Глава девятая
«СЕПАРАТНЫЙ АННЕКСИОНИСТСКИЙ МИР»
«Сегодня новости из Петрограда самые мрачные, — писала 8 ноября 1917 г. «Washington Evening Star». — Большевики во главе с Лениным захватили власть в столице, свергли Керенского, арестовали некоторых министров и с помощью гарнизона осуществили государственный переворот, который полностью устранил Временное правительство. Это новая революция. Самый серьезный аспект положения состоит в том, что новая власть в России провозглашает немедленный мир, что указывает на торжество германских интриг в Петрограде». В это же время лондонская «Morning Post» опубликовала статью «Революция сделана в Германии», в которой спешила сообщить своим читателям, что узурпировавшие власть большевистские вожди — «русские евреи немецкого происхождения и на содержании у Германии». Самой шокирующей новостью из Петрограда стал принятый на Втором съезде Советов «Декрет о мире», который предлагал всем воюющим народам и их правительствам начать безотлагательные переговоры о заключении справедливого демократического мира. Вместе с тем «Рабочее и крестьянское правительство, созданное революцией 24-25 октября и опирающееся на Советы», заявляло, что оно «соглашается рассмотреть и всякие другие условия мира, настаивая лишь на возможно более быстром предложении их какой бы то ни было воюющей страной и на полнейшей ясности, на безусловном исключении всякой двусмысленности и всякой тайны при предложении условий мира»1. 8 ноября 1917 г. нарком иностранных дел Л. Д. Троцкий направил французскому послу в Петрограде послание, в котором говорилось: «Обращая ваше внимание на одобренный Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов текст предложения и перемирия и демократического мира, без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов, — честь имею просить Вас смотреть на указанный документ, как на формальное предложение немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия мирных переговоров, — предложение, с которым полномочное правительство Российской Республики обращается одновременно ко всем воюющим народам и к их правительствам»2. Аналогичные обращения были направлены и другим дипломатическим представителям союзных держав в Петрограде3. Констатируя полный разрыв с прежним курсом внешней политики России, Троцкий, выступая 8 ноября 1917 г. на заседании ЦИК Советов, обещал опубликовать в ближайшее время «тайные договоры», заключенные Временным правительством с союзными державами. «Они еще более циничны в своем содержании, чем мы предполагали, — говорил он, — но мы не сомневаемся, что в тот момент, когда германская социал-демократия получит доступ к железным шкафам, за которыми хранятся тайные договоры, она покажет нам, что и германский империализм в своем цинизме и хищничестве ни в чем не уступает хищничеству союзных стран»4.
Ленинский Декрет о мире стал мощным орудием пропаганды большевиков, его печатали огромными тиражами в типографиях Петрограда на многих иностранных языках и в особенности на немецком5. Особенно сильное воздействие этого долгожданного акта испытали солдатские массы. Командир пехотного корпуса Северного фронта генерал А. Будберг записал в своем дневнике 28 октября (10 ноября) 1917 г.: «Новое правительство товарища Ленина разразилось декретом о немедленном мире, в другой обстановке над этим можно было бы только смеяться, но сейчас это гениальный ход для привлечения солдатских масс на свою сторону; я видел это по настроению в нескольких полках, которые сегодня объехал; телеграмма Ленина о немедленном перемирии на 3 месяца, а затем мире, произвела всюду колоссальное впечатление и вызвала бурную радость. Теперь у нас выбиты последние шансы на спасение фронта. Если бы Керенский лучше знал русский народ, то он обязан был пойти на что угодно, но только во время вырвать из рук большевиков этот решительный козырь в смертельной борьбе за Россию...»6.
Если Декрет о мире придал процессу разрушения старой армии необратимый характер, то форсировала его радиограмма Совета народных комиссаров, подписанная 9 ноября 1917 г. его председателем В. Ульяновым (Лениным) и народным комиссаром по военным делам и верховным главнокомандующим Н. Крыленко. Многократно повторенный и перепечатанный в газетах этот документ предоставил измученным войной солдатам возможность «воткнуть штык в землю» теперь уже на законном основании:
ВСЕМ
Всем полковым, дивизионным, корпусным, армейским и другим комитетам. Всем солдатам революционной армии и матросам революционного флота.
7-го ноября ночью Совет Народных Комиссаров послал радиотелеграмму Главнокомандующему Духонину, предписывая ему немедленно и формально предложить перемирие всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных действиях. Эта радиотелеграмма была получена Ставкой 8 ноября в 5 час. 5 мин. утра. Духонину предписывалось непрерывно докладывать Совету Народных Комиссаров ход переговоров и подписать акт перемирия только после утверждения его Советом Народных Комиссаров. Одновременно такое предложение заключить перемирие было формально передано всем полномочным представителям союзных стран в Петрограде. Не получив от Духонина ответа до вечера 8 ноября, Совет Народных Комиссаров уполномочил Ленина, Сталина и Крыленко запросить Духонина по прямому проводу о причинах промедления. Переговоры велись от 2 до 4.30 часов утра 9 ноября. Духонин делал многочисленные попытки уклониться от объяснения своего поведения и акта дачи точного ответа на предписания правительства. Но когда предписание вступить немедленно в формальные переговоры о перемирии было сделано Духонину категорически, он ответил отказом подчиниться. Тогда именем правительства Российской Республики и по поручению Совета Народных Комиссаров Духонину было заявлено, что он увольняется от должности за неповиновение предписаниям правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран и в особенности армиям. Вместе с тем Духонину было предписано продолжать вести дело, пока не прибудет новый Главнокомандующий или лицо, уполномоченное им на принятие дел от Духонина. Новым Главнокомандующим назначен прапорщик Крыленко. Солдаты, дело мира в ваших руках, вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира, вы окружите их стражей, чтобы избежать недостойных революционной армии самосудов и помешать этим генералам уклониться от ожидающего их суда. Вы сохраните строжайший революционный и военный порядок. Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем. Совет Народных Комиссаров дает вам право на это. О каждом шаге переговоров извещайте нас всеми способами; подписать окончательный договор о перемирии может только Совет Народных Комиссаров. Солдаты, дело мира в ваших руках; бдительность, выдержка, энергия, дело мира победит7.
С этого времени братание на фронте приобрело массовый характер: к 16(29) ноября 20 русских дивизий заключили в письменной форме перемирие с немецкими войсками, а из 125 русских дивизий, находившихся на фронте, большая часть, по данным германского командования, придерживались соглашения о прекращении огня8. Против ленинской линии на достижение мира во что бы то ни стало выступили так называемые левые коммунисты, призывавшие к революционной войне и желавшие, в свою очередь, любой ценой помочь свергнуть кайзера в Германии и развязать там революцию. Один из руководителей штурма Зимнего дворца и его первый комендант Г. И. Чудновский открыто обвинял вождя большевистской партии в подрыве боеспособности русской армии. «То, что сделано сейчас тов. Лениным, — говорил он, — уничтожает возможность для наших солдат идти в бой, в том случае, если германское правительство не пойдет на мирные переговоры и нам придется продолжать войну, неся германскому пролетариату освобождение на концах своих штыков»9.
Однако суровая правда состояла в том, что к этому времени русской армии как таковой уже не существовало, а ее солдаты, не одолев врага внешнего, скорее были готовы обратить свои штыки против врага внутреннего, т. е. против помещиков, кулаков и прочих эксплуататоров. Потеря России как союзника в борьбе против Германии стала очевидна и для некоторых дипломатических представителей стран Антанты в Петрограде. «Я всегда стремился удержать Россию в войне, но нельзя заставить истощенную нацию сражаться вопреки ее собственной воле, — телеграфировал 27 ноября 1917 г. английский посол Дж. Бьюкенен в Лондон.— Если еще что-нибудь может побудить Россию предпринять еще одно усилие, так это сознание, что она совершенно свободна поступать так, как считает нужным, без всякого давления со стороны союзников. Есть свидетельства того, что Германия старается вбить клин между нами и Россией, чтобы проложить дорогу германскому протекторату, который она надеется в окончательном итоге установить над территорией последней. Если мы будем настаивать на своем и требовать, чтобы Россия исполнила свои обязательства, вытекающие из соглашения 1914 г., это сыграет на руку Германии...»10.
Примечания:
1 Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 15.
2 Октябрьский переворот. Факты и документы / Сост. А. Попов. Пг., 1918. С. 232.
3 Там же. С, 233,
4 Там же. С. 237.
5 Там же.
6 Дневник барона Алексея Будберга. 1917 год // Архив русской революции. Т. XII. Берлин, 1923. С. 235
7 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 63-65.
8 Фельштинский Ю. Крушение мировой революции. Брестский мир. Октябрь 19X7—ноябрь 1918. Лондон, 1991. С. 41-42
9 Известия ЦИК. 1917. 23 нояб.
10 Бьюкенен Джордж. Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910-1918 / Пер. с англ. М., 2006. С. 366.