Домик в Сешероне
В конце теплого майского дня 1903 года русская социал-демократка Прасковья Кулябко встречает на женевской улице Ленина. Он переходит через дорогу, всматривается в какой-то дом, потом быстро возвращается.
Оказывается, Ленин ищет себе квартиру. Кулябко предлагает свою помощь. И некоторое время они ходят по Женеве уже вдвоем.
- Довольны ли вы приездом в Швейцарию? - спрашивает спутница.
- Нет, не очень,- отвечает Ленин.- Природа - вот это хорошо, мы с Надеждой Константиновной большие любители прогулок. А сама Женева ничем не привлекательна - просто большая деревня...
Всего несколько дней, как, покинув британскую столицу, живет Ленин в городе, ставшем издавна главным центром русской революционно-демократической эмиграции. Здесь, на площади Пре-л'эвек, вблизи Женевского озера, в мае 1865 года обосновалась переехавшая из Лондона Вольная русская типография Герцена. Здесь продолжал выходить издаваемый им “Колокол”. В Женеве печатался журнал “Народное дело”, выпускаемый эмигрантами, объединившимися в Русскую секцию I Интернационала. В Женеве осенью 1883 года была основана первая русская марксистская группа - “Освобождение труда”. На узкой улице Ланси находилась типография, в которой эта группа издавала на русском языке произведения Маркса и Энгельса. А отныне тут, в Женеве, будет печататься “Искра”.
Некоторое время Ульяновы живут в пансионе мадам Рене Морар. Затем - в домике по улице Коллин. А с середины июня 1903 года поселяются в рабочем предместье Сешерон.
Их домик, мало чем отличающийся от соседних, стоит на тихой улице Шмен приве дю Фуайе. “...Внизу большая кухня с каменным полом, наверху три маленьких комнатушки,- описывает этот домик Крупская.- Кухня была у нас и приемной. Недостаток мебели пополнялся ящиками из-под книг и посуды... Толчея у нас сразу образовалась непротолченная. Когда надо было с кем потолковать в особицу, уходили в рядом расположенный парк или на берег озера”[115].
Живут Ульяновы наверху, куда ведет деревянная лесенка. В комнатах стоят простые столы, заваленные журналами, рукописями, газетными вырезками. По стенам - полки с книгами. В каждой комнате - прикрытая пледом койка, стулья.
Здесь пишет Ленин проекты резолюций II съезда партии-о месте Бунда в РСДРП, об экономической борьбе, о праздновании Первого мая, о представительстве Российской социал-демократической рабочей партии на международном социалистическом конгрессе в Амстердаме, о демонстрациях, пропаганде, об отношении к учащейся молодежи, о распределении революционных сил по России, о партийной литературе.
Здесь пишет он проект устава РСДРП, первый пункт которого гласит: “Членом партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций” [116].
В комнате на втором этаже домика пишутся и статьи для “Искры”. Отсюда Ленин несет густо исписанные листки на улицу Кулувреньер. В доме № 27 - “Типография женевских рабочих”. Здесь швейцарские и русские рабочие набирают теперь газету российских социал-демократов.
Давно налаженными путями, но теперь уже из Женевы, уходит “Искра” в Россию. Она проникает даже в далекую Якутию. Проникает и туда, где отбывает ссылку профессиональная революционерка М. Эссен. Там газета знакомит ее с ленинским планом создания подлинно пролетарской партии, с тем, как ведется борьба за революционный марксизм, против оппортунизма, кустарничества, идейных шатаний и разброда. И находиться в ссылке, ждать ее конца становится невмоготу. Эссен бежит из Якутии. После многих мытарств она в Женеве. И здесь слышит от Владимира Ильича то, что знала до сих пор лишь со страниц “Искры”.
“Задачи, поставленные перед нами Лениным,- пишет она,- заключались в основном в следующем: 1) создать, усилить и укрепить в крупных промышленных центрах искровские комитеты; 2) вовлечь передовых рабочих в руководящие партийные органы; 3) внедрять в сознание рабочих принципы революционного научного марксизма; 4) развернуть и усилить борьбу со всякого рода оппортунистическими направлениями: “легальным марксизмом”, “экономизмом” и другими мелкобуржуазными течениями; 5) вести агитацию среди рабочих масс о необходимости открытых выступлений, демонстраций, забастовок и других форм революционной борьбы с самодержавием и господствующими классами; 6) готовить II съезд партии” [117].
Доклады, с которыми выступает Ленин перед русскими социал-демократами, обстоятельны и вместе с тем кратки. Он умеет быстро завоевать внимание аудитории, втянуть слушателей в спор и получает таким образом возможность определить не только степень их подготовленности, но и присущие каждому особенности характера и склонности.
Эти особенности Ленин учитывает и при отправке революционеров в Россию. Он считается с их желанием, настроением, каждому говорит:
- Подумайте, какая работа вас больше привлекает, в какой вы чувствуете себя более уверенным и куда бы вы хотели поехать. Работы непочатый край, и люди везде нужны.
Однажды приходит к нему В. Радус-Зенькович, наборщик женевской типографии “Искры”. Еще не прошло года, как он бежал из сибирской ссылки, только недавно обосновался в Швейцарии. А уже тянет его обратно, на родину.
“С какой сердечностью Владимир Ильич отозвался на мое решение возвратиться в Россию для нелегальной работы,- напишет через десятки лет Радус-Зенькович.- Он тепло напутствовал меня, рассказал о задачах и методах предстоящей работы подпольщика, профессионала-революционера, о качествах, которыми должен обладать революционер” [118].
И тут же попросил зайти к Крупской - получить у нее явки, шифр для переписки, поручения...
Таков Ленин с единомышленниками. Иной - с противниками. А борьба и здесь, в Швейцарии, не затихает ни на день. Он выступает с лекциями в самой Женеве. Отправляется с этой же целью в Берн. “Сейчас Ленин читает у нас ряд лекций по аграрному вопросу,- сообщает в Петербург В. Величкина, член “Заграничной лиги русской революционной социал-демократии”.- Что он за талантливый человек!” [119]
В этих лекциях обрушивается Владимир Ильич на одного из лидеров и теоретиков партии эсеров, В. Чернова, пытающегося представить русское крестьянство единой массой. Ленин доказывает, что есть в деревне бедняки, середняки, зажиточные крестьяне. И обрисовывает положение в деревне бедняков и середняков, дает анализ крестьянских волнений.
Он намерен написать брошюру против эсеров и в эту весеннюю пору составляет ее подробный план:
“Факт войны. Она только начинается. Литературная полемика.
Почему? Выяснение оснований, делающих войну неизбежной.
Особенное внимание должно быть обращено на теоретические, принципиальные разногласия” [120].
И хоть не будет написана сама брошюра, сбережет время на листках ее план с перечнем этих “принципиальных разногласий” между революционными марксистами и эсерами. Сбережет листки, на которых отмечены Владимиром Ильичем социальные корни воззрений эсеров. Указано на то, что должно быть подвергнуто бескомпромиссной, беспощадной критике. Сбережет время ленинский план, завершающийся перечнем задач современных революционеров: “Теоретическая защита и развитие революционного марксизма”, “Всемерное участие в международной идейной борьбе”, “Организация пролетариата” и, наконец,- “Руководители должны подготовить массы к восстанию”[121].
Центром, куда стекаются теперь сообщения о революционной борьбе в России, стал домик в Сешероне, где живут Ульяновы. Через Берн в один из июньских дней приходит корреспонденция из Красноярска. Ленин узнает из нее о вышедшей там первомайской прокламации “К сибирским рабочим”. Из Саратова пересылают речь на суде рабочего Денисова. Речь, в которой тот заявил своим судьям: “Я социал-демократ. Считая, что социал-демократия, и только она одна, является истинной выразительницей интересов пролетариев вообще, и русских рабочих, в частности, я считаю долгом следовать ее принципам, поступать согласно ее программе” [122].
Доставляют Ленину листовку, изданную Воронежским комитетом РСДРП. И, внимательно ознакомившись с ней, он делает на листовке пометку: “Ответ Воронежского комитета Организационному комитету”[123], Едва достигнув Женевы, уходит в набор письмо о стачке на бумагопрядильной фабрике Воронина, что на Выборгской стороне в Петербурге. В 42-м номере “Искры” Ленин открывает им “Хронику рабочего движения”. Письмо сообщает, в частности, о листовке Петербургского комитета РСДРП по поводу стачки.
И вскоре эта листовка также доставляется Ленину. “...Главный враг - правительство, посылающее к нам своих лакеев,- читает Владимир Ильич.- Оно хочет нам всякого вреда, оно спускает на нас диких казаков с нагайками и, когда мы добиваемся счастья и свободы, велит солдатам стрелять в нас, безоружных. Сколько крови рабочей пролило оно за один прошлый год по всей России. У нас в Питере мы еще не забыли, что было на Обуховском заводе. Будем же, товарищи, бороться с Ворониным, но не забудем, что повыше его... Но мы одолеем нашего злейшего врага, правительство, только в союзе с прочими рабочими, со всем рабочим народом в России. Будем же помнить это и соединяться с Социал-Демократической Рабочей партией, которая по всей России борется за наше дело...”[124]
Листовка приходит в июле, когда в Женеву съезжаются уже делегаты партийного съезда. С мандатом от Саратовского комитета прибывает М. Лядов. После ряда мытарств и злоключений из Ростова-на-Дону добирается С. Гусев. Прибывает организатор Выборгской стороны А. Шотман. Из Екатеринослава приезжает Р. Землячка...
Появляется в Женеве и Дмитрий Ульянов - младший брат Ленина. Врач по образованию, он давно уже примкнул к революционному движению, к делу, которому посвятил себя Владимир. Делегатом на съезд его избрали в Туле. И, перейдя нелегально границу, он прибыл в Женеву за две педели до открытия съезда, чтобы хоть немного побыть с братом.
Дмитрия поселяют в комнате, заполненной нелегальной литературой. Наконец-то, ничего и никого не опасаясь, он может читать запрещенные в России газеты, журналы, листовки, брошюры. Много часов проводит с Владимиром - в беседах, за шахматами, в загородных прогулках. Вечером подымаются они вместе на вершину горы, любуются открывшимся видом.
Л наутро Ленин снова в делах. Он заботится о каждом прибывшем из России. Ведь некоторые оказываются в Женеве после побега из ссылки или тюрьмы. У них нет не только средств, порой нет сносной обуви и одежды. Он хлопочет об их жилье, питании. Не успокаивается, пока не убеждается: товарищ обеспечен самым необходимым.
Кажется, ни на минуту не пустует кухня в домике Ульяновых. За чашкой чая подолгу беседует Ленин с теми, кто привез вести из России. Он знакомит делегатов с проектом устава партии, проектом порядка дня съезда. С. Степанова - делегата от Тульского комитета РСДРП - Ленин расспрашивает о партийной организации, о жизни и борьбе рабочих. Он говорит ему о необходимости создания крепкой революционной марксистской партии, интересуется, как поняли рабочие его книгу “Что делать?”. Ленин беседует с И. Мошинским - делегатом от Союза горнозаводских рабочих- и предлагает ему представить подробную записку о социал-демократической агитации среди шахтеров и металлистов Донбасса.
“Помню кухоньку, идеально чистую, где мы пили чай и где Ильич аккуратно выполнял свою часть обязанностей по хозяйству - перетирал чашки...- рассказывает делегат съезда Р. Землячка.- Первое, что меня поразило в нем,- это удивительное знание, до мелочей, всего, что делалось тогда в организациях на местах. Он знал каждого искровца, его способности, его слабые стороны. Он имел особенность слушать, впитывая в себя каждое слово о том, как реагируют массы на нашу борьбу внутри организации. Мы наперебой рассказывали ему о жизни в России, а он с довольным видом потирал руки, делая про себя выводы, отмечая что-то на бумаге”[125].
Не только с Лениным встречаются в Женеве делегаты. Они беседуют также с Плехановым, Мартовым, интересуются делами “Искры”. Только в Женеве неожиданно для себя узнают они о том, что не Плеханов, как казалось многим, а Ленин возглавляет, по существу, газету, что нет в редакции полного единомыслия, нет сплоченности.
“По каждому почти вопросу,- вспоминал М. Лядов,- Ильичу приходилось драться со стариками, с Плехановым, который никак не мог понять, что русские рабочие уже не те, с которыми ему пришлось иметь дело в восьмидесятых годах, когда он уехал из России. Вся беда его, что он не знал теперешней России, поэтому ему непонятны были стоящие перед партией задачи” [126].
Делегаты съезда узнают, что Ленин настаивает на реорганизации редакции “Искры”. Ибо, как отметит он вскоре, старая шестерка до того была недееспособна, что она ни разу за три года не собралась в полном составе - это невероятно, но это факт. Ни один из 45 номеров “Искры” не был составлен (в редакционно-техническом смысле слова) кем-либо кроме Мартова или Ленина... Аксельрод не работал вовсе... Засулич и Старовер (партийный псевдоним А. Потресова) ограничивались сотрудничеством и советом, никогда не делая чисто редакторской работы” [127].
Еще не начался съезд, а делегаты уже обмениваются впечатлениями, обсуждают текущие вопросы, слушают доклады Ленина, Плеханова, Мартова, оказываются очевидцами разгорающихся между ними споров.
Съезд еще впереди, а у делегатов уже складывается собственное мнение о тех, кто стоит во главе российской социал-демократии.
“Когда говорил Плеханов,- пишет Шотман,- я наслаждался красотой его речи, удивительно меткими остротами, но, если с ним спорил Ленин, я всегда был на стороне Ленина... Так было, и не только со мной, но и с другими рабочими делегатами... Мы каждый раз восхищались практическим чутьем Ленина, его знаниями и каким-то особенным умением излагать свои мысли.
Иногда Ленин после совещания предлагал нам пройтись с ним и побеседовать по душам. После этих бесед мы уходили еще более очарованными, хотя в этих беседах он ни разу не навязывал нам своих взглядов, не ругал инакомыслящих. Он очень ясно, как-то по-товарищески говорил, что он думает по данному вопросу”[128].
Слушая Ленина, делегаты понимают, что на предстоящем съезде неизбежна острая борьба. Линия, наметившаяся в рядах противников Ленина, отмечает Землячка, вызывает величайшие опасения. Она заставляет Ленина с особенной, только ему одному свойственной энергией организовывать, разъяснять, убеждать.
А в типографии на улице Кулувреньер печатается между тем очередной, подготовленный Лениным номер “Искры”. Он выйдет перед самым съездом и передаст дыхание приближающейся в России революционной бури. Он сообщит об избиениях политических заключенных в петербургской тюрьме “Кресты”, о пропаганде среди солдат стоящего в Москве Екатеринославского полка, о прокламациях, распространенных социал-демократами среди рабочих Риги, Митавы и Либавы, о всеобщей стачке в Баку, о призыве украинских рабочих к “замене царского самодержавия законодательным собранием, составленным из представителей, выбранных всем народом”[129]. Этот очередной, сорок четвертый номер “Искры” сообщит и о письме, полученном из Петербурга с казенного инструментального завода. О письме, завершающемся призывом: “Пора, товарищи, и нам примкнуть к борьбе с подлым правительством, угнетающим весь рабочий люд. Вне борьбы нет для нас спасения!..” [130]
Для сорок четвертого номера написана Лениным статья: “Национальный вопрос в нашей программе”. Перед самым съездом он подчеркивает в ней: для успешной борьбы со всеми видами эксплуатации и гнета нужно не раздроблять, а объединять силы рабочего класса. “Проклятая история самодержавия,- заявляет Ленин,- оставила, нам в наследство громадную отчужденность рабочих классов разных народностей, угнетаемых этим самодержавием. Такая отчужденность есть величайшее зло, величайшая помеха в борьбе с самодержавием, и мы не должны узаконять этого зла, освящать этого безобразия никакими “принципами” партийной особности или партийной “федерации”” [131].
Владимир Ильич выступает против стремления Бунда к разделению рабочих в партийных организациях по национальному признаку. Он отвергает его требование быть единственным представителем еврейского пролетариата. “Проще; и легче, конечно,- утверждает Ленин,- идти по линии наименьшего сопротивления и устраиваться каждому в своем уголке по правилу: “моя хата с краю”, как хочет теперь устроиться и Бунд”[132]. Вновь и вновь указывает он на “необходимость единства”, на “невозможность общего натиска на самодержавие без полного единства”, на “обязательность; централистической организации борьбы”[133]. И призывает социал-демократов быть верными духу учения Маркса, “воспользоваться приемами марксистского исследования для анализа новой политической ситуации”[134].
Примечания:
[115] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 74.
[116] В.И. Ленин, Полн. Собр. соч., т. 7, с. 256.
[117] “Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине”, т. 2, с. 109-110.
[118] “Известия” № 95, 22 апрели 1967 г.
[119] “Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника”, г. 1. М., 1970, с. 453.
[120] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., г. 7, с. 381.
[121] Там же, с. 388.
[122] “Искра” № 43, 1 июля 1903 г.
[123] “Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника”, т. 1, с. 457.
[124] “Листовки петербургских большевиков. 1302-1917”, т. 1 (1902- 1907). М., 1939, с. 95.
[125] “Воспоминания о И съезде РСДРП”, изд. 2. М., 1973, с. 162-163.
[126] Там же, с. 62.
[127] В.И. Ленин, Полн. собр. соч.. т. 8, с. 17.
[128] “Воспоминания о II съезде РСДРП”, с. 118-119.
[129] “Искра” № 44, 15 июля 1903 г.
[130] Там же.
[131] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 7, с. 242.
[132] Там же.
[133] Там же.
[134] Там же, с.137.