Петрусь Бровка
ВСЕГДА С ЛЕНИНЫМ
Играет заря на востоке, речные гудят берега.
Апрель превращает в потоки осевшие за ночь снега.
Муж туч голубые волокна сквозят, просветлив небосвод.
Бьёт солнце в раскрытые окна, лучами горячими бьёт.
Пичуги в лесах Беларуси щебечут средь хвои густой.
И вербы, как девушки в бусах, трепещут над вешней водой.
Здесь плеск и весенние брызги. Как в море, вздымается вал.
Вот так же когда-то в Симбирске задумчивый мальчик играл.
И, с отчим прощаясь порогом, в мечтах океан бороздил.
А, может, о новых дорогах он думал, хоть мал ещё был.
Следил он, как лодка отходит, беря под ветрами разгон…
В те дни его звали Володей, по-взрослому щурился он.
***
Мы, с первой улыбкой весенней встречая земли торжество,
Его отмечаем рожденье, не веря в кончину его.
Живой он, в мечтах и деяньях, исполнен великих забот,
Идёт он по светлой Гаване, по джунглям Вьетнама идёт...
Он всюду восторженно встречен, не счесть им исхоженных троп.
Раздумьем большим, человечьим крутой озаряется лоб.
Он в братской Софии – болгарин, он в Минске у нас – белорус.
И, созданный им, легендарен сердец и народов союз.
Его и не выделишь сразу – такой, как и все, человек.
Но мудрость и солнечный разум его отличают от всех.
***
Прищурясь, глядит он сквозь время. Как партия, зорок всегда.
А партия ленинским зреньем грядущие видит года.
Он счастья желает мильонам, он людям трудящимся – брат.
В сердцах и на шёлке знамённом слова его ярко горят.
Он – чаянье, ставшее явью, он – правда, он – время само.
Колонии, плечи расправив, срывают былое ярмо.
И солнце сверкает над ширью столиц возрождённых и сёл.
И мир утверждается в мире повсюду, где Ленин прошёл.
Я помню: средь нищих наделов, в лесу, в деревушке глухой,
Меж прочих меня разглядел он, мальчишку с пастушьей сумой.
Услышал я Ленина слово, букварь получил и тетрадь,
Окреп и по первому зову пошёл я по жизни шагать.
Кто счастье такое изведал, кто этой дорогою шёл,
Тот помнит ревкомы, комбеды и нашу любовь – комсомол.
Вовеки запал не иссякнет, что каждому в юности дан.
Мы в реки сливались по капле и в партию шли – в океан.
Я с партией вечно в движенье, она поднимает меня.
На Висле, на Ганге, на Сене у нас, коммунистов, родня.
Ни воды морей, ни вершины не разъединяют друзей.
Нас Ленин спаял воедино бессмертною волей своей.
Мой друг и товарищ далёкий, мы рядом с тобою в пути.
На западе и на востоке нам к цели желанной идти.
За правду, за право людское мы честно сражаемся, брат.
И песни о мире прибоем на улицах мира гремят.
Когда ж за решёткой тюремной ты к свету стремишься из тьмы,
С тобой все дальние земли – и рушатся стены тюрьмы...
***
С октябрьских раскатов «Авроры» мы связаны дружбой навек.
И горестно всем, если горе, и радостно – радость для всех.
Глазами страну не окинешь, но в сердце вберёшь целиком.
Ты дома на севере синем, на юге твой солнечный дом.
Коль засуха в дальних районах, ты жжением тем опалён.
Ты сердцем – в краях иссушённых, покой забываешь и сон.
А если, садов не жалея, мороз разразится весной,
Готов я их грудью своею прикрыть от беды ледяной.
Без страха готов я собою друзей от беды заслонить.
Ильич неразрывной семьёю учил нас работать и жить.
Под небом военным, суровым мы помнили этот наказ.
Учителя мудрое слово сплотило и сблизило нас.
Мы шли под убийственным градом среди полыхающих сёл.
Один, обессиленный, падал, другой поднимался и шёл.
Бойцов озаряя отвагой у Киева, Мги, Калача,
Глядели с гвардейского стяга и звали глаза Ильича.
Мы шли в обожжённые дали сквозь море печали и слёз.
Мы землю родную спасали, где Ленин родился и рос.
А после грозы небывалой вернулись в покинутый дом,
Где небо в проломах зияло и раны дымились кругом.
Ты помнишь те годы, товарищ! Был Минск разорён и сожжён.
Казалось, из пепла пожарищ уже не поднимется он.
Лежал он безлюден и страшен, видавший насилье и кровь.
Прошли мы по улицам нашим, вздыхая – воскреснут ли вновь?
Смотрели мы с болью, с тревогой на каждый район и квартал.
Но Минску пришли на подмогу Москва, Ленинград и Урал.
Ведь с нами друзья дорогие, и выручить каждый готов:
Тбилиси и Рига, и Киев, Баку и Ташкент, и Ростов.
И ныне мы с гордостью можем по новому Минску пройтись.
Стал город большим и пригожим, растёт он и тянется ввысь.
Цветением парки объяты, кварталы светлы и стройны.
Мы ленинской дружбой богаты, мы ленинской дружбой сильны.
***
Покоясь на площади Красной, лежит он средь мраморных плит.
Спокойный, задумчивый, ясный – как будто не умер, а спит.
И мнится, дыханье живое ты слышишь в сквозной тишине.
Выходишь – он рядом с тобою. Он в каждом – в тебе и во мне.
Шагая нелёгкой дорогой, свой груз не снимая с плеча,
Стараемся быть хоть немного похожими на Ильича.
Жить скромно, как Ленин, и просто,
Всё вкладывать в дружбу и труд.
И слышится Ленина поступь, когда коммунисты идут.
***
Мы спаяны ленинской волей, мы движемся выше, вперёд.
И я, и мой сын-комсомолец, и внук, что за нами пойдёт.
Есть крепкие сплавы, на славу испытанные огнём.
Но более крепкого сплава, чем партия, мы не найдём.
Чистейший родник серебрится, под солнцем лучится струя,
Но чище прозрачной криницы ты, партия, совесть моя.
Могучие горные кряжи царят над простором равнин.
Но выше, чем партия наша, на свете не сыщешь вершин.
В раздумье, в волненье глубоком я нынче об этом пою,
Мечтая, чтоб скромные строки в родном прозвучали краю,
Встречались с сердцами людскими и с каждою встречею вновь
Великое славили имя, высокую нашу любовь…
(поэма, пер. с белорусского, 1956 г.)