Гафез
НА ФИНЛЯНДСКОМ ВОКЗАЛЕ
Зима угрюмо отступала. В мутном свете
Снег засыпал продрогший Петроград.
Весна! Уже принёс студёный ветер
Её далёкий пряный аромат.
Был хмурый день. Застыв стальной пружиной,
Стояло время. Головы пригнув,
Мы быстро шли по улице пустынной,
И стук сапог врезался в тишину
У здания Финляндского вокзала…
Встревоженные взгляды, толкотня.
Волненье охватило и меня,
И сердце торопливо застучало.
Мне образ Ленина был дорог и знаком,
Но видел я его лишь на портрете,
И ничего так не желал на свете,
Как наяву увидеться с вождём.
Вздох паровоза, сдавленный гудок.
Земля заколебалась, воздух замер.
Как я смотрел! Я в ту минуту мог
Кусок гранита просверлить глазами!
Он вышел из вагона. Да, таким
Он был всегда в моём воображенье:
Стремительным в порывистых движеньях,
Живым и удивительно простым.
Он быстро оглянулся. В каждом взоре
Он мог увидеть тёплый свет любви.
Вот он легко взошёл на броневик
И там застыл, как от людского горя.
На строгом лбу – следы больших забот,
Во взгляде – отблеск внутреннего жара,
И рассекает воздух, словно сабельным ударом,
Рука простёртая вперёд…
Признаюсь откровенно: в те мгновенья
Так пристально, так жадно я смотрел,
Был так охвачен радостным волненьем,
Что слов вождя запомнить не сумел.
Но взмах руки – то сжатой, то простёртой –
И огненные взгляды ясных глаз
Вооружали сердце волей твёрдой,
Воспринимались чётко, как приказ:
Сломить врага, всю власть отдать Советам!
Смести с земли буржуев, кулаков.
Вести народ в свободе, счастью, свету.
Быть до конца в рядах большевиков.
Я – коммунист, я верный сын Отчизны.
Сквозь дым боёв, сквозь вихри бурь и гроз
Я образ Ленина, как знамя, гордо нёс
И с ним ни разу не расстался в жизни.
Вот он стоит – любимый и живой –
Таким он был. Таким остался с нами.
Вот он стоит с простёртою рукой,
А над страной, взвиваясь высоко,
Победно реет ленинское знамя.
(1956 г., пер. с осетинского)