял в своих статьях и в своих выступлениях.

Из краткого отчета в газете «Вперед» № 6 от 14(1) июня 1906 г. о выступлениях В. И. Ленина

23 мая тов. Ленин прочел лекцию по аграрному вопросу для рабочих Саи-Гальского подрайона. Собралось более 250 человек... Докладчик говорил об отношении социал-демократии к Государственной думе, так как присутствующие высказались за то, чтобы в ближайшем собрании обсуждался этот наиболее для всех интересный вопрос. Докладчик в краткой, но живой и остроумной речи охарактеризовал разницу между левым и правым крылом с.-д-ии, ярко разделяющую эти две фракции в вопросе об отношении с.-д. к Государственной думе.

В. И. Ленин. Из статьи «Вопрос о земле в Думе»

Вопрос о земле больше всего волнует крестьянскую массу. А крестьяне теперь стали главными и почти единственными союзниками рабочих в революции. И на вопросе о земле особенно видно будет, действительно ли партия кадетов, зовущая себя партией народной свободы, верно служит народной свободе.

Чего хочет народ, т. е. прежде всего крестьянство? Крестьянство хочет земли. Это все знают. Крестьяне требуют, чтобы вся земля в государстве принадлежала крестьянам. Крестьяне хотят сбросить с себя гнет помещиков и чиновников. Отобрать у помещиков земли, чтобы они не заставляли мужика ходить на отработки, т. е. в сущности по-старому на барщину; — отобрать власть у чиновников, чтобы они не помыкали простым народом, вот чего хотят крестьяне. И рабочие должны помочь крестьянам как в борьбе за землю, так и в прямой, ясной и вполне определенной постановке вопроса о земле.

М. Н. Лядов:

После окончания избирательной кампании и начала работ Думы открытые митинги были запрещены, приходилось снова устраивать их нелегально. Мы пользовались для этого аудиториями Технологического, Лесного, Политехнического институтов и Высших женских курсов, курсов Лесгафта.

В. И. Ленин. Из статьи «Кризис меньшевизма»

1906 г., май — июнь. Думская кампания. Бойкот не удался в силу измены буржуазии. Большевики ведут революционную работу на новой, хотя и худшей почве. Во время Думы наша тактика, революционных с.-д., еще яснее отделяется от оппортунизма в глазах всего народа: критика к.-д. в Думе, борьба за освобождение трудовиков от влияния к.-д., критика думских иллюзий, проповедь революционного сближения левых групп Думы.

П. Н. Лепешинский:

После Стокгольмского съезда Владимир Ильич возвращается к своей литературной пропаганде и руководит работой большевистских газет: «Волны», «Вперед» и «Эхо».

В. С. Войтинский:

На третий или на четвертый день после открытия Государственной думы я зашел в редакцию «Волны». Душой редакции был В. И. Ленин, не только руководивший газетой, но и писавший в ней почти все ответственные статьи...

Когда я вошел в «святая святых» редакции, в тщательно огражденный от внешнего мира редакторский кабинет, Ленин упрекнул меня за то, что я ничего не даю в газету. Я ответил, что слишком занят Советом безработных, а к тому же не знаю, о чем писать. Тогда Ленин предложил:

— Пишите о Государственной думе, Берите отчет последнего заседания и жарьте!

А. С. Енукидзе:

Я работал тогда в типографии. Почти каждый день я встречался с Владимиром Ильичем. Он аккуратно в течение двух месяцев, ровно в 9 ч. утра приходил в редакцию: там была небольшая комнатка, где помещалась редакция, и еще меньше комнатка — его кабинет. Приходил Владимир Ильич всегда к 9 ч., и ему уже приготовлялись к этому времени все газеты. У его стола стоял стул такой большой, плетеный. Он встанет на колени на этот стул, обопрется на стол и с красным карандашом в руке читает подряд несколько газет, начиная с «Нового времени», отчеркнет там то, другое, потом берет «Русь» и т. д. Все газеты перечитает до 12 ч., причем все время отмечает те или другие места, и так в продолжении 3 ч. Потом он все это сложит и в 12 ч. уходит завтракать. Завтракал он обыкновенно там же у Фонтанки, Казачий переулок, в маленьком ресторанчике «Гурия». Заходит туда, ему моментально подают, позавтракает и идет так к половине 2-го снова в редакцию.

Е. Г. Крич:

Мы работали... в типографии «Дело» на Фонтанке, в которой печатались большевистские газеты «Волна», а позже — «Вперед» и «Эхо»...

Однажды Луначарский сказал: «Сегодня придет сюда на заседание Владимир Ильич». Не могу сейчас передать то чувство, с которым я встретила эту новость. Стало и радостно и беспокойно. Я вся загорелась нетерпением, не отрывала глаз от дверей, ждала: вот появится. И действительно, дверь отворилась, и в комнату вошел человек среднего, даже несколько ниже среднего роста, широкий в плечах, коренастый, немного рыжеватый. Лицо у него очень выразительное, и весь он подвижной, динамичный. Я поняла: это Ленин. Еще не успев как следует прийти в себя, я уже прислушивалась, как он и Анатолии Васильевич оживленно обсуждают только что прочитанную статью, на которую было необходимо ответить. Затем Ленин и Луначарский обменялись соображениями по организационным делам и решили, что собрания удобно проводить в типографии: сюда заходит много людей, и лишние семь-восемь человек едва ли будут замечены шпиками.

А. С. Енукидзе:

В половине 3-го собиралась редакция, и начиналось редакционное собрание... Все товарищи читали свои статьи, читал обыкновенно Боровский, он был хорошим чтецом. Владимир Ильич поправляет, советуется, как в данном случае исправить. Таким образом прочитывались все статьи. Потом он вытаскивает передовицу, которую по большей части писал сам. Все эти передовые статьи также прочитывались.

Отметки и отчеркивания в газетах Владимир Ильич делал замечательно. Очень интересно было бы взять эти газеты и посмотреть теперь. В маленькой краткой заметке Владимир Ильич освещал всю суть дела. Когда он собирался читать передовицу, Богданов часто говорил: «что ж мы еще и Старика будем читать», но он все-таки аккуратно прочитывал каждый раз свою статью.

Так продолжалось до 3 ч. Потом он уходил и возвращался в редакцию уже в 11 ч. вечера. До этого времени он выступал на митингах, в кружках, или пйсал. К 11 часам все ночные телеграммы, сообщения с решениями, резолюциями поступают от рабочих организаций, с заводов и т. д. Все это каждый день он прочитывал и помещал в газету. С вечера давал указания, как что поместить, как исправить и т. д. И только когда газета целиком отдавалась в печать, он спокойно уходил.

Н. К. Крупская:

24 мая была закрыта «Волна». 26 мая онк возобновилась под именем газеты «Вперед». «Вперед» просуществовала до 14 июня.

Только 22 июня удалось приступить к изданию новой большевистской газеты «Эхо», просуществовавшей до 7 июля...

Помню также выступление Ильича перед группой учителей. Среди учителей господствовали тогда эсеровские настроения, большевиков на учительский съезд не пустили, но было организовано собеседование с несколькими десятками учителей. Дело происходило в какой-то школе.

Б. А. Бреслав:

Если не все учителя называли себя социалистами-революционерами, то они почти все сочувствовали эсерам. Социал-демократов, марксистов среди них было крайне мало. Несмотря на это, съехавшиеся учителя до съезда пожелали выслушать двух докладчиков по аграрному вопросу — по одному от партий эсеров и социал-демократов. Аграрный вопрос их тогда больше всего волновал.

От социал-демократов с докладом выступил В. И. Ленин, от эсеров — Бунаков. Собрание состоялось в Тенишевском училище. Первым выступил эсер Бунаков, который, полагаясь на сочувствующую ему аудиторию, пытался свысока иронизировать над «половинчатостью» аграрной программы социал-демократии, над «отрезками», от которых теперь социал-демократия «отказывается»...

Н. К. Крупская:

Владимир Ильич внимательно слушал, делал записи, а потом довольно сердито отвечал на эсеровскую демагогию.

В.А. Бреслав:

Получив слово, Ленин сразу со всей резкостью обрушился на Бунакова: Бунаков, говорил Ильич, пытался показать вам противоречия у социал-демократов по аграрному вопросу, иллюстрируя это различием между положениями, развитыми в книге В. Ильина «Развитие капитализма в России», и теми положениями, которые развиты в недавно опубликованных работах Н. Ленина по аграрному вопросу. Бунаков читал книгу, но он ее не понял... Бунаков знает эту книгу потому, что он ее читал, я же знаю эту книгу, потому что я ее писал...

Остановившись на том, что социал-демократия трезво оценивает положение крестьянства в современном обществе, и особенно его положение в условиях русской действительности, Ленин сказал, что, поскольку крестьянство в России поставлено в особые условия, поскольку оно в целом борется с остатками крепостничества, оно едино, и пролетариат и его партия будут его целиком поддерживать в этой борьбе. Вместе с тем мы открыто говорим огромному большинству крестьянства, что при капиталистическом обществе, при частной собственности на землю и другие орудия и средства производства, оно не избавится от нищеты и эксплуатации помещиками, капиталистами и зажиточными крестьянами — «мироедами».

С.П. Тодрия:

...Как ни различна была по своему составу аудитория, Ленин приковал внимание слушателей к основным вопросам аграрной программы социал-демократов — большевиков. Говорил Владимир Ильич обоснованно, убедительно. Каким обличением существующего строя прозвучали его доводы о неизбежности аграрной революции в России. Ленин доказывал, что аграрный вопрос составляет основу революции, ее национальную особенность.

Меня поразило его умение удивительно просто и ясно говорить о самых сложных вопросах. Держался он так непринужденно, что сразу же создавалась обстановка тесного контакта с аудиторией.

Б. А. Бреслав:

Мы, продолжал Ленин, были бы политическими шарлатанами, если бы не указывали крестьянской бедноте на расслоение деревни, на то, что небольшая кучка богатеет, а остальная масса крестьянства разоряется. Не мы, социал-демократы, выдумали обнищание, пролетаризацию и пауперизацию большинства крестьянства, мы лишь указываем на этот бесспорный факт, связанный с современным экономическим развитием нашей деревни; отмахнуться от этого факта нельзя. Всякая политическая партия должна этот факт понять, она обязана его учесть, считаться с ним. Без учета такого крупнейшего факта, как расслоение деревни, нельзя вести серьезной революционной борьбы; мы были бы болтунами, а не революционерами, если бы не учитывали соотношения классовых сил в современном обществе вообще, а также и в деревне.

Только в борьбе с остатками крепостного права, с остатками средневековья, с властью земского начальника крестьянство едино, в остальном оно не едино, оно расслоено.

Доклад Ленина произвел такое сильное впечатление, что эсеровски настроенное учительство устроило ему буквально овацию.

Ф. С. Семенов-Булкин:

Мы готовились к выборам на общепартийную конференцию. В порядке дня конференции стоял вопрос об отношении к лозунгу кадетов, выдвигавших в Государственной думе требование ответственного министерства. Меньшевики считали необходимым оказать кадетам поддержку в этом вопросе. Большевики же выступали против какого бы то ни было соглашения с либералами; вели борьбу за неурезанные лозунги, стремились развернуть революционную борьбу и против самодержавия и против капитализма.

В. И. Ленин. Из статьи «О созыве экстренного партийного съезда»

Думская тактика нашего ЦК (меньшевистского.— Ред.) сводилась к поддержке всей (кадетской) Думы в целом. Апогеем этой тактики был лозунг поддержки требования и назначения думского (т. е. кадетского) министерства. Что большинство партии не признало этой тактики и этого лозунга,— это факт. В течение думского периода партия с.-д. боролась с тактикой своего ЦК. Комментировать этот факт и говорить о его значении излишне.

М. Н. Лядов:

Между нами и меньшевиками в это время шли непрерывные бои по вопросам думской тактики. Дан вел переговоры от имени ЦК с кадетами, обещая поддержать их требование министерства из думского большинства. Вообще ЦК взял курс на сближение с кадетами, отрицая всякую внедумскую работу партии, не направленную на поддержку Думы в целом. Под руководством Ильича ПК по каждому из этих спорных вопросов выставлял свою резолюцию в противовес резолюции ЦК.

Е. Г. Крич:

Однажды на моей квартире назначили совещание большевиков, членов Петербургского комитета. Первым пришел Владимир Ильич. С полчаса мы сидели одни. Он ходил по комнате, рассматривал фотографии моих родных и знакомых, расспрашивал о моем житье-бытье. Нашел, что комната у меня плохая, и поинтересовался, почему сняла такую. Я ответила, что на поиски квартиры у меня был всего один день, этим все и объясняется.

Уже время начинать заседание. Я собираюсь уходить.

- Вы куда? У вас дела? — удивленно спрашивает Ленин.

- Особых дел нет, но ведь я могу помешать свободно высказываться, неудобно.

- Нет, нет,— возразил Ильич.— Все, что мы станем говорить, вам очень полезно послушать, оставайтесь.

Я, конечно, с радостью осталась.

Ленин был прав. Большую пользу дало мне это совещание. Дело вот в чем. Накануне проходило собрание. Было оно очень бурным. На нем была вынесена меньшевистская резолюция. Произошло так только потому, что ряд большевиков на собрание не явился. И вот Ленин каждого спрашивает:

- Присутствовали на собрании?.. Почему не были?

Конечно, у всех находилась какая-то уважительная причина.

Но уважительной она была только с личной точки зрения этих людей. И тут-то Владимир Ильич обрушился на недисциплинированных товарищей. Он ярко показал, какую непростительную ошибку совершили они, говорил, что это преступление — не выполнить свой партийный долг. Ведь резолюция меньшевиков только потому и прошла, что несколько большевиков отсутствовали.

Владимир Ильич так убедительно, так страстно говорил о том, как надо относиться к своему большевистскому долгу, что провинившиеся перед партией взрослые люди краснели и явно не находили себе места, а я просто была потрясена. И навсегда запомнила, как ответственен любой наш поступок.

В. И. Ленин. Из статьи «Пусть решают рабочие»

Перед социал-демократическим пролетариатом России и особенно Петербурга стоит важнейший вопрос, как провести ближайшую политическую кампанию по отношению к Гос. думе. Само собою понятно, что для единой с.-д. партии этот вопрос о ближайшей кампании ставится только в пределах резолюции Объединительного съезда.

Петербургскому с.-д. пролетариату рекомендовано два плана кампании: один в резолюции ЦК, другой в резолюции ПК. Мы напечатали уже в № 2 «Вперед» обе эти резолюции и теперь намерены остановиться на существенном различии их содержания. Главный пункт резолюции ЦК гласит: «мы будем поддерживать Думу во всех ее шагах, направленных к низвержению нынешнего министерства и к замене его министерством, назначенным Думой, видя в такой замене условие, способствующее созыву учредительного собрания». Резолюция ПК ничего не говорит о поддержке подобного требования, перенося главное внимание на глумление правительства, на бессилие Думы, на необходимость обращения Трудовой группы к народу, на неизбежность новой и совместной борьбы рабочих и крестьян.

В. И. Невский:

Петербургский комитет с его Исполнительной комиссией был самой высшей после ЦК нашей практической организацией,— не только в Петербурге, но и вообще в России. Это был орган, к решениям которого прислушивались решительно все революционные организации, не только наши социал-демократические, но и остальные организации России. Это и понятно. В центре умственной и политической жизни, в центре обстановки классовой борьбы в Петербурге самой сильной партией была с.-д. партия, и ее головка приобрела, естественно, большое значение.

В. С. Войтинский:

В это время был в полном разгаре конфликт между Центральным комитетом с.-д. партии и ее Петербургским комитетом.

Ближайшим поводом для этого конфликта явился вопрос об отношении к требованию думского министерства.

После страстных споров Петербургский комитет, большинством 12 голосов против 9, решил резолюцию ЦК не проводить, а вместо нее предлагать рабочим свою резолюцию...

Меньшевики отказались проводить эту резолюцию. Получился открытый раскол организации. Для разрешения спора было постановлено созвать межрайонную конференцию, а в ожидании ее началась на петербургских фабриках и заводах борьба между обеими резолюциями.

В. И. Ленин. Из «Резолюции ПK РСДРП об отношении к Государственной думе»

Дума бессильна. Она бессильна не только потому, что в ее распоряжении нет штыков и пулеметов, которыми располагает правительство, но также и потому, что в своем целом она не революционна и не способна к решительной борьбе. Либеральные партии Думы лишь неполно и робко поддерживают стремления народа, они больше заботятся о смягчении и ослаблении идущей революционной борьбы, чем об уничтожении народного врага.

Е. Г. Крич:

В то время собрания часто проводились на квартире Д. И. Лещенко, на Глазовской улице.

Ленин, приходя на собрания, иной раз оставался на Глазовской улице работать или переночевать. Постоянной квартиры в Петербурге у него не было. По соображениям конспирации он не задерживался долго даже в одном районе города. Это была нелегкая жизнь, но так было безопаснее и для него и для работы.

... Владимир Ильич пришел туда работать. Я же намеревалась провести у Лещенко свободный вечер, прочитать какую-нибудь новую интересную книгу, поспорить о ней.

... Зная, что в этот вечер Ленин работает, мы обсуждений не устраивали. Я поторопилась домой, и, когда уже выходила, Владимир Ильич спросил меня, не смогу ли я отнести очень нужную записку одному товарищу. Я тотчас же согласилась, но тут Ленин забеспокоился: а не трудно ли это — и время позднее, и адрес запутанный, да и человека этого я никогда не видела.

Все стали убеждать Ильича, что у меня достаточный опыт по таким посещениям незнакомых людей и что вечером и ночью ходить по улицам я не боюсь.

Тогда Ленин спрашивает: «А деньги-то у вас есть? Там ведь две конки, а случится шпик, тогда и на извозчике удирать надо...»

Мы посмеялись. Я даже кошелек показала. Видя, что я с большой охотой принимаю поручение, Владимир Ильич обратился еще с одной просьбой: «Ну, коли все это вы действительно справите, то уж сделайте и последнее: привезите мне сегодня же и ответ, он мне очень нужен».

Я выполнила полностью ленинское поручение.

Д. И. Лещенко:

... Редакция переехала на Фонтанку, № 96, где помещалась большевистская типография «Дело»; здесь, во втором этаже, было несколько комнат, в которых некоторое время и происходили редакционные собрания. Владимир Ильич приходил всегда около 12 часов и засаживался за газеты, разговаривал, шутил. Мне вспоминается интересная мелочь в его манере работать: во время чтения он подчеркивал тонким штрихом те места текста, по поводу которых он, по прочтении газет, садился писать статью. Насколько припоминаю, он давал статьи (необязательно передовые, часто фельетоны) почти каждый день.

Очень часто собрания происходили вечером. Через некоторое время по конспиративным соображениям собрания на Фонтанке были прекращены и происходили почти ежедневно на моей маленькой квартире, на углу вазовской и Звенигородской, где иногда, поздно приходя, Владимир Ильич оставался ночевать. Вставал он тогда между 10 и 11 часами и уже за чаем принимался за газету. Днем, после часа или двух, квартира наполнялась товарищами, и во всех трех комнатах писали. Владимир Ильич оставался в первой комнате один и закрывал двери, хотя к нему довольно часто входили...

Затем, мне вспоминается, была снята отдельная небольшая квартира в каком-то старинном доме в Свечном переулке, куда и была перенесена вся работа. Владимиру Ильичу была отведена отдельная светлая комната, со столом посредине, на который мы иногда ставили Ильичу цветы.

А. С. Енукидзе:

... Хочу подчеркнуть, до какой степени Владимир Ильич был всегда внимателен к подпольным работникам. У т. Красина было несколько товарищей, которых я знал ближе, чем Владимира Ильича. Когда я приехал из провинции, никто из них не догадался предложить мне денег. Один лишь Владимир Ильич спросил меня: «Не нужно ли вам денег». Я ответил, что деньги возьму у Красина. Но он настоял: «Все-таки возьмите», и дал мне три рубля. Несмотря на то, что у меня было очень мало денег, я все-таки деньги Владимира Ильича храню до сих пор.

М. Н. Лядов:

... В самом Петербурге работать становилось все труднее. Слежка усиливалась, и все труднее было подыскивать подходящие для собраний помещения. Тогда было решено использовать для митингов и собраний соседние дачные места в Финляндии.

Ф. С. Семенов-Булкин:

Партийные собрания были перенесены революционными организациями в Териоки.

Тут жили партийные лидеры; тут устраивались собрания партийных и фракционных центров; здесь же происходили и заседания партийных петербургских конференций. Конференции, особенно в начале 1906 года, собирались довольно часто с весьма широким представительством от партийных низов. Обычно присутствовало на собраниях от 120 до 200 делегатов.

Тов. Ленин не пропускал почти ни одного заседания конференций. С необычайной страстностью, прямо-таки юношеским задором вникал он в каждый даже самый мелкий вопрос порядка дня конференции.

Неустанно, с железной энергией Ленин старался вдохнуть в нас революционную волю, пробудить в нас революционную активность, творчество.

В. С. Войтинский:

Конференция собралась в Финляндии (кажется, в Териоках), в середине июня. Присутствовало человек 80, в том числе 71 человек с решающим голосом. Я участвовал в конференции с мандатом от приказчиков. Докладчиками должны были выступить Ленин — от большевиков, Дан — от меньшевиков.

С самого начала заседания было ясно, что стороны не рассчитывают ни переубедить друг друга, ни столковаться. Завязался спор о порядке дня. Большевики требовали, чтобы в первую очередь был поставлен вопрос по отношению к Государственной думе, а затем соглашались обсудить вопрос о партийном единстве. Меньшевики настаивали, чтобы первым шел вопрос об единстве партии и о партийной дисциплине, а вопрос о Думе предлагали поставить вторым.

В. И. Ленин. Из статьи «Пусть решают рабочие»

Петербургские с.-д. рабочие знают, что вся организация партии строится теперь демократически. Это значит, что все члены партии выбирают должностных лиц, членов комитетов и т. п., что все члены партии обсуждают и решают вопросы о политической кампании пролетариата, что все члены партии определяют направление тактики партийных организаций.

Мы уверены, что петербургский с.-д. пролетариат так и отнесется к спорному вопросу, обсудит его всесторонне, обстоятельно, деловым образом и вынесет самостоятельное решение: поддерживать требование кадетского министерства или нет?

... Рабочие по большинству решат вопрос о поддержке кадетского министерства и добьются того, чтобы никто, даже ЦК, не посмел срывать их решения, вполне свободного, вполне самостоятельного, вполне правомерного на основании постановлений Объединительного съезда.

В. С. Войтинский:

Ленин и Дан поочередно брали слово.

- Ведь это смешно! — доказывал Ленин.— Мы с вами, товарищи меньшевики, и о позиции вашего ЦК поговорим. Очень охотно поговорим. Но сперва дайте нам ответить на вопрос, для решения которого товарищи рабочие выбрали нас.

- Для того, чтобы решать тактические вопросы,— возражал ему Дан,— мы должны, прежде всего, знать, существует ли у нас партия или нет.

... Победа осталась за большевиками: при голосовании порядка дня — это было уже под вечер — 42 голоса были поданы за то, чтобы начать с вопроса о тактике по отношению к Думе, и 29 за то, чтобы сперва обсудить вопрос об единстве партии.

Е. Д. Стасова:

На заседании в Териоках выступали ораторы — и большевики, и меньшевики. Вспоминаю выступление Федора Дана. Он обращался к слушателям подобно тому, как говорил бы старый царский генерал с солдатами: снисходил до них. Вслед за ним выступил Владимир Ильич. Он говорил ярко, образно. После выступления его со всех сторон обступили товарищи. Помимо того что Владимир Ильич был нашим руководителем, он вместе с тем был для нас самым близким другом, к которому мы могли прийти со всякой нашей бедой, со всеми недоумениями, со всяким вопросом — не только политическим, но и личным.

В. С. Войтинский:

Перешли к вопросу о тактике. Представитель ЦК ввиду того, что конференция отказалась обсудить предварительно вопрос о партийной дисциплине, отказался от доклада. Единственным докладчиком оказался Ленин.

За поздним временем заседание пришлось прервать. Если память не обманывает меня, переночевали мы кое-как вповалку, в том самом доме, где заседала конференция, и возобновили прения с утра следующего дня. Но меньшевиков на заседании уже не было.

Когда дело дошло до окончательного голосования, налицо оказалось всего 47 делегатов с решающим голосом. 37-ю голосами при 10 воздержавшихся была принята резолюция:

1) подтвердить резолюцию ПК об отношении к Государственной думе и о поддержке требования ответственного думского министерства...

Из сообщения газеты «Эхо» № 8 30 июня 1906 г.

23 июня состоялось собрание организованных рабочих (Петербургского.— Ред.) района в количестве 100 чел., на котором был сделан тов. Лениным доклад об общегородской конференции.

Ф. С. Семенов-Булкин:

... Во время конференции тов. Ленин делил с нами участь рядового партийного работника. Вождь и вдохновитель настроений и желаний партийного общественного мнения, в минуты отдыха он держал себя, как равный товарищ-революционер с равными. Тут же, подвергая себя опасности быть с нами арестованным, он скрывался вместе с другими от финских ленсманов в чуланах, ночевал, валяясь на полу на разостланной соломе.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Мы существовали отдельно (от меньшевиков.— Ред.), и вся наша деятельность была сопряжена с нашим большевистским центром, который продолжал для нас существовать беспрерывно, и этот центр был, конечно, вокруг Владимира Ильича. Большевистская часть Петербургского Комитета также всегда собиралась отдельно, являясь на общее («объединенное») собрание комитета как компактное единое целое с определенными директивами от большевистской части ЦК, которая нередко собиралась у Владимира Ильича...

ф. С. Семенов-Булкин:

Простота, чуткость и знание каждого работника, проявлявшиеся тов. Лениным на конференциях, были теми качествами, которые притягивали к нему симпатии со стороны нас, рабочих-меньшевиков. Идейно мы были тогда, может быть, очень далеки от тов. Ленина в силу навеянного нам оппортунизма, и все же он казался нам близким и дорогим в силу своей революционности, простоты, любви и знания рабочего.

Н. К. Крупская:

Когда встали во весь рост вопросы о земле, когда открыто выявилось, говоря словами Ильича, «объединение чиновников и либералов против мужиков», колеблющаяся трудовая группа пошла за рабочими. Правительство почувствовало, что Дума не будет надежной опорой правительства, и перешло в наступление, начались избиения мирных демонстраций, поджоги домов с народными собраниями, начались еврейские погромы. 20 июня выпущено было правительственное сообщение по аграрному вопросу с резкими выпадами по адресу Государственной думы.

Из сообщения газеты «Эхо» № 8,

30 июня 1906 г.

25 июня состоялся доклад тов. Ленина по аграрному вопросу; присутствовало около 200 человек. В популярной речи т. Ленин разобрал аграрные программы кадетов, трудовиков (эсеров) и социал-демократов. В своем заключительном слове докладчик подробнее остановился на двух крупных течениях по аграрному вопросу в Российской социал-демократической рабочей партии — национализации и муниципализации.

Б. С. Перес:

Не раз Владимир Ильич просил собрать только рабочих — самых дельных — по одному-два от района, и с ними, без партийных профессионалов, он вел долгие беседы, из которых черпал... свое ясное представление о требованиях, о нуждах, настроениях пролетариата.

В. С. Войтинский:

Никто не умел так, как Ленин, угадать настроения рабочей массы и выразить их сжато, выпукло, хлестко. Склонность к абстрактному, дедуктивному мышлению странным образом уживалась в нем с гениальной чуткостью по отношению к рабочей стихии.

Порой на вопрос об его мнении по тому или иному делу он отвечал:

- Не знаю... Как товарищи рабочие решат, им виднее...

Но при этом глаза его хитро улыбались. И собеседник чувствовал, что «Ильич» про себя уже решил вопрос.

Е. Г. Крич:

... Насколько помнится, в мае 1906 года — приходят ко мне Боровский и Лещенко и говорят:

- Екатерина Георгиевна, пришли мы к вам вот с чем. Виделись с Владимиром Ильичем и решили, что надо подыскать квартиру для нелегальной редакции. Хозяйкой наметили вас. Вы должны оставить на это время курсы, скажите, что уезжаете из Петербурга. Затем под тем же предлогом откаяштесь от вашей- комнаты. Как только квартиру отыщем, вы немедленно переезжайте. Доставим вам туда и помощницу. Человек это свой, опасаться его не следует.

Квартиру отыскали в Свечном переулке, в доме № 6. Сняли четыре комнаты в третьем этаже. Здание хорошее, небольшое; парадный ход с улицы, лестница устлана красным ковром, на площадках цветы. Нарядный швейцар сам давал звонок, когда приходили люди. А посетителей было много.

Я со своей стороны приняла все меры предосторожности: квартиру обставила уютно, чтобы она ничем не напоминала контору или редакцию. Так что, если кто непрошеный придет, не сразу разберется... Повесила на окна занавески, стол накрыла суконной скатертью, расставила цветы. Соседям говорила, что все жду приезда сестры-актрисы, для которой и сняла эту квартиру. Комнаты распределила так: первая — кабинет Владимира Ильича; другая, большая — общая, для бесед и чтения; третья — для редакционной работы. Одна из комнат была моей.

В большой комнате лежали газеты всех направлений. Из них часто делали вырезки.

Боясь провалить квартиру, я ввела и такие строгости: если товарищ шел с завода, он должен был подняться по черной лестнице, а люди в котелках и шляпах направлялись с парадного подъезда. Это было по тому времени естественным, да и удобно,— не так заметно, что каждый день приходит по десять — пятнадцать человек. Сидели многие подолгу, работали по три-четыре часа. Хотя мы старались без дела не беспокоить Владимира Ильича, все же в его кабинете всегда толпился народ, каждому хотелось послушать Ленина, поговорить с ним.

Часов в двенадцать я поила всех паем, подавала булку с маслом.

За квартиру, помнится, платили пятьдесят рублей в месяц. Газеты стоили семьдесят — восемьдесят копеек в день, остальное расходовалось по усмотрению. Приходилось еще давать на чай швейцару; с ним надо было поддерживать хорошие отношения.

Иногда Ленин оставался в квартире на весь день и работал допоздна. В таких случаях меня предупреждали и просили накормить Ильича обедом. Конечно, ему об этом даже не намекали. Он был очень деликатен и без особой нужды никогда не позволял себе кого-нибудь побеспокоить или стеснить. Я старалась посытнее и повкуснее накормить его. Хотя, конечно, обеды были скромные. Чаще всего я жарила мясо — бифштекс с картофелем — и варила крепкий кофе. После обеда Владимир Ильич немного отдыхал. «Разбудите меня, если не проснусь»,— говорил он, только ни разу не пришлось его будить. К назначенному часу он сам просыпался и выходил из комнаты. Я поила его чаем, и Ильич садился работать. Так шла жизнь в этой квартире.

Помню, что несколько раз заходила Надежда Константиновна Крупская. Скромная, приветливая, она всегда спрашивала разрешения пройти к Владимиру Ильичу.

Однажды мне пришлось с запиской Ленина съездить к его сестре, жившей, кажется, на Песках,— к Анне Ильиничне. Это было связано с приездом из Симбирска брата Ленина, Дмитрия Ильича.

Около трех месяцев проработали мы на этой квартире.

Из сообщения газеты «Эхо» № 9,

1 июля 1906 г.

28 июня в Нарвском районе состоялся доклад... о решениях, принятых общегородской конференцией. На собрании присутствовало около 200 рабочих. Докладчик коснулся трех вопросов: 1) думского министерства, 2) единства партии и 3) совещаний с социал-демократической фракцией в Государственной думе. Доклад вызвал обмен мнений; главным образом товарищи остановились на вопросе о Трудовой и социал-демократической группе в Думе.

Причины, заставившие социал-демократов выйти из состава Трудовой группы, вызвали дискуссии и по аграрному вопросу, но за поздним временем председатель вынужден был прекратить прения и, согласно воле всего собрания, председатель товарищ Ленин прочел специальный доклад по аграрному вопросу.

Под конец собрания председателем предложена была следующая резолюция, принятая всем собранием (против 1 при 3 воздержавшихся):

«Мы, организованные рабочие Нарвского района в количестве 200 человек, выслушав этот доклад о решениях, принятых общегородской конференцией, и обсудив их, выражаем полную свою солидарность с ее постановлениями по вопросам: 1) о тактике по отношению к Государственной думе, 2) о единстве партии и 3) о совещаниях с социал-демократической фракцией в Государственной думе».

В. И. Ленин. Из статьи «Кадетские подголоски»

Конференция всех петербургских социал-демократов... решительно отвергла поддержку кадетского министерства...

На Петербургской конференции было представлено около 4 тыс. членов партии, на Московской областной — около 14 тыс. Итак, около 20 тыс. членов партии, т. е. большая половина ее (на последнем съезде было представлено 31—33 тысячи членов), осудили тактику ЦК (меньшевистского.— Ред.) в вопросе о поддержке думского министерства.

Б. С. Перес:

Обыкновенно для предварительной обработки вопроса он (В. И. Ленин.— Ред.) совещался с несколькими членами комитета, чаще всего у М. П. Голубевой на квартире... я тоже бывал на этих совещаниях... Затем вопрос переносили в Петербургский комитет партии, где обычно решали предложить Владимиру Ильичу сделать доклад на собрании активных  работников. Владимир Ильич такой доклад делал... и тезисы доклада становились частью нашей большевистской платформы.

И. А. Теодорович:

Петербургский комитет нашей партии созвал собрание агитаторов и пропагандистов. Доклады были узкотехнического характера, мало интересные даже для большинства собравшихся. Тем не менее на это заседание по собственному желанию явился Ленин и с большим вниманием слушал наши деловые, узкопрактические доклады.

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Эпоха кадетской Думы (май и июнь 1906 г.) оказывается эпохой наибольших успехов партий, стоящих левее кадетов: трудовики обгоняют кадетов в Думе, на народных собраниях порицают

кадетов за робость, растет пресса с.-д. и с.-р., усиливается революционное крестьянское движение, брожение в войсках, оживляется пролетариат, истощенный декабрем. Эпоха кадетского конституционализма оказывается эпохой не кадетского и не конституционного, а революционного движения.

Это движение заставляет распустить Думу. Опыт подтверждает, что кадеты — только «пена». Их сила — производная от силы революции. А на революцию правительство отвечает революционным по существу (хотя конституционным по форме) роспуском Думы.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июль, 8—10 (21—23) 1906 г.

Ленин вместе с Н. К. Крупской отдыхает в Саблино (пригород Петербурга) у своей матери, М. А. Ульяновой. Узнав утром 10(23) июля о роспуске I Государственной думы, Ленин вместе с Надеждой Константиновной и сестрой Марией Ильиничной немедленно уезжает из Саблино, чтобы обсудить с товарищами по партии сложившуюся обстановку и выработать в связи с этим тактику большевиков.

Н. К. Крупская:

... 8 июля Дума была распущена, социал-демократические газеты закрыты, начались всякие репрессии, аресты.

В. И. Ленин. Из статьи «Политический кризис и провал оппортунистической тактики»

Роспуск Думы ознаменовал собою, несомненно, крупный политический кризис в ходе русской революции. Как и всякий кризис, он сразу обострил сильнейшим образом все политические противоречия, вскрыл подоплеку многих явлений и поставил перед народом во весь рост задачи, которые до тех пор только намечались и не проникали в сознание широких масс. Как и всякий кризис, подводящий итог целому периоду предыдущего развития, роспуск Думы неизбежно должен был сыграть роль пробного камня для испытания и проверки того или иного направления тактических взглядов. С одной стороны, кризис заканчивает известный цикл развития и таким образом дает возможность наглядно определить правильность или неправильность общей оценки этого развития. С другой стороны, кризис заставляет дать немедленные ответы на целый ряд остро надвигающихся вопросов, причем ответы проверяются нередко тут же, так сказать, на месте вследствие быстрого хода событий.

Из сообщения газеты «Право» № 28,

16 июля 1906 г.

Петербург и Петербургская губерния объявлены на положении чрезвычайной охраны.

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Роспуск Думы ставит перед рабочей партией целый ряд важнейших вопросов. Отметим главнейшие из них: 1) общая оценка этого политического события в ходе нашей революции; 2) определение содержания дальнейшей борьбы и лозунгов, под которыми она должна вестись; 3) определение формы этой дальнейшей борьбы; 4) выбор момента борьбы, или, вернее, учет обстоятельств, которые могли бы помочь правильному выбору момента.

Е. Г. Крич:

В один из дней я, как обычно, начала прибирать комнаты. Уже пора народу приходить, однако никого нет. Десять часов — нет, одиннадцать — никто не приходит, наконец, около двенадцати раздался звонок. Я выскочила, открыла дверь: передо мной стоял Владимир Ильич, чем-то сильно обеспокоенный.

- Вы целы? — спросил он.

-  А что же мне сделается? — ответила я, недоумевая.

- Вы знаете, сегодня ночью был поголовный обыск по всем левым редакциям Петербурга. Семь редакций закрыто, многие люди арестованы...

Владимир Ильич дал мне узенькую бумажку с названием какого-то дома, назвал двух-трех человек, которых надо было послать по этому адресу.

- Пока больше ничего не надо. Если что понадобится, я дам знать.

С этим Ленин ушел. Через два дня мы ликвидировали квартиру в Свечном переулке.

М. Ф. Андреева:

Реакция в России сгущается, Ильич переезжает из Питера в Финляндию — в Куоккала. Эта маленькая дачная местность (в 2-х часах езды от Петрограда) становится центром партийной жизни. Отсюда получает руководство думская фракция партии, отсюда идут руководящие статьи для наших газет...

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

...Кадеты... ответили на роспуск Думы массовым «бегством за границу» в Выборг, ответили воззванием, нарушающим законы,— ответили и отвечают статьями умереннейшей «Речи», которая должна признать, что дело идет фактически о восстановлении самодержавия...

М. Н. Лядов:

Я направился в Куоккала, к Ильичу, чтобы проинформировать его обо всем. У Ильича я уже застал кое-кого из петербуржцев. Они совещались о том, как реагировать на роспуск Думы. Я передал все, что видел и на митинге и в вагоне, и самым горячим образом доказывал, что надо провалить лозунг ЦК (меньшевистского.— Ред.) о всеобщей забастовке как протесте против разгона Думы. Ильич также решительно был против того, чтобы устраивать во имя Думы какие-нибудь забастовки, протесты. Лозунг ЦК, говорил он, необходимо во что бы то ни стало сорвать, как вредный лозунг. Сейчас нельзя говорить о забастовке, не говоря о восстании, в которое неизбежно выльется всякая забастовка при военном положении пойти во всей России. Сейчас, без подготовки, это может вылиться в ряд стихийных бунтов, которые — каждый в отдельности — будут подавлены.

Под лозунгом «за Думу» общего восстания не вызовешь. Нашим лозунгом должен остаться старый лозунг — полновластное Учредительное собрание после победы всеобщего вооруженного восстания, после свержения самодержавия. К восстанию надо сейчас же готовиться, всюду организуя дружины, десятки вооруженных людей, которые должны вести партизанскую войну, нападать на представителей правительства, на карательные отряды, на помещиков. Особенно важно бросить этот лозунг в деревнях: там эти десятки должны руководить нападением крестьян на барские усадьбы, захватом помещичьих земель.

В разговоре с нами Ильич говорил именно то, что он (кажется, в этот же день) начал писать в своей брошюре «Роспуск Думы и задачи пролетариата».

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Неудачная мысль о демонстративной (однодневной или трехдневной) забастовке по поводу роспуска Думы,— мысль, возникшая у некоторых петербургских меньшевиков,— эта мысль встретила самую решительную оппозицию со стороны рабочих. Верный классовый инстинкт и опыт людей, ведших не раз серьезную борьбу, сразу подсказал им, что дело идет теперь совсем уже не о демонстрации. Демонстрировать мы не будем, говорили рабочие. Мы пойдем на отчаянную, решительную борьбу, когда настанет момент общего выступления. Таково было, по всем сведениям, общее мнение петербургских рабочих.

М. Н. Лядов:

... Мне Ильич поручил направиться в Выборг, разыскать поехавшего на собрание думских депутатов Богданова и посоветовать взяться за обработку рабочих депутатов-трудовиков и представителей революционных организаций... Я попал в Выборг поздно ночью. С трудом удалось вызвать из зала заседания Богданова и передать ему поручение Ильича. Он говорил, что вряд ли что удастся сделать. Меньшевики и трудовики в паническом настроении. Сейчас договариваются об общем обращении к пароду, но боятся это сделать от имени Думы, признали себя частным совещанием депутатов, о каком-нибудь призыве к восстанию боятся и упоминать. С трудом проходит в комиссии даже призыв к пассивному отказу давать рекрутов и платить налоги. Все хотят остаться на почве лояльности.

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Логика жизни сильнее логики конституционных учебников. Революция учит.

Все то, что писалось «большевиками» с.-д. о кадетских победах (сравните брошюру: «Победа кадетов и задачи рабочей партии», Н. Ленина), подтвердилось блестяще. Вся односторонность и близорукость кадетов стали очевидны. Конституционные иллюзии,— это пугало, по которому узнавали твердокаменного большевика,— встали перед глазами всех именно как иллюзии, как призрак, как обманчивое видение.

А. И. Гуляев:

Уже после разгона первой Думы, месяца два спустя после своего замечательного выступления... в Народном доме, Владимир Ильич опять выступал там, на этот раз перед более узкой аудиторией актива большевиков питерской организации.

Попадали в Народный дом через главный подъезд закрытым двором, переходили в другое здание — в одно из помещений Педагогического музея. На столах кое-где лежали свертки учебных пособий; по стенам были развешаны анатомические и зоологические таблицы. За закрытыми окнами был яркий солнечный день. В пыльной комнате было душно. Здесь, в сравнительно небольшом кругу большевиков из районов, Владимир Ильич давал анализ того положения, в котором находилась в данный момент страна...

Фактами, о которых двумя-тремя строчками скупо сообщалось в хронике внутренней жизни страны, он нарисовал героическую картину непрекращающейся борьбы, на которую то там, то здесь поднимаются не только рабочие, но и крестьяне...

Анализируя события, Владимир Ильич убедительно говорил о наличии двух лагерей враждебных вооруженных сил, различно вооруженных, но непрерывно продолжающих вести вооруженную борьбу. Указывал, что разгул военных репрессий и их видимое торжество есть торжество временное.

Владимир Ильич подчеркивал, что мы со всею энергией должны развивать организацию боевых дружин, создавая всюду боевые тройки, пятки, десятки...

Это было незабываемое собрание. Перед нами стоял, как всегда простой и во в.сем понятный Ленин. От него мы впервые тогда узнали, что при общем революционном подъеме небольшие, но действенные группы боевиков - тактикой партизанской войны могут вконец изматывать во много раз превосходящие силы врага.

А.И. Ульянова-Елизарова:

Считая, что революция еще не потухла, Владимир Ильич стоял за самую революционную тактику: он призывал, где можно, к партизанской борьбе, к организации так называемых десятков и пятков.

...Пока можно было думать, что волны революции еще поднимаются, Владимир Ильич стоял за поддержку их, за самую революционную тактику.

РЕАКЦИЯ ПЕРЕХОДИТ В НАСТУПЛЕНИЕ

М. Н. Лядов:

Наряду с широкой агитацией, которую развивал в это время ПК, наш центр не прекращал и техническую подготовку к восстанию. Очень конспиративно работало техническое боевое бюро под руководством Красина.

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

...Теперь мы особенно должны разъяснять в своей агитации необходимость трезвого взгляда на вещи, необходимость военной организации наряду с организацией советов для их защиты, для проведения того восстания, без которого бессильны будут всякие советы и всякие выборные от массы.

М. С. Ольминский:

Брошюра («Роспуск Думы и задачи пролетариата» В. И. Ленина.— Ред.) получила характер директивы для большевиков.

В. И. Ленин. Из брошюры «Роспуск Думы и задачи пролетариата»

Все и каждый, кто хочет стоять на стороне свободы, должны немедленно объединиться в боевые «пятки»,— вольные союзы людей одной профессии, одной фабрики, или людей, связанных товариществом, партийной связью, наконец, просто местожительством (одна деревня, один дом в городе или одна квартира). Эти союзы должны быть и партийные и беспартийные, связанные одной непосредственной революционной задачей: восстанием против правительства. Эти союзы должны основываться самым широким образом и непременно до получения оружия, независимо от вопроса об оружии.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июль, 16 (29) 1906 г.

Получив известия о возможности немедленного стихийного революционного выступления солдат и матросов в Свеаборге, Ленин пишет проект постановления, который принимается Исполнительной комиссией Петербургского комитета РСДРП, о немедленной посылке туда делегации для выяснения положения дел и отсрочки выступления. В случае невозможности предотвратить выступление, делегации предлагалось принять участие в руководстве восстанием.

В. С. Войтинский:

И вдруг 17-го июля разнеслась весть: в Свеаборге восстали матросы. Почему-то все сразу решили, что это ответ армии на разгон Государственной думы.

А. Г. Шлихтер:

...Ленин считал Свеаборгское восстание по ситуации того момента преждевременным. Но ввиду получения экстренного сообщения о крайне обостренном положении в Свеаборге и о возможности немедленного взрыва состоялось постановление Исполнительной комиссии Петербургского комитета РСДРП о немедленной посылке специальной делегации из Петербурга, которой было поручено «принять все меры для тщательного выяснения положения дел на месте». Отношение Ленина к могущему стихийно вспыхнуть Свеаборгскому восстанию определяется 3-м и 4-м пунктами этого постановления, в которых мы читаем: «...поручить ей (делегации.— А. Ш.) повлиять на местных членов партии, революционеров и население в том смысле, чтобы добиться отсрочки выступления (курсив мой.— А. Ш.), если только это возможно без крайних жертв со стороны населения в смысле ареста правительством уже намеченных лиц» (пункт 3-й).

И. А. Теодорович:

Свеаборгское восстание произвело в Петербурге сильнейшее впечатление. И вот именно тогда, по директивам тов. Ленина, с которым я все время непосредственно сносился, я провел через Исполнительную комиссию ПК (в отсутствии меньшевиков) постановление, согласно которому все районные партийные организации должны... на особых конспиративных квартирах — в каждом подрайоне... установить беспрерывные дежурства, чтобы по знаку ПК поднять рабочих на забастовку в любой указанный час.

Н. К. Крупская:

Вскоре арестовали нашу военную организацию, в среде которой оказался провокатор. Это было как раз во время Свеаборгского восстания. В этот день мы безнадежно ждали телеграмм о ходе восстания.

Сидели в квартире Менжинских. Вера Рудольфовна и Людмила Рудольфовна Менжинские жили в то время в очень удобной, отдельной квартире. К ним часто приходили товарищи... На этот раз там также собралось несколько товарищей, в том числе Ильич. Ильич направил Веру Рудольфовну к Шлихтеру, чтобы сказать, что нужно немедля выехать в Свеаборг.

А. Г. Шлихтер:

Читая газеты... о свеаборгском взрыве, я еще не знал об отношении Ильича к Свеаборгскому восстанию и о тех мерах, которые были предприняты нашим центром. Об этих мерах я узнал спустя несколько часов из информации, которую я получил от секретаря нашего центра Веры Рудольфовны Менжинской, приехавшей ко мне в тот же день по поручению Ленина.

- Я к вам приехала экстренно, по специальному поручению Ленина...

Уже из первых слов всегда сосредоточенно-деловой и серьезной т. Менжинской и по тому, каким тоном они были сказаны, я сразу понял, что это поручение связано со Свеаборгским восстанием.

- Ильич просит вас немедленно выехать в Гельсингфорс и поручает вам руководство Свеаборгским восстанием. Ни одна листовка, ни одно воззвание, ни одно мероприятие не должны проводиться в жизнь без вашего согласия. Вы должны выехать немедленно.

Б. С. Перес:

...Мы с Мешковским пошли в то место, где назначено нам было свидание в эту ночь тов. Ильичем. Место это было весьма далекое от всяких подозрений: известный ресторан «Вена», где толклась обычно часов до 3-х ночи всякая журналистская братия, разбредаясь отсюда по редакциям с новостями «последнего часа».

Было уже около 12 ночи... Под гул выпивающих и ужинающих компаний, под визг румынских скрипок, мы сидели за нашими порциями антрекота и потихоньку обсуждали, что делать...

Для уяснения фактического положения дел я поехал посмотреть, что делается у флотских казарм... Отсюда я направился в редакцию «Речи», где был «свой» хроникер... Вскоре новости получились: Свеаборгское восстание можно считать подавленным.

И. А. Теодорович:

Вскоре после Свеаборгского восстания в ночь с 19 на 20 июля вспыхнул мятеж в Кронштадте. Получив об этом сведения, к вечеру я отправился к Ленину. Владимир Ильич нашел, что события так разрастаются, что требуют немедленного нашего воздействия и вмешательства: восстание важнейших частей армии и флота надо поддержать забастовкой. Рано утром 21 июля я приехал в Петербург и бросился разыскивать членов ИК, чтобы провести директиву Ильича.

Терять нельзя было ни одного часа. Надо было ковать железо, пока оно горячо. Поиски были неуспешны, но от большевиков Исполнительной Комиссии я был уполномочен, в случае невозможности собрать ее экстренно, выступить самостоятельно, но с ведома тов. Ленина.

В. С. Войтинский:

В этот день (21 июля. - Ред.) собралась в Териоках конференция петербургской социал-демократической организации. Заседание происходило в пустой даче, расположенной в обширном, густом саду, похожем на лес.

Присутствовало человек восемьдесят — преимущественно рабочие. Председательствовал Ленин.

...Загорелся спор между меньшевиками и большевиками... Спор закончился тем, что меньшевики покинули собрание. Остались одни большевики...

Обсуждался вопрос о забастовке, об отношении к ней рабочих.

В. И. Ленин. Из статьи «Перед бурей»

Свеаборг и Кронштадт показали настроение войска. Восстания подавлены, но восстание живет, ширится и растет. К забастовке для поддержки восставших примкнули многие черносотенные элементы. Эту забастовку прекратили передовые рабочие, и они были правы, ибо из забастовки выходила демонстрация, а на деле стояла задача великой и решительной борьбы.

Передовые рабочие правильно учли момент. Они быстро изменили ошибочное стратегическое движение и сберегли силы для грядущей битвы.

Н. К. Крупская:

С самого начала революционного подъема Владимир Ильич предвидел, что революция может быть подавлена, и настаивал на сохранении нелегального органа «Пролетарий». Он издавался в моменты подъема очень редко, выходил в Финляндии. Это имело большое значение, так как позволяло партийной организации всегда, и тогда, когда закрывались легальные газеты, высказывать свою точку зрения.

Из письма Ф. Э. Дзержинского — Главному правлению СДКПиЛ.

Петербург, 19—20 августа 1906 г.

Большевики будут издавать еженедельный орган от имени Петербургского и Московского комитетов и работают в этом направлении. ЦК (меньшевистский по составу.— Ред.) хочет конфисковать у них деньги, на которые они хотят этот орган издавать...

С. П. Тодрия:

...Группа большевиков была по указанию Петербургского комитета партии направлена из Петербурга в Выборг для работы в нелегальной типографии, где печаталась газета «Пролетарий». Газета выходила под редакцией Ленина.

А. Г. Шлихтер:

Известно, какое значение в деле агитации, пропаганды и организации масс Ильич придавал печати, в частности газете. И вот при первых же актах перехода самодержавия в наступление Ильич предложил перенести издание нашей партийной газеты в безопасное место, наметив город Выборг, в Финляндии. Для первой разведки о возможности выпуска газеты в Выборге приехал т. Беляков, который предполагал, что набор и печатание можно организовать в типографии местной финской социал-демократической газеты. Вскоре выяснилось, однако, что рассчитывать на возможность постоянного приюта нашей газеты у социал-демократов не приходится. Тогда при помощи социал-демократов же мы повели переговоры о предоставлении нашим наборщикам одной комнаты в типографии местной шведской буржуазной газеты на арендных началах...

Перенесение издания газеты в Выборг Ильич объяснял тем, что надо подковать себя «на случай всяких неожиданностей» и обеспечить возможность массовой агитации среди пролетарских масс и быстрого отклика нашей партии на текущие события при помощи печати. Финляндия обеспечивала быструю доставку газеты в Россию.

Н. К. Крупская:

С осени стал выходить в Выборге нелегальный «Пролетарий», которому Ильич уделял много времени и внимания. Сношения велись через т. Шлихтер.

А. Г. Шлихтер:

Когда все подготовительные работы были закончены, в Выборг приехал товарищ Ленин вместе с Надеждой Константиновной для личного ознакомления с положением дела. Остановился Ленин, если не изменяет мне память, в небольшой, тихой гостинице под названием «Немецкая», недалеко от вокзала. Здесь он прожил около двух недель. Сам организовал секретарскую часть выпуска газеты и сам выпустил первый номер. Газета была названа «Пролетарий» и как бы являлась, таким образом, прямым продолжением женевского «Пролетария», издававшегося в Швейцарии до конца 1905 г. и ликвидированного в связи с переездом Ленина в Россию.

Редакционная сторона выпуска газеты была организована таким образом: секретарские обязанности, корректура, выпуск номера (окончательный подбор материала и группировка его для номера), а также составление текущей хроники были поручены Е. С. Шлихтер, которая выполняла их все время издания газеты «Пролетарий», а затем газеты «Вперед» в Выборге.

С. П. Тодрия:

Мы приехали в Выборг поздно ночью: поезд опоздал. Соблюдая необходимые правила конспирации, пришли на явку — в квартиру Евгении Самойловны Шлихтер, которая работала корректором в подпольной типографии. Оказалось, что она нас ждала и, не дождавшись, отправилась куда-то по партийному заданию, поручив сыну принять нас. Сын Евгении Самойловны сказал, что мы должны подождать прихода матери. Но мы хотели скорее добраться до типографии, тем более что привезли из Питера шрифт, в котором типография «Пролетария» очень нуждалась. Мы стали довольно громко выражать беспокойство.

В комнате кроме сына Шлихтер находился незнакомый нам мужчина средних лет. Он читал газету и только иногда отрывал глаза от нее и окидывал нас внимательным взглядом. Неожиданно незнакомый товарищ, видя наше беспокойство, заговорил и вызвался проводить нас до типографии. Мы насторожились, но сын Евгении Самойловны кивнул нам головой в знак того, что товарищ, мол, человек надежный и ему можно доверять. Мы согласились. Незнакомец предупредил нас о предосторожностях, которые нужно соблюдать по дороге в типографию. Мы были предупреждены также о том, что он пойдет от нас в отдалении и будет подавать сигналы. Время было позднее. Мы шли, внимательно следя за знаками своего провожатого. Вскоре мы благополучно добрались до места и на следующий день включились в работу типографии.

Н. К. Крупская:

Нелегальный «Пролетарий» привозился в Питер и распространялся там по районам.

С. П. Тодрия:

Систематически, два раза в неделю, к нам в типографию от Владимира Ильича приезжал товарищ, которого звали Михаилом Сергеевичем (фамилию его я забыла), и привозил его статьи для «Пролетария». Набирать и печатать эти материалы было большой радостью. Они ориентировали нас, первых читателей газеты, по сложнейшим вопросам политики партии.

Ленин очень заботился о работниках типографии, интересовался нашей жизнью и условиями работы.

Каждый раз, когда Михаил Сергеевич привозил от Ленина материал для газеты, он говорил: «Ильич вас приветствует, товарищи. Сердечный привет от Ильича». Нас очень трогало внимание Ленина. Все мы мечтали о том, чтобы повидать его лично, поговорить с ним. Когда я об этом заговорила с Евгенией Самойловной Шлихтер, она весело рассмеялась и сказала: «Да ведь вы здесь его видели и говорили с ним». Я ахнула — оказывается, незнакомец, который проводил нас в типографию, был Владимир Ильич Ленин. В целях конспирации он был так искусно загримирован, что я его не узнала.

А. Г. Шлихтер:

...Никакой редакционной коллегии в общепринятом смысле этого слова у Ильича по части «Пролетария» не было. Во всяком случае, ее не было с момента выхода первого номера до V Лондонского съезда...

Ни я, ни Евгения Самойловна, невзирая на то, что мы очень часто бывали в Куоккале у Ильича по делам «Пролетария», не встречали там никаких иных причастных к издательству «Пролетария» сотрудников Ильича, кроме Богданова, который... жил на даче «Ваза» вместе с Ильичем с первых же месяцев Куоккальского периода.

С. И. Тодрия:

...Каждый из нас старался перехватить у другого рукопись Ленина, когда получали ее для набора,— буквально вырывали ее из рук метранпажа. Убористый, мелкий почерк Ленина вначале не так-то легко было разобрать, но кто хоть раз уже читал его рукопись, тот потом разбирал его почерк очень легко.

А. Г. Шлихтер:

Ильич в эти дни пребывания в Финляндии был горячо поглощен тем делом, которое в данный момент налаживал, и юношески радовался успехам и быстроте организации нового газетного аппарата.

— Для организации первого номера газеты «Пролетарий» понадобилось несколько месяцев, а теперешний «Пролетарий» удалось поставить в несколько недель,— так формулировал Ильич свою радость по поводу достижений на газетном фронте.

С. П. Тодрия:

Это было трудное для партии время. Все больше и больше поднимала голову контрреволюция. Царское самодержавие обрушило все силы черной столыпинской реакции на партию и рабочий класс.

В этих труднейших условиях Владимир Ильич учил нас, большевиков, не падать духом, а еще упорнее идти к намеченной цели, сообразуясь с конкретной обстановкой. Возможности легальной работы для большевиков были в то время крайне ограничены. И Ленин говорил, что надо, не отказываясь от использования легальных возможностей, уйти в глубокое подполье и продолжать революционную борьбу. Ленин вселял в нас веру в неизбежность нового революционного подъема, к которому партия должна готовиться, объяснял, как крепить связь с массами, воодушевлять их.

Л. И. Рузер:

Это было после разгрома І Думы, которую большевики бойкотировали, и перед выборами во II Думу, в которой большевики звали принять участие. Момент был для нас весьма ответственный и политически сложный.

Перейти сразу от лозунга бойкота Государственной думы к лозунгу участия в выборах было, само собой, не просто. К тому же нужно было занять соответствующую выборную платформу, найти ее в такой политической ситуации, когда меньшевики, не признаваясь еще открыто, а со всяческими изворотами стремились втянуть социал-демократию в сделку с кадетами, а через них и с другими буржуазными партиями.

А.И. Ульянова-Елизарова:

Когда... движение пошло на убыль, Владимир Ильич решительно переменил фронт, высказался за необходимость идти в Государственную думу, пользоваться ею как трибуной, когда все другие возможности пропагандировать свои взгляды одна за другой отнимались у народа.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Приближались выборы во II Государственную думу, и наша партия оживленно обсуждала вопросы избирательной тактики.

Выявились глубочайшие разногласия между обоими течениями в партии: меньшевики стали все определеннее высказываться за соглашение с либерально-буржуазной партией кадетов, большевики не менее решительно стояли за самостоятельное выступление партии пролетариата и только в исключительных случаях допускали «боевые соглашения», притом только с теми партиями, которые признавали необходимость вооруженного восстания и вели борьбу за демократическую республику. Чем ближе подходили выборы, тем острее становились споры по первостепенным вопросам пролетарской тактики.

Ленин уходил весь целиком в эту борьбу. Если он вообще работал не щадя себя, то в подобные периоды острой и решающей борьбы он не знал ни минуты отдыха.

В. И. Ленин. Из статьи «О бойкоте»

Теперь как раз наступило время, когда революционные с.-д. должны перестать быть бойкотистами. Мы не откажемся пойти во вторую Думу... Мы не откажемся использовать эту арену борьбы, отнюдь не преувеличивая ее скромного значения, а, напротив, всецело подчиняя ее, на основании данного уже историей опыта, другого рода борьбе — посредством стачки, восстания и т. п. Мы созовем пятый съезд партии; мы постановим на нем, что в случае выборов необходимо избирательное соглашение на несколько недель с трудовиками (без созыва пятого съезда партии дружная избирательная кампания невозможна, а всякие «блоки с другими партиями» безусловно запрещены постановлением четвертого съезда). И мы разобьем тогда кадетов наголову.

Н. К. Крупская:

...Приезжала в Питер только что освободившаяся из варшавской тюрьмы Роза Люксембург. С ней виделись тогда Владимир Ильич и наша большевистская руководящая публика... На этом совещании говорили о создавшемся положении, о той тактике, которой надо было держаться.

Из письма Ф. Э. Дзержинского — Главному правлению СДКПиЛ.

Петербург, 17 августа 1906 г.

Я уже писал вам по вопросу о выборах в новую Думу. И Ленин тоже изменяет свое отношение — говорит, что... теперь условия уже не те, что раньше, что поскольку в Думе были и будут меньшевики, то нужно, чтобы и они (большевики) были, что это прекрасная трибуна, что, наконец, Дума существовала, сорвать ее не удалось и с этим необходимо считаться.

Л. И. Рузер:

В связи с изменившейся обстановкой, учитывая поражение декабрьского вооруженного восстания, большевики решили принять участие в выборах во II Думу...

Большевикам предстояло выработать избирательную платформу при такой политической ситуации, когда меньшевики, не признаваясь еще открыто, исподволь втягивали социал-демократию в сделку с кадетами, а через них и с другими буржуазными партиями и даже, фактически, с самодержавным правительством.

Владимир Ильич хорошо знал и оценивал затруднительное положение, в котором находились наши партийцы, работавшие в низовых ячейках и непосредственно соприкасавшиеся с рабочими массами. Он находил время, чтобы инструктировать нас, беседовать и выступать перед партийным активом с политическими докладами.

И. В. Шауров:

Впервые я услышал доклад В. И. Ленина о текущем моменте и наших задачах на одном из собраний петербургского актива. Я ясно и четко вижу перед собой В. И. Ленина, со всеми его движениями, сменой выражения лица, слышу его голос, интонации, произношение — все до мелочей.

Никакие портреты, никакие изображения и грамзаписи не могут дать о нем полного представления и показать В. И. Ленина в точности таким, каков он был. Важнейшим являлась психологическая связь, которая мгновенно возникала между ним и присутствующими, независимо от того, было ли это большое собрание или единственный собеседник. Очевидно, впечатление это создавалось общим комплексом едва уловимых деталей в движениях лица, жестах и интонациях.

В. И. Ленин. Из брошюры «Социал-демократия и избирательные соглашения»

...Участие с.-д. в думской кампании носит совсем не тот характер, как участие других партий. В отличие от них мы никакого самодовлеющего или даже главенствующего значения за этой кампанией не признаем. В отличие от них мы подчиняем эту кампанию интересам классовой борьбы. В отличие от них мы лозунгом этой кампании ставим не парламентаризм ради парламентских реформ, а революционную борьбу за учредительное собрание и притом борьбу в ее высших формах, вытекающих из исторического развития форм борьбы за последние годы.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Владимир Ильич... неоднократно приезжал ко мне в Териоки на дачу Улановского, которая была расположена по правой стороне железной дороги... Здесь нередко бывали заседания Петербургского комитета нашей партии, и на эти заседания Владимир Ильич Ленин всегда приезжал...

В начале августа 1906 г. здесь же было расширенное заседание Петербургского комитета, на котором присутствовали товарищи, приехавшие из провинции, информировавшие о движении в стране, и члены ЦК партии. Это совещание продолжалось двое суток.

Д. А. Трилиссер:

... Должно было состояться собрание актива рабочих-большевиков Петербурга с докладом тов. Ленина по вопросу о рабочем съезде, идею которого выдвигали меньшевики. Собрание, ввиду выступления Владимира Ильича, было обставлено сугубо конспиративно. Оно должно было произойти в Финском рабочем клубе. Пока собирались, проверяли собравшихся, группа товарищей вместе с Лениным и Надеждой Константиновной Крупской сидела в каком-то рабочем доме, во втором этаже, и запросто беседовала. В разговоре Владимир Ильич то и дело задавал вопросы о составе собрания, о том, с каких заводов делегаты, как они политически развиты и что они знают о рабочем съезде. Собралось свыше 100 рабочих и несколько интеллигентов.

Из Записки отделения по охранению общественной безопасности и порядка в столице.

С.-Петербург. 30 августа 1906 г.

27 сего августа в Териоках в здании театра на 4-й версте состоялось одновременно два собрания — одно под председательством Ленина, на котором присутствовало до 100 человек, а другое под председательством Аксельрода, на этом собрании было до 40 человек.

Д. А. Трилиссер:

Когда Ленин об этом узнал, глаза у него загорелись, и он сказал:

- Это прекрасно. Объединить оба собрания, и пусть Аксельрод убедит рабочих в важности замены подпольной партии рабочим съездом... Да, да... мы тут с ним поговорим.

Чувствовалось, что в эти слова были вложены такая непоколебимая сила и уверенность в правоте своих доводов против антипартийной идеи рабочего съезда, что как-то это настроение передалось и нам. Кто-то крикнул:

- Послать кого-нибудь к ним, предложить объединить собрание!

Это предложение было подхвачено, и я с другими товарищами потащился на чердак для переговоров... Наш приход напугал собрание меньшевиков. На ломаных стульях и ящиках сидела небольшая группа интеллигентов, среди которых восседал маститый меньшевик Аксельрод. Мы тут же приступили к цели нашего посещения. Аксельрод замахал руками и категорически отказался встретиться лицом к лицу с Владимиром Ильичем на рабочем собрании... Мы вернулись в зал нашего заседания и рассказали всем, что видели и что ответил нам Аксельрод. Владимир Ильич едко улыбнулся, махнул рукой и сказал:

- Что ж, обойдемся и без него...— и развернул перед рабочим собранием большевистскую критику идеи рабочего съезда, вскрыл всю ее антипартийность и вредность для рабочего движения.

В. И. Ленин. Из статьи «Кризис меньшевизма»

В противовес авантюре «рабочего съезда» и «беспартийной партии» мы выдвигаем лозунг: расширение впятеро и вдесятеро нашей социал-демократической партии, но только преимущественно и почти исключительно чисто пролетарскими элементами и исключительно под идейным знаменем революционного марксизма.

Н. К. Крупская:

Восстание было подавлено. Реакция наглела. Большевики возобновили издание нелегального «Пролетария», ушли в подполье; меньшевики забили отбой, стали писать в буржуазной прессе, выкинули демагогический лозунг рабочего беспартийного съезда, который при данных условиях означал ликвидацию партии. Большевики требовали экстренного съезда.

Из Обращения Главного управления Социал-демократии Царства Польского и Литвы, Областного бюро социал-демократических организаций Центральной России, Центрального Комитета Социал-демократии Латышского края и Петербургского комитета РСДРП ко всем членам партии

Необходим экстренный съезд партии, чтобы вывести ее из нынешнего невыносимого положения. Необходимо, опираясь на весь новый опыт и на содействие новых элементов партии, решить назревшие вопросы тактики, необходимо дать партии центральные учреждения, действительно выражающие ее волю и способные руководить партийной работой в соответствии с этой волей. Только новый съезд может сделать все это; необходимо добиться, чтобы он был созван как можно скорее; необходимо теперь же приступить к собиранию и подсчету голосов за съезд, чтобы противящийся съезду Центральный Комитет (меньшевистский по составу.— Ред.) был вынужден созвать его согласно уставу. Необходимо теперь же приступить к идейной подготовке съезда, к обсуждению и выяснению в партийных собраниях насущных вопросов партийной тактики.

Е. Г. Крич:

Встала нелегкая задача — подыскать «чистую», пригодную для явок квартиру, которая была бы вне подозрений.

Для Владимира Ильича удалось найти безопасное место в квартире инспектора классов пехотного юнкерского училища полковника Константина Францевича Неслуховского. Там Ленину было удобно.

Т. К. Неслуховская:

...Однажды утром в передней раздался звонок. Моя мать сама открыла дверь:

— Входите, входите, мы вас ждем, Николай Николаевич.

Я не была в тот день в гимназии и видела из соседней комнаты, как вошедший, человек среднего роста, поздоровался, быстро снял и повесил свое пальто и легкими, упругими шагами прошел за мамой через большую полутемную переднюю в глубь квартиры. В комнату, где «Николай Николаевич» теперь почти каждое утро работал, надо было пройти через два коридора. В этот коридор выходили еще две комнаты: наша, молодежная комната, и спальня родителей, но в эти комнаты никто из посторонних не заходил. В этом временном кабинете «Николая Николаевича» стол стоял посередине комнаты, за столом — кресло с плетеной спинкой, справа от стола — стул.

С. К. Неслуховский:

Владимир Ильич приходил к нам довольно регулярно в течение, примерно, двух месяцев, работал в день часов до 4-х.

Работал он чрезвычайно напряженно, энергично и нервно. После его ухода мы часто с детским любопытством осматривали комнату, где он работал, поражались всегда громадным количеством бумаги, которую он исписывал; на обязанности старшей сестры лежало приготовлять для него письменные принадлежности и чинить карандаши, которые он нещадно ломал.

Т. К. Неслуховская:

Однажды, когда я пришла из гимназии и еще не успела снять школьную форму, мама позвала меня:

- Сейчас Владимир Ильич отдыхает, можешь к нему пройти, но постарайся не задерживать его. Там и Надежда Константиновна.

Я зашла. В ответ на мое робкое обращение: «Владимир Ильич, я очень хочу вступить в партию, как это сделать?» — Ленин внимательно посмотрел на меня и спросил, сколько мне лет.

- Мне скоро шестнадцать.

- В подполье рановато... К этому надо готовиться,— задумчиво ответил Владимир Ильич.

Тут вмешалась в разговор Надежда Константиновна. К моей большой радости, она предложила направить меня именно в ту молодежную организацию, о которой я уже слыхала и куда стремилась.

- Очень хорошо,— подхватил Владимир Ильич,— там вы приобретете первые подпольные навыки, приучитесь к необходимой дисциплине, подготовитесь теоретически.

Так Владимир Ильич и Надежда Константиновна помогли мне стать членом ученической социал-демократической организации при Петербургском комитете РСДРП.

М. Н. Лядов:

...Ильич предложил мне поехать на Урал, проводить там выборы во II Думу и выборы на очередной съезд партии... Он дал мне задание послать с Урала не меньше 10 делегатов на съезд. Я давно уже не был на Урале и не знал, как там сейчас обстоят дела, какие формы приняла там реакция. Поэтому не мог сказать наверно, выполнимо ли это задание. Во всяком случае я с удовольствием взялся попробовать. Только просил Ильича дать мне с собой пяток хороших агитаторов-массовиков из Петербургской организации.

Я знал, что на Урале недавно были большие аресты и надо было на всякий случай для начала иметь хоть кого-нибудь, на кого можно было бы опереться. Ильич согласился на это. В Петербурге мне дали на помощь четырех хороших ребят, и с ними мы двинулись на Урал.

В. И. Ленин. Из статьи «Перед бурей»

Тяжелым и трудным путем идет русская революция. За каждым подъемом, за каждым частичным успехом следует поражение, кровопролитие, надругательства самодержавия над борцами за свободу. Но после каждого «поражения» все шире становится движение, все глубже борьба, все больше масса втянутых в борьбу и участвующих в ней классов и групп народа.

П. Н. Лепешинский:

...Однажды, в конце лета 1906 г., Владимир Ильич в интимной беседе довольно уверенно предсказывал поражение революции и намекал на необходимость готовиться к отступлению. Если же он, несмотря на такое пессимистическое настроение, продолжал все-таки держать курс на напряжение революционных сил пролетариата, то это, по-видимому, из тех соображений, что революционная активность масс никогда не помешает. Если еще выпадет какой-нибудь шанс на победу или даже на полупобеду, то в значительной мере благодаря этой активности. Если же неизбежно отступление, то пусть оно совершится как можно более в боевом порядке, как можно менее давая простору для безудержного разгула бешеной реакции. Поэтому-то тактика в 1906—1907 гг. меньшевиков, напоминающая бегство крыс с обреченного на гибель корабля, вызывает чувство негодования у Владимира Ильича...

А. Г. Шлихтер:

Мне кажется, что уже в июне — июле 1906 г. он (В. И. Ленин.— Ред.) предвидел неизбежное, надвигающееся поражение революции 1905 г. Я сужу об этом, между прочим, по следующему факту. Как раз в это время я выпустил свою брошюру «Государственная дума и общественное движение», общее содержание которой сводилось к анализу данных, обусловливающих, по моему мнению, неизбежное углубление и развитие революционного движения. Как раз по поводу таких моих выводов один из товарищей по петербургской работе (не помню, кто именно) как-то мне сказал:

— А знаете, ведь Ильич недавно сказал, что революция кончилась.

Такая оценка текущего момента явилась для меня полнейшей неожиданностью. Да и не только для меня. В это время все товарищи, с которыми я встречался на практической революционной работе, ни в малейшей степени не подозревали того крушения революционных надежд и чаяний, которое намечалось перед Ильичей уже в такой ясности, что он счел возможным высказаться об этом вслух. Но, предвидя поражение революции 1905 г., Ильич, однако, еще долго, по-видимому, не терял надежды на возможность более или менее длительной отсрочки этого неизбежного конца, на использование этой отсрочки в целях возможно большего расшатывания самодержавной власти и организации рабочего класса в процессе борьбы.

И. В. Шауров:

Мне особенно отчетливо вспоминается разговор с В. И. Лениным по вопросу о вооруженном восстании, в котором он высказал ряд совершенно новых идей. Это была случайная беседа в Финляндии... В беседе участвовало пять или шесть товарищей, особенно интересовавшихся военно-боевой работой. В. И. Ленин обратил наше внимание на необходимость психологической подготовки к проведению вооруженного восстания. Он говорил, что недостаточно технически подготовиться к нему, иметь оружие, готовые планы выступлений, обученные дружины. Нужно психологически воспитать боевые кадры и по возможности ту революционную массу, на поддержку которой можно будет рассчитывать в момент выступления.

Ведь офицеров, говорил он, много лет психологически подготовляют к войне, худо ли, хорошо ли — это иное дело. Но психологическая подготовка и тренировка для успешности восстания необходимы. Выступление будет успешным лишь тогда, когда люди пойдут на выполнение боевых задач без малейших колебаний, с твердой убежденностью в абсолютной необходимости их, не останавливаясь ни перед чем, не считаясь ни с какой опасностью и риском. И если этого удастся добиться, то они окажутся духом выше своих противников, не дрогнут в решительный момент и победят.

В. И. Ленин. Из статьи «Партизанская война»

В эпоху гражданской войны идеалом партии пролетариата является воюющая партия. Это абсолютно неоспоримо. Мы вполне допускаем, что с точки зрения гражданской войны можно доказывать и доказать нецелесообразность тех или иных форм гражданской войны в тот или иной момент. Критику различных форм гражданской войны с точки зрения военной целесообразности мы вполне признаем и безусловно соглашаемся, что решающий голос в таком вопросе принадлежит практикам с.-д. каждой отдельной местности. Но во имя принципов марксизма мы безусловно требуем, чтобы от анализа условий гражданской войны не отделывались избитыми и шаблонными фразами об анархизме, бланкизме, терроризме, чтобы бессмысленные приемы партизанских действий, примененных такой-то... организацией в такой-то момент, не выдвигались как пугало по вопросу о самом участии с.-д. в партизанской войне вообще.

А. И. Гуляев:

Меньшевики открещивались от какой бы то ни было подготовки вооруженного восстания. В спорах по вопросу о боевых дружинах они ехидничали по адресу Ленина и большевиков. В слове «пятки» они переносили ударение с последнего слога на первый и изменнически смеялись над способностью рабочих боевых организаций к вооруженной борьбе с царизмом.

В. И. Ленин. Из статьи «Уроки московского восстания»

У нас часто можно встретить теперь социал-демократов, которые хихикают, когда речь заходит о пятках и тройках. Но хихиканье есть только дешевенький способ закрыть глаза на новый вопрос о тактике и организации, вызываемой уличною борьбой при современной военной технике. Вчитайтесь в рассказ о московском восстании, господа, и вы поймете, какую связь имеют «пятки» с вопросом о «новой баррикадной тактике».

Е. М. Ярославский:

Одновременно у разных товарищей возникла мысль о созыве всероссийской конференции военных и боевых организаций. Мы несколько раз собирались и после одного из совещаний наметили, что в конце 1906 года соберем конференцию военных и боевых организаций в Финляндии, в городе Таммерфорсе...

Прежде чем выехать на конференцию, я решил повидать Владимира Ильича. С большими предосторожностями, получив в столовой Технологического института, кажется у товарища Богдановой, указание о том, как и когда с ним встретиться, я приехал в Финляндию, где и встретил Владимира Ильича, который буквально засыпал меня вопросами. Я сразу почувствовал, что передо мной товарищ, который до тонкости знает всю нашу работу и серьезно ею интересуется. Владимир Ильин не довольствовался общими ответами, он хотел знать подробности, механику всей нашей работы дальнейшие наши планы, наши связи. Он живо интересовался нашим опытом постановки военно-инструкторской школы, где мы обучали наших боевиков обращению с взрывчатыми снарядами, изготовлению взрывчатых снарядов, обращению с пулеметами и другими видами оружия, минноподрывному делу, изучали тактику уличной борьбы — одним словом, готовили будущий командный состав наших боевых дружин для будущей революции. Чего больше всего боялся Владимир Ильич, это чтобы мы не бросились в какую-нибудь авантюру. Он самым тщательным образом расспрашивал меня, не затеваем ли мы какого-нибудь выступления, предупреждал, чтобы всякий сколько-нибудь серьезный шаг мы делали бы только с ведома большевистского центра; расспрашивал самым подробным образом о том, как мы организовали эту конференцию, нет ли опасности, что там будут проведены меньшевистские резолюции (так как мы предполагали, что на этой конференции будет кое-кто из меньшевиков).

И. В. Шауров:

Невский сообщил, что созданное крупнейшими большевистскими военными организациями Петербурга, Москвы и Финляндии Оргбюро созовет конференцию военных и боевых работников несколько позднее, и подчеркнул, что В. И. Ленин придает очень большое значение этой конференции и предполагает сам выступить на ней с основным докладом о задачах военно-боевой работы.

Е. М. Ярославский:

Я упрашивал Владимира Ильича побывать на этой конференции. Позднее мы написали даже ему письмо от имени Бюро военных и боевых организаций по созыву этой конференции. Он ответил нам на наше приглашение письмом, которое, к сожалению, не сохранилось, но содержание которого я отчетливо помню и сейчас. Он благодарил за приглашение, высказал свое положительное отношение к конференции, считая ее чрезвычайно важной, одобрил порядок дня конференции и вместе с тем очень осторожно, но очень настойчиво предостерегал нас от каких-либо решений, которые расходились бы со всей нашей принципиальной большевистской линией.

М. Н. Лядов:

После роспуска Думы Ленин в своей брошюре «Роспуск Думы и задачи пролетариата» призывал: «Товарищи, организуйтесь в тройки и двойки»... У меньшевиков, настроенных иронически, этот призыв вызывает лишь смех... Поэтому-то у нас так относятся к участию меньшевиков в подготовке вооруженного восстания... Наша организация тем отличается от этих меньшевиков, что не считает возможным откладывать техническую подготовку восстания до последнего момента...

С. М. Познер:

Идея необходимости объединить работу военных и боевых организаций получила свое практическое осуществление после того, как руководители этого дела обсудили его с Лениным... Красин, и до того руководивший партийной боевой работой, принял самое активное участие в деле созыва конференции. Он обещал ей материальную помощь, но подчеркнул, что формально ЦК не примет в этом деле никакого участия и содействие будет оказано лишь неофициально Большевистским центром... Ленин одобрил идею созыва военно-боевой конференции, но обратил внимание... на то, что официально ЦК не принимает участия в созыве конференции и что, во избежание нареканий меньшевистской части ЦК на большевиков, членов ЦК, надо с этим положением в партии считаться.

Е. М. Ярославский:

И мне и многим другим товарищам казалось, что мы все, боевики и военные работники, делаем какое-то дело, которое партия считает недостаточно серьезным, второстепенным, недостаточно серьезно к нему относится. Это объяснялось конспиративностью обстановки нашей работы. Разговор с Владимиром Ильичем убедил меня в том, что мы делаем дело нужное партии, важное для партии. Я уехал от Владимира Ильича буквально окрыленный. Мы знали, что Центральный Комитет (меньшевистский] нам будет всячески препятствовать в созыве этой конференции, что он попытается сорвать ее, что ему не по душе наша работа. Заручившись поддержкой Ильича, мы чувствовали себя уверенно, твердо. Мы знали, что наши решения найдут поддержку у большевиков, и в то же самое время мы ехали на эту конференцию с мыслью о том, что всю нашу работу мы должны строить таким образом, чтобы согласовать ее со всей нашей большевистской линией.

С. М. Познер:

...На собрании Большевистского центра, в состав которого входили: Ленин, А. А. Богданов и Л. Б. Красин, Владимир Ильич сообщил о некоторых увлечениях, которые существовали у отдельных организаторов конференции в вопросе о противопоставлении «военно-боевого центра» ЦК партии (меньшевистскому.— Ред.) и об изолировании военно-боевой работы от общепролетарской... Владимир Ильич предложил Организационному бюро наряду с представителями военных и боевых организаций пригласить на конференцию и представителей от крупнейших партийных большевистских организаций.

М. Н. Лядов:

Военно-боевая конференция наряду с учетом опыта наших восстаний и нашей работы среди войска нашла правильное решение вопроса о взаимоотношениях между партией и ее боевыми организациями. До тех пор, пока мы не считали революцию ликвидированной, пока мы, учитывая положение крестьян и рабочих, полагаем, что мы находимся еще накануне грандиозной вооруженной борьбы революционного народа с реакцией, партизанская война не может и не должна кончиться. Когда Ильич познакомился с протоколами нашей конференции, он решительно выступил в защиту ее от нелепых нападок со стороны меньшевистского ЦК.

В. И. Ленин. Из статьи «Кризис меньшевизма»

Мы вовсе не проповедуем восстания в любой момент, при всяких условиях. Но мы требуем того, чтобы мысль с.-д. не была неуверенна и робка. Если вы признаете условия для восстания,— признавайте и самое восстание,— признавайте особые задачи партии в связи с восстанием.

Е. М. Ярославский:

В специальной статье «По поводу протоколов ноябрьской военно-боевой конференции РСДРП» Ленин дал очень положительную,— можно даже сказать — хвалебную характеристику решений этой конференции. Ленин подчеркивает, что конференция выдвинула, как одну из главных задач боевых организаций, распространение правильного понимания вооруженного восстания. Он целиком одобряет нашу оценку технических задач восстания. Целиком считает правильной, марксистско-выдержанной главу резолюции о работе среди офицеров...

В. И. Ленин. Из статьи «По поводу протоколов ноябрьской военно-боевой конференции Российской социал-демократической рабочей партии»

Советуем всем членам партии ознакомиться с чрезвычайно интересными «Протоколами военной и боевой организации РСДРП»...

Отметим, что почти половина объемистой книги посвящена докладам о работе в войсках (с. 10—49) и о бывших попытках вооруженного восстания (с. 53—59, 64—79). Это — чрезвычайно ценный материал, и за почин в его собирании и обработке все сознательные с.-д. рабочие поблагодарят военно-боевую конференцию...

На боевой конференции вернее сумели оценить политику, чем Плеханов и меньшевистский ЦК в ноябре 1906 г.!

Исчерпать содержание «Протоколов» в газетной статье, разумеется, невозможно, и мы закончим горячим советом изучать их,— советом по адресу тех с.-д., которые способны говорить о вопросах восстания без либерального хихиканья.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Ноябрь, 2 (15) 1906 г.

Ленин участвует в предварительном заседании делегатов Второй конференции РСДРП («Первой Всероссийской») в Таммерфорсе по определению регламента работы конференции.

А. А. Богданов:

Таммерфорс — небольшой городок Финляндии. В те годы так называемая «свободная Финляндия» была наводнена шпионами и сыщиками царской охранки. Но Таммерфорс лежал в глуби лесов и озер, был удален от административных центров, и потому здесь после бурного 1905 года еще удавалось устраивать нелегальные съезды различных организаций.

Собрания происходили с соблюдением строгих мер предосторожности. Помещение для конференции было выхлопотано благодаря содействию гражданина Лео, редактора местной рабочей газеты. К нему же была дана приезжающим товарищам и явка.

В конференции участвовало тридцать два человека с решающим голосом, из них восемнадцать меньшевиков и четырнадцать большевиков, представителей областей Поволжья, Северного Кавказа, Донецкого бассейна, промышленного и других районов, а также Польши и Литвы. Я был представителем Поволжья.

Работали с утра до ночи. В промежутки между заседаниями устраивали фракционные (большевистские, — Ред.) совещания. Ильич намечал руководящую линию большевистской фракции, вносил резолюции, кажется, им же было написано и «особое мнение» большевиков по поводу принятого конференцией постановления о выборах в Государственную думу.

Главное расхождение между большевиками и меньшевиками было в вопросе о соглашении с либеральной буржуазией при выборах в Государственную думу.

В. И. Ленин. Из статьи «Новое сенатское разъяснение»

На конференции РСДРП не возникало ни у кого из делегатов даже мысли о том, чтобы с.-д. могли хоть сколько-нибудь ослаблять или даже вообще видоизменять свои самостоятельные тактические лозунги в избирательной кампании. Формально, в резолюции, предложенной Центральным Комитетом партии и принятой 18-ю голосами против 14 (большевики, поляки, латыши), полная самостоятельность платформы и лозунгов РСДРП поставлена во главу угла. Никакие сколько-нибудь постоянные союзы с другими партиями на почве какого бы то ни было «смягчения» нашей платформы безусловно не допускаются.

А. А. Богданов:

Два дня продолжались прения по этому вопросу. Горячие бои шли и по другим вопросам, например о рабочем съезде, созывом которого меньшевики хотели растворить в беспартийной массе революционную подпольную партию, иначе говоря, уничтожить ее.

Для защиты своих позиций меньшевики выставили лучших ораторов, которые у них имелись: Абрамович, Мартов...

Как резерв — уже по вопросу о «рабочем съезде» — выступил старый Аксельрод...

Но холодно и неубеждающе звучали мастерские речи Абрамовича. Гасли, как мотыльки у костра, и бесследно пропадали где-то блестки речей Мартова.

Бессильно бурлил пламенно-стремительный Аксельрод. И речь Ильича оставила во мне самое глубокое впечатление. В чем же секрет действия этой речи?

Вскоре я понял. Про Маркса было кем-то сказано, что он вбивает свои мысли в голову читателя двутесными гвоздями. Так же и Ильич. Он двутесными, не знаю, может быть и трехтесными гвоздями вбивал в голову просто, последовательно, логично одно положение за другим.

В. И. Ленин. Из материалов Второй конференции РСДРП («Первой Всероссийской»)

Как классовая партия пролетариата, социал-демократия должна во всей избирательной и думской кампании оставаться безусловно самостоятельной, не сливая и здесь ни в каком случае ни своих лозунгов, ни своей тактики ни с какой другой оппозиционной или революционной партией.

Поэтому на первой ступени избирательной кампании, т. е. перед массами, она должна по общему правилу выступать безусловно самостоятельно и выставлять только партийные кандидатуры.

Исключения из этого правила допустимы только в случаях крайней необходимости и лишь с партиями, вполне принимающими основные лозунги нашей непосредственной политической борьбы, т. е. признающими необходимость вооруженного восстания и борющимися за демократическую республику. При этом такие соглашения могут простираться лишь на выставление общего списка кандидатов, ни в чем не ограничивая самостоятельности политической агитации социал-демократии.

Н. К. Крупская:

...На ноябрьской конференции 14 делегатов, в том числе и делегаты от Польши и Литвы, с Владимиром Ильичем во главе, высказались за выборы в Государственную думу, но против всяких блоков с кадетами (за что были меньшевики). Под таким лозунгом и шла работа большевиков по выборам в Думу.

В. П. Ленин. Из «Проекта обращения к избирателям»

Товарищи рабочие и все граждане России! Подавайте голоса за кандидатов Российской социал-демократической рабочей партии! Она борется за полную свободу, за республику, за выборность чиновников народом. Она борется против всякого национального угнетения. Она борется за всю землю для крестьян, без всякого выкупа. Она поддерживает все требования сознательных матросов и солдат, добиваясь замены постоянной армии всеобщим вооружением народа.

Товарищи рабочие и все граждане России! Голосуйте за кандидатов Российской социал-демократической рабочей партии!

ДАЧА «ВАЗА» — ШТАБ-КВАРТИРА РЕВОЛЮЦИИ

Г. М. Кржижановский:

Почва под ногами Владимира Ильича становилась все более и более горячей. Расправа с выдающимися деятелями первой российской революции намечалась во все более и более явной форме. В интересах партии было решено как можно скорее отправить Владимира Ильича за границу; по каких трудов нам стоило это сделать! Как капитан корабля, он оставил его, можно сказать, в буквальном смысле последним. На первых порах с большим трудом мы уговорили его поселиться по крайней мере в Финляндии.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Позднее 20 августа (2 сентября) — не позднее 20 ноября (3 декабря) 1906 г.

Ленин живет в Финляндии, в Куоккала, на даче «Ваза».

Н. К. Крупская:

Ильичу пришлось перебраться в «ближнюю эмиграцию», в Финляндию. Он поселился там у Лейтейзенов на станции Куоккала, неподалеку от вокзала. Неуютная большая дача «Ваза» давно уже служила пристанищем для революционеров. Перед тем там жили эсеры, приготовлявшие бомбы, потом поселился там большевик Лейтейзен (Линдов) с семьей. Ильичу отвели комнату в сторонке, где он строчил свои статьи и брошюры и куда к нему приезжали и цекисты, и пекисты, и приезжие из провинции. Ильич из Куоккалы руководил фактически всей работой большевиков.

Ц. Г. Лейтейзен:

Бревенчатая... дача. Она расположена в стороне от других строений, вокруг только редкие деревья и совсем близко — железная дорога: то и дело раздаются гудки. Поезда останавливаются где-то недалеко, у невидимой станции. Название станции и поселка — Куоккала.

Если подняться на крыльцо и войти в дачу, то попадаешь в маленький коридор. Направо — дверь в комнату Ивана Ивановича (Ленина.— Ред.), налево — дверь в комнаты, где живем мы, т. е. семья Г. Д. Лейтейзена (Линдова). Конец коридора упирается в лестницу, которая ведет в мезонин, где поселились Александр Александрович и Наталья Богдановна Богдановы.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Позднее 30 сентября — начало декабря 1906 г.

Ленин в Куоккале, на даче «Ваза» знакомится с Я. А. Берзинем-Зиемелисом. В беседах с ним В. И. Ленин расспрашивает его о деятельности Социал-демократии Латышского края, особенно интересуясь боевыми выступлениями партии и партизанской борьбой.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Реакция в России... наступала все решительнее, столыпинская полиция становилась все наглее; видным товарищам, много выступавшим открыто в период послеоктябрьских и перводумских «свобод», трудно стало жить в самом Петербурге. Поселившись под видом дачников в Финляндии, куда реакция еще не докатилась и где еще существовали свои конституционные порядки, они смогли время от времени приезжать в Петербург, для чего требовались только особые меры и особая бдительность на Финляндском вокзале и на пограничной станции Белоостров.

Н. К. Крупская:

Я жила в городе, отчасти у матери, отчасти у других знакомых, иногда ездила на «Вазу», но продолжала работать в «Техноложке», где у нас была постоянная явка...

К Ильичу каждый день приезжал специальный человек с материалами, газетами, письмами. Ильич, просмотрев присланное, садился сейчас же писать статью и отправлял ее с тем же посланным. Почти ежедневно приезжал на «Вазу» Дмитрий Ильич Лещенко.

Д. И. Лещенко:

В доме у Владимира Ильича всегда толпились, и, вероятно, ему удавалось работать (а работал, писал он очень много) только но утрам. Для прогулок, отдыха у него абсолютно не было времени. Я, помню, пошел на дачу как-то днем, во время обеда, и меня особенно удивило одно обстоятельство: на даче была прислуга, которая убирала и готовила; когда же к обеду все сели за стол, то, подавши, она тоже села вместе со всеми... Комната, которую занимал Владимир Ильич, была крайне скромно обставлена: стол, пара стульев, кровать. Я помню, он просил привезти ему шпилек, на которые вешают бумаги, штук 10—15. Я привез, и тотчас по всем столам оказались подвешенными газеты — очевидно, даже в такой скромной обстановке Владимир Ильич старался соблюсти порядок и удобство в работе.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Осень 1906 — первая половина 1907 г.

Ленин, находясь на даче «Ваза», часто встречается с рабочим-большевиком С. В. Марковым, который по поручению Петербургского комитета привозил Ленину газеты и необходимые материалы и отвозил в Петербург ленинские статьи и письма.

С. В. Марков:

Прибыв в Куоккалу, я направился по указанному адресу. Вхожу в самый домик, небольшое двухэтажное деревянное здание, в прихожей встретила меня Надежда Константиновна (которую я раньше также несколько раз видел на явке, столовой Технологического института). Я сообщил, что прислан от Веры Рудольфовны и мне надо видеть Ивана Ивановича. Она ответила, что сейчас его позовет. Ко мне навстречу вышел сам «Иван Иванович», т. е. Владимир Ильич; на нем была русская рубашка без пояса, было заметно, что он только что оторвался от работы...

- Вы ко мне, товарищ?

- Да, меня к вам послала Вера Рудольфовна в ваше распоряжение...

Из маленькой прихожей мы прошли в небольшую, немного продолговатую комнату, служившую столовой. На небольшом столе был уже приготовлен завтрак: лежали на тарелке черный и белый хлеб, кусок голландского сыру, масло. Около стола была молодая девушка (как я потом узнал, это была финская социал-демократка, которая приготовляла им обед и уходила обратно к себе домой,— постоянной прислуги у них не было). На столе стоял самовар, а на нем кофейник только что приготовленного кофе, и хозяева приготовились к завтраку; усадили меня, села и эта белокурая девушка...

Первое, что мне бросилось в глаза, это необыкновенная простота и самих хозяев, и всей обстановки, которую я увидел. Осталось такое впечатление, как будто бы я их знал много лет. Они оба как- то умели подходить к людям по-особенному, чем сразу к себе располагали.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Сентябрь 1906 — ноябрь 1907 гг.

Ленин руководит массовой рабочей газетой «Вперед» (№№ 1 — 19), издававшейся нелегально в Выборге редакцией «Пролетария».

А. Г. Шлихтер:

Ленин... отсюда руководил редакторским делом и снабжал типографию статьями и прочим необходимым материалом. За материалом один или два раза в неделю ездила к Ленину Е. С. Шлихтер. Иногда материал привозил я, проезжая через Куоккалу в Выборг из Питера, где я бывал почти ежедневно, выполняя разные работы по поручению Питерского комитета партии.

Н. К. Крупская:

В то время русская полиция не решалась соваться в Финляндию, и мы жили очень свободно. Дверь дачи никогда не запиралась, в столовой на ночь ставились кринка молока и хлеб, на диване стелилась на ночь постель, на случай если кто приедет с ночным поездом, чтобы мог, никого не будя, подкрепиться и залечь спать. Утром часто в столовой мы заставали приехавших ночью товарищей.

Ц. Г. Лейтейзен:

На даче «Ваза» всегда было множество народу. Постоянно приезжали к Ленину партийные работники из Питера, из Москвы, да и из более дальних мест... Мы всем были рады. Иногда привозились на дачу книги и брошюры, назначения которых я тогда... не понимала, но очень запомнился мне такой случай. Приехала из Петербурга младшая сестра моей матери. Ей тогда было 16—17 лет. Стала снимать пальто, и вдруг посыпались с нее брошюры и листки: она вся была обмотана нелегальной литературой.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Позвали меня к чаю. В столовую приходили какие-то товарищи, пили чай, разговаривали, уходили,— я не имел ни малейшего представления, кто они такие.

Попозже пришел еще какой-то человек: роста небольшого, но крепко сложенный. С первого взгляда он мне показался неинтересным, даже неинтеллигентным. Поразили только глаза: здороваясь со мною, он быстро и легко, но вместе с тем чрезвычайно проницательно оглядел меня. Мне показалось, что он видит меня насквозь.

Пришел он с газетой в руках, продолжал читать ее за чаем. Дочитав начатую статью, отложил газету в сторону. Лицо как будто посветлело. Заговорил со мною, и сразу же посыпались на меня вопросы.

— Вы латыш?.. Давно ли из Латышского края?.. А, только недавно вышли из тюрьмы. Где сидели?..

Весь этот разговор начал сильно волновать меня. Я чувствовал, что этот незнакомый товарищ, так просто и дружески беседующий со мною, уже возымел надо мной особую власть, которой я не могу сопротивляться. Я отвечал ему свободнее и откровеннее, чем я, молодой и строгий конспиратор, привык даже в разговорах с близкими товарищами. Было ясно, что он не зря задает вопросы, что всеми своими расспросами он клонит к какой-то определенной, мне неизвестной цели. Было похоже на то, что меня экзаменуют, но я не испытывал от этого ни малейшей неловкости.

Н. Н. Накоряков:

Встреча была так сердечна, что мы сразу почувствовали себя давно знакомыми. Разместились в светлой, чисто прибранной и довольно просторной комнате на нескольких простых табуретках и садовой скамейке. Кроме этой скромной мебели в комнате с обеих сторон стояли аккуратно заправленные железные кровати, похожие на больничные. Обстановку дополнял небольшой столик в простенке, видимо заменяющий письменный.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Январь, 16 (29) 1907 г.

Департамент полиции сообщает петербургскому охранному отделению о том, что у В. И. Ленина, проживающего в Куоккала, часто происходят многолюдные собрания.

М. В. Кобецкий:

Мы, те, кто принадлежал к большевистской фракции партии, довольно часто устраивали наши собрания у Ленина, жившего в Финляндии, причем так близко от русской границы, что туда можно было добраться поездом за час.

Ленину шел тогда тридцать шестой год. Он был ниже среднего роста, коренастый, чуть сутуловатый, с высоким, с залысинами, лбом мыслителя, типично русским носом и рыжеватой бородкой, со свежим цветом лица и очень живыми умными глазами, так и искрившимися юмором.

На наших собраниях Ленин говорил всегда четко, но сжато. Он был больше заинтересован в том, чтобы слушать рабочих, рассказывающих о положении на различных заводах. При встречах с Лениным вне собраний создавалось определенное впечатление, что он жил и дышал работой партии: шла работа хорошо — он радовался, если шла плохо — он становился сумрачным.

Н. А. Рожков:

Ленин, живя в Куоккале, принимал живейшее участие в работах Петербургской организации, интересовался всем, что в ней происходило, и мне приходилось осведомлять его и советоваться с ним часто, иногда чуть не каждый день, во всяком случае дня через два-три. Тогда именно я и узнал хорошо Ленина и научился особенно ценить общение с ним.

Н. К. Крупская:

Постоянно приходилось наблюдать, как, приходя к Ильичу, человек становился другим, и за это любили товарищи Ильича, а сам он черпал из общения с ними столько, сколько очень редко кто другой мог почерпнуть. Учиться у жизни, у людей не всякий умеет. Ильич умел. Он ни с кем не хитрил, не дипломатничал, не втирал никому очки, и люди чувствовали его искренность, прямоту.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

...Во время нашей первой встречи Ленин буквально засыпал меня вопросами о деятельности Социал-демократии Латышского края, а потом я должен был регулярно информировать его обо всем, что происходит в Латвии. Когда в Петербург поступали новые номера газеты «Циня» или других изданий нашей партии, я должен был сообщать Ленину об их содержании, переводить отдельные места и т. д.

...Ленин меня особенно много расспрашивал о боевых выступлениях нашей партии, о «лесных братьях» и т. д. Тогда же он настойчиво просил меня написать статью об отношении СДЛК к партизанской борьбе. Составленная мною по «Цине» и другим печатным материалам статья вскоре была напечатана в «Пролетарии».

А. Г. Шлихтер:

Известна также всем изумительная работоспособность Ильича во всяком деле вообще и в литературе в частности... Я имел случай однажды присутствовать при самом процессе литературного творчества Ильича. Как-то накануне выхода «Пролетария» оказалась недоставленной статья, которая стояла в разметке этого номера. Я поехал специально по этому поводу в Куоккалу к Ильичу, и вот он при мне сел за свой небольшой рабочий столик (обыкновенный кухонный стол) и написал в течение часа (я помню, нарочно следил по часам) огромный фельетон, который занял, кажется, два подвала газеты. В течение часа быстро-быстро бегало перо по тетрадке (Ильич всегда, насколько мне приходилось это видеть, писал в тетрадках), не отрываясь от бумаги ни на один миг, и ни разу за все это время Ильич не поднял глаз от тетрадки. Казалось, что передо мною происходит не процесс творчества, а переписка чего-то, ранее уже составленного.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Писал он с утра до поздней ночи, писал брошюры, листовки, воззвания, резолюции, предисловия к чужим работам, наконец, бесчисленные статьи как для нелегальных, так и для тех большевистских легальных изданий, которые все еще время от времени возникали...

А затем — заседания, совещания, беседы, почти беспрерывно происходившие на даче «Ваза»!

Там более или менее регулярно собирался БЦ (Большевистский центр.— Ред.), там часто заседала редакция «Пролетария», там происходили совещания с ответственными работниками питерской организации.

А помимо этих собраний там вечно происходили совещания и беседы Владимира Ильича с руководителями нашей издательской, технической и прочей работы, а также с партийными работниками, приезжавшими к нему за советами и указаниями.

Надежда Константиновна в то время состояла секретарем ВЦ и к ней приходили по делам не только работники центра, но и «провинциалы». Закончив свои дела с Надеждой Константиновной, эти товарищи тоже всегда добивались свидания с Лениным.

Н. К. Крупская:

Я редко видела в это время Ильича, проводя целые дни в Питере. Возвращаясь поздно, заставала Ильича всегда озабоченным и ни о чем его уж не спрашивала, больше рассказывала ему о том, что приходилось видеть и слышать.

В.Р. Менжинская:

На даче было очень холодно, и когда мы приезжали к Владимиру Ильичу, то заставали его в больших белых валенках, в синей рубашке, погруженным в работу.

А. Г. Шлихтер:

Всем известна необычная скромность Ильича в его личной жизни. Эта скромность бросалась в глаза решительно во всем и в комнате на даче «Ваза». Небольшая сама по себе комнатушка, две кровати у стен, покрытые простенькими, дешевенькими одеялами, посредине небольшой столик, там и сям разложенные кучки книг (именно разложенные, а не разбросанные) и, наконец, сам Ильич в косоворотке и в белых крестьянских валенках. Говорю о валенках, потому что таким он врезался мне в память в один из моих приездов, когда Ильич тащил со двора вязанку дров для печи, которую сам же при мне и затопил. В этом отношении Ильич оставался верен себе всю жизнь.

С.В. Марков:

Во время завтрака Владимир Ильич сидел напротив меня, посмотрел внимательно, как будто бы что-то вспоминая, и обратился ко мне с вопросом:

- Скажите, товарищ, вы не были председателем на одном из собраний на курсах Лесгафта, где мне пришлось делать доклад?

- Да... Владимир Ильич, это я тот самый председатель, который так плохо вел собрание, что допустил очень сильно разгореться фракционным страстям с обеих сторон.

Он улыбнулся:

- Это в порядке вещей, и вы тут ни при чем как председатель.

Владимир Ильич спросил, как меня зовут, какая у меня кличка. Я назвал себя и сказал, что меня больше зовут по имени, нежели по фамилии.

- Значит, и я буду звать вас так: товарищ Сергей.

Владимир Ильич удивительно мало ел, и все больше разговаривал то с тем, то с другим из нас. Когда допил стакан кофе, то вышел из-за стола и, обратись ко мне, сказал:

- Вам придется недолго ждать, я скоро закончу мою статью и приготовлю все, что нужно будет отвезти в Питер, да вам все равно придется ожидать поезда.

Он направился в свой рабочий кабинетик и вынес мне брошюру. Я принялся за чтение и не заметил, как прошло время. Владимир Ильич вышел снова из своей комнатки и вынес мне целую кипу бумаг:

- Вот это отвезете в нашу редакцию.

Я забрал все, что он вынес, и разложил по карманам моего широкого и неуклюжего пальто. Владимир Ильич дал мне ряд поручений на завтрашний день, в том числе добавил, какие газеты для него покупать, пожал мне на прощание руку, сказав, чтоб с Финляндского вокзала не ходил пешком в редакцию, а нанимал бы извозчика, дабы вовремя доставлять статьи в редакцию, а также и в конспиративном отношении лучше поехать, чем пойти пешком.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Он начинал свой день с чтения газет, всегда выходил в столовую с большой кипой в руках. Я как-то задал ему наивный вопрос: сколько нужно времени, чтобы прочитать столько газет? Он взглянул на меня с лукавой усмешкой, а потом начал серьезно объяснять:

- Чтобы прочитать все это, нужно, наверно, много времени, но нам этого не требуется. Журналист должен уметь читать газеты по-особому. Нужно завести такой порядок: выбрать себе одну газету и по ней прочитать все наиболее важное, потом другие можно просмотреть легко и быстро. Из них берешь только то, что нужно для специальной работы. Потом создается привычка, перелистываешь номер и сразу находишь, что нужно.

И, действительно, у Владимира Ильича это выходило очень ловко, он успевал просмотреть массу газет за утренним чаем.

После чая он уходил к себе и садился за работу, писал 4—5—6 часов подряд, а если не было никаких заседаний, то и по вечерам писал он еще долго.

Перед сном он устраивал себе перерыв и часто, а может быть и ежедневно, уходил гулять. Обыкновенно это бывало поздно ночью. Чаще всего он, кажется, гулял один или же вдвоем с Надеждой Константиновной. А позже, зимой, он стал приглашать меня с собой на прогулку.

- Павел Васильевич (конспиративное имя Я. Берзиня.— Ред.), вы еще не ложитесь? Не хотите немножко пройтись перед сном?

Эти ночные прогулки вдвоем были светлым моментом моей жизни.

Выходим с заднего крыльца, нащупываем в темноте тропинку. Идем по соснам — сначала по тропинке, потом теряем ее и попадаем в снег. Бредем медленно, обмениваемся редкими словами. Огибаем какие-то темные дачи, заворачиваем налево и выходим к железной дороге. Дальше уж по рельсам — там светлее и легче идти. И разговор так легко вяжется... Навстречу товарный поезд, сворачиваем в сугроб, пропускаем мимо поезд и снова дальше по рельсам...

Н. К. Крупская:

Камо принес нам с Ильичем гостинцев — арбуз, какие-то засахаренные орехи. «Тетка прислала»,— пояснил как-то застенчиво Камо. Этот отчаянной смелости, непоколебимой силы воли, бесстрашный боевик был в то же время каким-то чрезвычайно цельным человеком, немного наивным и нежным товарищем. Он страстно был привязан к Ильичу, Красину и Богданову. Бывал у нас в Куоккале. Подружился с моей матерью, рассказывал ей о тетке, о сестрах. Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Позднее 30 ноября (13 декабря) 1906 г.

Ленин беседует с Л. Г. Ханиным — членом Железнодорожного райкома РСДРП в Москве, который привез материал для второго номера газеты «Железнодорожник».

Л. Г. Ханин:

Это было в начале декабря 1906 г. Под вечер я явился к Ленину...

Узнав, зачем я приехал, Владимир Ильич попросил меня присесть отдохнуть, а сам продолжал прерванную моим приходом беседу...

Беседа — ее вернее было бы назвать диспутом — была посвящена аграрному вопросу, продолжавшему в то время очень интересовать членов партии. К сожалению, в моей памяти не сохранились детали этой беседы, но помню, что речь шла о национализации земли, о ведении социал-демократами агитационной и пропагандистской работы среди крестьян, о необходимости добиваться революционного союза рабочих и крестьян...

Присутствуя при этом споре, я был поражен огромной эрудицией Владимира Ильича... Своей неотразимой логикой и глубоким знанием вопроса Ильич припирал, что называется, к стенке своего противника. Он пытался и меня втянуть в разговор. Делал он это с большим тактом, прямых вопросов мне не задавал, но время от времени, высказывая ту или иную мысль, решительно поворачивался ко мне, как бы спрашивая: «А что вы думаете об этом? Согласны или нет?»

Когда спор подошел к концу, Владимир Ильич... пошел в соседнюю комнату, поставил на спиртовку чайник, затем вернулся, подсел ко мне и сказал: «Ну, теперь, товарищ, поговорим о ваших делах». Совершенно неожиданно для себя, мне пришлось подробно рассказать Ильичу не только о работе и состоянии районной железнодорожной партийной организации, но и осветить положение наших московских партийных дел в целом.

Ни одна деталь не была оставлена без внимания: Владимир Ильич все время ставил уточняющие вопросы, спрашивал решительно обо всех сторонах партийной жизни, о настроениях не только членов партии, но и широких рабочих масс, требовал подробностей, тут же в беседе обобщал некоторые факты и события.

Н. А. Жиделев:

Комната, в которой жил Владимир Ильич, представляла метров 16—18 с двумя окнами, оклеена в полоску была обоями... Напротив двери стоял стол, на столе были книги, газеты, бумаги; над столом, на стене, деревянная полка с несколькими ярусами полочек с книгами. У стены, что влево от входа, стояла кровать железная простая, складная. Венское кресло и несколько стульев венских. На окнах лежали книги и газеты.

В большой комнате, расположенной в центре против террасы, была столовая, здесь часто собирались большевики и обсуждали текущие события, вопросы тактики и теории.

Почти ежедневно вечером часов в 9—10 собирались группой и ходили гулять на взморье. Собиралось человек десять. Помню, на прогулках возникали часто споры по вопросам философии.

Л. Г. Ханин:

Закипел чайник. Беседа была прервана. Ильич пригласил меня ужинать и начал хозяйничать: накрыл стол, достал хлеб, масло, сахар, поставил тарелки, стаканы. Он был очень гостеприимным хозяином и следил за тем, чтобы я ел и пил.

— Не стесняйтесь, прошу вас. С дороги необходимо поужинать как следует,— говорил он, придвигая ко мне тарелки.

За ужином Ильич продолжал свои расспросы. Он спрашивал про отдельных товарищей, о том, легко или трудно получить в Москве легальную литературу, читают и выписывают ли нашу партийную газету, удалось ли сохранить имевшееся оружие и т. д. Здесь же, за столом, Владимир Ильич разъяснял, какие корреспонденции требуются для железнодорожной газеты, о чем вообще надо писать.

В. Р. Менжинская:

В это время Владимир Ильич все больше знакомился с книгами Богданова, а также с тем, что намеревался печатать Богданов. Тогда шутили по поводу того, что, живя в одном доме, отделенные между собой десятью — двенадцатью ступеньками, Ленин и Богданов обменивались толстыми тетрадями. Уже в то время Владимир Ильич убедился, что теория Богданова далека от марксизма.

М. С. Ольминский:

...Она (А. И. Елизарова-Ульянова.— Ред.) вспомнила, что в той же Куоккале, на прогулке в лесу, Ленин говорил ей, что следующий раскол будет расколом на почве эмпириомонизма.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Зима 1906/07 г.

Ленин в Куоккале беседует с Н. А. Рожковым по философским вопросам.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Запомнились обрывки каких-то споров Владимира Ильича с Рожковым по вопросам философии. Началось, должно быть, с книги Богданова об эмпириомонизме. Той зимой Владимир Ильич усердно читал третью часть «Эмпириомонизма», некоторое время ежедневно приходил с этой книжкой в столовую, сильно хмурился и что-то ворчал про себя, читая ее, делал на полях какие-то пометки...

В упомянутых спорах Рожков, как мне запомнилось, отрицал необходимость особой марксистской философии и теории познания, а Владимир Ильич горячо возражал ему, с возмущением говорил о «махизме» Богданова, не жалея при этом крепких слов, вроде «брехня», «галиматья» и т. п.

Н. К. Крупская:

С Богдановым раскол шел главным образом по философским вопросам. Эти разногласия и ход борьбы Ильич описывал подробно в письме к Горькому.

Из письма В. И. Ленина — А. М. Горькому

Философией заниматься в горячке революции приходилось мало. В тюрьме в начале 1906 г. Богданов написал... кажется, III выпуск «Эмпириомонизма». Летом 1906 г. он мне презентовал ее и я засел внимательно за нее. Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским. Я написал ему тогда «объяснение в любви», письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу...

Ц. Г. Лейтейзен:

Итак с утра, а точнее, целый день, Иван Иванович (Ленин.— Ред.) работал в своей комнате и для нас был недосягаем. Но наше время наступало перед обедом. Как только мама говорила: «Обед готов, зовите Ивана Ивановича»,— мы втроем стремглав мчались к его комнате и перед самой дверью начинался невообразимый шум. Дело в том, что каждый хотел сам постучать. Тогда Иван Иванович — какая уж тут работа! — выходил к нам и, разобравшись, в чем дело, предлагал нам стучать по очереди. Мы сразу успокаивались, Иван Иванович уходил к себе в комнату, один из нас стучал, Иван Иванович выходил, затем снова скрывался за дверью, стучал второй из нас, и так три раза. В заключение, вполне довольные, мы все трое вели Ивана Ивановича к столу.

Н. Б. Богданова:

В. И. Ленин был очень веселым человеком. Внизу дачи были ребята, иногда он с ними возился. Когда он садился в качалку пить чай, ребята облепляли его вокруг.

Н. К. Крупская:

Ух, как умел хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте.

Ни так называемой вежливой улыбки или смеха, натянутости. Они были всегда очень естественны.

Из письма М. И. Ульяновой — А. И. Елизаровой от 2 января 1907 г.

Новый год я встречала очень хорошо — со Шкуркой (В. И. Лениным.— Ред.). Была большая компания, было весело, Шкурка был такой милый, ласковый. Не было обычных пожеланий на Новый год, которых я так не люблю, было много народу и много шуму.

В. А. Десницкий:

Встреча Нового (1907) года в первых числах января с Лениным (в Куоккале), в другом составе, чем в Питере на квартире у  В.Д. Бонч-Бруевича. У Бонч-Бруевича, как бы «семейная», а здесь с членами ЦК (Богданов, Красин и Строев) и со старыми партийцами, жившими в Куоккале...

Из письма М. А. Ульяновой — А. И. Елизаровой от 4 января 1907 г.

Надя заходит частенько: звала меня 31-го встретить Новый год, она не поехала к В. (Владимиру Ильичу Ленину.— Ред.), но мне не захотелось выходить так поздно, и в 11 ч. я легла с книгой, а Майя повеселилась у В., осталась очень довольна поездкой туда.

С. В. Марков:

Мои поездки на дачу «Ваза» продолжались довольно продолжительное время, сколько именно — не помню. Как бы я рано ни приезжал, я никогда не заставал ни Владимира Ильича, ни Надежды Константиновны спящими, и я задавал себе вопрос: «Когда же спят эти неугомонные труженики?» По воскресеньям на тихую дачу приезжало из Питера много товарищей, и дача становилась довольно шумной.

Ц. Г. Лейтейзен:

Удивительная была атмосфера на даче «Ваза»! Все здесь дышало революцией, все мысли и все разговоры были сосредоточены на ней, и, точно в фокусе, сходились здесь нити всех событий, происходивших тогда в России.

П. Г. Дауге:

Дачка в Куоккале была главным штабом революции.

Часть III

1907

Глава шестая

БОРОТЬСЯ ДО КОНЦА

«ЛЕВЫЙ БЛОК» СТАЛ ФАКТОМ

В. И. Ленин. Из статьи «Выборы в Петербурге и кризис оппортунизма»

6-го января собралась общегородская Петербургская конференция. Конференции предстояло решить вопрос о том, быть или не быть в столице соглашениям с кадетами.

Л. И. Рузер:

В самом начале января 1907 г. должна была состояться петербургская общегубернская конференция социал-демократов, на которую я был избран делегатом от Окружного района. Конференции предстояло решить ряд вопросов, связанных с выступлением социал-демократической организации на выборах во II Думу.

Вопрос об участии во II Думе уже был нами, большевиками, решен. Мы имели уже определенную платформу нашего участия в выборах...

Небольшой группой несколько раньше прибывших товарищей мы заехали перед конференцией к Владимиру Ильичу. Вспоминается слабо освещенная комната с деревянными стенами и Ильич, сидящий перед камином. Коротенькой кочергой он помешивал в камине и спокойным, бодрым и веселым голосом, изредка взглядывая на собеседника, задавал нам вопросы. Он расспрашивал так, как умел расспрашивать Ильич, делая свои выводы из наших ответов, составляя себе более правильное и ясное представление о настроениях в массах, чем мы сами.

Естественно, что большевики, руководимые Владимиром Ильичей, поставили главной задачей конференции выявление истинной позиции меньшевиков в вопросе о блоке...

Я. А. Берзинъ-Зиемелис:

Я рассказал Владимиру Ильичу о работе Петербургского комитета и о подготовке к той исторической общегородской конференции, на которой должен был решаться вопрос о тактике на выборах во II Государственную думу и которая потом, как известно, привела к открытому расколу в Петербурге между большевиками и меньшевиками... Он слушал внимательно, задавал много вопросов, делал указания,— какие районы необходимо подтянуть, кого из ответственных работников бросить на более слабые места.

Под конец он спросил:

- Ну, а как обстоят дела в вашем районе?

Речь шла о существовавшем тогда в Петербурге экстерриториальном латышском районе, в котором я работал пропагандистом. И так как у нас дела обстояли вполне благополучно, то я мог порадовать Владимира Ильича категорическим утверждением, что от нас на конференцию не пройдет ни один меньшевик.

Л. И. Рузер:

Ясно помню это ярко-солнечное, крепко-морозное утро. Январь в том году начался исключительно сильными трескучими морозами градусов 25—30...

На одной из дач было скромно оборудовано общежитие, обставлен зал для заседаний, и там происходила конференция.

В. И. Ленин, Из брошюры «Социал-демократия и выборы в Думу»

Делами петербургской организации заведует выборный Петербургский комитет РСДРП. Верховным же учреждением петербургской организации, ввиду невозможности собрать вместе всех членов партии (около 6000 человек), является конференция представителей организации.

В. С. Войтинский:

Конференция собралась в Териоках. Съехалось человек 100. Образовали мандатную комиссию, в ожидании проверки полномочий разделились по фракциям и приступили к предварительному обсуждению плана действий.

Настроение у всех было тревожное. Ленин сказал:

- Меньшевики решили взорвать конференцию. Нужно держать ухо востро. Одно неосторожное слово,— и все дело пропало.

В ожидании боя с меньшевиками обсуждали нашу тактику: «чистые списки» или «левый блок». У сторонников «левого блока» было голосов 8 или 9. Мы согласились в интересах единства большевистской фракции голосовать на конференции за чистые списки, которые были для нас «меньшим злом» по сравнению с соглашением с кадетами.

Между тем, работа мандатной комиссии подвигалась вперед крайне медленно.

Л. И. Рузер:

Бой начался с самого начала — на мандатных вопросах.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборная кампания социал-демократии в Петербурге»

Меньшевики... прикрываются смешными и жалкими организационными придирками (неправильное будто бы утверждение большевиками мандатов — на деле большевики имели преобладание при всяком счете мандатов)...

В. С. Войтинский:

Большевики заявили, что ими получено 2200 голосов. Но меньшевики оспаривали эту цифру,— возражая, в частности, против приказчичьих голосов. В свою очередь большевики оспаривали почти половину меньшевистских мандатов.

В. И. Ленин. Из брошюры «Социал-демократия и выборы в Думу»

... Как же было поступить с оспоренными мандатами? Разобрать в отдельности каждый случай было невозможно. Для этого пришлось бы просидеть лишний день, а у конференции было времени в обрез: едва-едва поспели к тому сроку, когда рабочие должны были отправляться на выборы уполномоченных (7-го января).

В. С. Войтинский:

Конца спору не предвиделось. Тогда большевики предложили: дать решающие голоса тем делегатам, полномочия которых ни в ком не вызывают сомнений, и на их разрешение передать вопрос о спорных мандатах.

Конференция открылась. Здесь большевики повели примирительную линию: утверждались все спорные мандаты — и меньшевистские, и большевистские,— причем лишь повышалась немного норма представительства. Этим способом был определен окончательный состав конференции: 42 большевика и 28 меньшевиков.

Перешли к вопросу об избирательных соглашениях. Слово получил докладчик Ц. К. (меньшевистского.— Ред.) Дан. Но вместо того, чтобы говорить по существу вопроса, он прочел постановление ЦК, предлагавшее конференции разделиться на две части, сообразно делению петербургских фабрик и заводов между избирательными округами города и губернии. Смысл этого предложения сводился к тому, чтобы устранить от участия в решении вопроса о выборах по г. Петербургу окраинные части организации, в которых были особенно сильны большевики. Таким путем из конференции были бы исключены все делегаты окружного района (давшего 9 большевиков и 1 меньшевика), а также часть делегатов заводских пригородов.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборы в Петербурге и кризис оппортунизма»

Ясно было с самого открытия конференции, что петербургские меньшевики, поддерживаемые Центральным Комитетом, не подчинятся ее решению. Друзья кадетов искали лишь повода порвать с революционной социал-демократией. Каков бы ни был повод, он должен был быть найден. Не удалось уйти с конференции из-за мандатов,— меньшевики воспользовались рекомендацией ЦК решать вопросы избирательной тактики непосредственно заинтересованными в них избирательными единицами, чтоб уйти из-за вопроса о разделении конференции на две части...

В. С. Войтинский:

Разыгралась бурная сцена... Большевики рабочие кричали о «сенатских разъяснениях», о «партийных Столыпиных». Пришлось прервать заседание для совещания по фракциям...

Решено было не уступать.

И. В. Попов:

Туго приходилось меньшевикам на этих конференциях в пролетарском Питере — они неизменно оказывались там в меньшинстве и непрочность своих позиций старались восполнить криком и злопыхательством.

В. И. Ленин. Из брошюры «Выборы в Петербурге и лицемерие 31 меньшевика»

Меньшевики кричат о черносотенной опасности для того, чтобы отвлечь внимание рабочих от тех проделок, которые они совершают или совершали вчера, входя в мелкобуржуазный блок и торгуясь с кадетами.

В. С. Войтинский:

Возобновилось заседание. Большевики внесли мотивированную резолюцию о том, чтобы продолжать заседания конференции в неразделенном составе. Меньшевики отказались от участия в голосовании этой резолюции, и она была принята 42 голосами при 28 воздержавшихся. Тогда Дан потребовал слова для формального заявления и прочел постановление ЦК (меньшевистского.— Ред.), объявлявшее, что данная конференция не удовлетворяет установленным для такого рода собраний условиям и поэтому решения ее не носят обязательного характера для частей петербургской организации. Делегаты-меньшевики заявили, что они покидают заседание, и двинулись к дверям. Вслед им раздавались ругательства, насмешки:

- К кадетам уходите?

- Со своими-то товарищами-рабочими соглашаться не хотите, а с буржуями столкуетесь!

При общем волнении и шуме Ленин сидел за председательским столиком, опершись подбородком на сложенные руки... Он понимал, что уход меньшевиков означает открытый раскол организации, и сразу оценил положение: раскол произведен грубо, повод для него выбрали неумело, мотивировать его убедительным для рабочих образом меньшевики не смогут. В завязывавшейся борьбе все шансы были на стороне большевиков.

В. И. Ленин. Из брошюры «Выборы в Петербурге и лицемерие 31 меньшевика»

Меньшевики поступили беспринципно, войдя в мелкобуржуазный блок без всякого разбора, не умея сделать то, что обязаны делать с.-д. в избирательной кампании, именно: учить массы строгому и правильному различению партий. Меньшевики поторопились усесться в один мелкобуржуазный блок вместе с энесами, т. е. полукадетской группой!

Большевики поступили принципиально выдержанно. Они начали с того, что открытой резолюцией, всюду напечатанной от имени официального с.-д. учреждения, оповестили всех и каждого о ненадежности партии н.-с. И большевики достигли теперь того, что наиболее революционные трудовики (именно с.-р.) сами объявили, что и.-с. могут выйти из трудового блока, не расторгая его!..

Большевики открыто и во всеуслышание позвали трудовиков за собой на битву с кадетами и достигли уже теперь несомненных политических результатов, не входя еще ни в какой блок ни с кем. Меньшевики тайно от рабочих и беспринципно пролезли в мелкобуржуазный блок, чтобы поторговаться с кадетами.

Л. И. Рузер:

Итак, нас осталось 42 делегата-большевика из всех районов Петербурга и губернии, и перед нами стоял вопрос о самостоятельном выступлении на выборах. Еще задолго до выборов Ильич стоял на том, что мы должны выступать совершенно самостоятельно, и нас, молодых, очень увлек этой позицией, которая так логично была связана со всей нашей предыдущей тактикой, с лозунгами вооруженного восстания, временного революционного правительства, диктатуры пролетариата и крестьянства. Но когда меньшевики ушли и мы перешли к выборной кампании... группа делегатов внесла предложение изменить нашу тактику и пойти на блок с трудовиками и эсерами.

В. С. Войтинский:

Рожков предложил подтвердить платформу меньшинства общепартийной конференции:

- Чистые списки! Никаких соглашений!

Но Ленин неожиданно для всех заявил:

- А я, товарищи, еще час тому назад был за чистые списки, а теперь стою за соглашение с эсерами. И вот почему. Как вы думаете, куда это Дан отсюда пошел? К кадетам! К Милюкову! Завтра они подпишут соглашение, эсеры и трудовики с ними соединятся, мы останемся одни, и с нами никто считаться больше не будет. Мы должны предупредить их: заключим соглашение с трудовиками и эсерами и поставим им условие — никаких переговоров ни с нашими раскольниками, ни с кадетами! Тогда получится: революционные партии, с одной стороны, меньшевики и кадеты — с другой. С меньшевиками будет кончено.

Л. И. Рузер:

Мы были прямо оглушены, были изумлены, чуть ли не до возмущения. Он, который нам в течение двух-трех месяцев развивал тактику самостоятельного выступления, эту столь революционную красивую в наших глазах позицию, вдруг... чуть ли не в мгновение ока стал сторонником блока! Мы ничего не понимали.

А.В. Луначарский:

... По мере упрочения реакции бывали моменты, когда раздосадованные необходимостью отступления, полные революционного пыла рабочие и старые революционеры на различных собраниях и конференциях делились чуть не пополам между старой тактикой, недавно еще провозглашенной самим Лениным, и новым курсом, который он стал постепенно брать,— курсом на сохранение нелегальной партии во всей ее неприкосновенности и в то же время на необходимость использовать все легальные возможности, остатки свободы думской трибуны и т. д. в целях подготовки нового наступления, новой революции.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборная кампания социал-демократии в Петербурге»

Конференция не обращает абсолютно никакого внимания на уход меньшевиков, продолжав делать свое дело. В Петербурге шли споры и среди большевиков: так называемые чистые большевики стоят за отсутствие всяких соглашений с какой бы то ни было другой партией. Так называемые диссиденты стоят за соглашение с революционной демократией, с трудовиками, чтобы разбить в столице России гегемонию кадетов над неразвитой трудящейся массой. Эти споры между «чистыми» и «диссидентами» обострялись в отдельных случаях, но по существу все большевики прекрасно понимали, что это расхождение не разделяет их принципиально, а только помогает всесторонне и деловым образом обсудить все шансы и все виды на выборах.

В. С. Войтинский:

Открыли вновь заседание конференции. Ленин сделал пятиминутный доклад и, после кратких прений, было почти единогласно постановлено сообщить немедленно эсерам и трудовикам, что «Петербургский Комитет РСДРП готов войти в соглашение с ними, под условием незаключения ими никаких соглашений с кадетами».

Л. И. Рузер:

Чувствуя, что мы изумлены и озадачены, Ильич назначил на следующий день, на 10 часов утра, нечто вроде фракции...

...Для предстоящего особо секретного совещания нам пришлось уйти на небольшую соседнюю дачу, совершенно нетопленную и лишенную какой бы то ни было обстановки.

Мы собрались в небольшой угловой комнате в количестве 35— 38 человек, стояли по стенкам или приседали на корточки, за неимением стульев, а в центре стоял Владимир Ильич и делал обстоятельный доклад, чтобы растолковать нам, как и почему он пришел к изменению нашей тактики на выборах...

Исход совещания нетрудно угадать: после коротенькой дискуссии, в которой выступили два-три товарища, все без исключения присоединились к поддержанному Ильичем выступлению в блоке с левыми, кроме народных социалистов.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборная кампания социал-демократии в Петербурге»

Конференция после обстоятельных прений принимает решение предложить соглашение эсерам и комитету Трудовой группы на такой основе: два места рабочей курии, два — с.-д., два — трудовикам.

Это было единственно правильное и единственно возможное решение в Петербурге: пренебрегать задачей разбить кадетов невозможно; черносотенной опасности при двух левых списках нет; но при дальнейшем раздроблении левых она могла бы быть, и собрать массы избирателей было бы невозможно. А предложение конференции оставляло безусловным преобладание с.-д.; идейная и политическая гегемония социал-демократии, во всей чистоте ее принципов, укреплялась.

В. И. Ленин. Из статьи «Значение выборов в Петербурге»

6-го января наша конференция выкинула наше знамя...

И все, способные на борьбу, пошли за нами. Левый блок стал фактом. Гегемония революционного пролетариата стала фактом. Он повел за собой всех трудовиков и большую часть меньшевиков, даже интеллигентов.

Его знамя водрузилось на выборах в Петербурге. И, каковы бы ни были результаты этих первых в России серьезных выборов с участием всех партий,— знамя самостоятельного, ведущего свою линию, пролетариата уже водружено. Оно будет развеваться и над думской и над всеми другими видами борьбы, которые поведут революцию к победе.

С. Войтинский:

Чуть ли не на другой день после общегородской конференции меньшевики опубликовали протест против ее решений.

На этот протест Ленин ответил брошюрой «Лицемерие 31 меньшевика». В смысле резкости эта брошюра превосходила все до тех пор появлявшееся в нашей межфракционной литературе...

Но в рабочих кварталах не обращали внимания на эти тонкости, там разоблачения Ленина принимались в полном объеме.

В. И. Ленин. Из интервью «Тактика РСДРП во время избирательной кампании», данного сотруднику «Юманите»

17 февраля 1907 г.

Центральный Комитет (меньшевистский.— Ред.) продолжал торговаться с кадетами, что означало согласие на их условия. Этот-то факт и вызвал возмущение среди рабочих! Этот же факт заставил меня написать мою брошюру «Лицемерие тридцати одного меньшевика»...

Из листовки Петербургского комитета РСДРП «Ко всем членам С.-Петербургской организации РСДРП»

Вы видели уже, товарищи, как ЦК на конференции сделал все от него зависящее, чтобы дать возможность петербургским меньшевикам не подчиниться большинству петербургских рабочих с.-д. и помочь им войти в соглашение с кадетами против этого большинства питерских рабочих с.-д. Многим из вас, товарищи, известно уже давно, что нынешний ЦК девять десятых своих сил тратит только на борьбу со столичными большевиками. Ведь недаром партийная молва давно уже окрестила ЦК кличкой Петербургского Комитета меньшевиков... После раскола на конференции ЦК фактически помогал меньшевикам, а официально молчал...

Призовите к порядку тех, кто, на радость врагам рабочего класса, разбивает наши ряды в момент выборов. Потребуйте распущения новой самостоятельной организации меньшевиков, потребуйте подчинения меньшинства большинству!

Из статьи в газете «Пролетарий» № 14,

4 марта 1907 г.

Недавно состоялась третья сессия конференции Петербургской (городской и окружной) с.-д. организации. Присутствовало с решающим голосом 27 членов, с совещательным 14 (в том числе несколько выборщиков от рабочей курии) ...

По второму пункту порядка дня докладчиком был тов. Л(енин). Докладчик указал, что вопрос о думской тактике является безусловно центральным вопросом политики в настоящее время, а следовательно, и главным пунктом, около которого будет вращаться съездовская кампания.

В. С. Войтинский:

... Непосредственными виновниками раскола в глазах рабочих были меньшевики. Именно они кололи партийные ячейки, отказываясь работать с большевиками... Большевики, наоборот, выступали в роли поборников единства.

Рабочие массы Петербурга все тверже усваивали различие между обеими фракциями: за буржуазию — так меньшевик, против буржуазии — так большевик.

Из резолюции расширенного состава Охтенского порохового подрайонного комитета Окружного района С.-Петербурга от 21 февраля 1907 г.

Собрание расширенного состава Охтенского порохового подрайонного комитета, выражая свою солидарность с т. Лениным... предлагает всем работникам в противовес кампании, поднятой ЦК (меньшевистским.— Ред.)... немедленно повести широкое осведомление петербургского пролетариата о всем ходе с.-д. избирательной кампании в Петербурге и о роли в ней группы меньшевиков...

Н. А. Рожков:

По списку городских выборщиков в Московском районе... значился и Владимир Ильич Ульянов.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборы по рабочей курии в Петербурге»

Выборы уполномоченных от рабочих представляют из себя чрезвычайно крупное, далеко еще не оцененное по достоинству, событие в политической жизни России и в истории нашего рабочего движения...

В. И. Ленин. Из статьи «Как голосовать на выборах в Петербурге?»

Если бы все социалисты дружно вели агитацию среди приказчиков, не отказываясь при этом принять в свой список и трудовиков, то одни уже эти торгово-промышленные служащие могли бы дать победу общему социал-демократическому и трудовическому списку.

В. С. Войтинский:

...Собрались уполномоченные фабрик и заводов, выбранные 7— 14 января, и оказалось, что 147 человек из их числа примыкают к с.-Д. партии, 108 — к партии эсеров, а 31 считают себя беспартийными.

Таким образом, у нас было все же большинство!

Социал-демократическим кандидатам по рабочей курии... предлагали проводить Ленина... Но Ленин снял свою кандидатуру, ссылаясь на то, что неизвестно, долго ли просуществует Дума.

В. И. Ленин. Из статьи «Выборная кампания социал-демократии в Петербурге»

Вся Россия смотрит теперь на Петербург. Здесь — самая живая политическая жизнь, здесь всего сильнее правительство. Здесь центры всех партий, лучшие органы всех направлений и оттенков, лучшие ораторы на предвыборных собраниях...

Выборная кампания в Петербурге уже дала и продолжает давать с каждым днем поразительное обилие политически-просветительного материала. Его надо изучать и изучать. Его надо систематически собирать, выяснять на нем как можно более выпукло классовые основы самых различных партий — и нести это живое, непосредственное, всех интересующее и волнующее знание в самые широкие рабочие массы, в самые глухие деревенские захолустья.

В. И. Ленин. Из интервью «Тактика РСДРП во время избирательной кампании», данного сотруднику «Юманите»

17 февраля 1907 г.

Победе левых партий в Петербурге помешали... меньшевики; все же, в общем, революционная левая в новой Думе гораздо сильнее, чем в прежней.

Мы произвели чрезвычайно поучительный опыт. Прежде всего, мы видим, что рабочие в Петербурге упорно остаются большевиками, твердо решившими защищать автономию своей организации против посягательств Центрального Комитета (меньшевистского.— Ред.).

Н. К. Крупская:

Депутаты II Думы довольно часто приезжали в Куоккалу потолковать с Ильичем. Работой депутатов-большевиков непосредственно руководил Александр Александрович Богданов, но он жил в Куоккале на той же даче «Ваза»,— там же, где и мы, и обо всем столковывался с Ильичем.

В. А. Чащин:

За два дня до открытия Думы А. А. Богданов... предложил нам отправиться в первый раз к Владимиру Ильичу...

Ехали мы к Владимиру Ильичу, как к вождю партии, поговорить и получить установки о тактике социал-демократической фракции в Государственной думе.

Владимир Ильич принял нас приветливо и тепло, по-товарищески поздоровался с каждым. Удивительная его простота меня, провинциала-новичка, расположила к нему бесконечно. Когда он ясно и убедительно говорил о работе ли в Думе или о разногласиях с меньшевиками, его живые, проницательные глаза как будто искрились, и это еще больше располагало к нему. Хорошо помню, как он расспрашивал меня о выборах на местах, о том, как и какое участие принимали рабочие в этих выборах, а главное, какую роль играла партийная организация.

Владимир Ильич говорил с нами о предстоящей работе социал-демократической фракции в Думе, определил отношение социал-демократов к буржуазным партиям, классовые задачи пролетариата в период буржуазно-демократической революции и подробно остановился на вопросах тактики социал-демократов в Государственной думе. Владимир Ильич подробно охарактеризовал отношение меньшевиков к Думе, называл их «кадетообразными», указывая на их измену рабочему классу.

Н. А. Жиделев:

В. И. Ленин беседовал с нами на тему о состоянии парторганизаций на местах, о настроениях рабочих и обязанностях с.-д. депутатов Думы.

С февраля до июня депутаты-большевики и я с ними почти каждый день бывали у Ленина, информировали его и получали руководящие указания.

В. А. Чащин:

Когда мы приезжали, Владимир Ильич чрезвычайно оживлялся. Он настоятельно требовал, чтобы мы вели непримиримую борьбу с меньшевистской частью фракции за большевистскую линию партии, советовал разоблачать в Думе и вне ее кадетско-меньшевистский лозунг «беречь Думу»...

... Вокруг ответа на декларацию правительства разгоралась сильная борьба. На ряде фракционных собраний, посвященных обсуждению этого вопроса, столкнулись две линии — большевиков-ленинцев и меньшевиков.

В большевистском ответе, который был составлен В. И. Лениным в виде проекта воззвания, разоблачалась антинародная сущность столыпинской декларации, выражавшей интересы помещиков, вскрывалась замаскированная угроза разгона II Государственной думы. С трибуны Государственной думы большевики призывали рабочих, крестьян, солдат и матросов в едином союзе бороться за решение коренных вопросов — перехода земли в руки крестьянства, избавления рабочих и всех трудящихся от кабалы и гнета помещиков и капиталистов.

Меньшевистская же декларация заключала в себе только критику правительства Столыпина.

А. А. Шпагин:

Мы, шестеро думцев-большевиков, решили поехать на совещание к Владимиру Ильичу...

За столом сидел человек. Когда мы вошли, он быстро встал, широко улыбнулся и не без иронии нас приветствовал:

- Честь имею встречать неприкосновенных граждан Российского государства!

В ответ мы, переглянувшись между собой, рассмеялись и, не зная еще с кем имеем дело, сразу стали держаться довольно свободно.

- Садитесь и рассказывайте, что делается в нашем российском парламенте,— продолжал он в том же шутливом тоне.

Когда мы убедились, что кроме этого человека и Надежды Константиновны никого в квартире нет, то поняли, что это и был Ленин, которого нам так хотелось услышать. Каждый из нас, подойдя к Ильичу, крепко жал ему руку, называя себя...

По очереди, как бы прощупывая то одного, то другого, стал расспрашивать, кто от какой губернии прошел, каково настроение избирателей, пославших нас в Думу. Очередь дошла до меня. Отвечая Ильичу на ряд вопросов, я, как ни стыдно было, но все же сознался, что с аграрной программой я знаком весьма плохо. В ответ на это Ленин слегка улыбнулся и сказал, что аграрный вопрос очень сложен, а потому и не удивительно, что не все понятно. Но, конечно, общими усилиями в нем разберемся, и, когда придется на практике его решать, вы великолепно будете понимать, что, кроме национализации, никакого иного пути нет, сказал он.

В. А. Чащин:

Государственная дума приступила к обсуждению аграрного вопроса. Он очень волновал социал-демократическую фракцию. Депутаты-большевики несколько раз ездили советоваться в Куоккала к Владимиру Ильичу Ленину. Надо сказать, что аграрный вопрос нам, рабочим депутатам, казался очень сложным и Владимир Ильич помог нам разобраться в нем, разъяснил существо аграрных программ разных партий.

Н. К. Крупская:

Кадеты потерпели поражение на выборах. Во II Думу у них прошла лишь половина того количества депутатов, которые проходили от них в I Думу. Выборы прошли с большим опозданием.

В. И. Ленин. Из статьи «Реорганизация и ликвидация раскола в Петербурге»

... В петербургской организации РСДРП закончена, наконец, давно уже намеченная большинством местных членов партии реорганизация. Особо выбранная конференция от всех членов местной организации собралась 25 марта 1907 г., обсудила проект реорганизации Петербургского комитета (напечатан в № 15 «Пролетария») и контрпроект меньшевиков (напечатан в № 51 «Русской Жизни») и приняла с незначительными изменениями проект ПК.

Сущность этого организационного устава состоит в последовательном проведении принципа демократического централизма. Во главе всей организации стоит конференция, выбранная всеми членами партии прямыми выборами...

Из газеты «Вперед» № 11,

1 мая 1907 г.

Наша конференция сыграет огромную роль в жизни петербургской социал-демократии. Она, во-первых, уже окончательно уничтожила раскол в Питере. Во-вторых, она, состоя на 80—85 процентов из рабочих, даст ту живую, непосредственную связь с низами рабочих масс, которая нам так необходима. Сами передовые рабочие социал-демократы в лице нашей конференции берут судьбу петербургской социал-демократии в свои собственные руки, и они, конечно, дадут ей то направление, которое одно только сулит успех. На это можно твердо надеяться, тем более, что конференция в подавляющем большинстве состоит из сторонников левого крыла нашей партии...

Мы сделали огромный шаг вперед. Наша организация растет, несмотря на все невзгоды. Конференция создает единую организацию, составленную истинно-демократическим путем.

Нам предстоит масса работы. Наша организация стоит на одном из важнейших партийных постов.

В. И. Ленин. Из статьи «Реорганизация и ликвидация раскола в Петербурге»

Конференция 25-го марта (продолжающая действовать и теперь, ибо она объявила себя, как мы уже сказали, постоянным учреждением) явилась поэтому первой с.-д. конференцией за последний год в Петербурге, конституировавшейся без малейших споров о правильности представительства, о законности и числе мандатов и т. д.

Н. К. Крупская:

Большевики настаивали на ускорении партийного съезда. Он назначен был наконец на апрель.

ЭНЕРГИЧНО БРАТЬСЯ ЗА ПОДГОТОВКУ К СЪЕЗДУ

В. И. Ленин. Из статьи «Платформа революционной социал-демократии»

Партийный съезд созывается, как известно, через несколько недель. Надо самым энергичным образом браться за подготовку к съезду, за обсуждение основных тактических вопросов, которые партия должна вырешить на этом съезде.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

... Весной, перед Лондонским съездом партии, на даче стояла настоящая толчея.

Несмотря на загруженность работой и невзирая на усталость, Владимир Ильич всегда охотно беседовал с приезжавшими товарищами. Особенно он ценил разговоры с «практиками», с партийными работниками с мест, с которыми он обсуждал не только принципиальные вопросы, но и все детали повседневной организационной работы.

И. В. Шayров:

Обстановка непринужденности, искренности позволяла свободно высказываться и излагать свои мысли. Ленин слушал внимательно, вникая в суть дела, задавал много вопросов, стараясь уяснить детали. Отвечал иногда тотчас же, иногда после небольшого раздумья, подробно разъясняя свою мысль. Чувствовался его большой интерес ко всем этим вопросам, явное желание помочь в работе.

Я рассказал о советах товарищей ехать в Воронеж. Владимир Ильич, расспросив о положении дел в воронежской организации РСДРП, о соотношении сил в ней и возможных перспективах, твердо заявил, что мне следует ехать в Воронеж, закрепить воронежский мандат за большевиками и использовать там все возможности для получения второго большевистского мандата. Однако, говорил он, если возникнет опасность, что вторым делегатом может быть избран меньшевик, то лучше откажитесь от второго мандата, ограничьтесь одним делегатом-большевиком. Иначе значение Воронежа для нас сойдет на нет.

Д. И. Лещенко:

Ранней весной 1907 г. я уезжал в агитационную поездку в Екатеринослав и зашел к Ильичу попрощаться; он долго беседовал со мной, а затем прибавил: «Ну, увидимся на съезде».

М. Н. Лядов:

... Прежде всего заехал к Ильичу в Куоккала. Ильич очень обрадовался, когда я сообщил ему о результатах нашей кампании. Уральцы дадут большинство большевикам, это уже было несомненно. Это давало возможность предполагать, что на этот раз нам удастся на съезде провести наши решения... Из сообщений с мест о ходе избирательной предсъездовской кампании ясно намечалось, что все действительно пролетарские районы твердо идут за нами. Рабочие массы не разуверились в революции, в нашей последовательно революционной тактике. Большевизм стал действительно вождем широких масс.

Я. А. Берзинь-Зиемелис:

Когда началась подготовка к Лондонскому съезду РСДРП, Ленин проявлял большой интерес к тому, пошлет ли Социал-демократия Латышского края на съезд настоящих, выдержанных большевиков. Поскольку Свидерский в то время уже находился в тюрьме, Ленин предложил мне съездить в Ригу, повидаться с товарищами, прежде всего со Стучкой, и привезти точную и исчерпывающую информацию о положении дел в Социал-демократии Латышского края. К сожалению, я приехал в Ригу, когда выборы на съезд там уже были закончены, а информация, которую я привез Ленину, была не особенно утешительной. Она состояла приблизительно в следующем: явных меньшевиков среди латышских делегатов на съезд, вероятно, не будет; во всяком случае никто из кандидатов не решался открыто защищать меньшевистскую платформу; подавляющее большинство делегатов избраны как большевики, но среди них много колеблющихся «нефракционных» элементов.

В. С. Войтинский:

В Петербургской с.-д. организации апрель 1907 года прошел в подготовке к общепартийному съезду, в выработке и обсуждении резолюций, в спорах о «платформах».

В. И. Ленин. Из статьи «Платформа революционной социал-демократии»

Нам надо обсудить на партийном съезде не столько ближайшие, сколько основные задачи пролетариата в переживаемый момент буржуазной революции. Иначе мы окажемся в положении людей, беспомощных и теряющихся при всяком повороте событий (как и бывало уже не раз в 1906 году). «Ближайшие» задачи мы все равно определить не можем, — как и не сможет никто предсказать, продержится ли неделю, месяц или полгода вторая Дума и избирательный закон 11 декабря 1905 года. А понимание основных задач с.-д. пролетариата в нашей революции у нас еще общепартийным путем не выработано. И без такой выработки никакая выдержанная, принципиальная политика невозможна...

А. С. Власов:

Из Куоккалы мы с Ильичем ездили довольно большой компанией в Териоки на конференцию.

Ян Страуян:

Над военно-боевой работой меньшевистские лидеры в подавляющем большинстве своем просто издевались. Меньшевики, однако, никакого успеха не имели: районы Петербурга, за исключением одного, послали на конференцию в подавляющем большинстве большевиков...

В. С. Войтинский:

Дело началось на конференции петербургских работников- большевиков, собравшейся в Териоках... Ленин упрекал меньшевистский Центральный Комитет за раскольническую политику, за подрыв дисциплины в партии и энергично требовал восстановления партийного единства.

Ян Страуян:

Не помню точно момента появления товарища Ленина в зале заседаний. Но очень ярко остался он у меня в памяти на фракционном заседании большевиков, где по отдельности рассматривались кандидатуры на съезд. Ленин выступал против некоторых кандидатур.

А. С. Власов:

Со съездом торопили. В Петербурге, где был сборный пункт, шла еще по моем приезде выборная кампания... Скоро шпики пронюхали. Решили переехать в Финляндию. Выехали, как помнится, человек пять мотовилихинцев...

Для житья в Финляндии нас устроили в Куоккале. Здесь тогда жил Владимир Ильич с Надеждой Константиновной... Так как комнаты, снятые для нас, не были свободны, мы прямо с вокзала пришли к Владимиру Ильичу, где и ночевали.

Все время проживания в Куоккале мы каждый день были у Ильича... Он ходил тогда в рубашке попросту, по-домашнему, или в стареньком пиджаке, был так прост, понятен и близок, понятнее и ближе нам, простым рабочим, чем многие из комитетчиков, с которыми приходилось работать; среди тех попадались часто подавляющие своей ученостью и знанием. Здесь было иное, сразу почувствовалось, что он действительно тебя понимает, и его слова были понятны, просты и дельны. Разговоры велись ежедневно, народу из Питера приезжало порядочно, и по отношению ко всем чувствовалось то же отношение; полное понимание и настоящий товарищеский дух...

В большевизме нас, рабочих съездовцев Урала, укреплять не приходилось. Вопросы о тактике, о вооруженном восстании, об отношениях к профсоюзам принимались как не требующие обсуждений.

Н. К. Крупская:

Меньшевики вели довольно усиленную агитацию за рабочий съезд, надеясь, что широкий рабочий съезд поможет справиться со все растущим влиянием большевиков.

С. В. Марков:

... Состоялось в Териоках собрание большевиков и меньшевиков-рабочих. На этом собрании выступал с докладом о рабочем съезде П. Б. Аксельрод. После доклада разгорелись жестокие прения между сторонниками созыва этого съезда и его противниками; в числе оппонентов Аксельрода выступил Владимир Ильич и с неопровержимой логикой доказывал ненужность этого съезда, его никчемность, его кабинетную надуманность. С особенной силой Владимир Ильич нападал на сторонников съезда из рабочих, я хорошо запомнил выступление одного рабочего — «Павла» и отповедь ему Владимира Ильича.

В. И. Ленин. Из статьи «Сердитая растерянность (К вопросу о рабочем съезде)».

Чем объясняется «рабочесъездовское» течение в нашей партии? Мы можем здесь только вкратце наметить три основные, на наш взгляд, причины: 1) интеллигентски-обывательскую усталость от революции; 2) своеобразие русского с.-д. оппортунизма, исторически развивающегося в направлении подчинения «чисто рабочего» движения влиянию буржуазии; 3) непереваренные традиции октябрьской революции в России.

Н. А. Кубяк:

...Я остановился по дороге на съезд в Териоках в одной гостинице с Михой Цхакая, который предложил пойти в Куоккала к Ленину. Всю дорогу до Куоккала я мучился мыслью — как держать себя рядовому партийцу с вождем партии, что я буду делать, придя к нему, о чем говорить. Своими сомнениями я поделился с Цхакая. По приходе к Ленину мои сомнения рассеялись: нас встретил маленький человек в простой подпоясанной синей рубашке (я представлял себе Ленина большим, с густой шевелюрой и важной осанкой). Но зато я был вознагражден другим: Ленин сразу дал нам работу — все трое стали ставить самовар. Процесс этой работы помог мне несколько освоиться с обстановкой в обществе вождя партии. Но зато за чашкой чая Ленин стал нас мучить, особенно меня, допрашивая о настроениях рабочих, партийной организации, а именно: как реагируют рабочие на временное поражение революции, растерялась ли партийная организация, как рабочие оценивают работу думской фракции и помогает ли партийная организация разобраться в этом вопросе рабочим. Особенно Ильича интересовал вопрос отношения партийных организаций к созданию боевых дружин (на съезде этот вопрос стоял)...

Д. Н. Бассалыго:

Полночь. Я сижу в вагоне поезда, следующего из Екатеринбурга в Петербург... Закутываюсь поглубже в пальто. Только сегодня за подкладку этого пальто я вшил лоскуток легкой материи. Он сейчас для меня — бесценнейшее сокровище. На этом лоскутке симпатическими чернилами написан мой мандат (кличка «Игнат») на V съезд РСДРП. Мандат от Екатеринбургской окружной организации...

Социал-демократические рабочие организации Урала провели огромную работу по выборам делегатов на V съезд РСДРП. В ожесточенной борьбе с меньшевиками большевики добились того, что двадцать делегатов-большевиков, в том числе и я, были избраны на съезд.

Двадцать первый мандат от социал-демократической рабочей организации Верхне-Камска (Усолья) был послан В. И. Ленину. По этому мандату он и зарегистрировался на съезде.

«ПОБЕДА БОЛЬШЕВИКОВ НА СЪЕЗДЕ БЫЛА ПОЛНОЙ»

К. Е. Ворошилов:

V (Лондонский) съезд РСДРП во время его работы иногда называли «путешествующим» съездом. И это было близко к истине.

Первоначально все мы, делегаты V съезда РСДРП, разными путями «накопились» в Финляндии и оттуда на пароходе переправились в Швецию. Из Стокгольма на поезде поехали в Мальмё, где нас прямо в вагонах поместили на паром и таким образом доставили в Копенгаген — столицу Дании, где и должна была начаться работа нашего партийного съезда. Здесь в одном из залов, предоставленных в наше распоряжение местными социал-демократами, в тот же день состоялась встреча большевистских делегатов с В. И. Лениным.

М. Н. Лядов:

Мы поехали вдвоем с Ильичем через Лбо, Стокгольм на Копенгаген. Я был особенно рад этому обстоятельству, так как получил возможность в течение нескольких дней дороги о многом поговорить с Ильичем. Конечно, все разговоры вертелись вокруг предстоящего съезда и вокруг нелепой, прямо преступной тактики меньшевиков по отношению к избирательной кампании в Петербурге, фактически приведшей к расколу Петербургской организации в связи с выборами в Думу...

Мы долго бродили по улицам Стокгольма в ожидании поезда, который должен был отвезти нас в Копенгаген. Помню, Ильича очень поразило, когда наш поезд весь целиком был вдвинут на большой паром и нас таким образом перевезли через пролив...

Приехав в Копенгаген, мы застали там уже почти всех делегатов. Сейчас же по приезде Ильич поручил собрать фракционное (большевистское.— Ред.) собрание.

Ю. П. Гавен:

... Я участвовал в заседании большевистской фракции, на котором обсуждался вопрос о технической подготовке вооруженного восстания, партизанской борьбе и экспроприациях... Меньшевики принципиально отрицали необходимость технической подготовки. В признании технической подготовки восстания большевиками они усматривали уклон последних от марксизма в сторону бланкизма... Я лично... очень интересовался этим вопросом, так как перед тем прошел годичную суровую школу партизанской войны в Прибалтийском крае (в 1906 году). Теоретическое марксистское обоснование этого вопроса имело для меня, и вообще для партизан-практиков, большое значение.

Но дискуссии меня далеко не удовлетворили. Выступавшие товарищи делились практическим опытом, но не давали итога, марксистского анализа и теоретического обоснования накопленного опыта.

Наконец, выступил Ленин. Он говорил всего минут сорок. С громадным вниманием я следил за его речью. И чем больше он говорил, тем больше покорял меня своей железной ясной логикой. Его конечные выводы о необходимости технической подготовки восстания и о партизанской войне стали для меня ясными и сами собою разумеющимися.

Д. Н. Бассалыго:

Начав говорить, Владимир Ильич быстро и безраздельно завладел аудиторией. Мягкий и негромкий, но полный скрытой силы голос, простая и ясная речь, покоряющая своей железной логикой, захватили нас. Я не спускал глаз с Владимира Ильича, ловил каждое его слово, следил за каждым его движением. Ленин говорил о состоянии наших боевых дружин. Этот вопрос меня особенно интересовал: в 1905 г. я руководил боевыми дружинами Харькова, участвовал в вооруженном восстании на заводе Гельферих-Саде; весной 1906 г. наши дружины охраняли все партийные собрания, посвященные выборам делегатов на ІV съезд РСДРП.

Речь Владимира Ильича, доброжелательная и в то же время критическая, определяла деятельность дружин, вскрывала наши ошибки.

М. Н. Лядов:

Не успели мы приступить к работе, как вдруг кто-то стучится в дверь и сообщает, что просят кого-нибудь из собравшихся выйти для переговоров с полицейским чиновником. Если не ошибаюсь, вышли мы вдвоем с Литвиновым. Нас встретили два важных чиновника, которые нам заявили, что по распоряжению датского министра внутренних дел мы обязаны выехать в течение 12 часов за пределы Дании, что за это время никаких заседаний нам собирать не позволяется и что если мы не выполним к надлежащему сроку это распоряжение, то все приехавшие на съезд будут арестованы и высланы в Россию. Помню, как взволновались все наши делегаты, узнав об этом. Ильич ругательски ругал меньшевистский ЦК за то, что тот не мог предварительно через датских эсдеков получить гарантию в том, что нас не тронут.

Н. Н. Накоряков:

Социал-демократы Дании предварительно обещали нам полное содействие в устройстве съезда, и мы уже разместились было по гостиницам Копенгагена. Потом те же социал-демократы — депутаты парламента пришли и заявили, что в связи с международной обстановкой и ввиду близкого родства царского дома России с датской королевской династией правительство не может допустить наш съезд на территории королевской Дании...

Надо сказать, что все эти представители социал-демократов были рослые, с виду респектабельные люди. Держались они несколько высокомерно.

Владимир Ильич был меньше их ростом, проще одет, но он вдруг в представлении нашем — свидетелей разговора — вырос. Он просто сказал им на хорошем немецком языке: «Мы понимаем, что некоторые семейные связи, особенно с царской Россией, для некоторых политических деятелей сильнее, чем международная солидарность!.. Поэтому мы понимаем, что нам надо выехать из Дании, и мы готовы к этому».

И рослые люди как-то осели, потеряли свою представительность... Владимир Ильич вежливо раскланялся и сказал нам: «Пойдемте готовиться к отъезду».

К. Д. Гандурин:

Мы, рядовые делегаты, ходили как пришибленные. Нам предложили приготовиться к отъезду и ждать директив ЦК, который в это время в большинстве своем был уже в Копенгагене. В ожидании директив мы на все лады обсуждали положение, и оно казалось нам очень мрачным. Боялись за съезд. Переезд в другое государство вызывал лишние расходы, также лишние расходы вызывались и новой, непредвиденной тратой времени. Средства партии были незначительны, и мы сильно боялись, что съезд будет сорван. Так прошло приблизительно часов семь с момента объявления приказа о высылке. Кое-кто уже начал приготовлять себя к возможному аресту и путешествию в Россию под конвоем датской полиции.

М. Н. Лядов:

Меньшевистские вожди, в особенности Дан и Мартов, очень непрочь были воспользоваться этим случаем и сорвать съезд. Они предложили просто-напросто разъехаться по домам. Но против этого решительно запротестовали все остальные фракции: и мы, и поляки, и латыши, и бундовцы. Не поддержали этого требования даже некоторые меньшевики.

К. Д. Гандурин:

Наконец, явились уполномоченные ЦК и объявили: «в 10 ч. вечера едем в Швецию, в город Мальмё». Как известно, Мальмё от Копенгагена отделяется проливом. Соц.-дем. организация Мальмё, с которой наш руководящий орган уговорился по телеграфу, обещала нам дать приют в помещении Народного дома. Такой выход показался нам особенно счастливым. Во-первых, мы вовремя уезжаем из опасного Копенгагена, а, во-вторых, переезд не потребует ни большого времени, ни значительных трат.

М. Н. Лядов:

По дороге мы не могли решить, что делать дальше. Полагали, что, переночевав в Народном доме в Мальмё, мы оттуда утром снесемся со шведским ЦК партии, и он добьется разрешения собраться в Стокгольме...

Приехал Брантинг (вождь шведской с.-д. партии) и заявил нам категорически, что шведское правительство решительно отказывается допустить наш съезд. Такой же категорический ответ мы получили из Христиании от норвежского правительства.

Тогда мы послали телеграфный запрос представителю рабочей партии в английском правительстве Бернсу. Наконец, после долгих ожиданий мы получили от него дипломатический ответ, что английское правительство дает приют всем политическим эмигрантам и не интересуется тем, чем заняты эти эмигранты в Англии, если они не совершают ничего незаконного, запрещенного английским правительством.

А. С. Власов:

В Лондон мы выехали на пароходе из одного норвежского порта...

Собрались почти все съездовцы в одном ковчеге: и большевики, и меньшевики, и бундовцы. Все время шли горячие дебаты.

В.А. Десницкий:

Мы с Владимиром Ильичем, вдвоем, поехали в Берлин, хотя проезд делегатов через Германию датским правительством был категорически воспрещен, возможно, в результате соответствующего дружеского сообщения из столицы Пруссии. М. Горький вместе с М. Ф. Андреевой к этому времени уже приехали в Берлин...

Для Владимира Ильича, начиная с 1905 года, Горький был вполне своим человеком, близким и дорогим партии...

Не помню от кого,— возможно и от меня,— шла инициатива приглашения М. Горького на съезд. Но со стороны Владимира Ильича эта мысль встретила самое горячее одобрение. В большевистском центре, продолжавшем свое существование и в промежуток между Объединительным и V съездом, решение о приглашении Горького на съезд было принято без всяких возражений...

Несколько дней, проведенных в Берлине, очень сблизили Горького и Ленина. Неоднократно встречались они по вечерам. Вместе были в Тиргартене, ходили по театрам...

В Лондон мы ехали вместе, вчетвером в одном вагоне и на одном пароходе через Ла-Манш. Владимир Ильич не отрывался от окна, когда проезжали промышленные районы Германии. «Немецкому пролетариату нужна более революционная партия, чем нынешняя германская социал-демократия с ее Vorstand’oм (ЦК партии) чиновников»,— говорил он, показывая на сплошные линии огней фабрик и заводов.

И. В. Попов:

Лондон встретил нас шумом и грохотом, ревом паровозов, потоком спешащих куда-то людей и туманом, который висел над домами и парками, прижимая к земле дым и чад фабричных труб. Первую ночь провели в ночлежном доме «Армии спасения». Вечером с устатку не разглядели это ужасное заведение и после долгих мытарств спали как убитые, а утром увидели изможденных, оборванных босяков и старых краснорожих пьяниц, разговаривавших пропитыми сиплыми голосами. Ничего себе компания!

М. Ф. Андреева:

Ленин повез нас в гостиницу «Империал», где-то неподалеку от Британского музея. Гостиница представляла собой огромный, сырой и неуютный дом, но другого помещения почему-то найти не удалось.

Помню, как Ленин беспокоился за Горького:

- Простудим мы его! Ведь он привык к мягкому климату, хорошему уходу...

Действительно, в комнате, очень небольшой, было сыро и сумрачно, огромная кровать занимала половину места, большое окно выходило прямо в стену, газовый камин с искусственными дровами давал мало тепла. Был май месяц, но погода стояла сырая и холодная.

Ленин подошел к кровати, пощупал простыни и, зная, что Горький не любил, чтобы беспокоились о его здоровье, вполголоса сказал мне:

- Простыни-то совсем сырые, надо бы их посушить, хотя бы перед этим дурацким камином. Закашляет у нас Алексей Максимович, а это уж никуда не годится!

Удивительно трогательной показалась мне эта милая заботливость! Впоследствии я неоднократно имела возможность убедиться в том, с каким вниманием умел Ленин относиться к людям, особенно к товарищам, как он умел все видеть, все замечать и ничего не забывать.

Когда Ленин ушел, Горький долго ходил по неуютной комнате от окна к двери, мимо газового камина, крутил и покусывал по привычке кончики усов, а потом тихо и задумчиво сказал:

- Удивительный человек!

В. А. Десницкий:

На Горького и на Владимира Ильича сильное впечатление произвело мое сообщение, что в первую ночь по приезде в Лондон несколько делегатов, рабочие, отказались переночевать в тех помещениях, куда впопыхах пытались засунуть их бундовцы, взявшие на себя обязанность размещения товарищей. В частности, целую ночь пробродили по улицам Лондона несколько человек из той группы делегатов, которым был отведен ночлег на конвейерных койках рабочего ночлежного дома, предоставленного к услугам съезда муниципальным управлением одного из округов Лондона. Я только что вернулся из этого ночлежного дома, куда меня вытребовали товарищи. Рабочих смутили пятнистые, грубые простыни на двухэтажных нарах, не смененные после ряда ночлежников, сложные, не особенно приятные запахи, грязь на полу, на длинных немытых столах.

— А это здорово,— говорил, потирая руки, Владимир Ильич.— Выросли культурные потребности... Вот вам Европа, встретили варваров товарищи англичане: привыкли русские к грязи, для них все хорошо...— Ему сочувственно вторил Горький.

М. Н. Лядов:

Разыскал Ильича. Он собрал всех наших, кто знает хотя немного Лондон, и все мы, в том числе Ильич, пошли отыскивать комнаты. Наших большевистских делегатов было человек 120 (вместе с делегатами, имевшими совещательный голос), значит, нам надо было разыскать не менее 60 комнат. В несколько часов мы это проделали, и каждый пошел разводить по этим комнатам свою партию делегатов.

После этого Ильич сейчас же созвал прерванное в Копенгагене фракционное (большевистское.— Ред.) заседание. Ильич уже точно подсчитал наличие сил на съезде: наших— 103—105 человек, у поляков — 45, у латышей — человек 28, из них 6—7 типичных меньшевиков. Поляки и латыши по большинству вопросов пойдут с нами. Против нас человек 90 меньшевиков и человек 55 бундовцев. Против нас и группа в человек 7—8 во главе с Троцким. На словах они как будто левей меньшевиков, но на деле будут голосовать с меньшевиками, так что выходит, что силы почти равные. Предстоит во многом уступать полякам и латышам, чтобы вместе с ними бить меньшевиков и бундовцев. С поляками и латышами надо во что бы то ни стало договориться по важнейшим вопросам.

Н. Н. Накоряков:

Владимир Ильич умел любить горячо. Он крепко любил Горького... Он горячо любил старого, преданного большевика Миха Цхакая... Надо было видеть, как он обнял и расцеловал его при встрече на съезде...

А. С. Кахоян:

... Я увидел своего давнишнего знакомого Миху Цхакая, разговаривавшего с Максимом Горьким. Портрет Горького я много раз видел и мне нетрудно было узнать его. Цхакая нас познакомил. Делегаты стали собираться вокруг нас. Один из них, узнав, что я с Кавказа, подошел, задал несколько вопросов о делегатах, ехавших с нами. Он интересовался, сколько нас было, каким путем ехали, сколько было большевиков и сколько меньшевиков, о чем спорили, сколько рабочих и сколько интеллигентов среди делегатов, во время спора меньшевики-рабочие не перешли ли на сторону большевиков и т. д.

Вопросы этого человека произвели на меня странное впечатление. Я не успевал отвечать на одни, а он задавал все новые и новые, понимая меня с полуслова. После его ухода я подошел к Михе Цхакая и спросил:

- А где же Ленин?

- Чудак, Ленин говорил с тобой,— ответил он.

Я растерялся и был поражен, что этот светловолосый, невысокого роста подвижной человек и был Ленин.

Е. А. Киселев:

Перед началом съезда состоялось совещание делегатов-большевиков под руководством В. И. Ленина. Мне было тогда двадцать лет; я знал Владимира Ильича только по литературе, и показалось мне: он должен быть каким-то особенным, недосягаемым и великим. Я очень удивился, когда увидел, что Ленин выглядит очень просто, одет в недорогой костюм, какие обычно носят квалифицированные рабочие.

А. Г. Шлихтер:

На партийных съездах большевики всегда выступали сплоченно, как самостоятельное, последовательно-марксистское, революционное направление русских социал-демократов, но партийные фракции впервые совершенно открыто работали только на Лондонском съезде.

Эти партийные фракции (а их было на съезде вначале целых пять: большевики, меньшевики, бундовская, латышская и польская) предварительно на своих заседаниях обсуждали все основные вопросы порядка дня съезда и намечали свою линию поведения по этим вопросам на пленарных заседаниях. Несмотря на это обстоятельство, не только при открытии съезда, но даже и в первые дни его работы еще не вполне ясно было, на стороне ли большевиков или меньшевиков будет перевес.

Что бундовцы займут меньшевистскую позицию, было заранее известно; об этом говорила достаточно наглядно вся практика работы Бунда до съезда. Но какую позицию займут окончательно польские и латышские товарищи, в первые дни было не ясно, и это составляло большую заботу для т. Ленина.

И. В. Шауров:

Было решено, что, несмотря на объединение партии, большевистская фракция должна по-прежнему существовать, поскольку ее идеология и отношение ко многим практическим вопросам резко отличаются от отношения меньшевиков и примыкающих к ним, что неизбежно вызовет в дальнейшем новые конфликты. Было избрано фракционное бюро, возглавляемое В. И. Лениным. Так как необходимо было считаться с неизбежностью провалов и арестов, то избрали большое количество кандидатов в члены бюро.

Н. С. Каржанский:

И вот тут-то многие из большевиков, подавляющее большинство, впервые видят Ленина. Он стоит... такой простой, без позы, без рисовки. Но какая сила в этом человеке! И какая молодость! На лице — ни морщинки, кожа здоровая и свежая, упрямая складка на лбу — складка, но не морщинка. Вот он смотрит прямо в гущу депутатов своими проницательными, немножко насмешливыми глазами...

А. С. Кахоян:

На протяжении всего собрания он, склонив голову, писал и слушал выступающих, слушал внимательно, сосредоточенно. На собрании присутствовало 50—60 человек. В одной руке у председателя был карандаш, а другой рукой он призывал к порядку товарищей, нарушавших порядок выступлений, называл их всех по фамилиям. Я был удивлен, какой же феноменальной памятью обладал Ильич.

На собрании выяснилось, что большевики составляют большинство на съезде. Поляки в полном составе во главе с Розой Люксембург, большинство латышей и часть бундовцев выступали за большевиков. Нужно отметить, что делегаты-большевики были из заводских районов, а делегаты-меньшевики из мелкобуржуазных крестьянских районов.

И. В. Шауров:

Перевес большевиков на Лондонском съезде стал очевидным тотчас же после проверки мандатов. Делегатов-большевиков было 105, меньшевиков — 97, бундовцев — 57, польских социал-демократов — 44, латышских социал-демократов — 29, «внефракционных» — 4. Поляки и большая часть латышей по принципиальным вопросам голосовали с нами. Значительное большинство бундовцев присоединилось к меньшевикам.

Н. С. Каржанский:

В понедельник 13 мая (по старому стилю 30 апреля) на юго-западной окраине Лондона, в реформистской церквушке, открылся V съезд РСДРП. На хорах собралось много гостей, главным образом русских политэмигрантов.

А. М. Горький:

Я и сейчас вот все еще хорошо вижу голые стены смешной своим убожеством деревянной церкви на окраине Лондона, стрельчатые окна небольшого, узкого зала, похожего на классную комнату бедной школы. Это здание напоминало церковь только извне, а внутри ее — полное отсутствие предметов культа, и даже невысокая кафедра проповедника помещалась не впереди, в глубине зала, а — у входа в него, между двух дверей.

И. В. Попов:

Неуютно и сумрачно было в церкви Братства, и только когда светило солнце, лучи его, пробиваясь сквозь цветные стекла, причудливым узором ложились на серые стены. Гулким эхом раздавались под высокими сводами аплодисменты, шумные споры и горячие речи ораторов. От газовых рожков, освещавших церковь, и множества наполнявших ее людей временами становилось душно и жарко. Ведь нас собиралось здесь триста тридцать шесть делегатов от ста пятидесяти тысяч членов русской, латышской, польской, литовской социал-демократических рабочих партий и Бунда, раздираемых разногласиями по основным вопросам революционной теории и практики. В острой борьбе нам предстояло решить насущные задачи революционного пролетариата и его партии.

И. В. Шауров:

В самом начале съезда возник спор на предварительном совещании о том, как должны разместиться делегаты — кому сидеть налево и кому направо. Меньшевики, самовольно захватившие левую сторону, упорно отказывались уступить ее большевикам. Между тем мы, естественно, претендовали на левую сторону, считая себя левым крылом партии. В конце концов В. И. Ленин заявил, что этот вопрос о местничестве не стоит того, чтобы терять на него время, и заявил о согласии оставить меньшевикам левую часть зала протестантской церкви, в которой происходили заседания съезда. Пусть этим утешают себя, сказал он. Мы разместились в правой половине. Середина была занята объединившимися с РСДРП социал-демократическими партиями — латышской, польской, которая поместилась ближе к нам, и бундовцами, севшими поближе к меньшевикам.

Н. С. Каржанский:

Трибуна пока пуста. Вскоре на нее выходит Плеханов; безукоризненно сидит на нем редингот с атласными отворотами, солидный широкий галстук и высокий тугой воротничок. От имени ЦК партии Плеханов открывает съезд.

А. М. Горький:

Не всегда важно — что говорят, но всегда важно, как говорят. Г. В. Плеханов в сюртуке, застегнутом на все пуговицы, похожий на протестантского пастора, открывая съезд, говорил, как законоучитель, уверенный, что его мысли неоспоримы, каждое слово — драгоценно, так же как и пауза между словами. Очень искусно он развешивал в воздухе над головами съездовцев красиво закругленные фразы, и когда на скамьях большевиков кто-нибудь шевелил языком, перешептываясь с товарищем, почтенный оратор, сделав маленькую паузу, вонзал в него свой взгляд, точно гвоздь...

Во время речи Г. В. Плеханова в первом заседании на скамьях большевиков чаще других шевелился Ленин, то — съеживаясь, как бы от холода, то — расширяясь, точно ему становилось жарко; засовывал пальцы куда-то под мышки себе, потирал подбородок, встряхивая светлой головой, и шептал что-то М. П. Томскому. А когда Плеханов заявил, что «ревизионистов в партии нет», Ленин согнулся, лысина его покраснела, плечи затряслись в беззвучном смехе, рабочие, рядом с ним и сзади его, тоже улыбались, а из конца зала кто-то угрюмо и громко спросил:

- А по ту сторону — какие сидят?

В. А. Десницкий:

В. И. Ленин неоднократно говорил мне: «Не нужно, чтобы Горький все время торчал на съезде. Устанет он, не выдержит нашей дискуссии!.. Пусть побольше в кулуарах побудет, с рабочими поближе познакомится. Ему полезно это. И воздух в зале скверный...»

А воздух в церкви иногда был действительно тяжелый. На одном из заседаний что-то случилось неладное с трубами газового освещения. Воздух был отравлен, два-три делегата — почему-то все меньшевики — даже потеряли сознание и были извлечены из зала. А заседание все же продолжалось. И Горький искренне недоумевал: «Дохнут, дьяволы, а спорят»...

М. Ф. Андреева:

Бывая на всех заседаниях съезда, Алексей Максимович жадно впитывал в себя речи и даже отдельные слова делегатов и с каждой новой встречей все больше и больше влюблялся в Ленина.

Н. С. Каржанский:

Атмосфера съезда достаточно горяча, и страсти разгораются по самым, казалось бы, пустяковым поводам. Вот, например, дело идет о процедуре выборов президиума; достаточно большевику предложить проведение выборов записками, как сейчас же вскакивает сухой, нервный Мартов и выпаливает страстную, пламенную речь о том, что надо голосовать списками, непременно списками, иначе... (дальше рисуется целый ряд смертельных опасностей).

Новый спор процедурного порядка: абсолютным или относительным большинством производить выборы президиума? Сначала этот вопрос голосуется простым поднятием рук, но сейчас же вспыхивает спор о числе голосов «за» и «против». Спорят, кричат, перебивают друг друга. Плеханов, пока председательствующий, видимо, не привык к таким бурям и заметно теряется...

И вот выборы президиума. Кандидатов называют пять: Ленин, член польской социал-демократии Тышка (Иогихес), член латышской социал-демократии Азис (Розин), меньшевик Дан, бундовец Медем (Виницкий). Называют еще Плеханова и поляка Залевского, но оба снимают свои кандидатуры.

А. Г. Шлихтер:

...Меньшевики решили, что сила на их стороне, и конечно попытались эту «силу» использовать в наглой и глупой выходке против Ленина. Группа меньшевиков выступила с требованием отвода Ленина из президиума съезда. Ничего, кроме конфуза для меньшевиков, из этого постыдного дела не вышло. Когда Дан попытался зачитать заявление группы, на съезде поднялся такой взрыв негодования, что меньшевики не на шутку перепугались.

А. М. Горький:

Свирепость этих споров сразу охладила мои восторги и не столько тем, что я почувствовал, как резко расколота партия на реформаторов и революционеров,— это я знал с 903 года,— а враждебным отношением реформаторов к В. И. Ленину. Оно просачивалось и брызгало сквозь их речи, как вода под высоким давлением сквозь старую пожарную «кишку».

Н. С. Каржанский:

После первого заседания съезда большевики остались на свое фракционное собрание. Заседали тут же, в большой комнате при церкви. В других комнатах происходили собрания делегатов — поляков и латышей, а меньшевики и бундовцы собирались где-то в других местах. На этом и последующих собраниях большевистской фракции Владимир Ильич ни разу не брал на себя председательствования, предоставляя это каждый раз выборному председателю.

Итак, наших противников нет, одни единомышленники. Спорить и ссориться не приходилось. Надо было прежде всего учесть наши большевистские ряды. Начались «доклады с мест»: Петербург, Москва, Кавказ, Урал и другие подсчитывали большевистские и меньшевистские голоса. И тут выяснилось, что Ленин уже подвел в своей маленькой книжечке итоги соотношений тех и других мандатов и иногда вносил поправки в сообщения слишком оптимистически настроенных делегатов.

— Он скорей примкнет к «болоту»,— сказал он о каком-то делегате с Юга.

Когда речь зашла о делегатах-кавказцах, Ильич определял голоса по данным Михи Цхакая, тут же приводимым. В эту информацию внес дополнения молодой грузин с выразительным суховатым лицом, проходивший на съезде под кличкой «Иванович». То был И. В. Сталин. Он прекрасно знал всех кавказских делегатов и сообщил, что какие-то два делегата, отнесенные Михой Цхакая к числу меньшевиков, на самом деле колеблются, они пока примкнут к «болоту», но есть надежда, что один из них пойдет с большевиками. Ленин сразу же учел это уточнение и прибавил, что таково же положение и у латышей, и у поляков: там есть до десятка таких же делегатов, и надо их привлекать на свою сторону. Он предсказывал, что по принципиальным вопросам и особенно по вопросам отношения к непролетарским партиям «националы», т. е. латыши и поляки, будут голосовать с большевиками. Если думские меньшевики пошли на сговор с кадетами, то ни один поляк, даже поляк-меньшевик, не пойдет навстречу с польскими кадетами — «народовыми демократами», которые слишком откровенно обнаружили свое контрреволюционное лицо, расстреливая польских рабочих, выдавая их охранке, приветствуя и организуя локауты.

Мы возвращались с заседания фракции, совершенно очарованные Владимиром Ильичем. Какая ясность мысли! Какое умение учесть свои силы, не предаваясь излишнему оптимизму!

Е. А. Киселев:

Осуществление большевистской линии на съезде требовало от В. И. Ленина исключительной выдержки. Резкое размежевание съезда на большевиков и меньшевиков и разногласия между ними проявились с самых первых шагов работы.

И. В. Попов:

...Почти два дня обсуждали порядок работы съезда... В неимоверно трудных условиях проходила первая половина съезда: каждое выступление и предложение большевиков сопровождалось возражениями, репликами, особыми мнениями и письменными заявлениями меньшевиков. Много времени занимали эти пререкания и поименное голосование отдельных вопросов. Ведь по требованию делегатов все наиболее важные вопросы решались не просто поднятием рук — каждый писал записку, за какое предложение он голосует. По рядам передавали корзинку для записок, потом записки поступали в президиум, который подсчитывал голоса и объявлял результаты.

В. И. Ленин. Из речи во время прений по вопросу о порядке дня V съезда РСДРП

Я напомню вам, что вопрос о задачах пролетариата в буржуазно-демократической революции давно уже встал перед российской социал-демократией. Еще в начале 1905 года... вопрос этот обсуждался и на III съезде РСДРП, т. е. большевистской её части, и на одновременной женевской конференции меньшевиков. Тогда меньшевики сами ставили в порядок дня своего съезда общепринципиальные вопросы.

Тогда они сами обсуждали основы тактики пролетариата в буржуазной революции и принимали мотивированные решения по этому поводу. Если теперь предлагают выбросить подобные вопросы, то это результат упадочного настроения, и с этим настроением надо бороться, а не поддаваться ему!..

Мы уже несколько лет решаем вопросы марксистской оценки нашей революции. Мы уже несколько лет проверяем опытом нашей революции свои теоретические взгляды и общие тактические решения. А нам рассказывают теперь, что все еще не время подвести итоги этой партийной работе! Не следует, видите ли, определять основ тактики, а надо плестись за ходом событий, решая от случая к случаю...

Я думаю, что оппортунизм сказывается у нас именно в том, что с обсуждения первого действительно общепартийного съезда хотят снять общие вопросы об основах нашей тактики в буржуазной революции. Не снимать теоретические вопросы должны мы, а поднимать всю нашу партийную практику на высоту теоретического освещения задач рабочей партии.

Е. А. Киселев:

Владимир Ильич был очень близок с делегатами-единомышленниками. Эта близость основывалась на общей работе, она была заметна и во многом другом. Нужно сказать, что делегатам на прожитие давали очень мало денег — два шиллинга и несколько пенсов в день, и жилось нам неважно. М. Ф. Андреева, жена М. Горького, и Н. Б. Богданова, жена делегата съезда А. А. Богданова,— очень милые товарищи, видя наше недоедание, по указанию Владимира Ильича во время перерывов между заседаниями подкармливали делегатов-рабочих бутербродами и пивом.

Н. К. Крупская:

Забота о товарищах была его характерной чертой. Он заботился о них и сидючи в тюрьме, и живучи на воле... Заботился не только о товарищах, но и об очень далеких людях, нуждавшихся в его помощи.

Е. А. Киселев:

С отчетом ЦК докладчиком выступал Ю. Мартов (от меньшевиков), с содокладом А. Богданов (от большевиков). Как из доклада, так и содоклада было видно, что ЦК состоял из двух фракций, IV съезд объединил партию формально.

И. В. Шауров:

Страстная борьба разгорелась на съезде в прениях по отчету ЦК. Это было вполне естественно. Критика действий меньшевистского ЦК, избранного на IV Стокгольмском съезде, являлась критикой меньшевистских идей в приложении к жизни. А жизнь за этот период доказала их полное банкротство. ЦК строил свою политику на соглашении с либералами, надеясь революционизировать их и вовлечь в более решительную борьбу с царизмом, либералы же отвернулись от революции и стали искать соглашения с правительством...

В. И. Ленин выступил с резкой критикой деятельности ЦК. Ошибки ЦК он объяснил логическим следствием ошибочности всей меньшевистской политической позиции. «Банкротство нашего ЦК,— говорил он,— было прежде всего и больше всего банкротством этой политики оппортунизма».

К. Е. Ворошилов:

Резко критикуя отчет меньшевистского ЦК V съезду партии, В. И. Ленин убедительно доказал, что ЦК не обеспечил выполнения решений IV партийного съезда, все более отходил от пролетарской политики, все более скатывался на путь соглашательства с либерально-монархической буржуазией, обезоруживая партию, толкая ее на путь лишь парламентской деятельности, оставляя в стороне все многообразие самых широких и действенных внепарламентских форм борьбы.

Н. С. Каржанский:

Из всех делегатов съезда я один знал стенографию. В первый день я застенографировал только речь Плеханова, а дальше? И вот перед началом второго заседания съезда ко мне подошел товарищ Таратута (я его почти год знал как одного из руководящих членов Московского комитета) и сказал, что мне предлагается записывать стенографически речи большевиков и в первую голову речи Владимира Ильича. Я не спросил у Таратуты, от кого эта директива, но было ясно, что от руководства большевистской фракции.

Я заготовил необходимые для стенографирования линованные тетради, очищенные карандаши, перочинный ножик.

Е. А. Киселев:

Из выступлений В. И. Ленина и других большевиков по докладу о деятельности ЦК выяснилось, что меньшевистская часть ЦК проводила оппортунистическую политику, вела переговоры о блоке с кадетами для проведения выборов во II Государственную думу, поддерживала кадетский лозунг о министерстве, ответственном перед Думой.

Доклад по отчету ЦК и прения заняли три дня.

Н. С. Каржанский:

На съезде В. И. Ленин в первый раз выступал 2(15) мая. В его Сочинениях это занимает менее двух с половиной страниц. Расшифровку этой речи я и подал Владимиру Ильичу...

Ленин положил перед собой маленький листок своих каких-то записей и мою расшифровку, переписанную специально для него, с большими пробелами между строками. Передо мной была моя стенограмма, ее расшифровка и секретарская запись...

По его предложению, мы работу проводили так: я читал свои записи и, как только натыкался на неразобранное или сомнительное слово, сейчас же обращался с вопросом к Владимиру Ильичу, и он разрешал недоумение, причем делал у себя пометку он и записывал я.

В беспримерную испарину вогнал меня инцидент с одной фразой из первого ленинского выступления на съезде. Мы работали уже с полчаса, медленно продвигаясь вперед, фраза за фразой. И набрели на одно такое запутанное место. Я читаю:

- Разве это не бессильная утка от признания в сторону без признания?

Владимир Ильич трет пальцем переносицу и переспрашивает:

- Утка? Что-то не так. У меня никакой утки не было. Утка от признания — в этом вряд ли есть какой смысл.

- Ну так что-то подобное,— упорно защищаю я свои «Тимоновы письмена».

Ленин хмурится, заглядывает в свои заметки, читает по моей рукописи вперед и возвращается назад, и вдруг... И вдруг меня оглушил заливистый хохот Ильича. Он смеялся тем смехом, который гораздо сильнее нас, который охватывает всего человека с ног до головы,— смех веселый, громогласный, открытый, безудержный смех до слез. Ленин хотел что-то сказать, но только махнул рукой: смех мешал ему произнести хоть одно слово.

Наконец, я услышал:

- Утка... Ха-ха-ха!.. Да еще утка от признания... Ну, батенька, подвели вас ваши «Тимоновы письмена»! — И, немного успокоившись, уже по-деловому сказал мне: — Никакой утки. Сказано было вот что: «Разве это не бессильная увертка от принципиальности в сторону беспринципности? »

Д. Н. Бассалыго:

Выступления Ленина на съезде позволили нам глубже понять свои революционные задачи. И молодые члены партии и люди, умудренные опытом революционной борьбы, учились у Ильича высокой принципиальности, революционной страстности и убежденности, железной логике.

А. М. Горький:

Но вот поспешно взошел на кафедру Владимир Ильич, картаво произнес «товарищи». Мне показалось, что он плохо говорит, но уже через минуту я, как и все, был «поглощен» его речью. Первый раз слышал я, что о сложнейших вопросах политики можно говорить так просто. Этот не пытался сочинять красивые фразы, а подавал каждое слово на ладони, изумительно легко обнажая его точный смысл. Очень трудно передать необычное впечатление, которое он вызывал.

Его рука, протянутая вперед и немного поднятая вверх, ладонь, которая как бы взвешивала каждое слово, отсеивая фразы противников, заменяя их вескими положениями, доказательствами права и долга рабочего класса идти своим путем, а не сзади и даже не рядом с либеральной буржуазией,— все это было необыкновенно и говорилось им, Лениным, как-то не от себя, а действительно по воле истории. Слитность, законченность, прямота и сила его речи, весь он на кафедре — точно произведение классического искусства: все есть, и ничего лишнего, никаких украшений, а если они были — их не видно, они так же естественно необходимы, как два глаза на лице, пять пальцев на руке.

По счету времени он говорил меньше ораторов, которые выступали до него, а по впечатлению — значительно больше; не один я чувствовал это, сзади меня восторженно шептали:

— Густо говорит...

Так оно и было; каждый его довод развертывался сам собою — силою, заключенной в нем.

Д. Н. Бассалыго:

Острая мысль Владимира Ильича принимала такую простую и ясную форму, так четко и всесторонне развивалась, что казалось, будто эта мысль принадлежит каждому из нас — так глубоко проникала она в сознание.

Вскрывая теоретические ошибки меньшевиков и бундовцев, их оппортунизм, мещанство, национальную ограниченность, стремление к сделкам с буржуазией и царизмом, Владимир Ильич показал съезду их подлинный облик — облик предателей интересов рабочего класса.

Меньшевики ненавидели Ленина и всячески нападали на него.

А. Г. Шлихтер:

Пробовали свои силенки меньшевики и в кулуарных, коридорных наскоках против большевиков. Особенно излюбленным мотивом меньшевистского хихиканья был вопрос о партизанской борьбе рабочих боевых дружин. Тут во всей красе и полноте проявилась вся тупость, злоба и оппортунистическая ограниченность этих мещан от революции.

Ленин и большевики видели в партизанской борьбе боевых дружин одно из средств ослабления врага, одно из средств подготовки пролетариата к вооруженному восстанию. Такого подхода меньшевики, как противники вооруженного восстания рабочего класса, не могли ни понимать, ни разделять. К этому, серьезнейшему, принципиальному вопросу они подходили как обыватели, как ограниченные мещане.

И. В. Попов:

Очень хотелось поддержать Ленина, крепко, всей силой рук и жаром сердца помочь ему в трудной борьбе, в его спорах с меньшевиками о дальнейших судьбах революции и задачах партии. Все наши мысли и чувства были с ним, но мы пока что не выступали: дружно голосовали за Ленина, усердно аплодировали большевистским ораторам, а душу все время бередила забота: надо сделать еще что-то, но как?

А. М. Горький:

Злой, горячий ветерок раздражения, иронии, ненависти гулял по залу, сотни глаз разнообразно освещали фигуру. Владимира Ильича. Не заметно было, что враждебные выпады волнуют его, говорил он горячо, но веско, спокойно; через несколько дней я узнал, чего стоило ему это внешнее спокойствие. Было очень странно и обидно видеть, что вражду к нему возбуждает такая естественная мысль: только с высоты теории партия может ясно увидеть причины разногласий среди ее. У меня образовалось такое впечатление: каждый день съезда придает Владимиру Ильичу все новые и новые силы, делает его бодрее, уверенней, с каждым днем речи его звучат все более твердо и вся большевистская часть членов съезда настраивается решительнее, строже.

Ю. П. Гавен:

Выступления Ленина на пленарных заседаниях съезда (по вопросу о работе ЦК; о работе думской фракции, доклад об отношении к буржуазным партиям) дополнили и закрепили тот гигантский образ вождя великого класса-освободителя, который возник в моем воображении, когда я слушал его первую речь.

В. И. Ленин. Из речи по докладу о деятельности ЦК на V съезде РСДРП

Ошибку ЦК я вижу в том, что революционную борьбу, дошедшую до восстания, он стремился замкнуть в рамки нереволюционных или урезанных революционных лозунгов... Это выразилось еще более в лозунге: «за Думу, как орган власти для созыва учредительного собрания». Бросать такие безжизненные лозунги значило приспособлять пролетарскую политику к политике либеральной буржуазии.

Ю. П. Гавен:

Лондонский съезд ярко отражал революционную экспансию пролетарского движения в первой русской революции. И своим размером (это был самый многолюдный съезд революционного подполья), и интенсивностью проявления фракционных разногласий, и резкой страстностью в защите представителями фракций враждебных точек зрения съезд отражал грандиозные события первой русской революции.

В. И. Ленин. Из речи по докладу о деятельности думской фракции на V съезде РСДРП

Думская фракция должна быть более партийна, более тесно связана с партией, более соподчинена всей пролетарской работе. Тогда исчезнут вопли об оскорблении и угрозы расколом.

Ю. П. Гавен:

Лидеры разных фракций и течений бешено атаковали друг друга. Следя за этим поражающим воображение сражением... я вынес впечатление, что во всех ожесточенных схватках победителем остался Ленин. Он непобедим как диалектик, как представитель воинствующего марксизма...

Из сообщения заграничной агентуры в департамент полиции

...Ленин — самый блестящий оратор на съезде. Стоит он на крайней революционной точке зрения, говорит с необыкновенным жаром и захватывает даже своих противников. Он крайне резко разбил все доводы и оправдания меньшевиков и очень резко ответил Троцкому и центру за их метание от одной стороны к другой, за их шатания и их нерешительность и предлагал всем присоединиться к резолюции большевиков...

И. В. Попов:

Между заседаниями мы собирались вместе с Владимиром Ильичей, возглавлявшим фракцию большевиков, выясняли возможную расстановку сил, позицию центра, обсуждали проекты резолюций по вопросам повестки дня, вносили поправки, изменения, спорили и вырабатывали единую тактику, чтобы выступать на съезде сплоченной когортой.

Приятно было собираться в кругу единомышленников под руководством Владимира Ильича. Он не навязывал нам свои соображения, а умело и терпеливо разъяснял необходимость принять то или иное решение сообразно с революционно-марксистской точкой зрения. И мы соглашались с доводами Ильича, принимая их как свое собственное, единственно возможное в данном случае решение, выковывали большевистское единство.

Н. Н. Накоряков:

Среди делегатов-большевиков из рабочих (а они составляли большинство фракции), мне помнится, не было ни одного, с которым бы Владимир Ильич обстоятельно не поговорил о его жизни, работе в партии, образовании и даже о семейном положении. Это было какое-то особое, почти отеческое внимание.

И. В. Шауров:

Я помню ряд таких бесед с В. И. Лениным, когда мы, делегаты- большевики, небольшой группой окружали его и он откровенно, четко и ясно высказывал свои мнения по отдельным вопросам, иногда шутил и смеялся с нами. Он весьма охотно вступал в такие беседы и разговоры. С готовностью отвечал на любые вопросы, которыми мы его засыпали. Настроение его все время было бодрое, веселое, чувствовалось, что он вполне удовлетворен ходом съезда.

А. Г. Шлихтер:

Энергично и вместе с тем исключительно внимательно и терпеливо Ильич направлял свои и наши усилия на возможно большее сближение с польскими и латышскими товарищами. Часто перед обсуждением на пленуме какого-либо вопроса, по которому нам предстояло выдержать сражение с меньшевиками, Ленин на нашей фракции уделял большое внимание тому, как обеспечить нам поддержку со стороны польской и латышской фракций. Ленину принадлежит заслуга в том, что польские и значительная часть латышских товарищей при развернувшейся на съезде принципиальной борьбе по вопросу об отношении к буржуазным партиям и др. вместе с нами дрались против меньшевиков.

К. X. Данишевский:

Во время фракционных заседаний мы собирались недалеко от центра города в каком-то заброшенном кабачке с низкими потолками. Тов. Ленин являлся всегда душою этих заседаний: никаких колебаний, уступок и неясностей во фракционной борьбе. Он ясно и определенно ставил вопрос о том, что уже с самого начала русской революции (1905 г.) наметились среди с.-д. два основных взгляда на ее характер и на роль в ней пролетариата. По взгляду большевиков, на пролетариат ложится активная задача довести до конца буржуазно-демократическую революцию, быть вождем ее. По рецепту меньшевиков, в буржуазной революции двигателем и определителем размаха ее должна быть буржуазия. Пролетариат не должен стремиться к завоеванию власти. Идею революционной диктатуры пролетариата и крестьянства меньшевики самым решительным образом отвергали. Глубоким пониманием этой основной принципиальной разницы во взглядах и объясняется то, что к окончанию этого съезда т. Лениным было высказано в моем присутствии тт. Тышке, Мархлевскому (Карскому) и др. пожелание — немедленно и окончательно порвать с меньшевиками, которых он назвал катящимися по политической наклонной со ступеньки на ступеньку: благие намерения социалиста и плохая теория в 1905 году; никакой теории и никаких намерений в 1906 году; никакой теории и открыто оппортунистическая (приспособленческая) политика в 1907 году.

В. И. Ленин. Из доклада об отношении к буржуазным партиям на V съезде РСДРП

Твердая пролетарская политика даст всему рабочему классу такой запас идей, такую ясность понимания и выдержанность в борьбе, которые ничто в мире не в силах будет отнять у социал-демократии. Даже если бы революция терпела поражения,— пролетариат научится прежде всего понимать экономически-классовые основы и либеральных, и демократических партий,— а затем он научится ненавидеть измены буржуазии и презирать дряблость и шатания мелкой буржуазии.

И именно с таким запасом знаний, именно с такими навыками мысли пролетариат пойдет дружнее и смелее на новую, социалистическую, революцию.

Е. А. Киселев:

Некоторые доклады и выступления ораторов на съезде сохранились в памяти. Особенно запомнилось обсуждение вопроса «Отношение к буржуазным партиям». Первым докладчиком по этому вопросу был В. И. Ленин.

Вдохновенная, глубоко содержательная и простая речь Владимира Ильича отличалась необыкновенной убедительностью. В докладе Ленин не прибегал к внешним украшениям. Своей обоснованностью доклад произвел огромное впечатление на делегатов. Его внимательно слушали не только мы, большевики, и представители национальных центров, разделявшие наши позиции, но и весь съезд. Тишина в зале была такая, о которой говорят: муха пролетит, и то слышно.

В. И. Ленин. Из доклада об отношении к буржуазным партиям на V съезде РСДРП

Вопрос об отношении к буржуазным партиям стоит в центре принципиальных разногласий, давно уже разделяющих на два лагеря российскую социал-демократию. Еще до первых крупных успехов революции или даже до революции — если можно так выразиться о первой половине 1905 года — было уже две вполне наметившиеся точки зрения на этот вопрос. Споры связаны были с оценкой буржуазной революции в России. Оба направления среди с.-д. сходились на том, что революция эта — буржуазная. Но они расходились в понимании этой категории и в оценке практически- политических выводов из нее. Одно крыло социал-демократии — меньшевики — толковали это понятие так, что в буржуазной революции главным двигателем ее является буржуазия, пролетариат же способен занимать лишь положение «крайней оппозиции». Брать на себя задачу самостоятельного проведения этой революции, руководство ею он не может...

Обратного взгляда держались большевики. Они безусловно стояли на том, что революция наша буржуазная в смысле ее общественного экономического содержания... Но отсюда вовсе еще не следует вывода, будто главным двигателем или вождем революции является буржуазия... Дело в том, что наша революция происходит в такое время, когда пролетариат уже начал сознавать себя особым классом и объединяться в самостоятельную, классовую организацию. При таких условиях пролетариат пользуется всяческим завоеванием демократии, пользуется каждым шагом свободы, чтобы усиливать свою классовую организацию против буржуазии... Антагонизм буржуазии и пролетариата заставляет буржуазию стремиться сохранить известные орудия и учреждения старой власти, чтобы применять эти орудия против пролетариата.

И. В. Шауров:

Блестящую речь произнес по вопросу об отношении к буржуазным партиям В. И. Ленин.

В ней было сконцентрировано все существо основных разногласий между фракциями большевиков и меньшевиков и дана неотразимая аргументация правильности большевистской точки зрения.

Отметив, что оба направления русской социал-демократии верно характеризуют революцию 1905 года как буржуазную, Владимир Ильич указал на противоположные практические и политические выводы, которые делают из этой оценки большевики и меньшевики...

В. И. Ленин убедительно, на примерах доказал неправильность и вредность... взглядов меньшевиков.

И. В. Попов:

Вначале мы, рабочие-делегаты, молча наблюдали все происходившее на съезде, присматривались и прислушивались к старшим товарищам. В душе каждый негодовал: хотелось встать и по-рабочему одернуть болтунов. Мы поглядывали на Владимира Ильича — он был сдержан. По правде говоря, не у одного меня еще недоставало смелости схватиться с этими образованными говорунами, они так легко управлялись с историей революции Западной Европы, проводили исторические параллели... Я еще не дорос до этого, хотя всем нутром чувствовал фальшь в их речах.

Е. А. Киселев:

Острые и продолжительные прения по порядку дня в течение шести заседаний вызвали раздражение и утомление среди части делегатов, особенно среди рабочих. Делегаты разных фракций выражали недовольство перед опасностью затягивания съезда.

Группа рабочих подняла вопрос о регулировании и сокращении прений. В. И. Ленин одобрил эту здоровую заботу об экономии времени. Вместе с тем он разъяснил, что борьба за порядок дня имела большое принципиальное значение, ею определялся характер и значение съезда.

Е. М. Ярославский:

...Выступление Ленина приводило прямо в бешенство наших противников — меньшевиков. Ленин, выступая, спокойно стоял на трибуне, не обращая внимания на их истерические выходки...

И. В. Попов:

Владимир Ильич слушал злопыхательские речи меньшевиков с поразительным хладнокровием, что-то записывал, порой сдержанно улыбался. Иногда раздавалась его реплика — разящая, задорная, остроумная и меткая, вызывавшая оживление, дружный хохот и улыбки даже в стане противников. И наконец, Владимир Ильич брал слово, обрушивая на головы меньшевиков несокрушимую силу логики.

Трудно найти слова, которые передали бы захватывающую силу речи Ленина: он уверенно вел за собой слушателя, последовательно и четко излагая мысли. Временами возвращался к сказанному, подкреплял свои аргументы примерами и разъяснениями. О самых сложных вещах Ленин умел говорить просто и ясно. И стремительный жест его — обращенная к слушателям рука с открытой ладонью будто несла им частицу ленинской мысли, глубоко проникающей в душу.

Речь Ленина, в противоположность речам лидеров меньшевизма, была свободна от личных выпадов, демагогических приемов, чеканна, предельно емка по заложенным в нее мыслям, теоретически насыщена и точно рассчитана на отведенный регламент. Ленин громил меньшевиков неторопливо, деловито и умно. Его возражения противникам, всегда тактичные и сдержанные по форме, по существу были беспощадным идейным разгромом меньшевизма и барственного зазнайства его элегантного вождя Плеханова. И тогда аплодисменты гремели справа и из центра. И чем дальше, тем яснее становились причины разногласий, резче обозначались границы между большевизмом и оппортунизмом.

И. В. Шауров:

С захватывающим интересом все делегаты съезда следили за дискуссией. Никогда в истории фракционной борьбы внутри РСДРП не происходило такого величественного и грандиозного столкновения представителей двух фракций, родственных по идее, но бесконечно далеких по ее приложению к жизни.

И. В. Попов:

...Роза Люксембург и Тышка поддерживали большевиков в главном: в утверждении ведущей роли пролетариата в буржуазно-демократической революции, сохранении его самостоятельности, в отрицательном отношении к либеральной буржуазии. В решающих вопросах революционной теории и практики они выступали на съезде с Лениным, с большевиками. Сильные союзники, они помогли нам добиться революционных решений на съезде по основному вопросу — об отношении к буржуазным партиям...

В накаленной атмосфере фракционной борьбы на трибуну поднялась хрупкая молодая женщина. Хорошо помню ее бледное овальное лицо в рамке пышных волос, высокий лоб, темные проницательные глаза, низкий грудной голос. Роза говорила об исторической самостоятельной роли пролетариата — вождя грядущей пролетарской революции, о необходимости отрешиться от последних иллюзий и надежд на помощь либерализма в борьбе с реакцией...

Владимир Ильич, председательствовавший на этом заседании, слушал речь Розы внимательно, чуть прищурившись, подперев ладонями голову и повернувшись всем корпусом к оратору. Временами он ласково и одобрительно улыбался, казалось... негромко скажет, чуть картавя: «Так, так... хорошо, очень хорошо, прекрасно!..»

Зельда Каган-Коутс:

Должна признаться, что этот съезд произвел на меня странное впечатление. И у нас, на английских партийных съездах, бывали серьезные и яростные споры, но при всех наших разногласиях мы почти неизменно сохраняли хладнокровие, и если кто-либо из товарищей и позволял себе острое словцо, он, повинуясь указанию председательствующего, немедленно приносил извинения.

Но здесь, на русском партийном съезде, споры носили сугубо горячий характер.

В работе съезда принимали участие все выдающиеся деятели русского социал-демократического движения. Несмотря на ораторское искусство Мартова, остроумие Плеханова и красноречие других оппонентов, Ленин, с его спокойным и глубоким анализом существа обсуждаемых вопросов, несомненно, возвышался над всеми ними.

Он разъяснял вопросы с той убедительной простотой, которая присуща только человеку, в совершенстве владеющему предметом. После его первого выступления я поняла, что это был подлинный вождь революции — человек, который отлично знает, в каком направлении он идет, имеет мужество, чтобы вступить на правильный путь, идти по нему до конца и вести за собою других. Вот почему Ленин произвел на меня такое неизгладимое впечатление.

Е. А. Киселев:

Обычно в начале заседания читали приветственные телеграммы и письма. Приветствовала съезд вся мировая социал-демократия. Английская рабочая партия оказала нам большое внимание и устроила в нашу честь банкет; трудящиеся Англии видели в нас борцов с самодержавием.

И. В. Шауров:

С нашей стороны выступил В. И. Ленин. Он сказал, что Англия заинтересована в победе русской революции, должна помогать ей и не поддерживать царское правительство.

М. Н. Лядов:

Речь была далеко не дипломатическая. Он говорил приблизительно так: мы знаем, что вы наши классовые враги, что вы не можете понять нашей пролетарской революции. Но вы, как буржуи и капиталисты, должны быть заинтересованы в победе нашей революции над царизмом, потому что эта победа даст вам возможность в более культурную свободную Россию ввозить гораздо больше товаров, чем сейчас. Вот поэтому в ваших интересах поддержать нашу партию, которая одна может довести революцию до конца...

Конечно, никто из присутствующих англичан этой речи не понял. Плеханов должен был перевести ее на английский язык. Он, разумеется, перевел ее по-своему, сгладив все резкие углы. Англичане похлопали и повели ужинать.

И. В. Попов:

Каждую свободную минуту Ленин был с нами. Его интересовало все: как нас устроили на квартирах, сыты ли мы, что успели посмотреть из достопримечательностей Лондона и что особенно понравилось, какова жизнь на родине, заработки. Толково и просто, не поучая, Ленин отвечал на вопросы, шутил или, усевшись рядом, отдыхал, прислушиваясь к нашим разговорам. С ним было легко.

К. X. Данишевский:

На нас, латышей, вообще и на меня в частности, на Лондонском съезде произвели впечатление лишь две исполинские фигуры: Плеханов — своей олимпийской величественностью и т. Ленин — своей простотой, убежденностью, подвижностью и искрящейся, как будто бы сильным электрическим током, мыслью...

Роль т. Ленина заключалась в руководстве и закаливании самой большевистской фракции и в особенности близко стоящих к ней поляков и латышей, в выявлении и в точном определении общих настроений съезда.

Н. Н. Накоряков:

...Близкие взаимоотношения были у Владимира Ильича с руководителями польской и латышской делегаций: очень часто можно было наблюдать, как Владимир Ильич горячо обсуждал вопросы съезда с Тышко и Азисом, окруженными польскими и латышскими делегатами. О таких беседах Ленин частенько рассказывал и нам на фракциях, так как держал нас в курсе решающих течений, представленных на съезде.

К. X. Данишевский:

Во время Лондонского съезда 1907 года т. Ленин стоял на квартире... в районе железнодорожной станции «Великий Король», недалеко от квартиры, занимаемой мной и другим еще цекистом Латышской с.-д. т. Тинсом... При поездке на съезд в трамвайном вагоне мы по утрам часто встречались и ехали вместе, причем т. Ленин, великолепно владевший английским языком, переводил нам на русский язык все, касающееся нашего съезда и вообще общей политики из свежих английских газет.

Н. Н. Накоряков:

Однажды в воскресенье вместе с В. И. Лениным и А. М. Горьким пришли мы в Британский музей. Владимир Ильич в разговоре с нами назвал этот музей скоплением колоссальных богатств, награбленных Англией из колониальных стран. Он говорил, что это ценнейшее учреждение для изучения всего процесса развития капитализма.

Владимир Ильич хорошо знал музей и был для нас прекрасным гидом. Когда мы вошли в музей и стали снимать пальто, он обратился к тому, кто нас раздевал, со словами: «Здравствуйте, мистер Уэтер».

Оказывается, работая ранее в Британском музее, Владимир Ильич запомнил этого трудолюбивого, внимательного к посетителям человека и считал своим долгом с ним поздороваться, обменяться рукопожатием. Вот так он относился к людям труда. Он всегда помнил таких людей, но и сам оставлял у них на всю жизнь глубокий след. Это было видно по тому, как гардеробщик обрадовался встрече и оживленно приветствовал Ленина как старого и дорогого знакомого.

Е. А. Киселев:

Как-то в один из воскресных дней, когда съезд не работал, группа делегатов-москвичей отправилась в Гайд-парк, место прогулок, народных гуляний и собраний в Лондоне, где в то время под открытым небом тысячи людей слушали ораторов от разных партий.

Нам, приехавшим из царской России, было странно видеть, что народ свободно слушает политические речи. Невольно возникал вопрос:

- Почему же английские рабочие не свергают свою буржуазию, если они уже имеют такие завоевания? Да, видно их вожди: Макдональд, Персель, Гендерсон — морочат и морочат им головы!

Мы долго ходили по парку, устали и сели отдохнуть. В это время к нам подошли В. И. Ленин, И. Ф. Дубровинский, М. Н. Покровский. Помню, Владимир Ильич сказал:

- Ну как, товарищи рабочие, скоро ли мы в России будем так же свободно митинговать?

Завязалась непринужденная, товарищеская беседа, которая иногда запоминается лучше, чем обстоятельный доклад. Ленин умело направлял беседу, задавая нам вопросы. Сколько в районе предприятий? Сколько рабочих партийцев? Сколько рабочих в районном комитете? Каково настроение рабочих? Как идет борьба с меньшевиками за влияние на рабочих?

Его интересовало все. С большим вниманием и интересом он слушал наши, подчас не совсем складные, ответы...

В конце беседы речь зашла о том, что многие попутчики революции, особенно интеллигенты, примкнувшие к ней в момент подъема, сейчас уходят из партии.

- Ну и пусть уходят! Теперь самим рабочим необходимо вести всю подпольную агитацию и пропаганду. Противники большевиков — меньшевики и эсеры будут использовать против нас все наши слабые стороны,— сказал Владимир Ильич.— Вы больше читайте, учитесь говорить таким языком, чтобы вас понимали малосознательные рабочие. Особенно хорошо готовьтесь к пропагандистской работе.

Неизгладимое впечатление осталось у нас от этой беседы.

А. М. Горький:

Свободные минуты, часы он проводил среди рабочих, выспрашивал их о самых мизерных мелочах быта.

— Ну, а женщины как? Заедает хозяйство? Все-таки — учатся, читают?

В Гайд-парке несколько человек рабочих, впервые видевших Ленина, заговорили о его поведении на съезде. Кто-то из них характерно сказал:

- Не знаю, может быть, здесь, в Европе, у рабочих есть и другой, такой же умный человек — Бебель или еще кто. А вот чтобы был другой человек, которого я бы сразу полюбил, как этого,— не верится!

Другой рабочий добавил, улыбаясь:

- Этот — наш!

Ему возразили:

- И Плеханов — наш.

Я услышал меткий ответ:

- Плеханов — наш учитель, наш барин, а Ленин — вождь и товарищ наш.

И. В. Попов:

Иногда Горький и Ленин тихо говорили о чем-то, притулившись в уголке. По признанию самого Горького, встреча на V съезде с Владимиром Ильичем помогла ему глубоко понять и оценить Ленина как человека и вождя партии, далеко вперед видящего повороты истории, и эта встреча положила начало их дружбе.

Н. Н. Накоряков:

С А. М. Горьким у Владимира Ильича на Лондонском съезде была просто дружеская близость. Они часто уходили после окончания заседания и приходили вместе... Владимир Ильич во время перерывов чаще всего беседовал с Алексеем Максимовичем, в редкие часы отдыха они ходили вместе в Гайд-парк, в Британский музей. Владимир Ильич сам приглашал Алексея Максимовича на фракционные (большевистские.— Ред.) заседания, сообщал о вопросах, которые будут обсуждаться. А по организационным вопросам съезда... обстоятельно советовался и привлекал Горького на помощь.

А. М. Горький:

Обедали небольшой компанией всегда в одном и том же маленьком, дешевом ресторане. Я заметил, что Владимир Ильич ест очень мало: яичницу из двух-трех яиц, небольшой кусок ветчины, выпивает кружку густого, темного пива. По всему видно было, что к себе он относится небрежно, и поражала меня его удивительная заботливость о рабочих. Питанием их заведовала М. Ф. Андреева, и он спрашивал ее:

- Как вы думаете: не голодают товарищи? Нет? Гм, гм... А может, увеличить бутерброды?

М. И. Ульянова:

Мало было людей, к которым Ленин относился бы с такой любовью, как к Горькому. Как-то оживлялось всегда его лицо при свиданиях с Алексеем Максимовичем. Он мог беседовать с ним часами, и видно было, что эти беседы доставляют ему истинное удовольствие. Горький был одного масштаба с Ильичем, он был таким же гигантом, хотя и в другой области. Кроме того, он был милым, простым, обаятельным человеком. И это сближало их обоих.

А. М. Горький:

Никогда я не встречал человека, который умел бы так заразительно смеяться, как смеялся Владимир Ильич. Было даже странно видеть, что такой суровый реалист, человек, который так хорошо видит, глубоко чувствует неизбежность великих социальных трагедий, непримиримый, непоколебимый в своей ненависти к миру капитализма, может смеяться по-детски, до слез, захлебываясь смехом. Большое, крепкое душевное здоровье нужно было иметь, чтобы так смеяться.

- Ох, да вы — юморист! — говорил он сквозь смех.— Вот не предполагал. Черт знает как смешно...

И, стирая слезы смеха, он уже серьезно, с хорошей, мягкой улыбкой сказал:

- Это — хорошо, что вы можете относиться к неудачам юмористически. Юмор — прекрасное, здоровое качество. Я очень понимаю юмор, но не владею им. А смешного в жизни, пожалуй, не меньше, чем печального, право, не меньше.

Н. С. Каржанский:

К концу съезда у меня накопились целые горы стенографических записей. Это были речи почти всех большевиков и шедших вместе с большевиками товарищей — поляков и латышей. Но как использовать эти залежи? Однажды меня отозвал в сторону Таратута и сказал:

- С вами хочет говорить Владимир Ильич.

Это было во время заседания большевистской фракции. В двух разных углах заседали две комиссии, вырабатывавшие резолюции, и Ленин подходил то к одной, то к другой и давал указания. Я выбрал момент и подошел к нему.

Он мне сказал:

- Через денек-другой съезд будет выбирать комиссию по редактированию протоколов. У комиссии будет две секции: заграничная и русская. Съезд выберет только заграничную секцию, а русский ее состав будет назначен новым ЦК. Заграничная часть комиссии будет избрана так: по одному представителю от каждой из пяти фракций; значит, в ней будет три большевика и два меньшевика. Вся работа ложится, конечно, на заграничную секцию: она должна подготовить протоколы в таком виде, чтобы они были совершенно готовы для печати. Русская секция комиссии только окончательно утвердит протоколы и напечатает их. Постараемся издать их легально в России, а не удастся — будем печатать за границей. Так вот, товарищ Богдан, от большевистской фракции в заграничную комиссию намечается ваша кандидатура. Вы не возражаете?

- Нет.

- У вас практика литературной работы была?

Я вкратце рассказал.

- Справитесь? — спросил он.

Я ответил в том смысле, что надо в лепешку расшибиться, а справиться.

Начали толковать о том, сколько времени понадобится для работы над протоколами, во сколько это обойдется и т. д. Оказалось, что мое будущее хозяйство Ильич знает гораздо лучше, чем я. Он уже заглядывал в секретарские записи съездовских выступлений, он знаком с невысоким их качеством и отлично понимает, что отредактировать протоколы — дело очень трудное. Он предвидел, что в протокольную комиссию от поляков и латышей войдут товарищи, слабо владеющие русским языком, и, значит, использовать их для литературного оформления протоколов никак нельзя.

- Все это дело — и организационную его сторону, и финансовую, и литературную — новый ЦК поручит, конечно, представителю большевистской фракции: будете ли им вы или другой товарищ, это лицо и будет отвечать перед ЦК за всю эту работу. Об остальном поговорим после! — закончил Ильич и направился к одной группе, вырабатывавшей резолюцию,— туда его усиленно звали и возгласами и руками.

К. Д. Гандурин:

Работая в глубине провинции, никогда почти не видя людей больших талантов, мы слушали их и наблюдали со жгучим вниманием. Простой и обыденный на первый взгляд Ленин, с которым мы почти ежедневно встречались на заседаниях фракции, наконец, был как будто понят нами. В нем выявился прежде всего необычайно расчетливый, тонкий, обдумывающий каждый свой шаг политик. Съезд проходил при явной победе большевиков. Но победа эта давалась не легко. Нужно было вести тактическую линию так, чтобы увлекать за собой польскую соц.-дем. и латышей. Они хотя и стояли на позициях, близких к большевистским, но заостренность нашей борьбы с меньшевиками им претила, и до некоторым вопросам они оставались на своей точке зрения. К ним нужно было подходить осторожно...

Когда на заседании фракции подготовлялся проект резолюции, Ленин прежде всего выяснял и устанавливал возможную позицию по отношению к данному большевистскому мнению национальных фракций. Это была работа осторожная, тонкая, кружевная. Казалось, что т. Ленин способен долго и терпеливо работать над тем, чтобы подготовлять лишь почву, лишь обстановку, и бороться хоть за один нужный голос. Еще одна черта: он очень легко убеждал фракцию; его мнения принимались не как что-то доказанное, а как нечто открытое, найденное. Как оратор Ленин был сдержан, спокоен, но в нем чувствовалось присутствие где-то скрытого огня, огня горевшего, быть может, тоже спокойно. Его ясная, аналитическая мысль, выражаемая обычно очень простыми словами, подчиняла и создавала прочную уверенность в незыблемости излагаемого.

Е. А. Киселев:

На съезде он всегда был окружен делегатами-большевиками, внимательно слушал каждого, кто к нему обращался, отвечал на все наши вопросы, шутил и смеялся, держался с подкупающей простотой. Владимир Ильич восхищал нас своими четкими и понятными рабочим выступлениями, ясными формулировками.

П. В. Попов:

На двадцать втором заседании съезда мы провалили попытку меньшевиков оттянуть обсуждение вопроса об отношении к буржуазным партиям. Убедившись, что их предательской линии противостоит сплоченная когорта большевиков, поддержанная польской делегацией, меньшевики на одном из следующих заседаний предложили закрыть съезд. И тогда большевики Ногин, Ворошилов, Бассалыго, Таратута, латыш Калнинь и я дали решительный отпор меньшевикам. Мы заявили, что не позволим сорвать съезд, что не можем уехать без директив по важнейшим вопросам.

- С чем вернемся, что скажем пославшим нас сюда товарищам? Как работать дальше?

- Продолжать съезд, пока не будут решены все вопросы! На нас смотрит вся Россия,— единым фронтом выступили большевики за продолжение работы съезда.

Н. С. Каржанский:

...Большевистская фракция утвердила мою кандидатуру в заграничную комиссию протоколов и вместе с тем постановила, что по окончании съезда В. И. Ленин и я остаемся в Лондоне до тех пор, пока я расшифрую его речи, а он их отредактирует и отработает. На вопрос о том, сколько дней на это понадобится, я ответил:

- Пять-шесть дней.

Это было 31 мая, в пятницу, накануне закрытия съезда.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 19 (июнь, 1) 1907 г.

Ленин председательствует на тридцать пятом заседании съезда; в качестве председателя он шестнадцать раз выступает по различным процедурным вопросам.

Н. С. Каржанский:

1 июня, последний день съезда. Всего в этот день было три заседания: утреннее — с 10 часов 15 минут до 2 часов, послеобеденное — с 3 с половиной до 7 часов и, наконец, вечернее — с 8 до 12 часов ночи.

Решено было окончить в этот день всю съездовскую работу, и именно поэтому меньшевики и бундовцы атаковали съезд дождем поправок к резолюциям, всякими заявлениями, протестами и т. д.

1 июня предстояло проделать огромную работу: принять резолюции по таким важным вопросам, как о Государственной думе, по докладу ревизионной комиссии, об отношении к «народовой демократии», о партизанских выступлениях, о профессиональных союзах и др.

Председательствовал в этот день Владимир Ильич.

Несомненно, что если бы очередным председателем этих трех собраний был меньшевик или бундовец, то съезд мог быть сорван меньшевиками.

Вопрос о председателе на эти решающие заседания съезда приобретал исключительное значение. Надо было видеть Ленина в этот день, когда съезд заседал в общей сложности почти 12 часов, чтобы понять, к какому нервному напряжению он был способен. Необходимо было отбить все атаки срывщиков съезда, а это требовало исключительного искусства и самообладания, так как, кроме всего прочего, в ногах путались еще «примиренцы» из рядов польской и латышской фракций, пытавшиеся, хоть и безуспешно, привести к соглашению правое и левое крыло партии.

Весь расчет меньшевиков был: вымотать большевиков, довести их до какой-нибудь ошибки, которая сведет на нет всю работу съезда, или вызвать на какой-нибудь взрыв, который разгонит съезд,— именно это им и нужно было, и именно этого не должны были допустить большевики.

С каким блеском вел корабль наш искусный кормчий, Надежда меньшевиков утомить большевиков абсолютно не оправдалась. И атаки меньшевиков становились все более вялыми, а Владимир Ильич становился все веселей и бодрей.

Дневное заседание уже должно было заканчиваться, но далеко не все вопросы были рассмотрены. А между тем в семь часов вечера истекал последний срок пользования церковью. В распоряжении съезда было другое помещение для заседаний, но меньшее, человек на 70—80. И вот Ленин вносит предложение: съезду заседать вечером в сокращенном составе — по одному представителю на четырех делегатов. Никто не будет обижен, так как каждая фракция сама производит выборы своих делегатов. Это единственно целесообразное предложение было принято. Так как к тому же скудные финансовые ресурсы, которыми располагал съезд, были почти полностью исчерпаны, то решено было начать немедленно отправку в Россию делегатов, не занятых в последнем, сокращенном заседании.

Выборы ЦК происходили на послеобеденном, полном заседании съезда, но в нашем распоряжении было только время для подачи избирательных записок. Решено было подсчет голосов и оглашение результатов выборов членов ЦК, а также выборы кандидатов в члены ЦК произвести на заседании сокращенного состава съезда.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 19 (июнь, 1)

Ленин председательствует на тридцать пятом заседании съезда в сокращенном составе...

Ленин предлагает произвести перебаллотировку кандидатов в ЦК, получивших равное число голосов, и выступает затем с обоснованием и защитой этого предложения.

Н. С. Каржанский:

Ленин добился своего: после перерыва была произведена перебаллотировка, и в ЦК были выбраны товарищи, намеченные большевистской фракцией.

После этого собрание пошло значительно глаже и тише: меньшевики убедились в том, что съезда им не сорвать. И уже кандидаты в члены ЦК были выбраны 72 голосами при 3 воздержавшихся. А доклад ревизионной комиссии решено было приобщить к протоколу без прений.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 19 (июнь, 1) 1907 г.

Съезд избирает Ленина в состав Центрального Комитета РСДРП.

И. В. Попов:

На последнее заседание собрались 19 мая. Закончили обсуждение всех вопросов, проголосовали за кандидатов в состав Центрального Комитета. Как клятва вожаков русских революционных рабочих звучала под сводами церкви торжественная мелодия «Интернационала». Пели все. Серьезно и одухотворенно пел Ленин:

- Весь мир насилья мы разрушим...

Н. С. Каржанский:

В 12 часов ночи Ленин объявил съезд закрытым. Меньшевики и бундовцы быстро расходятся. Ильич, окруженный своими ближайшими соратниками, выглядит бодрым и веселым. И это, несмотря на целый день председательского труда, и какого!

- Самый трудный день моей жизни,— говорит он нам, улыбаясь.

Выбрав время, я подошел к Ленину и спросил:

- Как же мы будем с нашей работой?

Я был убежден в том, что о работе на завтра не может быть и речи. И велико было мое удивление, когда Владимир Ильич сказал мне:

- Завтра воскресенье, и надо бы нам с вами отдохнуть. Да нельзя, никак нельзя. На беду день у меня оказывается чертовски занят. Но все равно: придется утром урезать часа два... Мы позавтракаем у меня и сейчас же примемся за работу. Приходите к восьми часам утра.

E. А. Киселев:

После съезда в одном из небольших ресторанов состоялось последнее заседание фракции большевиков. Владимир Ильич по просьбе делегатов сделал общий краткий обзор работы съезда.

- Главное достижение,— сказал он,— состоит в том, что съезд закончился победой большевиков по всем принципиальным вопросам над оппортунистами-меньшевиками. Необходимо теперь на местах еще усиленнее развернуть работу и непримиримо драться с меньшевиками за влияние на рабочие массы.

М. Н. Лядов:

Он (В. И. Ленин,— Ред.) полагал, что именно в годы реакции рабочие массы не поймут необходимости раскола, раскола не поддержат даже такие поистине пролетарские партии, как польская и латышская, и поэтому приходится мириться с создавшимся положением вещей и продолжать борьбу внутри партии в условиях подпольного существования, продолжать подготовку к новому подъему революции.

Ю. П. Гавен:

После закрытия Всероссийского съезда открылся съезд Социал-демократии Латышского края. Я пошел (вместе с т. Берзиным...) к Ильичу просить его, чтобы он выступил на латышском съезде.

Маленькая «меблированная» комната. На столе несколько книг и рукопись статьи, кажется, о Лондонском съезде.

- Я привел к вам, Ильич, большевиствующего латыша,— представил меня т. Берзин — он имеет склонность из большевиствующего стать настоящим ленинцем...

Ильич улыбнулся своей добродушной, немного хитрой улыбкой и сразу осыпал меня и похвалами, и упреками по адресу латышей.

- Вы, латыши, превосходные революционеры. Вы обладаете и революционной экспансивностью французского пролетариата и выдержкой, стойкостью и дисциплинированностью немецкого, у вас громадный практический опыт, особенно в области партизанской борьбы. Вы создали хорошо дисциплинированную образцовую подпольную организацию. Вообще вы хорошие революционеры-практики. Но в теории вы сильно хромаете. И здесь кроется опасность соскользнуть с последовательно революционной, марксистской линии и опуститься в оппортунистическое болото. Узкий практицизм, не видящий конечных задач, ведет к меньшевизму.

Я с ним вполне согласился. В теории мы сильно хромаем.

Прощаясь со мной, Ильич, улыбаясь, спросил:

- Значит, вы возвращаетесь в Россию с этого «говорилища» уже настоящим большевиком?

- Да,— ответил я.

Н. С. Каржанский:

Я проснулся на рассвете, торопливо умылся и принялся за работу. Дело шло как-то коряво, с большими затяжками. С величайшим трудом я одолел одну речь Ильича, потом другую. И вот уже надо торопиться: я не хочу опоздать хотя бы на одну минуту.

Обычный лондонский окраинный дом: двухэтажный, простой стандартной конструкции. Я выждал, пока на каком-то здании вдали стрелки на часах выравнялись почти на цифре восемь, и подошел к дому. Звонка не было — я постучал в дверь. Открыл мне сам Ленин. Он бодр, как всегда. Никаких признаков усталости на лице не видно.

Он повел меня в столовую — в подвальном, верней, в полуподвальном помещении. Хозяйкой дома оказалась пожилая дама типа мелкой чиновницы. Владимир Ильич по-английски что-то объяснил ей. На столе уже стояли объемистые чашки для кофе, хлеб, масло...

С волнением я стучал на другой день в дверь Ленина. Опять он мне сам открыл. Позавтракали. Перешли в комнату Ильича, и тут он мне подал совершенно готовую для печати первую речь на съезде. В ее чтении никаких затруднений не предвиделось: всем достаточно известен четкий, ясный, разборчивый почерк Ленина.

Работали мы с ним таким же порядком, как и в первый день.

Вернувшись к себе, я немедленно принялся изучать переданную мне речь. К удивлению моему оказалось, что Владимир Ильич очень добросовестно и щепетильно держался текста стенограммы и восстанавливал свою речь, сказанную на съезде, а вовсе не давал на основании стенограммы нового оформления речи, как это делал ряд меньшевиков — Дан, Мартов, Троцкий: они пользовались произнесенной речью как поводом для написания целой статьи, в которой содержалось много такого, о чем не было даже и вскользь упомянуто в речи на съезде.

Точно не помню, но, кажется, на третий день нашей работы я обратился к В. И. Ленину с вопросом о таком скрупулезном следовании именно тому варианту речи, который был сказан на съезде. «Нужно ли это?» — спрашивал я. Владимир Ильич отделался какой-то шуткой, смысл которой был тот, что-де не надо фантазировать, а надо честно воспроизвести то, что было сказано на съезде. Этого правила он и держался до конца самым пунктуальнейшим образом...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Май, 20—24 (июнь, 2—6) 1907 г.

Ленин редактирует стенограммы своих речей на V съезде РСДРП.

Н. С. Каржанский:

...Ильичу в 1907 году было всего 37 лет — прекрасный возраст человеческой жизни. И все, что он делал тогда, все он делал по- молодому, с какой-то молодой и покоряющей легкостью.

Вот мы с ним мучаемся над какой-нибудь его неразобранной или неудачно мною разгаданной фразой. Заминка. Ильич встает, подходит к окну, бросает рассеянный взгляд на маленький дворик, что за окном, на фабричные трубы вдали, на туманный, дымящийся утренний Лондон, возвращается к столу, берет свои коротенькие схемы — тезисы речей и безапелляционным тоном человека, разрешившего загадку, говорит:

- А знаете, товарищ Богдан, это было очевидно вот так. Пишите!

И он диктует мне сказанную на съезде фразу, а я ее записываю. На одном из заранее заготовленных листков бумаги я расшифровываю фразу и подаю Ильичу листок. Он берет его, присоединяет к моим расшифровкам, каждый раз цифрой или буквой помечая, куда относится данный отрывок. Иногда тут же вносит редакционные поправки.

- Так! Поехали дальше,— весело говорит он.

Или так:

- Э, нет, батенька, тут вы ударились на ложный путь. Мы это поправим так!

И он вписывает в текст поправки, благо места на бумаге в моей расшифровке я оставлял достаточно.

Все это делалось с какой-то изящной ловкостью и непринужденностью здорового, полного сил человека, с какой-то особенной непосредственностью и экспрессией, вот именно по-молодому.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Между 25 мая (7 июня) и 2 (15) июня 1907 г.

Ленин по окончании съезда возвращается из Лондона в Куоккала.

В. А. Чащин:

С поразительной точностью предугадал Владимир Ильич государственный переворот 3 июня 1907 года.

2 июня закрылось последнее, 53-е, заседание Думы. Правительство торопилось. Утром следующего дня вышел «высочайший» указ о роспуске Думы.

После окончания последнего заседания группа депутатов-большевиков, человек восемь, решила сейчас же ехать к Владимиру Ильичу...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июнь, в ночь с 2 (15) на 3 (16) 1907 г.

Ленин проводит совещание с большевиками — депутатами II Государственной думы, приехавшими к нему в Куоккала накануне роспуска Думы.

В. А. Чащин:

Приехали мы взволнованные, рассказали ему обо всем, что происходило в Думе на последних двух заседаниях. Владимир Ильич тоже был взволнован. Время было ответственное: от всех требовалась большая выдержка и стойкость.

Мы просидели у Владимира Ильича до глубокой ночи, обсуждая этот вопрос. Депутаты, заседавшие днем в Думе, были очень утомлены...

Обсудив создавшееся положение, Владимир Ильич предложил нам направиться на фабрики и заводы Петербурга и рассказать рабочим о происходивших событиях.

Между прочим, когда я заметил, что в момент нашего выступления на собраниях мы будем сейчас же арестованы, Владимир Ильич ответил:

— Так что же? Пусть берут на глазах у всех, пусть все видят, как царское правительство расправляется с депутатами от рабочих.

Поздно ночью, в три часа, распрощавшись с Владимиром Ильичей, мы поехали в Петербург, уговорившись назавтра отправиться по заводам и фабрикам. Но выступать нам не пришлось, так как мы были арестованы.

В. И. Ленин. Из брошюры «Против бойкота»

Для нас 3-е июня 1907 года — естественный и неизбежный результат декабрьского поражения в 1905 году. Никогда не были мы «очарованы» прелестями «думской» конституции, не может нас и разочаровать особенно переход от реакции, подкрашенной и родичевской фразой политой,— к реакции голой, открытой, грубой. Может быть, даже последняя — гораздо лучшее средство для отрезвления всяких хамствующих либеральных дурачков или сбитых ими с толку групп населения...

Н.А.Жиделев:

...Часть депутатов, и я с ними, поехали к В. И. Ленину и информировали его подробно, как произошел разгон Думы. Было решено созвать партсовещание.

И. Ф. Юрьев:

На 5 июня (1907 г.) назначена партконференция в Териоках, и я поехал, на ней был Ленин.

Н. А. Жиделев:

Делегатов было много. Совещание происходило в небольшом деревянном здании. В. И. Ленин выступил но вопросу о думской тактике большевиков.

Д. П. Лещенко:

После Лондонского съезда я видел Владимира Ильича на большом собрании петербургских рабочих в Териоках... По внешности его трудно было даже узнать: без бородки, подстриженные, как у немцев, усы (тогда таких усов еще не носили), в соломенной живописной шляпе...

В. И. Ленин. Из брошюры «Против бойкота»

Теперь мы стоим в периоде такой паузы революции, когда целый ряд призывов систематически оказывался не встречающим отклика в массах. Так было с призывом смести виттевскую Думу (начало 1906 года), с призывом к восстанию после разгона первой Думы (лето 1906 года), с призывом к борьбе в ответ на разгон второй Думы и государственный переворот 3 июня 1907 года. Возьмите листок нашего ЦК по поводу этих последних актов. Вы найдете в этом листке прямой призыв к борьбе в той форме, которая возможна по местным условиям (демонстрации, стачки, открытая борьба с вооруженной силой абсолютизма). Это был призыв словесный... Если самые яркие и непосредственные проявления реакционного натиска на революцию — разгоны двух Дум и государственный переворот — не вызвали подъема в данное время, то где основания для немедленного повторения призыва в форме провозглашения бойкота? Не ясно ли, что объективное положение вещей таково, что «провозглашение» рискует оказаться при этом пустым выкриком?

А.Б. Каринян:

...В 1907 году появились симптомы все усиливающейся реакции. Сообщения печати, все новые данные о сосланных революционерах, и, наконец, явное расслоение студенчества, в особенности новые пессимистические мотивы в литературе и поэзии, показывали, что даже в рядах когда-то «передовой» интеллигенции началось регрессивное движение.

Именно тогда, насколько помнится, осенью 1907 года, руководители нашей университетской большевистской группы сообщили нам, что в маленьком финском городе Териоки (ныне Зеленогорск) товарищ Ленин выступит с докладом о текущем моменте перед студентами-большевиками Кавказа. В те времена устраивались многочисленные групповые «туристические» поездки в маленькие финские поселки. Мы также составили маленькую группу и двинулись в путь. Приехали в Териоки, зашли в маленький дом, где должен был состояться доклад. В первой же комнате мы увидели Ленина в окружении наших товарищей, приехавших раньше нас. Ленин был в кепке, он ничем не отличался от простых финских рабочих и не был похож на профессора-теоретика, образ которого я создал в своем воображении.

Слушая Ленина, мы воочию убедились, что даже в докладе «О текущем моменте» он, выдающийся революционер-трибун, одновременно проявлял себя глубоким ученым. Стройная канва и методология его доклада были очень поучительными для нас — молодых марксистов. Ильич говорил около трех часов, а мы слушали с напряженным вниманием. Все факты, приведенные в докладе, были в тесной взаимосвязи и снова подчеркивали неизбежность грядущих революционных вспышек.

С. В. Малышев:

На каком-то полустанке перед Белоостровом в наш вагон сел мужичок в русских сапогах, в сером ватном извозчичьем пиджаке, в русской с расстегнутым воротом рубахе и почти кучерской шапке. Сел в уголок, и, как ни в чем не бывало, сидит, изредка поглядывает на всех нас, едущих в вагоне. Все мы, участники конференции, тогда разбились по дачным поездам так, чтобы быть незаметнее для жандармов и шпиков. Ехало в нашем вагоне много дачников. Один из этих дачников завел с кем-то из товарищей разговор по вопросу о Государственной думе и стал спорить с ним. В этот спор втягивались и другие товарищи. А мужичок кучерского вида своими острыми и глубокими глазами как-то, казалось, по-хозяйски сторожил нас. Вглядываюсь в лицо его и думаю: глаза-то этого извозчика знакомы и больно уж близко. Толкаю в бок своего товарища и тихонько говорю ему:

- Слушай, мужичок больно знаком. Ведь это кажется Ильич?

Тот прекратил спор с дачником, незаметно толкнул меня в бок

и вполголоса ответил:

- Да, ты прав, это он самый.

На Финляндском вокзале Ленин скрылся в толпе.

Н. К. Крупская:

От съезда Ильич устал до крайности, нервничал, не ел. Я снарядила его и отправила в Стирсудден, в глубь Финляндии, где жила семья Дяденьки (Л. М. Книпович.— Ред.), а сама спешно стала ликвидировать дела.

Я. М. Книпович:

Владимир Ильич был страшно утомлен и измучен усиленной работой и переживаниями в 1905—1906 годах. Здоровье его настоятельно требовало хорошего отдыха.

Н. К. Крупская:

Когда приехала в Стирсудден — Ильич уже отошел немного. Про него рассказывали: первые дни ежеминутно засыпал — сядет под ель и через минуту уже спит. Дети его «дрыхалкой» прозвали. В Стирсуддене мы чудесно провели время — лес, море, дичее дикого, рядом только была большая дача инженера Зябицкого, где жили Лещенко с женой...

Д. И. Лещенко:

Летом, после разгона 2-й Думы, мне пришлось жить довольно далеко в Финляндии, около 40 километров от ст. Усси-Кирко, близ маяка Стирсудден. В этом же месте жил и Ленин с Надеждой Константиновной у зоолога профессора Книповича. Мы жили очень близко, и я виделся с ним каждый день; здесь же жила старая партийная работница-большевичка Книпович — «Дяденька», как мы ее все звали.

Н. К. Крупская:

Иногда у Лещенко собирались послушать музыку... Добрую часть дня мы проводили с Ильичем у моря или ездили на велосипеде. Велосипеды были старые, их постоянно надо было чинить, то с помощью Лещенко, то без его помощи,— чинили старыми калошами и, кажется, больше чинили, чем ездили. Но ездить было чудесно. Дяденька усиленно подкармливала Ильича яичницей да оленьим окороком, Ильич понемногу отошел, отдохнул, пришел в себя.

Д. И. Лещенко:

Владимир Ильич... очень любил ездить на велосипеде, гулял, играл в крокет, очень любил детей. Там же была прекрасная консерваторская певица, и мы все вечерами собирались. Сначала пели обыкновенные песни этого круга: «Дубинушка», «Обитель», «Из страны...» и т. д. Владимир Ильич все время подпевал, хотя, мне кажется, слух у него был средний, а затем он вставал и требовал «серьезной музыки», т. е. выступала певица. Правда, вещи, которые она исполняла, были романсы, отрывки из опер и т. д., но Владимир Ильич называл это «серьезной музыкой».

Н. М. Книпович:

Ленин вовсе не был каким-то пасмурным, угрюмым аскетом от революции. Это был крепкий, веселый человек, человек жизни, в те короткие и редкие промежутки времени, когда он мог (или был вынужден) позволить себе отдых. Он умел как-то особенно хорошо отдыхать, наслаждаясь красивой природой, прогулками, хорошим пением. Охотно принимал он участие в разных развлечениях. В Сейвисто Ленин особенно увлекался поездками на велосипеде, прогулками, с азартом играл в шахматы и шашки. Помню, он всегда впрягался вместе со мной и моим сыном, когда мы отправлялись, чтобы привезти на себе бочку воды для известняка и огорода.

М. И. Ульянова:

Лучшим отдыхом для него (В. И. Ленина.— Ред.) была близость к природе и безлюдье... Отдых... был действительно отличный, и позднее он вспоминал о нем, когда в письме к Марии Ильиничне, только что перенесшей тяжелый брюшной тиф, писал: «Вот когда бы в Стирсудден тебя отправить!»

Н. К. Крупская:

Мы прожили там больше месяца — Ильич, я и моя мать. Лидия (Л. М. Книпович,— Ред.) окружила Ильича такой заботой, что он великолепно там отдохнул, набрался сил.

Н. М. Книпович:

Владимир Ильин всегда держал себя очень просто. В нем не было ни следа склонности ставить себя на какой-то пьедестал и свысока относиться к людям.

Из письма В. И. Ленина и Н. К. Крупской — М. И. Ульяновой

Конец июня 1907 г.

Дорогая Маняша! Спасибо за письмо. Прошу прощенья, что отвечаю не сразу. Я так здесь «впился» в летний отдых и безделье (отдыхаю, как уже несколько лет не отдыхал), что все откладываю все дела и делишки.

Я против бойкота III Думы, и скоро, верно, выйдет у меня одна вещица по этому поводу, которую я только что кончил («Против бойкота».— Ред.). Нельзя, по-моему, повторять такой лозунг вне обстановки подъема, вне борьбы с первыми конституционными иллюзиями... Но сейчас провозглашать его было бы либо преждевременной бравадой, либо некритическим повторением лозунгов, имеющих славное революционное прошлое. Такова в двух словах моя аргументация, в печати (недели через две должно, верно, выйти) подробно развиваемая...

Мы отдыхаем чудесно и бездельничаем вовсю.

Крепко целую. Твой В. У.

В. И. Ленин. Из брошюры «Против бойкота»

Вопрос о бойкоте III Думы выходит... на сцену, как очередной вопрос революционной тактики...

Не в бойкоте теперь суть, а в прямых и непосредственных усилиях превратить частный подъем в общий, профессиональное движение в революционное, оборону от локаутов в наступление на реакцию...

Продолжая свою будничную работу по подготовке выборов и не отказываясь заранее от участия в самых реакционных представительных учреждениях, мы должны всю свою пропаганду и агитацию направить на выяснение народу связи между поражением в декабре и всем последующим упадком свободы и поруганием конституции. Мы должны внедрить в массы твердое убеждение в том, что без непосредственной массовой борьбы такое поругание неизбежно будет продолжаться и усиливаться...

...Мы в настоящее время должны направить все усилия на то, чтобы путем прямого и непосредственного воздействия стремиться превратить тот или иной подъем рабочего движения в движение общее, широкое, революционное и наступательное по отношению к реакции в целом...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июнь, 27 (июль, 10) 1907 г.

В письме М. А. Ульяновой на ст. Михнево (Московская губ.) Ленин описывает, как проводит отдых в Стирсуддене; сообщает, что предполагает пробыть там еще недели две.

Июнь — ноябрь 1907 г.

Ленин регулярно проводит совещания с членами ЦК РСДРП — большевиками перед заседаниями ЦК, проходившими в Териоках.

Июль, не позднее 8 (21) 1907 г.

Ленин составляет тезисы доклада по вопросу об отношении социал-демократической рабочей партии к III Государственной думе для выступления на Петербургской общегородской конференции.

В. И. Ленин. Из тезисов доклада, прочитанного на Петербургской общегородской конференции 8-го июля, по вопросу об отношении социал-демократической рабочей партии к третьей Думе

Бойкот Думы, как показал опыт русской революции, является единственно правильным решением революционной социал-демократии при таких исторических условиях, когда бойкот представляет из себя действительно активный бойкот, т. е. выражает силу непосредственно идущего к прямому натиску на старую власть (следовательно, к вооруженному восстанию) широкого и всеобщего революционного подъема.

...Социал-демократия должна приложить все свои силы не только для поддержки и развития экономической борьбы пролетариата, но и для превращения данного, пока еще только профессионального, движения в широкий революционный подъем и в непосредственную борьбу рабочих масс с вооруженной силой царизма. Лишь тогда, когда усилия социал-демократии в этом направлении увенчаются успехом, лишь на почве создавшегося уже наступательного революционного движения может получить серьезное значение лозунг бойкота в неразрывной связи с прямым призывом масс к вооруженному восстанию, свержению царской власти, замены ее временным революционным правительством...

Глава седьмая

ПОСЛЕДНИЙ ПЛАЦДАРМ

В ДУХЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО МАРКСИЗМА

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июль, не позднее 8 (21) 1907 г.

Ленин из Стирсуддена приезжает в Териоки для участия в Петербургской общегородской конференции.

Н. К. Крупская:

Обдумав на свободе всесторонне положение, Ильич на конференции выступил против бойкота III Думы. Началась война еще на новом фронте, война с бойкотистами, не хотевшими считаться с горькой действительностью и опьянявшими себя звонкими фразами. В маленькой дачке горячо защищал свою позицию Ильич. Подъехал на велосипеде Красин и, стоя у окна, внимательно слушал Ильича. Потом, не входя в дачу, задумчиво пошел прочь... Да, было над чем подумать.

В. И. Ленин. Из тезисов доклада, прочитанного на Петербургской общегородской конференции 8 июля 1907 г.

Рассматривать бойкот, как само по себе действующее средство вне условий широкого, всеобщего, сильного и быстрого революционного подъема и прямого всенародного натиска, направленного на свержение старой власти,— вне задачи борьбы с народным увлечением дарованной конституцией,— значит действовать под влиянием чувства, а не разума...

Поэтому провозглашать бойкот Думы на основании того, что благоприятный для кадетов избирательный закон заменен благоприятным для октябристов,— на основании того, что на смену второй Думе, которая по-кадетски говорила и по-октябристски действовала и в которой с.-д. не без пользы для дела революции участвовала, идет откровенно октябристская Дума,— провозглашать бойкот на этом основании значило бы не только заменять выдержанную революционную работу революционной нервозностью, но и обнаруживать господство над самими с.-д. худших иллюзий насчет кадетской Думы и кадетской конституции...

Центральным пунктом всей агитационной работы революционной социал-демократии должно быть выяснение народу того, что государственный переворот 3 июня 1907 года является прямым и совершенно неизбежным результатом поражения декабрьского восстания 1905 года. Урок второго периода русской революции, 1906 и 1907 годов, состоит в том, что такое же систематическое наступление реакции и отступление революции, которое происходило весь этот период, неизбежно при господстве веры в конституцию, неизбежно при господстве якобы конституционных способов борьбы, неизбежно до тех пор, пока пролетариат, окрепнув и собравшись с силами от понесенных поражений, не поднимется несравненно более широкими массами для более решительного и наступательного революционного натиска, направленного на свержение царской власти.

А. М. Пирейко:

...В Териоках по Финляндской железной дороге приходилось встречать тов. Ленина, который тогда выступал против бойкота Государственной думы... Внутри большевистской фракции голосование устроили поименное, после проверки мандатов, а мандаты тут долго проверяли, так как был ценен каждый голос. Тов. Ленин победил только на один голос, а в силу партийной дисциплины бойкотисты вынуждены были сдать свои позиции.

Ильич парировал удары следующими словами: «Укажите мне, товарищи, хоть один парламент Европы, где бы мы, с.-д., могли законодательствовать. И мы туда идем не для того, чтобы законы писать, а для того, чтобы использовать думскую трибуну в своих революционных целях. И постольку, поскольку в ближайшее десятилетие революция не предвидится, мы должны использовать всякую возможность, в том числе и думскую трибуну, для подготовки революции».

С Ильичем не соглашались, спорили, но, в конце концов, он победил. Конференция решила участвовать в выборах.

Разъехавшись по местам, мы, бойкотисты, стали принимать энергичное участие в выборах в Государственную думу разноской бюллетеней, листовок по обывательским квартирам и таким образом агитировали обывателей, среди которых было много рабочих.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июль, не ранее 14 (27) — не позднее 23 (5 августа) 1907 г.

Ленин составляет первоначальный набросок проекта резолюции по вопросу об участии в выборах в III Государственную думу к Третьей конференции РСДРП («Второй Общероссийской») и пишет проект резолюции.

Июль, 16 (29) 1907 г.

Центральный Комитет РСДРП назначает Ленина докладчиком на Третьей конференции РСДРП («Второй Общероссийской») по вопросам об избирательной платформе и избирательных соглашениях.

Из выступления В. И. Ленина на III («Второй Общероссийской») конференции РСДРИ

Выступая против бойкота, Ленин подчеркнул главным образом два мотива, а именно: бойкот уместен лишь во время движения широких масс, когда на повестке дня стоит вооруженное восстание. Тогда бойкот является средством борьбы против конституционных иллюзий. Совершенно неправильным является мнение, что бойкот сам по себе якобы может вызвать в массах боевой дух: тактика бойкота может быть не чем иным, как единственной выразительницей уже имеющегося движения масс. Как бойкот Булыгинской, так и I Государственной думы со стороны социал-демократии являлся лишь побочным явлением активной борьбы народных масс против старого порядка. В руках социал-демократии он являлся лишь средством, чтобы не допустить вкоренения в массах конституционных иллюзий и способствовать непосредственной борьбе масс. Теперь же нет ни активной борьбы масс, ни конституционных иллюзий, и поэтому тактика бойкота теряет всякое основание.

Из материалов отчета о работе III («Второй Общероссийской») конференции РСДРП

На заседании большевистской фракции выяснилось, что кроме Ленина все стоят на точке зрения бойкота. Особенно сильно отстаивали бойкот работники Москвы, Иваново-Вознесенска и вообще Центрально-Промышленного района, в котором в это время протекали стачки на текстильных предприятиях. Эти товарищи, во главе с В. П. Ногиным, стремились «взлететь» к старым революционным лозунгам...

Н. К. Крупская:

Те, кто знал Ильича, знают, как умел он вглядываться в жизнь, вцепляться в каждую мелочь. Трезвый учет действительности, уменье глядеть правде в глаза, как бы она горька ни была, не опьяняться успехами — характерны для Ильича. Это давалось ему нелегко. По натуре был он человеком очень страстным, принимавшим все, касавшееся дела, очень близко к сердцу. Когда что случалось, волновался он здорово, нервничал, не спал ночи напролет, вставал утром больной совсем, серый.

В. И. Ленин. Набросок проекта резолюции о Всероссийском съезде профессиональных союзов

Конференция признает обязанностью всех членов партии энергично проводить в жизнь резолюцию Лондонского съезда о профессиональных союзах, считаясь со всей совокупностью местных условий при проведении в жизнь организационных связей профессиональных союзов с социал-демократической партией или при признании первыми руководства со стороны последней и обращая всегда и при всех условиях первостепенное внимание на то, чтобы социал-демократы в профессиональных союзах не ограничивались пассивным приспособлением к «нейтральной» платформе, излюбленной всеми оттенками буржуазно-демократических течений (кадеты, беспартийные прогрессисты, социалисты-революционеры и т. д.), а неуклонно отстаивали во всей их целости социал-демократические воззрения, неуклонно содействовали признанию профессиональными союзами идейного руководства социал-демократии и установлению постоянных и фактических организационных связей с ними.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Около 1(14) августа 1907 г.

Ленин вместе с И. П. Гольденбергом (Мешковским) выезжает в Штутгарт (Германия) на VII Международный социалистический конгресс II Интернационала.

Из письма В. И. Ленина — А. М. Горькому.

14 августа 1907 г.

Дорогой Алексой Максимович! Приехали мы сегодня сюда с Мешковским и завтра едем в Штутгарт. Очень и очень важно бы было, чтобы и Вы там были. Во-1-х, Вас провели официально через ЦК (с совещательным голосом). Во-2-х, повидаться бы было очень хорошо, а то, может быть, долго не свидимся. В-3-х, это всего какие-нибудь сутки езды от Вас и продлится не больше недели (это не Лондон!). Не поздно будет нисколько, если Вы в воскресенье или даже в понедельник выедете.

Одним словом, все и вся за Ваш приезд. Если только здоровы,— право, приезжайте. Не упускайте случая посмотреть за работой международных социалистов,— это совсем, совсем не то, что общее знакомство и каляканье. Следующий конгресс только через три года. Да и об наших всяческих делишках никогда не списаться толком, если не увидимся. Одним словом, приезжайте непременно. До свиданья!

Большой привет Марии Федоровне.

Ваш В. Ленин.

Феликс Кон:

— Слышали? РСДРП отозвала Плеханова и назначила своим представителем в Международном бюро — Ленина.

Это производившее необыкновенную сенсацию известие, передававшееся из уст в уста, от одной делегации к другой, было мне сообщено еще на вокзале, когда я приехал в Штутгарт на конгресс в 1907 г.

Имя Ленина уже тогда было угрозой для оппортунистов, в то время как Плеханов, несмотря на всю свою ортодоксальность, был вполне приемлем даже для явных ревизионистов. Назначение Ленина было надлежащим образом понято и учтено лидерами II Интернационала и они, всегда стремившиеся к тому, чтобы конгрессы проходили чинно, чтобы все решения были не только «причесаны», но и «припомажены», сильно волновались, опасаясь, как бы Ленин не внес диссонанса.

Клара Цеткин:

Роза Люксембург, отличавшаяся метким глазом художника, подмечавшим все характерное, указала мне тогда на Ленина со словами: «Взгляни хорошенько на этого человека. Это — Ленин. Обрати внимание на его упрямый, своевольный череп».

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Август, 5—11 (18—24) 1907 г.

Ленин принимает участие в работах Штутгартского конгресса, входит в состав его президиума, а также в комиссию по подготовке резолюции о милитаризме и международных конфликтах.

В. И. Ленин. Из статьи «Международный социалистический конгресс в Штутгарте»

Резолюция об отношении между социалистическими партиями и профессиональными союзами имеет особенно большое значение для нас, русских...

В Штутгарте с.-д. подсекция русской секции (социалисты каждой страны образуют самостоятельные секции на международных конгрессах) раскололась при обсуждении этого вопроса (по остальным вопросам раскола не было). Именно: Плеханов принципиально отстаивал нейтральность. Большевик Воинов отстаивал антинейтралистскую точку зрения Лондонского съезда и бельгийской резолюции (напечатанной вместе с докладом де-Брукера в материалах конгресса...). Кл. Цеткина справедливо заметила в своей газете «Die Gleichheit», что доводы Плеханова в защиту нейтральности были так же неудачны, как и доводы французов. И резолюция Штутгартского съезда, как справедливо отметил Каутский и как убедится всякий из внимательного ознакомления с нею, кладет конец принципиальному признанию «нейтральности». О нейтральности или беспартийности в ней нет ни слова. Напротив, необходимость тесных связей союзов с социалистической партией и упрочения этих связей признана вполне определенно.

Феликс Кон:

На Штутгартском конгрессе открытые оппортунисты типа Давида и Ван-Коля распоясались вовсю... О качестве этого большинства можно составить себе представление по прениям по вопросу о милитаризме. Самым «левым» в этих прениях был пресловутый Эрве, одним прыжком перебросившийся в момент, когда вспыхнула империалистическая война, из стана ярых антимилитаристов в лагерь ярых шовинистов...

«Не все то золото, что блестит!» Ленин, всегда проводивший резкую грань между подлинными революционерами и жонглерами революционной фразой, вырабатывая свой проект резолюции, даже не стал разговаривать с Эрве. Ленин сразу раскусил фразера и не пригласил его на созванное по инициативе его и Розы Люксембург частное совещание подлинных революционных марксистов, которых, к слову сказать, оказалось очень немного. На Ленина и Розу Люксембург легла очень трудная задача — поправкой к резолюции парализовать торчащее в ней ядовитое оппортунистическое жало...

Ленин ставил вопрос так: если начнется империалистическая война,— поднять революцию, другими словами, превратить империалистическую войну в гражданскую. Но это для оппортунистов II Интернационала было, разумеется, неприемлемо. Бебель настаивал на соблюдении большей осторожности в выражениях...

Н. К. Крупская:

Штутгартский конгресс, где Владимир Ильич и Роза Люксембург выступали солидарно по вопросу о войне, очень сблизил их. Было это еще в 1907 году, а они на конгрессе уже говорили о том, что борьба против войны должна ставить себе целью не только борьбу за мир, она должна иметь целью замену капитализма социализмом. Порожденный войной кризис необходимо будет использовать для ускорения свержения буржуазии... На Штутгартском конгрессе Роза Люксембург и Ильич шли заодно.

Из письма А. В. Луначарского к жене из Штутгарта.

20 августа 1907 г.

Ленин предложил мне, вернее обязал меня немедленно по возвращении в Италию сесть за брошюру: Воинов «Вопрос об отношении партии и профессиональных союзов на Штутгартском конгрессе. Отчет о выполнении мандата РСДРП». Это дней на 10 работы, придется потом усиленно писать книгу...

Сейчас, вечером, я долго разговаривал с Лениным. Я высказал ему почти все мои новые идеи...

Он страшно внимательно меня выслушал и сказал: «Это все очень похоже на правду. Это ново и важно».

В. И. Ленин. Из предисловия к брошюре Воинова (А. В. Луначарского) об отношении партии к профессиональным союзам

...Я и в Штутгарте был солидарен во всем существенном с тов. Воиновым и теперь солидарен с ним во всем характере его революционной критики. Он тысячу раз прав, когда говорит, что нам надо учиться теперь не только у немцев, но и на немцах. Только невежественные люди, которые ничему не научились еще у немцев и не знают поэтому азбуки, могут выводить отсюда «расхождение» внутри революционных с.-д. Критиковать ошибки немецких вожаков мы должны безбоязненно и открыто, если хотим быть верны духу Маркса и помогать русским социалистам стать на высоте современных задач рабочего движения.

А.В. Луначарский:

...На Штутгартском конгрессе... мы взвешивали перспективы великой социальной революции, при этом в общем Ленин был большим оптимистом, чем я. Я находил, что ход событий будет несколько замедленным, что, по-видимому, придется ждать, пока капитализируются и страны Азии, что у капитала есть еще порядочные ресурсы и что мы разве в старости увидим настоящую социальную революцию. Ленина эти перспективы искренне огорчали. Когда я развивал ему свои доказательства, я заметил настоящую тень грусти на его сильном, умном лице, и я понял, как страстно хочется этому человеку еще при своей жизни не только видеть революцию, но и мощно делать ее.

Феликс Кон:

В порядке дня Штутгартского конгресса стояли такие вопросы, как колониальная политика и милитаризм, по которым сразу же обнаружились крупнейшие разногласия, удаленные предусмотрительно с заседаний пленума и перенесенные в комиссию и на закрытые заседания подкомиссии...

Я находился в среде русских товарищей, когда Бебель подошел к русской делегации... У скамейки, вонзив глаза в Бебеля, стоял Ленин. Он улыбался лукавой, но вместе с тем иронической улыбкой, в глазах горели те знакомые искорки, которые всегда загорались в них, когда Ильич насквозь прозрел человека, обнаружил тщательно скрываемое им...

...Бебель... если бы даже хотел быть откровенным, не мог бы ответить... не мог бы объяснить инстинктивной нелюбви вождей II Интернационала к большевикам, так как эти вожди не осознали тогда еще той пропасти, какая отделяла сознательных и несознательных ревизионистов от революционных марксистов.

Эта зияющая пропасть обнаруживалась на каждом шагу во время Штутгартского конгресса, как ни старались лидеры II Интернационала замаскировать ее и скрыть.

В. И. Ленин. Из статьи «Международный социалистический конгресс в Штутгарте»

В общем и целом, Штутгартский съезд рельефно сопоставил по целому ряду крупнейших вопросов оппортунистическое и революционное крыло международной социал-демократии и дал решение этих вопросов в духе революционного марксизма. Резолюции этого съезда, освещенные дебатами на съезде, должны стать постоянным спутником всякого пропагандиста и агитатора. Единство тактики и единство революционной борьбы пролетариев всех стран сильно двинет вперед дело, сделанное в Штутгарте.

Феликс Кон:

По окончании конгресса я возвращался в одном вагоне с Лениным и, разговаривая с ним о многом, коснулся этой принятой единогласно резолюции (о милитаризме.— Ред.). Ильич не имел никаких иллюзий насчет проведения ее в жизнь II Интернационалом.

ТЕРИОКИ - ЦЕНТР «БЛИЖНЕЙ ЭМИГРАЦИИ»

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Июль, 17 (30), 1907 г.

Начальник московского охранного отделения доносит в департамент полиции, что, по агентурным сведениям, Ленин постоянно живет в Териоках.

Н. К. Крупская:

Работая в партии, Ленин заботился в первую голову о том, чтобы партия ясно видела, куда идти. Не учесть, сколько времени, сколько бессонных ночей посвятил Ленин на обдумывание того, по какому пути надо идти партии.

Жизнь не стояла на месте, она развивалась, были очень трудные минуты, очень сложное положение, когда вопрос, куда в данную минуту идти, был часто очень многим членам партии неясен.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Октябрь, 27 (ноябрь, 9) 1907 г.

Ленин участвует в работах конференции петербургской организации РСДРП в Териоках; выступает с докладами о III Государственной думе, об участии с.-д. в буржуазной печати, о подготовке к общерусской конференции и по другим вопросам порядка дня.

И. В. Попов:

Осенью 1907 года мы собрались в Териоках на городскую конференцию в какой-то гостинице. Следом нагрянули полицейские. Нам предложили возвратиться в Петербург под угрозой выдачи русской полиции. Пришлось разойтись, но в Петербург не поехали: раз такое дело, в Белоострове будет засада. Разбрелись по ближним селениям, а потом поодиночке в толпах пассажиров вернулись домой. В другой раз собрались в Териоках на даче где-то около русской церкви.

И. В. Шауров:

На собрании в Териоках присутствовало около пятидесяти человек. Это было наиболее активное большевистское ядро, возглавлявшее в тот момент петербургскую организацию. Многие мне были хорошо известны, некоторых я знал только в лицо, были и совершенно новые для меня люди. В. И. Ленин выступал на собрании с большим докладом о текущем моменте и наших задачах. Он дал глубокий анализ создавшейся политической обстановки и наметил конкретные пути ближайшей работы, укрепил во всех нас сознание необходимости максимального напряжения сил для сохранения и укрепления партийных организаций, а также указал на обязательность проведения больших политических кампаний среди широкой рабочей массы и использования легальных организаций.

Много места в докладе Владимир Ильич уделил также выборам в III Государственную думу и использованию ее в целях революции. Разногласия, возникшие среди большевиков в связи с выборами в III Думу, к этому времени уже были улажены. Большинство сторонников бойкота выборов убедилось в своей ошибке и полностью стало на ленинскую точку зрения...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Июнь — ноябрь 1907 г.

Ленин регулярно проводит совещания с членами ЦК РСДРП — большевиками перед заседаниями ЦК, проходившими в Териоках.

В. Д. Бонч-Бруевич:

...Я жил на даче в Териоках недалеко от вокзала на правой стороне от него на даче доктора Улановского. Владимир Ильич несколько раз ко мне туда заезжал и, кроме того, здесь же был один раз собран ЦК партии, в другой раз был собран Петербургский комитет, на котором тоже присутствовал Владимир Ильич. Оба эти собрания падают на август 1907 г.

Также мне хорошо известно, что в этом же году Владимир Ильич бывал в Териоках на даче Л. Б. Красина, который жил приблизительно в 5 или 6 верстах от вокзала по главной улице.

Ф. П. Кассесинова:

...Осенью 1907 г. я... была хозяйкой конспиративной квартиры ЦК большевиков в Териоках.

Часто встречаясь с Лениным, я всегда поражалась его способности изменять свою внешность. Однажды произошел такой случай. На очередное заседание ЦК пришел новый для меня человек. Сказав пароль и поздоровавшись со мной как со старой знакомой, он прошел в комнату, где уже собирались некоторые товарищи. Через некоторое время пришла Надежда Константиновна. Она спросила, приехал ли Ильич. Я ответила, что его еще нет, и с некоторой тревогой в голосе сообщила ей, что пришел какой-то товарищ, которого я не знаю, но пароль ответил без малейшей запинки.

Надежда Константиновна вошла в комнату, где происходило заседание, а я осталась в сенях ожидать Владимира Ильича. Вдруг из комнаты послышался дружный веселый смех, и меня позвали туда. Войдя, я, к величайшему своему удивлению, увидела Ильича на его обычном месте. Он оказался тем самым «незнакомым» мне человеком.

И. В. Шауров:

Вскоре мы снова увиделись с Владимиром Ильичем. Встреча наша в основном была посвящена вопросам, связанным с работой Петербургского комитета РСДРП. Но поскольку здесь налицо была вся большевистская часть ЦК... то, естественно, обсуждались многие общепартийные вопросы. Я узнал, что некоторые товарищи скоро уедут за границу и будут там налаживать издание Центрального органа, так как в России это невозможно. Однако имелось в виду продолжать использование в доступных пределах и легальных возможностей издания партийной литературы в России.

В. И. Горев:

Осенью 1907 года после нового побега из Сибири я опять очутился в Териоках, на этот раз для постоянного жительства в качестве члена «Лондонского» ЦК, т. е. ЦК, выбранного на Лондонском съезде. Заседания его в то время происходили регулярно каждую неделю в Териоках. От большевиков на этих заседаниях бывали: Дубровинский, Рожков, Зиновьев, Теодорович и Гольденберг (а иногда Богданов). Ленин на заседаниях не бывал, но большевистская пятерка в ЦК, конечно, перед каждым заседанием ездила в Куоккала.

И. В. Шауров:

Мне остался особенно памятным образ Владимира Ильина в эти дни наших встреч. Мне пришлось увидеть его здесь в небольшом кругу лиц, являвшихся ближайшими его соратниками. Он не только давал указания, высказывая свои мнения, но и задавал своим сотоварищам по руководству партией много вопросов, стараясь выяснить их точку зрения. Как он ни старался держать себя попросту с товарищами, его колоссальное превосходство выявлялось помимо его воли. Особенно ощущалось, что авторитет В. И. Ленина держится на его громадном превосходстве как политического руководителя и что это воспринимается как непреложный отрадный факт, дающий твердую точку опоры.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Октябрь, не позднее 27 (9 ноября) 1907 г.

Ленин составляет проект резолюции о III Государственной думе, который был им предложен конференции петербургской организации РСДРП в Териоках.

В. И. Ленин. Из резолюции о III Государственной думе, принятой конференцией С.-Петербургской организации РСДРП

1. В III Думе уже определилось два большинства: черносотенно-октябристское и октябристско-кадетское. Первое контрреволюционное и отстаивает особенно усиление репрессий и охрану помещичьих привилегий, доходя до стремлений к полному восстановлению самодержавия. Второе большинство тоже безусловно контрреволюционно, но склонно прикрыть борьбу с революцией некоторыми призрачными бюрократическими «реформами».

2. Такое положение в Думе чрезвычайно благоприятствует двойной политической игре и со стороны правительства и со стороны кадетов... На с.-д. ложится при этих условиях с особенной силой задача беспощадного разоблачения этой игры, разоблачения перед народом как насилий со стороны черносотенных помещиков и правительства, так и контрреволюционной природы кадетов...

3. Отстаивая без всяких урезок свои социалистические цели и критикуя с этой точки зрения все, даже самые демократические и «трудовые» буржуазные партии, с.-д. в своей агитации должны выдвигать на первый план выяснение широким народным массам полного несоответствия III Думы интересам и требованиям народа...

Т. Ф. Людвинская:

Впервые я увидела и услышала Владимира Ильича Ленина 27 октября (9 ноября) 1907 г. на конференции Петербургской организации РСДРП. Местом ее работы были избраны Териоки (ныне Зеленогорск) — небольшой городок в Финляндии.

Мы приехали в Териоки днем. Стояла холодная осенняя погода, накрапывал мелкий дождик. На некотором расстоянии от вокзала нас ожидали товарищи, которые узнавали прибывающих на конференцию по условному знаку. Каждый из нас имел в кармане синюю салфетку с цветной каемкой. Изредка мы вынимали ее, как носовой платок. К нам подходил встречавший, мы обменивались паролем, после чего, соблюдая осторожность, нас провожали к зданию, где должна была открыться конференция. Это было какое-то мрачное помещение, напоминающее собою сарай. Во двор вели два входа (а следовательно, и выхода), которыми можно было воспользоваться в случае появления полиции.

Делегаты прибывали постепенно. Кто разговаривал со знакомыми, кто здесь же заводил знакомства. Было довольно оживленно.

Н. Тетерин:

Конференция была многолюдной, и, конечно, по одному внешнему виду было невозможно узнать Ленина. Но мне казалось, что стоит мельком взглянуть на него, чтобы сказать:

- Это — Ленин.

И я стал всматриваться в лица незнакомых мне товарищей. Мое внимание привлек один из них, солидный, в очках, с видом ученого...

- Это — Ленин?

- Нет, это т. Вячеслав Рожков...

- Ну, где же Ленин? — не унимался я.

- Вон, видишь, за столом, в кепке, с правой стороны от председателя.

Я впился глазами в Владимира Ильича... Сидел очень скромно одетый, плотно сложенный мужчина, лет сорока на вид: с бритой бородой, рыжеватыми усами и маленькими, слегка насмешливыми глазами, сидел и пристально всматривался в лица присутствующих на конференции товарищей.

Т. Ф. Людвинская:

Я стояла в углу, разговаривая с одним из делегатов, когда к нам подошел незнакомый человек, небольшого роста, крепкий и широкоплечий, одетый в довольно поношенное темное пальто и на первый взгляд производивший впечатление профессионального революционера из рабочих. Выражение острых, проницательных глаз говорило о большом уме и сильной воле человека. Лицо его казалось серьезным и повелительным. Слова заставляли невольно подчиняться.

Заговорив со мною, незнакомец засыпал меня вопросами. Как-то сразу захватило обаяние его личности. Все в нем внушало доверие — и острый взгляд, и горячая заинтересованность в том, о чем мы говорили, и неподдельная искренность. Он спросил, в каком районе я работаю, каковы настроения рабочих, с которыми я встречаюсь, как они относятся к Государственной думе, как проходит в районе избирательная кампания и т. п. Вдруг мне пришла в голову мысль: «А с кем я говорю?»

Скрывая волнение, я спросила:

- А вы где работаете?

Мой собеседник улыбнулся и уклончиво ответил:

- Здесь же.

Я спросила, будет ли Ленин. Незнакомец ответил:

- Не знаю.— И, поблагодарив меня, заговорил с другими товарищами.

Я встревожилась и мысленно стала себя бранить: «Видишь человека в первый раз, ничего о нем не знаешь и пускаешься в такие откровенные разговоры!»...

Заседание началось. Председатель объявил, что слово для доклада о III Государственной думе предоставляется товарищу Ленину. Словно живительная струя пронеслась в воздухе.

Я приподнялась в волнении — сейчас увижу Ленина! — затем села на свое место и увидела, как к трибуне подошел товарищ, с которым я так непринужденно беседовала в углу, не зная его имени.

Из газеты «Вперед» № 18, ноябрь 1907 г.

Петербург. Общегородская конференция.

Последняя конференция петербургских с.-д. организаций отличалась особой страстностью и содержательностью. В повестке дня стояли самые животрепещущие вопросы: тактика с.-д. в Государственной думе, суд над с.-д. фракцией и др.

На конференции присутствовало 57 делегатов с решающим голосом, 7 с совещательным и 16 гостей.

...Тов. Л(енин) делает доклад о III Думе и тактике в ней с.-д.

В. И. Ленин. Доклад о III Государственной думе.

По отчету газеты «Вперед»

Для нового избирательного закона правительство использовало громадный опыт первых двух Дум. Третья Дума такова — какую правительство хотело получить. В ней есть два большинства: октябристско-черносотенное и октябристско-кадетское. Смотря по надобности, правительство будет опираться на то или иное большинство. Тактика к.-д. направлена всецело к соглашению с октябристами. Докладчик доказывает это рядом выдержек из кадетской прессы. Нет никаких оснований рассчитывать на то, что к.-д. полевеют. Деятельность с.-д. в Думе сведется к разоблачениям к.-д. и правых и к внесению запросов, для чего необходимо создать информационное бюро с трудовиками. От поддержки того или иного кандидата в представители Думы с.-д. необходимо уклониться...

Наша тактика должна быть такова: самостоятельное выступление вообще, соглашения с левой частью Думы в отдельных случаях.

Доклады вызывают жаркие прения. Высказываются более 20 ораторов. В заключительном слове первый докладчик подводит итог прениям.

Если в Думе черносотенцы вообще имеют большинство, то не может быть и речи о поддержке к.-д. Товарищи меньшевики правеют вместе с правительством: теперь они говорят уже о поддержке октябристов.

В Думе имеется два большинства, и оба они контрреволюционны. Меньшевики забывают это. К.-д. шли все время против с.-д. Единственный раз большевикам удалось расколоть к.-д. при левом блоке на выборах во вторую Думу.

Вместо идеи национальной оппозиции мы должны выставить идею борьбы пролетариата за революцию.

Большинством 37-ю голосами против 13 принята за основу резолюция большевиков и избрана специальная комиссия для редактирования ее.

Н. Тетерин:

Выступил Ленин после одного видного меньшевика.

— Нам меньшевики предлагают блокироваться с кадетами,— твердым, уверенным голосом начал он, сопровождая каждое слово резким жестом правой руки,— блокироваться для борьбы с черносотенной опасностью. Но почему же они блок ограничивают только кадетами, а не идут дальше — до блока с октябристами? Нужно быть последовательным до конца. А до конца, как видите, меньшевики договариваться не хотят. Тогда бы им пришлось отказаться не только от названия социалистов, но и вообще — революционеров.

И в каждом новом слове сказывался Ленин, твердый, как сталь, принципиально выдержанный до конца.

Наконец, он кончил свою речь: раздались продолжительные аплодисменты.

Насколько мне помнится, никто из выступивших ораторов, кроме Ленина, не получил аплодисментов, потому что никто из них не смог так полно, как Ильич, выразить настроение конференции, и никто, кроме него, не смог так ярко и четко обосновать позицию большевиков в данном вопросе.

В. И. Ленин. Из доклада об участии с.-д. в буржуазной печати на конференции С.-Петербургской организации РСДРП 27 октября 1907 г.

(По отчету в газете «Пролетарий» № 20,

19 ноября 1907 г.)

Второй доклад т. Ленина касался вопроса об участии с.-д. в буржуазной печати...

Докладчик стоит на точке зрения безусловной недопустимости политического участия в буржуазной печати, особенно в якобы беспартийной. Такие газеты, как, например, «Товарищ», своей скрыто-лицемерной борьбой против с.-д. приносят ей гораздо больше вреда, нежели явно враждебные с.-д. партийные буржуазные газеты.

Резолюция (по докладу В. И. Ленина) об участии с.-д. в буржуазной печати, принятая на общегородской конференции Петербургской организации РСДРП.

Обсудив вопрос о сотрудничестве в буржуазной печати, Петербургская конференция признала важным, чтобы Общерусская конференция положила конец наблюдаемому в настоящее время ненормальному явлению постоянного участия с.-д. в органах буржуазной печати, ведущих прямо или косвенно борьбу с международной и русской революционной социал-демократией.

Из письма А. Н. Потресова — П. Б. Аксельроду.

16 октября 1907 г.

У нас полный распад и совершенная деморализация... Нет не то что организации, но даже и элементов от нее. И это небытие возводится еще в принцип нашими меньшевистскими цекистами.

Наши одиночки меньшевики рассыпались по легальной печати, по толстым журналам (где печатаются вперемежку с порнографией), по бульварно-радикальной ежедневной прессе, и там наперегонки компрометируют наше направление. Картина получается удручающая, особенно если принять во внимание, что это становится особенностью именно меньшевиков, а большевики блюдут свою чистоту...

Т. Ф. Людвинская:

Помимо двух докладов Ленин выступал также по вопросу о подготовке к общерусской конференции и по другим вопросам порядка дня...

Неизгладимое впечатление производили выступления Владимира Ильича. Изумляла простота его речи, несокрушимая логика, последовательность, глубочайшая убежденность. Он бросал в аудиторию слова, проникавшие в глубину сознания и чувства. Он говорил, и каждому из нас казалось, что речь обращена именно к нему.

Во время перерыва я подошла к Владимиру Ильичу и призналась, в какой большой тревоге находилась до тех пор, пока не увидела его на трибуне. Когда я поведала ему о причине тревоги, он весело рассмеялся:

- Вот так конспиратор! Как же это вы заговорили с незнакомым человеком?

- Я поддалась чувству, я почувствовала в вас своего человека.

- Ай-ай-ай! По-чув-ство-ва-ла! Вам, стало быть, неизвестно, что чувство может обмануть, что нельзя так оценивать человека? — И он, добродушно посмеиваясь, продолжал укорять меня.

Н. Тетерин:

Конференция заканчивалась... Все участники ее, в одиночку и группами, потянулись на улицу. Ленин, окруженный несколькими товарищами, остался в помещении. Остался в помещении и я, чтобы перед отъездом в Петроград побыть, хотя несколько минут, около Ильича.

Вдруг маленькие, пристальные глаза Ленина остановились на мне. Он, по-видимому, предположил, что я хочу обратиться к нему за какими-либо указаниями или советом, но не решаюсь этого сделать, и спросил:

- Вы, товарищ, в каком районе работаете?

Я ответил, но ответил не так, как хотел, смутился. Но вмешательство в разговор Коновалова (как выяснилось позже — провокатора.— Ред.) вывело меня из этого неприятного состояния.

- В вашем вопросе, т. Ленин, чувствуется ваша оторванность от работы в Петербурге,— заметил Коновалов.— Вы перестаете знать наиболее сознательных питерских рабочих.

Владимир Ильич весело засмеялся и, совершенно неожиданно для меня, протянул руку со словами:

- Мы этот дефект исправим... Познакомиться никогда не поздно.

И пожав еще раз мою руку, добавил:

- Вот мы теперь и знакомы! Рассказывайте, что у вас, на Васильевском, хорошего!

Я стал жаловаться ему на тяжелое положение партийной работы в связи с все усиливающейся реакцией, на бегство от общественной жизни интеллигенции.

Владимир Ильич слушал меня со вниманием, а когда я кончил свой рассказ, заметил:

- Интеллигенция бежит — это полбеды. Надо суметь удержать от бегства рабочих. А для этого необходимо работникам, особенно из рабочих, удесятерить свою энергию, а не поддаваться панике. Это главное. Как бы ни плохи были сейчас полицейские условия для работы, но все же плоды работы заметны, пережитую революцию полицейскими участками не вытравить из головы рабочих.

И. В. Шауров:

Владимир Ильич несколько раз подчеркивал во время наших разговоров, что нужно во что бы то ни стало сохранить социал-демократические партийные организации, а для этого нужно беречь их, развивать возможно большую активность, но в то же время проявлять максимальную осторожность. Резервов у нас сейчас почти нет, ожидать притока новых работников, как было в предыдущие годы, не приходится. Черпать эти ресурсы надо в рабочей среде, а потому нужно обратить особое внимание на серьезные занятия с рабочими-партийцами, чтобы выковать из них таких полноценных руководителей, какие воспитывались в подполье до 1905 года.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Ноябрь, ранее 5 (18) 1907 г.

Ленин участвует в предварительном совещании большевистской части ЦК РСДРП с большевиками-делегатами Четвертой конференции РСДРП («Третьей Общероссийской»), Совещание проходило в Териоках, на нем обсуждался вопрос о взаимоотношениях с.-д. думской фракции с ЦК партии.

Ц. С. Зеликсон-Бобровская:

Осень 1907 года. Работаю в Московской окружной партийной организации, от которой еду делегатом на Всероссийскую конференцию партии. Значит, предстоит свидание с Владимиром Ильичем, который еще пока остается в «близкой эмиграции» — в Финляндии. Вот и Куоккала, и дачка Владимира Ильича. По-прежнему они с Надеждой Константиновной живут как бы на бивуаках: весь домашний уклад сколочен на скорую руку. Владимир Ильич по-старому приветливо встречает, но вид у него на сей раз более озабоченный. На предварительном совещании ЦК с нами, делегатами-большевиками, Ленин говорит о позиции, которую партия должна занять по отношению к III Государственной думе. Доклад по этому вопросу предстоит на конференции сделать ему, Ленину.

В. М. Смирнов:

В ноябре 1907 года в Гельсингфорсе происходила Третья общероссийская конференция РСДРП. Участники этой конференции жили у надежных финнов, у меня лично останавливались тогда: тт. Ленин, Гольденберг и Полетаев.

Из доклада петербургского охранного отделения министру внутренних дел от 15 декабря 1907 г.

Председателем (ІІІ-й конференции РСДРП.— Ред.) был выбран Ленин.

Порядок дня:

1) О думской фракции

2) Об отношении к Думе вообще

3) О президиуме

4) Об участии в буржуазной прессе

5) О профессиональных союзах

6) О постановке работы в империи

7) О перевыборах в ЦК.

Н. Н. Накоряков:

В конспиративном быту большевистского подполья Владимиру Ильичу Ленину присвоены были клички «Старик», «Отец»... Кто из профессиональных революционеров впервые назвал так признанного уже тогда основателя и руководителя партии, трудно сказать.

Но в этих партийных кличках выражали чувства и отношение к своему вождю соратники по революционной борьбе.

М. Герасимов:

Всю осень 1907 года жандармы гнались за мной. Еле ускользал. Петербургский комитет партии отправил меня через Финляндию за границу. В ожидании парохода остановился в Гельсингфорсе, на квартире тов. Смирнова, профессора русского языка при университете. Угнетенное состояние давило меня. За спиной, со снежных просторов России, доносились плач и рыдания пурги, свисты казацких нагаек, тысячи товарищей стонали в тюрьмах, сотни — прощались последними хрипами под перекладинами. С чувством тяжелого угнетения сидел я в ранних сумерках в столовой.

Входит человек. Нет, не входит — вкатывается, громко говоря, жестикулируя, прямо из дверей. Крепко жмет всем руки. Какая сила, какая сконцентрированная светящаяся бодрость. Он не сидел. Говорил, бегал, юношески живой, как капля ртути, перекатывался из угла в угол. Нет, не капля; это был большой шар ртути, гигантский, кипящий шар, блещущая улыбка губ и прищуренных глаз, блеск металла от могучего лба. Никогда не забуду этого металлического закона тяготения.

Диалог:

- Вы, товарищ, из Орла?

- Нет, из Самары...

- Зачем вы здесь?

— Эмигрирую за границу.

- Сколько вам лет?

- Семнадцать.

- Зря, зря едете туда, испортитесь там от безделья.

- Я — слесарь, не испорчусь.

- В России надо работать, вы молоды, сильны. Особенно теперь так нужны работники, каждый на счету.

- Я провалился.

- В подполье, в подполье! Зря едете...

Его энергия переплеснулась в меня. Стыдно до краски стало мне, что в такое тяжелое время удираю я, оставив своих товарищей в тюрьмах и под виселицами. Невыразимо захотелось сорваться и сейчас же назад, назад. А за окном, недалеко, тяжело качалось море. Глухо гудели волны: назад, в Россию!

Три дня я жил с Ильичем вместе. У меня и сейчас осталось ощущение, как будто около меня проносили гигантский магнит. Холодок, дрожь, и волосы, приподнимаясь, шевелились. Я все время чувствовал рядом вибрацию исполинского динамо с небывалым напряжением тока.

В. Хаккила:

...Я снова встретил его (В. И. Ленина.— Ред.) в Хельсинки где тогда проводилась Всероссийская конференция социал-демократической партии. Я взялся за организацию помещения для проведения конференции. Успех этого дела вызывал сомнения у нашего партийного комитета, так как финские полицейские начали активно помогать царским ищейкам. Мне удалось снять одно помещение в столовой рабочих табачной фабрики по улице Ластенкотинкату, второе — во флигеле Дома студента политехнического института. Конференция проходила то в одном, то в другом здании и завершилась благополучно.

Только здесь я окончательно понял, какое огромное влияние имел в партии Ленин. Он был уже тогда главной фигурой на конференции.

Члены большевистской фракции, казалось, были особенно привязаны к своему лидеру. Как показали последующие годы, он сумел удержать их и сделать своими верными помощниками и в дальнейшем, что далеко не всегда свойственно государственным деятелям.

Из отчета-письма А. Волжского (А. А. Богданова) в № 20 «Пролетария»,

19 ноября 1907 г.

Первым в порядке дня конференции обсуждался вопрос об отношении к Государственной думе. Доклад делал Ленин.

Из доклада В. И. Ленина «О тактике с.-д. фракции в III Государственной думе»

Гвоздем вопроса является выяснение классового состава Думы: как этот классовый состав относится к буржуазной демократии, к революции и к контрреволюции. Этот анализ должен быть положен в основу политики не только фракции, но и в отношении партии к Думе. В Думе два большинства. Каковы эти оба большинства? Из их анализа вытекает политика партии...

Гвоздь вопроса — может ли социал-демократия поддерживать октябристско-кадетский блок; все остальные вопросы — его производное. Этот вопрос надо рассматривать с точки зрения революционного демократизма, а не целесообразности...

Весь характер русской буржуазии ведет к тому, чтобы реформами прикрыть контрреволюцию...

Социал-демократии всего важнее принципиальное определение кадетско-октябристского блока, что этот блок есть прикрашивание контрреволюции.

Из отчета-письма А. Волжского (А. А. Богданова) в № 20 «Пролетария»,

19 ноября 1907 г.

Большевики: Ленин, Н. Рожков, Богданов и др. высказывались в духе постановлений Лондонского съезда о Государственной думе и об отношении к буржуазным партиям. Две резолюции, предложенные большевиками: одна — шести членов ЦК и другая Петербургской конференции сходились в своем основном содержании...

А. А. Богданов (А. Волжский):

Никто, как Ильич, не уделял столько времени работникам на местах. С чрезвычайным вниманием расспрашивал он нас, интересовался каждой мелочью не только из жизни организации, но и вообще из быта революционеров.

Помню, как во время Гельсингфорсской конференции в 1907 году рассказы тов. Назара (Н. Н. Накорякова) о революционных днях на Урале приводили его прямо в восторг, и он несколько раз повторил, что хорошо бы побывать на Урале.

Особенно интересовался он революционным движением среди крестьянства, в частности в поволжских губерниях, откуда я приехал. Участию крестьянства в революционной борьбе Ильич придавал громаднейшее значение. В вопросе о крестьянстве большевики сильно расходились с меньшевиками. В таком крупном районе крестьянского движения, как Самарская губерния, работу среди крестьянства вели исключительно большевики...

Ильич как товарищ подходил к нам с большой заботливостью, вплоть до мелочей. Перед отъездом из Таммерфорса он давал советы и указания — как ехать, где сделать остановку. Так же было и на Гельсингфорсской конференции 1907 года. Мы должны были сделать остановку на станции Териоки, а оттуда в разное время — не больше, чем по двое,— двигаться в Петербург. Предосторожности эти были необходимы, потому что охранка выслеживала нас.

А. Г. Шлихтер:

Это было, если не ошибаюсь, осенью 1907 г. Ильич, возвращаясь с партийной конференции... (в Финляндии), остановился проездом в Петербург на ночевку у меня на квартире, под Выборгом. Передавая подробности о конференции и о тех задачах, которые намечались в работе партии на ближайшие месяцы, Ильич между прочим сказал: «Революция закончилась. Нового подъема революционной волны можно ожидать не раньше, чем лет через десять».

Таким образом, в данном случае предсказание Ильича оправдалось не только в смысле правильности учета реальной обстановки революционной борьбы для того времени, не только был безошибочно намечен момент окончания революции 1905 г. и наступления реакции, но был с изумительной точностью определен календарный срок смены этой реакции новым неизбежным взрывом революции.

И. В. Шауров:

Придавая большое значение проведению широких политических кампаний, Владимир Ильич настаивал на необходимости отметить годовщину издания манифеста 17 октября проведением митингов на заводах, а день предстоявшего в ближайшем будущем суда депутатов социал-демократической фракции II Государственной думы — всеобщей забастовкой и митингами с принятием резолюций протеста.

Эти выступления в Петербурге должны быть смотром революционных сил пролетариата столицы, они должны продемонстрировать авторитет партии, показать массе, что она действует.

ПЕРВЫЙ ТОМ СОЧИНЕНИЙ В. И. ЛЕНИНА «ЗА 12 ЛЕТ» ВЫХОДИТ В СВЕТ

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Август, 7 (20) 1907 г.

В критико-библиографическом еженедельнике «Новая книга» печатается заметка: «Одно петербургское книгоиздательство готовит к печати собрание статей Владимира Ильина («За 12 лет»), В собрание (3 тома) войдет все написанное автором, исключая книги «Развитие капитализма в России» и некоторых статей».

М. С. Кедров:

Первый удачный опыт с легальным изданием нелегальной литературы в период уже разошедшейся вовсю реакции укрепил уверенность в возможности издания и распространения и большевистской литературы, и был намечен к изданию ряд популярных брошюр... а также капитальные издания, и в первую очередь Собрание сочинений Владимира Ильича в 3 томах под названием «За 12 лет» (в противовес незадолго перед тем вышедшему в свет сочинению Плеханова «За 20 лет»).

Все мы ликовали: будем переиздавать статьи Ленина, большинство которых видело свет только на страницах зарубежных «Искры», «Зари», «Пролетария»!

О материальной стороне разговор почти не поднимался. Со стороны Владимира Ильича не было возражений ни относительно тиража — 3000 экземпляров, ни по поводу цены книги — подписная цена за 2 тома 4 рубля, ни в вопросе о гонораре — 60 рублей за печатный лист в 40 тысяч букв за перепечатанные статьи и 100 рублей с листа за вновь написанные.

Объявлена была подписка. Подыскивался фиктивный редактор-издатель на случай конфискации и привлечения к ответственности. Подписка шла туго. Ко времени выхода I тома число подписчиков не превышало 200.

В I том «За 12 лет» вошли знаменитые работы В. И. Ленина «Что делать?», «Шаг вперед, два шага назад», «Две тактики» и другие. Поэтому немудрено, что вскоре после выхода из печати сборник «За 12 лет» был конфискован и вынесено постановление о привлечении к ответственности издателя.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Помимо обсуждения издания брошюр, которые по большей части одобрялись к печати Владимиром Ильичем, мне пришлось в это время серьезно беседовать с ним об издании полного собрания его сочинений. Этот разговор я считаю второй попыткой к такому изданию, так как первая, как это ни странно сказать, была еще в Женеве...

События 1905 года, отвлекшие нас всех на острую политическую борьбу, заставили отойти от этого, очень важного и необходимого намерения. И вот теперь, когда у нас было организовано свое центральное издательство при большевистской части ЦК партии, я возобновил разговор с Владимиром Ильичем о необходимости печатать его полное собрание сочинений.

— Зачем же полное? — говорил он, возражая против моего максимализма,— можно напечатать хотя бы избранное, только то, что сейчас имело бы значение для теоретического освещения целого ряда наших партийных вопросов, а вот со многими газетными статьями можно было бы повременить...

Я не стал с ним спорить и просил его составить список того, что он хотел бы переиздать в самое ближайшее время. Такой список он составил, который и является не чем иным, как оглавлением позже вышедшей книги его сочинений «За 12 лет»...

Владимир Ильич, как всегда, самым подробным образом расспрашивал меня о возможности осуществления этого издания его сочинений, подытоживал, не будет ли оно нам в убыток, выдержит ли наше издательство такой расход и т. д. Когда я убедил его, что об этом не стоит говорить и двух минут, так как наверное можно сказать, что его книги разойдутся великолепно, он перешел к обсуждению программы издания и принес мне список всего того, что он хотел бы в ней поместить.

Вскоре после закрытия «Вперед» в Петербурге организовалось издательство и книжный магазин «Зерно», принадлежавший М. С. Кедрову.

М. С. Кедров:

Имея намерение в 1907 г. издать «Календарь для всех», издательство «Зерно», которое я возглавлял, обратилось к Владимиру Ильичу с просьбой дать статью для «Календаря», причем послало ему проспект и список участников (товарищи Батурин, Ольминский и другие). В ответ на обращение Владимир Ильич прислал небольшую статью, специально написанную для «Календаря»,— «Международный социалистический конгресс в Штутгарте»... Присланная статья по сравнению с другой статьей под тем же названием, напечатанной в «Пролетарии», как предназначенная для читателя-массовика, отличалась большей популярностью и давала характеристику не только Штутгартского конгресса, но и всех предшествующих конгрессов.

Календарь представлял собой, как и следовало ожидать, форменную нелегальщину. В первый же день представления его в цензуру он был запрещен к распространению и подлежал конфискации. Впрочем, явившейся для наложения ареста полиции удалось захватить всего несколько десятков экземпляров, предупредительно оставленных нами ей на съедение.

В. Д. Бонч-Бруевич:

Одним из главных деятелей этого издательства был тов. Н. С. Ангарский (Клестов)... Он обратился к Владимиру Ильичу с предложением издать его книгу статей «За двадцать лет», по примеру вышедшей тогда такой же книги статей Г. В. Плеханова в издательстве «Общественная польза»... Владимир Ильич не пожелал издавать том «За двадцать лет», а дал список статей, ранее им составленный для издательства «Вперед», где предполагалось издание сборника «За 12 лет».

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Август — декабрь 1907 г.

Ленин работает над подготовкой к печати трехтомного собрания своих Сочинений «За 12 лет».

Из письма В. И. Ленина — М. С. Кедрову.

Конец ноября — начало декабря 1907 г.

Уважаемый товарищ! Согласно нашему условию, материал для II тома должен быть сдан к 1/Х, для III — к 10/Х. Первый том задержался. 12 листов для II я сдал, дальнейшие 7 готовы и еще дальнейшие (около 5 или 7) могу сдать очень скоро. Но я хотел бы знать, нужен ли Вам действительно так быстро весь этот материал? приступите ли Вы тотчас к набору? сдали ли Вы уже в набор 12 листов II тома? задержится издание, если я позже представлю конец II тома? Если да, я могу представить конец II тома немедленно, если Вы этого хотите. Но у меня есть план: написать в заключение II тома большую работу о распределении земли в России (по новым данным, статистическим, 1905 г.) и о муниципализации... Я думаю, эта вещь представила бы большой интерес для публики и была очень своевременна. Материалы для работы почти все у меня уже подобраны и частью уже обработаны. Для окончания надо несколько недель; надеюсь, что смогу в несколько недель написать эту работу.

Н. К. Крупская:

В 1907 г., когда ясно уже вырисовывалось поражение революции 1905 г., одною из причин которого была недостаточная смычка рабочего движения с крестьянским, Ленин пишет большую работу «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции», в которой на основе опыта этой революции он подчеркивает необходимость укрепления боевого союза рабочего класса с крестьянством.

В. И. Ленин. Из автореферата «Аграрная программа социал-демократии в русской революции»

Исполняя просьбу польских товарищей, я попытаюсь изложить здесь вкратце содержание моей книги, носящей вышеприведенное название, которая была написана в ноябре 1907 г. и не вышла до сих пор по независящим от меня обстоятельствам.

В первой главе этой книги я рассматриваю «экономические основы и сущность аграрного переворота в России»...

Вторая глава моей книги посвящена проверке аграрных программ РСДРП революцией. Основной ошибкой всех прежних программ является недостаточно конкретное представление о том, каков может быть тип капиталистической аграрной эволюции в России...

Третья глава посвящена «теоретическим основам национализации и муниципализации»...

В четвертой главе книги речь идет о «политических и тактических» соображениях в вопросах аграрной программы. На первом месте здесь стоит «знаменитый» аргумент Плеханова: «ключ моей позиции,— воскликнул он в Стокгольме,— заключается в указании на возможность реставрации» (Протоколы, с. 113). Но это совершенно заржавленный ключ, кадетский ключ сделки с реакцией под видом «гарантии от реставрации»...

По недостатку места... я опускаю содержание пятой главы моей книги («Классы и партии по прениям во II Думе об аграрном вопросе»)...

Поддерживая революционную борьбу крестьян против средневековья, социал-демократическая рабочая партия разъясняет, что наилучшей формой аграрных отношений в капиталистическом обществе (и вместе с тем наилучшей формой ликвидации крепостничества) является национализация земель, что только в связи с радикальным политическим переворотом, с уничтожением самодержавия и установлением демократической республики возможен радикальный аграрный переворот, конфискация земельной собственности помещиков и национализация земель.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Между 16 (29) ноября и 23 ноября (6 декабря) 1907 г.

В Петербурге выходит 1 том собрания Сочинений В. И. Ленина (Вл. Ильина) «За 12 лет». В том вошли основные статьи и брошюры Ленина, написанные в период с 1895 по 1905 год.

Отношение Петербургского комитета по делам печати на имя прокурора Петербургской судебной палаты от 28 ноября (11 декабря) 1907 г.

В С.-Петербургский комитет по делам печати поступила книга под заглавием «Вл. Ильин. За 12 лет. Собрание статей. Том первый. Два направления в русском марксизме и русской социал-демократии». 30 печ. листов. 1600 экземпляров. Цена 2 р. 50 к. Типография — В. Безобразов и К-о (Вас. остр., Большой пр., д. № 61).

Названная книга состоит из ряда статей разных авторов с критическим их обзором составителя сборника Ильина и других лиц. Все эти статьи, равно как и критика их, заключают в себе изложение учения социал-демократии с точки зрения авторов статей и отличаются явно революционным направлением. Они имеют главнейшею целью уяснить способы борьбы рабочего класса и крестьянства с капиталистическим и существующим в России государственным строем, с абсолютизмом вообще и русским самодержавием в особенности, развивать и поддерживать в названных классах стремление к ниспровержению самодержавия путем вооруженного восстания и провозглашению демократической республики...

Сообщая о сем в дополнение к отношению своему от 27 сего ноября за № 3057, комитет имеет честь покорнейше просить ваше превосходительство возбудить судебное преследование против составителя сборника Вл. Ильина (имя, отчество, звание и местожительство его комитету неизвестны), а равно и против других лиц, могущих оказаться виновными по тому же делу.

М. С. Кедров:

Тотчас после объявления «За 12 лет» запрещенной книгой пришлось все издание перевезти на нелегальный склад и продавать книгу с большой осторожностью. Распространение ее почти прекратилось. Книготорговцы боялись принимать книгу даже на комиссию, публикаций тоже нельзя было делать. Высылалась она только единичным заказчикам.

Чтобы обезопасить II том сочинений Владимира Ильича от конфискации, издательство «Зерно» решило разбить его на две части. В первую часть II тома включить все легальные статьи, во вторую часть — статьи из нелегальных изданий и написанные после 1905 года, которых несомненно ожидала участь первого тома. В тех же целях решено было отказаться для второго тома от общего названия «За 12 лет».

В начале 1908 года вышла из печати первая часть II тома под заглавием: Вл. Ильин. Аграрный вопрос. Ч. I. Главное содержание этой книги составили «Экономические этюды и статьи», изданные под таким названием в конце 90-х годов...

Вторая часть II тома благодаря случайности испытала участь многих знаменитых книг, преданных сожжению «святой» инквизицией.

Вот как это случилось.

Набиралась и печаталась эта книга в «Русской скоропечатне» (Екатерининский канал, 94). Корректура доставлялась в издательство «Зерно». После разгрома охранкой издательства здесь была устроена засада, и, по-видимому, таким путем попали в руки жандармов отдельные корректурные оттиски, принесенные на просмотр, а по ним и вся рукопись Владимира Ильича. Впрочем, не исключена возможность, что провал книги произошел не без участия шпиков, которые под видом типографских служащих были понасажены в то время во все типографии.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Позднее 16 (29) ноября 1907 г.— 1908 г.

Ленин дарит М. И. Ульяновой экземпляр первого тома собрания своих Сочинений «За 12 лет».

В. И. Ленин. Из предисловия к сборнику «За 12 лет»

...Теперь идея организации профессиональных революционеров уже одержала полную победу... Конечно, основным условием этого успеха было то, что рабочий класс, цвет которого создавал социал-демократию, отличается в силу объективных экономических причин из всех классов капиталистического общества наибольшей способностью к организации. Без этого условия организация профессиональных революционеров была бы игрушкой, авантюрой, пустой вывеской... Но объективно-максимальная способность пролетариата к объединению в класс реализуется живыми людьми, реализуется не иначе, как в определенных формах организации. И никакая другая организация, кроме искровской, не могла бы в наших исторических условиях, в России 1900—1905 годов, создать такой социал-демократической рабочей партии, которая теперь создана. Профессиональный революционер сделал свое дело в истории русского пролетарского социализма. И никакие силы не разрушат теперь этого дела...

НАС НЕДАРОМ ПРОЗВАЛИ «ТВЕРДОКАМЕННЫМИ»

В. Р. Менжинская:

...В Финляндии было почти безопасное житье для революционеров. Они ездили в Петербург, приезжали назад, и это сходило безнаказанно. Но к концу 1907 года начались обыски и на финских дачах...

Несмотря на всю конспирацию и осторожность, скрываться от наблюдения полиции становилось все труднее, и Владимир Ильич начал отмечать неблагоприятные признаки. Однажды он шел по Невскому и заметил, что за ним следит какой-то человек. Владимир Ильич сейчас же вошел в большой книжный магазин Вольфа. Человек также вошел в магазин. Владимир Ильич начинает с усердием перелистывать книги и видит, что человек начал делать то же самое...

В. В. Адоратский:

...Остался у меня в памяти рассказ Владимира Ильича о том, как его на Невском окружили четыре шпика и готовы были уже арестовать, но он все-таки от них ушел.

А.И. Ульянова-Елизарова:

Осенью 1907 года Владимир Ильич получил предупреждение от финляндских социал-демократов, среди которых были служащие полиции, что есть приказ об его аресте.

И. В. Шауров:

Владимир Ильич был все так же решителен и энергичен. Его бодрый тон, трезвый взгляд на вещи, на создавшуюся обстановку вселяли уверенность в близости тех дней, когда мы, как сказал Владимир Ильич, «сумеем дать реванш распоясавшимся слугам реакции», близость В. И. Ленина к нам, возможность в случае необходимости прийти к нему за советом облегчали нашу работу и создавали уверенность в том, что мы идем правильным путем и делаем то, что нужно. Вера в него была сильна и глубока. Было тяжело думать о том, что он скоро снова будет далеко. Однако для всех было ясно, что при создавшейся обстановке это было совершенно необходимо.

В.Р. Менжинская:

Многие требовали, чтобы Ленин не уезжал, но более благоразумная часть товарищей одержала верх, и Ленин выехал. Надежда Константиновна осталась еще на некоторое время, чтобы собрать книги, рукописи, бумаги.

М. Н. Покровский:

Я захватил не особенно тяжелый ленинский чемоданчик, отправился с ним на станцию, купил билет и занял место в вагоне поезда, шедшего на Гельсингфорс. Шпики, в обилии населявшие платформу станции Куоккала, не уделили мне ни малейшего внимания, так как я каждый день ездил из Терпок, где я жил, в Куоккалу, где помещался наш штаб, и обратно.

За несколько секунд до отхода поезда на платформе появился человек в нахлобученной меховой шапке и с поднятым воротником, тоже не обративший на себя ничьего внимания, вошел в мое купе, я передал ему билет, а сам вышел обратно на платформу. На это шпики, может быть, и обратили внимание, но было уже слишком поздно, так как поезд тронулся.

Этим человеком и был Владимир Ильич Ленин.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Ноябрь, ранее 20 (3 декабря) 1907 г.

Ленин, скрываясь от полиции, уезжает из Куоккала в Огльбю (близ Гельсингфорса).

Н. К. Крупская:

Ильичу пришлось перебраться в глубь Финляндии. На даче «Ваза» (в Куоккале) оставались еще Богдановы, Иннокентий (Дубровинский) и я. Уже в Териоках были обыски, ждали их в Куоккале. Мы с Натальей Богдановой «чистились», разбирали всякие архивы, отбирали ценное, отдавали это ценное прятать финским товарищам, а остальное жгли. Жгли так усердно, что однажды я с удивлением увидела, что снег вокруг нашей «Вазы» усеян пеплом. Впрочем, если бы нагрянули жандармы, они все же нашли бы, вероятно, чем поживиться: очень уж большие залежи накопились в «Вазе». Пришлось предпринимать специальные меры предосторожности. Раз утром прибежала хозяйка дачи, рассказала, что в Куоккалу приехали жандармы, взяла, сколько смогла захватить, всякой нелегальщины, чтобы спрятать у себя. Александра Александровича Богданова и Иннокентия мы отправили гулять в лес, а сами стали ждать обыска. На этот раз на «Вазу» с обыском не пошли...

Сестры Винстен (в записи В. Арти):

...Как-то позвонил один влиятельный человек, преподаватель Хельсинкского университета (В. М. Смирнов,— Ред.), и спросил, не смогли бы они приютить у себя одного из русских эмигрантов. Будучи противниками царизма, сестры сразу же согласились... Гость оказался тихим, молчаливым человеком, который редко выходил из своей комнаты и усердно писал. Сестры видели его только во время еды. Говорил он мало и только однажды пошутил по поводу какого-то блюда. Иногда он ездил в Хельсинки. Хозяйки обращали мало внимания на этого неизвестного господина, они думали, что он один из революционеров, которых в то время в Финляндии было много.

Днем они обе работали в своих учреждениях в городе, что тоже препятствовало их общению с этим молчаливым господином.

Однажды к нему приехала красивая русская женщина. Как они узнали позже, это была его жена. Вскоре после этого гость внезапно исчез из особняка. Хозяйки решили, что он убежал от жандармов, и вскоре позабыли о нем...

Выбор Оулункюля (Огльбю— Ред.) временным местом жительства был «стратегически» очень правильным. Особняк расположен около вокзала, и в случае надобности можно было легко уехать на поезде, к тому же было удобно добираться до Гельсингфорса навещать товарищей, на это уходило всего 15 минут езды. Кроме того, особняк стоял на высокой горе, за которой сразу начинался лес, где тоже можно было спрятаться в случае опасности. Тихих, занимающих скромные должности сестер нельзя было заподозрить в том, что они могут скрывать у себя кого-нибудь.

Н. К. Крупская:

Чужим чувствовал он (В. И. Ленин.— Ред.) себя в изумительно чистенькой и холодной, по-фински уютной, с кружевными занавесочками комнате, где все стояло на своем месте, где за стеною все время шел смех, игра на рояле и болтовня на финском языке. Ильич писал целыми днями свою работу по аграрному вопросу, тщательно обдумывая опыт пережитой революции. Часами ходил из угла в угол на цыпочках...

Почему на цыпочках? Думаю, что отчасти, чтобы не беспокоить... хозяев квартиры. Но это только отчасти.

Кроме того, наверное, еще и потому, что такой быстрой бесшумной ходьбой на цыпочках создавалась еще большая сосредоточенность.

Людвиг Линдстрем:

Ленин рассказал. Один из его друзей в Хельсинки устроил ему жилье у двух учительниц в Оулункюля, где он представился русским писателем.

Хотя он проживал постоянно у них, он заметил, что за ним следят. Особенно один человек все время околачивался около их дома.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, ранее 8 (21) 1907 г.

Ленин выезжает из Огльбю в Гельсингфорс...

В. Р. Менжинская:

Когда Ленин приехал в Гельсингфорс, ему сказали, что самое лучшее — сесть на пароход не в Гельсингфорсе, а на каком-нибудь маленьком острове, потому что там русской полиции не будет, а финский капитан не обратит внимания. Владимир Ильич принял этот совет и отправился в путь с финскими товарищами.

Н. К. Крупская:

Ильича полиция уже искала по всей Финляндии, надо было уезжать за границу. Ясно было, что реакция затянется на годы. Надо было опять податься в Швейцарию. Больно неохота было, но другого выхода не было. Да и необходимо было наладить за границей издание «Пролетария», поскольку издание его в Финляндии стало невозможно. Ильич должен был при первой возможности уехать в Стокгольм и там дожидаться меня. Мне надо было устроить больную старушку-мать, устроить ряд дел в Питере, условиться о сношениях и потом уже выехать следом за Ильичем.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, ранее 8 (21) 1907 г.

Ленин участвует в заседании Большевистского центра, на котором было принято решение перенести издание «Пролетария» за границу. Большевистский центр поручает Ленину, А. А. Богданову и И. Ф. Дубровинскому выехать за границу и организовать там издание «Пролетария».

В. М. Смирнов:

Я помню еще отчетливо то тяжелое чувство, которое я испытывал, когда Владимир Ильич в конце 1907 года сообщил мне, что он вынужден перенести печатание «Пролетария» из Финляндии, в частности из Выборга, за границу и снова эмигрировать из России. В связи с предстоявшим тогда отъездом Владимира Ильича я обратился по телефону на условном, «эзоповском» языке к товарищу Боргу в Або. Он в декабре 1907 года организовал конспиративный отъезд Владимира Ильича в Швецию.

А. Ф. Нуортева:

Перед отправлением очередного товарища мы получали из Хельсинки от Смирнова зашифрованную заявку на него. В ней указывались наиболее характерные приметы, по которым мы готовили соответствующий паспорт и обеспечивали место на судне. Нам помогали несколько молодых людей. Среди них были сыновья Борга. По условным приметам они встречали товарища на вокзале и провожали его по указанному им адресу.

В начале декабря Смирнов сообщил нам, что скоро мы должны отправить за границу очень важного партийного товарища. Имени его он не сообщил, но мы уже знали, что через Турку за границу должен был ехать Ленин. По тону Смирнова мы поняли, что речь шла именно о нем. Я не помню уже, получил ли он документы перед своим отъездом из Хельсинки, или же он был снабжен нашим «пунктом», помню только, что в них Ленин фигурировал как иностранный бизнесмен.

Наконец мы получили шифрованную информацию о том, что товарищ выехал, и нашей молодой гвардии было поручено встретить его. Вальтер Борг договорился с капитаном насчет места на судне «Боре». Вечером мы все собрались у Борга...

Вскоре после десяти часов наши мальчики вернулись с вокзала с печальным известием, что не нашли ожидаемого гостя. Мы были уверены, что они его упустили по халатности, и отправили их снова на вокзальную площадь для более тщательного осмотра. Для пущей достоверности мы позвонили Смирнову в Хельсинки, чтобы убедиться, действительно ли наш гость выехал оттуда. Смирнов подтвердил, что гость выехал, и, судя по голосу, был очень обеспокоен.

Ругая встречавших Ленина мальчиков, Борг все же надеялся, что тот по адресу сам найдет его дом...

Мы сидели в квартире Борга и гадали, что могло произойти. Единственное предположение — это что наш гость попал в руки жандармов. И вдруг около двух часов ночи звонок в дверь. Мы ринулись открывать — перед нами Ленин, живой и невредимый. Озябший, уставший, с маленьким чемоданчиком в руках.

Произошло следующее: выехав из Хельсинки, Ленин обнаружил за собой слежку. По жестам и поведению шпиков он понял, что его арестуют. Ленин моментально наметил план бегства и решительно и смело осуществил его. Когда поезд тронулся на последней остановке перед Турку — с вокзала Лийттойнен, он незаметно вышел в тамбур и соскочил с подножки вагона. К счастью, Владимир Ильич упал в сугроб и не ушибся. Он пошел пешком в город — в лютый мороз, в темноте, по незнакомой местности.

Надо было пройти более десяти километров. Только непреклонная воля помогла ему благополучно добраться до места.

Людвиг Линдстрем:

Он (В. И. Ленин,— Ред.) был очень взволнован своими дорожными приключениями. Как только налили чай, он захотел продолжить путь и выехать из Турку. Я объяснил ему, что маршрут был разработан мной в малейших деталях, но в два часа ночи невозможно найти кого-либо, кто довез бы нас до первой остановки. Надо было ждать до утра, к тому же у меня было так же безопасно, как и в дороге...

А. Ф. Нуортева:

Его раздели и уложили на диван... Мы растирали спиртом его окоченевшие руки и ноги. Но он не соглашался оставаться дольше на нашем попечении. Услышав, что есть возможность догнать судно на лошадях, он попросил, чтобы немедленно достали лошадь и отправили его в дорогу. Так и было сделано. Проводником назначили Людвига Линдстрема. В четвертом часу утра мы усадили его в сани и отправили в долгий путь.

Людвиг Линдстрем:

В ту ночь был крепкий мороз. После полудня термометр показывал 16 градусов, а к вечеру мороз усилился. В начале декабря выпало много снегу. Но за несколько дней оттепель с дождем уничтожила хороший санный путь. Поэтому нам пришлось ехать на телеге по скользкой от гололедицы дороге в Парайсте. Мы благополучно добрались до Кустёсунда, где разбуженный мной паромщик доставил нас на другой берег. У широкого пролива между Кустё и Парайсте я отправил лошадей обратно. Мы увидели, что пролив, насколько хватало глаз, покрыт блестящим слоем льда. Место нашей первой остановки было совсем близко от берега, на острове Кирьяла.

Хозяином постоялого двора на Кирьяла был владелец Норргордской усадьбы Фредрикссон, крестьянин, мужественный и смелый человек. У него было двое взрослых сыновей, Карл и Вильгельм, мои хорошие друзья, спасшие немало политических эмигрантов от когтей русской жандармерии. Мне нужно было их разбудить, чтобы переправиться на остров. Обыкновенно паромщиков будили на Кустё звоном огромного колокола. Я тянул за веревку, и звон разносился далеко над спящими берегами. Никакого ответа. Я снова тянул за веревку и звонил долго, пока не услышал в ответ: «Алло, кто там?» Я прокричал свое имя... Карл ответил, что мы должны подождать на берегу, куда они прибудут, чтобы проводить нас через лед. Вскоре мы увидели, как братья приближались к нам, проверяя клюшкой лед. Мы поздоровались и направились гуськом обратно, к другому берегу. Временами мы чувствовали, что лед трещал под нами, но без особых препятствий мы очутились на другом берегу на твердой земле.

Дома нас встретил дед Фредрикссон в полной форме, несмотря на столь необычное для визита время. Я представил своего товарища уже не как доктора Мюллера, а как русского эмигранта Ленина. Фредрикссон схватил его руку в свои большие ладони, дружески хлопнул по спине и сказал: «Дорогой друг, здесь можешь спать спокойно...»

Дочь хозяина в это время поставила на стол хлеб, масло, сыр и молоко.

Анна Кронберг:

Я была тогда еще девчонкой... в 1907 году было, никак, семнадцать. Я служила на постоялом дворе, убирала, готовила проезжим обеды и чай. Помню, как той ночью приехали постояльцы. Один из них, как мне сказывали, был немец, доктор Мюллер. Заняли они с Линдстремом маленькую комнатку и прожили два или три дня. Я им носила чай, готовила пищу. Тот, которого называли доктором Мюллером, был очень приветливым, любезным человеком. Как сейчас помню его улыбку, небольшие усы. Потом его увезли на лошади в Паргас, и больше я о нем ничего не слышала. Только много лет спустя из статьи Линдстрема я узнала, что поила чаем самого Ленина.

Людвиг Линдстрем:

...На постоялом дворе в зимнее время была только одна отапливаемая комната. В ней мы и улеглись.

Я предполагал на другой день продолжить нашу поездку. Ее детали я хотел обсудить с моим хорошим другом Карлом Янсоном, который заведовал торговым кооперативом в Паргас Мальмё. По плану Ленина нужно было перевезти на остров Лилль Мелё — один из самых западных населенных островов Паргаса, который отделяется от следующего островка Нагу длинным узким проливом Эрфьёрд. В Нагу у меня тоже был хороший товарищ, Чарлз Вилльберг, живший на хуторе в Проствике. Он участвовал в подобных перевозках раньше и, наверное, перевез бы Ленина с острова Лилль Мелё на трассу Турку — Стокгольм, которая проходит севернее Нагу.

Но когда я после завтрака сказал дяде Фредрикссону, что нужно ехать дальше, он решительно запротестовал. Для чего торопиться с поездкой? Гостю нужен покой и отдых, прежде чем он окажется в новых переделках. Кроме того, скоро должен пойти снег (это он заметил по своим суставам и по воде, которая еще продолжала ломать лед в проливе), и тогда мы сможем ехать на санях, вместо того, чтобы ехать на телеге в мороз по скользкой дороге.

Ленин согласился со стариком и решил переждать в Кирьяла.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, ранее 8 (21) 1907 г.

Здесь (на постоялом дворе крестьянина К. Фредрикссона.- Ред.) Ленин пробыл три дня, дожидаясь санного пути.

Людвиг Линдстрем:

...У меня сложилось представление о Владимире Ильиче, что он, несмотря на его строгую серьезность и страстный революционный энтузиазм, был сердечным и приветливым человеком, относившимся с большой симпатией к своим ближним. Я имел возможность наблюдать его искреннюю сердечность, когда он встречал маленьких детей...

Только на третий день начался снегопад, предсказанный дядей Фредрикссоном. Начавшись утром, он усилился, и к полудню вся земля была уже покрыта снегом. Мы решили, что тронемся в путь в сумерках. Сердечно попрощались с нашим приветливым хозяином и вместе с его сыном Карлом, сидящим на козлах, отправились в Паргас.

Когда мы подъехали к крыльцу кооперативного магазина, было уже темно. Кооперативный магазин в Паргасе размещался в двух комнатах, одна из которых была и складом, и конторой, и жильем заведующего. Когда мы вошли в комнату, Янсон приветствовал нас. Я представил Ленина. Мы с Лениным сели на кровать, которая, после того как хозяин сел на стул у письменного стола, оставалась единственным местом, где можно было сидеть. Стали обсуждать план поездки до следующего пункта и обдумывать, где бы нанять лошадь в этот же вечер. Вдруг открылась дверь, и в дверь вошел местный полицейский Р. Он был в гражданской одежде. Янсон и я хорошо были с ним знакомы. Он в сущности был сердечным, добродушным человеком...

Я позвал его в коридор и вкратце обрисовал ситуацию: «Я как раз думал позвонить тебе, чтобы ты помог достать лошадь сего дня вечером для поездки в Лилль Мелё. Я не знаю, кто бы это смог лучше сделать»,— сказал я ему.

Р. согласился помочь и сразу же пригласил нас к себе на чай. Ленин, узнав, с кем имеет дело, сказал, что в России полицейские и дворники считаются самыми верными и усердными слугами царизма. В Финляндии же полиция поддерживает революционеров. Народ, у которого даже полиция борется против насилия, не может быть порабощенным.

Вскоре Р. прибыл с лошадью. Мы держали военный совет и пришли к выводу, что самым благоразумным будет, если Янсон и Р. проводят Ленина до Лилль Мелё, а я останусь. Мы быстро попрощались, и Ленин со своими провожатыми отправился в путь до Лилль Мелё...

Под утро Янсон и Р. вернулись. Прогулка на санях прошла без приключений. «Доктора Мюллера» очень гостеприимно встретили на одном из хуторов в Лилль Мелё.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, ранее 10 (23) 1907 г.

Ленин из поселка Парайнен (Паргас) в сопровождении председателя местного кооператива К. Янсона и полицейского В. Руде на лошади выезжает на остров Лилль Мелё, где ему пришлось ждать несколько дней, пока не замерзнет пролив...

Улаф Бергман:

Сёдерхольм и сестра мне рассказывали, как они принимали и провожали Ленина. Правда, тогда они не знали, кто он был. Лишь потом это им стало известно. Ленин обычно сидел в своей комнатке, что-то писал. Природа у нас здесь чудесная, воздух чистый. Он выходил на улицу и смотрел на пролив. Ленина застало здесь рождество. Его угощали по обычаю «шинкой», окороком...

А что касается пути к пароходу, то это было так. Наш остров от соседнего острова Нагу отделяет пролив. Его Ленин перешел по льду. Лед был очень плохой. Ленина провожали с шестами Гидеон Сёдерхольм и мой отец Сванте Бергман. Третий крестьянин по имени Вальстенс служил во флоте и немного знал английский язык. Время от времени он перекидывался с Лениным английскими фразами, предостерегая его.

На берегу острова Лилль Нагу, в местечке Проствик Ленина встретили. На санях перевезли Ленина на другой остров Стур Нагу (Большой Нагу). Севернее его есть крошечный островок Кааслуото. Вблизи его и сейчас проходит трасса кораблей, которые ежедневно идут из Турку в Стокгольм. В то время, я это хорошо помню, именно здесь пароход «Боре» останавливался, чтобы подобрать пассажиров. Не знаю, как добрались до этого островка Ленин и его провожатые, пешком по льду или на лодке, но сесть на пароход они могли только здесь...

Путь от Вестергордена до Кааслуото около шестнадцати километров. Если учесть, что была ночь, тонкий лед и полыньи, то можно себе представить, каким нелегким и опасным был путь.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, 12 (25) 1907 г.

Ленин с острова Нагу на пароходе «Боре-І» отплывает в Стокгольм.

Н. К. Крупская:

Пока я возилась в Питере, Ильич чуть не погиб при переезде в Стокгольм. Дело в том, что его выследили так основательно, что ехать обычным путем, садясь в Або на пароход, значило наверняка быть арестованным. Бывали уже случаи арестов при посадке на пароход. Кто-то из финских товарищей посоветовал сесть на пароход на ближайшем острове. Это было безопасно в том отношении, что русская полиция не могла там заарестовать, но до острова надо было идти версты три по льду, а лед, несмотря на то, что был декабрь, был не везде надежен. Не было охотников рисковать жизнью, не было проводников. Наконец, Ильича взялись проводить двое подвыпивших финских крестьян, которым море было по колено. И вот, пробираясь ночью по льду, они вместе с Ильичем чуть не погибли — лед стал уходить в одном месте у них из-под ног. Еле выбрались.

Потом финский товарищ Борго, расстрелянный впоследствии белыми, через которого я переправилась в Стокгольм, говорил мне, как опасен был избранный путь и как лишь случайность спасла Ильича от гибели. А Ильич рассказывал, что, когда лед стал уходить из-под ног, он подумал: «Эх, как глупо приходится погибать».

Людвиг Линдстрем:

...В тот же вечер Ленин благополучно поднялся на судно, отправляющееся в Стокгольм. Из Копенгагена Ленин прислал мне обстоятельное письмо, где он изложил подробно свою жизнь в Лилль Мелё. Позже я получил другое письмо, с Капри. На этом мои связи с Лениным закончились...

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, 13—21 1907 г. (26 декабря 1907 г.— 3 января 1908 г.)

Ленин находится в Стокгольме, проживая в отеле Мальмстен.

К. X. Вийк:

Ленин познакомился с финнами еще в то время, когда первая русская революция была подавлена и он направился через острова Турку в Швецию. Это путешествие, так же как и целый ряд других, было организовано нашим замечательным товарищем из Турку, торговцем лесом Вальтером Боргом...

По всей вероятности, еще с того времени у Ленина сложилось впечатление, что финны — прекрасные конспираторы и сторонники осторожных действий...

Ленин однажды в письме ко мне, в котором ставился вопрос о транспортировке литературы через Финляндию, говорил о большом таланте конспирации у финнов. Я счел это за похвалу, рассчитанную на то, чтобы поощрить. Но после некоторого времени, когда я стал получать помощь в разных концах страны, я должен был сознаться, что Ленин был прав. Много раз я поражался находчивости, мужеству и хладнокровию, с которыми делали свое дело простые люди из народа, которые наверняка никогда не занимались этим ранее.

Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина

Декабрь, 15 (28) 1907 г.

Ленин работает в Королевской библиотеке в Стокгольме.

Декабрь, 16 (29) 1907 г.

Ленин работает в Королевской библиотеке в Стокгольме; оставляет в журнале посетителей подпись: «John Frey» («Джон Фрей»).

Хуго Линдберг:

...Однажды в декабре 1907 года на квартире Бергегрена я познакомился с мистером Фреем. Я знал, что он был русским и считался одним из вождей революции в России. Но я не мог даже себе представить тогда, что впоследствии он станет великим человеком — Лениным.

...Помню, что говорили о транспортировке литературы в Финляндию и Россию, Ленин подробно объяснял, как обстоит дело с аграрным вопросом в России. Повторяю, я был молоденьким студентом и не вмешивался в разговор. Больше сидел и слушал. Но они занимались не только политикой. У Хинке был хороший голос, и он пел Ленину песни нашего известного скальда Веллмана. Хинке жил в доме номер 15 на Ванадисвеген, на четвертом этаже, и из окон открывался прекрасный вид на парк Хага. Я помню, как Хинке пел песню «Бабочка порхает над Хагой», и Ленину она так понравилась, что он попросил перевести ее на немецкий язык.

...Хинке попросил меня быть гидом Ленина на время его пребывания в Стокгольме, и я старался добросовестно выполнять свои обязанности. Обычно я заходил за ним в гостиницу «Мальмстен» и провожал его в Королевскую библиотеку или в другие места, если он этого хотел. Ленин не желал привлекать к себе внимания, старался держаться незаметно. В то же время он следил за всеми событиями в мире, пользуясь любым случаем, чтобы получить новую информацию. Ленин называл себя Джон Фрей. Так он и расписывался в книге посетителей Королевской библиотеки. Вот, смотрите! — и Линдберг показал нам толстую книгу, раскрытую на странице с подписью «Дж. Фрей».

— А рядом — видите? — моя подпись и подпись Бергегрена. В тот день мы оба сопровождали его в библиотеку.

Ленин любил сидеть вот здесь, в уголке, возле стеллажей со свежими газетами и журналами. День он начинал с просмотра немецких, французских и английских газет. Жадно набрасывался на русские, если они были. А потом уже выписывал книги и справочники.

Н. К. Крупская:

Россияне — большевики, меньшевики, эсеры — вновь перебирались за границу. На одном пароходе со мной в Швецию ехали Дан, Лидия Осиповна Цедербаум, пара каких-то эсеров.

Пробыв несколько дней в Стокгольме, мы с Ильичем двинулись на Женеву через Берлин. В Берлине накануне нашего приезда у русских были обыски и аресты, потому встретивший нас член берлинской группы т. Аврамов не посоветовал нам идти к кому-нибудь на квартиру, а водил нас целый день из кафе в кафе. Вечер мы провели у Розы Люксембург. Штутгартский конгресс, где Владимир Ильич и Роза Люксембург выступали солидарно по вопросу о войне, очень сблизил их...

В гостиницу, где мы остановились, мы пришли вечером больные... и напала на нас слабость какая-то. Как потом оказалось, мы, перекочевывая из ресторана в ресторан, где-то отравились рыбой. Пришлось ночью вызывать доктора. Владимир Ильич был прописан финским поваром, а я американской гражданкой, и потому прислуживающий позвал к нам американского доктора. Тот осмотрел Владимира Ильича, сказал, что дело очень серьезно, посмотрел меня, сказал: «Ну, вы будете живы!», надавал кучу лекарств и, почуяв, что тут что-то неладно, слупил с нас бешеную цену за визит. Провалялись мы пару дней и полубольные потащились в Женеву, куда приехали 7 (25 декабря 1907 года) января 1908 года.

Из письма В. И. Ленина — А. М. Горькому.

9 января 1908 г. Женева

Дорогой Ал. М.! На днях приехал я сюда с женой. Оба в дороге простудились. Здесь устраиваемся кое-как, пока временно и поэтому все плохо... Приехали мы сюда с поручением поставить газету: перенести сюда «Пролетарий» из Финляндии. Еще не решено окончательно, Женеву ли мы выберем или другой город. Во всяком случае надо спешить и возни с новым устройством масса.

Из письма В. И. Ленина — А. В. Луначарскому,

13 января 1908 г.

Дорогой Ан. Вас.!

Вот уже несколько дней, как мы с женой сидим в Женеве... Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву, да ничего не поделаешь! После разгрома Финляндии ничего не осталось, как перенести «Пролетарий» за границу. Так коллегия и решила. Вопрос только в том, в Женеву или иное место.

Из письма В. И. Ленина — К. Гюисмансу.

14 января 1908 г.

Дорогой товарищ Гюисманс!

Моим адресом уже является не Финляндия, а, к сожалению, Женева...

Из письма В. И. Ленина — Ф. А. Ротштейну.

29 января 1908 г.

...«Разгром Финляндии» заставил меня уехать в Женеву, а переезд отнял много времени и хлопот... Разгром Финляндии, аресты многих товарищей, захват бумаг, необходимость перевозить типографии, пересылать за границу многих товарищей, все это вызвало массу совершенно неожиданных расходов. Финансовое положение партии тем печальнее, что за два года все отвыкли от подполья и «избаловались» легальной или полулегальной работой. Налаживать тайные организации приходится чуть не заново. Денег это стоит массу. А все интеллигентские, мещанские элементы бросают партию: отлив интеллигенции громадный. Остаются чистые пролетарии без возможности открытых сборов.

* * *

Н. К. Крупская:

Революция была разбита. Начались годы глубокой реакции. О чем думал Ленин, вернувшись вновь за границу?.. В момент поражения он думал о величайших победах пролетариата.

В. И. Ленин. Из статьи «Политические заметки»

Мы умели долгие годы работать перед революцией. Нас недаром прозвали твердокаменными. Социал-демократы сложили пролетарскую партию, которая не падет духом от неудачи первого военного натиска, не потеряет головы, не увлечется авантюрами. Эта партия идет к социализму, не связывая себя и своей судьбы с исходом того или иного периода буржуазных революций. Именно поэтому она свободна и от слабых сторон буржуазных революций. И эта пролетарская партия идет к победе.

Н. К. Крупская:

Владимир Ильич считал, что надо самым внимательным, тщательным образом изучить опыт революции, что этот опыт сослужит службу в дальнейшем. Он вцеплялся в каждого участника недавней борьбы, подолгу толковал с ним. Он считал, что на русский рабочий класс легла задача: «Сохранить традиции революционной борьбы, от которой спешат отречься интеллигенция и мещанство, развить и укрепить эти традиции, внедрить их в сознание широких масс народа, донести их до следующего подъема неизбежного демократического движения».

В. И. Ленин. Из статьи «К оценке русской революции»

Погодите, придет опять 1905 год. Вот как смотрят рабочие. Для них этот год борьбы дал образец того, что делать. Для интеллигенции и ренегатствующего мещанства, это — «сумасшедший год», это образец того, чего не делать. Для пролетариата переработка и критическое усвоение опыта революции должны состоять в том, чтобы научиться применять тогдашние методы борьбы более успешно, чтобы ту же октябрьскую стачечную и декабрьскую вооруженную борьбу сделать более широкой, более сосредоточенной, более сознательной.

П. Н. Лепешинский:

...Ленин и те немногие, что от него не отошли, спасают свое «подполье» не только от жандармских разгромов, но и от ликвидаторского поветрия. Революция провозглашена лишь на время прерванной, но отнюдь не законченной и на очередь дня ими упрямо ставится наперекор меньшевистским «стихиям» все тот же лозунг о подготовке к более успешному повторению 1905 года.

В. И. Ленин. Из брошюры «Против бойкота»

На русскую социал-демократию, несомненно, ложится обязанность самого тщательного и всестороннего изучения нашей революции, распространения в массах знакомства с ее формами борьбы, формами организаций и пр., укрепление революционных традиций в народе, внедрение в массы убеждения, что единственно и исключительно революционной борьбой можно добиться сколько-нибудь серьезных и сколько-нибудь прочных улучшений, неуклонное разоблачение всей низости тех самодовольных либералов, которые заражают общественную атмосферу миазмами «конституционного» низкопоклонства, предательства и молчалинства. Один день октябрьской стачки или декабрьского восстания во сто раз больше значил и значит в истории борьбы за свободу, чем месяцы лакейских речей кадетов в Думе о безответственном монархе и монархически-конституционном строе. Нам надо позаботиться,— и кроме нас некому будет позаботиться,— о том, чтобы народ знал эти полные жизни, богатые содержанием и великие по своему значению и своим последствиям дни гораздо подробнее, детальнее и основательнее, чем те месяцы «конституционного» удушья и балалайкинско-молчалинского преуспеяния, о которых при благосклонном попустительстве Столыпина и его цензурно-жандармской свиты благовестят так усердно органы нашей партийно-либеральной и беспартийно-«демократической» (тьфу! тьфу!) печати.

В. В. Адоратский:

Я должен был вскоре уехать в Россию, так как кончался срок моей высылки из пределов России. До отъезда я заходил несколько раз к Владимиру Ильичу. Он заставил меня написать подробные воспоминания о 1905 годе, об октябрьских днях и особенно о тех уроках, которые относились к вопросам о вооружении рабочих, о боевых дружинах, об организации восстания и о взятии власти.

В. И. Ленин. Из статьи «По торной дорожке!»

Оценка русской революции, т. е. трех первых лет ее, стоит на очереди дня. Без выяснения классовой природы наших политических партий, без учета интересов и взаимного положения классов в нашей революции нельзя сделать ни шагу вперед в деле определения ближайших задач и тактики пролетариата...

Три года революции научили нас и весь народ не только тому, что за нее надо бороться, но и тому, как бороться.

М. Н. Покровский:

...Мы имеем полное право назвать нашу первую революцию народной, как ее вслед за Марксом назвал и Ленин. И он и Маркс искали, чем бы отделить революцию этого рода от революций другого типа, от прежних буржуазных революций, ибо ясно было, что тут есть что-то на прежние революции непохожее и новое. Это непохожее и новое заключалось в том, что наша революция была делом всей трудящейся массы.

В. И. Ленин. Из статьи «К оценке русской революции»

Вопрос об оценке нашей революции имеет отнюдь не теоретическое только, а и самое непосредственное, практически-злободневное значение. Вся наша работа пропаганды, агитации и организации непрерывно связана в настоящий момент с процессом усвоения самыми широкими массами рабочего класса и полупролетарского населения уроков великих 3-х лет.

Н. К. Крупская:

Именно анализ революции 1905 г. заставил Ленина под новым углом зрения перечитать все произведения Маркса и Энгельса, касавшиеся предшествовавших революций, и обратить особое внимание на вопрос о власти, на вопрос о том, чем государственная власть в руках рабочих будет, должна отличаться от всякой другой государственной власти.

В. И. Ленин. Из предисловия к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману

...Маркс прямо с восторгом говорит о том, что «парижане начинают прямо-таки штудировать свое недавнее революционное прошлое, чтобы подготовиться к предстоящей новой революционной борьбе»...

Вот чему поучиться следовало бы у Маркса российским интеллигентским марксистам, расслабленным скептицизмом, отупленным педантством, склонным к покаянным речам, быстро устающим от революции, мечтающим, как о празднике, о похоронах революции и замене ее конституционной прозой.

Н. К. Крупская:

Предстоящие годы представлялись Ильичу, как годы подготовки к новому наступлению.

В. И. Ленин. Из статьи «А судьи кто?»

Наши тактические принципы, отточенные и закаленные, войдут в историю рабочего движения и социализма России, как краеугольные камни. Пройдут годы, может быть, даже десятилетия, и на сотне разнообразных практических вопросов будут прослеживать влияние того или иного направления. И рабочий класс России и весь народ знают, с кем имеют они дело в лице большевизма или меньшевизма.

В. И. Ленин. Из статьи «Об оценке текущего момента»

...Миллионы населения приобрели практический опыт в самых разнообразных формах действительно массовой и непосредственно-революционной борьбы, вплоть до «всеобщей стачки», изгнания помещиков, сожжения их усадеб, открытого вооруженного восстания.

Н. К. Крупская:

Мне думается, не пережив революции 1905 года, не пережив второй эмиграции, Ильич не смог бы написать свою книгу «Государство и революция».

Г. М. Кржижановский:

В последнем счете совершенно правым оказался все же Владимир Ильич, говоривший, что посев 1905 года слишком реален и произведен именно в таких почвенных слоях, признать бесплодность которых — это все равно что признать прекращение биения пульса жизни преисполненной сил огромной страны.

В. И. Ленин. Из статьи «Уроки революции»

Чтобы свергнуть царское самодержавие, нужен теперь гораздо более сильный натиск революционной массовой борьбы, чем в 1905 году.

Возможен ли такой гораздо более сильный натиск? ...Мы видели, как действуют различные классы русского народа. До 1905 года многим казалось, что весь народ одинаково стремится к свободе и хочет одинаковой свободы; по крайней мере, у громадного большинства не было никакого ясного понятия о том, что различные классы русского народа различно относятся к борьбе за свободу и добиваются неодинаковой свободы. Революция рассеяла туман. В конце 1905 года, а затем также во время первой и второй Думы все классы русского общества выступили открыто. Они показали себя на деле, обнаружили, каковы их настоящие стремления, за что они могут бороться и насколько сильно, упорно, энергично они способны бороться.

Г. М. Кржижановский:

Если события 1905 года наглядно показали, как немногие тысячи профессиональных революционеров привели в движение сотни тысяч пролетариев и ближайших попутчиков пролетариев, то в следующий раз десятки тысяч организованных под знаменами партии приведут в движение десятки миллионов, и победа будет несомненна.

В. И. Ленин:

...Русская революция — именно благодаря своему пролетарскому характеру в том особом значении этого слова, о котором я уже говорил,— остается прологом грядущей европейской революции. Несомненно, что эта грядущая революция может быть только пролетарской революцией и притом в еще более глубоком значении этого слова: пролетарской, социалистической и по своему содержанию...

Без такой «генеральной репетиции», как в 1905 году, революция в 1917 как буржуазная, февральская, так и пролетарская, Октябрьская, были бы невозможны.

УКАЗАТЕЛЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Абрамов А. И. И в сердце и в памяти, Наш Ильич. Воспоминания рабочих о В. И. Ленине. М., 1969.

Адамович Е. Н. Встречи с Владимиром Ильичем.— Летопись революции, 1925, № 1.

Адоратский В. В. За восемнадцать лет,— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Аланне С. (Воспоминания).— Дашков Ю. Ф. У истоков добрососедства. М., 1980

Алексеев Н. А. В. И. Ленин в Лондоне (1902—1903 гг.).— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Андреева М. Ф. Ленин и Горький.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Антонов-Овсеенко В. А. В дни натиска и бури.— На могилу Ильича. Л., 1924.

Анцелович Н. М. Незабываемые встречи.— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Архивные документы к биографии В. И. Ленина.— Красный архив, 1934, № 1.

Базаров В. А. (Воспоминания о В. И. Ленине).— Ленин В. И. Соч., 3-е изд. Т. 9. Список неразысканных произведений В. И. Ленина.

Бассалыго Д. Н. Незабываемые встречи.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1961, ч. 3.

Бергман Улаф (Воспоминания).— Дашков Ю. По ленинским местам Скандинавии. М., 1971.

Берзин Я. А. Первые встречи с Лениным.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1961, ч. 3.

Берзинь-Зиемелис Я. А. О Ленине. Страницы воспоминаний.— Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии. Рига, 1969.

Блохин А. Д. Встречи с Ильичем.— Советский патриот, 1966, 22 апреля.

Богданов А. А. Избранная проза. М., 1960.

Богданов А. А. На смерть Баумана.— Революционная поэзия 1890—1917. Л., 1954.

Богданова Н. Б. Неопубликованные воспоминания.— Фонд Ленинградского филиала Центрального Музея В. И. Ленина.

Бондаревская Т. П. Петербургский комитет РСДРП в революции 1905—» 1907 гг. Л.. 1975.

Бонч-Бруевич В. Д. На славном посту (В. Боровский). М.—Л., 1931.

Бонч-Бруевич В. Д. Избранные сочинения. В 3-х т. М., 1961, т. 2.

Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания о Ленине. М., 1969.

Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания.— Записки отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. М., 1973, вып. 37.

Бранденбургский Я. Н. Три встречи с Лениным (Из времен революционного подполья).— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900— 1922 годы. М., 1963.

Бреслав Б. А. О В. И. Ленине. М., 1934.

Бреслав Б. А. Ленин видел вперед на десятки лет,— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Булацкий Г. В., Плавник А. А. Луначарский — революционер-публицист. (1905—1907). Минск, 1971.

Буренин Н. Е. Памятные годы. Воспоминания. Л., 1961.

Васильев В. А. Здесь звучало ленинское слово.— Клуб, 1957, Яг 4.

Васильев-Южин М. И. В огне первой революции.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Вийк К. X. Воспоминания о Ленине.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Вийк К. X. Воспоминания.— Финляндский государственный архив. Архив К. X. Вийка, д. 29, папка № 1 (Перевод Ю. Ф. Дашкова).

Винстен (сестры). Ленин в пансионате в Оулункюля.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника, т. 2. 1905—1912. М., 1971.

Владимиров И. М. Ленин в Женеве и Париже. Харьков, 1924.

Владимиров Н. (Чертков Д. К.). Начало. Саратов, 1914.

Власов А. Моя поездка на Лондонский съезд.— Пролетарская революция, 1925, № 9.

Войтинский В. Годы побед и поражений. Кн. 2. На ущербе революции. Берлин, 1924.

«Волна» — ежедневная легальная большевистская газета. Пб., 1906.

Воронова Л. Н. Воспоминания.— Лейберов И. П. Цебельдинская находка. М., 1980.

Ворошилов К. Е. Моя первая встреча с Владимиром Ильичем.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Ворошилов К. Е. Рассказы о жизни. Воспоминания. Кн. 1. М., 1968.

«Вперед» — ежедневная большевистская газета. Пб., 1906.

«Вперед» — большевистская нелегальная массовая рабочая газета. Выборг, 1907.

Второй период революции. 1906—1907 гг. Январь — апрель 1906 г., кн. 1, ч. I. М., 1957.

Второй период революции. 1906—1907 гг. Май — сентябрь 1906 г., кн. 1, ч. II. М., 1961.

Второй период революции. 1906—1907 гг. Октябрь — декабрь 1906 г., ч. III. М., 1963.

Второй период революции. Январь — июнь 1907 г., кн. 1. М., 1963.

Высший подъем революции 1905—1907 гг. Вооруженные восстания. Ноябрь — декабрь 1905 г., ч. I. М., 1955.

Гавен Ю. П. Как я стал ленинцем.— Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии. Рига, 1969.

Гальперин С. Ленин в прошлом (Клочки воспоминаний).— На могилу Ильича. Статьи, характеристики, воспоминания. Л., 1924.

Гандурин К. Д. О Лондонском съезде РСДРП (1907).— Пролетарская революция, 1922, № 6.

Герасимов М. Встреча в Гельсингфорсе.— Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., 1965.

Голубева М. П. Последний караул.— Молодая гвардия, 1924, № 2—3.

Горев В. В. Из партийного прошлого. Л., 1924.

Горев В. И. Ленин в эпоху второй эмиграции (Из воспоминаний).— Каторга и ссылка, 1924, № 3 (10).

Горький А. М. В. И. Ленин.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Гуляев А. И. Боевые дружины большевиков. Л., 1935.

Гусев С. И. 9 января 1905 г. и Ленин. М.—Л., 1925.

Гусев С. И. Предисловие и примечания к переписке Н. Ленина и Н. К. Крупской с С. И. Гусевым.— Пролетарская революция, 1925, № 2 (37).

Данишевский К. (К. Герман). Воспоминания о тов. Ленине.— Буревестник (Краснодар), 1924, № 3.

Дауге П. Г. Великий учитель и товарищ.— Наш Ильич. Москвичи о Ленине. Воспоминания, письма, приветствия. М., 1969.

Дашков Ю. Ф. У истоков добрососедства. М., 1980.

Десницкий В. М. Горький. Л., 1940.

Десницкий В. А. В. И. Ленин и М. Горький, — Живой Ленин. Воспоминания писателей о В. И. Ленине. М., 1965.

Дзержинский Ф. 9. Избранные произведения. В 2-х т. М., 1977, т. 1.

Дорошенко И. В. Ленин и местные работники,— Красная летопись, 1927, № 3.

Дорошенко В. Социал-демократические организации района Петербургской стороны.— Красная летопись, 1928, № 3 (27).

Дорошенко Н. В. Ленин и местные работники.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Драбкина Ф. Солдаты партии.— Октябрь, 1955, № 12.

Енукидзе А. С. Ильич за работой,— Старый большевик, 1930, № 1.

Енукидзе А. С. Как работал Ильич. Из воспоминаний.— Трудящиеся Грузии — В. И. Ленину. Сборник документов. Тбилиси, 1964.

Зеликсон-Бобровская Ц. С. Памятные события моей жизни.— Наш Ильич. Москвичи о Ленине. Воспоминания, письма, приветствия. М., 1969.

Землячка Р. С. Об Ильиче. Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969  т. 2.

Из протоколов Петербургского комитета РСДРП за 1906 год.— Красная летопись, 1931, № 1 (40).

Извещение о партийной конференции 21, 22 и 23 июля 190> года.— Ленин В. И. Соч. 3-е изд. Т. 12. Документы и материалы.

Кавтарадзе С. И. Твердокаменный большевик.— Воспоминания коммунистов Закавказья о Ленине. Ереван, 1970.

Каган-Коутс Зельда. Воспоминания о пребывании Ленина в Лондоне.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 5.

Карелина В. М. Ленин на заседании Совета рабочих депутатов в 1905 г.— Огонек, 1931, № 2.

Каржанский Н. С. В. И. Ленин на V съезде РСДРП,— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Каринян А. Б. Слушая речь Ленина...— Воспоминания коммунистов Закавказья о Ленине. Ереван, 1970.

Карпинский В. Из времен «Вперед» и «Пролетария».— Пролетарская революция, 1924, № И (34).

Карпинский В. А. Ленин как редактор.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Кассесинова Ф. П. У Ленина.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Кахоян А. С. Готовясь к съезду.— Воспоминания коммунистов Закавказья о Ленине. Ереван, 1970.

Кедров М. Из красной тетради об Ильиче.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Кедров М. С. Из красной тетради об Ильиче.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Киселев Е. А. На Лондонском съезде партии.— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Киселев Е. А. В борьбе за свободу.— Слово старых большевиков. М., 1965.

Книпович Н. U. На отдыхе и на работе.— Вечно живой. Воспоминания современников о В. И. Ленине. М., 1965.

Кобецкий М. В. Ясность и простота.— Известия, 1967, 21 апреля.

Ковалев И. Ф. Преследование произведений В. И. Ленина царской цензурой (По материалам Центрального государственного исторического архива в Ленинграде).— История СССР, 1963, № 2.

Коваленков В. Владимир Ильич в Электротехническом институте.— Об Ильиче. Сборник статей, воспоминаний, документов и некоторых материалов. Л., 1924.

Коваленков В. И. Владимир Ильич в Электротехническом институте.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Коп Феликс. Тов. Ленин на Штутгартском конгрессе.— Пролетарская революция, 1924, № 5.

Кон Феликс. Ленин на Штутгартском конгрессе II Интернационала.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 5.

Красин Л. Б. Автобиографические заметки.— Техника большевистского подполья. Собрание статей и воспоминаний. М.—Л. (б. г.).

Крейдлина Л. М. В. И. Ленин о подготовке партийных пропагандистов в годы первой революции в России.— Местные партийные организации России в революции 1905—1907 гг. Пермь, 1981.

Кржижановский Г. М. О Владимире Ильиче. Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Кржижановский Г. М. Великий Ленин. М., 1971.

Кржижановский Г. М. О Владимире Ильиче.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Крич Е. Г. Хозяйка явочной квартиры.— Нева, 1957, № 5.

Крич Е. Г. (Воспоминание). Ф. Шувалов. Хозяйка явочной квартиры.— Ленинградская здравница, 1967, 12 сентября.

Кронберг Анна (Воспоминания).— Дашков Ю. По ленинским местам Скандинавии. М., 1971.

Крупская Н. К. О Красине.— Красин Л. Б. («Никитич»), Сборник воспоминаний, статей и документов. М.— Л., 1928.

Крупская Н. К. Критические статьи и заметки.— Пролетарская революция, 1931, № 1.

Крупская Н. К. Ленин о библиотеках. М., 1934.

Крупская Н. К. Ленин в Петербурге в 1905—1906 гг.— Борьба классов, 1935, № 7—8.

Крупская Н. К. Педагогические сочинения. В 10-ти т. М., 1958, т. 2.

Крупская Н. К. Лидия Михайловна Книпович, — Славные большевички. М., 1958.

Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине.— В кн.: Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. В 5-ти т. М., 1968, т. 1.

Крупская Н. К. Ленин в Петербурге в 1905—1906 гг.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. 1970.

Крупская Н. К. О Ленине. Сборник статей и выступлений. М., 1979.

Крупская И. К. (Воспоминания).— Бондаревская Т. П. Петербургский комитет РСДРП в революция 1905—1907 гг. Л., 1975.

Кубяк Н. А. Моя первая встреча с Ильичем.— Старый большевик, 1933, Х« 5 (8).

Куделли П. Ф. Вокруг Ленина (Материалы и документы).— Красная летопись, 1927, № 1 (22).

Кудрявцев А. С. в др. Ленин в Женеве. Женевские адреса Ленина. М., 1967.

Кузнецов Н. А. Мастеровщина. Л., 1927.

Кулябко П. И. Мои встречи с Владимиром Ильичем.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Кырклийская Е. Таким я видела Ленина.— О Ленине. Воспоминания зарубежных современников. М., 1966.

Лазуркин М. Былые воспоминания.— Об Ильиче. Л., 1924.

Лейтейзен Ц. Г. На даче «Ваза».— Правда, 1966, 21 апреля.

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. М., 1974—1975.

Ленин и Луначарский. Письма, доклады, документы. Литературное наследство, т. 80. М., 1971.

Лепешинская О. В. Встречи с Ильичем.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Лепешинская О. Встречи с Ильичем. (Воспоминания старой большевички). М., 1966.

Лепешинский П. Н. Жизненный путь Ильича.— Молодая гвардия, 1924, № 2-3.

Лепешинский П. Н. Вокруг Ильича. Харьков, 1926.

Лепешинский П. На рубеже двух веков.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Лещенко Д. И. Воспоминания.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1961, ч. III.

Линдберг Хуго (Воспоминания).— Дашков Ю. По ленинским местам Скандинавии. М., 1971.

Линдстрем Людвиг (Воспоминания).— Дашков Ю. По ленинским местам Скандинавии. М., 1971.

Линдстрем Людвиг. В дороге с Лениным.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Листовки петербургских большевиков. Т. 1. 1902—-1907. Л., 1939.

Литвинов М. М. Как возникла «Новая жизнь».— Журналист, 1925, № 12, с. 12.

Логинов М. О. Каким я помню Владимира Ильича.— Наш Ильич. Москвичи о Ленине. Воспоминания, письма, приветствия. М., 1969.

Лосев В. Из Вятки в Лондон на III съезд партии.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Луначарский А. В. Великий переворот. П., 1919, ч. I.

Луначарский А. В. Большевики в 1905 г.— Пролетарская революция, 1925,  № 11.

Луначарский А. В. Стокгольмский съезд.— Пролетарская революция, 1926,  № 5.

Луначарский А. В. Критика и критики. М., 1938.

Луначарский А. В. Из воспоминаний о Ленине в 1905 году.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Луначарский А. В. Ленин как редактор.— Ленин — журналист и редактор. М., 1960.

Луначарский А. В. Силуэты. М., 1965.

Луначарский А. В. Из воспоминаний о Ленине в 1905 году.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Луначарский А. В. Человек нового мира. Сборник статей, речей, докладов, воспоминании о В. И. Ленине. М., 1976.

Людвинская Т. Ф. В Териоках и Париже.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Лядов М. Мои встречи с Лениным.— О Ленине. Воспоминания, кн. 2. М., 1925.

Лядов М. Из жизни партии в 1903—1907 гг. (Воспоминания). М., 1956.

Лядов М. Он прежде всего — человек! — Вечно живой. Воспоминания современников о В. И. Ленине. М., 1965.

Лядов М. Н. На III съезде.—Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Малышев С. О Питерском Совете безработных. М., 1932.

Малышев Сергей. Встречи с Лениным. М., 1933.

Марков С. В. Мои воспоминания о В. И. Ульянове (Ленине).— Пролетарская революция, 1925, № 1.

Марков С. В. Выполняя ленинские поручения.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Матасова Ф. Наблюдение за В. И. Лениным в декабре 1905 — январе, 1906 г.— Красная летопись, 1925, № 1.

Матюшина О. Я видела Владимира Ильича.— Костер, 1935, № 1.

Матюшина О. Негасимые искры. Л., 1960.

Матюшина О. Издательство «Вперед».— Жизнь, не подвластная времени. Ленинградские писатели о Ленине. М.— Л., 1965.

Махина Ю. Я. Некоторые новые биографические сведения о В. И. Ленине (по фондам семьи Ульяновых).— Вопросы истории КПСС, 1960, № 6.

Менжинская В. Р. Теперь будем строить.— Вечно живой. Воспоминания современников о В. И. Ленине. М., 1965.

Менжинская В. Р. Пламенный революционер.— Рассказы о Менжинском (Воспоминания современников). М., 1969.

Мещеряков Н. Л. Из воспоминаний о Ленине.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Моисеев С. И. Из женевских встреч с Лениным.— Наш Ильич. Москвичи о Ленине. Воспоминания, письма, приветствия. М., 1969.

Накоряков Н. Предисловие к книге А. Богданова Избранная проза. М., 1960.

Накоряков Н. Н. Записки делегата IV и V съездов партии.— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Невский В. И. Из воспоминаний.— Ученые записки Института истории. М., 1928, т. 5.

Неслуховский С. К. Ленин в 1906 году.— Об Ильиче. Л., 1924.

Неслуховская Т. К. Памятная квартира.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

«Новая жизнь» — первая легальная с.-д. большевистская газета. 1905 г. Вып. I—IV. Л., 1925-1926.

«Новый луч» — ежедневная легальная большевистская и литературная газета. Пб., 1907.

Нончев Павел. Рассказ о встречах с Лениным.— О Ленине. Воспоминания зарубежных современников. М., 1966.

Нуортева А. Ф. Отъезд Ленина из Финляндии в декабре 1907 года.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Одинцов Д. Я. Искра, которая зажгла пожар...— Великие, незабываемые дни. Сборник воспоминаний о революции 1905—1907 гг. М., 1970.

Ольминский М. С Редакторская работа т. Ленина.— Пролетарская революция, 1931, № 1.

Павлов М. Думская тактика большевиков в революции 1905—1907 гг, Л., 1947.

Партия в революции 1905 года. Сборник документов. М., 1934.

Пельше Р. А. Черты гения.—Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии. Рига, 1969.

Первая боевая организация большевиков 1905—1907 гг. Статьи, воспоминания и документы. М., 1934.

Первая конференция военных и боевых организаций РСДРП. Ноябрь 1906 г. М., 1932.

Переписка Г. В. Плеханова и П. В. Аксельрода. М., 1925, т. 1.

Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями 1905—1907 гг. Сборник документов. В 5-ти т.

Т. 1. Кн. 1. М., 1979.

Т. 1. Кн. 2. М., 1979.

Т. 2. Кн. 1. М., 1982.

Т. 2. Кн. 2. М., 1982.

Переписка В. И. Ленина и руководимых им заграничных партийных органов с социал-демократическими организациями Украины (1901— 1905 гг.). Сборник документов и материалов. Киев, 1964.

Переписка семьи Ульяновых. 1883—1917. М., 1969.

Перес В. С. Арест ПК на Удельной.— Пролетарская революция, 1923, № 6—7.

Перес В. С. На партийной работе в Петербурге осенью 1905 года.— Первая русская революция в Петербурге 1905 г. М.— Л., 1925, сб. 1.

Пирейко А. М. Партийная работа во 2-м Городском районе Петербурга.— Пролетарская революция, 1923, № 4.

Письма В. И. Ленину из-за рубежа. М., 1969.

Письмо Н. К. Крупской в Уфимский комитет РСДРП. 4 октября 1907 г.— Вопросы истории КПСС, 1971, № 5.

Покровский М. Н. Вождь.— О Ленине. Сборник статей и воспоминаний. М., 1933.

Покровский М. Н, 1905 год.— Избранные произведения. В 4-х кн. М., 1967, кн. 4.

Попов И. В. В Петербурге, Лондоне, Париже...— Октябрь, 1968, № 4.

Попов И. В. Воспоминания. М., 1971.

«Простые речи» — легальная большевистская газета. Пб., 1907.

Протоколы (Второй сессии) Петербургской общегородской конференции РСДРП.— Пролетарская революция, 1931, № 1 (108).

Протоколы ПК РСДРП за 1905—1906 гг.— Красная летопись, 1930, № 2 (35).

Протоколы и документы Петербургского комитета РСДРП за 1907 год.— Красная летопись, 1931, № 2 (41).

Протоколы Петербургской общегородской конференции РСДРП. Февраль 1906 г.— Пролетарская революция, 1930, № 12.

Пятый (Лондонский) съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959.

Революционное движение в России весной и летом 1905 г. Апрель — сентябрь. Ч. I. М., 1957.

Революционное движение в России весной и летом 1905 г. Апрель — сентябрь. Ч. II. М., 1961.

Революция 1905—1907 гг. в Самаре и Самарской губернии. Документы и материалы. Куйбышев, 1955.

Революция 1905—1907 годов и литература. М., 1978.

Рожков Н. А. 1906-й год. Воспоминания,— Каторга и ссылка, 1925, № 6.

Рожков Н. А. 1906 г. Воспоминания.— 1905 год. В очерках и воспоминаниях участников. М., 1927, сб. 1.

Рузер Л. И. Крутой поворот,— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Рузер Л. И. Из воспоминаний об Ильиче.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Свердлова К. Т. Таким был Ленин.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Сверчков Д. Мои встречи с В. И. Лениным.— Красная летопись, 1924, № 1.

Сверчков Д. На заре революции. Л., 1926.

Севастопольское вооруженное восстание в ноябре 1905 года. Документы и материалы. М., 1957.

Семенов-Булкин Ф. С. Из встреч с тов. Лениным.— Красная летопись, 1924, № 1.

Серебровский А. П. Встречи.— Воспоминания азербайджанских коммунистов о В. И. Ленине. Баку, 1958.

Серебровский А. Встречи.— Воспоминания коммунистов Закавказья о Ленине. Ереван, 1970.

Сидельский Р. И., Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и военно-боевая работа партии большевиков в период первой русской революции.— Вопросы истории КПСС, 1965, № И.

Сирола Ю. Воспоминания о Ленине.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 5.

Скворцов-Степанов И И. Моя первая встреча с В. И. Лениным.— Наш Ильич. Москвичи о Ленине. Воспоминания, письма, приветствия. М., 1969.

Славнин П. П. Ленин и Молодая Россия.— Сибирские огни, 1930, № 9.

Словатинская Т. А. Всегда внимательный.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Смирнов В. М. Революционная работа в Финляндии. 1900—1907.— Пролетарская революция, 1926, № 1.

Смирнов В. М. Встречи с Лениным. Л., 1933.

Смирнов В. М. Встречи с Лениным в. Финляндии.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1956, ч. I.

Смирнов С. В. Легальная печать в годы первой русской революции. Л., 1981.

Соболевский Н. Ленин в Петербургском Совете рабочих депутатов.— Каторга и ссылка, 1933, № 2 (39).

Социал-демократическое движение в России. Материалы. М.— Л., 1928, т. 1.

Сталь Л. Н. (Воспоминания).— Памяти Ленина. Музей революции СССР. М., 1934, № 6.

Старцев К. Н. Воспоминания делегата Таммерфорсской конференции РСДРП.— Краеведческие записки (Таганрог), 1958, вып. 1.

Стасова Е. Д. Воспоминания. М., 1969.

Стасова Е. Д. Учитель и друг.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Страуян Ян. Боевая быль. М., 1935.

Стрельцина Л. П., Шведов В. В. Большевистская легальная печать Петербурга в годы первой революции в России. Л., 1967.

Струмилин С. Г. Избранные произведения. М., 1968.

Стуруа В. Мои воспоминания о тов. Ленине.— Трудящиеся Грузии — В. И. Ленину. Сборник документов. Тбилиси, 1964.

Стучка П. Из прошлого Коммунистической партии Латвии.— Пролетарская революция, 1923, № 12.

Т арату та В. Об Ильиче.— На могилу Ильича. Л., 1924.

Теодорович И. А. Руководитель и товарищ.— Ленинградская правда, 1927, № 17, 21 января.

Теодорович И. Заметки читателя,— Пролетарская революция, 1924, № 7 (30).

Тетерин Н. Незабываемое...— Вестник труда, 1924, № 2.

Тодрия С. П. Встречи с Лениным.— Воспоминания коммунистов Закавказья о Ленине. Ереван, 1970.

Тодрия С. П. Воспоминания рядового подпольщика. О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Тодрия С. Поразительная скромность.— Трудящиеся Грузии — В. И. Ленину. Сборник документов. Тбилиси, 1964.

Третий съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959.

Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов. М., 1955.

Трилиссер Д. А. Ильич в 1906 г.— Встречи с Лениным. Воспоминания рабочих и старых большевиков. Л., 1933.

Трилиссер Д. А. Ильич в 1906 г.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Труды Всесоюзной конференции историков-марксистов. М., 1930, т. 1.

Ульянова-Елизарова А. И. В. И. Ульянов (Н. Ленин). Краткий очерк жизни и деятельности. М., 1934.

Ульянова М. И. О В. И. Ленине и семье Ульяновых. М., 1978.

Федорченко Л. С. (Н. Чаров). От Ульянова к Ленину (Из прошлого).— Каторга и ссылка, 1924, № 3 (10).

Фотиева Л. А. Из жизни В. И. Ленина. М., 1967.

Фотиева Л. А. Встречи с В. И. Лениным в Женеве и Париже.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Хаапалайнен Э. Мои встречи с Лениным.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Хаккила В. Не совсем обычный гость.— Ленин в воспоминаниях финнов. М., 1979.

Ханин Л. Г. Воспоминания о В. И. Ленине.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 3-х ч. М., 1961, ч. 3.

Ханин М. В. О статье В. И. Ленина «Революция в России».— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Цеткин Клара. Воспоминания о Ленине.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 5.

Цхакая М. Г. Встречи с Лениным.— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Цхакая М. Г. (Воспоминания).— Маскулия А. В. Миха Цхакая. М., 1968.

Цырульников Я. С. Из истории борьбы вокруг состава редакции «Социал-демократа» после V съезда РСДРП.— Вопросы истории КПСС, 1971, № 5.

Цьщарин В. С. В дни Московского вооруженного восстания.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Чащин В. А. В. И. Ленин и депутаты II Государственной думы.— О Владимире Ильиче Ленине. Воспоминания. 1900—1922 годы. М., 1963.

Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959.

Чужак Н. Ф. Большевистская работа в армии.— Каторга и ссылка, 1928, № 12 (49).

Шауров И. В. 1905 год. Воспоминания участника революции 1905— 1907 годов. М., 1965.

Шлихтер А. Г. (Воспоминания).— Пролетарская революция, 1931, № 1.

Шлихтер А. Г. Ильич, каким я его знал. М., 1970.

Шпагин А. А. На всю жизнь.— Ленин в сердцах уральцев. Свердловск, 1969.

Шулепов С. К. Деятельность В. И. Ленина, профессиональных революционеров по укреплению местных партийных организаций в годы первой революции в России.— Местные партийные организации в России в революцию 1905—1907 гг. Пермь, 1981.

Эссен М. В 1905 г. (Из жизни Петербургского комитета РСДРП).— Красная летопись, 1926, № 1.

Эссен М. Ш. Встречи с Лениным. Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Эссен М. М. Встречи с Лениным.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

«Эхо» — ежедневная большевистская газета. Пб., 1906.

Яковлев Я. Ленин в цензуре (Архивная справка).— Красная летопись, S924, № 2.

Якушина А. П. Ленин и заграничная организация РСДРП. М., 1972. Ярославский Е. М. Владимир Ильич руководит боевой работой партии (Страничка из истории военных и боевых организаций нашей партии).— Воспоминания о В. И. Ленине. В 5-ти т. М., 1969, т. 2.

Ярославский Е. Заручившись поддержкой Ильича.— Об Ильиче. Воспоминания питерцев. Л., 1970.

Ярославский Е. М. Наш вождь, наш учитель.— Вечно живой. Воспоминания современников о В. И. Ленине. М., 1965.

КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ ВОСПОМИНАНИЙ

Абрамов А. И.  —член КПСС с 1914 г., рабочий-пекарь, участник первой российской революции.

Адамович Е. Н.— член партии с 1898 г. В годы первой российской революции работала в Василеостровской организации РСДРП Петербурга.

Адоратский В. В,— член партии большевиков с 1904 г. В 1905 г. был арестован и выслан в Астраханскую губернию. В 1906—1908 гг. и с 1911 по 1917 г. находился за границей, где неоднократно выполнял поручения В. И. Ленина.

Аланне С.— финский социал-демократ. В 1906 г. в его студенческой квартире в Гельсингфорсе некоторое время жил В. И. Ленин.

Андреева М. Ф.— член КПСС с 1904 г., известная русская актриса, общественная деятельница, жена и помощник А. М. Горького. Участница первой российской революции. Выполняла ряд партийных поручений, получая их непосредственно от В. И. Ленина. Оказывала финансовую поддержку партии.

Антонов-Овсеенко В. А.— член РСДРП с 1903 г. В ПК РСДРП занимался вопросами военно-боевой работы, с 1906 г. редактировал центральный военный орган РСДРП — газету «Казарма».

Анцелович Н. М.— рабочий, член партии с 1905 г. В годы первой российской революции участвовал в организации митингов, демонстраций, создании боевых дружин.

Базаров (Руднев) В. А.— с 1896 г. принимал участие в социал-демократическом движении. В 1905—1907 гг. сотрудничал в ряде большевистских изданий.

Бассалыго Д. Н.— член КПСС с 1904 г. Участник первой российской революции, руководил боевыми дружинами в Харькове. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП. После победы Великого Октября — на партийной и научной работе.

Бергман Улаф — житель финского хутора Вестергордона, откуда крестьяне проводили В. И. Ленина по льду залива на пароход, шедший в Стокгольм.

Берзинь-Зиемелис Я..А.— член партии с 1902 г. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП. Активный участник первой российской революции.

Блохин А. Д.— член КПСС с 1903 г., участник революции 1905—1907 гг. После Октябрьской революции — в Красной Армии, затем на советской и партийной работе.

Богданов А. А. («Волжский») — поэт, беллетрист, член РСДРП с 1896 г., после II съезда — большевик. Участник революции 1905—1907 гг. Был избран делегатом V (Лондонского) съезда РСДРП от Саратовской организации, но по дороге арестован.

Богданова Н. Б.— проживала вместе с мужем А. А. Богдановым на даче «Ваза» вместе с В. И. Лениным и Н. К. Крупской в 1906—1907 гг. В 40-е годы принимала участие в уточнении места расположения дачи «Ваза».

Бонч-Бруевич В. Д.— профессиональный революционер, член партии с 1895 г. Один из организаторов большевистской печати и партийного книгоиздательства в годы первой российской революции.

Бранденбургский Я. Н.— член РСДРП с 1903 г., член Петербургского комитета РСДРП. Делегат IV (Объединительного) съезда партии. После съезда был арестован.

Бреслав Б. А,— член РСДРП с 1903 г. С конца 1905 г. — член ПК РСДРП, организатор Василеостровского, затем Московского районов.

Булкин (Семенов) Ф. А.— слесарь Балтийского завода, член РСДРП с 1904 г., примыкал к меньшевикам. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП.

Буренин Н. Е.— активный участник революционного движения с 1901г. В годы первой российской революции — член Боевой группы ЦК РСДРП.

Васильев В. А.— рабочий завода Вестингауза в Петербурге, большевик, активный участник революции 1905—1907 гг.

Васильев-Южин М. И.— член РСДРП с 1898 г., профессиональный революционер. После II съезда РСДРП примкнул к большевикам. В 1905 г. эмигрировал за границу, в Женеву, где встретился с В. И. Лениным. Сотрудничал в большевистских газетах «Вперед» и «Пролетарий». Активный участник революции 1905—1907 гг.

Вийк К. X.— один из руководителей финских социал-демократов, активно помогал русским революционерам в борьбе с царизмом.

Винстен — сестры, содержали пансионат в пригороде Хельсинки Оулункюля, где несколько недель в конце 1907 г. жил В. И. Ленин.

Владимиров И. М.— член РСДРП с 1904 г., наборщик первой большевистской газеты «Вперед», а затем и «Пролетария».

Власов А. С. (Селезнев И. Т.)—член РСДРП с 1903 г. В годы первой российской революции был организатором боевых дружин в Иваново-Вознесенске. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП от Миньярской организации. После победы Великого Октября — на хозяйственной работе.

Войтинский В. С.— в 1905—1907 гг. член ПК РСДРП. После февраля 1917 года — меньшевик. Эмигрировал за границу.

Воронова Л. Е.— член партии с 1902 г., слушательница курсов П. Ф. Лесгафта. Участница первой российской революции в Петербурге, а затем в Тифлисе.

Воронений А. К.— член РСДРП с 1904 г., в годы первой российской революции — профессиональный революционер-подпольщик, участник конференций Петербургской организации РСДРП. В советское время — литератор, первый редактор журнала «Красная новь».

Ворошилов К. Е.— видный деятель Коммунистической партии и Советского государства. Член партии с 1903 г., делегат IV и V съездов РСДРП. Активный участник первой российской революции.

Гавен Ю. П. (Дауман Я. Э.) — член партии с 1902 г. Входил в состав ЦК СДЛК. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП от Маленской организации СДЛК. После революции на руководящей партийной и советской работе.

Гальперин С.— участник революции 1905—1907 гг. в Петербурге.

Гандурин К. Д.— член партии с 1905 г. В годы первой российской революции вел партийную работу в Иваново-Вознесенске, Москве, Петербурге. Делегат V съезда РСДРП. После Октябрьской революции — на хозяйственной и культурно-просветительной работе.

Герасимов М. П.— активный участник революционного движения, член партии с 1905 г.

Голубева М. П.— член партии с 1901 года. В годы первой российской

революции работала в Бюро Комитетов Большинства, входила в ОК по созыву III съезда РСДРП.

Горев (Гольдман) В. И.— в 1905 г.— член Петербургского комитета РСДРП, большевик. В 1907 г. примкнул к меньшевикам. На V (Лондонском) съезде был избран от меньшевиков кандидатом в члены ЦК РСДРП.

Горький А. М.— великий пролетарский писатель, основоположник социалистического реализма, родоначальник советской литературы. Участвовал в работе V съезда РСДРП с совещательным голосом.

Гуляев А. И.— рабочий-металлист, большевик, в годы революции 1905— 1907 гг. активный участник боевой организации большевиков Нарвской заставы в Петербурге.

Гусев С. И.— активный участник революционного движения, партийный и государственный деятель. С 1904 г.— секретарь Петербургского комитета партии, член Бюро Комитетов Большинства. Делегат II и IV съездов партии.

Данишевский К. X. (Герман) — член партии с 1900 г., с 1906 г. входил в ЦК РСДРП от Социал-демократии Латышского края. В период первой российской революции — организатор массовых выступлений пролетариата, Делегат V съезда РСДРП, на котором был избран членом ЦК.

Дауге П. Г.— член РСДРП с 1903 г. В годы первой российской революции был членом литературно-лекторской группы при Московском комитете РСДРП. Активно сотрудничал в «Борьбе», «Светоче», «Пролетарии», «Вестнике жизни». В 1907—1912 гг. занимался изданием социал-демократической литературы.

Десницкий В. А. (Строев) — в социал-демократическом движении с 1897 г. После II съезда РСДРП примкнул к большевикам. Делегат III и IV (Объединительного) съездов РСДРП. "В годы Советской власти — на научно-педагогической работе. Филолог, писатель, близкий друг и биограф А. М. Горького.

Дорошенко Н. В,— после II съезда РСДРП — большевик. С осени 1904 г.— пропагандист Василеостровского района и Петербургской стороны, затем ответственный организатор Городского района, с февраля 1905 г.— член ПК РСДРП.

Драбкина Ф. И.— член партии с 1902 года, в 1905—1907 гг. активный член Боевой технической группы при ПК РСДРП. В 1917 г. работала в секретариате ЦК РСДРП (б), в редакции «Правды». В последующие годы на советской, партийной и научной работе.

Енукидзе А. С.— член партии с 1898 г. Организатор большевистских подпольных типографий. В феврале 1906 г. наладил партийные издания в Петербурге, а затем в Финляндии. Поддерживал связь с В. И. Лениным.

Жиделев Н. А.— член партии с 1903 г. Активный участник революции 1905—1907 гг. Депутат II Государственной думы от рабочей курии Владимирской губернии.

Зеликсон-Бобровская Ц. С.— профессиональный революционер, член партии с 1898 г. С лета 1904 г.— партийный организатор в Тифлисе, затем до марта 1905 г.— член Бакинского комитета РСДРП, организатор Черногородского района. С весны 1905 г.— член МК РСДРП, в мае арестована.

Землячка Р. С.— профессиональный революционер, член партии с 1896 г. В годы первой российской революции — секретарь Петербургской партийной организации, ее делегат на III съезде партии.

Кавтарадзе С. И.— участник революционной и партийной работы на Кавказе. Член партии с 1903 г. Принимал участие в революции 1905— 1907 гг.

Каган-Коутс Зельда — член английской социал-демократической фракции, примыкала к ее левому крылу. В качестве гостя присутствовала на V (Лондонском) съезде РСДРП.

Карелина В. М.—петербургская работница, в социал-демократическом движении с 90-х годов, участница кружка С. И. Радченко. В годы первой российской революции входила в Петербургский Совет рабочих депутатов.

Каржанский Н. С.— в социал-демократическом движении с 1902 г., примыкал к большевикам. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП от Московской окружной организации РСДРП. В годы Советской власти занимался литературной деятельностью.

Каринян А. Б.— член университетской большевистской группы в Петербурге, участник революционных событий 1905—1907 гг.

Карпинский В. А.— член РСДРП с 1898 г., неоднократно подвергался арестам. В 1904 г. эмигрировал за границу, в Женеву, где познакомился с В. И. Лениным. Работал в заграничных организациях партии, участвовал в большевистских газетах «Вперед» и «Пролетарий», заведовал библиотекой и архивом ЦК РСДРП в Женеве.

Кассесинова Ф. П.— член партии с 1905 г. Работала в Петербурге в Боевой технической группе при ЦК РСДРП. В 1906—1907 гг. была хозяйкой конспиративной квартиры ЦК в Териоках (ныне Зеленогорск).

Кахоян А. С.— участник первой российской революции в Петербурге.

Кедров М. С.— член большевистской партии с 1901 г. В 1905—1907 гг. снабжал оружием боевые дружины Москвы, был агитатором при Ярославском комитете РСДРП, членом комитета партии и организатором боевой дружины в Костроме, затем работал в Твери и Петербурге. Неоднократно арестовывался, сидел в тюрьмах, был в ссылке и эмиграции.

Киселев Е. А.— член партии с 1904 г. Активный участник революции 1905—1907 гг., входил в состав боевой дружины, член Московского Совета рабочих депутатов. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП от Московской организации большевиков. В годы Советской власти на ответственной партийной, профсоюзной и хозяйственной работе.

Книпович Н. М.— видный ученый-зоолог и общественный деятель. Брат соратницы В. И. Ленина Лидии Михайловны Книпович.

Кобецкий М. В,— член партии с 1903 г., активный участник революции 1905—1907 гг., работал в партийных организациях Петербурга, Баку, Курска, Екатеринослава.

Коваленков В. И.— член большевистской партии с 1905 г., в то время студент Электротехнического института. Активный участник первой российской революции в Петербурге. После победы Октября — на научной работе.

Кон Ф. Я.— деятель польского, российского и международного революционного движения, в котором начал участвовать с 1882 г. С 1884 г. — на каторге и на поселении в Сибири. С 1904 г.— один из руководителей левого крыла Польской социалистической партии. Участник революции 1905— 1907 гг., работал в Петербургском Совете рабочих депутатов.

Красин Л. Б,— член партии с 1890 г. Делегат III и IV (Объединительного) съездов РСДРП, член ЦК. Один из выдающихся большевистских организаторов первой российской революции.

Кржижановский Г. М.— член партии с 1893 г. Принимал участие в создании петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В годы первой российской революции вел партийную работу в Петербурге, активно сотрудничал в большевистской газете «Волна».

Крич Е. Л — учительница, слушательница Высших курсов П. Ф. Лecгафта, с 1902 г.— секретарь и хранитель партийной переписки. С 1905 г. личный секретарь А. В. Луначарского, хозяйка явочной квартиры, в которой В. И. Ленин работал и проводил совещания в 1906 г.

Кронберг Анна — жительница финского хутора Норргорден. Работала на постоялом дворе, где на пути в Стокгольм останавливался В. И. Ленин.

Крупская Н. К. — жена, друг и соратник В. И. Ленина. Революционную деятельность начала с 1889 г. В 1894 г. в Петербурге встретилась с Владимиром Ильичем, помогала Ленину создавать петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», активно участвовала в деятельности этой организации. Арестованная в 1898 г. по делу «Союза борьбы», отбывала ссылку вместе с Владимиром Ильичем в селе Шушенском; в 1901 г. эмигрировала за границу, где стала секретарем редакции ленинской «Искры», затем большевистской газеты «Вперед». Участвовала в подготовке и работе II и III съездов РСДРП, в организации связи с партийными комитетами в России.

В годы первой российской революции вела организационно-партийную работу в Петербурге, была секретарем ЦК большевиков. В 1907 г. вновь уехала за границу, была секретарем редакций большевистских газет «Пролетарий» и «Социал-демократ».

Активно участвовала в подготовке и проведении социалистической революции. После победы Октября была председателем Главполитпросвета и заместителем народного комиссара просвещения РСФСР. С 1927 г.— член ЦК партии.

Кубяк Н. А.— член партии с 1898 г. Партийную работу вел в Брянске, Петербурге. Участник революции 1905—1907 гг. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП. В годы Советской власти — на ответственной партийной и хозяйственной работе.

Куделли П. Ф.— член партии с 1903 г., один из старейших работников Петербургской партийной организации. Делегат Таммерфорсской конференции большевиков (1905 г.), с 1906 г.— член ПК РСДРП.

Кудрявская 3. Н.— участница революции 1905—1907 гг., хозяйка одной из конспиративных квартир большевиков, где останавливался В. И. Ленин.

Кузнецов Н. А.— рабочий-краснодеревщик, активный участник революции 1905—1907 гг., член Петербургского Совета рабочих депутатов.

Кулябко П. И.— профессиональный революционер, член РСДРП с 1898 г. С лета 1904 г. до середины февраля 1905 г.— член Петербургского комитета партии, затем по поручению Бюро Комитетов Большинства уехала в Берлин для подготовки III съезда партии.

Кырклийская Елена — член Болгарской рабочей социал-демократической партии («тесных» социалистов). Училась на медицинском факультете университета в Женеве. Встречалась с В. И. Лениным в Швейцарии.

Лазуркин М. С.— член партии с 1904 г. Активный участник революции 1905—1907 гг. в Одессе и Петербурге.

Лейтейзен Ц. Г.— дочь Г. Д. Лейтейзена, вместе с семьей которого на даче «Ваза» жил В. И. Ленин. Член КПСС с 1918 г.

Лепешинская О. Б.— член партии с 1898 г. В 1903—1906 гг., находясь в Женеве, работала в группе большевиков-эмигрантов. В 1906 г. вернулась в Россию, где принимала активное участие в революционных событиях.

Лепешинский П. Н.— член партии с 1898 г. В 1904 г.—член Женевской большевистской группы содействия РСДРП, один из организаторов библиотеки и архива при ЦК РСДРП в Женеве.

Лещенко Д. И.— участник революционного движения с 1900 г. В период первой российской революции состоял в боевой организации Петербурга. В 1906 г. работал в редакциях легальных большевистских газет. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП.

Линдберг Хуго — один из участников организации нелегальной поездки В. И. Ленина через Финляндию в Стокгольм.

Линдстрём Людвиг — финский социал-демократ, сопровождавший В. И. Ленина в декабре 1907 г. из Або (Турку) через острова на пароход, отправлявшийся в Стокгольм.

Литвинов М. М. —профессиональный революционер, член партии с 1898 г. В 1904—1905 гг.— уполномоченный ЦК РСДРП по Северо-Западному краю, одновременно секретарь Рижского комитета РСДРП, от которого был делегатом III съезда партии с решающим голосом.

Логинов М. О.— член партии с 1902 г., участник первой российской революции в Москве.

Лосев В. Н.— член партии с 1902 г. В 1904—1905 гг.— член Вятской группы Уральского комитета РСДРП, от которого был делегатом III съезда партии с решающим голосом.

Луначарский А. В.— профессиональный революционер, видный советский государственный деятель. В революционное движение вступил в начале 90-х годов. После II съезда РСДРП — большевик. Входил в состав редакций большевистских газет «Вперед», «Пролетарий», а затем «Новая жизнь».

Людвинская Т. Ф.— активный участник революционного движения, член партии с 1903 г., бывшая работница-трикотажница. В 1905 г. была членом Одесского комитета РСДРП. В 1907—1910 гг. вела партийную и профсоюзную работу в Петербурге.

Лядов М. Н. — профессиональный революционер, член партии с 1893 г. Делегат II съезда РСДРП. В годы первой российской революции — член Московского комитета партии, разъездной агент ЦК. Делегат III, IV и V съездов партии.

Малышев С. В.— член партии с 1902 г. В 1905—1907 гг.— председатель Костромского Совета рабочих депутатов, организатор профессионального союза каталей-грузчиков и Петербургского совета безработных, член Петербургского комитета РСДРП. Был в числе основателей Совета рабочих депутатов столицы.

Марков С. В.— рабочий Путиловского завода, член партии с 1904 г. Вел организаторскую работу в Нарвском районе Петербурга. Связной ЦК с Лениным в 1906—1907 гг., участник петербургских конференций РСДРП. Работал в большевистском книгоиздательстве «Вперед».

Матюшина О. К.— в годы революции 1905—1907 гг. работала по распространению литературы в большевистских издательствах «Вперед» и «Жизнь и знание».

Менжинская В. Р.— старый член партии. В 90-х годах работала вместе с Н. К. Крупской в вечерне-воскресной Смоленской (Корниловской) школе в Петербурге. В период первой российской революции квартира сестер Менжинских являлась своеобразным штабом, куда постоянно приходили товарищи из ЦК, ПК поработать и потолковать. В этой квартире неоднократно бывал и В. И. Ленин.

Мещеряков И. Л.— социал-демократ, после II съезда РСДРП — большевик. В революционном движении — с 1885 г. В годы революции 1905— 1907 гг. был членом Московского, Московского окружного комитетов РСДРП, Областного бюро Центрального района.

Моисеев С. И — член партии с 1902 г. После ареста, а затем и ссылки в Сибирь бежал за границу — в Женеву. Здесь почти шесть месяцев работал на квартире у В. И. Ленина. Вернулся в Россию в ноябре 1905 г. В советское время — на руководящей партийной и хозяйственной работе в Москве и за границей.

Накоряков Н. Н. — революционную деятельность начал с 1903 г., большевик, делегат IV и V съездов РСДРП, сотрудничал в нелегальной и легальной прессе. После победы Октября — на ответственной работе в издательствах.

Невский В. И.— член партии с 1898 г. Профессиональный революционер. В годы первой российской революции — член Петербургского комитета РСДРП, один из руководителей боевых дружин.

Неслуховский С. К.— сын К. Ф. Неслуховского, на квартире которого в Петербурге бывал В. И. Ленин.

Неслуховская Т. К.— в 1906—1911 гг. участвовала в ученической социал-демократической организации при Петербургском комитете РСДРП. Подвергалась арестам и заключению в тюрьме. В советское время — педагог.

Нончев Павел — учитель в Пловдиве. Будучи студентом, в Швейцарии встречался с В. И. Лениным.

Нуортева А. Ф.— член социал-демократической партии Финляндии с 1904 г. После 1919 г. приехал в Советскую Россию.

Одинцов Д. Я.— участник революционного движения, рабочий, поэт, инженер.

Ольминский М. С.— один из старейших деятелей революционного движения в России; профессиональный революционер, литератор. В 1898 г. вступил в РСДРП. Был членом редакций большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий».

Пельше Р. А.— член партии с 1898 г. Партийную работу вел в Митаве, Либаве, Риге. Активный участник революции 1905—1907 гг. в Латвии. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП.

Пирейко А. М.— питерский рабочий-большевик, активный участник революции 1905—1907 гг.

Перес В. С.— член РСДРП с 1898 г. В годы первой российской революции член Одесского, а затем Петербургского комитетов РСДРП. После победы Великого Октября — на преподавательской работе.

Познер С. М.— профессиональный революционер-подпольщик, большевичка, член Боевой технической группы при ЦК РСДРП. В советское время — организатор и редактор сборников о революции 1905—1907 гг.

Покровский М. Н.— член партии с 1905 г. В годы первой российской революции был членом Московского комитета партии, занимался лекторской работой. Возглавлял кампанию по выборам большевистских депутатов во II Государственную думу. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП, на котором был избран кандидатом в члены ЦК, входил в большевистский центр.

Попов И. В.— потомственный рабочий-металлист, член партии с 1904 г. Активный участник первой российской революции, член боевой дружины рабочих, депутат Петербургского Совета рабочих депутатов. Делегат V (Лондонского) съезда РСДРП от Петербургской организации.

Равелин Г. А.— рабочий-токарь, член партии с 1904 г. В 1906 г. работал в подпольной типографии Невского района, был секретарем Александровского подрайона в Петербурге.

Равич С. Н.— член Женевской группы большевиков в 1905 г., участница семинаров В. И. Ленина.

Рожков Н. А.— историк и публицист. В начале 1905 г. вступил в РСДРП, примыкал к большевикам. Партийную работу вел в Петербурге и Москве. Делегат IV и V съездов РСДРП.

Рудановский Л. Я.— профессиональный революционер-подпольщик, большевик. В годы первой российской революции член Боевой технической группы при ЦК РСДРП.

Рузер Л. И — член партии с 1899 г. Активный участник революции 1905—1907 гг. в Петербурге, пропагандист, работник печати. После победы Октябрьской революции — на ответственной издательской и научной работе.

Свердлова (Новгородцева) К. Т.— член партии с 1904 г., жена Я. М. Свердлова. Активная участница первой российской революции на Урале, делегат IV съезда РСДРП.

Сверчков Д. Ф — член РСДРП с 1899 г., в 1903—1905 гг.— большевик. В 1905 г. входил в Петербургский Совет рабочих депутатов.

Сирола Ю. Э.— видный деятель финского рабочего движения, один из основателей компартии Финляндии, в 1905—1906 гг.— ее секретарь.

Скворцов-Степанов И. Я,—литератор-марксист, член партии с 1896 г. В 1905 г. входил в литературную группу МК РСДРП. Активный участник революции 1905—1907 гг. Делегат IV съезда РСДРП.

Скиталец (Петров С. Г.) — писатель. В годы революции 1905—1907 гг. испытал сильное влияние М. Горького, помогал большевикам.

Славнин Н. П.— журналист, сотрудник газеты «Молодая Россия», для которой В. И. Ленин написал передовую статью.

Словатинская Т. А.— член партии с 1905 г., участница первой российской революции в Петербурге. Ее квартира была местом явок ПК РСДРП, здесь бывали В. И. Ленин, М. И. Калинин.

Смирнов В. М.— член партии с 1900 г., корреспондент и транспортер «Искры». В годы первой российской революции его квартира в Гельсингфорсе была центром нелегальных связей большевиков в Финляндии, у него неоднократно останавливался В. И. Ленин;

Смиттен Е. Г.— сотрудница газеты «Новая жизнь» в 1905 г.

Соболевский Н. И.— в РСДРП с 1903 г., большевик. В 1905 г.— член Парижской группы содействия «Вперед». Активный участник революции 1905—1907 гг. в Петербурге.

Сталь Л. Н.— член партии с 1897 г. В годы первой российской революции занималась боевой работой, была ответственным организатором Московского районного комитета РСДРП, членом Петербургского комитета партии.

Старцев К. Н. —большевик, делегат I конференции РСДРП в Таммерфорсе.

Струмилин С. Г.— видный советский экономист, академик. В революционном движении участвовал с 1897 г. Входил в петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Неоднократно подвергался арестам и ссылке. В 1905 г. и позднее работал в Петербурге в меньшевистских организациях. Был делегатом IV и V съездов РСДРП.

Стасова Е. Д.— старейший деятель революционного движения. Член партии с 1898 г. Вела партийную работу в Петербурге, Киеве, Минске, Смоленске, Москве. В 1905—1907 гг. была секретарем Петербургского комитета РСДРП, работала в Технической комиссии ЦК РСДРП.

Страуян Ян — большевик, активный участник революции 1905—1907 гг. Работал в боевых организациях Латвии и Петербурга, был делегатом петербургских конференций РСДРП, которыми руководил В. И. Ленин.

Стуруа В.— рабочий-печатник, большевик. В годы революции 1905— 1907 гг. работник нелегальных большевистских типографий в Закавказье, Петербурге, Выборге.

Стучка П. И.— выдающийся организатор и руководитель революционного движения латвийского пролетариата и Коммунистической партии Латвии. Член партии с 1895 г. Партийную работу вел в Латвии и Петербурге. Являлся членом ЦК ЛСДРП. Активный участник революции 1905—1907 гг. в Риге.

Таратута В. К.— член партии с 1898 г., большевик. В годы первой российской революции был секретарем МК РСДРП. Делегат IV и V съездов РСДРП.

Теодорович И. А.— революционную деятельность начал в 1895 г. в московском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса». После II съезда РСДРП — большевик. Входил в редакцию газеты «Пролетарий». В 1905— 1907 гг.— член ПК РСДРП. Делегат IV и V съездов РСДРП.

Тетерин Я. — участник революции 1905—1907 гг. в Петербурге.

Тодрия С. Я.— рабочий-печатник, большевик. В годы революции 1905— 1907 гг.— работник нелегальных большевистских типографий в Закавказье, Петербурге, Выборге.

Тодрия С. Я.— член партии с 1901 г. Участница революции 1905— 1907 гг., работала в нелегальных типографиях Петербурга и Выборга.

Трилиссер Д. А.— член партии с 1902 г. С начала 1906 г. работал в Военной организации ПК РСДРП и в партийных организациях Резинковского подрайона.

Ульянова М. И.— сестра В. И. Ленина, профессиональная революционерка, член партии с 1898 г. В годы первой российской революции вела партийную работу в Василеостровском районном комитете, была секретарем ПК РСДРП.

Ульянова-Елизарова А. И.— сестра В. И. Ленина. Принимала участие в революционном движении с 1886 г. В 1900—1905 гг. работала в организациях «Искры», в большевистских нелегальных газетах, была членом редакции газеты «Вперед». В 1904—1906 гг. держала связь с ЦК большевистской партии, находившимся за границей, и ведала финансовыми делами Петербургского комитета большевиков.

Федорченко Л. С. (Я. Чаров) — участник революции 1905—1907 гг.

Фотиева Л. А.— член партии с 1904 г. В 1904—1905 гг. работала в русской большевистской группе за границей; помогала Н. К. Крупской вести переписку с подпольными организациями в России. Участница первой российской революции 1905—1907 гг.

Хаапалайнен Ээро — финский профсоюзный и политический деятель, принимал активное участие в организации проезда делегатов IV съезда РСДРП в Стокгольм. Представлял Социал-демократическую партию Финляндии на съезде.

Хаккила В. — юрист, социал-демократ. В 1906 г., будучи студентом, снимал комнату в Хельсинки, в доме, где некоторое время скрывался В. И. Ленин.

Ханин Л. Г.— член партии с 1901 г. Участник первой российской революции. В 1906 г.— член Железнодорожного райкома партии в Москве, ответственный организатор и пропагандист на Николаевской (ныне Октябрьской) и Ярославской (ныне Северной) железных дорогах. С 1907 г.— на партийной работе в Петербурге.

Ханин М. Б.— рабочий-наборщик большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий». С 1901 г. принимал участие в революционном движении в России, вел работу в партийных типографиях.

Цеткин Клара — видный деятель германского и международного рабочего движения, одна из основателей Коммунистической партии Германии.

Цхакая М. Г.— в революционное движение вступил в 1880 г. Член партии с 1898 г., вел партийную работу на Кавказе, в Харькове и Екатеринославе. Был одним из руководителей Кавказского союзного комитета РСДРП. Принимал активное участие в революции 1905—1907 гг. Делегат III и V съездов партии.

Цыцарин В. С.— в революционном движении с 90-х годов, рабочий Невского судостроительного завода, активный участник первой российской революции в Петербурге, один из организаторов союза металлистов, делегат Таммерфорсской конференции большевиков.

Чащин В. А. — член партии с 1906 г. В 1907 г. был избран депутатом II Государственной думы от рабочей курии Пермской губернии. В 1907 г. вместе с другими депутатами социал-демократической фракции осужден на каторжные работы и вечное поселение.

Чеботарев И. Я.— с 1906 г. учитель школы на станции Поповка. Жил по соседству с семьей Елизаровых, где в доме своей сестры Анны Ильиничны бывал В. И. Ленин.

Чужак-Насимович Н. Ф.— член партии с 1903 г. В годы первой российской революции входил в Петербургскую военную организацию.

Шауров И. В.— член партии с 1904 г., а годы первой российской революции вел работу в Воронеже и Петербурге. В 1906 г. участвовал в Первой конференции военных и боевых организаций. Делегат V съезда РСДРП.

Шлихтер А. Г.— член партии с 1891 г. После II съезда — большевик. Был членом Тульского, Киевского и Московского комитетов РСДРП. Активный участник первой российской революции. Уполномоченный ЦК по руководству Свеаборгским восстанием. Помогал В. И. Ленину в издании газет «Пролетарий» и «Вперед». Делегат V съезда РСДРП, секретарь большевистской фракции съезда.

Шпагин А. Л. — член партии с 1902 г. В 1905 г. входил в Сормовский стачечный комитет, руководивший вооруженным восстанием. С 1906 г.- рабочий в Пермских железнодорожных мастерских, был избран депутатом во II Государственную думу.

Эссен М. М.— в социал-демократическом движении с конца XIX в. После II съезда РСДРП — большевичка. С сентября 1905 г.— член ПК, агитатор на Металлическом заводе. В 1906 г. работала в Московском комитете РСДРП.

Юрьев И. Ф.— участник революции 1905—1907 гг. в Петербурге.

Ярославский Е. М.— член партии с 1898 г. Активный участник первой российской революции. Один из создателей Военно-боевой организации партии. Делегат Таммерфорсской конференции, член МК РСДРП, руководитель Московской военной организации, редактор газеты «Казарма». Делегат IV и V съездов РСДРП.