БАРОМЕТР ПОКАЗЫВАЕТ БУРЮ
Из письма С. И. Гусева из Одессы — редакции «Пролетария».
15 (28) июня 1905 г.
Третьего дня, 13-го, здесь вспыхнула забастовка на Пересыпи, сразу охватившая весь этот район. Дело вышло из-за трех убитых войсками рабочих. Деталей не сообщаю; очевидцы, вероятно, вам сообщат. На следующий день забастовка разлилась по всему городу. Газеты не выходят, бастуют мясники, булочники, ряд стычек с войсками на улицах; вечером в 10 час. взрыв бомбы на Соборной площади (разорван на куски городовой); переполненные народом улицы; войска, казаки. Настроение крайне революционное. Но все это обычно теперь в России.
А вот начинается необычайное. Сегодня в порт явился броненосец...
Началось с пустяка. Им сварили какой-то отвратительный борщ; они явились с этим борщом к командиру, который, выхватив револьвер, убил одного из них.
Матросы высадили десант и вынесли труп убитого товарища на мол, где уложили его в палатке с надписью: «Убит за то, что пожаловался на скверный борщ»...
На берегу около палатки непрерывное паломничество, говорятся речи, массы народа (весть разнеслась по всему городу) на бульваре и в Александровском саду. Сочувствие матросам огромное. Боевое настроение среди рабочих страшно поднялось.
С минуты на минуту можно ожидать крупнейших событий.
Пометы В. И. Ленина на письмах в редакцию «Пролетария» из Одессы о событиях, связанных с восстанием «Потемкина»
... Непременно набрать полностью в текущий номер.
... Непременно набрать это для настоящего номера немедленно.
Из письма Н. К. Крупской — Николаевскому комитету РСДРП.
17 (30) июня 1905 г.
С мучительным волнением следим по газетам за одесскими событиями. Революция началась. Удастся ли ей победить?
Письмо из Женевы от Большевистского заграничного центра в Самарскую и другие местные организации РСДРП.
17 июня 1905 г.
Дорогие товарищи! Судя по здешним телеграммам, черноморские матросы начали восстание. Из этого частичного восстания может вырасти нечто грандиозное, ибо, по последним сведениям от Крымского союза, матросы носились с планом захватить Одессу, идти поднимать Кавказ и т. д. Во всяком случае, факт первого открытого военного мятежа налицо, необходимо его использовать. Надо сейчас же оповестить об этом событии всю массу, приналечь на солдат и офицеров: на них это событие должно произвести потрясающее впечатление. Постарайтесь связаться с Одессой... Если частичное восстание не замрет в самом начале, его необходимо поддержать всеми средствами.
Из письма И. П. Лазарева из Одессы — редакции «Пролетария».
Не ранее 20 июня (3 июля) 1905 г.
Известие о восстании на «Потемкине» пришло в то время, когда вся Одесса была страшно возбуждена, когда движение пролетариата поднялось на небывалую прежде ступень и принимало все более и более грозные формы. Пересыпь вся стояла. Рабочие узнали порох, порох взвинтил пролетариев, и они тысячами рвались в бой.
В городе забастовка разрасталась с каждым часом. Забастовщики уже были на улицах, они были уже демонстрантами... были баррикады, были кровавые стычки с полицией и войсками. Смерть взяла нескольких как с нашей, так и с вражеской стороны. Настроены все были гневно, грозно, настроение крепло, но практического плана, путей для дальнейшего развития событий, для целесообразной траты всей этой массы революционной энергии не было...
И вот известие о броненосце... Что-то небывалое, безумно радостное, бесконечно подымающее было в этой вести. Матросы покончили со своими «драконами», матросы взяли в свои руки красное знамя борьбы за свободу...
«Потемкин» подошел к Одессе утром в среду и быстро начал свое дело. На шлюпке был отвезен тотчас же в порт труп убитого товарища Григория Омельчука (Вакуленчука). На груди убитого была приколота прокламация, в которой выясняется, за что погиб товарищ, и предлагается одесскому пролетариату (народу) взять труп под свое попечение и похоронить его как борца за дело народа (эта бумага, я уверен, в комитете имеется). В то же время шлюпки объехали Одессу по берегу, везде смело высаживали матросов, которые раздавали населению воззвания.
Восстание в Одессе.— «Пролетарий» № 6,
20 июня (3 июля) 1905 г.
Царь и его приближенные буквально подавлены вестью о событиях на броненосце «Потемкин» — телеграфируют и заграничные газеты из Петербурга. «В России началась революция со всеми ее ужасами!» — восклицает умеренная немецкая газета. Наступает час возмездия,— говорим мы: возмездия за реки крови, за все муки и бедствия, виновником которых является самодержавие. 9-го января народ шел к царю, с иконами; 15-го июня царские слуги увидели перед собой пушечные жерла. На одном из лучших черноморских броненосцев стало развеваться красное знамя революции.
Телеграфные известия заграничных газет неполны, сбивчивы, противоречивы. Постараемся передать русским читателям лишь то, что представляется нам более или менее вероятным и правдоподобным.
В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»
Восстание в Одессе и переход на сторону революции броненосца «Потемкин» ознаменовали новый и крупный шаг вперед в развитии революционного движения против самодержавия. События с поразительной быстротой подтвердили своевременность призывов к восстанию и к образованию временного революционного правительства,— призывов, обращенных к народу сознательными представителями пролетариата в лице III съезда Российской социал-демократической рабочей партии. Новая вспышка революционного пламени проливает свет на практическое значение этих призывов и заставляет нас точнее определить задачи революционных борцов в переживаемый Россией момент.
Из письма Н. К. Крупской — Е. Д. Стасовой.
30 июня 1905 г.
Сегодня послали в Одессу бакинца (М. И. Васильева-Южина), хорошего комитетчика, дав ему полномочия агента ЦК...
М. И. Васильев-Южин:
Я решил обратиться еще раз к самому Ильичу с просьбой отправить меня немедленно в Россию на какую угодно работу. И вдруг мне передают, что Владимир Ильич сам ищет меня по очень важному и срочному делу. Немедленно собираюсь идти к нему, но он предупредил меня и зашел сам или встретил меня на дороге — точно не помню. Разговор был недолгий.
- По постановлению Центрального Комитета вы, товарищ Южин, должны возможно скорее, лучше всего завтра же, выехать в Одессу,— начал Ильич.
Я вспыхнул от радости:
- Готов ехать хоть сегодня! А какие задания?
- Задания очень серьезные. Вам известно, что броненосец «Потемкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нем восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно, был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли и соединяться с рабочими для общей борьбы. Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе придаю огромное, исключительное значение.
Владимир Ильич явно волновался и, как мне тогда казалось, несколько увлекался. В таком состоянии я раньше никогда не видел его. Особенно меня поразили и, каюсь, очень удивили тогда дальнейшие его планы, расчеты и ожидания.
- Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнет к «Потемкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию.
- Вы серьезно считаете все это возможным, Владимир Ильич? — невольно сорвалось у меня.
- Разумеется, да! Нужно только действовать решительно и быстро. Но, конечно, сообразуясь с положением,— уверенно и твердо повторил он.
Впоследствии я убедился, что Владимир Ильич был во многом прав и верно оценивал положение. Но тогда, в Женеве, у меня такой уверенности не было...
Мы сердечно простились с Владимиром Ильичем; я обещал аккуратно и подробно извещать его о ходе событий. Обещал прислать за ним в Румынию не только миноносец, а даже крейсер или броненосец, если восстание окажется действительно победоносным.
Из письма матросов броненосца «Екатерина II» в редакцию «Пролетария»
... Было решено с наступлением сумерек арестовать командира со всеми офицерами... и идти в Одессу, присоединиться к «Потемкину».
Из письма матросов крейсера «Очаков» в редакцию «Пролетария»
Мы были уверены, что эскадра присоединится к «Потемкину» и в знак этого подаст нам условленный сигнал, и всю ночь на 18-е мы, находящиеся на берегу, с нетерпением ожидали условленного сигнала о том, чтобы, заручившись поддержкой с моря, начать восстание с суши.
Из воззвания потемкинцев «Ко всему цивилизованному миру»
... Наш общий девиз: смерть или свобода для всего народа... Мы требуем непременного созыва всенародного Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права. За эти требования мы единодушно готовы вместе с нашим броненосцем пасть в бою или выиграть победу... Долой самодержавие! Да здравствует Учредительное собрание!
В. И. Ленин. Пометка на корреспонденции О. И. Виноградовой «Потемкинские дни в Одессе»
Комитет был страшно слаб перед великими задачами: из 7 членов один был на броненосце, двое стояли в стороне от работы, один был болен, трое остальных не решались действовать самостоятельно...
М. И. Васильев-Южин:
Я приехал к концу пожара. Портовые постройки еще дымились. В порту «Потемкина» уже не было и стоял на якоре один «Георгий Победоносец».
... Матросы «Георгия Победоносца» решили сдаться. Тогда «Потемкин» снялся с якоря и вышел в открытое море.
— Куда же он направился и что намерен предпринимать? — допытывался я у одесских товарищей.
Мне ответили, что броненосец, видимо, пошел к кавказскому побережью, а каковы его планы, толком сказать никто не мог. У меня мелькнула надежда, что, может быть, «Потемкин» сам догадался попытать счастья у Батума, куда я предполагал в случае неудачи в Одессе направить его. Я узнал пароль, дававший возможность попасть на броненосец, и с первым же пароходом отправился на Кавказ. Но уже в Новороссийске я узнал, что «Потемкин» повернул на запад, к берегам Румынии. Как известно, в Румынии команда неудачно восставшего броненосца, этой «плавучей республики», высадилась на берег, сдав судно румынским властям. Так кончилось это первое вооруженное восстание 1905 года.
Я написал В. И. Ленину о постигшей нас неудаче, а сам решил направиться в Москву...
В. И. Ленин. Из статьи «Русский царь ищет защиты от своего народа у турецкого султана»
Разве русское правительство не скрывало от народа вестей о событиях в Черноморском флоте до тех пор, пока «Потемкин» не пошел свободно в Румынию? И в Румынии революционный броненосец передал консулам прокламацию с объявлением войны царскому флоту, с подтверждением того, что по отношению к нейтральным судам он не позволит себе никаких враждебных действий. Русская революция объявила Европе об открытой войне русского народа с царизмом. Фактически, русская революция делает этим попытку выступить от имени нового, революционного правительства России. Несомненно, что это лишь первая, слабая попытка,— но «лиха беда начало», говорит пословица.
В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»
Начинается полоса военных восстаний во флоте и армии. Каждый подъем волны стачечного и крестьянского движения во время революции сопровождается солдатскими восстаниями во всех концах России. Самым известным среди них является восстание на черноморском броненосце «Князь Потемкин», который, попав в руки восставших, участвовал в революции в Одессе и после поражения революции и неудачных попыток захвата других портов (например, Феодосии в Крыму) сдался в руки румынских властей в Констанце.
Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Позднее 25 июня (8 июля) — июль 1905 г.
Ленин беседует с приехавшим в Женеву матросом А. Н. Матюшенко — одним из руководителей восстания на броненосце «Потемкин».
В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»
Громадное значение последних одесских событий состоит именно в том, что здесь впервые крупная часть военной силы царизма,— целый броненосец,— перешла открыто на сторону революции. Бешеные усилия и всевозможные уловки употребляло правительство, чтобы скрыть от народа это событие, чтобы потушить восстание матросов в самом начале. Ничто не помогло. Посланные против революционного броненосца «Потемкина» военные суда отказались бороться против товарищей. Распространив по Европе известия о сдаче «Потемкина», о царском приказе потопить революционный броненосец, самодержавное правительство только окончательно опозорило себя перед всем миром. Эскадра вернулась в Севастополь, правительство спешит распустить матросов, разоружить военные суда; ходят слухи о массовой отставке офицеров Черноморского флота; на сдавшемся броненосце «Георгий Победоносец» опять начались возмущения.
Н. Ф. Чужак-Насимович:
Роль огромного революционизирующего толчка сыграло историческое возмущение матросов Черноморского флота (июль 1905 г.).
К лозунгам Третьего съезда — «вооруженное восстание народа» и «временное революционное правительство» — Ленин впервые добавляет лозунг: «революционная армия».
В. И. Ленин. Из статьи «Революционная армия и революционное правительство»
А броненосец «Потемкин» остался непобежденной территорией революции и, какова бы ни была его судьба, перед нами налицо несомненный и знаменательнейший факт: попытка образования ядра революционной армии.
Из письма Л. А. Фотиевой — И. К. Крупской.
7 (20) августа 1905 г.
Между ПК и ЦК контры, каждый винит другого в ничегонеделании. Но ЦК делает много, и если его работа не везде чувствуется, то это исключительно благодаря плохому транспорту и почтовым сношениям. Масса писем пропадает, в результате чего получается взаимное раздражение...
Н. К. Крупская:
Вот летом 1905 г. приходилось Ильичу писать в Россию о важности знакомить рабочих с тем, что где-то за границей существует ЦО (центральный орган партии), издававшийся нелегально в паре тысяч экземпляров, нелегально перевозившийся через границу, нелегально распространявшийся. Лишь отдельные экземпляры доходили до рабочих. Но уже через несколько месяцев в корне изменились условия.
Из письма М. С. Ольминского — А. В. Луначарскому.
Август 1905 г.
Что касается статей для «Пролетария», в них нет ни избытка, ни недостатка. Исключение — передовицы: приходится отдуваться одному Ленину каждую неделю — при этом условии недолго начать повторяться и т. п. Было бы недурно, если бы Вы помогли в этом отношении.
Л. А. Фотиева:
И без того тяжелые условия замкнутой жизни эмигрантской колонии в Женеве отягощались фракционной борьбой. Меньшевики и в России продолжали свою раскольническую деятельность, нанося этим тяжелый вред партии.
Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.
14 (27) августа 1905 г.
Повторяю самым серьезным образом: вы меня ставите в невозможное положение. Я не преувеличиваю. Убедительно прошу ответить: 1) будет ли у нас съезд 1.IX., как мы решили, или вы отменили это решение? 2) если отменили, то как, когда и где будет ваш съезд (членов ЦК) и какие меры думаете вы принять, чтобы я мог подать свой голос и (что еще гораздо важнее) узнать ваши настоящие намерения. Свиданье чертовски необходимо по тысяче дел.
Из письма И. К. Крупской — Ц. С. Зеликсон-Бобровской.
20 августа 1905 г.
За последние месяцы многое изменилось. Вопрос о большинстве и меньшинстве перестал сверлить таким гвоздем, как раньше, и перестал так всецело поглощать внимание. Некогда как-то очень-то о них думать — очень уж интенсивно пошла работа организационного строительства, если можно так сказать. Со стороны это вряд ли заметно, но когда дело имеешь с сотнями корреспондентов (а это теперь так), то нельзя этого не почувствовать... И корреспондентов это очень бодрит, настроение такое же золотое, как было перед вторым съездом. Правда, ужасно мучает невозможность удовлетворить хоть сотую часть [запросов] на литературу и людей, но кое-что все-таки делается. Кое-кто из старых друзей хандрит, но это объясняется, как мне кажется, личными мотивами, либо разными случайными впечатлениями...
В общем дела очень и очень недурны. Пишу это несмотря на то, что касса пуста, как никогда, что приходится нехотя ругать и ЦК и комитетчиков и личных друзей за то, что не пишут, что оставляют своими сведениями.
Дайте адрес для писем нам.
А. А. Богданов, Д. С. Постоловский и Л. Б. Красин — В. И. Ленину.
24 август (6 сентября) 1905 г.
Дорогой товарищ, отвечаем Вам пункт за пунктом на Ваше письмо от 14/VІІІ. Мы вполне понимаем, как тяжело Вы должны себя чувствовать вследствие неосведомленности, но мы, в свою очередь, спрашиваем Вас, что же нам делать? Мы самым тщательным и аккуратным образом посылаем Вам и протоколы и письма, больше мы ничего не можем сделать,.. 3) Относительно свидания (Пленум ЦК.— Ред.) мы вопроса не перерешали. Оно непременно должно состояться и свой «план» мы на днях сообщим.
Из письма В. И. Ленина — членам ЦК.
7 (20) сентября 1905 г.
... Я по должности обязан вести орган Центрального Комитета? Не так ли? Но как же я могу это делать, когда ни об одном вопросе тактики мне ничегошеньки не пишут, а форрррмальный запрос о «предначертанном» свидании 1 сентября н. ст. оставляют без ответа! Подумайте вы, что это выйдет, если у нас начнется разноголосица! Неужели трудно заставить писать кого-либо вовремя хотя бы о делах «государственной важности»??
А.А. Богданов — В. И. Ленину.
12 (25) сентября 1905 г.
Дорогой товарищ! Отвечаю вам пока от себя, но вряд ли мое мнение окажется только моим. 1) По поводу заявления, что мы «больше ничего не можем сделать для Вашего осведомления», оно имеет тот смысл, что мы и пишем и посылаем документы по тем адресам, которые есть, сами новых найти не можем, и если письма не доходят — не наша вина. Теперь есть случай, и мы им пользуемся...
Получили ли запрос о кооптации Любича и Инсарова, ответьте поскорее. Горячий привет. Общее собрание всех Дон-Жуанов (Пленум ЦК.— Ред.) постараемся устроить во что бы то ни стало.
Из письма М. М. Литвинова — В.И. Ленину и Н. К. Крупской.
26 и 27 сентября (9 и 10 октября) 1905 г.
Дорогие друзья! Вы спрашиваете меня о своевременной доставке «Пролетария» в Россию. Могу ответить на этот вопрос положительно: шансы есть, и весьма прочные. Кроме прошлогодних путей... мной налажены новые пути, специально для «Пролетария»...
Через несколько недель последние номера (вероятно, № 18.— Ред.) будут во всех комитетах. Если бы комитеты давали адреса то они и раньше получали бы вовремя небольшие количества «Пролетария». В Ярославле и Воронеже я до № 13 исправно посылал по почте сотни экземпляров, а от других комитетов нельзя было добиться адресов. В конвертах рассылаем всюду почти, доходит исправно.
В. И. Ленин. Из бесед с читателями
От редакции. Печатаем выдержки из письма товарища, члена одного из комитетов нашей партии. Этот товарищ — один из немногих, которые не только корреспондируют в ЦО, но и беседуют о своем понимании тактики, о своем проведении ее. Без таких бесед, совсем не предназначающихся специально для печати, невозможна общая выработка солидарной партийной тактики. Без такого обмена мнений с практиками редакция заграничной газеты никогда не может выражать на деле голос всей партии. И мы печатаем поэтому мнение товарища, знакомого лишь с небольшой частью новейшей литературы, желая побудить возможно большее число товарищей-практиков к подобным беседам и обмену мнений по всем партийным вопросам.
В. Д. Бонч-Бруевич:
Владимир Ильич с самых первых дней обратил серьезное внимание на нашу библиотеку и стал приходить заниматься по вечерам. Мы, заметив его желание работать в библиотеке и, как всегда, уединенно работать, сделали ему отдельный ключ, чтобы он сам мог войти в библиотеку и так же выйти, когда ему будет удобно. В той комнате, где сохранился архив, мы очищали ему к вечеру большой стол и приготовляли на этом столе все те книги, которые он сам заказывал из наших библиотечных запасов. Кроме того, тут же мы раскладывали все новинки легальной и нелегальной литературы, которая к нам поступала, новые толстые журналы и газеты, чтобы он мог все это быстро просмотреть. Его особенно интересовала вся старая революционная литература, которую мы со всех сторон получали в наш архив.
Н. К. Крупская:
Усердно пользовался Ильич в Женеве и богатой русской библиотекой имени Куклина, которой заведовал т. Карпинский. Живучи в других городах, он потом выписывал из этой библиотеки книги.
Из письма В. И. Ленина — С. И. Гусеву.
20 октября 1905 г.
... Беседы с нами русских практиков нам крайне ценны, и я самым убедительным образом прошу Вас всюду и везде проповедовать, напоминать, настаивать, что кто хочет считать ЦО своим ЦО (а этого должен хотеть всякий член партии), тот должен не ограничиваться формальными отписками или рапортами, а именно беседовать, не для печати, а для создания идейной связи беседовать с редакцией о проведении им таких-то взглядов. Считать такие беседы простым баловством — значит впадать в узколобый практицизм и оставлять на авось всю принципиальную, идейную сторону всей нашей практической работы, всей агитации, ибо без ясного, продуманного, идейного содержания агитация вырождается в фразерство. %%%%%%%%%%%%%%А для выработки ясного идейного содержания недостаточно одного сотрудничества в ЦО, необходимо еще совместное обсуждение того, как понимают практики то или иное положение, как на деле они проводят те или иные взгляды. Без этого редакция ЦО останется висящей в воздухе, не будет знать, воспринимается ли ее проповедь, откликаются ли на нее, как видоизменяет ее жизнь, какие нужны поправки, дополнения. Без этого социал-демократы опустятся до того, что писатель будет пописывать, а читатель почитывать. У нас еще слабо сознание партийной связи,— его надо подкреплять и словом и примером.
Из ведомости учета корреспонденции, отправленной редакцией газеты «Пролетарий»
За май — июнь 1905 г. отправлено 86 писем в 33 города.
За июль 1905 г. отправлены 182 письма в 31 город. Поступило в редакцию «Пролетария» по тетради учета Н. К. Крупской:
В сентябре 1905 г.— 134 письма.
В октябре 1905 г.— 327 писем.
Н. К. Крупская:
Я попала в комиссию по редактированию протоколов съезда... В Женеве, куда приехало после съезда порядочное число делегатов, организовали проверку протоколов. В те времена никаких стенографисток не было, специальных секретарей также, протокол писали по очереди по два члена съезда, сдавая потом мне. Не все члены съезда были хорошими секретарями. На съезде протоколы зачитывать, само собой, не удавалось. В Женеве, в столовке Лепешинских, устроена была проверка протоколов совместно с делегатами. Само собою, каждый делегат находил, что его мысль записана неверно, и хотел делать вставки. Вставки делать не разрешалось, вносить поправки можно было лишь тогда, когда остальные делегаты признавали правомерность поправки. Работа была очень трудная.
Н. Ф. Чужак-Насимович:
Осень 1905 года... События так быстро закружились, что стоило немалого труда сохранить в них какое-то необходимое для дела равновесие, и самый лексикон тогдашнего ЦО нашей партии приобретает отпечаток явной нервности: «События сменяются с такой стремительностью, что только с трудом успеваешь следить за ними» («Пролетарий» № 8); «Разразилась великая буря» (№ 17), «Барометр показывает бурю» (№ 23), «События мчатся с головокружительной быстротой» (№ 25) и т, д. и т. д. Это — начала политических статей.
Из письма Н. К. Крупской в Тифлис.
20 октября 1905 г.
Теперь напишу немного об общем положении дел. В Питере дела идут блестяще: там теперь хороший состав комитета, наплыв организаторов и пропагандистов. Все письма оттуда подтверждают одно: работа кипит, каждый день митинги на заводах, в высших учебных заведениях, влияние организации страшно растет, связи растут, публика прямо пьянеет. Меньшевики свелись на нет отчасти благодаря провалам, отчасти благодаря тому, что их влияние после их благоглупостей по вопросу о Государственной думе быстро стало падать, особенно среди рабочих. Да, кроме того, их болтовня о правах приелась. Начинают сознавать, что это болтовня. Рабочие-меньшевики переходят к большинству.
В Москве работа в последнее время шла широко. Наиболее жгучие вопросы обсуждались на конференциях... Листки выходили в массах (в Москве три техники). Правда, отмечалось некоторое понижение настроения, но оно, как оказалось, не помешало разыграться московским событиям. Вы знаете из газет, что там всеобщая стачка...
В средней полосе работа растет, так, например, в Орле к 3-му съезду почти ничего не было, а теперь на Брянском заводе уже около 300... рабочих. Зашевелился Восток... В Казани работа шла широко, у них великолепная техника, выходит даже своя газета «Рабочий»...
Как много изменилось с 3-го съезда! Нет уже той апатии, которая царила раньше в организациях, работа идет быстро, и, удивительное дело, все — и ЦК и комитеты — самым добросовестным образом стараются проводить в жизнь постановления съезда. Связь между организациями заметно растет...
Замечается также, что происходит более быстрый обмен опытом, слышно меньше жалоб на оторванность и недостаток людей.
Крепко жмем руки и желаем бодрости и успеха в работе!
В. Д. Бонч-Бруевич:
Прежде чем уехать (по издательским делам в Париж, Лондон, Берлин.— Ред.), я повидался с Владимиром Ильичем, рассказал о делах и сказал, что полагаю обернуться в две недели. Он написал мне письмо на русском, французском, английском и немецком языках на нашем партийном бланке редакции газеты «Пролетарий» с приложением печати Центрального Комитета РСДРП как на русском, так и на французском языках...
С. И. Моисеев:
По утрам, как правило, Ленин занят был знакомством с газетой и почтой. Газет он получал невероятное множество. По заграничному правилу, газеты, пересылаемые по почте, были спрессованы. Они лежали обычно около его стола в два столбика... Кроме огромного количества русских здесь были немецкие, французские, английские, итальянские и, кажется, польские газеты. Ленин прекрасно владел несколькими языками и пользовался газетами одинаково успешно как русскими, так и иностранными. Его манера чтения газет навсегда запечатлелась у меня в памяти как нечто исключительное, характерное и, видимо, присущее только ему. Поражала быстрота, с которой Ленин мог прочитывать газеты. Он брал из столбика очередную газету, быстро раскрывал ее, вглядывался то в одну, то в другую сторону и сейчас же какими-то пучками зрительных линий сосредоточивался на заинтересовавших его местах. Быстрым движением он перебрасывал газету на другую сторону и делал то же самое.
Из письма Поповича — В. И. Ленину.
Из Иваново-Вознесенска.
11—12 июля 1905 г.
В Иванове настроение бодрое. После бойни там необходима не литература, не агитация, а пули! А всякое словоизвержение кажется или декларацией или просто издевательством. К тому все Иваново уже признало почти депутатское собрание временным правительством, и социал-демократическая организация имеет невиданный авторитет.
Нам кажется, что необходимо собрать все легальное и нелегальное о революционном восстании и дать передовицу в «Пролетарий».
Движение в Иванове проведено по типу «большинства». Социал-демократическая организация не только давала массе лозунги,— нет, она была царем в этом деле; каждая деталь, каждое столкновение, давление — все было руководимо организацией.
С. И. Моисеев:
В. И. Ленин очень много работал, но иногда он заходил в нашу комнату, радуя своей здоровой, заражающей бодростью. Заходил он обычно для того, чтобы спросить что-нибудь, попросить о передаче статьи в «Пролетарий» и т. д. Но чаще всего делился с нами известиями из мировой прессы, причем это никогда не было простым сообщением о каких-либо известиях, а выливалось обыкновенно в короткие, полные мыслей беседы, разъясняющие и освещающие политические события, не всегда известные и ясные нам...
Занятые шифровальной работой, мы невольно поглядывали в комнату Ленина, откуда доносились его твердые шаги. В распахнутые двери было видно, как Владимир Ильич, все чаще останавливаясь около письменного стола, целиком, видимо, отдавшись своим мыслям, сел писать...
Л. А. Фотиева:
Просто поразительны были такт и выдержка, которые проявлял Владимир Ильич в условиях напряженной работы, огромной ответственности за деятельность партии, как ее центральных, так и местных органов. Ему приходилось успокаивать и ободрять особо нервничавших товарищей, улаживать возникавшие недоразумения, подчас даже мирить чересчур разгорячившихся и, главное, выправлять отклонившийся иной раз от правильного курса руль управления... Помогало Владимиру Ильичу его исключительное партийное чутье, уменье по мельчайшим признакам составить правильное представление о самой сути дела.
Н. К. Крупская:
В июле пришли первые протоколы заседания нового ЦК.
... Письмо показалось страшно скупым.
Следующее письмо о работе ЦК было еще скупее. Ильич страшно нервничал. Подышав на съезде русской атмосферой, труднее было переносить оторванность от русской работы.
В половине августа в письме к ЦК Ильич убеждал ЦК «перестать быть немым», ругался за то, что не выполняется постановление о регулярном осведомлении ЦО.
Из Биографической хроники Владимира Ильича Ленина
Август, не ранее 2 (15) 1905 г.
Ленин знакомится с содержанием второго номера издававшегося Г. В. Плехановым «Дневника социал-демократа», делает подчеркивания на его страницах.
И. К. Крупская — Д. С. Постоловскому.
8 (21) августа 1905 г.
Вышел № 2 плехановского «Дневника социал-демократа». Полон злобных выходок против Ленина. Определенных, точных лозунгов не дает, а только вертится всячески, прячется с важным видом за «бочонок из-под диалектики» и утверждает, что Ленина испортили уже окружающие его последователи Маха и Авенариуса.
А.В. Луначарский:
Владимир Ильич обыкновенно терпеть не мог подпускать далее близких людей к своим личным переживаниям. Он был прежде всего политик, такой горячий, такой вдохновенный, такой вдохновляющий. Эту политику он превращал для всякого, кто к нему приближался, в центр жизни. Не любил Ильич говорить об отдельных людях, давать им характеристики, предаваться каким-нибудь воспоминаниям. Он думал о ближайшем будущем, об ударе, который нужно нанести, об обороне, которую можно организовать, о связи, которую нужно найти и поддержать.
Из письма В. И. Ленина — П. Н. Лепешинскому.
29 августа 1905 г.
У каждого партийного работника есть свои недостатки и минусы в работе, но надо быть осторожным, чтобы в критике недостатков или в разборе их перед центрами партии не переходить границу, где начинаются пересуды.
В. И. Ленин. Из «Доклада о революции 1905 года»
Осенью 1905 года все движение достигло своего апогея. 19 (6) августа появился царский манифест о создании представительного учреждения. Так называемая булыгинская Дума должна была быть создана на основании избирательного закона, который предполагал курьезно малое количество избирателей и не предоставлял этому своеобразному «парламенту» никаких законодательных, а только совещательные, консультативные права!
Буржуазия, либералы, оппортунисты готовы были подхватить обеими руками этот «дар» напуганного царя. %%%%%%%%%%%%%%%Подобно всем реформистам, наши реформисты 1905 года не могли понять, что бывают исторические ситуации, когда реформы, в особенности же обещания реформ, преследуют исключительно одну цель: приостановить брожение народа, заставить революционный класс прекратить или по крайней мере ослабить борьбу.
Российская революционная социал-демократия хорошо поняла истинный характер этого октроирования, этого дарования призрачной конституции в августе 1905 года. И потому она, ни минуты не медля, бросила лозунг: долой совещательную Думу! Бойкот Думе! Долой царское правительство! Продолжение революционной борьбы с целью низвержения этого правительства! Не царь, а временное революционное правительство должно созвать первое истинное народное представительство в России!
С.И. Моисеев:
Обсуждение такого острейшего вопроса, как вопрос об отношении к Государственной думе, было для большевистской группы важным событием. Булыгинская дума или вооруженное восстание — так стоял тогда вопрос...
Известие о реферате В. И. Ленина быстро разнеслось по женевской эмиграции. Собрание проходило в самом большом зале Женевы — «Handwerk»,— который был переполнен.
От нас председательствовал, кажется, П. Н. Лепешинский или В. Д. Бонч-Бруевич. Когда слово было предоставлено В. И. Ленину, по залу пронесся какой-то шорох, но очень быстро все замерло. В руках у докладчика были листки бумаги, на лице — кажущееся на первый взгляд смущение.
В. И. Ленин начал, помнится, с зачтения какого-то документа. Однако это было совсем не обычным чтением. Владимир Ильич то и дело отступал, поясняя важные положения. И чем дальше, тем обстоятельнее становились эти отступления. Очень скоро реферат полностью захватил внимание аудитории. Революционная страстность речи Ленина была неотразима, когда он заговорил о рекомендуемых меньшевиками в Думу Петрункевичах, Стаховичах, Милюковых и им подобных. Сжатому на возвышенности эстрады, В. И. Ленину, казалось, не хватало места в этом узком пространстве. Иногда он весь устремлялся к слушателям, наклоняясь и протягивая к ним обе руки.
В. И. Ленин. Из статьи «Революционеры» в белых перчатках»
%%%%%%%%%%%Не обманывайтесь треском и звоном радикально-освобожденских речей и земских резолюций. Это — размалеванные кулисы для «народа», а за кулисами идет бойкая торговля. Либеральная буржуазия умеет распределять роли: радикального болтуна — на банкеты и на собрания, прожженного дельца — на «подготовку почвы» среди придворной шайки. А так как вся власть остается по-прежнему и нисколько не урезанная в руках самодержавия, то неизбежный исход из такого течения дел — «конституция», во сто раз более похожая на булыгинскую, чем на освобожденскую.
Судьба русской революции зависит теперь от пролетариата. Только он может положить конец этому торгу. Только он может новым геройским усилием поднять массы, разъединить колеблющуюся армию, привлечь на свою сторону крестьянство и вооруженной рукой взять свободу для всего народа, раздавив без пощады врагов свободы и отбросив в сторону корыстных и шатких буржуазных звонарей свободы.
С.И. Моисеев:
— Вы хотите соглашения с освобожденцами? — говорил Ленин, обращаясь к меньшевикам.— Скатертью дорога. А мы соединимся со всеми революционными демократами, со всеми сторонниками восстания. На прямой и ясный лозунг земцев-освобожденцев: долой преступную проповедь восстания, за работу в Думе и через Думу,— мы должны ответить прямым и ясным лозунгом: долой буржуазных предателей свободы, господ освобожденцев и К0, долой Думу, да здравствует вооруженное восстание!
Зал гудел от воодушевления, как огромный котел.
Не помню точно, как Владимир Ильич закончил свой реферат, но это совсем не походило на обычное завершение таких собраний. В заключительной части Ленин подвел слушателей к определенному выводу, который вытекал из содержания реферата. Он призывал к решимости, к борьбе, основанной на выводах революционной теории и тактики. Ход событий требовал не фраз, не игры в парламент, а серьезной работы по созданию революционной армии, подготовке масс к вооруженному восстанию.
Конец доклада оказался мобилизующе сильным, заставившим людей в течение какого-то момента остаться наедине со своими впечатлениями. Но тут же раздался гул аплодисментов, возгласов одобрения со всех сторон зала. Успех ленинского реферата был громадным. Логика его идей захватывала не только всех нас, но и тех, кто блуждал в стороне от столбовой дороги большевизма...
Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП,
3 октября 1905 г.
Дорогие друзья! Получил кучу документов и выслушал подробный рассказ Дельты (Е. Д. Стасова,— Ред.). Спешу ответить по всем пунктам.
1) Приехать в назначенный срок я не смогу, ибо теперь немыслимо бросить газету. Воинов застрял в Италии. Орловского (В. В. Воровского.— Ред.) пришлось услать по делу. Не на кого оставить. Значит, дело откладывается до русского октября, как вы назначили...
Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.
5 октября 1905 г.
Дорогие друзья! Получил только что новое письмо Рейнерта (А. А. Богданова.— Ред.). Я внимательно обдумал его предложение, переговорил с Дельтой и пересмотрел свой отрицательный ответ в письме от 3.Х. 05.
Орловского я смогу вернуть через неделю. Кое-как обошлись бы тогда, может быть, недели две без меня, я бы написал заранее несколько статей, а частью и в дороге кое-что написал бы. Но ваш план все-таки кажется мне донельзя нерациональным. По всем известиям, которыми полны теперь заграничные газеты, в Финляндии теперь страшное озлобление. Сообщают прямо о ряде готовящихся вспышек, о подготовке восстания. Войска туда посылают теперь особенно много. Береговая и морская полиция усилена вчетверо... Оружие найдено во многих местах, и его ищут теперь сугубо. Вполне возможным считают, что нарочно вызовут столкновения, чтобы вмешаться вооруженной рукой.
При таких условиях устраивать там общее собрание, значит рисковать совершенно без всякой надобности. Это прямо отчаянное предприятие. Достаточно одной ничтожной случайности (вероятность каковой теперь в Финляндии особенно высока), и получится крах полный, и всего ЦК и ЦО, ибо здесь тогда все распадется. Надо прямо посмотреть на вещи: это значит целиком отдать партию меньшевистским вождям на растерзание. Я уверен, что, обдумав, вы согласитесь, что мы не вправе этого делать.
Н. К. Крупская — Центральному Комитету РСДРП,
8 октября 1905 г.
Подробное письмо послано по адресу Тома.
Повторяю вкратце его содержание: Фрей (В. И. Ленин.— Ред.) считает опасным устраивать теперь свидание в Финляндии. При общем провале партия отдается на растерзание вождям меньшевиков. Для сокращения времени предлагает свидание в Стокгольме. Просит дать телеграмму на Крупскую за подписью Болеслав (адрес вам известен) с одним числом, означающим дату, когда он должен быть в Стокгольме (конечно, при условии согласия на план Фрея).
Из письма А. А. Богданова — В. И. Ленину.
17 (30) октября 1905 г.
Необходимо как можно скорее устроить общее собрание. Герман (Н. Е. Буренин.— Ред.) берется все исполнить на свою ответственность, надо только, чтобы Фрей заметал как можно лучше следы, выехал и прибыл в Стокгольм по адресу 41. Пароль: от Виктора Петровича. Сделайте это под видом реферативной поездки. Можно даже где-нибудь по дороге прочесть реферат (место встречи). Финляндские условия будут очень удобные и благоприятные. Если согласны и нужны деньги на это — телеграфируйте: Петербург, Прядильная, дом 12, Брусневу.
Е. Д. Стасова:
В сентябре 1905 г. меня послали в Женеву для заведования там всеми техническими делами Центрального Комитета. Приехав в Женеву, я сразу пошла к «Ильичам» — на квартиру, где Владимир Ильич жил вместе с Надеждой Константиновной и ее матерью Елизаветой Васильевной.
Когда я пришла, то застала только Владимира Ильича. Он сразу повел меня в общую комнату, которая была одновременно кухней и столовой, и засыпал вопросами о том, что творится в Питере, в России, в Петербургском и Центральном комитетах. Потом вдруг вскочил и говорит: «Подождите!» Я подумала, что поступила в чем-то неправильно. А Владимир Ильич подошел к буфету, вынул оттуда чайник, налил в него воду, зажег газовую плиту, накрыл стол и приготовил все к чаю и уже после этого продолжал беседу со мной. Владимир Ильич часто сам хозяйничал. Так было принято в их семье: хозяйничал тот, кто был свободен.
Из письма Н. К. Крупской — Л. А. Фотиевой.
22 октября 1905 г.
Приехала Дельта и взялась вплотную за дела. Это, кажется, именно такой человек, какой нужен был для заграницы: заботливый, хозяйственный. Но пока что — пока дело не вошло в колею — много возни: удвоенное число хозяйственных и всяких других собраний, да и писем много, пока их все разберешь...
Е. Д. Стасова:
Манера слушать и расспрашивать у Владимира Ильича была особенная: задавая вопросы, он направлял рассказывающего по тому пути, который был ему нужен, заставлял затрагивать те вопросы, какие его интересовали. И в эту нашу первую в Женеве беседу Владимир Ильич таким образом узнал все важное, что я могла сообщить о положении в России.
Как раз весной и летом 1905 г. проходили съезды врачей, учителей, адвокатов и других групп интеллигенции; они создали союзы, образовавшие «Союз союзов». Я рассказала Владимиру Ильичу, как мы боролись с либералами на этих съездах и в союзах. Владимир Ильич выслушал меня и сказал:
— Знаете что, вы должны сделать доклад об этом нашей здешней русской колонии.
Я растерялась, так как никогда не выступала с докладами. Но Владимир Ильич убедил меня, что доклад этот нужен. В процессе подготовки доклада я увидела, каким замечательным учителем и товарищем был Владимир Ильич. Он терпеливо указывал мне на недостатки в плане, а затем в тезисах доклада. На собрании он председательствовал и по окончании доклада снова в нескольких словах указал на мои ошибки.
Л. А. Фотиева:
Вопреки всем трудностям, в числе которых не последнее место занимал крайний недостаток денег на издание газеты «Пролетарий», на отправку людей в Россию и пр., Владимир Ильич оставался бодрым и деятельным. Он вел усиленную борьбу за сплочение рядов партии, за претворение в жизнь решений III съезда партии. Из всех доступных ему источников извлекал Владимир Ильич сведения о положении в России, о работе партийных организаций. Внимательно вчитывался в получаемые письма, беседовал с приезжающими из России товарищами, вникая во все детали, анализировал получаемые сведения, обобщал их, делал выводы.
Л. А. Фотиева:
Нередко получал Владимир Ильич письма от отдельных товарищей из России по волнующим их вопросам. Не всегда легко было быстро разобраться в событиях в России и принять правильную тактическую линию в сложной обстановке все нарастающей вширь и вглубь революции 1905 г. Владимир Ильич отвечал каждому, разъяснял все неясные вопросы, все «ставил на свои места».
Из письма В. И. Ленина — П. А. Красикову.
1 (14) сентября 1905 г.
Дорогой друг! Спешу ответить на Ваше пессимистическое письмо.
... Вы неправильно смотрите на вещи. Дожидаться полной солидарности в ЦК или в среде его агентов — утопия. «Не кружок, а партия», милый друг! Переносите центр тяжести в местные комитеты, они автономны, они дают полный простор, они развязывают руки для денежных и иных связей, для выступления в литературе и проч. и проч. Смотрите же, не впадайте сами в ту ошибку, в которой вы других упрекаете: не охайте, не ахайте, а коли не по душе агентура, налягте на комитетскую работу и своих единомышленников побуждайте налечь на нее.
... Примите сейчас же энергичные меры к тому, чтобы Питерский комитет был не в формальных, а в деловых, тесных, постоянных отношениях с «Пролетарием», и — вы усилите свою позицию и влияние своих идей... Питерский комитет — это сила втрое большая всех «агентов» вместе.
Из письма Л. А. Фотиевой — И. К. Крупской.
11 (24) сентября 1905 г.
Август (Красиков.— Л. Ф.) после письма Владимира Ильича с головой ушел в местную работу, как это и рекомендовал ему Владимир Ильич.
М. М. Эссен:
Товарищи, члены Петербургского комитета, поручили мне написать Ленину, обрисовать создавшееся положение и просить дать указания, как действовать, заверив его, что Петербургский комитет целиком стоит на его линии, полностью присоединяется к лозунгам «Пролетария» и осуждает урезанные лозунги ЦК. На мое письмо я получила ответ Ленина... Он писал: «Насчет дел в партии, мне кажется, Вы немного преувеличиваете в пессимизме.
Сужу по здешнему. Я постоянно слышу здесь от «периферии», что «Пролетарий» явно приходит в упадок, что дела идут из рук вон плохо, газета опускается и пр. и пр. Страшен сон, да милостив бог. С таким гигантским движением, как теперь, ни единому ЦК в мире при нелегальной партии не удовлетворить и 1/1000 доли запросов. И что наши лозунги, лозунги «Пролетария», не остаются гласом вопиющего в пустыне — это мы видим ясно даже из легальных газет, сообщающих о митингах в 10—15 тысяч человек в Университете и т. д. Хорошая у нас в России революция, ей-богу. Надеемся скоро вернуться — к этому идет дело с поразительной быстротой».
В. И. Ленин. Из статьи «Политическая стачка и уличная борьба в Москве»
... Московская стачка показывает нам распространение борьбы на «истинно русскую» область, устойчивость которой так долго радовала реакционеров. Революционное выступление в этом районе имеет гигантское значение уже потому, что боевое крещение получают массы пролетариата, наименее подвижного и в то же время сосредоточенного на сравнительно небольшой области, в количестве, не имеющем себе равного нигде в России. Движение началось с Питера, обошло по окраинам всю Россию, мобилизовало Ригу, Польшу, Одессу, Кавказ, и теперь пожар перекинулся на самое «сердце» России.
Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.
20 сентября (3 октября) 1905 г.
... Повторяю самую настойчивую просьбу: ответьте формально Международному (социалистическому.— Ред.) бюро. Посылаете ли кого на заграничную конференцию. Точно: кого и когда. Назначаете ли кого,— тоже точно. Иначе вы себя роняете невероятно перед М. бюро.
... Насчет Плеханова тоже формально и окончательно: да или нет. Кого же назначить? Отсрочка этого вопроса крайне опасна.
Из письма Бюро ЦК РСДРП — В. И. Ленину.
3 (16) октября 1905 г.
Дорогой товарищ! Передайте, пожалуйста, в Международное бюро, что ЦК согласен принять участие в конференции Международного бюро. Только пусть через вас уведомят о сроке с таким расчетом, чтоб представители ЦК из России вовремя успели приехать. Представителями же ЦК предлагает Ленина, Васильева (Ф. В. Ленгника) и Шмидта (П. П. Румянцева).
Из письма В. И. Ленина — Центральному Комитету РСДРП.
25 октября 1905 г.
Дорогие друзья! Только что получил ваше письмо о назначении меня в Международное бюро (жаль, что не назначили Орловского, но об этом поговорим при свидании)...
Сегодня же пишу в М. бюро вопрос о конференции и ее сроке; по получении ответа перешлю вам тотчас. Очень прошу спешить с свиданием независимо даже от конференции с М. бюро.
Мандат Ленина
в Международном социалистическом бюро
Центральный комитет в заседании своем... постановил предложить товарищу Ленину взять на себя представительство от Российской социал-демократической рабочей партии в Международном социалистическом бюро.
В. И. Ленин. Из статьи «Всероссийская политическая стачка»
Барометр показывает бурю! — Так заявляют сегодняшние заграничные газеты, приводя телеграфные известия о могучем росте всероссийской политической стачки.
И не только барометр показывает бурю, но все и вся сорвано уже с места гигантским вихрем солидарного пролетарского натиска. Революция идет вперед с поразительной быстротой, развертывая удивительное богатство событий, и если бы мы захотели изложить перед нашими читателями подробную историю последних трех-четырех дней,— нам пришлось бы написать целую книгу. Но писать подробную историю мы предоставим грядущим поколениям. Перед нами захватывающие сцены одной из величайших гражданских войн, войн за свободу, которые когда-либо переживало человечество, и надо торопиться жить, чтобы отдать все свои силы этой войне.
Павел Нончев:
Зал был переполнен...
Вспоминаю, как Владимир Ильич быстро поднялся на сцену и, оглядев зал, начал говорить о своеобразии и ходе революции. В своем докладе он беспощадно критиковал меньшевиков. В зале были меньшевики, но никто из них не осмелился возразить или перебить Ленина. А Ленин продолжал говорить. Я как сейчас вижу это собрание. Он говорил с жаром, подчеркивая мысли энергичным жестом левой руки, останавливая взгляд на слушателях. В притихшем зале слышался только голос Ленина...
Речь Ленина длилась около двух, двух с половиной часов. Когда он кончил, публика под впечатлением его слов несколько секунд молчала, а затем вдруг вспыхнули бурные, продолжительные аплодисменты.
В. И. Ленин. Из статьи «Первая победа революции»
Женева, 1 ноября (19 октября)
В понедельник поздно вечером телеграф принес Европе весть о царском манифесте 17 октября. «Народ победил. Царь капитулировал. Самодержавие перестало существовать»,— сообщал корреспондент «Таймса». Иначе выразились далекие друзья русской революции, приславшие из Балтиморы (Сев. Америка) телеграмму в «Пролетарий»: «поздравляем с первой великой победой русской революции».
Эта последняя оценка событий, несомненно, гораздо более правильна. Мы имеем полное право торжествовать. Уступка царя есть действительно величайшая победа революции, но эта победа далеко еще не решает судьбы всего дела свободы. Царь далеко еще не капитулировал. Самодержавие вовсе еще не перестало существовать. Оно только отступило, оставив неприятелю поле сражения, отступило в чрезвычайно серьезной битве, но оно далеко еще не разбито, оно собирает еще свои силы, и революционному народу остается решить много серьезнейших боевых задач, чтобы довести революцию до действительной и полной победы.
Е. Д. Стасова:
Однажды Владимир Ильич зашел ко мне и стал расспрашивать, как мы работали с Бауманом в Москве, как вместе сидели в тюрьме. Я рассказала, что Бауман сидел в изоляторе и мы в тюрьме искали способа, чтобы связаться с ним и держать его в курсе всех событий. После того как судебная палата отклонила слушание нашего дела, мы хлопотали, чтобы Баумана выпустили на поруки, но добиться этого не удалось. Выслушав меня, Владимир Ильич сказал:
— А Наде (жене Баумана,— Ред.) удалось добиться, чтобы Николая Эрнестовича выпустили, но это не было к счастью, потому что вскоре же после освобождения из тюрьмы он был убит черносотенцами.
Только после этого Владимир Ильич передал мне английскую газету, в которой сообщалось об убийстве Баумана. Зная о моей дружбе с Бауманом, Владимир Ильич не хотел, чтобы я узнала о его смерти из газеты.
В. И. Ленин. Из статьи «Николай Эрнестович Бауман»
Телеграф принес сегодня, 3 ноября н. ст., известие, что в Москве убит царским войском член Российской социал-демократической рабочей партии, ветеринарный врач Н. Э. Бауман. У гроба его произошла демонстрация, когда вдова убитого, принадлежавшая, равным образом, к нашей партии, обратилась к народу с речью и призывала к вооруженному восстанию...
Вечная память борцу в рядах российского социал-демократического пролетариата! Вечная память революционеру, павшему в первые дни победоносной революции! Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!
Убийство Н. Э. Баумана показывает ясно, до какой степени правы были социал-демократические ораторы в Петербурге, называвшие манифест 17 октября ловушкой, а поведение правительства после манифеста провокацией. Чего стоят все эти обещанные свободы, пока власть и вооруженная сила остаются в руках правительства? Не ловушка ли в самом деле эта «амнистия», когда выходящих из тюрьмы расстреливают казаки на улицах?
А. А. Богданов. Из стихотворения «На смерть Баумана»
Знамена... венки... все венки без конца...
Звучат властно гимны свободы,
Рабочий народ провожает бойца,
Погибшего в лучшие годы.
Он смело за право рабочих стоял,
Душой не слабел пред грозою,
И в битве как верный товарищ он пал,
Сраженный убийцы рукою...
Народ не забудет отважных бойцов,
Ему беззаветно служивших,
И сбросит он тяжесть последних оков,
Отмстит за невинно погибших!
Н. Н. Накоряков:
Стихотворение Богданова «На смерть Баумана» было выпущено московским комитетом РСДРП отдельной листовкой. Недаром В. И. Ленин советовал однажды мне, тогда уральскому партийному работнику, издать стихи А. А. Богданова нелегальной книжечкой. «Хорошие, революционные стихи наш рабочий любит и будет с пользой читать, лучше, чем плохонькие прокламации»,— говорил Ильич, мило и с хитринкой улыбаясь.