Н. Подвойский
ВЗЯТИЕ ЗИМНЕГО
«А Зимний все еще не взят»
25октября открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Предположено было поставить Съезд перед фактом низвержения Временного правительства. Задержка во взятии Зимнего дворца волновала до чрезвычайности весь Смольный. Каждая минута напряженного ожидания казалась часом. Тов. Ленин присылал мне, Антонову, Чудновскому десятки ругательных записок, в которых возмущался тем, что мы затягиваем открытие Съезда и тем вызываем волнение среди депутатов Съезда: «Надо открывать заседание Съезда, а Зимний все еще не взят».
Ожидали с волнением
Штурма Зимнего с еще большим волнением ожидали солдаты. Они беспрерывно требовали объяснений, почему не штурмуем Зимнего и не даем расправиться с Временным правительством. Оттяжка в удовлетворении накипевшего желания скорее ворваться в Зимний дворец и арестовать Временное правительство вызывала у солдат сильный ропот. Красногвардейцы были терпеливее. Они сосредоточенно стояли на заставах, двигались в цепях уверенно и с большим достоинством, весьма настороженно несли дозорную службу.
Оцепляют
Цепи с каждым часом все ближе и ближе подходили к площади Зимнего дворца и становились все гуще и гуще. К 6 часам Зимний был словно окутан солдатскими цепями.
Солдаты и матросы все ближе и ближе подползали к нему цепью, оставляя за собой резервные узлы. Перебежкой они последовательно занимали все исходные для штурма Зимнего углы улиц и прикрытия по Адмиралтейской и Дворцовой набережным, по Морской улице, Невскому проспекту, Конногвардейскому бульвару. Эти пересеченные горизонталями вертикальные радиусы человеческой массы шли от решетки сада Зимнего дворца, от победной арки, замыкающей выход с Морской улицы на площадь Зимнего дворца, от канавок у Эрмитажа, от головы Александровского сада, выходящего на площадь Зимнего дворца, от углов Адмиралтейства и Невского.
Юнкера, забаррикадировавшись штабелями дров у ворот Зимнего дворца, зорко следили за движениями наших головных цепей, и всякое передвижение их встречали ружейным и пулеметным огнем.
На Миллионной, на набережных, открытых огню, наши солдаты занимали каждую впадину и казались влитыми в гранитные стены.
Первый ультиматум
В 6 часов был послан первый ультиматум Временному правительству о сдаче. Пушки крейсера «Аврора» и Петропавловской крепости были наведены на Зимний и должны были подсказывать осажденным их ответ на ультиматум. На ответ было дано 20 минут. Но Зимний всячески затягивал с ответом. В ультиматуме предупреждалось, что будет открыт огонь «Авроры», если Зимний не сложит оружия.
Пальчинскому вторично удалось обманным путем заставить юнкеров, батальоны ударников и других защитников Зимнего еще несколько часов быть верными уже обреченному режиму.
На улицах веяло победным величием революции. А за стенами дворца все еще на что-то надеялись, верили в несуществующую силу. Зимний постепенно превращался из военного стана в арену политической борьбы. Стены Зимнего не оградили его защитников от законов классовой борьбы. Казаки помитинговали, изменили Временному правительству, решили быть нейтральными и ушли. Батарея Константиновского военного училища, вдруг получив из училища приказ об оставлении Зимнего, вышла из повиновения начальника обороны Зимнего, снялась с позиции и ушла. В 8 часов с повторным ультиматумом направился в Зимний тов. Чудновский. Прошло положенное время. Известий от тов. Чудновского нет. Его задержали. Пальчинский колеблется: вести переговоры или расстрелять парламентера. Товарищ Чудновский обращается к юнкерам и ударникам с призывом сдать оружие. Он говорит солдатам о всей безнадежности их положения. Происходит замешательство среди георгиевцев. Часть георгиевцев колеблется, изменяет Временному правительству, слагает оружие и пытается выйти из Зимнего. Их увещевают офицеры, удерживают юнкера. Ударники разлагают женский батальон. Офицеры и юнкера чувствуют опасность в дальнейшем задерживании георгиевцев: их выпускают из дворца.
Сдаются
Появление на площади сдавшихся на момент приводит наши цепи в замешательство. «Сдались», — говорят появившиеся. Громовое «ура» радости катится через площадь. Сдавшихся уводят.
Женскому батальону офицеры говорят, что в случае сдачи им грозит изнасилование и расстрел от большевиков.
Несколько минут колебания обреченных... наконец женский батальон инстинктивно принимает решение сдаться.
Их уже не удерживают и пропускают из дворца...
В наших цепях и ближайших резервах нетерпение, волнение, ропот сменяются торжественным, величественным настроением. Торжество победы размягчает сердца солдат.
Борцы чувствуют, что они у финала 8-месячной борьбы за власть. Последний акт столетней борьбы... Умирает уродливое старое и в буре рождается величественное, радостнейшее, дорого стоящее новое... свое...
Мы все охвачены настроением масс. Пьянит от победы...
Но неизвестность, что с Чудновским, туманит нашу радость.
Солдаты занимают Штаб Петроградского округа. Тов. Антонов входит в Штаб. Хватается за телефонную трубку, звонит во дворец.. «Где тов. Чудновский?»… Ждет ответа… Я с тов. Еремеевым объезжаем все позиции. Подтягиваем арьергарды. В штабах, которые набиты арестованными, все у телефонных трубок. Ждут ответа: кончено или нет? В Балтийском экипаже избавляем от самосуда при нас приведенного в экипаж генерала Багратуни.
В крепости
Из штаба Балтийского экипажа по Адмиралтейской набережной едем через Дворцовый мост в Петропавловскую крепость, в наш руководящий оперативный штаб. Из Петропавловской передаем приказ цепям двинуться вперед, занимать все пункты на площади и двигаться к воротам дворца.
Берем с собой коменданта крепости, тов. Благонравова. Полным ходом несемся на автомобиле по Миллионной к Зимнему дворцу. Говорим себе: все кончено, без одного орудийного снаряда.
Автомобиль, открыв свои фонари, взлетает на мост канавы у Эрмитажа... Вдруг звонким треском сильной электрической разрядки зачокали пулеметы и защелкала ружейная стрельба пачками... Град пуль... момент между жизнью и смертью... Шофер на всем ходу дает задний ход: автомобиль под скатом моста. Спасены.
Чудновский не возвращается... Антонов не получает из дворца ответа. Нам передают, что с Чудновским расправляются.
Схватка
Несколько мгновений... И впервые после схватки декабристов с самодержавием, почти после столетнего молчания, на улицах Петербурга завизжали ядра орудий, но не против народа, а за народ.
Штурм
Несколько гранат разорвалось в коридорах Зимнего. Колебаниям был положен конец. Матросы, красногвардейцы, солдаты, под пулеметную перекрещивающуюся трескотню, перелетели через баррикады у Зимнего, смяли их защит-пиков и ворвались в ворота Зимнего... Двор занят... Летят на лестницы... На ступенях схватываются с юнкерами... Опрокидывают их... Бросаются на второй этаж... Разметают защитников правительства... Рассыпаются. Несутся в третий этаж, везде по дороге опрокидывая юнкеров, поражая их... Юнкера бросают оружие... Солдаты, красногвардейцы, матросы потоком устремляются дальше... Ищут виновников бедствий. Взламывают двери запертых комнат... Вот они подбегают к двери, у которой на карауле стоят окостеневшие от ужаса, скованные долгом юнкера.
Арест Временного правительства
— Здесь Временное правительство...
Наставляют штыки. «Долой!»... Массы врываются в комнату... То, что называлось Временным правительством, тут... почти мертво физически. саван... омертвели от массы...
— Именем Военно-революционного комитета Петроградского Совета объявляю Временное правительство низвергнутым, — декретирует Антонов. — Все арестованы...
Низвергнутые лепечут о защите от масс. Матросы выводят их из комнаты. Крики: «Керенского! Керенского!..» Он удрал накануне из Петрограда, чтобы привести войска с фронта.
По коридорам несется гул негодования, злобы, возмущения, крики... Арестованных ведут вниз... по двору... в ворота... через баррикады... на площадь Зимнего.
На площади крики солдатского негодования. «Расстрелять»... «Смерть... смерть... Терещенко, Коновалову и еще кому-то наносится несколько ударов... Красногвардейцы унимают солдат. Кричат: «Не омрачайте пролетарского торжества»... Разъяренные солдаты оттесняются от арестованных. Красногвардейцы окружают кольцом бывшее правительство. «Вперед!» — Кольцо двинулось по Миллионной улице в Петропавловскую крепость. Уводят в казематы, созданные против революции. Солдатские массы колыхнулись за уводимыми, требуют вести не в Петропавловскую, а в Смольный.
Команда: «По своим частям стройся!» — заканчивает победное 25 октября.