Р.А.Пельше

ЧЕРТЫ ГЕНИЯ

(Воспоминания и наблюдения)

Сотни тысяч человек — молодых и старых, взрослых и детей, мужчин и женщин, — рабочих, крестьян и интеллигенции — ежедневно приходят и долго, долго еще будут приходить к Мавзолею великого Ленина...

... В чем же магическая, как будто сверхъестественная сила этого человека?

Это было в 1904 году.

В то время Париж кипел, бурлил революционной российской эмиграцией. В воздухе уже веяло бурной «весной» 1905 года. Эмиграция напряженно, нервно готовилась: доклады, диспуты эсдеков1, большевиков и меньшевиков, эсеров, бундовцев, польских социалистов, анархистов.

Здесь-то я впервые и увидел тов. Ленина. Ясно вижу еще его энергичное лицо, боевую фигуру, его улыбающиеся, но насквозь пронизывающие глаза. Вижу его жестикуляцию и привычку: во время речи время от времени делать шаг, полтора вперед и назад... Помню: логика и доказательства убийственные, поэтому казалось, что противник совершенно не умеет логически мыслить. Он покорял не только своей логикой и ее крайней последовательностью, но и своей несокрушимой уверенностью и какой-то исключительной простотой и ясностью.

Помню еще характерный момент из практики Лондонского партийного съезда (1907 г.). На этом съезде фракционная борьба между большевиками и меньшевиками, как известно, достигла наивысшей точки (это — после так наз. Объединительного съезда в 1906 г.). Волею судеб небольшой латышской делегации... своим голосованием приходилось играть решающую роль — настолько равны были силы обеих фракций. И вот перед голосованием, кажется, резолюции о профсоюзах бундовско-меньшевистские «соловьи» создали крайне тяжелую атмосферу. Тень смущения легла не только на нас, латышей, но и на русских большевиков. А председательствовал чрезвычайно искусный руководитель собраний, бундовец Медем, он ловко усугублял тяжесть создавшейся психологической атмосферы...

В этот момент встает тов. Ленин. Энергично, веско, резко, неотразимо, убедительно падают удары стальной логики. После каждой фразы-удара становится легко, свободно, бодро, уверенно... Мы все, как один человек, голосуем за большевистскую резолюцию2

Или вот тяжелый 1918 год.

Восстание чехословаков. Наступление «союзников» (на севере). Постоянные заговоры, поджоги и взрывы складов, мостов, железнодорожных станций, нефтяных баков. А что страшнее всего: нет еще организованной, дисциплинированной Красной Армии; трудовая дисциплина все падает, промышленность и железнодорожный транспорт разрушаются катастрофически быстро; частноторговый аппарат уничтожен, а государственный — не создай; хлеба нет, нет больше даже «восьмушки» в день. А враги все умножаются, смелеют, наглеют. Тревога закрадывается в душу многих коммунистов.

Не обойдемся без «перерыва», — помню, неоднократно говорил мне один старый коммунист, занимающий ныне очень почетный пост.

Люди не хотят работать, — говорили другие, — погибаем.

И вот в это время страшных испытаний и сомнений тов. Ленин на Московской городской партконференции говорит:

- Не унывать, а понимать. Вы забываете, что труп старого строя нами не убран, да его никуда не уберешь, и он лежит вот тут, между нами, разлагается и отравляет воздух. Это неприятно; это тяжело, но это пройдет.

И, слушая эти столь простые слова и мысли, мы сразу же облегченно вздохнули... А ведь каждое публично сказанное слово Ильича разносилось в сотнях тысяч экземпляров и читалось, воспринималось миллионами...

Так чем же объясняется это исключительное влияние товарища Ленина, это безграничное доверие к нему?

Конечно, его гениальным аналитическим умом, его исключительным характером и волей.

Когда думаешь о современных буржуазных «знаменитостях» — Ллойд Джордже, Пуанкаре, Клемансо и им подобных, — то чувствуешь, что это — более или менее умные, ловкие адвокаты, публицисты, но ими играет история, как пешками. А Ленин — не только великий тактик, но и ученый- экономист и мыслитель. Пожалуй, потому он великий тактик, что он большой ученый. Им исторические силы не играют, ибо его гениальный ум, владея в совершенстве чрезвычайно тонким инструментом — методом марксистского анализа, — всегда глубоко и тонко понимал эти силы и, учитывая их, мог ими пользоваться и даже в значительной степени руководить ими.

Мы доверяли положениям тов. Ленина потому, что чувствовали за ними не революционную романтику, не фразу, не случайную мысль, а целые страницы статистических данных, исторических фактов, целые тома научных исследований, колоссальный опыт и учет всех условий и обстоятельств.

«Коммунист», Харьков, 1924, № 32, 8 февраля.

Примечания:

1 социал-демократов. Ред.

2 Речь идет, вероятно, о другой резолюции. Заседанием, на котором обсуждалась резолюция о профсоюзах, руководил не Медем, а В. И. Ленин. См. «Пятый (Лондонский) съезд РСДРП. Апрель—май 1907 года. Протоколы», М., 1963, стр 583—584. Ред.

 

Joomla templates by a4joomla