М.Я.Лацис (Судрабс)
ВСТРЕЧИ С ВЛАДИМИРОМ ИЛЬИЧЕМ
Я расскажу лишь о нескольких встречах с Владимиром Ильичем, о тех встречах, которые больше всего запечатлелись в моей памяти…
Я не принадлежу к числу тех товарищей, которые еще во время пребывания Владимира Ильича за границей знали его. Я знал тогда Владимира Ильича по его работам, но мне не посчастливилось его увидеть до тех пор, пока после Февральской революции Владимир Ильич не приехал в Россию.
Зная учение и советы Владимира Ильича, все- таки не каждый раз мы, практические работники, умели находить правильный подход к тому большому делу, которое выпало на долю рабочих и крестьян после Февральской революции. Случай меня забросил после ссылки в Петроград, в Выборгский район, в один из самых революционных районов Петрограда. Недаром рабочие этого района остались недовольны тем, что они видели после Февральской революции: революция совершилась, а рабочих на улице разгоняют. Недаром на одном из собраний в Выборгском районе, на собрании коммунистов, была вынесена резолюция о том, чтобы Временному правительству не оказывать никакой поддержки и что революцию нужно продолжать. Эта резолюция была отпечатана в захваченной типографии и расклеена по всему Петрограду. И вот нам, работникам Выборгского района, Петроградский комитет вдруг говорит, что линия не верна, эту резолюцию нужно снять. Мы не соглашались с этим, У всех нас была мысль: что сказал бы Владимир Ильич, неужели он предложил бы снять резолюцию. Этот случай заставил нас с особенным нетерпением ждать приезда Владимира Ильича, ждать того дня, когда Владимир Ильич через Финляндию приедет к нам.
На Финляндском вокзале (это была моя первая встреча с Владимиром Ильичем) собрались работники ЦК, и там же Владимир Ильич дал нам ответ на этот наболевший вопрос, что рабочие Выборгского района были правы, что резолюцию не нужно было снимать со стен. Но затем Владимир Ильич все-таки неоднократно предостерегал рабочих Выборгского района, чтобы они не переступали за определенные рамки. Владимир Ильич неоднократно мне лично говорил, что нельзя спешить. Власть захватить легко, но нужно уметь ее удержать. Удержать же ее мы сейчас не сумеем.
В апрельские дни, когда рабочие вышли на улицу, Владимир Ильич тоже говорил, что нужно сдерживаться. Когда в июльские дни представители рабочих пошли к Таврическому дворцу и стали требовать от Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов, чтобы он взял власть в свои руки, в ответ на эти требования начались репрессии правительства, и Владимир Ильич должен был уйти в подполье. Петроградский комитет партии был разгромлен. Остался неразгромленным лишь Выборгский район, куда перешла часть работников ЦК и часть работников Петроградского комитета.
Там, в помещении Выборгской районной думы, после 4 июля был поставлен вопрос о том, как быть с забастовкой. Речь шла о забастовке на заводах Нарвского и Выборгского районов. В партийном комитете большинство голосов было за забастовку. Я тогда тоже принадлежал к числу тех горячих голов, которые высказывались за забастовку. Все же у нас было намерение каким бы то ни было образом увидеться с Владимиром Ильичем и получить от него совет по данному вопросу. Эта встреча с Владимиром Ильичем произошла в том же Выборгском районе на Б. Сампсониевском проспекте у завода «Рено». Я изложил Владимиру Ильичу постановление партийного комитета и сказал, что мы ждем, что скажет нам Владимир Ильич. И в этот раз мы получили от Владимира Ильича ответ, что мы сейчас не в состоянии справиться с той силой, которая идет против нас, поэтому было бы глупостью призывать рабочих к забастовке. «Отмените ваше решение», — сказал Владимир Ильич мне. Слова Ильича не были для нас просто приказом, а слова Ильича были для нас окончательным решением, которое заставило нас переменить свой взгляд. Наше решение было отменено, и рабочие не были призваны к забастовке; наоборот, были приложены все силы к тому, чтобы заводы снова начали работать.
Третья встреча, вспоминается, произошла недели за две до Октябрьского переворота, когда Владимир Ильич уже приехал в Петроград, когда он уже прибыл в Лесной район. Предшествовало этой встрече следующее событие: как известно, Владимир Ильич писал из своего подполья несколько писем в ЦК о том, что нужно готовиться к восстанию, что если мы сейчас восстания не организуем, то момент упустим и нас разобьют по частям. Это письмо было адресовано и ЦК партии и Петроградскому комитету партии1. Однако не знаю, по каким причинам, но Петроградский комитет копию этого письма не получил. Лишь через некоторое время это письмо было доставлено ему Марией Ильиничной Ульяновой. Получив это письмо, мы немедленно создали повстанческую тройку и приступили к подготовке восстания. Лишь после этого, когда ЦК выделил свою повстанческую пятерку, наши усилия удалось объединить. Было созвано расширенное заседание ЦК партии2, которое происходило в помещении районной думы; председателем заседания был т. Калинин3. Собирались поздно ночью, после 11 часов, по разным путям и дорогам. Владимир Ильич приехал туда бритым. Сначала никто его не узнал, лишь после того как он рассмеялся, по характерному смешку его узнали. Началось заседание, в котором сторонники восстания и противники восстания излагали свои взгляды. Лишь слабохарактерные оппозиционеры навязывали слушать пустые речи о том, сколько у нас рабочих, сколько войск, сумеем ли мы подвезти хлеб и проч. Слушать эти речи, ничем не доказуемые, никакими цифрами не подтверждаемые, никому не хотелось. Владимир Ильич же использовал свободное время и в коридорах беседовал с низовыми работниками Петроградской организации. Только уже к утру произошло голосование. Против голосовали, как известно, те, кто колебался.
Через две недели после этого рабочие взяли власть в свои руки... Помнится, в Смольном — Петроградский комитет тоже перекочевал в Смольный — происходили заседания ЦК партии. Помню, что две ночи тянулось заседание, шел спор о том, какое правительство организовать. Владимир Ильич, как всегда, стоял за однородное правительство, против введения в правительство соглашателей, но колеблющихся было порядочно, и поэтому Владимир Ильич нередко искал поддержки у Петроградского комитета. Так было и в те предоктябрьские дни, о которых я рассказывал, когда Владимир Ильич свое письмо адресовал Петроградскому комитету. Он рассчитывал на революционность петроградского пролетариата, рассчитывал на то, что в минуту колебаний Петроградский комитет окажет поддержку. В эти дни Владимир Ильич снова обратился к Петроградскому комитету. И не случайно, что по другую сторону коридора, где заседал ЦК, поместился Петроградский комитет. Мы выделили своего представителя, который поддерживал постоянную связь с заседающим ЦК, сообщая нам, что там происходит. В два часа ночи приходит наш представитель и говорит: Владимир Ильич остался в меньшинстве на один голос. Не успел он нам рассказать о случившемся, как вдруг открывается дверь, влетает Владимир Ильич и сразу обращается к нам:
- Знаете, что случилось?
- Знаем!
- Как вы думаете, если мы сейчас обратимся к петроградским рабочим с воззванием, с телефонограммой, чтобы они схватились за ружья и шли защищать подступы к Петрограду — пойдут?
Мы говорим — пойдут!
Пишите телефонограмму; черт с ними, если они стоят на своем, я с ними не пойду.
Раз Ленин убежден в правоте своей линии, он порывает с друзьями, он идет с теми, кто ему по дороге. Но не прошло и нескольких минут, как за ним пришли и потащили его обратно. При вторичном голосовании он получил большинство. Не знаю, было ли это тактическим шагом Владимира Ильича — пожалуй, что так, а если и так, то этот шаг себя оправдал. Было вынесено решение, которое спасло революцию.
Еще одно воспоминание, которое относится к периоду перед Брестским миром. На фронте было неспокойно, немцы захватили Псков и продолжали двигаться дальше. Перед партией, которая держала власть в своих руках, встал вопрос: или суметь заключить мир, хотя и позорный, или быть раздавленными немецким сапогом. Владимир Ильич с самого начала говорил и все советовал: нужно спешить с заключением мира. Ленин в этом случае первое время не получал поддержки Петроградского комитета. Тут, как это ни странно, мы разошлись на время: Петроградский комитет в большинстве выступал против заключения мира. Я в первое время был в числе тех, кто голосовал против заключения мира.
Тогда Ленин организовал в Смольном ряд совещаний рабочих, партийных представителей, фабрично-заводских комитетов, представителей с мест, приехавших в Петроград, для того чтобы основательнее изучить вопрос. После этих совещаний было созвано собрание ответственных работников, на котором голосовался вопрос за или против заключения мира. И вот мне помнится, как Владимир Ильич и Надежда Константиновна, которая неотступно была с ним, как они беседовали с рабочими. Ленин прислушивался к голосу петроградских рабочих. Он и Надежда Константиновна обходили всех рабочих и со всеми рабочими разговаривали: ну, как быть, заключать мир или нет? Что будет, если будем воевать, сумеем ли удержаться? Прежних партийцев-служащих, интеллигентов он громил своими аргументами, а к рабочим он шел выяснять, как же они думают, проверить себя, не ошибается ли он. Я помню, и ко мне подошла Надежда Константиновна и говорит:
- Владимир Ильич очень интересуется, как вы будете голосовать — за или против?
Трудно мне было ответить. Я говорю:
- Трудно согласиться на заключение мира.
Прямого ответа не дал. После того как на решающем заседании актива выступил Владимир Ильич и вопрос был поставлен на голосование, я голосовал за предложение Владимира Ильича.
После этого подходит Надежда Константиновна ко мне и удивленно спрашивает:
- Вы же были против мира, что случилось с вами?
Я молчу. Через несколько минут отвечаю:
— Разве нам, рядовым работникам, можно в такую решающую минуту выбирать не тот путь, который советует Владимир Ильич?
Если мы даже сомневаемся в такую минуту, если даже вопрос не ясен, мы всегда предпочитали в такой момент согласиться с тем, кто сумел создать крепкое большевистское ядро, кто сумел повести рабочих в Октябре к победе, — согласиться с ним.
Вот эта трезвость взгляда, эта ясность, эта целеустремленность, эта твердость, непоколебимость — отличительные черты характера Владимира Ильича. В те трудные годы, когда на нас обрушились заграничные полчища, в те трудные годы, когда на нас обрушился голод и разразилась гражданская война, в те трудные годы, когда в пашей среде было немало маловеров, которые не верили в окончательную победу нашего дела, — было достаточно напомнить об этом прошлом опыте, было достаточно указать на это качество Владимира Ильича, чтобы новых маловеров сделать верующими и снова ввести их в наши ряды... Только идя по этому указанному Владимиром Ильичем пути, не сворачивая ни вправо, ни влево, мы сумеем довести до конца то дело, которое было начато Владимиром Ильичем...
«О Ленине. Воспоминания революционеров Латвии», Рига, 1959, стр. 108—115.
Примечания:
1 Речь идет о письме В. И. Ленина «Большевики должны взять власть». См.: В. И. Ленин. Поли. собр. соч, т. 34, стр. 239—241. Ред.
2 Расширенное заседание ЦК партии, на котором обсуждался вопрос о вооруженном восстании, было созвано 16 (по н. ст. 29) октября. Ред.
3 М. И. Калинин был председателем Лесковской районной управы, а на расширенном заседании ЦК партии председательствовал Я. М. Свердлов. Ред.