Содержание материала

 

 

§ 2. МИФ ОБ ОБРАЩЕНИИ ЛЕНИНА ЗА ПОМОЩЬЮ К ТРОЦКОМУ

В системе доказательств ленинского авторства «статьи» «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» важное место занимает история с передачей «её Троцкому, а также обращение Ленина к нему с письмом от 5 марта 1923 г. и передача ему письма для Мдивани, Махарадзе и др. (далее: письмо Мдивани) от 6 марта.

Эти письма объединены историей происхождения, а также единой политической позицией. Они посвящены конфликту в КП Грузии и появились, согласно традиционной версии, в результате длительного изучения Лениным этого вопроса и подготовки им «бомбы для Сталина»*.

Архивный вариант письма Ленина Троцкому, датированный 5 марта 1923 г.[1043], существует в одном экземпляре и представляет собой машинописный текст, напечатанный под копирку («отпуск»)**. На нем имеется надпись: «Верно: М. Володичева», выполненная на пишущей машинке. Архивный вариант письма Ленина Мдивани (копии — Троцкому и Каменеву) датирован 6 марта 1923 г.[1044] Письмо представлено двумя экземплярами, напечатанными под копирку***. Следов работы над текстами писем нет. Архивные тексты полностью соответствуют опубликованным[1045]. На них нет следов регистрации, отсутствует регистрация в книге исходящих документов секретариата В.И. Ленина[1046]. Нет никаких сведений об их регистрации в секретариатах Троцкого и Каменева или о наличии в них полученных от Ленина текстов. Отсутствуют и конверты, в которых обычно направлялись документы и которые возвращали в секретариат Ленина с распиской о получении. Все это делает актуальным вопрос о доказательстве их принадлежности Ленину.

Информацию о передаче этих писем по назначению содержат воспоминания Троцкого, Володичевой, Фотиевой, Гляссер и Каменева. Ее немного, но зато она часто повторяется, варьируется, что, с одной стороны, создает иллюзию широкой источниковой базы, а с другой — позволяет выявить массу противоречий. В сфабрикованной части «Дневника дежурных секретарей» имеется запись Володичевой за 5 марта: «Владимир Ильич вызвал около 12-ти. Просил записать два письма: одно Троцкому, другое Сталину; передать первое лично по телефону Троцкому и сообщить ему ответ как можно скорее... Чувствовал себя нехорошо»[1047]. Врачи подтверждают, что Ленин 5 марта один раз общался со своими секретарями и что-то диктовал Володичевой. Эта же версия изложена в так называемой «Справке» Володичевой, датированной 5 марта 1923 г., в которой говорится, что в ответ на предложение Ленина, сделанное от его имени по телефону Володичевой, Троцкий сказал, что он не может взять на себя «защиту грузинского дела». А 6 марта Володичева в «Дневнике дежурных секретарей» записала, не указывая точного времени, что Ленин вызвал ее и «спросил об ответе на первое письмо (ответ по телефону застенографирован)»[1048]. Следовательно, ответ Троцкого был Лениным получен****.

Итак, была одна встреча с секретарем, письмо Троцкому было зачитано по телефону, об его отправлении ничего не говорится. Публикаторы Полного собрания сочинений Ленина приняли версию Володичевой и сопроводили текст следующими пояснениями: «Продиктовано по телефону 5 марта 1923 г.» и «Печатается по машинописной копии»[1049].

6 марта Володичева, по ее утверждению, записала письмо для Мдивани[1050]. Важную роль в обосновании ленинского авторства этого письма принадлежит записи «Дневника дежурных врачей», фиксирующей утром 6 марта диктовку Лениным Володичевой «несколько слов, всего 1 1/2 строки». Ничего похожего в прежних записях врачей нет — никто не высчитывал строки ленинских писем и записок. Зачем такая точность? Прежде они, как правило, даже темы диктовок не указывали, в лучшем случае иногда и не очень определенно фиксировали их продолжительность. И как они смогли получить такую точную информацию? Смотрели запись? Неужели им показали секретный документ? Вряд ли. Или они заглядывали через плечо Володичевой? Трудно поверить, что это им разрешили. Ничтожная деталь почему-то оказывается нужной, когда говорят о диктовке Лениным письма Мдивани. Так или иначе, но возможно, Ленин действительно продиктовал что-то, что уложилось в две строки. Но для нас важно то, что эта запись врачей разрушает версию Володичевой о диктовке ей Лениным письма для Мдивани и др., которое в печатном виде занимает 4—5 строк. Против отождествления диктовки, зафиксированной врачами, с письмом для Мдивани свидетельствует и Троцкий, который писал, что в «последний день перед вторым решающим заболеванием Ленина», т.е. 5 марта, получил от Ленина письмо для передачи Мдивани[1051]. Возникает вопрос: как он мог получить еще ненаписанное письмо? Один из них — Троцкий или Володичева (возможно, и оба) — говорит неправду. Верить Володичевой на слово не приходится, Троцкому — тем более. Не ограничиваясь рассказом о получении еще ненаписанного письма (оно датировано 6 марта), Троцкий заявляет, что передача записок «К вопросу о национальностях...» состоялась за два дня до того, как «положение т. Ленина ухудшилось», следовательно, примерно, 2—3 марта. А передача письма для Мдивани произошла 5 марта. В «Письме в Истпарт» он, противореча себе, уверяет, что записки по национальному вопросу и письмо для Мдивани были переданы ему в один и тот же день. Очевидно, заметив эту «накладку», Троцкий в мемуарах «Моя жизнь» исправляет положение — относит передачу письма для Мдивани на 6 марта[1052].

Анализ содержания этих писем лишь усиливает сомнения в их ленинском авторстве. В письме Троцкому от 5 марта его Автор «очень» просит его «взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии», так как оно находится под «преследованием Сталина и Дзержинского», на беспристрастие которых Автор письма не мог положиться — «даже совсем напротив». Согласие же Троцкого означало для него возможность «быть спокойным». В случае несогласия автор просил вернуть «все дело»[1053]. Судя по тексту письма, оно является сопроводительным к этому, направляемому Троцкому «всему делу». Володичева в «Справке», фиксирующей этот разговор*****, записала, что прочитала по телефону Троцкому письмо, он «просил прислать ему материалы (если они никому не необходимы) для ознакомления». Договоренность была достигнута, и в конце «Справки» сообщается: «Материалы с письмом Владимира Ильича будут ему сегодня посланы»[1054]. Эта запись важна для традиционной историографии, так как она используется в качестве документального свидетельства, подтверждающего рассказы Троцкого и Фотиевой о передаче ему ленинских записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"».

Но эти записки трудно представить «всем делом», тем более что условием передачи ее, по утверждению Троцкого, было запрещение кому бы то ни было показывать ее[1055]. «Все дело», напротив, должно было использовано им. Кроме того, Троцкий в апреле 1923 г. отрицал получение этого «дела», но говорил о присылке ему «записок «К вопросу о национальностях...»[1056]. Следовательно, он сам утверждает, что эта запись Володичевой не является свидетельством направления ему ленинской диктовки по национальному вопросу. Итак, документы ленинского секретариата не подтверждают факта передачи Троцкому записок по национальному вопросу.

Непонятную историю со «всем делом»****** нельзя отнести на счет неудачной формулировки или дефекта записи. Она находит свое продолжение в письме к Мдивани, в котором говорится: «Всей душой слежу******* за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь». Эта фраза дает аргументы в пользу предположения, что письма 5 и 6 марта Троцкому и Мдивани не принадлежат Ленину. Состояние здоровья Ленина в начале марта исключает работу его над «записками» и «речью»********. Приходится отклонить предположение, что речь идет о документе, который готовила «ленинская комиссия»: вряд ли они могут быть охарактеризованы как «записки», тем более в них нет ничего похожего на «речь». Наконец, невозможно без аргументации соотнести с Лениным заявление, что важнейший вопрос об изменении руководства КП Грузии и об образовании СССР является «вашим делом», т.е. делом Мдивани, Махарадзе и др. То же следует сказать и об истории с рукоприкладством Орджоникидзе.

Все это делает невозможным принятие на веру ленинского авторства писем Троцкому, а также Мдивани. Доказать же его на имеющемся материале не удается. Это дает нам право рассматривать эти письма как не принадлежащие В.И. Ленину.

Казалось бы, простое дело — передать из рук в руки письмо или текст статьи. Но и здесь участники этой истории запутались в показаниях, они противоречат и друг другу и сами себе.

Володичева фиксирует только один — свой — контакт с Троцким: передала текст письма Троцкому по телефону и застенографировала его ответ[1057]. Ничего не говорит Володичева и относительно факта передачи Троцкому записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"», а также об участии Фотиевой в контактах с Троцким по поводу писем и «записок». И сама Фотиева «по горячим следам» этих событий — в письмах в ЦК РКП(б) 16 апреля 1923 г., — рассказывая о направлении Троцкому записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"», тоже ничего не говорила о своем участии в контактах Ленина и Троцкого 5—6 марта. Следовательно, единственный делопроизводственный документ ленинского секретариата, посвященный контактам с Троцким, свидетельствует, что Троцкий не получал текста ленинского письма из ленинского секретариата. Или, по крайней мере, не подтверждает этой передачи.

О направлении Троцкому писем и записок, посвященных национальному вопросу, свидетельствуют только Фотиева и Троцкий. Но их свидетельства полны противоречий. Фотиева в письме в ЦК РКП (б) от 16 апреля 1923 г., впервые информируя ЦК партии о существовании этих записок (она называла их статьей), использует очень неопределенную формулировку: «статья» «была сообщена т. Троцкому»[1058]. Что значит «сообщена»? Зачитана? Дана для прочтения? Точного времени «сообщения» она тоже не указывает. Троцкий в тот же день в письме в ЦК, напротив, определенно утверждает, что 5 марта 1923 г. он вел переговоры с Лениным через Фотиеву и от нее же он получил текст, продиктованный Лениным 30 декабря 1922 г.[1059] Но и после прямых указаний Троцкого о времени и факте передачи ему ленинской статьи Фотиева в ходе завязавшейся переписки ни разу не подтвердила ни время передачи (5 марта), ни своей причастности к этому акту[1060]. Позднее Троцкий, рассказывая об этой истории, умалчивал о каких-либо контактах с Володичевой по поводу распоряжений Ленина и отрабатывал версию посредничества в своих контактах с Лениным 5—6 марта Фотиевой и Гляссер. Кто-то из них (по контексту можно понять, что это была Фотиева) принес адресованное ему письмо от Ленина. Получив письмо, Троцкий предложил: «не показать ли» это письмо Каменеву? Фотиева ответила: «Не знаю... но могу его спросить». «Через несколько минут она вернулась со словами: "Ни в коем случае"». Следовательно, 5 марта у Фотиевой состоялась вторая встреча с Лениным вскоре после первой, что противоречит записям врачей, исключающих вторую встречу Ленина с секретарями вскоре после первой[1061]*********. Но Троцкому этого мало, он утверждает, что, передав ему это указание Ленина, Фотиева ушла, «однако через несколько минут, или может быть через полчаса Фотиева пришла от Владимира Ильича с новым вариантом. По ее словам, Владимир Ильич решил действовать сейчас же и написал (опять написал! — B.C.)... записку Мдивани и Махарадзе с передачей копии ее Каменеву и мне»[1062]. Таким образом, Троцкий заявляет, что была третья встреча Ленина с Фотиевой, что Ленин в этот день написал письмо и у него на руках был текст, написанный Лениным 5 марта! Есть от чего удивиться. При этом Троцкий начинает путаться: начал он рассказ о 5 марте, а заканчивает о 6-м, так как этим числом датировано письмо Мдивани.

Эта же версия, но более пространная, с массой деталей, еще более облегчающими возможность ее анализа, повторена в автобиографии Л.Д. Троцкого «Моя жизнь»[1063]. Согласно ей, Фотиева и Гляссер действуют уже не просто как посыльные, а в качестве постоянно и давно функционирующего канала связи между Лениным и Троцким. Более того, они выступают в роли политических советников Ленина**********, подсказывая ему ходы-выходы во внутрипартийной борьбе, меры, которые необходимо предпринять для борьбы со Сталиным. И Ленин охотно принимает их политические советы, вернее, руководствуется ими. При этом политические симпатии секретарш полностью на стороне Троцкого, что, судя по всему, справедливо для этого периода. Все становится более «солидным». Первая короткая отлучка Фотиевой из квартиры Троцкого за вопросом к Ленину превращается в 15-минутную, а вторая — в часовую. Письмо Ленина, которое он показал Каменеву, превращается в «ленинские рукописи», а сама встреча происходит 5 марта, таким образом, Каменев тоже читает рукописное письмо Ленина, продиктованное, по уверению Володичевой, ей только на следующий день. Интересно, что Троцкий ни словом не обмолвился о передаче ему Лениным записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"».

Вообще с передачей этих записок Троцкому ясности много меньше, чем даже с передачей ему писем, хотя и с ними ясности нет. Ничего определенного об обстоятельствах передачи статьи Троцкому не сообщают ни Фотиева, ни Володичева. Неизвестно, кто передал, при каких обстоятельствах передали.

Могут сказать, что в пользу этой истории свидетельствует Каменев, встречавшийся с Троцким и видевший у него записки по национальному вопросу. Это — серьезный аргумент, и он должен быть рассмотрен особо.

Сразу отметим, что Каменев, рассказывая в письме в ЦК от 16 апреля 1923 г. об этой встрече с Троцким***********, во-первых, ничего не говорил о письмах Ленина Троцкому и Мдивани, а во-вторых, относил ее к более позднему времени («было это, по-моему, уже тогда, когда Владимир Ильич был лишен возможности давать новые распоряжения»)[1064], т.е. он исключает, что разговор с Троцким состоялся 5 марта, и утверждает, что Троцкий показал ему статью после 6—7 марта************, а возможно, и после 10 марта 1923 г., когда Ленин ни подтвердить, ни отвергнуть что бы то ни было уже не мог. Следовательно, Каменев, подтверждая самый факт информирования его Троцким о существовании ленинских записок «К вопросу о национальностях...», не подтверждает именно ту дату, на которой настаивает Троцкий — 5 марта 1923 г., которая важна для него, очевидно, потому, что после нее никакие деловые контакты с Лениным были уже невозможны.

Самый факт существования в это время письма Ленина к Мдивани не вызывает сомнения. Оно было известно Сталину, который сообщил о нем Орджоникидзе 7 марта 1923 г.[1065] Однако этого недостаточно, чтобы признать его ленинским документом, так как Каменев и Сталин не были свидетелями диктовки Ленина.

Оба письма (5 и 6 марта 1923 г.) 17 апреля 1923 г. были присланы Троцким в ЦК РКП(б)[1066], который по его требованию разослал их всем членам ЦК. Были они направлены и Ленину. Таким образом, единственный след прохождения этих писем через ленинский секретариат — тексты, поступившие в ЦК партии от Троцкого.

Все сказанное выше приводит нас к выводу, что прямых и надежных свидетельств направления Лениным Троцкому «статьи» «К вопросу о национальностях или об "автономизации"», а также писем от 5 и 6 марта 1923 г. (Троцкому и Мдивани) нет. Все без исключения косвенные свидетельства несут в себе крайне противоречивую информацию. Обстоятельства включения этих документов в политический обиход не только не снимают сомнений в ленинском авторстве, но и усиливают их.

* Впервые эта формулировка («бомба для Сталина»), кажется, была введена в политический оборот Троцким в 1927 г. в «Письме в Истпарт ВК ВКП(б)». Он уверял, что секретари «чаще всего» повторяли «выражение самого Ленина»: «Владимир Ильич готовит бомбу против Сталина» (Троцкий Л. Письмо в Истпарт ЦК ВКП(б).. (О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии) // Сталинская школа фальсификаций. Поправки и дополнения к литературе эпигонов. Берлин, 1932. С. 87).

** От опубликованного он отличается тем, что в оригинале после обращения «Троцкий» стоит запятая, а не восклицательный знак (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329).

*** Согласно исторической легенде, всего должно было быть 5 экземпляров письма: два остались в ленинском архиве, одно направлено Мдивани и др., еще два — Троцкому и Каменеву). Однако никто из адресатов никогда не предъявлял подлинников письма.

**** Стенографическая запись или недоступна, или отсутствует.

***** Подлинник «Справки» Володичевой (машинописный текст без подписи) от 5 марта 1923 г. не имеет следов регистрации (РГАСПИ. Ф. 35. Оп. 2. Д. 34. Л. 3). Письмо Ленина Троцкому от 5 марта и «Справка» Володичевой (добавление к этому письму) зарегистрировано как документ, входящий в ленинский секретариат, только 15 июня 1923 г. (№ 16/12) (РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 34. Л. 15; Оп. 4. Д. 11. Л. 89). Интересно, что тогда же (за этим же номером) произведена регистрация поступивших в ленинский секретариат записок «К вопросу о национальностях...» Все эти документы поступили в качестве приложения к письму Троцкого от 16 апреля 1923 г. (РГАСПИ.Ф. 5. Оп. 2. Д. 34. Л. 7–14; Оп. 4. Д. 11. Л, 89; Известия ЦК КПСС. 1991. № 9. С. 58).

****** В качестве «всего дела», пожалуй, могли бы фигурировать материалы, наработанные «комиссией». Троцкий в своих воспоминаниях так и говорит (Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т. 2. М., 1990. С. 221—222). Но в документах ленинского секретариата никаких сведений о передаче их Троцкому нет, да и материалы эти сами по себе не могли представлять для Троцкого никакого интереса, поскольку вся собранная в них информация не являлась новой для членов Политбюро.

******* «Душой слежу» — это что-то новое для Ленина.

******** Д. Волкогонов, имевший доступ к ленинским материалам, недоступным другим исследователям, определенно заявляет, что он не знает текста «записок и речи», о которых говорится в этом письме (Волкогонов Д.А. Сталин. Политический портрет. М., 1991. Кн. 1. С. 142).

********* Только к вечеру этого дня относится явно позднейшая вставка в «Дневник дежурных секретарей» — информация о втором вызове Фотиевой с необычным для этого документа и тех лет именованием ее «Л.А. Фотиевой».

********** Вполне в духе документов, подготовленных ими как членами "комиссии" по изучению конфликта в КП Грузии.

*********** Из воспоминаний Троцкого и писем Каменева ясно, что в это время (сразу или вскоре после третьего инсульта у Ленина) у них состоялась только одна встреча.

************ Согласно письму Каменева Зиновьеву от 7 марта, в этот день он должен был уехать в Тифлис на II съезд КПГ. 8 марта Каменев не присутствовал на заседании Политбюро. Съезд КП Грузии работал с 12 марта. 17 марта 1923 г. Каменев уже был в Москве (Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 150; Волкогонов Д.А. Ленин. Политический портрет. Кн. 2. С. 347).

Примечания:

 

[1043] РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25737. Л. 1.

 

[1044] Там же. Д. 25738. Л. 1, 2.

 

[1045] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329, 330.

 

[1046] РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 4. Д. 1, 10, 11.

 

[1047] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 486.

 

[1048] Там же; Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 149.

 

[1049] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 229.

 

[1050] Там же. Т. 45. С. 486.

 

[1051] Троцкий Л. Письмо в Истпарт ЦК ВКП(б). (О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии) // Сталинская школа фальсификаций. С. 83.

 

[1052] Там же; Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т. 2. С. 220—221.

 

[1053] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 329.

 

[1054] Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 149.

 

[1055] Известия ЦК КПСС. 1990. № 10. С. 160.

 

[1056] Там же. № 9. С. 160–161.

 

[1057] Там же. С. 149.

 

[1058] Там же. С. 156.

 

[1059] Там же. С. 158, 160; № 10. С. 172.

 

[1060] Там же. № 9. С. 155–162.

 

[1061] Там же. С. 108.

 

[1062] Троцкий Л. Письмо в Истпарт ЦК ВКП(б). С. 83.

 

[1063] Он же. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т. 2. С. 220—225.

 

[1064] Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 157.

 

[1065] Там же. С. 151–152.

 

Joomla templates by a4joomla