Ваши письма приносят бодрость
“Дорогой друг! Получили Ваши письма от 10/VII, без числа - с паролем и от 20/VII.
Не получили ласточки (Ласточка - способ нелегальной переписки посредством посылки по условным адресам различных текущих журналов, в которых между строками текста в заранее обусловленных местах химическим способом записывалось конспиративное письмо.), второго письма с паролем и о текущих делах. Не знаю, почему запоздали” [54].
Это пишет петербургскому агенту “Искры” И. Радченко Надежда Константиновна. Запрашивает, связан ли тот с “Петей” - Киевским комитетом РСДРП. Оттуда, информирует она, “молят меха”, а “мех”, знает Радченко,- это “Искра”. Сообщает Крупская Радченко и о том, что его адрес послан Семену Семеновичу” - “Северному рабочему союзу”. Я просила Семена Семеновича,- ставит она в известность петербургского агента,- непременно повидаться и потолковать с Вами”[55]. Пишет Крупская и о “пиве” - транспортном пути через Стокгольм; о том, что надо Радченко повидаться с Дяденькой - Л. Книпович; что в Швейцарию приехал Музыкант - П. Красиков и его вызывают в Лондон; что боятся здесь за Аркадия - самого Ивана Радченко и “пусть он бережет себя”... [56]
Ленин прочитывает то, что написала Крупская, и делает приписку: “Аркадию надо бы непременно уехать из Питера, раз проследили. Уехать теперь можно... Пусть помнит Аркадий, что он у нас теперь почти один и что сберечь себя он должен во что бы то ни стало”[57].
Опасность нависла над Радченко давно. Еще полтора месяца назад он сообщил в редакцию “Искры”, что подготовил себе в Питере “наследника”, старается ввести его в курс дела и тот заменит его на случай выезда. Это Елена Стасова. ”Очень энергичный, преданный делу, конспиративный человек, с обширным кругом знакомств,- отзывался о ней Радченко.- Пароль к ней: “Я хочу видеть Жулика” (Один из партийных псевдонимов Е. Стасовой.), ответ: “Я Жулик”. Можно через Тамару (Псевдоним В. Курятникова - конторщика в магазине резиновых изделий Б. Шварца в Петербурге. С конца 1901 года его служебный адрес использовали для явки и присылки писем И. Радченко.) повидаться и с Жуликом” [58]. Но хоть и есть уже “наследник”, так много у Радченко в Питере дел, что никак не может он покинуть его. “Аркадия я знаю за человека неувлекающегося и действующего осмотрительно,- пишет он о себе в одном из писем,- а потому беспокоиться без достаточных на то данных, право, не следовало бы...” [59]
Но Ленина по-прежнему тревожит безопасность петербургского агента “Искры”. Обращаясь к нему в третьем лице, он снова категорически требует от него: “Аркадия Вы должны сберечь: Вы нам за него отвечаете, и мы Вас отдадим под суд, если Вы его не выгоните из Питера до ареста. Пусть не увлекается живой работой и не забывает, что жандармы тоже живы” [60].
В эти августовские дни 1902 года в Лондон съезжаются представители Петербургского комитета РСДРП, Русской организации “Искры”, Северного союза РСДРП. Среди них Петр Красиков. Весь его багаж - небольшой чемодан и скрипка в футляре. В скрипке - тщательно запрятанные листовки, в них сведения о состоянии партийной работы, резолюции местных комитетов о присоединении к “Искре”.
Семь человек встречаются на Сидмаузс-стрит - одной из трущобных улиц Лондона. Здесь, неподалеку от квартиры Ульяновых, сняты небольшие комнаты: одна служит столовой, другая предназначена для приезжающих, в остальных поселились Засулич, Мартов, Алексеев. Обстановка в этой “коммуне” самая неприхотливая. Но именно здесь постоянно живут приезжающие в Лондон русские социал-демократы. Здесь под руководством Ленина и при участии прибывших из России товарищей состоится совещание редакции “Искры”.
О совещании и принятом на нем решении Крупская по поручению Ленина пишет в Петербург. Агент “Искры”, которому адресовано ее шифрованное письмо, знает: на конспиративном языке Ваня - это посланец Петербургского комитета РСДРП В, Краснуха, Музыкант - прибывший от Русской организации “Искры” П. Красиков, “Семен Семенович” - представитель “Северного рабочего союза” В. Носков, “Боря” - Бунд, всеобщий еврейский социал-демократический союз, возникший в 1897 году в западных губерниях России.
Крупская пишет: “Ну-с, у нас теперь Ваня, Музыкант и Семен Семенович. Единодушие полное. Вчера порешили следующее: Ваня, Русская организация “Искры”, Семен Семенович фактически объединяются; Ваня и Семен Семенович выпускают заявление о своей солидарности с “Искрой”... Ваня + организация “Искры” + Семен Семенович устраивают Организационный Комитет для подготовки общепартийного съезда. Потом в этот комитет должны будут войти представители от Бори и от юга, но это потом, пока же Организационный Комитет считается еще неконституировавшимся, и никто, кроме своих, о нем не знает, состоит он исключительно из своих людей. Организационный Комитет берет на себя функции ЦК и старается подготовить фактическое объединение” [61].
В этот же день пишет Крупская в Астрахань Л. Книпович: “Питер, Северный Союз и организация “Искры” объединились (фактически), они образовали Организационный Комитет по подготовке съезда (с функциями временного ЦК), подготовка понимается в самом широком смысле”[62].
Ленин просматривает, как обычно, письма, вносит свои поправки, и они уходят в Россию.
А почти два месяца спустя, уже из Петербурга, один из участников совещания на Сидмаузс-стрит, Петр Красиков, сообщает в Лондон: “Дело Реки (Организационного комитета) двинуто. Назначено к слуш[анию] (Совещание) в сам[ом] коротк[ом] времени. Будут Гражд[анин] (Гражданин - В. Краснуха. Далее: “Коля” - Петербургский комитет, Касьян - один из псевдонимов И. Радченко, “Юрий Иванович” - представитель “Южного рабочего”, “Борис” - представитель Бунда, Игнат - один из псевдонимов П. Красикова, “Фекла” - редакция “Искры”, Курц - Ф. Ленгник, Клер - Г. Кржижановский.) от Ко[ли], Касьян от Русской организации “Искры”, Юрий Иванович и Борис. Немедленно за конституированием произойдет тут же кооптация Игната от Феклы, или под другим каким соусом, Курца и Клера от Волги... Вышлите немедленно на всякий случай тот коротенький конспект по делу Реки, который набросан был Стариком” [63].
Старик - это Ленин. И просит Красиков прислать заметки, сделанные Владимиром Ильичем на августовском совещании в Лондоне.
Но не может найти заметки Ленин. Да и ни к чему они, убежден он. Ведь это были отрывочные записи. Писал Владимир Ильич для себя. Потому иногда даже не словами, а знаками. Красиков же и Краснуха помнят, конечно, о чем шла на совещании речь. И повели дело правильно. “Очень и очень обрадовался, узнав, что Вы двинули быстро дело ОК...” [64] - пишет Красикову Ленин.
Еще в апреле в Белостоке, на конференции комитетов и организаций РСДРП, создан был Организационный комитет по созыву II съезда. Но большинство участников конференции вскоре арестовали. Заключили в тюремные казематы и двух членов комитета. И после лондонской встречи с Лениным Организационный комитет воссоздали в Пскове на совещании социал-демократических комитетов. Преобладающее большинство принадлежит в нем искровцам. От Русской организации “Искры” в него кооптировали П. Красикова, Ф. Ленгника, П. Лепешинского и Г. Кржижановского.
“Спешите со съездом всеми силами”[65],- настаивает Ленин. И в письме, которое уходит из Лондона в Петербург, Красикову, дает советы: о тактике в отношении Бунда, о том, кому поручить технические вопросы, связанные с созывом съезда, о разработке его порядка дня...
Как ждут в России письма Ленина! “Дорогие и славные! - еще в июле обращался к Владимиру Ильичу и Надежде Константиновне И. Радченко.- Не получая от вас писем, делается грустно, хотя, казалось бы, и некогда грустить... Ваши письма, какие бы ни были, приносят с собой для меня чувство бодрости” [66]. И еще одно свидетельство - Г. Кржижановского: “Каждый из нас вспоминает, как подбадривали нас эти записки и письма... Мир революционных подпольщиков никогда не вычеркнет этого из своей благодарной памяти” [67].
Нередко из писем Ленина и Крупской узнают подпольщики впервые о событиях в империи, по тем или иным причинам замалчиваемых российской печатью. В сентябре - это побеги из киевской и екатеринославской тюрем. “Из бежавших киевлян все, кроме Гальперина и еще одного, уже здесь, Бабушкин тоже”[68],- сообщает Надежда Константиновна в Астрахань Л, Книпович.
Почти десять лет назад Бабушкин впервые увидел Ленина. Было это на рабочей окраине Питера, в кружке, которым руководил Владимир Ильич. Бабушкин был слушателем кружка. Вместе с другими передовыми рабочими он помогал Ленину в создании петербургского “Союза борьбы за освобождение рабочего класса”. При его участии Ленин написал первый агитационный листок русских марксистов - обращение к забастовавшим рабочим Семянниковского завода. Когда создавалась “Искра”, Ленин снова встретился с Бабушкиным. И тот стал агентом газеты, ее сотрудником, организатором рабочих корреспонденции в Орехово-Зуеве, Владимире, Шуе, Иваново-Вознесенске и других районах страны. Бабушкина арестовывают. Но он перепиливает решетку в окне камеры и бежит из екатеринославской тюрьмы. С огромным трудом, не зная ни одного иностранного языка, добирается Бабушкин до Лондона.
Наконец он в комнате Ленина. Побывав в ней той же осенью, ее опишет впоследствии Николай Мещеряков. Ленин, сообщит он, “любил порядок, царивший всегда в его кабинете и в его комнате, в отличие, например, от комнаты Мартова: у Мартова всегда был самый хаотический беспорядок - всюду валялись окурки и пепел, сахар был смешан с табаком, так что посетители, которых Мартов угощал чаем, часто затруднялись брать сахар... У Ленина, напротив, был необыкновенный порядок, воздух в комнате всегда чистый. Если у него в комнате закуривали, он, хотя в то время еще и не запрещал курить, но начинал морщиться, открывал форточки и вообще обнаруживал большое неудовольствие” [69].
Бабушкин рассказывает Ленину о положении рабочих в Подмосковье, в Питере, в Екатеринославе. Он вспоминает адреса, явки рабочих кружков, которых и сам создал немало. Рассказывает о системе штрафов, принудительной срочной работе, которой злоупотребляет администрация на всех заводах и фабриках, о стычках с полицией, об организации забастовок.
“В то время,- узнаем от Крупской,- в Лондон приехал Плеханов. Было устроено заседание совместно с Бабушкиным. Речь шла о русских делах. У Бабушкина было свое мнение, которое он защищал очень твердо и так держался, что начал импонировать Плеханову. Георгий Валентинович стал внимательнее в него вглядываться. О своей будущей работе в России Бабушкин говорил, впрочем, только с Владимиром Ильичем, с которым был особенно близок” [70].
Говорят они о завоевании “Искрой” рабочих масс, о местных социал-демократических комитетах, о том, какие комитеты будут безоговорочно и твердо поддерживать принципы “Искры” на предстоящем II съезде партии.
Когда Ленин будет писать позднее в Киев Ленгнику, он вспомнит эту свою беседу с Бабушкиным. “Я знаю из фактов - категорически заявит Владимир Ильич, - что люди деятельные умели связывать “Искру” (эту архиинтеллигентскую, по мнению плохоньких интеллигентов, “Искру”) с массой даже таких отсталых, малоразвитых рабочих, как рабочие подмосковных промышленных губерний. Я знал рабочих, которые сами распространяли среди массы (тамошней) “Искру” и говорили только, что ее мало. Я слышал совсем недавно рассказ “солдата с поля битвы”, как в одном из таких фабричных захолустий центра России “Искру” читали сразу во многих кружках, на собраниях по 10 - 15 человек …[71]
А Бабушкин, этот “солдат с поля битвы”, беседуя с Владимиром Ильичем, убеждается, что редакция “Искры” - настоящий боевой штаб. Убеждается он в огромной, неослабной энергии, с которой ведет всю редакционную работу Ленин.
Не так давно, сообщает Ленин Бабушкину, Петербургский социал-демократический комитет перешел на платформу “Искры”. Он признал ее идейное и организационное руководство. Но “экономисты” по-прежнему внушают рабочим, что идеи “Искры” преждевременны, неосуществимы. Они пытаются расколоть Петербургский комитет. Бабушкин хорошо знает условия работы столичной организации. Ему надо поэтому готовиться к отъезду.
И вскоре посланец Ленина уезжает в Питер. На сей раз у бабушкина паспорт на имя крестьянина Полтавской губернии Шубенко. Везет он с собой ленинское “Письмо к товарищу о наших организационных задачах”.
Еще в середине сентября пришло к Ленину из Петербурга письмо от социал-демократа А. Шнеерсона. “Полнейшая реорганизация Петербургского “Союза Борьбы”, - писал тот, - невольно вызывает на первый план насущный вопрос нашей революционной борьбы - вопрос, как мы должны сорганизоваться, чтобы наша деятельность не парализовалась набегами жандармов и стараниями провокаторов”[72]. Питерский товарищ переслал Ленину свой проект организации и попросил “уделить свое внимание его письму, причем с особым удовольствием желал бы иметь его критику”[73].
И Ленин немедленно ответил на присланное письмо. Ведь в нем поднят важный вопрос, который должен заинтересовать всех русских социал-демократов.
Ответное письмо разрослось до размеров брошюры. На многих страницах развил Ленин план построения партии нового типа. Конкретизировал план, разработанный им и в “Что делать?”, и в статьях, опубликованных “Искрой”.
Ленин написал питерскому товарищу об общем типе и структуре социал-демократических организаций. Он высказал ему свою точку зрения на функции местных партийных комитетов. Поделился мыслями о том, как следует направить работу заводских организаций - основного звена социал-демократического движения. Доказал необходимость создания двух согласованно действующих партийных центров - Центрального Комитета и центрального органа...
Ленинское “Письмо к товарищу о наших организационных задачах”, которое везет Бабушкин из Лондона в Питер, попадет туда в те дни, когда особенно сильно разгорится там борьба между революционными марксистами - сторонниками создания строго конспиративной, централизованной политической организации пролетариата - и “экономистами”, выступающими за широкую, рабочую организацию для ведения чисто экономической борьбы.
“Меня очень порадовал ответ Ленина по организационным вопросам,- придет вскоре сообщение из Петербурга,- "И, я надеюсь, рассеет ту путаницу понятий, которая царила в прежнем ЦК (Речь идет о комитете петербургского “Союза борьбы”.). А эта путаница была страшно вредна для дела...[74] Откликнется и Е. Стасова - член Петербургского комитета: “Письмо Ленина общее читала с восторгом и во всем с ним согласна” [75].
В Лондон между тем прибыли уже и те, кто при помощи русской организации “Искры” бежал из киевской тюрьмы. Здесь - Н. Бауман, В. Крохмаль, И. Блюменфельд, М. Литвинов, О. Пятницкий. Ленин встречается с ними. Долго беседует, вспоминая прошлое, договариваясь о будущей работе - о том, как улучшить связь между местными социал-демократическими комитетами, как шире охватить их влиянием “Искры”.
Оно растет с каждым днем. И все больше становится тюк писем, идущих из России к Ленину, в редакцию “Искры”.
В Лондон сообщают:
2 (15) сентября. Из Петербурга. “Связываем с вами рабочего Михаила Ивановича Калинина (Август из Ревеля), писавшего в “И[скру]” под псевдонимом Чужестранец, а также и в “Р[абочую] М[ысль]”, когда находился в Петербургском Союзе. Человек весьма энергичный, имеет много связей с провинцией, которые и сообщит вам. Намерен постоянно корреспондировать и вести с вами переписку. Ключ к ним: “К у з н е ц ы” П. Я. (“Мех гудит и дышит”...)” [76]
7 (20) сентября. Из Москвы. “Ваши дела куда блестящее, чем думаете вы сами, везде относятся с большим интересом, ждут с громадным интересом вашей литературы, ждут, как вы отнесетесь к такому-то и такому-то факту. Только вашей литературы и ждут, только ее и читают, только на нее и смотрят как на руков[одящую][77].
9(22) сентября. Из Кореиза. “В скором времени проектируется объединительный съезд крымских организаций (Симферопольского “Рабочего союза”, Ялтинского, Севастопольского, Керченского, Феодосийского и Мелитопольского комитетов” РСДРП.). Они обещали возбудить при сем удобном случае вопрос о признании Феклы (Редакции “Искры”.) своим официальным представителем” [78].
10(23) сентября. Из Самары, “...Резюмирую в нескольких словах отзывы читателей об “Искре”: 1) все единогласно утверждают, что это первая настоящая политическая газета, первая газета, в которой чувствуется, что литераторы тут, милостью божией, а не с ветру; 2) все больше и больше лиц соглашается с ее организационным планом...[79]
12 (25) сентября. Из Тулы. “Комитет (Имеется в виду Тульский комитет РСДРП.) есть, связи с рабочими очень широки. Направление ближе к “Искре”... Адрес для явки: Бабаевская ул., земское городское училище, Лидия Антоновна Басова; пароль: “Как поживает Вера Петровна?” Ответ: “Она умерла”. Тогда спросить Николаева” [80].
20 сентября (3 октября). Из Петербурга. “Программу” Вашу обсуждаем с рабочими... Предлагала одному изложить свои взгляды письменно, высказывает ценные соображения о практической постановке работы в деревне и хотел бы получить некоторые указания”[81].
30 сентября (13 октября). Из Нижнего Новгорода. “Наш комитет несколько преобразовался, больше организованности... Недавно принято было решение послать в “Искру” • официальное заявление, в котором “Искра” признается руководящим органом...” [82]
В Лондоне, так же как и в Мюнхене, Ленин хорошо информирован о рабочем движении в России. Агенты “Искры” пересылают ему листовки социал-демократов, письма рабочих. И, получив этот бесценный для газеты материал, Ленин сразу же готовит его к отправке в типографию в Ист-Энде, где набирается очередной номер “Искры”.
Он редактирует корреспонденцию с Кавказа о крестьянском движении в Кутаисской губернии. Читает изданную Донским комитетом РСДРП листовку “К рабочим мастерских Владикавказской железной дороги” и вносит правку в сопроводительный текст. Пишет предисловие к присланной и Лондон листовке Нижегородского комитета РСДРП с речами сормовских рабочих, привлеченных к суду за организацию майских демонстраций. Знакомится с письмами о забастовке в Ростове-на-Дону, распространении прокламаций в Азове, беззакониях властей по отношению к жителям рабочего поселка на реке Шостка и рабочим Порохового завода Черниговской губернии.
Приходят в Лондон и сообщения от Бабушкина. Он обращается к Ленину с просьбой наметить вопросы, по которым можно “проэкзаменовать” членов пропагандистской группы, г е. выяснить их позицию по отношению к принципам Искры”. Ленин пишет ему, что рекомендовать из Лондона экзаменационную программу трудно, и предлагает: “Пускай напишут все и каждый пропагандисты о той программе, по которой они читают или хотят читать,- тогда я буду отвечать подробно” [83].
Ленина интересует множество вопросов, и он ставит их перед Бабушкиным:
- Каков теперешний устав СПБ комитета?
- Приняты ли меры для слежения за каждым шагом питерской зубатовщины?
- Читаются ли в рабочих кружках систематические лекции (или устраиваются ли беседы) на тему об организации, о значении “организации революционеров”?
- Проповедуется ли широко среди рабочих, что они и именно они должны как можно чаще и шире переходить на иллегальное положение?
- Приняты ли меры к удесятерению корреспонденции из Питера?
- Внушается ли всем рабочим мысль, что именно они должны сорганизовать типографию для листков и правильное распространение их?
А десять дней спустя Ленин получает из России шестнадцатый номер газеты “Рабочая мысль”- номер, на котором, орган “экономистов” кончает свою жизнь. Ленин находит в нем “Протест комитета Рабочей организации”. Он направлен против заявления Петербургского комитета РСДРП о признании “Искры” и “Зари” руководящими органами партии.
Теперь Ленину уже вполне ясно: “экономисты” водят его питерских единомышленников за нос, уверяя их в своем согласии с “Искрой” и “Зарей”. И в тот же день он отправляет в Петербург два письма.
“Немедленно выступайте с боевым протестом (если не в силах издать, тотчас шлите сюда, а копию во всяком случае),- требует Ленин от Стасовой,- ведите решительную войну и выносите ее шире в среду рабочих” [84].
На “явный обман”, на “чистейшее надувательство”, на то, что противники “Искры” хотят выиграть время, чтобы укрепиться, Ленин обращает внимание и Бабушкина, советуя ему: “...сейчас же выпустить (а если нельзя выпустить,; то прислать сюда) листок с протестом от имени Комитета и вообще отвергнуть всякие примирительные заигрывания и подходы, начать решительную войну, беспощадную войну...”[85]
Ленин приветствует “энергичное поведение Новицкой” [86], как называет в конспиративных целях Бабушкина. Вчера в письме к Стасовой он настоятельно рекомендовал избрать Бабушкина от Питера взамен арестованного Краснухи членом Организационного комитета. Ленин убежден, что Бабушкин этого вполне заслуживает. Отдавая ему должное, он и сегодня пишет Стасовой: “...пока есть у вас Богдан, нельзя и на безлюдье жаловаться...” [87] И уходит это письмо в Петербург вместе с письмом к Бабушкину, в котором Ленин призывает его “продолжать в том же боевом духе, не допуская ни малейших колебаний”. Он требует: “Пишите как можно чаще и, немедля, дайте ходы к вашим рабочим (и характеристику их), чтобы в случае провала мы не сели на мель” [88].
Примечания:
[54] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 121.
[55] Там же.
[56] Там же, с. 122.
[57] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, с. 217.
[58] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 48.
[59] “Пролетарская революция”, 1928, № 6-7, с. 100-101.
[60] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 219.
[61] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 148.
[62] Там же, с. 150.
[63] Там же, с. 357.
[64] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 46, с. 232.
[65] Там же, с. 233.
[66] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 92.
[67] См. “Надежда Константиновна Крупская. К 65-летию со дня рождения”. М., 1935, с. 36-37.
[68] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 279.
[69] “Воспоминания э Владимире Ильиче Ленине”, т. 2, с. 95.
[70] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 68.
[71] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 271-272.
[72] “Переписка В. И. Ленина и редакции газеты “Искра”...”, т. 2, с. 223.
[73] Там же, с. 230.
[74] Там же, с. 535.
[75] Там же, с. 515.
[76] Там же, с. 236.
[77] Там же, с. 255.
[78] Там же, с. 263.
[79] Там же, с. 270.
[80] Там же, с. 277.
[81] Там же, с. 300.
[82] Там же, с. 340.
[83] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 249-250.
[84] Там же, с. 255.
[85] Там же, с. 256.
[86] Там же.
[87] Там же.
[88] Там же.