- В свое время А. Эйнштейн назвал Ленина хранителем и обновителем совести человечества. Сегодня советский режиссер Э. Рязанов, судя по его словам, прозвучавшим 23 июня 1990 г. в телепередаче «Пятое колесо», называет его «гением зла». А художник И. Глазунов заявил, что Ленин является «главным преступником» XX в. Как можно прокомментировать эти точки зрения?
Н. Тихонова: Надо отметить, что чем крупнее фигура исторического деятеля, тем большие споры она вызывает. Это и неудивительно. Ведь споры — свидетельство неугасающего внимания к данной личности, своеобразное признание сделанного ею вклада в историю человечества. Противоречивость же высказываемых суждений естественное отражение многообразия систем жизненных ценностей и подходов, вытекающих из различия социальных позиций людей, своеобразия их психологического статуса. Тем более естествен разброс мнений в оценке Ленина — человека, всю свою жизнь посвятившего борьбе. Ленина, чье имя еще при жизни стало не просто партийным псевдонимом Владимира Ульянова блестящего полемиста, страстного политика, глубокого мыслителя. Его имя стало символом социализма, символом тех перемен, которые произошли в нашей стране в Октябре 1917 г. Так что само по себе существование противоречивых оценок такой крупной исторической фигуры, как Ленин, — явление нормальное, и удивляемся мы ему сегодня лишь потому, что привыкли за долгие десятилетия к официальному единодушию и никак не можем теперь освоиться в разноголосице мнений.
Теперь по существу высказанных оценок. Нельзя понять, кто ближе к истине, не учитывая: во-первых, собственного политического лица человека, взявшего на себя роль судьи в оценке исторического деятеля; во-вторых, степени информированности этого человека; в-третьих, тесно связанной с уровнем компетентности способности избежать традиционной ошибки, которая обычно допускается при обращении к истории, — оценки с подменой обстоятельств и норм поведения того времени сегодняшними условиями и нормами; в-четвертых, психологической стороны дела, обусловленной индивидуальными особенностями человека и спецификой ситуации, в которой была высказана та или иная точка зрения; в-пятых, той особенности развития человечества, которую еще Гегель назвал «иронией истории»
Итак, что можно сказать о политической позиции авторов упомянутых точек зрения? И. Глазунов ее не скрывает — он монархист, и для него, естественно, вождь партии, руководившей страной в период гибели царской семьи и упразднения сословия дворянства, является уже в силу этого «главным преступником» XX в. Менее понятны мотивы, по которым Э. Рязанов, придерживающийся в целом, насколько можно судить по его выступлениям, либерально-демократической ориентации, назвал Ленина «гением зла» Думается все же, что даже для его собственных взглядов такая оценка является значительной передержкой, связанной с эмоциями, с общей направленностью передачи, где прозвучала эта характеристика. Односторонность ее особенно ярко заметна, если вспомнить, что деятельность Ленина и других революционеров была лишь ответом на реакционность и прямые преступления царского режима против народа. И начало жестокостей гражданской войны было положено «белым» террором, развязанным контрреволюцией.
Из трех точек зрения наибольший интерес, пожалуй, представляет та, которую высказал А. Эйнштейн — один из авторов знаменитого манифеста 1946 г., идеи которого предвосхитили многое из того, что мы сегодня называем новым политическим мышлением. Эти идеи включали в себя и приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми или государственными, и ненасильственные способы разрешения политических конфликтов, и многое другое. Оценка Ленина как хранителя и обновителя совести человечества в устах такого человека может означать только одно. Будучи гениальным мыслителем, Эйнштейн не мог не понимать, что даже самые высокие идеалы распространяются в мире теми путями и средствами, до которых дозрело к данному моменту общество. И средства эти могут быть подчас самыми жесткими, даже жестокими. Достаточно вспомнить о привнесенном протестантизмом идеале свободы выбора судьбы личностью, распространявшемся в период религиозных войн, или об идеалах свободы, равенства и братства, ставших общечеловеческими ценностями со времен Великой французской революции с ее террором. Да и идеалы социальной справедливости и преодоления эксплуатации человека человеком, утвержденные Октябрьской революцией, сочетались с большими общественными потрясениями и перипетиями нашей собственной истории. Такой присущий Эйнштейну общецивилизационный подход к крупным историческим явлениям и позволил ему охарактеризовать Ленина как хранителя и обновителя совести человечества.
Еще один важный момент. А насколько глубоко авторы высказанных точек зрения знают реального Ленина? Думается, что они просто в силу объективных причин не знают его достаточно хорошо. Ведь представления о Ленине у большинства людей сегодня в значительной степени создавались под воздействием сталинских стереотипов. Поколение, к которому принадлежат и Э. Рязанов и И. Глазунов, изучало историю страны, деятельность Ленина по «Краткому курсу истории ВКП(б)» и другой подобной литературе. И вот после того как были преданы гласности многие факты нашей истории, причем даже не столько Октябрьского периода, сколько времен гражданской войны и тридцатых годов, маятник качнулся в другую сторону. Это вызвало у многих людей не просто глубокий внутренний кризис, а резко негативное отношение и к Октябрю, и к Ленину.
Разумеется, хотелось бы надеяться, что это не в полной мере относится к Э. Рязанову и И. Глазунову. Что столь крупные представители творческой интеллигенции, прежде чем выносить подобные вердикты, не ограничились бы появившимися в последнее время весьма поверхностными статьями в прессе, а познакомились непосредственно с ленинскими работами, с документами той эпохи, с «Биохроникой» В. И. Ленина, где подчас по минутам отражена его деятельность, с воспоминаниями его коллег. Однако категоричность их высказываний заставляет в этом сомневаться. Более того, используемые ими формулировки дают основания предполагать, что авторы строят свои суждения на откровенно антикоммунистической литературе.
Что же касается А. Эйнштейна, то и его оценка, думается, страдает некоторой односторонностью. Да, всеми, знавшими Ленина, даже его противниками, отмечалось присущее ему обостренное чувство справедливости, высочайшая личная порядочность, готовность отдать свою жизнь, здоровье, благополучие борьбе за высокие идеалы. И в этом отношении Ленин может быть назван совестью человечества. Ведь и к М. Ганди, и к А. Д. Сахарову с учетом их личных качеств часто применяется такое определение. Однако Ленин жил в то время, когда классовые ценности считались выше общечеловеческих, а жестокость после долгих лет кровопролитной мировой войны стала нормой. Для него, так же как и для его политических и военных противников, главным было достижение победы — столь много ставилось на карту. Вряд ли можно вменять это в вину Ленину — то были нормы поведения и мышления того времени, да и среди политических деятелей обеих противоборствующих сторон он отнюдь не был в числе самых жестоких. Но ему, как главе государства, приходилось санкционировать в ответ на «белый» «красный» террор, вводить трудповинность, разрешать изымать продовольствие в деревнях во имя спасения от голода рабочих, масс трудящихся. Хотя, рассуждая с абстрактно-либеральной точки зрения, кто-то и может посчитать подобную позицию негуманной.
Сегодня стремление к гуманизации общественной жизни становится все более определенным. Пройдя через эпоху тяжелейших и кровопролитнейших войн, в том числе классовых, гражданских, мировых, человечество делает шаг вперед в своем нравственном развитии, осознает ценность человеческой личности. Сколь молода и хрупка еще эта новая структура ценностей, как трудно придерживаться ее даже в наше время, не говоря уже об особенностях политической культуры российской, да и не только российской действительности начала века, свидетельствуют жертвы и погромы, бунты и беженцы — характерные приметы радикальных изменений в обществе, начавшихся спустя семь десятилетий после Октябрьской революции.
И, наконец, стоит, видимо, при оценке исторических событий и деятелей иметь в виду следующую мысль Гегеля. Он говорил о том, что зачастую действия на исторической арене приводят к следствиям, существенно отличным, а подчас и прямо противоположным тем целям, ради которых они предпринимались. И назвал это явление «иронией истории»
Поэтому, как бы ни оценивать последствия деятельности Ленина, да и саму эту деятельность с позиций сегодняшнего дня, подходить к фигуре Ленина должно с другой мерой. И такая мера для крупных исторических деятелей давно известна. Это — та полнота, с которой они выражают ведущие тенденции своей эпохи. Никто — ни друзья, ни враги Ленина — не отрицает, что в этой трагической, противоречивой фигуре, гениальном мыслителе-гуманисте и жестком, подчас жестоком политике, как, может быть, ни в ком другом, отразились не только чаяния и стремления десятков миллионов людей, населявших Россию, но и бури всего противоречивого XX века. Ленин — великий исторический деятель, всю свою жизнь отдавший борьбе против одного из самых реакционных режимов Европы, против эксплуатации, за свободу и счастье всех людей.