Глава 3
«Искровский» период
Ссылка заканчивается. Новые планы
Ленин в своей петербургской деятельности не отрывал теорию борьбы пролетариата от практики его борьбы. Но и к концу ссылки В.И. Ульянова начали особенно волновать практические вопросы — они отражены в так и не увидевших свет статьях «Наша программа», «Наши ближайшие задачи», «Насущный вопрос». Истинный социал-демократ, пишет он, должен стоять всецело на почве «теории Маркса». Она установила, что сущностью современного капиталистического хозяйства является купля рабочей силы наемного рабочего, прикрывающая порабощение миллионов неимущего народа кучкой капиталистов — владельцев земли, фабрик, рудников и пр. Она научила видеть под покровом укоренившихся обычаев, политических интриг, мудреных законов, хитросплетения учений классовую борьбу между имущими и пролетариатом. В этом пункте Ульянов переходит в сферу политического действия1.
Ульянов дает примечательную формулу: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которые социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни»2.
Но сам Ульянов пока не имеет возможности двигать вперед теорию Маркса, его позиция — это позиция социалиста, преодолевающего условия отсталой страны, в которой нет парламентаризма, нет того общественного устройства, которое уже в эпоху Ленина позволяло пролетариату передовых стран добиваться крупных уступок от буржуазных правительств, улучшать свое материальное положение, расширять свои права и свою свободу действий.
Чтобы добиться этих прав, настаивает Ульянов, «надо вести политическую борьбу», не ограничиваясь экономической. Все группы населения, взятые отдельно, утверждает он, не способны к упорной политической борьбе, «но когда рабочий класс поднимет знамя такой борьбы — ему отовсюду протянут руку помощи». «Русская социал-демократия встанет во главе всех борцов за права народа, всех борцов за демократию, и тогда она станет непобедимой»3. Вот это похоже на подход к идее гегемонии пролетариата в России на этапе буржуазной революции. Но для этого, продолжает автор, надо создать определенные предпосылки.
Преодоление кустарничества, при котором существовали разрозненные кружки, мешало рабочим проникнуться сознанием политической общности интересов во всей России. Ульянов считал осознание этой общности основным делом и указывал впервые на главный недостаток российского социал-демократического движения: «теоретические и практические вопросы не обсуждаются открыто в центральном органе, не служат для выработки общей программы партии и общей тактики», а теряются в «узкой кружковщине» или «ведут к непомерному преувеличению местных и случайных особенностей»4.
Пребывание в Западной Европе, ближайшее знакомство с деятельностью развитой социал-демократии способствовало поиску Ленина, сказалось его знание истории марксизма. Он фиксировал внимание на том, что у рабочих Германии, Франции и других стран есть кроме газет и масса других способов проявления и выражения своей деятельности: парламентской, выборной агитации, народных собраний, участия в общественных местных союзах и т. д. и т. п. «У нас заменой всего этого, но именно всего этого, должна служить — пока мы не завоевали политической свободы — революционная газета...»5 Ленин обращал внимание на то, что о возможности задуманного говорит и пример чрезвычайно оживленной деятельности социалистов в Германии в период исключительного закона против социалистов (с 1878 по 1890 г.), когда даже министры восхищались «красной почтой». Достигнуть того, чтобы газета партии выходила не менее 12 раз в год и правильно доставлялась во все центры движения, можно, если направить на это все усилия.
Статьи не попали в руки читателей, но, конечно же, этот свой план, продуманный в «чудесной ссылке», Ульянов принялся выполнять после ее окончания...
«Искра»: ленинский план в действии
Приведенная выше программа будет обсуждаться после возвращения Ульянова из ссылки в Центральную Россию (Псков) в литературной группе — Ульянов, Мартов, Потресов — всем им отводилась главная роль в редколлегии газеты. Группа найдет ей блестящее название: «Искра» с декабристским эпиграфом: «Из искры возгорится пламя». Для этого всерешающего дела надо было связать между собой десятки городов, найти сотню-другую энтузиастов, которых впоследствии назовут агентами «Искры». За их сплочение взялся Ульянов, объезжая разные города России. Один пункт плана не вызывал споров: газету «Искра» и журнал «Заря» было решено издавать вне России — здесь охранка могла выследить центр печатанья, арестовать редколлегию.
Ульянов законспирировал место типографии за границей, в Германии, где вроде бы существовала свобода печати (сначала Штутгарт, затем Мюнхен). Здесь можно было обеспечить и относительную безопасность газеты и обеспечить ее регулярный выпуск — I номер в месяц. Печатать газету условились на тончайшей бумаге, чтобы транспорт не занимал много места и не привлекал внимания таможенников.
Марксистский кружок (в первых его совещаниях участвовали и «легальные марксисты» — Струве, Туган-Барановский) мыслил объединить свои усилия и с группой «Освобождение труда». Плеханову, Аксельроду, Вере Засулич были предложены места в редколлегии газеты и журнала.
Началось полулегальное проживание Ульянова в Германии, по подложным паспортам, были установлены 15 адресов, с которыми надлежало связываться российским корреспондентам. «А сверх того переписка шифром, с помощью «химии», пересылка материалов в переплетах журналов и книг, система псевдонимов и паролей при встречах — все было продумано во всех деталях и соблюдалось неукоснительно»6. За границей вся подготовительная работа легла на плечи Ленина — ибо пока ни Мартова, ни Потресова, ни Крупской, которая должна была возглавить редакционный аппарат, в Германии не было. Ульянов вынес «нечеловеческое напряжение». «Я временами изнемогаю и совсем отвыкаю от настоящей работы... нервы развинтились препорядочно», — жаловался он в письмах того времени7.
Не без некоторых недоразумений, вызванных стремлением Плеханова установить свое «единоначалие»8, согласие все же было достигнуто — назначены 6 редакторов «Искры» (Плеханов, Ульянов, Мартов, Потресов, Аксельрод, Вера Засулич) с правом решающего голоса по всем редакционным вопросам; на долю Г.В. Плеханова, П.Б. Аксельрода, В.И. Засулич досталось заведование изданием «Зари». Впрочем, до работы редколлегии «Искры» в избранном составе дело так и не дошло — всю тяжесть работы взвалили на себя Ульянов и Мартов, а также Крупская, ведавшая всей перепиской с Россией. В декабре 1900 г. первый номер «Искры» вышел в Штутгарте. Его открывала статья «Китайская война» — газета не ограничивалась публикацией российских материалов.
Единоборство с охранкой
Рассылка газеты через границу и по российским каналам осуществлялась с огромным риском, далеко не все номера доходили до адресатов. С лета 1901 г. «Искра» оказалась в центре внимания департамента полиции; в начале 1902 г. на совещании высших чинов департамента и губернских жандармских управлений «Искра» и ее группы в России были объявлены главным объектом политической борьбы полиции.
Первый удар по «искровцам» полиция нанесла в сентябре 1901 г.; за «ликвидацией» центров в Петербурге и Одессе последовали аресты в Кишиневе, Екатеринославе, Иваново-Вознесенске, Николаеве, Ростове-на-Дону, Перми. Разгром казался полным.
Но осенью 1901 г. в Россию выехали с целью воссоздания порушенных связей Г.М. и З.П. Кржижановские; вместе с «генералом» С.И. Радченко и С.О. Цедербаумом они справились с задачей. В Москве кое-какие связи сохранил Н.Э. Бауман. В январе 1902 г. удалось избрать ЦК — Бюро Русской организации «Искры» во главе с Г.М. Кржижановским, каждый член ЦК возглавил определенный район в России. К марту 1902 г. сеть «Искры» была восстановлена. Из-за слежки полиции в Германии Ленин перенес типографию в Лондон.
Еще один удар по сети «Искры» был нанесен в Центральном промышленном районе весной 1902 г., затем последовали аресты в Воронеже, Ярославле, Костроме, Владимире; провокатор охранки сумел подвести под арест до 200 человек в Северном районе.
Но поступление «Искры» в Россию было снова налажено. В июне 1902 г. «Искра» познакомила местные организации социал-демократов с проектом программы РСДРП, выработанным редакцией. Тем же летом была выдвинута задача непосредственной подготовки — через наличные организации «Искры» в России — II съезда РСДРП на базе программных документов «Искры».
Искровская пропаганда
Издание газеты пришлось на период крупнейшего промышленного кризиса во всем мире, захватившем и Россию. Здесь началось падение производства, увеличивалась безработица. Отсюда массовые стачки и демонстрации вроде ростовской, всеобщая стачка 1903 г. на юге России. В 1902 г. обозначились первые признаки аграрной революции в деревне. Неожиданно и для властей, и для революционеров по черноземной полосе Украины и России прокатилась волна крестьянских восстаний с захватом помещичьих земель, поджогами усадеб. Изменилась в тот же период и физиономия российского «общества». На политической арене появилось «неонародничество» — партия социалистов-революционеров (эсеров); прибегли к индивидуальному террору эсеры-максималисты. Произошло и самоопределение русской буржуазии. П.Б. Струве, завершив отход от марксизма к буржуазному либерализму, начал издавать за рубежом журнал «Освобождение». Обо всех этих событиях мог узнать читатель газеты. За границей издавались и органы экономистов: «Рабочая мысль» и «Рабочее дело», за дело их критики также взялась «Искра».
Газета вела пропаганду идей марксизма, освещала современный общественный строй России, борьбу различных политических сил. «Искра» не упускала из виду местных вопросов рабочего движения и в то же время воспитывала чувство солидарности во всем рабочем классе страны. Центральной задачей газеты стало обличение русского самодержавия во всех его проявлениях.
«По отношению к самодержавию, — отмечал П.Н. Лепешинский, — она стала самым смертельным, самым последовательным, самым непримиримым врагом этого проклятого наследия мрачной эпохи византийщины и крепостнического прошлого России... Не было такого уголка в России, откуда в «Искру» не шли бы конспиративным путем жалобы на новые факты произвола царской опричнины, на новые проявления бессмысленности, жесткости и безмерной наглости всякого рода самодержавцев — сверху донизу — начиная от царя и его министров и кончая любым урядником в деревне»9.
Нашло отражение в газете пробуждение революционных настроений в деревне. Статья «Рабочая партия и крестьянство» («Искра» № 3) ясно указала на двойной гнет, которому подвергались крестьяне: во-первых, помещичий, стародавний — в виде ли аренды, отработок за ссуду хлебом и т.д. И, во-вторых, новобуржуазный, который добавлялся к первому. Перед рабочим классом газета поставила задачу внесения в деревню политического сознания и семян классовой борьбы.
Газета «Искра» и журнал «Заря» разоблачали как революционный авантюризм эсеров-террористов, так и тщетные надежды либералов на легальный «миниатюрный» прогресс в самодержавном государстве, только ослабляющий «и без того бесконечно слабое в русском человеке сознание своей ответственности, как гражданина, за все, что делает правительство»10. Пока что проблем империализма газета не касалась — книга А. Гобсона «Империализм» попала в руки Ленина только в 1904 г., и он принялся ее переводить (рукопись не сохранилась).
Книга «Что делать?»
Особую роль в идейных боях тех лет сыграла книга «Что делать?», вышедшая весной 1902 г. под псевдонимом Н. Ленин (он станет главным для Ульянова). В сущности книга покончила с популярностью экономизма в некоторых слоях пролетариата России. Ленин был согласен с мнением А. Бебеля, К. Каутского, что стихийное пролетарское движение может выработать только ограниченное тредюнионист-ское, но отнюдь не социалистическое сознание, которое вырабатывается интеллигенцией и привносится в пролетариат извне.
Важнейшей в книге была мысль Ленина о том, что российскому пролетариату для дальнейшей борьбы по преобразованию России нужна партия — «общерусская централизованная организация, объединяющая в один общий натиск все и всяческие проявления политической оппозиции, протеста и возмущения, организация, состоящая из революционеров по профессии и руководимая настоящими политическими вождями всего народа»11.
Ленин снова подчеркивает несходство политических условий стран Запада, где пролетариату была гарантирована политическая свобода, и России, где ее не было. В странах Запада возможен всеобщий контроль над политиками рабочего класса, здесь происходит их «естественный отбор» при полной гласности, выборности, всеобщем контроле, которые обеспечивают то, что каждый деятель оказывается в конце концов «на своей полочке», он показывает на глазах всех «свою способность сознавать ошибки и избегать их»12.
Однако это абсолютно неприложимо к России, «когда революционер обязан в интересах работы скрывать от девяти десятых, кто он такой». Откуда же берутся тогда — при строжайшей конспирации — руководители, кто контролирует их работу? Ленин, безусловно от Чернышевского, заимствует идею терпеливой и упорной «самовыработки», «самовыделки» революционеров по профессии, которые собственно и составят законспирированный центр, руководящий всеми организациями более широкой массы рабочих. Для руководства массовым движением в России, настаивает Ленин, нужны люди, живущие на средства партии, «специально посвящающие себя целиком социал-демократической деятельности»13.
Ленин вводит такие понятия, как «полное товарищеское доверие между революционерами», «обязанности товарищества», и то и другое гарантирует пригодность руководителя и вождя, дает разоблачение «любой демагогии». «И было бы большой ошибкой думать, что невозможность действительно «демократического» контроля делает членов революционной организации бесконтрольными: им некогда думать об игрушечных формах демократизма (демократизма внутри тесного ядра пользующихся взаимным доверием товарищей), но свою ответственность чувствуют они очень живо, зная притом по опыту, что «для избавления от негодного члена организация настоящих революционеров не остановится ни перед какими средствами»14. Ленин ссылается при этом на положительный опыт российской «Народной воли» и приводит следующие слова Е. Серебрякова: «Мышкин, Рогачев, Желябов, Михайлов, Перовская, Фигнер и пр. никогда не считали себя вожаками, и никто их не выбирал и не назначал, хотя в действительности они были таковыми, ибо как в период пропаганды, так и в период борьбы с правительством они взяли на себя наибольшую тяжесть работы, шли в наиболее опасные места, и их деятельность была наиболее продуктивна. И главенство являлось не результатом их желаний, а доверия к их уму, к их энергии и преданности со стороны окружающих товарищей. Бояться же какого-то ареопага (а если не бояться, то зачем писать о нем), который может самовластно управлять движением, уже слишком наивно. Кто же его будет слушать»15.
В книге Ленина содержится броский лозунг: «Дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию!»16. В отличие от большинства рабочих партий Западной Европы, где в повестке дня оказалась проблема социальных реформ, рабочая партия в России, пропагандируемая Лениным, была изначально нацелена на «совершение политической революции», включая подготовку, назначение и проведение всенародного вооруженного восстания, приуроченного к стихийному возмущению масс; она не забывала о «диктатуре пролетариата», чем часто страдали западные рабочие партии. В условиях российского самодержавного строя стремящаяся к его ликвидации политическая партия была обречена постоянно подвергаться преследованиям.
«Нам возразят, — писал Ленин, — такая могучая и строго тайная организация, концентрирующая в своих руках все нити конспиративной деятельности, организация по необходимости нейтралистская, может слишком легко броситься в преждевременную атаку... может необдуманно обострить движение, раньше, чем это можно и нужно по росту политического недовольства, по силе брожения и озлобления в рабочем классе и проч. Мы ответим на это: абстрактно говоря, нельзя, конечно, отрицать, что боевая организация может повести на необдуманный бой, который может кончиться вовсе не необходимым при других условиях поражением. Но ограничиться абстрактными соображениями в таком вопросе невозможно, ибо всякое сражение включает в себя абстрактную возможность поражения, и нет другого средства уменьшить эту возможность, как организованная подготовка сражения.. .Только централизованная боевая организация, выдержанно проводящая социал-демократическую политику и удовлетворяющая, так сказать, все революционные инстинкты и стремления, в состоянии предохранить движение от необдуманной атаки и подготовить обещающую успех атаку»17.
При этом Ленин, выступая на II съезде партии, заявлял: «Не надо думать, что партийные организации должны быть только из профессиональных революционеров. Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов и оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспиративных и кончая весьма широкими, свободными, «lose Organisationen».
В то же время Ленин оговаривался еще в «Что делать», что революция — дело будущего, пока же испытанным революционерам предстоит продержаться в борьбе с жандармами несколько, по крайней мере, лет, потом им предстоит — здесь Ленин повторяет Чернышевского — поразительно быстро сойти «со сцены»18.
Ленин, ничего не ведавший об издании Чернышевским «Исторической библиотеки», пособий Ф.К. Шлоссера, не догадывался, что Чернышевский имел в виду уход «со сцены» политики деятелей поначалу победоносной революции 1793 г. во Франции, таких, как Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон...
В 1902 г книгу Ленина в общем-то приняли на «ура», автора поздравляли с тем, как точно он отразил настроения российских социал-демократов и передовых рабочих. «Общее впечатление — превосходное. Не сомневаюсь, что книжка будет иметь большой успех и сыграет роль организатора», — писал в 1902 г. будущий идейный противник В.И. Ленина А.Н. Потресов. Будущий меньшевик В.К. Иков писал о книге: «Впечатление от нее потрясающее, ее влияние неотразимо и ни с чем кроме Бельтова (Плеханова. — Е.П.) не сравнимо и не соизмеримо».
Лишь после раскола партии на II съезде РСДРП лидеры меньшевиков разглядят «централистско-революционное» жало книги Ленина и в один голос заговорят о ее теоретических ошибках в трактовке соотношения стихийности и сознательности (Плеханов), о порочном взгляде Ленина на рабочую массу как на «неисторический элемент истории», как на «материю», движимую извне «духом» (он же), о том, что взгляды Ленина порождают сектантство, обособленность партийных «верхов» от «низов», вызывают у «вождей» чувство собственной непогрешимости и вседозволенности, «незаметно превращая социал-демократию в заговорщическую организацию» (Мартов).
Истину, видимо, отразил тот же Мартов в своей «Истории российской социал-демократии». Он признавал, что книга Ленина «явно шла навстречу настроениям наиболее активных организаторов и агитаторов партии, утомленных годами организационного топтания на месте и убожеством, как выразился Ленин, «кустарничества», «характеризовавшего работу комитетов и стеснявшего ее размах»19.
Предсъездовские споры в «Искре»
Впрочем, противоречия между Лениным и Плехановым выявились еще до созыва в 1903 г. II съезда РСДРП — при выработке проекта программы партии.
Ленина решительно не устраивал плехановский проект программы, Плеханова — ленинский. В частности, в замечаниях на второй проект программы Плеханова его критик писал: «Самым общим и основным недостатком, который делает этот проект неприемлемым, я считаю весь тип программы, именно: это не программа практически борющейся партии, a Prinzipienerklarung (формулировка принципов. — Е.П.), это скорее программа для учащихся (особенно в самом главном отделе, посвященном характеристике капитализма), а еще не о русском капитализме»20.
Это была явная придирка: рабочему, только-только вступающему в партию, совсем не лишне было получить общее представление о капитализме, хотя бы на уровне «учащихся», после чего — уже знакомиться с особенностями российского капитализма.
После бурных объяснений на искровской комиссии плехановский текст был сохранен, но явно ухудшен при переходе к характеристике российского капитализма. «В России капитализм, — предлагал написать Плеханов, — все более и более становится преобладающим способом производства». И это было уже забеганием вперед. А вот ленинская поправка, принятая комиссией: «Этого безусловно мало: он уже стал преобладающим...»21
Как видим, Ленин заложил в программу партии присущую всем ранее рассмотренным его произведениям установку на преувеличение степени капитализации России.
Следует, видимо, согласиться с замечанием эмигрантского историка Л. Шапиро, который писал: «Суть этого различия заключается в том, что если капитализм не стал преобладающим, то по марксистской теории, совместные действия пролетариата и буржуазии против самодержавия становятся возможными и желательными. По ленинской формуле, которая и была принята в окончательном проекте, уже наступило время для борьбы на два фронта — против капитализма и против самодержавия. Логическим следствием принятия этой формулы был бы отказ от буржуазной фазы развития, несмотря на то, что в России еще не было гражданских политических свобод»22.
Мы вышли к тому основному противоречию, которое размежует большевизм и меньшевизм в судьбоносном 1917 г. Ленин и Троцкий сведут буржуазно-демократическую фазу к 7 — 6 месяцам, там, где Плеханову, Мартову, Аксельроду виделось полстолетие, если не более...
А теперь вернемся снова к рассказу об «Искре». Вот ее оценка К.Н. Тарновским, мы согласны с нею: «Общая линия "Искры" определялась Лениным»23.
Второго августа 1902 г. на совещании, проведенном Лениным в Лондоне, было образовано ядро Организационного Комитета по созыву II съезда РСДРП. «...ОК был главным образом комиссией по созыву съезда, — писал Ленин, — комиссией, составленной из представителей разных оттенков, вплоть до Бундовского; действительную же работу создания организационного единства партий всецело вынесла на своих плечах организация "Искры"...»24
Примечания:
1 См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 182-183.
2 Там же. С. 184.
3 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 186.
4 Там же. С. 189 (курсив наш. — Е.П.).
5 Там же. С. 192.
6 Тарновский КН. Революционная мысль и революционное дело. М., 1983. С.71.
7 Там же.
8 См.: Как чуть не потухла «Искра». Полн. собр. соч. Т. 4. С. 334 — 352.
9 Лепешинский П.И. Как возникла ленинская партия. М., 1933. С. 80.
10 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 5. С. 58.
11 Там же. Т. 6. С. 99.
12 Там же. С. 139
13 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 126-127, 132-133, 140 и др.
14 Там же. С. 141-142.
15 Там же. С. 140-141.
16 Там же. С. 127.
17 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 136-137.
18 Второй съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959. С. 265; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 180.
19 Подробнее об этом см.: Тютюкин СВ. Меньшевизм: страницы истории. М, 2002. С. 48 — 51. Любопытно, что последний отзыв Мартова автор поместил в досъездовские отзывы, явно принижая значение этого послесъездовского обобщения.
20 См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 212.
21 Ленинский сборник II. С. 84.
22 Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского Союза. Лондон. 1990. С. 85 (курсив наш. — Е.П.).
23 Тарновский К.Н. Революционная мысль и революционное дело. С. 243.
24 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 264.